Брин Дэвид. Прыжок в солнце

   – Существует три способа обнаружения пси-поля, – прохрипел Буббакуб.
   С несвойственной ему любезностью он предложил Джейкобу сесть. – Первый основан на том, что пси-поле очень чувствительно и способно воспринимать мозговые волны на очень большом расстоянии. Вот эта штука, – мохнатая лапа ласково погладила шлем, – и помогает мне поймать и расшифровать такие волны.
   – А вот это что за устройство? – Джейкоб посмотрел на загадочные спирали.
   – Оно позволяет регистрировать искривление пространства-времени, возникающее по воле софонта. Подобные действия вполне возможны, хотя и крайне редки. Их называют словом «пингрли». Аналога в земных языках для него не существует. Большинству рас, в том числе и людям, совершенно незачем знать о подобных вещах. Библиотека предоставила кангрл, – Буббакуб похлопал прибор, – каждому филиалу на тот случай, если кто-нибудь решит применить пингрли.
   – Это устройство способно нейтрализовать то самое уникальное явление?
   – Да.
   Джейкоб покачал головой. Все это ему очень не нравилось. Так, значит, существует целый класс сил, к которым для человека закрыт доступ. Одно дело – техническая отсталость, но совсем другое – осознание собственной неполноценности. Он почувствовал себя уязвленным.
   – Конфедерации известно об этом ка… ка…?
   – Кангрле. Да. Я получил разрешение на то, чтобы взять его с собой в экспедицию. Если он будет утерян, на Землю пришлют новый. Джейкобу стало спокойнее, ему даже начало казаться, что странный прибор выглядит довольно симпатично.
   – А это что? – Он взглянул на «обломок метеорита».
   – Это порк, – резко каркнул Буббакуб и быстро спрятал обломок обратно в ящик.
   Джейкоб пожал плечами и подошел к Милдред Мартин.
   – Он очень скрытен относительно этой штуки, – прошептала Мартин. – Я знаю лишь, что это реликвия, доставшаяся им от летаней, пятой расы в веренице предков пилов. Эта штука относится к тому периоду, когда летани еще не ушли за грань реальности.
   Она постаралась резко сменить тему разговора, ослепительно улыбнувшись и громко спросив у Джейкоба:
   – Ну как вам понравился инвентарь алхимика?
   Джейкоб рассмеялся.
   – Да, у нашего друга пила и впрямь есть философский камень. А что предложите вы для вызывания и изгнания огненных духов?
   – В основном обычные устройства. Регистратор мозговых волн, датчик безынерционного движения, но он здесь скорее всего окажется бесполезен… Тахископическая камера трехмерного изображения с проектором…
   – А можно взглянуть?
   – Конечно, она вон в том углу ящика.
   Джейкоб запустил в ящик руку и извлек довольно увесистый прибор.
   Поставил перед собой, осмотрел записывающие головки.
   – А знаете, – прошептал он Мартин, – ведь возможно, что…
   – Что? – Она тоже понизила голос.
   Джейкоб в упор взглянул на психолога.
   – Если к этой штуке приспособить считыватель сетчаток, то получится отличное устройство для определения психических наклонностей.
   – Вы хотите сказать, что тогда… можно будет провести тест на поднадзорность?
   – Именно. Если бы я узнал об этом пораньше, то мы могли бы проверить Ла Рока прямо на Меркурии. Не пришлось бы отправлять лазерограммы на Землю и запрашивать ответ, который, возможно, действительно является фальшивкой. Мы достаточно точно смогли бы сами установить степень склонности к насилию.
   Мартин неотрывно смотрела на Джейкоба, затем покачала головой.
   – Не думаю, чтобы это могло что-нибудь изменить.
   – Но вы ведь сами уверяли меня, что полученный ответ ошибочен! Если вдруг оказалось бы, что вы правы, то мистеру Ла Року не пришлось бы сейчас сидеть в изоляторе. Он даже мог бы отправиться с нами. И тогда у нас было бы куда больше оснований полагать, что опасность исходит от самих Призраков!
   – Но ведь он пытался бежать! Вы ведь сами сказали мне, что он совершил насильственные действия!
   – Насилие в состоянии паники не делает человека поднадзорным. Милли, да что с вами произошло?! Я был уверен в ваших симпатиях к Ла Року. Мартин вздохнула и отвела глаза.
   – Боюсь, на Меркурии мое состояние было близко к истерике.
   Навыдумывала черт знает что! Какой-то заговор против Питера… Я до сих пор не могу поверить, что он поднадзорный, но при этом я уже не считаю, что все было подстроено. В конце концов, не могу представить, кому выгодно обвинять Питера Ла Рока в убийстве несчастного шимпанзе?! Джейкоб с интересом разглядывал непривычно смущенное лицо Мартин. Он не понимал, почему изменилась позиция психолога.
   – Ну, например, истинному убийце, – негромко сказал Джейкоб и в ту же минуту пожалел о своих словах.
   – Что вы такое говорите? – испуганно прошептала Мартин и судорожно оглянулась. На Буббакуба они не обращали внимания: пил не мог воспринимать шепот.
   – Хелен де Сильва, несмотря на сильнейшую неприязнь к мистеру Ла Року, полагает маловероятным, что он мог повредить стасис-механизм на корабле Джеффа. Она склонна считать, что в случившемся повинна недобросовестность техников, готовивших корабль к прыжку. Но…
   – Так, значит, Питера выпустят за недостаточностью улик?! Это было бы прекрасно! Мы выясним правду о солярианах, и Питер напишет книгу. Все будут счастливы! Если нам удастся установить с Призраками добрые отношения, в чем я ни на минуту не сомневаюсь, то это ужасное происшествие быстро забудется! Беднягу Джеффа объявят мучеником науки, а все разговоры об убийстве прекратятся раз и навсегда! В конце концов, все это так отвратительно!
   Джейкоб начал находить, что разговор с Милдред Мартин становится не менее отвратительным. Почему она так изворачивается? Куда делась ее железная логика?
   – Может, вы и правы… – Он пожал плечами.
   – Конечно же, я права! – Она через силу улыбнулась. – Почему бы вам не поискать Фэгина? У меня сейчас хватает дел, а ведь он еще, наверное, не знает про отел.
   Джейкоб кивнул и направился на поиски кантона. По дороге он пытался выспросить у своей второй половины, что она обо всем этом думает Его собственная оговорка об истинном убийце не на шутку встревожила Джейкоба.

 
   Фэгина он нашел на обратной стороне палубы, откуда открывался вид на фотосферу. Куст неподвижно замер перед фантастической панорамой: в красном мареве раскручивалась теряющаяся вдали спираль подокна, по которому и мчался корабль. Слева и справа, сверху и снизу колыхались заросли спикул, отдаленно напоминавшие поля слоновьей травы.
   Джейкоб опустился на кушетку рядом с Фэгином. Какое-то время оба молчали, не глядя друг на друга.
   Мимо проплыла очередная струйка ионизированного газа. Джейкобу в который раз пришла на ум ламинария, колышущаяся в волнах прилива. Он улыбнулся, представив, как Макой, облаченная в костюм из металлокерамики и стасис-экранов, резвится среди фонтанов пламени, оглашая солнечные ландшафты потоками сомнительных острот.
   Неужели пресловутые Призраки пробездельничали целую вечность, подобно нашим дельфинам? Интересно, чем они занимались все это время? Хоровым пением? Машин у них, похоже, нет. Во всяком случае, никакой суеты, сопутствующей всякого рода механизмам, нигде не видно. Никакой организации пока тоже не наблюдается. Только вот дельфины лишены огня. У Призраков же этого добра навалом. Зато с твердыми веществами туговато. Хорошо это или плохо? Надо будет поинтересоваться при встрече.

 
   – Вы как раз вовремя. Я собиралась послать за вами.
   Грациозная фигура капитана красиво вырисовывалась на фоне розовой дымки.
   Совсем близко от корабля наблюдался живописный хоровод тороидов. Эта группа отличалась от остальных. Вместо пассивного дефилирования в огненном океане бублики явно старались протиснуться в центр их скопления. Когда один из них чуть отодвинулся, Джейкоб увидел то, к чему они стремились. Этот магнитоядный был значительно крупнее остальных. На его поверхности вместо уже знакомого мельтешений геометрических форм лениво колыхались плавные тайные и светлые полосы. Тороиды поменьше теснились вокруг, сохраняя некоторую дистанцию, будто их удерживала какая-то внешняя сила.
   Де Сильва что-то тихо приказала пилоту. Тот склонился над пультом, корабль начал медленно поворачиваться вправо, так, чтобы фотосфера оказалась внизу. Джейкоб почувствовал облегчение: как бы ни старались гравитационные устройства, он никак не мог избавиться от ощущения, что ползет по стене.
   Магнитоядный, которого Джейкоб уже окрестил про себя Гулливером, вращался так, словно рядом с ним никого не было. Его движения были ленивы, он чуть раскачивался из стороны в сторону.
   Светлый нимб, окутывавший другие тороиды, у Гулливера был едва заметен, тускло мерцая у самой поверхности тела. Темные и светлые полосы пульсировали, разбегаясь волнами неправильной формы. Каждая такая вспышка эхом отдавалась в толпе тороидов. Геометрические фигуры на их телах застыли сплетением ромбов и спиралей, полыхая изумрудным сиянием в такт нарастающему ритму Гулливера.
   Внезапно один из тороидов-спутников, засияв зеленым пламенем, рванулся к гиганту. В то же мгновение навстречу ему вылетел сноп сверкающих синих брызг. Сгустки света небесного оттенка заплясали около тороида, словно отталкивая дерзкого наглеца. Сияющие точки, подпрыгивая, будто капли воды на раскаленной сковороде, образовали эскорт вокруг него, постепенно оттесняя назад. Через несколько секунд нарушитель скрылся под палубой.
   Корабль, повинуясь командам пилота, начал разворачиваться в сторону ближайшего светового сгустка, до которого было не больше мили. И вот тут Джейкоб отчетливо увидел существо, о котором столько слышал. Солнечный Призрак казался совершенно бесплотным, движения его были плавны и уверенны. Буря, бушевавшая в хромосфере, была для него легким ветерком, из-за которого не стоило суетиться. Он так же сильно отличался от весьма материальных тороидов, как порхающая бабочка отличается от неуклюжего детского волчка.
   Джейкоб рассматривал это странное создание, и в голову ему приходили какие-то неуместные сравнения: Призрак напоминал ему то медузу, то пляжное полотенце, забытое на солнце, выбеленное до прозрачной голубизны и полощущееся на ветру, то осьминога, резвящегося в родной морской стихии. Но больше всего он напоминал солнечный луч на поверхности моря – такой же невесомый и эфемерный.
   Призрак слегка пульсировал. Какое-то время он медленно двигался в направлении корабля, затем остановился.
   «Он смотрит на нас, – понял Джейкоб. – Смотрит так же, как мы смотрим на него». Мгновение создание из огня и существа, состоявшие в основном из воды, пристально разглядывали друг друга.
   Затем Призрак заколыхался, и палубу вдруг озарила ослепительная многоцветная вспышка, полностью растворившая красную хмарь. Глазам стало больно. Джейкоб вскинул руку, защищаясь от невыносимого сияния. Так вот как выглядит радуга изнутри!
   Световая феерия прекратилась столь же внезапно, как и возникла. В красном мареве плавали вращающиеся тороиды. Отчетливо различалась структура волокна. Призраки исчезли. Нет, не исчезли, они лишь вернулись к своему Гулливеру – едва заметные искры плясали вдоль его тела.
   – Он… выстрелил в нас! Это же лазер! – Пилот первым пришел в себя.
   – Они никогда еще так не поступали!
   – Да, но они никогда и не приближались к нам так близко, – откликнулась Хелен, – и вообще, нельзя утверждать ничего конкретного. Откуда мы можем знать, что все это означает?
   – Вы полагаете, он хотел причинить нам вред? – нерешительно спросила Мартин. – Может быть, это предупреждение?
   – Не знаю. Возможно, и так…
   – А может, он просто вернулся к своему подопечному? Обратите внимание, все его спутники вернулись к магнитоядному одновременно. Хелен покачала головой.
   – Не знаю, но думаю, что мы можем остаться здесь и продолжить наблюдение. Посмотрим, что они станут делать, когда закончат с этим тороидом.
   Гулливер, продолжая вращаться, раскачивался из стороны в сторону все сильней и сильней. Полосы на его поверхности стали отчетливее, причем темные линии становились все тоньше, а светлые, наоборот, с каждой пульсацией набухали. Еще два раза пастухи яростно отгоняли слишком ретивых подопечных. Они напоминали овчарок, загоняющих настырных баранов. Тороид раскачивался все быстрее, темные полосы превратились в едва заметные линии. Ореол вокруг тороида окончательно потускнел. Призраки сгрудились вокруг Гулливера. Когда угол колебаний достиг почти ста восьмидесяти градусов. Призраки накинулись на беднягу и резко перевернули. Теперь гигант вращался вокруг оси, перпендикулярной магнитному полю, постепенно замедляясь. А затем вдруг распался на части, подобно порванному ожерелью. Родительское тело все еще вращалось, одна из темных полос разорвалась, и как только очередная белая полоса доходила в своем вращении до точки разрыва, на свободу вырывался самостоятельный бублик. Новые тороиды выкидывались вверх, вдоль оси невидимого магнитного поля, и немедленно уносились прочь. А от Гулливера не осталось уже и следа. Около пятидесяти маленьких бубликов яростно вращались под присмотром небесно-голубых сияющих Пастухов. Движения тороидов были неустойчивы, в центре каждого из них неуверенно мигал зеленый огонек. Нескольким младенцам удалось ускользнуть от бдительных стражей. Один, самый ретивый, вырвавшись из охраняемого круга, направился в сторону притаившихся взрослых тороидов. Джейкоб надеялся, что ему удастся подойти вплотную к кораблю. Только бы взрослые пропустили новичка! Словно услышав его мысли, один из взрослых тороидов сжался, застыв чуть ниже возможной траектории младенца. Когда новорожденный, не подозревая ничего дурного, приблизился, на поверхности взрослого тороида бешено запульсировали ярко-зеленые ромбы. В следующее мгновение тороид взмыл вверх на столбе изумрудного пламени. Юнец попытался удрать, но было слишком поздно. В отчаянии он выпустил в направлении своего обидчика слабенький зеленый лучик. Взрослый, не обратив на это никакого внимания, настиг младшего собрата, в мгновение ока затянул его в пульсирующую дыру, выпустив напоследок облачко пара.
   Джейкоб обнаружил, что стоит, затаив дыхание. Он глубоко вздохнул.
   Пастухи перестроили ряды своих подопечных и потащили их в сторону. Несколько Призраков остались удерживать нетерпеливых взрослых. Джейкоб завороженно наблюдал за вполне осмысленными действиями сияющих существ, пока толстое волокно не закрыло обзор.
   – Пора начинать отрабатывать затраченные на нас средства, – пробормотала Хелен. Она повернулась к пилоту. – Держите оставшихся Пастухов в плоскости палубы. И попросите Куллу смотреть в оба. Мы должны знать, не приближается ли кто-нибудь снизу.
   Смотреть в оба? Джейкобу понадобилось не меньше секунды, чтобы сообразить, что имеется в виду. Из какой же далекой эпохи эта женщина?
   – Пора! – скомандовала она тем временем. – Начинаем приближаться!

 
   – Вы полагаете, они поймут, что мы специально дожидались, когда они закончат со своими делами? – спросил Джейкоб. Хелен пожала плечами.
   – Кто знает? Может быть, они и вовсе считают нас какой-нибудь робкой разновидностью тороидов, а о наших предыдущих сообщениях даже и не помнят.
   – А Джефф?
   – Возможно, они и о Джеффе ничего не помнят. Это не так уж невероятно. У меня нет причин сомневаться в словах доктора Мартин о наличии разума, зарегистрированного ее прибором. Но что это значит? Зачем в подобной среде, куда более простой, чем земной океан, нужны семантические навыки? Или память? Угрожающие жесты, которые мы наблюдали во время предыдущих прыжков, не обязательно свидетельствуют о хорошо развитом интеллекте. Вполне возможно, что Призраки находятся на уровне земных дельфинов, не подвергшихся Развитию. Хорошие умственные способности и полное отсутствие желания развивать их. Давно следовало привлечь человека, имеющего отношение к Центру Развития!
   – Вы рассуждаете так, словно эволюционирующий разум – это единственно возможный путь, – улыбнулся Джейкоб. – Даже если вы решили проигнорировать галактическую точку зрения на этот счет, почему бы просто не рассмотреть иную гипотезу?
   – Вы хотите сказать, что Призраки сами могут, оказаться продуктом Развития? – Хелен потрясенно взглянула на него, но уже через секунду, осознав скрытый подтекст, пришла в себя. Глаза ее сверкнули. – Но если это так…
   Она не успела договорить – пилот взмахнул рукой.
   – Они начали движение.
   В облаке раскаленного газа порхали Призраки. Они лениво парили над фотосферой на высоте в сто тысяч миль. Призраки двигались медленно, сократив расстояние лишь настолько, что стал виден их бледный ореол. Послышался шелест. Джейкоб оглянулся. К ним подошел Фэгин.
   – Будет очень прискорбно, – тихо пропел кантен, – если окажется, что такая красота запятнала себя преступлением. Мне было бы очень неприятно. Джейкоб кивнул.
   – Ангелы чисты… – начал он.
   Кантен певуче подхватил:
   – Ангелы чисты…
   – Кулла сообщает, что они к чему-то готовятся. – Пилот поправил наушники.
   Прядь темного газа быстро перемещалась перед кораблем, на какое-то время скрыв Призраков. Когда облако рассеялось, вблизи корабля осталось лишь одно световое создание, остальные быстро удалялись. Оставшийся Призрак не двигался, явно выжидая, когда корабль сам приблизится к нему. Он отличался от своих собратьев: его тело не было таким прозрачным, он выглядел как-то солиднее и весомее, движения его были неторопливы и осмотрительны. Он ждал.
   «Посол», – промелькнуло в голове у Джейкоба.
   – Держите его в плоскость корабля, – отрывисто приказала де Сильва. – Не дайте ему ускользнуть из поля зрения приборов. Пилот бросил на нее мрачный взгляд. Корабль начал медленное вращение. Призрак пришел в движение. Казалось, его трепещущее веерообразное тело отталкивается от плазмы. Он был похож на птицу, готовую вот-вот взмыть вверх.
   – Он играет с нами, – пробормотала Хелен.
   – Почему вы так решили?
   – Потому, что ему не нужно предпринимать столько усилий, чтобы оставаться у нас над головой.
   Она приказала ускорить вращение. С правой стороны стеной выросло Солнце. Призрак продолжал подниматься все выше и выше. Солнце уже дошло до верхнего положения и снова скрылось из виду. Затем все повторилось снова. Существо умудрялось двигаться совершенно синхронно с кораблем, все время оставаясь чуть выше плоскости палубы.
   Скорость вращения корабля росла.
   День и ночь сменялись на корабле за какие-то считанные секунды. Джейкобу стало жарко. Призрак продолжал игру. Фотосфера освещала палубу с частотой стробоскопической лампы.
   – Хорошо, прекращаем, – процедила сквозь зубы де Сильва. Вращение замедлилось. В момент остановки Джейкоб с трудом удержался на ногах. Ему вдруг показалось, что по кораблю пронесся холодный ветерок. Сначала жар, потом озноб… Неужто он заболевал?
   – Он победил, – ровным голосом произнесла Хелен, – как обычно, но попытка не прошла впустую. Иногда мне хочется проделать то же самое, но не отключая охлаждающий лазер. Интересно, что с ним станет, когда скорость приблизится к световой?
   – Вы… вы хотите сказать, что, пока корабль вращался, охлаждение не работало? – На этот раз Джейкоб не выдержал и слегка оперся о ствол Фэгина.
   – Конечно, – ответила Хелен, – не думаете же вы, что мы стремимся поджарить несколько десятков ни в чем не повинных тороидов и Пастухов? Именно поэтому мы и ограничены во времени. В противном случае мы могли бы до скончания века играть в прятки!
   Последнюю фразу Джейкоб не понял. Ох, уж эти архаизмы! На досуге он решил поразмыслить над интересной проблемой, в чем кроется очарование этой женщины: в ее хладнокровии и решительности или же в удивительной старомодности? Джейкоб облегченно вздохнул. Так или иначе, но никакой простуды нет и в помине. Просто на несколько мгновений Солнце допустили на борт Приятно сознавать, что все это уже позади.

Глава 16

…И О ВИДЕНИЯХ

   – Нам удалось получить только очень размытое изображение. Видимо, внесли искажения стасис-экраны. Призрак выглядит сильно искривленным. Но во всяком случае, – бортинженер протянул снимки капитану, – нам удалось его зафиксировать.
   Де Сильва взглянула на фотографию. Карикатура на человека: тощее тело, тонкие рахитичные ноги, длинные руки, несоразмерно большие, неловкие кисти, готовые вот-вот сжаться в кулаки.
   Хелен передала снимок Джейкобу. На снимке вместо глаз – зияющие провалы, рот распахнут в беззвучном крике. Дыры на лице выглядели черными, но в действительности они светились темно-красным сиянием хромосферы. Джейкоб поежился, вспомнив дьявольский огонь, полыхавший в глазах этого странного существа.
   – Нужно отметить, – продолжал бортинженер, – что существо прозрачно.
   Лучи альфа-линии водорода свободно проникают сквозь его тело. Это хорошо видно в области глаз и рта, так как в этих местах собственный синий спектр Призрака не забивает красную область. Но, насколько мы можем судить, остальные части тела Призрака также не являются преградой для красной линии.
   – Что ж, будем считать это установленной характеристикой Призрака, если таковая вообще возможна. – Джейкоб вернул снимки. В сотый раз глянув вверх, он спросил:
   – Вы уверены, что он вернется?
   – Они всегда возвращаются, – кивнула Хелен, – еще ни разу не ограничивались одним выпадом.
   В креслах неподалеку расположились Мартин и Буббакуб, готовые в любой момент облачиться в свои пси-шлемы. Кулла, освобожденный наконец от дежурства, без сил откинулся на кушетке, посасывая какой-то голубоватый напиток. Глаза прингла устало поблескивали.
   – Полагаю, нам всем следует отдохнуть, – решительно сказала Хелен, – не то рискуем повредить себе шею, непрерывно задирая голову. А шея нам еще пригодится, ведь Призрак наверняка появится сверху. Джейкоб опустился в кресло рядом с Куллой. Отсюда он мог наблюдать за Милдред Мартин и Буббакубом. Когда Призрак появился в первый раз, эти двое мало что успели. Как только солнечный сгусток оказался в высшей точке над кораблем, с ним произошла удивительнейшая метаморфоза. Световой блик в мгновение ока обрел очертания человеческой фигуры, более того, возникший «человек» явно угрожал кораблю. Но едва Мартин успела надеть шлем, как существо, бросив прощальный злобный взгляд, погрозило кулаком и растаяло без следа.
   Но Буббакуб, успев проверить в работе свой кангрл, важно объявил, что солярианин не применял страшное пси-оружие, противодействовать которому и предназначен был аппарат пила. «Что ж, и на том спасибо», – мелькнуло в тот момент в голове у Джейкоба, все еще не пришедшего в себя после удивительной метаморфозы, происшедшей с безобидным, казалось бы, солнечным зайчиком. Буббакуб на всякий случай не стал выключать кангрл. Джейкоб с наслаждением откинулся в кресле и опустил спинку, устроившись поудобнее. Прямо перед глазами сияло розовое небо, полное перистых облаков нежнейших оттенков. Было приятно сознавать, что сила таинственного пингрли не вышла наружу. Но почему Призрак так странно себя повел? Джейкобу вдруг пришло в голову, что, может, Ла Рок в самом деле прав… и соляриане прекрасно знают, как надо себя вести с людьми, знают с незапамятных времен… Люди, разумеется, никогда прежде не бывали на Солнце, но где гарантия, что эти странные огненные существа сами не навестили старушку Землю? И не взрастили там цивилизацию гуманоидов? Звучит, конечно же, чересчур фантастично, но ведь и сам проект «Прыжок в Солнце» поначалу тоже казался полным абсурдом.
   Да, но если в гибели Джеффа виновен не Ла Рок, а Призраки, то история может повториться снова.
   Джейкоб надеялся, что если все обстоит именно так, то Ла Рок прав и в остальном: соляриане могут оказаться более сдержанными, имея дело с людьми, пилами и кантенами. Джейкоб решил, что при следующем появлении Призрака стоит попробовать свои силы в телепатии. Однажды он уже делал подобную попытку, но не обнаружил у себя никаких талантов к пси. Что было довольно странно, учитывая необычайные гипнотические способности и отличную память, которыми он обладал. Что ж, стоит попробовать еще раз. Слева от себя он уловил легкое движение. Джейкоб скосил глаза. Кулла, не отрывая красных глаз от сияющей хромосферы, поднес к губам микрофон.
   – Капитан, по-моему, он приближается. Координаты сто двадцать на тридцать градусов. Прингл устало уронил тонкую руку, гибкий шнур микрофона быстро втянулся в подлокотник кресла.
   В эту минуту корабль окутала прядь темного газа, и красное свечение на палубе ненадолго ослабло. А когда корабль вынырнул из облака, вдали снова маячил Призрак. Солярианин стремительно двигался навстречу кораблю. На этот раз Призрак светился значительно ярче, а очертания его тела выглядели еще более причудливыми. Вскоре голубое сияние начало резать глаза. Призрак неумолимо приближался. Джейкоб почувствовал, как нарастает напряжение, и прикрыл глаза. Когда он снова взглянул на солнечную панораму, световой блик исчез. Вместо него колыхалась высокая человеческая фигура, глаза и рот удивительного существа полыхали раскаленными углями. Синий человек угрожающе парил прямо над кораблем, вне зоны регистрации приборов. Прошло несколько томительных минут. От странного создания исходила явная недоброжелательность. Джейкоб чувствовал ее! Внезапно сзади раздалось проклятие. Он резко обернулся. Милдред Мартин в ярости сорвала с головы пси-шлем: