Бреккет Ли. Собаки Скэйта

   Фалларины сформировали крест и запели.
   Воины племен стали треугольником со Старком и Халком на острие и крестьянами по бокам.
   — Вперед, — сказал Старк. — Держите прямо на ворота. Главное, не останавливаться.
   Первый порыв ветра бросил Байю на землю. Разукрашенное, розовое с серебром тело покатилось по траве. Фалларины двинулись вперед, пригнувшись в седлах, хрипло и повелительно крича. Магия? Мысленная магия? Во всяком случае, ветры им повиновались. Они крутились, закручивали, срывали одежду и волосы, били бродяг ветками, засыпали листьями и колючками, жгли и ослепляли глаза.
   Толпа заколыхалась. Ветры бросали одну группу на другую, создавая замешательство.
   Старк поднял руку. Один из хоннов в пурпурном плаще поднес к губам рог. Раздался хриплый призыв.
   — Теперь убивайте! — сказал Старк Собакам и пустился галопом, слыша, как его отряд следует за ним. Герд бежал у колена Старта. Ветер прекратился так же резко, как и начался. Щелкнули тетивы луков. Старк увидел, как падают бродяги. Проход был расчищен и он устремился по нему.
   Фалларины и тарфы быстро бросились на фланги. Животные начали спотыкаться о мертвые тела. Халк издал боевой клич, который Старк уже слышал в Ирнане:
   — Ярод! Ярод!
   Старк смотрел на ворота Трегада, все еще далекие и все еще закрытые. Плотная масса бродяг отделяла его от них. Их было слишком много. Мечи поднимались и опускались со все возрастающим отчаянием. Собаки не могли убивать слишком много и слишком быстро. Рычащая цепь бросала град камней. Грубое оружие, но достаточно эффективное. Старк подбодрил своих людей, сгоняя кошмарное видение.
   Медленно, тяжело раскрылись ворота Трегада, из них хлынула толпа вооруженных людей. Их было сотни. Они яростно бросились на бродяг. Они бросились на них с застарелой ненавистью, чтобы убить, залить кровью поля в отместку за погибший урожай.
   На стенах появились лучники и метатели камней. Из ворот выехали верховые. Плотная масса распалась, фареры пустились наутек. Вооруженные люди вмешались в хаос, убивая направо и налево. Бродяги бежали к холмам, оставляя свои тела на поле.
   Наконец на поле битвы воцарилось некоторое спокойствие. Трегадцы ходили среди раненых, поглядывая на иноземцев. Старк сделал перекличку своих воинов. Несколько человек было ранено камнями, один тарф убит. Не хватало троих крестьян. Старк послал Себека и несколько воинов разыскать их.
   Элдерик смотрел на бегущих бродяг, еще преследуемых группой наиболее энергичных воинов.
   — По крайней мере, на нашем ледяном севере нет хоть этих, — сказал он.
   — Зато у вас есть Бегуны.
   — Они не называют себя людьми и мы не обязаны кормить их, — возразил Элдерик.
   После недолгого преследования бродяг отряд всадников, вернулся. Ими командовал старик с густыми бровями и орлиным носом. Пряди седых волос выбивались из-под круглого жесткого колпака из дубленой кожи. Кожаная туника была изношена, в пятнах, его шпага не имела никаких украшений, но у нее было широкое лезвие и крепкая рукоятка. Это было оружие, сделанное для того, чтобы им пользовались.
   Его черные глаза внимательно оглядели Аштона, искоса глянули на Геррит и Старка, на фалларинов, тарфов. Собак и Тачвара. Его удивительно молодой взгляд светился грозным возбуждением.
   — Ты привел разных людей, Темный Человек.
   — Поэтому ты и ждал так долго? — спросил Старк. — Хотел увидеть, на что мы способны?
   — Я был поражен, когда ты атаковал фареров. Я тоже мог бы тебя спросить, почему ты не подождал, пока мы не приготовимся. — Он сунул шпагу в ножны. — Я — Делвур, вождь стражи Трегада. — Он чопорно поклонился Элдерику и другим фалларинам, а затем я остальным по очереди. — Добро пожаловать в наш город. Вы прибыли в необычайный момент: украшения на наших стенах еще теплые. — Он резко повернулся к Старку: — Темный Человек, я слышал множество самых противоречивых рассказов от Бендсменов и бродяг. Я хотел бы знать правду. Цитадель пала?
   — Да. Спроси Аштона, он был там пленником. Спроси Собак Севера, которые были там стражами. Спроси людей в Капюшонах, которые узнали об этом из уст самого Гельмара, Первого Бендсмена Скэга.
   Делвур медленно склонил голову.
   — Я был уверен, хотя Бендсмены и отрицали это, а бродяги всегда врут. Но вот что странно…
   — Что именно?
   — Где Лорды Защитники? Всемогущие, которые жили в Цитадели. Где они? Или они просто миф?
   — Нет, они существуют, — сказал Старк. — Это старики. Красные Бендсмены, достигшие иерархической вершины, их только семеро. Они носят белые тоги и принимают важнейшие решения в спокойном отдалении, не обращая внимания на людскую суету. Они издают законы и правят вашим миром, но сейчас они не в Цитадели, а в Гед Дароде.
   — В Гед Дароде, — повторил Делвур. — Лорды Защитники, бессмертные и неизменяющиеся… семь стариков, вытащенных из постели, ищут спасения в Гед Дароде… Это все верно?
   — Да.
   Почему же об этом не говорят? Почему вечные не каются, не говорят о своей скорби? Эти многочисленные подонки ничего об этом не знают.
   — В конце концов узнают, — сказал Старк. — Бендсмены не смогут хранить секрет вечно.
   — Не могут, — согласился Халк, — но они вовсе не обязаны говорить правду.
   Он выглядел почти прежним, держал окровавленную шпагу, и по его лицу катился пот сражения. Зло рассмеявшись, он сказал Старку:
   — Лордов Защитников гораздо труднее убить, чем ты думал, Темный Человек.
   — Пойдемте, — сказал Делвур, — а то я уже потерял всякую вежливость.
   Они подъехали к воротам, и солдаты дружно приветствовали их.
   Старк поднял глаза на повешенных.
   — Тот, красный, случайно не Гельмар?
   — Нет, это наш Первый Бендсмен, некий Вельник. Он был неплохим человеком, пока не решил лучше исполнять свой долг.
   — Что здесь произошло?
   Черные глаза Делвура тяжело уставились на тела убитых бродяг.
   — Сегодня утром они пришли с холмов. Бог знает, что мы к этому привыкли, но обычно они приходили маленькими группами. Приходили и уходили. Этих же были многие тысячи, и у них была какая-то цель. Нам это не понравилось. Мы закрыли ворота. Один из этих… — он указал на зеленого Бендсмена, тихо качавшегося на ветру. — Одноглазый, может быть, немного помешанный, был во главе их. Он осыпал нас проклятиями, а Вельник настаивал, чтобы их впустили. Ну, мы впустили его в маленькую дверцу, а вся прочая сволочь орала снаружи. Он был прислан из Гед Дарода. Они подумали, что ты можешь приехать сюда, чтобы собрать отряды для Ирнана и надеялись захватить тебя здесь, в моем городе. Меня это почти не тревожило, потому что никакого решения еще не было принято…
   — Вы ждали новостей с севера, — сказал Халк.
   — Пророчества пророчествами, — холодно ответил Делвур, — но ведь не начинать войну только потому, что тебе скажут, что где-то что-то должно случиться.
   — А мы начали войну.
   — Так это было ваше пророчество. А мы предпочитаем подождать, — он сделал нетерпеливый жест, возвращаясь к своему рассказу. — Бродяг прислали захватить наш город, чтобы мы не вздумали помогать вам. Бендсмены Гед Дарода решили, что вы не решитесь атаковать нас, и вас легко будет обезоружить и взять в плен. Мы отказались подвергнуть наш город нашествию бродяг. Эта безумная кривая свинья уверяла нас, что даже если кто-то из наших и умрет, то ради благой цели, и приказал нам открыть ворота его сброду, что орал и выкрикивал угрозы, уже начиная вытаптывать наши поля. Мы разозлились еще больше, когда Вельник приказал нам повиноваться. Мы отказались. Тогда Бендсмены попробовали открыть ворота сами. Вы видите, чем кончилась их попытка. — Его взгляд жег их. — Они толкнули нас на крайности. Может быть, мы так и не решились бы идти до конца, спорили и колебались бы до смерти Старого Солнца. Но они заставили нас сделать выбор.
   — Точно так же они поступили и в Ирнане, — сказал Старк.
   Теперь он мог разглядеть черты лиц повешенных.
   — Баст, — сказал он.
   Халк узнал свою работу и жестко сказал:
   — Больше он не будет преследовать честных людей. Вы хорошо поработали здесь, Делвур.
   — Надеюсь, что многие будут иного мнения.
   — Меня удивляет одно: разве в гарнизоне Трегада не было наемных солдат, как в Ирнане?
   — Только один малочисленный отряд, остальные были посланы на осаду Ирнана, потому что Бендсмены очень тревожатся из-за него. Мои люди хорошо обучены, так что нам было нетрудно справиться с изменниками.
   Они прошли через длинный туннель ворот и вышли на площадь, вымощенную камнем и окруженную стенами медового цвета. Небольшие группы людей тихо разговаривали, ошеломленные быстротой смены событий. При въезде отряда они замолкали и смотрели на него во все глаза. «Смотрят на Темного Человека и ирнанскую шлюху, — подумал Старк, — интересно, спаслась ли Байя во второй раз?»
   Они устало спешились. Их животные, высокие животные пустыни, были так неуместны здесь. Они исхудали, измучились. Воины племен стряхивали пыль со своих плащей и гордо прихорашивались. Их лица под капюшонами выражали бесстрастную надменность. Глаза их яростно смотрели в пространство, не желая видеть ни толпу, ни город вокруг.
   Фалларины, гибкие, как крылатые кошки, легко спрыгнули на землю. Сотня тарфов, стоя спокойными рядами, мирно щурилась, разглядывая жителей Трегада.
   — Я очень удивлен, — сказал Аштон, — что Гельмар не приехал в Трегад.
   — У него наверное были более важные дела, — ответил Старк и его лицо омрачилось. — Мы все знаем, что как только сегодняшние события станут известны в Гед Дароде, Гельмар поедет в Скэг закрывать космопорт.

20

   В лесу было жарко. Жарко, сумрачно и спокойно. Густые ветви скрывали Старое Солнце. Маленькая долина была окружена цветущими кустами, почву покрывал ковер из золотистого мха. Крошечный ручей журчал почти неслышно. Нежные запахи клонили ко сну. Изредка пролетала птица, торопливо пробегало какое-то маленькое животное, да удовлетворенно вздыхали привязанные верховые животные с жесткой темной шерстью. Очень приятное место для послеобеденного отдыха после ледяных пустынь, резких ветров и изматывающей скачки. Тачвару было трудно держать глаза открытыми, но он старался. Он был на страже.
   Темный Человек выбрал его в проводники и товарищи потому, что он, Тачвар, знал дорогу в Гед Дарод и мог ухаживать за Собаками.
   Собаки, тринадцать громадных белых призраков, спали, развалясь на мягком мху. Тачвар с горечью смотрел на их исхудавшие тела и старался убедить себя, что они чувствуют себя хорошо. Они вздрагивали, стонали, бормотали во сне. Тачвар знал их сны: беглые воспоминания об охотах, сражениях, кормежках, убийствах. Старые Собаки помнили туман, снег и свободные прогулки стаи.
   Темный Человек тоже спал. Голова Герда лежала на его бедре, а Грит храпела с другой стороны. Тачвар искоса взглянул на него, на чужака, все время опасаясь, что странные светлые глаза откроются и заметят его нескромность. Этот человек, даже спящий, был могуществен. Тачвар чувствовал, что если он подползет к этому мускулистому телу, вытянувшемуся как вытягиваются спящие собаки, то как бы осторожно он не двигался, это тело подскочит на секунду раньше, и руки с длинными пальцами вцепятся ему, Тачвару, в горло.
   И эти руки убьют его раньше, чем мозг за этими смущающими глазами обдумает и примет решение.
   Великая вещь — умение владеть собой. Эта сила чувствовалась в Темном Человеке, сила, которая превосходила физическую силу.
   Лицо Старка околдовало Тачвара с их первой встречи в Юронне. Он нашел его очень красивым. Лицо чуть-чуть чужое, задумчивое, будто вычеканенное из металла. Лицо воина, покрытое шрамами сражений, лицо убийцы, но лишенное жестокости. Когда он улыбался, казалось, что солнце пробивается сквозь тучи. Теперь, в обезоруживающей невинности сна, на этом лице появилось кое-что еще, чего Тачвар не замечал раньше: печаль. Казалось, что Темный Человек вспоминает о потерянном навсегда и оплакивает это.
   Тачвару хотелось бы знать, в каких далеких и невообразимых мирах огромного звездного пространства Старк что-то потерял и что именно.
   И он также спрашивал себя, покинет ли он сам когда-нибудь темное небо Скэйта. Нет, если восторжествуют Бендсмены, отвечал он сам себе.
   Ему тяжело было думать, что только одно их слово сделает всех их навсегда пленниками Скэйта.
   Темный Человек пошевелился, и Тачвар поспешил перенести свое внимание на свою голубую тунику. Он сбросил свою серую одежду ученика Бендсменов в Трегаде. Он не выбирал ее и научился ее ненавидеть.
   Он был сиротой и воспитывался Бендсменами. Вельник нашел его более умным, чем его товарищей, и послал учиться в Гед Дарод. Это была честь, и хотя учение было тяжелым и нужно было усвоить основы самоотречения, часы свободы в городе были праздником.
   Потом его послали в Юронну, и все изменилось. Холодный, суровый, полумертвый город подавлял его ощущением ненормальности. На мрачных улицах никогда не слышалось смеха. Там никто не ходил по улицам, кроме свободных от работы юртов с пустыми глазами и одинаковыми лицами. Не было видно ни их жен, ни детей. Там не играли дети, никто не пел, не кричал, не играл на Музыкальных инструментах. От Мастеров Собак требовалась строжайшая дисциплина. Тачвар знал преданность человека Собакам. Самому ему, некого было любить, и он привязался к этим чудовищам. Варик, его единственный товарищ, не мог рассчитывать на это. Из слезливой лояльности он предпочел остаться в Юронне с пленными Бендсменамн, не желая помогать силам разрушения. Тачвар спрашивал себя, как он там живет, и предполагал, что плохо.
   Те, как отнеслись Бендсмены к Педралону, заставило Тачвара задуматься о системе, учеником которой он был.
   Его глаза были устремлены к звездам. Он только и ждал дня, когда он сможет поехать в Скэг и своими глазами посмотреть на звездные корабли и на людей с дальних миров. Он страстно сочувствовал ирнанцам и почитал Педралона за его утверждение, что ирнанцы правы, а Бендсмены нет. Потому Педралону и заткнули рот, а его самого, после страшной проповеди выслали в Юронну.
   Впервые в жизни он серьезно задумался, пытаясь отделить факты от слов и слова от правды. Его ум был смущен, потому что он не имел ничего определенного, за что можно было бы зацепиться. Одна неуверенность. В конце концов, он решил, что хочет увидеть звезды и он будет сражаться за это любым способом, каким сможет.
   За деревьями на равнине сверкал Гед Дарод. Золоченные кровли, толпы людей под большими башнями высокого города. В голове Тачвара закружились воспоминания о древней подавляющей мощи, крепкой, как основание мира, и его сердце сжалось от тяжелых предчувствий.
   Даже Темный Человек, конечно, не сможет одолеть эту твердыню.
   Ему хотелось бить кулаком по всему этому обману. Почему юноши так слепы, глупы и упрямы, когда ответы были так просты и ясны? В Зале Совета в Трегаде среди прекрасных резных столбов и арок он часами слушал аргументы и речи. Некоторые все еще хотели знать, хорошо или плохо идет дело, как будто это имело какое-то значение. Некоторые просили освободить Бендсменов, в надежде получить их прощение. Их заставили замолчать, когда Темный Человек и его друзья рассказали о Цитадели и Юронне и призвали помочь Ирнану, чтобы тем самым освободить Трегад от ига Бендсменов. Естественно, именно это и надо было сделать! Тачвар не понимал, как можно сомневаться хоть на секунду, почему не создать немедленно армию и идти на помощь Ирнану. Так нет, они все еще болтали. Кто-то советовал закрыться в стенах и ждать дальнейших событий. Другие спорили о звездных кораблях… стоят ли они того, чтобы драться за них. Нужно ли, чтобы какие-то народы эмигрировали, или надо эмигрировать всем? Все эти вопросы были лишь академическими, ведь Бендсмены все равно вернут корабли обратно говорили третьи. Мужчины и женщины кричали и спорили. В конце концов Делвур встал, яростно глядя на всех.
   — Звезды меня не привлекают, — сказал он. — Скэйт — моя мать, и я уже не в том возрасте, когда легко адаптироваться. Но я вам говорю — если вы хотите жить в другом мире или иметь лучшую, чем сейчас, жизнь, вы должны сражаться, чтобы получить это, и не словами. Но вы не можете сражаться в одиночку. Первый удар нанесен. Нанесем же и второй. Пойдем снимать осаду Ирнана. Надо сообщить всем городам-государствам, что Цитадель пала, что Лорды Защитники — всего лишь люди, что мы будем сражаться за нашу собственную свободу, и если они хотят избавиться от проклятых фареров, пусть они, черт побери, присоединяются к нам!
   — Пусть им скажут, что нескольких Бендсменов повесили! Это укрепит их дух, — крикнул кто-то.
   Ему зааплодировали, и те, кто до сих пор еще молчал, закричали:
   — В Ирнан! В Ирнан!
   Затем кто-то выкрикнул: «Ярод! Ярод!», как военный клич, и в конце концов среди неописуемого гвалта решение было принято. И Тачвар смутно понял, что это было единственно возможное решение и что люди все время знали об этом.
   Чуть позднее он спросил инопланетянина Аштона, на которого Старк смотрел с большой любовью, почему это решение принималось так долго.
   — Города-государства демократичны, — ответил Аштон, — а недостатки всех демократий в том, что они слишком много говорят. Зато Бендсменам много говорить не приходится, им достаточно приказать.
   Итак, люди шли теперь на помощь Ирнану, и Халк, войн высокого роста, радовался этому.
   Мудрая женщина с бронзовыми волосами, похоже, не радовалась, расставаясь со Старком. Тачвару показалось, что он видел слезы в ее глазах, когда она отвернулась.
   Тачвар не мог знать, что Темный Человек снова и снова вспоминал минуты уединения перед разлукой.
   — Я видела кинжал, Старк.
   — Ты уже видела его, помнишь? И он был хорошим предзнаменованием.
   — А этот — нет.
   — Где этот кинжал? Кто держит его?
   — Не могу этого увидеть…
   Его губы прижались к ее губам, и он ощутил соль ее слез…
   Старк проснулся в долине, где был с Собаками и Тачваром. Он подумал, не ждет ли его кинжал на улицах Гед Дарода, и пожал плечами — он давно привык к кинжалам и недоверчивости.
   Пока мальчик разбирал сумки с провизией, Старк проехал до того места, где лес кончался над обрывом, и посмотрел на зеленую равнину, в середине которой возвышался Гед Дарод, красивый, как мечта. Город стоял на холме, естественном или искусственном. Массивные дома и высокие башни были чисто белыми, без примеси других цветов. Дороги на равнине со всех сторон сходились к городу и кишели людьми: неразличимая масса крошечных силуэтов двигалась в пыльном облаке.
   Старк вернулся в маленькую долину и сказал Тачвару:
   — Покажи-ка мне еще раз, где я могу найти Педралона.
   — Если его все еще держат там, где он…
   — Я понимаю, повтори то, что ты мне говорил.
   Тачвар повиновался. Затем Старк развязал узел с одеждой, взятой в Трегаде, и Тачвар с интересом смотрел на его переодевание. Старк советовался с ним, каким образом можно суметь пройти незамеченным и неузнанным в массе паломников.
   Плащ, чтобы хоть немного скрыть высокий рост и походку. Капюшон, чтобы закрыть голову. Старк подумал было, не взять ли плащ у кого-нибудь из воинов, но раздумал. Члены каждого из семи Очагов заинтересуют Бендсменов, как только они будут замечены. А бродяги, которые видели его отряд в Трегаде, будут являться серьезной угрозой. Поэтому он выбрал плащ пыльного серого цвета и вылинявший голубой материал, чтобы скрыть за ним лицо. Тачвар видел, что паломники носят всевозможную одежду. Одни скрывали лицо, другие скрывали другие места, некоторые не скрывали ничего. Он надеялся, что одежда Старка не привлечет внимания. Но когда Старк одевшись повернулся к нему и спросил его:
   — Ну как, сойду я за пилигрима?
   Тачвар вздохнул и отрицательно покачал головой:
   — Ты слишком похож на самого себя, — сказал он. — Опусти пониже плечи и не смотри никому в глаза, потому что твои взгляд — это не взгляд смиренного паломника.
   Старк улыбнувшись, заговорил с Собаками, приказав им оставаться с мальчиком и ждать его. Старка.
   Молодых Собак это не встревожило, но пять старых жалобно заскулили, жалуясь, а Герд и Грит решительно протестовали, но в конце концов, скрепя сердце, согласились и они.
   — Берегите Тачвара, — сказал им Старк. — Охраняйте его до моего возвращения.
   Сказав это, он повернулся и направился в сторону города, скользя между деревьями, тая в надвигающихся сумерках.

21

   Когда Старк вышел на ближайшую дорогу, над зеленой равниной была ночь. Небом завладели Три Королевы, ясные и величественные. Их свет был почти так же ярок, как свет Старого Солнца, только он был более мягок. Казалось, что половина жителей Скэйта собралась на дороге в Гед Дарод. Старк влился в этот поток.
   Его скрытый вуалью нос отмечал различные запахи. Горячая пыль. Вонючие тела. Затхлый запах вонючих тел животных. И сверх того, одуряюще сладковатый запах наркотиков, которые жевали и курили.
   Скорость движений путников была самой различной. Старк протиснулся мимо огромной конструкции, вроде арбы на колесах, которую волокли голые мужчины и женщины, раскрашенные в священный коричневый цвет Матери Скэйта. Затем он с трудом пробрался через толпу очень медленно идущих людей. Недалеко от Старка шел, словно танцуя, человек в грязном плаще, шел все время выкрикивая слова молитвы. Трое двигались прыжками. Женщина с волосами до пят шла, вытянув перед собой руки, и пела высоким чистым голосом.
   Изможденный святой, татуированный с ног до головы символами солнца, кричал Старку в экстазе:
   — Радуйся, мы будем очищены от всех грехов!
   Многие паломники были в плащах и капюшонах, у многих были завязаны лица. На Старка никто не обращал внимания. Помня рекомендации Тачвара, он старался идти не слишком быстро и не чересчур решительно, тем более, что решительность могла оказаться совершенно бесполезной.
   И все же, был ли на самом деле передатчик у Педралона и его сообщников? Могут ли они им воспользоваться? Сам Педралон теперь, быть может, умер или заперт в недоступном месте. А может быть, раскаялся в своих грехах и вернул себе благоволение Лордов Защитников? В этом случае даже спрашивать о нем опасно. Даже просто войти в Гед Дарод — и то было громадным риском, на этот риск пришлось пойти, иначе он, Старк, и Саймон Аштон должны будут прожить остаток жизни — если у них будет этот остаток — на Скэйте, а ирнанцам придется забыть мечты о другом мире. Если не случится чуда. Закрытие звездного порта и изгнание кораблей ставит под сомнение все их предприятие.
   Тачвар говорил, что такое число паломников необычно для этого времени года.
   На вершине огромной скрипящей арбы было что-то вроде гондолы. В ней сидела разряженная жрица, которая кричала, что богохульство будет уничтожено, а еретики наказаны. Проехала повозка из позолоченного дерева, наполненная людьми с тропического юга. Мужчины и женщины, худощавые, одеты в яркие шелка. Их маленькие, задумчивые лица выглядели янтарными камнями. Они тоже кричали о наказаниях и жертвах Старому Солнцу. Старк по-прежнему шел вперед и отдаленные кровли Гед Дарода сверкали перед ним в свете Трех Королев.
   Ему показалось странным, что никто не шел ему навстречу, никто не покидал города.
   Он миновал группы людей, полностью одетых в желтое. Хозяева Стручков, видимо, решили набраться святости, чтобы вновь заняться стручками, счастливыми и лишенными ума, и вести их в тень объединения и к его высшей вершине — смерти.
   Появилось еще три танцора, на этот раз женщины, держащиеся за руки. Волосы прикрывали их лица. Взлетающие лохмотья обнажали белые руки и ноги.
   Многочисленная орда паломников подхватила Старка под руки.
   — Истина, пилигрим! Мы услышим сегодня слова истины! Ты готов услышать истину!
   Их глаза были стеклянными, а дыхание было тяжелым из-за наркотиков.
   — Истина, которая уничтожит ложь и накажет зло!
   — Я готов, — звучно ответил Старк. — А вы? Обнимайтесь! Любите друг друга!
   Те, смеясь, повиновались. Одна из женщин обняла и поцеловала Старка. Ее губы, казалось, прожигали вуаль.
   — Отойдем к краю дороги, и я научу тебя любви, — сказала она. — Зачем ты скрываешь лицо?
   — Я дал обет, — сказал Старк, осторожно отодвигая ее.
   На дороге расчистилось свободное место. Там шел всего лишь один человек, устремив взгляд на белые башни Гед Дарода.
   — Они помогают слабым, кормят голодных, укрывают бездомных. Лорды Защитники — наши отцы. Они дают нам все, что нужно.
   Он повторял это, как заклинание. Старк посмотрел ему в лицо и увидел, что этот человек идет к смерти.
   Позади него раздался какой-то шум. Старк оглянулся. Быстро и решительно приближалась группа всадников. Это были не пилигримы.
   Старк замешался в ближайшую группу, которая отодвинулась, давая проход всадникам. Их было шестеро — четверо Бендсменов и еще двое, которые были укутаны в черные капюшоны.
   Подняв глаза, Старк увидел в проходе лицо в белой шерсти с огромными блестящими глазами существа, живущего без солнечного света. В течение доли секунды ему показалось, что эти глаза уставились на него в нежном свете Трех Королев.
   Он встревожился. Но отряд продолжал свой путь, и даже если человек в черном плаще действительно узнал его, он не поднял тревоги. Видимо, все-таки не узнал. Старк поднял выше вуаль, а капюшон опустил как можно ниже и пошел дальше, весьма раздосадованный этой встречей.