Страница:
А Ла Рок уже снова наступал, яростно размахивая дубинкой. Если бы у Джейкоба действовали руки, справиться с репортером ему не составило бы никакого труда. Джейкоб шагнул вперед и, стремительно нырнув вниз, с силой ударил противника головой. Ла Рок ойкнул и выпустил из рук оружие. Джейкоб пинком отбросил его в сторону и отскочил назад.
– Прекратите, Ла Рок! Вы с ума сошли. Я всего лишь хочу поговорить с вами, поймите наконец, глупый вы человек! Улик явно недостаточно, чтобы обвинить вас в убийстве Джеффа. А вот бегство будет свидетельствовать не в вашу пользу. К тому же бежать здесь некуда!
Ла Рок тоскливо качнул головой.
– Извините меня, Демва, я не могу.
Манерный акцент совершенно исчез. Вытянув руки, он ринулся вперед.
Джейкоб начал отступать большими прыжками, медленно считая про себя. При счете пять он остановился, глаза его сузились. На мгновение Джейкоб Демва вновь стал единым целым. Он сделал еще один шаг назад и мысленно провел линию от носка своего ботинка к подбородку противника. Так, в самый раз. Нога взметнулась вверх. Джейкоб внимательно следил, как медленно движется навстречу ей круглая голова. Удара он не почувствовал, лишь легкое прикосновение чего-то пушистого и мягкого. Ла Рок взвился в воздух. Джейкоб следил, как нелепая фигура плавно опускается на каменный пол. Ему было искренне жаль этого нескладного человека.
Сделав небольшое усилие, он вышел из состояния транса. Тряхнул головой, отгоняя остатки наваждения, и опустился рядом с распростертым на полу репортером. Он помог Ла Року снять шлем и усадил его, прислонив к стене Ла Рок тихо плакал.
Джейкоб заметил у него на поясе какой-то пакет, разрезал скреплявший его шнурок и принялся вскрывать, мягко, но решительно отстранив репортера, вяло попытавшегося помешать ему.
– Вот как, значит, вы не решились применить глушитель? Похоже, камера представляет для вас слишком большую ценность. Интересно, почему? Что ж, посмотрим. – Он сунул камеру в карман, поднялся и помог подняться Ла Року.
– Пойдемте. Нужно найти считывающее устройство. Но, может быть, вы хотите что-нибудь сказать?
Ла Рок отрицательно покачал головой и покорно поплелся за Джейкобом. Они шли по центральному туннелю, и Джейкоб уже собирался свернуть к фотолаборатории, когда на них наткнулась группа, возглавляемая самим доктором Кеплером. Даже в условиях пониженной гравитации ученый передвигался с большим трудом, его поддерживал санитар.
– Вы поймали его! Прекрасно! Теперь думаю, ни у кого не осталось никаких сомнений! Убийца!
– Посмотрим, – успокаивающе сказал Джейкоб. – Бегство еще ничего не доказывает, человек мог просто испугаться. А как известно, в панике даже стопроцентный гражданин способен на насилие. Вот только куда он хотел бежать? Ведь вокруг нет ничего, кроме скал! Может, имеет смысл послать наружу группу для обследования территории вокруг базы? Кеплер рассмеялся.
– Не думаю, что он имел в виду что-то определенное. С поднадзорными всегда так – они сами не знают, куда стремятся. Ими движет инстинкт. Ла Рок просто хотел выбраться наружу. Вполне объяснимое поведение, свойственное загнанному животному.
Джейкоб взглянул на репортера. Лицо Ла Рока было совершенно бесстрастно, словно происходящее его не касалось. Но когда упомянули о территории на поверхности, Джейкоб почувствовал, как напряглась рука задержанного.
– Так, значит, вы считаете, что гражданин не мог совершить убийство?
– спросил он Кеплера, после того как передал своего пленника в руки сотрудников базы и они медленно поплелись к лифтам.
– Но мотив! Бедняга Джефф и мухи не мог обидеть. Такой воспитанный и доверчивый! Да я и не припомню случая, когда бы гражданин пошел на убийство. Это такая же редкость, как и золотые метеориты. У Джейкоба на этот счет имелись сомнения. Подобная статистика скорее свидетельствовала об отличной работе полиции, чем о чем-либо еще. Но возражать он не стал.
У лифта Кеплер подошел к переговорному устройству. Почти тотчас появились еще несколько человек.
– Кстати, вы нашли камеру? – вспомнил Кеплер.
Джейкоб сделал вид, что не слышит. Ему почему-то не хотелось расставаться с камерой. Что-то тут было не так.
– Ma camera a votre oncle! – выкрикнул Ла Рок, яростно сопротивляясь попыткам затолкнуть его в лифт.
К Джейкобу подошел один из сотрудников и требовательно протянул руку. Тот нехотя вытащил из кармана камеру и вручил ему. Рука слушалась все еще не очень хорошо.
– Что он кричал? – спросил Кеплер с любопытством. – Вы знаете этот язык?
Джейкоб пожал плечами. Тут подошел еще один лифт, двери раскрылись, и в коридор вывалилась целая толпа. Были здесь и Хелен, и доктор Мартин. Он повернулся к ученому.
– Это всего лишь ругательство. Он не слишком-то высокого мнения о ваших предках. Кеплер расхохотался.
– Прекратите, Ла Рок! Вы с ума сошли. Я всего лишь хочу поговорить с вами, поймите наконец, глупый вы человек! Улик явно недостаточно, чтобы обвинить вас в убийстве Джеффа. А вот бегство будет свидетельствовать не в вашу пользу. К тому же бежать здесь некуда!
Ла Рок тоскливо качнул головой.
– Извините меня, Демва, я не могу.
Манерный акцент совершенно исчез. Вытянув руки, он ринулся вперед.
Джейкоб начал отступать большими прыжками, медленно считая про себя. При счете пять он остановился, глаза его сузились. На мгновение Джейкоб Демва вновь стал единым целым. Он сделал еще один шаг назад и мысленно провел линию от носка своего ботинка к подбородку противника. Так, в самый раз. Нога взметнулась вверх. Джейкоб внимательно следил, как медленно движется навстречу ей круглая голова. Удара он не почувствовал, лишь легкое прикосновение чего-то пушистого и мягкого. Ла Рок взвился в воздух. Джейкоб следил, как нелепая фигура плавно опускается на каменный пол. Ему было искренне жаль этого нескладного человека.
Сделав небольшое усилие, он вышел из состояния транса. Тряхнул головой, отгоняя остатки наваждения, и опустился рядом с распростертым на полу репортером. Он помог Ла Року снять шлем и усадил его, прислонив к стене Ла Рок тихо плакал.
Джейкоб заметил у него на поясе какой-то пакет, разрезал скреплявший его шнурок и принялся вскрывать, мягко, но решительно отстранив репортера, вяло попытавшегося помешать ему.
– Вот как, значит, вы не решились применить глушитель? Похоже, камера представляет для вас слишком большую ценность. Интересно, почему? Что ж, посмотрим. – Он сунул камеру в карман, поднялся и помог подняться Ла Року.
– Пойдемте. Нужно найти считывающее устройство. Но, может быть, вы хотите что-нибудь сказать?
Ла Рок отрицательно покачал головой и покорно поплелся за Джейкобом. Они шли по центральному туннелю, и Джейкоб уже собирался свернуть к фотолаборатории, когда на них наткнулась группа, возглавляемая самим доктором Кеплером. Даже в условиях пониженной гравитации ученый передвигался с большим трудом, его поддерживал санитар.
– Вы поймали его! Прекрасно! Теперь думаю, ни у кого не осталось никаких сомнений! Убийца!
– Посмотрим, – успокаивающе сказал Джейкоб. – Бегство еще ничего не доказывает, человек мог просто испугаться. А как известно, в панике даже стопроцентный гражданин способен на насилие. Вот только куда он хотел бежать? Ведь вокруг нет ничего, кроме скал! Может, имеет смысл послать наружу группу для обследования территории вокруг базы? Кеплер рассмеялся.
– Не думаю, что он имел в виду что-то определенное. С поднадзорными всегда так – они сами не знают, куда стремятся. Ими движет инстинкт. Ла Рок просто хотел выбраться наружу. Вполне объяснимое поведение, свойственное загнанному животному.
Джейкоб взглянул на репортера. Лицо Ла Рока было совершенно бесстрастно, словно происходящее его не касалось. Но когда упомянули о территории на поверхности, Джейкоб почувствовал, как напряглась рука задержанного.
– Так, значит, вы считаете, что гражданин не мог совершить убийство?
– спросил он Кеплера, после того как передал своего пленника в руки сотрудников базы и они медленно поплелись к лифтам.
– Но мотив! Бедняга Джефф и мухи не мог обидеть. Такой воспитанный и доверчивый! Да я и не припомню случая, когда бы гражданин пошел на убийство. Это такая же редкость, как и золотые метеориты. У Джейкоба на этот счет имелись сомнения. Подобная статистика скорее свидетельствовала об отличной работе полиции, чем о чем-либо еще. Но возражать он не стал.
У лифта Кеплер подошел к переговорному устройству. Почти тотчас появились еще несколько человек.
– Кстати, вы нашли камеру? – вспомнил Кеплер.
Джейкоб сделал вид, что не слышит. Ему почему-то не хотелось расставаться с камерой. Что-то тут было не так.
– Ma camera a votre oncle! – выкрикнул Ла Рок, яростно сопротивляясь попыткам затолкнуть его в лифт.
К Джейкобу подошел один из сотрудников и требовательно протянул руку. Тот нехотя вытащил из кармана камеру и вручил ему. Рука слушалась все еще не очень хорошо.
– Что он кричал? – спросил Кеплер с любопытством. – Вы знаете этот язык?
Джейкоб пожал плечами. Тут подошел еще один лифт, двери раскрылись, и в коридор вывалилась целая толпа. Были здесь и Хелен, и доктор Мартин. Он повернулся к ученому.
– Это всего лишь ругательство. Он не слишком-то высокого мнения о ваших предках. Кеплер расхохотался.
Глава 13
ПОД СОЛНЦЕМ
Купол связи напоминал пузырь воздуха, навеки застывший в гигантском куске янтаря. Полусферу из стекла и стасис-экранов окружало однородное золотистое сияние. Казалось, что находишься внутри хрустального шара, погруженного в сияющую трясину. Тягучий солнечный свет, отраженный от поверхности Меркурия, усиливал это ощущение.
Вблизи скальные нагромождения на поверхности планеты поражали воображение. Высокая температура и солнечный ветер способствовали образованию крайне необычных материалов. Ландшафт Меркурия напоминал старинные полотна сюрреалистов. По не совсем понятным причинам человеческий глаз с большим трудом привыкал к этому удивительному кристаллическому пейзажу. Фантастичность картины довершали то и дело попадавшиеся странные лужи. Джейкоб предпочитал не задумываться над тем, откуда они берутся.
Вблизи линии горизонта еще один фантастический объект притягивал внимание. Солнце. Сквозь мощные защитные экраны оно светило довольно тускло. Бледно-желтый шар казался безобидным одуванчиком, чудом занесенным на мертвые просторы Меркурия. Темные солнечные пятна расходились к северои юго-востоку от экватора. У самой поверхности Солнца улавливалась какая-то тонкая структура.
Джейкоб не мог оторвать взгляда от застывшего светила, словно находился в наркотически-отрешенном состоянии. Тускло-желтое сияние омывало прозрачный купол, защищавший людей и механизмы. Потоки света мягко, почти нежно ласкали лица. Джейкоб казался себе древним ящером, что нежится под лучами Великого Повелителя космоса и вместе с теплом впитывает энергию и силу Солнца. Ощущение было сладким и тревожным одновременно.
Джейкоб встряхнул головой. У него вдруг появилась неприятная уверенность: там, в этом адском пекле, было что-то живое. Очень древнее и очень надменное.
Купол окружал круглую платформу из силикатного железа, на которой и располагался пункт связи. Джейкоб задрал голову, разглядывая гигантскую колонну, терявшуюся в мареве желтого сияния. Она пронзала стасис-экран, подставляя свою верхушку жарким солнечным лучам. Венчала колонну небольшая площадка, на которой находились мазеры и лазер. Они служили для связи базы «Гермес» с Землей, а также управляли спутниками, синхронно вращавшимися на высоте пятнадцати миллионов миль. Эти спутники сопровождали солнечные корабли в пучину Гелиоса. В данный момент лазер как раз работал. Одно за другим изображения глазных сетчаток со скоростью света уносились к земным компьютерам. Джейкобу вдруг нестерпимо захотелось оседлать один из этих информационных лучей и вернуться домой, к спокойному земному небу, теплому, ласковому океану и умиротворяющей зелени лесов. Он вздохнул и опустил голову. Считыватель сетчаток представлял собой небольшое устройство, соединенное с лазерной системой компьютера, разработанного Библиотекой. По сути дела, считыватель был обычным окуляром. Остальное осуществляла тончайшая оптика. Хотя В.З. и не подвергались проверке на поднадзорность (одна из причин – отсутствие критериев для оценки психики чужаков, другая – недоступность для землян каталога образцов сетчатых оболочек обитателей Галактики), Кулла настоял, чтобы он также прошел проверку. Будучи другом погибшего Джеффри, он считал свои долгом принять участие (пускай даже символическое) в расследовании обстоятельств смерти шимпанзе.
Высокий чужак с трудом примостился у окуляра, не рассчитанного на гигантские глаза принглов, и на несколько секунд замер в полной неподвижности. Наконец, дождавшись музыкального сигнала, он распрямился и, чуть покачиваясь, отошел в сторону.
Его место заняла Хелен де Сильва. Затем подошла и очередь Джейкоба. Он подождал, пока изменится размер окуляра, затем прижался щекой к холодной поверхности аппарата и широко открыл глаза. В далекой темноте мерцала голубая точка Больше не было ничего. Этот огонек что-то напоминал Джейкобу, но что именно, он никак не мог понять. Голубая точка мерцала и вращалась, словно не давая возможности разглядеть себя получше.
Резкий музыкальный сигнал возвестил о том, что сеанс окончен. Джейкоб отступил назад. К аппарату, поддерживаемый Милдред Мартин, подошел Кеплер. Он слабо улыбнулся Джейкобу.
«Бог мой, так вот на что это похоже! – догадался Джейкоб. – На блеск в глазах! А собственно, что в этом странного? Ведь компьютер практически уже научился мыслить самостоятельно. Считается, что у него есть даже чувство юмора. В таком случае, почему бы не наделить его и душой? Научить бросать многозначительные или убийственные взгляды, улыбаться и прочее? Почему бы этим искусственным творениям постепенно не принять образ тех, кого они мало-помалу поглощают?»
Во время процедуры Ла Рок хранил абсолютную невозмутимость. Когда очередь дошла до него, он надменно продефилировал мимо Хелен и Кеплера, фальшиво насвистывая модный шлягер.
Всякий раз, когда наступал черед кого-нибудь из тех, кто был связан с солнечными кораблями, Хелен пыталась разрядить обстановку, предлагая всем напитки. Многие техники недовольно ворчали, что их оторвали от работы. Джейкоб был не на шутку изумлен – ему в голову не могло прийти, что Хелен захочет проверить всех без исключения.
Когда все было кончено, он попытался узнать у нее причины такого решения. Хелен тщательно проследила за тем, чтобы Ла Рок и Кеплер не оказались в одной лифтовой кабине, с облегчением вздохнула, когда ее усилия увенчались успехом, и улыбнулась Джейкобу.
– Одно меня смущает, – начал он.
– Только одно? – На этот раз улыбка у Хелен вышла не совсем искренней.
– Ладно, я никак не могу понять, почему доктор Кеплер возражает против участия Буббакуба и Фэгина в следующем прыжке. Ведь если он подозревает Ла Рока, то, значит, следующий прыжок будет совершенно безопасен поскольку у репортера попросту не будет никакой возможности устроить подобную аварию еще раз.
С минуту Хелен задумчиво рассматривала его.
– Джейкоб, если я кому и могу доверять здесь, то только вам. Я вам скажу, что думаю на этот счет. Доктор Кеплер всегда противился участию В.З. в этом проекте. То, что вы сейчас узнаете, должно остаться строго между нами. Я очень боюсь, что баланс между гуманизмом и ксенофилией, обязательный для большинства космических путешественников, у Кеплера сильно нарушен. Его происхождение способствовало неприятию философии сторонников фон Даникена, и, как я полагаю, это неприятие частично переросло в недоверие к чужакам Кроме того, нельзя не учитывать и тот факт, что после ввода в строй филиала Библиотеки многие ученые на Земле лишились работы. Для Кеплера, глубоко преданного науке, это должно было явиться тяжелым ударом. Я вовсе не утверждаю, что доктор Кеплер – шкурник! Он прекрасно уживается с Фэгином и неплохо скрывает свои чувства, общаясь с другими В.З. Но сейчас Кеплер вполне способен заявить, что если на Меркурии объявился один преступник, то почему бы не оказаться и второму, а значит, полет для чужаков сопряжен с огромным риском.
– Но ведь Кулла принимал участие почти во всех прыжках!
Хелен пожала плечами.
– Кулла не в счет. Он подопечный. Одно я знаю точно – если мои опасения подтвердятся, то мне придется действовать через голову доктора Кеплера. Каждый человек на базе пройдет проверку на поднадзорность, а Буббакуб и Фэгин отправятся в следующий прыжок, даже если придется применить силу! Я не допущу распространения слухов о ненадежности персонала, целиком состоящего из людей!
Хелен решительно вздернула подбородок. Джейкобу ее решимость показалась несколько нарочитой. И хотя он хорошо понимал ее чувства, ему было неприятно наблюдать, как на прекрасном женственном лице внезапно проступили резкие мужские черты. В то же время он вовсе не был уверен, искренна ли сейчас Хелен, откровенна ли она с ним в объяснении мотивов своего поступка.
Вахтенный пункта лазерной связи вручил коменданту только что полученное сообщение. В комнате повисла напряженная тишина. Закончив читать, Хелен де Сильва решительно направилась к охранникам.
– Арестуйте мистера Ла Рока. Он должен вернуться на Землю с ближайшим кораблем.
– По какому праву? – взвизгнул Ла Рок. – Вы… вы не можете этого сделать! Это неслыханное оскорбление!
Хелен взглянула на него так, словно он представлял собой редкую и не слишком приятную разновидность насекомого.
– Я должна арестовать вас по обвинению в незаконном уничтожении передатчика Надзора. Возможно, к этому обвинению позже добавятся и другие.
– Ложь! Наглая ложь! – Ла Рок вскочил.
Один из сотрудников схватил его за руки и изо всех сил толкнул в сторону лифта.
Де Сильва повернулась к Джейкобу.
– Мистер Демва, солнечный корабль будет готов через три часа. Я должна сообщить новость всем сотрудникам базы. Выспаться придется уже на борту. Еще раз спасибо за помощь.
Прежде чем он успел ответить, она уже отвернулась и стала раздавать указания собравшимся вокруг нее сотрудникам. Хелен отлично удалось скрыть гнев. А ведь было отчего прийти в ярость: произошло неслыханное – поднадзорный в космосе!
Какое-то время Джейкоб бездействовал, отстраненно наблюдая, как пустеет купол связи. Погоня за Призраками, преступление, смерть… Господи, но ведь доказан на данный момент лишь один-единственный поступок, такой естественный и объяснимый. «Если бы я был П.П., то, не задумываясь, постарался бы избавиться от ненавистного передатчика». Джейкоб покачал головой. Но этот поступок вовсе не доказывает, что Ла Рок виновен в гибели Джеффри.
Несмотря на неприязнь к репортеру Джейкоб был совершенно уверен, что тот неспособен на умышленное убийство. Размахивать дубинкой – это одно, а убить живое существо – совсем другое.
Он чувствовал, как где-то в дальнем уголке его мозга веселится и потирает руки его безнравственный двойник, ненавистная вторая половина. Как он рвется на волю, чтобы броситься в омут предстоящих событий! Забыть!
Надо обо всем забыть!
У самого лифта Джейкоба догнала Милдред Мартин. Она не могла скрыть потрясения.
– Мистер Демва… Джейкоб, неужели вы думаете, что Пьер мог убить это несчастное глупое создание? Ведь ему всегда так нравились шимпанзе!
– Мне очень жаль, доктор Мартин, но факты свидетельствуют об обратном. Закон о надзоре мне нравится не больше, чем вам. Но люди, которые получили подобный статус, и в самом деле способны легко перейти от слов к действию, к насилию. Кроме того, мистер Ла Рок избавился от своего передатчика, а это – преступление по земным законам. Но вы не беспокойтесь! Думаю, на Земле во всем разберутся. Я уверен в честном ведении дела мистера Ла Рока.
– Но… но он уже подвергся несправедливому и подлому обвинению! – выпалила Мартин. – Он не поднадзорный и не убийца! Я могу это доказать!
– Прекрасно! И какие доказательства вы можете представить?
Она закусила губу и отвела взгляд.
– Сообщение подделано.
Джейкобу стало жалко ее. И это психолог высочайшей квалификации! Трясется, заикается, не находит слов. Унизительное зрелище! Ему захотелось уйти.
– У вас есть доказательства ложности этого сообщения? Я могу их услышать?
Мартин затравленно взглянула на него. Ему показалось, что она также хочет прекратить этот разговор.
– Персонал… Вы видели сами сообщение? Эта женщина… Ведь она сама прочла его, никому не показав. Здесь все ненавидят Пьера… Теперь она говорила очень тихо, словно сознавала слабость своих аргументов. Джейкобу стало не по себе. Неужели комендант базы де Сильва могла прочесть не то, что содержалось в лазерограмме? Ерунда, она ведь знает, что обман раскроется. Неужели неприязнь к Ла Року могла зайти так далеко, и Хелен решила поставить на карту свою карьеру и материальное положение? Только для того, чтобы насолить зловредному журналисту? Полнейшая чушь! Но, быть может, у Милдред Мартин припасено что-то более весомое, чем столь абсурдное обвинение?
– Милли, почему бы вам не спуститься к себе и не отдохнуть? – мягко спросил Джейкоб. – Еще рано беспокоиться о мистере Ла Роке. Улик явно недостаточно, любой суд на Земле вынесет ему оправдательный приговор, уверяю вас.
Он подтолкнул Мартин к лифту, та не сопротивлялась. Прежде чем нажать кнопку, Джейкоб оглянулся. Хелен по-прежнему раздавала указания своим сотрудникам. Доктор Кеплер едва стоял на ногах, судя по всему, он был уже совершенно недееспособен. Кулла и Фэгин застывшими изваяниями возвышались над людской суетой. Гигантский желтый диск заливал прозрачный купол бодрящими лучами, так контрастировавшими с последними событиями. Двери лифта захлопнулись. Путешествие на Солнце оборачивалось не самой лучшей стороной.
Вблизи скальные нагромождения на поверхности планеты поражали воображение. Высокая температура и солнечный ветер способствовали образованию крайне необычных материалов. Ландшафт Меркурия напоминал старинные полотна сюрреалистов. По не совсем понятным причинам человеческий глаз с большим трудом привыкал к этому удивительному кристаллическому пейзажу. Фантастичность картины довершали то и дело попадавшиеся странные лужи. Джейкоб предпочитал не задумываться над тем, откуда они берутся.
Вблизи линии горизонта еще один фантастический объект притягивал внимание. Солнце. Сквозь мощные защитные экраны оно светило довольно тускло. Бледно-желтый шар казался безобидным одуванчиком, чудом занесенным на мертвые просторы Меркурия. Темные солнечные пятна расходились к северои юго-востоку от экватора. У самой поверхности Солнца улавливалась какая-то тонкая структура.
Джейкоб не мог оторвать взгляда от застывшего светила, словно находился в наркотически-отрешенном состоянии. Тускло-желтое сияние омывало прозрачный купол, защищавший людей и механизмы. Потоки света мягко, почти нежно ласкали лица. Джейкоб казался себе древним ящером, что нежится под лучами Великого Повелителя космоса и вместе с теплом впитывает энергию и силу Солнца. Ощущение было сладким и тревожным одновременно.
Джейкоб встряхнул головой. У него вдруг появилась неприятная уверенность: там, в этом адском пекле, было что-то живое. Очень древнее и очень надменное.
Купол окружал круглую платформу из силикатного железа, на которой и располагался пункт связи. Джейкоб задрал голову, разглядывая гигантскую колонну, терявшуюся в мареве желтого сияния. Она пронзала стасис-экран, подставляя свою верхушку жарким солнечным лучам. Венчала колонну небольшая площадка, на которой находились мазеры и лазер. Они служили для связи базы «Гермес» с Землей, а также управляли спутниками, синхронно вращавшимися на высоте пятнадцати миллионов миль. Эти спутники сопровождали солнечные корабли в пучину Гелиоса. В данный момент лазер как раз работал. Одно за другим изображения глазных сетчаток со скоростью света уносились к земным компьютерам. Джейкобу вдруг нестерпимо захотелось оседлать один из этих информационных лучей и вернуться домой, к спокойному земному небу, теплому, ласковому океану и умиротворяющей зелени лесов. Он вздохнул и опустил голову. Считыватель сетчаток представлял собой небольшое устройство, соединенное с лазерной системой компьютера, разработанного Библиотекой. По сути дела, считыватель был обычным окуляром. Остальное осуществляла тончайшая оптика. Хотя В.З. и не подвергались проверке на поднадзорность (одна из причин – отсутствие критериев для оценки психики чужаков, другая – недоступность для землян каталога образцов сетчатых оболочек обитателей Галактики), Кулла настоял, чтобы он также прошел проверку. Будучи другом погибшего Джеффри, он считал свои долгом принять участие (пускай даже символическое) в расследовании обстоятельств смерти шимпанзе.
Высокий чужак с трудом примостился у окуляра, не рассчитанного на гигантские глаза принглов, и на несколько секунд замер в полной неподвижности. Наконец, дождавшись музыкального сигнала, он распрямился и, чуть покачиваясь, отошел в сторону.
Его место заняла Хелен де Сильва. Затем подошла и очередь Джейкоба. Он подождал, пока изменится размер окуляра, затем прижался щекой к холодной поверхности аппарата и широко открыл глаза. В далекой темноте мерцала голубая точка Больше не было ничего. Этот огонек что-то напоминал Джейкобу, но что именно, он никак не мог понять. Голубая точка мерцала и вращалась, словно не давая возможности разглядеть себя получше.
Резкий музыкальный сигнал возвестил о том, что сеанс окончен. Джейкоб отступил назад. К аппарату, поддерживаемый Милдред Мартин, подошел Кеплер. Он слабо улыбнулся Джейкобу.
«Бог мой, так вот на что это похоже! – догадался Джейкоб. – На блеск в глазах! А собственно, что в этом странного? Ведь компьютер практически уже научился мыслить самостоятельно. Считается, что у него есть даже чувство юмора. В таком случае, почему бы не наделить его и душой? Научить бросать многозначительные или убийственные взгляды, улыбаться и прочее? Почему бы этим искусственным творениям постепенно не принять образ тех, кого они мало-помалу поглощают?»
Во время процедуры Ла Рок хранил абсолютную невозмутимость. Когда очередь дошла до него, он надменно продефилировал мимо Хелен и Кеплера, фальшиво насвистывая модный шлягер.
Всякий раз, когда наступал черед кого-нибудь из тех, кто был связан с солнечными кораблями, Хелен пыталась разрядить обстановку, предлагая всем напитки. Многие техники недовольно ворчали, что их оторвали от работы. Джейкоб был не на шутку изумлен – ему в голову не могло прийти, что Хелен захочет проверить всех без исключения.
Когда все было кончено, он попытался узнать у нее причины такого решения. Хелен тщательно проследила за тем, чтобы Ла Рок и Кеплер не оказались в одной лифтовой кабине, с облегчением вздохнула, когда ее усилия увенчались успехом, и улыбнулась Джейкобу.
– Одно меня смущает, – начал он.
– Только одно? – На этот раз улыбка у Хелен вышла не совсем искренней.
– Ладно, я никак не могу понять, почему доктор Кеплер возражает против участия Буббакуба и Фэгина в следующем прыжке. Ведь если он подозревает Ла Рока, то, значит, следующий прыжок будет совершенно безопасен поскольку у репортера попросту не будет никакой возможности устроить подобную аварию еще раз.
С минуту Хелен задумчиво рассматривала его.
– Джейкоб, если я кому и могу доверять здесь, то только вам. Я вам скажу, что думаю на этот счет. Доктор Кеплер всегда противился участию В.З. в этом проекте. То, что вы сейчас узнаете, должно остаться строго между нами. Я очень боюсь, что баланс между гуманизмом и ксенофилией, обязательный для большинства космических путешественников, у Кеплера сильно нарушен. Его происхождение способствовало неприятию философии сторонников фон Даникена, и, как я полагаю, это неприятие частично переросло в недоверие к чужакам Кроме того, нельзя не учитывать и тот факт, что после ввода в строй филиала Библиотеки многие ученые на Земле лишились работы. Для Кеплера, глубоко преданного науке, это должно было явиться тяжелым ударом. Я вовсе не утверждаю, что доктор Кеплер – шкурник! Он прекрасно уживается с Фэгином и неплохо скрывает свои чувства, общаясь с другими В.З. Но сейчас Кеплер вполне способен заявить, что если на Меркурии объявился один преступник, то почему бы не оказаться и второму, а значит, полет для чужаков сопряжен с огромным риском.
– Но ведь Кулла принимал участие почти во всех прыжках!
Хелен пожала плечами.
– Кулла не в счет. Он подопечный. Одно я знаю точно – если мои опасения подтвердятся, то мне придется действовать через голову доктора Кеплера. Каждый человек на базе пройдет проверку на поднадзорность, а Буббакуб и Фэгин отправятся в следующий прыжок, даже если придется применить силу! Я не допущу распространения слухов о ненадежности персонала, целиком состоящего из людей!
Хелен решительно вздернула подбородок. Джейкобу ее решимость показалась несколько нарочитой. И хотя он хорошо понимал ее чувства, ему было неприятно наблюдать, как на прекрасном женственном лице внезапно проступили резкие мужские черты. В то же время он вовсе не был уверен, искренна ли сейчас Хелен, откровенна ли она с ним в объяснении мотивов своего поступка.
Вахтенный пункта лазерной связи вручил коменданту только что полученное сообщение. В комнате повисла напряженная тишина. Закончив читать, Хелен де Сильва решительно направилась к охранникам.
– Арестуйте мистера Ла Рока. Он должен вернуться на Землю с ближайшим кораблем.
– По какому праву? – взвизгнул Ла Рок. – Вы… вы не можете этого сделать! Это неслыханное оскорбление!
Хелен взглянула на него так, словно он представлял собой редкую и не слишком приятную разновидность насекомого.
– Я должна арестовать вас по обвинению в незаконном уничтожении передатчика Надзора. Возможно, к этому обвинению позже добавятся и другие.
– Ложь! Наглая ложь! – Ла Рок вскочил.
Один из сотрудников схватил его за руки и изо всех сил толкнул в сторону лифта.
Де Сильва повернулась к Джейкобу.
– Мистер Демва, солнечный корабль будет готов через три часа. Я должна сообщить новость всем сотрудникам базы. Выспаться придется уже на борту. Еще раз спасибо за помощь.
Прежде чем он успел ответить, она уже отвернулась и стала раздавать указания собравшимся вокруг нее сотрудникам. Хелен отлично удалось скрыть гнев. А ведь было отчего прийти в ярость: произошло неслыханное – поднадзорный в космосе!
Какое-то время Джейкоб бездействовал, отстраненно наблюдая, как пустеет купол связи. Погоня за Призраками, преступление, смерть… Господи, но ведь доказан на данный момент лишь один-единственный поступок, такой естественный и объяснимый. «Если бы я был П.П., то, не задумываясь, постарался бы избавиться от ненавистного передатчика». Джейкоб покачал головой. Но этот поступок вовсе не доказывает, что Ла Рок виновен в гибели Джеффри.
Несмотря на неприязнь к репортеру Джейкоб был совершенно уверен, что тот неспособен на умышленное убийство. Размахивать дубинкой – это одно, а убить живое существо – совсем другое.
Он чувствовал, как где-то в дальнем уголке его мозга веселится и потирает руки его безнравственный двойник, ненавистная вторая половина. Как он рвется на волю, чтобы броситься в омут предстоящих событий! Забыть!
Надо обо всем забыть!
У самого лифта Джейкоба догнала Милдред Мартин. Она не могла скрыть потрясения.
– Мистер Демва… Джейкоб, неужели вы думаете, что Пьер мог убить это несчастное глупое создание? Ведь ему всегда так нравились шимпанзе!
– Мне очень жаль, доктор Мартин, но факты свидетельствуют об обратном. Закон о надзоре мне нравится не больше, чем вам. Но люди, которые получили подобный статус, и в самом деле способны легко перейти от слов к действию, к насилию. Кроме того, мистер Ла Рок избавился от своего передатчика, а это – преступление по земным законам. Но вы не беспокойтесь! Думаю, на Земле во всем разберутся. Я уверен в честном ведении дела мистера Ла Рока.
– Но… но он уже подвергся несправедливому и подлому обвинению! – выпалила Мартин. – Он не поднадзорный и не убийца! Я могу это доказать!
– Прекрасно! И какие доказательства вы можете представить?
Она закусила губу и отвела взгляд.
– Сообщение подделано.
Джейкобу стало жалко ее. И это психолог высочайшей квалификации! Трясется, заикается, не находит слов. Унизительное зрелище! Ему захотелось уйти.
– У вас есть доказательства ложности этого сообщения? Я могу их услышать?
Мартин затравленно взглянула на него. Ему показалось, что она также хочет прекратить этот разговор.
– Персонал… Вы видели сами сообщение? Эта женщина… Ведь она сама прочла его, никому не показав. Здесь все ненавидят Пьера… Теперь она говорила очень тихо, словно сознавала слабость своих аргументов. Джейкобу стало не по себе. Неужели комендант базы де Сильва могла прочесть не то, что содержалось в лазерограмме? Ерунда, она ведь знает, что обман раскроется. Неужели неприязнь к Ла Року могла зайти так далеко, и Хелен решила поставить на карту свою карьеру и материальное положение? Только для того, чтобы насолить зловредному журналисту? Полнейшая чушь! Но, быть может, у Милдред Мартин припасено что-то более весомое, чем столь абсурдное обвинение?
– Милли, почему бы вам не спуститься к себе и не отдохнуть? – мягко спросил Джейкоб. – Еще рано беспокоиться о мистере Ла Роке. Улик явно недостаточно, любой суд на Земле вынесет ему оправдательный приговор, уверяю вас.
Он подтолкнул Мартин к лифту, та не сопротивлялась. Прежде чем нажать кнопку, Джейкоб оглянулся. Хелен по-прежнему раздавала указания своим сотрудникам. Доктор Кеплер едва стоял на ногах, судя по всему, он был уже совершенно недееспособен. Кулла и Фэгин застывшими изваяниями возвышались над людской суетой. Гигантский желтый диск заливал прозрачный купол бодрящими лучами, так контрастировавшими с последними событиями. Двери лифта захлопнулись. Путешествие на Солнце оборачивалось не самой лучшей стороной.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Жизнь – это продолжение материального мира.
Биологические системы обладают уникальными свойствами, но они тем не менее должны подчиняться ограничениям, накладываемым физическими и химическими свойствами среды и самих организмов… Эволюционные решения биологических проблем находятся под влиянием физико-химической среды.
Роберт Э.Риклерс, «Экология», Хирон-Пресс
Глава 14
БЕЗДОННЫЙ ОКЕАН
Проект получил название «Икар». Это была уже четвертая космическая программа с таким названием. Но первая, для которой оно было стопроцентно оправданным. Задолго до рождения родителей Джейкоба, еще до Переворота и Договора, до создания Лиги энергетических спутников, еще даже до расцвета Бюрократии в кулуарах старушки НАСА решили, что было бы интересно послать искусственные автоматические аппараты на Солнце. Наугад, не зная, что из этого получится.
Выяснилось, что с аппаратами по мере их приближения к Солнцу происходит нечто весьма оригинальное – они попросту сгорают. В те времена, когда американская цивилизация переживала свое «бабье лето», казалось, на свете нет ничего невозможного. Американцы строили в космосе целые города. И никто не сомневался, что проблема долговечного корабля, способного долететь до Солнца, рано или поздно будет решена. Создали материалы, выдерживающие неслыханное давление и имеющие почти идеальную отражающую поверхность. Магнитные поля должны были отклонять от корпуса корабля разреженную, но разогретую до огромной температуры плазму солнечной короны. Разработали мощные лазеры связи, позволяющие обеспечить двустороннюю передачу команд и данных.
Но аппараты все равно продолжали гореть. Как бы хороши ни были зеркала и системы термоизоляции, как бы равномерно ни распределялось тепло по поверхности корабля, законы термодинамики тем не менее брали свое Рано или поздно тепло переходило из области с более высокой температурой в область с более низкой.
Специалисты по физике Солнца так и продолжали бы сжигать аппараты в обмен на короткие обрывки информации, если бы не знаменитая Тина Мерчант. Удивительная женщина, выдающийся ученый и необыкновенная красавица, все в одном лице, выбрала иной путь.
– А почему вы их не охлаждаете? – резонно спросила она своих коллег. – Ведь для этого есть все возможности Почему бы не запустить охлаждающую установку, способную быстро перераспределять тепло? Ее коллеги снисходительно улыбнулись и ответили, что благодаря сверхпроводникам с равномерным распределением тепла нет никаких проблем.
– Речь идет вовсе не о равномерном распределении тепла, – возразила признанная красавица Кембриджа. – Нужно отводить тепло от той части корабля, в которой находятся приборы, туда, где их нет – Но ведь тогда произойдет возгорание! – вскричал один из ее оппонентов. – Да, но мы можем создать целую цепочку таких тепловых сгустков, – вмешался другой участник этой дискуссии, соображавший чуть получше. – А затем поочередно сбрасывать их…
– Нет-нет, вы не совсем правильно поняли меня.
Будущий трижды нобелевский лауреат подошла к доске и начертила кривоватый круг, а внутри него еще один.
– Сюда! – Она ткнула пальцем во внутренний круг. – Сюда вы качаете тепло до тех пор, пока оболочка не окажется горячее окружающей плазмы. Но такое состояние должно продлиться очень недолго. Прежде чем тепло успеет нанести вред, вы сбрасываете его обратно в хромосферу.
– И каким образом, – ядовито спросил один известный физик, – вы предполагаете сделать это?
Тина Мерчант улыбнулась так, словно уже предвкушала, как ей вручают Астрономическую премию.
– Вы меня удивляете! У вас на борту имеется лазер связи с температурой в миллионы градусов! Используйте его, и все! Так началась эпоха солнечной батисферы. Поддерживаемые на плаву как своей конструкцией, так и реактивной силой охлаждающих лазеров, аппараты теперь зависали над Солнцем на довольно длительное время, фиксируя малейшие изменения на светиле, определяющие погоду на Земле. Но эта идиллическая эпоха закончилась в ту самую минуту, когда стало известно о Контакте. Тем не менее вскоре был создан новый тип солнечного корабля. Джейкоб улыбнулся, представив себе, что сказала бы несравненная Тина, если бы смогла увидеть, как горделиво и спокойно бороздит пучину огненного океана современный солнечный корабль, неподвластный ужасным бурям этой вспыльчивой звезды. Скорее всего: «Разумеется!» И ослепительно улыбнулась бы. Но что почувствовала бы эта великая красавица, узнай она, что достижения чуждой науки соединились в этом корабле с ее собственными открытиями?
Джейкобу этот симбиоз почему-то не внушал никакого доверия. Он, конечно же, знал, что корабль совершил уже более двух десятков успешных погружений и не было никаких оснований полагать, будто именно это путешествие окажется последним в биографии корабля и его экипажа. Но память услужливо подсказывала свежие факты. Корабль Джеффа теперь скорее всего представлял собой облако из распавшихся металлокерамических обломков и ионизированного газа, рассеявшись на миллионы кубических миль в солнечной пучине. Джейкоб попытался представить себе, как выглядели хромосферные бури, когда аппарат Джеффа лишился защиты пространственно-временных полей, и содрогнулся. Он прикрыл глаза рукой. Слепящий солнечный свет не могли задержать даже мощные современные фильтры. Со своего места Джейкоб мог видеть почти всю солнечную полусферу. Половину видимого пространства заполнял медленно перемещающийся бело-красно-черный шар с бахромой по краю. В водородном спектре все приобретало неприятный малиновый оттенок. Тонкая, изящная дуга протуберанца отчетливо выделялась у края диска: темные, сплетающиеся в клубки нити и вогнутые, почти черные солнечные пятна. Топография Солнца поражала бесконечностью разнообразия. Все вокруг то мерцало, слишком быстро и коротко, чтобы это мог зафиксировать человеческий глаз, то величаво, медленно вращалось. Все находилось в непрерывном движении.
Основные черты солнечного ландшафта менялись очень медленно, и изменения нельзя было зафиксировать. Но более мелкие движения горячей плазмы читались с компьютера вполне отчетливо. Быстрей всего пульсировали заросли высоких и тонких спикул по краям больших пестрых ячеек. На каждый импульс приходилось несколько секунд. Джейкоб знал, что каждая спикула покрывает площадь в несколько тысяч квадратных миль. Он много времени проводил у телескопа на обратной стороне солнечного корабля, следя, как мерцающие струйки перегретой плазмы фонтанчиками вырываются из фотосферы, высвобождая из-под власти солнечной гравитации огромные волны звездного вещества, превращающегося в корону светила и в солнечный ветер.
За оградой из пульсирующих спикул подрагивали огромные грануляционные ячейки – это тепло, завершая свое путешествие, длившееся миллионы лет, вырывалось наконец на волю в виде световой энергии. Гранулы, в свою очередь, сцеплялись в гигантские ячейки, чьи колебания представляли собой основную гармонику почти идеально сферического Солнца – этакий солнечный колокол.
А над этим бескрайним и бездонным огненным океаном бурлила хромосфера. В этом океане вихревые области над спикулами играли роль коралловых рифов, а ряды величественных распущенных нитей, повторявших контуры магнитных полей, казались побегами гигантской ламинарии, плавно колышущейся в волнах прилива. Правда, самая маленькая «водоросль» во много раз превосходила размеры Земли!
Выяснилось, что с аппаратами по мере их приближения к Солнцу происходит нечто весьма оригинальное – они попросту сгорают. В те времена, когда американская цивилизация переживала свое «бабье лето», казалось, на свете нет ничего невозможного. Американцы строили в космосе целые города. И никто не сомневался, что проблема долговечного корабля, способного долететь до Солнца, рано или поздно будет решена. Создали материалы, выдерживающие неслыханное давление и имеющие почти идеальную отражающую поверхность. Магнитные поля должны были отклонять от корпуса корабля разреженную, но разогретую до огромной температуры плазму солнечной короны. Разработали мощные лазеры связи, позволяющие обеспечить двустороннюю передачу команд и данных.
Но аппараты все равно продолжали гореть. Как бы хороши ни были зеркала и системы термоизоляции, как бы равномерно ни распределялось тепло по поверхности корабля, законы термодинамики тем не менее брали свое Рано или поздно тепло переходило из области с более высокой температурой в область с более низкой.
Специалисты по физике Солнца так и продолжали бы сжигать аппараты в обмен на короткие обрывки информации, если бы не знаменитая Тина Мерчант. Удивительная женщина, выдающийся ученый и необыкновенная красавица, все в одном лице, выбрала иной путь.
– А почему вы их не охлаждаете? – резонно спросила она своих коллег. – Ведь для этого есть все возможности Почему бы не запустить охлаждающую установку, способную быстро перераспределять тепло? Ее коллеги снисходительно улыбнулись и ответили, что благодаря сверхпроводникам с равномерным распределением тепла нет никаких проблем.
– Речь идет вовсе не о равномерном распределении тепла, – возразила признанная красавица Кембриджа. – Нужно отводить тепло от той части корабля, в которой находятся приборы, туда, где их нет – Но ведь тогда произойдет возгорание! – вскричал один из ее оппонентов. – Да, но мы можем создать целую цепочку таких тепловых сгустков, – вмешался другой участник этой дискуссии, соображавший чуть получше. – А затем поочередно сбрасывать их…
– Нет-нет, вы не совсем правильно поняли меня.
Будущий трижды нобелевский лауреат подошла к доске и начертила кривоватый круг, а внутри него еще один.
– Сюда! – Она ткнула пальцем во внутренний круг. – Сюда вы качаете тепло до тех пор, пока оболочка не окажется горячее окружающей плазмы. Но такое состояние должно продлиться очень недолго. Прежде чем тепло успеет нанести вред, вы сбрасываете его обратно в хромосферу.
– И каким образом, – ядовито спросил один известный физик, – вы предполагаете сделать это?
Тина Мерчант улыбнулась так, словно уже предвкушала, как ей вручают Астрономическую премию.
– Вы меня удивляете! У вас на борту имеется лазер связи с температурой в миллионы градусов! Используйте его, и все! Так началась эпоха солнечной батисферы. Поддерживаемые на плаву как своей конструкцией, так и реактивной силой охлаждающих лазеров, аппараты теперь зависали над Солнцем на довольно длительное время, фиксируя малейшие изменения на светиле, определяющие погоду на Земле. Но эта идиллическая эпоха закончилась в ту самую минуту, когда стало известно о Контакте. Тем не менее вскоре был создан новый тип солнечного корабля. Джейкоб улыбнулся, представив себе, что сказала бы несравненная Тина, если бы смогла увидеть, как горделиво и спокойно бороздит пучину огненного океана современный солнечный корабль, неподвластный ужасным бурям этой вспыльчивой звезды. Скорее всего: «Разумеется!» И ослепительно улыбнулась бы. Но что почувствовала бы эта великая красавица, узнай она, что достижения чуждой науки соединились в этом корабле с ее собственными открытиями?
Джейкобу этот симбиоз почему-то не внушал никакого доверия. Он, конечно же, знал, что корабль совершил уже более двух десятков успешных погружений и не было никаких оснований полагать, будто именно это путешествие окажется последним в биографии корабля и его экипажа. Но память услужливо подсказывала свежие факты. Корабль Джеффа теперь скорее всего представлял собой облако из распавшихся металлокерамических обломков и ионизированного газа, рассеявшись на миллионы кубических миль в солнечной пучине. Джейкоб попытался представить себе, как выглядели хромосферные бури, когда аппарат Джеффа лишился защиты пространственно-временных полей, и содрогнулся. Он прикрыл глаза рукой. Слепящий солнечный свет не могли задержать даже мощные современные фильтры. Со своего места Джейкоб мог видеть почти всю солнечную полусферу. Половину видимого пространства заполнял медленно перемещающийся бело-красно-черный шар с бахромой по краю. В водородном спектре все приобретало неприятный малиновый оттенок. Тонкая, изящная дуга протуберанца отчетливо выделялась у края диска: темные, сплетающиеся в клубки нити и вогнутые, почти черные солнечные пятна. Топография Солнца поражала бесконечностью разнообразия. Все вокруг то мерцало, слишком быстро и коротко, чтобы это мог зафиксировать человеческий глаз, то величаво, медленно вращалось. Все находилось в непрерывном движении.
Основные черты солнечного ландшафта менялись очень медленно, и изменения нельзя было зафиксировать. Но более мелкие движения горячей плазмы читались с компьютера вполне отчетливо. Быстрей всего пульсировали заросли высоких и тонких спикул по краям больших пестрых ячеек. На каждый импульс приходилось несколько секунд. Джейкоб знал, что каждая спикула покрывает площадь в несколько тысяч квадратных миль. Он много времени проводил у телескопа на обратной стороне солнечного корабля, следя, как мерцающие струйки перегретой плазмы фонтанчиками вырываются из фотосферы, высвобождая из-под власти солнечной гравитации огромные волны звездного вещества, превращающегося в корону светила и в солнечный ветер.
За оградой из пульсирующих спикул подрагивали огромные грануляционные ячейки – это тепло, завершая свое путешествие, длившееся миллионы лет, вырывалось наконец на волю в виде световой энергии. Гранулы, в свою очередь, сцеплялись в гигантские ячейки, чьи колебания представляли собой основную гармонику почти идеально сферического Солнца – этакий солнечный колокол.
А над этим бескрайним и бездонным огненным океаном бурлила хромосфера. В этом океане вихревые области над спикулами играли роль коралловых рифов, а ряды величественных распущенных нитей, повторявших контуры магнитных полей, казались побегами гигантской ламинарии, плавно колышущейся в волнах прилива. Правда, самая маленькая «водоросль» во много раз превосходила размеры Земли!