Они сели в седла. Старк посадил Джефра перед собой. Они отъехали от дома, проехали мимо груды трупов Бегунов и обглоданных костей животных Херсенеев.
Экмал и остальные люди в Капюшонах внимательно следили за их отъездом из-за стен. Затем Экмал вошел в дом и обратился к Гельмару:
— Господин, правда ли, что он и его друг рождены не на Скэйте?
— Правда.
Экмал начертил в воздухе знак.
— Значит, они демоны. Они взяли моего сына, господин. Что же мне теперь делать?
Гельмар без колебаний сказал.
— Принеси Сверлящего Небо.
Экмал выбежал в один из туннелей дома. Башня с птичьими голосами находилась направо, но он туда не пошел. Там были существа, которых забивали только для еды. Он повернул налево, поднялся по узким ступеням в высокую комнату, узкие бойницы которой пропускали свет Старого Солнца и ветер пустыни. На стенах висели знамена и трофеи из черепов и оружия. Некоторые черепа, пожелтевшие от времени, почти рассыпались.
В центре комнаты на железном насесте сидело существо, которое само казалось сделанным из железа и бронзы. Его блестящие перья выглядели боевой кольчугой. Даже со сложенными крыльями он был воплощением красоты и мощи. Все его линии от змеиной головы до кончика заостренного хвоста, были чистыми и совершенными.
В доме каждого главы очаров было такое существо. Оно носило тонкий золотой ошейник, питалось с хозяйского стола. Его берегли, как величайшее сокровище. Оно было дороже жизни самого хозяина, его жены, матери или детей.
— Сверлящий Небо, — сказал Экмал, — Оседлавший Ветер, Брат Молнии…
Создание открыло глаза и взглянуло на Экмала. Затем оно открыло клюв и скрипуче прокричало единственное слово, которое оно знало:
— Война!
— Ну, конечно, война, — сказал Экмал, протягивая руку.
Экмал и остальные люди в Капюшонах внимательно следили за их отъездом из-за стен. Затем Экмал вошел в дом и обратился к Гельмару:
— Господин, правда ли, что он и его друг рождены не на Скэйте?
— Правда.
Экмал начертил в воздухе знак.
— Значит, они демоны. Они взяли моего сына, господин. Что же мне теперь делать?
Гельмар без колебаний сказал.
— Принеси Сверлящего Небо.
Экмал выбежал в один из туннелей дома. Башня с птичьими голосами находилась направо, но он туда не пошел. Там были существа, которых забивали только для еды. Он повернул налево, поднялся по узким ступеням в высокую комнату, узкие бойницы которой пропускали свет Старого Солнца и ветер пустыни. На стенах висели знамена и трофеи из черепов и оружия. Некоторые черепа, пожелтевшие от времени, почти рассыпались.
В центре комнаты на железном насесте сидело существо, которое само казалось сделанным из железа и бронзы. Его блестящие перья выглядели боевой кольчугой. Даже со сложенными крыльями он был воплощением красоты и мощи. Все его линии от змеиной головы до кончика заостренного хвоста, были чистыми и совершенными.
В доме каждого главы очаров было такое существо. Оно носило тонкий золотой ошейник, питалось с хозяйского стола. Его берегли, как величайшее сокровище. Оно было дороже жизни самого хозяина, его жены, матери или детей.
— Сверлящий Небо, — сказал Экмал, — Оседлавший Ветер, Брат Молнии…
Создание открыло глаза и взглянуло на Экмала. Затем оно открыло клюв и скрипуче прокричало единственное слово, которое оно знало:
— Война!
— Ну, конечно, война, — сказал Экмал, протягивая руку.
9
Свежие и сильные животные легко бежали по песку. Собаки мирно трусили рядом. Ветер стихал, коричневый воздух светлел.
Лицо Старка было темным, как грозовое небо. Он придерживал яростного Джефра. Мальчик сидел прямо, навытяжку. Его тело качалось в такт движениям животного.
— Ты сердишься из-за мальчика? — спросила Геррит.
— Да. Из-за мальчика и еще… из-за видений.
— Отпусти его, — сказал Аштон. — Он легко найдет дорогу назад.
Геррит вздохнула.
— Как хочешь. Но только тогда ни один из нас не дойдет до Юронны.
Аштон повернулся в седле, чтобы взглянуть на ее лицо. Он знал много людей, на многих мирах и видел много таких вещей, которые не мог ни принять, ни отвергнуть. И он знал об этом достаточно, чтобы признаться в своем невежестве.
— Что ты видела, когда Эрик тебя окликнул?
— Я видела Эрика… Старка… в незнакомом месте, среди скал. Там были люди в Капюшонах, но их капюшоны были разного цвета. Они как будто требовали чего-то от Старка и… Я видела, как они выполняли ритуальный обряд с кинжалом и видела кровь…
Мальчик напрягся под рукой Старка.
— Чью кровь? — спросил Старк.
— Твою. Но, похоже, что она была пролита как обещание, — как искупительная жертва. — Она посмотрела на Джефра. — Мальчик был там. Я прочла в его глазах, что он должен быть твоим гидом. Без него ты не найдешь дороги.
— Ты уверена в этом? — спросил Аштон.
— Я уверена в том, что я видела, вот и все. Старк говорил тебе, что моя мать была Геррит, Мудрая женщина Ирнана. Она имела дар, могущественный дар. Мой дар более слабый и нерегулярный. Он приходит, когда ему захочется. Я либо вижу, либо нет, — она повернулась к Старку. — А тебя видения приводят в гнев? Мне это надоело! Я предпочла бы идти по жизни вслепую, как ты, и верить только своим рукам и мозгу! Однако, окна в будущее открыты и я вижу через них и я должна сказать о том, что вижу, иначе… — она сильно встряхнула годовой. — Все это время, пока я была в каменном доме, я не могла решить, видение это, или просто мой страх.
— У меня было такое же видение, — сказал Аштон. — Это был страх.
— Собаки сделали чудо, — сказал Старк.
Он посмотрел на блестящую голову Джефра. Мальчик был напряжен, насторожен.
Геррит вздрогнула.
— Они вернутся.
— Но не в таком количестве. И Собаки следят.
— Если придет еще одна песчаная буря, молитесь богу, чтобы мы оказались под кровом, — сказал Аштон. — Следующее убежище в неделе пути.
— Вы не доедете до него, — сказал Джефр. — Мой отец пошлет Сверлящего Небо.
— Что это за Сверлящий Небо?
— Птица Войны. Все кланы соберутся вместе. Конечно, Собаки-демоны убьют многих, но это всегда случается.
Он обернулся к Старку с улыбкой, его маленькие острые зубы были подобны кинжалам.
— Вот как? — сказал Старк. — Где находится это место среди скал и те люди в Капюшонах, которые не относятся к пришедшим Первыми?
— Спроси Мудрую женщину, — ответил Джефр. — Это ее видение.
— Твой отец говорил о фалларинах. Кто они?
— Я всего лишь мальчик, — ответил Джефр. — Такие вещи мне неизвестны.
Старк не настаивал.
— Саймон, ты знаешь?
— Это крылатый народ, — внезапно заговорила Геррит.
Аштон с интересом взглянул на нее.
— Да. Наследственная, контролируемая мутация, как Дети Моря и Дети Матери Скэйта. Фалларины внушают суеверный страх людям в Капюшонах. Они имеют большое значение в жизни племен, но я не знаю почему. Очары мало говорят с иноземцами, а Бендсмены уважают их табу. К тому же, у меня были другие заботы. Но одно я знаю, Эрик.
— Что именно?
— Когда мальчик сказал «Я — очар», это означает больше, чем утверждение факта или уверение в мужестве. Это также означает, что очар знает пустыню и ее сила передается ему, что очар уничтожит своих врагов и будет продолжать священную месть до конца жизни. Ты держишь в седле голубоглазую кобру. Никогда не забывай об этом.
— Я уже имел дело с людьми пустыни, — сказал Старк. — А теперь не мешай мне думать.
Ветер стих. Лицо пустыни стало мирным. Старое Солнце сняло свою пыльную вуаль, и ржавый день показал вехи дороги Бендсменов, помещенные достаточно близко друг от друга, чтобы в случае, если одну засыплет, было бы видно другую.
— Саймон, а что находится за Юронной? Ты говорил о Береге?
— Плато, где мы находимся сейчас, кончается обрывом приблизительно в полтора километра. Внизу гораздо теплее, и там есть места, где есть растительность, благодаря источникам. Там есть деревни, построенные на самом обрыве, в скале.
— Туда делают набеги люди в Капюшонах?
— Не на деревни, они неприступны, а на людей на полях, или грабят их урожаи. А после этих земель, опять пустыня до самого Плодородного Пояса.
— Хорошая земля, богатая бродягами.
— Меня везли прямо по дороге из Скэга, так что я мало видел страну. Единственный город, который я видел, был Гед Дарод, город Бендсменов. Красивый город.
— Место паломничества, — сказала Геррит. — Святилище, дом терпимости, сиротский дом, основанный Бендсменами. Там Бендсменов растят, воспитывают, обучают. Вся грязь, принесенная ветром, встречает там хороший прием. Весь нижний город заполнен бродягами фарерами и паломниками, пришедшими со всех концов Скэйта. Там находятся Сады Удовольствий…
— Я слышал о Гед Дароде, — сказал Старк. — Но сначала идет Юронна.
Чистый голос Джефра произнес с необычайной веселостью:
— Вы не дойдете до Юронны, — он торжествующе поднял руку к небу. Там очень высоко и быстро сверкнула и исчезла бронзовая крылатая птица. — Он полетит сначала к ближайшим вождям кланов, а потом и к более дальним. По его ожерелью они узнают, что он принадлежит моему отцу, соберут своих людей и пойдут к нему. И вы не пройдете через кланы в Юронну.
— Тогда мы пойдем другой дорогой, — сказал Старк. — И если мы не найдем безопасности среди очаров, мы поищем ее у их врагов. Нам поможет видение Геррит.
— Ты пойдешь в Мелкие Очаги? — спросил Аштон.
— У нас нет выбора.
Джефр засмеялся.
— Очары все равно будут преследовать вас. А люди Мелких Очагов вас съедят.
— Возможно. А тебя?
— Я крови очаров. Я человек, а не мясо.
— А что они сделают с тобой?
— Я сын вождя. Отец выкупит меня.
— Тогда не проводишь ли ты нас к Мелким Очагам или хотя бы к ближайшему из них?
— С удовольствием, — сказал Джефр. — Я приму участие в пиршестве.
— Проводник, которого ты мне выбрала, — сказал Старк, обращаясь к Геррит, не внушает мне доверия.
— Я его не выбирала, — сухо сказала она. — И я не говорила, что он поведет тебя с радостью.
— Какое направление? — спросил Старк у Джефра.
Мальчик подумал.
— Очаг хоннов ближе всего. — Он нахмурился и указал на северо-восток.
— Но я должен подождать, пока появятся звезды.
— Как, по-твоему, это правильно, Саймон?
— Да, если судить по тому, где находится территория очаров. У них лучшие земли.
— Мелкие Очаги слабы, — сказал Джефр. — Бегуны их едят. Когда их больше не останется, все земли и вся вода будут нашими.
— Но эта минута, — сказал Старк, — далека. Поспешим.
Оставив дорогу с вехами позади, они углубились в бесконечную пустыню, в то время как старое Солнце скользило по горным вершинам, чтобы исчезнуть в холодном медном свете и оставить землю сумеркам, звездам и кольцу северного сияния.
Джефр изучал небо.
— Туда, где большая белая звезда находится под тремя другими. Надо ехать туда.
Они сменили направление.
— Ты уже ездил по этой дороге? — спросил Аштон.
— Нет. Но всякий очар знает дорогу к очагам своих врагов. Очаг хоннов в пяти днях пути. Люди хоннов носят красивые плащи. Они красного цвета.
В его устах «красные плащи» звучало как нечто непристойное.
— Ты знаешь название этой звезды?
— Конечно. Ее называют Иннекор.
— Те, кто живет на ее третьей планете, называют ее Фригор. А люди, живущие на четвертой — Шант. Живущие на пятой тоже дали имя этой звезде, но мой язык не может произнести этого названия. Все эти названия означают одно и то же — «Солнце».
Джефр скрипнул зубами.
— Я не верю тебе. Солнце только одно — наше. Звезды не что иное, как лампы, развешенные, чтобы вести нас.
— Эти все лампы — солнца. Многие из них имеют планеты и на многих планетах живут люди. Ты думаешь, Скэйт — единственная планета, а вы единственный народ во вселенной?
— Да, — яростно сказал Джефр, — так и должно быть. Рассказывают о пылающих яйцах, которые падают с небес и порождают демонов в виде людей, но это вранье. Моя мать говорит, что не надо этого слушать.
Темное лицо Старка нависло над Джефром.
— Но я — демон, вышедший из пылающего яйца.
Расширившиеся глаза Джефра отразили свет звезд. Он задержал дыхание и его тело съежилось в объятиях Старка.
— Я тебе не верю, — прошептал он.
Он отвернулся и молчал до самого привала.
Халк все еще был жив. Геррит дала ему вина и варенного мяса. Он ел и, смеясь, говорил Старку:
— Заколи меня кинжалом, Темный Человек, иначе я останусь жив, как тебе и обещал.
Они привязали Джефра как можно удобнее. Старк приказал Собакам следить за окружающим и пожелал спокойной ночи Аштону, который поднял на него глаза с неожиданной и удивительной улыбкой.
— По правде сказать, Эрик, я не верю, что снова увижу Пакс. Но все-таки приятно вернуться к старым привычкам. Я никогда не любил административной работы.
— Ты приносил пользу, — сказал Старк и положил руку на плечо Аштона, вспоминая другие ночи, проведенные некогда при других кострах и в других мирах.
Аштон предпочитал мирное управление дикими мирами. Рядом с ним, на границах галактической цивилизации, Старк в юношестве научился размышлять и общаться со всеми видами рас.
— Заставь работать свой интеллект, Саймон, и скажи мне, как трое мужчин, одна женщина и стая Собак могут овладеть планетой?
— Утро вечера мудренее, а я хочу спать, — сказал Аштон и вскоре уснул.
Старк сидел у огня. Халк спал. Джефр, закрыв глаза, вжался в свои меха. Геррит смотрела на дым, поднимающийся от малиновых углей. Затем она встала, посмотрела на Старка, и они отошли в сторону, взяв свои меха. Герд и Грит последовали за ними и легли по обе стороны хозяев. Старку и Геррит о многом нужно было поговорить, но сейчас было не время для разговоров. Они снова оказались вместе после разлуки, плена, угрозы смерти, так что не стоило тратить время на слова. Позднее, счастливые, они уснули, не задумываясь о будущем. Разделенная радость существования была для них достаточна.
На второй день после того, как они оставили дорогу Бендсменов, пустыня начала изменяться. Дюны, став выше, превратились в холмы. Барханы уступили место изъеденным равнинам, прерываемым ложами древних рек. Джефр, казалось, инстинктивно находил дорогу. Старк и его товарищи ехали по часто посещаемой земле.
Здесь были и деревни, не так много, как в Темных Землях, некогда богатых и плодородных, но все-таки деревни и их развалины встречались довольно часто по берегам высохших рек. Джефр находил эти развалины как бы по запаху. Он объяснил это тем, что каждый очар должен понимать древние карты так же хорошо, как и ориентироваться по звездам, и очары, откуда бы они не прибывали, никогда не заблудятся в пустыне. Старк пытался нарисовать карту на песке. Но мальчик наотрез отказался ему помочь: карты были табу для всех, кроме очаров.
Джефру дали отдельное животное, не очень быстрое. Мальчик, казалось, был удовлетворен ролью проводника. Старк не имел к нему ни капли доверия, но и не боялся. Если мальчик вздумает изменить ему, Герд предупредит об этом Старка.
А пока что Старк долгие часы ехал молча и размышлял, а по вечерам подолгу разговаривал с Аштоном, потому что Бегуны ночью не охотились. Им приходилось встречаться и с бандами этих существ, но Собаки убивали их или обращали в бегство. Однажды утром, когда они проехали всего два часа и Старое Солнце едва всходило, Герд сказал:
— И Хан, мальчик думает смерть!
Через мгновение под предлогом нужды Джефр спешился и отошел в сторону.
— Поезжайте прямо, — сказал он, — я догоню вас.
Старк посмотрел перед собой. Там не было ничего, кроме ровного песка между двумя низкими холмиками. Песок был ничем не примечателен, только очень уж гладок и чуть светлее, чем пустыня вокруг.
— Подождите, — сказал Старк.
Группа остановилась. Джефр застыл. Герд подошел к нему и положил ему на плечо свою громадную голову. Джефр не шевельнулся.
Старк сошел на землю, поднял камень и бросил его на гладкий песок.
Камень медленно погрузился в песок и исчез.
— Его убить, И Хан? — спросил Герд.
Старк повернулся к группе и посмотрел на Геррит. Та улыбалась.
— Я тебе сказала, что Мать Скэйта похоронит всех, если ты не возьмешь ребенка.
Опустив голову, Джефр снова сел в седло. Они обогнули зыбучий песок. После этого Старк приглядывался ко всем местам, где песок был гладкий и светлый.
Он понял, что они добрались до территории хоннов, когда увидели, что впереди лежат развалины деревни. Совсем недавно здесь были колодцы и поля. Теперь же домики в форме ульев продувались ветром, повсюду валялись кости. Кости были раздавлены и обглоданы, они были так изломаны, что невозможно было сказать, кому они принадлежали. Песок был полон серо-белых обломков.
— Бегуны, — сказал Джефр, пожав плечами.
— Но Бегуны нападают также и на деревни очаров, — сказал Аштон, — как же вы рассчитываете удержать все эти земли, когда захватите их?
— Мы сильны. И Бендсмены нам помогут.
После третьей съеденной деревни на пятый день к вечеру Халк почувствовал себя лучше. Он сел в носилках. Перед ними на вершинах холмов показалась группа всадников в пурпурных плащах.
Джефр хлестнул свое животное и скача к ним пронзительно закричал:
— Убейте этих людей! Убейте их! Это демоны, они хотят отнять у нас наш мир!
Лицо Старка было темным, как грозовое небо. Он придерживал яростного Джефра. Мальчик сидел прямо, навытяжку. Его тело качалось в такт движениям животного.
— Ты сердишься из-за мальчика? — спросила Геррит.
— Да. Из-за мальчика и еще… из-за видений.
— Отпусти его, — сказал Аштон. — Он легко найдет дорогу назад.
Геррит вздохнула.
— Как хочешь. Но только тогда ни один из нас не дойдет до Юронны.
Аштон повернулся в седле, чтобы взглянуть на ее лицо. Он знал много людей, на многих мирах и видел много таких вещей, которые не мог ни принять, ни отвергнуть. И он знал об этом достаточно, чтобы признаться в своем невежестве.
— Что ты видела, когда Эрик тебя окликнул?
— Я видела Эрика… Старка… в незнакомом месте, среди скал. Там были люди в Капюшонах, но их капюшоны были разного цвета. Они как будто требовали чего-то от Старка и… Я видела, как они выполняли ритуальный обряд с кинжалом и видела кровь…
Мальчик напрягся под рукой Старка.
— Чью кровь? — спросил Старк.
— Твою. Но, похоже, что она была пролита как обещание, — как искупительная жертва. — Она посмотрела на Джефра. — Мальчик был там. Я прочла в его глазах, что он должен быть твоим гидом. Без него ты не найдешь дороги.
— Ты уверена в этом? — спросил Аштон.
— Я уверена в том, что я видела, вот и все. Старк говорил тебе, что моя мать была Геррит, Мудрая женщина Ирнана. Она имела дар, могущественный дар. Мой дар более слабый и нерегулярный. Он приходит, когда ему захочется. Я либо вижу, либо нет, — она повернулась к Старку. — А тебя видения приводят в гнев? Мне это надоело! Я предпочла бы идти по жизни вслепую, как ты, и верить только своим рукам и мозгу! Однако, окна в будущее открыты и я вижу через них и я должна сказать о том, что вижу, иначе… — она сильно встряхнула годовой. — Все это время, пока я была в каменном доме, я не могла решить, видение это, или просто мой страх.
— У меня было такое же видение, — сказал Аштон. — Это был страх.
— Собаки сделали чудо, — сказал Старк.
Он посмотрел на блестящую голову Джефра. Мальчик был напряжен, насторожен.
Геррит вздрогнула.
— Они вернутся.
— Но не в таком количестве. И Собаки следят.
— Если придет еще одна песчаная буря, молитесь богу, чтобы мы оказались под кровом, — сказал Аштон. — Следующее убежище в неделе пути.
— Вы не доедете до него, — сказал Джефр. — Мой отец пошлет Сверлящего Небо.
— Что это за Сверлящий Небо?
— Птица Войны. Все кланы соберутся вместе. Конечно, Собаки-демоны убьют многих, но это всегда случается.
Он обернулся к Старку с улыбкой, его маленькие острые зубы были подобны кинжалам.
— Вот как? — сказал Старк. — Где находится это место среди скал и те люди в Капюшонах, которые не относятся к пришедшим Первыми?
— Спроси Мудрую женщину, — ответил Джефр. — Это ее видение.
— Твой отец говорил о фалларинах. Кто они?
— Я всего лишь мальчик, — ответил Джефр. — Такие вещи мне неизвестны.
Старк не настаивал.
— Саймон, ты знаешь?
— Это крылатый народ, — внезапно заговорила Геррит.
Аштон с интересом взглянул на нее.
— Да. Наследственная, контролируемая мутация, как Дети Моря и Дети Матери Скэйта. Фалларины внушают суеверный страх людям в Капюшонах. Они имеют большое значение в жизни племен, но я не знаю почему. Очары мало говорят с иноземцами, а Бендсмены уважают их табу. К тому же, у меня были другие заботы. Но одно я знаю, Эрик.
— Что именно?
— Когда мальчик сказал «Я — очар», это означает больше, чем утверждение факта или уверение в мужестве. Это также означает, что очар знает пустыню и ее сила передается ему, что очар уничтожит своих врагов и будет продолжать священную месть до конца жизни. Ты держишь в седле голубоглазую кобру. Никогда не забывай об этом.
— Я уже имел дело с людьми пустыни, — сказал Старк. — А теперь не мешай мне думать.
Ветер стих. Лицо пустыни стало мирным. Старое Солнце сняло свою пыльную вуаль, и ржавый день показал вехи дороги Бендсменов, помещенные достаточно близко друг от друга, чтобы в случае, если одну засыплет, было бы видно другую.
— Саймон, а что находится за Юронной? Ты говорил о Береге?
— Плато, где мы находимся сейчас, кончается обрывом приблизительно в полтора километра. Внизу гораздо теплее, и там есть места, где есть растительность, благодаря источникам. Там есть деревни, построенные на самом обрыве, в скале.
— Туда делают набеги люди в Капюшонах?
— Не на деревни, они неприступны, а на людей на полях, или грабят их урожаи. А после этих земель, опять пустыня до самого Плодородного Пояса.
— Хорошая земля, богатая бродягами.
— Меня везли прямо по дороге из Скэга, так что я мало видел страну. Единственный город, который я видел, был Гед Дарод, город Бендсменов. Красивый город.
— Место паломничества, — сказала Геррит. — Святилище, дом терпимости, сиротский дом, основанный Бендсменами. Там Бендсменов растят, воспитывают, обучают. Вся грязь, принесенная ветром, встречает там хороший прием. Весь нижний город заполнен бродягами фарерами и паломниками, пришедшими со всех концов Скэйта. Там находятся Сады Удовольствий…
— Я слышал о Гед Дароде, — сказал Старк. — Но сначала идет Юронна.
Чистый голос Джефра произнес с необычайной веселостью:
— Вы не дойдете до Юронны, — он торжествующе поднял руку к небу. Там очень высоко и быстро сверкнула и исчезла бронзовая крылатая птица. — Он полетит сначала к ближайшим вождям кланов, а потом и к более дальним. По его ожерелью они узнают, что он принадлежит моему отцу, соберут своих людей и пойдут к нему. И вы не пройдете через кланы в Юронну.
— Тогда мы пойдем другой дорогой, — сказал Старк. — И если мы не найдем безопасности среди очаров, мы поищем ее у их врагов. Нам поможет видение Геррит.
— Ты пойдешь в Мелкие Очаги? — спросил Аштон.
— У нас нет выбора.
Джефр засмеялся.
— Очары все равно будут преследовать вас. А люди Мелких Очагов вас съедят.
— Возможно. А тебя?
— Я крови очаров. Я человек, а не мясо.
— А что они сделают с тобой?
— Я сын вождя. Отец выкупит меня.
— Тогда не проводишь ли ты нас к Мелким Очагам или хотя бы к ближайшему из них?
— С удовольствием, — сказал Джефр. — Я приму участие в пиршестве.
— Проводник, которого ты мне выбрала, — сказал Старк, обращаясь к Геррит, не внушает мне доверия.
— Я его не выбирала, — сухо сказала она. — И я не говорила, что он поведет тебя с радостью.
— Какое направление? — спросил Старк у Джефра.
Мальчик подумал.
— Очаг хоннов ближе всего. — Он нахмурился и указал на северо-восток.
— Но я должен подождать, пока появятся звезды.
— Как, по-твоему, это правильно, Саймон?
— Да, если судить по тому, где находится территория очаров. У них лучшие земли.
— Мелкие Очаги слабы, — сказал Джефр. — Бегуны их едят. Когда их больше не останется, все земли и вся вода будут нашими.
— Но эта минута, — сказал Старк, — далека. Поспешим.
Оставив дорогу с вехами позади, они углубились в бесконечную пустыню, в то время как старое Солнце скользило по горным вершинам, чтобы исчезнуть в холодном медном свете и оставить землю сумеркам, звездам и кольцу северного сияния.
Джефр изучал небо.
— Туда, где большая белая звезда находится под тремя другими. Надо ехать туда.
Они сменили направление.
— Ты уже ездил по этой дороге? — спросил Аштон.
— Нет. Но всякий очар знает дорогу к очагам своих врагов. Очаг хоннов в пяти днях пути. Люди хоннов носят красивые плащи. Они красного цвета.
В его устах «красные плащи» звучало как нечто непристойное.
— Ты знаешь название этой звезды?
— Конечно. Ее называют Иннекор.
— Те, кто живет на ее третьей планете, называют ее Фригор. А люди, живущие на четвертой — Шант. Живущие на пятой тоже дали имя этой звезде, но мой язык не может произнести этого названия. Все эти названия означают одно и то же — «Солнце».
Джефр скрипнул зубами.
— Я не верю тебе. Солнце только одно — наше. Звезды не что иное, как лампы, развешенные, чтобы вести нас.
— Эти все лампы — солнца. Многие из них имеют планеты и на многих планетах живут люди. Ты думаешь, Скэйт — единственная планета, а вы единственный народ во вселенной?
— Да, — яростно сказал Джефр, — так и должно быть. Рассказывают о пылающих яйцах, которые падают с небес и порождают демонов в виде людей, но это вранье. Моя мать говорит, что не надо этого слушать.
Темное лицо Старка нависло над Джефром.
— Но я — демон, вышедший из пылающего яйца.
Расширившиеся глаза Джефра отразили свет звезд. Он задержал дыхание и его тело съежилось в объятиях Старка.
— Я тебе не верю, — прошептал он.
Он отвернулся и молчал до самого привала.
Халк все еще был жив. Геррит дала ему вина и варенного мяса. Он ел и, смеясь, говорил Старку:
— Заколи меня кинжалом, Темный Человек, иначе я останусь жив, как тебе и обещал.
Они привязали Джефра как можно удобнее. Старк приказал Собакам следить за окружающим и пожелал спокойной ночи Аштону, который поднял на него глаза с неожиданной и удивительной улыбкой.
— По правде сказать, Эрик, я не верю, что снова увижу Пакс. Но все-таки приятно вернуться к старым привычкам. Я никогда не любил административной работы.
— Ты приносил пользу, — сказал Старк и положил руку на плечо Аштона, вспоминая другие ночи, проведенные некогда при других кострах и в других мирах.
Аштон предпочитал мирное управление дикими мирами. Рядом с ним, на границах галактической цивилизации, Старк в юношестве научился размышлять и общаться со всеми видами рас.
— Заставь работать свой интеллект, Саймон, и скажи мне, как трое мужчин, одна женщина и стая Собак могут овладеть планетой?
— Утро вечера мудренее, а я хочу спать, — сказал Аштон и вскоре уснул.
Старк сидел у огня. Халк спал. Джефр, закрыв глаза, вжался в свои меха. Геррит смотрела на дым, поднимающийся от малиновых углей. Затем она встала, посмотрела на Старка, и они отошли в сторону, взяв свои меха. Герд и Грит последовали за ними и легли по обе стороны хозяев. Старку и Геррит о многом нужно было поговорить, но сейчас было не время для разговоров. Они снова оказались вместе после разлуки, плена, угрозы смерти, так что не стоило тратить время на слова. Позднее, счастливые, они уснули, не задумываясь о будущем. Разделенная радость существования была для них достаточна.
На второй день после того, как они оставили дорогу Бендсменов, пустыня начала изменяться. Дюны, став выше, превратились в холмы. Барханы уступили место изъеденным равнинам, прерываемым ложами древних рек. Джефр, казалось, инстинктивно находил дорогу. Старк и его товарищи ехали по часто посещаемой земле.
Здесь были и деревни, не так много, как в Темных Землях, некогда богатых и плодородных, но все-таки деревни и их развалины встречались довольно часто по берегам высохших рек. Джефр находил эти развалины как бы по запаху. Он объяснил это тем, что каждый очар должен понимать древние карты так же хорошо, как и ориентироваться по звездам, и очары, откуда бы они не прибывали, никогда не заблудятся в пустыне. Старк пытался нарисовать карту на песке. Но мальчик наотрез отказался ему помочь: карты были табу для всех, кроме очаров.
Джефру дали отдельное животное, не очень быстрое. Мальчик, казалось, был удовлетворен ролью проводника. Старк не имел к нему ни капли доверия, но и не боялся. Если мальчик вздумает изменить ему, Герд предупредит об этом Старка.
А пока что Старк долгие часы ехал молча и размышлял, а по вечерам подолгу разговаривал с Аштоном, потому что Бегуны ночью не охотились. Им приходилось встречаться и с бандами этих существ, но Собаки убивали их или обращали в бегство. Однажды утром, когда они проехали всего два часа и Старое Солнце едва всходило, Герд сказал:
— И Хан, мальчик думает смерть!
Через мгновение под предлогом нужды Джефр спешился и отошел в сторону.
— Поезжайте прямо, — сказал он, — я догоню вас.
Старк посмотрел перед собой. Там не было ничего, кроме ровного песка между двумя низкими холмиками. Песок был ничем не примечателен, только очень уж гладок и чуть светлее, чем пустыня вокруг.
— Подождите, — сказал Старк.
Группа остановилась. Джефр застыл. Герд подошел к нему и положил ему на плечо свою громадную голову. Джефр не шевельнулся.
Старк сошел на землю, поднял камень и бросил его на гладкий песок.
Камень медленно погрузился в песок и исчез.
— Его убить, И Хан? — спросил Герд.
Старк повернулся к группе и посмотрел на Геррит. Та улыбалась.
— Я тебе сказала, что Мать Скэйта похоронит всех, если ты не возьмешь ребенка.
Опустив голову, Джефр снова сел в седло. Они обогнули зыбучий песок. После этого Старк приглядывался ко всем местам, где песок был гладкий и светлый.
Он понял, что они добрались до территории хоннов, когда увидели, что впереди лежат развалины деревни. Совсем недавно здесь были колодцы и поля. Теперь же домики в форме ульев продувались ветром, повсюду валялись кости. Кости были раздавлены и обглоданы, они были так изломаны, что невозможно было сказать, кому они принадлежали. Песок был полон серо-белых обломков.
— Бегуны, — сказал Джефр, пожав плечами.
— Но Бегуны нападают также и на деревни очаров, — сказал Аштон, — как же вы рассчитываете удержать все эти земли, когда захватите их?
— Мы сильны. И Бендсмены нам помогут.
После третьей съеденной деревни на пятый день к вечеру Халк почувствовал себя лучше. Он сел в носилках. Перед ними на вершинах холмов показалась группа всадников в пурпурных плащах.
Джефр хлестнул свое животное и скача к ним пронзительно закричал:
— Убейте этих людей! Убейте их! Это демоны, они хотят отнять у нас наш мир!
10
— Подождите, — сказал Старк остальным, а сам медленно двинулся вперед. Герд бежал у его правого колена. Грит оставила стаю и побежала с левой стороны Старка. Он ехал высоко подняв правую руку, а левой, отодвинув ее от тела, держал поводья.
Старк проехал половину разделяющего их расстояния и насчитал за это время восемь пурпурных плащей. Долгое время группа всадников стояла неподвижно, кроме человека, который держал Джефра, сорвав его с седла и один раз сильно ударив. Высунув языки, Собаки уселись на песок. Никто не пытался хвататься за оружие.
— Они нас знают, И Хан. Они боятся тебя.
Один из людей взялся за поводья и спустился с холма.
Старк подождал, пока всадник очутится перед ним.
Он напоминал Экмала: тонкий, мускулистый, с гибкой грацией людей пустыни, вся жизнь которых проходит в путешествиях. Лицо его было закрыто. На лбу висел кулон с камнем, знак вождя, камень был красный, более светлый, чем плащ.
— Пусть Старое Солнце даст тебе свет и тепло, — сказал Старк.
— Ты в стране хоннов. Что ищете вы здесь? — вождь взглянул на Старка, на Собак и затем опять перевел взгляд на Старка. — Это Собаки Севера, принадлежащие Бендсменам?
— Да.
— Они повинуются тебе?
— Да.
— Но ты не Бендсмен?
— Нет.
Старк пожал плечами:
— Человек из другого мира. Или, если ты хочешь, демон, как уверяет маленький очар. Во всяком случае, я не враг хоннов. Не объявишь ли ты перемирие по вашему обычаю и не выслушаешь ли то, что я тебе скажу?
— Допустим, что я соглашусь, но моему народу не понравится то, что он услышит?
— Тогда я распрощаюсь с вами и мирно уеду.
Вождь снова посмотрел на Собак.
— У меня есть выбор?
— Нет.
— Тогда я объявляю перемирие, и люди выслушают тебя. Но Собаки не должны никого убивать.
— Они сделают это только в том случае, если вы поднимите оружие против нас.
— Ни один меч не поднимется.
Вождь протянул руку:
— Я Илдан, Страж Очагов хоннов.
— Меня зовут Старк.
Старк пожал руку вождя и почувствовал, как вождь ощупывает его запястье, чтобы узнать, насколько крепко он сделан.
— Из другого мира… — пренебрежительно сказал он. — С юга и из-за гор приходит много сказок, но все это ложь. Ты состоишь из того же мяса, крови и костей, что и мы. Ты не демон, но и не человек по нашим понятиям.
Пальцы Старка сильнее сжали запястье вождя.
— Однако, я командую Собаками Севера.
Они обменялись взглядами. Илдан повернулся к своим людям.
— Я этого не забуду.
— Мы поедем в твою деревню.
Обе группы неохотно соединились. Они ехали врозь, на некотором расстоянии друг от друга. Джефр недоверчиво воскликнул:
— Вы их не убьете?
— Не сейчас, — ответил Илдан, косясь на Собак.
Герд подарил ему угрожающий взгляд и предупреждающе зарычал.
Деревня располагалась в широкой долине. По ту сторону опоясывающих ее холмов виднелись торы — не такой совершенной красоты, как Барьер, но тоже довольно высокие. Когда-то здесь протекала река, но теперь она высохла, только весенние паводки наполняли ее. В глубоких резервуарах, выкопанных в ее ложе, еще сохранялась вода. Животные терпеливо вертели большие скрипучие колеса, а женщины готовили землю под весенний посев. Стада поедали редкую бурую траву, больше всего напоминавшую лишайник. Возможно, эта растительность была и тем и другим. Старк спрашивал себя, какой урожай мог вырасти в этом месте.
Женщин и животных охраняли лучники в дозорных башнях, рассеянных по полям. Старк видел границы древних культур, занесенные песком, и остатки старых гидравлических колес возле высохших колодцев.
— Ваша земля здорово уменьшилась, — сказал он.
— Она уменьшилась для всех нас, — ответил Илдан, бросив горький взгляд на Джефра. — Даже для очаров. Старое Солнце слабеет, несмотря на все наши жертвоприношения. С каждым годом зима длится все Дольше, вода больше остается в плену у горных ледников и не попадает на наши поля. Пастбища становятся все более бедными…
— И каждый год Бегуны приходят во все большем числе пожирать ваши деревни.
— А какое дело тебе, чужаку, до наших несчастий?
Взгляд Илдана был наполнен гордой яростью и слово «чужак» звучало, как смертельное оскорбление. Старк сделал вид, что ничего не заметил.
— Разве это не относится ко всем Малым Очагам?
Илдан не ответил. Джефр вызывающе сказал:
— Зеленые плащи почти исчезли, коричневые и желтые…
Человек, державший его в своем седле, нанес ему сильный удар по уху. Джефр сморщился от боли и сказал:
— Я — очар, а мой отец — вождь.
— Ни тем, ни другим нечего хвалиться, — сказал человек, ударив Джефра еще раз. — У хоннов щенки молчат, пока их не спросят.
Джефр закусил губы. Глаза его были полны ненависти и к хоннам, и к Старку. Особенно к Старку.
Деревня была окружена стеной. Над ней с правильными интервалами возвышались сторожевые башни. Дома в виде ульев представляли из себя всего лишь куполообразные крыши над глубоко врытыми в землю погребами, чтобы защищаться от ветра и холода. Они были разрисованы веселыми красками, стертыми и выцветшими. Узкие переходы змеились между куполами. В центре деревни было расчищено пространство, почти круглое, в середине его росли кривые деревья с пыльной жесткой листвой.
В этой рощице стоял зеленый дом, где был Очаг и священный огонь племени хоннов. Илдан повел своих спутников туда.
Отовсюду выходили люди — из домов, от продавцов вина, от колодцев, с рынка и мест для мытья и стирки. Пространство вокруг рощи Очага быстро заполнилось пурпурными плащами мужчин и женщин. Все смотрели на Илдана. Старк и другие его товарищи сошли на землю. Они сняли и осторожно поставили носилки Халка. Хонны смотрели на устрашающих белых Собак, сидевших, полузакрыв глаза и полуоткрыв пасти. Капюшоны бросали тень на завязанные лица мужчин. Лица женщин были замкнуты, безо всякого выражения. Все разглядывали прибывших.
Илдан заговорил и высокая женщина с гордым видом вынесла из Дома Очага золотое блюдо, на котором лежала обугленная веточка. Илдан взял ее.
— Я даю тебе право Очага, — сказал он и коснулся лба Старка концом обожженной палочки. — Если в этом месте с тобой случится какое-нибудь зло, такое же зло постигнет и меня.
Он снова положил веточку на место и хранительница Очага снова вернулась в дом. Илдан обратился к толпе:
— Этот человек, по имени Старк, пришел говорить с нами. Я не знаю, что он скажет. Мы выслушаем его во втором часу после захода Старого Солнца.
Толпа зашумела, забормотала, но расступилась, когда Илдан повел своих гостей в белее обширный дом, стоявший в стороне. Он состоял из двух частей
— одна для вождя, другая для его гостей.
Люди в Капюшонах были полукочевниками, пастухами и охотниками. Почти все лето они проводили в поисках дичи и пастбищ. Жестокие зимы заставили их жить в стенах дома. Комнаты для гостей были маленькие, слабо заставленные мебелью, скрипящие вечно проникающим песком, но чистые и достаточно комфортабельные.
— Мальчик останется со мной, — сказал Илдан. — — Не беспокойся, я не пожертвую богатым выкупом только ради того, чтобы удовлетворить свою ненависть. Ваших животных накормят. Вам принесут все, что вам понадобится. Если хочешь, я пришлю лекарство, чтобы позаботиться о твоем друге. У него вид воина.
— Он и есть воин, — сказал Старк. — Я благодарен тебе за все.
В комнате стало сильно пахнуть собаками. Мозги стаи выражали недовольство: они не любили находиться в закрытых помещениях. Илдан, видимо, учел это.
— В конце прохода есть отгороженное место. Они будут там на свежем воздухе. Их никто не потревожит. — Он посмотрел, как Собаки выходят гуськом. — Ты, конечно, расскажешь, как получилось, что эти стражи Цитадели покинули свой пост и последовали за тобой.
Старк согласился с ним.
— Я хочу, чтобы мальчик тоже присутствовал, когда я буду говорить.
— Он будет присутствовать.
Илдан вышел. Халк сказал:
— Я тоже хочу быть там, Темный Человек. Помощи мне покинуть эти проклятые носилки.
Его переложили на кровать. Пришли женщины, чтобы разжечь огонь, принести воды. Одна пришла с травами и мазями. Старк заглянул через ее плечо, пока она перевязывала Халка. Рана закрылась, осложнения не было.
— Ему нужны только питание и отдых — сказала женщина. — И время.
Халк поднял глаза и улыбнулся Старку.
На второй час после захода солнца Старк снова стоял под деревьями с Гердом и Грит. Семь других Собак сидел позади него. Аштон и Геррит тоже присутствовали, так же, как и Халк, который лежал на своих носилках. Илдан стоял с деревенскими старейшинами, мужчинами и женщинами. Одна его рука тяжело лежала на плече Джефра. Роща Очага и площадь освещались многочисленными факелами, укрепленными на столбах. Пламя плясало от сухого и холодного ветра. Теперь на всех были плащи с капюшонами, защищавшими от холода, даже лица женщин были скрыты.
— Послушаем, что скажет нам наш гость, — сказал Илдан.
При свете факелов его глаза выглядели очень настороженными. Старк понял, что Илдан провел несколько часов добиваясь от Джефра информации, которую тот мог ему дать. Джефр потерял свою заносчивость. Он был переполнен гневом и сомнениями, как будто попал в слишком глубокую воду.
Безгласное и безликое множество терпеливо ожидало. Ветер играл с кожаными плащами и трепал жесткие листья деревьев. Старк положил руку на голову Герда и заговорил:
Старк проехал половину разделяющего их расстояния и насчитал за это время восемь пурпурных плащей. Долгое время группа всадников стояла неподвижно, кроме человека, который держал Джефра, сорвав его с седла и один раз сильно ударив. Высунув языки, Собаки уселись на песок. Никто не пытался хвататься за оружие.
— Они нас знают, И Хан. Они боятся тебя.
Один из людей взялся за поводья и спустился с холма.
Старк подождал, пока всадник очутится перед ним.
Он напоминал Экмала: тонкий, мускулистый, с гибкой грацией людей пустыни, вся жизнь которых проходит в путешествиях. Лицо его было закрыто. На лбу висел кулон с камнем, знак вождя, камень был красный, более светлый, чем плащ.
— Пусть Старое Солнце даст тебе свет и тепло, — сказал Старк.
— Ты в стране хоннов. Что ищете вы здесь? — вождь взглянул на Старка, на Собак и затем опять перевел взгляд на Старка. — Это Собаки Севера, принадлежащие Бендсменам?
— Да.
— Они повинуются тебе?
— Да.
— Но ты не Бендсмен?
— Нет.
Старк пожал плечами:
— Человек из другого мира. Или, если ты хочешь, демон, как уверяет маленький очар. Во всяком случае, я не враг хоннов. Не объявишь ли ты перемирие по вашему обычаю и не выслушаешь ли то, что я тебе скажу?
— Допустим, что я соглашусь, но моему народу не понравится то, что он услышит?
— Тогда я распрощаюсь с вами и мирно уеду.
Вождь снова посмотрел на Собак.
— У меня есть выбор?
— Нет.
— Тогда я объявляю перемирие, и люди выслушают тебя. Но Собаки не должны никого убивать.
— Они сделают это только в том случае, если вы поднимите оружие против нас.
— Ни один меч не поднимется.
Вождь протянул руку:
— Я Илдан, Страж Очагов хоннов.
— Меня зовут Старк.
Старк пожал руку вождя и почувствовал, как вождь ощупывает его запястье, чтобы узнать, насколько крепко он сделан.
— Из другого мира… — пренебрежительно сказал он. — С юга и из-за гор приходит много сказок, но все это ложь. Ты состоишь из того же мяса, крови и костей, что и мы. Ты не демон, но и не человек по нашим понятиям.
Пальцы Старка сильнее сжали запястье вождя.
— Однако, я командую Собаками Севера.
Они обменялись взглядами. Илдан повернулся к своим людям.
— Я этого не забуду.
— Мы поедем в твою деревню.
Обе группы неохотно соединились. Они ехали врозь, на некотором расстоянии друг от друга. Джефр недоверчиво воскликнул:
— Вы их не убьете?
— Не сейчас, — ответил Илдан, косясь на Собак.
Герд подарил ему угрожающий взгляд и предупреждающе зарычал.
Деревня располагалась в широкой долине. По ту сторону опоясывающих ее холмов виднелись торы — не такой совершенной красоты, как Барьер, но тоже довольно высокие. Когда-то здесь протекала река, но теперь она высохла, только весенние паводки наполняли ее. В глубоких резервуарах, выкопанных в ее ложе, еще сохранялась вода. Животные терпеливо вертели большие скрипучие колеса, а женщины готовили землю под весенний посев. Стада поедали редкую бурую траву, больше всего напоминавшую лишайник. Возможно, эта растительность была и тем и другим. Старк спрашивал себя, какой урожай мог вырасти в этом месте.
Женщин и животных охраняли лучники в дозорных башнях, рассеянных по полям. Старк видел границы древних культур, занесенные песком, и остатки старых гидравлических колес возле высохших колодцев.
— Ваша земля здорово уменьшилась, — сказал он.
— Она уменьшилась для всех нас, — ответил Илдан, бросив горький взгляд на Джефра. — Даже для очаров. Старое Солнце слабеет, несмотря на все наши жертвоприношения. С каждым годом зима длится все Дольше, вода больше остается в плену у горных ледников и не попадает на наши поля. Пастбища становятся все более бедными…
— И каждый год Бегуны приходят во все большем числе пожирать ваши деревни.
— А какое дело тебе, чужаку, до наших несчастий?
Взгляд Илдана был наполнен гордой яростью и слово «чужак» звучало, как смертельное оскорбление. Старк сделал вид, что ничего не заметил.
— Разве это не относится ко всем Малым Очагам?
Илдан не ответил. Джефр вызывающе сказал:
— Зеленые плащи почти исчезли, коричневые и желтые…
Человек, державший его в своем седле, нанес ему сильный удар по уху. Джефр сморщился от боли и сказал:
— Я — очар, а мой отец — вождь.
— Ни тем, ни другим нечего хвалиться, — сказал человек, ударив Джефра еще раз. — У хоннов щенки молчат, пока их не спросят.
Джефр закусил губы. Глаза его были полны ненависти и к хоннам, и к Старку. Особенно к Старку.
Деревня была окружена стеной. Над ней с правильными интервалами возвышались сторожевые башни. Дома в виде ульев представляли из себя всего лишь куполообразные крыши над глубоко врытыми в землю погребами, чтобы защищаться от ветра и холода. Они были разрисованы веселыми красками, стертыми и выцветшими. Узкие переходы змеились между куполами. В центре деревни было расчищено пространство, почти круглое, в середине его росли кривые деревья с пыльной жесткой листвой.
В этой рощице стоял зеленый дом, где был Очаг и священный огонь племени хоннов. Илдан повел своих спутников туда.
Отовсюду выходили люди — из домов, от продавцов вина, от колодцев, с рынка и мест для мытья и стирки. Пространство вокруг рощи Очага быстро заполнилось пурпурными плащами мужчин и женщин. Все смотрели на Илдана. Старк и другие его товарищи сошли на землю. Они сняли и осторожно поставили носилки Халка. Хонны смотрели на устрашающих белых Собак, сидевших, полузакрыв глаза и полуоткрыв пасти. Капюшоны бросали тень на завязанные лица мужчин. Лица женщин были замкнуты, безо всякого выражения. Все разглядывали прибывших.
Илдан заговорил и высокая женщина с гордым видом вынесла из Дома Очага золотое блюдо, на котором лежала обугленная веточка. Илдан взял ее.
— Я даю тебе право Очага, — сказал он и коснулся лба Старка концом обожженной палочки. — Если в этом месте с тобой случится какое-нибудь зло, такое же зло постигнет и меня.
Он снова положил веточку на место и хранительница Очага снова вернулась в дом. Илдан обратился к толпе:
— Этот человек, по имени Старк, пришел говорить с нами. Я не знаю, что он скажет. Мы выслушаем его во втором часу после захода Старого Солнца.
Толпа зашумела, забормотала, но расступилась, когда Илдан повел своих гостей в белее обширный дом, стоявший в стороне. Он состоял из двух частей
— одна для вождя, другая для его гостей.
Люди в Капюшонах были полукочевниками, пастухами и охотниками. Почти все лето они проводили в поисках дичи и пастбищ. Жестокие зимы заставили их жить в стенах дома. Комнаты для гостей были маленькие, слабо заставленные мебелью, скрипящие вечно проникающим песком, но чистые и достаточно комфортабельные.
— Мальчик останется со мной, — сказал Илдан. — — Не беспокойся, я не пожертвую богатым выкупом только ради того, чтобы удовлетворить свою ненависть. Ваших животных накормят. Вам принесут все, что вам понадобится. Если хочешь, я пришлю лекарство, чтобы позаботиться о твоем друге. У него вид воина.
— Он и есть воин, — сказал Старк. — Я благодарен тебе за все.
В комнате стало сильно пахнуть собаками. Мозги стаи выражали недовольство: они не любили находиться в закрытых помещениях. Илдан, видимо, учел это.
— В конце прохода есть отгороженное место. Они будут там на свежем воздухе. Их никто не потревожит. — Он посмотрел, как Собаки выходят гуськом. — Ты, конечно, расскажешь, как получилось, что эти стражи Цитадели покинули свой пост и последовали за тобой.
Старк согласился с ним.
— Я хочу, чтобы мальчик тоже присутствовал, когда я буду говорить.
— Он будет присутствовать.
Илдан вышел. Халк сказал:
— Я тоже хочу быть там, Темный Человек. Помощи мне покинуть эти проклятые носилки.
Его переложили на кровать. Пришли женщины, чтобы разжечь огонь, принести воды. Одна пришла с травами и мазями. Старк заглянул через ее плечо, пока она перевязывала Халка. Рана закрылась, осложнения не было.
— Ему нужны только питание и отдых — сказала женщина. — И время.
Халк поднял глаза и улыбнулся Старку.
На второй час после захода солнца Старк снова стоял под деревьями с Гердом и Грит. Семь других Собак сидел позади него. Аштон и Геррит тоже присутствовали, так же, как и Халк, который лежал на своих носилках. Илдан стоял с деревенскими старейшинами, мужчинами и женщинами. Одна его рука тяжело лежала на плече Джефра. Роща Очага и площадь освещались многочисленными факелами, укрепленными на столбах. Пламя плясало от сухого и холодного ветра. Теперь на всех были плащи с капюшонами, защищавшими от холода, даже лица женщин были скрыты.
— Послушаем, что скажет нам наш гость, — сказал Илдан.
При свете факелов его глаза выглядели очень настороженными. Старк понял, что Илдан провел несколько часов добиваясь от Джефра информации, которую тот мог ему дать. Джефр потерял свою заносчивость. Он был переполнен гневом и сомнениями, как будто попал в слишком глубокую воду.
Безгласное и безликое множество терпеливо ожидало. Ветер играл с кожаными плащами и трепал жесткие листья деревьев. Старк положил руку на голову Герда и заговорил: