---------------------------------------------------------------
Файл в плохом состоянии: не вычитан, перепутаны фрагменты
Разыскиваю корректную версию.
---------------------------------------------------------------
События, описанные в этой книге, являются художественным
вымыслом. Упоминаемые в ней имена и названия -- плод авторско-
го воображения. Все совпадения с реальными географическими на-
званиями и именами людей, ныне здравствующих или покойных,
случайны.
Блайз посвящается...
Крупнейшему международному научно-исследова-
тельскому учреждению -- Европейскому центру
ядерных исследований (ЦЕРН)* -- недавно удалось
получить первые образцы антивещества. Антивеще-
ство идентично обычному веществу, за исключением того, что
его частицы имеют электрические заряды, противоположные
зарядам знакомой нам материи.
Антивещество представляет собой самый мощный из извест-
ных человечеству источников энергии. Оно высвобождает ее со
100-процентной эффективностью (коэффициент полезного дей-
ствия ядерной цепной реакции составляет 1,5 процента). При
этом не происходит ни загрязнения окружающей среды, ни за-
ражения ее радиоактивным излучением. Крошечная капля ан-
тивещества могла бы в течение целого дня обеспечивать энер-
гией такой город, как Нью-Йорк.
Здесь есть, однако, одно обстоятельство...
Антивещество крайне нестабильно. Оно высвобождает энер
гию при любом малейшем контакте... даже с воздухом. Один
грамм антивещества заключает в себе энергию 20-килотонной
атомной бомбы -- такой, какая была сброшена на Хиросиму.
До недавнего времени антивещество получали лишь в мизер-
ных количествах (несколько атомов за один раз). Однако сейчас
ЦЕРН запустил свой новый замедлитель антипротонов -- усо
* Conseil Europeen pour la Recherche Nucleaire (фр.). -- Здесь и да.
лее примеч. пер.
вершенствованное устройство для производства антивещества,
которое позволит значительно увеличить получаемые объемы.
Остается один вопрос. Спасет ли эта крайне неустойчивая и
капризная, но взрывоопасная субстанция мир или она будет
использована для создания самого смертоносного оружия, ко-
торое когда-либо попадало в руки человека?
В книге упоминаются реальные гробницы, склепы,
подземные ходы, произведения искусства и архитектурные па-
мятники Рима, местоположение которых точно соответствует
действительному. Их и сегодня можно видеть в этом древнем
городе.
Братство "Иллюмината" также существует по сию пору.
Физик Леонардо Ветра почувствовал смрадный за-
пах горелого мяса и понял, что это прижигают его собственную
плоть. Он в ужасе вскинул глаза на нависшую над ним темную
фигуру.
-- Что вам от меня нужно?
-- La chiave, -- проскрипел в ответ резкий злой голос. --
Пароль.
-- Но... Я не...
Мучитель склонился ниже, раскаленное добела железо еще
глубже проникло в грудь Леонардо Ветра. Зашипела лопающая-
ся от жара кожа.
-- Нет никакого пароля! -- вскрикнул от нестерпимой боли
ученый, чувствуя, что начинает проваливаться в беспамятство.
-- Ne avero paura, -- проскрежетал его истязатель. -- Этого
я и боялся.
Леонардо Ветра изо всех сил старался не потерять созна-
ние, но непроглядный мрак стремительно надвигался на него
со всех сторон. Единственным утешением ему служила мысль,
что безжалостному палачу никогда не получить того, чего он
так добивался. Однако через мгновение в руке у того появился
кинжал, и остро отточенный металл блеснул у самого лица Вет-
ра. Лезвие опускалось медленно и неотвратимо, с хирургиче-
ской точностью и расчетливостью.
-- О Господи! --- взмолился Ветра. -- Ради всего святого...
Слишком поздно.
Молодая женщина на самом верху лестницы, веду-
щей к пирамидам Гизы*, звонко расхохоталась.
-- Пошевеливайся, Роберт! -- крикнула она с кокетливой
улыбкой. -- Так и знала, что мне следовало искать мужа помо-
ложе!
Он заторопился, но его ноги будто налились свинцом.
-- Подожди меня, -- окликнул он ее. -- Прошу, пожалуйста...
Он из последних сил одолевал ступеньку за ступенькой, пе-
ред глазами у него плыли кровавые круги, а в ушах звучал за-
унывный звон. "Я должен до нее добраться!" Однако когда он
вновь поднял глаза, женщина уже исчезла. На ее месте стоял
старик, смотревший на него сверху вниз с кривой ухмылкой,
обнажавшей редкие гнилые зубы. Из груди потерявшего жену
страдальца вырвался вопль муки и отчаяния, эхом прокатив-
шийся по бескрайней пустыне.
Роберт Лэнгдон вздрогнул и вынырнул из ночного кошма-
ра. У его кровати пронзительно звонил телефон. Еще не стрях-
нув остатки сна, он поднял трубку.
-- Алло!
-- Мне нужен Роберт Лэнгдон, -- ответил мужской голос.
Лэнгдон, пытаясь привести в порядок разбегающиеся мыс-
ли, спустил ноги с кровати и скосил глаза на дисплей элект-
ронных часов. 5:18 утра.
* Пригород Каира, где расположен ансамбль пирамид фараонов
Хеопса, Хефрена и Микерина (3-е тысячелетие до н.э.).
-- Слушаю.
-- Я должен немедленно с вами встретиться.
-- Кто говорит?
-- Максимилиан Колер -- физик, изучающий элементар-
ные частицы.
-- Кто? -- изумился Лэнгдон. -- А вы уверены, что вам ну-
жен именно я?
-- Уверен. Вы профессор Гарвардского университета, спе-
циализируетесь в области религиозной символики. Написали
три книги и...
-- А вы знаете, который час? -- возмущенно перебил его
Лэнгдон.
-- Прошу меня извинить. Мне необходимо вам кое-что по-
казать. По телефону объяснить не могу.
Из груди Лэнгдона вырвался стон. Еще один... Такое уже
бывало не раз. Неизбежное зло -- звонки от свихнувшихся фа-
натиков, требующих, чтобы он толковал знамения, которые явил
им сам Господь. Только в прошлом месяце какая-то стрипти-
зерша из Оклахомы обещала Лэнгдону секс, которого он в жиз-
ни еще не имел, за то, чтобы он прилетел к ней в гости и под-
твердил подлинность отпечатка креста, чудесным образом по-
явившегося на ее простынях. Плащаница из Талсы, посмеялся
тогда Лэнгдон.
-- Как вы узнали номер моего телефона? -- Несмотря на
ранний час, Лэнгдон пытался говорить вежливо.
-- Во Всемирной паутине. На сайте о ваших книгах.
Лэнгдон недоуменно сдвинул брови. Он был абсолютно уве-
рен, что на этом сайте не указан номер его домашнего телефо-
на. Его собеседник явно лжет.
-- Мне необходимо вас видеть, -- настаивал тот. -- Я вам
хорошо заплачу.
Вот теперь Лэнгдон разозлился по-настоящему.
-- Простите, однако я действительно...
-- Если не станете тратить время на пререкания, то сможете
быть у меня к...
-- И с места не тронусь! Пять часов утра! -- Лэнгдон бросил
трубку и, рухнув в постель, закрыл глаза и попытался заснуть.
Бесполезно. Память все подсовывала увиденную в кошмар-
ном сне картину. Поворочавшись на сбитых простынях, он не-
хотя влез в халат и спустился вниз.
Роберт Лэнгдон босиком бродил по своему пустому виктори-
анскому дому в Массачусетсе, бережно сжимая в ладонях дымя-
щуюся кружку с неизменным снадобьем от бессонницы -- вол-
шебным напитком "Нестле". Апрельская луна лила через окна
призрачный свет, который затейливыми пятнами играл на вос-
точных коврах. Коллеги Лэнгдона постоянно подтрунивали над
тем, что его жилище больше смахивает на антропологический
музей, нежели на домашний очаг. Полки в комнатах заставлены
занятными вещицами со всего мира. Жутковатая маска из Ганы,
золотой крест из Испании, фигурка облаченного в тунику боже-
ства из Эгеи, символ неувядаемой силы юного воина с Борнео.
Лэнгдон, присев на окованный медью сундук из Бомбея,
наслаждался живительным теплом ароматного шоколада. Бо-
ковым зрением он видел в оконном стекле свое отражение. Ис-
кореженное, бледное... настоящее привидение. К тому же ста-
реющее привидение, подумал он, -- беспощадное напоминание
о том, что его по-прежнему молодая душа заключена в бренную
оболочку.
Хотя сорокапятилетний Лэнгдон и не был красив в класси-
ческом понимании этого слова, у него, как выражались его со-
трудницы, была внешность "эрудита": седые пряди в густых каш-
тановых волосах, пытливые проницательные голубые глаза, об-
ворожительно сочный низкий голос, уверенная беззаботная
улыбка спортсмена из университетской команды. Занимавший-
ся прыжками в воду в школе и колледже, Лэнгдон сохранил
телосложение пловца -- шесть футов тренированных мышц. Он
тщательно поддерживал физическую форму, ежедневно по пять-
десят раз покрывая дорожку в университетском бассейне.
Друзья Лэнгдона всегда считали его некой загадкой, чело-
веком, заблудившимся где-то между столетиями. В выходные
его можно было увидеть в окружении студентов, когда он, при-
мостившись в вытертых джинсах прямо на каком-нибудь кам-
не, обсуждал с ними головоломные вопросы компьютерной гра-
фики или не менее сложные проблемы истории религии. Одна-
ко он выглядел столь же естественно, когда в твидовом пиджа-
ке от Харриса читал лекцию на открытии какой-нибудь музейной
выставки, где его весьма охотно фотографировали для элитар-
ных иллюстрированных журналов.
Хотя как преподаватель Лэнгдон и был приверженцем стро-
гих правил и жесткой дисциплины, он первым среди профессу-
ры ввел в практику то, что сам называл "забытым искусством
доброй невинной забавы". Он с заразительным фанатизмом ис-
поведовал и проповедовал внедрение в учебный процесс необ-
ходимых для восстановления способности к умственной дея-
тельности развлечений, чем заслужил братское отношение со
стороны студентов. Они прозвали его Дельфином, имея в виду
и его легкий дружелюбный характер, и легендарную способ-
ность во время игры в водное поло внезапно глубоко нырнуть и
с помощью хитрых маневров чуть ли не у самого дна бассейна
оставить в дураках всю команду противника.
Лэнгдон одиноко сидел в пустом доме, уставившись в тем-
ноту невидящим взглядом. Вдруг тишину вновь разорвал зво-
нок, на этот раз факса. Разозлиться как следует сил у него не
хватило, и он лишь хохотнул, устало и совсем не весело.
"Ох уж эти мне Божьи твари! -- подумал он. -- Вот уже две
тысячи лет ждут своего мессию и все никак не уймутся".
Он отнес пустую кружку на кухню и неторопливо прошле-
пал босыми ступнями в обшитый дубовыми панелями кабинет.
На поддоне факса лежал лист бумаги. С горестным вздохом он
взял его в руки, и в тот же миг на него стремительно накатил
приступ тошноты.
Ученый не мог оторвать взгляда от изображения трупа. Шея
у совершенно обнаженного человека была свернута так, что ви-
ден был только затылок. На груди чернел страшный ожог. Кто-
то заклеймил свою жертву... выжег одно-единственное слово.
Слово, которое Лэнгдон знал. Знал наизусть. Не веря своим
глазам, он всматривался в витиеватую вязь букв.
-- Иллюминати... -- запинаясь произнес он вслух, чувствуя,
как сердце гулко забилось о ребра. Не может быть...
Медленным-медленным движением, уже заранее зная, что
он увидит, Лэнгдон перевернул текст факса вверх ногами. И,
беззвучно шевеля губами, прочитал напечатанное там слово.
Противясь очевидному, не веря своим глазам, он вновь и вновь
вертел в руках лист бумаги...
-- Иллюминати, -- почему-то прошептал он наконец.
Совершенно ошеломленный, Лэнгдон упал в кресло. Поси-
дел некоторое время, приходя в себя и пытаясь собраться с мыс-
лями. И только потом заметил мигающий красный индикатор
факса. Тот, кто отправил ему факс, все еще оставался на ли-
нии... хотел, видимо, с ним поговорить. Лэнгдон в нерешитель-
ности долго смотрел на дразняще подмигивающий огонек.
Затем, дрожа словно в ознобе, поднял трубку.
-- Надеюсь, теперь вы уделите мне немного вни-
мания? -- услышал он мужской голос.
-- Да, сэр, не сомневайтесь. Может быть, вы все же объяс-
ните, что происходит?
-- Я уже пытался это сделать. -- Голос звучал механически,
без всяких интонаций. -- Я физик, руковожу исследователь-
ским центром. У нас произошло убийство. Труп вы видели сами.
-- Как вы меня нашли? -- Перед глазами у Лэнгдона стояла
полученная по факсу фотография, он никак не мог сосредото-
читься и задал первый пришедший в голову вопрос.
-- Я уже говорил. Через Всемирную паутину. На сайте о
вашей книге "Искусство иллюминатов".
Лэнгдон попытался привести мысли в порядок. Его книга
была абсолютно неизвестна в широких литературных кругах,
однако получила множество откликов в Интернете. Тем не ме-
нее заявление его собеседника звучало совершенно неправдо-
подобно.
-- На той странице не указаны мои контактные телефоны, --
твердо сказал он. -- Я в этом совершенно уверен.
-- У меня в лаборатории есть умельцы, которые способны
получить любую информацию о пользователях Интернета.
-- Похоже, ваша лаборатория неплохо ориентируется в
Сети, -- все еще недоверчиво протянул Лэнгдон.
-- А как же иначе, ведь это мы ее изобрели!
Что-то в голосе собеседника убедило Лэнгдона в том, что
он не шутит.
-- Мне необходимо с вами встретиться, -- настойчиво про-
должал тот. -- По телефону такие вещи не обсуждают. Из Бос-
тона до моей лаборатории всего час лета.
Лэнгдон стоял в густом полумраке кабинета, рассматривая
факс, который он все еще судорожно сжимал подрагивающими
пальцами. Он не мог отвести взгляд от изображения, возможно,
представлявшего собой эпиграфическую* находку века, один-
единственный символ, вобравший в себя десять лет кропотли-
вого труда.
-- Дело не терпит отлагательства, -- настаивал его собеседник.
Лэнгдон впился глазами в надпись. "Иллюминати", -- чи-
тал и перечитывал он. Его работа была связана с древними до-
кументами и преданиями, своего рода эквивалентами ископае-
мых останков, но эта символика относилась и к сегодняшнему
дню. К настоящему времени. Он чувствовал себя палеонтоло-
гом, который нос к носу столкнулся с живым динозавром.
-- Я взял на себя смелость послать за вами самолет, -- сооб-
щил ему собеседник. -- Он будет в Бостоне через двадцать минут.
В горле у Лэнгдона пересохло. Всего час лета...
То есть относящуюся к надписям.
-- Простите мне самонадеянность, но вы мне крайне нуж-
ны здесь, -- произнес голос.
Лэнгдон вновь взглянул на факс, на отпечатанное на нем
подтверждение древнего мифа. Его пугали возможные послед-
ствия произошедшего. Он рассеянно посмотрел в окно. Сквозь
кроны берез на заднем дворе робко пробивались первые лучи
солнца, но этим утром давно ставшая привычной картина вы-
глядела как-то по-другому. Лэнгдона охватило странное сме-
шанное чувство безоглядного восторга и гнетущего ужаса, и он
понял, что выбора у него нет.
-- Ваша взяла, -- сдался он. -- Объясните, как мне найти
ваш самолет.
В двух тысячах миль от дома Лэнгдона происходи-
ла другая беседа. Говорившие сидели в полутемной каморе с
каменными стенами и потолком, как в мрачное Средневековье.
-- Тебе все удалось, Бенвенуто? -- властным тоном поинте-
ресовался один из собеседников, почти невидимый в густой тени.
-- Si, perfettamente*, -- отозвался другой.
-- И ни у кого не возникнет сомнений в том, кто именно
несет ответственность за происшедшее?
-- Никаких.
-- Превосходно. Ты принес то, что я просил?
Темные, как мазут, глаза убийцы сверкнули. Он поставил
на стол тяжелый электронный прибор.
-- Молодец, -- довольным голосом произнес первый.
-- Служить братству для меня высокая честь, -- ответил
убийца.
-- Скоро начнется второй этап. Тебе нужно немного отдох-
нуть. Сегодня вечером мы изменим этот мир.
Да, полностью (ит.).
"Сааб" Роберта Лэнгдона вырвался из тоннеля Кал-
лахэн и оказался в восточной части Бостонского порта непода-
леку от въезда в аэропорт Логана. Следуя полученным указани-
ям, Лэнгдон отыскал Авиэйшн-роуд и за старым зданием ком-
пании "Истерн эйрлайнс" свернул налево. В трехстах ярдах от
дороги он разглядел едва заметные в темноте очертания ангара,
на стене которого была выведена гигантская цифра "4". Лэнг-
дон зарулил на стоянку и выбрался из автомобиля.
Из-за ангара появился круглолицый субъект в голубом ком-
бинезоне.
-- Роберт Лэнгдон? -- приветливо окликнул он его с незна-
комым акцентом.
-- Он самый, --- отозвался Лэнгдон, запирая машину.
-- А вы чертовски пунктуальны. Я только что приземлился.
Прошу за мной, пожалуйста.
Идя вокруг ангара, Лэнгдон вдруг ощутил, как напряжены его
нервы. Ученый не привык к таинственным телефонным звонкам
и секретным встречам с незнакомцами. Не зная, что его ждет, он
выбрал одежду, которую обычно надевал на занятия, -- прочные
хлопчатобумажные брюки, свитер и пиджак из мягкого твида.
Лэнгдон вспомнил о лежащем во внутреннем кармане пиджака
факсе. Он все еще не мог заставить себя до конца поверить в
реальность того, что на нем было изображено.
Пилот, похоже, уловил владевшее Лэнгдоном напряженное
беспокойство и спросил:
-- А как вы переносите перелеты, сэр? Без проблем, надеюсь?
-- Нормально, -- ответил он и подумал: "Перелет я как-
нибудь переживу, а вот клейменые трупы для меня действи-
тельно проблема".
Они прошли вдоль длиннющей стены ангара и очутились
на взлетной полосе.
Лэнгдон застыл как вкопанный, уставившись на приник-
ший к бетону самолет.
-- Мы что, полетим вот на этой штуке?
-- Нравится? -- расплылся в широкой улыбке пилот.
-- А что это вообще такое?
Перед ними громоздился самолет гигантских, чудовищных
размеров, отдаленно напоминавший космический "челнок", за
исключением того, что верхняя часть его фюзеляжа была абсо-
лютно плоской. Создавалось впечатление, что сверху она среза-
на. Более всего летательный аппарат походил на клин колос-
сальных размеров. Лэнгдону на мгновение даже показалось, что
он видит сон. С виду диковинная машина была столь же при-
годна для полетов, как гусеничный трактор. Крылья практи-
чески отсутствовали. Вместо них из задней части фюзеляжа тор-
чали какие-то коротенькие обрубки. Над обрубками возвыша-
лись два киля. Все остальное -- сплошной фюзеляж. Длиной
около 200 футов и без единого иллюминатора.
-- Двести пятьдесят тысяч килограммов с полной заправ-
кой! -- хвастливо проинформировал Лэнгдона пилот -- так мо-
лодой папаша горделиво сообщает данные о весе своего пер-
венца. -- Работает на жидком водороде. Корпус из титана, ар-
мированного кремниево-карбидным волокном. Соотношение
тяги к весу -- двадцать к одному, а у большинства реактивных
самолетов оно не превышает семи к одному. Нашему директо-
ру, видно, и вправду не терпится с вами повидаться. Обычно он
этого великана за своими гостями не высылает.
-- И эта... этот... оно летает? -- не без сарказма вскинул
брови Лэнгдон.
-- Еще как! -- снисходительно усмехнулся пилот. -- Выгля-
дит, конечно, немного необычно, может, даже страшновато, но
советую привыкать. Уже через пять лет в воздухе ничего, кроме
этих милашек, не останется. Высокоскоростное гражданское
средство передвижения. Наша лаборатория одна из первых при-
обрела такой самолет.
"Да, ничего себе лаборатория, не из бедных", -- мелькнуло
в голове у Лэнгдона.
-- Перед вами прототип "Боинга Х-33", -- продолжал пи-
лот. -- Однако уже сегодня существуют десятки других моде-
лей. У американцев, русских, британцев. Будущее за ними, нужно
только некоторое время, чтобы внедрить их в сферу обществен-
ного транспорта. Так что можете прощаться с обычными реак-
тивными самолетами.
-- Лично я предпочел бы обычный, -- искренне признался
Лэнгдон, с опаской поглядывая на титанового монстра.
Пилот подвел его к трапу.
-- Сюда, пожалуйста, мистер Лэнгдон. Смотрите не спо-
ткнитесь.
Через несколько минут Лэнгдон уже сидел в пустом салоне.
Пилот усадил его в первом ряду, заботливо застегнул на нем
ремень безопасности и скрылся в носовой части самолета. К
его удивлению, салон напоминал те, к которым уже привыкли
пассажиры широкофюзеляжных лайнеров. Единственное отли-
чие состояло в том, что здесь не было ни одного иллюминато-
ра. Лэнгдону это обстоятельство пришлось не по душе. Всю
жизнь его преследовала умеренной тяжести клаустрофобия --
следствие одного инцидента в раннем детстве, избавиться от
которой до конца он так и не сумел.
Эта боязнь замкнутого пространства никоим образом не ска-
зывалась на здоровье Лэнгдона, но причиняла ему массу не-
удобств и потому всегда его раздражала. Проявляла она себя в
скрытой форме. Он, например, избегал спортивных игр в за-
крытых помещениях, таких как ракетбол и сквош. Он охотно,
даже с радостью выложил круглую сумму за свой просторный
викторианский дом с высоченными потолками, хотя универси-
тет был готов предоставить ему куда более дешевое жилье. Лэнг-
дона частенько навещали подозрения, что вспыхнувшая в нем в
юности тяга к миру искусства была порождена любовью к ог-
ромным музейным залам.
Где-то под ногами ожили двигатели, корпус самолета ото-
звался мелкой дрожью. Лэнгдон судорожно сглотнул и замер в
ожидании. Он почувствовал, как самолет вырулил на взлетную
полосу. Над его головой негромко зазвучала музыка "кантри".
Дважды пискнул висящий на стене телефон. Лэнгдон снял
трубку.
-- Алло!
-- Как самочувствие, мистер Лэнгдон?
-- Не очень.
-- Расслабьтесь. Через час будем на месте.
-- Где именно, нельзя ли поточнее? -- Только сейчас до
него дошло, что он так и не знает, куда они направляются.
-- В Женеве, -- ответил пилот, и двигатели взревели. -- Наша
лаборатория находится в Женеве.
-- Ага, значит, Женева, -- повторил Лэнгдон. -- На севере
штата Нью-Йорк. Кстати, моя семья живет там, неподалеку от
озера Сенека. А я и не знал, что в Женеве есть физическая
лаборатория.
-- Не та Женева, что в штате Нью-Йорк, мистер Лэнгдон, --
рассмеялся пилот. -- А та, что в Швейцарии!
Потребовалось некоторое время, чтобы до Лэнгдона дошел
весь смысл услышанного.
-- Ах вот как? В Швейцарии? -- Пульс у Лэнгдона лихора-
дочно зачастил. -- Но мне показалось, вы говорили, что нам
лететь не больше часа...
-- Так оно и есть, мистер Лэнгдон! -- коротко хохотнул
пилот. -- Эта малышка развивает скорость пятнадцать махов*.
Убийца ловко лавировал в толпе, заполнившей
шумную улицу большого европейского города. Смуглый, по-
движный, могучего телосложения и все еще взбудораженный
после недавней встречи.
Все прошло хорошо, убеждал он себя. Хотя его работода-
тель никогда не показывал ему своего лица, само общение с
* Один мах примерно равняется скорости звука (340 м/с). Назван
по имени Эрнста Маха (1838--1916) -- австрийского физика и фило-
софа.
ним было большой честью. Неужели после их первого контакта
прошло всего лишь пятнадцать дней? Убийца помнил каждое
слово из того телефонного разговора.
-- Меня зовут Янус, -- представился его собеседник. -- Нас
с вами связывают почти кровные узы. У нас общий враг. Гово-
рят, вы предлагаете желающим свои услуги?
-- Все зависит от того, кого вы представляете, -- уклончиво
ответил убийца.
Собеседник сказал ему и это.
-- Вы шутите?
-- Так, значит, вы о нас слышали?
-- Конечно. О братстве ходят легенды.
-- Ну вот, а вы сомневаетесь.
-- Так ведь все знают, что братья давно превратились в прах.
-- Всего лишь блестящая тактическая уловка с нашей сто-
роны. Согласитесь, самый опасный противник тот, кого все пе-
рестали опасаться.
-- Значит, если я вас правильно понял, братство выжило? --
по-прежнему недоверчиво произнес убийца.
-- Именно так, только оно ушло в еще более глубокое под-
полье. Мы проникаем повсюду... даже в святая святых нашего
самого заклятого врага.
-- Но это же невозможно. Эти враги неприступны и неуяз-
вимы.
-- У нас очень длинные руки.
-- Но не настолько же!
-- Очень скоро вы в этом сами убедитесь. Уже получено
неопровержимое доказательство всемогущества братства. Один-
единственный акт измены -- и...
-- И как вы поступили?
Собеседник посвятил его в подробности.
-- Невероятно. Просто немыслимо! -- воскликнул убийца.
На следующий день газеты разнесли эту сенсацию пс всему
миру. Убийца обрел веру.
И вот сейчас, пятнадцать дней спустя, он уже настолько
укрепился в этой своей вере, что не испытывал более ни тени
сомнений. Братство живет, ликовал он. Сегодня они явятся бе-
лому свету, чтобы показать всем свою неодолимую силу.
Убийца пробирался хитросплетениями улиц, его темные глаза
зловеще и в то же время радостно мерцали от предвкушения
предстоящих событий. Его призвало служить себе одно из са-
мых тайных и самых страшных сообществ среди тех, которые
когда-либо существовали на этой земле. Они сделали правиль-
ный выбор, подумал он. Его умение хранить секреты уступало
только его умению убивать.
Он служил братству верой и правдой. Расправился с указан-
ной жертвой и доставил требуемый Янусу предмет. Теперь Яну-
су предстоит применить все свои силы и влияние, чтобы пере-
править предмет в намеченное место.
Интересно, размышлял убийца, как Янусу удастся справиться
с подобной, практически невыполнимой задачей? У него туда
явно внедрены свои люди. Власть братства, похоже, действи-
тельно безгранична.
Янус, Янус... Несомненно, псевдоним, подпольная кличка,
решил убийца. Только вот что здесь имеется в виду -- двуликое
божество Древнего Рима... или спутник Сатурна? Хотя какая
разница! Янус обладает непостижимой и неизмеримой властью.
Он доказал это наглядно и убедительно.
Убийца представил себе, как одобрительно улыбнулись бы
ему его предки. Сегодня он продолжает их благородное дело,
бьется с тем же врагом, против которого они сражались столе-
тиями, с одиннадцатого века... с того черного дня, когда полчи-
ща крестоносцев впервые хлынули на его землю, оскверняя свя-
щенные для нее реликвии и храмы, грабя, насилуя и убивая его
сородичей, которых объявляли нечестивцами.
Для отпора захватчикам его предки собрали небольшую, но
грозную армию, и очень скоро ее бойцы получили славное имя
"защитников". Эти искусные и бесстрашные воины скрытно
передвигались по всей стране и беспощадно уничтожали любо-
го попавшегося на глаза врага. Они завоевали известность не
только благодаря жестоким казням, но и тому, что каждую по-
беду отмечали обильным приемом наркотиков. Излюбленным у
них стало весьма сильнодействующее средство, которое они на-
зывали гашишем.
По мере того как росла их слава, за этими сеющими вокруг
себя смерть мстителями закрепилось прозвище "гашишин", что в
Файл в плохом состоянии: не вычитан, перепутаны фрагменты
Разыскиваю корректную версию.
---------------------------------------------------------------
События, описанные в этой книге, являются художественным
вымыслом. Упоминаемые в ней имена и названия -- плод авторско-
го воображения. Все совпадения с реальными географическими на-
званиями и именами людей, ныне здравствующих или покойных,
случайны.
Блайз посвящается...
Крупнейшему международному научно-исследова-
тельскому учреждению -- Европейскому центру
ядерных исследований (ЦЕРН)* -- недавно удалось
получить первые образцы антивещества. Антивеще-
ство идентично обычному веществу, за исключением того, что
его частицы имеют электрические заряды, противоположные
зарядам знакомой нам материи.
Антивещество представляет собой самый мощный из извест-
ных человечеству источников энергии. Оно высвобождает ее со
100-процентной эффективностью (коэффициент полезного дей-
ствия ядерной цепной реакции составляет 1,5 процента). При
этом не происходит ни загрязнения окружающей среды, ни за-
ражения ее радиоактивным излучением. Крошечная капля ан-
тивещества могла бы в течение целого дня обеспечивать энер-
гией такой город, как Нью-Йорк.
Здесь есть, однако, одно обстоятельство...
Антивещество крайне нестабильно. Оно высвобождает энер
гию при любом малейшем контакте... даже с воздухом. Один
грамм антивещества заключает в себе энергию 20-килотонной
атомной бомбы -- такой, какая была сброшена на Хиросиму.
До недавнего времени антивещество получали лишь в мизер-
ных количествах (несколько атомов за один раз). Однако сейчас
ЦЕРН запустил свой новый замедлитель антипротонов -- усо
* Conseil Europeen pour la Recherche Nucleaire (фр.). -- Здесь и да.
лее примеч. пер.
вершенствованное устройство для производства антивещества,
которое позволит значительно увеличить получаемые объемы.
Остается один вопрос. Спасет ли эта крайне неустойчивая и
капризная, но взрывоопасная субстанция мир или она будет
использована для создания самого смертоносного оружия, ко-
торое когда-либо попадало в руки человека?
В книге упоминаются реальные гробницы, склепы,
подземные ходы, произведения искусства и архитектурные па-
мятники Рима, местоположение которых точно соответствует
действительному. Их и сегодня можно видеть в этом древнем
городе.
Братство "Иллюмината" также существует по сию пору.
Физик Леонардо Ветра почувствовал смрадный за-
пах горелого мяса и понял, что это прижигают его собственную
плоть. Он в ужасе вскинул глаза на нависшую над ним темную
фигуру.
-- Что вам от меня нужно?
-- La chiave, -- проскрипел в ответ резкий злой голос. --
Пароль.
-- Но... Я не...
Мучитель склонился ниже, раскаленное добела железо еще
глубже проникло в грудь Леонардо Ветра. Зашипела лопающая-
ся от жара кожа.
-- Нет никакого пароля! -- вскрикнул от нестерпимой боли
ученый, чувствуя, что начинает проваливаться в беспамятство.
-- Ne avero paura, -- проскрежетал его истязатель. -- Этого
я и боялся.
Леонардо Ветра изо всех сил старался не потерять созна-
ние, но непроглядный мрак стремительно надвигался на него
со всех сторон. Единственным утешением ему служила мысль,
что безжалостному палачу никогда не получить того, чего он
так добивался. Однако через мгновение в руке у того появился
кинжал, и остро отточенный металл блеснул у самого лица Вет-
ра. Лезвие опускалось медленно и неотвратимо, с хирургиче-
ской точностью и расчетливостью.
-- О Господи! --- взмолился Ветра. -- Ради всего святого...
Слишком поздно.
Молодая женщина на самом верху лестницы, веду-
щей к пирамидам Гизы*, звонко расхохоталась.
-- Пошевеливайся, Роберт! -- крикнула она с кокетливой
улыбкой. -- Так и знала, что мне следовало искать мужа помо-
ложе!
Он заторопился, но его ноги будто налились свинцом.
-- Подожди меня, -- окликнул он ее. -- Прошу, пожалуйста...
Он из последних сил одолевал ступеньку за ступенькой, пе-
ред глазами у него плыли кровавые круги, а в ушах звучал за-
унывный звон. "Я должен до нее добраться!" Однако когда он
вновь поднял глаза, женщина уже исчезла. На ее месте стоял
старик, смотревший на него сверху вниз с кривой ухмылкой,
обнажавшей редкие гнилые зубы. Из груди потерявшего жену
страдальца вырвался вопль муки и отчаяния, эхом прокатив-
шийся по бескрайней пустыне.
Роберт Лэнгдон вздрогнул и вынырнул из ночного кошма-
ра. У его кровати пронзительно звонил телефон. Еще не стрях-
нув остатки сна, он поднял трубку.
-- Алло!
-- Мне нужен Роберт Лэнгдон, -- ответил мужской голос.
Лэнгдон, пытаясь привести в порядок разбегающиеся мыс-
ли, спустил ноги с кровати и скосил глаза на дисплей элект-
ронных часов. 5:18 утра.
* Пригород Каира, где расположен ансамбль пирамид фараонов
Хеопса, Хефрена и Микерина (3-е тысячелетие до н.э.).
-- Слушаю.
-- Я должен немедленно с вами встретиться.
-- Кто говорит?
-- Максимилиан Колер -- физик, изучающий элементар-
ные частицы.
-- Кто? -- изумился Лэнгдон. -- А вы уверены, что вам ну-
жен именно я?
-- Уверен. Вы профессор Гарвардского университета, спе-
циализируетесь в области религиозной символики. Написали
три книги и...
-- А вы знаете, который час? -- возмущенно перебил его
Лэнгдон.
-- Прошу меня извинить. Мне необходимо вам кое-что по-
казать. По телефону объяснить не могу.
Из груди Лэнгдона вырвался стон. Еще один... Такое уже
бывало не раз. Неизбежное зло -- звонки от свихнувшихся фа-
натиков, требующих, чтобы он толковал знамения, которые явил
им сам Господь. Только в прошлом месяце какая-то стрипти-
зерша из Оклахомы обещала Лэнгдону секс, которого он в жиз-
ни еще не имел, за то, чтобы он прилетел к ней в гости и под-
твердил подлинность отпечатка креста, чудесным образом по-
явившегося на ее простынях. Плащаница из Талсы, посмеялся
тогда Лэнгдон.
-- Как вы узнали номер моего телефона? -- Несмотря на
ранний час, Лэнгдон пытался говорить вежливо.
-- Во Всемирной паутине. На сайте о ваших книгах.
Лэнгдон недоуменно сдвинул брови. Он был абсолютно уве-
рен, что на этом сайте не указан номер его домашнего телефо-
на. Его собеседник явно лжет.
-- Мне необходимо вас видеть, -- настаивал тот. -- Я вам
хорошо заплачу.
Вот теперь Лэнгдон разозлился по-настоящему.
-- Простите, однако я действительно...
-- Если не станете тратить время на пререкания, то сможете
быть у меня к...
-- И с места не тронусь! Пять часов утра! -- Лэнгдон бросил
трубку и, рухнув в постель, закрыл глаза и попытался заснуть.
Бесполезно. Память все подсовывала увиденную в кошмар-
ном сне картину. Поворочавшись на сбитых простынях, он не-
хотя влез в халат и спустился вниз.
Роберт Лэнгдон босиком бродил по своему пустому виктори-
анскому дому в Массачусетсе, бережно сжимая в ладонях дымя-
щуюся кружку с неизменным снадобьем от бессонницы -- вол-
шебным напитком "Нестле". Апрельская луна лила через окна
призрачный свет, который затейливыми пятнами играл на вос-
точных коврах. Коллеги Лэнгдона постоянно подтрунивали над
тем, что его жилище больше смахивает на антропологический
музей, нежели на домашний очаг. Полки в комнатах заставлены
занятными вещицами со всего мира. Жутковатая маска из Ганы,
золотой крест из Испании, фигурка облаченного в тунику боже-
ства из Эгеи, символ неувядаемой силы юного воина с Борнео.
Лэнгдон, присев на окованный медью сундук из Бомбея,
наслаждался живительным теплом ароматного шоколада. Бо-
ковым зрением он видел в оконном стекле свое отражение. Ис-
кореженное, бледное... настоящее привидение. К тому же ста-
реющее привидение, подумал он, -- беспощадное напоминание
о том, что его по-прежнему молодая душа заключена в бренную
оболочку.
Хотя сорокапятилетний Лэнгдон и не был красив в класси-
ческом понимании этого слова, у него, как выражались его со-
трудницы, была внешность "эрудита": седые пряди в густых каш-
тановых волосах, пытливые проницательные голубые глаза, об-
ворожительно сочный низкий голос, уверенная беззаботная
улыбка спортсмена из университетской команды. Занимавший-
ся прыжками в воду в школе и колледже, Лэнгдон сохранил
телосложение пловца -- шесть футов тренированных мышц. Он
тщательно поддерживал физическую форму, ежедневно по пять-
десят раз покрывая дорожку в университетском бассейне.
Друзья Лэнгдона всегда считали его некой загадкой, чело-
веком, заблудившимся где-то между столетиями. В выходные
его можно было увидеть в окружении студентов, когда он, при-
мостившись в вытертых джинсах прямо на каком-нибудь кам-
не, обсуждал с ними головоломные вопросы компьютерной гра-
фики или не менее сложные проблемы истории религии. Одна-
ко он выглядел столь же естественно, когда в твидовом пиджа-
ке от Харриса читал лекцию на открытии какой-нибудь музейной
выставки, где его весьма охотно фотографировали для элитар-
ных иллюстрированных журналов.
Хотя как преподаватель Лэнгдон и был приверженцем стро-
гих правил и жесткой дисциплины, он первым среди профессу-
ры ввел в практику то, что сам называл "забытым искусством
доброй невинной забавы". Он с заразительным фанатизмом ис-
поведовал и проповедовал внедрение в учебный процесс необ-
ходимых для восстановления способности к умственной дея-
тельности развлечений, чем заслужил братское отношение со
стороны студентов. Они прозвали его Дельфином, имея в виду
и его легкий дружелюбный характер, и легендарную способ-
ность во время игры в водное поло внезапно глубоко нырнуть и
с помощью хитрых маневров чуть ли не у самого дна бассейна
оставить в дураках всю команду противника.
Лэнгдон одиноко сидел в пустом доме, уставившись в тем-
ноту невидящим взглядом. Вдруг тишину вновь разорвал зво-
нок, на этот раз факса. Разозлиться как следует сил у него не
хватило, и он лишь хохотнул, устало и совсем не весело.
"Ох уж эти мне Божьи твари! -- подумал он. -- Вот уже две
тысячи лет ждут своего мессию и все никак не уймутся".
Он отнес пустую кружку на кухню и неторопливо прошле-
пал босыми ступнями в обшитый дубовыми панелями кабинет.
На поддоне факса лежал лист бумаги. С горестным вздохом он
взял его в руки, и в тот же миг на него стремительно накатил
приступ тошноты.
Ученый не мог оторвать взгляда от изображения трупа. Шея
у совершенно обнаженного человека была свернута так, что ви-
ден был только затылок. На груди чернел страшный ожог. Кто-
то заклеймил свою жертву... выжег одно-единственное слово.
Слово, которое Лэнгдон знал. Знал наизусть. Не веря своим
глазам, он всматривался в витиеватую вязь букв.
-- Иллюминати... -- запинаясь произнес он вслух, чувствуя,
как сердце гулко забилось о ребра. Не может быть...
Медленным-медленным движением, уже заранее зная, что
он увидит, Лэнгдон перевернул текст факса вверх ногами. И,
беззвучно шевеля губами, прочитал напечатанное там слово.
Противясь очевидному, не веря своим глазам, он вновь и вновь
вертел в руках лист бумаги...
-- Иллюминати, -- почему-то прошептал он наконец.
Совершенно ошеломленный, Лэнгдон упал в кресло. Поси-
дел некоторое время, приходя в себя и пытаясь собраться с мыс-
лями. И только потом заметил мигающий красный индикатор
факса. Тот, кто отправил ему факс, все еще оставался на ли-
нии... хотел, видимо, с ним поговорить. Лэнгдон в нерешитель-
ности долго смотрел на дразняще подмигивающий огонек.
Затем, дрожа словно в ознобе, поднял трубку.
-- Надеюсь, теперь вы уделите мне немного вни-
мания? -- услышал он мужской голос.
-- Да, сэр, не сомневайтесь. Может быть, вы все же объяс-
ните, что происходит?
-- Я уже пытался это сделать. -- Голос звучал механически,
без всяких интонаций. -- Я физик, руковожу исследователь-
ским центром. У нас произошло убийство. Труп вы видели сами.
-- Как вы меня нашли? -- Перед глазами у Лэнгдона стояла
полученная по факсу фотография, он никак не мог сосредото-
читься и задал первый пришедший в голову вопрос.
-- Я уже говорил. Через Всемирную паутину. На сайте о
вашей книге "Искусство иллюминатов".
Лэнгдон попытался привести мысли в порядок. Его книга
была абсолютно неизвестна в широких литературных кругах,
однако получила множество откликов в Интернете. Тем не ме-
нее заявление его собеседника звучало совершенно неправдо-
подобно.
-- На той странице не указаны мои контактные телефоны, --
твердо сказал он. -- Я в этом совершенно уверен.
-- У меня в лаборатории есть умельцы, которые способны
получить любую информацию о пользователях Интернета.
-- Похоже, ваша лаборатория неплохо ориентируется в
Сети, -- все еще недоверчиво протянул Лэнгдон.
-- А как же иначе, ведь это мы ее изобрели!
Что-то в голосе собеседника убедило Лэнгдона в том, что
он не шутит.
-- Мне необходимо с вами встретиться, -- настойчиво про-
должал тот. -- По телефону такие вещи не обсуждают. Из Бос-
тона до моей лаборатории всего час лета.
Лэнгдон стоял в густом полумраке кабинета, рассматривая
факс, который он все еще судорожно сжимал подрагивающими
пальцами. Он не мог отвести взгляд от изображения, возможно,
представлявшего собой эпиграфическую* находку века, один-
единственный символ, вобравший в себя десять лет кропотли-
вого труда.
-- Дело не терпит отлагательства, -- настаивал его собеседник.
Лэнгдон впился глазами в надпись. "Иллюминати", -- чи-
тал и перечитывал он. Его работа была связана с древними до-
кументами и преданиями, своего рода эквивалентами ископае-
мых останков, но эта символика относилась и к сегодняшнему
дню. К настоящему времени. Он чувствовал себя палеонтоло-
гом, который нос к носу столкнулся с живым динозавром.
-- Я взял на себя смелость послать за вами самолет, -- сооб-
щил ему собеседник. -- Он будет в Бостоне через двадцать минут.
В горле у Лэнгдона пересохло. Всего час лета...
То есть относящуюся к надписям.
-- Простите мне самонадеянность, но вы мне крайне нуж-
ны здесь, -- произнес голос.
Лэнгдон вновь взглянул на факс, на отпечатанное на нем
подтверждение древнего мифа. Его пугали возможные послед-
ствия произошедшего. Он рассеянно посмотрел в окно. Сквозь
кроны берез на заднем дворе робко пробивались первые лучи
солнца, но этим утром давно ставшая привычной картина вы-
глядела как-то по-другому. Лэнгдона охватило странное сме-
шанное чувство безоглядного восторга и гнетущего ужаса, и он
понял, что выбора у него нет.
-- Ваша взяла, -- сдался он. -- Объясните, как мне найти
ваш самолет.
В двух тысячах миль от дома Лэнгдона происходи-
ла другая беседа. Говорившие сидели в полутемной каморе с
каменными стенами и потолком, как в мрачное Средневековье.
-- Тебе все удалось, Бенвенуто? -- властным тоном поинте-
ресовался один из собеседников, почти невидимый в густой тени.
-- Si, perfettamente*, -- отозвался другой.
-- И ни у кого не возникнет сомнений в том, кто именно
несет ответственность за происшедшее?
-- Никаких.
-- Превосходно. Ты принес то, что я просил?
Темные, как мазут, глаза убийцы сверкнули. Он поставил
на стол тяжелый электронный прибор.
-- Молодец, -- довольным голосом произнес первый.
-- Служить братству для меня высокая честь, -- ответил
убийца.
-- Скоро начнется второй этап. Тебе нужно немного отдох-
нуть. Сегодня вечером мы изменим этот мир.
Да, полностью (ит.).
"Сааб" Роберта Лэнгдона вырвался из тоннеля Кал-
лахэн и оказался в восточной части Бостонского порта непода-
леку от въезда в аэропорт Логана. Следуя полученным указани-
ям, Лэнгдон отыскал Авиэйшн-роуд и за старым зданием ком-
пании "Истерн эйрлайнс" свернул налево. В трехстах ярдах от
дороги он разглядел едва заметные в темноте очертания ангара,
на стене которого была выведена гигантская цифра "4". Лэнг-
дон зарулил на стоянку и выбрался из автомобиля.
Из-за ангара появился круглолицый субъект в голубом ком-
бинезоне.
-- Роберт Лэнгдон? -- приветливо окликнул он его с незна-
комым акцентом.
-- Он самый, --- отозвался Лэнгдон, запирая машину.
-- А вы чертовски пунктуальны. Я только что приземлился.
Прошу за мной, пожалуйста.
Идя вокруг ангара, Лэнгдон вдруг ощутил, как напряжены его
нервы. Ученый не привык к таинственным телефонным звонкам
и секретным встречам с незнакомцами. Не зная, что его ждет, он
выбрал одежду, которую обычно надевал на занятия, -- прочные
хлопчатобумажные брюки, свитер и пиджак из мягкого твида.
Лэнгдон вспомнил о лежащем во внутреннем кармане пиджака
факсе. Он все еще не мог заставить себя до конца поверить в
реальность того, что на нем было изображено.
Пилот, похоже, уловил владевшее Лэнгдоном напряженное
беспокойство и спросил:
-- А как вы переносите перелеты, сэр? Без проблем, надеюсь?
-- Нормально, -- ответил он и подумал: "Перелет я как-
нибудь переживу, а вот клейменые трупы для меня действи-
тельно проблема".
Они прошли вдоль длиннющей стены ангара и очутились
на взлетной полосе.
Лэнгдон застыл как вкопанный, уставившись на приник-
ший к бетону самолет.
-- Мы что, полетим вот на этой штуке?
-- Нравится? -- расплылся в широкой улыбке пилот.
-- А что это вообще такое?
Перед ними громоздился самолет гигантских, чудовищных
размеров, отдаленно напоминавший космический "челнок", за
исключением того, что верхняя часть его фюзеляжа была абсо-
лютно плоской. Создавалось впечатление, что сверху она среза-
на. Более всего летательный аппарат походил на клин колос-
сальных размеров. Лэнгдону на мгновение даже показалось, что
он видит сон. С виду диковинная машина была столь же при-
годна для полетов, как гусеничный трактор. Крылья практи-
чески отсутствовали. Вместо них из задней части фюзеляжа тор-
чали какие-то коротенькие обрубки. Над обрубками возвыша-
лись два киля. Все остальное -- сплошной фюзеляж. Длиной
около 200 футов и без единого иллюминатора.
-- Двести пятьдесят тысяч килограммов с полной заправ-
кой! -- хвастливо проинформировал Лэнгдона пилот -- так мо-
лодой папаша горделиво сообщает данные о весе своего пер-
венца. -- Работает на жидком водороде. Корпус из титана, ар-
мированного кремниево-карбидным волокном. Соотношение
тяги к весу -- двадцать к одному, а у большинства реактивных
самолетов оно не превышает семи к одному. Нашему директо-
ру, видно, и вправду не терпится с вами повидаться. Обычно он
этого великана за своими гостями не высылает.
-- И эта... этот... оно летает? -- не без сарказма вскинул
брови Лэнгдон.
-- Еще как! -- снисходительно усмехнулся пилот. -- Выгля-
дит, конечно, немного необычно, может, даже страшновато, но
советую привыкать. Уже через пять лет в воздухе ничего, кроме
этих милашек, не останется. Высокоскоростное гражданское
средство передвижения. Наша лаборатория одна из первых при-
обрела такой самолет.
"Да, ничего себе лаборатория, не из бедных", -- мелькнуло
в голове у Лэнгдона.
-- Перед вами прототип "Боинга Х-33", -- продолжал пи-
лот. -- Однако уже сегодня существуют десятки других моде-
лей. У американцев, русских, британцев. Будущее за ними, нужно
только некоторое время, чтобы внедрить их в сферу обществен-
ного транспорта. Так что можете прощаться с обычными реак-
тивными самолетами.
-- Лично я предпочел бы обычный, -- искренне признался
Лэнгдон, с опаской поглядывая на титанового монстра.
Пилот подвел его к трапу.
-- Сюда, пожалуйста, мистер Лэнгдон. Смотрите не спо-
ткнитесь.
Через несколько минут Лэнгдон уже сидел в пустом салоне.
Пилот усадил его в первом ряду, заботливо застегнул на нем
ремень безопасности и скрылся в носовой части самолета. К
его удивлению, салон напоминал те, к которым уже привыкли
пассажиры широкофюзеляжных лайнеров. Единственное отли-
чие состояло в том, что здесь не было ни одного иллюминато-
ра. Лэнгдону это обстоятельство пришлось не по душе. Всю
жизнь его преследовала умеренной тяжести клаустрофобия --
следствие одного инцидента в раннем детстве, избавиться от
которой до конца он так и не сумел.
Эта боязнь замкнутого пространства никоим образом не ска-
зывалась на здоровье Лэнгдона, но причиняла ему массу не-
удобств и потому всегда его раздражала. Проявляла она себя в
скрытой форме. Он, например, избегал спортивных игр в за-
крытых помещениях, таких как ракетбол и сквош. Он охотно,
даже с радостью выложил круглую сумму за свой просторный
викторианский дом с высоченными потолками, хотя универси-
тет был готов предоставить ему куда более дешевое жилье. Лэнг-
дона частенько навещали подозрения, что вспыхнувшая в нем в
юности тяга к миру искусства была порождена любовью к ог-
ромным музейным залам.
Где-то под ногами ожили двигатели, корпус самолета ото-
звался мелкой дрожью. Лэнгдон судорожно сглотнул и замер в
ожидании. Он почувствовал, как самолет вырулил на взлетную
полосу. Над его головой негромко зазвучала музыка "кантри".
Дважды пискнул висящий на стене телефон. Лэнгдон снял
трубку.
-- Алло!
-- Как самочувствие, мистер Лэнгдон?
-- Не очень.
-- Расслабьтесь. Через час будем на месте.
-- Где именно, нельзя ли поточнее? -- Только сейчас до
него дошло, что он так и не знает, куда они направляются.
-- В Женеве, -- ответил пилот, и двигатели взревели. -- Наша
лаборатория находится в Женеве.
-- Ага, значит, Женева, -- повторил Лэнгдон. -- На севере
штата Нью-Йорк. Кстати, моя семья живет там, неподалеку от
озера Сенека. А я и не знал, что в Женеве есть физическая
лаборатория.
-- Не та Женева, что в штате Нью-Йорк, мистер Лэнгдон, --
рассмеялся пилот. -- А та, что в Швейцарии!
Потребовалось некоторое время, чтобы до Лэнгдона дошел
весь смысл услышанного.
-- Ах вот как? В Швейцарии? -- Пульс у Лэнгдона лихора-
дочно зачастил. -- Но мне показалось, вы говорили, что нам
лететь не больше часа...
-- Так оно и есть, мистер Лэнгдон! -- коротко хохотнул
пилот. -- Эта малышка развивает скорость пятнадцать махов*.
Убийца ловко лавировал в толпе, заполнившей
шумную улицу большого европейского города. Смуглый, по-
движный, могучего телосложения и все еще взбудораженный
после недавней встречи.
Все прошло хорошо, убеждал он себя. Хотя его работода-
тель никогда не показывал ему своего лица, само общение с
* Один мах примерно равняется скорости звука (340 м/с). Назван
по имени Эрнста Маха (1838--1916) -- австрийского физика и фило-
софа.
ним было большой честью. Неужели после их первого контакта
прошло всего лишь пятнадцать дней? Убийца помнил каждое
слово из того телефонного разговора.
-- Меня зовут Янус, -- представился его собеседник. -- Нас
с вами связывают почти кровные узы. У нас общий враг. Гово-
рят, вы предлагаете желающим свои услуги?
-- Все зависит от того, кого вы представляете, -- уклончиво
ответил убийца.
Собеседник сказал ему и это.
-- Вы шутите?
-- Так, значит, вы о нас слышали?
-- Конечно. О братстве ходят легенды.
-- Ну вот, а вы сомневаетесь.
-- Так ведь все знают, что братья давно превратились в прах.
-- Всего лишь блестящая тактическая уловка с нашей сто-
роны. Согласитесь, самый опасный противник тот, кого все пе-
рестали опасаться.
-- Значит, если я вас правильно понял, братство выжило? --
по-прежнему недоверчиво произнес убийца.
-- Именно так, только оно ушло в еще более глубокое под-
полье. Мы проникаем повсюду... даже в святая святых нашего
самого заклятого врага.
-- Но это же невозможно. Эти враги неприступны и неуяз-
вимы.
-- У нас очень длинные руки.
-- Но не настолько же!
-- Очень скоро вы в этом сами убедитесь. Уже получено
неопровержимое доказательство всемогущества братства. Один-
единственный акт измены -- и...
-- И как вы поступили?
Собеседник посвятил его в подробности.
-- Невероятно. Просто немыслимо! -- воскликнул убийца.
На следующий день газеты разнесли эту сенсацию пс всему
миру. Убийца обрел веру.
И вот сейчас, пятнадцать дней спустя, он уже настолько
укрепился в этой своей вере, что не испытывал более ни тени
сомнений. Братство живет, ликовал он. Сегодня они явятся бе-
лому свету, чтобы показать всем свою неодолимую силу.
Убийца пробирался хитросплетениями улиц, его темные глаза
зловеще и в то же время радостно мерцали от предвкушения
предстоящих событий. Его призвало служить себе одно из са-
мых тайных и самых страшных сообществ среди тех, которые
когда-либо существовали на этой земле. Они сделали правиль-
ный выбор, подумал он. Его умение хранить секреты уступало
только его умению убивать.
Он служил братству верой и правдой. Расправился с указан-
ной жертвой и доставил требуемый Янусу предмет. Теперь Яну-
су предстоит применить все свои силы и влияние, чтобы пере-
править предмет в намеченное место.
Интересно, размышлял убийца, как Янусу удастся справиться
с подобной, практически невыполнимой задачей? У него туда
явно внедрены свои люди. Власть братства, похоже, действи-
тельно безгранична.
Янус, Янус... Несомненно, псевдоним, подпольная кличка,
решил убийца. Только вот что здесь имеется в виду -- двуликое
божество Древнего Рима... или спутник Сатурна? Хотя какая
разница! Янус обладает непостижимой и неизмеримой властью.
Он доказал это наглядно и убедительно.
Убийца представил себе, как одобрительно улыбнулись бы
ему его предки. Сегодня он продолжает их благородное дело,
бьется с тем же врагом, против которого они сражались столе-
тиями, с одиннадцатого века... с того черного дня, когда полчи-
ща крестоносцев впервые хлынули на его землю, оскверняя свя-
щенные для нее реликвии и храмы, грабя, насилуя и убивая его
сородичей, которых объявляли нечестивцами.
Для отпора захватчикам его предки собрали небольшую, но
грозную армию, и очень скоро ее бойцы получили славное имя
"защитников". Эти искусные и бесстрашные воины скрытно
передвигались по всей стране и беспощадно уничтожали любо-
го попавшегося на глаза врага. Они завоевали известность не
только благодаря жестоким казням, но и тому, что каждую по-
беду отмечали обильным приемом наркотиков. Излюбленным у
них стало весьма сильнодействующее средство, которое они на-
зывали гашишем.
По мере того как росла их слава, за этими сеющими вокруг
себя смерть мстителями закрепилось прозвище "гашишин", что в