Страница:
Добавив немного соуса с сыром в яйца, она попыталась сосредоточиться на смете, а не на Стивенсе. Но это еще не означало, что она не ощущает его присутствия каждой клеточкой своего изголодавшегося тела.
— Садитесь. Вам нужно помыть руки? Ванная комната, если помните, наверху.
Несколько минут спустя Марти положила в тостер два куска хлеба и наполнила две тарелки. Извинившись, Коул поднялся наверх — то ли помыть руки, то ли взглянуть еще раз на предстоящую работу перед тем, как согласиться. Слава богу, что она убрала постель, как только выползла из кровати. Не висит ли ее халат на двери в ванную? Закрыла ли она крышечкой тюбик зубной пасты?
К черту! Разве это имеет значение? По крайней мере сегодня на ней носки и туфли. Он не узнает, что на ней самые дорогие джинсы, которые когда-либо были у нее. Они стоят больше ста долларов.
Марти купила их на распродаже два года назад, просто чтобы доказать что-то Саше — только она забыла, что именно.
— У меня есть клубничное варенье, джем и домашний консервированный инжир, — сообщила она, когда он спустился в кухню. — Угощайтесь.
Надейся на лучшее, готовься к худшему — вот ее девиз. Вряд ли бы он стал есть ее еду, если бы собирался отказаться от работы или намеревался заломить невероятную цену. А вдруг он просто без гроша и голодает или вообще не знает, что такое соблюдать приличия?
Возможно, он на мели и его терзают муки голода, судя по тому, как он расправляется с завтраком.
Но она готова поспорить, что он воспитанный человек. То, что он смотрит ей прямо в глаза, тоже говорит в его пользу.
Верно. А разве Бо не смотрел ей в глаза и при этом не врал как сивый мерин?
Через несколько минут Коул положил накрест нож и вилку на тарелку, налил себе еще одну чашку кофе и поднес кофейник к ее чашке.
— Это осуществимо.
Наконец-то они подошли к сути дела.
— Осуществимо? — повторила она.
Стивенс кивнул.
— Та стена, которую вы хотите убрать… кажется, я сказал вам вчера, что она несущая. Как опора она нужна; однако я могу оставить ее и все-таки удовлетворить ваши пожелания, если вы согласны пойти на компромисс.
— Компромисс — мое второе я.
— Вам нужны почасовые расценки или смета на всю работу?
— Уф… как хотите.
— Тогда что вы скажете на это? — Стивенс вытащил сложенный листок бумаги из кармана рубашки — обтрепавшийся воротник, трех пуговиц сверху не хватает. Почему, интересно, она замечает все детали в одежде этого мужчины? Потому что ее знак зодиака — Дева?
Ха! Если верить статье, которая недавно попала ей в руки, она должна обладать подавленным сознанием с навязчивой идеей о сексе, что показывает, какую лапшу вешают на уши эти астрологи.
Марти с опаской развернула листок бумаги.
Первое, что бросилось ей в глаза, был почерк.
Мужской почерк с неожиданными проявлениями изящества. Как сам мужчина, подумала Марти, не успев остановить себя.
— Не вижу какой-либо серьезной проблемы, сказала она.
Никакой серьезной проблемы, если не считать того, что исчезнут все ее сбережения на черный день. Но, с другой стороны, разве они предназначены не для этого? Начнет снова копить. Если не получится, всегда можно продать дом, купить палатку и велосипед и переехать на побережье, где летом много временной работы.
— Тогда, — сказал Стивенс, — поставим подписи и число и будем считать, что сделка заключена?
На следующее утро, услышав шелест шин на подъездной дороге, Марти попыталась справиться с вновь охватившими ее опасениями. Переделка дома будет стоить крупной денежной суммы, и нет гарантии, что дело у нее пойдет. Если она смогла потерпеть фиаско, имея отдельно стоящий магазинчик на краю торгового района Мадди-Лэндинг, то в жилой части городка вероятность неудачи еще больше.
— Дверь была открыта, поэтому я вошел. Ничего? — окликнул ее снизу Коул.
Вчера она сказала, что не станет запирать дверь, если ей придется уйти до его прихода. Коул ничего не ответил, но по выражению его лица Марти поняла, что он отнесся к этому неодобрительно.
— Это Мадди-Лэндинг, — пояснила она. — Преступность здесь нулевая, если не считать баловства подростков. Но, если хотите, я буду каждый раз перед уходом запирать дверь и класть ключ под коврик для вытирания ног.
— Поднимайтесь наверх, — крикнула Марти. — Я только что освободила от вещей большую спальню, — она машинально потерла поясницу обеими руками.
Ему пришлось два раза приносить инструменты. Он протянул ей упаковку прочных мешков для мусора.
— Я думаю, что смогу использовать большую часть опилок и стружек, но остальное…
Она энергично кивнула.
— Я знаю, штукатурные плиты не подлежат вторичному использованию. Нам придется снять потолок в том месте, где выступает стена?
— Во-первых, давайте сразу договоримся насчет этого «мы». Я работаю один.
— Но я…
— Или так, или никак. Я сам убираю по мере того, как накапливается мусор. Если вы сочтете, что я делаю это недостаточно аккуратно, уберете еще раз, когда у меня будет перерыв.
— Ноя…
— Марти… мисс Оуэнз, я согласился выполнить работу, но не соглашался объяснять все, что буду делать, чтобы потом спорить, так я сделал что-то или не так. Сомневаюсь, что вашей страховки хватит на компенсацию нам обоим, если я споткнусь о вас и мы переломаем себе кости.
Ей хотелось сказать, что он уволен, но она не осмелилась. Они подписали контракт, во всяком случае, нечто вроде этого. Кроме того, если быть честной, ей совсем не хочется, чтобы Стивенс ушел. Ведь он ее последняя надежда. К тому же…
Но остальное не имеет отношения к делу. Стивенс — ее работник, и точка. Они решат позже, кто из них главный.
Марти направлялась к лестнице, когда зазвонил телефон, стоявший на полу.
— Привет, Файлин. — Марти вздохнула и привалилась к стене, смирившись с необходимостью выслушивать разговорчивую приятельницу. Файлин принялась описывать яхту, пришвартовавшуюся у причала к югу от жилища Боба Эда.
— Я успела увидеть всего двух мужчин, но мы сможем заполучить всех, кто там есть. Если они останутся здесь до воскресенья, то я, наверное, Приглашу их на вечеринку Боба Эда.
Марти могла не отвечать, зная, что стоит Файлин закусить удила, как она уже ничего не слышит.
— Такая красивая яхта со старомодной резьбой, которую теперь редко увидишь. Как ты думаешь, пригласить мне их на тушеную гусятину?
— Почему бы и нет? Какой смысл терять мужчин, которыми битком набита яхта? — шутливо сказала Марти.
— Вот и я так думаю. Ну что, получается у тебя с твоим мужчиной?
— Моим?.. Файлин, он не мой мужчина!
— Я об этом и толкую. Если не получится с тем, которого я прислала, возможно, мы сможем забагрить для тебя кого-нибудь с яхты.
Марти тяжело вздохнула.
— Приглашай всех, женатых или холостых. Делай что хочешь. Только оставь в покое моего плотника.
Еще несколько минут она слушала, как Файлин строит немыслимые предположения, в основном почерпнутые из мыльных опер, о том, что может быть общего у неженатого яхтсмена с продавщицей книг или бухгалтером. В том, что касается прожектерства и перемывания косточек, Файлин ничем не отличается от Саши.
Прислонившись спиной к стене и рассеянно потирая кончики обожженных пальцев, Марти отняла трубку от уха. Все эти ящики с книгами, которые она перетащила из одной спальни в другую, необходимо спустить вниз. Она могла оставить их в гараже, но сырость — злейший враг книг.
Когда Файлин умолкла, чтобы перевести дух, Марти сказала:
— Ладно, дорогая, приглашай весь экипаж, и пусть игры начнутся. — Она положила трубку, прежде чем ее подруга успела разразиться новой тирадой.
Подняв голову, Марти заметила, что Стивенс настороженно смотрит на нее.
— Мне нужно сделать кое-какие дела, — сказала она. — Я поставлю пылесос внизу, и вы сможете взять его, когда он вам понадобится.
Возможно, он никогда не получит премию как мистер Общительность, размышляла она по пути в супермаркет, но теперь он принадлежит ей — куплен и оплачен.
Или, если не куплен и не оплачен, то по крайней мере заказан и доставлен.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Садитесь. Вам нужно помыть руки? Ванная комната, если помните, наверху.
Несколько минут спустя Марти положила в тостер два куска хлеба и наполнила две тарелки. Извинившись, Коул поднялся наверх — то ли помыть руки, то ли взглянуть еще раз на предстоящую работу перед тем, как согласиться. Слава богу, что она убрала постель, как только выползла из кровати. Не висит ли ее халат на двери в ванную? Закрыла ли она крышечкой тюбик зубной пасты?
К черту! Разве это имеет значение? По крайней мере сегодня на ней носки и туфли. Он не узнает, что на ней самые дорогие джинсы, которые когда-либо были у нее. Они стоят больше ста долларов.
Марти купила их на распродаже два года назад, просто чтобы доказать что-то Саше — только она забыла, что именно.
— У меня есть клубничное варенье, джем и домашний консервированный инжир, — сообщила она, когда он спустился в кухню. — Угощайтесь.
Надейся на лучшее, готовься к худшему — вот ее девиз. Вряд ли бы он стал есть ее еду, если бы собирался отказаться от работы или намеревался заломить невероятную цену. А вдруг он просто без гроша и голодает или вообще не знает, что такое соблюдать приличия?
Возможно, он на мели и его терзают муки голода, судя по тому, как он расправляется с завтраком.
Но она готова поспорить, что он воспитанный человек. То, что он смотрит ей прямо в глаза, тоже говорит в его пользу.
Верно. А разве Бо не смотрел ей в глаза и при этом не врал как сивый мерин?
Через несколько минут Коул положил накрест нож и вилку на тарелку, налил себе еще одну чашку кофе и поднес кофейник к ее чашке.
— Это осуществимо.
Наконец-то они подошли к сути дела.
— Осуществимо? — повторила она.
Стивенс кивнул.
— Та стена, которую вы хотите убрать… кажется, я сказал вам вчера, что она несущая. Как опора она нужна; однако я могу оставить ее и все-таки удовлетворить ваши пожелания, если вы согласны пойти на компромисс.
— Компромисс — мое второе я.
— Вам нужны почасовые расценки или смета на всю работу?
— Уф… как хотите.
— Тогда что вы скажете на это? — Стивенс вытащил сложенный листок бумаги из кармана рубашки — обтрепавшийся воротник, трех пуговиц сверху не хватает. Почему, интересно, она замечает все детали в одежде этого мужчины? Потому что ее знак зодиака — Дева?
Ха! Если верить статье, которая недавно попала ей в руки, она должна обладать подавленным сознанием с навязчивой идеей о сексе, что показывает, какую лапшу вешают на уши эти астрологи.
Марти с опаской развернула листок бумаги.
Первое, что бросилось ей в глаза, был почерк.
Мужской почерк с неожиданными проявлениями изящества. Как сам мужчина, подумала Марти, не успев остановить себя.
— Не вижу какой-либо серьезной проблемы, сказала она.
Никакой серьезной проблемы, если не считать того, что исчезнут все ее сбережения на черный день. Но, с другой стороны, разве они предназначены не для этого? Начнет снова копить. Если не получится, всегда можно продать дом, купить палатку и велосипед и переехать на побережье, где летом много временной работы.
— Тогда, — сказал Стивенс, — поставим подписи и число и будем считать, что сделка заключена?
На следующее утро, услышав шелест шин на подъездной дороге, Марти попыталась справиться с вновь охватившими ее опасениями. Переделка дома будет стоить крупной денежной суммы, и нет гарантии, что дело у нее пойдет. Если она смогла потерпеть фиаско, имея отдельно стоящий магазинчик на краю торгового района Мадди-Лэндинг, то в жилой части городка вероятность неудачи еще больше.
— Дверь была открыта, поэтому я вошел. Ничего? — окликнул ее снизу Коул.
Вчера она сказала, что не станет запирать дверь, если ей придется уйти до его прихода. Коул ничего не ответил, но по выражению его лица Марти поняла, что он отнесся к этому неодобрительно.
— Это Мадди-Лэндинг, — пояснила она. — Преступность здесь нулевая, если не считать баловства подростков. Но, если хотите, я буду каждый раз перед уходом запирать дверь и класть ключ под коврик для вытирания ног.
— Поднимайтесь наверх, — крикнула Марти. — Я только что освободила от вещей большую спальню, — она машинально потерла поясницу обеими руками.
Ему пришлось два раза приносить инструменты. Он протянул ей упаковку прочных мешков для мусора.
— Я думаю, что смогу использовать большую часть опилок и стружек, но остальное…
Она энергично кивнула.
— Я знаю, штукатурные плиты не подлежат вторичному использованию. Нам придется снять потолок в том месте, где выступает стена?
— Во-первых, давайте сразу договоримся насчет этого «мы». Я работаю один.
— Но я…
— Или так, или никак. Я сам убираю по мере того, как накапливается мусор. Если вы сочтете, что я делаю это недостаточно аккуратно, уберете еще раз, когда у меня будет перерыв.
— Ноя…
— Марти… мисс Оуэнз, я согласился выполнить работу, но не соглашался объяснять все, что буду делать, чтобы потом спорить, так я сделал что-то или не так. Сомневаюсь, что вашей страховки хватит на компенсацию нам обоим, если я споткнусь о вас и мы переломаем себе кости.
Ей хотелось сказать, что он уволен, но она не осмелилась. Они подписали контракт, во всяком случае, нечто вроде этого. Кроме того, если быть честной, ей совсем не хочется, чтобы Стивенс ушел. Ведь он ее последняя надежда. К тому же…
Но остальное не имеет отношения к делу. Стивенс — ее работник, и точка. Они решат позже, кто из них главный.
Марти направлялась к лестнице, когда зазвонил телефон, стоявший на полу.
— Привет, Файлин. — Марти вздохнула и привалилась к стене, смирившись с необходимостью выслушивать разговорчивую приятельницу. Файлин принялась описывать яхту, пришвартовавшуюся у причала к югу от жилища Боба Эда.
— Я успела увидеть всего двух мужчин, но мы сможем заполучить всех, кто там есть. Если они останутся здесь до воскресенья, то я, наверное, Приглашу их на вечеринку Боба Эда.
Марти могла не отвечать, зная, что стоит Файлин закусить удила, как она уже ничего не слышит.
— Такая красивая яхта со старомодной резьбой, которую теперь редко увидишь. Как ты думаешь, пригласить мне их на тушеную гусятину?
— Почему бы и нет? Какой смысл терять мужчин, которыми битком набита яхта? — шутливо сказала Марти.
— Вот и я так думаю. Ну что, получается у тебя с твоим мужчиной?
— Моим?.. Файлин, он не мой мужчина!
— Я об этом и толкую. Если не получится с тем, которого я прислала, возможно, мы сможем забагрить для тебя кого-нибудь с яхты.
Марти тяжело вздохнула.
— Приглашай всех, женатых или холостых. Делай что хочешь. Только оставь в покое моего плотника.
Еще несколько минут она слушала, как Файлин строит немыслимые предположения, в основном почерпнутые из мыльных опер, о том, что может быть общего у неженатого яхтсмена с продавщицей книг или бухгалтером. В том, что касается прожектерства и перемывания косточек, Файлин ничем не отличается от Саши.
Прислонившись спиной к стене и рассеянно потирая кончики обожженных пальцев, Марти отняла трубку от уха. Все эти ящики с книгами, которые она перетащила из одной спальни в другую, необходимо спустить вниз. Она могла оставить их в гараже, но сырость — злейший враг книг.
Когда Файлин умолкла, чтобы перевести дух, Марти сказала:
— Ладно, дорогая, приглашай весь экипаж, и пусть игры начнутся. — Она положила трубку, прежде чем ее подруга успела разразиться новой тирадой.
Подняв голову, Марти заметила, что Стивенс настороженно смотрит на нее.
— Мне нужно сделать кое-какие дела, — сказала она. — Я поставлю пылесос внизу, и вы сможете взять его, когда он вам понадобится.
Возможно, он никогда не получит премию как мистер Общительность, размышляла она по пути в супермаркет, но теперь он принадлежит ей — куплен и оплачен.
Или, если не куплен и не оплачен, то по крайней мере заказан и доставлен.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Коул подождал, пока не услышал, что Марти спустилась вниз. Сняв багеты, он отнес их в спальню, которую она недавно освободила от мебели. В комнате все еще витал слабый аромат, который уже начал ассоциироваться у него с этой женщиной. Это не был запах полиуретановой краски и жженой корицы. Ничего явного, как у Полы, но что-то, напоминающее запах цветов, который ветер доносит до моря, когда плывешь в тропических водах жаркой летней ночью.
Ты в Мадди-Лэндинг, болван, и сейчас январь.
Не теряются, подумал Коул, проигрывая в уме услышанный телефонный разговор. Не успел какой-то бедняга пришвартоваться, как местные дамы налетают на него, как сирены. Может быть, ему следует заглянуть к хозяину яхты по пути и предупредить, как моряк моряка.
А лучше не лезть не в свое дело.
Как она выразилась? Пусть игры начнутся?
Неприятно, конечно, думать, что Марти может быть вовлечена в игру такого рода, но это его не касается. Ему нужно сделать работу согласно контракту, получить плату за свой труд и оправляться к следующему причалу, следующей работе — возможно, в другую страну.
До того как он женился на дочери босса и перекочевал в угловой офис, где ему пришлось бросить якорь за проклятым столом, Коул делал любые строительные работы, начав с причала, где он нашел свою первую работу на лето. Но прошло много лет с тех пор, как он работал руками, если не считать помощи, которую он оказал Бобу Эду, и труда, вложенного в «Тайм-аут».
Вероятно, он сделал ошибку. Возможно, ему следовало двигаться дальше; подождать, пока пройдет больше времени, хотя теперь он неуязвим для женщин, требующих огромных сумм на содержание и использующих свою красоту как условие сделки. Но в том, что касается красоты, которая не зависит от штукатурки, краски и лака, он может оказаться чувствительным.
Можно поспорить, сказал он себе, забавляясь этой мыслью, что под мешковатой одеждой у нее простое хлопковое белье.
Несколько следующих часов прошли быстро.
Коул измерял, размечал и отпиливал; иногда мысли уводили его от работы, которой он занимался.
Странно, как быстро он освоился с Марти после того, как застал ее в задымленной кухне. Обычно ему требуется время, чтобы привыкнуть к людям.
Даже до того, как рухнула его карьера, не говоря уже о личной жизни, он никогда не отличался общительностью.
Не привязывайся к этому месту. И пусть ему нравятся прочные, непретенциозные дома и те же качества он ценит в женщинах, но сейчас это просто работа. И больше ничего.
И все-таки она цельная и непретенциозная. Несомненно умная, но скромная. И у нее есть чувство юмора.
Или, быть может, его оценка слишком завышенная?
Мда… он уже убедился в этом один раз.
В полдень, услышав, что Коул спускается вниз, Марти выложила на стол все, что нужно для приготовления сэндвичей, и поставила кувшин чая со льдом и кофейник с только что сваренным кофе.
Насколько ей известно, он не привез никакой еды.
Если ему захочется поехать за гамбургерами, она потеряет драгоценное время. В течение тех часов, когда он находится у нее, он нужен ей весь.
Эта мысль окрылила ее. Прежде чем она успела обуздать воображение, картина начала приобретать форму. Марти издала стон. Определенно в ее жизни чего-то не хватает.
В коридоре, проходя мимо Коула, она постаралась не смотреть на него, все еще немного обиженная тем, что он попросил не мешать ему работать.
— Завтрак на столе. Если не возражаете, я сбегаю наверх и немного уберу там, пока вы будете есть, — сказала Марти. Пусть считает ее помешанной на чистоте. Во всяком случае, это даст ей повод не сидеть с ним за одним столом и не смотреть на его чувственные губы и загадочные глаза.
— Послушайте, не сердитесь, если я был немного резок, хорошо? Я не хотел обидеть вас.
— Резок? Вовсе нет, — ответила Марти. — Вы выразились очень ясно, и, поверьте, я вас понимаю.
Если бы каждый временно нанятый работник указывал мне, как вести дело, я бы уже лишилась его. Собственно говоря, это ведь произошло, не так ли? — Вы понимаете, что я имею в виду, — неловко пробормотала она.
Как только Марти поднялась наверх, ее раздражение немедленно уступило место панике при виде обнаженного скелета стены, пыли и обломков.
Убери все это. Немедленно убери!
И вот так она снова почувствовала себя маленькой девочкой, которая изо всех сил старается быть хорошей, надеясь наперекор всему, что она понравится кому-нибудь и ее удочерят. Кто-то ведь должен понять, что под невзрачной внешностью нескладного ребенка скрывается маленькая чистюля, умненькая, хорошенькая и послушная девочка, из которой получится замечательная дочь.
Марти моргнула, смахнув набежавшие слезы и возвращаясь к реальности, взяла большой мешок для мусора и начала подбирать куски штукатурки.
Прощайте, красивые желтые стены! Когда-то здесь был изящный деревянный столик и несколько красивых картин на стене. Столик — подарок Бо в первый год их супружеской жизни — давным-давно с его же помощью исчез. Как и многое другое.
По крайней мере первый муж подарил ей дом.
Алан оформил дарственную вскоре после свадьбы, словно предчувствуя, что ему остается жить всего несколько лет. Пожалуй, она может гордиться тем, что справлялась с супружеской жизнью, потому что даже до того, как Алану диагностировали рассеянный склероз, она затрачивала на него всю свою энергию. Не потому, что он был чрезмерно требовательным; просто ей хотелось быть идеальной женой.
Но затем Алан заболел, и несколько лет она жила на автопилоте. Так как счета накапливались, закрыть магазин было невозможно. Ей пришлось нанять продавца, чтобы оставаться дома с Аланом.
После его смерти она заставила себя преодолеть скорбь и заняться восстановлением того, что осталось от ее бизнеса. В течение нескольких лет ей удалось покрыть убытки и даже выйти на прибыль, но затем начался спад деловой активности.
Из-за роста налогов на недвижимость возросла арендная плата, и к тому времени онлайновые книготорговцы уже занялись продажей не только новых, но и подержанных книг. Остальное, как говорится, — старая история.
Теперь, если ее план не удастся, она окажется на исходной позиции и из-за сильной моральной и физической усталости не сможет предпринять ничего другого.
Внизу Коул услышал, как она включила и затем выключила пылесос, когда что-то с грохотом упало на пол. До него донеслось испуганное восклицание Марти. Он покачал головой. С кем он подписал контракт? Ему казалось, что у него сложилось о ней правильное мнение, до тех пор, пока она не предложила пригласить на вечеринку весь экипаж какой-то яхты и начать «игры».
Какие, хотелось бы знать, игры?
Спустя несколько минут они встретились на лестнице, и Коул отступил в сторону, глядя на воинственно выпяченный изящный подбородок Марти.
Кожа цвета густых сливок… матовая и нежная. Какой у нее может быть вкус?
— Спасибо за завтрак. Я не учел расходы на питание, когда составлял смету.
— Нет проблем, — беззаботно ответила она и, внезапно выронив мешок, схватилась за поясницу.
— Что такое?
— Ничего, ничего, — быстро сказала Марти.
Она смотрела, как он вприпрыжку поднимается по лестнице. Дубовые ступеньки почти не скрипели под его легкими шагами. Эти широкие плечи созданы для того, чтобы носить тяжелые балки. А длинные мускулистые ноги…
Ах, Оуэнз, уймись и займись делом!
В тот момент, когда Марти открыла дверь, чтобы вынести наружу мусор, зазвонил телефон. Она остановилась на секунду, затем решила, что, кто бы это ни был, у нее нет настроения пускаться в разговоры.
— Поднять трубку? — крикнул Коул после пятого звонка.
Возможно, предлагают какие-нибудь товары, предположила Марти.
— Как хотите, — откликнулась она. Может быть, это Саша, которой хочется поговорить о новой идее Файлин. Как будто ей не о чем думать, кроме очередного сватовства! , Когда она, вернувшись, увидела своего плотника, он был седой как лунь. Господи, что она сказала или сделала, чтобы вызвать у него такое потрясение? Ах да, это же от штукатурки…
— Кто звонил? — осведомилась она, закрывая за собой дверь.
— Он не представился.
— Он?
Коул пожал плечами.
— Наверное, один из тех шутников, которые, позвонив, вешают трубку.
Чудесно! Только анонимных звонков ей не хватает!
В половине пятого, когда Марти оделась потеплее, чтобы вести Матта на дневную прогулку, Коул выносил мешок с последними кусками штукатурной плиты.
— На выгул? — спросил он.
— Ага. Вы будете здесь, когда я возвращусь?
Когда он взглянул на часы, Марти заметила, как играют мышцы на покрытой пылью руке.
— Я могу закончить на сегодня, но мне бы хотелось отнести наверх кое-какой строительный материал, чтобы завтра начать возводить новые стены.
Это звучит многообещающе — кажется, он не передумал. Она смотрела, как он выносит строительный мусор и накрывает его полимерной пленкой. Есть что-то трогательное в мужчине, который проявляет такую аккуратность. У Алана была привычка разбрасывать одежду и старые газеты по всему дому. Бо после первых нескольких месяцев семейной жизни не оставался дома достаточно долго для того, чтобы разбрасывать что-либо.
Коул наблюдал за тем, как Марти натягивает толстые вязаные перчатки и повязку, закрывающую уши от холода. От пронизывающего ветра у нее уже покраснели щеки и нос. Такая чувствительная кожа — сказывается, вероятно, кровь шотландских или ирландских предков — лучше всякого детектора лжи. Не то чтобы Коул думал, будто Марти обманывает его, но после Полы он пришел к твердому убеждению, что все без исключения женщины прибегают ко лжи, если по каким-то причинам им невыгодно говорить правду. С Полой это была утомительная игра — подлови меня, если можешь!
Спустя некоторое время он даже не трудился делать это.
— Запереть за собой дверь? — крикнул он, когда Марти собралась садиться в свой фургончик.
— Только в том случае, если вы беспокоитесь за сохранность ваших инструментов. — Не ожидая ответа, она подала машину назад и выехала на улицу. Коул заметил, как серый «мерседес», выруливший с подъездной дороги соседнего дома, уступил ей путь и поехал в том же направлении. Он обратил внимание на машину только потому, что это была устаревшая модель — хорошо воссозданная классика, по правде сказать. Хотя ему приходится ездить на рухляди, которую он взял напрокат у Боба Эда, он способен оценить хорошую машину.
Увидев ее, Матт пришел в бурное волнение.
— Наверное, ему скучно здесь, — сказала Марти парнишке с золотой серьгой в ухе и с голубыми волосами, подстриженными а-ля индеец-могавк.
Она пыталась застегнуть поводок на строгом ошейнике. Ее смущало, что приходится надевать его, но Анни сказала, что он не причиняет Матту никакой боли и просто помогает удержать пса, когда у него возникает желание пуститься наутек.
— Что ему нужно, так это погоняться за грузовиками, — весело сказал «могавк» с голубыми волосами.
— Грузовику не поздоровилось бы, если бы он догнал его.
— Не-е-а, он бы просто помочился на колесо.
Марти поспешно вывела Матта, едва не упав на него, так как пес успел обвить поводком ее ноги.
— В чем ты нуждаешься, милейший Матт, так это в срочном обучении хорошим манерам, — задыхаясь, проговорила она, как только большая лохматая псина выволокла ее на дорожку, которая служила тротуаром. — Налево! Налево! Сюда, черт подери!
Они повернули направо, к кафе, где продавали гамбургеры. Матт решил, что это подходящее место для того, чтобы опрокинуть урну. Когда Марти наклонилась, чтобы собрать содержимое, пес весело набросился на нее.
Серый «мерседес» медленно проехал мимо, как будто водитель искал стоянку. Перед ним было несколько подходящих мест, но, по-видимому, фирменные блюда, выставленные на витрине, не прельстили его. Тройные чизбургеры, двойные порции жареной картошки, напитки в литровых емкостях! Разве это может понравиться, если у тебя обмен веществ как у колибри?
Матт тщательно принюхивался к желтовато-коричневому «бьюику» Эгберта Блэлока. Банк только что закрылся, и новый вице-президент, очевидно, заехал, чтобы забрать ужин на дом.
— Хочешь пописать на его колеса? Добро пожаловать!
Пес с удовольствием воспользовался разрешением.
Когда она подъехала домой, уже стемнело, хотя еще не было половины шестого. Ей снова прострелило поясницу, когда, удерживая одной рукой Матта на поводке, она другой собирала мусор из опрокинутой им урны.
Краем глаза Марти заметила, что серый «мерседес» повернул за угол вслед за ней.
— Помочь? — услышала она голос Коула. Подойдя к фургончику, он озабоченно посмотрел на нее.
Он все еще здесь! Интересно, на левой щеке у него морщинка от смеха или складка? Просто безобразие, какими привлекательными могут выглядеть морщинки на мужском лице, в то время как женщины вынуждены тратить целое состояние, чтобы избавиться от них.
Она открыла дверь, но ноги отказывались повиноваться командам из центра.
— Нет, спасибо, — сказала Марти и, видя, что Коуп все еще смотрит на нее с сомнением, добавила: Вам когда-нибудь приходилось бороться с необученной тридцатикилограммовой дворнягой, которая упорно обнюхивает и орошает каждый кустик и колесо? — Марти вздохнула. Ей удалось без болезненной гримасы извлечь из машины сначала одну ногу, затем другую.
— Это ежедневная обязанность? Выгул собаки?
— Его надо выводить два раза в день. Я делаю одолжение друзьям, которые годами мечтали отправиться в путешествие. Матта приняли в собачью гостиницу с условием, что кто-нибудь будет обязательно выгуливать его два раза в день, потому что он крупный пес и коротких пробежек в вольере для него недостаточно.
На самом деле хозяева Матта не были ее друзьями. Анни когда-то была ее постоянной покупательницей, и перед поездкой они оказались в безвыходном положении. А Марти отчаянно нуждалась в деньгах.
Прихрамывая, Марти поплелась к дому, в то время как Коул ставил очередной мешок с мусором на место, которое он определил для этой цели.
Сначала поесть, сказала она себе, потом — горячая ванна и постель. Не помешало бы почувствовать его сильные руки на ноющей пояснице, мелькнула у нее тоскливая мысль..
Прекрати это! Меньше всего на свете в твоей жизни нужен еще один мужчина.
Так как Коул шел прямо за ней до самой парадной двери, Марти прилагала героические усилия, чтобы не хромать. И не свалиться в пальто, перчатках и во всем остальном на диван в гостиной.
— Вам звонили еще три раза, — сказал Коул.
Марти вопросительно подняла брови. Хотя бы на лице у нее еще остались мышцы, которые могут функционировать, не причиняя ей боли.
— Да?
— Некая мисс или миссис Бизли, которая сказала, что может прийти в любой день на следующей неделе, если вы захотите устанавливать книги.
Мне кажется, что я видел ее на причале, и это она сказала мне, что вам нужен строитель. Вы должны позвонить ей, когда будете готовы.
— Благослови ее Бог, — пробормотала Марти.
Файлин прекрасно знает, что до расстановки книг еще очень далеко.
Стоя так близко к Марти, что она могла ощутить свежий запах пиленой древесины и аромат лосьона после бритья, Коул продолжал:
— Был звонок от женщины, которую, насколько я расслышал, зовут Саша. У нее есть образцы ковров, которые она принесет утром.
— Она знает, что мне не до ковров. А кто еще звонил? — с любопытством спросила она.
— Один из тех, кто звонит и вешает трубку.
Марти закрыла глаза.
— Черт, черт, черт! Я ненавижу такие вещи, а вы? Это должно считаться противозаконным.
— Вероятно, просто ошиблись номером.
Открыв глаза, она увидела, что Коул все еще в комнате. Он выглядит таким рослым, крепким и надежным — одним словом, герой, сошедший со страниц любовного романа, которого никогда не было в жизни Марти.
— Послушайте, я запер дверь и снова включил обогреватель. Почему бы вам не раздеться, пока я буду варить кофе? Как только вы согреетесь, вам, возможно, захочется…
Отчего, интересно, возникает привязанность между двумя незнакомыми людьми, которые обменялись всего лишь несколькими незначительными словами?
Или по крайней мере привязанность одного человека?
О чем-то таком думал каждый из них.
Ты в Мадди-Лэндинг, болван, и сейчас январь.
Не теряются, подумал Коул, проигрывая в уме услышанный телефонный разговор. Не успел какой-то бедняга пришвартоваться, как местные дамы налетают на него, как сирены. Может быть, ему следует заглянуть к хозяину яхты по пути и предупредить, как моряк моряка.
А лучше не лезть не в свое дело.
Как она выразилась? Пусть игры начнутся?
Неприятно, конечно, думать, что Марти может быть вовлечена в игру такого рода, но это его не касается. Ему нужно сделать работу согласно контракту, получить плату за свой труд и оправляться к следующему причалу, следующей работе — возможно, в другую страну.
До того как он женился на дочери босса и перекочевал в угловой офис, где ему пришлось бросить якорь за проклятым столом, Коул делал любые строительные работы, начав с причала, где он нашел свою первую работу на лето. Но прошло много лет с тех пор, как он работал руками, если не считать помощи, которую он оказал Бобу Эду, и труда, вложенного в «Тайм-аут».
Вероятно, он сделал ошибку. Возможно, ему следовало двигаться дальше; подождать, пока пройдет больше времени, хотя теперь он неуязвим для женщин, требующих огромных сумм на содержание и использующих свою красоту как условие сделки. Но в том, что касается красоты, которая не зависит от штукатурки, краски и лака, он может оказаться чувствительным.
Можно поспорить, сказал он себе, забавляясь этой мыслью, что под мешковатой одеждой у нее простое хлопковое белье.
Несколько следующих часов прошли быстро.
Коул измерял, размечал и отпиливал; иногда мысли уводили его от работы, которой он занимался.
Странно, как быстро он освоился с Марти после того, как застал ее в задымленной кухне. Обычно ему требуется время, чтобы привыкнуть к людям.
Даже до того, как рухнула его карьера, не говоря уже о личной жизни, он никогда не отличался общительностью.
Не привязывайся к этому месту. И пусть ему нравятся прочные, непретенциозные дома и те же качества он ценит в женщинах, но сейчас это просто работа. И больше ничего.
И все-таки она цельная и непретенциозная. Несомненно умная, но скромная. И у нее есть чувство юмора.
Или, быть может, его оценка слишком завышенная?
Мда… он уже убедился в этом один раз.
В полдень, услышав, что Коул спускается вниз, Марти выложила на стол все, что нужно для приготовления сэндвичей, и поставила кувшин чая со льдом и кофейник с только что сваренным кофе.
Насколько ей известно, он не привез никакой еды.
Если ему захочется поехать за гамбургерами, она потеряет драгоценное время. В течение тех часов, когда он находится у нее, он нужен ей весь.
Эта мысль окрылила ее. Прежде чем она успела обуздать воображение, картина начала приобретать форму. Марти издала стон. Определенно в ее жизни чего-то не хватает.
В коридоре, проходя мимо Коула, она постаралась не смотреть на него, все еще немного обиженная тем, что он попросил не мешать ему работать.
— Завтрак на столе. Если не возражаете, я сбегаю наверх и немного уберу там, пока вы будете есть, — сказала Марти. Пусть считает ее помешанной на чистоте. Во всяком случае, это даст ей повод не сидеть с ним за одним столом и не смотреть на его чувственные губы и загадочные глаза.
— Послушайте, не сердитесь, если я был немного резок, хорошо? Я не хотел обидеть вас.
— Резок? Вовсе нет, — ответила Марти. — Вы выразились очень ясно, и, поверьте, я вас понимаю.
Если бы каждый временно нанятый работник указывал мне, как вести дело, я бы уже лишилась его. Собственно говоря, это ведь произошло, не так ли? — Вы понимаете, что я имею в виду, — неловко пробормотала она.
Как только Марти поднялась наверх, ее раздражение немедленно уступило место панике при виде обнаженного скелета стены, пыли и обломков.
Убери все это. Немедленно убери!
И вот так она снова почувствовала себя маленькой девочкой, которая изо всех сил старается быть хорошей, надеясь наперекор всему, что она понравится кому-нибудь и ее удочерят. Кто-то ведь должен понять, что под невзрачной внешностью нескладного ребенка скрывается маленькая чистюля, умненькая, хорошенькая и послушная девочка, из которой получится замечательная дочь.
Марти моргнула, смахнув набежавшие слезы и возвращаясь к реальности, взяла большой мешок для мусора и начала подбирать куски штукатурки.
Прощайте, красивые желтые стены! Когда-то здесь был изящный деревянный столик и несколько красивых картин на стене. Столик — подарок Бо в первый год их супружеской жизни — давным-давно с его же помощью исчез. Как и многое другое.
По крайней мере первый муж подарил ей дом.
Алан оформил дарственную вскоре после свадьбы, словно предчувствуя, что ему остается жить всего несколько лет. Пожалуй, она может гордиться тем, что справлялась с супружеской жизнью, потому что даже до того, как Алану диагностировали рассеянный склероз, она затрачивала на него всю свою энергию. Не потому, что он был чрезмерно требовательным; просто ей хотелось быть идеальной женой.
Но затем Алан заболел, и несколько лет она жила на автопилоте. Так как счета накапливались, закрыть магазин было невозможно. Ей пришлось нанять продавца, чтобы оставаться дома с Аланом.
После его смерти она заставила себя преодолеть скорбь и заняться восстановлением того, что осталось от ее бизнеса. В течение нескольких лет ей удалось покрыть убытки и даже выйти на прибыль, но затем начался спад деловой активности.
Из-за роста налогов на недвижимость возросла арендная плата, и к тому времени онлайновые книготорговцы уже занялись продажей не только новых, но и подержанных книг. Остальное, как говорится, — старая история.
Теперь, если ее план не удастся, она окажется на исходной позиции и из-за сильной моральной и физической усталости не сможет предпринять ничего другого.
Внизу Коул услышал, как она включила и затем выключила пылесос, когда что-то с грохотом упало на пол. До него донеслось испуганное восклицание Марти. Он покачал головой. С кем он подписал контракт? Ему казалось, что у него сложилось о ней правильное мнение, до тех пор, пока она не предложила пригласить на вечеринку весь экипаж какой-то яхты и начать «игры».
Какие, хотелось бы знать, игры?
Спустя несколько минут они встретились на лестнице, и Коул отступил в сторону, глядя на воинственно выпяченный изящный подбородок Марти.
Кожа цвета густых сливок… матовая и нежная. Какой у нее может быть вкус?
— Спасибо за завтрак. Я не учел расходы на питание, когда составлял смету.
— Нет проблем, — беззаботно ответила она и, внезапно выронив мешок, схватилась за поясницу.
— Что такое?
— Ничего, ничего, — быстро сказала Марти.
Она смотрела, как он вприпрыжку поднимается по лестнице. Дубовые ступеньки почти не скрипели под его легкими шагами. Эти широкие плечи созданы для того, чтобы носить тяжелые балки. А длинные мускулистые ноги…
Ах, Оуэнз, уймись и займись делом!
В тот момент, когда Марти открыла дверь, чтобы вынести наружу мусор, зазвонил телефон. Она остановилась на секунду, затем решила, что, кто бы это ни был, у нее нет настроения пускаться в разговоры.
— Поднять трубку? — крикнул Коул после пятого звонка.
Возможно, предлагают какие-нибудь товары, предположила Марти.
— Как хотите, — откликнулась она. Может быть, это Саша, которой хочется поговорить о новой идее Файлин. Как будто ей не о чем думать, кроме очередного сватовства! , Когда она, вернувшись, увидела своего плотника, он был седой как лунь. Господи, что она сказала или сделала, чтобы вызвать у него такое потрясение? Ах да, это же от штукатурки…
— Кто звонил? — осведомилась она, закрывая за собой дверь.
— Он не представился.
— Он?
Коул пожал плечами.
— Наверное, один из тех шутников, которые, позвонив, вешают трубку.
Чудесно! Только анонимных звонков ей не хватает!
В половине пятого, когда Марти оделась потеплее, чтобы вести Матта на дневную прогулку, Коул выносил мешок с последними кусками штукатурной плиты.
— На выгул? — спросил он.
— Ага. Вы будете здесь, когда я возвращусь?
Когда он взглянул на часы, Марти заметила, как играют мышцы на покрытой пылью руке.
— Я могу закончить на сегодня, но мне бы хотелось отнести наверх кое-какой строительный материал, чтобы завтра начать возводить новые стены.
Это звучит многообещающе — кажется, он не передумал. Она смотрела, как он выносит строительный мусор и накрывает его полимерной пленкой. Есть что-то трогательное в мужчине, который проявляет такую аккуратность. У Алана была привычка разбрасывать одежду и старые газеты по всему дому. Бо после первых нескольких месяцев семейной жизни не оставался дома достаточно долго для того, чтобы разбрасывать что-либо.
Коул наблюдал за тем, как Марти натягивает толстые вязаные перчатки и повязку, закрывающую уши от холода. От пронизывающего ветра у нее уже покраснели щеки и нос. Такая чувствительная кожа — сказывается, вероятно, кровь шотландских или ирландских предков — лучше всякого детектора лжи. Не то чтобы Коул думал, будто Марти обманывает его, но после Полы он пришел к твердому убеждению, что все без исключения женщины прибегают ко лжи, если по каким-то причинам им невыгодно говорить правду. С Полой это была утомительная игра — подлови меня, если можешь!
Спустя некоторое время он даже не трудился делать это.
— Запереть за собой дверь? — крикнул он, когда Марти собралась садиться в свой фургончик.
— Только в том случае, если вы беспокоитесь за сохранность ваших инструментов. — Не ожидая ответа, она подала машину назад и выехала на улицу. Коул заметил, как серый «мерседес», выруливший с подъездной дороги соседнего дома, уступил ей путь и поехал в том же направлении. Он обратил внимание на машину только потому, что это была устаревшая модель — хорошо воссозданная классика, по правде сказать. Хотя ему приходится ездить на рухляди, которую он взял напрокат у Боба Эда, он способен оценить хорошую машину.
Увидев ее, Матт пришел в бурное волнение.
— Наверное, ему скучно здесь, — сказала Марти парнишке с золотой серьгой в ухе и с голубыми волосами, подстриженными а-ля индеец-могавк.
Она пыталась застегнуть поводок на строгом ошейнике. Ее смущало, что приходится надевать его, но Анни сказала, что он не причиняет Матту никакой боли и просто помогает удержать пса, когда у него возникает желание пуститься наутек.
— Что ему нужно, так это погоняться за грузовиками, — весело сказал «могавк» с голубыми волосами.
— Грузовику не поздоровилось бы, если бы он догнал его.
— Не-е-а, он бы просто помочился на колесо.
Марти поспешно вывела Матта, едва не упав на него, так как пес успел обвить поводком ее ноги.
— В чем ты нуждаешься, милейший Матт, так это в срочном обучении хорошим манерам, — задыхаясь, проговорила она, как только большая лохматая псина выволокла ее на дорожку, которая служила тротуаром. — Налево! Налево! Сюда, черт подери!
Они повернули направо, к кафе, где продавали гамбургеры. Матт решил, что это подходящее место для того, чтобы опрокинуть урну. Когда Марти наклонилась, чтобы собрать содержимое, пес весело набросился на нее.
Серый «мерседес» медленно проехал мимо, как будто водитель искал стоянку. Перед ним было несколько подходящих мест, но, по-видимому, фирменные блюда, выставленные на витрине, не прельстили его. Тройные чизбургеры, двойные порции жареной картошки, напитки в литровых емкостях! Разве это может понравиться, если у тебя обмен веществ как у колибри?
Матт тщательно принюхивался к желтовато-коричневому «бьюику» Эгберта Блэлока. Банк только что закрылся, и новый вице-президент, очевидно, заехал, чтобы забрать ужин на дом.
— Хочешь пописать на его колеса? Добро пожаловать!
Пес с удовольствием воспользовался разрешением.
Когда она подъехала домой, уже стемнело, хотя еще не было половины шестого. Ей снова прострелило поясницу, когда, удерживая одной рукой Матта на поводке, она другой собирала мусор из опрокинутой им урны.
Краем глаза Марти заметила, что серый «мерседес» повернул за угол вслед за ней.
— Помочь? — услышала она голос Коула. Подойдя к фургончику, он озабоченно посмотрел на нее.
Он все еще здесь! Интересно, на левой щеке у него морщинка от смеха или складка? Просто безобразие, какими привлекательными могут выглядеть морщинки на мужском лице, в то время как женщины вынуждены тратить целое состояние, чтобы избавиться от них.
Она открыла дверь, но ноги отказывались повиноваться командам из центра.
— Нет, спасибо, — сказала Марти и, видя, что Коуп все еще смотрит на нее с сомнением, добавила: Вам когда-нибудь приходилось бороться с необученной тридцатикилограммовой дворнягой, которая упорно обнюхивает и орошает каждый кустик и колесо? — Марти вздохнула. Ей удалось без болезненной гримасы извлечь из машины сначала одну ногу, затем другую.
— Это ежедневная обязанность? Выгул собаки?
— Его надо выводить два раза в день. Я делаю одолжение друзьям, которые годами мечтали отправиться в путешествие. Матта приняли в собачью гостиницу с условием, что кто-нибудь будет обязательно выгуливать его два раза в день, потому что он крупный пес и коротких пробежек в вольере для него недостаточно.
На самом деле хозяева Матта не были ее друзьями. Анни когда-то была ее постоянной покупательницей, и перед поездкой они оказались в безвыходном положении. А Марти отчаянно нуждалась в деньгах.
Прихрамывая, Марти поплелась к дому, в то время как Коул ставил очередной мешок с мусором на место, которое он определил для этой цели.
Сначала поесть, сказала она себе, потом — горячая ванна и постель. Не помешало бы почувствовать его сильные руки на ноющей пояснице, мелькнула у нее тоскливая мысль..
Прекрати это! Меньше всего на свете в твоей жизни нужен еще один мужчина.
Так как Коул шел прямо за ней до самой парадной двери, Марти прилагала героические усилия, чтобы не хромать. И не свалиться в пальто, перчатках и во всем остальном на диван в гостиной.
— Вам звонили еще три раза, — сказал Коул.
Марти вопросительно подняла брови. Хотя бы на лице у нее еще остались мышцы, которые могут функционировать, не причиняя ей боли.
— Да?
— Некая мисс или миссис Бизли, которая сказала, что может прийти в любой день на следующей неделе, если вы захотите устанавливать книги.
Мне кажется, что я видел ее на причале, и это она сказала мне, что вам нужен строитель. Вы должны позвонить ей, когда будете готовы.
— Благослови ее Бог, — пробормотала Марти.
Файлин прекрасно знает, что до расстановки книг еще очень далеко.
Стоя так близко к Марти, что она могла ощутить свежий запах пиленой древесины и аромат лосьона после бритья, Коул продолжал:
— Был звонок от женщины, которую, насколько я расслышал, зовут Саша. У нее есть образцы ковров, которые она принесет утром.
— Она знает, что мне не до ковров. А кто еще звонил? — с любопытством спросила она.
— Один из тех, кто звонит и вешает трубку.
Марти закрыла глаза.
— Черт, черт, черт! Я ненавижу такие вещи, а вы? Это должно считаться противозаконным.
— Вероятно, просто ошиблись номером.
Открыв глаза, она увидела, что Коул все еще в комнате. Он выглядит таким рослым, крепким и надежным — одним словом, герой, сошедший со страниц любовного романа, которого никогда не было в жизни Марти.
— Послушайте, я запер дверь и снова включил обогреватель. Почему бы вам не раздеться, пока я буду варить кофе? Как только вы согреетесь, вам, возможно, захочется…
Отчего, интересно, возникает привязанность между двумя незнакомыми людьми, которые обменялись всего лишь несколькими незначительными словами?
Или по крайней мере привязанность одного человека?
О чем-то таком думал каждый из них.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Разговор закончился тем, что Коул остался на ужин, отчасти из-за того, что ему больше нечем было заняться, отчасти потому, что дом Марти, несмотря ни на что, был все-таки чертовски комфортабельнее, чем пропахшая плесенью яхта с явно недостаточным обогревателем.
Он убеждал себя, что решил остаться вовсе не из-за этой женщины, хотя ему нравится ее общество. До сих пор она не сделала ничего, чтобы привлечь его внимание.
Вероятно, все дело именно в этом. Она использует природную приманку, а не искусственную наживку.
— Дело в том, — сказала Марти, продолжая ни к чему не обязывающий разговор, — что сейчас у меня нет времени на игры и развлечения. — Она протянула ему бутылку. — Вам нужен стакан?
— Сойдет из бутылки, — ответил Стивенс. Игры и развлечения? Марти вкратце рассказала ему об их любимом времяпрепровождении — сватовстве, что помогло понять часть услышанного им разговора с Файлин. — А как реагируют ваши жертвы?
Он убеждал себя, что решил остаться вовсе не из-за этой женщины, хотя ему нравится ее общество. До сих пор она не сделала ничего, чтобы привлечь его внимание.
Вероятно, все дело именно в этом. Она использует природную приманку, а не искусственную наживку.
— Дело в том, — сказала Марти, продолжая ни к чему не обязывающий разговор, — что сейчас у меня нет времени на игры и развлечения. — Она протянула ему бутылку. — Вам нужен стакан?
— Сойдет из бутылки, — ответил Стивенс. Игры и развлечения? Марти вкратце рассказала ему об их любимом времяпрепровождении — сватовстве, что помогло понять часть услышанного им разговора с Файлин. — А как реагируют ваши жертвы?