Страница:
Она судорожно прикрылась накидкой — не хватало еще, чтобы эта видела ее наготу…
— Ваи домна, — сказала Мелисендра, заметив, что принцесса очнулась, — вы, наверное, не желаете, чтобы слуги видели все это. Я прошу вас разрешить мне помочь вам. — Она села на кровать, осторожно коснулась кончиками пальцев большого синяка на щеке Карлины. — Поверьте, я вполне вас понимаю. Я дала обет сохранить невинность ради ясновидения, но не смогла устоять против чар — в этом смысле мне было куда хуже, чем вам, хотя он и не бил меня, не принуждал силой. Просто увлек в постель и лишил невинности. Понимаю, вы защищались изо всех сил, сделали все, что могли, а у меня не хватило решимости и воли. Я видела, что вы сделали с его лицом.
Карлина вновь зарыдала — отчаянно, в полный голос. Мелисендра прижала ее голову к своей груди.
— Вот так, вот так, — вымолвила она и, всхлипнув, сказала: — Поплачь, поплачь, моя хорошая, это помогает. — Потом принялась укачивать ее: — Моя маленькая, несчастная, я знаю, я все знаю, поверь мне. Я тоже прошла через это, и рядом не было никого, кто утешил бы… Моя сестра была далеко, в Башне. Я боялась показаться на глаза госпоже, думала, меня немедленно сошлют в деревню. Это было бы ничего, да только стыда-то сколько. Поплачь, моя милая…
Когда Карлина немного успокоилась, Мелисендра отнесла ее в ванную комнату, опустила в горячую воду. Сначала сняла нижнюю рубашку.
— Я ее сожгу, — сказала она. — Думаю, ты ее больше не наденешь.
Потом вымыла Карлину как ребенка, помазала каким-то кремом синяки, одела, отнесла в комнату. Затем вызвала служанку — приказала принести что-нибудь. Девица быстро исполнила распоряжение. Мелисендра тут же отослала ее, сама принялась кормить принцессу ложка за ложкой: сначала суп, потом сладкий крем из яиц и молока. Карлина глотала с трудом, челюсть сильно ныла, однако лерони была настойчива.
Когда служанка унесла поднос с посудой, Карлина с тревогой и некоторой робостью глянула на Мелисендру.
— Мне так неудобно перед этой девочкой. — Она кивнула в сторону двери. — Мне кажется, что они все знают. К тому же и вы здесь…
Мелисендра грустно улыбнулась:
— Ничего подобного. Так и должно быть, чтобы барраганья прислуживала законной жене. Сказать по правде, в этом краю, где большинство браков происходит против воли женщин, вы не единственная благородная дама, украшенная после брачной ночи синяками. Далеко не единственная…
Карлина усмехнулась.
— Верно, — кивнула она, потом воскликнула: — Ну, почему они так? — Потом сникла: — Я совсем забыла… Теперь я считаюсь женой Барда, и дело только в ди катенас. Значит, окольцует мне запястье, никто и спрашивать согласия не будет. Как будто я шлюха из Сухих земель… Где Бард?
— Ускакал сегодня рано утром… Даже не знаю куда, но вид у него был такой, словно его настиг гнев Аварры, — тихо ответила Мелисендра. — Я даже предположить не могу, что с ним случилось. Может, он настоял на браке из-за политической ситуации. Я ничего не знаю. Но в одном уверена — больше он никогда не посмеет ударить вас. Побоится пальцем коснуться… Я лерони, мне ведомо, что произошло с ним. У меня такое впечатление, что теперь он не в состоянии обидеть женщину.
— Почему ты со мной такая ласковая? — неожиданно спросила Карлина. — Ведь я останусь здесь как законная жена, а ты барраганья!
— Я и была ею всегда. Даже хуже, госпожа! Подстилкой, не более… Отец Барда очень хотел поженить нас, но Бард не любит меня. Я нужна ему, когда у него плохое настроение и надо на ком-то сорвать гнев. Если бы я не родила ему сына, меня давным-давно вышвырнули бы из дворца…
— Вот, оказывается, — прошептала Карлина, — ты тоже жертва… — Потянувшись, она неожиданно поцеловала соседку, потом смутилась и нарочито сухо объяснила: — Я дала обет служить Аварре, я ее жрица; значит, мой долг быть матерью, сестрой, подругой любой женщине.
— …Да пусть покроет нас ее простертая, милосердная длань. С этого мгновения ты мне сестра, — продолжила формулу Мелисендра.
— Ты одна из наших? — изумлению Карлины не было предела.
— Я бы хотела ею быть, — ответила Мелисендра. Ее глаза наполнились слезами. — Но ты знаешь Завет. Ни одна женщина не смеет появиться на Святом острове, пока в миру у нее есть маленькие дети или престарелые родители, за которыми нужен уход. Кто примет меня, пока на моих плечах такая ответственность? Моя сестра — лерони, живет в Башне Нескьи, я единственная опора отцу, Эрленду еще только шесть. Так что сестры не примут меня. Кроме того, некий ларанцу предрек, что мне следует служить в миру. Он даже не сказал, каким образом. Однако мать Эликен позволила мне поклясться в частном порядке и принять звание жрицы, хотя я и не сохранила девственность. Она даже сказала, что в один прекрасный день я смогу выйти замуж.
— И ты все еще… Ты желаешь любить мужчину?! — воскликнула Карлина. — Я чувствую такое отвращение… Не могу даже представить себе… Я не вынесу, если еще раз подобное животное коснется меня… Даже по любви!
Мелисендра мягко шлепнула ее по руке:
— Это пройдет, сестра. Все проходит — была бы на то воля богини. Не перечь — кто знает ее промысл? Может, твой удел вновь отправиться на остров и служить ей там, храня целомудрие. Или еще где-нибудь… Надо, чтобы все было согласно с душой и знамениями Аварры. Верь, надейся, ее покров простерт над нами… — Мелисендра подняла с пола черную рясу. — Хочешь, я постираю?
Карлина в ответ испуганно прошептала:
— Я уже недостойна, я опозорена…
— Глупости! — Голос Мелисендры вдруг посуровел. — И ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. Неужели ты думаешь, что ей неведомо, как ты храбро защищалась? Думаешь, она не оценит, что ты ни на единое мгновение не переставала надеяться на нее…
Глаза принцессы наполнились слезами:
— Как раз этого я больше всего боялась. Я могла сопротивляться отчаянней, я должна была заставить его убить меня…
— Ваи домна! Сестра, — увещевала Мелисендра. — Не кощунствуй. Как ты можешь полагать, что способна проникнуть в божий промысл? Она была с тобой всегда, до последнего мгновения. Если я способна понять тебя, то Великая Мать тем более. Ты считаешь, что она осудила тебя за слабость? Не надо этого!.. Она наш поводырь, не более того, но и не менее…
— Может, я слишком долго прожила на острове, — задумчиво сказала Карлина. — Я забыла жизнь. Вы все еще воюете?
— Неужели вы не знали, какой ужас случился в Хали. Их бомбили, они погибли…
— Мы знали. Но мать Эликен приказала нам закрыть сознания. Она сказала, что, если мы прочувствуем их смертные муки, ни к чему хорошему это не приведет.
— Мой отец заявил то же самое. Мы в те дни были в походе, — сказала Мелисендра.
— Но матери утверждают, что нам не следует попадаться на эту удочку — мы не должны участвовать в войнах. Наше дело — вечные истины, рождение, смерть. Война — мужское занятие. Нас это не касается. Патриотизм, интересы государства — все это пустые слова. Женщинам до них дела нет…
Мелисендра возразила:
— Прости, госпожа. Я сражалась бок о бок с мужчинами, невооруженная, с одним звездным камнем, при мне всегда был кинжал, чтобы не попасть живой в руки врагов. И сестры из Ордена Меча не щадят себя, хотя им известно, что, попади они в плен, их ждет самое ужасное. Несколько девушек пострадали после недавних боев в Серраисе. Разве эти страдания не достойны утешения? Разве над ними не простерта длань Аварры? Разве муки женщин в миру можно исцелить только на острове? А случай с тобой? Явится еще какой-нибудь обезумевший от запаха крови полководец и разрушит обитель…
Карлина задумчиво произнесла:
— Служительницы Аварры просили разрешения покинуть остров. Мы должны там исцелять и тела и души… Возможно, нам следует искать защиту у Ордена Меча. В любом случае это не будет для них обузой. — Ее голос задрожал. — Возможно, мать Эликен не совсем права, когда уверяет, что нам не следует вмешиваться в мирские дела.
— Я не знаю, — откликнулась Мелисендра, потом добавила: — Может, у разных женщин разные судьбы?..
Карлина горько усмехнулась:
— Ты когда-нибудь встречала мужчину, который бы допускал такую возможность?
Никто из них не мог предположить, что случится в следующую минуту. Сверху, из-под самых небес, донесся нарастающий пронзительный вой, потом грохот взрыва. Стены замка заходили ходуном, земля заколебалась под ногами, вылетели стекла. Люди попадали на пол. За первым взрывом последовал другой, потом еще один…
— Эрленд! — пронзительно закричала Мелисендра и бросилась в коридор. Тут и споткнулась, упала, так как в этот момент грянул еще один взрыв.
— Эрленд! Паоло! — завопила она.
Пол бросился к ней, подхватил, подтащил к одному из дверных проемов, где прятался сам. Мелисендра хваталась за него, все время выкрикивала имя сына. Хвала богам, мальчик в тот страшный момент оказался в конюшне, куда прибежал, чтобы сменить подстилку у щенков. Мать, узнав это, облегченно вздохнула. И Пол неожиданно для себя увидел все это въявь — может, потому, что Мелисендра вцепилась в него обеими руками. Тут снова пол под ногами заходил ходуном.
— Пошли! — приказал Пол. — Нам надо выбраться наружу.
— Карлина! — воскликнула Мелисендра и бросилась назад. Пол за ней… Они нашли принцессу, забившуюся под стол. Пол вытащил ее, подхватил на руки, бросился вслед за Мелисендрой к потайной лестнице, ведущей в маленький садик, где он впервые увидел Мелисендру и ее сына. Оказавшись на воздухе в относительной безопасности, он оставил женщин. Тут Карлина впервые обратила на него внимание — ее взгляд на мгновение застыл, потом женщина в страхе отпрянула.
— Ты? Нет. — Она поморгала. — Это не ты. Ведь ты же не Бард?
— Нет, домна. Я — тот, кто вывез вас с острова.
— Как ты похож… Это очень странно.
«Куда странней, чем вы можете вообразить», — подумал Пол. Какой смысл рассказывать, как он очутился на этой планете? Во-первых, он не имеет права, во-вторых, она все равно не поверит. Карлина и слова такого не знает — «планета». Все, о прошлом следует забыть. Не было его… Не было — и все тут! Как бы сделать так, чтобы Бард поверил, что Пол не представляет для него угрозы? Возможно, это самый удобный момент — он с опаской глянул в небо. Бомбежка прекратилась — а то, что это была бомбежка, сомнений не было. Надолго ли? Вот бы воспользоваться общим замешательством, посадить Мелисендру на коня и умчать ее в Киллгардские холмы. Может, еще дальше, в Хеллерские… Там, может, они смогут обрести покой, на лоне природы. Он вздохнул — разве Мелисендра согласится оставить сына?
— Гляди! О, милосердные боги, ты только погляди! — истошно вскрикнула Мелисендра. Повернувшись, она обнаружила, что левое крыло замка лежало в развалинах. В страхе она вновь ухватилась за Пола, и в то же мгновение он увидел ее глазами…
«Перекошенное от страха юное личико, изуродованное тело лежит на ступенях, старик поспешил на помощь, перевернул на спину юношу, у него оторваны ноги… Лестница рухнула, дикие вопли, крыши нет, стена падает и накрывает людей…»
— Дом Рафаэль! Аларик! — в ужасе прошептала Мелисендра. Она зарыдала. — Старик всегда был так добр ко мне. И мальчик… Ах, Аларик, Аларик, тебе выпала трудная жизнь. Какая страшная смерть…
Лицо Карлины осталось холодно.
— Сочувствую твоему горю, Мелисендра, но узурпатор получил по заслугам, в моем сердце нет боли.
Между тем садики и открытые дворы Астурийского замка постепенно заполнялись людьми. Все смешалось — звание, должности, благородное происхождение, толпу теперь можно было разделить на здоровых и раненых, рыдающих, испуганных и сохранивших присутствие духа. Все толпились возле развалин левого крыла — оттуда доносились душераздирающие стоны, слабые вопли, плач детей… В этот момент сверху вновь донесся нарастающий свист, и еще одна бомба угодила во дворец.
Когда пыль осела, в наступившей на мгновение тишине раздался зычный голос старого Гарета:
— Лерони, ко мне! Все, кто остался в живых, ко мне!.. Быстро, черт вас побери! Мы должны отыскать атакующих…
Тут же Мелисендра заспешила — дисциплинированная баба, подумал Пол. Он остался рядом с Карлиной, наблюдая, как местные колдуны, одетые во что попало — по большей части в халаты и ночные рубашки; на Рори вообще только полотенце, обвязанное вокруг бедер, видать, только что из ванны, — собрались в кружок под цветущим деревом. В центре стоял хромой Гарет — не было всего двоих или троих из лерони, тех, кто жил в одном крыле с домом Рафаэлем и королем. Мастер Гарет приструнил их — наступила тишина. Пол мог слышать их переговоры, он стоял совсем рядом. В этот момент солдаты охраны пытались отогнать от развалин рыдающих женщин, которые пытались разобрать завалы. Пол неожиданно для самого себя рванулся в ту сторону, в голове звучали слова, сказанные Бардом перед отъездом:
«Пока я не вернусь… На все время моего отсутствия ты — лорд-генерал армии Астуриаса. Это случилось раньше, чем мы оба ожидали. Вот так…»
Один из воинов подбежал к нему, отдал честь:
— Ваи дом, ваш сын в безопасности, один из сержантов присмотрит за ним, пока его мать будет нужна старому колдуну. Пойдемте, господин, пусть ребенок убедится, что у него еще есть отец и мать.
«Вот и началось», — пронеслось в голове у Пола, и он со всех ног бросился к конюшням. Мальчик был бледен, но держался спокойно. Он держал на руках маленького щенка, словно защищая его от бомб.
— С мамой все в порядке, Эрленд, она с дедушкой, — сообщил солдат, — посмотри, вот и главнокомандующий. Он отведет тебя к маме.
Эрленд вскинул голову.
— Нет… — заявил он и тут же осекся, глянув на Пола. Тот едва не запаниковал — мальчик сразу догадался, кто он, и непроизнесенные слова донеслись до Пола: «Это не мой отец!» Тут их взгляды встретились, и мальчик, сглаживая неловкость, закончил: — Нет, Сорус, я уже не ребенок. — Он сунул щенка солдату. — Вот его отнеси к маме, он еще молоком питается, а я должен быть с лерони. Некоторые погибли, и кто-то должен встать в строй.
— Вот такой он у нас, лорд-генерал, — одобрительно заметил солдат. — Прямо волчонок: храбрец такой, не приведи Господи. Хороший парень!
Пол обратился к пареньку, как к взрослому:
— Не думаю, Эрленд, чтобы им понадобилась твоя помощь, но ты можешь пойти и сам спросить, нуждаются ли они в твоей поддержке.
— Спасибо, ваи дом. — Эрленд направился в сторону сада, однако Пол не мог отпустить его просто так. Почувствовав, в каком смятении пребывает мальчик, он догнал его. Эрленд встревоженно спросил:
— Где мой папа?
— Он уехал сегодня утром. — Пол помолчал и добавил: — Я побоялся, что люди могут решить, что он оставил их в беде, вот почему я откликнулся, когда солдаты назвали меня лордом-генералом.
Странно, удивился Пол, зачем он так подробно объясняет все это шестилетнему мальчику? Эрленд отнесся к этому вполне серьезно.
— Да. Папа должен быть здесь. — В его голосе только мелькнуло осуждение.
Пол приободрился:
— Пока я не вернусь, ты будешь лордом-генералом — он так сказал…
Взгляд Эрленда на мгновение замер, потом ребенок кивнул.
— Я вижу, как он скачет по дороге. Один, очень спешит… Почему, куда — не знаю. — Потом добавил: — Вы должны поступать так, как он приказал.
Как только мальчик ушел к группе стоявших поодаль лерони, Карлина спросила:
— Это и есть его сын?
— Да, госпожа.
— Он совсем не похож на Барда. Скорее на мать… Копия Мелисендры! Те же глаза, волосы…
— Мне надо идти, разобраться в обстановке, — извинился Пол. — Мелисендра присмотрит за сыном, но крайне опасно оставлять армию без руководства. — Не дожидаясь ответа, он выбежал на открытое место и во всю мощь легких заорал: — Стройся! Сержанты, собрать людей, проверить личный состав. Доложить, кто погиб под развалинами. Подготовиться к отражению вражеской атаки. Действовать согласно боевому расписанию. — Он подождал немного и еще раз выкрикнул: — Боевая тревога! Стройсь!..
Со всех сторон донеслись удивленные возгласы:
— Это же Волк! Лорд-генерал с нами!..
Как только объявился командир, все вокруг забегали. Паника прекратилась, даже рыдания стихли, Солдаты суетливо занимали места в строю. Мгновение спустя во всех концах началась перекличка. Кое-кто из людей, которых посчитали мертвыми, оказались живы. По тем или иным причинам они отсутствовали во время сбора. Получившие увольнительные в большинстве разошлись по ближайшим деревням. Кое-кто гулял с бабами — ясное дело, напились вчера до бесчувствия. Наконец с неразберихой было покончено — стало понятно, какой урон нанесло предательское нападение. Потери неожиданно оказались не так уж велики.
Пол с облегчением перевел дух — с такими силами можно было не только удержать замок, но и в зависимости от численности врагов выйти в поле. К его удивлению, вокруг царила странная тишина. Бомбежка кончилась, и нигде — Пол взобрался на наблюдательную башню — не было видно чужих войск. Замок даже не был осажден. Выходит, это была диверсия и враг решил ограничиться нападением с воздуха. Что там лерони, отыскали ли они следы летательных аппаратов? Ясно, что те отправились за новой порцией бомб… Кто же мог напасть? Серраис покорен, Хамерфел совсем ослаб, Хастуры присоединились к договору и обязались не использовать ларан в военных целях. Может, Элтоны или Алдараны вступили в войну и эта новость обошла Пола стороной, пока он был в экспедиции к острову Безмолвия? Или маленькое королевство Сиртис, хорошо известное могучими лерони? Кто же? И от мастера Гарета никаких известий. Но и торопить его ни к чему. Геройский старик первым пришел в себя. Почему-то мелькнула мысль — вот бы приняли они Эрленда в свою компанию.
Ближе к полудню в сопровождении двух военных инженеров он обошел все разрушенные здания — прикинули, что можно восстановить, что придется разобрать. Главное — при повторном налете было не допустить возникновения пожаров, с этой целью было приказано потушить все очаги и масляные лампы. Те же, без которых нельзя было обойтись, должны быть под постоянным присмотром. Припомнив дела земные. Пол приказал заготовить бочки и заранее наполнить их водой. Бомбежка сама по себе была страшным испытанием, но не грозила существованию замка. Куда ужаснее возникновение очагов возгорания. Огонь способен полностью уничтожить крепость, тем более что гореть здесь было чему. Враги, конечно, понимают это, и следует предвидеть, что в следующий налет с неба польется клингфайр. Как избавиться от этой беды — вот задача так задача. Главное, чтобы лерони предупредили заранее, чтобы можно было спрятать людей. Прятаться есть где — конюшни, склады, подземелья. Все надо было приспособить под убежища. Лошадей — в поле, раненых в укрытия. Заботы в момент закружили Пола, но он нашел в себе силы на минуту оторваться от них, когда мимо пробегал Эрленд. Он окликнул мальчика. Тот сразу отдал честь. Пол ответил на приветствие. Вполне серьезно ребенок отрапортовал, что зачислен в команду лерони посыльным. В настоящее время спешит на кухню за хлебом и вином для измученных магов. Кроме того, им очень трудно работать при таком скоплении глухих к телепатии людей, и ему приказано подобрать более удобное место.
— Сколько обязанностей сразу, Эрленд. Я верю, ты их выполнишь с честью, — похвалил ребенка Пол. Тот сразу зарделся…
Внутри замка царил хаос. Одно крыло и главное здание были почти полностью разрушены. К счастью, наблюдательная башня, чей шпиль уходил под самые облака, почти не пострадала. Уже обходя с инженерами развалины, Харел, к своему удивлению, нище не обнаружил воронок, да и сам удар мало походил на взрыв бомбы. Такое впечатление, что сооружения хлестали невидимым, но всеразрушающим бичом. Он вынужден был согласиться с инженерами, которые сразу принялись настаивать, что здесь был применен ментальный удар, а не взрывное устройство.
Это открытие вконец обозлило Пола. Чертова планета — других слов для обозначения этого странного, несомненно, варварского и в то же время обладающего сказочным оружием места он не мог найти.
— Ничего пока утверждать нельзя, — заявил один из инженеров, — пока мастер Гарет, домна Мелисендра и Рори не определят источник опасности. Только они могут понять, ларан это или нет. Однако и нам нельзя терять времени. Надо подготовиться к худшему. К эвакуации… Простите, лорд-генерал, но я не могу скрывать правду. Это не значит, что мы должны сидеть сложа руки и ждать подобного исхода. Поверьте, у меня с подобными негодяями свои счеты — моя сестра, лерони, заживо сгорела в Хал и; отец погиб в Нескье, когда ему было не более тридцати лет от роду. Тоже от огня… Поэтому мы должны сражаться. Не терять головы, но сражаться. Прежде всего наши лерони должны накрыть защитным колпаком замок. Не удивляйтесь, я кое-что понимаю в этом деле, хотя и не люблю, когда колдуны начинают вмешиваться в войны. Простите, домна Мелисендра — добрая женщина, но ей, как и любой другой женщине, не место в армии. Надо сражаться честно, только холодным оружием.
Глаза у него горели — Пол понял, что эта бессвязная речь — признак пережитого шока. Инженера следует занять делом, а для начала приструнить, чтобы он почувствовал крепкую руку.
— Ты говори, говори, — сказал он, — да не заговаривайся. Мелисендра в строю, и только я имею право списать ее в отставку. Ты, что ли, способен поставить защитный экран? Насчет эвакуации ты прав — вот и займись этим делом. Составь план, назначь старших, наметь пути отхода. И вот еще что… Насчет этого самого колдовства… Поверь, я полностью разделяю твое мнение!..
— Что ж, лорд-главнокомандующий, если новый король — кто бы им ни оказался — пожелает присоединиться к договору, пусть он знает: армия — за! Вся!!
Как ни странно, как ни горько это звучит, однако жизнь налаживалась. Пол обратил внимание, что Карлина хлопотала возле раненых, извлекаемых из-под обломков. Ее присутствие благотворно подействовало на несчастных людей. То тут, то там раздавались возгласы: «Гляди-ка! С нами жрица Аварры. Женщина острова Безмолвия приехала, чтобы помочь нам. Хвала небесам — богиня с нами». Тут были и другие лекари, но, оценив мастерство и знания принцессы, они принялись исполнять ее распоряжения. Собственно, никто, даже те, кто узнал ее, дочь короля Одрина, не подавал виду — в те минуты она была посланницей Великой Матери. Этим было все сказано.
Пол отозвал Карлину, поинтересовался, как идут дела, потом предупредил, что возможна эвакуация, и предложил помощь в переноске раненых. К сожалению, среди них большинство нельзя было беспокоить. Выбора не было, на улице их оставлять тоже нежелательно, поэтому их с помощью солдат потихоньку перенесли в тронный зал.
Когда Карлина впервые после приезда вошла туда, у нее едва не подкосились ноги. Пришлось прислониться к стене, чтобы справиться с головокружением… Боги, восемь лет назад она стояла перед троном, и отец обручил ее с Бардом, а полгода спустя он же произнес суровый приговор — изгнание! Ей показалось, что все это произошло не с ней, что это чья-то чужая жизнь разворачивалась перед глазами. «Да, — обреченно подумала Карлина, — это была другая жизнь».
Тело Аларика обнаружили под обломками парадной лестницы в дальнем крыле. Тут же нашли останки дома Рафаэля, который, очевидно, пытался прикрыть собой сына. Их перенесли в древнюю часовню, где располагались могилы королей Астуриаса, возле них дежурили старые слуги. Старый Гвин тихо плакал, сидя между двух гробов. Пол тоже должен был явиться попрощаться с родственниками, даже Карлина заглянула в часовню, о чем стало тут же известно всем придворным; и, хотя никто об этом посещении и словом не обмолвился, всем стало ясно — это добрый знак. Может, души Одрина и Белтрана — там, на небесах, — тоже смирятся. Это так важно для всего Астуриаса — лад прежних правителей и нынешних… Что же Пол? Он боялся показаться на глаза старому слуге — тот мог обнаружить подмену и объявить о ней. Потом сердце не выдержало — ладно, молодой король, но старик Рафаэль! Как ни крути, но именно он вернул его к жизни. Как можно не отдать ему последний долг! Будь что будет, решил он.
У самых ворот часовни его остановили два главных советника.
— Лорд-генерал, нам надо поговорить с вами.
— Нельзя было подождать, пока я прощусь с отцом и братом, — недовольно буркнул Пол.
— У нас нет времени, — отозвался дом Кендрил из Высокой горы. Он был главой государственного совета. — Аларик Астурийский мертв, регент тоже. Это факт, от него никуда не уйдешь. Валентин, сын Одрина, совсем еще ребенок, к тому же никто из нас не желает стать подданным Хастуров. Армия за вас, господин, и в этом положении это решающий довод. Мы стоим на том, чтобы вы были объявлены новым королем — его величеством Бардом ди Астуриен.
Пол едва выдохнул:
— Боже святый!..
Этого не могло быть, это было за пределом разумения, чтобы глава государственного совета предложил корону Барду мак Фиана, недестро. Киллгардскому Волку!..
Еще более немыслимо обратиться с таким предложением к Полу Харелу, изгнаннику, бунтарю, приговоренному к смерти. Камере забвения.
— Ваи домна, — сказала Мелисендра, заметив, что принцесса очнулась, — вы, наверное, не желаете, чтобы слуги видели все это. Я прошу вас разрешить мне помочь вам. — Она села на кровать, осторожно коснулась кончиками пальцев большого синяка на щеке Карлины. — Поверьте, я вполне вас понимаю. Я дала обет сохранить невинность ради ясновидения, но не смогла устоять против чар — в этом смысле мне было куда хуже, чем вам, хотя он и не бил меня, не принуждал силой. Просто увлек в постель и лишил невинности. Понимаю, вы защищались изо всех сил, сделали все, что могли, а у меня не хватило решимости и воли. Я видела, что вы сделали с его лицом.
Карлина вновь зарыдала — отчаянно, в полный голос. Мелисендра прижала ее голову к своей груди.
— Вот так, вот так, — вымолвила она и, всхлипнув, сказала: — Поплачь, поплачь, моя хорошая, это помогает. — Потом принялась укачивать ее: — Моя маленькая, несчастная, я знаю, я все знаю, поверь мне. Я тоже прошла через это, и рядом не было никого, кто утешил бы… Моя сестра была далеко, в Башне. Я боялась показаться на глаза госпоже, думала, меня немедленно сошлют в деревню. Это было бы ничего, да только стыда-то сколько. Поплачь, моя милая…
Когда Карлина немного успокоилась, Мелисендра отнесла ее в ванную комнату, опустила в горячую воду. Сначала сняла нижнюю рубашку.
— Я ее сожгу, — сказала она. — Думаю, ты ее больше не наденешь.
Потом вымыла Карлину как ребенка, помазала каким-то кремом синяки, одела, отнесла в комнату. Затем вызвала служанку — приказала принести что-нибудь. Девица быстро исполнила распоряжение. Мелисендра тут же отослала ее, сама принялась кормить принцессу ложка за ложкой: сначала суп, потом сладкий крем из яиц и молока. Карлина глотала с трудом, челюсть сильно ныла, однако лерони была настойчива.
Когда служанка унесла поднос с посудой, Карлина с тревогой и некоторой робостью глянула на Мелисендру.
— Мне так неудобно перед этой девочкой. — Она кивнула в сторону двери. — Мне кажется, что они все знают. К тому же и вы здесь…
Мелисендра грустно улыбнулась:
— Ничего подобного. Так и должно быть, чтобы барраганья прислуживала законной жене. Сказать по правде, в этом краю, где большинство браков происходит против воли женщин, вы не единственная благородная дама, украшенная после брачной ночи синяками. Далеко не единственная…
Карлина усмехнулась.
— Верно, — кивнула она, потом воскликнула: — Ну, почему они так? — Потом сникла: — Я совсем забыла… Теперь я считаюсь женой Барда, и дело только в ди катенас. Значит, окольцует мне запястье, никто и спрашивать согласия не будет. Как будто я шлюха из Сухих земель… Где Бард?
— Ускакал сегодня рано утром… Даже не знаю куда, но вид у него был такой, словно его настиг гнев Аварры, — тихо ответила Мелисендра. — Я даже предположить не могу, что с ним случилось. Может, он настоял на браке из-за политической ситуации. Я ничего не знаю. Но в одном уверена — больше он никогда не посмеет ударить вас. Побоится пальцем коснуться… Я лерони, мне ведомо, что произошло с ним. У меня такое впечатление, что теперь он не в состоянии обидеть женщину.
— Почему ты со мной такая ласковая? — неожиданно спросила Карлина. — Ведь я останусь здесь как законная жена, а ты барраганья!
— Я и была ею всегда. Даже хуже, госпожа! Подстилкой, не более… Отец Барда очень хотел поженить нас, но Бард не любит меня. Я нужна ему, когда у него плохое настроение и надо на ком-то сорвать гнев. Если бы я не родила ему сына, меня давным-давно вышвырнули бы из дворца…
— Вот, оказывается, — прошептала Карлина, — ты тоже жертва… — Потянувшись, она неожиданно поцеловала соседку, потом смутилась и нарочито сухо объяснила: — Я дала обет служить Аварре, я ее жрица; значит, мой долг быть матерью, сестрой, подругой любой женщине.
— …Да пусть покроет нас ее простертая, милосердная длань. С этого мгновения ты мне сестра, — продолжила формулу Мелисендра.
— Ты одна из наших? — изумлению Карлины не было предела.
— Я бы хотела ею быть, — ответила Мелисендра. Ее глаза наполнились слезами. — Но ты знаешь Завет. Ни одна женщина не смеет появиться на Святом острове, пока в миру у нее есть маленькие дети или престарелые родители, за которыми нужен уход. Кто примет меня, пока на моих плечах такая ответственность? Моя сестра — лерони, живет в Башне Нескьи, я единственная опора отцу, Эрленду еще только шесть. Так что сестры не примут меня. Кроме того, некий ларанцу предрек, что мне следует служить в миру. Он даже не сказал, каким образом. Однако мать Эликен позволила мне поклясться в частном порядке и принять звание жрицы, хотя я и не сохранила девственность. Она даже сказала, что в один прекрасный день я смогу выйти замуж.
— И ты все еще… Ты желаешь любить мужчину?! — воскликнула Карлина. — Я чувствую такое отвращение… Не могу даже представить себе… Я не вынесу, если еще раз подобное животное коснется меня… Даже по любви!
Мелисендра мягко шлепнула ее по руке:
— Это пройдет, сестра. Все проходит — была бы на то воля богини. Не перечь — кто знает ее промысл? Может, твой удел вновь отправиться на остров и служить ей там, храня целомудрие. Или еще где-нибудь… Надо, чтобы все было согласно с душой и знамениями Аварры. Верь, надейся, ее покров простерт над нами… — Мелисендра подняла с пола черную рясу. — Хочешь, я постираю?
Карлина в ответ испуганно прошептала:
— Я уже недостойна, я опозорена…
— Глупости! — Голос Мелисендры вдруг посуровел. — И ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. Неужели ты думаешь, что ей неведомо, как ты храбро защищалась? Думаешь, она не оценит, что ты ни на единое мгновение не переставала надеяться на нее…
Глаза принцессы наполнились слезами:
— Как раз этого я больше всего боялась. Я могла сопротивляться отчаянней, я должна была заставить его убить меня…
— Ваи домна! Сестра, — увещевала Мелисендра. — Не кощунствуй. Как ты можешь полагать, что способна проникнуть в божий промысл? Она была с тобой всегда, до последнего мгновения. Если я способна понять тебя, то Великая Мать тем более. Ты считаешь, что она осудила тебя за слабость? Не надо этого!.. Она наш поводырь, не более того, но и не менее…
— Может, я слишком долго прожила на острове, — задумчиво сказала Карлина. — Я забыла жизнь. Вы все еще воюете?
— Неужели вы не знали, какой ужас случился в Хали. Их бомбили, они погибли…
— Мы знали. Но мать Эликен приказала нам закрыть сознания. Она сказала, что, если мы прочувствуем их смертные муки, ни к чему хорошему это не приведет.
— Мой отец заявил то же самое. Мы в те дни были в походе, — сказала Мелисендра.
— Но матери утверждают, что нам не следует попадаться на эту удочку — мы не должны участвовать в войнах. Наше дело — вечные истины, рождение, смерть. Война — мужское занятие. Нас это не касается. Патриотизм, интересы государства — все это пустые слова. Женщинам до них дела нет…
Мелисендра возразила:
— Прости, госпожа. Я сражалась бок о бок с мужчинами, невооруженная, с одним звездным камнем, при мне всегда был кинжал, чтобы не попасть живой в руки врагов. И сестры из Ордена Меча не щадят себя, хотя им известно, что, попади они в плен, их ждет самое ужасное. Несколько девушек пострадали после недавних боев в Серраисе. Разве эти страдания не достойны утешения? Разве над ними не простерта длань Аварры? Разве муки женщин в миру можно исцелить только на острове? А случай с тобой? Явится еще какой-нибудь обезумевший от запаха крови полководец и разрушит обитель…
Карлина задумчиво произнесла:
— Служительницы Аварры просили разрешения покинуть остров. Мы должны там исцелять и тела и души… Возможно, нам следует искать защиту у Ордена Меча. В любом случае это не будет для них обузой. — Ее голос задрожал. — Возможно, мать Эликен не совсем права, когда уверяет, что нам не следует вмешиваться в мирские дела.
— Я не знаю, — откликнулась Мелисендра, потом добавила: — Может, у разных женщин разные судьбы?..
Карлина горько усмехнулась:
— Ты когда-нибудь встречала мужчину, который бы допускал такую возможность?
Никто из них не мог предположить, что случится в следующую минуту. Сверху, из-под самых небес, донесся нарастающий пронзительный вой, потом грохот взрыва. Стены замка заходили ходуном, земля заколебалась под ногами, вылетели стекла. Люди попадали на пол. За первым взрывом последовал другой, потом еще один…
— Эрленд! — пронзительно закричала Мелисендра и бросилась в коридор. Тут и споткнулась, упала, так как в этот момент грянул еще один взрыв.
— Эрленд! Паоло! — завопила она.
Пол бросился к ней, подхватил, подтащил к одному из дверных проемов, где прятался сам. Мелисендра хваталась за него, все время выкрикивала имя сына. Хвала богам, мальчик в тот страшный момент оказался в конюшне, куда прибежал, чтобы сменить подстилку у щенков. Мать, узнав это, облегченно вздохнула. И Пол неожиданно для себя увидел все это въявь — может, потому, что Мелисендра вцепилась в него обеими руками. Тут снова пол под ногами заходил ходуном.
— Пошли! — приказал Пол. — Нам надо выбраться наружу.
— Карлина! — воскликнула Мелисендра и бросилась назад. Пол за ней… Они нашли принцессу, забившуюся под стол. Пол вытащил ее, подхватил на руки, бросился вслед за Мелисендрой к потайной лестнице, ведущей в маленький садик, где он впервые увидел Мелисендру и ее сына. Оказавшись на воздухе в относительной безопасности, он оставил женщин. Тут Карлина впервые обратила на него внимание — ее взгляд на мгновение застыл, потом женщина в страхе отпрянула.
— Ты? Нет. — Она поморгала. — Это не ты. Ведь ты же не Бард?
— Нет, домна. Я — тот, кто вывез вас с острова.
— Как ты похож… Это очень странно.
«Куда странней, чем вы можете вообразить», — подумал Пол. Какой смысл рассказывать, как он очутился на этой планете? Во-первых, он не имеет права, во-вторых, она все равно не поверит. Карлина и слова такого не знает — «планета». Все, о прошлом следует забыть. Не было его… Не было — и все тут! Как бы сделать так, чтобы Бард поверил, что Пол не представляет для него угрозы? Возможно, это самый удобный момент — он с опаской глянул в небо. Бомбежка прекратилась — а то, что это была бомбежка, сомнений не было. Надолго ли? Вот бы воспользоваться общим замешательством, посадить Мелисендру на коня и умчать ее в Киллгардские холмы. Может, еще дальше, в Хеллерские… Там, может, они смогут обрести покой, на лоне природы. Он вздохнул — разве Мелисендра согласится оставить сына?
— Гляди! О, милосердные боги, ты только погляди! — истошно вскрикнула Мелисендра. Повернувшись, она обнаружила, что левое крыло замка лежало в развалинах. В страхе она вновь ухватилась за Пола, и в то же мгновение он увидел ее глазами…
«Перекошенное от страха юное личико, изуродованное тело лежит на ступенях, старик поспешил на помощь, перевернул на спину юношу, у него оторваны ноги… Лестница рухнула, дикие вопли, крыши нет, стена падает и накрывает людей…»
— Дом Рафаэль! Аларик! — в ужасе прошептала Мелисендра. Она зарыдала. — Старик всегда был так добр ко мне. И мальчик… Ах, Аларик, Аларик, тебе выпала трудная жизнь. Какая страшная смерть…
Лицо Карлины осталось холодно.
— Сочувствую твоему горю, Мелисендра, но узурпатор получил по заслугам, в моем сердце нет боли.
Между тем садики и открытые дворы Астурийского замка постепенно заполнялись людьми. Все смешалось — звание, должности, благородное происхождение, толпу теперь можно было разделить на здоровых и раненых, рыдающих, испуганных и сохранивших присутствие духа. Все толпились возле развалин левого крыла — оттуда доносились душераздирающие стоны, слабые вопли, плач детей… В этот момент сверху вновь донесся нарастающий свист, и еще одна бомба угодила во дворец.
Когда пыль осела, в наступившей на мгновение тишине раздался зычный голос старого Гарета:
— Лерони, ко мне! Все, кто остался в живых, ко мне!.. Быстро, черт вас побери! Мы должны отыскать атакующих…
Тут же Мелисендра заспешила — дисциплинированная баба, подумал Пол. Он остался рядом с Карлиной, наблюдая, как местные колдуны, одетые во что попало — по большей части в халаты и ночные рубашки; на Рори вообще только полотенце, обвязанное вокруг бедер, видать, только что из ванны, — собрались в кружок под цветущим деревом. В центре стоял хромой Гарет — не было всего двоих или троих из лерони, тех, кто жил в одном крыле с домом Рафаэлем и королем. Мастер Гарет приструнил их — наступила тишина. Пол мог слышать их переговоры, он стоял совсем рядом. В этот момент солдаты охраны пытались отогнать от развалин рыдающих женщин, которые пытались разобрать завалы. Пол неожиданно для самого себя рванулся в ту сторону, в голове звучали слова, сказанные Бардом перед отъездом:
«Пока я не вернусь… На все время моего отсутствия ты — лорд-генерал армии Астуриаса. Это случилось раньше, чем мы оба ожидали. Вот так…»
Один из воинов подбежал к нему, отдал честь:
— Ваи дом, ваш сын в безопасности, один из сержантов присмотрит за ним, пока его мать будет нужна старому колдуну. Пойдемте, господин, пусть ребенок убедится, что у него еще есть отец и мать.
«Вот и началось», — пронеслось в голове у Пола, и он со всех ног бросился к конюшням. Мальчик был бледен, но держался спокойно. Он держал на руках маленького щенка, словно защищая его от бомб.
— С мамой все в порядке, Эрленд, она с дедушкой, — сообщил солдат, — посмотри, вот и главнокомандующий. Он отведет тебя к маме.
Эрленд вскинул голову.
— Нет… — заявил он и тут же осекся, глянув на Пола. Тот едва не запаниковал — мальчик сразу догадался, кто он, и непроизнесенные слова донеслись до Пола: «Это не мой отец!» Тут их взгляды встретились, и мальчик, сглаживая неловкость, закончил: — Нет, Сорус, я уже не ребенок. — Он сунул щенка солдату. — Вот его отнеси к маме, он еще молоком питается, а я должен быть с лерони. Некоторые погибли, и кто-то должен встать в строй.
— Вот такой он у нас, лорд-генерал, — одобрительно заметил солдат. — Прямо волчонок: храбрец такой, не приведи Господи. Хороший парень!
Пол обратился к пареньку, как к взрослому:
— Не думаю, Эрленд, чтобы им понадобилась твоя помощь, но ты можешь пойти и сам спросить, нуждаются ли они в твоей поддержке.
— Спасибо, ваи дом. — Эрленд направился в сторону сада, однако Пол не мог отпустить его просто так. Почувствовав, в каком смятении пребывает мальчик, он догнал его. Эрленд встревоженно спросил:
— Где мой папа?
— Он уехал сегодня утром. — Пол помолчал и добавил: — Я побоялся, что люди могут решить, что он оставил их в беде, вот почему я откликнулся, когда солдаты назвали меня лордом-генералом.
Странно, удивился Пол, зачем он так подробно объясняет все это шестилетнему мальчику? Эрленд отнесся к этому вполне серьезно.
— Да. Папа должен быть здесь. — В его голосе только мелькнуло осуждение.
Пол приободрился:
— Пока я не вернусь, ты будешь лордом-генералом — он так сказал…
Взгляд Эрленда на мгновение замер, потом ребенок кивнул.
— Я вижу, как он скачет по дороге. Один, очень спешит… Почему, куда — не знаю. — Потом добавил: — Вы должны поступать так, как он приказал.
Как только мальчик ушел к группе стоявших поодаль лерони, Карлина спросила:
— Это и есть его сын?
— Да, госпожа.
— Он совсем не похож на Барда. Скорее на мать… Копия Мелисендры! Те же глаза, волосы…
— Мне надо идти, разобраться в обстановке, — извинился Пол. — Мелисендра присмотрит за сыном, но крайне опасно оставлять армию без руководства. — Не дожидаясь ответа, он выбежал на открытое место и во всю мощь легких заорал: — Стройся! Сержанты, собрать людей, проверить личный состав. Доложить, кто погиб под развалинами. Подготовиться к отражению вражеской атаки. Действовать согласно боевому расписанию. — Он подождал немного и еще раз выкрикнул: — Боевая тревога! Стройсь!..
Со всех сторон донеслись удивленные возгласы:
— Это же Волк! Лорд-генерал с нами!..
Как только объявился командир, все вокруг забегали. Паника прекратилась, даже рыдания стихли, Солдаты суетливо занимали места в строю. Мгновение спустя во всех концах началась перекличка. Кое-кто из людей, которых посчитали мертвыми, оказались живы. По тем или иным причинам они отсутствовали во время сбора. Получившие увольнительные в большинстве разошлись по ближайшим деревням. Кое-кто гулял с бабами — ясное дело, напились вчера до бесчувствия. Наконец с неразберихой было покончено — стало понятно, какой урон нанесло предательское нападение. Потери неожиданно оказались не так уж велики.
Пол с облегчением перевел дух — с такими силами можно было не только удержать замок, но и в зависимости от численности врагов выйти в поле. К его удивлению, вокруг царила странная тишина. Бомбежка кончилась, и нигде — Пол взобрался на наблюдательную башню — не было видно чужих войск. Замок даже не был осажден. Выходит, это была диверсия и враг решил ограничиться нападением с воздуха. Что там лерони, отыскали ли они следы летательных аппаратов? Ясно, что те отправились за новой порцией бомб… Кто же мог напасть? Серраис покорен, Хамерфел совсем ослаб, Хастуры присоединились к договору и обязались не использовать ларан в военных целях. Может, Элтоны или Алдараны вступили в войну и эта новость обошла Пола стороной, пока он был в экспедиции к острову Безмолвия? Или маленькое королевство Сиртис, хорошо известное могучими лерони? Кто же? И от мастера Гарета никаких известий. Но и торопить его ни к чему. Геройский старик первым пришел в себя. Почему-то мелькнула мысль — вот бы приняли они Эрленда в свою компанию.
Ближе к полудню в сопровождении двух военных инженеров он обошел все разрушенные здания — прикинули, что можно восстановить, что придется разобрать. Главное — при повторном налете было не допустить возникновения пожаров, с этой целью было приказано потушить все очаги и масляные лампы. Те же, без которых нельзя было обойтись, должны быть под постоянным присмотром. Припомнив дела земные. Пол приказал заготовить бочки и заранее наполнить их водой. Бомбежка сама по себе была страшным испытанием, но не грозила существованию замка. Куда ужаснее возникновение очагов возгорания. Огонь способен полностью уничтожить крепость, тем более что гореть здесь было чему. Враги, конечно, понимают это, и следует предвидеть, что в следующий налет с неба польется клингфайр. Как избавиться от этой беды — вот задача так задача. Главное, чтобы лерони предупредили заранее, чтобы можно было спрятать людей. Прятаться есть где — конюшни, склады, подземелья. Все надо было приспособить под убежища. Лошадей — в поле, раненых в укрытия. Заботы в момент закружили Пола, но он нашел в себе силы на минуту оторваться от них, когда мимо пробегал Эрленд. Он окликнул мальчика. Тот сразу отдал честь. Пол ответил на приветствие. Вполне серьезно ребенок отрапортовал, что зачислен в команду лерони посыльным. В настоящее время спешит на кухню за хлебом и вином для измученных магов. Кроме того, им очень трудно работать при таком скоплении глухих к телепатии людей, и ему приказано подобрать более удобное место.
— Сколько обязанностей сразу, Эрленд. Я верю, ты их выполнишь с честью, — похвалил ребенка Пол. Тот сразу зарделся…
Внутри замка царил хаос. Одно крыло и главное здание были почти полностью разрушены. К счастью, наблюдательная башня, чей шпиль уходил под самые облака, почти не пострадала. Уже обходя с инженерами развалины, Харел, к своему удивлению, нище не обнаружил воронок, да и сам удар мало походил на взрыв бомбы. Такое впечатление, что сооружения хлестали невидимым, но всеразрушающим бичом. Он вынужден был согласиться с инженерами, которые сразу принялись настаивать, что здесь был применен ментальный удар, а не взрывное устройство.
Это открытие вконец обозлило Пола. Чертова планета — других слов для обозначения этого странного, несомненно, варварского и в то же время обладающего сказочным оружием места он не мог найти.
— Ничего пока утверждать нельзя, — заявил один из инженеров, — пока мастер Гарет, домна Мелисендра и Рори не определят источник опасности. Только они могут понять, ларан это или нет. Однако и нам нельзя терять времени. Надо подготовиться к худшему. К эвакуации… Простите, лорд-генерал, но я не могу скрывать правду. Это не значит, что мы должны сидеть сложа руки и ждать подобного исхода. Поверьте, у меня с подобными негодяями свои счеты — моя сестра, лерони, заживо сгорела в Хал и; отец погиб в Нескье, когда ему было не более тридцати лет от роду. Тоже от огня… Поэтому мы должны сражаться. Не терять головы, но сражаться. Прежде всего наши лерони должны накрыть защитным колпаком замок. Не удивляйтесь, я кое-что понимаю в этом деле, хотя и не люблю, когда колдуны начинают вмешиваться в войны. Простите, домна Мелисендра — добрая женщина, но ей, как и любой другой женщине, не место в армии. Надо сражаться честно, только холодным оружием.
Глаза у него горели — Пол понял, что эта бессвязная речь — признак пережитого шока. Инженера следует занять делом, а для начала приструнить, чтобы он почувствовал крепкую руку.
— Ты говори, говори, — сказал он, — да не заговаривайся. Мелисендра в строю, и только я имею право списать ее в отставку. Ты, что ли, способен поставить защитный экран? Насчет эвакуации ты прав — вот и займись этим делом. Составь план, назначь старших, наметь пути отхода. И вот еще что… Насчет этого самого колдовства… Поверь, я полностью разделяю твое мнение!..
— Что ж, лорд-главнокомандующий, если новый король — кто бы им ни оказался — пожелает присоединиться к договору, пусть он знает: армия — за! Вся!!
Как ни странно, как ни горько это звучит, однако жизнь налаживалась. Пол обратил внимание, что Карлина хлопотала возле раненых, извлекаемых из-под обломков. Ее присутствие благотворно подействовало на несчастных людей. То тут, то там раздавались возгласы: «Гляди-ка! С нами жрица Аварры. Женщина острова Безмолвия приехала, чтобы помочь нам. Хвала небесам — богиня с нами». Тут были и другие лекари, но, оценив мастерство и знания принцессы, они принялись исполнять ее распоряжения. Собственно, никто, даже те, кто узнал ее, дочь короля Одрина, не подавал виду — в те минуты она была посланницей Великой Матери. Этим было все сказано.
Пол отозвал Карлину, поинтересовался, как идут дела, потом предупредил, что возможна эвакуация, и предложил помощь в переноске раненых. К сожалению, среди них большинство нельзя было беспокоить. Выбора не было, на улице их оставлять тоже нежелательно, поэтому их с помощью солдат потихоньку перенесли в тронный зал.
Когда Карлина впервые после приезда вошла туда, у нее едва не подкосились ноги. Пришлось прислониться к стене, чтобы справиться с головокружением… Боги, восемь лет назад она стояла перед троном, и отец обручил ее с Бардом, а полгода спустя он же произнес суровый приговор — изгнание! Ей показалось, что все это произошло не с ней, что это чья-то чужая жизнь разворачивалась перед глазами. «Да, — обреченно подумала Карлина, — это была другая жизнь».
Тело Аларика обнаружили под обломками парадной лестницы в дальнем крыле. Тут же нашли останки дома Рафаэля, который, очевидно, пытался прикрыть собой сына. Их перенесли в древнюю часовню, где располагались могилы королей Астуриаса, возле них дежурили старые слуги. Старый Гвин тихо плакал, сидя между двух гробов. Пол тоже должен был явиться попрощаться с родственниками, даже Карлина заглянула в часовню, о чем стало тут же известно всем придворным; и, хотя никто об этом посещении и словом не обмолвился, всем стало ясно — это добрый знак. Может, души Одрина и Белтрана — там, на небесах, — тоже смирятся. Это так важно для всего Астуриаса — лад прежних правителей и нынешних… Что же Пол? Он боялся показаться на глаза старому слуге — тот мог обнаружить подмену и объявить о ней. Потом сердце не выдержало — ладно, молодой король, но старик Рафаэль! Как ни крути, но именно он вернул его к жизни. Как можно не отдать ему последний долг! Будь что будет, решил он.
У самых ворот часовни его остановили два главных советника.
— Лорд-генерал, нам надо поговорить с вами.
— Нельзя было подождать, пока я прощусь с отцом и братом, — недовольно буркнул Пол.
— У нас нет времени, — отозвался дом Кендрил из Высокой горы. Он был главой государственного совета. — Аларик Астурийский мертв, регент тоже. Это факт, от него никуда не уйдешь. Валентин, сын Одрина, совсем еще ребенок, к тому же никто из нас не желает стать подданным Хастуров. Армия за вас, господин, и в этом положении это решающий довод. Мы стоим на том, чтобы вы были объявлены новым королем — его величеством Бардом ди Астуриен.
Пол едва выдохнул:
— Боже святый!..
Этого не могло быть, это было за пределом разумения, чтобы глава государственного совета предложил корону Барду мак Фиана, недестро. Киллгардскому Волку!..
Еще более немыслимо обратиться с таким предложением к Полу Харелу, изгнаннику, бунтарю, приговоренному к смерти. Камере забвения.