Браунинг Дикси. Отчаянная женщина

   — Выскочить на улицу? Но именно там меня будет поджидать таинственный преследователь! воскликнула Марти. Она бы предпочла, чтобы ее обхватили сильные загорелые руки Коула; в его объятиях она бы забыла о своих страхах. — Знаешь что? Беда в том, что я слишком много читаю. Возможно, вместо детективов мне следует переключиться на… — Марти хотела сказать «любовные романы», но решила, что это более опасное чтение.
   Особенно если рядом с ней стоит мужчина, который словно сошел с обложки книги. — На мемуары и биографии, — неуверенно закончила она. — Я слишком остро реагирую на происходящее.
   Коул промолчал. Слова были не нужны: его глаза сказали ей все. И губы, на которых зарождалась легкая улыбка, и веселые морщинки у глаз. Вдруг он снова сейчас ее поцелует? Господи, как он целуется!
   Поджав губы, она сказала:
   — Хорошо, из-за страховки я приму меры предосторожности, но все-таки думаю, что это перебор.
   — Возможно. Но, как я уже сказал, у тебя будет время позвонить в службу спасения, если ты услышишь, что кто-то пытается проникнуть в дом.
   — Бетти Мэри Кроттс — ночной диспетчер — одна из моих постоянных покупательниц. Если вдруг окажется, что она бодрствует, это будет означать, что она уткнулась в очередной любовный роман, действие в котором происходит в эпоху Регентства.
   — Тем больше причин позаботиться о твоей безопасности. Ты нужна своим верным клиентам.
   — Тебя не переспоришь, верно? Может быть, займемся работой? Мы уже потеряли полдня.
   — Потеряли?
   Марти не смогла выдержать дерзкий взгляд зеленых глаз и, схватив поэтажный план, поспешно удалилась в кухню.
   Они завтракали по отдельности. Вскоре после того, как Коул снова занялся работой, Марти подошла к лестнице и крикнула, что собирается съездить на почту и возвратится приблизительно через час. Она не стала выслушивать его возражения.
   Если некий «мерседес» хочет проследить, как она забирает свою корреспонденцию и кое-какие мелочи, которые ей нужно купить в аптеке, — тем лучше. Она, черт подери, предпочтет открытое столкновение, чтобы покончить с этой глупой загадкой раз и навсегда.
   Марти медленно проехала мимо кирпичного дома Кейси. Хозяева уехали во Флориду на машине мистера Кейси. Автомобиль супруги стоит в запертом гараже.
   Ни у дома Кейси, ни по пути к почте не было видно никаких признаков серого «мерседеса». По пути к аптеке — тоже.
   В аптеке Марти направилась к среднему проходу, где обзавелась пузырьком с таблетками ибупрофена и грелкой на случай, если у нее снова разболится поясница. Проходя мимо витрины с косметическими товарами, она неожиданно для себя взяла нежно-розовые румяна.
   И затем увидела презервативы.
   О господи боже!
   Что, если?..
   Спустя несколько минут Марти покинула аптеку, купив румяна, грелку, ибупрофен и пачку презервативов. Щеки у нее пылали так, что румяна ей были не нужны. , День клонился к вечеру, когда Марти возвратилась домой, так как по пути она заехала в банк, чтобы заказать чеки с новым адресом для своего магазина. Если все пойдет по плану, скоро они ей понадобятся.
   Распахнув парадную дверь, она увидела, что Коул спускается по лестнице, держа в охапке обломки штукатурной плиты.
   — Я же сказала, чтобы ты выбрасывал их из окна спальни. К чему такая аккуратность? Я могу убрать сама.
   — Нет проблем, — холодно возразил он.
   Черт возьми, какая муха его укусила?
   — А-а-а, своим чрезвычайно мрачным видом ты в очередной раз напоминаешь мне, что я должна позвонить Бетти Мэри, если услышу, как кто-то пытается вломиться в дом. Понятно.
   — Черт подери, Марти, это все серьезно!
   — Не нужно кричать на меня! Я могу закидать злодея книгами, пока не прибудет помощь. Конечно, книжки в мягких обложках не очень-то помогут. Более солидные издания подошли бы больше, Марти непонятно почему шутила, хотя на самом деле ей хотелось, чтобы ее удалой плотник прискакал за ней на белом коне, подхватил на руки и спас от плохих парней.
   Но ведь это бессмысленно! Какой злоумышленник, достойный этого звания, будет разъезжать по городу со скоростью четырнадцать километров в час на старом «мерседесе», в котором нет даже тонированных стекол?
   Она подняла глаза и увидела, что губы Коула дрогнули. Однако он не улыбнулся — должно быть, ей померещилось.
   Почему, черт возьми, этого мужчину так трудно понять? Он ведь плотник, а не один из супергероев, который спасает мир.
   — Все. Вопрос решен, не так ли? — проворчала она. Больше ей нечего сказать. Пусть думает, что хочет.
   Да, его глаза определенно искрятся весельем.
   — Мне нужно сделать еще одно дело, — спокойно сказал он.
   Марти побоялась спросить какое.
   — Ты не могла бы поехать со мной на причал и подождать, пока я брошу кое-какие вещи в сумку?
   На обратном пути мы купили бы мяса для барбекю.
   Она отступила назад и наткнулась на скамейку.
   Какая же она недотепа!
   — Подожди минутку, возможно, нам нужно еще раз подумать… о том, что ты сказал. О том, чтобы провести здесь ночь. Почти весь второй этаж, если ты не обратил на это внимание, практически непригоден для жилья. — Так как она перебралась в свободную комнату, ее прежняя спальня забита тонной книг, не говоря уже о грудах разного строительного материала.
   — Я буду спать на диване.
   — Ха! Я уже представляю, как ты вскакиваешь и набрасываешься с молотком и дрелью на вооруженного грабителя!
   На этот раз у него не только дрогнули губы, но и вспыхнул огонек в глазах.
   — Только не швыряй мне в голову книги, если ночью мне придется пойти в туалет.
   Марти смогла только покачать головой. Она на мели и прилагает невероятные усилия, чтобы успеть к сроку. Так неужели ей мало волнений без преследующих ее машин и сексуальных плотников? Кто, черт возьми, планирует ее жизнь?
   — Другое преимущество, — спокойно продолжал Коул, — заключается в том, что я не буду тратить время на поездки. Я могу приняться за работу, как только мы выгуляем Матта, и работать столько, сколько нужно, или по крайней мере до тех пор, пока ты не уляжешься спать.
   В этом есть смысл… в некотором роде.
   — Так ты действительно думаешь, что мне нужен телохранитель?
   — Скажем, осторожность не помешает.
   Марти, у тебя появился Троянский конь.
   Они отправились на причал, когда уже стемнело. До этого Коул стучал молотком, пилил и делал свое дело наверху, пока Марти работала над предстоящим размещением своих товаров. Саша, конечно, будет настаивать на фен-шуй и трех оттенках красного цвета. Цвет — это одно дело, но для фен-шуй у нее нет места. Ее главная забота заключается в том, чтобы выставить как можно больше книг для возможно большего количества любопытных покупателей; причем сделать это надо так, чтобы у них не возникло клаустрофобии.
   Ночь была холодной и звездной; сквозь радужные облака проглядывал яркий месяц. Они подъехали к полям, на которых выращивалась соя. Небо над ними казалось бездонным, и Коул замедлил ход. На трассе не было ни одной машины.
   — Смотри, Полярная звезда.
   — Где? — наклонившись вперед, Марти пыталась восстановить в памяти скудные познания в астрономии. Когда-то она интересовалась астрологией, и благодаря этому ей известны названия планет, но не их расположение в звездном небе.
   — Видишь Большую Медведицу над тем засохшим деревом? — Коул подождал, пока Марти найдет созвездие. — Теперь проведи воображаемую линию через две звезды в конце ковша, и ты увидишь Полярную звезду.
   — Я вижу ее! Вижу! Ты меня поражаешь!
   — Да, — самодовольно откликнулся он. — К этому я и стремлюсь. Мне пришло в голову, что, как только ты поймешь, какой я умный, ты будешь слушаться меня.
   В слабом свете, отбрасываемом панелью управления, Марти невольно залюбовалась красивым профилем Коула.
   — Похоже, сегодня Боб Эд принимает гостей, заметил Коул, когда спустя несколько минут они повернули на грунтовую дорогу.
   — Он удивительно общительный для закоренелого холостяка. Я думаю, это произошло благодаря Файлин.
   Они медленно проехали вдоль причала, миновали несколько коротких волноломов и подъехали к яхте, пришвартованной к деревянным сваям.
   — Добро пожаловать на «Тайм-аут», — сказал Коул. В его голосе прозвучала спокойная гордость.
   Когда Марти ступила на палубу, суденышко накренилось, и она поспешно ухватилась за руку Коула.
   — Не волнуйся, я удержу тебя.
   — Я уже бывала на лодках, — сказала Марти, подавляя желание уцепиться за него обеими руками. Несколько лет назад я плавала на пароме в Окракоук и даже занималась глубоководной рыбной ловлей.
   Это произошло в тот раз, когда один из заказчиков Саши пригласил своего дизайнера и ее друзей провести день за ловлей рыбы в Гольфстриме. Так как Марти все время рвало, она не смогла по достоинству оценить поездку, стоимость которой была не меньше тысячи долларов.
   Коул отпер дверь и повел ее вниз. Когда он включил свет, Марти огляделась, удивляясь компактности и продуманности помещения.
   — Для старой модели она в хорошей форме. Я годами работал над ней в свободное время, — сказал Коул, открывая и закрывая различные ящики.
   Она продолжала осматриваться, гадая, что заставляет такого человека, как Коул, жить на яхте.
   По правде сказать, его суденышко трудно назвать яхтой, но он явно гордится им, и это даже трогательно.
   — Я не была в этих местах несколько месяцев, сказала Марти, когда они покинули «Тайм-аут» и направились в Мадди-Лэндинг. — Последний раз приезжала сюда на день рождения Боба Эда.
   Коул сбавил скорость у его дома, в окнах которого мерцал голубоватый свет. Вероятно, они смотрят баскетбол. Файлин заядлая спортивная болельщица.
   — Это машина Файлин. Ты встречался с ней, не так ли?
   — Леди с белокурыми волосами в розовом свитере с блестками и белах теннисных туфлях? Я видел ее.
   Описание было намного добрее, чем те, которые Марти приходилось слышать. Зимой и летом экстравагантные одеяния Файлин и ее уникальное восприятие моды заставляло людей, которые не знали ее, изумленно поднимать брови.
   Она ничего не сказала, убаюканная шуршанием шин и сознанием безопасности, вызванной присутствием Коула.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   Как может женщина сосредоточиться, спросила себя Марти, когда спящий в ней дракон просыпается после зимней спячки и наталкивается на сексуального победителя драконов?
   Ну ладно, это неудачное сравнение. Утром ей трудно четко мыслить. Никогда не было легко, а теперь тем более. Сейчас она страдает от похмелья, вызванного эротическими снами. Она сделала большую ошибку, позволив Коулу поселиться в ее доме.
   Пятница, четверть седьмого. С влажными волосами и мутными спросонья глазами Марти спустилась вниз и распахнула дверь кухни. Вот он, сильный, мускулистый герой ее возбуждающих сновидений — сидит, ожидая ее, за кухонным столом.
   Коул медленно выпрямился; прищурив глаза, он вбирал каждую деталь ее внешности — от высушенных полотенцем густых каштановых волос до поношенных кроссовок.
   — Прости, если разбудила тебя. Я старалась не шуметь, — пробормотала она. Утром ее голос звучал настолько хрипло, что казался сердитым, но ему уже известно это, как и всем ее друзьям, если они приходят к ней до полудня. — Я, не ранняя пташка. Январь, февраль — не имеет значения. Я все еще в спячке.
   Коул молча кивнул.
   — Не жди, что я буду поддерживать разговор, предупредила она.
   Он снова кивнул. Нем как рыба, мелькнула у нее мысль.
   Однако именно она продолжала говорить, удивляясь, что не может прикусить язык.
   — Биоритмы, — буркнула Марти, словно ими объяснялась ее раздражительность. Открыв шкаф, она уставилась на коробку с крупой, поморщилась и закрыла дверцу.
   Коул по-прежнему хранил молчание. Просто сидел и смотрел на Марти, продолжавшую бормотать что-то о биоритмах.
   — Все придет в норму, — попыталась объяснить она, — как только увеличится световой день. А потом весь дурацкий процесс начнется сначала. Если бы у меня хватило ума, я бы нашла себе ночную работу. Может быть, круглосуточный магазин…
   Слова, слова, слова. Хватит распространяться о том, что она не ранняя пташка. Она чувствует себя спокойно с Сашей и Файлин, которые знают ее недостатки и относятся к ним снисходительно, но с другими людьми она попросту безнадежна.
   Она пошарила в посудном шкафчике в поисках своей любимой чашки. В такую рань никто не имеет права выглядеть хорошо. В свете латунной лампы, висевшей над столом, волосы Коула влажно поблескивали. Должно быть, он уже принял душ. Это значит, что в то время, когда она спала, совсем близко от нее он стоял совершенно голый.
   Неудивительно, что она проснулась в ноту, задыхаясь и дрожа.
   — Что такое случилось с солнцем? — недовольно пробормотала Марти.
   — Оно всходит. Дай ему еще несколько минут, Коул протянул руку к раскрытому блокноту, лежавшему рядом с его чашкой. Марти наполнила свою чашку горячим кофе, запах которого уже начал возбуждать ее обоняние, и спросила Коула, над чем он работает. Он подтолкнул к ней блокнот.
   Невидящим взглядом она бессмысленно смотрела на чертеж, пока изящные линии не стали приобретать смысл.
   — Красиво, — невнятно сказала она. — Компактно. Не совсем то, что можно назвать жилой комнатой, но, думаю, здесь есть все, что нужно.
   Учитывая обстоятельства, это был вполне разумный ответ.
   Для придания себе жизненных сил Марти сделала еще один глоток кофе, поставила чашку на стол и неуверенно кашлянула.
   — Коул… я совершаю страшную ошибку?
   Он посмотрел на нее с нескрываемым удивлением.
   — Я имею в виду то, что мы делаем наверху.
   Марти закрыла глаза. Не это, едва не сказала она, вовремя удержавшись. Они ничего из этого не делали наверху.
   Откинувшись назад, Коул потрогал подбородок большим пальцем и взглянул на тщательно продуманный рисунок, на котором он изобразил даже небольшое потолочное крепление над столом.
   — В чем дело? Ты передумала?
   — Не знаю.
   — Поздновато, тебе не кажется? — Коул откинулся на спинку стула и вытянул перед собой ноги. Я еще не начал встраивать стенные шкафы. Если тебе что-то не нравится в планах, которые мы составили, сейчас самое время сказать об этом. Я могу сделать все как было, но на это уйдет несколько дней.
   — Нет, нет, — быстро возразила Марти. — Нравится. План нравится.
   Что ей не нравится, так это то, что она завтракает с ним, вдыхает запах его лосьона и мыла — ее собственного мыла. Очевидно, он забыл привезти свое.
   Вот оно, роковое последствие снов, которые преследуют ее по ночам, — после них ее воображение разыгрывается по малейшему поводу. Легкий запах туалетного мыла, которым она пользуется много лет, — и перед ее мысленным взором предстает обнаженный плотник, стоящий под душем.
   Вода струится по широким плечам, узким бедрам, упругим ягодицам и…
   Достаточно. Картина уже ясна.
   — Нет, на самом деле он превосходен, — внезапно охриплым голосом проговорила Марти. — Правда.
   Без всякой видимой причины Коул улыбнулся Марти, и она не смогла отвести от него глаз. Морщинки от смеха в уголках глаз и даже его прищур нестерпимо сексуальны. Жаль, что она не может сказать того же о себе.
   — Доедай свой тост и поедем за Маттом. Как ты думаешь, он приучен к грузовику?
   — То есть как это?
   — Меня интересует, не будет ли он пытаться выпрыгнуть, если мы его привяжем в кузове. — Поднявшись из-за стола, Коул поставил чашку в раковину и убрал масло, сливки и консервированный инжир.
   Как, черт возьми, удается мужчине выглядеть сексуальным, когда он прибирается в кухне?
   — Если твой преследователь снова появится, мы поменяемся ролями и последуем за ним. На машине это сделать легче.
   — Даже не думай об этом. Одно дело — цепочки и все эти штуки на окнах, но я не нанимала тебя в качестве статиста в моей личной маленькой мелодраме.
   — И я не подойду даже на роль без слов? А если я уступлю Матту все самые лучшие монологи?
   Марти не смогла удержаться от смеха. Что еще остается делать женщине? Как ни смотри, этот мужчина неотразим.
 
   — Ну, вот так-то лучше, — заметил Коул, останавливаясь за ее стулом и кладя руки на то место, где ее мышцы были напряжены, как струна.
   Вернее, одно из мест.
   Когда большим пальцем Коул принялся разминать затвердевшую трапециевидную мышцу, Марти опустила голову и закрыла глаза.
   — Нам пора отправляться, — мягко сказал он низким голосом, — потому что к восьми часам я хочу возвратиться и взяться за работу.
   — Я же сказала, что тебе незачем ехать со мной.
   Я Выгуливаю его уже неделю, а теперь, когда я знаю, как управлять им, ты мне не нужен.
   Как будто не услышав ее слов, Коул принес пальто и помог ей одеться. Просовывая руки в рукава, Марти — как будто на затылке у нее были глаза — чувствовала, что он ухмыляется.
   К тому времени, когда они подошли к грузовику, небо на востоке зазолотилось. Февраль, подумала она. Почти весна. Скоро наступит лето, и к тому времени я возвращусь в бизнес.
   А где будет Коул? В каком месте водного пути между штатами? Пришвартуется у какого-нибудь причала и будет перестраивать дом другой женщине? Почему-то мысль о приближающейся весне уже не радовала ее.
   Прогулка прошла удивительно хорошо. Марти настояла на том, чтобы самой вести Матта, и только один раз едва не потеряла контроль. Это произошло, когда появилась свора бездомных собак, и Матт буквально сошел с ума, лая, повизгивая, прыгая и не обращая ни малейшего внимания на окрики Марти, которые он, естественно, не слышал.
   — Резко дерни за поводок, — посоветовал Коул.
   Марти так и сделала. Когда Матт оглянулся с таким видом, будто хотел сказать: «Что-о-о?», Марти сделала знак, который мог означать: «Приди в себя, иначе я тебе уши надеру!»
   — У той собаки, должно быть, течка, — сказал Коул, когда они снова пошли быстрым шагом.
   Нельзя сказать, что это объяснение принесло Марта удовлетворение, но ей было страшно представить, что могло произойти, если бы она была одна.
   — Я так и подумала.
   — Вероятно, через несколько месяцев появятся бесплатные щенки. Кажется, ты подумываешь о том, чтобы обзавестись собакой?
   — Не в ближайшее время, — мрачно возразила она.
   Когда они подошли к временному обиталищу Матта, Коул протянул руку, собираясь взять у нее поводок.
   — Хочешь подождать в грузовике, пока я заведу его?
   — Нет, спасибо. — Она в полном порядке. Хладнокровна и держит все под контролем. Матт уселся на задние лапы и, ухмыляясь, посмотрел на нее, словно говоря: «Иди, подруга!»
   И что же сделал Коул Стивенс?
   То единственное, отчего она могла потерять самообладание. Он положил руку ей на плечо, наклонился и поцеловал.
   Средь бела дня, при всем честном народе. Народа, правда, не было — лишь фургон, развозящий хлеб, чей-то велосипед и новенький автомобиль, принадлежавший Сюзи, которая работает в банке.
   О боже, если ее возбуждает один только вид, голос и прикосновение Коула, то от поцелуя она едва не лишилась сознания. Чье сердце так глухо бьется между их телами? Так сильно, что его удары чувствуются даже через два слоя одежды. Его или ее?
   Или обоих?
   Они стояли напротив друг друга. Скользнув рукой по спине Марти, Коул прижал ее к себе. Знакомый вкус его губ — кофе, мяты и чего-то присущего только ему — опьянял ее, как виски.
   Пока он не сделал шаг назад, Марти не сознавала, что вцепилась в его руки мертвой хваткой. Она отступила, заставила себя восстановить дыхание и попыталась улыбнуться. Губы у нее горели. Оставалось только надеяться, что они не дрожат.
   Коул облизнулся и невозмутимо изрек:
   — Ммм, вкусно. Кокосовый орех? Но его глаза потемнели, и это доставило Марти удовольствие.
   Когда они возвратились на Шугар-лейн, позади фургончика Марти стоял красный автомобиль с открывающимся верхом, поэтому Коул оставил грузовик на улице.
   — Слишком рано для гостей, — заметил он.
   — Но не для Саши, — ответила Марти, без особой радости думая о том, что ей придется развлекать подругу. — Иногда она заезжает ко мне по пути на работу.
   Однако в машине сидели две женщины. Верх был поднят, поэтому Коул не смог рассмотреть их.
   Оставив Марти приветствовать гостей, он пошел к дому. Так как парадная дверь была заперта, а ключ был у Марти в кармане пальто, ему ничего не оставалось, как ждать.
   Вскоре обе дверцы распахнулись, и из машины вышли две женщины. С рыжеволосой особой он уже познакомился, но высокую блондинку в черных брюках, черных ботинках, длинном черном пальто с ярко-красным шарфом видел впервые.
   Троица направилась к дому. Блондинка осторожно ступала на каждый плиточный камень, в то время как рыжая возглавляла шествие, не обращая внимания ни на плитки, ни на проросшие между ними былинки.
   — Привет, Коул! Лили, это плотник Марти. Низенькая подруга Марти, облаченная в короткую куртку из желтого меха и черные колготы, устремилась к нему с протянутой рукой. На каждом ее пальце, включая большие, красовалось по меньшей мере по одному кольцу. — Я Саша, помните?
   Мы на днях встречались.
   Как будто можно забыть такую колоритную особу Г К этому времени Марти с блондинкой подошли к двери. Саша сказала:
   — Мы с Лили едем в финансовое управление, и мне пришло в голову, что, так как Марти вновь открывает здесь свой бизнес, ей может понадобиться совет профессионала. Офис на дому и все такое прочее — служба налогов и сборов очень придирчива. Они могут заставить прыгать сквозь горящие обручи, правда, Лили?
   — Я уверена, что миссис Оуэнз знакома с требованиями. — Голос блондинки соответствовал внешности — холодный, компетентный, с оттенком превосходства, на которое она имеет право, а может, и нет.
   Разговор о бизнесе и офисах на дому продолжался некоторое время, прежде чем перешел на более общие темы. Рыжая забросала его вопросами, на которые он давал скупые ответы.
   Неужели он действительно живет на лодке?
   Да, живет. Да, он знаком с Файлин Бизли. Нет, у него нет детей; да, если бы они у него были, он бы научил их плавать прежде, чем они начали ходить.
   Саша постучала его но плечу.
   — Я полагаю, вы многих знаете в этом районе?
   Поэтому и решили лечь здесь в дрейф? Так вы называете это? Лечь в дрейф?
   — Да, мэм. Полагаю, что так.
   — Нет, вы только послушайте! Душечка, вы такой оригинал! Просто прелесть!
   Коул терпел сколько мог. Прежде чем он придумал, как отвлечь внимание Саши от своей персоны, не проявив при этом откровенной грубости, она отвернулась от него.
   — Марти, если у тебя возникнут вопросы, ты знаешь, кому звонить. И помни, что я говорила тебе о цветах.
   Марти открыла дверь с явным желанием выпроводить их, пообещав, что как-нибудь на днях они вместе пообедают. Коул тщетно пытался понять, что произошло — черт, раннее утро, еще нет восьми часов, — когда услышал, как пухленький маленький рыжик, уверенно шагавший по лужайке перед окном, громко сказал:
   — Хорошо получилось, правда? Ты видела, как она…
   К сожалению, ему не удалось услышать продолжения фразы, потому что Марти громко хлопнула дверью. Интересно, что вызвало у нее такое раздражение?
   — Я не заметил чего-то важного?
   — Что? Нет. Да. Не знаю, понял ли ты, что теперь являешься официальной мишенью.
   — Уф! Кажется, мне это не нравится. — Коул сделал несколько шагов к лестнице.
   — Это зависит от того, нравятся ли тебе роскошные, умные, независимые женщины, — резко сказала Марти. — Вот кого они тебе подсовывают.
   — Погоди, погоди! Кто подсовывает? Как? Кого?
   — Лили. По какой еще другой причине Саша привезла ее в такую рань? Она ведь прекрасно знает, что в это время я даже не способна внятно изъясняться! — Лицо у Марти горело, мягкие серые глаза негодующе сверкали. — Яснее ясного, что не я и не мои налоги интересуют их, а ты!
   — Послушай, я не обменялся с этой женщиной и тремя словами, — запротестовал Коул. — Сейчас она уже, вероятно, забыла, как меня зовут.
   — Не обольщайся, — сухо возразила Марти.
   Что, черт подери, так разозлило ее? Если у кого-то есть причины для раздражения, так это у него. В течение нескольких минут он чувствовал себя так, будто у него на груди нарисована мишень.
   — Давай лучше займемся делом. Мы потеряли много времени.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   Спустя несколько часов Саша сидела в комнате, в которой царил приятный беспорядок. Она сбросила туфли на двенадцатисантиметровых каблуках и принялась растирать маленькие ступни.
   — Теперь я знаю, какие ощущения испытывает балерина. Да перестань же суетиться! Сядь и поговори со мной! — воскликнула она. — Какой смысл мыть их изнутри, когда снаружи они грязные?
   Файлин покорно отставила в сторону спрей для мытья окон и положила на стол скомканные газеты.
   — Когда выдастся погожий денек, я их обязательно вымою — и снаружи, и изнутри. У меня есть такая штука, которая надевается на шланг. Как насчет чаю со льдом?
   — Он в холодильнике. Налей и мне стаканчик, пожалуйста. — Саша опустила ноги на диван. — И миндальные пирожные принеси! — крикнула она.
   Подкрепившись, они заговорили о деле. Файлин осторожно прикоснулась к прическе а-ля Долли Партон, дабы убедиться, что лак надежно сковал ее волосы.
   — Ну и что она думает?
   — Кто? Лили? Откуда мне знать? Я из нее ничего не вытянула, может быть, тебе это удастся.
   — Вот что происходит, когда весь день заполняешь правительственные бланки. Она и со мной не разговаривает, а я убираю у нее уже целый год.