Буджолд Лоис. Солдат-недоучка

части ты пожираешь на завтрак, и ты пришел в ужас от того, что они сотворили
с этим прекрасным кораблем.
- На самом деле тут не так уж и плохо, насколько я могу судить, -
сказал Баз. - Лучше, чем то, что мог бы сделать с такими продвинутыми
системами я. И как я собираюсь проводить инспекцию, если они знают больше
меня? Они тотчас поймают меня на ошибке.
- Ничего подобного. Помни: ты задаешь вопросы, а они на них отвечают.
Говори "гм" и побольше хмурься. Не давай им перехватить инициативу...
Слушай, ну неужели у тебя никогда не было такого среди твоих командиров -
настоящего сукина сына, которого все ненавидели, но который всегда
оказывался прав?
Баз смущенно задумался. - Это командор-лейтенант Тарский. Мы уже
привыкли в свободное время изыскивать способы, как бы его отравить. Но все,
что мы придумали, было не очень-то применимым.
- Отлично. Его и изобрази.
- Они мне в жизни не поверят. Я не могу... я ведь никогда... у меня
даже сигары нет!
Майлз секунду подумал, ринулся куда-то и через несколько секунд галопом
вернулся с коробкой длинных сигар, прикарманенных в каюте одного из
наемников.
- Но я не курю, - забеспокоился Баз.
- Тогда просто сунь ее в зубы. Может, даже к лучшему, что ты ее не
зажжешь. Бог знает, какой дрянью они могли ее приправить.
- Ого, а вот и идея, как отравить старикашку Тарского - такое сработало
бы...
Майлз увел его от этой темы. - Отлично, итак - ты портящий атмосферу
сукин сын, который слова "я не знаю" и за ответ-то не считаешь. Если я могу
это сделать, - прибегнул он к своему последнему, отчаянному доводу, - то
можешь и ты.
Баз замер, выпрямился, откусил кончик сигары и лихо сплюнул его на
палубу. Какое-то мгновение он разглядывал этот огрызок. - Однажды я
поскользнулся на одной из этих чертовых мерзких штуковин. Чуть шею себе не
свернул. Тарский, значит. Хорошо... - Он сжал сигару в зубах под самым
угрожающим углом и решительно направился в главный инженерный отсек.
Майлз собрал всю команду "Ариэля" в их собственном зале для совещаний,
сам заняв позицию в центре. Вооруженные до зубов Ботари, Елена, Джезек и
Даум удерживали фланги, разбившись на пары и заняв посты у каждого выхода.
- Меня зовут Майлз Нейсмит. Я представляю Свободный флот наемников
Дендарии.
- Никогда не слыхал о таком, - отважно прервал его кто-то из
расплывчатого месива лиц перед глазами Майлза.
Майлз ядовито усмехнулся:
- Если бы слышали, то в моем департаменте безопасности покатились бы
головы с плеч. Мы себя не афишируем. Набор только по приглашениям. Честно
говоря, - его внимательный взгляд обежал толпу, устанавливая с каждым
контакт глаза-в-глаза, связывая с каждым лицом имя и личную ответственность
наемника, - если то, что я успел увидеть, соответствует вашим общим
стандартам, то, если бы не наше здешнее задание, вы бы о нас вряд ли узнали.
У Осона, Торна и старшего инженера, подавленных и измученных тем, что
четырнадцать часов подряд их таскали по кораблю от одного его конца до
другого - и пропесочивали насчет каждого шва, единицы оружия, инструмента,
банка данных и складского помещения, - едва ли оставались силы на то, чтобы
дернуться. Но у Осона при этой мысли вид сделался тоскливый.
Майлз расхаживал взад-вперед перед своими слушателями, словно
посаженный в клетку хорек, излучая энергию. - Как правило, мы не вербуем
новых рекрутов, особенно из столь тягостно сырого материала. После вчерашних
событий лично я безо всяких сожалений избавился бы от всех вас и как можно
более быстрым способом, просто чтобы придать этому судну вид боевого
корабля. - Он свирепо на них нахмурился. Они выглядели нервозными,
неуверенными; не было ли это хоть в малейшей степени подлым трюком? Вперед!
- Но у меня выпросили ваши жизни, взяв с меня слово чести. И сделавшая это -
настоящий солдат, лучший, чем те, какими большинство из вас только надеется
стать... - и показывая, от кого исходило это редкое милосердие, он
многозначительно взглянул на Елену, которая, заранее к этому подготовленная,
стояла по стойке "вольно", вздернув подбородок.
Интересно, подумал Майлз, не хочется ли ей на самом деле вытолкнуть в
ближайший воздушный шлюз хотя бы Осона. Но когда он дал ей роль "командора
Елены Ботари, моего старшего помощника и инструктора по рукопашному бою", то
ему пришло на ум, что он находится в превосходной позиции для игры в
"хорошего и плохого парня".
- ... так что я согласился на эксперимент. Переводя его смысл в
знакомые вам термины -- бывший капитан Осон уступает мне ваши контракты.
Эти слова вызвали у слушателей возмущенный ропот. Пара из них вскочила
со своих мест - опасный прецедент! К счастью, они заколебались, словно не
будучи уверенными, кому первому им вцепиться в горло - Майлзу или капитану
Осону. Прежде, чем рябь этих шевелений сумела превратиться в неостановимую
приливную волну, Ботари навел свой нейробластер на цель, сопроводив это
весьма звучным шлепком ладони. Губы его приподнялись в почти собачьем
оскале, тусклые глаза вспыхнули.
Наемники мгновенно отступили. Рябь затихла. Двое поднявшихся осторожно
сели обратно, смиренно и открыто положив руки на колени.
Вот черт, с завистью подумал Майлз, хотел бы я содержать в себе такую
угрозу... Увы, хитрость была в том, что это совсем не было хитростью.
Свирепая жестокость Ботари была ощутимо неподдельной.
Елена прицелилась из нейробластера, ее нервно сжимающие оружие пальцы
побелели, глаза расширились; однако в данном случае явно нервничающий
человек со смертоносным оружием был явной угрозой сам по себе, и не один
наемник перевел взгляд с сержанта на второй возможный источник перекрестного
огня. Один из сидящих мужчин попытался осторожно и умиротворяюще ей
улыбнуться, разведя руки. Елена что-то прорычала вполголоса, и эта улыбка
поспешно исчезла. Майлз повысил голос, перекрывая продолжающийся смущенный
шепоток:
- Согласно дендарийскому уставу, вы все начнете с одного знания -
самого низшего, рекрут-стажера. В этом нет ничего обидного - каждый
дендариец, в том числе и я сам, начинали так же. Ваше повышение в звании
будет зависеть от продемонстрированных вами способностей -
продемонстрированных мне. Благодаря потребностям момента и тому, что у вас
уже есть опыт, продвижение по службе может происходить гораздо быстрее
обычного. Что по сути означает следующее: любой из вас не далее чем
несколько недель спустя может досрочно оказаться капитаном этого корабля.
Ропот вдруг сделался задумчивым. Что, подумал Майлз, по сути означает
одно: ему только что удалось разделить группу находящихся в низших званиях
наемников и их бывших командиров. Он с трудом сдержал усмешку, увидев, как
по этому скопищу лиц пробежал, освещая их, огонек честолюбия. А их
командиров это, наоборот, изрядно припекло: Торн с Осоном уставились друг на
друга, нервно размышляя.
- Ваше новое обучение начнется немедленно. Те, кто в эту смену не
приписан к учебным группам, могут временно вернуться к своим прежним
обязанностям. Есть вопросы? - Майлз затаил дыхание. Вся его схема
балансировала на кончике иголки. Через минуту он узнает...
- Какое у вас звание? - спросил один из наемников.
Майлз решил по-прежнему вести себя уклончиво. - Можете обращаться ко
мне "мистер Нейсмит". - Позволим-ка им строить на этом свои собственные
теории.
- Тогда как нам знать, кому подчиняться? - спросил тот самый наемник с
жестким взглядом, который первым задал вопрос.
Майлз оскалил зубы в кривой, словно сабельное лезвие, улыбке. - Ну,
если вы откажетесь подчиниться какому-то из моих приказов, я пристрелю вас
на месте. Это вы понимаете. - Он легонько побарабанил пальцами по кобуре
своего нейробластера. Казалось, к нему перешла какая-то часть ауры Ботари,
потому что спрашивающий заткнулся.
Подняла руку наемница - серьезная, как школьница.
- Что вас интересует, стажер Куинн?
- Когда мы получим копии Дендарийского Устава?
У Майлза екнуло сердце. Об этом он не подумал. Подобная просьба была
логичной - такой командир, за какого Майлз пытался себя выдавать, должен
знать свой устав наизусть, а засыпая, класть его под подушку или что-то
вроде. Он улыбнулся пересохшим ртом и решительно - хоть и хрипло - выдал: -
Завтра. У меня будут копии, чтобы раздать всем. - Копии чего? Ну, что-нибудь
я придумаю.
Наступило молчание. Потом неожиданно раздался другой голос из задних
рядов: - Какого типа страховой пакет есть у... у дендарийцев? Мы получаем
оплачиваемый отпуск?
И еще: - А приработки у нас какие-то будут? Какова шкала оплаты?
И еще один: - Будут ли при начислении пенсии учитываться суммы прежних
контрактов? Каков порядок выхода в отставку?
Майлз чуть не дал деру из комнаты, поставленный в тупик этой лавиной
вопросов практического свойства. Он готовился к открытому неповиновению,
недоверию, согласованному - хоть и безоружному - нападению... У него
внезапно возникло безумное видение Форталии Храброго, который требует
пожизненного страхового полиса у императора, наставив на того меч.
Он сглотнул, подавил замешательство и двинулся вперед. - Я всем раздам
брошюры, - обещал он; у него было смутное представление о том, что такого
рода информация содержится именно в брошюрах, - позже. А что касается
дополнительных льгот... - он ухитрился превратить свой неподвижный взгляд в
просто ледяной, - ... я оставил вам жизнь. Дальнейшие привилегии нужно
заслужить.
Он обвел взглядом их лица. Замешательство - да, его-то он и хотел.
Хотел смятения, разобщенности и больше всего - отвлечения внимания.
Превосходно. Сделать так, чтобы они, у которых голова идет кругом от этого
потока бессмысленной болтовни, забыли, что их первейший долг - вернуть себе
свой корабль. Забыли об этом всего лишь на неделю - пусть эту неделю они
будут слишком заняты, чтобы об этом думать; неделя - все, что ему надо.
Потом они станут проблемой Даума.
Хотя было в этих лицах что-то еще - пусть даже пальцем в это "что-то"
он ткнуть не мог. Неважно; следующая его задача - изящно покинуть сцену, а
всех их заставить пошевеливаться. И улучить минутку наедине с Ботари.
- Список с вашими назначениями - у командора Елены Ботари. Подойдите к
ней прежде, чем покинуть комнату. Смирно! - повысил он голос. Наемники
вразнобой поднялись на ноги, словно с трудом припоминая правильную строевую
стойку. - Разойдись! - Вот именно, пока они не подошли к нему с каким-нибудь
еще более дурацким вопросом и его изобретательность ему не изменила.
Выходя, Майлз уловил обрывок разговора вполголоса:
- ... этот одержимый мыслями об убийстве психованный карлик...
- Ну да. Зато с таким командиром, как этот, у меня есть шанс выжить в
следующем бою.
Неожиданно он осознал, что же за такое "еще" было в этих лицах - та же
тревожная жажда, что у Мэйхью и Джезека. От такого у Майлза странным образом
холодело в желудке.
Он отозвал сержанта Ботари в сторону:
- У тебя сохранилась та старая копия Устава барраярской Имперской
Службы, которую ты обычно носишь с собой? - Библией, вот чем эта книжица
была для Ботари; порой Майлз сомневался, читал ли тот в своей жизни
что-нибудь еще.
- Да, милорд, - Ботари с подозрением на него уставился, словно говоря
"ну, а теперь что?"
Майлз облегченно вздохнул. - Хорошо. Он мне нужен.
- Для чего?
- Для Устава космофлота Дендарии.
Ботари выглядел ошеломленным - Вы не мо...
- Я пропущу его через компьютер, сделаю копию - а потом пройдусь по
нему и вырежу все ссылки на конкретную культуру, поменяю наименования... это
не должно занять много времени.
- Милорд... это же очень старый устав! - невыразительный, ровный бас
Ботари сделался почти взволнованным. - Стоит этим бесхарактерным слизнякам
бросить взгляд на перечень дисциплинарных построений...
Майлз ухмыльнулся. - Ага. Если только они увидят спецификацию на штаны
из освинцованной резины, то, возможно, тут же и попадают в обморок. Не
беспокойся. Я его разовью и усовершенствую.
- Ваш отец и весь Генеральный Штаб уже делали это пятнадцать лет назад.
У них это заняло два года.
- Ну, вот что случается, когда за дело берется комитет.
Ботари покачал головой, но сказал Майлзу, где тому найти в вещах
сержанта старый диск с данными.
К разговору присоединилась Елена. Выглядела она нервозно. Все равно
зрелище впечатляющее, подумал Майлз: словно чистокровная лошадь.
- Я поделила их на группы, по твоему списку, - доложила она. - И что
теперь?
- Теперь бери свою группу, отправляйся в спортзал и начинай там занятия
по физическому воспитанию. Общая подготовка, а потом принимайся учить их тем
вещам, что преподал тебе отец.
- Но я никогда никого не тренировала...
Майлз глянул на нее снизу вверх, внушая уверенность - глазам, лицу,
осанке. - Послушай, ты с самого начала можешь срезать их тем, что заставишь
демонстрировать друг другу все, что они умеют, а сама будешь прохаживаться
вокруг и произносить что-то вроде "Гм" и "Помоги нам боже". Важно не научить
их чему-то, а загрузить, измотать - не давай им времени задуматься,
составить план, объединить силы. Это всего лишь на неделю. Если я могу это
сделать, - отважно произнес он, - то сможешь и ты.
- Где-то я уже это слышала, - пробормотала она.
- А ты, сержант - возьми свою группу и займись с ними строевыми
тренировками с оружием. Если барраярских приемов окажется недостаточно, в
компьютере есть стандартные оссеровские процедуры, позаимствуй что-нибудь
оттуда. Замучай их придирками. Баз со своими подопечными спустится в
инженерный отсек и устроит там такую генеральную уборку, словно они ни разу
в жизни не убирались. И как только я приведу этот устав в порядок, мы
примемся устраивать по нему опросы. Утомим их до смерти.
- Милорд, - неумолимо произнес сержант, - их двадцать, а нас четверо.
Как вы думаете, кто к концу недели устанет больше? - И он взорвался: - В
первую очередь я отвечаю за твою шкуру, черт подери!
- Поверь, о своей шкуре я тоже думаю. И наилучшим образом ее прикрыть
ты можешь, отправившись туда и заставив их поверить, будто я - командир
наемников.
- Вы не командир, а какой-то чертов директор головидеошоу, - проворчал
Ботари.
Редактирование Устава имперской службы оказалось куда страшнее и
обширнее, чем представлялось Майлзу. Даже когда он целиком пустил под нож
такие главы, как детальные инструкции к чисто барраярским церемониям -
например, параду в честь Дня рождения императора, - ему остался гигантский
объем материала. И он врубился в него, извлекая содержание из текста почти
так же быстро, как успевал его читать.
Раньше ему не приходилось так близко знакомиться с военным уставом, и
он размышлял над этим текстом до глубокой ночи. Похоже, организация была
ключом ко всему. Требовалось оперативно расположить огромную массу правильно
подобранных людей и оборудования в нужном месте, в нужный момент и в нужном
порядке , чтобы выжить, чтобы заставить бесконечно сложную и сбивающую с
толку реальность вылиться в абстрактную форму победы. Организованность,
казалась, была для солдата даже большей добродетелью, чем храбрость.
Майлз вспомнил, как дед однажды заметил: "Квартирмейстеры выиграли
больше сражений, чем генеральный штаб". Кстати тогда пришелся и ставший
классикой исторический анекдот про интенданта, поставившего партизанским
войскам молодого генерала неподходящие боеприпасы. "Я было подвесил его на
целый день за большие пальцы рук, - вспоминал дед, - но принц Ксав заставил
меня его снять". Майлз потрогал висевший на поясе кинжал и удалил из файла
целых пять экранов текста насчет устаревших на целое поколение корабельных
плазменных орудий.
На исходе корабельной ночи глаза Майлза покраснели, щеки ввалились и
посерели от проступившей щетины, зато он ужал свой плагиат до аккуратного и
живо написанного небольшого руководства, пользуясь которым все будут
целиться в одну сторону. Он втиснул его в руки Елене, чтобы та размножила и
раздала брошюры. Затем он планировал, шатаясь, двинуться в душ и
переодеться, дабы предстать перед своими новыми войсками зорким командиром с
орлиным взором, а не куском теста.
- Сделано, - пробормотал он. - Можно меня теперь считать космическим
пиратом?
Она застонала.
Майлз сделал все, чтобы в течение корабельного дня попасться на глаза
каждому. Он еще раз проинспектировал лазарет и неохотно принял его.
Понаблюдал за занятиями в обоих "классах" - Елены и ее отца, стараясь
выглядеть так, словно отмечает каждое действие наемников и сурово его
оценивает, а не засыпает на ходу и не валится с ног от усталости, как это
было на самом деле. Улучил время для приватной беседы с Мэйхью, который в
одиночку обеспечивал работу РГ-132, чтобы поговорить с ним о сроках и
поддержать свою уверенность в новой схеме действий с пленными. Составил
поверхностную письменную контрольную по содержанию своего нового
"Дендарийского Устава" и отдал ее для проведения Елене и Ботари.
Похороны пилота наемников состоялись в полдень по корабельному времени.
Майлз сделал ее поводом для суровой проверки персонального оборудования и
обмундирования наемников: настоящий парад. Ради примера и соблюдая
вежливость, он сам и отец с дочерью Ботари оделись в самое лучшее - так он
не одевался с похорон деда. Их мрачное великолепие изысканно дополняло
вычищенную и свежую серую с белым форму наемников.
Торн, побледневший и молчаливый, наблюдал за происходящим со странной
благодарностью. Майлз и сам был весьма бледен и молчалив; мысленно он
испустил вздох облегчения, когда тело пилота было уж точно наконец
кремировано, а его прах развеян в космосе. Майлз позволил Осону командовать
этой короткой церемонией; он почувствовал, что всего доступного ему
актерского лицемерия не хватит, чтобы взять эту обязанность на себя.
По окончании похорон он ретировался в захваченную им под жилье каюту,
сказав Ботари, что хочет изучить настоящий оссеровский устав и процедуры.
Однако сосредоточиться ему не удавалось. На периферии зрения мелькали
какие-то странные вспышки и двигалось нечто бесформенное. Он прилег, но
отдохнуть не смог. Кончилось тем, что он нервными шагами принялся мерить
каюту, а сквозь его мозг кувырком проносились идеи, как бы улучшить его
новую схему обращения с пленными; проносились - и ускользали от него. Он был
признателен Елене, отвлекшей его своим докладом о текущем состоянии дел.
Он довольно бессвязно поверил ей полдюжины своих новых идей, а потом с
тревогой спросил: - Как тебе кажется, они купились на это? Не могу поверить,
как же мне это пришло в голову. Они собираются подчиняться приказам
мальчишки?
Она усмехнулась: - Похоже, об этом моменте позаботился майор Даум. Вот
он явно купился на все, что ты ему наговорил.
- Даум? А что я ему наговорил?
- Насчет твоего курса омолаживающего лечения.
- Моего чего?!
- Кажется, он думает, что ты - дендариец, который взял отпуск и
отправился на Колонию Бета для прохождения курса омоложения. Разве не это ты
ему сказал?
- Ни черта подобного! - Майлз зашагал по каюте. - Да, я сказал ему, что
здесь я ради курса медицинских процедур, - отчасти это объясняет все это...
- неопределенным взмахом руки он дал понять, что фраза относится к
особенностям его телосложения, - для лечения боевых ранений или чего-то в
этом роде. Но ведь не существует такой штуки, как бетанское омолаживающее
лечение! Это просто слухи. Дело в их системе общественного здравоохранения,
в образе жизни, в их генетике...
- Ты это можешь знать, а вот большинство не-бетанцев - вряд ли.
Кажется, Даум считает, что ты не просто старше, а... э-э... намного старше,
чем выглядишь.
- Ну, естественно, что он в это верит, раз сам это придумал. - Майлз
замолчал. - А вот Бел Торн должен разбираться лучше.
- Бел эту гипотезу не опроверг. - Она ухмыльнулась. - Думаю, он тебя
страстно обожает.
Майлз потер сперва виски, потом все свое онемевшее лицо. - Баз тоже
должен соображать, что все эти слухи об омоложении - чепуха. Хотя лучше
предупредить его, чтобы он никого не поправлял, рз все это работает в мою
пользу. Интересно, что он думает насчет того, кто я такой? Полагаю, к этому
времени он уже догадался.
- О, у База своя собственная теория. Я... на самом деле, это я
виновата. Отец всегда так тревожится насчет похищений по политическим
мотивам, и я подумала, что лучше бы мне ввести База в заблуждение.
- Отлично. И какую волшебную сказку ты для него состряпала?
- По-моему, ты прав: большинство людей верят в то, что они сами
придумают. Клянусь, ничего из этого я ему не внушала, просто ничего и не
опровергала. Баз знает, что ты графский сын, с тех пор, как ты принял от
него клятву оруженосца - кстати, у тебя не будет из-за этого проблем?
Майлз покачал головой - Когда мы все это переживем, тогда я и начну
беспокоиться. Просто так ему не догадаться, какого именно графа я сын.
- Ладно, по-моему, ты поступил правильно; похоже, для него это много
значит. Ну вот, в любом случае Баз считает, что тебе примерно столько лет,
сколько на самом деле. И твой отец, кто бы он ни был, лишил тебя наследства
и изгнал с Барраяра... - она запнулась, потом договорила, решительно
вздернув подбородок: - ... с глаз долой.
- А-а, - произнес Майлз. - Логичная теория. - Он прекратил шагать по
комнате и остановился, явно поглощенный зрелищем голой стены прямо перед
своим лицом.
- Ты не должен его в этом винить...
- И не думаю, - он коротко улыбнулся в заверение сказанного и снова
зашагал.
- И у тебя есть младший брат, который узурпировал законно принадлежащее
тебе место наследника.
Майлз невольно ухмыльнулся: - А Баз - романтик...
- Он же сам в изгнании, верно? - тихо спросила она. - Отец невзлюбил
его, только не говорит, за что. - Она выжидающе взглянула на Майлза.
- Тогда я тоже не скажу. Это... это не мое дело.
- Но ведь он теперь твой вассал.
- Хорошо, в таком случае дело мое; мне просто хотелось, чтобы оно моим
не было. Однако Баз должен будет все рассказать тебе сам.
Елена улыбнулась ему. - Я знала, что ты так скажешь, - Почему-то этот
уход от ответа, кажется, ее удовлетворил.
- Как прошло твое последнее занятие по рукопашному бою? Надеюсь, все
они выползали оттуда на четвереньках?
Она безмятежно улыбнулась. - Очень близко к истине. Кое-кто из
техперсонала вел себя так, словно вообще не ожидал, что когда-нибудь в жизни
ему придется драться. А другие чертовски хороши - их я поставила поработать
над этими рохлями.
- Именно так и правильно, - горячо одобрил Майлз. - Свои собственные
силы береги, а их силы - расходуй. Ты ухватила основной принцип.
Елена зарделась от его похвалы. - Ты заставляешь меня делать столько
всего, что я не делала прежде; новые люди и вещи, о которых я даже не
мечтала...
- Да... - Майлз замялся. - Извини, что втянул тебя в этот кошмар. Я
требую от тебя столь многого... но я тебя отсюда вытащу. Даю свое слово. Не
бойся.
Она возмущенно открыла рот. - Я и не боюсь! Ну... немного. Зато я
никогда прежде я не ощущала себя такой живой. Ты делаешь возможным все, что
угодно.
Непрекращающееся восхищение в ее глазах приводило его в смятение.
Слишком оно похоже на жажду... - Елена... все это держится на обмане. Если
эти ребята придут в себя и осознают, до какой степени они превосходят нас
числом, нас раздавят, как... - Он осекся. Это было совсем не то, что ей
следовало услышать. Майлз потер глаза, сильно надавливая на них подушечками
пальцев, и снова заходил по комнате.
- Все держится не на обмане, - убежденно произнесла она. - А на тебе.
- Разве я сказал не то же самое? - издал он надтреснутый смешок.
Елена, сощурившись, разглядывала его. - Когда ты в последний раз спал?
- Не помню. Я запутался, ведь корабли живут по разному времени. Кстати,
вспомнил: надо бы перевести их на единое. Переведем РГ-132, это будет проще,
и оставим оссеровское время. В любом случае, до скачка так и было. За день
до скачка.
- Ты обедал?
- Обедал?
- А ленч у тебя был?
- Ленч? А разве уже был ленч? Наверное, я тогда готовился к похоронам.
Она выглядела рассерженной. - А завтракал?
- Отъел немножко от их полевого рациона, когда этой ночью работал над
уставом. Слушай, я же коротышка, мне не нужно так много, как вам,
переросткам.
Он снова зашагал. Лицо Елены помрачнело. - Майлз, - проговорила она и
замолчала. - Как погиб пилот? В катере он выглядел, ну, не совсем в порядке,
но он был жив. Он набросился на тебя?
Желудок его ухнул вниз, как при катании на "американских горках". - Бог
мой, ты что, думаешь, что я убил... - Но ведь верно, он убил этого человека;
так же верно, как если бы приставил нейробластер к его голове и нажал на
спуск. У него не было никакого желания посвящать Елену в подробности
происшедшего в кают-компании РГ-132. В его памяти эти подробности
прокручивались снова и снова, неистовой вспышкой образов. Преступление
Ботари, его собственное преступление, неразрывное целое...
- Майлз, ты в порядке? - голос Елены был встревоженным. Майлз осознал,
что стоит неподвижно и закрыв глаза. Из-под зажмуренных век текли слезы.
- Майлз, сядь! Ты перевозбудился.
- Не могу сесть. Если я остановлюсь, я... - он снова машинально заромал
по комнате кругами.
Она уставилась на него, открыв рот, потом резко его захлопнула и
вылетела за дверь вон.
Вот теперь он ее напугал, обидел, а может, даже подорвал ее так