Буджолд Лоис. Солдат-недоучка

выражая теперь лишь ошеломление и недовольство: - Айвен, ты идиот! Где ты
был?!
Айвен поглядел на Майлза и, пользуясь случаем, кивнул в сторону
свидетельской скамьи. - Адмирал Хессман отправил меня на поиски Майлза, сэр.
Я его нашел. Но почему-то мне не кажется, что адмирал на самом деле
подразумевал то, что сказал.
Стоящий в круге Фордрозда обернулся и смерил свирепым взглядом
Хессмана, вытаращившегося на Айвена. - Ты... - прошипел Фордрозда адмиралу
ядовитым от бешенства голосом. И почти мгновенно овладел собой,
выпрямившись, разжав свои скрюченные, словно когти, пальцы и вернувшись к
прежним элегантным жестам.
Майлз отвесил поклон всему рассевшемуся полукругом собранию и, наконец,
опустился на колено, повернувшись к императорскому возвышению.
- Мой сюзерен, милорды. Я должен был бы оказаться здесь раньше, однако
мою повестку потеряла почта. Чтобы удостоверить это, я хочу вызвать лорда
Айвена Форпатрила в качестве моего свидетеля.
Когда Грегор взглянул на него сверху вниз, его молодое лицо было
неподвижным, а обеспокоенный взгляд темных глаз устремлен куда-то вдаль.
Затем император в замешательстве перевел взор на своего нового советчика,
стоящего в Спикерском круге. Похоже, прежний советчик - граф Форкосиган -
поразительным образом понимал, что же происходит. Его губы дрогнули, и
получившаяся улыбка вышла точь-в-точь тигриной.
Майлз тоже поглядывал на Фордрозду краешком глаза. Вот сейчас, подумал
он, самый момент надавить. К тому моменту, когда лорд-хранитель Спикерского
круга со всем должными церемониями разрешит Айвену присутствовать, они уже
опомнятся. Дай им на шестьдесят секунд присесть рядом и посовещаться, и они
состряпают новую ложь, и тогда по-прежнему в этой жуткой игре с
подтасованным голосованием в Совете их слово будет против нашего. Да,
Хессман - вот кого ему следует вспугнуть. Фордрозда слишком уклончив, чтобы
обратиться в паническое бегство. Нанести удар прямо сейчас и расколоть
заговор пополам.
Он сглотнул, откашлялся, прочищая стиснутое горло, и вскочил на ноги. -
Здесь перед вами, милорды, я выдвигаю обвинение. Я обвиняю адмирала Хессмана
в диверсии, убийстве и покушении на убийство. Я могу доказать, что по его
приказу была организована диверсия на скоростном имперском курьере капитана
Димира, в результате чего погибли ужасной смертью все находившиеся на его
борту. Я могу доказать, что среди них, согласно его намерениям, должен был
оказаться и мой кузен Айвен Форпатрил.
- Ты нарушаешь регламент! - заорал Фордрозда. - Эти безумные обвинения
не имеют никакого отношения к Совету графов. Ты должен выдвинуть их в
военном трибунале... если вообще это сделаешь, изменник!
- ... Перед которым адмирал Хессман, что весьма удобно, должен будет
предстать один, поскольку вас, граф Фордрозда, там судить нельзя? - тут же
парировал Майлз.
Граф Форкосиган принялся мягко постукивать кулаком по столу, подавшись
всем телом в сторону Майлза, и его губы беззвучно шептали, словно
заклинание: да, давай, давай...
Приободрившийся Майлз заговорил еще громче: - Он предстанет там один и
умрет один, поскольку в его распоряжении будет лишь собственное, не
подкрепленное свидетелями, слово, что свои преступления он совершил по
вашему приказу. Ведь у вас нет свидетелей, а, адмирал? Или вы действительно
думаете, будто граф Фордрозда окажется столь переполнен чувством верности
своему товарищу, что подтвердит сказанное вами?
Хессман мертвенно побледнел и тяжело задышал, его взгляд метался между
Фордроздой и Айвеном. Майлз видел, как в его глазах разрастается паника.
Фордрозда, мерявший шагами Спикерский круг, резким жестом указал на Майлза:
- Милорды, это не защита. Он просто надеется спрятать свою вину под
этими дикими контробвиненияими и полностью при этом нарушает регламент.
Милорд Хранитель, я вызываю к вам: восстановите порядок!
Лорд-Хранитель Спикерского Круга начал было подниматься с места, но
замер, сраженный пронзительным взглядом графа Форкосигана. И тихо опустился
обратно на свою скамью. - Все это, разумеется, никак не отвечает правилам...
- выдавил он и умолк. Граф Форкосиган одобрительно ему улыбнулся.
- Вы не ответили на мой вопрос, Фордрозда! - выкрикнул Майлз. - Вы
будете представлять интересы адмирала Хессмана?
- В истории есть масса примеров, когда подчиненные выходили за рамки
данных им полномочий... - начал Фордрозда.
Он крутит, он хитрит, он собирается вывернуться - нет! Я тоже способен
на хитрость. - Так вы теперь признаете, что он был вашим подчиненным?
- Ничего подобного, - огрызнулся Фордрозда. - Нас ничто не связывало,
кроме общих интересов во благо Империи.
- Ничто не связывало. Адмирал Хессман, вы это слышали? Каково ощущать,
что тебя закалывают со столь неподражаемой плавностью? Держу пари, вы даже
не почувствовали лезвия ножа, пока оно не вошло вам в спину. Знаете, и так
будет до самого конца.
Глаза Хессмана вылезли на лоб. Он вскочил на ноги. - Нет, не будет! -
прорычал он. - Ты затеял это, Фордрозда. Если я свалюсь, так и тебя захвачу
с собой! - Он указал на Фордрозду. - Он подошел ко мне в Зимнепраздник и
захотел, чтобы я передавал ему самые свежие данные СБ насчет сына
Форкосигана...
- Заткнись! - безнадежно выдавил из себя Фордрозда, в чьих глазах
горела ярость: получить такой удар в спину было уже слишком. - Заткнись... -
Его рука скользнула под алую мантию и вынырнула оттуда с чем-то блестящим.
Он навел прицел игольника на присевшего адмирала. Замер. И уставился на
оружие в своей руке так, словно это был скорпион.
- Так кто теперь нарушает регламент? - мягко передразнил его Майлз.
Барраярская аристократия все еще оставалась кастой военных. Смертельное
оружие, обнаженное в присутствии императора, заставило сработать глубинный
рефлекс. Два или три десятка человек рванулись со своих мест.
Только на Барраяре, подумал Майлз, стоит тебе достать заряженный
игольник - и люди толпой кидаются на тебя, а не в стороны. Остальные
бросились между Фордроздой и императорским возвышением. Фордрозда отвел
прицел от Хессмана и повернулся лицом к своему истинному мучителю, подняв
оружие. Майлз стоял, замерев как столб; крохотный черный глазок игольника
приковал его к месту. Как это завораживает: такой узкий вход в необъятную
адскую дыру...
Тут Фордрозда оказался погребен под лавиной сбивших его тел в
развевающихся красных мантиях. Честь первого удара, повалившего его на
колени, досталась Айвену,
Майлз стоял перед своим императором. Зала утихомирилась; недавние
обвинители Майлза были спешно выпровожены под арест. Теперь он предстал
перед истинным трибуналом.
Грегор беспокойно вздохнул и жестом подозвал к себе Лорда-Хранителя
Спикерского круга. Они коротко посовещались.
- Император просит и требует часового перерыва, дабы изучить новые
свидетельские показания. Понятыми будут граф Форволк и граф Форхалас.
Все они цепочкой проследовали в личную комнату императора за помостом:
Грегор, граф Форкосиган, Майлз с Айвеном и оба свидетеля, выбранные Грегором
по весьма необычному принципу. Анри Форволк был одним из немногих ровесников
Грегора среди графов и к тому же его личным другом. Майлз полагал, что тот
был ядром нового поколения императорских сподвижников. Неудивительно, что
Грегор пожелал иметь его поддержку. Но граф Форхалас...
Форхалас был самым старым и непримиримым врагом его отца - с тех пор,
как оба его сына погибли, приняв не ту сторону во время мятежа Фордариана,
восемнадцать лет назад. Взглянув на него, Майлз почувствовал себя нехорошо.
Именно сын и наследник графа выстрелил однажды ночью в окно особняка
Форкосиганов гранатой с солтоксиновым газом, пытаясь столь сложным образом
отомстить за смерть своего младшего брата. И тоже оказался казнен за измену.
Не усмотрит ли граф Форхалас в заговоре Фордрозды возможность закончить
дело, отомстить с идеальной симметричностью - один сын за другого?
Однако Форхалас был известен как честный и справедливый человек - и
столь же легко Майлз мог представить, как тот встает на сторону его отца,
испытывая презрение к выросшему на ровном месте заговору Фордрозды. Эти двое
так долго были врагами, пережили стольких друзей и недругов, что их вражда
пришла почти в состояние гармонии. Кроме того, никто не посмел бы обвинить
Форхаласа в фаворитизме, если он станет свидетельствовать в пользу бывшего
Регента... Сейчас оба графа обменялись поклонами, словно салютующая оружием
пара фехтовальщиков, и заняли места друг против друга.
- Итак, - произнес граф Форкосиган, сделавшись еще серьезнее и
напряженнее, - что на самом деле там произошло, Майлз? У меня были отчеты
Иллиана - вплоть до последнего времени, - но они некоторым образом порождали
больше новых вопросов, чем давали ответы на старые.
На мгновение Майлз отвлекся. - А разве его агент больше их не шлет?
Уверяю тебя, я не вмешивался в его служебные дела...
- Капитан Иллиан в тюрьме.
- Что?!
- Ждет суда. Он проходит по твоему делу о заговоре.
- Но это же абсурд!
- Вовсе нет. Все очень логично. Кто же, выступая против меня, в первую
очередь не предпримет мер предосторожности и по возможности не лишит меня
моих глаз и ушей?
Форхалас кивнул, одобряя и соглашаясь с подобной тактикой, словно
говоря: "Именно так я поступил бы сам".
Глаза графа Форкосигана сощурились в сдержанной усмешке. - Для него это
поучительный опыт - какое-то время поучаствовать в юридическом процессе в
совершенно противоположной роли. Ему не причинили вреда. Но, готов
допустить, он в настоящее время слегка на тебя раздосадован.
- Вопрос в том, - отстраненно произнес Грегор, - служит ли капитан мне
или моему премьер-министру. - В его глазах все еще сохранялось выражение
горькой неуверенности.
- Все, кто служат мне, через меня служат вам, - сформулировал граф
Форкосиган. - Это и есть система форов в действии. Ручейки опыта, сливаясь
вместе, образуют в конце концов реку великой власти. И устье этой реки -
ваше. - Майлз никогда не слышал от своего отца ничего ближе к лести, и это
показывало, насколько тот встревожен. - Вы несправедливы к Саймону Иллиану,
подозревая его. Он служит вам всю вашу жизнь, а до вас - служил вашему деду.
Интересно, какого рода приток составляет теперь сам Майлз? Кое у кого
из дендарийских наемников весьма сомнительные истоки. - Что произошло? Ну
вот, сэр... - он замолк, пытаясь во всей цепочке событий нащупать отправную
точку. На самом деле, все началось со стенки максимум в сотне километров от
Форбарр-Султаны. Но начал он рассказ со своей встречи с Арди Мэйхью на
Колонии Бета. Потом боязливо запнулся, поколебался, набрал в грудь воздуху и
перешел к точному и честному описанию их встречи с Базом Джезеком. При этом
имени отец поморщился. Блокада, абордаж, битвы - самозабвенно и с
энтузиазмом описывая происходящее, Майлз в какой-то момент обнаружил , что
заставляет императора изображать оссеровский флот, Анри Форволка - капитана
Танга, а отца - пеллианский штаб. Гибель Ботари. При этой новости лицо отца
дрогнуло, он погрузился в себя. - Что ж..., - сказал он наконец. - Теперь он
избавился от тяжкого бремени. Может, в конце концов, он нашел покой?
Майлз покосился на императора и вырезал из рассказа обвинения эскобарки
в адрес принца Серга. По быстрому благодарному взгляду, брошенному на него
отцом, Майлз понял, что это было правильно. Некоторые истины - словно
слишком свирепый поток, перед которым ни одному зданию не устоять; у Майлза
не было никакого желания видеть перед собой еще одну опустошенную личность,
как это случилось с Еленой Ботари.
К моменту, когда он наконец добрался до рассказа о том, как прорвал
блокаду, Грегор заворожено приоткрыл рот, да и по блеску глаз графа
Форкосигана было ясно, что он высоко оценил действия Майлза. Появление
Айвена; выводы, которые Майлз из этого сделал... тут он вспомнил о времени и
потянулся к своей набедренной фляжке.
- Что это такое? - с испугом спросил отец.
- Антацид, нейтрализатор желудочной кислоты. Э-э... хочешь? - вежливо
предложил он.
- Спасибо, - ответил граф. - Ничего не имею против. - Он степенно отпил
большой глоток, с таким непроницаемым лицом, что даже Майлз засомневался,
шутил тот или нет.
Майлз коротко, сжато описал свои размышления, вынудившие его вернуться
тайком, дабы застать Фордрозду и Хессмана врасплох. Айвен подтвердил все,
чему лично был свидетелем, уличив Хессмана во лжи. Грегор выглядел сбитым с
толку - его предположения насчет новых друзей столь резко обратились в свою
полную противоположность. "Давай, Грегор, просыпайся, - подумал Майлз, - Ты
меньше, чем кто-либо, имеешь право на роскошь удобных иллюзий. О, да, у меня
нет никакого желания поменяться с тобой местами."
Когда Майлз закончил, Грегор потупил взгляд. Граф Форкосиган сидел по
правую руку Грегора, - как обычно, оседлав стул задом наперед, - и с
тоскливой жаждой поглядывал на сына.
- Тогда зачем? - спросил Грегор, - Кем ты собирался сделаться, собирая
такую армию, если не императором, - пусть не на Барраяре, так где-нибудь
еще?
- Мой сюзерен, - Майлз понизил голос. - Когда мы зимними вечерами
играли в императорском дворце, потребовал ли я хоть раз иной роли, кроме
роли верного Форталии? Ты знаешь меня - как ты мог сомневаться? Дендарийские
наемники были лишь случаем - и случаем несчастным. Я его не планировал - все
просто произошло само собой, пока я выкарабкивался из одного кризиса за
другим. Я лишь хотел служить Барраяру, как и мой отец до меня. Когда я не
смог служить Барраяру, то захотел... служить хоть чему-то. И... - Майлз,
понукаемый болезненной честностью, поднял глаза и встретился с отцовским
взглядом, - ...и сделать из моей жизни нечто, что можно было бы достойно
сложить к его ногам. - Он пожал плечами. - Опять я напортачил...
- Плоть, мой мальчик, - голос графа Форкосигана был хрипловатым, но
четким. - Всего лишь плоть. Не достойная столь драгоценного пожертвования, -
голос его надломился.
На какое-то мгновение Майлз забыл все свое беспокойство о предстоящем
суде. Он прикрыл глаза и спрятал эту безмятежность в самый сокровенный
уголок своей души, чтобы любоваться ею в самые скудные, самые отчаянные
минуты предстоящего часа. Грегор, выросший без отца, сглотнул и отвернулся
прочь, будто пристыженный. Граф Форхалас в замешательстве уставился в пол,
словно человек, без стука вошедший в комнату в разгар деликатной интимной
сцены.
Грегор нерешительно шевельнул рукой, коснувшись плеча своего самого
первого и самого верного защитника. - Я служу Барраяру, - сказал он. -
Правосудие - это мой долг. Я никогда не думал, что оно станет неправедным.
- Тебя водили за нос, мальчик, - тихо произнес граф Форкосиган так, что
его мог слышать один лишь Грегор. - Ничего. Но извлеки из этого урок.
Грегор вздохнул. - Когда мы с тобой играли, Майлз, то ты всегда
выигрывал у меня в "страт-О". Потому что я знал тебя - но сомневался.
Майлз опустился на одно колено, склонил голову и развел руки. - Воля
ваша, мой сюзерен.
Грегор покачал головой. - Хотел бы я, чтобы все измены оказывались
чем-то подобным. - Он заговорил громче, обращаясь к свидетелям:
- Что ж, милорды? Получили ли вы убедительные доказательства того, что
суть обвинения Фордрозды, "намерение в узурпации трона Империи" - это
злонамеренная ложь? И засвидетельствуете ли это перед лицом равных себе?
- Безусловно! - с энтузиазмом воскликнул Анри Форволк. Майлз
догадывался, что кадет-второкурсник уже к середине его рассказа о
приключениях дендарийских наемников буквально влюбился в него.
Граф Форхалас остался хладнокровен и задумчив. - Обвинение в узурпации,
разумеется, является ложью, - согласился старик, - и я засвидетельствую это
своей честью. Но здесь имеется еще одна разновидность измены. По своему
собственному признанию, лорд Форкосиган был - и остается - нарушителем
закона Форлопулоса, что является изменой само по себе.
- Таких обвинений, - сдержанно заметил граф Форкосиган, - в Совете
Графов выдвинуто не было.
Анри Форволк усмехнулся. - Да и кто посмеет, после такого?
- Человек, не раз доказывавший свою преданность Империи и абстрактно
заинтересованный в полном торжестве справедливости, - произнес граф
Форкосиган, все так же бесстрастно, - мог бы и посметь... многое. А мог бы
не сделать этого?
- Моли об этом, Форкосиган, - прошептал Форхалас. Вся невозмутимость
словно соскользнула с него. - Моли о пощаде, как я молил, - он крепко
зажмурился и вздрогнул.
Граф Форкосиган долго и молча смотрел на него. Затем проговорил: - Как
вам будет угодно... - и встав, опустился на колено перед своим врагом. - Ну
что ж... оставьте все как есть, и я присмотрю за тем, чтобы мальчик больше
воды не замутил.
- Все еще слишком высокомерно.
- Будьте так добры...
- Скажите: "Я умоляю вас!".
- Я умоляю вас, - послушно повторил граф Форкосиган. Спина отца должна
была бы закаменеть от ярости, но признаков этого Майлз не находил. Между
этими двумя людьми было нечто запутанное, древнее - старше его самого, и он
вряд ли мог проникнуть в самую сердцевину. Грегор выглядел так, будто его
вот-вот стошнит, Анри Форволк был в замешательстве, Айвен - в ужасе.
Непоколебимое спокойствию Форхаласа только усиливало это своеобразное
исступление. Он склонился к самому уху майлзова отца. - Давай, Форкосиган! -
прошипел он. Граф Форкосиган склонил голову и стиснул кулаки.
Он видит меня, если вообще видит, лишь как способ воздействия на моего
отца... Пора обратить на себя внимание. - Граф Форхалас, - голос Майлза
прорезал тишину, словно клинок. - Удовлетворитесь этим. Ибо если вы доведете
вою месть до конца, в какой-то момент вам придется повторить все, глядя в
глаза моей матери. А вы осмелитесь?
Форхалас слегка сник. Он сердито нахмурился на Майлза. - А может ли
твоя мать глядеть на тебя и не понимать, что такое жажда мщения? - он жестом
показал на чахлую, скрюченную фигуру Майлза.
- Мать, - ответил Майлз, - говорит, что это мой великий дар. Испытания
- это дар, говорит она, а великие испытания есть великий дар. Конечно, -
добавил он задумчиво, - большинство считает мою мать немного странной. - Он
поймал взгляд Форхаласа. - И что вы предполагаете делать с вашим даром, граф
Форхалас?
- Проклятье, - проворчал Форхалас после короткого и одновременно
бесконечно долгого молчания. Он обращался не к Майлзу, а к его отцу. - У
него глаза его матери.
- Я это уже заметил, - пробормотал Форкосиган в ответ. Форхалас
сверкнул на него раздраженным взглядом.
- Я не какой-нибудь чертов святой! - заявил Форхалас, не обращаясь ни к
кому конкретно.
- Никто не требует от вас быть святым, - произнес Грегор самым
успокаивающим тоном. - Но вы присягнули мне на службу. А разве это значит
служить мне - рвать на части друг друга вместо моих врагов?
Форхалас фыркнул и неохотно пожал плечами. - Вы правы, мой лорд. - Его
стиснутые руки разжались, один палец за другим, словно высвобождая из хватки
что-то невидимое. - Ох, ну встаньте же, - нетерпеливо бросил он графу
Форкосигану. Бывший Регент поднялся, снова приняв почти доброжелательный
вид.
Форхалас пристально поглядел на Майлза. - И как же именно, Эйрел,
предполагаете вы держать под контролем этого юного маньяка с его великим
даром и его нечаянную армию?
Граф Форкосиган отмерял каждое слово медленно, капля по капле, словно
проводя некий тонкий химический опыт: - Дендарийские наемники - сущая
загадка. - Он поглядел на Грегора. - Какова будет ваша воля, мой лорд?
Грегор испуганно дернулся, вдруг лишившись роли зрителя. Почти умоляюще
он посмотрел на Майлза: - Организации растут и умирают. Есть такая
возможность, что эти наемники просто исчезнут?
Майлз пожевал губу: - Такая надежда посещала мой разум, но... когда я
улетал, эта организация выглядела ужасно здоровой. И растущей.
Грегор поморщился. - Вряд ли я могу отправить на них в поход свою армию
и разбить, как это некогда делал Дорка - идти будет определенно слишком
далеко!
- И они сами не виновны ни в чем дурном, - поспешил заметить Майлз. -
Они понятия не имеют, кто я, - большинство из них даже не барраярцы.
Грегор неуверенно поглядел на графа Форкосигана, который принялся
изучать носки собственные ботинок, словно говоря: "Это ведь ты рвался
самостоятельно принимать решения, мальчик." Но вслух тот добавил лишь: - Вы
такой же император, как и Дорка, Грегор. Поступайте по вашей воле.
Грегор снова надолго перевел взгляд на Майлза. - Ты не мог прорвать
блокаду в существующих военных обстоятельствах. И тогда ты изменил
обстоятельства.
- Да, сир.
- Я не могу изменить закон Дорки... - медленно проговорил Грегор.
Забеспокоившийся было граф Форкосиган снова расслабился. - Он же спас
Барраяр.
Император надолго замолчал, покачиваясь на волнах непреодолимой
сложности. Майлз-то понимал, что тот сейчас чувствует. И дал ему попариться
еще несколько мгновений, пока молчание не зазвенело от ожидания, а взгляд
Грегора не сделался безнадежно остекленевшим, напоминая Майлзу прохождение
устных вступительных экзаменов и тех кандидатов, что не знали ответа. Пора.
- Собственные дендарийские наемники императора, - с намеком произнес
Майлз.
- Что?
- А почему бы и нет? - Майлз выпрямился и протянул руки ладонями вверх.
- Я буду счастлив отдать их тебе. Войско Короны. Так уже делалось.
- С кавалерией! - уточнил граф Форкосиган, но его лицо внезапно
прояснилось.
- Что бы Грегор ни сделал, это все равно будет юридической фикцией,
поскольку они вне пределов его досягаемости. - Он виновато кивнул Грегору. -
Он также может классифицировать их, как ему самому наиболее удобно.
- Кому-кому удобно? - сухо переспросил граф Форхалас.
- Полагаю, вы можете это считать просто личным заявлением, - заметил
граф Форкосиган.
- Ну, да... Боюсь, большинство наемников были бы весьма встревожены,
услышав, что они призваны на барраярскую Имперскую Службу. Но почему бы не
отдать их в ведение департамента капитана Иллиана? Тогда их статус
сохранится в тайне. Позвольте ему самому разобраться, какую пользу он сможет
из них извлечь. Флот свободных наемников, втайне принадлежащий Имперской СБ
Барраяра.
Похоже, Грегор примирился с этой мыслью; более того, он выглядел
заинтригованным. - А это вполне осуществимо...
Граф Форкосиган сверкнул белозубой усмешкой, которую тут же подавил. -
Саймон, - пробормотал он - будет вне себя от радости.
- Правда? - с сомнением спросил Грегор.
- Я вам это лично гарантирую, - не вставая, граф отвесил ему поклон.
Форхалас фыркнул и пристально поглядел на Майлза: - Твое счастье, что
ты чертовски умен. Ты это знаешь, мальчик?
- Совершенно верно, сэр, - согласился Майлз, испытывая истерическое
облегчение: ему полегчало - на три тысячи солдат и бог знает сколько тонн
оборудования. Он сделал это! Последний кусочек мозаики встал на свое место.
- ... смеет передо мной валять дурака... - пробормотал Форхалас. Он
повысил голос и обратился к графу Форкосигану: - Это только пол-ответа на
мой вопрос, Эйрел.
Граф Форкосиган разглядывал свои ногти, но глаза его сияли. - Верно, мы
не можем позволить ему разгуливать где заблагорассудится. Меня тоже бросает
в дрожь при мысли, что за катастрофы он может спровоцировать. Несомненно,
нужно ограничить его рамками заведения, где его заставят трудиться с утра до
ночи под надзором множества внимательных глаз, - он выдержал задумчивую
паузу. - Я бы предложил для этих целей Императорскую Военную Академию.
Майлз поднял глаза и по-идиотски открыл рот во внезапной надежде. Все
его выкладки были сосредоточены лишь на том, как бы избежать закона
Форлопулоса. Он даже не мечтал о том, как будет жить после, не говоря уж о
такой награде... Отец понизил голос, обращаясь к нему: - Разумеется, если вы
не сочтете это ниже своего достоинства... адмирал Нейсмит. Я так и не
собрался поздравить тебя с повышением в звании.
Майлз покраснел: - Это же было сплошное надувательство, сэр, вы сами
знаете.
- Сплошное?
- Ну... большей частью.
- О, да ты научился хитрить - даже со мной... Ты уже попробовал вкуса
командования. Сумеешь ли вновь стать подчиненным? Разжалование - горькая
пилюля, ее тяжело проглотить, - в его голосе отразилась давняя ирония.
- Вы же были разжалованы после Комарра, сэр.
- Да, скатился обратно до капитана.
Майлз усмехнулся уголком рта. - У меня теперь в желудке биочип, так что
он все переварит. Я и это вынесу.
Граф Форхалас скептически приподнял бровь. - Какой же мичман из него
выйдет, как вы думаете, а, адмирал Форкосиган?
- Думаю, мичман из него выйдет ужасный, - честно признал граф. - Но
если доведенное до крайности начальство не придушит его за... э-э...
чрезмерную инициативу, то в один прекрасный день он станет отличным офицером
Генштаба.
Форхалас с неохотой кивнул. Глаза Майлза вспыхнули - отражением того же
пламени, что горело в отцовском взгляде.
После двух дней опроса свидетелей и закулисных маневров Совет
единогласно проголосовал за оправдательный приговор. Сам Грегор занял свое
место по праву графа Форбарры и, будучи вызван четвертым по алфавиту, громко
произнес "Невиновен!" - вместо традиционного для императора ответа
"Воздерживаюсь". Прочие послушно потянулись за ним.
Кое-кто из старых политических противников графа Форкосигана выглядел
так, словно предпочел бы этого не делать, но воздержался один лишь граф