Серина снова тронула его за плечо.
— Не нужно думать, что этот несчастный случай произошел по твоей вине. Откуда ты мог знать, что она отправится на поиски матери?
Ее прикосновение, словно лечебный бальзам, заживляло старые раны. К сожалению, он не стоил такого сочувствия. Люсьен пожал плечами, и ее рука соскользнула вниз.
— Я должен был остаться с ней. Она уже потеряла мать, и я не имел права бросать ее одну.
— Все равно, — с уверенностью сказала Серина, — ты же не мог быть с ней постоянно. Ты не должен винить себя в этом!
Он печально улыбнулся:
— Найлз думает точно так же, как и ты. Я и сам пытаюсь в это поверить. — Люсьен замолчал. Он подумал, что такое сочувствие с ее стороны требует от него ответного шага. — Я понимаю, что наш нелепый брак причиняет тебе боль, и прошу за это прощения. Тебе тоже пришлось немало пережить. — Он увидел, что ее глаза покраснели от бессонницы и слез. — Ты сильно тоскуешь по Уоррингтону?
Серина кивнула:
— Мне всегда будет не хватать Сайреса. Он был моим лучшим другом.
— Но не любовником, — не удержался Люсьен. — Ты заботилась о нем, а он о тебе. Но почему вы никогда не занимались любовью?
Она отвела взгляд.
— Все уже в прошлом, и я бы не хотела говорить об этом.
Хотя ее ответ ничего не сказал Люсьену, он кивнул. Как глупо надеяться получить одно признание в обмен на другое. Доверие — это не тот предмет, которым можно обмениваться. Но ее замкнутость продолжала беспокоить его. И дело было не в праздном любопытстве. Он хотел понять, почему она оказалась в его объятиях в ту ночь. Только так он сможет не допустить измен с ее стороны. Только так.
Однако он все еще надеялся на лучшее. По крайней мере на этот раз они сумели поговорить без ссоры. Возможно, их брак сможет стать вполне нормальным. Но он не знал, разделяла ли она его надежды.
Хотя Люсьену не хотелось покидать Серину в эту ночь, он был вынужден сделать это. Его ждал граф Барримор. Клейборн надеялся, что Хромой поможет ему найти доказательства вины графа Марсдена.
Убедившись, что дом хорошо охраняется, Люсьен сел в экипаж и направился в паб «Попрошайка», По дороге он думал о недавнем разговоре с Сериной. Ее сочувствие удивило и обрадовало его. Может быть, они и сумеют найти общий язык. Но один вопрос мучил его не переставая. Почему она так упорно скрывает подробности своего первого брака? Люсьен не мог понять, какие отношения связывали ее с Уоррингтоном. Неужели он предпочитал мужчин? Нет. Люсьен мало интересовался сплетнями, но такой слух обязательно стал бы ему известен. Кроме того, тогда герцогу не удалось бы стать членом палаты лордов.
Люсьен попробовал решить эту задачу с другой стороны. Возможно ли, что герцог был импотентом? Тоже исключено, так как он знал о незаконнорожденных детях герцога Уоррингтона. Тайна отношений Серины и герцога преследовала его. Он мог не думать о ней, но желание узнать причины, по которым Серина сделала его своим любовником, не давало ему покоя.
Когда Люсьен спустился в паб, к нему подошла уже знакомая темноволосая девушка.
— Привет, красавчик, — весело поздоровалась она. — Что тебе нужно?
— Еще раз поговорить с графом, — ответил он, соблазнительно улыбаясь.
Девушка кивнула и направилась к кабинету Хромого. Через минуту она вернулась.
— Все в порядке. Он тебя ждет.
Люсьен сунул ей серебряную монету. Не успел он войти в кабинет, как граф тут же спросил:
— Вы принесли четыреста фунтов, которые мне должен Марсден?
Люсьен молча распахнул плащ и достал кошелек с деньгами.
Старик улыбнулся и жестом приказал Люсьену передать ему деньги.
— Отлично, — сказал он.
— Итак, — выжидающе взглянул на него Клейборн, — что вы узнали?
Граф рассмеялся.
— Вы будете довольны. Марсден нанял двух негодяев, которых зовут Джим Роллинз и Дик Маккой. За деньги они сделают все, что угодно. И если вы заплатите им достаточно, то они, может быть, согласятся дать показания в суде.
Люсьен не смог сдержать торжествующей улыбки. Теперь он сумеет загнать Алистера в угол. Нужно только найти этих Роллинза и Маккоя, и Серина будет в безопасности.
— Хотите знать, где я их нашел? — спросил граф, делая большой глоток из стакана с какой-то темной жидкостью. — Сходите в ночлежку на Батчер-роу. Это возле доков. Увы, не самое спокойное место в Лондоне.
— Благодарю вас, — сказал Люсьен и повернулся, чтобы уйти.
— Вы вернули мне деньги, я сдал вам Марсдена с потрохами. По-моему, честная сделка, — сказал граф на прощание.
Люсьен вышел из паба и сел в экипаж. Он думал только о том, чтобы найти этих наемников. Когда Алистер окажется в тюрьме, он сможет спокойно наслаждаться жизнью с Сериной.
За окном мелькали узкие улочки Ист-Энда. Даже густой туман не мог скрыть убогости и ветхости домов в этой части города. Все здесь свидетельствовало о крайней нищете. По улице бегали дети, продававшие цветы, газеты и всякие мелочи. На каждом углу стояли проститутки, молодые и старые, готовые за пару монет отдать свое тело любому желающему.
Через некоторое время экипаж остановился возле старого здания, ничем не отличавшегося от других. На ступеньках сидели двое: мужчина с грязными, давно не стриженными волосами и женщина неопределенного возраста. Они с интересом уставились на Клейборна, который вышел из экипажа и тут же наступил в лужу нечистот.
— Что нужно господину? — раздался голос мужчины. — Хотите купить бутылочку чего-нибудь покрепче? Или интересуетесь девочками? А может быть, мальчиками?
Подавив отвращение, Люсьен перешагнул лужу и подошел ближе.
— Нет. Я ищу двух ребят, которые, как мне сказали, частенько тут бывают. Это Роллинз и Маккой.
Мужчина подозрительно посмотрел на Люсьена.
— Зачем это они вам понадобились?
Чтобы ускорить разговор, тот бросил мужчине несколько серебряных монет. Женщина тут же наклонилась подобрать их, но мужчина схватил ее за волосы и оттащил прочь.
— Убери свои руки, грязная шлюха! Иди в дом.
Женщина бросила на него уничижительный взгляд и ушла, громко хлопнув дверью.
— Вы их знаете, не так ли? — спросил Люсьен.
— Да знаю, знаю, — пробормотал мужчина.
— А где они сейчас?
— Понятия не имею, — ответил тот, посматривая на Клейборна маленькими бегающими глазками. — Не видел их уже почти неделю.
Люсьен громко выругался.
— Думаю, — продолжал мужчина, — они просто сбежали после того, как здесь появился полицейский и начал задавать всякие вопросы.
— Полицейский? — спросил Люсьен, удивляясь тому, что кто-то мог перейти ему дорогу.
Мужчина кивнул:
— Да. Сказал, что его зовут Викери. Он тоже искал Роллинза и Маккоя.
— А он не сказал зачем?
— Что-то говорил про убийство какого-то герцога, — ответил мужчина, пожимая плечами. — А еще он расспрашивал всех про какого-то джентльмена по имени Марсден.
Глава 18
— Не нужно думать, что этот несчастный случай произошел по твоей вине. Откуда ты мог знать, что она отправится на поиски матери?
Ее прикосновение, словно лечебный бальзам, заживляло старые раны. К сожалению, он не стоил такого сочувствия. Люсьен пожал плечами, и ее рука соскользнула вниз.
— Я должен был остаться с ней. Она уже потеряла мать, и я не имел права бросать ее одну.
— Все равно, — с уверенностью сказала Серина, — ты же не мог быть с ней постоянно. Ты не должен винить себя в этом!
Он печально улыбнулся:
— Найлз думает точно так же, как и ты. Я и сам пытаюсь в это поверить. — Люсьен замолчал. Он подумал, что такое сочувствие с ее стороны требует от него ответного шага. — Я понимаю, что наш нелепый брак причиняет тебе боль, и прошу за это прощения. Тебе тоже пришлось немало пережить. — Он увидел, что ее глаза покраснели от бессонницы и слез. — Ты сильно тоскуешь по Уоррингтону?
Серина кивнула:
— Мне всегда будет не хватать Сайреса. Он был моим лучшим другом.
— Но не любовником, — не удержался Люсьен. — Ты заботилась о нем, а он о тебе. Но почему вы никогда не занимались любовью?
Она отвела взгляд.
— Все уже в прошлом, и я бы не хотела говорить об этом.
Хотя ее ответ ничего не сказал Люсьену, он кивнул. Как глупо надеяться получить одно признание в обмен на другое. Доверие — это не тот предмет, которым можно обмениваться. Но ее замкнутость продолжала беспокоить его. И дело было не в праздном любопытстве. Он хотел понять, почему она оказалась в его объятиях в ту ночь. Только так он сможет не допустить измен с ее стороны. Только так.
Однако он все еще надеялся на лучшее. По крайней мере на этот раз они сумели поговорить без ссоры. Возможно, их брак сможет стать вполне нормальным. Но он не знал, разделяла ли она его надежды.
Хотя Люсьену не хотелось покидать Серину в эту ночь, он был вынужден сделать это. Его ждал граф Барримор. Клейборн надеялся, что Хромой поможет ему найти доказательства вины графа Марсдена.
Убедившись, что дом хорошо охраняется, Люсьен сел в экипаж и направился в паб «Попрошайка», По дороге он думал о недавнем разговоре с Сериной. Ее сочувствие удивило и обрадовало его. Может быть, они и сумеют найти общий язык. Но один вопрос мучил его не переставая. Почему она так упорно скрывает подробности своего первого брака? Люсьен не мог понять, какие отношения связывали ее с Уоррингтоном. Неужели он предпочитал мужчин? Нет. Люсьен мало интересовался сплетнями, но такой слух обязательно стал бы ему известен. Кроме того, тогда герцогу не удалось бы стать членом палаты лордов.
Люсьен попробовал решить эту задачу с другой стороны. Возможно ли, что герцог был импотентом? Тоже исключено, так как он знал о незаконнорожденных детях герцога Уоррингтона. Тайна отношений Серины и герцога преследовала его. Он мог не думать о ней, но желание узнать причины, по которым Серина сделала его своим любовником, не давало ему покоя.
Когда Люсьен спустился в паб, к нему подошла уже знакомая темноволосая девушка.
— Привет, красавчик, — весело поздоровалась она. — Что тебе нужно?
— Еще раз поговорить с графом, — ответил он, соблазнительно улыбаясь.
Девушка кивнула и направилась к кабинету Хромого. Через минуту она вернулась.
— Все в порядке. Он тебя ждет.
Люсьен сунул ей серебряную монету. Не успел он войти в кабинет, как граф тут же спросил:
— Вы принесли четыреста фунтов, которые мне должен Марсден?
Люсьен молча распахнул плащ и достал кошелек с деньгами.
Старик улыбнулся и жестом приказал Люсьену передать ему деньги.
— Отлично, — сказал он.
— Итак, — выжидающе взглянул на него Клейборн, — что вы узнали?
Граф рассмеялся.
— Вы будете довольны. Марсден нанял двух негодяев, которых зовут Джим Роллинз и Дик Маккой. За деньги они сделают все, что угодно. И если вы заплатите им достаточно, то они, может быть, согласятся дать показания в суде.
Люсьен не смог сдержать торжествующей улыбки. Теперь он сумеет загнать Алистера в угол. Нужно только найти этих Роллинза и Маккоя, и Серина будет в безопасности.
— Хотите знать, где я их нашел? — спросил граф, делая большой глоток из стакана с какой-то темной жидкостью. — Сходите в ночлежку на Батчер-роу. Это возле доков. Увы, не самое спокойное место в Лондоне.
— Благодарю вас, — сказал Люсьен и повернулся, чтобы уйти.
— Вы вернули мне деньги, я сдал вам Марсдена с потрохами. По-моему, честная сделка, — сказал граф на прощание.
Люсьен вышел из паба и сел в экипаж. Он думал только о том, чтобы найти этих наемников. Когда Алистер окажется в тюрьме, он сможет спокойно наслаждаться жизнью с Сериной.
За окном мелькали узкие улочки Ист-Энда. Даже густой туман не мог скрыть убогости и ветхости домов в этой части города. Все здесь свидетельствовало о крайней нищете. По улице бегали дети, продававшие цветы, газеты и всякие мелочи. На каждом углу стояли проститутки, молодые и старые, готовые за пару монет отдать свое тело любому желающему.
Через некоторое время экипаж остановился возле старого здания, ничем не отличавшегося от других. На ступеньках сидели двое: мужчина с грязными, давно не стриженными волосами и женщина неопределенного возраста. Они с интересом уставились на Клейборна, который вышел из экипажа и тут же наступил в лужу нечистот.
— Что нужно господину? — раздался голос мужчины. — Хотите купить бутылочку чего-нибудь покрепче? Или интересуетесь девочками? А может быть, мальчиками?
Подавив отвращение, Люсьен перешагнул лужу и подошел ближе.
— Нет. Я ищу двух ребят, которые, как мне сказали, частенько тут бывают. Это Роллинз и Маккой.
Мужчина подозрительно посмотрел на Люсьена.
— Зачем это они вам понадобились?
Чтобы ускорить разговор, тот бросил мужчине несколько серебряных монет. Женщина тут же наклонилась подобрать их, но мужчина схватил ее за волосы и оттащил прочь.
— Убери свои руки, грязная шлюха! Иди в дом.
Женщина бросила на него уничижительный взгляд и ушла, громко хлопнув дверью.
— Вы их знаете, не так ли? — спросил Люсьен.
— Да знаю, знаю, — пробормотал мужчина.
— А где они сейчас?
— Понятия не имею, — ответил тот, посматривая на Клейборна маленькими бегающими глазками. — Не видел их уже почти неделю.
Люсьен громко выругался.
— Думаю, — продолжал мужчина, — они просто сбежали после того, как здесь появился полицейский и начал задавать всякие вопросы.
— Полицейский? — спросил Люсьен, удивляясь тому, что кто-то мог перейти ему дорогу.
Мужчина кивнул:
— Да. Сказал, что его зовут Викери. Он тоже искал Роллинза и Маккоя.
— А он не сказал зачем?
— Что-то говорил про убийство какого-то герцога, — ответил мужчина, пожимая плечами. — А еще он расспрашивал всех про какого-то джентльмена по имени Марсден.
Глава 18
Часы на каминной полке пробили два, когда Люсьен вернулся домой. Он немедленно поднялся наверх и подошел к спальне Серины. У дверей стояли двое слуг. Люсьен прошел мимо них, бесшумно открыл дверь и зашел внутрь.
В спальне было темно, но он заметил, что со стены исчез портрет Равенны, уступив место невинному сельскому пейзажу. Красных гардин тоже не было — окно закрывали кружевные белые занавеси.
Люсьен подошел к кровати, на которой спала жена. Тусклый лунный свет падал на ее безмятежное лицо. Люсьен присел на краешек кровати. Серина заворочалась и открыла глаза.
— Люсьен? Что ты здесь делаешь?
Он придвинулся ближе, чтобы лучше ее видеть.
— Ты наняла полицейского по имени Викери?
— Что? — сонно переспросила она.
— Полицейский, — повторил он. — Ты его нанимала?
— Да, — ответила Серина, недоуменно моргая. — А почему ты спрашиваешь?
Он застонал.
— Почему ты не сказала мне об этом? Я несколько раз ездил в Ист-Энд, чтобы собрать доказательства вины Марсдена в смерти Уоррингтона, а ты даже не сообщила мне, что поручила это Викери!
— Я… — начала она и осеклась, подыскивая нужные слова. — Честно говоря, это выскочило у меня из головы. Я наняла человека на следующий день после гибели Сайреса. А потом мы так быстро поженились… Я совсем забыла о полицейском.
Он запустил руку в волосы.
— Я забредал в самые мрачные притоны, разговаривал с головорезами, пытаясь найти хоть что-то, что доказало бы вину Марсдена. А тебе даже не пришло в голову сказать мне, что кто-то выполняет ту же самую работу?
Серина поморщилась:
— — Прости. Я не думала, что тебе это интересно. Кроме того, я не знала, что ты тоже ищешь доказательства. Ведь мне ты об этом не рассказывал.
Она обхватила себя руками. Мысль о тепле ее тела обожгла его, словно огнем. Черт побери, ему нужно перестать думать о ее красоте. Особенно сейчас.
— Полицейское расследование — не та вещь, о которой можно забыть, — сказал он. — Мы могли бы объединить усилия и достичь гораздо большего. — Он покачал головой. — Что еще ты скрываешь от меня?
— Я ничего не скрываю, — возмутилась она. — Я никогда тебя не обманывала.
— Правда? — насмешливо спросил Люсьен. — Даже когда заставила меня поверить в то, что достаточно опытна, и в результате я оказался в постели с замужней девственницей?
Серина снова закусила губу.
— Я уже говорила, что не подозревала о том, какое это имеет для тебя значение.
— Да какого черта мне было брать на себя ответственность и делать женщиной жену другого человека?
Он схватил ее за плечи. Запах жасмина опьянил его. Чувствуя, что не может устоять перед ее чарами, он сказал:
— В ту ночь ты пришла в мой дом, прекрасно понимая, что я приглашаю тебя не на чашечку чая.
— Да, но…
— И ты почти не сопротивлялась. — Он вспомнил, как она принимала его ласки в экипаже. — А потом, когда мы встретились возле ювелирной лавки, я сказал тебе о возможной беременности. Ты ответила, что подумала обо всем. Ты намеренно сделала меня своим любовником! Разве не так?
Серина попыталась освободиться из его рук, но он ее не выпустил.
— Ответь мне!
— Отпусти меня, — попросила она тихим голосом. — Я уже говорила, что все произошло случайно, я никого не собиралась обманывать.
— Однако ты искала мужчину и именно за этим пришла в Воксхолл.
— Нет, я не хотела туда идти.
— Зачем же пошла? — настаивал он.
Серина молчала и только несколько раз облизнула своим розовым языком пересохшие губы. Глядя на нее, он снова почувствовал прилив желания.
— Так зачем? — спросил он уже более спокойным голосом.
— Я… я действительно искала любовника, — еле слышно прошептала она. — То есть должна была найти. — Серина замолчала, но потом, судорожно вздохнув, продолжила: — Сайрес хотел, чтобы я завела любовника и… и забеременела от него.
Люсьен был потрясен. Не веря услышанному, он вскочил с кровати.
— Нет! — воскликнул он. — Не может быть! Ни один разумный мужчина, а уж тем более Уоррингтон, этого не захочет. Не верю, что он позволил бы чужому ребенку называть его своим отцом.
— У него не было выбора, — призналась Серина. — Он знал, что Алистер промотает все богатства, которые их семья накапливала многие годы.
— И он толкнул тебя в объятия другого мужчины? — усмехнулся Люсьен. — Что-то не верится. Почему он сам не стал отцом своего наследника? Почему, черт побери, даже не попытался это сделать?
Серина замотала головой:
— Нет, я не могу тебе сказать.
— Думаю, я заслуживаю того, чтобы знать правду. Он предпочитал мужчин?
Серина испуганно охнула.
— Конечно, нет! Как ты только мог подумать…
— Но ты же не говоришь мне правду, — сказал он, пожимая плечами.
Люсьен затаил дыхание, молясь, чтобы она открыла ему тайну своих отношений с Уоррингтоном.
— Он… он не мог заниматься любовью, — прошептала она так тихо, что Люсьен не был уверен, правильно ли он расслышал.
— Не мог? — подозрительно переспросил он.
Серина молча кивнула.
— Тогда как его любовница смогла родить от него трех дочерей?
Во взгляде Серины читалась такая боль, что Люсьен почувствовал к ней невольную жалость.
— Это было задолго до того, как мы с ним поженились. Насколько я знаю, его младшей дочери уже тридцать.
Люсьен был поражен. Это многое объясняло.
— Значит, он велел тебе спать с другим мужчиной, чтобы ты смогла родить ему ребенка?
— Да, — ответила Серина, сжимая край простыни. — Он чувствовал, что это его единственный шанс. И никто, даже ребенок, ничего бы не узнал.
Неожиданно весь этот дьявольский замысел стал абсолютно ясен Люсьену. Волна ярости захлестнула его душу. Он схватил Серину и рывком поднял ее с кровати.
— Насколько я понял, настоящий отец ребенка тоже не должен был ничего знать! Поэтому ты тайком сбежала тогда из моего дома?
— Да, — произнесла она, но тут же поправилась: — Нет! Тогда я испугалась, растерялась. Мне было так стыдно!
Она замолчала. Наверное, выдумывает какое-нибудь оправдание, подумал Люсьен. Точно так же поступала Равенна всякий раз, когда он заставал ее с очередным любовником. Он отпустил ее.
— Не нужно ничего объяснять. Я все понял. Тебе был нужен безликий и безымянный мужчина, ничего не подозревающий идиот, от которого ты бы забеременела, и ты выбрала меня, — сказал он.
— Это не так! — попыталась оправдаться Серина.
Нужно отдать ей должное, она была еще более искусной актрисой, чем Равенна.
— Но почему именно я? — Когда Серина открыла рот, чтобы что-то сказать, он перебил ее: — Ладно, и так все ясно. Я действительно вел себя как идиот. Черт побери, пьяный, ничего не соображающий от горя… Да, идеальная мишень!
Он стоял в центре комнаты, отвернувшись к окну. Серина подошла и тихонько дотронулась до его плеча. Он почувствовал, как огонь желания снова начинает набирать силу.
— Будь ты проклята! Оставь меня.
— Все было совсем не так, — произнесла она своим хриплым голосом, который всегда заставлял волноваться его плоть. Господи! Он так надеялся, что хоть она будет отличаться от других женщин. Почему ему всегда достаются только лживые распутницы?
Разъяренный тем, что его тело перестает ему подчиняться, Люсьен обернулся к жене. — Тогда как все было? Скажи, разве той ночью у тебя не возникало желания честно признаться, что тебе нужен ребенок?
— Возникало, — прошептала она, — но я не только поэтому…
— А почему? — снова перебил он. — Ты хочешь рассказать мне сказку о том, что действительно захотела быть со мной?
Серина прижала руки к груди.
— Да. Я пошла тогда в Воксхолл вовсе не для того, чтобы найти какого-нибудь… мужчину. Мне хотелось сделать вид, что я подчиняюсь Сайресу, и только. Я не собиралась заводить любовника, потому что в глубине души считала это большим грехом.
— Прекрасно, дорогая! Теперь ты обвиняешь в своем грехе того, кто покоится в могиле. Как удобно, ведь он ничего уже не сможет возразить.
— Поверь мне, я не стала бы лгать, — почти взмолилась она. — Кроме того, мне и в голову не приходило, что ты так болезненно отнесешься к тому, что я была замужем. Я уверена, что большинство мужчин не придало бы этому никакого значения.
Ее красивое лицо исказилось от отчаяния, а глаза казались такими честными, что Люсьен невольно начинал ей верить. Но нет! После такого обмана это было уже невозможно.
Равенна предавала его, отдаваясь другим мужчинам. Но то, что сделала Серина, было просто немыслимо. Она хотела отнять у него его плоть и кровь, лишить его собственного ребенка!
— Черт бы тебя побрал! — воскликнул он и направился к двери, разделявшей их спальни.
Она бросилась за ним и схватила за рукав сюртука.
— Остановись! Клянусь тебе, я говорю правду. Я ничего не рассказывала тебе о Сайресе, потому что он стыдился своей слабости. Он хотел, чтобы его считали настоящим мужчиной.
— И тогда он послал тебя за этим? — крикнул Люсьен. Он схватил ее руку и прижал к своей восставшей плоти.
Почти задохнувшись от неожиданности, Серина отдернула руку и испуганно отступила.
Люсьен быстро приблизился к ней, обнял за шею и притянул к себе ее лицо.
— Теперь я все понял, — сказал он, и его губы почти касались ее полуоткрытого рта. — Ты хочешь меня только тогда, когда тебе нужно меня использовать. Ты терпишь мои прикосновения, только когда тебе велят их терпеть. Всю неделю ты отталкивала меня. А я думал, что ты просто хочешь больше нежности… Господи, как же я ошибался!
Серина попыталась освободиться из его объятий, но только сильнее прижалась бедром к его жаждущему телу. Желание миллионами горячих игл пронзило его, рассеивая гнев и раздражение.
— У тебя прекрасно получается, любимая, — произнес он с напряженным спокойствием. — Это Уоррингтон научил тебя так возбуждать мужчину?
Серина снова сделала попытку освободиться.
— Ничего подобного!
Он покачал головой и улыбнулся ей одними губами.
— Думаю, ты лжешь. Теперь я понял, как сделать так, чтобы ты снова оказалась в моей постели. Тебе не нужны ухаживания и ласки. О нет! Ты лучше понимаешь команды и приказы.
— О чем ты говоришь? — Ее голос звенел от обиды и непонимания. — Люсьен…
— Я говорю о тебе и Уоррингтоне, — ответил он охрипшим голосом. — Он приказывал тебе раздвигать твои стройные ноги, и ты слушалась его. Теперь я твой муж, и ты будешь делать то же самое для меня. — Серина в отчаянии замотала головой:
— Клянусь, я отдалась тебе вовсе не потому, что мне приказал это Сайрес!
Он проигнорировал ее слова.
— Готовься, дорогая. Через пять минут я возьму тебя.
— Нет! — воскликнула она, с ужасом глядя на него. — Мы же договорились подождать!
— К черту договоренности! — Люсьен не понимал, что с ним происходит. Он весь горел, но при этом был холоден как лед. Он ненавидел и хотел ее одновременно.
Он поцеловал ее грубым, требовательным поцелуем. Она попыталась оттолкнуть его. Ее пальцы принялись беспомощно царапать его спину, она хотела закричать и открыла рот. Люсьен воспользовался этим, и его язык проник в нее. О Господи, как это было восхитительно! Совершенно так, как он рисовал в своем воображении, только намного лучше, потому что это происходило в реальности. У него закружилась голова. Одним резким движением он разорвал на ней ночную рубашку.
Спустя несколько мгновений она перестала царапаться и отпихивать его. Ее губы ответили на его поцелуй. Люсьен понял, что все в нем жаждет только одного — быть с ней.
Он посмотрел на нее. В глазах Серины он увидел испуг, ее щеки покраснели, а губы опухли от слишком жестокого поцелуя. Он снова наклонился к ней. После секундного колебания она раскрыла губы для поцелуя.
Он приподнял ее за бедра, и ноги Серины обхватили его за талию. Его губы уже ласкали ее сосок, а руки становились все более настойчивыми.
— Люсьен… — выдохнула она, — мы не должны делать этого.
— Мы уже это делаем, — ответил он, чувствуя, что желание достигло такого накала, что начало причинять ему боль. — Разве ты можешь сказать, что не хочешь этого?
— Нет, — прошептала она.
— Ты хочешь меня. Хочешь так же сильно, как я хочу тебя.
— Но я не должна… — сказала она дрожащим голосом.
Внутри у Люсьена все пульсировало от напряжения.
— Не должна получать удовольствие? Не должна испытывать наслаждение, которого требует твое тело? — Он снова стиснул губами ее сосок. Серина обхватила его голову и сильнее прижала к своему телу. — Ты должна делать все это со своим мужем.
Серина закрыла глаза и положила ноги ему на плечи. Люсьен застонал. Да, она была красивой и лживой, но она принадлежала ему, только ему. Он вошел в нее.
— Люсьен, — снова прошептала она.
— Да?
— Я хочу… — Ее дыхание участилось.
— Я знаю. — Его движения становились все более быстрыми. Ему хотелось одновременно брать и давать. — Я чувствую… тебя!
— Люсьен! — закричала она. — О Господи!
Он чувствовал, как неистово пульсирует ее тело. Ему хотелось продлить это. Люсьен стиснул зубы, но уже не мог контролировать себя. Мощная волна восторга сотрясла его.
Он медленно опустился на нее. Его ладонь ощущала ее влажную от пота кожу. Люсьену казалось, что он отдал Серине часть своей души.
Где-то в дальних уголках сознания он проклинал себя за то, что сделал, но тут же и не соглашался с собой. Может быть, эта ночь станет началом длинной череды счастливых ночей с той, которую он любит. Он надеялся на это, потому что желание обладать ею было сильнее его. Но мог ли он позволить себе любить ту, которой не доверял?
— Черт! — выругался он и поднялся на ноги. Он полностью потерял над — собой контроль. Нужно было уйти от нее еще до того, как она смогла снова лишить его воли. Он всегда мечтал, чтобы она принадлежала ему в постели, но хотел добиться этого медленно, тогда, когда ему самому это понадобится, и на его собственных условиях. Серина нарушила все его планы одним своим прикосновением. Он позволил желанию управлять его действиями и чувствами.
Все еще дрожа от возбуждения, он застегнул брюки и накинул на плечи сюртук.
Серина лежала, сжавшись в комок, и беззвучно плакала. Он приказал себе не обращать внимания на этот очередной спектакль. Она обманывала его с их первой встречи, и откуда он мог знать, что ее слезы не являются очередным проявлением притворства?
Он смотрел на ее плечи, сотрясающиеся от рыданий, и острая боль пронзила его душу. Боясь в очередной раз потерять власть над собой, боясь, что еще мгновение, и он кинется к ней, Люсьен резко повернулся и направился в свою комнату. Он закрыл за собой дверь, немного помедлил и запер ее на ключ.
Серина пыталась заснуть, прислушиваясь к звуку шагов за стеной. Люсьен не спал и ходил по своей комнате взад-вперед. Может быть, это мысли о том, что только что произошло между ними, лишают его сна?
Она больше не могла отрицать того, что поддается искушению плоти точно так же, как поддавалась мама. Серина закрыла лицо руками. Вот к чему привела просьба Сайреса! Для большинства мужчин мимолетная связь с другой женщиной не значила ровным счетом ничего, даже если после этого рождались дети. У самого Сайреса тоже были дети вне брака. Но Люсьен, который пережил смерть своего ребенка, не мог относиться к этому спокойно.
Она понимала его гнев и разочарование. Он будет продолжать защищать ее, ведь она носит под сердцем его дитя… И она женщина, которую он презирает…
Но его чувствам отношению к ней не имели значения. Они носят одно имя и скоро станут родителями. И более ничего. Ее не должно волновать то, что он проводит ночи с другой женщиной. И то, что он считает ее распутницей, которой достаточно одного его взгляда, чтобы потерять голову.
Но по какой-то непонятной для нее причине его чувства имели для нее значение. Теперь он был частью ее жизни, ее законным мужем. И ей хотелось перестать враждовать с ним, хотелось, чтобы недоверие исчезло из их отношений. А еще ей хотелось снова потерять голову от одного его взгляда…
Марсден выскочил из экипажа, как только тот остановился на Батчер-роу. Запахнув полы плаща, граф направился к мрачному зданию ночлежки.
Грязный Эд, как обычно, сидел на ступеньках с бутылкой в руках. Ванда, принадлежавшая ему шлюха, сидела рядом. От них обоих несло давно немытыми телами и джином.
— Где Роллинз и Маккой? — спросил Марсден, игнорируя приветствие.
Эд сделал большой глоток и ответил:
— Без понятия.
Алистер выхватил бутылку из его рук и ударил ею по перилам. Посыпалось стекло, и острое горлышко опасно блеснуло в руках Марсдена. Ванда испуганно охнула, а Эд грязно выругался, когда Алистер схватил держателя ночлежки за одежду и приставил кусок стекла к его щеке.
— Разве эти два ублюдка стоят того, чтобы я искромсал твою морду как кусок мяса?
Грязный Эд побледнел и затряс головой:
— Они… они внутри. Только недавно пришли, чтобы немного поспать.
Марсден усмехнулся и зашел в дом. Некоторое время он оглядывался, пытаясь рассмотреть спящих в небольшой комнатенке. На столе горела одна свеча. Воздух в помещении был насыщен запахами дешевого виски и немытых тел. В противоположном углу он заметил Роллинза и Маккоя, которые спали на расстеленных прямо на полу одеялах. Марсден подошел и ткнул Роллинза под ребра носком сапога. Тот поднял голову и уставился на обидчика мутными глазами.
— Эй, — удивленно спросил Роллинз, — ты что здесь делаешь?
— То же самое я пришел спросить у тебя.
— Нам с Дики нужен был джин. Мы хотели только немного выпить и переночевать перед отъездом. Клянусь, нас никто не видел.
Глаза Алистера подозрительно смотрели на Роллинза.
— Вы разговаривали с человеком по имени Клейборн?
— Нет, — ответил тот, протирая глаза. — Мы вообще ни с кем не разговаривали, как ты нам велел.
— А я слышал совсем другое. Похоже, вы двое где-то похвастались, что ограбили богатого герцога.
— Это… это ложь! — воскликнул Роллинз. — Может быть, Ванда слышала, как мы говорили об этом с Дики. Но, клянусь всеми святыми, мы никому ничего не рассказывали.
— А Маккой? Он мог проболтаться?
Роллинз быстро взглянул на своего спящего товарища.
— Ты же знаешь Дики. Должно быть, этот дурак сболтнул что-то своему брату. Но больше никому, — торопливо добавил он.
Марсден ответил на эти слова вежливой улыбкой.
— Вам не повезло. Похоже, брат Маккоя любит поговорить. Как вам двоим не стыдно!
В спальне было темно, но он заметил, что со стены исчез портрет Равенны, уступив место невинному сельскому пейзажу. Красных гардин тоже не было — окно закрывали кружевные белые занавеси.
Люсьен подошел к кровати, на которой спала жена. Тусклый лунный свет падал на ее безмятежное лицо. Люсьен присел на краешек кровати. Серина заворочалась и открыла глаза.
— Люсьен? Что ты здесь делаешь?
Он придвинулся ближе, чтобы лучше ее видеть.
— Ты наняла полицейского по имени Викери?
— Что? — сонно переспросила она.
— Полицейский, — повторил он. — Ты его нанимала?
— Да, — ответила Серина, недоуменно моргая. — А почему ты спрашиваешь?
Он застонал.
— Почему ты не сказала мне об этом? Я несколько раз ездил в Ист-Энд, чтобы собрать доказательства вины Марсдена в смерти Уоррингтона, а ты даже не сообщила мне, что поручила это Викери!
— Я… — начала она и осеклась, подыскивая нужные слова. — Честно говоря, это выскочило у меня из головы. Я наняла человека на следующий день после гибели Сайреса. А потом мы так быстро поженились… Я совсем забыла о полицейском.
Он запустил руку в волосы.
— Я забредал в самые мрачные притоны, разговаривал с головорезами, пытаясь найти хоть что-то, что доказало бы вину Марсдена. А тебе даже не пришло в голову сказать мне, что кто-то выполняет ту же самую работу?
Серина поморщилась:
— — Прости. Я не думала, что тебе это интересно. Кроме того, я не знала, что ты тоже ищешь доказательства. Ведь мне ты об этом не рассказывал.
Она обхватила себя руками. Мысль о тепле ее тела обожгла его, словно огнем. Черт побери, ему нужно перестать думать о ее красоте. Особенно сейчас.
— Полицейское расследование — не та вещь, о которой можно забыть, — сказал он. — Мы могли бы объединить усилия и достичь гораздо большего. — Он покачал головой. — Что еще ты скрываешь от меня?
— Я ничего не скрываю, — возмутилась она. — Я никогда тебя не обманывала.
— Правда? — насмешливо спросил Люсьен. — Даже когда заставила меня поверить в то, что достаточно опытна, и в результате я оказался в постели с замужней девственницей?
Серина снова закусила губу.
— Я уже говорила, что не подозревала о том, какое это имеет для тебя значение.
— Да какого черта мне было брать на себя ответственность и делать женщиной жену другого человека?
Он схватил ее за плечи. Запах жасмина опьянил его. Чувствуя, что не может устоять перед ее чарами, он сказал:
— В ту ночь ты пришла в мой дом, прекрасно понимая, что я приглашаю тебя не на чашечку чая.
— Да, но…
— И ты почти не сопротивлялась. — Он вспомнил, как она принимала его ласки в экипаже. — А потом, когда мы встретились возле ювелирной лавки, я сказал тебе о возможной беременности. Ты ответила, что подумала обо всем. Ты намеренно сделала меня своим любовником! Разве не так?
Серина попыталась освободиться из его рук, но он ее не выпустил.
— Ответь мне!
— Отпусти меня, — попросила она тихим голосом. — Я уже говорила, что все произошло случайно, я никого не собиралась обманывать.
— Однако ты искала мужчину и именно за этим пришла в Воксхолл.
— Нет, я не хотела туда идти.
— Зачем же пошла? — настаивал он.
Серина молчала и только несколько раз облизнула своим розовым языком пересохшие губы. Глядя на нее, он снова почувствовал прилив желания.
— Так зачем? — спросил он уже более спокойным голосом.
— Я… я действительно искала любовника, — еле слышно прошептала она. — То есть должна была найти. — Серина замолчала, но потом, судорожно вздохнув, продолжила: — Сайрес хотел, чтобы я завела любовника и… и забеременела от него.
Люсьен был потрясен. Не веря услышанному, он вскочил с кровати.
— Нет! — воскликнул он. — Не может быть! Ни один разумный мужчина, а уж тем более Уоррингтон, этого не захочет. Не верю, что он позволил бы чужому ребенку называть его своим отцом.
— У него не было выбора, — призналась Серина. — Он знал, что Алистер промотает все богатства, которые их семья накапливала многие годы.
— И он толкнул тебя в объятия другого мужчины? — усмехнулся Люсьен. — Что-то не верится. Почему он сам не стал отцом своего наследника? Почему, черт побери, даже не попытался это сделать?
Серина замотала головой:
— Нет, я не могу тебе сказать.
— Думаю, я заслуживаю того, чтобы знать правду. Он предпочитал мужчин?
Серина испуганно охнула.
— Конечно, нет! Как ты только мог подумать…
— Но ты же не говоришь мне правду, — сказал он, пожимая плечами.
Люсьен затаил дыхание, молясь, чтобы она открыла ему тайну своих отношений с Уоррингтоном.
— Он… он не мог заниматься любовью, — прошептала она так тихо, что Люсьен не был уверен, правильно ли он расслышал.
— Не мог? — подозрительно переспросил он.
Серина молча кивнула.
— Тогда как его любовница смогла родить от него трех дочерей?
Во взгляде Серины читалась такая боль, что Люсьен почувствовал к ней невольную жалость.
— Это было задолго до того, как мы с ним поженились. Насколько я знаю, его младшей дочери уже тридцать.
Люсьен был поражен. Это многое объясняло.
— Значит, он велел тебе спать с другим мужчиной, чтобы ты смогла родить ему ребенка?
— Да, — ответила Серина, сжимая край простыни. — Он чувствовал, что это его единственный шанс. И никто, даже ребенок, ничего бы не узнал.
Неожиданно весь этот дьявольский замысел стал абсолютно ясен Люсьену. Волна ярости захлестнула его душу. Он схватил Серину и рывком поднял ее с кровати.
— Насколько я понял, настоящий отец ребенка тоже не должен был ничего знать! Поэтому ты тайком сбежала тогда из моего дома?
— Да, — произнесла она, но тут же поправилась: — Нет! Тогда я испугалась, растерялась. Мне было так стыдно!
Она замолчала. Наверное, выдумывает какое-нибудь оправдание, подумал Люсьен. Точно так же поступала Равенна всякий раз, когда он заставал ее с очередным любовником. Он отпустил ее.
— Не нужно ничего объяснять. Я все понял. Тебе был нужен безликий и безымянный мужчина, ничего не подозревающий идиот, от которого ты бы забеременела, и ты выбрала меня, — сказал он.
— Это не так! — попыталась оправдаться Серина.
Нужно отдать ей должное, она была еще более искусной актрисой, чем Равенна.
— Но почему именно я? — Когда Серина открыла рот, чтобы что-то сказать, он перебил ее: — Ладно, и так все ясно. Я действительно вел себя как идиот. Черт побери, пьяный, ничего не соображающий от горя… Да, идеальная мишень!
Он стоял в центре комнаты, отвернувшись к окну. Серина подошла и тихонько дотронулась до его плеча. Он почувствовал, как огонь желания снова начинает набирать силу.
— Будь ты проклята! Оставь меня.
— Все было совсем не так, — произнесла она своим хриплым голосом, который всегда заставлял волноваться его плоть. Господи! Он так надеялся, что хоть она будет отличаться от других женщин. Почему ему всегда достаются только лживые распутницы?
Разъяренный тем, что его тело перестает ему подчиняться, Люсьен обернулся к жене. — Тогда как все было? Скажи, разве той ночью у тебя не возникало желания честно признаться, что тебе нужен ребенок?
— Возникало, — прошептала она, — но я не только поэтому…
— А почему? — снова перебил он. — Ты хочешь рассказать мне сказку о том, что действительно захотела быть со мной?
Серина прижала руки к груди.
— Да. Я пошла тогда в Воксхолл вовсе не для того, чтобы найти какого-нибудь… мужчину. Мне хотелось сделать вид, что я подчиняюсь Сайресу, и только. Я не собиралась заводить любовника, потому что в глубине души считала это большим грехом.
— Прекрасно, дорогая! Теперь ты обвиняешь в своем грехе того, кто покоится в могиле. Как удобно, ведь он ничего уже не сможет возразить.
— Поверь мне, я не стала бы лгать, — почти взмолилась она. — Кроме того, мне и в голову не приходило, что ты так болезненно отнесешься к тому, что я была замужем. Я уверена, что большинство мужчин не придало бы этому никакого значения.
Ее красивое лицо исказилось от отчаяния, а глаза казались такими честными, что Люсьен невольно начинал ей верить. Но нет! После такого обмана это было уже невозможно.
Равенна предавала его, отдаваясь другим мужчинам. Но то, что сделала Серина, было просто немыслимо. Она хотела отнять у него его плоть и кровь, лишить его собственного ребенка!
— Черт бы тебя побрал! — воскликнул он и направился к двери, разделявшей их спальни.
Она бросилась за ним и схватила за рукав сюртука.
— Остановись! Клянусь тебе, я говорю правду. Я ничего не рассказывала тебе о Сайресе, потому что он стыдился своей слабости. Он хотел, чтобы его считали настоящим мужчиной.
— И тогда он послал тебя за этим? — крикнул Люсьен. Он схватил ее руку и прижал к своей восставшей плоти.
Почти задохнувшись от неожиданности, Серина отдернула руку и испуганно отступила.
Люсьен быстро приблизился к ней, обнял за шею и притянул к себе ее лицо.
— Теперь я все понял, — сказал он, и его губы почти касались ее полуоткрытого рта. — Ты хочешь меня только тогда, когда тебе нужно меня использовать. Ты терпишь мои прикосновения, только когда тебе велят их терпеть. Всю неделю ты отталкивала меня. А я думал, что ты просто хочешь больше нежности… Господи, как же я ошибался!
Серина попыталась освободиться из его объятий, но только сильнее прижалась бедром к его жаждущему телу. Желание миллионами горячих игл пронзило его, рассеивая гнев и раздражение.
— У тебя прекрасно получается, любимая, — произнес он с напряженным спокойствием. — Это Уоррингтон научил тебя так возбуждать мужчину?
Серина снова сделала попытку освободиться.
— Ничего подобного!
Он покачал головой и улыбнулся ей одними губами.
— Думаю, ты лжешь. Теперь я понял, как сделать так, чтобы ты снова оказалась в моей постели. Тебе не нужны ухаживания и ласки. О нет! Ты лучше понимаешь команды и приказы.
— О чем ты говоришь? — Ее голос звенел от обиды и непонимания. — Люсьен…
— Я говорю о тебе и Уоррингтоне, — ответил он охрипшим голосом. — Он приказывал тебе раздвигать твои стройные ноги, и ты слушалась его. Теперь я твой муж, и ты будешь делать то же самое для меня. — Серина в отчаянии замотала головой:
— Клянусь, я отдалась тебе вовсе не потому, что мне приказал это Сайрес!
Он проигнорировал ее слова.
— Готовься, дорогая. Через пять минут я возьму тебя.
— Нет! — воскликнула она, с ужасом глядя на него. — Мы же договорились подождать!
— К черту договоренности! — Люсьен не понимал, что с ним происходит. Он весь горел, но при этом был холоден как лед. Он ненавидел и хотел ее одновременно.
Он поцеловал ее грубым, требовательным поцелуем. Она попыталась оттолкнуть его. Ее пальцы принялись беспомощно царапать его спину, она хотела закричать и открыла рот. Люсьен воспользовался этим, и его язык проник в нее. О Господи, как это было восхитительно! Совершенно так, как он рисовал в своем воображении, только намного лучше, потому что это происходило в реальности. У него закружилась голова. Одним резким движением он разорвал на ней ночную рубашку.
Спустя несколько мгновений она перестала царапаться и отпихивать его. Ее губы ответили на его поцелуй. Люсьен понял, что все в нем жаждет только одного — быть с ней.
Он посмотрел на нее. В глазах Серины он увидел испуг, ее щеки покраснели, а губы опухли от слишком жестокого поцелуя. Он снова наклонился к ней. После секундного колебания она раскрыла губы для поцелуя.
Он приподнял ее за бедра, и ноги Серины обхватили его за талию. Его губы уже ласкали ее сосок, а руки становились все более настойчивыми.
— Люсьен… — выдохнула она, — мы не должны делать этого.
— Мы уже это делаем, — ответил он, чувствуя, что желание достигло такого накала, что начало причинять ему боль. — Разве ты можешь сказать, что не хочешь этого?
— Нет, — прошептала она.
— Ты хочешь меня. Хочешь так же сильно, как я хочу тебя.
— Но я не должна… — сказала она дрожащим голосом.
Внутри у Люсьена все пульсировало от напряжения.
— Не должна получать удовольствие? Не должна испытывать наслаждение, которого требует твое тело? — Он снова стиснул губами ее сосок. Серина обхватила его голову и сильнее прижала к своему телу. — Ты должна делать все это со своим мужем.
Серина закрыла глаза и положила ноги ему на плечи. Люсьен застонал. Да, она была красивой и лживой, но она принадлежала ему, только ему. Он вошел в нее.
— Люсьен, — снова прошептала она.
— Да?
— Я хочу… — Ее дыхание участилось.
— Я знаю. — Его движения становились все более быстрыми. Ему хотелось одновременно брать и давать. — Я чувствую… тебя!
— Люсьен! — закричала она. — О Господи!
Он чувствовал, как неистово пульсирует ее тело. Ему хотелось продлить это. Люсьен стиснул зубы, но уже не мог контролировать себя. Мощная волна восторга сотрясла его.
Он медленно опустился на нее. Его ладонь ощущала ее влажную от пота кожу. Люсьену казалось, что он отдал Серине часть своей души.
Где-то в дальних уголках сознания он проклинал себя за то, что сделал, но тут же и не соглашался с собой. Может быть, эта ночь станет началом длинной череды счастливых ночей с той, которую он любит. Он надеялся на это, потому что желание обладать ею было сильнее его. Но мог ли он позволить себе любить ту, которой не доверял?
— Черт! — выругался он и поднялся на ноги. Он полностью потерял над — собой контроль. Нужно было уйти от нее еще до того, как она смогла снова лишить его воли. Он всегда мечтал, чтобы она принадлежала ему в постели, но хотел добиться этого медленно, тогда, когда ему самому это понадобится, и на его собственных условиях. Серина нарушила все его планы одним своим прикосновением. Он позволил желанию управлять его действиями и чувствами.
Все еще дрожа от возбуждения, он застегнул брюки и накинул на плечи сюртук.
Серина лежала, сжавшись в комок, и беззвучно плакала. Он приказал себе не обращать внимания на этот очередной спектакль. Она обманывала его с их первой встречи, и откуда он мог знать, что ее слезы не являются очередным проявлением притворства?
Он смотрел на ее плечи, сотрясающиеся от рыданий, и острая боль пронзила его душу. Боясь в очередной раз потерять власть над собой, боясь, что еще мгновение, и он кинется к ней, Люсьен резко повернулся и направился в свою комнату. Он закрыл за собой дверь, немного помедлил и запер ее на ключ.
Серина пыталась заснуть, прислушиваясь к звуку шагов за стеной. Люсьен не спал и ходил по своей комнате взад-вперед. Может быть, это мысли о том, что только что произошло между ними, лишают его сна?
Она больше не могла отрицать того, что поддается искушению плоти точно так же, как поддавалась мама. Серина закрыла лицо руками. Вот к чему привела просьба Сайреса! Для большинства мужчин мимолетная связь с другой женщиной не значила ровным счетом ничего, даже если после этого рождались дети. У самого Сайреса тоже были дети вне брака. Но Люсьен, который пережил смерть своего ребенка, не мог относиться к этому спокойно.
Она понимала его гнев и разочарование. Он будет продолжать защищать ее, ведь она носит под сердцем его дитя… И она женщина, которую он презирает…
Но его чувствам отношению к ней не имели значения. Они носят одно имя и скоро станут родителями. И более ничего. Ее не должно волновать то, что он проводит ночи с другой женщиной. И то, что он считает ее распутницей, которой достаточно одного его взгляда, чтобы потерять голову.
Но по какой-то непонятной для нее причине его чувства имели для нее значение. Теперь он был частью ее жизни, ее законным мужем. И ей хотелось перестать враждовать с ним, хотелось, чтобы недоверие исчезло из их отношений. А еще ей хотелось снова потерять голову от одного его взгляда…
Марсден выскочил из экипажа, как только тот остановился на Батчер-роу. Запахнув полы плаща, граф направился к мрачному зданию ночлежки.
Грязный Эд, как обычно, сидел на ступеньках с бутылкой в руках. Ванда, принадлежавшая ему шлюха, сидела рядом. От них обоих несло давно немытыми телами и джином.
— Где Роллинз и Маккой? — спросил Марсден, игнорируя приветствие.
Эд сделал большой глоток и ответил:
— Без понятия.
Алистер выхватил бутылку из его рук и ударил ею по перилам. Посыпалось стекло, и острое горлышко опасно блеснуло в руках Марсдена. Ванда испуганно охнула, а Эд грязно выругался, когда Алистер схватил держателя ночлежки за одежду и приставил кусок стекла к его щеке.
— Разве эти два ублюдка стоят того, чтобы я искромсал твою морду как кусок мяса?
Грязный Эд побледнел и затряс головой:
— Они… они внутри. Только недавно пришли, чтобы немного поспать.
Марсден усмехнулся и зашел в дом. Некоторое время он оглядывался, пытаясь рассмотреть спящих в небольшой комнатенке. На столе горела одна свеча. Воздух в помещении был насыщен запахами дешевого виски и немытых тел. В противоположном углу он заметил Роллинза и Маккоя, которые спали на расстеленных прямо на полу одеялах. Марсден подошел и ткнул Роллинза под ребра носком сапога. Тот поднял голову и уставился на обидчика мутными глазами.
— Эй, — удивленно спросил Роллинз, — ты что здесь делаешь?
— То же самое я пришел спросить у тебя.
— Нам с Дики нужен был джин. Мы хотели только немного выпить и переночевать перед отъездом. Клянусь, нас никто не видел.
Глаза Алистера подозрительно смотрели на Роллинза.
— Вы разговаривали с человеком по имени Клейборн?
— Нет, — ответил тот, протирая глаза. — Мы вообще ни с кем не разговаривали, как ты нам велел.
— А я слышал совсем другое. Похоже, вы двое где-то похвастались, что ограбили богатого герцога.
— Это… это ложь! — воскликнул Роллинз. — Может быть, Ванда слышала, как мы говорили об этом с Дики. Но, клянусь всеми святыми, мы никому ничего не рассказывали.
— А Маккой? Он мог проболтаться?
Роллинз быстро взглянул на своего спящего товарища.
— Ты же знаешь Дики. Должно быть, этот дурак сболтнул что-то своему брату. Но больше никому, — торопливо добавил он.
Марсден ответил на эти слова вежливой улыбкой.
— Вам не повезло. Похоже, брат Маккоя любит поговорить. Как вам двоим не стыдно!