Страница:
Она в сомнении покачала головой, потом спросила:
– Вам не кажется, что убийца не чужд театральных эффектов?
– Возможно, – согласился я.
– Тогда у нас куча подозреваемых, – вздохнула она. – Если у тебя нет артистического темперамента, тебе нечего делать в оперной труппе!
– Кто настолько ненавидел Кендалла, что хотел его смерти?
– Хотела бы знать, – с горечью произнесла она. – Не имею малейшего понятия. И вообще это не пригодится. По-моему, причина совсем не в ревности или эмоциях. Скорее всего, у убийцы был очень практичный мотив.
– Вам ничего не приходит в голову?
Она улыбнулась.
– Нет. Иначе бы я рассказала об этом Чейзу и обезопасила бы себя и свои денежки, которые придется заплатить вам.
Я опустошил бокал и поставил его перед собой на пол.
– Донна Альберта, – медленно начал перечислять я. – Марго Лини, Рекс Тибольт… Большие имена в опере, а?
– Очень большие, – согласилась Марго. – И что?
– Почему вы все связались с таким дельцом, как Эрл Харви, и работаете в театре на Второй авеню?
Она вздрогнула и ответила далеко не сразу.
– Думаю, из-за такой мелочи, как деньги.
Теперь уже вздрогнул я. Клиент, нуждающийся в деньгах, всегда вызывает во мне понятное беспокойство.
– Разве вам нужны деньги?
– А кому они не нужны? – спросила она. – Это еще ничего не значит.
– Вы сказали, что у убийцы практический мотив. Эрл Харви очень практичен.
Марго неуверенно засмеялась.
– Это его шоу, он вложил в «Саломею» большие деньги. Подумайте сами, зачем ему убивать своего собственного продюсера и рисковать своим шоу?
– Звучит убедительно, – согласился я. – А может, спросить его самого?
В ее глазах мелькнуло что-то похожее на страх, пальцы сжали мою руку.
– Не делайте этого, вы погубите меня!
– Почему?
– Вы что, забыли, что я работаю на него?
Она встала и увидела мой пустой фужер на полу.
– Как насчет того, чтобы еще выпить?
– Успеется, – ответил я. – Давайте еще поговорим об Эрле Харви.
– Не хочу о нем говорить! – воскликнула она. – До смерти устала говорить об убийствах и о мотивах! Хочу хоть ненадолго расслабиться!
– Согласен, – я решил не противоречить. – Как насчет того, чтобы я приготовил что-нибудь выпить нам обоим?
– Это уже лучше, – она снова улыбнулась, и озорное выражение вернулось на ее лицо. – А еще лучше будет, если мы расслабимся вместе.
Я взял фужеры и направился к бару, а когда я приготовил напитки, Марго исчезла. Причин этому могло быть несколько, поэтому я не беспокоился. Вернувшись на софу, я поставил фужеры на маленький столик, расслабился и закрыл глаза. Звучала все та же музыка – это была какая-то бесконечная запись. Впрочем, темп немного ускорился – вероятно, любовники перешли от удовольствий к страсти.
Немного погодя я услышал легкий шуршащий звук и открыл глаза. Марго стояла передо мной в короткой пижаме из голубого атласа. Нижняя часть пижамы плотно облегала тело и заканчивалась манжетами примерно на середине бедер; жакет был туго затянут на талии широким поясом.
– Маленькие домашние заботы, – улыбаясь, объяснила она. – Иногда они так много значат в жизни. Выбрать, что надеть для особого гостя, закрыть входную дверь, снять телефонную трубку…
Она опустилась на софу рядом со мной – на этот раз значительно ближе.
– Рада, что вы приготовили напитки, – шепнула она. – Сейчас лучше всего думать о чем-нибудь таком, чем можно заняться. Ты согласен?
Указательным пальцем я провел по изгибу ее бедра под атласными манжетами.
– Я боялся, что твоя печаль не позволит нам думать об этом.
Она засмеялась.
– Ты о Поле? Если это тебя действительно волнует, могу объяснить. Все очень просто.
– Обожаю простые объяснения, – честно сказал я.
Софа напоминала необитаемый остров посредине полутемной комнаты. И поскольку мы оказались на нем вдвоем, уютной близости было не избежать. Мой палец по-прежнему скользил по теплому изгибу ее бедра, обследуя мягкость и гладкость кожи. Ее пальцы расстегнули мою рубашку и проникли внутрь, ладонь легла на мою грудь.
– Такие, как я, дорогой, – сказала она низким голосом, – всегда стоят перед выбором – быть меццо-сопрано или женой. Когда пытаешься иметь и то и другое одновременно, как правило, ничего не получается.
– Да? – спросил я таким тоном, будто меня это очень удивило. – Трагическая дилемма в жизни известной певицы – оказывается, большие глянцевые журналы иногда пишут правду.
– Представь себе, – холодно сказала она и выдернула волосок у меня на груди, очевидно, в наказание за мою бестактность.
Поскольку волос у меня на груди было не так уж много, я постарался говорить как можно вежливее.
– Значит, ты не могла выйти замуж за Пола Кендалла, поэтому пришлось выбрать второе и получать букеты роз от восторженных поклонников.
– Если тебе так хочется об этом поговорить, я заткнусь и буду слушать тебя, – бросила Марго. Я склонил голову.
– Извини. Давай дальше!
– Секс в моей жизни так же важен, как и в жизни других людей, – продолжила она. – С пением мне тоже не хотелось бы расставаться. Вот почему я обычно сплю с продюсером, если, конечно, он не слишком неприятен.
– Черт побери! – восхищенно воскликнул я. – Оказывается, можно заполучить сразу два удовольствия, к тому же, одни из лучших в этом мире.
– Конечно, я была немного расстроена, когда Пол так быстро потерял ко мне интерес и стал волочиться за Донной Альбертой, – непринужденно продолжала она. – Может быть, у него был пунктик насчет перезрелых примадонн? Не потому ли от него кто-то избавился? Жалко, что он мертв, но, дорогой, печаль лучше поберечь для чего-то более важного. Скажем, ларингит во время премьеры! Вот это действительно ужасно!
– Все зависит от того, что для тебя важнее, – сказал я, слегка потрясенный. – Я бы не назвал твое объяснение простым, но это, тем не менее, объяснение.
Она распахнула на мне рубашку и развязала свой широкий пояс. Жакет соскользнул вниз, и ее упругие высокие груди уперлись в мою грудь. Ее лицо было так близко, что все, что я мог сейчас видеть, были ее волосы, похожие на темное облако, и глаза, полные желания. Ее ногти впились в мою поясницу, и это было так неожиданно, что я вскрикнул. Ногти продолжали блуждать по моей пояснице, сцарапывая кое-где по пути куски кожи. В целях самообороны мои пальцы нырнули глубоко под ее атласное белье, и я вонзил ногти в ее упругую гладкую кожу. Она проворковала что-то, как во сне. Затем ее губы впились в мои, а ногти продолжали все быстрее и больнее перемещаться по моей разодранной коже. Я подумал, что если это были те дополнительные льготы, которые обещала Марго, то мне не мешало бы подумать о своей страховке от несчастного случая.
4
– Вам не кажется, что убийца не чужд театральных эффектов?
– Возможно, – согласился я.
– Тогда у нас куча подозреваемых, – вздохнула она. – Если у тебя нет артистического темперамента, тебе нечего делать в оперной труппе!
– Кто настолько ненавидел Кендалла, что хотел его смерти?
– Хотела бы знать, – с горечью произнесла она. – Не имею малейшего понятия. И вообще это не пригодится. По-моему, причина совсем не в ревности или эмоциях. Скорее всего, у убийцы был очень практичный мотив.
– Вам ничего не приходит в голову?
Она улыбнулась.
– Нет. Иначе бы я рассказала об этом Чейзу и обезопасила бы себя и свои денежки, которые придется заплатить вам.
Я опустошил бокал и поставил его перед собой на пол.
– Донна Альберта, – медленно начал перечислять я. – Марго Лини, Рекс Тибольт… Большие имена в опере, а?
– Очень большие, – согласилась Марго. – И что?
– Почему вы все связались с таким дельцом, как Эрл Харви, и работаете в театре на Второй авеню?
Она вздрогнула и ответила далеко не сразу.
– Думаю, из-за такой мелочи, как деньги.
Теперь уже вздрогнул я. Клиент, нуждающийся в деньгах, всегда вызывает во мне понятное беспокойство.
– Разве вам нужны деньги?
– А кому они не нужны? – спросила она. – Это еще ничего не значит.
– Вы сказали, что у убийцы практический мотив. Эрл Харви очень практичен.
Марго неуверенно засмеялась.
– Это его шоу, он вложил в «Саломею» большие деньги. Подумайте сами, зачем ему убивать своего собственного продюсера и рисковать своим шоу?
– Звучит убедительно, – согласился я. – А может, спросить его самого?
В ее глазах мелькнуло что-то похожее на страх, пальцы сжали мою руку.
– Не делайте этого, вы погубите меня!
– Почему?
– Вы что, забыли, что я работаю на него?
Она встала и увидела мой пустой фужер на полу.
– Как насчет того, чтобы еще выпить?
– Успеется, – ответил я. – Давайте еще поговорим об Эрле Харви.
– Не хочу о нем говорить! – воскликнула она. – До смерти устала говорить об убийствах и о мотивах! Хочу хоть ненадолго расслабиться!
– Согласен, – я решил не противоречить. – Как насчет того, чтобы я приготовил что-нибудь выпить нам обоим?
– Это уже лучше, – она снова улыбнулась, и озорное выражение вернулось на ее лицо. – А еще лучше будет, если мы расслабимся вместе.
Я взял фужеры и направился к бару, а когда я приготовил напитки, Марго исчезла. Причин этому могло быть несколько, поэтому я не беспокоился. Вернувшись на софу, я поставил фужеры на маленький столик, расслабился и закрыл глаза. Звучала все та же музыка – это была какая-то бесконечная запись. Впрочем, темп немного ускорился – вероятно, любовники перешли от удовольствий к страсти.
Немного погодя я услышал легкий шуршащий звук и открыл глаза. Марго стояла передо мной в короткой пижаме из голубого атласа. Нижняя часть пижамы плотно облегала тело и заканчивалась манжетами примерно на середине бедер; жакет был туго затянут на талии широким поясом.
– Маленькие домашние заботы, – улыбаясь, объяснила она. – Иногда они так много значат в жизни. Выбрать, что надеть для особого гостя, закрыть входную дверь, снять телефонную трубку…
Она опустилась на софу рядом со мной – на этот раз значительно ближе.
– Рада, что вы приготовили напитки, – шепнула она. – Сейчас лучше всего думать о чем-нибудь таком, чем можно заняться. Ты согласен?
Указательным пальцем я провел по изгибу ее бедра под атласными манжетами.
– Я боялся, что твоя печаль не позволит нам думать об этом.
Она засмеялась.
– Ты о Поле? Если это тебя действительно волнует, могу объяснить. Все очень просто.
– Обожаю простые объяснения, – честно сказал я.
Софа напоминала необитаемый остров посредине полутемной комнаты. И поскольку мы оказались на нем вдвоем, уютной близости было не избежать. Мой палец по-прежнему скользил по теплому изгибу ее бедра, обследуя мягкость и гладкость кожи. Ее пальцы расстегнули мою рубашку и проникли внутрь, ладонь легла на мою грудь.
– Такие, как я, дорогой, – сказала она низким голосом, – всегда стоят перед выбором – быть меццо-сопрано или женой. Когда пытаешься иметь и то и другое одновременно, как правило, ничего не получается.
– Да? – спросил я таким тоном, будто меня это очень удивило. – Трагическая дилемма в жизни известной певицы – оказывается, большие глянцевые журналы иногда пишут правду.
– Представь себе, – холодно сказала она и выдернула волосок у меня на груди, очевидно, в наказание за мою бестактность.
Поскольку волос у меня на груди было не так уж много, я постарался говорить как можно вежливее.
– Значит, ты не могла выйти замуж за Пола Кендалла, поэтому пришлось выбрать второе и получать букеты роз от восторженных поклонников.
– Если тебе так хочется об этом поговорить, я заткнусь и буду слушать тебя, – бросила Марго. Я склонил голову.
– Извини. Давай дальше!
– Секс в моей жизни так же важен, как и в жизни других людей, – продолжила она. – С пением мне тоже не хотелось бы расставаться. Вот почему я обычно сплю с продюсером, если, конечно, он не слишком неприятен.
– Черт побери! – восхищенно воскликнул я. – Оказывается, можно заполучить сразу два удовольствия, к тому же, одни из лучших в этом мире.
– Конечно, я была немного расстроена, когда Пол так быстро потерял ко мне интерес и стал волочиться за Донной Альбертой, – непринужденно продолжала она. – Может быть, у него был пунктик насчет перезрелых примадонн? Не потому ли от него кто-то избавился? Жалко, что он мертв, но, дорогой, печаль лучше поберечь для чего-то более важного. Скажем, ларингит во время премьеры! Вот это действительно ужасно!
– Все зависит от того, что для тебя важнее, – сказал я, слегка потрясенный. – Я бы не назвал твое объяснение простым, но это, тем не менее, объяснение.
Она распахнула на мне рубашку и развязала свой широкий пояс. Жакет соскользнул вниз, и ее упругие высокие груди уперлись в мою грудь. Ее лицо было так близко, что все, что я мог сейчас видеть, были ее волосы, похожие на темное облако, и глаза, полные желания. Ее ногти впились в мою поясницу, и это было так неожиданно, что я вскрикнул. Ногти продолжали блуждать по моей пояснице, сцарапывая кое-где по пути куски кожи. В целях самообороны мои пальцы нырнули глубоко под ее атласное белье, и я вонзил ногти в ее упругую гладкую кожу. Она проворковала что-то, как во сне. Затем ее губы впились в мои, а ногти продолжали все быстрее и больнее перемещаться по моей разодранной коже. Я подумал, что если это были те дополнительные льготы, которые обещала Марго, то мне не мешало бы подумать о своей страховке от несчастного случая.
4
На следующее утро, ровно в пол-одиннадцатого, я пришел в контору Касплина. Его рыжая секретарша встретила меня весьма недоброжелательным взглядом.
– Мистера Касплина нет, – пробурчала она.
– Вышел, – согласился я. – Исчез!
Она мрачно уставилась на меня. Под ее глазами можно было разглядеть темные круги, и даже толстый слой губной помады не мог скрыть скорбное выражение ее рта.
– Очевидно, он ушел поздно ночью, Максин? – спросил я сочувственно.
– Убирайся! – рявкнула она.
– Максин, дорогая! – укоризненно сказал я. – Так-то вы заботитесь о репутации своей корпорации?
– Его не будет весь день, – злобно ответила она. – Хотите ждать – пожалуйста. Только не здесь. Идите к нему в кабинет, рано или поздно вы его увидите. Лично я видеть вас около себя больше не желаю.
– По-моему, я в здравом уме, – но согласился я с ее предложением. – Разве человек в здравом уме захочет видеть Касплина?
Ее тон стал почти умоляющим:
– Что вам от меня надо?
– От вас мне хотелось бы очень многого. От Касплина – всего-навсего чек. Он, случайно, не оставил его где-нибудь поблизости? Мы могли бы поискать его вместе.
– Ах, вот оно что! – ее глаза повеселели. – Я совершенно забыла. Он где-то здесь, в конверте.
Она порылась среди бумаг на столе, нашла конверт и вручила его мне. Я сунул его в карман и в благодарность предоставил ей возможность насладиться вблизи профилем Бойда. Никакой реакции! Видимо, у нее действительно были какие-то неприятности. Она машинально рисовала в блокноте какого-то сюрреалистического зверя – наполовину копытного, наполовину пушного. Старик Фрейд по этому рисунку, возможно, и смог бы разобраться, что творилось внутри этого непреклонного рыжеволосого идола, – мне это было явно не под силу. Она посмотрела да меня снизу вверх:
– Вы все еще здесь?
– Иду, – сказал я с сожалением. – Обидно, черт побери! Вместе мы могли бы сотворить великолепное музыкальное произведение! Вы бы увидели меня с дирижерской палочкой в руках! Когда вы еще увидите такого блистательного дирижера?
– Ради Бога! – презрительно воскликнула она. – Для дуэта со мной у вас не хватит выносливости. Слишком уж вы большой!
Пришлось уйти. По дороге я решил, что она права, но мне, все-таки, хотелось убедиться в этом на практике.
Я вернулся к себе в контору и в приемной наткнулся на официальный взгляд Фран Джордан.
– Если вы кого-то убили прошлой ночью, – не дожидаясь вопроса, выпалила она, – могу вас обрадовать – плата не замедлила себя ждать.
Я широко раскрыл рот и глаза.
– Чек на тысячу долларов. Подписан Марго Линн. Посыльный принес его рано утром. – Она наконец улыбнулась. – Если вы никого не убивали, то за что же вы заработали такую кучу денег?
– Мне не позволит сознаться в этом природная скромность, – самодовольно ответил я.
– Думаю, это все-таки убийство. – Фран снова стала серьезной. – Иначе бы в кабинете вас не ждал лейтенант.
– Лейтенант? Какой лейтенант? – пробормотал я.
Она пожала плечами.
– Кажется, Чейз. По-моему, он очень суровый человек.
– Как давно он там торчит?
– Минут пятнадцать. Я сказала ему, что понятия не имею, когда вы явитесь, но он даже не стал слушать. Сказал, что в любом случае дождется вас.
Пришлось поторопиться. Полицейские не любят ждать. Мне, в свою очередь, тоже не очень понравилось, что у меня в кабинете торчит полицейский.
– Доброе утро, лейтенант! – весело и громко заговорил я, еще не открыв дверь и наполовину. – Извините, что заставил вас ждать.
Чейз повернул голову и так посмотрел на меня, что мое наигранное веселье как ветром сдуло.
– Где вас носит, черт побери! – рявкнул он. – Я торчу тут уже двадцать минут. Вы что, всегда приходите в контору в это время?
– Вы говорите со мной как акционер с нерадивым управляющим, – сказал я, обходя свой огромный стол.
– Если вам хочется вежливости, можно пройти в мой кабинет, – проворчал он.
– Ладно, лейтенант, – осторожно ответил я и сел. – В чем дело?
– В ту ночь, когда убили Кендалла, вы сказали, что Касплин нанял вас, чтобы найти убийцу собаки мисс Альберты. Так?
– Так.
– Есть какие-нибудь результаты.
Я покачал головой.
– Касплин позвонил мне вчера утром и сказал, что во мне нет больше необходимости. Убийство Кендалла полностью затмило прежнее горе Донны Альберты.
– Досадно! – Чейз демонстративно оглядел дорогую обстановку моего кабинета, затем посмотрел в мою сторону. – Значит, теперь вы без работы, мистер Бойд?
– Не совсем так, – я слегка прокашлялся. – Прошлым вечером меня наняла Марго Линн. Она хочет выяснить, кто убил Кендалла.
Чейз оскалил зубы.
– Прекрасно! Она что, не доверяет полиции?
– Она считает, что вы необъективны по отношению к ней, – сказал я. – Вы ведь сходу зачислили ее в главные подозреваемые, не так ли?
– Кендалла убили где-то между половиной десятого и десятью, – не<<?-352>> вдруг продолжил Чейз. – Самое интересное, что ни у кого нет алиби. Они либо одевались к вечеру, либо были в дороге. И все – поодиночке.
– Почему тогда подозревается Марго? У нее что, какое-то особое отсутствие алиби?
– Все дело в мотивах, – ухмыльнулся Чейз. – Она спала с Кендаллом, затем он устал от нее и стал волочиться за Донной Альбертой.
– За это она засунула его в коробку и перерезала ему горло?
Лейтенант покачал головой.
– В коробку он засунул себя сам – никаких сомнений. Думаю, они крепко поцапались, когда он забирался в коробку. А когда он накрепко втиснулся в нее, она быстро сообразила, какая ей подвернулась прекрасная возможность.
– Есть доказательства? – спросил я.
– Отпечатки пальцев. На коробке они только ее и Кендалла.
– Она могла оставить их, когда нажимала кнопку у всех на глазах, – не согласился я.
Чейза это не смутило.
– Может быть, может быть… Ну, а собака? Вам не кажется, что это ужасное предупреждение Донне Альберте? Оставь, мол, в покое Кендалла!
– Интересно, а как вы узнали об убийстве еще до того, как было обнаружено тело? – поинтересовался я.
– Анонимный звонок. Мужской голос. Во всяком случае, малый, который взял трубку, считает, что это был мужской голос. А я уверен – ненастоящий.
– И это все? – поднял я брови.
– В данный момент все, – кивнул Чейз. – Может быть. Бойд, вы хотите что-нибудь добавить?
Я покачал головой.
– Лучше сказать сразу, если хотите отработать те деньги, которые заплатила вам госпожа Линн, – сказал он, нехорошо ухмыльнувшись, и встал. – Частный сыщик, несогласный с полицией, – мне это нравится! – Он дошел до двери и резко обернулся. Его указательный палец погрозил мне. – Обнаружите что-нибудь – хоть что – я должен знать об этом первым, Бойд! Ясно?
– Конечно, – вежливо кивнул я.
Он снова окинул взглядом меня и всю обстановку.
– Белая кожа на стульях, костюм за две сотни долларов! – что-то похожее, на зависть проскользнуло в его презрительной интонации. – Меня уже тошнит от всего этого!
– Только не здесь, лейтенант, – взмолился я. – Этот ковер стоил мне три месяца работы.
Минут через пять после ухода Чейза я подошел к столу Фран и протянул ей конверт, который вручила мне Максим.
– Можете добавить это к той тысяче, которую пожертвовала Марго Линн, – сказал я. – Убегаем от нищеты, а?
Она вскрыла конверт, посмотрела на чек и хихикнула.
– С каких это пор пятьсот долларов выглядят смешно? – спросил я подозрительно.
Вместо ответа Фран подала мне чек. На нем было тщательно выписано: «Д. Бойду, ловцу собак».
– Чем могу помочь? – спросила она голосом, который мог навести на любые мысли, кроме мысли о помощи.
– Хотел бы видеть Эрла Харви, – сказал я, совершенно позабыв дать ей возможность полюбоваться моим профилем.
– Мистер Харви не принимает без приглашения, – довольно грубо ответила она.
– Ей-Богу, понятия не имел, что он такой туз! – разыграл я несколько преувеличенное удивление. – Почему он не может тогда позволить себе шикарную малышку в приемной?
– Выход направо, – без комментариев отрезала она.
Я закурил сигарету и сделал еще один заход.
– Передайте ему, что его хочет видеть Дэнни Бойд.
Внезапно ее лицо озарилось почти приветливой улыбкой. Я решил, что, должно быть, случайно повернулся к ней своим профилем.
– О, мистер Харви! – проворковала она, и лишь тогда я понял, что она смотрит поверх моего плеча. – Не думала, что вы вернетесь так рано.
– Чертовски устал от этого театра и визга! – рявкнул он за моей спиной.
Я обернулся. Он нисколько не изменился с тех пор, как я его видел в последний раз. Его прямые волосы так же падали на лоб, а большой нос подозрительно принюхивался ко всему в радиусе десяти футов. Он узнал меня, и в его грязно-серых глазах не мелькнуло ни малейшего энтузиазма.
– Рыщите по собачьим конурам, Бойд? – спросил он.
– Почти. Правда, теперь мне пришлось заняться людьми, но вы сами прекрасно знаете, что разница иногда не так уж велика.
– Что вы здесь делаете?
– Жду вас.
– Как-нибудь в другой раз, – нахмурился он. – Завтра у меня премьера.
– Как раз об этом я и хотел поговорить, – сказал я. – Вы можете потерять меццо-сопрано.
– Марго Линн? – рявкнул он. – О чем это вы, черт побери?
– Почему бы нам не пройти в ваш кабинет? – вежливо спросил я и кивнул на секретаршу. – Думаю, вы сами не захотите, чтобы то, что я вам расскажу, услышала ваша мама.
– Ладно, – нехотя буркнул он. – Только не стоит оскорблять моих людей, Бойд! Мардж очень чувствительная натура – все женщины таковы после сорока. Ваш серьезный промах, что вы забыли об этом.
Мы прошли мимо побелевшей от злости секретарши через большой офис, где сидело человек пять, и попали в его кабинет, великоватый даже для его показного имиджа. Харви бухнулся в огромное кресло и закурил сигарету.
– Ваша подача – начинайте! – прохрипел он.
Я вкратце рассказал ему о том, что Марго наняла меня, потому что Чейз подозревал ее в убийстве Кендалла, объяснил, почему он так решил.
– Стоило тащиться ко мне с такой ерундой? – усмехнулся он, когда я закончил. – Думали, я разрыдаюсь или что-нибудь в этом роде? Госпожа Линн раздула свои меха, когда Кендалл переключился с нее на примадонну. Что из этого? Всего лишь слухи! Должны быть конкретные улики, факты, чтобы пришить ей убийство! Можно подумать, что вы этого не знаете, Бойд? Ни один полицейский в здравом уме не арестует ее, если у него будет только то, что вы мне тут нарассказали!
– Не возражаю, – дружелюбно согласился я. – Вообще-то проблемы Чейза меня совершенно не беспокоят. Меня беспокоите вы.
Он подозрительно покосился на меня сквозь сигаретный дым.
– Я? – выдавил он наконец. – Почему я?
– Марго Линн – дама действительно несколько нервная, – объяснил я. – Если Чейз начнет давить на нее, боюсь, что она расскажет ему все, что знает, начиная со дня своего рождения.
– Ну и что?
– Мне почему-то кажется, что вам это не очень понравится, Эрл, – сказал я сочувственно. – И так уже многие удивляются, как это парень с вашей репутацией сумел уговорить трех самых лучших оперных звезд петь в какой-то ночлежке.
– Очень просто, – спокойно ответил он. – Просто даже для такого дурака, как вы, Бойд. Деньги!
– Да? – спросил я без малейшего удивления.
– Можете посмотреть контракты, – хрюкнул Харви. Неожиданно его голос смягчился. – Все они получают огромные деньги. А Донна Альберта получает даже пятнадцать процентов с прибыли! Я ответил на ваш вопрос?
– Не валяйте дурака, Эрл! – взмолился я. – Лично для меня это не объяснение. Просто я говорил о том, что многих этот вопрос уже заинтересовал. Вполне возможно, что он заинтересует и полицию. А вдруг Марго Линн даст другой ответ? Не возникнут ли тогда для вас кое-какие проблемы?
– Какой это другой ответ? – грубо спросил он.
– Ну, мало ли, – пожал я плечами. – Лейтенант человек грубый – у нее могут не выдержать нервы.
Харви перебрался из кресла на вращающийся стул за столом. Его палец отыскал нужную кнопку селекторной связи – ответил голос секретарши.
– Мардж! – рявкнул он. – Найди Бенни, пусть он немедленно зайдет ко мне!
Пока мы ждали, я закурил. Харви внимательно наблюдал за мной. Было похоже на то, что он боялся, не исчезну ли я.
В дверь вежливо постучали, вошел высокий прилизанный парень.
– Это частный детектив Бойд, – дал пояснения Харви в ответ на его вопросительный взгляд. – У него проблемы, которые он почему-то считает моими. Расскажите все Бенни, Бойд!
Бенни было примерно двадцать пять. Дорогой костюм итальянского покроя почти не скрывал огромные мускулы. Светлые кудрявые волосы были тщательно прилизаны. Загар был не очень темным – в самый раз. Глаза его были какого-то размыто-голубого цвета, что придавало им безжизненное выражение.
– Рассказывайте сами, Эрл, – предложил я. – Это ваш парень.
Бенни облизал свои пухлые губы и решительно направился ко мне.
– Ладно, – неожиданно сказал Харви. – Расскажу, если хотите.
Он вкратце пересказал все, что я сообщил ему. Бенни слушал так внимательно, как будто голос его шефа вещал ему откровения с того света.
– Такие вот дела, – закончил Харви и слегка постучал костяшками пальцев по столу. – Тебе не кажется, что он меня шантажирует, Бенни?
Пухлые губы растянулись в улыбке, прорекламировав заодно первоклассную работу дантиста, – зубы Бенни сверкали.
– Не думаю, мистер Харви, – вкрадчиво сказал он. – Даже такой придурок, как этот Бойд, не должен быть таким тупым.
– Возможно, ты прав, – прохрюкал Харви. – Но в наши дни буквально никому нельзя доверять. Ты согласен?
С той же застывшей на лице улыбкой Бенин приблизился ко мне еще на один шаг.
– Мир такой большой, мистер Харви, – сказал он, не отрывая от меня глаз. – В нем достаточно места для каждого, чтобы жить счастливо, не трогая друг друга. Не правда ли, Бойд?
Найти ответ я уже не пытался. Его правая рука стремительно метнулась ко мне, и я получил мощный удар в солнечное сплетение. Боль буквально парализовала меня.
– Не правда ли, Бойд? – добивался ответа Бенни.
Я согнулся, схватившись обеими руками за живот.
– Он не отвечает, мистер Харви, – голос Бенни зазвучал расстроенно. – Ненавижу грубиянов!
Ладонью он наотмашь врезал мне по шее – я упал лицом на ковер.
– Может быть, он нервный? – предположил Бенни. – Думаю, он больше не будет беспокоить вас своими проблемами, мистер Харви.
Блестящий носок его правого ботинка вонзился в мои ребра.
– Не правда ли, Бойд?
– Правда, – пробормотал я в ковер.
С минуту я выжидал, пока боль хоть немного утихнет. Кроме того, я хотел убедиться, что Бенни покончил со своим уроком. Затем, очень медленно, я стал на четвереньки, еще медленнее поднялся на ноги и ухватился за ближайший стул. Бенни привел в порядок свой дорогой платок в кармане и подбадривающе кивнул.
– Уяснил? – спросил он. – Мистер Харви не хочет, чтобы ты беспокоил его своими проблемами, у него своих хватает. Ты больше никогда его не будешь беспокоить, не правда ли, Бойд?
– Согласен, – с трудом выдавил я и начал медленно продвигаться к двери.
– Можете сообщить госпоже Линн, как я отношусь к людям с проблемами, Бойд, – пробурчал в нос Эрл Харви. – Расскажите ей, как Бенни заботится о них ради меня. Если она считает Чейза грубым, то что она скажет о Бенни?
– Расскажу, – выдавил я сквозь стиснутые зубы.
– Отлично, – одобрил он. – Ты неплохой парень, Бойд!
– Вы не совсем правы, мистер Харви, – мягко поправил его Бенни. – Мистер Бойд пока еще не заслужил вашу похвалу. Я не буду возражать, если неплохим парнем вы назовете меня. Будь здоров, Бойд!
Закрывая за собой дверь, я слушал скрежещущий звук, как будто кто-то начал скрести металлической щеткой по металлу. До меня не сразу дошло, что это смеялся Харви. В офисе, через который я с трудом проковылял на подгибающихся ногах, казалось, никого не удивило, что за последние десять минут я состарился лет на десять. Возможно, они решили, что я телекомик, приходивший устраиваться на работу. Но секретарша в приемной вполне оценила эти перемены. Она с любопытством уставилась на меня, и ее тонкие губы расплылись в злорадной улыбке.
– Даю голову на отсечение, что вы выглядели гораздо моложе, когда входили, мистер Бойд, – проскрежетала она. – На вас буквально лица нет. Не болит ли у вас живот?
– Скажите, Мардж, – поинтересовался я, не меняя своего полусогнутого положения, – кто такой этот Бенни? Я имею в виду, чем он здесь занимается?
Мне казалось, что стоит мне выпрямиться, как все мои внутренности вывалятся на пол.
– Он консультант, – с пафосом ответила она. Ее глаза продолжали пожирать меня с явно садистским удовольствием. – У него очень интересная работа.
– Сразу видно, – с трудом ухмыльнулся я. – Он просто помешан на ней.
Минут через пять я дополз до ближайшего бара и свалился на ближайший стул. Официант принес мне двойной коньяк. Через двадцать минут и еще двух коньяков я понял, что жив. Может, покалечен, но жив. Официант был просто счастлив, когда я сообщил ему о своем решении повторить заказ. Только после этого мне удалось стать на ноги и добраться до телефона.
Как всегда, Фран напомнила мне, что во время ленча она не работает. Напоминание о еде вызвало резкий спазм боли в животе.
– Я при смерти, – прохрипел я.
– Пришлю цветы, – пообещала Фран, но трубку не положила.
– Есть такой баритон – Рекс Тибольт, – сказал я. – Найди его адрес и позвони ему. Передай, что я хочу с ним встретиться один на один, и что это очень срочно. Постарайся сделать это сегодня днем, Фран. Если его нет дома, попробуй найти его в театре.
– Лучше назначайте встречу на вечер, герой-любовник. Днем вы заняты.
– Мистера Касплина нет, – пробурчала она.
– Вышел, – согласился я. – Исчез!
Она мрачно уставилась на меня. Под ее глазами можно было разглядеть темные круги, и даже толстый слой губной помады не мог скрыть скорбное выражение ее рта.
– Очевидно, он ушел поздно ночью, Максин? – спросил я сочувственно.
– Убирайся! – рявкнула она.
– Максин, дорогая! – укоризненно сказал я. – Так-то вы заботитесь о репутации своей корпорации?
– Его не будет весь день, – злобно ответила она. – Хотите ждать – пожалуйста. Только не здесь. Идите к нему в кабинет, рано или поздно вы его увидите. Лично я видеть вас около себя больше не желаю.
– По-моему, я в здравом уме, – но согласился я с ее предложением. – Разве человек в здравом уме захочет видеть Касплина?
Ее тон стал почти умоляющим:
– Что вам от меня надо?
– От вас мне хотелось бы очень многого. От Касплина – всего-навсего чек. Он, случайно, не оставил его где-нибудь поблизости? Мы могли бы поискать его вместе.
– Ах, вот оно что! – ее глаза повеселели. – Я совершенно забыла. Он где-то здесь, в конверте.
Она порылась среди бумаг на столе, нашла конверт и вручила его мне. Я сунул его в карман и в благодарность предоставил ей возможность насладиться вблизи профилем Бойда. Никакой реакции! Видимо, у нее действительно были какие-то неприятности. Она машинально рисовала в блокноте какого-то сюрреалистического зверя – наполовину копытного, наполовину пушного. Старик Фрейд по этому рисунку, возможно, и смог бы разобраться, что творилось внутри этого непреклонного рыжеволосого идола, – мне это было явно не под силу. Она посмотрела да меня снизу вверх:
– Вы все еще здесь?
– Иду, – сказал я с сожалением. – Обидно, черт побери! Вместе мы могли бы сотворить великолепное музыкальное произведение! Вы бы увидели меня с дирижерской палочкой в руках! Когда вы еще увидите такого блистательного дирижера?
– Ради Бога! – презрительно воскликнула она. – Для дуэта со мной у вас не хватит выносливости. Слишком уж вы большой!
Пришлось уйти. По дороге я решил, что она права, но мне, все-таки, хотелось убедиться в этом на практике.
Я вернулся к себе в контору и в приемной наткнулся на официальный взгляд Фран Джордан.
– Если вы кого-то убили прошлой ночью, – не дожидаясь вопроса, выпалила она, – могу вас обрадовать – плата не замедлила себя ждать.
Я широко раскрыл рот и глаза.
– Чек на тысячу долларов. Подписан Марго Линн. Посыльный принес его рано утром. – Она наконец улыбнулась. – Если вы никого не убивали, то за что же вы заработали такую кучу денег?
– Мне не позволит сознаться в этом природная скромность, – самодовольно ответил я.
– Думаю, это все-таки убийство. – Фран снова стала серьезной. – Иначе бы в кабинете вас не ждал лейтенант.
– Лейтенант? Какой лейтенант? – пробормотал я.
Она пожала плечами.
– Кажется, Чейз. По-моему, он очень суровый человек.
– Как давно он там торчит?
– Минут пятнадцать. Я сказала ему, что понятия не имею, когда вы явитесь, но он даже не стал слушать. Сказал, что в любом случае дождется вас.
Пришлось поторопиться. Полицейские не любят ждать. Мне, в свою очередь, тоже не очень понравилось, что у меня в кабинете торчит полицейский.
– Доброе утро, лейтенант! – весело и громко заговорил я, еще не открыв дверь и наполовину. – Извините, что заставил вас ждать.
Чейз повернул голову и так посмотрел на меня, что мое наигранное веселье как ветром сдуло.
– Где вас носит, черт побери! – рявкнул он. – Я торчу тут уже двадцать минут. Вы что, всегда приходите в контору в это время?
– Вы говорите со мной как акционер с нерадивым управляющим, – сказал я, обходя свой огромный стол.
– Если вам хочется вежливости, можно пройти в мой кабинет, – проворчал он.
– Ладно, лейтенант, – осторожно ответил я и сел. – В чем дело?
– В ту ночь, когда убили Кендалла, вы сказали, что Касплин нанял вас, чтобы найти убийцу собаки мисс Альберты. Так?
– Так.
– Есть какие-нибудь результаты.
Я покачал головой.
– Касплин позвонил мне вчера утром и сказал, что во мне нет больше необходимости. Убийство Кендалла полностью затмило прежнее горе Донны Альберты.
– Досадно! – Чейз демонстративно оглядел дорогую обстановку моего кабинета, затем посмотрел в мою сторону. – Значит, теперь вы без работы, мистер Бойд?
– Не совсем так, – я слегка прокашлялся. – Прошлым вечером меня наняла Марго Линн. Она хочет выяснить, кто убил Кендалла.
Чейз оскалил зубы.
– Прекрасно! Она что, не доверяет полиции?
– Она считает, что вы необъективны по отношению к ней, – сказал я. – Вы ведь сходу зачислили ее в главные подозреваемые, не так ли?
– Кендалла убили где-то между половиной десятого и десятью, – не<<?-352>> вдруг продолжил Чейз. – Самое интересное, что ни у кого нет алиби. Они либо одевались к вечеру, либо были в дороге. И все – поодиночке.
– Почему тогда подозревается Марго? У нее что, какое-то особое отсутствие алиби?
– Все дело в мотивах, – ухмыльнулся Чейз. – Она спала с Кендаллом, затем он устал от нее и стал волочиться за Донной Альбертой.
– За это она засунула его в коробку и перерезала ему горло?
Лейтенант покачал головой.
– В коробку он засунул себя сам – никаких сомнений. Думаю, они крепко поцапались, когда он забирался в коробку. А когда он накрепко втиснулся в нее, она быстро сообразила, какая ей подвернулась прекрасная возможность.
– Есть доказательства? – спросил я.
– Отпечатки пальцев. На коробке они только ее и Кендалла.
– Она могла оставить их, когда нажимала кнопку у всех на глазах, – не согласился я.
Чейза это не смутило.
– Может быть, может быть… Ну, а собака? Вам не кажется, что это ужасное предупреждение Донне Альберте? Оставь, мол, в покое Кендалла!
– Интересно, а как вы узнали об убийстве еще до того, как было обнаружено тело? – поинтересовался я.
– Анонимный звонок. Мужской голос. Во всяком случае, малый, который взял трубку, считает, что это был мужской голос. А я уверен – ненастоящий.
– И это все? – поднял я брови.
– В данный момент все, – кивнул Чейз. – Может быть. Бойд, вы хотите что-нибудь добавить?
Я покачал головой.
– Лучше сказать сразу, если хотите отработать те деньги, которые заплатила вам госпожа Линн, – сказал он, нехорошо ухмыльнувшись, и встал. – Частный сыщик, несогласный с полицией, – мне это нравится! – Он дошел до двери и резко обернулся. Его указательный палец погрозил мне. – Обнаружите что-нибудь – хоть что – я должен знать об этом первым, Бойд! Ясно?
– Конечно, – вежливо кивнул я.
Он снова окинул взглядом меня и всю обстановку.
– Белая кожа на стульях, костюм за две сотни долларов! – что-то похожее, на зависть проскользнуло в его презрительной интонации. – Меня уже тошнит от всего этого!
– Только не здесь, лейтенант, – взмолился я. – Этот ковер стоил мне три месяца работы.
Минут через пять после ухода Чейза я подошел к столу Фран и протянул ей конверт, который вручила мне Максим.
– Можете добавить это к той тысяче, которую пожертвовала Марго Линн, – сказал я. – Убегаем от нищеты, а?
Она вскрыла конверт, посмотрела на чек и хихикнула.
– С каких это пор пятьсот долларов выглядят смешно? – спросил я подозрительно.
Вместо ответа Фран подала мне чек. На нем было тщательно выписано: «Д. Бойду, ловцу собак».
* * *
Офис Эрла Харви, в отличие от него самого, производил впечатление. В нем было все, чего не хватало самому Харви, – класс, хороший вкус и все такое прочее. Этого, конечно, следовало ожидать в эпоху, когда имидж значит куда больше самого человека. Машина, которую он водит, костюм, который он носит, офис, который он арендует, – если все это будет достаточно высокого качества, то даже самая что ни на есть посредственность на этом фоне сможет внушить определенное доверие и даже уважение. Вот только секретарша в его приемной ни к черту не годилась. Ей было лет под сорок, и вся она была какая-то второсортная. По сравнению с Максин, она выглядела всего на одну пятую. Впрочем, фигура у нее была еще хоть куда – поневоле задумаешься, не числится ли она в экс-маникенщицах или экс-проститутках, вызываемых по телефону. Хотя, может, еще и не экс?– Чем могу помочь? – спросила она голосом, который мог навести на любые мысли, кроме мысли о помощи.
– Хотел бы видеть Эрла Харви, – сказал я, совершенно позабыв дать ей возможность полюбоваться моим профилем.
– Мистер Харви не принимает без приглашения, – довольно грубо ответила она.
– Ей-Богу, понятия не имел, что он такой туз! – разыграл я несколько преувеличенное удивление. – Почему он не может тогда позволить себе шикарную малышку в приемной?
– Выход направо, – без комментариев отрезала она.
Я закурил сигарету и сделал еще один заход.
– Передайте ему, что его хочет видеть Дэнни Бойд.
Внезапно ее лицо озарилось почти приветливой улыбкой. Я решил, что, должно быть, случайно повернулся к ней своим профилем.
– О, мистер Харви! – проворковала она, и лишь тогда я понял, что она смотрит поверх моего плеча. – Не думала, что вы вернетесь так рано.
– Чертовски устал от этого театра и визга! – рявкнул он за моей спиной.
Я обернулся. Он нисколько не изменился с тех пор, как я его видел в последний раз. Его прямые волосы так же падали на лоб, а большой нос подозрительно принюхивался ко всему в радиусе десяти футов. Он узнал меня, и в его грязно-серых глазах не мелькнуло ни малейшего энтузиазма.
– Рыщите по собачьим конурам, Бойд? – спросил он.
– Почти. Правда, теперь мне пришлось заняться людьми, но вы сами прекрасно знаете, что разница иногда не так уж велика.
– Что вы здесь делаете?
– Жду вас.
– Как-нибудь в другой раз, – нахмурился он. – Завтра у меня премьера.
– Как раз об этом я и хотел поговорить, – сказал я. – Вы можете потерять меццо-сопрано.
– Марго Линн? – рявкнул он. – О чем это вы, черт побери?
– Почему бы нам не пройти в ваш кабинет? – вежливо спросил я и кивнул на секретаршу. – Думаю, вы сами не захотите, чтобы то, что я вам расскажу, услышала ваша мама.
– Ладно, – нехотя буркнул он. – Только не стоит оскорблять моих людей, Бойд! Мардж очень чувствительная натура – все женщины таковы после сорока. Ваш серьезный промах, что вы забыли об этом.
Мы прошли мимо побелевшей от злости секретарши через большой офис, где сидело человек пять, и попали в его кабинет, великоватый даже для его показного имиджа. Харви бухнулся в огромное кресло и закурил сигарету.
– Ваша подача – начинайте! – прохрипел он.
Я вкратце рассказал ему о том, что Марго наняла меня, потому что Чейз подозревал ее в убийстве Кендалла, объяснил, почему он так решил.
– Стоило тащиться ко мне с такой ерундой? – усмехнулся он, когда я закончил. – Думали, я разрыдаюсь или что-нибудь в этом роде? Госпожа Линн раздула свои меха, когда Кендалл переключился с нее на примадонну. Что из этого? Всего лишь слухи! Должны быть конкретные улики, факты, чтобы пришить ей убийство! Можно подумать, что вы этого не знаете, Бойд? Ни один полицейский в здравом уме не арестует ее, если у него будет только то, что вы мне тут нарассказали!
– Не возражаю, – дружелюбно согласился я. – Вообще-то проблемы Чейза меня совершенно не беспокоят. Меня беспокоите вы.
Он подозрительно покосился на меня сквозь сигаретный дым.
– Я? – выдавил он наконец. – Почему я?
– Марго Линн – дама действительно несколько нервная, – объяснил я. – Если Чейз начнет давить на нее, боюсь, что она расскажет ему все, что знает, начиная со дня своего рождения.
– Ну и что?
– Мне почему-то кажется, что вам это не очень понравится, Эрл, – сказал я сочувственно. – И так уже многие удивляются, как это парень с вашей репутацией сумел уговорить трех самых лучших оперных звезд петь в какой-то ночлежке.
– Очень просто, – спокойно ответил он. – Просто даже для такого дурака, как вы, Бойд. Деньги!
– Да? – спросил я без малейшего удивления.
– Можете посмотреть контракты, – хрюкнул Харви. Неожиданно его голос смягчился. – Все они получают огромные деньги. А Донна Альберта получает даже пятнадцать процентов с прибыли! Я ответил на ваш вопрос?
– Не валяйте дурака, Эрл! – взмолился я. – Лично для меня это не объяснение. Просто я говорил о том, что многих этот вопрос уже заинтересовал. Вполне возможно, что он заинтересует и полицию. А вдруг Марго Линн даст другой ответ? Не возникнут ли тогда для вас кое-какие проблемы?
– Какой это другой ответ? – грубо спросил он.
– Ну, мало ли, – пожал я плечами. – Лейтенант человек грубый – у нее могут не выдержать нервы.
Харви перебрался из кресла на вращающийся стул за столом. Его палец отыскал нужную кнопку селекторной связи – ответил голос секретарши.
– Мардж! – рявкнул он. – Найди Бенни, пусть он немедленно зайдет ко мне!
Пока мы ждали, я закурил. Харви внимательно наблюдал за мной. Было похоже на то, что он боялся, не исчезну ли я.
В дверь вежливо постучали, вошел высокий прилизанный парень.
– Это частный детектив Бойд, – дал пояснения Харви в ответ на его вопросительный взгляд. – У него проблемы, которые он почему-то считает моими. Расскажите все Бенни, Бойд!
Бенни было примерно двадцать пять. Дорогой костюм итальянского покроя почти не скрывал огромные мускулы. Светлые кудрявые волосы были тщательно прилизаны. Загар был не очень темным – в самый раз. Глаза его были какого-то размыто-голубого цвета, что придавало им безжизненное выражение.
– Рассказывайте сами, Эрл, – предложил я. – Это ваш парень.
Бенни облизал свои пухлые губы и решительно направился ко мне.
– Ладно, – неожиданно сказал Харви. – Расскажу, если хотите.
Он вкратце пересказал все, что я сообщил ему. Бенни слушал так внимательно, как будто голос его шефа вещал ему откровения с того света.
– Такие вот дела, – закончил Харви и слегка постучал костяшками пальцев по столу. – Тебе не кажется, что он меня шантажирует, Бенни?
Пухлые губы растянулись в улыбке, прорекламировав заодно первоклассную работу дантиста, – зубы Бенни сверкали.
– Не думаю, мистер Харви, – вкрадчиво сказал он. – Даже такой придурок, как этот Бойд, не должен быть таким тупым.
– Возможно, ты прав, – прохрюкал Харви. – Но в наши дни буквально никому нельзя доверять. Ты согласен?
С той же застывшей на лице улыбкой Бенин приблизился ко мне еще на один шаг.
– Мир такой большой, мистер Харви, – сказал он, не отрывая от меня глаз. – В нем достаточно места для каждого, чтобы жить счастливо, не трогая друг друга. Не правда ли, Бойд?
Найти ответ я уже не пытался. Его правая рука стремительно метнулась ко мне, и я получил мощный удар в солнечное сплетение. Боль буквально парализовала меня.
– Не правда ли, Бойд? – добивался ответа Бенни.
Я согнулся, схватившись обеими руками за живот.
– Он не отвечает, мистер Харви, – голос Бенни зазвучал расстроенно. – Ненавижу грубиянов!
Ладонью он наотмашь врезал мне по шее – я упал лицом на ковер.
– Может быть, он нервный? – предположил Бенни. – Думаю, он больше не будет беспокоить вас своими проблемами, мистер Харви.
Блестящий носок его правого ботинка вонзился в мои ребра.
– Не правда ли, Бойд?
– Правда, – пробормотал я в ковер.
С минуту я выжидал, пока боль хоть немного утихнет. Кроме того, я хотел убедиться, что Бенни покончил со своим уроком. Затем, очень медленно, я стал на четвереньки, еще медленнее поднялся на ноги и ухватился за ближайший стул. Бенни привел в порядок свой дорогой платок в кармане и подбадривающе кивнул.
– Уяснил? – спросил он. – Мистер Харви не хочет, чтобы ты беспокоил его своими проблемами, у него своих хватает. Ты больше никогда его не будешь беспокоить, не правда ли, Бойд?
– Согласен, – с трудом выдавил я и начал медленно продвигаться к двери.
– Можете сообщить госпоже Линн, как я отношусь к людям с проблемами, Бойд, – пробурчал в нос Эрл Харви. – Расскажите ей, как Бенни заботится о них ради меня. Если она считает Чейза грубым, то что она скажет о Бенни?
– Расскажу, – выдавил я сквозь стиснутые зубы.
– Отлично, – одобрил он. – Ты неплохой парень, Бойд!
– Вы не совсем правы, мистер Харви, – мягко поправил его Бенни. – Мистер Бойд пока еще не заслужил вашу похвалу. Я не буду возражать, если неплохим парнем вы назовете меня. Будь здоров, Бойд!
Закрывая за собой дверь, я слушал скрежещущий звук, как будто кто-то начал скрести металлической щеткой по металлу. До меня не сразу дошло, что это смеялся Харви. В офисе, через который я с трудом проковылял на подгибающихся ногах, казалось, никого не удивило, что за последние десять минут я состарился лет на десять. Возможно, они решили, что я телекомик, приходивший устраиваться на работу. Но секретарша в приемной вполне оценила эти перемены. Она с любопытством уставилась на меня, и ее тонкие губы расплылись в злорадной улыбке.
– Даю голову на отсечение, что вы выглядели гораздо моложе, когда входили, мистер Бойд, – проскрежетала она. – На вас буквально лица нет. Не болит ли у вас живот?
– Скажите, Мардж, – поинтересовался я, не меняя своего полусогнутого положения, – кто такой этот Бенни? Я имею в виду, чем он здесь занимается?
Мне казалось, что стоит мне выпрямиться, как все мои внутренности вывалятся на пол.
– Он консультант, – с пафосом ответила она. Ее глаза продолжали пожирать меня с явно садистским удовольствием. – У него очень интересная работа.
– Сразу видно, – с трудом ухмыльнулся я. – Он просто помешан на ней.
Минут через пять я дополз до ближайшего бара и свалился на ближайший стул. Официант принес мне двойной коньяк. Через двадцать минут и еще двух коньяков я понял, что жив. Может, покалечен, но жив. Официант был просто счастлив, когда я сообщил ему о своем решении повторить заказ. Только после этого мне удалось стать на ноги и добраться до телефона.
Как всегда, Фран напомнила мне, что во время ленча она не работает. Напоминание о еде вызвало резкий спазм боли в животе.
– Я при смерти, – прохрипел я.
– Пришлю цветы, – пообещала Фран, но трубку не положила.
– Есть такой баритон – Рекс Тибольт, – сказал я. – Найди его адрес и позвони ему. Передай, что я хочу с ним встретиться один на один, и что это очень срочно. Постарайся сделать это сегодня днем, Фран. Если его нет дома, попробуй найти его в театре.
– Лучше назначайте встречу на вечер, герой-любовник. Днем вы заняты.