Страница:
— Гмм… — советник задумчиво разгладил бороду. — Да, возможно. Они действительно работают? — еще раз спросил он, глядя Абернети прямо в глаза и взяв его за руку, в которой был зажат кристалл.
Абернети отдернул руку с кристаллом, сжав его посильнее.
— Конечно, у меня есть кристалл и для вас, советник, — поспешно проговорил Хоррис Кью. Обернувшись, он закрыл крышку сундука. — Они все теперь ваши. — И он широко зевнул. — Но хватит разговоров. Вам обоим уже следует спать, набираться сил для борьбы с новыми трудностями, которые всегда приносит новый день. Я утомил вас своим делом. Если бы у вас нашелся лишний матрас, я был бы в высшей степени вам благодарен. Утром я снова уйду и буду дожидаться… — Тут он замолчал. — Если только, — добавил он, словно ему это только что пришло в голову, — вы не сочтете возможным разрешить мне хоть немного помочь вам раздать эти кристаллы.
Он с надеждой улыбнулся и стал ждать ответа.
Глава 9. ГРИНВИЧ-ВИЛЛИДЖ
Абернети отдернул руку с кристаллом, сжав его посильнее.
— Конечно, у меня есть кристалл и для вас, советник, — поспешно проговорил Хоррис Кью. Обернувшись, он закрыл крышку сундука. — Они все теперь ваши. — И он широко зевнул. — Но хватит разговоров. Вам обоим уже следует спать, набираться сил для борьбы с новыми трудностями, которые всегда приносит новый день. Я утомил вас своим делом. Если бы у вас нашелся лишний матрас, я был бы в высшей степени вам благодарен. Утром я снова уйду и буду дожидаться… — Тут он замолчал. — Если только, — добавил он, словно ему это только что пришло в голову, — вы не сочтете возможным разрешить мне хоть немного помочь вам раздать эти кристаллы.
Он с надеждой улыбнулся и стал ждать ответа.
Глава 9. ГРИНВИЧ-ВИЛЛИДЖ
Ивица два дня шла по Озерному краю прямо на запад в обществе Дирка с Лесной опушки. Они направлялись к волшебным туманам и невидимой тропе, которая выведет их из Заземелья в мир Бена. Дирк направлял ее, по большей части незаметно. Он был готов идти вровень с нею или даже следом, опережая ее только тогда, когда ее путь отклонялся от выбранного им направления. Он шел не спеша, отказываясь торопиться, и вел себя так, словно время никакого значения не имеет, а их путешествие — не больше чем прогулка по парку солнечным днем.
Ивица прежде встречалась с Дирком с Лесной опушки только один раз, но немало слышала о нем от Бена. Дирк был постоянным спутником Бена во время поисков черного единорога, после того как Микс, старший брат советника Тьюса и бывший придворный волшебник Заземелья, заставил Бена подумать, что он потерял медальон, дававший ему королевскую власть. Утратив свою личность, отвергнутый друзьями как самозванец, бывший король, трон которого занял Микс, был оставлен умирать в диких зарослях. Но эльфы, по причинам, известным только им одним, прислали Дирка с Лесной опушки, чтобы помочь Бену выяснить правду. Дирк сопровождал его в странствиях, давая непонятные кошачьи советы и некие туманные указания, которым должен был следовать новоявленный король. Бен выслеживал Ивицу, а та, в свою очередь, выслеживала черного единорога, и дело закончилось бурным поединком между Дирком и Миксом. Этот-то поединок и поспособствовал выздоровлению Бена.
Произошло это почти два года назад. С тех пор Дирка с Лесной опушки никто не видел. Но теперь призматический кот вдруг снова объявился, и снова его прислали эльфы, и опять никто, кроме них самих, не знал для чего.
Дирк с Лесной опушки и сам был существом из рода эльфов — одним из самых независимых — в той же мере кот, как и нечто другое, и посему поступал так, как хотел, несмотря на желания окружающих, отчего его цели было крайне трудно определить. Он это прекрасно продемонстрировал во время своего путешествия с Беном. Дирк был существом, обладавшим очень редким видом магии. Он мог переходить из плотской формы в кристаллическую, которая прочнее стали. В этой форме он мог ловить свет и превращать его в смертельный огонь. Дирк редко пользовался этой способностью, но владел ею прекрасно. Каким бы отстраненным и равнодушным Дирк ни казался, насколько ни отдалялся от происходящего вокруг, шутить с ним было нельзя.
Вот почему Ивица следовала за ним с уверенностью, что, если ей будет угрожать опасность, Дирк скорее всего сможет ее отвратить. Она предпочла бы, чтобы с ней был Бен, но этот вариант уже был отвергнут Матерью-Землей. Иногда приходится брать то, что дают. У Ивицы и без того было достаточно тревожно на душе, так что она была рада любому спутнику.
Дирку, казалось, на все было наплевать.
— Тебя прислали из-за Бена? — спросила она его в первую ночь похода. Они сидели рядом у небольшого костерка, который был разожжен по настоянию Дирка, чтобы прогнать какую-то воображаемую прохладу. Ивица собрала сушняк, а он его поджег. Она решила, что это начало реального сотрудничества.
Дирк старательно вылизывал одну лапу.
— Меня не прислали. Меня никогда не присылают. Я сам иду, куда хочу.
— Извини, — попросила она прощения. — Тогда почему ты захотел прийти?
Тот продолжал сосредоточенно обрабатывать лапу язычком:
— Право, не помню. Наверное, захотел.
— А ты можешь мне сказать, куда мы идем?
— На запад, — ответил кот.
— Да, но…
Дирк перестал умываться и бросил на нее свой кошачий взгляд, тот, в котором можно было прочесть хитренькую насмешку, глубокое понимание, серьезную озабоченность и полное изумление — и все одновременно.
— Погоди-ка секундочку. Я что-то тебя не понял. Разве ты не знаешь, куда мы идем? Она смущенно покачала головой:
— Нет, не очень-то.
Он задумчиво посмотрел на нее.
— О Боже, — сказал он. — Ну ладно. Надо полагать, мы все-таки найдем дорогу.
И он снова принялся приводить в порядок свою и без того лоснящуюся шерстку.
Некоторое время спустя она снова осмелела и попробовала опять спросить его об этом же, только немного в другой форме.
— Мы должны добраться до волшебных туманов послезавтра, наверное, — осторожно проговорила она. — А оттуда куда мы пойдем?
К этому времени Дирк уже закончил умываться и сидел на траве у огня, свернув под себя лапки и зажмурившись.
Теперь его глаза приоткрылись щелочками.
— Мы пройдем через туманы в мир Холидея. Глаза снова закрылись.
— А как мы это сделаем?
Глаза снова открылись, на этот раз немного пошире.
— Что за вопрос? Признаюсь, никогда мне не понять этих людей!
— Я сильфида.
— И я сильфид. Ивица поджала губы:
— Я просто тревожусь за ребенка. От меня требуется сделать массу всего, чтобы он мог благополучно родиться, но я не знаю, как должна это сделать. Помоги мне, Дирк.
Дирк рассматривал ее с искренним интересом.
— Кошки рано начинают понимать, что тревогами мало чего можно добиться. А еще кошки знают, что обычно все как-то улаживается, даже когда от нас скрыто, как именно. Лучше всего заниматься насущными вещами и предоставить будущее будущему.
— Мне это кажется ужасной близорукостью, — осмелилась заметить она.
Кажется, Дирк пожал плечами: у кошек это не очень заметно.
— Я кот, — сказал он, словно этим многое объяснялось.
Ивица больше не заговаривала об этом ни в ту ночь, ни на следующий день, но к наступлению темноты они уже прошли Озерный край и оказались среди холмов, находившихся на границе с волшебными туманами, и тут кот удивил ее, заговорив об этом без ее подсказки.
— Завтра утром я проведу тебя сквозь туманы, — сообщил он, пока она собирала сушняк для очередного костра. Она расстелила поблизости свой плащ, и Дирк удобно там расположился.
Ивица, посмотрев на него, спросила:
— А ты сможешь?
— Конечно, смогу, — ответил он немного обиженно. — Я же там живу, ты забыла? Я знаю все тропинки и проходы.
— Да я просто не имею понятия, что именно ты можешь или не можешь. Я не знала, могут ли эльфы выходить их туманов в любом месте и в любой мир. Я думала, может, это как-то ограничено.
Дирк зевнул:
— Ты ошибалась. Кошки могут ходить где угодно. В этом нет ничего нового.
— А ты знаешь, куда мы выйдем? — не отступалась Ивица.
Он на мгновение задумался:
— Кажется, в городе Гринвич-Виллидж. А это важно?
Она почувствовала, что досада на него становится неудержимой.
— Да, важно. Я возвращаюсь в мир, где один раз чуть не погибла. Я иду туда против моей воли, ради моего ребенка. Я хочу войти туда, сделать то, что должна, и сразу же обратно… Есть ли надежда, что это получится?
Дирк встал, потянулся и снова сел.
— Понятия не имею. — Он серьезно смотрел на нее. — Надо полагать, все зависит от тебя.
— Да, но я не знаю, куда мы идем, — настаивала она. — Мне известно только, что надо собрать почву в мире Бена, но я не знаю, где ее предполагалось найти.
Знаешь ли, мир этот слишком большой, чтобы его можно было весь обыскать.
— Ну, я не знаю, — сказал кот. — Я там никогда не был. Но для кота все места более или менее одинаковы. Я совершенно уверен, что мы без особых усилий найдем то, что нам нужно. У меня есть дар открывать тайны.
Она принялась укладывать ветки для костра, а закончив свое дело, отступила на шаг и снова посмотрела на Дирка с Лесной опушки.
— Сколько тайн ты знаешь, Дирк? — тихо спросила она. — Обо мне ты что-то знаешь? Кот моргнул:
— Конечно.
— А о Бене?
— О Холидее? Да, несколько.
— А мне мог бы их раскрыть?
— Было бы желание. — Дирк принялся умываться. — Но коты по природе своей загадочны и не рассказывают то, что им известно. По большей части потому, что никто нас не слушает. Я часто говорил об этом с Холидеем, когда мы путешествовали вместе. Но он такой же, как все. Я говорил ему кое-что, а он не слушал. Я предупредил его, что он совершает ошибку, что кошкам известно очень многое, только никто никогда не обращает на нас внимания. Я предостерег его от такой ошибки.
— Я выслушаю, если ты мне что-нибудь скажешь, — предложила Ивица. — Расскажи мне что-то одно, Дирк. Открой любую из твоих тайн. Я так мало знаю о том, что происходит, я буду рада даже наималейшей информации. Ты можешь мне что-нибудь рассказать?
Дирк посмотрел на нее и снова принялся за умывание. Сначала он лизал себя против шерсти, потом — по шерсти, время от времени останавливаясь и проверяя, по-прежнему ли она внимательно за ним наблюдает. Он не спешил закончить свое занятие, но Ивица терпеливо ждала, отказываясь тревожиться. Наконец Дирк закончил и устремил на нее свои зеленющие глазищи.
— У тебя родится дитя, — объявил он. — Но все сложится не так, как ожидаешь ты или Холидей. Ожидания — опасная вещь для родителей, знаешь ли. Кошки их не имеют, и это очень им помогает в жизни.
Она кивнула:
— Мы ничего не можем с собой поделать. Как и с тем, что не прислушиваемся к кошкам.
— Наверное, это правда, — согласился Дирк. — А жаль.
— Расскажи мне что-нибудь еще. Дирк сузил глаза:
— А ты уверена, что хочешь услышать то, что я могу сказать? Ведь отчасти именно поэтому кошек никто и не слушает.
Она чуть помедлила:
— Да, я хочу это услышать.
— Хорошо. — Он немного подумал. — Вы с Холидеем на время будете потеряны друг для друга. По правде говоря, вы уже сейчас друг друга потеряли. Ты об этом не знала?
— Видение, — проговорила она чуть слышно. — Видение моей матери.
Дирк посмотрел в сгущающуюся темноту.
— Тебе не кажется, что ты слишком много времени думаешь о том, кто ты такая? Ты суетишься, пытаясь отыскать свою личность, хотя по большей части это очевидно как дважды два. Ты мучаешься вопросами о смысле и необходимости, забывая о том, что ответы в основном в тебе самой. — Он снова помолчал. — Кошки в этот анализ не включены. Кошки не тратят времени на подобные сомнения. Кошки заняты тем, что живут.
— Так значит, видение было истинным? — спросила она, стараясь спрятать все растущее в ней чувство отчаяния из-за того, что с Беном происходит что-то ужасное, что-то, над чем она не властна.
Дирк моргнул:
— Какое видение?
— Бен в опасности? — настаивала она.
— Откуда мне знать, — пробурчал Дирк, снова потягиваясь. — Отойди-ка от сушняка.
Ивица послушалась, и Дирк засветился в меркнущем сумеречном свете, начиная кристаллизовываться, превращаться из плоти и крови в жидкое стекло. Он втянул в себя свечение заката, двух первых лун и начавших высыпать звезд и метнул острый луч света из своих изумрудных глаз. Сухое дерево жарко вспыхнуло, и призматический кот трансформировался обратно, удобно устроился на плаще Ивицы, закрыл глаза и мгновенно заснул.
Ивица какое-то время наблюдала за ним, а потом и сама заснула.
Утром ей не хотелось завтракать, и, поскольку Дирка еда не интересовала вообще, они умылись и сразу же после восхода солнца направились к волшебным туманам.
Начинался жаркий и безветренный день. Летний воздух навалился на землю душным одеялом даже здесь, в горной местности. Роса покрыла всю землю тонкой пленкой и влажной дымкой поднималась в первых лучах солнца. Ивица с Дирком продолжали уходить все выше и выше, пока не оказались у перевала. Дальше дорога пошла вниз, в серый полумрак туманов.
Уже через час они оказались у цели и вошли в волшебные туманы. На ходу они не разговаривали. Теперь Дирк с Лесной опушки пошел первым, уже не доверяя Ивице выбирать путь. Он шел прямо перед сильфидой, осторожно пробираясь через рытвины, в обход валунов, по голой земле, где без солнечного света не росла даже трава. Они шли в дымке по тропе, пока тропа не исчезла, а свет восходящего солнца не скрылся за туманами. Вокруг них не осталось ничего, кроме тумана, упорно клубившегося повсюду, поворачивавшегося то в ту сторону, то в эту, заставляя смотреть то туда, то сюда, уничтожавшего все представление о направлении, лишавшего возможности запоминать, куда они идут или откуда. Ивица старалась не обращать внимания на это клубящееся движение и сосредоточила все внимание на коте, который неспешно двигался вперед со своим обычным равнодушием. Казалось, он находит дорогу скорее случайно, чем целенаправленно. Он не смотрел ни вправо, ни влево и не оборачивался, чтобы проверить, следует ли она за ним. Время от времени он нюхал воздух и почти не проявлял никакого интереса к тому, что их окружало.
Шла минута за минутой, но Ивица не могла бы сказать, сколько именно их прошло. Понятия времени и пространства для нее потеряли смысл, все стало отупляюще однообразным. Сначала царила тишина, глубокая и одуряющая, а потом начались какие-то тихие звуки, словно лесные зверьки шебуршатся в траве или птицы трепещут в листве. Постепенно звуки стали определеннее, говоря о присутствии чего-то иного. Начали появляться лица — где-то на периферии зрения, где их можно было заметить только мельком. Лица были резкие и худые, с острыми ушами и вздернутыми краями бровей, с волосами, напоминавшими клочья мха или охапки соломы. За ее шагами наблюдали глаза, зоркие, как у совы. Народ эльфов вышел посмотреть на нее, оценить ее и, возможно, позволить ей пройти. Она не смотрела на них, не отрывала взгляда от собственных ног, ступавших по следам Дирка с Лесной опушки. Она не смотрела, потому что боялась: если посмотрит, то пропадет в ту же секунду.
Что-то коснулось ее щеки, и на глаза у нее навернулись слезы. Что-то потерлось об ее руку, и она почувствовала прилив жара. По коже у нее поползли мурашки, во рту пересохло. «Не смотри, — говорила она себе. — Не оглядывайся посмотреть, что это». Она шла вперед, усердно следуя за Дирком, думая о ребенке, думая о Бене, который ждет ее где-то позади, стараясь справиться со страхом…
И вот наконец туманы начали редеть и впереди сквозь дымку показалось что-то определенное. Темнота окутывала стену из камня, скрепленного известкой. Свинцовое небо сыпало мелким дождем. До нее начали доноситься странные механические звуки и приглушенные крики. Стена поднялась высоко вверх и потерялась в полумраке. Позади нее туманы отступили, и она обнаружила, что стоит под дождем в переулке, который пролег между двумя гигантскими строениями, словно ущелье. Облака закрывали небо и цеплялись за верхушки зданий. Тени стекали по стенам и скапливались в основании. Запахи просачивались из растрескавшейся каменной поверхности у них под ногами — резкие и затхлые.
— Где мы? — с ужасом прошептала она.
В стороне что-то зашевелилось. Это оказался оборванец, устроившийся спать под слабым прикрытием дверного проема. Чтобы защититься от непогоды, он завернулся в куски картона. В руке он сжимал пустую бутылку.
Дирк принюхался к мужчине и отвернулся. Потом он взглянул в обе стороны переулка. Один конец оказался тупиком. Второй выходил на шумную улицу. Повернувшись туда, он начал осторожно переступать через мусор, высыпавшийся из опрокинувшегося контейнера. Двигаясь в направлении шума, он подрагивал от отвращения, которое внушало ему окружение. Ивица пошла следом.
Они шли к концу переулка, и постепенно сквозь дождь все четче вырисовывалась улица: уже можно было видеть транспорт, и звуки стали громче. Мимо ехали машины и автобусы, перемещавшиеся рывками, взревывая гудками, визжа тормозами. Об этих вещах Ивица знала по своему прошлому визиту. Она понятия не имела, что знает Дирк. Ее воспоминания были неприятными. Она уже ежилась от резких звуков и запахов. Собравший грязь и копоть дождь размазывался у нее под ногами и собирался в лужи в сточных канавах и выбоинах посреди отбросов. Всюду блестело разбитое стекло.
Дойдя до конца переулка, они выглянули на улицу. Машины и автобусы теснились в полумраке и мороси, медленно продвигаясь в одну сторону к другой линии транспорта, который полз в поперечном направлении. Над головой мигали красные и зеленые огни. Желтоватый свет лился из уличных фонарей и окон зданий с облупившейся краской и растрескавшейся известкой.
И повсюду были люди — в основном в длинных плашах, а некоторые и в резиновых сапогах. Они шли, пригнув головы, и несли странные приспособления (Ивица не знала их названия) для защиты от дождя. Они двигались, шлепая и шаркая ногами, переполненные безнадежностью. Кое-кто поглядывал на нее, но поспешно отворачивался. Одни влезали в машины и автобусы и вылезали из них, другие входили в двери и выходили наружу. Некоторые переговаривались, но большинство фраз было гневными окриками.
Дирк принюхивался и озирался по сторонам: казалось, он ничуть не смущен. А потом он вышел из переулка и повернул по тротуару налево. Ивица пошла за ним. Толпа людей подхватила их и понесла вперед. Ивица поплотнее запахнулась в свою накидку. Ей противна была близость людей и исходивший от них запах. Она вспомнила, что в таком мире жил Бен, но почувствовала, что не может себе это представить.
Дойдя до угла, они остановились, потому что остальные остановились тоже. Несколько человек бросили на Ивицу довольно нахальные взгляды, но она их игнорировала. Она оглядывалась на дома — некоторые из них были чудовищными монолитами из камня и стекла, уходившими к облакам, безликими и неприступными. «Неужели в таких домах живут люди? — удивлялась она. — Или они предназначены для чего-то другого?»
К своему изумлению, она обнаружила, что понимает разговоры окружающих. Она не должна была бы их понимать, ведь они не разговаривали на языках Заземелья, однако понимала. Она посмотрела на вывеску на углу улицы. Могла ее прочесть. Там было написано « Гринвич-авеню».
У нее над головой сменился свет, и люди начали переходить улицу. Она с Дирком пошла за всеми.
На другой стороне, примерно через квартал, какая-то женщина с кольцом в носу попыталась лягнуть Дирка, оказавшегося перед ней. Удар должен был бы попасть в цель, но почему-то прошел мимо. Женщина ударила ногой по железному ограждению полуподвального окна, потеряла равновесие и упала. Она яростно завопила и начала осыпать Дирка проклятиями, но кот прошел мимо, даже не взглянув на нее. Ивица последовала его примеру.
— Эй, леди, мелочишки не найдется? — спросил желтолицый мужчина с длинными волосами и стриженой бородой. Она покачала головой не останавливаясь. — А зеленый костюм в честь святого Патрика ты не поздновато ли надела? — крикнул он ей вслед и расхохотался, Она наклонилась к Дирку.
— Мы понимаем их язык? — с любопытством спросила она.
— Понимаем, — ответил кот. — Это результат небольшого волшебства эльфов.
Они какое-то время шли в толпе. Дождь перестал, небо расчистилось. Машины и автобусы поехали быстрее. На перекрестках стало опаснее. Толпы немного поредели и стали другими. Мужчин и женщин в строгих костюмах сменил народ, одетый более небрежно и пестро. Тут были люди в коже, с цепями и в ботинках с обитыми металлом носками, двигавшиеся с демонстративной агрессивностью или небрежно прислонявшиеся к стенам, люди в длинных одеждах абрикосового цвета с бритыми головами и серьезными лицами, раздававшие всем какие-то бумаги, оборванные люди в сопровождении кошек, собак и младенцев и с маленькими рукописными плакатиками, на которых значилось «Помогите, пожалуйста» или «Хотим есть», люди с хозяйственными сумками и кошельками, тесно прижатыми к груди, всякие люди — у всех был неспокойный, настороженный вид, у всех глаза метались и выискивали, позы либо бросали вызов, либо говорили о готовности к бегству.
От вызывающего вида людей Ивица слышала в свой адрес замечания: некоторые
— нахальные и оскорбительные, некоторые — шутливые и любопытные. Кто-то пытался ее остановить, но она просто проходила мимо, следуя по тротуару за Дирком.
Когда они оказались на особенно оживленном перекрестке, Дирк остановился. На табличке было написано «Америка авеню». Дирк взглянул на Ивицу, словно говоря: «Вот видишь?» Ивица ничего не видела. Она не понимала, где они и почему именно здесь. Больше всего ей хотелось скорее добраться туда, куда они добираются, где бы это ни находилось, а потом поскорее уйти. Ей хотелось спросить Дирка, представляет ли он себе хоть немного, куда идет, но ей показалось, что он не хочет, чтобы она обращалась к нему в присутствии всех этих людей. Кроме того, у него, видимо, был какой-то план: по крайней мере с таким видом он шел по улице.
— Вы заблудились? — спросила молодая леди, остановившаяся рядом. У нее была темная кожа. На руках она держала маленького ребенка.
— Нет, — не задумываясь ответила Ивица и только тут поняла, что может не только понимать язык Бена, но и говорить на нем. Видимо, волшебство эльфов no-прежнему работало.
— Вы уверены? Вид у вас растерянный. — Она улыбнулась. — В этом городе очень легко заблудиться.
— Спасибо, со мной все в порядке, — взволнованно сказала Ивица.
Свет переменился, и женщина ушла. Дирк с Ивицей вышли на новую улицу, которая называлась Восьмая Западная. Повсюду были люди. Улицу украшали броские витрины: овощные лавки, магазины поделок с украшениями и яркой одеждой. Двери вели к еде, питью и всевозможным товарам. Ивицу зазывали продавцы: не хотите ли купить вот это, посмотреть вот на то? Некоторые из них улыбались, и она отвечала трогательной улыбкой, отрицательно качая головой.
— Какой роскошный вид! — произнес кто-то у нее за спиной, и она обернулась. На нее смотрел молодой человек со светлой бородкой, в длинном темном плаще, новеньких полуботинках, с кожаной папкой в руках. — Вы ведь актриса, правда?
— Нет. — Она покачала головой. Дирк шел дальше по улице. — Мне надо идти.
— Подождите! — Он зашагал рядом с ней. — Э-э.., послушайте, я подумал… Ну, поскольку вы зеленого цвета, я решил… Раз вы в костюме, значит, вы актриса или еще кто. Как в «Кошках». Извините, я не хотел вас обидеть.
Она улыбнулась:
— Я не обиделась.
— Меня зовут Тони. Тони Паоло. Я живу в нескольких кварталах отсюда. Учусь, чтобы стать актером. Я на втором курсе Американской академии искусств. Вы там были? Там учился Дастин Хоффман. Дэнни де Вито. Куча народу. Я только что прошел прослушивание на Бродвее. Комедия Нейла Саймона. А это — мой портфель, ну, знаете, фотографии и прочее. — Он указал на папку.
— Ролька крошечная, всего несколько фраз. Но это только начало.
Она кивнула, продолжая идти. Она понятия не имела, о чем он говорит.
— Послушайте, можно угостить вас кофе? Если у вас есть время?
Дирк остановился и вернулся. Обогнув ее ноги, он посмотрел вверх на Тони.
— Это ваша кошка? — спросил Тони. — Эй, кис-кис!
— Убери руки, — огрызнулся Дирк, когда Тони собрался его погладить.
Тони моментально выпрямился, удивленно уставившись на Ивицу:
— Эй, а вот это здорово! Как вам это удается? — Он ухмыльнулся. — Более удачного я не слышал. Сделайте еще что-нибудь.
— Поесть нам не помешало бы, — сказал Дирк.
— Ого, я даже не заметил, чтобы вы двигали губами! — изумленно воскликнул Тони. — Ну, талант! Перекусим, да? Ладно, почему бы и нет? Тут за углом как раз есть кафешка. Знаете Виллидж? Вы не оттуда?
Он провел их через толпу в маленькое заведение, где круглые столы были покрыты клетчатыми скатертями и на железных стульях лежали клетчатые подушки. Тони помахал кому-то за стойкой и занял место у выхода. Ивица и Дирк сели с ним.
— Что вы хотите? — спросил Тони. У него были прямые темно-русые волосы и быстрая ненавязчивая улыбка.
— Выбирайте вы, — сказал Дирк. Тони так и сделал: заказал еду для себя и Ивицы и блюдце молока для Дирка. Когда принесли заказ.
Ивица прежде встречалась с Дирком с Лесной опушки только один раз, но немало слышала о нем от Бена. Дирк был постоянным спутником Бена во время поисков черного единорога, после того как Микс, старший брат советника Тьюса и бывший придворный волшебник Заземелья, заставил Бена подумать, что он потерял медальон, дававший ему королевскую власть. Утратив свою личность, отвергнутый друзьями как самозванец, бывший король, трон которого занял Микс, был оставлен умирать в диких зарослях. Но эльфы, по причинам, известным только им одним, прислали Дирка с Лесной опушки, чтобы помочь Бену выяснить правду. Дирк сопровождал его в странствиях, давая непонятные кошачьи советы и некие туманные указания, которым должен был следовать новоявленный король. Бен выслеживал Ивицу, а та, в свою очередь, выслеживала черного единорога, и дело закончилось бурным поединком между Дирком и Миксом. Этот-то поединок и поспособствовал выздоровлению Бена.
Произошло это почти два года назад. С тех пор Дирка с Лесной опушки никто не видел. Но теперь призматический кот вдруг снова объявился, и снова его прислали эльфы, и опять никто, кроме них самих, не знал для чего.
Дирк с Лесной опушки и сам был существом из рода эльфов — одним из самых независимых — в той же мере кот, как и нечто другое, и посему поступал так, как хотел, несмотря на желания окружающих, отчего его цели было крайне трудно определить. Он это прекрасно продемонстрировал во время своего путешествия с Беном. Дирк был существом, обладавшим очень редким видом магии. Он мог переходить из плотской формы в кристаллическую, которая прочнее стали. В этой форме он мог ловить свет и превращать его в смертельный огонь. Дирк редко пользовался этой способностью, но владел ею прекрасно. Каким бы отстраненным и равнодушным Дирк ни казался, насколько ни отдалялся от происходящего вокруг, шутить с ним было нельзя.
Вот почему Ивица следовала за ним с уверенностью, что, если ей будет угрожать опасность, Дирк скорее всего сможет ее отвратить. Она предпочла бы, чтобы с ней был Бен, но этот вариант уже был отвергнут Матерью-Землей. Иногда приходится брать то, что дают. У Ивицы и без того было достаточно тревожно на душе, так что она была рада любому спутнику.
Дирку, казалось, на все было наплевать.
— Тебя прислали из-за Бена? — спросила она его в первую ночь похода. Они сидели рядом у небольшого костерка, который был разожжен по настоянию Дирка, чтобы прогнать какую-то воображаемую прохладу. Ивица собрала сушняк, а он его поджег. Она решила, что это начало реального сотрудничества.
Дирк старательно вылизывал одну лапу.
— Меня не прислали. Меня никогда не присылают. Я сам иду, куда хочу.
— Извини, — попросила она прощения. — Тогда почему ты захотел прийти?
Тот продолжал сосредоточенно обрабатывать лапу язычком:
— Право, не помню. Наверное, захотел.
— А ты можешь мне сказать, куда мы идем?
— На запад, — ответил кот.
— Да, но…
Дирк перестал умываться и бросил на нее свой кошачий взгляд, тот, в котором можно было прочесть хитренькую насмешку, глубокое понимание, серьезную озабоченность и полное изумление — и все одновременно.
— Погоди-ка секундочку. Я что-то тебя не понял. Разве ты не знаешь, куда мы идем? Она смущенно покачала головой:
— Нет, не очень-то.
Он задумчиво посмотрел на нее.
— О Боже, — сказал он. — Ну ладно. Надо полагать, мы все-таки найдем дорогу.
И он снова принялся приводить в порядок свою и без того лоснящуюся шерстку.
Некоторое время спустя она снова осмелела и попробовала опять спросить его об этом же, только немного в другой форме.
— Мы должны добраться до волшебных туманов послезавтра, наверное, — осторожно проговорила она. — А оттуда куда мы пойдем?
К этому времени Дирк уже закончил умываться и сидел на траве у огня, свернув под себя лапки и зажмурившись.
Теперь его глаза приоткрылись щелочками.
— Мы пройдем через туманы в мир Холидея. Глаза снова закрылись.
— А как мы это сделаем?
Глаза снова открылись, на этот раз немного пошире.
— Что за вопрос? Признаюсь, никогда мне не понять этих людей!
— Я сильфида.
— И я сильфид. Ивица поджала губы:
— Я просто тревожусь за ребенка. От меня требуется сделать массу всего, чтобы он мог благополучно родиться, но я не знаю, как должна это сделать. Помоги мне, Дирк.
Дирк рассматривал ее с искренним интересом.
— Кошки рано начинают понимать, что тревогами мало чего можно добиться. А еще кошки знают, что обычно все как-то улаживается, даже когда от нас скрыто, как именно. Лучше всего заниматься насущными вещами и предоставить будущее будущему.
— Мне это кажется ужасной близорукостью, — осмелилась заметить она.
Кажется, Дирк пожал плечами: у кошек это не очень заметно.
— Я кот, — сказал он, словно этим многое объяснялось.
Ивица больше не заговаривала об этом ни в ту ночь, ни на следующий день, но к наступлению темноты они уже прошли Озерный край и оказались среди холмов, находившихся на границе с волшебными туманами, и тут кот удивил ее, заговорив об этом без ее подсказки.
— Завтра утром я проведу тебя сквозь туманы, — сообщил он, пока она собирала сушняк для очередного костра. Она расстелила поблизости свой плащ, и Дирк удобно там расположился.
Ивица, посмотрев на него, спросила:
— А ты сможешь?
— Конечно, смогу, — ответил он немного обиженно. — Я же там живу, ты забыла? Я знаю все тропинки и проходы.
— Да я просто не имею понятия, что именно ты можешь или не можешь. Я не знала, могут ли эльфы выходить их туманов в любом месте и в любой мир. Я думала, может, это как-то ограничено.
Дирк зевнул:
— Ты ошибалась. Кошки могут ходить где угодно. В этом нет ничего нового.
— А ты знаешь, куда мы выйдем? — не отступалась Ивица.
Он на мгновение задумался:
— Кажется, в городе Гринвич-Виллидж. А это важно?
Она почувствовала, что досада на него становится неудержимой.
— Да, важно. Я возвращаюсь в мир, где один раз чуть не погибла. Я иду туда против моей воли, ради моего ребенка. Я хочу войти туда, сделать то, что должна, и сразу же обратно… Есть ли надежда, что это получится?
Дирк встал, потянулся и снова сел.
— Понятия не имею. — Он серьезно смотрел на нее. — Надо полагать, все зависит от тебя.
— Да, но я не знаю, куда мы идем, — настаивала она. — Мне известно только, что надо собрать почву в мире Бена, но я не знаю, где ее предполагалось найти.
Знаешь ли, мир этот слишком большой, чтобы его можно было весь обыскать.
— Ну, я не знаю, — сказал кот. — Я там никогда не был. Но для кота все места более или менее одинаковы. Я совершенно уверен, что мы без особых усилий найдем то, что нам нужно. У меня есть дар открывать тайны.
Она принялась укладывать ветки для костра, а закончив свое дело, отступила на шаг и снова посмотрела на Дирка с Лесной опушки.
— Сколько тайн ты знаешь, Дирк? — тихо спросила она. — Обо мне ты что-то знаешь? Кот моргнул:
— Конечно.
— А о Бене?
— О Холидее? Да, несколько.
— А мне мог бы их раскрыть?
— Было бы желание. — Дирк принялся умываться. — Но коты по природе своей загадочны и не рассказывают то, что им известно. По большей части потому, что никто нас не слушает. Я часто говорил об этом с Холидеем, когда мы путешествовали вместе. Но он такой же, как все. Я говорил ему кое-что, а он не слушал. Я предупредил его, что он совершает ошибку, что кошкам известно очень многое, только никто никогда не обращает на нас внимания. Я предостерег его от такой ошибки.
— Я выслушаю, если ты мне что-нибудь скажешь, — предложила Ивица. — Расскажи мне что-то одно, Дирк. Открой любую из твоих тайн. Я так мало знаю о том, что происходит, я буду рада даже наималейшей информации. Ты можешь мне что-нибудь рассказать?
Дирк посмотрел на нее и снова принялся за умывание. Сначала он лизал себя против шерсти, потом — по шерсти, время от времени останавливаясь и проверяя, по-прежнему ли она внимательно за ним наблюдает. Он не спешил закончить свое занятие, но Ивица терпеливо ждала, отказываясь тревожиться. Наконец Дирк закончил и устремил на нее свои зеленющие глазищи.
— У тебя родится дитя, — объявил он. — Но все сложится не так, как ожидаешь ты или Холидей. Ожидания — опасная вещь для родителей, знаешь ли. Кошки их не имеют, и это очень им помогает в жизни.
Она кивнула:
— Мы ничего не можем с собой поделать. Как и с тем, что не прислушиваемся к кошкам.
— Наверное, это правда, — согласился Дирк. — А жаль.
— Расскажи мне что-нибудь еще. Дирк сузил глаза:
— А ты уверена, что хочешь услышать то, что я могу сказать? Ведь отчасти именно поэтому кошек никто и не слушает.
Она чуть помедлила:
— Да, я хочу это услышать.
— Хорошо. — Он немного подумал. — Вы с Холидеем на время будете потеряны друг для друга. По правде говоря, вы уже сейчас друг друга потеряли. Ты об этом не знала?
— Видение, — проговорила она чуть слышно. — Видение моей матери.
Дирк посмотрел в сгущающуюся темноту.
— Тебе не кажется, что ты слишком много времени думаешь о том, кто ты такая? Ты суетишься, пытаясь отыскать свою личность, хотя по большей части это очевидно как дважды два. Ты мучаешься вопросами о смысле и необходимости, забывая о том, что ответы в основном в тебе самой. — Он снова помолчал. — Кошки в этот анализ не включены. Кошки не тратят времени на подобные сомнения. Кошки заняты тем, что живут.
— Так значит, видение было истинным? — спросила она, стараясь спрятать все растущее в ней чувство отчаяния из-за того, что с Беном происходит что-то ужасное, что-то, над чем она не властна.
Дирк моргнул:
— Какое видение?
— Бен в опасности? — настаивала она.
— Откуда мне знать, — пробурчал Дирк, снова потягиваясь. — Отойди-ка от сушняка.
Ивица послушалась, и Дирк засветился в меркнущем сумеречном свете, начиная кристаллизовываться, превращаться из плоти и крови в жидкое стекло. Он втянул в себя свечение заката, двух первых лун и начавших высыпать звезд и метнул острый луч света из своих изумрудных глаз. Сухое дерево жарко вспыхнуло, и призматический кот трансформировался обратно, удобно устроился на плаще Ивицы, закрыл глаза и мгновенно заснул.
Ивица какое-то время наблюдала за ним, а потом и сама заснула.
***
Она спала плохо: ее преследовали видения, в которых Бена и их дитя отнимали у нее невидимые руки и утаскивали куда-то, так что не оставалось ничего, кроме эха, печально повторяющего ее оклики. В ее сне без слов было ясно, что в происшедшем почему-то виновата она сама, что она подвела их в какой-то самый важный момент.Утром ей не хотелось завтракать, и, поскольку Дирка еда не интересовала вообще, они умылись и сразу же после восхода солнца направились к волшебным туманам.
Начинался жаркий и безветренный день. Летний воздух навалился на землю душным одеялом даже здесь, в горной местности. Роса покрыла всю землю тонкой пленкой и влажной дымкой поднималась в первых лучах солнца. Ивица с Дирком продолжали уходить все выше и выше, пока не оказались у перевала. Дальше дорога пошла вниз, в серый полумрак туманов.
Уже через час они оказались у цели и вошли в волшебные туманы. На ходу они не разговаривали. Теперь Дирк с Лесной опушки пошел первым, уже не доверяя Ивице выбирать путь. Он шел прямо перед сильфидой, осторожно пробираясь через рытвины, в обход валунов, по голой земле, где без солнечного света не росла даже трава. Они шли в дымке по тропе, пока тропа не исчезла, а свет восходящего солнца не скрылся за туманами. Вокруг них не осталось ничего, кроме тумана, упорно клубившегося повсюду, поворачивавшегося то в ту сторону, то в эту, заставляя смотреть то туда, то сюда, уничтожавшего все представление о направлении, лишавшего возможности запоминать, куда они идут или откуда. Ивица старалась не обращать внимания на это клубящееся движение и сосредоточила все внимание на коте, который неспешно двигался вперед со своим обычным равнодушием. Казалось, он находит дорогу скорее случайно, чем целенаправленно. Он не смотрел ни вправо, ни влево и не оборачивался, чтобы проверить, следует ли она за ним. Время от времени он нюхал воздух и почти не проявлял никакого интереса к тому, что их окружало.
Шла минута за минутой, но Ивица не могла бы сказать, сколько именно их прошло. Понятия времени и пространства для нее потеряли смысл, все стало отупляюще однообразным. Сначала царила тишина, глубокая и одуряющая, а потом начались какие-то тихие звуки, словно лесные зверьки шебуршатся в траве или птицы трепещут в листве. Постепенно звуки стали определеннее, говоря о присутствии чего-то иного. Начали появляться лица — где-то на периферии зрения, где их можно было заметить только мельком. Лица были резкие и худые, с острыми ушами и вздернутыми краями бровей, с волосами, напоминавшими клочья мха или охапки соломы. За ее шагами наблюдали глаза, зоркие, как у совы. Народ эльфов вышел посмотреть на нее, оценить ее и, возможно, позволить ей пройти. Она не смотрела на них, не отрывала взгляда от собственных ног, ступавших по следам Дирка с Лесной опушки. Она не смотрела, потому что боялась: если посмотрит, то пропадет в ту же секунду.
Что-то коснулось ее щеки, и на глаза у нее навернулись слезы. Что-то потерлось об ее руку, и она почувствовала прилив жара. По коже у нее поползли мурашки, во рту пересохло. «Не смотри, — говорила она себе. — Не оглядывайся посмотреть, что это». Она шла вперед, усердно следуя за Дирком, думая о ребенке, думая о Бене, который ждет ее где-то позади, стараясь справиться со страхом…
И вот наконец туманы начали редеть и впереди сквозь дымку показалось что-то определенное. Темнота окутывала стену из камня, скрепленного известкой. Свинцовое небо сыпало мелким дождем. До нее начали доноситься странные механические звуки и приглушенные крики. Стена поднялась высоко вверх и потерялась в полумраке. Позади нее туманы отступили, и она обнаружила, что стоит под дождем в переулке, который пролег между двумя гигантскими строениями, словно ущелье. Облака закрывали небо и цеплялись за верхушки зданий. Тени стекали по стенам и скапливались в основании. Запахи просачивались из растрескавшейся каменной поверхности у них под ногами — резкие и затхлые.
— Где мы? — с ужасом прошептала она.
В стороне что-то зашевелилось. Это оказался оборванец, устроившийся спать под слабым прикрытием дверного проема. Чтобы защититься от непогоды, он завернулся в куски картона. В руке он сжимал пустую бутылку.
Дирк принюхался к мужчине и отвернулся. Потом он взглянул в обе стороны переулка. Один конец оказался тупиком. Второй выходил на шумную улицу. Повернувшись туда, он начал осторожно переступать через мусор, высыпавшийся из опрокинувшегося контейнера. Двигаясь в направлении шума, он подрагивал от отвращения, которое внушало ему окружение. Ивица пошла следом.
Они шли к концу переулка, и постепенно сквозь дождь все четче вырисовывалась улица: уже можно было видеть транспорт, и звуки стали громче. Мимо ехали машины и автобусы, перемещавшиеся рывками, взревывая гудками, визжа тормозами. Об этих вещах Ивица знала по своему прошлому визиту. Она понятия не имела, что знает Дирк. Ее воспоминания были неприятными. Она уже ежилась от резких звуков и запахов. Собравший грязь и копоть дождь размазывался у нее под ногами и собирался в лужи в сточных канавах и выбоинах посреди отбросов. Всюду блестело разбитое стекло.
Дойдя до конца переулка, они выглянули на улицу. Машины и автобусы теснились в полумраке и мороси, медленно продвигаясь в одну сторону к другой линии транспорта, который полз в поперечном направлении. Над головой мигали красные и зеленые огни. Желтоватый свет лился из уличных фонарей и окон зданий с облупившейся краской и растрескавшейся известкой.
И повсюду были люди — в основном в длинных плашах, а некоторые и в резиновых сапогах. Они шли, пригнув головы, и несли странные приспособления (Ивица не знала их названия) для защиты от дождя. Они двигались, шлепая и шаркая ногами, переполненные безнадежностью. Кое-кто поглядывал на нее, но поспешно отворачивался. Одни влезали в машины и автобусы и вылезали из них, другие входили в двери и выходили наружу. Некоторые переговаривались, но большинство фраз было гневными окриками.
Дирк принюхивался и озирался по сторонам: казалось, он ничуть не смущен. А потом он вышел из переулка и повернул по тротуару налево. Ивица пошла за ним. Толпа людей подхватила их и понесла вперед. Ивица поплотнее запахнулась в свою накидку. Ей противна была близость людей и исходивший от них запах. Она вспомнила, что в таком мире жил Бен, но почувствовала, что не может себе это представить.
Дойдя до угла, они остановились, потому что остальные остановились тоже. Несколько человек бросили на Ивицу довольно нахальные взгляды, но она их игнорировала. Она оглядывалась на дома — некоторые из них были чудовищными монолитами из камня и стекла, уходившими к облакам, безликими и неприступными. «Неужели в таких домах живут люди? — удивлялась она. — Или они предназначены для чего-то другого?»
К своему изумлению, она обнаружила, что понимает разговоры окружающих. Она не должна была бы их понимать, ведь они не разговаривали на языках Заземелья, однако понимала. Она посмотрела на вывеску на углу улицы. Могла ее прочесть. Там было написано « Гринвич-авеню».
У нее над головой сменился свет, и люди начали переходить улицу. Она с Дирком пошла за всеми.
На другой стороне, примерно через квартал, какая-то женщина с кольцом в носу попыталась лягнуть Дирка, оказавшегося перед ней. Удар должен был бы попасть в цель, но почему-то прошел мимо. Женщина ударила ногой по железному ограждению полуподвального окна, потеряла равновесие и упала. Она яростно завопила и начала осыпать Дирка проклятиями, но кот прошел мимо, даже не взглянув на нее. Ивица последовала его примеру.
— Эй, леди, мелочишки не найдется? — спросил желтолицый мужчина с длинными волосами и стриженой бородой. Она покачала головой не останавливаясь. — А зеленый костюм в честь святого Патрика ты не поздновато ли надела? — крикнул он ей вслед и расхохотался, Она наклонилась к Дирку.
— Мы понимаем их язык? — с любопытством спросила она.
— Понимаем, — ответил кот. — Это результат небольшого волшебства эльфов.
Они какое-то время шли в толпе. Дождь перестал, небо расчистилось. Машины и автобусы поехали быстрее. На перекрестках стало опаснее. Толпы немного поредели и стали другими. Мужчин и женщин в строгих костюмах сменил народ, одетый более небрежно и пестро. Тут были люди в коже, с цепями и в ботинках с обитыми металлом носками, двигавшиеся с демонстративной агрессивностью или небрежно прислонявшиеся к стенам, люди в длинных одеждах абрикосового цвета с бритыми головами и серьезными лицами, раздававшие всем какие-то бумаги, оборванные люди в сопровождении кошек, собак и младенцев и с маленькими рукописными плакатиками, на которых значилось «Помогите, пожалуйста» или «Хотим есть», люди с хозяйственными сумками и кошельками, тесно прижатыми к груди, всякие люди — у всех был неспокойный, настороженный вид, у всех глаза метались и выискивали, позы либо бросали вызов, либо говорили о готовности к бегству.
От вызывающего вида людей Ивица слышала в свой адрес замечания: некоторые
— нахальные и оскорбительные, некоторые — шутливые и любопытные. Кто-то пытался ее остановить, но она просто проходила мимо, следуя по тротуару за Дирком.
Когда они оказались на особенно оживленном перекрестке, Дирк остановился. На табличке было написано «Америка авеню». Дирк взглянул на Ивицу, словно говоря: «Вот видишь?» Ивица ничего не видела. Она не понимала, где они и почему именно здесь. Больше всего ей хотелось скорее добраться туда, куда они добираются, где бы это ни находилось, а потом поскорее уйти. Ей хотелось спросить Дирка, представляет ли он себе хоть немного, куда идет, но ей показалось, что он не хочет, чтобы она обращалась к нему в присутствии всех этих людей. Кроме того, у него, видимо, был какой-то план: по крайней мере с таким видом он шел по улице.
— Вы заблудились? — спросила молодая леди, остановившаяся рядом. У нее была темная кожа. На руках она держала маленького ребенка.
— Нет, — не задумываясь ответила Ивица и только тут поняла, что может не только понимать язык Бена, но и говорить на нем. Видимо, волшебство эльфов no-прежнему работало.
— Вы уверены? Вид у вас растерянный. — Она улыбнулась. — В этом городе очень легко заблудиться.
— Спасибо, со мной все в порядке, — взволнованно сказала Ивица.
Свет переменился, и женщина ушла. Дирк с Ивицей вышли на новую улицу, которая называлась Восьмая Западная. Повсюду были люди. Улицу украшали броские витрины: овощные лавки, магазины поделок с украшениями и яркой одеждой. Двери вели к еде, питью и всевозможным товарам. Ивицу зазывали продавцы: не хотите ли купить вот это, посмотреть вот на то? Некоторые из них улыбались, и она отвечала трогательной улыбкой, отрицательно качая головой.
— Какой роскошный вид! — произнес кто-то у нее за спиной, и она обернулась. На нее смотрел молодой человек со светлой бородкой, в длинном темном плаще, новеньких полуботинках, с кожаной папкой в руках. — Вы ведь актриса, правда?
— Нет. — Она покачала головой. Дирк шел дальше по улице. — Мне надо идти.
— Подождите! — Он зашагал рядом с ней. — Э-э.., послушайте, я подумал… Ну, поскольку вы зеленого цвета, я решил… Раз вы в костюме, значит, вы актриса или еще кто. Как в «Кошках». Извините, я не хотел вас обидеть.
Она улыбнулась:
— Я не обиделась.
— Меня зовут Тони. Тони Паоло. Я живу в нескольких кварталах отсюда. Учусь, чтобы стать актером. Я на втором курсе Американской академии искусств. Вы там были? Там учился Дастин Хоффман. Дэнни де Вито. Куча народу. Я только что прошел прослушивание на Бродвее. Комедия Нейла Саймона. А это — мой портфель, ну, знаете, фотографии и прочее. — Он указал на папку.
— Ролька крошечная, всего несколько фраз. Но это только начало.
Она кивнула, продолжая идти. Она понятия не имела, о чем он говорит.
— Послушайте, можно угостить вас кофе? Если у вас есть время?
Дирк остановился и вернулся. Обогнув ее ноги, он посмотрел вверх на Тони.
— Это ваша кошка? — спросил Тони. — Эй, кис-кис!
— Убери руки, — огрызнулся Дирк, когда Тони собрался его погладить.
Тони моментально выпрямился, удивленно уставившись на Ивицу:
— Эй, а вот это здорово! Как вам это удается? — Он ухмыльнулся. — Более удачного я не слышал. Сделайте еще что-нибудь.
— Поесть нам не помешало бы, — сказал Дирк.
— Ого, я даже не заметил, чтобы вы двигали губами! — изумленно воскликнул Тони. — Ну, талант! Перекусим, да? Ладно, почему бы и нет? Тут за углом как раз есть кафешка. Знаете Виллидж? Вы не оттуда?
Он провел их через толпу в маленькое заведение, где круглые столы были покрыты клетчатыми скатертями и на железных стульях лежали клетчатые подушки. Тони помахал кому-то за стойкой и занял место у выхода. Ивица и Дирк сели с ним.
— Что вы хотите? — спросил Тони. У него были прямые темно-русые волосы и быстрая ненавязчивая улыбка.
— Выбирайте вы, — сказал Дирк. Тони так и сделал: заказал еду для себя и Ивицы и блюдце молока для Дирка. Когда принесли заказ.