Я расценил этот инцидент как нападение на представителя прессы.
– Ленни Инчпот сказал мне, что она смахивает на иностранку, – застенчиво пробормотал Уилфред.
– Потрясающе! – отозвался Джуниор. – Оказывается, в наши ряды затесался иностранный агент – разведчица какого-то международного картеля, замыслившего испоганить нашу экологию.
– А может, она правительственный секретный работник, выбирающий место для захоронения токсичных отходов, – предположил Райкер.
Новая сотрудница газеты с недоумением слушала беседу коллег и не понимала, как реагировать на такие заявления.
– Да она просто инопланетянка! – радостно объявила Милдред. – Этим летом в наших краях было замечено нашествие НЛО.
– Вы все находитесь на ложном пути, – заявила Хикси. – А я вот что скажу: мужчина с портфелем – это её адвокат, а сама она – тайная возлюбленная Густава Лимбургера, которая решила предъявить права на свою долю наследства.
Все, кроме Квиллера и новой редакторши, покатились со смеху.
– Почему все смеются? – поинтересовалась новая сотрудница.
– Густав Лимбургер, – принялась объяснять Милдред, – выживший из ума подлый Скрудж. Он давно живёт затворником в Блэк-Крик, и это ему принадлежит «Нью-Пикакс отель».
– Ну чем вам не нравится? – спросила Хикси. – По-моему, всё сходится: он богат, одной ногой стоит в могиле, семьи у него нет. И не в первый раз старый пень сходится с молоденькой женщиной. Таких пруд пруди.
Все снова рассмеялись. И тут раздался стук в дверь, и в зал вошёл Дуайт Сомерс со словами:
– Над чем смеётесь? Я тоже хочу повеселиться. Заведующий отделом по связям с общественностью выглядел лучше до того, как сбрил бороду, но этот недостаток сполна компенсировался его обаянием и энтузиазмом. Он кивнул всем сидящим за столом, а с Хикси раскланялся дважды.
– Извините за опоздание, коллеги. Над Локмастером у самолета отвалилось левое крыло. Противник первым открыл огонь.
– Ерунда, – сказал Райкер, жестом приглашая вошедшего сесть. – Фонд К. купит самолету новое крыло.
– Добро пожаловать во «Всякую бредятину»! – провозгласил Джуниор, в то время как Уилфред поднёс Дуайту чашку кофе, на которой было написано: «Сначала мы прикончим всех, кто занимается связями с общественностью».
– Ты впервые побывал в штаб-квартире Фонда Клингеншоенов, Дуайт? Я слышал много восторженных рассказов об этом месте, – заметил главный редактор.
– Там просто потрясающе! Это четырёхэтажное здание в Лупе[4] . У них там целый полк первоклассных специалистов по капиталовложениям, недвижимости, экономическому развитию и благотворительности. Всеми ими руководит одна цель – сделать Мускаунти идеальным местом для жилья и работы, не превращая его при этом в мегаполис. Они руками и ногами голосуют за сохранение прибрежной зоны и лесов, за очистку воды и воздуха, за создание экологически чистого производства и за сохранение определённой плотности населения каждого отдельно взятого района.
– Обыкновенная утопия. Разве такое возможно?
– А вдруг получится? Тогда наш округ можно будет с уверенностью назвать моделью нью-кантри, нового сельского образа жизни. И всем, кому эта идея окажется по душе, придётся немало попотеть, чтобы добиться процветания, не нанося вреда окружающей среде.
– А как насчёт туризма? – спросил Джуниор.
– Фонд К. хочет постепенно развить такой туризм, который бы гармонично сочетался с размеренностью нашей жизнью. Решено спонсировать маленькие сельские гостиницы, которые в состоянии принять небольшую группу, вкусно накормить постояльцев, порадовать самых изысканных гурманов и впоследствии получить восторженные отклики. Туристам победнее будут предоставляться площадки для кемпинга – небольшие, чтобы не вырубать леса.
Кто-то поинтересовался перспективами развития промышленности.
– Именно об этом я и хотел с вами поговорить, – кивнул Дуайт. – Наименее вредная для окружающей природы и наиболее важная для человеческой жизни промышленность – пищевая. Наш округ давно известен своими рыбными местами, овцеводческими фермами и картофельными полями. Теперь Фонд К. намерен помочь индюшачьим хозяйствам и вишневым садам, ресторанам с национальной кухней и специализированным продуктовым магазинам.
Открыв портфель, он вынул оттуда стопку буклетов.
– Вкуснотека открывается ровно через неделю, если считать с завтрашнего дня. Вопросы имеются?
– Похоже, мы славно повеселимся, – сказал кто-то из присутствующих.
– Основная идея как раз и состоит в том, что к пище надо относиться как к удовольствию, – сказал Дуайт. В этих местах немало любителей полакомиться. Люди всё чаще и чаще стали питаться в кафе и ресторанах, они много разговаривают о еде, покупают поваренные книги, занимаются в кулинарных кружках, смотрят видеофильмы о еде, вступают в клубы гурманов. Это сказывается даже на парфюмерной промышленности – всё чаще можно встретить духи с запахом ванили, земляники, шоколада, мускатного ореха, корицы…
– Я бы не отказался от лосьона для бритья с запахом виски, – сказал Райкер.
– Можешь не беспокоиться, такой скоро изобретут!
– Начиная с завтрашнего дня, – сказал Джуниор, – мы отводим на раздел о еде целый разворот.
– Насколько я понимаю, появление в городе таинственной женщины в чёрном – это одна из рекламных уловок организаторов Вкуснотеки, – предположил Квиллер.
– Нет! Готов поклясться в этом на стопке кулинарных книг, – ответил Дуайт и закрыл свой портфель. – Благодарю вас, коллеги, за то, что дали мне возможность ввести вас в курс дела. Надеюсь, если возникнут какие-либо вопросы по Вкуснотеке, вы не станете долго раздумывать и немедленно свяжетесь со мной.
– У нас уже разыгрался аппетит, – заявил Райкер. – Я предлагаю послать Уилфреда за гамбургерами и пивом!
ДВА
– Ленни Инчпот сказал мне, что она смахивает на иностранку, – застенчиво пробормотал Уилфред.
– Потрясающе! – отозвался Джуниор. – Оказывается, в наши ряды затесался иностранный агент – разведчица какого-то международного картеля, замыслившего испоганить нашу экологию.
– А может, она правительственный секретный работник, выбирающий место для захоронения токсичных отходов, – предположил Райкер.
Новая сотрудница газеты с недоумением слушала беседу коллег и не понимала, как реагировать на такие заявления.
– Да она просто инопланетянка! – радостно объявила Милдред. – Этим летом в наших краях было замечено нашествие НЛО.
– Вы все находитесь на ложном пути, – заявила Хикси. – А я вот что скажу: мужчина с портфелем – это её адвокат, а сама она – тайная возлюбленная Густава Лимбургера, которая решила предъявить права на свою долю наследства.
Все, кроме Квиллера и новой редакторши, покатились со смеху.
– Почему все смеются? – поинтересовалась новая сотрудница.
– Густав Лимбургер, – принялась объяснять Милдред, – выживший из ума подлый Скрудж. Он давно живёт затворником в Блэк-Крик, и это ему принадлежит «Нью-Пикакс отель».
– Ну чем вам не нравится? – спросила Хикси. – По-моему, всё сходится: он богат, одной ногой стоит в могиле, семьи у него нет. И не в первый раз старый пень сходится с молоденькой женщиной. Таких пруд пруди.
Все снова рассмеялись. И тут раздался стук в дверь, и в зал вошёл Дуайт Сомерс со словами:
– Над чем смеётесь? Я тоже хочу повеселиться. Заведующий отделом по связям с общественностью выглядел лучше до того, как сбрил бороду, но этот недостаток сполна компенсировался его обаянием и энтузиазмом. Он кивнул всем сидящим за столом, а с Хикси раскланялся дважды.
– Извините за опоздание, коллеги. Над Локмастером у самолета отвалилось левое крыло. Противник первым открыл огонь.
– Ерунда, – сказал Райкер, жестом приглашая вошедшего сесть. – Фонд К. купит самолету новое крыло.
– Добро пожаловать во «Всякую бредятину»! – провозгласил Джуниор, в то время как Уилфред поднёс Дуайту чашку кофе, на которой было написано: «Сначала мы прикончим всех, кто занимается связями с общественностью».
– Ты впервые побывал в штаб-квартире Фонда Клингеншоенов, Дуайт? Я слышал много восторженных рассказов об этом месте, – заметил главный редактор.
– Там просто потрясающе! Это четырёхэтажное здание в Лупе[4] . У них там целый полк первоклассных специалистов по капиталовложениям, недвижимости, экономическому развитию и благотворительности. Всеми ими руководит одна цель – сделать Мускаунти идеальным местом для жилья и работы, не превращая его при этом в мегаполис. Они руками и ногами голосуют за сохранение прибрежной зоны и лесов, за очистку воды и воздуха, за создание экологически чистого производства и за сохранение определённой плотности населения каждого отдельно взятого района.
– Обыкновенная утопия. Разве такое возможно?
– А вдруг получится? Тогда наш округ можно будет с уверенностью назвать моделью нью-кантри, нового сельского образа жизни. И всем, кому эта идея окажется по душе, придётся немало попотеть, чтобы добиться процветания, не нанося вреда окружающей среде.
– А как насчёт туризма? – спросил Джуниор.
– Фонд К. хочет постепенно развить такой туризм, который бы гармонично сочетался с размеренностью нашей жизнью. Решено спонсировать маленькие сельские гостиницы, которые в состоянии принять небольшую группу, вкусно накормить постояльцев, порадовать самых изысканных гурманов и впоследствии получить восторженные отклики. Туристам победнее будут предоставляться площадки для кемпинга – небольшие, чтобы не вырубать леса.
Кто-то поинтересовался перспективами развития промышленности.
– Именно об этом я и хотел с вами поговорить, – кивнул Дуайт. – Наименее вредная для окружающей природы и наиболее важная для человеческой жизни промышленность – пищевая. Наш округ давно известен своими рыбными местами, овцеводческими фермами и картофельными полями. Теперь Фонд К. намерен помочь индюшачьим хозяйствам и вишневым садам, ресторанам с национальной кухней и специализированным продуктовым магазинам.
Открыв портфель, он вынул оттуда стопку буклетов.
– Вкуснотека открывается ровно через неделю, если считать с завтрашнего дня. Вопросы имеются?
– Похоже, мы славно повеселимся, – сказал кто-то из присутствующих.
– Основная идея как раз и состоит в том, что к пище надо относиться как к удовольствию, – сказал Дуайт. В этих местах немало любителей полакомиться. Люди всё чаще и чаще стали питаться в кафе и ресторанах, они много разговаривают о еде, покупают поваренные книги, занимаются в кулинарных кружках, смотрят видеофильмы о еде, вступают в клубы гурманов. Это сказывается даже на парфюмерной промышленности – всё чаще можно встретить духи с запахом ванили, земляники, шоколада, мускатного ореха, корицы…
– Я бы не отказался от лосьона для бритья с запахом виски, – сказал Райкер.
– Можешь не беспокоиться, такой скоро изобретут!
– Начиная с завтрашнего дня, – сказал Джуниор, – мы отводим на раздел о еде целый разворот.
– Насколько я понимаю, появление в городе таинственной женщины в чёрном – это одна из рекламных уловок организаторов Вкуснотеки, – предположил Квиллер.
– Нет! Готов поклясться в этом на стопке кулинарных книг, – ответил Дуайт и закрыл свой портфель. – Благодарю вас, коллеги, за то, что дали мне возможность ввести вас в курс дела. Надеюсь, если возникнут какие-либо вопросы по Вкуснотеке, вы не станете долго раздумывать и немедленно свяжетесь со мной.
– У нас уже разыгрался аппетит, – заявил Райкер. – Я предлагаю послать Уилфреда за гамбургерами и пивом!
ДВА
Квиллер был прирожденным гурманом и не нуждался в лишних уговорах поучаствовать во Вкуснотеке. Он не сомневался, что это мероприятие пополнит новым материалом его колонку. Учитывая то незначительное пространство, которое Мускаунти занимал на географической карте, и то количество лет, которые Квиллер посвятил работе в газете, ему становилось всё труднее и труднее находить материал для «Пера Квилла».
После совещания он отправился в супермаркет Тудлов, чтобы купить еды для парочки приверед семейства кошачьих. Фамилия Тудл была всеми уважаема на продуктовом рынке, где она появилась в старые добрые дни, когда там можно было купить всё, что душа пожелает, и, в отличие от нынешних дней, чай продавали вразвес. Теперь магазин и стоянка около него разрослись до размеров столичного супермаркета, правда здесь не было флюоресцентных огней. Вместо этого прилавки освещались яркими лампами, которые не окрашивали мясные туши в гастрономически привлекательные тона и не вызывали головной боли у миссис Тудл. Именно она была хозяйкой этого заведения, окружившей себя внушительной свитой помощников в лице внуков, сыновей, дочерей, их жен и мужей, а также дальних родственников. Квиллер приобрёл лосося, мясо краба, креветочный коктейль и морских моллюсков – всё в виде консервов.
Следующую остановку он сделал у букинистической лавки. Здесь можно было найти тысячи томов различных изданий, купленных на распродажах в соседних округах. Полки, столы и пол были завалены старыми, потрепанными книжками, которые как нельзя более соответствовали запылившейся и обветшалой внешности хозяина магазина – Эддингтона Смита. В глубине магазина бесшумно маячил дородный кот-интеллектуал Уинстон, лениво смахивающий пыль с полок своим пушистым хвостом. Здесь всё было пропитано особым ароматическим букетом, в котором смешались запахи затхлых книг, сардин, составляющих основу рациона Уинстона, и печени с луком, которую Эддингтон часто готовил для себя в задней комнатке. На сей раз ароматы были особенно сильны, и Квиллер решил, что ему надо сократить время своего визита до минимума.
– Мне нужно что-нибудь для миссис Дункан, Эдд. Она любит старые кулинарные книги. Она говорит, что это удивительное чтение.
– Я надеюсь, ей уже лучше?
– К ней вернулось чувство юмора, а это хороший знак, – ответил Квиллер, поспешно изучая три полки со старыми кулинарными книгами. Одна из них ему приглянулась – 1899 года издания, в пожелтевшей обложке, книга называлась «Изысканные рецепты для кулинарных развлечений» и была составлена Женским культурным обществом Пикакса. Пролистав её, Квиллер обнаружил рецепты приготовления сосисок и белой фасоли в томатном соусе, неких вимпи-дилдлз и «знаменитых пирогов» миссис Дункан. – Вот эту я возьму, – сказал он, предположив, что автор рецепта пирогов имеет все шансы оказаться прапрасвекровью Полли.
Тем временем Эддингтон распаковывал очередную картонную коробку с книгами, доставшуюся магазину от семейства сыроваров и владельцев молочной фермы.
Квиллер заметил в ней произведение под названием «Полный перечень лучших западных сыров».
– И эту тоже, – сказал он. – Сколько с меня? Можете не заворачивать.
И он поскорее поторопился убраться из книжного магазина с его невыносимыми ароматами.
Всё то время, пока он шёл по Мейн-стрит, затем огибал Пикакскую площадь, шествовал вдоль театральной автостоянки и далее по лесной дорожке домой, к яблочному амбару, едкий запах не оставлял его. Великолепное здание театра некогда было особняком Клингеншоенов, а в сарае для карет, расположенном чуть в глубине улицы, теперь умещался гараж для четырёх машин, с жилыми квартирами на верхнем этаже. Жительница одной из этих квартир, которую Квиллер повстречал на своем пути около автостоянки, выгружала из машины покупки.
– Помощь не нужна? – крикнул он.
– Спасибо, сами справимся. А макароны с сыром вам не требуются? – искренне рассмеявшись, поинтересовалась женщина.
Селия Робинсон – так звали эту жизнерадостную седую старушку, которая время от времени приносила ему настоящую домашнюю еду, хранимую им до поры до времени в морозилке.
– От макарон с сыром я никогда не откажусь, – ответил он.
– Я как раз собиралась вас спросить, мистер К.: что вы думаете о загадочной женщине, поселившейся в нашей гостинице? Не мешало бы вам ею поинтересоваться.
Миссис Робинсон взахлёб читала шпионские романы и уже дважды по заданию Квиллера выполняла секретные поручения, незаметно собирая для него необходимую информацию.
– Не тот случай. Да и чем интересоваться? Преступлений никто не совершал, и не надо слушать все глупости, которые болтают об этой женщине. Зачем лезть в чужие дела… Расскажите мне лучше, как вы поживаете? Всё ещё участвуете в программе «Друзья заболевших»?
– Ну а как же! Мы организовали ещё одну группу – «Молодые друзья», так я их там учу всяким премудростям. Старшеклассники, которые не прочь заработать на карманные расходы. Отличные ребята. Им здорово удаётся подбадривать больных стариков, которые не могут выйти из дома. – Тут она замолчала и стала озабоченно принюхиваться. – Уж не купили ли вы протухший сыр?
– Нет, только книгу о нём. Она принадлежала сыровару и приобрела характерный аромат.
– О, мистер К., чего уж тут умничать, сказали бы прямо: этот сыр воняет! – И рассмеялась над своей прямолинейностью.
– Как вам угодно, мадам, – ответил Квиллер, галантно кивнув головой, от чего его собеседница уже просто покатилась со смеху.
А он побрёл дальше, сквозь хвойный перелесок; ограждавший яблочный амбар от бурного движения в районе Пикакской площади. Приблизившись к амбару, он увидел глядящие на него из верхнего окна две пары кошачьих глаз, и не успел он открыть входную дверь, как сиамцы встретили его радостными прыжками, цепляясь лапами за его одежду. Он не тешил себя иллюзиями, догадываясь, чему обязан столь пламенной встрече. Даже не банкам с морскими деликатесами. Всё дело в книге о сыре. Носы у кошек сморщились, а рты слегка приоткрылись. С ними сейчас происходило то, что опытный ветеринар назвал бы реакцией Флегама. Можно было назвать это как угодно, но только не заигрыванием.
Квиллер решил сам разобраться, в чём тут дело, и как следует принюхался к книге. От неё воняло лежалым сыром – Селия права. Очень похоже на лимбургский. С тех пор как он впервые отведал этого сыра в Германии, прошло уже много лет, но запах крепко запомнился. Там этот сыр называли зрелым. Определение тухлый подходило к нему гораздо лучше.
Фамилия старика, о котором так нелестно говорили в редакции, вспомнил Квиллер, Лимбургер. Судя по всему, своеобразный тип. Как и большинство журналистов, Квиллер очень любил таких, о них интересно читать. Он вспомнил свои интервью с Адамом Динглберри, Эвфонией Гейдж и Ози Пенном и тут же принялся действовать.
Прежде всего он отнёс книгу о сыре в кладовку для инструментов в надежде, что запах выдохнется через несколько дней. Затем открыл телефонную книгу и в разделе жителей Блэк-Крик нашёл необходимый номер. Ему пришлось долго ждать, прежде чем кто-то поднял трубку.
– Это кто? – зло проорал хриплый голос.
– Простите, я разговариваю с мистером Лимбургером?
– Ты говоришь с тем, кому позвонил. Чо надо?
– Меня зовут Джим Квиллер. Я работаю в газете «Всякая всячина».
– Не нужна мне твоя газета. Больно дорогая.
– Я не по этому вопросу звоню вам, сэр. Вы являетесь владельцем. «Нью-Пикакс отеля»?
– Не твоего ума дело.
– Мистер Лимбургер, я бы хотел написать статью о вашей знаменитой гостинице, – не сдавался Квиллер.
– Это ещё зачем?
– Это историческое здание, построенное более ста лет назад, давно вызывало интерес у наших читателей…
– Так чо надо-то?
– Я бы хотел приехать к вам и задать несколько вопросов.
– Когда? – прорычал старик.
– Что, если я приеду завтра часов в одиннадцать утра?
– Если я ещё буду на этом свете. Мне восемьдесят два года. Могу отбросить копыта в любой момент.
– Я всё же рискну, – не меняя дружелюбного тона, сказал Квиллер. – Голос у вас звучит бодро.
«Ням-ням-ия-я-у!» – раздался вопль рядом с телефоном.
– Чаво-о-о?
– Ничего, это поблизости пролетел сверхзвуковой самолет. До скорой встречи, мистер Лимбургер.
Услышан, как старик бросил трубку, Квиллер усмехнулся.
Перед тем как отправиться к Полли, Квиллер прочитал буклет с расписанием Вкуснотеки. Все основные события будут сосредоточены в районе Манежного ряда, который представлял собой каменное здание длиной в квартал и находился в небольшом переулке в самом центре Пикакса. В доавтомобильные времена там была дешёвая конюшня, где ясли с овсом стоили от силы десять центов. Позднее там под одной крышей ютились разнообразные лавки, мастерские и конторы, то и дело менявшие своих хозяев. Теперь же здание стояло на пороге новой жизни. Все его большие и маленькие помещения перестраивались, превращаясь в пирожковые, бульонные, булочные, магазинчики по продаже сыра и вина, лавки со всевозможной кухонной утварью, старомодные киоски с газированной водой и большой диетический магазин.
Гвоздями программы на Вкуснотеке должны были стать конкурс на лучший пирог, аукцион на право проведения обеда со знаменитостью и серия кулинарных уроков для мужчин. Квиллер не сомневался, что друзья постараются запихнуть его на эти «уроки», но всё необходимое для себя в этой сфере он уже знал и превосходно умел разогреть любую заморозку. Сейчас, открыв банку с морскими моллюсками, он разложил еду по мискам и обратился к котам:
– Ну ладно, ребятки. Вы тут поосторожнее, пока меня нет. Я пойду навестить вашего кузена Бутси.
Квиллер сел в машину и поехал по Плезант-стрит, району викторианских каркасных домов, построенных богатеями Пикакса в те далёкие времена, когда плотники только узнали о существовании ажурной пилы. Подъезды домов, свесы крыш и фронтоны были богато украшены узорной резьбой, в результате чего местные жители прозвали эту улицу Пряничной аллеей. Здесь жила незамужняя золовка Полли, последняя из рода Дунканов, получившая в наследство старинный дом своих предков, куда она и пригласила пожить Полли после больницы.
Подъехав к дому, Квиллер медленно пошёл по дорожке, ведущей к входу, не подозревая, что из окна за ним наблюдает любимчик Полли – сиамский кот по имени Бутси. О дружбе между двумя представителями мужского пола – оспаривающими благосклонность Полли – не было и речи, им удалось добиться лишь временной разрядки в отношениях. Квиллер повернул головку звонка, в прихожей зазвенело, и на пороге, в голубой дымке лёгкого шёлка, появилась Полли. Она нарядилась в свободное платье в восточном стиле, которое он подарил ей по случаю выписки из больницы.
– Ты прекрасно выглядишь. Полли! – воскликнул Квиллер.
Ещё совсем недавно он с болью в сердце смотрел на неё, бледную, апатичную. Но теперь глаза у неё блестели и на лице сияла прежняя очаровательная улыбка.
– И для этого мне потребовалась самая малость – хороший медицинский прогноз, немного румян и теней, – радостно заявила она. – Сегодня приходила Бренда и сделала мне прическу.
Они заключили друг друга в страстные и долгие объятия. Но тут Бутси не выдержал и запротестовал.
– Линетт ушла играть в бридж, так что мы сможем побыть вдвоём, выпить чаю с печеньем. Я испекла его по рецепту диетолога из больницы. Оно без сахара, масла, яиц и соли.
– Ну да, прямо пальчики оближешь, – сухо резюмировал Квиллер.
Они прошли в гостиную, где в интерьерах девятнадцатого века – среди бархатных штор, абажуров с бахромой, картин в роскошных рамах и бесчисленных ковров – протекала жизнь нескольких поколений Дунканов. Круглый столик, на котором стояла лампа, был накрыт тяжёлой скатертью, опускавшейся до самого пола, и когда Квиллер, желая сесть, двинул стоящий рядом стул, прямо из-под скатерти с диким мяуканьем вылетел пятнадцатифунтовый реактивный снаряд и бросился прямо ему под ноги.
– Безобразник, фу, какой безобразник, – побранила кота Полли, хотя в её голосе слышалась скорее ласка, чем упрёк. – Он просто решил поиграть, – объяснила она Квиллеру.
«Да уж, конечно», – мрачно подумал он.
– Линетт хочет, чтобы я навсегда переехала к ней. Это очень заманчивое предложение, потому что Бутси просто в восторге от дома. Ещё бы, ведь здесь так удобно играть в прятки!
– Это я уже заметил. Он на всех твоих посетителей нападает из засады? Хорошо, что у меня с сердцем всё в порядке да и нервы пока не сдают.
Полли сдержанно рассмеялась.
– Ну как тебе печенье?
– Неплохо, неплохо. Ещё бы немного сахара, масла, яиц и соли, А в целом всё в порядке.
– Опять ехидничаешь? Ну и ладно. Я так рада, что жива-здорова и что со мной теперь можно ехидничать… Угадай, кто заходил сегодня ко мне и принёс удивительный грибной суп? Элен Феттер!
– Я с ней разве знаком?
– Наверняка. Она рьяная волонтерка, работает изо всех сил. Бесплатно помогает в больнице, в историческом музее, в библиотеке. Толково даёт справки по телефону и неплохо ведёт каталог, но её не очень любят: считают снобом. Она живёт в Вест-Миддл-Хаммок, а это очень престижный район. Её покойный муж был адвокатом в конторе «Хасселрич, Беннетт и Бартер».
– А суп был вкусным?
– Очень, но для меня слишком калорийный, гурманы злоупотребляют маслом и сливками. Кстати, эти грибы она вырастила сама. По-моему, она называла их шиитакэ.
Квиллер заинтересовался. Неплохой сюжет для его колонки. Грибы вообще еда загадочная, а уж шиитакэ и подавно.
– Она согласится дать мне интервью?
– А как же! Элен обожает, когда о ней пишут в газетах.
– Мы скоро сможем вместе пойти в ресторан, Полли? Мне так не хватает тебя…
Обеды в ресторанах составляли главное его удовольствие: Квиллер был весьма галантным кавалером.
– Скоро, дорогой, но мне придётся быть очень осмотрительной в выборе еды. Диетолог выдала мне целый список заменителей и настоятельно советовала есть только маленькими порциями.
– Я поговорю с шеф-поваром «Старой мельницы», – пообещал Квиллер. – Он с удовольствием приготовит для тебя любой заменитель в лёгком соусе.
Она рассмеялась. Было так чудесно снова услышать этот музыкальный смех! Только теперь он осознал, что жизнерадостность её истаяла задолго до того момента, когда она почувствовала боль в груди.
– А кто к тебе ещё сегодня приходил? – спросил Квиллер, имея в виду доктора Преллигейта. Ректор нового колледжа, по мнению Квиллера, проявлял повышенное внимание к Полли, и это его настораживало.
– Моя помощница, и больше никто, – ответила Полли. – Миссис Алсток принесла мне на подпись документы из библиотеки. Она прекрасно справляется со всеми делами в моё отсутствие.
– Надеюсь, она порадовала тебя свежими сплетнями?
– Как тебе сказать… Ты, наверное, знаешь, что Дерек Каттлбринк будет учиться в нашем колледже, на курсах ресторанного дела. Здесь вряд ли обошлось без участия Элизабет Харт.
– Да, подруга с доходом в полмиллиона может быть хорошим подспорьем в карьере. Будем надеяться, Дерек выбрал то, что ему по вкусу… Ну а ещё какие новости поступают из библиотечных источников?
– Что в Пикаксе собираются открывать консервную фабрику. Это хорошо или плохо?
– Хорошего в этом мало. Теперь нам придётся выбирать не только мисс Картошку и мисс Форель, но и мисс Маринад. С июля по октябрь в городе будет пахнуть исключительно укропом и чесноком.
– Мне казалось, тебе нравится запах чеснока, – поддела его Полли с невинным выражением лица.
– Только не как заменитель чистого воздуха. Ты можешь себе представить рекламу солений из Пикакса? Это, конечно же, будет мультфильм: крепенькие соленые кочешки, одетые в балетные пачки, будут ровными рядами отплясывать пикакскую польку и, размахивая укропными веточками, напевать «Славные соления из Пикакса»… Нет, скажи миссис Алсток, что в планы нашего города консервный завод не входит. Сплетникам придётся искать другую тему для обсуждения.
– И прекрасно. А теперь приготовься выслушать совершенно достоверную сплетню, – сказала Полли. – Таинственная незнакомка приходила в библиотеку и по временному читательскому билету взяла несколько книг!
– Хм-м. Если она любит читать, то отъявленной злодейкой быть не может. А что за книги она взяла? «Как сделать бомбу»? «Как загрязнить систему водоснабжения»?
– Мы не разглашаем содержание формуляров наших читателей, – с видом превосходства улыбнулась Полли.
– Значит, библиотеке известны её имя и адрес?
– Безусловно. Эта информация имеется в нашем распоряжении.
Квиллер в задумчивости погладил усы и заговорщически посмотрел на Полли из-под полузакрытых век. Она поняла его намек.
– Замышляешь грязный трюк? Ночью контрразведка Пикакса ворвётся в библиотеку, перероет всю картотеку и выкрадет заветный адресок. Дело пройдёт под кодовым названием «Буря в библиотеке».
Только он собрался произнести ответную реплику, как скрипнула входная дверь. В прихожей послышались шаги. Линетт вернулась домой раньше обещанного.
– Я решила не оставаться на чай, – объяснила она. – Решила, что лучше посижу с вами.
– Мы польщены. Садись и полакомись печеньем, – без всякого энтузиазма пригласил её Квиллер.
Линетт, конечно, была очень порядочной женщиной – душевной, отзывчивой, щедрой, доброжелательной, достаточно обеспеченной, чтобы играть в бридж и оплатить медицинскую страховку, но… кое-чего она всё-таки не понимала! До неё не доходило, что он и Полли хотят немного побыть вдвоём, только вдвоём.
– Мы тут говорили о загадочной незнакомке, – сказала золовке Полли.
А Квиллер с важным видом объявил:
– Из достоверных источников мне известно, что она член не то преступного синдиката, не то террористической группы. Но сбежала и скрывается. Она слишком много знает, и её хотят убрать. Её жизнь в опасности.
У Линетт от ужаса округлились глаза. Наконец Полли уверила её, что всё сказанное лишь шутка. Когда к Линетт вернулся дар речи, она спросила:
– Можно я включу радио и послушаю прогноз погоды? Уэзерби Гуд так мило ведёт передачу!
Квиллер вежливо прослушал щебет метеоролога: «Дождик, дождик, уходи! Лучик света, приходи!»
Затем, придумав благовидный предлог, стал прощаться. Полли всё поняла и посмотрела на него извиняющимися глазами. Бутси всегда сопровождал его к дверям, словно желая поскорее выпроводить. В этот вечер к дверям его провожала вся троица, так что им с Полли не удалось уединиться и потихоньку пожелать друг другу спокойной ночи. Квиллер решил, что Полли надо как можно скорее выехать из этого дома.
Когда Квиллер подъехал к яблочному амбару и вышел из машины, мерзкий запах, исходивший из кладовки в ста футах от двери, буквально сбил его с ног. Он действовал решительно. Книга о сыре стоила ему шесть долларов, но Квиллер знал, что убытки надо списывать вовремя. Направив зажжённые фары в сторону кладовки, он нашёл лопату и вырыл в земле внушительных размеров яму. И тут же, пренебрегая торжественным церемониалом похоронного обряда, предал земле «Полный перечень лучших западных сыров» в надежде, что зловонной книге не удастся загрязнить грунтовые воды.
Сиамцы были рады встрече с ним. Целый день ими пренебрегали. Сегодня Квиллер ими совсем не занимался.
– Ладно, сейчас будем читать, – объявил он. – Книга! Книга!
Одна сторона кубического камина состояла из полок с подержанными книгами, приобретёнными Квиллером в лавке Эддингтона. Книги были расставлены по жанрам: беллетристика, пьесы, исторические романы, мемуары и так далее. Между разделами оставались пустоты, куда очень любил забираться Коко, чтобы, свернувшись в комочек, подремать среди литературных трудов. Особую радость ему доставляли старые обложки. Ещё он обожал как бы случайно сбить с полки какую-нибудь книгу, чтобы затем нагнуться и посмотреть, куда она упадёт. Квиллер всякий раз кричал: «Книга! Книга!», после чего Коко полагалось показать ему титульный лист. Такую они завели игру. Человек должен был вслух читать то, на чём кот остановил свой выбор.
После совещания он отправился в супермаркет Тудлов, чтобы купить еды для парочки приверед семейства кошачьих. Фамилия Тудл была всеми уважаема на продуктовом рынке, где она появилась в старые добрые дни, когда там можно было купить всё, что душа пожелает, и, в отличие от нынешних дней, чай продавали вразвес. Теперь магазин и стоянка около него разрослись до размеров столичного супермаркета, правда здесь не было флюоресцентных огней. Вместо этого прилавки освещались яркими лампами, которые не окрашивали мясные туши в гастрономически привлекательные тона и не вызывали головной боли у миссис Тудл. Именно она была хозяйкой этого заведения, окружившей себя внушительной свитой помощников в лице внуков, сыновей, дочерей, их жен и мужей, а также дальних родственников. Квиллер приобрёл лосося, мясо краба, креветочный коктейль и морских моллюсков – всё в виде консервов.
Следующую остановку он сделал у букинистической лавки. Здесь можно было найти тысячи томов различных изданий, купленных на распродажах в соседних округах. Полки, столы и пол были завалены старыми, потрепанными книжками, которые как нельзя более соответствовали запылившейся и обветшалой внешности хозяина магазина – Эддингтона Смита. В глубине магазина бесшумно маячил дородный кот-интеллектуал Уинстон, лениво смахивающий пыль с полок своим пушистым хвостом. Здесь всё было пропитано особым ароматическим букетом, в котором смешались запахи затхлых книг, сардин, составляющих основу рациона Уинстона, и печени с луком, которую Эддингтон часто готовил для себя в задней комнатке. На сей раз ароматы были особенно сильны, и Квиллер решил, что ему надо сократить время своего визита до минимума.
– Мне нужно что-нибудь для миссис Дункан, Эдд. Она любит старые кулинарные книги. Она говорит, что это удивительное чтение.
– Я надеюсь, ей уже лучше?
– К ней вернулось чувство юмора, а это хороший знак, – ответил Квиллер, поспешно изучая три полки со старыми кулинарными книгами. Одна из них ему приглянулась – 1899 года издания, в пожелтевшей обложке, книга называлась «Изысканные рецепты для кулинарных развлечений» и была составлена Женским культурным обществом Пикакса. Пролистав её, Квиллер обнаружил рецепты приготовления сосисок и белой фасоли в томатном соусе, неких вимпи-дилдлз и «знаменитых пирогов» миссис Дункан. – Вот эту я возьму, – сказал он, предположив, что автор рецепта пирогов имеет все шансы оказаться прапрасвекровью Полли.
Тем временем Эддингтон распаковывал очередную картонную коробку с книгами, доставшуюся магазину от семейства сыроваров и владельцев молочной фермы.
Квиллер заметил в ней произведение под названием «Полный перечень лучших западных сыров».
– И эту тоже, – сказал он. – Сколько с меня? Можете не заворачивать.
И он поскорее поторопился убраться из книжного магазина с его невыносимыми ароматами.
Всё то время, пока он шёл по Мейн-стрит, затем огибал Пикакскую площадь, шествовал вдоль театральной автостоянки и далее по лесной дорожке домой, к яблочному амбару, едкий запах не оставлял его. Великолепное здание театра некогда было особняком Клингеншоенов, а в сарае для карет, расположенном чуть в глубине улицы, теперь умещался гараж для четырёх машин, с жилыми квартирами на верхнем этаже. Жительница одной из этих квартир, которую Квиллер повстречал на своем пути около автостоянки, выгружала из машины покупки.
– Помощь не нужна? – крикнул он.
– Спасибо, сами справимся. А макароны с сыром вам не требуются? – искренне рассмеявшись, поинтересовалась женщина.
Селия Робинсон – так звали эту жизнерадостную седую старушку, которая время от времени приносила ему настоящую домашнюю еду, хранимую им до поры до времени в морозилке.
– От макарон с сыром я никогда не откажусь, – ответил он.
– Я как раз собиралась вас спросить, мистер К.: что вы думаете о загадочной женщине, поселившейся в нашей гостинице? Не мешало бы вам ею поинтересоваться.
Миссис Робинсон взахлёб читала шпионские романы и уже дважды по заданию Квиллера выполняла секретные поручения, незаметно собирая для него необходимую информацию.
– Не тот случай. Да и чем интересоваться? Преступлений никто не совершал, и не надо слушать все глупости, которые болтают об этой женщине. Зачем лезть в чужие дела… Расскажите мне лучше, как вы поживаете? Всё ещё участвуете в программе «Друзья заболевших»?
– Ну а как же! Мы организовали ещё одну группу – «Молодые друзья», так я их там учу всяким премудростям. Старшеклассники, которые не прочь заработать на карманные расходы. Отличные ребята. Им здорово удаётся подбадривать больных стариков, которые не могут выйти из дома. – Тут она замолчала и стала озабоченно принюхиваться. – Уж не купили ли вы протухший сыр?
– Нет, только книгу о нём. Она принадлежала сыровару и приобрела характерный аромат.
– О, мистер К., чего уж тут умничать, сказали бы прямо: этот сыр воняет! – И рассмеялась над своей прямолинейностью.
– Как вам угодно, мадам, – ответил Квиллер, галантно кивнув головой, от чего его собеседница уже просто покатилась со смеху.
А он побрёл дальше, сквозь хвойный перелесок; ограждавший яблочный амбар от бурного движения в районе Пикакской площади. Приблизившись к амбару, он увидел глядящие на него из верхнего окна две пары кошачьих глаз, и не успел он открыть входную дверь, как сиамцы встретили его радостными прыжками, цепляясь лапами за его одежду. Он не тешил себя иллюзиями, догадываясь, чему обязан столь пламенной встрече. Даже не банкам с морскими деликатесами. Всё дело в книге о сыре. Носы у кошек сморщились, а рты слегка приоткрылись. С ними сейчас происходило то, что опытный ветеринар назвал бы реакцией Флегама. Можно было назвать это как угодно, но только не заигрыванием.
Квиллер решил сам разобраться, в чём тут дело, и как следует принюхался к книге. От неё воняло лежалым сыром – Селия права. Очень похоже на лимбургский. С тех пор как он впервые отведал этого сыра в Германии, прошло уже много лет, но запах крепко запомнился. Там этот сыр называли зрелым. Определение тухлый подходило к нему гораздо лучше.
Фамилия старика, о котором так нелестно говорили в редакции, вспомнил Квиллер, Лимбургер. Судя по всему, своеобразный тип. Как и большинство журналистов, Квиллер очень любил таких, о них интересно читать. Он вспомнил свои интервью с Адамом Динглберри, Эвфонией Гейдж и Ози Пенном и тут же принялся действовать.
Прежде всего он отнёс книгу о сыре в кладовку для инструментов в надежде, что запах выдохнется через несколько дней. Затем открыл телефонную книгу и в разделе жителей Блэк-Крик нашёл необходимый номер. Ему пришлось долго ждать, прежде чем кто-то поднял трубку.
– Это кто? – зло проорал хриплый голос.
– Простите, я разговариваю с мистером Лимбургером?
– Ты говоришь с тем, кому позвонил. Чо надо?
– Меня зовут Джим Квиллер. Я работаю в газете «Всякая всячина».
– Не нужна мне твоя газета. Больно дорогая.
– Я не по этому вопросу звоню вам, сэр. Вы являетесь владельцем. «Нью-Пикакс отеля»?
– Не твоего ума дело.
– Мистер Лимбургер, я бы хотел написать статью о вашей знаменитой гостинице, – не сдавался Квиллер.
– Это ещё зачем?
– Это историческое здание, построенное более ста лет назад, давно вызывало интерес у наших читателей…
– Так чо надо-то?
– Я бы хотел приехать к вам и задать несколько вопросов.
– Когда? – прорычал старик.
– Что, если я приеду завтра часов в одиннадцать утра?
– Если я ещё буду на этом свете. Мне восемьдесят два года. Могу отбросить копыта в любой момент.
– Я всё же рискну, – не меняя дружелюбного тона, сказал Квиллер. – Голос у вас звучит бодро.
«Ням-ням-ия-я-у!» – раздался вопль рядом с телефоном.
– Чаво-о-о?
– Ничего, это поблизости пролетел сверхзвуковой самолет. До скорой встречи, мистер Лимбургер.
Услышан, как старик бросил трубку, Квиллер усмехнулся.
Перед тем как отправиться к Полли, Квиллер прочитал буклет с расписанием Вкуснотеки. Все основные события будут сосредоточены в районе Манежного ряда, который представлял собой каменное здание длиной в квартал и находился в небольшом переулке в самом центре Пикакса. В доавтомобильные времена там была дешёвая конюшня, где ясли с овсом стоили от силы десять центов. Позднее там под одной крышей ютились разнообразные лавки, мастерские и конторы, то и дело менявшие своих хозяев. Теперь же здание стояло на пороге новой жизни. Все его большие и маленькие помещения перестраивались, превращаясь в пирожковые, бульонные, булочные, магазинчики по продаже сыра и вина, лавки со всевозможной кухонной утварью, старомодные киоски с газированной водой и большой диетический магазин.
Гвоздями программы на Вкуснотеке должны были стать конкурс на лучший пирог, аукцион на право проведения обеда со знаменитостью и серия кулинарных уроков для мужчин. Квиллер не сомневался, что друзья постараются запихнуть его на эти «уроки», но всё необходимое для себя в этой сфере он уже знал и превосходно умел разогреть любую заморозку. Сейчас, открыв банку с морскими моллюсками, он разложил еду по мискам и обратился к котам:
– Ну ладно, ребятки. Вы тут поосторожнее, пока меня нет. Я пойду навестить вашего кузена Бутси.
Квиллер сел в машину и поехал по Плезант-стрит, району викторианских каркасных домов, построенных богатеями Пикакса в те далёкие времена, когда плотники только узнали о существовании ажурной пилы. Подъезды домов, свесы крыш и фронтоны были богато украшены узорной резьбой, в результате чего местные жители прозвали эту улицу Пряничной аллеей. Здесь жила незамужняя золовка Полли, последняя из рода Дунканов, получившая в наследство старинный дом своих предков, куда она и пригласила пожить Полли после больницы.
Подъехав к дому, Квиллер медленно пошёл по дорожке, ведущей к входу, не подозревая, что из окна за ним наблюдает любимчик Полли – сиамский кот по имени Бутси. О дружбе между двумя представителями мужского пола – оспаривающими благосклонность Полли – не было и речи, им удалось добиться лишь временной разрядки в отношениях. Квиллер повернул головку звонка, в прихожей зазвенело, и на пороге, в голубой дымке лёгкого шёлка, появилась Полли. Она нарядилась в свободное платье в восточном стиле, которое он подарил ей по случаю выписки из больницы.
– Ты прекрасно выглядишь. Полли! – воскликнул Квиллер.
Ещё совсем недавно он с болью в сердце смотрел на неё, бледную, апатичную. Но теперь глаза у неё блестели и на лице сияла прежняя очаровательная улыбка.
– И для этого мне потребовалась самая малость – хороший медицинский прогноз, немного румян и теней, – радостно заявила она. – Сегодня приходила Бренда и сделала мне прическу.
Они заключили друг друга в страстные и долгие объятия. Но тут Бутси не выдержал и запротестовал.
– Линетт ушла играть в бридж, так что мы сможем побыть вдвоём, выпить чаю с печеньем. Я испекла его по рецепту диетолога из больницы. Оно без сахара, масла, яиц и соли.
– Ну да, прямо пальчики оближешь, – сухо резюмировал Квиллер.
Они прошли в гостиную, где в интерьерах девятнадцатого века – среди бархатных штор, абажуров с бахромой, картин в роскошных рамах и бесчисленных ковров – протекала жизнь нескольких поколений Дунканов. Круглый столик, на котором стояла лампа, был накрыт тяжёлой скатертью, опускавшейся до самого пола, и когда Квиллер, желая сесть, двинул стоящий рядом стул, прямо из-под скатерти с диким мяуканьем вылетел пятнадцатифунтовый реактивный снаряд и бросился прямо ему под ноги.
– Безобразник, фу, какой безобразник, – побранила кота Полли, хотя в её голосе слышалась скорее ласка, чем упрёк. – Он просто решил поиграть, – объяснила она Квиллеру.
«Да уж, конечно», – мрачно подумал он.
– Линетт хочет, чтобы я навсегда переехала к ней. Это очень заманчивое предложение, потому что Бутси просто в восторге от дома. Ещё бы, ведь здесь так удобно играть в прятки!
– Это я уже заметил. Он на всех твоих посетителей нападает из засады? Хорошо, что у меня с сердцем всё в порядке да и нервы пока не сдают.
Полли сдержанно рассмеялась.
– Ну как тебе печенье?
– Неплохо, неплохо. Ещё бы немного сахара, масла, яиц и соли, А в целом всё в порядке.
– Опять ехидничаешь? Ну и ладно. Я так рада, что жива-здорова и что со мной теперь можно ехидничать… Угадай, кто заходил сегодня ко мне и принёс удивительный грибной суп? Элен Феттер!
– Я с ней разве знаком?
– Наверняка. Она рьяная волонтерка, работает изо всех сил. Бесплатно помогает в больнице, в историческом музее, в библиотеке. Толково даёт справки по телефону и неплохо ведёт каталог, но её не очень любят: считают снобом. Она живёт в Вест-Миддл-Хаммок, а это очень престижный район. Её покойный муж был адвокатом в конторе «Хасселрич, Беннетт и Бартер».
– А суп был вкусным?
– Очень, но для меня слишком калорийный, гурманы злоупотребляют маслом и сливками. Кстати, эти грибы она вырастила сама. По-моему, она называла их шиитакэ.
Квиллер заинтересовался. Неплохой сюжет для его колонки. Грибы вообще еда загадочная, а уж шиитакэ и подавно.
– Она согласится дать мне интервью?
– А как же! Элен обожает, когда о ней пишут в газетах.
– Мы скоро сможем вместе пойти в ресторан, Полли? Мне так не хватает тебя…
Обеды в ресторанах составляли главное его удовольствие: Квиллер был весьма галантным кавалером.
– Скоро, дорогой, но мне придётся быть очень осмотрительной в выборе еды. Диетолог выдала мне целый список заменителей и настоятельно советовала есть только маленькими порциями.
– Я поговорю с шеф-поваром «Старой мельницы», – пообещал Квиллер. – Он с удовольствием приготовит для тебя любой заменитель в лёгком соусе.
Она рассмеялась. Было так чудесно снова услышать этот музыкальный смех! Только теперь он осознал, что жизнерадостность её истаяла задолго до того момента, когда она почувствовала боль в груди.
– А кто к тебе ещё сегодня приходил? – спросил Квиллер, имея в виду доктора Преллигейта. Ректор нового колледжа, по мнению Квиллера, проявлял повышенное внимание к Полли, и это его настораживало.
– Моя помощница, и больше никто, – ответила Полли. – Миссис Алсток принесла мне на подпись документы из библиотеки. Она прекрасно справляется со всеми делами в моё отсутствие.
– Надеюсь, она порадовала тебя свежими сплетнями?
– Как тебе сказать… Ты, наверное, знаешь, что Дерек Каттлбринк будет учиться в нашем колледже, на курсах ресторанного дела. Здесь вряд ли обошлось без участия Элизабет Харт.
– Да, подруга с доходом в полмиллиона может быть хорошим подспорьем в карьере. Будем надеяться, Дерек выбрал то, что ему по вкусу… Ну а ещё какие новости поступают из библиотечных источников?
– Что в Пикаксе собираются открывать консервную фабрику. Это хорошо или плохо?
– Хорошего в этом мало. Теперь нам придётся выбирать не только мисс Картошку и мисс Форель, но и мисс Маринад. С июля по октябрь в городе будет пахнуть исключительно укропом и чесноком.
– Мне казалось, тебе нравится запах чеснока, – поддела его Полли с невинным выражением лица.
– Только не как заменитель чистого воздуха. Ты можешь себе представить рекламу солений из Пикакса? Это, конечно же, будет мультфильм: крепенькие соленые кочешки, одетые в балетные пачки, будут ровными рядами отплясывать пикакскую польку и, размахивая укропными веточками, напевать «Славные соления из Пикакса»… Нет, скажи миссис Алсток, что в планы нашего города консервный завод не входит. Сплетникам придётся искать другую тему для обсуждения.
– И прекрасно. А теперь приготовься выслушать совершенно достоверную сплетню, – сказала Полли. – Таинственная незнакомка приходила в библиотеку и по временному читательскому билету взяла несколько книг!
– Хм-м. Если она любит читать, то отъявленной злодейкой быть не может. А что за книги она взяла? «Как сделать бомбу»? «Как загрязнить систему водоснабжения»?
– Мы не разглашаем содержание формуляров наших читателей, – с видом превосходства улыбнулась Полли.
– Значит, библиотеке известны её имя и адрес?
– Безусловно. Эта информация имеется в нашем распоряжении.
Квиллер в задумчивости погладил усы и заговорщически посмотрел на Полли из-под полузакрытых век. Она поняла его намек.
– Замышляешь грязный трюк? Ночью контрразведка Пикакса ворвётся в библиотеку, перероет всю картотеку и выкрадет заветный адресок. Дело пройдёт под кодовым названием «Буря в библиотеке».
Только он собрался произнести ответную реплику, как скрипнула входная дверь. В прихожей послышались шаги. Линетт вернулась домой раньше обещанного.
– Я решила не оставаться на чай, – объяснила она. – Решила, что лучше посижу с вами.
– Мы польщены. Садись и полакомись печеньем, – без всякого энтузиазма пригласил её Квиллер.
Линетт, конечно, была очень порядочной женщиной – душевной, отзывчивой, щедрой, доброжелательной, достаточно обеспеченной, чтобы играть в бридж и оплатить медицинскую страховку, но… кое-чего она всё-таки не понимала! До неё не доходило, что он и Полли хотят немного побыть вдвоём, только вдвоём.
– Мы тут говорили о загадочной незнакомке, – сказала золовке Полли.
А Квиллер с важным видом объявил:
– Из достоверных источников мне известно, что она член не то преступного синдиката, не то террористической группы. Но сбежала и скрывается. Она слишком много знает, и её хотят убрать. Её жизнь в опасности.
У Линетт от ужаса округлились глаза. Наконец Полли уверила её, что всё сказанное лишь шутка. Когда к Линетт вернулся дар речи, она спросила:
– Можно я включу радио и послушаю прогноз погоды? Уэзерби Гуд так мило ведёт передачу!
Квиллер вежливо прослушал щебет метеоролога: «Дождик, дождик, уходи! Лучик света, приходи!»
Затем, придумав благовидный предлог, стал прощаться. Полли всё поняла и посмотрела на него извиняющимися глазами. Бутси всегда сопровождал его к дверям, словно желая поскорее выпроводить. В этот вечер к дверям его провожала вся троица, так что им с Полли не удалось уединиться и потихоньку пожелать друг другу спокойной ночи. Квиллер решил, что Полли надо как можно скорее выехать из этого дома.
Когда Квиллер подъехал к яблочному амбару и вышел из машины, мерзкий запах, исходивший из кладовки в ста футах от двери, буквально сбил его с ног. Он действовал решительно. Книга о сыре стоила ему шесть долларов, но Квиллер знал, что убытки надо списывать вовремя. Направив зажжённые фары в сторону кладовки, он нашёл лопату и вырыл в земле внушительных размеров яму. И тут же, пренебрегая торжественным церемониалом похоронного обряда, предал земле «Полный перечень лучших западных сыров» в надежде, что зловонной книге не удастся загрязнить грунтовые воды.
Сиамцы были рады встрече с ним. Целый день ими пренебрегали. Сегодня Квиллер ими совсем не занимался.
– Ладно, сейчас будем читать, – объявил он. – Книга! Книга!
Одна сторона кубического камина состояла из полок с подержанными книгами, приобретёнными Квиллером в лавке Эддингтона. Книги были расставлены по жанрам: беллетристика, пьесы, исторические романы, мемуары и так далее. Между разделами оставались пустоты, куда очень любил забираться Коко, чтобы, свернувшись в комочек, подремать среди литературных трудов. Особую радость ему доставляли старые обложки. Ещё он обожал как бы случайно сбить с полки какую-нибудь книгу, чтобы затем нагнуться и посмотреть, куда она упадёт. Квиллер всякий раз кричал: «Книга! Книга!», после чего Коко полагалось показать ему титульный лист. Такую они завели игру. Человек должен был вслух читать то, на чём кот остановил свой выбор.