Страница:
Внезапно он решился.
— Что ж, отлично, Хорис Антик. Я полечу с вами.
Сидевший напротив тучный коротышка в серой форме смертельно побледнел. Его глаза выкатились из орбит и уставились на Гэри, а кадык заходил ходуном.
Наконец Антик с трудом проглотил слюну.
— Как… — хрипло начал он. — Как вы?… Гэри улыбнулся.
— Как я догадался, что вы хотите предложить мне принять участие в тайной экспедиции? — Он развел руками, чувствуя себя почти так же, как в старые годы. — Ну, мой юный друг, в конце концов, перед вами сам Гэри Селдон.
Глава 8
Глава 9
— Что ж, отлично, Хорис Антик. Я полечу с вами.
Сидевший напротив тучный коротышка в серой форме смертельно побледнел. Его глаза выкатились из орбит и уставились на Гэри, а кадык заходил ходуном.
Наконец Антик с трудом проглотил слюну.
— Как… — хрипло начал он. — Как вы?… Гэри улыбнулся.
— Как я догадался, что вы хотите предложить мне принять участие в тайной экспедиции? — Он развел руками, чувствуя себя почти так же, как в старые годы. — Ну, мой юный друг, в конце концов, перед вами сам Гэри Селдон.
Глава 8
Полупросьба-полусоглашение с Комитетом Общественного Спасения предусматривала, что Гэри не будет покидать Трентор. Кроме того, Селдон знал, что Ванда и Пятьдесят ни за что не позволят ему лететь к звездам. Хотя успех Плана уже не зависел от его участия, никто не согласился бы рисковать жизнью отца психоистории. К счастью, у Гэри была лазейка, которая позволяла ему ускользнуть. «Можно улететь по-тихому, официально оставаясь на Тренторе», — думал он, собирая вещи.
Впрочем, собирать было почти нечего. Керс Кантун положил в сумку несколько мелочей и бесценный архив Гэри, включая копию Главного Радианта Плана Академии. Сумка висела на спинке инвалидного кресла и не привлекала к себе внимания.
Слуга-телохранитель возражал против полета и говорил, что Селдону будет трудно выдержать путешествие. Но заставить его послушаться оказалось несложно. Гэри понимал, почему вальморил не слишком спорил.
«Он знает, что моему здоровью больше всего вредит скука. Особенно сейчас. Если я не смогу найти себе дела, то просто угасну. Подумаешь, какая-то маленькая эскапада. В космических путешествиях уже давно нет ничего необычного. Я буду слишком занят, чтобы позволить себе умереть».
На следующее утро они вышли из покоев Селдона, сделав вид, что отправились на обычную прогулку. Но вместо того чтобы отправиться в Императорские Сады, Керс вывез Гэри на дорожку, которая вела к лифту Орион. Когда машина рванулась вперед и металлические стены тоннеля превратились в туманное пятно, Гэри подумал, не остановят ли их по пути. Такая возможность существовала.
Снят ли с него надзор тайной полиции, как предполагал Дорник? Или они следят за ним даже сейчас, с помощью скрытых камер и других приспособлений?
Год назад, сразу после суда, за ним была установлена тщательная слежка. Ищейки Комитета совали нос в личную жизнь Гэри и следили за каждым его шагом. Но с тех пор многое изменилось. Теперь Линь Чен был убежден в лояльности Гэри и Пятидесяти. Никаких крамольных сведений о «неминуемом крахе Империи» наружу не просачивалось. Более того, подготовка к отлету на Терминус шла по плану. Сто тысяч служащих, набранных Гэри для работы над гигантской «Галактической Энциклопедией», собирали вещи и небольшими группами переправлялись на далекую маленькую планету, зачастую не подозревая о ждущей их славе.
С какой стати Чен станет платить опытным полицейским за надзор над умирающим дряхлым профессором, если профессионалов можно использовать в других местах?
Вскоре раздался сигнал, извещающий, что они добрались до места. Гэри и Керс оказались в огромном помещении, основание которого раскинулось на двадцать километров, а верхние этажи тонули в туманной дымке.
В центре зала стояла чудовищная черная колонна, вздымавшаяся вверх на сто с лишним метров. На первый взгляд казалось, что она поддерживает крышу, но то был оптический обман. Это была вовсе не колонна, а длинный трубопровод, выходивший наружу через отверстие в потолке, пронзавший атмосферу Трентора и связывавший поверхность планеты с огромной космической станцией, которая находилась на орбите, в пятидесяти тысячах километров отсюда.
Вдоль всего лифта Орион взад-вперед сновали «жучки», похожие на гладких металлических насекомых. Это были кабины, частично укрытые гибкой мембраной, которая защищала пассажиров от опасной радиации и головокружительного зрелища.
У основания лифта кишели люди, вылезавшие из только что прибывших капсул. Они быстро проходили иммиграционный контроль и устремлялись в лабиринт пандусов и эскалаторов. В противоположном направлении двигался поток улетающих. Для каждой социальной касты существовала своя линия. Керс выбрал один из самых коротких маршрутов, который был зарезервирован для меритократов, относившихся к категории «очень важных персон». «Вообще-то можно воспользоваться специальным залом для высшей аристократии, — думал Гэри, глядя на проход, загороженный шелковой шторой, где предупредительные служащие старались угодить желаниям космических вельмож. — Любой бывший премьер-министр Империи имеет такое право. Даже смещенный со своего поста, как я. Но это привлекло бы ко мне ненужное внимание».
Они остановились у киоска с надписью «ЭМИГРАЦИОННАЯ СЛУЖБА» и предъявили удостоверения. Керс предложил воспользоваться фальшивыми документами, которые он мог купить на черном рынке, но это превратило бы их маленькое приключение из проступка в уголовное преступление. Гэри не собирался ставить под удар будущее Проекта Селдона ради удовлетворения собственного любопытства. Если сойдет, хорошо. Не сойдет — он вернется домой, и все закончится ко всеобщему согласию.
Казалось, экран уставился на него испытующе.
— Пункт назначения?
Наступил самый ответственный момент. Все зависело от правильности определения.
— Демархия, — громко сказал Гэри. — Неделю-другую хочу понаблюдать за сессией имперских законодателей. А по окончании вернусь к себе домой, в Стрилингский Университет.
Он не лгал. Вся хитрость заключалась в неопределенности понятия «окончание». Казалось, машина на мгновение задумалась.
«Демархия, — молча думал Гэри. — Один из двадцати ближайших миров, официально являющийся частью Трентора. Испокон веков связанный с ним политическими и традиционными узами, которые укреплялись многими поколениями Императоров и премьер-министров… Но полиция может считать по-другому».
Если Гэри ошибся, компьютер откажется выдать ему билет и тут же сообщит Комитету Общественного Спасения о «попытке к бегству». Тогда останется только одно — вернуться домой и ждать визита агентов Линь Чена, которые явятся для допроса. Хуже того, Стеттин Пальвер и другие психоисторики поднимут шум, начнут грозить пальцем, удвоят бдительность, и больше он ни на секунду не останется без присмотра.
Ну же, взмолился он, желая обладать ментальными возможностями Дэниела Оливо, позволявшими тому копаться в мыслях людей и роботов.
Внезапно экран снова засветился.
«СЧАСТЛИВОГО ПУТЕШЕСТВИЯ. ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИМПЕРАТОР».
Гэри кивнул.
— Да здравствует, — послушно ответил он и проглотил комок в горле. Машина выплюнула два билета для следования в специальную кабину, которая соответствовала их общественному положению и месту назначения. Керс взял билеты, и Гэри заглянул в них.
Там значилось: «ПЕРЕМЕЩЕНИЕ ВНУТРИ ТРЕНТОРА».
Он удовлетворенно кивнул. «Я не нарушаю соглашения с Комитетом. По крайней мере, пока».
Рядом маялась от безделья целая толпа людей в перчатках и форме со сверкающими пуговицами: это были молодые носильщики для обслуживания очень важных персон, не принадлежащих к аристократам. Некоторые подняли глаза, но, увидев, что Керс и Гэри не подают никаких знаков, тут же вернулись к сплетням и игре в кости. Багаж Селдона был таким скудным, что Керс не нуждался в помощниках.
Однако спустя мгновение из мешанины пурпурных мундиров выскочила маленькая фигурка и быстро шагнула им наперерез. Девушка от силы лет пятнадцати поднесла руку к козырьку фуражки и отдала им салют. С безошибочно узнаваемым акцентом уроженки сектора Коррин она дружелюбно, если не фамильярно произнесла:
— Привет, м'лорды! Если это доставит вам удовольствие, я возьму ваши сумки и пригляжу, чтобы вы благополучно добрались до места.
На ее значке было написано имя: «ДЖЕНИ».
Керс сделал отрицательный жест, но девушка молниеносно выхватила у него билеты. Затем она улыбнулась и тряхнула копной нестриженых платиновых волос.
— Колесница ждет вас, м’лорды!
Когда Керс отказался передать ей багаж, девушка только улыбнулась.
— Не бойтесь. Я буду с вами до самого места назначения. Только не отставайте!
Когда девушка устремилась вперед, Керс что-то проворчал, но Гэри улыбнулся и похлопал слугу по мозолистой руке. В мире скучных обязанностей, исполняемых спустя рукава, было приятно видеть человека, полного юного энтузиазма.
С третьим членом маленького отряда они встретились в заранее условленном месте — рядом с кабиной лифта, на которой горела надпись «ДЕМАРХИЯ». Увидев их, Хорис Антик с облегчением вздохнул. Едва взглянув на носильщицу, «Серый» поклонился Гэри более низко, чем требовал этикет, и шагнул к открытой двери кабины.
— Садитесь, профессор. Я занял для вас место поудобнее.
Когда дверь бесшумно закрылась, Гэри испустил глубокий вздох.
Ну, вот и все. Селдон почувствовал, что у него сжалось сердце.
Последнее приключение.
К несчастью, в кабине не было окон. Пассажиры могли следить за окружающим через вделанные в кресла мониторы, но мало кто пользовался этой возможностью. Кабина была полупуста. В последнее время космические лифты использовались намного реже.
«В какой-то степени это моя вина», — подумал Селдон. Большинство пассажиров прилетало на Трентор и улетало с него в гиперпространственных космических кораблях, которые садились прямо на поверхность с помощью собственных гравитационных полей. Полчища этих кораблей мотались взад и вперед, обеспечивая центр управления Империи едой и другими нужными вещами. Трентор обслуживали двадцать сельскохозяйственных миров; до того как Гэри стал премьер-министром, их было всего восемь.
«Трентор привык обеспечивать себя продуктами, производившимися в огромных чанах с помощью солнечной энергии. Этим занимались толпы послушных автоматов, не боявшихся вони и монотонной работы». Когда эта система рухнула во время печально известного Мятежа тиктаков, одной из первых задач Гэри на новом посту стало обеспечение увеличения импорта пищевых продуктов и товаров первой необходимости.
«Но новая система дорога и неэффективна. В грядущие века она станет смертельно опасной ловушкой». Так говорили психоисторические уравнения. «Будущие Императоры и олигархи будут пытаться сохранить ее любой ценой — в ущерб всему остальному».
Чтобы обеспечить лояльность сельскохозяйственных миров, их присоединили к самому Трантору, и управляло ими то же «планетарное» правительство. Именно в этом и заключалась военная хитрость Гэри.
Хотя Селдон не поворачивался к внешнему экрану, было легко представить себе мерцающее анодированное металлическое покрытие планеты, в котором отражался свет созвездий, плотно концентрированных в центре Галактики — миллионов солнц, сверкавших, как драгоценные камни, и превращавших ночь в день. Хотя многие жители Империи считали Трентор одним гигантским городом, его оболочка из нержавеющей стали была только видимостью. Созданная после того, как были срыты горы и засыпаны ущелья, она представляла собой здания высотой всего лишь в несколько этажей. Эти кроличьи клетки с плоскими крышами в основном использовали для хранения старых записей. Башни промышленных, административных и жилых зданий занимали не больше десяти процентов поверхности планеты: этого пространства было вполне достаточно, чтобы на нем успешно трудились и проживали сорок миллиардов человек.
И все же распространенное представление было достаточно точным. Центр Империи кишел людьми так же, как центр Галактики — звездами. Хотя Гэри знал психоисторические причины данного процесса, это продолжало заботить его.
— Сейчас мы преодолеваем точку, отмечающую середину пути, — объяснила молодая носильщица, играя роль экскурсовода. — Те из вас, кто не принял таблетки, могут испытать неприятные ощущения, когда кабина на полной скорости устремится к месту назначения, — продолжила она, — но в большинстве случаев эти ощущения — всего лишь плод воображения. Попробуйте подумать о чем-нибудь приятном, и все быстро пройдет.
Хориса Антика это не слишком обрадовало. Хотя он часто летал по делам службы, но никогда не пользовался столь необычным транспортным средством. Бюрократ торопливо вынул из прикрепленной к поясу сумочки несколько таблеток и проглотил их.
— Конечно, большинство людей в последнее время прилетают на Трентор в гиперпространственных кораблях, — продолжила девушка. — Поэтому для успокоения советую вам подумать про себя, что этому трубопроводу больше пяти тысяч лет и что он построен в славную эпоху великих инженеров. Поэтому вы можете себя чувствовать в такой же безопасности, как на поверхности планеты!
Гэри видел, что другие носильщики делают то же самое. Эти экстраверты добровольно исполняли обязанности гидов, пытаясь облагородить свою прозаическую работу. Правда, далеко не у всех была такая неблагодарная публика, как кислый Керс Кантун и нервный Хорис Антик, который кусал ногти и явно желал, чтобы девчонка провалилась сквозь землю. Но та продолжала весело тараторить:
— Некоторые пассажиры спрашивают, что случится, если трубопровод, по которому мы летим, когда-нибудь сломается. Позвольте сказать, что это просто невозможно. По крайней мере, так заверяли древние, которые сделали эту штуку. Впрочем, я уверена, что все вы знаете, как делали вещи в те времена. Так что вы можете без страха пофантазировать вместе со мной…
Она с воодушевлением принялась описывать, что случится, если все космические лифты Трентора — Орион, Лесмик, Генги, Плиний и Зуль — сломаются в ходе некоей гипотетической будущей катастрофы. Верхняя половина каждого огромного сооружения, включая пересадочные станции, будет вращаться в космосе, в то время как нижняя, весящая миллиарды тонн, со страшной скоростью рухнет на поверхность планеты. Взрывная волна пробьет металлическую обшивку и доберется до геотермальных труб, снабжающих Трентор энергией, после чего всю планету опояшет цепь новых вулканов.
«Это полностью соответствует сценарию Судного Дня, рассчитанному нашим Главным Радиантом», — с изумлением подумал Гэри. Конечно, некоторые рассказы сотрудников группы Селдона просочились наружу и стали известны широкой публике. И все же он впервые слышал, чтобы эту фазу Падения Трентора описывали столь живо и с такой радостью! Вообще-то космические лифты были очень прочными, построенными в эпоху расцвета Империи, и имели тысячекратный запас надежности. Согласно расчетам Гэри, они могли пережить даже первое разграбление столицы, которое должно было произойти примерно через триста лет.
Однако тому, кто в этот день окажется в районе экватора, придется туго. Потомки Стеттина и Ванды, конечно, будут готовы. К тому моменту штаб-квартира Второй Академии будет перемещена — в полном соответствии с Планом.
Гэри думал о будущем с такой же страстью, с какой историк думает о прошлом. Одна из его записей, сделанных для Склепа Времени на Терминусе, описывала будущую эру, когда этот величественный мир рухнет. Именно тогда настанет великая эпоха экспансии Академии. Пережив несколько стычек с шатающейся Империей, члены Академии будут с трепетом следить за внезапным и окончательным падением старого царства.
Его тщательно составленное послание для Склепа Времени было адресовано наиболее дальновидным из будущих лидеров Терминуса с целью добавить немного политического веса сторонникам неторопливого подхода к завоеваниям. Слишком большая уверенность в себе была бы так же вредна, как и слишком малая. В это время начнет играть более важную роль Вторая Академия, составленная из ментально одаренных наследников Пятидесяти. Ее функцией станет распространение созданной на Терминусе культуры. Создание ядра новой Империи. Более великой, чем первая. Законченность Плана радовала Гэри. Но тут некстати проснулся его внутренний голос:
«В первой сотне лет ты можешь быть уверен. Инерция событий будет еще слишком велика, чтобы мы могли свернуть с предсказанного пути. Еще век-другой тоже пройдут согласно расчетам, пока не случится что-нибудь неожиданное. Исправлять расчеты будет Вторая Академия.
Но что дальше?
Иногда меня тревожит математический аппарат. Намеки на непонятные состояния притяжения и возможность скрытых решений, которые просвечивают сквозь все тщательно разработанные нами модели.
Знать бы, что они такое. Эти проклятые состояния».
Вот в чем заключалась одна из причин, заставивших Гэри присоединиться к экспедиции.
Но были и другие.
Хорис Антик нагнулся к уху Гэри.
— Я обо всем договорился, профессор. Мы встретимся с капитаном корабля, совершающего чартерные рейсы, на следующий день после высадки на Демархии.
К этому времени юная носильщица закончила бодро описывать катастрофу и наконец умолкла. Она надела стереонаушники, видимо, слушая музыку, и стала следить за их приближением к станции Орион по ближайшему монитору. Гэри почувствовал, что может разговаривать с Антиком без боязни.
— Этот ваш капитан — человек надежный? Едва ли следует особенно доверять наемнику. Тем более что мы не можем щедро заплатить.
— Согласен, — бодро кивнул Антик. — Но у этого малого отличные рекомендации. И платить ему вообще не придется.
Гэри хотел что-то спросить, но Антик покачал головой. С объяснениями придется подождать.
— Приближаемся к конечной станции! — слишком громко объявила носильщица, которую оглушали наушники. — Всем пристегнуться. Может быть сильный удар!
Гэри позволил слуге посадить себя в кресло на колесиках и пристегнуть ремни, а потом жестом отослал его. Селдон мог сам позаботиться о себе. В последний раз он летал на звездном челноке много лет назад, но новичком не был.
Он распорядился включить прикрепленный впереди голопроектор. На экране в центре мерцающей окружности, образованной стенками кабеля, появилась станция Орион. Торчавшие во все стороны трубки и антенны делали ее похожей на голову Медузы. В доках стояло всего несколько кораблей, поскольку большинство современных звездолетов могло садиться и взлетать благодаря трижды благословенным антигравитационным полям. Но Гэри предвидел время, когда из-за упадка квалификации произойдет несколько ужасных катастроф. Тогда прибывающие на Трентор корабли будут вынуждены разгружаться наверху, и огромные космические лифты снова станут чрезвычайно важными: пока в конце концов, пятьдесят лет спустя, не разрушатся.
В настоящее время галактические перевозки осуществлялись огромным количеством пассажирских и коммерческих судов. Но на некоторых линиях все еще летали совершенно другие транспортные средства. Более быстрые и более удобные.
Звездные челноки.
Во времена молодости Гэри существовали сотни маршрутов, напоминавшие ходы червей и пронизывавшие всю ткань пространства-времени от одного дальнего конца Галактики до другого. Сейчас таких маршрутов осталось около дюжины; большинство их было связано с единственной точкой, находившейся неподалеку от орбиты Трентора. Согласно расчетам Селдона, через несколько десятилетий должны были исчезнуть и они.
— Приготовиться! — крикнула молодая носильщица.
Казалось, станция Орион стремительно рванулась навстречу. В последний момент откуда ни возьмись возникла огромная металлическая лапа манипулятора и с толчком приняла в себя кабину лифта. Потом маленький кораблик повращали, освободили от пут и направили в длинный узкий канал, который напоминал дуло ружья, нацеленного в космос.
Экран стал угольно-черным.
Хорис Антик негромко застонал. «Есть вещи, к которым невозможно привыкнуть», — подумал Гэри, пытаясь отвлечься, но с трепетом ожидая выстрела из космического ружья.
Гиперпространственные космолеты были большими, неуклюжими и относительно медленными. Однако простота и удобство управления этими кораблями были таковы, что некоторые цивилизации, находившиеся в упадке, продолжали пользоваться ими даже тогда, когда теряли способность самостоятельно производить ядерную энергию. В отличие от них звездные челноки требовали хорошего знания физики и техники. Но поскольку квалифицированных инженеров в Империи больше не готовили, транспортная сеть постепенно ветшала.
То ли в этом был виноват всеобщий кризис, то ли кризис системы образования. Некоторые считали виновными хаотические миры, привлекавшие к себе творческих людей со всей Галактики… пока такое «возрождение» не заканчивалось взрывом.
Уравнения Селдона говорили о сложных причинах упадка, начавшегося несколько веков назад. Упадка, с которым Дэниел Оливо боролся задолго до рождения Гэри.
«Не хотел бы я оказаться на этом челноке лет через тридцать, когда кривая упадка компетенции в конце концов пересечет порог…"
Додумать он не успел. Космическое ружье выстрелило, и кораблик стремительно полетел сквозь короткий коридор туда, где в пятидесяти световых минутах от Трентора их ждал настоящий ход червя. Старт был не слишком гладким, и от перегрузки Гэри затошнило.
— Дорс! — едва слышно выдохнул он.
Затем их несколько раз тряхнуло. Корабль несся по оживленной магистрали, представлявшей собой огромную полость в пространстве-времени. Мониторы показывали невообразимую пляску цветов: голографические видеокомпьютеры не могли передать ощущение царившего снаружи круговорота. Ну да, у этого вида транспорта были свои недостатки. Но Гэри напомнил себе один важный факт — пожалуй, единственный, который все еще делал подобное путешествие намного более привлекательным, чем полет на обычном корабле. Едва полет на челноке начался… как тут же закончился.
Внезапно экраны снова проснулись и показали знакомый звездный узор центра Галактики. Гэри почувствовал несколько ударов, когда корабль выходил из короткого коридора. А затем, как волшебству, впереди показалась планета.
Планета с континентами, морями и горными пиками. Планета с городами, которые вписывались в пейзаж, а не подавляли его. Прекрасный мир, который Селдон вместе с красавицей-женой много раз посещал, будучи премьер-министром. Гэри снова возвращался в те дни, когда они с Дэниелом думали, что с помощью умелого использования психоистории можно спасти Империю, а не планировали ее неизбежный крах.
— Добро пожаловать во вторую столицу Империи, м’лорды, — сказала юная носильщица. — Добро пожаловать на Демархию.
Впрочем, собирать было почти нечего. Керс Кантун положил в сумку несколько мелочей и бесценный архив Гэри, включая копию Главного Радианта Плана Академии. Сумка висела на спинке инвалидного кресла и не привлекала к себе внимания.
Слуга-телохранитель возражал против полета и говорил, что Селдону будет трудно выдержать путешествие. Но заставить его послушаться оказалось несложно. Гэри понимал, почему вальморил не слишком спорил.
«Он знает, что моему здоровью больше всего вредит скука. Особенно сейчас. Если я не смогу найти себе дела, то просто угасну. Подумаешь, какая-то маленькая эскапада. В космических путешествиях уже давно нет ничего необычного. Я буду слишком занят, чтобы позволить себе умереть».
На следующее утро они вышли из покоев Селдона, сделав вид, что отправились на обычную прогулку. Но вместо того чтобы отправиться в Императорские Сады, Керс вывез Гэри на дорожку, которая вела к лифту Орион. Когда машина рванулась вперед и металлические стены тоннеля превратились в туманное пятно, Гэри подумал, не остановят ли их по пути. Такая возможность существовала.
Снят ли с него надзор тайной полиции, как предполагал Дорник? Или они следят за ним даже сейчас, с помощью скрытых камер и других приспособлений?
Год назад, сразу после суда, за ним была установлена тщательная слежка. Ищейки Комитета совали нос в личную жизнь Гэри и следили за каждым его шагом. Но с тех пор многое изменилось. Теперь Линь Чен был убежден в лояльности Гэри и Пятидесяти. Никаких крамольных сведений о «неминуемом крахе Империи» наружу не просачивалось. Более того, подготовка к отлету на Терминус шла по плану. Сто тысяч служащих, набранных Гэри для работы над гигантской «Галактической Энциклопедией», собирали вещи и небольшими группами переправлялись на далекую маленькую планету, зачастую не подозревая о ждущей их славе.
С какой стати Чен станет платить опытным полицейским за надзор над умирающим дряхлым профессором, если профессионалов можно использовать в других местах?
Вскоре раздался сигнал, извещающий, что они добрались до места. Гэри и Керс оказались в огромном помещении, основание которого раскинулось на двадцать километров, а верхние этажи тонули в туманной дымке.
В центре зала стояла чудовищная черная колонна, вздымавшаяся вверх на сто с лишним метров. На первый взгляд казалось, что она поддерживает крышу, но то был оптический обман. Это была вовсе не колонна, а длинный трубопровод, выходивший наружу через отверстие в потолке, пронзавший атмосферу Трентора и связывавший поверхность планеты с огромной космической станцией, которая находилась на орбите, в пятидесяти тысячах километров отсюда.
Вдоль всего лифта Орион взад-вперед сновали «жучки», похожие на гладких металлических насекомых. Это были кабины, частично укрытые гибкой мембраной, которая защищала пассажиров от опасной радиации и головокружительного зрелища.
У основания лифта кишели люди, вылезавшие из только что прибывших капсул. Они быстро проходили иммиграционный контроль и устремлялись в лабиринт пандусов и эскалаторов. В противоположном направлении двигался поток улетающих. Для каждой социальной касты существовала своя линия. Керс выбрал один из самых коротких маршрутов, который был зарезервирован для меритократов, относившихся к категории «очень важных персон». «Вообще-то можно воспользоваться специальным залом для высшей аристократии, — думал Гэри, глядя на проход, загороженный шелковой шторой, где предупредительные служащие старались угодить желаниям космических вельмож. — Любой бывший премьер-министр Империи имеет такое право. Даже смещенный со своего поста, как я. Но это привлекло бы ко мне ненужное внимание».
Они остановились у киоска с надписью «ЭМИГРАЦИОННАЯ СЛУЖБА» и предъявили удостоверения. Керс предложил воспользоваться фальшивыми документами, которые он мог купить на черном рынке, но это превратило бы их маленькое приключение из проступка в уголовное преступление. Гэри не собирался ставить под удар будущее Проекта Селдона ради удовлетворения собственного любопытства. Если сойдет, хорошо. Не сойдет — он вернется домой, и все закончится ко всеобщему согласию.
Казалось, экран уставился на него испытующе.
— Пункт назначения?
Наступил самый ответственный момент. Все зависело от правильности определения.
— Демархия, — громко сказал Гэри. — Неделю-другую хочу понаблюдать за сессией имперских законодателей. А по окончании вернусь к себе домой, в Стрилингский Университет.
Он не лгал. Вся хитрость заключалась в неопределенности понятия «окончание». Казалось, машина на мгновение задумалась.
«Демархия, — молча думал Гэри. — Один из двадцати ближайших миров, официально являющийся частью Трентора. Испокон веков связанный с ним политическими и традиционными узами, которые укреплялись многими поколениями Императоров и премьер-министров… Но полиция может считать по-другому».
Если Гэри ошибся, компьютер откажется выдать ему билет и тут же сообщит Комитету Общественного Спасения о «попытке к бегству». Тогда останется только одно — вернуться домой и ждать визита агентов Линь Чена, которые явятся для допроса. Хуже того, Стеттин Пальвер и другие психоисторики поднимут шум, начнут грозить пальцем, удвоят бдительность, и больше он ни на секунду не останется без присмотра.
Ну же, взмолился он, желая обладать ментальными возможностями Дэниела Оливо, позволявшими тому копаться в мыслях людей и роботов.
Внезапно экран снова засветился.
«СЧАСТЛИВОГО ПУТЕШЕСТВИЯ. ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИМПЕРАТОР».
Гэри кивнул.
— Да здравствует, — послушно ответил он и проглотил комок в горле. Машина выплюнула два билета для следования в специальную кабину, которая соответствовала их общественному положению и месту назначения. Керс взял билеты, и Гэри заглянул в них.
Там значилось: «ПЕРЕМЕЩЕНИЕ ВНУТРИ ТРЕНТОРА».
Он удовлетворенно кивнул. «Я не нарушаю соглашения с Комитетом. По крайней мере, пока».
Рядом маялась от безделья целая толпа людей в перчатках и форме со сверкающими пуговицами: это были молодые носильщики для обслуживания очень важных персон, не принадлежащих к аристократам. Некоторые подняли глаза, но, увидев, что Керс и Гэри не подают никаких знаков, тут же вернулись к сплетням и игре в кости. Багаж Селдона был таким скудным, что Керс не нуждался в помощниках.
Однако спустя мгновение из мешанины пурпурных мундиров выскочила маленькая фигурка и быстро шагнула им наперерез. Девушка от силы лет пятнадцати поднесла руку к козырьку фуражки и отдала им салют. С безошибочно узнаваемым акцентом уроженки сектора Коррин она дружелюбно, если не фамильярно произнесла:
— Привет, м'лорды! Если это доставит вам удовольствие, я возьму ваши сумки и пригляжу, чтобы вы благополучно добрались до места.
На ее значке было написано имя: «ДЖЕНИ».
Керс сделал отрицательный жест, но девушка молниеносно выхватила у него билеты. Затем она улыбнулась и тряхнула копной нестриженых платиновых волос.
— Колесница ждет вас, м’лорды!
Когда Керс отказался передать ей багаж, девушка только улыбнулась.
— Не бойтесь. Я буду с вами до самого места назначения. Только не отставайте!
Когда девушка устремилась вперед, Керс что-то проворчал, но Гэри улыбнулся и похлопал слугу по мозолистой руке. В мире скучных обязанностей, исполняемых спустя рукава, было приятно видеть человека, полного юного энтузиазма.
С третьим членом маленького отряда они встретились в заранее условленном месте — рядом с кабиной лифта, на которой горела надпись «ДЕМАРХИЯ». Увидев их, Хорис Антик с облегчением вздохнул. Едва взглянув на носильщицу, «Серый» поклонился Гэри более низко, чем требовал этикет, и шагнул к открытой двери кабины.
— Садитесь, профессор. Я занял для вас место поудобнее.
Когда дверь бесшумно закрылась, Гэри испустил глубокий вздох.
Ну, вот и все. Селдон почувствовал, что у него сжалось сердце.
Последнее приключение.
К несчастью, в кабине не было окон. Пассажиры могли следить за окружающим через вделанные в кресла мониторы, но мало кто пользовался этой возможностью. Кабина была полупуста. В последнее время космические лифты использовались намного реже.
«В какой-то степени это моя вина», — подумал Селдон. Большинство пассажиров прилетало на Трентор и улетало с него в гиперпространственных космических кораблях, которые садились прямо на поверхность с помощью собственных гравитационных полей. Полчища этих кораблей мотались взад и вперед, обеспечивая центр управления Империи едой и другими нужными вещами. Трентор обслуживали двадцать сельскохозяйственных миров; до того как Гэри стал премьер-министром, их было всего восемь.
«Трентор привык обеспечивать себя продуктами, производившимися в огромных чанах с помощью солнечной энергии. Этим занимались толпы послушных автоматов, не боявшихся вони и монотонной работы». Когда эта система рухнула во время печально известного Мятежа тиктаков, одной из первых задач Гэри на новом посту стало обеспечение увеличения импорта пищевых продуктов и товаров первой необходимости.
«Но новая система дорога и неэффективна. В грядущие века она станет смертельно опасной ловушкой». Так говорили психоисторические уравнения. «Будущие Императоры и олигархи будут пытаться сохранить ее любой ценой — в ущерб всему остальному».
Чтобы обеспечить лояльность сельскохозяйственных миров, их присоединили к самому Трантору, и управляло ими то же «планетарное» правительство. Именно в этом и заключалась военная хитрость Гэри.
Хотя Селдон не поворачивался к внешнему экрану, было легко представить себе мерцающее анодированное металлическое покрытие планеты, в котором отражался свет созвездий, плотно концентрированных в центре Галактики — миллионов солнц, сверкавших, как драгоценные камни, и превращавших ночь в день. Хотя многие жители Империи считали Трентор одним гигантским городом, его оболочка из нержавеющей стали была только видимостью. Созданная после того, как были срыты горы и засыпаны ущелья, она представляла собой здания высотой всего лишь в несколько этажей. Эти кроличьи клетки с плоскими крышами в основном использовали для хранения старых записей. Башни промышленных, административных и жилых зданий занимали не больше десяти процентов поверхности планеты: этого пространства было вполне достаточно, чтобы на нем успешно трудились и проживали сорок миллиардов человек.
И все же распространенное представление было достаточно точным. Центр Империи кишел людьми так же, как центр Галактики — звездами. Хотя Гэри знал психоисторические причины данного процесса, это продолжало заботить его.
— Сейчас мы преодолеваем точку, отмечающую середину пути, — объяснила молодая носильщица, играя роль экскурсовода. — Те из вас, кто не принял таблетки, могут испытать неприятные ощущения, когда кабина на полной скорости устремится к месту назначения, — продолжила она, — но в большинстве случаев эти ощущения — всего лишь плод воображения. Попробуйте подумать о чем-нибудь приятном, и все быстро пройдет.
Хориса Антика это не слишком обрадовало. Хотя он часто летал по делам службы, но никогда не пользовался столь необычным транспортным средством. Бюрократ торопливо вынул из прикрепленной к поясу сумочки несколько таблеток и проглотил их.
— Конечно, большинство людей в последнее время прилетают на Трентор в гиперпространственных кораблях, — продолжила девушка. — Поэтому для успокоения советую вам подумать про себя, что этому трубопроводу больше пяти тысяч лет и что он построен в славную эпоху великих инженеров. Поэтому вы можете себя чувствовать в такой же безопасности, как на поверхности планеты!
Гэри видел, что другие носильщики делают то же самое. Эти экстраверты добровольно исполняли обязанности гидов, пытаясь облагородить свою прозаическую работу. Правда, далеко не у всех была такая неблагодарная публика, как кислый Керс Кантун и нервный Хорис Антик, который кусал ногти и явно желал, чтобы девчонка провалилась сквозь землю. Но та продолжала весело тараторить:
— Некоторые пассажиры спрашивают, что случится, если трубопровод, по которому мы летим, когда-нибудь сломается. Позвольте сказать, что это просто невозможно. По крайней мере, так заверяли древние, которые сделали эту штуку. Впрочем, я уверена, что все вы знаете, как делали вещи в те времена. Так что вы можете без страха пофантазировать вместе со мной…
Она с воодушевлением принялась описывать, что случится, если все космические лифты Трентора — Орион, Лесмик, Генги, Плиний и Зуль — сломаются в ходе некоей гипотетической будущей катастрофы. Верхняя половина каждого огромного сооружения, включая пересадочные станции, будет вращаться в космосе, в то время как нижняя, весящая миллиарды тонн, со страшной скоростью рухнет на поверхность планеты. Взрывная волна пробьет металлическую обшивку и доберется до геотермальных труб, снабжающих Трентор энергией, после чего всю планету опояшет цепь новых вулканов.
«Это полностью соответствует сценарию Судного Дня, рассчитанному нашим Главным Радиантом», — с изумлением подумал Гэри. Конечно, некоторые рассказы сотрудников группы Селдона просочились наружу и стали известны широкой публике. И все же он впервые слышал, чтобы эту фазу Падения Трентора описывали столь живо и с такой радостью! Вообще-то космические лифты были очень прочными, построенными в эпоху расцвета Империи, и имели тысячекратный запас надежности. Согласно расчетам Гэри, они могли пережить даже первое разграбление столицы, которое должно было произойти примерно через триста лет.
Однако тому, кто в этот день окажется в районе экватора, придется туго. Потомки Стеттина и Ванды, конечно, будут готовы. К тому моменту штаб-квартира Второй Академии будет перемещена — в полном соответствии с Планом.
Гэри думал о будущем с такой же страстью, с какой историк думает о прошлом. Одна из его записей, сделанных для Склепа Времени на Терминусе, описывала будущую эру, когда этот величественный мир рухнет. Именно тогда настанет великая эпоха экспансии Академии. Пережив несколько стычек с шатающейся Империей, члены Академии будут с трепетом следить за внезапным и окончательным падением старого царства.
Его тщательно составленное послание для Склепа Времени было адресовано наиболее дальновидным из будущих лидеров Терминуса с целью добавить немного политического веса сторонникам неторопливого подхода к завоеваниям. Слишком большая уверенность в себе была бы так же вредна, как и слишком малая. В это время начнет играть более важную роль Вторая Академия, составленная из ментально одаренных наследников Пятидесяти. Ее функцией станет распространение созданной на Терминусе культуры. Создание ядра новой Империи. Более великой, чем первая. Законченность Плана радовала Гэри. Но тут некстати проснулся его внутренний голос:
«В первой сотне лет ты можешь быть уверен. Инерция событий будет еще слишком велика, чтобы мы могли свернуть с предсказанного пути. Еще век-другой тоже пройдут согласно расчетам, пока не случится что-нибудь неожиданное. Исправлять расчеты будет Вторая Академия.
Но что дальше?
Иногда меня тревожит математический аппарат. Намеки на непонятные состояния притяжения и возможность скрытых решений, которые просвечивают сквозь все тщательно разработанные нами модели.
Знать бы, что они такое. Эти проклятые состояния».
Вот в чем заключалась одна из причин, заставивших Гэри присоединиться к экспедиции.
Но были и другие.
Хорис Антик нагнулся к уху Гэри.
— Я обо всем договорился, профессор. Мы встретимся с капитаном корабля, совершающего чартерные рейсы, на следующий день после высадки на Демархии.
К этому времени юная носильщица закончила бодро описывать катастрофу и наконец умолкла. Она надела стереонаушники, видимо, слушая музыку, и стала следить за их приближением к станции Орион по ближайшему монитору. Гэри почувствовал, что может разговаривать с Антиком без боязни.
— Этот ваш капитан — человек надежный? Едва ли следует особенно доверять наемнику. Тем более что мы не можем щедро заплатить.
— Согласен, — бодро кивнул Антик. — Но у этого малого отличные рекомендации. И платить ему вообще не придется.
Гэри хотел что-то спросить, но Антик покачал головой. С объяснениями придется подождать.
— Приближаемся к конечной станции! — слишком громко объявила носильщица, которую оглушали наушники. — Всем пристегнуться. Может быть сильный удар!
Гэри позволил слуге посадить себя в кресло на колесиках и пристегнуть ремни, а потом жестом отослал его. Селдон мог сам позаботиться о себе. В последний раз он летал на звездном челноке много лет назад, но новичком не был.
Он распорядился включить прикрепленный впереди голопроектор. На экране в центре мерцающей окружности, образованной стенками кабеля, появилась станция Орион. Торчавшие во все стороны трубки и антенны делали ее похожей на голову Медузы. В доках стояло всего несколько кораблей, поскольку большинство современных звездолетов могло садиться и взлетать благодаря трижды благословенным антигравитационным полям. Но Гэри предвидел время, когда из-за упадка квалификации произойдет несколько ужасных катастроф. Тогда прибывающие на Трентор корабли будут вынуждены разгружаться наверху, и огромные космические лифты снова станут чрезвычайно важными: пока в конце концов, пятьдесят лет спустя, не разрушатся.
В настоящее время галактические перевозки осуществлялись огромным количеством пассажирских и коммерческих судов. Но на некоторых линиях все еще летали совершенно другие транспортные средства. Более быстрые и более удобные.
Звездные челноки.
Во времена молодости Гэри существовали сотни маршрутов, напоминавшие ходы червей и пронизывавшие всю ткань пространства-времени от одного дальнего конца Галактики до другого. Сейчас таких маршрутов осталось около дюжины; большинство их было связано с единственной точкой, находившейся неподалеку от орбиты Трентора. Согласно расчетам Селдона, через несколько десятилетий должны были исчезнуть и они.
— Приготовиться! — крикнула молодая носильщица.
Казалось, станция Орион стремительно рванулась навстречу. В последний момент откуда ни возьмись возникла огромная металлическая лапа манипулятора и с толчком приняла в себя кабину лифта. Потом маленький кораблик повращали, освободили от пут и направили в длинный узкий канал, который напоминал дуло ружья, нацеленного в космос.
Экран стал угольно-черным.
Хорис Антик негромко застонал. «Есть вещи, к которым невозможно привыкнуть», — подумал Гэри, пытаясь отвлечься, но с трепетом ожидая выстрела из космического ружья.
Гиперпространственные космолеты были большими, неуклюжими и относительно медленными. Однако простота и удобство управления этими кораблями были таковы, что некоторые цивилизации, находившиеся в упадке, продолжали пользоваться ими даже тогда, когда теряли способность самостоятельно производить ядерную энергию. В отличие от них звездные челноки требовали хорошего знания физики и техники. Но поскольку квалифицированных инженеров в Империи больше не готовили, транспортная сеть постепенно ветшала.
То ли в этом был виноват всеобщий кризис, то ли кризис системы образования. Некоторые считали виновными хаотические миры, привлекавшие к себе творческих людей со всей Галактики… пока такое «возрождение» не заканчивалось взрывом.
Уравнения Селдона говорили о сложных причинах упадка, начавшегося несколько веков назад. Упадка, с которым Дэниел Оливо боролся задолго до рождения Гэри.
«Не хотел бы я оказаться на этом челноке лет через тридцать, когда кривая упадка компетенции в конце концов пересечет порог…"
Додумать он не успел. Космическое ружье выстрелило, и кораблик стремительно полетел сквозь короткий коридор туда, где в пятидесяти световых минутах от Трентора их ждал настоящий ход червя. Старт был не слишком гладким, и от перегрузки Гэри затошнило.
— Дорс! — едва слышно выдохнул он.
Затем их несколько раз тряхнуло. Корабль несся по оживленной магистрали, представлявшей собой огромную полость в пространстве-времени. Мониторы показывали невообразимую пляску цветов: голографические видеокомпьютеры не могли передать ощущение царившего снаружи круговорота. Ну да, у этого вида транспорта были свои недостатки. Но Гэри напомнил себе один важный факт — пожалуй, единственный, который все еще делал подобное путешествие намного более привлекательным, чем полет на обычном корабле. Едва полет на челноке начался… как тут же закончился.
Внезапно экраны снова проснулись и показали знакомый звездный узор центра Галактики. Гэри почувствовал несколько ударов, когда корабль выходил из короткого коридора. А затем, как волшебству, впереди показалась планета.
Планета с континентами, морями и горными пиками. Планета с городами, которые вписывались в пейзаж, а не подавляли его. Прекрасный мир, который Селдон вместе с красавицей-женой много раз посещал, будучи премьер-министром. Гэри снова возвращался в те дни, когда они с Дэниелом думали, что с помощью умелого использования психоистории можно спасти Империю, а не планировали ее неизбежный крах.
— Добро пожаловать во вторую столицу Империи, м’лорды, — сказала юная носильщица. — Добро пожаловать на Демархию.
Глава 9
Дорс чувствовала, что должна признаться. Она под разными предлогами откладывала разговор с Дэниелом Оливо, пока не вернулась на Смашелл. Дольше медлить было нельзя.
«Дэниел, я пыталась уничтожить робота-ренегата, Р. Лодовика Трему, — начала она закодированное послание своему начальнику, стараясь, чтобы голос звучал ровно и бесстрастно. — То, что мне это не удалось, не оправдывает мои действия, которые, по-видимому, противоречили твоим желаниям. Поэтому жду твоих приказаний. Если хочешь, я передам свои здешние полномочия другому гуманоиду и прибуду на Эос для диагноза и ремонта».
До Эоса, секретной ремонтной базы, откуда Дэниел тайно управлял своими бессмертными роботами, надо было пролететь половину Вселенной, Дорс было трудно оставить Клию и Бренна, от которых требовалось произвести на свет драгоценных детей-менталиков, столь важных для долгосрочных планов Дэниела. Но она привыкла исполнять свой долг, даже если он был мучительным, — как было, когда ей пришлось расстаться с Гэри Селдоном.
«Дэниел лучше меня знает, что делать», — думала она. И все же продолжать отчет было трудно.
«Я знаю, ты еще не решил, стоит ли объявлять Лодовика вне закона. Видимо, на тебя произвело сильное впечатление то, что Трему изменил сим Вольтер, освободив от подчинения Четырем Законам роботехники. Думаю, Лодовик еще не делал явных шагов, направленных на причинение вреда людям. Во всяком случае, так было до сих пор.
Но это слабое утешение, Дэниел.
Вспомни, что Нулевой Закон велит нам действовать во имя долгосрочных интересов всей человеческой расы. Это требование главнее Трех Законов роботехники Сьюзен Кельвин. Дэниел, ты учил этому с начала времен. Поэтому я обязана спросить: почему ты позволил Лодовику уйти, свободно передвигаться по Галактике, вступать в заговоры с роботами-кельвинистами, открыто противодействовать твоим планам?"
Человекоподобное тело Дорс трепетало от моделируемых эмоций; ее сердце колотилось, дыхание прерывалось. Реакция была реальной, автоматической и отрабатывалась помимо ее сознания. Приходилось подавлять ее силой воли. Именно так сделала бы настоящая женщина, ведущая важный и опасный разговор со своим боссом.
«Как бы то ни было, я решила взять инициативу на себя и встретилась с Лодовиком на Сатирукопии. Какими бы ни были тайные причины его вызова, я не могла не воспользоваться этой возможностью.
Мы стояли лицом к лицу на опушке леса, и Лодовик продолжал объяснять свою теорию: что случилось здесь сорок лет назад, когда мы с Гэри едва не погибли, Дэниел, Лодовик заявил, что все это могло случиться только с твоего ведома и является одним из множества твоих экспериментов с целью изучить скрытые стороны человеческой натуры.
«Дэниел, я пыталась уничтожить робота-ренегата, Р. Лодовика Трему, — начала она закодированное послание своему начальнику, стараясь, чтобы голос звучал ровно и бесстрастно. — То, что мне это не удалось, не оправдывает мои действия, которые, по-видимому, противоречили твоим желаниям. Поэтому жду твоих приказаний. Если хочешь, я передам свои здешние полномочия другому гуманоиду и прибуду на Эос для диагноза и ремонта».
До Эоса, секретной ремонтной базы, откуда Дэниел тайно управлял своими бессмертными роботами, надо было пролететь половину Вселенной, Дорс было трудно оставить Клию и Бренна, от которых требовалось произвести на свет драгоценных детей-менталиков, столь важных для долгосрочных планов Дэниела. Но она привыкла исполнять свой долг, даже если он был мучительным, — как было, когда ей пришлось расстаться с Гэри Селдоном.
«Дэниел лучше меня знает, что делать», — думала она. И все же продолжать отчет было трудно.
«Я знаю, ты еще не решил, стоит ли объявлять Лодовика вне закона. Видимо, на тебя произвело сильное впечатление то, что Трему изменил сим Вольтер, освободив от подчинения Четырем Законам роботехники. Думаю, Лодовик еще не делал явных шагов, направленных на причинение вреда людям. Во всяком случае, так было до сих пор.
Но это слабое утешение, Дэниел.
Вспомни, что Нулевой Закон велит нам действовать во имя долгосрочных интересов всей человеческой расы. Это требование главнее Трех Законов роботехники Сьюзен Кельвин. Дэниел, ты учил этому с начала времен. Поэтому я обязана спросить: почему ты позволил Лодовику уйти, свободно передвигаться по Галактике, вступать в заговоры с роботами-кельвинистами, открыто противодействовать твоим планам?"
Человекоподобное тело Дорс трепетало от моделируемых эмоций; ее сердце колотилось, дыхание прерывалось. Реакция была реальной, автоматической и отрабатывалась помимо ее сознания. Приходилось подавлять ее силой воли. Именно так сделала бы настоящая женщина, ведущая важный и опасный разговор со своим боссом.
«Как бы то ни было, я решила взять инициативу на себя и встретилась с Лодовиком на Сатирукопии. Какими бы ни были тайные причины его вызова, я не могла не воспользоваться этой возможностью.
Мы стояли лицом к лицу на опушке леса, и Лодовик продолжал объяснять свою теорию: что случилось здесь сорок лет назад, когда мы с Гэри едва не погибли, Дэниел, Лодовик заявил, что все это могло случиться только с твоего ведома и является одним из множества твоих экспериментов с целью изучить скрытые стороны человеческой натуры.