— Да. Просто заледенел. Я уже сказал вам.
— Это молодой Кроссон вас напугал?
Менневаль помолчал.
— Старина, — произнес он наконец, — я ненавижу вопросы. Ненавижу задавать их и отвечать на них. Но готов признать, что напуган именно из-за молодого Кроссона. Карты будут раскрыты там, в Шенноне. Там Кроссон создаст себя или разрушит. Он вышел из диких мест. А когда впервые встретится с другим человеком, может произойти взрыв. Я объясню вам, что хочу сделать.
— Давайте, — обеспокоенно предложил Рейнджер.
— Хочу, чтобы вы послужили заглушкой, помешали запалу поджечь порох. Хочу, чтобы вы помогли мне избежать взрыва. Понимаете?
Траппер вздохнул:
— Мне было бы проще справиться со взрослым львом. Но я постараюсь сделать все, что в моих силах. Возможно, его вовсе нет в Шенноне.
— Нет? Как же! — небрежно заявил Менневаль. — Он пойдет за Лайонзом вокруг земного шара и даже сквозь земной шар, но в конце концов обязательно его найдет. Помоги ему, Господь, чтобы он не стал убийцей!
Глава 29
Глава 30
Глава 31
— Это молодой Кроссон вас напугал?
Менневаль помолчал.
— Старина, — произнес он наконец, — я ненавижу вопросы. Ненавижу задавать их и отвечать на них. Но готов признать, что напуган именно из-за молодого Кроссона. Карты будут раскрыты там, в Шенноне. Там Кроссон создаст себя или разрушит. Он вышел из диких мест. А когда впервые встретится с другим человеком, может произойти взрыв. Я объясню вам, что хочу сделать.
— Давайте, — обеспокоенно предложил Рейнджер.
— Хочу, чтобы вы послужили заглушкой, помешали запалу поджечь порох. Хочу, чтобы вы помогли мне избежать взрыва. Понимаете?
Траппер вздохнул:
— Мне было бы проще справиться со взрослым львом. Но я постараюсь сделать все, что в моих силах. Возможно, его вовсе нет в Шенноне.
— Нет? Как же! — небрежно заявил Менневаль. — Он пойдет за Лайонзом вокруг земного шара и даже сквозь земной шар, но в конце концов обязательно его найдет. Помоги ему, Господь, чтобы он не стал убийцей!
Глава 29
Когда в гостинице Левша лег на свою кровать, его одолели две мысли. Первая — о десяти тысячах долларов, вторая — о молодом Кроссоне. Думая то об одном, то о другом, он уже решил, что никогда не сможет уснуть, но усталость после самого странного дня в его жизни все же сказалась и погрузила траппера в неожиданно крепкий сон.
Его разбудил луч солнца, проникший в окно. Рейнджер встал, обтерся ледяной водой, побрился, оделся и спустился вниз. Приезжая в город, он старался хоть немного заботиться о своем внешнем виде. Вдали от цивилизации все это, конечно, не имело значения, но здесь не пустыня. Даже в городке, состоящем из пяти домишек, Левша начинал чувствовать себя человеком. Грубость сапог, подранная, потрепанная одежда заставляли его испытывать неловкость; оставалось лишь надеяться на то, что в Шенноне немного женских глаз, способных критически отнестись к его внешнему виду. Он даже покрылся густым румянцем при мысли о подобном осмотре.
Спустившись в столовую, траппер, к своему облегчению, обнаружил, что постояльцы, уже завтракающие в столь ранний час, выглядят ничуть не лучше его самого. Приятно было и то, что пищу подавал официант-китаец. Никаких женщин в комнате не было.
Рейнджер сел на стул в конце длинного стола, где смог прислониться спиной к стене и наблюдать за дверью, в которую входили и выходили посетители. Для такой предосторожности было несколько причин. Во-первых, в любой момент может прийти Менневаль. Во-вторых, появится Лайонз, если правда, что он направился в Шеннон, пытаясь избавиться от дикаря, гнавшегося за ним от самых гор. Несомненно, Лайонз был человеком вне закона, но закон не добрался до этого маленького горного городка. В этой части света люди сами заботились о себе.
Как только Левша вошел, разговоры в комнате прекратились. Наступила пауза. Мужчины нахмурились над тарелками, вопросительно поглядывая на незнакомца в моменты, когда, по их мнению, чужак не мог заметить их взглядов. Впрочем, не слишком пристально. Предполагалось, что человек имеет священное право на личный покой до тех пор, пока не докажет, что не заслуживает такого права.
Рейнджер хорошо знал, что означает эта пауза. Присутствующие оценивали его одежду, общий вид, манеру держаться и в зависимости от их одобрения или неодобрения или возобновят общую беседу, или начнут тихонько перешептываться.
Со своей стороны Левша демонстративно не обращал внимания ни на что, кроме собственной тарелки. Но когда поднимал глаза, чтобы взять ломоть кукурузного хлеба, или протягивал руку за сахарницей, окидывал лица людей, сидевших за столом, быстрым взглядом.
Присутствующие ничуть не отличались от других людей, живущих в иных местах. Точно такие же лица Рейнджер видел в канадских поселках лесорубов, далеко на севере в девственных лесах Аляски, в горных лагерях старателей. Да он и не ожидал встретить ничего нового, поэтому вздохнул с облегчением, обнаружив, что не ошибся. Возможно, в мире существуют более ухоженные и утонченные люди, но Левша привык именно к такому обществу и предпочитал именно его, словно ковбой, который способен есть на завтрак яйца с беконом все триста шестьдесят пять дней в году, или шотландец, никогда не отказывающийся от большой миски овсянки.
Предварительный осмотр, которому подвергся траппер, продолжался недолго. Маленький человечек, под чьими челюстями выступало нечто напоминавшее жир, но на самом деле было не чем иным, как мускулами, заметил, что сегодня неплохой день. Рейнджер охотно с этим согласился и добавил, что» прибыл в Шеннон, чтобы «немного оглядеться».
— С молотком? — ухмыльнулся его собеседник.
— Да, я, возможно, постругаю скалу-другую, — признался Левша.
После этого в комнате сразу же возобновилась общая беседа. Присутствующие приняли Рейнджера в свою компанию.
— Говорят, в город приехал Лайонз, — произнес один из них.
Он обращался к человеку в красной рубахе, чье лицо полностью скрывала черная борода, так что казалось, будто на него надета маска. Человек этот был огромен. Напоминал рабочую лошадь среди людей.
— Лайонз здесь. В этой гостинице, — подтвердил бородач.
— Да ладно! Лайонз не приехал бы сюда. И никуда, где много револьверов.
— Приехал, — настаивал мужчина в красной рубахе. — Я его видел. Больше мне сказать нечего.
— Постой! Ты его видел?
— Да. Более того, и его девушку.
— Какую девушку?
— Девушку, что приехала сюда повидать Лайонза. Она проделала длинный путь с востока.
— Я слышал о ней. Лайонз собирается держать ее здесь, в Шенноне? Он что, показывает ей достопримечательности?
— Ну да! — произнес бородач. — Я не из тех, кто любит позлословить, но, думаю, он и девушка приехали сюда вовсе не для того, чтобы осматривать достопримечательности. Похоже, они их уже насмотрелись в другом месте. Явились все в пыли и грязи, совершенно в обтрепанном виде.
— Что так могло потрепать Лайонза? Он не тот человек, которого можно привести в такое состояние. Даже на точильном камне.
— Говорю то, что я видел. А ты можешь думать все, что твоей душе угодно.
— Продолжай!
— А больше не о чем говорить. Получили комнаты. Я пришел поздно, тихо сидел в углу и не высовывался. Видел, как все происходило.
— Девушка очень хороша?
— Она вся золотая и голубая, — пояснил бородач, — хороша, не ошибаешься. После того как они получили комнаты и поднялись наверх, я прогулялся на конюшню. Там стояли две лошади. Их вычистили и вытерли, но они снова вспотели. Их колени дрожали. Лошади стояли в стойлах с опущенными головами. Их не интересовал даже ячмень в кормушках. Измученные до предела, обе. Лайонз, должно быть, тоже вымотался, иначе уже появился бы завтракать.
— Заткнись! — прошептал один из мужчин.
Тут Рейнджер взглянул на дверь и увидел на пороге Нэнси Лайонз, стоящую рядом со своим кузеном. Они помедлили несколько секунд, затем медленно вошли в комнату.
Шедший впереди Лайонз приказал китайцу-официанту:
— Сэм, поставь пару тарелок на тот маленький столик в углу. И поживее, парень! Ветчину и яйца на двоих. Положи мне три яйца и поджарь их с обеих сторон. А для начала можешь принести полный кофейник.
Сэм был не слишком хорошо обученным официантом, но он знал достаточно, чтобы поклониться так, что косичка взлетела над его плечом. Затем китаец поспешил выполнить приказ. Ни один человек за главным столом не поднял глаза, чтобы повнимательнее рассмотреть вновь прибывших.
Мгновением позже в комнату вошел Менневаль и сел рядом с Рейнджером.
Его разбудил луч солнца, проникший в окно. Рейнджер встал, обтерся ледяной водой, побрился, оделся и спустился вниз. Приезжая в город, он старался хоть немного заботиться о своем внешнем виде. Вдали от цивилизации все это, конечно, не имело значения, но здесь не пустыня. Даже в городке, состоящем из пяти домишек, Левша начинал чувствовать себя человеком. Грубость сапог, подранная, потрепанная одежда заставляли его испытывать неловкость; оставалось лишь надеяться на то, что в Шенноне немного женских глаз, способных критически отнестись к его внешнему виду. Он даже покрылся густым румянцем при мысли о подобном осмотре.
Спустившись в столовую, траппер, к своему облегчению, обнаружил, что постояльцы, уже завтракающие в столь ранний час, выглядят ничуть не лучше его самого. Приятно было и то, что пищу подавал официант-китаец. Никаких женщин в комнате не было.
Рейнджер сел на стул в конце длинного стола, где смог прислониться спиной к стене и наблюдать за дверью, в которую входили и выходили посетители. Для такой предосторожности было несколько причин. Во-первых, в любой момент может прийти Менневаль. Во-вторых, появится Лайонз, если правда, что он направился в Шеннон, пытаясь избавиться от дикаря, гнавшегося за ним от самых гор. Несомненно, Лайонз был человеком вне закона, но закон не добрался до этого маленького горного городка. В этой части света люди сами заботились о себе.
Как только Левша вошел, разговоры в комнате прекратились. Наступила пауза. Мужчины нахмурились над тарелками, вопросительно поглядывая на незнакомца в моменты, когда, по их мнению, чужак не мог заметить их взглядов. Впрочем, не слишком пристально. Предполагалось, что человек имеет священное право на личный покой до тех пор, пока не докажет, что не заслуживает такого права.
Рейнджер хорошо знал, что означает эта пауза. Присутствующие оценивали его одежду, общий вид, манеру держаться и в зависимости от их одобрения или неодобрения или возобновят общую беседу, или начнут тихонько перешептываться.
Со своей стороны Левша демонстративно не обращал внимания ни на что, кроме собственной тарелки. Но когда поднимал глаза, чтобы взять ломоть кукурузного хлеба, или протягивал руку за сахарницей, окидывал лица людей, сидевших за столом, быстрым взглядом.
Присутствующие ничуть не отличались от других людей, живущих в иных местах. Точно такие же лица Рейнджер видел в канадских поселках лесорубов, далеко на севере в девственных лесах Аляски, в горных лагерях старателей. Да он и не ожидал встретить ничего нового, поэтому вздохнул с облегчением, обнаружив, что не ошибся. Возможно, в мире существуют более ухоженные и утонченные люди, но Левша привык именно к такому обществу и предпочитал именно его, словно ковбой, который способен есть на завтрак яйца с беконом все триста шестьдесят пять дней в году, или шотландец, никогда не отказывающийся от большой миски овсянки.
Предварительный осмотр, которому подвергся траппер, продолжался недолго. Маленький человечек, под чьими челюстями выступало нечто напоминавшее жир, но на самом деле было не чем иным, как мускулами, заметил, что сегодня неплохой день. Рейнджер охотно с этим согласился и добавил, что» прибыл в Шеннон, чтобы «немного оглядеться».
— С молотком? — ухмыльнулся его собеседник.
— Да, я, возможно, постругаю скалу-другую, — признался Левша.
После этого в комнате сразу же возобновилась общая беседа. Присутствующие приняли Рейнджера в свою компанию.
— Говорят, в город приехал Лайонз, — произнес один из них.
Он обращался к человеку в красной рубахе, чье лицо полностью скрывала черная борода, так что казалось, будто на него надета маска. Человек этот был огромен. Напоминал рабочую лошадь среди людей.
— Лайонз здесь. В этой гостинице, — подтвердил бородач.
— Да ладно! Лайонз не приехал бы сюда. И никуда, где много револьверов.
— Приехал, — настаивал мужчина в красной рубахе. — Я его видел. Больше мне сказать нечего.
— Постой! Ты его видел?
— Да. Более того, и его девушку.
— Какую девушку?
— Девушку, что приехала сюда повидать Лайонза. Она проделала длинный путь с востока.
— Я слышал о ней. Лайонз собирается держать ее здесь, в Шенноне? Он что, показывает ей достопримечательности?
— Ну да! — произнес бородач. — Я не из тех, кто любит позлословить, но, думаю, он и девушка приехали сюда вовсе не для того, чтобы осматривать достопримечательности. Похоже, они их уже насмотрелись в другом месте. Явились все в пыли и грязи, совершенно в обтрепанном виде.
— Что так могло потрепать Лайонза? Он не тот человек, которого можно привести в такое состояние. Даже на точильном камне.
— Говорю то, что я видел. А ты можешь думать все, что твоей душе угодно.
— Продолжай!
— А больше не о чем говорить. Получили комнаты. Я пришел поздно, тихо сидел в углу и не высовывался. Видел, как все происходило.
— Девушка очень хороша?
— Она вся золотая и голубая, — пояснил бородач, — хороша, не ошибаешься. После того как они получили комнаты и поднялись наверх, я прогулялся на конюшню. Там стояли две лошади. Их вычистили и вытерли, но они снова вспотели. Их колени дрожали. Лошади стояли в стойлах с опущенными головами. Их не интересовал даже ячмень в кормушках. Измученные до предела, обе. Лайонз, должно быть, тоже вымотался, иначе уже появился бы завтракать.
— Заткнись! — прошептал один из мужчин.
Тут Рейнджер взглянул на дверь и увидел на пороге Нэнси Лайонз, стоящую рядом со своим кузеном. Они помедлили несколько секунд, затем медленно вошли в комнату.
Шедший впереди Лайонз приказал китайцу-официанту:
— Сэм, поставь пару тарелок на тот маленький столик в углу. И поживее, парень! Ветчину и яйца на двоих. Положи мне три яйца и поджарь их с обеих сторон. А для начала можешь принести полный кофейник.
Сэм был не слишком хорошо обученным официантом, но он знал достаточно, чтобы поклониться так, что косичка взлетела над его плечом. Затем китаец поспешил выполнить приказ. Ни один человек за главным столом не поднял глаза, чтобы повнимательнее рассмотреть вновь прибывших.
Мгновением позже в комнату вошел Менневаль и сел рядом с Рейнджером.
Глава 30
Едва Менневаль успел сесть, как Лайонз встал и приблизился к большому столу, остановился перед Рейнджером и, кивая Менневалю, спросил:
— Не хотели бы джентльмены закончить завтрак за моим столом?
Менневаль мгновенно вскочил:
— Пойдемте, Левша. Возьмите ваши тарелки. Я перенесу ваш кофе. Очень рад посидеть с вами, Лайонз.
Когда они шли через комнату, Рейнджер ощутил за спиной всплеск немого любопытства. Не прозвучало ни единого слова, хотя все повернулись, чтобы их рассмотреть. О чем думали мужчины Шеннона? О том, что теперь наверняка что-то случится? Достаточно было прибытия Лайонза, чтобы в повидавшем виды городе поползли слухи. Появление с ним девушки разожгло еще большее любопытство. Вдобавок в Шенноне оказался Менневаль. Местные жители не знали, кто он такой, но этого человека окружала аура значительности. В десятитысячной толпе любой ребенок мог бы отыскать Менневаля.
Мужчины подошли к столу.
— Нэнси, — сказал Лайонз, — вот тот человек, о котором я тебе говорил. Это Менневаль. Его друга ты уже видела.
Нэнси встала, пожала руку Менневалю, затем Рейнджеру. Левша отметил, что девушка утомлена, хотя на ее лице отсутствовали признаки усталости. Цвет его оставался свежим, глаза такими же ясными, как вечернее небо. А вот Лайонз действительно выглядел измученным. Под глазами пролегли тени, в самих глазах металось беспокойство.
Мужчины сели за стол.
Лайонз оперся о край стола костяшками пальцев и прямо посмотрел на Менневаля.
— Десять лет, Менневаль! — сказал он.
— Десять, — подтвердил Менневаль. — Я удивлен, что ты узнал меня после…
— После того маленького дельца в Уэллс-Фарго, да? Ты можешь прямо говорить при Нэнси. Я все ей рассказал. Она проделала весь этот длинный путь сюда, чтобы спасти мою душу. — Лайонз криво ухмыльнулся: — А твой друг Рейнджер знает о тебе все это?
— Рейнджер знает намного больше, — спокойно ответил Менневаль. — Он знает все, что обо мне говорят на Аляске. А говорят там немало. Когда вечер продолжается целых шесть месяцев, нужна тема для разговора. — Менневаль усмехнулся, однако, как и у Лайонза, его веселье было ненастоящим и ограничивалось изгибом губ.
— Ладно, — произнес Лайонз, — предположим, что я завязал с этим бизнесом.
— Допустим. Хотя и для меня это не деловая поездка.
Лайонз несколько секунд пристально смотрел на Менневаля.
— Мы будем откровенны друг с другом? — спросил наконец.
— Обещаю.
— Я видел Рейнджера с Кроссонами. Ты знаешь семейку Кроссонов?
— Да.
— Я не вполне уверен, что знаешь. Там что-то странное, Менневаль. Но когда я увидел вас вдвоем, то не мог не связать тебя с этим. — Лайонз внимательно посмотрел на Менневаля, который снова улыбнулся ему уголками губ, и осведомился: — Что ты знаешь о Кроссонах?
— Кроссон был старым школьным учителем. Я познакомился с ним много лет назад. Парень, похоже, испечен из другого теста. Мне почти ничего не известно о нем.
Такой ответ заставил Честера слегка поморщиться.
— Менневаль, я скажу тебе одну странную вещь. Вчера вечером возле меня было четверо хороших парней. Таких, которых одобрил бы даже ты. На нас охотились на равнине мальчик и волчья стая. Мальчик этот — Кроссон. А волки — его стая. Он отрезал моих людей одного за другим. Когда я пытался добраться до него, он таял в кустарнике или исчезал среди скал. Наконец, у меня больше не оставалось шансов. Со мной была Нэнси. Ее надо было отвезти в безопасное место. Вот я и приехал с ней сюда. Теперь я хочу разузнать о молодом Кроссоне. Если он сумасшедший, я не стану с ним связываться и поеду дальше. Если же он в здравом уме, я заставлю его заплатить за трех убитых им моих людей.
Эта короткая история не вызвала ни малейшего изменения в лице Менневаля.
— Кроссон не убивал твоих людей, — спокойно произнес гроза Аляски. — Он просто отрезал их от тебя. А то, что он с ними сделал… Да, не думаю, что они когда-нибудь снова поедут вместе с тобой… Во всяком случае, если узнают, что парень идет по твоему следу.
— Хочешь сказать, что он никого из них не убил? — уточнил Лайонз. — Откуда тебе известно?
— Потому что я видел последнего из четверых.
— Ты видел Эдди Хейра?
— Возможно, его зовут так. Когда мальчик оставил его, твой человек был полностью лишен присутствия духа. Вот и все, что я знаю. Но ни зуб, ни пуля, ни нож не коснулись его.
Лайонз зажмурился:
— Это невозможно!
— Честер, — проговорила девушка, — тебе не кажется, что ты уже достаточно сказал об этом?
— Она боится, что я слабею, — громко заметил Лайонз. — Возможно. Но меня никогда раньше так не преследовали. Вчера вечером на меня охотились как на крысу. Менневаль, расскажи мне кое-что еще…
Принесли еду, но никто к ней не прикоснулся. Менневаль опустил глаза в тарелку.
— Рейнджер, — обратился он к своему спутнику. — Заканчивайте ваш завтрак. И пойдите с Нэнси прогуляться. Мне нужно поговорить с Лайонзом с глазу на глаз.
Больше никто не произнес ни слова, все принялись за еду. Менневаль и Лайонз, оба, так погрузились в свои мысли, что ели будто во сне. Что так заботило каждого? Бросая на них косые взгляды, Левша пытался догадаться. С Лайонзом понятно — он только что прошел через суровое испытание. Но отчего кажется потрясенным до глубины души Менневаль? Он то и дело стискивал зубы, хмурил лоб, вроде бы даже побледнел. Невероятно! И это происходит с человеком, про которого говорили, что он сделан из железа, с человеком, прославившимся на всю Аляску от Доусона до моря своими крепкими нервами?! Сейчас он сидел встревоженный, как ребенок перед первым в его жизни экзаменом в школе.
Рейнджер поторопился покончить с завтраком, но как он ни спешил, девушка поела быстрее.
— Возвращайтесь через час, — распорядился Менневаль.
Левша и девушка покинули комнату.
Они вышли в прекрасный весенний день. Солнечный свет ослепил траппера, теплые лучи расслабили напряженные мускулы, упорядочили мысли. Нэнси тут же сняла мягкую фетровую шляпу и принялась ею обмахиваться. Ее золотые волосы рассыпались и засияли на солнце.
Рейнджер предпочел бы видеть шляпу на голове девушки и в следующий момент без обиняков сообщил ей об этом.
— Не стоит волноваться о таких мелочах, мистер Рейнджер, — ответила девушка. — Не беспокойтесь, я не подхвачу простуду!
— Речь не о вас, кто-нибудь другой схлопочет жуткую лихорадку.
— Что вы имеете в виду?
Левша вопросительно посмотрел на девушку, затем глянул на длинную кривую улицу. Она повторяла змеиный изгиб ручья.
— Видите ли, сейчас в Шенноне все проснулись, встали, выходят на улицу. Вот на эту улицу, по которой вы идете. Имейте в виду, здесь не наберется и трех особ женского пола. Этот город сделан мужчинами, поэтому он такой пыльный и обшарпанный. Видите? А вы идете по улице, и… и…
Он опять посмотрел на девушку и обнаружил, что она изучает его со слабой, невеселой улыбкой. Ее глаза были чистыми как небо, а сама она своей простотой и прямотой напоминала мальчика-подростка.
— И что же? — спросила девушка, явно не понимая, к чему клонит ее спутник.
— Нэнси… — снова начал Левша, — я хотел сказать, мадам…
— Называйте меня Нэнси. Продолжайте, Левша.
Траппер поблагодарил ее улыбкой. И вдруг совершенно успокоился.
— Нэнси, ваши волосы будут достаточно золотыми, а глаза достаточно голубыми и под полями шляпы. Вы так не считаете?
Девушка ничего не ответила, но сразу же надела шляпу. Затем сделала жест, охватывавший танцующий солнечный свет на воде ручья, темный и густой лес за ним, холмы, острые вершины гор, дома на улице.
— Здесь хорошие люди, — сообщила она. — С мужчинами все в порядке. Они заставляют меня чувствовать себя как дома. Не то что… — Нэнси замолчала, не зная, как объяснить.
— Разумеется, с ними все в порядке, — резко прервал ее Левша. — Даже слишком все в порядке!
— Что вы хотите сказать?
— Видите ли, дело в следующем. Предположим, вам навстречу едет молодой парень, который три-четыре года назад распрощался со своими друзьями и с тех пор не держал в руках ничего более дружелюбного, чем черенок лопаты или сорокафутовое лассо. Его выходные дни проходят в стирке рубашки, которую он носил всю неделю, в игре в покер с жадной сворой или в скачке на полуобъезженном мустанге за сорок миль, чтобы найти газету… Так вот, предположим, вы встретите такого парня. Он похож на динамитную пташку с запалом. Вы понимаете меня, Нэнси?
— Не совсем, — хмурясь, ответила девушка.
— Я говорю, что эти молодые парни влюбляются быстрее, чем падают со своих лошадей. А влюбившись, причиняют еще больше беспокойства, чем настоящие бандиты. Они пройдут по следу девушки через пять штатов, усядутся на ее крыльце и станут пугать всех приличных парней в округе. Они будут болтаться вокруг и орать, словно теленок по своей матери, когда их разделяет загородка. У вас есть та самая золотая искра, что скользнет в их мозги легче, чем лунный свет, и заставит их вспыхнуть. Вот почему я прошу вас — носите шляпу на голове.
Нэнси надвинула шляпу поглубже и упрямо пробормотала:
— Не потому, что я верю вашим словам, но…
Рейнджер не расслышал ее последних слов, так как в этот момент позади них на улицу высыпала дикая орава на лошадях и принялась вопить, улюлюкать, свистеть.
— Не хотели бы джентльмены закончить завтрак за моим столом?
Менневаль мгновенно вскочил:
— Пойдемте, Левша. Возьмите ваши тарелки. Я перенесу ваш кофе. Очень рад посидеть с вами, Лайонз.
Когда они шли через комнату, Рейнджер ощутил за спиной всплеск немого любопытства. Не прозвучало ни единого слова, хотя все повернулись, чтобы их рассмотреть. О чем думали мужчины Шеннона? О том, что теперь наверняка что-то случится? Достаточно было прибытия Лайонза, чтобы в повидавшем виды городе поползли слухи. Появление с ним девушки разожгло еще большее любопытство. Вдобавок в Шенноне оказался Менневаль. Местные жители не знали, кто он такой, но этого человека окружала аура значительности. В десятитысячной толпе любой ребенок мог бы отыскать Менневаля.
Мужчины подошли к столу.
— Нэнси, — сказал Лайонз, — вот тот человек, о котором я тебе говорил. Это Менневаль. Его друга ты уже видела.
Нэнси встала, пожала руку Менневалю, затем Рейнджеру. Левша отметил, что девушка утомлена, хотя на ее лице отсутствовали признаки усталости. Цвет его оставался свежим, глаза такими же ясными, как вечернее небо. А вот Лайонз действительно выглядел измученным. Под глазами пролегли тени, в самих глазах металось беспокойство.
Мужчины сели за стол.
Лайонз оперся о край стола костяшками пальцев и прямо посмотрел на Менневаля.
— Десять лет, Менневаль! — сказал он.
— Десять, — подтвердил Менневаль. — Я удивлен, что ты узнал меня после…
— После того маленького дельца в Уэллс-Фарго, да? Ты можешь прямо говорить при Нэнси. Я все ей рассказал. Она проделала весь этот длинный путь сюда, чтобы спасти мою душу. — Лайонз криво ухмыльнулся: — А твой друг Рейнджер знает о тебе все это?
— Рейнджер знает намного больше, — спокойно ответил Менневаль. — Он знает все, что обо мне говорят на Аляске. А говорят там немало. Когда вечер продолжается целых шесть месяцев, нужна тема для разговора. — Менневаль усмехнулся, однако, как и у Лайонза, его веселье было ненастоящим и ограничивалось изгибом губ.
— Ладно, — произнес Лайонз, — предположим, что я завязал с этим бизнесом.
— Допустим. Хотя и для меня это не деловая поездка.
Лайонз несколько секунд пристально смотрел на Менневаля.
— Мы будем откровенны друг с другом? — спросил наконец.
— Обещаю.
— Я видел Рейнджера с Кроссонами. Ты знаешь семейку Кроссонов?
— Да.
— Я не вполне уверен, что знаешь. Там что-то странное, Менневаль. Но когда я увидел вас вдвоем, то не мог не связать тебя с этим. — Лайонз внимательно посмотрел на Менневаля, который снова улыбнулся ему уголками губ, и осведомился: — Что ты знаешь о Кроссонах?
— Кроссон был старым школьным учителем. Я познакомился с ним много лет назад. Парень, похоже, испечен из другого теста. Мне почти ничего не известно о нем.
Такой ответ заставил Честера слегка поморщиться.
— Менневаль, я скажу тебе одну странную вещь. Вчера вечером возле меня было четверо хороших парней. Таких, которых одобрил бы даже ты. На нас охотились на равнине мальчик и волчья стая. Мальчик этот — Кроссон. А волки — его стая. Он отрезал моих людей одного за другим. Когда я пытался добраться до него, он таял в кустарнике или исчезал среди скал. Наконец, у меня больше не оставалось шансов. Со мной была Нэнси. Ее надо было отвезти в безопасное место. Вот я и приехал с ней сюда. Теперь я хочу разузнать о молодом Кроссоне. Если он сумасшедший, я не стану с ним связываться и поеду дальше. Если же он в здравом уме, я заставлю его заплатить за трех убитых им моих людей.
Эта короткая история не вызвала ни малейшего изменения в лице Менневаля.
— Кроссон не убивал твоих людей, — спокойно произнес гроза Аляски. — Он просто отрезал их от тебя. А то, что он с ними сделал… Да, не думаю, что они когда-нибудь снова поедут вместе с тобой… Во всяком случае, если узнают, что парень идет по твоему следу.
— Хочешь сказать, что он никого из них не убил? — уточнил Лайонз. — Откуда тебе известно?
— Потому что я видел последнего из четверых.
— Ты видел Эдди Хейра?
— Возможно, его зовут так. Когда мальчик оставил его, твой человек был полностью лишен присутствия духа. Вот и все, что я знаю. Но ни зуб, ни пуля, ни нож не коснулись его.
Лайонз зажмурился:
— Это невозможно!
— Честер, — проговорила девушка, — тебе не кажется, что ты уже достаточно сказал об этом?
— Она боится, что я слабею, — громко заметил Лайонз. — Возможно. Но меня никогда раньше так не преследовали. Вчера вечером на меня охотились как на крысу. Менневаль, расскажи мне кое-что еще…
Принесли еду, но никто к ней не прикоснулся. Менневаль опустил глаза в тарелку.
— Рейнджер, — обратился он к своему спутнику. — Заканчивайте ваш завтрак. И пойдите с Нэнси прогуляться. Мне нужно поговорить с Лайонзом с глазу на глаз.
Больше никто не произнес ни слова, все принялись за еду. Менневаль и Лайонз, оба, так погрузились в свои мысли, что ели будто во сне. Что так заботило каждого? Бросая на них косые взгляды, Левша пытался догадаться. С Лайонзом понятно — он только что прошел через суровое испытание. Но отчего кажется потрясенным до глубины души Менневаль? Он то и дело стискивал зубы, хмурил лоб, вроде бы даже побледнел. Невероятно! И это происходит с человеком, про которого говорили, что он сделан из железа, с человеком, прославившимся на всю Аляску от Доусона до моря своими крепкими нервами?! Сейчас он сидел встревоженный, как ребенок перед первым в его жизни экзаменом в школе.
Рейнджер поторопился покончить с завтраком, но как он ни спешил, девушка поела быстрее.
— Возвращайтесь через час, — распорядился Менневаль.
Левша и девушка покинули комнату.
Они вышли в прекрасный весенний день. Солнечный свет ослепил траппера, теплые лучи расслабили напряженные мускулы, упорядочили мысли. Нэнси тут же сняла мягкую фетровую шляпу и принялась ею обмахиваться. Ее золотые волосы рассыпались и засияли на солнце.
Рейнджер предпочел бы видеть шляпу на голове девушки и в следующий момент без обиняков сообщил ей об этом.
— Не стоит волноваться о таких мелочах, мистер Рейнджер, — ответила девушка. — Не беспокойтесь, я не подхвачу простуду!
— Речь не о вас, кто-нибудь другой схлопочет жуткую лихорадку.
— Что вы имеете в виду?
Левша вопросительно посмотрел на девушку, затем глянул на длинную кривую улицу. Она повторяла змеиный изгиб ручья.
— Видите ли, сейчас в Шенноне все проснулись, встали, выходят на улицу. Вот на эту улицу, по которой вы идете. Имейте в виду, здесь не наберется и трех особ женского пола. Этот город сделан мужчинами, поэтому он такой пыльный и обшарпанный. Видите? А вы идете по улице, и… и…
Он опять посмотрел на девушку и обнаружил, что она изучает его со слабой, невеселой улыбкой. Ее глаза были чистыми как небо, а сама она своей простотой и прямотой напоминала мальчика-подростка.
— И что же? — спросила девушка, явно не понимая, к чему клонит ее спутник.
— Нэнси… — снова начал Левша, — я хотел сказать, мадам…
— Называйте меня Нэнси. Продолжайте, Левша.
Траппер поблагодарил ее улыбкой. И вдруг совершенно успокоился.
— Нэнси, ваши волосы будут достаточно золотыми, а глаза достаточно голубыми и под полями шляпы. Вы так не считаете?
Девушка ничего не ответила, но сразу же надела шляпу. Затем сделала жест, охватывавший танцующий солнечный свет на воде ручья, темный и густой лес за ним, холмы, острые вершины гор, дома на улице.
— Здесь хорошие люди, — сообщила она. — С мужчинами все в порядке. Они заставляют меня чувствовать себя как дома. Не то что… — Нэнси замолчала, не зная, как объяснить.
— Разумеется, с ними все в порядке, — резко прервал ее Левша. — Даже слишком все в порядке!
— Что вы хотите сказать?
— Видите ли, дело в следующем. Предположим, вам навстречу едет молодой парень, который три-четыре года назад распрощался со своими друзьями и с тех пор не держал в руках ничего более дружелюбного, чем черенок лопаты или сорокафутовое лассо. Его выходные дни проходят в стирке рубашки, которую он носил всю неделю, в игре в покер с жадной сворой или в скачке на полуобъезженном мустанге за сорок миль, чтобы найти газету… Так вот, предположим, вы встретите такого парня. Он похож на динамитную пташку с запалом. Вы понимаете меня, Нэнси?
— Не совсем, — хмурясь, ответила девушка.
— Я говорю, что эти молодые парни влюбляются быстрее, чем падают со своих лошадей. А влюбившись, причиняют еще больше беспокойства, чем настоящие бандиты. Они пройдут по следу девушки через пять штатов, усядутся на ее крыльце и станут пугать всех приличных парней в округе. Они будут болтаться вокруг и орать, словно теленок по своей матери, когда их разделяет загородка. У вас есть та самая золотая искра, что скользнет в их мозги легче, чем лунный свет, и заставит их вспыхнуть. Вот почему я прошу вас — носите шляпу на голове.
Нэнси надвинула шляпу поглубже и упрямо пробормотала:
— Не потому, что я верю вашим словам, но…
Рейнджер не расслышал ее последних слов, так как в этот момент позади них на улицу высыпала дикая орава на лошадях и принялась вопить, улюлюкать, свистеть.
Глава 31
Левша и девушка как раз проходили мимо кузницы. Кузнец стоял у открытых двойных дверей, держа в одной руке щипцы, в другой — восьмифунтовый молоток с короткой ручкой. Похоже, ему не удалось смыть с лица и волосатых рук вчерашнюю копоть, к тому же кузнецу от природы досталась багровая физиономия.
— Это едет Винни Дейл, — сообщил кузнец. — Ох, Винни, однажды ты поднимешь слишком сильный ветер, который унесет к чертовой матери всех твоих парней и тебя вместе с ними!
Орава состояла из пяти человек, скачущих друг за другом. Во главе ее со значительным отрывом мчался высокий молодой человек, чей шейный платок сбился и развевался словно флаг на флагштоке. Всадник, казалось, не сидел в седле, а стоял в стременах, из-за его роста лошадь выглядела совсем маленькой.
— Он мог бы зажать мустанга между ногами, — заметил траппер.
— Разумеется, мог бы, — согласился кузнец, — а еще он может спокойно прикончить человека. Сейчас он возвращается на ранчо, чтобы приставать к девчонкам, пару месяцев будет делать вид, будто работает, а затем вернется в Шеннон и сметет его с лица земли.
— Не спешите, — возразил Рейнджер. — По-моему, он нашел, к кому пристать прямо здесь.
Винни Дейл исчез за следующим углом улицы, потом вновь появился и стал носиться по кругу, размахивая шляпой и издавая дикие индейские вопли. Половину круга он проезжал на глазах у Левши и его собеседников, после чего они теряли его из виду.
— Да, похоже, Винни что-то задумал, — подтвердил кузнец, ухмыляясь и покачивая головой. Потом предложил: — Пойдемте и посмотрим, в чем дело. Скорее всего, там какой-нибудь латинос.
— Нет, — возразил Левша. — Я не пойду туда, где будут неприятности.
Тут кузнец так посмотрел на девушку, будто только ее заметил, и на мгновение приоткрыл рот.
— Да уж, я вижу, у вас у самого в руках большая неприятность, — наконец произнес он.
И большими шагами поспешил вверх по улице. Нэнси двинулась за ним.
— Даже и не думайте! — остановил ее Рейнджер. — Не ходите туда! Там соберется толпа. Вам там нечего делать. Останетесь здесь со мной.
Траппер поймал девушку за руку, оказавшуюся крепкой, с почти твердыми мускулами. Нэнси не пыталась вырваться, но заявила:
— Я хочу пойти, Левша. Не пытайтесь меня удержать.
— Ладно! — разозлился он. — Хотя мне это не нравится, Нэнси. Но я вам не отец, не дядя и не кто-нибудь еще. Если вам нужно идти, идите.
Они вместе быстро направились вверх по улице. Впереди на углу им по-прежнему была видна половина круга, описываемая всадниками. Спутники Винни выстроились за ним, каждый раскручивал лассо и вопил словно дьявол, подражая главарю.
— Латинос! — пробормотал Левша. — Вероятно, поймали мексиканца или бедного китайца, перепугав его до полусмерти.
Девушка ничего не ответила. Она шла вскинув голову, и так быстро, что трапперу приходилось напрягать все силы, чтобы не отстать от нее. Когда они добрались до угла, где пыль взлетала из-под копыт кружащихся лошадей, там уже собралась небольшая кучка любопытных, но толпа росла буквально на глазах — люди подходили и подбегали со всех сторон.
Зрители громко смеялись, но еще громче звучали крики всадников. И тут сквозь облака пыли Рейнджер разглядел жертву, ставшую забавой для Винни Дейла. Ею оказался не мексиканец и не китаец, а молодой индеец, судя по его длинным черным волосам, опускающимся ниже плеч. Он стоял, скрестив руки на груди, а за его спиной беспокойно перебирала ногами белая лошадь.
Именно масть лошади помогла Рейнджеру мгновением позже понять, кто стоит в облаках пыли. В ту же секунду девушка схватила траппера за руку:
— Это же Оливер Кроссон!
— Да, верно, — кивнул Левша. — Черт меня побери, зачем Винни Дейлу понадобилось трогать этот заряд динамита?
— Он даже не сел на лошадь! — продолжала Нэнси. — Почему бы ему не сесть верхом? Тогда он мог бы вырваться от них! — И неожиданно зло добавила: — Надеюсь, ему не удастся удрать. Сейчас на него накинут веревку и проволокут по улицам. Он это заслужил!
Раскручиваемые петли лассо одно за другим вылетали из рук всадников и угрожали охватить голову и плечи Кроссона, но он не шевелился. Молодой человек, по всей видимости, смотрел перед собой, руки его оставались скрещенными, казалось, он не замечает всей суматохи и облаков пыли, клубящихся вокруг.
Не удивительно, что они выбрали Оливера для своей игры. Парень выглядел дикарем, впервые вышедшим из девственного леса или пустыни. Его самодельная одежда из оленьей кожи, вся в заплатах, потертая, длинные развевающиеся волосы, сожженная солнцем кожа и вдобавок что-то непокорное в лице и осанке сделали его изгоем в толпе изгоев. Кроссон был уродом среди уродов. Не случайно Винни Дейл принялся за него, чтобы позабавиться!
Что может произойти? Рейнджер знал, что у Оливера есть нож и револьвер, при первом враждебном жесте либо одно, либо другое оружие может быть пущено в ход. А если такой жест будет сделан, нет сомнений, что спутники Дейла мгновенно выхватят свои кольты. Кроссон наверняка погибнет, но прежде эта дикая кошка заберет с собой в могилу несколько человек.
— Смотрите! Смотрите! — воскликнула девушка в невольном восхищении, забыв о том, что у нее хватало причин люто ненавидеть этого молодого человека. — Он ничуточки не боится! Посмотрите на его глаза! Он глядит прямо перед собой. Видите, как его губы изогнулись? Как у пантеры. А те, кто его окружают, — простые домашние псы и не знают, с кем имеют дело. Я никогда не видела такого человека. Я никогда не видела такого лица!
Рейнджер не прислушивался к словам Нэнси. Его сердце не наполнилось восхищением; напротив, оно превратилось в лед, потому Левша испытывал непреодолимое желание вмешаться. Так требовала его совесть. Но что он сможет сделать, если проскользнет сквозь круг вопящих всадников, через смеющуюся и улюлюкающую толпу и встанет бок о бок с парнем? Однако Рейнджер чувствовал, что его место именно там. Возможно, если траппер просто окажется рядом с Оливером, само его присутствие заставит палачей смягчиться, когда они поймут, что человек их сорта знает чужака и симпатизирует ему.
Рейнджер сделал короткий вдох.
— Нэнси, — прошептал он девушке на ухо, — идите скорее в гостиницу.
— Я не пошевельнусь, пока все не закончится, — возразила она.
— Придется пошевелиться! — настаивал траппер. — Придется сделать то, о чем я вам говорю. Ваш кузен доверил вас мне. Вы должны вернуться, потому что я должен сделать здесь кое-что, и возможно…
— Вы? — воскликнула девушка, вскидывая на него глаза. — Вы собираетесь что-то предпринять? Но что вы можете сделать, Левша?
Траппер отчаянно посмотрел вокруг в безумной надежде узнать чье-либо лицо. Но все зрители были ему незнакомы. Ему приходилось вступать в эту игру в одиночку.
— Я могу сесть в ту же грязную лужу, где уже сидит этот парень. Вот и все, что я способен предпринять. — Рейнджер сжал зубы и почти простонал: — Нэнси, идите домой!
И тут траппер увидел прямо перед собой разрыв в плотно спрессованном человеческом кольце, а вслед за ним узкую щель между хвостом одной лошади и вытянутой головой другой. Левша бросился туда и проскочил под самым носом животного.
Едва он оказался рядом с молодым человеком, зрители и всадники дружно закричали.
Оливер бросил на Рейнджера быстрый взгляд, полный крайнего изумления и чего-то еще, похожего на восхищение.
Они не могли поговорить друг с другом, потому что окружавшая их толпа уже ревела. Юноша и траппер могли лишь смотреть друг на друга, и их взгляды значили куда больше, чем слова. Рейнджер чувствовал, что поступил как сумасшедший.
Что бы там ни было, Левша явно ускорил развязку. Винни Дейл еще больше выпрямился, стоя на стременах. Траппер заметил просвет между телом всадника и седлом. Казалось, противодействие его планам заставило Винни обезуметь. Лассо все быстрее раскручивалось в его руках, петля чуть приоткрылась, затем с визгливым криком Дейл ее метнул.
Рейнджер наблюдал за ним, но в основном смотрел за молодым Кроссоном, совсем не думая о себе. Поэтому был совершенно не готов увернуться, когда заметил тень летящей петли над собственной головой. Лишь в последний миг отпрыгнул в сторону, резко вскрикнув.
— Это едет Винни Дейл, — сообщил кузнец. — Ох, Винни, однажды ты поднимешь слишком сильный ветер, который унесет к чертовой матери всех твоих парней и тебя вместе с ними!
Орава состояла из пяти человек, скачущих друг за другом. Во главе ее со значительным отрывом мчался высокий молодой человек, чей шейный платок сбился и развевался словно флаг на флагштоке. Всадник, казалось, не сидел в седле, а стоял в стременах, из-за его роста лошадь выглядела совсем маленькой.
— Он мог бы зажать мустанга между ногами, — заметил траппер.
— Разумеется, мог бы, — согласился кузнец, — а еще он может спокойно прикончить человека. Сейчас он возвращается на ранчо, чтобы приставать к девчонкам, пару месяцев будет делать вид, будто работает, а затем вернется в Шеннон и сметет его с лица земли.
— Не спешите, — возразил Рейнджер. — По-моему, он нашел, к кому пристать прямо здесь.
Винни Дейл исчез за следующим углом улицы, потом вновь появился и стал носиться по кругу, размахивая шляпой и издавая дикие индейские вопли. Половину круга он проезжал на глазах у Левши и его собеседников, после чего они теряли его из виду.
— Да, похоже, Винни что-то задумал, — подтвердил кузнец, ухмыляясь и покачивая головой. Потом предложил: — Пойдемте и посмотрим, в чем дело. Скорее всего, там какой-нибудь латинос.
— Нет, — возразил Левша. — Я не пойду туда, где будут неприятности.
Тут кузнец так посмотрел на девушку, будто только ее заметил, и на мгновение приоткрыл рот.
— Да уж, я вижу, у вас у самого в руках большая неприятность, — наконец произнес он.
И большими шагами поспешил вверх по улице. Нэнси двинулась за ним.
— Даже и не думайте! — остановил ее Рейнджер. — Не ходите туда! Там соберется толпа. Вам там нечего делать. Останетесь здесь со мной.
Траппер поймал девушку за руку, оказавшуюся крепкой, с почти твердыми мускулами. Нэнси не пыталась вырваться, но заявила:
— Я хочу пойти, Левша. Не пытайтесь меня удержать.
— Ладно! — разозлился он. — Хотя мне это не нравится, Нэнси. Но я вам не отец, не дядя и не кто-нибудь еще. Если вам нужно идти, идите.
Они вместе быстро направились вверх по улице. Впереди на углу им по-прежнему была видна половина круга, описываемая всадниками. Спутники Винни выстроились за ним, каждый раскручивал лассо и вопил словно дьявол, подражая главарю.
— Латинос! — пробормотал Левша. — Вероятно, поймали мексиканца или бедного китайца, перепугав его до полусмерти.
Девушка ничего не ответила. Она шла вскинув голову, и так быстро, что трапперу приходилось напрягать все силы, чтобы не отстать от нее. Когда они добрались до угла, где пыль взлетала из-под копыт кружащихся лошадей, там уже собралась небольшая кучка любопытных, но толпа росла буквально на глазах — люди подходили и подбегали со всех сторон.
Зрители громко смеялись, но еще громче звучали крики всадников. И тут сквозь облака пыли Рейнджер разглядел жертву, ставшую забавой для Винни Дейла. Ею оказался не мексиканец и не китаец, а молодой индеец, судя по его длинным черным волосам, опускающимся ниже плеч. Он стоял, скрестив руки на груди, а за его спиной беспокойно перебирала ногами белая лошадь.
Именно масть лошади помогла Рейнджеру мгновением позже понять, кто стоит в облаках пыли. В ту же секунду девушка схватила траппера за руку:
— Это же Оливер Кроссон!
— Да, верно, — кивнул Левша. — Черт меня побери, зачем Винни Дейлу понадобилось трогать этот заряд динамита?
— Он даже не сел на лошадь! — продолжала Нэнси. — Почему бы ему не сесть верхом? Тогда он мог бы вырваться от них! — И неожиданно зло добавила: — Надеюсь, ему не удастся удрать. Сейчас на него накинут веревку и проволокут по улицам. Он это заслужил!
Раскручиваемые петли лассо одно за другим вылетали из рук всадников и угрожали охватить голову и плечи Кроссона, но он не шевелился. Молодой человек, по всей видимости, смотрел перед собой, руки его оставались скрещенными, казалось, он не замечает всей суматохи и облаков пыли, клубящихся вокруг.
Не удивительно, что они выбрали Оливера для своей игры. Парень выглядел дикарем, впервые вышедшим из девственного леса или пустыни. Его самодельная одежда из оленьей кожи, вся в заплатах, потертая, длинные развевающиеся волосы, сожженная солнцем кожа и вдобавок что-то непокорное в лице и осанке сделали его изгоем в толпе изгоев. Кроссон был уродом среди уродов. Не случайно Винни Дейл принялся за него, чтобы позабавиться!
Что может произойти? Рейнджер знал, что у Оливера есть нож и револьвер, при первом враждебном жесте либо одно, либо другое оружие может быть пущено в ход. А если такой жест будет сделан, нет сомнений, что спутники Дейла мгновенно выхватят свои кольты. Кроссон наверняка погибнет, но прежде эта дикая кошка заберет с собой в могилу несколько человек.
— Смотрите! Смотрите! — воскликнула девушка в невольном восхищении, забыв о том, что у нее хватало причин люто ненавидеть этого молодого человека. — Он ничуточки не боится! Посмотрите на его глаза! Он глядит прямо перед собой. Видите, как его губы изогнулись? Как у пантеры. А те, кто его окружают, — простые домашние псы и не знают, с кем имеют дело. Я никогда не видела такого человека. Я никогда не видела такого лица!
Рейнджер не прислушивался к словам Нэнси. Его сердце не наполнилось восхищением; напротив, оно превратилось в лед, потому Левша испытывал непреодолимое желание вмешаться. Так требовала его совесть. Но что он сможет сделать, если проскользнет сквозь круг вопящих всадников, через смеющуюся и улюлюкающую толпу и встанет бок о бок с парнем? Однако Рейнджер чувствовал, что его место именно там. Возможно, если траппер просто окажется рядом с Оливером, само его присутствие заставит палачей смягчиться, когда они поймут, что человек их сорта знает чужака и симпатизирует ему.
Рейнджер сделал короткий вдох.
— Нэнси, — прошептал он девушке на ухо, — идите скорее в гостиницу.
— Я не пошевельнусь, пока все не закончится, — возразила она.
— Придется пошевелиться! — настаивал траппер. — Придется сделать то, о чем я вам говорю. Ваш кузен доверил вас мне. Вы должны вернуться, потому что я должен сделать здесь кое-что, и возможно…
— Вы? — воскликнула девушка, вскидывая на него глаза. — Вы собираетесь что-то предпринять? Но что вы можете сделать, Левша?
Траппер отчаянно посмотрел вокруг в безумной надежде узнать чье-либо лицо. Но все зрители были ему незнакомы. Ему приходилось вступать в эту игру в одиночку.
— Я могу сесть в ту же грязную лужу, где уже сидит этот парень. Вот и все, что я способен предпринять. — Рейнджер сжал зубы и почти простонал: — Нэнси, идите домой!
И тут траппер увидел прямо перед собой разрыв в плотно спрессованном человеческом кольце, а вслед за ним узкую щель между хвостом одной лошади и вытянутой головой другой. Левша бросился туда и проскочил под самым носом животного.
Едва он оказался рядом с молодым человеком, зрители и всадники дружно закричали.
Оливер бросил на Рейнджера быстрый взгляд, полный крайнего изумления и чего-то еще, похожего на восхищение.
Они не могли поговорить друг с другом, потому что окружавшая их толпа уже ревела. Юноша и траппер могли лишь смотреть друг на друга, и их взгляды значили куда больше, чем слова. Рейнджер чувствовал, что поступил как сумасшедший.
Что бы там ни было, Левша явно ускорил развязку. Винни Дейл еще больше выпрямился, стоя на стременах. Траппер заметил просвет между телом всадника и седлом. Казалось, противодействие его планам заставило Винни обезуметь. Лассо все быстрее раскручивалось в его руках, петля чуть приоткрылась, затем с визгливым криком Дейл ее метнул.
Рейнджер наблюдал за ним, но в основном смотрел за молодым Кроссоном, совсем не думая о себе. Поэтому был совершенно не готов увернуться, когда заметил тень летящей петли над собственной головой. Лишь в последний миг отпрыгнул в сторону, резко вскрикнув.