– Изменились мы оба. Причем до такой степени, что нам стало тесно в одном мире. И раз это последняя встреча, будем предельно откровенны – настало время раскрыть карты. Я знала, ты не успокоишься, пока не убьешь сына. Но надеялась, что у Этана хватит ума запутать следы.
– Он сам засветился.
– Да. И это самое странное. Как будто мальчик специально искал смерти.
– Отчаяние загнанного в угол зверя толкает и не на такие…
– Это не зверь, а частица тебя. Может быть, лучшая.
– Ну конечно…
Теперь, когда не осталось недосказанности, Алт почувствовал странное облегчение, словно избавился от стального обруча, сжимавшего голову.
– Лучшая частица, собравшаяся расправиться со своими корнями.
– Ты непереносим. – Фаса устало закрыла глаза.
Ей не хотелось спорить. Но раз уж начала, нужно довести до конца тягостный разговор.
– Вначале я собиралась уничтожить тебя тихо, без всякого шума. А затем передумала. Это тот самый случай, когда не важно, кто победит, потому что в конечном итоге проиграют все.
– Мы еще можем договориться.
– Нет! – В ее глазах вспыхнул прежний огонь. – Ты убил сына и все испортил.
– Все испортилось и без меня. Причем очень давно.
– Не важно. – Даже богиня порой может позволить себе быть нелогичной. – Мы перешли черту.
– Ты перешла. Я – нет.
– После убийства Этана оправдания ничего не стоят.
– Я не оправдываюсь. Ты просто не хочешь слушать.
Он прав. Если не во всем, то во многом. Дело не столько в Этане и Алте, сколько в ней самой. Но отступать некуда. Фаса приняла решение. И пойдет до конца, чего бы это ни стоило. Если не сделать этого сейчас, она уже никогда не решится. Лучше взорваться яркой звездой, чем медленно угасать, превращаясь в жалкое ничтожество.
– Давай закончим разговор ни о чем.
– И?..
– Выясним, останется ли в этом мире хоть что-нибудь после того, как боги сойдут с ума.
– Разве они еще не сошли?
– Давно. – Впервые за долгое время она улыбнулась. – Только пускай это останется между нами. Договорились?
– Хорошо. – Алт принял правила страшной игры.
– Смертные будут участвовать?
– А почему бы и нет? Можем начать с них. Я возьму на себя руководство армиями Альянса, ты – Хаоса, и посмотрим, кому достанутся лавры великого полководца.
– Альянс слабее.
– Ну конечно! Как же я могла позабыть! – Фаса понимающе усмехнулась. – Легкие победы не для великого Алта. Ладно, будь по-твоему, я возьму Хаос. Мне всегда нравились дроу. Было бы несправедливо в последней войне встать на сторону их врагов – светлых эльфов.
– И никакого вмешательства, только общее руководство?
– Да. Смертные друг против друга. Великое противостояние до последнего солдата. Беспощадное уничтожение всего живого. А когда на земле не останется ничего, заслуживающего внимания, поделим Сферу Хаоса, бросив в кровавую мясорубку демонов.
– Неплохо. А что потом?
– Потом? – Фаса равнодушно пожала плечами. – Да, в общем-то, ничего особенного. Останется кто-то один. Победитель на руинах погибшего мира. Можно начать все заново или навсегда исчезнуть.
– Ты и вправду безумна.
– И что с того?
– Ничего. Кроме того, что я принимаю твое предложение.
– Никогда не сомневалась в своем муже.
– Для этого не было повода.
– Разумеется, нет. Неужели блистательный Алт мог позволить кому-либо усомниться, что он первый во всем?
– Никогда.
– Ну, вот видишь. Это объясняет если не все, то многое.
– Кроме одного.
– Чего именно?
– Почему Этан засветился, позволив охотникам обнаружить себя.
– Не исключено, что у него были на то причины. – Как только речь зашла о несчастном сыне, оживившиеся во время разговора глаза Фасы потухли.
Напускное веселье двух усталых богов напоминало пир во время чумы. А за фальшивой маской веселья скрывалось нечто большее, чем страх или отчаяние. Нечто такое, чему нет определения ни в одном языке.
– Не исключено, что мальчик просто устал. В любом случае, правды нам уже не узнать. Можно лишь строить догадки.
Фаса устало смежила веки, давая понять, что разговор окончен.
– Прощай. – Ему тоже нечего было добавить к сказанному.
– Еще увидимся.
– Обязательно. – Прежде чем уйти, Алт в последний раз посмотрел на жену.
Она была не просто красива, она была ослепительно прекрасна. Такой может быть лишь истинная богиня.
«Мир многое потеряет, лишившись такой красоты, – не без сожаления подумал Алт. – Но победитель один. Кто-то должен уйти, растворившись во тьме. И этим кем-то будет не он».
Глава 35
– Он сам засветился.
– Да. И это самое странное. Как будто мальчик специально искал смерти.
– Отчаяние загнанного в угол зверя толкает и не на такие…
– Это не зверь, а частица тебя. Может быть, лучшая.
– Ну конечно…
Теперь, когда не осталось недосказанности, Алт почувствовал странное облегчение, словно избавился от стального обруча, сжимавшего голову.
– Лучшая частица, собравшаяся расправиться со своими корнями.
– Ты непереносим. – Фаса устало закрыла глаза.
Ей не хотелось спорить. Но раз уж начала, нужно довести до конца тягостный разговор.
– Вначале я собиралась уничтожить тебя тихо, без всякого шума. А затем передумала. Это тот самый случай, когда не важно, кто победит, потому что в конечном итоге проиграют все.
– Мы еще можем договориться.
– Нет! – В ее глазах вспыхнул прежний огонь. – Ты убил сына и все испортил.
– Все испортилось и без меня. Причем очень давно.
– Не важно. – Даже богиня порой может позволить себе быть нелогичной. – Мы перешли черту.
– Ты перешла. Я – нет.
– После убийства Этана оправдания ничего не стоят.
– Я не оправдываюсь. Ты просто не хочешь слушать.
Он прав. Если не во всем, то во многом. Дело не столько в Этане и Алте, сколько в ней самой. Но отступать некуда. Фаса приняла решение. И пойдет до конца, чего бы это ни стоило. Если не сделать этого сейчас, она уже никогда не решится. Лучше взорваться яркой звездой, чем медленно угасать, превращаясь в жалкое ничтожество.
– Давай закончим разговор ни о чем.
– И?..
– Выясним, останется ли в этом мире хоть что-нибудь после того, как боги сойдут с ума.
– Разве они еще не сошли?
– Давно. – Впервые за долгое время она улыбнулась. – Только пускай это останется между нами. Договорились?
– Хорошо. – Алт принял правила страшной игры.
– Смертные будут участвовать?
– А почему бы и нет? Можем начать с них. Я возьму на себя руководство армиями Альянса, ты – Хаоса, и посмотрим, кому достанутся лавры великого полководца.
– Альянс слабее.
– Ну конечно! Как же я могла позабыть! – Фаса понимающе усмехнулась. – Легкие победы не для великого Алта. Ладно, будь по-твоему, я возьму Хаос. Мне всегда нравились дроу. Было бы несправедливо в последней войне встать на сторону их врагов – светлых эльфов.
– И никакого вмешательства, только общее руководство?
– Да. Смертные друг против друга. Великое противостояние до последнего солдата. Беспощадное уничтожение всего живого. А когда на земле не останется ничего, заслуживающего внимания, поделим Сферу Хаоса, бросив в кровавую мясорубку демонов.
– Неплохо. А что потом?
– Потом? – Фаса равнодушно пожала плечами. – Да, в общем-то, ничего особенного. Останется кто-то один. Победитель на руинах погибшего мира. Можно начать все заново или навсегда исчезнуть.
– Ты и вправду безумна.
– И что с того?
– Ничего. Кроме того, что я принимаю твое предложение.
– Никогда не сомневалась в своем муже.
– Для этого не было повода.
– Разумеется, нет. Неужели блистательный Алт мог позволить кому-либо усомниться, что он первый во всем?
– Никогда.
– Ну, вот видишь. Это объясняет если не все, то многое.
– Кроме одного.
– Чего именно?
– Почему Этан засветился, позволив охотникам обнаружить себя.
– Не исключено, что у него были на то причины. – Как только речь зашла о несчастном сыне, оживившиеся во время разговора глаза Фасы потухли.
Напускное веселье двух усталых богов напоминало пир во время чумы. А за фальшивой маской веселья скрывалось нечто большее, чем страх или отчаяние. Нечто такое, чему нет определения ни в одном языке.
– Не исключено, что мальчик просто устал. В любом случае, правды нам уже не узнать. Можно лишь строить догадки.
Фаса устало смежила веки, давая понять, что разговор окончен.
– Прощай. – Ему тоже нечего было добавить к сказанному.
– Еще увидимся.
– Обязательно. – Прежде чем уйти, Алт в последний раз посмотрел на жену.
Она была не просто красива, она была ослепительно прекрасна. Такой может быть лишь истинная богиня.
«Мир многое потеряет, лишившись такой красоты, – не без сожаления подумал Алт. – Но победитель один. Кто-то должен уйти, растворившись во тьме. И этим кем-то будет не он».
Глава 35
Ковер из сломанных стрел, простиравшийся до самого горизонта, исчез. И – ничего не случилось. Мы со Свеном не рухнули на дно пропасти, оставшись там, где стояли. Единственное, что изменилось, – пропали острые иглы, безжалостно рвущие плоть. Теперь мои ноги утопали в некоем подобии мягкого мха.
Судя по изменившемуся лицу, жестокая лучница догадалась, что я пережил сильное потрясение.
– Хотел спрыгнуть? – У нее было прекрасное настроение. – Одним махом решить все проблемы, сбежав от врагов и друзей?
– Что?
– Ты положил стрелу в колчан, – охотно объяснила она. – При этом у тебя было лицо как у человека, решившегося на отчаянный шаг. А спустя мгновение, когда ничего не изменилось, ты страшно удивился. Ну так что, я права? Собирался прыгать? Только честно.
Все это было как-то неправильно. А точнее, ненормально, даже дико.
– Зачем ты здесь? – В голове царило такое смятение, что отдельные слова с трудом складывались в связные фразы.
– Будем считать, ответ положительный. – Решив сменить позу, она села.
Теперь наши лица оказались на одном уровне. При том, что я по-прежнему стоял, согнувшись и держа на спине друга детства.
– Ради чего я пришла? Искала тебя. Долго. Кажется, всю жизнь. И вот наконец нашла.
– Поэтому ты не убил ее там, в лесу? – подал голос молчавший до этого Свен.
– Нет. Не поэтому.
– Может, объяснишь? А мы с твоим приятелем с удовольствием послушаем.
Только сейчас лучница поняла, что чувствует кошка, поймавшая мышь. Добыча полностью в ее власти. А значит, можно расслабиться, насладившись моментом триумфа. В конце концов, она заслужила победу.
«Стрела, – мне показалось, кто-то шепнул на ухо страшное слово. – Это она не позволила тебе убить Иту. Жаба со стальными глазами, чья тень легла на твое сердце, – это не что иное, как стрела».
– Тебя ведь зовут Ита? – Мне нужно было видеть ее глаза, чтобы быть уверенным в правдивости ответа.
– Да. – Лучница могла ожидать чего угодно, но оказалась неготовой к тому, что Принц знает ее имя. – А… Откуда ты знаешь?
– И тебе интересно, почему я не убил тебя там, в лесу?
– Конечно, я с удовольствием послушаю эту историю. – Секундное замешательство прошло – она вновь стала кошкой, играющей с мышью.
– Стрела, все дело в ней. Она не хотела, чтобы я убивал тебя. И выдала это желание за мои собственные мысли. Проще говоря, обманула меня.
– Какая жалость! – Ита по-прежнему улыбалась, но, судя по взгляду, ей было уже далеко не так весело, как прежде. В невнятном писке добычи был некий смысл.
– Да, жалко. – Не важно, что подумает сумасшедшая лучница, – главное, оправдаться перед Свеном. – Надо было прикончить тебя тогда.
– А ведь ты лжешь. – Она сказала это спокойно, как нечто само собой разумеющееся. – Стрела здесь ни при чем. Ты выдумал эту историю для друга.
– Зачем?
– Затем, что взял его с собой, хотя знал, что он умрет.
– Нет.
– Не знал? – Шутки кончились, теперь Ита была серьезна.
– Знал, но думал…
– Что перебраться на остров безопаснее, чем остаться на скале?
– Да… Наверное…
Нет ничего хуже правды, звучащей как жалкая ложь. Это почувствовал не только я, но и Свен. Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, я обратился к нему:
– Свен, послушай…
– Да.
– Ты знаешь меня давно. Неужели сейчас ты веришь ей, а не мне?
Как только начинаешь оправдываться – считай, проиграл.
– Я верю тебе…
Ита вновь рассмеялась:
– Два бездарных лжеца соревнуются, кто из них хуже врет!
Не будь ее рядом, я мог бы рассказать о стреле, о голосе, предрекающем смерть, о странном месте, где девочка с букетом цветов говорила о пике Мироздания, и даже попытаться объяснить, почему я не убил полукровку в тот раз. Может быть, рассказ получился бы сумбурным, но он бы поверил.
Обязательно поверил бы, потому что я говорил бы чистую правду.
А с этой проклятой ведьмой перед носом у меня нет ни единого шанса. Что бы я ни сказал, она выставит меня лжецом.
– Чего ты добиваешься? – Настало время расставить все по своим местам.
– Правды. Так же, как и твой товарищ с посеревшим лицом. Правды – и ничего больше. А ты кормишь нас глупыми сказками. – Вальяжная кошка играла с измученной мышью.
Чем больше я говорил, тем сильнее запутывался. По той простой причине, что правда бывает разной. В конце концов мне все это смертельно надоело.
– Мы отправляемся к острову.
– Я так не думаю.
– Мне все равно, что ты думаешь.
– А ему? – Ита указала на Свена. – Он имеет право голоса, или он всего лишь бессловесная скотина, ведомая на убой?
Она беззастенчиво пользовалась своим преимуществом. Не упуская случая лишний раз ткнуть врага лицом в землю.
– Скажи ей что-нибудь! – Бессильная ярость душила меня. Сейчас я был готов удавить проклятую стерву голыми руками.
– Зачем ты взял меня с собой? – Глухой, лишенный эмоций голос принадлежал скорее призраку, чем живому человеку.
– Зачемя взял тебя?
– Да.
Свен задал вопрос, на который у меня не было ответа. Уже изначально было глупо надеяться, что на неожиданно появившемся острове мы будем в безопасности. В историю с голосом никто не поверит. Лгать я не мог. Сказать правду тоже.
– Ну, что же ты молчишь? – Ите все больше и больше нравилась эта игра.
Только сейчас она поняла, что в мире есть вещи пострашнее смерти. Хрустальный Принц неистово хотел умереть – и не мог. В ее власти было подарить забвение этому человеку, но она передумала. Смерть аннулирует все долги. Избавляет от страданий. Дарит покой. Нет, определенно ее враг был недостоин такой участи. Следовательно, он будет жить.
– Мы начинаем подозревать тебя в неискренности! – Никогда еще Ита не чувствовала себя так хорошо, как сейчас.
Если бы кто-нибудь вдруг спросил, когда был счастливейший миг в ее жизни, она, не задумываясь, ответила бы: «Сегодня!»
Я попробовал успокоиться, собраться с мыслями. И – не смог. Это был именно тот случай, когда никакие доводы рассудка не помогают. Я видел перед собой ненавистное улыбающееся лицо и мечтал лишь об одном – оказаться рядом и бить, бить, бить. До тех пор, пока ее глумливая улыбка не превратится в сплошное кровавое месиво.
– Нехорошо обманывать того, кто доверяет тебе жизнь.
– Я никого не обманывал! – Не выдержав, я сорвался на крик. – Слышишь, ты? НИКОГО!
– Мне так не кажется!
– Ты…
Странно, но Свен не чувствовал себя участником драмы. Скорее, зрителем, равнодушно наблюдающим со стороны за происходящим.
Он понимал: двоим не выжить. Улыбающееся чудовище пришло сюда, чтобы убить их. Старый друг что-то скрывает, а может, просто недоговаривает. При всем желании нельзя ничего изменить.
Жизнь подходит к концу. Обрывки несвязных мыслей вспыхивают в голове падающими звездами. А где-то в глубине сознания робкий голос шепчет: «Все будет хорошо, мы обязательно выкарабкаемся. Нужно верить и надеяться. Нужно…»
Чем дольше медлишь, тем страшнее решиться.
У него хватило мужества не оттягивать решение до последнего момента.
– Я не верю тебе, – произнес тусклый голос, принадлежащий мертвецу.
– Что? – Два вопроса слились в один.
– Я тебе не верю! – громко повторил Свен, убеждая в первую очередь самого себя. – Не верю…
После чего руки, обхватившие шею друга, разомкнулись, и, оттолкнувшись коленями от его спины, Свен откинулся назад.
В первое мгновение, после того как тело потеряло опору, сердце замерло от ужаса, а затем вновь забилось в привычном ритме.
Свен понял, что все это сон. Обычный кошмар из далекого детства. Ребенок не осознает, что происходящее нереально, а смерть – глупая выдумка взрослых, и потому боится. Проснувшись утром, он видит подушку, намокшую от слез, и понимает, что волновался напрасно.
Со взрослыми все иначе. Они знают: даже самый ужасный кошмар заканчивается, если проснуться. Главное – очень сильно захотеть и…
Две стремительно удаляющиеся фигуры на фоне неба становились все меньше и меньше, а когда стали совсем крошечными, Свен закрыл глаза.
«Все и правда будет хорошо, – подумал он, прежде чем “проснуться” распластанным на острых камнях. – Все будет хорошо, главное, очень сильно захотеть…»
– Вот видишь, Свен тебе не поверил, – ласково произнесла Ита, глядя на распростертого у ее ног Принца – толчок в спину был настолько сильным, что он не удержался на ногах.
– Ты будешь жить с этим до самой смерти. – Она смотрела на предателя с какой-то необъяснимой нежностью. – И уже ничего никогда не исправишь. Разве можно придумать что-нибудь лучше? – Ее лицо осветила умиротворенная улыбка. – Ну, признайся честно, разве я не права?
В черных от ненависти глазах мужчины, поднявшего голову, не осталось почти ничего человеческого.
– Вижу, ты еще не готов. – Лучница ободряюще улыбнулась. – Чтобы понять, нужно время. – Последовал неожиданный удар ногой в голову.
Она не собиралась причинять ему боль, тем более – убивать. Просто оглушила.
Ослабевшему от потери крови человеку вполне хватило одного удара. Убедившись, что жертва «готова», Ита взялась за обмякшую руку и волоком потащила тело к Мефисто – острову, куда нельзя долететь. Туда, где находилось нечто важное. Нечто такое, что нужно не только ей, но и Хрустальному Принцу.
Невозможно забыть то, что не знал, и помнить то, чего не было…
Человек, медленно ползущий по бескрайней равнине, оставлял за собой длинный кровавый след. Только вместо красного цвета снег орошала странная черная кровь.
Тот, в чьей душе скопилось достаточно ненависти, чтобы утопить целый мир, мог рассказать много историй о войне и предательстве. Но Белая пустошь, место вне времени и пространства, оставалась глухой и слепой к любым проявлениям чувств…
В обмен на последнюю из стрел судьбы Толинель обрек Хрустального Принца на мучительную смерть среди бескрайней равнины. Художник оказался прав: Ита так и не смогла убить в себе ненависть, предпочтя подарить ей призрачный шанс…
В столице Альянса Мелиус с блеском выполнил поставленную перед ним задачу, подчинив себе главарей преступного мира. Следующей целью были жрецы…
Этан, потеряв частицу себя, остался жив. К новому телу можно привыкнуть, а со временем поменять его на более подходящее. Не пристало повелителю мира выглядеть, словно гнилое бревно…
Стена деревьев неумолимо приближалась к обрыву, вознамерившись сбросить в пропасть оставшихся воинов. Спасти несчастных могло только чудо. Жаль, что чудес не бывает…
В глубине болота с помощью ракстлов пришла в себя тень Крэмса – тело, в котором после трансформации сохранилась частица сознания некроманта. Пройдет время, прежде чем это создание станет полноценной личностью. Зато потом оно наверстает упущенное. А сердце бывшего бога и амфора нерожденных душ помогут ему приблизить мечту…
Между Фасой и Алтом все решено. Великая битва богов станет той самой волной, которая раскачает лодку. Мир, содрогнувшись до основания, накренится – и древнее пророчество исполнится.
«Когда боги, устав от вечной жизни, начнут войну, пожирая друг друга, появится человек, способный уничтожить весь мир. Он не будет ни добрым, ни злым, ни плохим, ни хорошим. Ни героем, ни демоном. Он будет нейтральным. Серый цвет сочетает в себе белый и черный.
И человек этот будет таким…»
Судя по изменившемуся лицу, жестокая лучница догадалась, что я пережил сильное потрясение.
– Хотел спрыгнуть? – У нее было прекрасное настроение. – Одним махом решить все проблемы, сбежав от врагов и друзей?
– Что?
– Ты положил стрелу в колчан, – охотно объяснила она. – При этом у тебя было лицо как у человека, решившегося на отчаянный шаг. А спустя мгновение, когда ничего не изменилось, ты страшно удивился. Ну так что, я права? Собирался прыгать? Только честно.
Все это было как-то неправильно. А точнее, ненормально, даже дико.
– Зачем ты здесь? – В голове царило такое смятение, что отдельные слова с трудом складывались в связные фразы.
– Будем считать, ответ положительный. – Решив сменить позу, она села.
Теперь наши лица оказались на одном уровне. При том, что я по-прежнему стоял, согнувшись и держа на спине друга детства.
– Ради чего я пришла? Искала тебя. Долго. Кажется, всю жизнь. И вот наконец нашла.
– Поэтому ты не убил ее там, в лесу? – подал голос молчавший до этого Свен.
– Нет. Не поэтому.
– Может, объяснишь? А мы с твоим приятелем с удовольствием послушаем.
Только сейчас лучница поняла, что чувствует кошка, поймавшая мышь. Добыча полностью в ее власти. А значит, можно расслабиться, насладившись моментом триумфа. В конце концов, она заслужила победу.
«Стрела, – мне показалось, кто-то шепнул на ухо страшное слово. – Это она не позволила тебе убить Иту. Жаба со стальными глазами, чья тень легла на твое сердце, – это не что иное, как стрела».
– Тебя ведь зовут Ита? – Мне нужно было видеть ее глаза, чтобы быть уверенным в правдивости ответа.
– Да. – Лучница могла ожидать чего угодно, но оказалась неготовой к тому, что Принц знает ее имя. – А… Откуда ты знаешь?
– И тебе интересно, почему я не убил тебя там, в лесу?
– Конечно, я с удовольствием послушаю эту историю. – Секундное замешательство прошло – она вновь стала кошкой, играющей с мышью.
– Стрела, все дело в ней. Она не хотела, чтобы я убивал тебя. И выдала это желание за мои собственные мысли. Проще говоря, обманула меня.
– Какая жалость! – Ита по-прежнему улыбалась, но, судя по взгляду, ей было уже далеко не так весело, как прежде. В невнятном писке добычи был некий смысл.
– Да, жалко. – Не важно, что подумает сумасшедшая лучница, – главное, оправдаться перед Свеном. – Надо было прикончить тебя тогда.
– А ведь ты лжешь. – Она сказала это спокойно, как нечто само собой разумеющееся. – Стрела здесь ни при чем. Ты выдумал эту историю для друга.
– Зачем?
– Затем, что взял его с собой, хотя знал, что он умрет.
– Нет.
– Не знал? – Шутки кончились, теперь Ита была серьезна.
– Знал, но думал…
– Что перебраться на остров безопаснее, чем остаться на скале?
– Да… Наверное…
Нет ничего хуже правды, звучащей как жалкая ложь. Это почувствовал не только я, но и Свен. Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, я обратился к нему:
– Свен, послушай…
– Да.
– Ты знаешь меня давно. Неужели сейчас ты веришь ей, а не мне?
Как только начинаешь оправдываться – считай, проиграл.
– Я верю тебе…
Ита вновь рассмеялась:
– Два бездарных лжеца соревнуются, кто из них хуже врет!
Не будь ее рядом, я мог бы рассказать о стреле, о голосе, предрекающем смерть, о странном месте, где девочка с букетом цветов говорила о пике Мироздания, и даже попытаться объяснить, почему я не убил полукровку в тот раз. Может быть, рассказ получился бы сумбурным, но он бы поверил.
Обязательно поверил бы, потому что я говорил бы чистую правду.
А с этой проклятой ведьмой перед носом у меня нет ни единого шанса. Что бы я ни сказал, она выставит меня лжецом.
– Чего ты добиваешься? – Настало время расставить все по своим местам.
– Правды. Так же, как и твой товарищ с посеревшим лицом. Правды – и ничего больше. А ты кормишь нас глупыми сказками. – Вальяжная кошка играла с измученной мышью.
Чем больше я говорил, тем сильнее запутывался. По той простой причине, что правда бывает разной. В конце концов мне все это смертельно надоело.
– Мы отправляемся к острову.
– Я так не думаю.
– Мне все равно, что ты думаешь.
– А ему? – Ита указала на Свена. – Он имеет право голоса, или он всего лишь бессловесная скотина, ведомая на убой?
Она беззастенчиво пользовалась своим преимуществом. Не упуская случая лишний раз ткнуть врага лицом в землю.
– Скажи ей что-нибудь! – Бессильная ярость душила меня. Сейчас я был готов удавить проклятую стерву голыми руками.
– Зачем ты взял меня с собой? – Глухой, лишенный эмоций голос принадлежал скорее призраку, чем живому человеку.
– Зачемя взял тебя?
– Да.
Свен задал вопрос, на который у меня не было ответа. Уже изначально было глупо надеяться, что на неожиданно появившемся острове мы будем в безопасности. В историю с голосом никто не поверит. Лгать я не мог. Сказать правду тоже.
– Ну, что же ты молчишь? – Ите все больше и больше нравилась эта игра.
Только сейчас она поняла, что в мире есть вещи пострашнее смерти. Хрустальный Принц неистово хотел умереть – и не мог. В ее власти было подарить забвение этому человеку, но она передумала. Смерть аннулирует все долги. Избавляет от страданий. Дарит покой. Нет, определенно ее враг был недостоин такой участи. Следовательно, он будет жить.
– Мы начинаем подозревать тебя в неискренности! – Никогда еще Ита не чувствовала себя так хорошо, как сейчас.
Если бы кто-нибудь вдруг спросил, когда был счастливейший миг в ее жизни, она, не задумываясь, ответила бы: «Сегодня!»
Я попробовал успокоиться, собраться с мыслями. И – не смог. Это был именно тот случай, когда никакие доводы рассудка не помогают. Я видел перед собой ненавистное улыбающееся лицо и мечтал лишь об одном – оказаться рядом и бить, бить, бить. До тех пор, пока ее глумливая улыбка не превратится в сплошное кровавое месиво.
– Нехорошо обманывать того, кто доверяет тебе жизнь.
– Я никого не обманывал! – Не выдержав, я сорвался на крик. – Слышишь, ты? НИКОГО!
– Мне так не кажется!
– Ты…
Странно, но Свен не чувствовал себя участником драмы. Скорее, зрителем, равнодушно наблюдающим со стороны за происходящим.
Он понимал: двоим не выжить. Улыбающееся чудовище пришло сюда, чтобы убить их. Старый друг что-то скрывает, а может, просто недоговаривает. При всем желании нельзя ничего изменить.
Жизнь подходит к концу. Обрывки несвязных мыслей вспыхивают в голове падающими звездами. А где-то в глубине сознания робкий голос шепчет: «Все будет хорошо, мы обязательно выкарабкаемся. Нужно верить и надеяться. Нужно…»
Чем дольше медлишь, тем страшнее решиться.
У него хватило мужества не оттягивать решение до последнего момента.
– Я не верю тебе, – произнес тусклый голос, принадлежащий мертвецу.
– Что? – Два вопроса слились в один.
– Я тебе не верю! – громко повторил Свен, убеждая в первую очередь самого себя. – Не верю…
После чего руки, обхватившие шею друга, разомкнулись, и, оттолкнувшись коленями от его спины, Свен откинулся назад.
В первое мгновение, после того как тело потеряло опору, сердце замерло от ужаса, а затем вновь забилось в привычном ритме.
Свен понял, что все это сон. Обычный кошмар из далекого детства. Ребенок не осознает, что происходящее нереально, а смерть – глупая выдумка взрослых, и потому боится. Проснувшись утром, он видит подушку, намокшую от слез, и понимает, что волновался напрасно.
Со взрослыми все иначе. Они знают: даже самый ужасный кошмар заканчивается, если проснуться. Главное – очень сильно захотеть и…
Две стремительно удаляющиеся фигуры на фоне неба становились все меньше и меньше, а когда стали совсем крошечными, Свен закрыл глаза.
«Все и правда будет хорошо, – подумал он, прежде чем “проснуться” распластанным на острых камнях. – Все будет хорошо, главное, очень сильно захотеть…»
– Вот видишь, Свен тебе не поверил, – ласково произнесла Ита, глядя на распростертого у ее ног Принца – толчок в спину был настолько сильным, что он не удержался на ногах.
– Ты будешь жить с этим до самой смерти. – Она смотрела на предателя с какой-то необъяснимой нежностью. – И уже ничего никогда не исправишь. Разве можно придумать что-нибудь лучше? – Ее лицо осветила умиротворенная улыбка. – Ну, признайся честно, разве я не права?
В черных от ненависти глазах мужчины, поднявшего голову, не осталось почти ничего человеческого.
– Вижу, ты еще не готов. – Лучница ободряюще улыбнулась. – Чтобы понять, нужно время. – Последовал неожиданный удар ногой в голову.
Она не собиралась причинять ему боль, тем более – убивать. Просто оглушила.
Ослабевшему от потери крови человеку вполне хватило одного удара. Убедившись, что жертва «готова», Ита взялась за обмякшую руку и волоком потащила тело к Мефисто – острову, куда нельзя долететь. Туда, где находилось нечто важное. Нечто такое, что нужно не только ей, но и Хрустальному Принцу.
* * *
Невозможно забыть то, что не знал, и помнить то, чего не было…
Человек, медленно ползущий по бескрайней равнине, оставлял за собой длинный кровавый след. Только вместо красного цвета снег орошала странная черная кровь.
Тот, в чьей душе скопилось достаточно ненависти, чтобы утопить целый мир, мог рассказать много историй о войне и предательстве. Но Белая пустошь, место вне времени и пространства, оставалась глухой и слепой к любым проявлениям чувств…
* * *
В обмен на последнюю из стрел судьбы Толинель обрек Хрустального Принца на мучительную смерть среди бескрайней равнины. Художник оказался прав: Ита так и не смогла убить в себе ненависть, предпочтя подарить ей призрачный шанс…
* * *
В столице Альянса Мелиус с блеском выполнил поставленную перед ним задачу, подчинив себе главарей преступного мира. Следующей целью были жрецы…
* * *
Этан, потеряв частицу себя, остался жив. К новому телу можно привыкнуть, а со временем поменять его на более подходящее. Не пристало повелителю мира выглядеть, словно гнилое бревно…
* * *
Стена деревьев неумолимо приближалась к обрыву, вознамерившись сбросить в пропасть оставшихся воинов. Спасти несчастных могло только чудо. Жаль, что чудес не бывает…
* * *
В глубине болота с помощью ракстлов пришла в себя тень Крэмса – тело, в котором после трансформации сохранилась частица сознания некроманта. Пройдет время, прежде чем это создание станет полноценной личностью. Зато потом оно наверстает упущенное. А сердце бывшего бога и амфора нерожденных душ помогут ему приблизить мечту…
* * *
Между Фасой и Алтом все решено. Великая битва богов станет той самой волной, которая раскачает лодку. Мир, содрогнувшись до основания, накренится – и древнее пророчество исполнится.
* * *
«Когда боги, устав от вечной жизни, начнут войну, пожирая друг друга, появится человек, способный уничтожить весь мир. Он не будет ни добрым, ни злым, ни плохим, ни хорошим. Ни героем, ни демоном. Он будет нейтральным. Серый цвет сочетает в себе белый и черный.
И человек этот будет таким…»