Браун Вирджиния. Изумрудные ночи

   — О, не сомневаюсь. У вас всегда имеются причины, по которым вы совершаете те или иные поступки, пусть даже не слишком правильные.
   Его лицо начало скрываться в клубах дыма.
   — Тогда вам не должно показаться странным, если я скажу, что хочу вернуться обратно.
   — Обратно?
   — В Вилкапампу. В затерянный город, на развалины, называйте, как хотите. Мне нужно завершить дело, начатое отцом.
   — Не думаю, что стоит к этому возвращаться. Профессор мертв и не скажет вам ни слова благодарности.
   Руки Бетани задрожали. Неужели он действительно настолько жесток? Или просто хочет казаться таким?
   — Я хочу, чтобы весь мир узнал о его открытии! — сказала она, стараясь скрыть свою боль. Трейс пожевал кончик сигары.
   — Если я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я отвел вас туда.
   — Да.
   — Нет.
   Бетани перевела дыхание.
   — Нет? И все?
   — А что, этого недостаточно?
   — Для меня — нет.
   Трейс улыбнулся до боли знакомой ей насмешливой улыбкой.
   — Вы всегда были упрямы.
   — Я предпочитаю слово «целеустремленная».
   — Не всегда можно получить то, что хочешь. — Он раздраженно бросил сигару в камин. — Никто не пойдет туда в сезон дождей.
   — Сезон дождей уже закончился. Он подошел к ней и заглянул в глаза.
   — Там плохие дороги и опасные мосты. И никаких гарантий.
   — Теперь я это знаю. Так вы согласны? — Трейс глубоко вздохнул:
   — Я подумаю об этом.
   Бетани расстегнула сумочку и достала небольшой листок бумаги.
   — Когда примете решение, найдите меня по этому адресу.
   Она протянула ему бумагу, и их пальцы соприкоснулись. Бетани вздрогнула. На кухне его ждала женщина. Она слышала ее голос — видимо, Гил Фортьюн угощал ее чаем.
   Трейс взял листок и молча посмотрел на него. Он не мог придумать слова, которые не показались бы Бетани грубыми или жестокими. Ему хотелось признаться ей, что он не сможет держать себя в руках, если снова окажется с ней в горах. И он знал, что она ожидала от него этого признания.
   — Никаких обещаний, принцесса, — тихо промолвил он. — Пусть случится то, что должно случиться.
   — Я все прекрасно понимаю, мистер Тейлор, — ответила она ледяным тоном, и он едва удержался, чтобы не сжать ее в объятиях и не объяснить ей все еще раз.
   — И никаких сожалений.
   Его взгляд прожигал ее насквозь. Она медленно опустила голову.
   — Уверена, я ни о чем не буду жалеть. — На лице Бетани появилась грустная улыбка. — Знаете, за последние полгода я научилась контролировать себя.
   — Неужели? — насмешливо спросил Трейс. В этот момент ему нестерпимо захотелось доказать ей, что никакой самоконтроль не поможет ей устоять перед ним, однако он не сделал этого.
   — Значит, — усмехнулся он, — я могу не волноваться о своей репутации? — Бетани посмотрела в сторону кухни.
   — Со мной можете не волноваться, — сказала она и направилась к двери. — Я буду вас ждать.
   Трейс смотрел, как за ней закрывается дверь, и мял в руке оставленный ею листок.
   — Кто-нибудь хочет чаю? — спросил показавшийся из кухни Гил. — О, твоя знакомая уже ушла?
   — Да.
   — Я думала, она никогда не уйдет, дорогой, — сказала высокая брюнетка, выходя из кухни. Она подошла к Трейсу и обвила его руками за шею. — Твой друг совсем заговорил меня.
   Трейс посмотрел на нее.
   — Роза, я сейчас не могу быть с тобой. Может быть, позже. — Видя недоумение на ее лице, он пояснил: — У меня срочное дело.
   — Это правда? — спросил Гил, когда женщина ушла. — Я спрашиваю о срочном деле, о котором ты только что сказал.
   Трейс устало повалился в кресло и закрыл глаза.
   — Не знаю. Сейчас я могу думать только о том, чтобы свернуть ее нежную шейку.
   — И все? — разочарованно протянул Гил. — Не очень-то богатое у тебя воображение. — Трейс зло усмехнулся:
   — Она вполне откровенно заявила мне, что ненавидит меня, хочет, чтобы я был убит, кастрирован и брошен на съедение собакам. И вот спустя полгода она вновь возникает в моей жизни, словно ничего и не было. А я должен с радостью принять любое ее предложение? Ха-ха! И не собираюсь. Если вдруг я решу снова сопровождать ее в этот проклятый город, немедленно пристрели меня.
   — Из какого оружия? — деловито поинтересовался Гил.
   — Винчестер подойдет.
   — И когда ты отправляешься?
   — Как только соберу все необходимое. — Гил улыбнулся:
   — Тогда я подожду и пристрелю тебя, когда ты вернешься. Возможно, тогда это тебе будет нужнее.
   — Возможно, — вздохнул Трейс.
   Он думал о Бетани. Она похудела и стала еще красивее. Думал Трейс и о том, что, скорее всего его действительно нужно будет пристрелить, когда они вернутся. Если вернутся…
 
   Бетани тоже думала о Трейсе, о том, что, возможно, она совершает роковую ошибку. Еще было не слишком поздно. Она могла отказаться от задуманного.
   На ее лице появилась улыбка, когда она призналась самой себе, что согласилась на предложение Спенсера Бентуорта, так как хотела еще раз увидеть Трейса. Его лицо постоянно возникало в ее беспокойных снах.
   Он совсем не изменился за эти шесть месяцев. Странно — но то, что она увидела его с женщиной, принесло ей облегчение и укрепило в ней решимость не поддаваться его чарам.
   Она приехала в Перу, чтобы сделать две вещи: прославить имя Горацио Брейсфилда и окончательно изгнать из своего сердца Трейса Тейлора.
   После встречи с Трейсом Бетани решила, что вторая задача будет не слишком сложной. Красивая, высокая брюнетка в его объятиях помогла ей стереть остатки волнующих воспоминаний.

Глава 22

   — В горах сейчас зима. — Трейс говорил крайне раздраженным тоном. — Это полнейшее безумие.
   Бетани бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц. Они почти не разговаривали с тех пор, как покинули Лиму. Трейс намеренно избегал ее. Первую часть пути они вели себя как вежливые незнакомцы.
   Теперь они приближались к Куско, и на Бетани нахлынули воспоминания. Она все чаще поглядывала на Трейса, прятавшего лицо за широкими полями своей шляпы.
   Капли дождя смешивались с туманом, все вокруг было пропитано влагой. Дорога была очень скользкой, но Бетани крепко держалась в седле. Она не хотела снова упасть и оказаться по уши в грязи.
   — Не возражаешь, если мы опять остановимся у Бертолли? — спросил Трейс, и она согласно кивнула.
   Ей хотелось немного отвлечься. Оказалось, что находиться рядом с Трейсом было для нее трудным испытанием. По ночам, когда они останавливались под открытым небом, она чувствовала на себе его взгляд и догадывалась, о чем он думает.
   Синьор Бертолли, как и прежде, радушно принял их в своем доме.
   — Проходите, проходите! — На его лице сияла радостная улыбка. — Друзья мои, как я рад снова вас видеть!
   Промокшая до нитки Бетани дрожала от холода, у нее зуб на зуб не попадал, когда она улыбнулась ему в ответ.
   — Кажется, я опять стою у ваших дверей, словно попрошайка. Синьор Бертолли, постараюсь, чтобы это не вошло у меня в привычку.
   — Ах, моя красавица, вы и мистер Тейлор всегда будете моими самыми желанными гостями.
   — Я заметил, — сказал Трейс, — что наше появление совсем не удивило вас.
   — До меня дошли слухи, что вы снова отправились в дорогу, — улыбнулся Бертолли. — В Перу новости распространяются очень быстро.
   Трейса насторожили слова итальянца.
   — И все-таки мне хотелось бы выяснить, каким образом вы так быстро узнали о нас.
   Бетани был неприятен этот разговор. Почему Трейс позволяет себе столь неуважительное обращение с милым синьором Бертолли, который всегда так хорошо их принимает? Или он просто срывает на нем свое плохое настроение?
   Вечером, когда они сидели в главной гостиной, Бетани почувствовала еще большее раздражение: Трейс не унимался и постоянно сыпал вопросами, словно допрашивал гостеприимного итальянца.
   — Когда вы в последний раз встречались со Спенсером Бентуортом? — спросил он, отхлебывая бренди из широкого бокала.
   — Только когда вы все были здесь. После… несчастья, — ответил Бертолли, и его глаза погрустнели.
   Бетани поежилась, вспомнив, как Трейс привез ее к Бертолли после гибели отца. Он оставил ее на попечении Спенсера Бентуорта, который довез Бетани до Лимы, а потом отправил домой, в Калифорнию.
   — А почему вы спрашиваете? — поинтересовался, в свою очередь, синьор Бертолли. — Похоже, вас что-то беспокоит?
   Трейс долго молчал.
   — Не знаю, Бертолли, — наконец заговорил он. — Вокруг происходит что-то, чего я не могу объяснить. У меня накопилось слишком много вопросов. — Он пристально посмотрел на итальянца. — Кто стрелял в нас? Полгода я делал все возможное, чтобы выяснить это, но так ничего и не узнал. Но я абсолютно уверен, что наши враги имеют крепкие связи. Такие связи есть у Спенсера Бентуорта. И вот он присылает ко мне дочь профессора, чтобы уговорить меня отправиться в Вилкапампу. Почему он обратился ко мне? Со мной были его люди, были военные представители Перу. Все они вполне способны добраться туда.
   Бертолли пожал плечами:
   — Насколько я знаю, никого из тех, кого вы перечислили, сейчас уже невозможно найти. Например, Броуди и Рейган получили большое вознаграждение и вернулись в Штаты, где и затерялись. Возможно, Бентуорт намеренно организовал все так, чтобы… — он немного замялся, — чтобы осталось как можно меньше людей, способных найти сокровища инков.
   — Неужели это может быть правдой? — поразилась Бетани. — Если да, то нужно что-то делать! Но как мог Спенсер Бентуорт просить меня вернуться сюда, если он виновен в смерти моего отца?
   — А как еще он мог уговорить мистера Тейлора снова рискнуть жизнью? — Бертолли подмигнул Трейсу.
   Трейс встал и налил себе еще бренди.
   — Деньги сделали бы это быстрее, но он не согласился с моими доводами.
   — Мог ли он согласиться с ними после всего, что произошло? — улыбнулся итальянец. — В результате вы здесь и собираетесь вернуться в Вилкапампу за золотом. Если честно, меня это удивляет.
   — Я пошел на это не ради Бентуорта, — мрачно заметил Трейс.
   — О, значит, ради прекрасной синьорины? — Бертолли посмотрел на Бетани. — Похоже, Бентуорт намного хитрее, чем мне казалось.
   Бетани не нравилось, что итальянец постоянно намекал на их отношения с Трейсом, однако она объяснила такую бестактность склонностью хозяина к романтике.
   — Мистер Бентуорт, — продолжал тем временем синьор Бертолли, — умело использует вас обоих, чтобы добраться до сокровищ.
   — Не совсем так, — возразила Бетани. — Я еду туда, чтобы отыскать записи моего отца, а мистер Тейлор помогает мне в этом. Все очень просто.
   — О, все никогда не бывает просто, синьорина. Простите меня, но я подозреваю, что у Бентуорта совсем другие цели, чем были у вашего отца, когда он стремился в Вилкапампу.
   — Спенсер Бентуорт и не скрывает, что его интересует золото, — сказала Бетани несколько раздраженным тоном. — Другое дело, что я направляюсь туда совсем не за этим.
   Бертолли встал и слегка поклонился ей:
   — О, приношу мои извинения, синьорина. Возможно, мои подозрения и выводы оказались слишком поспешными. Еще раз простите, если мои слова вас обидели.
   Она кивнула:
   — Да, конечно. Надеюсь, вы понимаете, что мое возвращение в Перу связано с тяжелыми воспоминаниями. Боюсь, это делает меня чересчур раздражительной.
   Бетани посмотрела на Трейса, который молча сидел в кресле; его лицо ничего не выражало. Видимо, он даже не слышал, о чем она разговаривала с Бертолли. Неужели он не мог проявить хоть каплю вежливости и уважения к хозяину? В этот момент Трейс встал, пожелал им спокойной ночи и ушел в свою комнату.
   Чувствуя неловкость за его поведение и за свои слова, Бетани сказала:
   — Извините его, синьор Бертолли, в последнее время мы все чувствуем себя не в своей тарелке.
   — О, я все прекрасно понимаю, синьорина. — Он взял ее руку и нежно пожал. — Я восхищался вашим отцом. И восхищаюсь вашим решением воздать должное его славному имени. Если я что-то могу для вас сделать…
   — Нет, нет, вы уже сделали для нас очень много, синьор Бертолли. — Бетани была растрогана до глубины души. — Очень любезно с вашей стороны приютить нас. Мы не задержимся надолго. Как только все вопросы с властями будут решены…
   — Я был бы счастлив, помочь вам в этом, — немедленно воскликнул итальянец. — Прошу вас, — почти взмолился он, когда Бетани хотела возразить, — это самое меньшее, что я могу для вас сделать.
   — Хорошо, — уступила Бетани. — Я буду вашей должницей.
   — Нет, нет, это я ваш вечный должник.
   Укладываясь спать, Бетани думала о том, что им очень повезло получить в союзники такого влиятельного человека, как синьор Бертолли. Ее не удивляла неприязнь итальянца к Спенсеру Бентуорту, тем более что Бертолли был другом Трейса, который всегда с подозрением относился к Бентуорту. Но сама она почему-то не чувствовала к этому человеку никакой неприязни. Даже открытая вражда Трейса и Спенсера не изменила ее мнения. Как-то раз Трейс язвительно заметил, что женщины легко сдаются, встретив мужчину, умеющего убеждать.
   — Совершенно верно, — немедленно согласилась она. — Я действительно слишком легко сдалась тебе!
   Он ничего не ответил на это, только странно посмотрел на нее. Бетани была благодарна Трейсу за то, что он не стремится сблизиться с ней. Она старалась защитить свое сердце от тех эмоций, которые когда-то в нем жили и были готовы вернуться при первом проявлении внимания со стороны Трейса.
   На следующее утро ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, когда она случайно столкнулась с Трейсом, направившись принять ванну. Он был без рубашки и только начал надевать штаны. Капли воды поблескивали на его смуглой коже. Пожалев о том, что не спросила у синьора Бертолли или Мартины, не заняты ли бани, она застыла на месте.
   Трейс насмешливо взглянул на нее и даже не поспешил застегнуть пуговицы на штанах. Бетани старалась не обращать внимания на то, как его руки расслабленно скользят по бедрам, как вода стекает вниз с мокрых прядей его темных волос.
   — Я думал, что встал достаточно рано, чтобы избежать утренней толкучки, — наконец сказал Трейс.
   Он заметил, как покраснела Бетани, как пытается не опускать взгляд ниже его лица, вспомнил ее слова о том, что за шесть месяцев она научилась контролировать себя. Да, похоже, Бетани делала все, чтобы их отношения снова не стали интимными, и его это устраивало, так как он не был уверен, что хочет вернуть все назад.
   Однако сейчас, когда она смущенно поглядывала на него, словно никогда не видела его без одежды, Трейс не смог подавить в себе искушение проверить ее способность сопротивляться ему. Захватив рубашку, он медленно подошел к Бетани.
   — Вода теплая, принцесса, — тихо сказал он, — как в том бассейне, в котором мы плавали с тобой. Помнишь?
   Она молча кивнула. Его голос понизился до хриплого шепота.
   — Конечно, у Бертолли очень удобно, но зато там нам никто не мог помешать.
   Зачем он напоминает ей о той ночи? Как хотелось бы Бетани стереть из памяти все воспоминания о Трейсе!
   — Я все помню, — еле слышно проговорила она. Зачем он подошел к ней так близко? Бетани казалось, она слышит биение его сердца. Аромат его кожи щекотал ей ноздри. Она чувствовала, как в ней снова возникает тот внутренний жар, который всегда предшествовал их занятиям любовью. Она видела, что Трейс понимает, что с ней происходит.
   Но как только на его лице появилось хорошо знакомое ей насмешливое выражение, желание не поддаваться ему вновь окрепло в Бетани.
   — С тех пор, — холодно произнесла она, — я знаю, как опасно купаться с незнакомцами в одном бассейне.
   — О, значит, твоя жизнь стала очень скучной, — усмехнулся он.
   — Зато безопасной.
   — Безопасность нужна только детям и старикам, остальные же…
   — Прошу тебя, не причисляй меня к остальным. Я отказываюсь быть как все.
   — Вижу, ты отказалась от многих вещей.
   — Да! — вспыхнула она и посмотрела ему прямо в глаза. — Отказалась!
   — Я тоже, принцесса, — тихо сказал он. — Я тоже. — И прошел мимо нее. Бетани смотрела ему вслед. Если бы она могла поторопить время! Если бы их миссия уже была завершена и она бы снова оказалась далеко от Трейса Тейлора и того сумбура, который он вносил в ее жизнь!
   До Вилкапампы осталось всего несколько дней пути, после чего все будет кончено. Она сделает фотографии, составит подробные записи и привезет с собой как можно больше доказательств того, что ее отец, Горацио Брейсфилд, был первооткрывателем этого затерянного города. С помощью синьора Бертолли у нее все должно получиться.
   Однако Трейс был против того, чтобы принять помощь от итальянца. Бетани даже рассердилась на него, когда за завтраком он наотрез отказался использовать связи Бертолли для получения разрешения на поиски Вилкапампы и самоуверенно заявил, что организует все сам.
   — Но почему? — недоумевала она. — Это ускорит дело и…
   — Я не хочу ничего ускорять. Повторяю, я сам этим займусь. — Он не хотел слушать никаких доводов.
   — Увы, ты опоздал. Он уже начал переговоры, — заявила Бетани.
   Трейс нахмурился:
   — А тебе не пришло в голову сначала посоветоваться со мной?
   — С какой стати? Ты всего лишь проводник!
   — Отлично. Тогда отправляйся туда одна.
   — Трейс, — устало вздохнула она, — почему ты такой упрямый? Ведь ты сам предложил остановиться у Бертолли. Он же твой друг! — Бетани видела, что Трейса одолевают сомнения.
   — Не знаю, — честно признался он. — Не знаю, что со мной происходит, но я чувствую нечто странное. Скорее всего, дело не в Бертолли, а в этом проклятом ощущении.
   — В каком ощущении?
   — Что за нами следят, за каждым нашим шагом. Как будто кто-то наблюдает и ждет, доберемся мы до Вилкапампы или нет. Бетани, я предчувствую беду.
   — Думаю, ты чересчур подозрителен из-за того, что случилось в прошлый раз, — попыталась успокоить его Бетани.
   — Может быть. А может, и нет. Я привык доверять своим инстинктам. Они не раз спасали мне жизнь. Бетани не стала спорить с ним и тихо спросила:
   — Ты не доверяешь синьору Бертолли?
   — Нет, — не задумываясь ответил он. — То есть я хочу сказать, что вообще никому не доверяю.
   — Я тебя понимаю.
   — Хорошо.
   — Главное, чтобы это не помешало нам достичь цели.
   — А если нам это не удастся? — Его глаза остановились на ее бледном лице. — Что тогда? Что будет, если все подходы к городу окажутся уничтоженными оползнями или мы снова нарвемся на засаду? Почему ты не можешь жить, не создавая себе трудности?
   — Разве я создаю себе трудности? — возразила она.
   — Создаешь. Сначала ты решила, что несешь ответственность за жизнь отца, и полностью подчинила ему свои интересы. Теперь ты делаешь то же самое, но ради уже мертвого человека. Вряд ли это нормально.
   Бетани была в ярости. Она хотела дать ему пощечину, но Трейс, как всегда, успел схватить ее за руку.
   — На твоем месте я не стал бы даже пытаться, — холодно предупредил он. — Я не тот сговорчивый джентльмен, которым был при нашей первой встрече.
   — Пожалуйста, отпусти мою руку. — Трейс медленно разжал свой стальной кулак, затем развернулся и вышел из комнаты.
   Бетани осталась одна и медленно опустилась в кресло. Из глаз ее текли слезы.

Глава 23

   Они были в двух днях пути от Куско и устроились на ночлег в знакомом месте. Бетани старалась не встречаться взглядом с Трейсом и постоянно думала о том, помнит ли он их ночное купание так же отчетливо, как помнила его она. Новые индейцы-носильщики уже расстелили свои одеяла и расположились на ночлег, только приставленные к отряду трое перуанских солдат никак не могли угомониться.
   Это были не офицеры, как в прошлый раз, а именно солдаты, причем они выглядели как переодетые преступники. Трейс невзлюбил их с первого взгляда.
   — Они похожи на бандитов, — сказал он Бетани. — У меня такое чувство, что любой из них может воткнуть нож мне в спину.
   — Мне кажется, правительство Перу не стало бы посылать бандитов для охраны золота, — возразила она, но Трейс лишь пожал плечами.
   — Только не жди, что я буду доверять им.
   — Поверь, Трейс Тейлор, я уже давно ничего не жду от тебя!
   Вот так, злясь друг на друга, они покинули Куско и углубились в Анды.
   Когда Трейс велел разбить лагерь рядом с тем местом, где они с ним впервые занимались любовью, Бетани пришла в смятение, невольно вспомнив то, о чем долгих шесть месяцев старалась забыть.
   Она приказала себе немедленно выбросить из головы эти мысли, потому что они разбивали ей сердце.
   Напряжение между ней и Трейсом все нарастало. Они сидели возле костра, прислушиваясь к ночным звукам. Вдали раздалось рычание. Бетани вздрогнула, вспомнив огромную кошку, которую Трейс застрелил днем раньше. Он подоспел вовремя, потому что пума уже набросилась на одного из мулов и терзала его круп. Бетани услышала выстрел и подбежала к Трейсу, у ног которого лежал поверженный хищник.
   Мул дрожал от страха и боли, пока Трейс не смазал его раны какой-то мазью и не успокоил ласковыми словами. Бетани в который раз поразилась тому, как причудливо сочетаются в этом человеке доброта и жестокость.
   Ей тут же вспомнился нежный, заботливый Трейс, который покрывал поцелуями ее тело и нашептывал на ухо слова любви. Но тот Трейс, которого она знала столь короткое время, исчез. Вместо него появился язвительный, холодный человек, всегда имевший наготове несколько грубых слов.
   Поеживаясь от холода, Бетани встала и направилась к небольшой палатке, сооруженной из куска брезента. В ней было не теплее, чем на открытом воздухе, но она обеспечивала хоть какую-то защиту от ветра и дождя.
   — Не оставляй открытым вход в палатку, — посоветовал ей Трейс. — Ночью будет очень холодно.
   Бетани удивило такое проявление заботы, но она ничего не сказала.
   Трейс достал сигару, раскурил ее от костра и принялся наблюдать за тем, как Бетани залезает в палатку и опускает кусок брезента, закрывавший вход. Полотно оказалось коротким и не доставало до земли. Узкой щели было достаточно, чтобы видеть, чем занимается Бетани. Трейс усмехнулся и подумал, знает ли она о том, что ее видно. По-видимому, Бетани ни о чем не догадывалась, иначе она не стала бы так беззаботно раздеваться. Он увидел мелькнувшие кружева и покачал головой: было невозможно понять, зачем она привезла в джунгли ночную рубашку. Неужели она надеялась, что за последние полгода здесь что-то изменилось? Куда разумнее было бы оставить все эти излишества цивилизации дома, правда, по мнению Трейса, женщины редко поступали разумно.
   Обычно женщины не могли отказаться от своей привычки к комфорту даже в самых диких местах. Трейс считал, что Бетани является исключением. Теперь он изменил свое мнение.
   Пуская кольца ароматного дыма, Трейс устроился поудобнее и стал любоваться обнаженными ногами Бетани.
   Его интерес еще возрос, когда он увидел ее матовые ягодицы.
   Трейс искоса поглядел по сторонам: солдаты были слишком далеко и ничего не могли видеть, а индейцы, по-видимому, уже спали. Зрелище было устроено только для него одного, и его взгляд снова устремился под кусок брезента.
   Что она делала? Было видно, что Бетани сидела на корточках, покачиваясь то в одну, то в другую сторону. Ему нестерпимо захотелось увидеть ее всю, дотронуться до ее упругих грудей, прижаться губами к ее губам. Перед всеми этими прелестями не устоял бы и святой, а уж Трейс тем более. Его тело ныло от желания, а восставшая плоть больно уперлась в тугую ткань штанов.
   Он не впервые хотел ее с начала путешествия, но на этот раз страсть была настолько сильной, что Трейс боялся потерять контроль над собой. Однако и оторвать взгляд от ее палатки он не мог. Нужно было встать и уйти, чтобы не терзаться понапрасну, но Бетани Брейсфилд занимала его мысли долгих шесть месяцев. Он мечтал о ней, она приходила к нему в снах.
   — Господи, — прошептал он, когда она снова села на одеяло, демонстрируя свои прекрасные формы.
   Почему она не наденет на себя хоть что-нибудь, что скрыло бы от его пылающего взора ее наготу? Несмотря на холод и сырость, Трейс почувствовал, что у него пересохло во рту, а на лбу выступили крупные капли пота. Он отвернулся и бросил сигару в костер.
   Когда он снова посмотрел в сторону палатки, с его губ сорвался громкий стон: было совершенно очевидно, что Бетани устроила себе своеобразное купание. Трейс увидел, как кусок мокрой ткани скользит по ее животу. Когда дело дошло до покрытого шелковистыми волосами треугольника между ног, Трейс понял, что больше не выдержит. Он вскочил и быстрыми шагами пошел прочь.
   Но едва он успел отойти от костра, как воздух прорезал оглушительный визг. В два прыжка Трейс оказался рядом с Бетани, которая стояла в одной рубашке и дрожащим пальцем показывала на свою палатку.
   — 3-змея! — Она была готова забиться в истерике. — Т-там змея!
   Трейс откинул брезент и вытащил из-за пояса нож. Ему понадобилось время, чтобы глаза привыкли к полумраку, затем он увидел ее. Длинная змея, толщиной с человеческую руку, извивалась на одеяле.
   Анаконда. Эти змеи выглядят зловеще, но для человека почти не опасны. Они могут мгновенно расплющить птицу или небольшого зверька, а потом проглотить добычу целиком. Трейс считал такой способ питания самым культурным и чистоплотным из всех, но Бетани вряд ли могла бы оценить подобные вещи. Она продолжала нервно пританцовывать возле палатки, даже не думая о том, что тонкая ткань ночной рубашки почти не скрывала ее наготы.