Страница:
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
I
Несколько недель спустя после возвращения Джойса Уорден прошел по маршруту младшего лейтенанта, тоже совершив тяжелый подъем на наблюдательный пункт. Он рухнул в изнеможении наземь среди папоротников и так же, как Джойс, впился взором в лежащий внизу мост через реку Квай.Уорден начисто был лишен романтики. Ему важно было удостовериться, что объект, описанный Джойсом, завершен. С ним было четверо партизан. Он велел им пока отдыхать. Те устроились в своей излюбленной позе и разожгли кальяны, молча наблюдая за его действиями.
Первым делом Уорден установил рацию и отыскал нужную волну. Один из передатчиков, расположенных на оккупированной территории, каждый день сообщал ему сведения об эшелоне, который предполагали пустить в день торжественного открытия бирманско-таиландской дороги. Полученные сообщения успокаивали, ничего непредвиденного не ожидалось.
Затем он разложил поудобнее спальный мешок с противомоскитной сеткой и вынул тщательно упакованные туалетные принадлежности; после этого в том же порядке он распаковал вещи Ширса — тот должен был подняться к ним позднее. Уорден, как человек старше Джойса, был, естественно, более запасливым и предусмотрительным. У него был опыт. Он знал джунгли еще с того времени, когда приезжал сюда во время университетских каникул. Он знал, как много значила здесь подчас для европейца простая зубная щетка и сколько времени дополнительно можно было продержаться при наличии удобной постели и чашки горячего кофе по утрам. Если после дела им придется туго, все эти игрушки цивилизации надо будет бросить на месте. Но это не важно. Зато до последнего момента они позволят им сохранять нужную форму. Устроившись, он с удовлетворением поел, затем часа три поспал и вновь занял позицию на наблюдательном пункте, прикидывая в уме, как лучше выполнить задание.
По плану Джойса, подвергшемуся в дальнейшем многократным изменениям и уточнениям, но под конец утвержденному Первым, диверсионная группа Отряда 316 разделилась. Ширс, Джойс и двое тайских добровольцев отправились в сопровождении носильщиков к исходному пункту на берегу реки. Он был выбран выше моста по течению, чтобы не возиться со взрывчаткой в непосредственной близости от лагеря. Им пришлось сделать довольно большой крюк в обход нескольких деревень. После этого четверым диверсантам предстояло ночью спуститься к мосту и прикрепить к нему динамитные шашки.
Было бы грубой ошибкой считать, что включение подрывного устройства — несложная операция. Джойсу придется остаться для этого на вражеском берегу, ожидая прохода поезда. Ширс же присоединится к Уордену в засаде на горе, и они вдвоем должны будут прикрывать отход.
Уордену предстояло пока что устроиться на наблюдательном пункте, связаться по рации с контактами, наблюдать за движением в районе моста и подыскать позицию для прикрытия отхода Джойса. Этим его задача не ограничивалась. Первый предоставил ему известную свободу действий.
— Если можете еще что-то сделать, не рискуя быть обнаруженными, поступайте по своему разумению, — сказал Ширс. — Заповеди Отряда 316 остаются прежними. Помните только, что наша главная цель — мост. Ни в коем случае нельзя ставить под удар акцию на мосту. Полагаюсь в этом на ваше благоразумие… и активность.
Он знал, что может рассчитывать на активность и благоразумие Уордена. Методичный Уорден терпеть не мог нерасчетливых действий.
Осмотревшись, Уорден решил, что на вершине хорошо будет установить два легких миномета, карманную артиллерию группы. Двое партизан-таев сразу после дела начнут обстреливать сошедший с рельсов поезд, вражеских солдат — тех, кто после взрыва побежит в разные стороны, и тех, кто бросится им на помощь.
Все это укладывалось в рамки задачи, поставленной командиром; тот не зря напомнил о заповедях Отряда 316. Эти правила можно было резюмировать следующей фразой: «Не считать операцию законченной, не удовлетворяться сделанным, если еще есть возможность причинить врагу хоть малейший урон». (Здесь легко можно заметить обычную англосаксонскую страсть к «законченности».) В данном случае град снарядов, который обрушится с неба на головы уцелевших, должен полностью деморализовать их. Выбор наблюдательного пункта, возвышавшегося над долиной, с этой точки зрения был идеален. Уорден считал, что продолжение дела необходимо, поскольку оно отвлечет внимание японцев и таким образом косвенно прикроет отход Джойса.
Уорден долго лазал среди папоротников и диких рододендронов, пока не нашел удовлетворившую его позицию. Окликнув таев, он подозвал двоих и терпеливо, подробно стал объяснять им, что нужно будет делать в решительный момент. Партизаны одобрили его замысел.
Было без чего-то четыре. Уорден закончил приготовления и теперь обдумывал дальнейшие действия, когда услышал вдруг донесшиеся из долины звуки музыки. Он приник к биноклю. Мост был безлюден, но в лагере на противоположном берегу царило необычное оживление. Уорден понял, что в ознаменование конца работ для пленных устроили праздник. В радиограмме, принятой несколько дней назад, сообщалось, что об этом вышел указ японского императора.
Инструмент, производивший эти странные звуки, был самодельный, но дергал за струны, без сомнения, европеец. Уорден достаточно хорошо знал японские ритмы, чтобы ошибаться на этот счет. А вскоре ветер донес до него и песню. Ослабевший, но все же достаточно ясный голос выводил старинную шотландскую мелодию, а хор подхватывал знакомый припев. Этот патетический концерт, которому Уорден внимал на своей вершине, болезненно отозвался у него в душе. Он попытался прогнать грустные мысли, сосредоточив внимание на предстоящей работе. Никакие события больше не должны были волновать его, если не имели отношения к делу.
Незадолго до захода солнца ему показалось, что в лагере готовится пир. Пленные суетились возле кухни. Рядом с бараками японцев тоже было заметно оживление — солдаты, сбившись в кучу, со смехом разглядывали что-то. А часовые у входа в лагерь с завистью смотрели на происходящее. Вне сомнения, японцы тоже готовились отметить завершение стройки.
Мысль Уордена работает быстро. Обычная уравновешенность не мешает ему мгновенно оценивать благоприятную ситуацию. Надо действовать сегодня ночью. В голове быстро созревает план, который он, впрочем, вынашивал уже давно, по прибытии на гору. Уордену не стоило особого труда предугадать, что в таком глухом месте, как долина реки Квай, и при таком начальнике-пьянице, как Сайто, обращавшемуся со своими солдатами не лучше, чем с военнопленными, японцы еще до полуночи будут мертвецки пьяны. Это обстоятельство позволит с минимальным риском — о чем просил не забывать Первый — подстроить несколько ловушек. Они будут тем пикантным соусом для главного блюда, который так обожали в Отряде 316. . Уорден взвешивает свои шансы и приходит к мысли, что грешно не воспользоваться таким чудесным стечением обстоятельств. Надо спуститься к реке и подготовить взрывчатку… В конце концов, осторожность осторожностью, но неужели ему не удастся хоть разок подойти пощупать этот мост?
Незадолго до полуночи он спускается вниз. Гулянье, как он и предвидел, закончилось раньше. Он мог судить об этом по уровню шума: пронзительные выкрики, словно пародировавшие британский хор, доносившиеся до него во время спуска, давным-давно смолкли. Все стихло. Он прислушивается в последний раз, стоя с двумя партизанами за последним рядом деревьев. Перед ним расстилается полотно железной дороги; после моста, как и говорил Джойс, дорога поворачивает вдоль берега реки. Уорден делает знак таям. Согнувшись под тяжестью взрывчатки, трое людей осторожно подходят к рельсам.
* * *
Уорден действует быстро и уверенно. Ничто не угрожает. На этом берегу нет ни одного японца. Лагерная охрана жила все это время в джунглях настолько спокойно, что потеряла всякую бдительность. Сейчас, должно быть, все солдаты и даже офицеры лежат в стельку пьяные. Все же Уорден выставляет одного тая в охранение.Его план классически прост. С этих штук начинают обучать курсантов в Калькуттской спецшколе «Фирмы подрывных работ». Надо выкопать в щебеночном балласте под рельсами углубление и подвести под рельс заряд тола. Химический состав этой взрывчатой массы позволяет заряду меньше чем в килограмм весом при правильном размещении вывести линию из строя. Под действием детонатора заключенная в толе энергия разом высвободится в форме газов, летящих со скоростью нескольких тысяч метров в секунду. Такого напора не выдерживает самая прочная сталь.
Детонатор запускается внутрь толовой массы (он входит туда, как нож в кубик масла). Шнур так называемого мгновенного действия соединяет его с чудесным приспособлением, тоже спрятанным в ямке под рельсом. Это простейшее приспособление состоит из двух металлических пластинок, между которыми помещается тугая пружина. Верхняя пластинка укрепляется непосредственно под рельсом, нижняя — на щебенке. Шнур зарывается. Двое тренированных людей за полчаса легко минируют дорогу. Если работа проделана аккуратно, обнаружить заряд невозможно.
Колесо паровоза, накатываясь на спрятанный взрыватель, с силой прижимает верхнюю пластинку к нижней. Детонатор срабатывает. Тол взрывается. Рельс разлетается на куски. В случае удачи, особенно если поставлен усиленный заряд, паровоз опрокидывается. Преимущество этой системы в том, что ее приводит в действие сам поезд, а диверсант, заложив взрывчатку, может находиться за многие километры от места катастрофы. Другое преимущество в том, что взрыв не происходит случайно — скажем, от того, что какой-нибудь зверь заденет шнур. Привести в действие устройство может только очень большой вес — локомотива или вагона.
Мудрый Уорден, расчетливый Уорден думал по такой схеме: первый поезд из Бангкока пройдет по правому берегу и, по идее, должен рухнуть вместе с мостом в реку. Это цель номер один. Движение будет прервано, путь закрыт. Японцы станут лихорадочно восстанавливать его. Им ведь нужно будет не только восстанавливать движение, но и как-то парировать удар, нанесенный их престижу в Таиланде. Они нагонят сюда кучу народа, будут работать без отдыха дни, недели — возможно, месяцы. Наконец путь готов, мост восстановлен, пущен новый состав. На сей раз мост останется целым и невредимым, но, едва пройдя его… подрывается и этот поезд тоже! В этом Уорден усматривал, помимо больших материальных потерь, несомненный психологический эффект. Он заложил большую дозу взрывчатки, чем требуется, и поставил ее так, чтобы поезд упал в сторону реки. Если боги будут благосклонны, паровоз и первые вагоны должны скатиться в воду.
Уорден быстро заканчивает первую часть программы. Работа спорится: ему уже не раз и не два приходилось разгребать камни, закладывать тол и устанавливать детонатор. Он действует почти автоматически. Особое удовольствие доставляет ему помощь партизана-таи. Тот хотя и начинающий, но получил хорошую подготовку. Преподаватель Уорден весьма доволен им. До рассвета еще пропасть времени. Поскольку он захватил с собой еще заряд другого типа, Уорден устанавливает его в нескольких сотнях метров перед мостом на противоположной стороне реки. Было бы преступлением не воспользоваться такой ночью.
До чего предусмотрителен этот Уорден! После двух диверсий подряд в маленьком секторе противник обычно встревоживается и начинает методически обследовать дорогу. Но — кто знает? Возможно, наоборот, они отбросят мысль о третьем взрыве именно потому, что два уже произошли. А если к тому же ловушка как следует спрятана, ее могут не обнаружить даже при самом придирчивом осмотре. Не станут же они ворошить весь балласт! Уорден закладывает перед мостом второй заряд, детонатор которого работает по другому принципу. Внутрь его вставлено оригинальное реле. Когда проходит первый поезд, он вызывает только переключение реле. Зато второй состав заставляет сработать детонатор и взлетает в воздух. Идею разработал один специалист Отряда 316, а рациональный ум Уордена по достоинству оценил игрушку. Часто бывало, что после серии взрывов противник, починив линию, пускал впереди важного эшелона пару груженных камнем старых вагонов, влекомых плохоньким паровозиком. Они проходили благополучно. Противник считал, что путь свободен, и пускал настоящий поезд. Но тут — пожалуйста! — настоящий поезд летел под откос.
«Не считать операцию законченной, пока врагу не нанесен максимальный ущерб» — таков лозунг «Фирмы подрывных работ». «Постарайтесь увеличить число неприятных сюрпризов: ставьте ловушки, сеющие панику у противника в тот момент, когда он мнит себя в безопасности», — твердила дирекция «Фирмы». Уорден хорошо усвоил наставления. Установив второй капкан и уничтожив следы работы, он вновь стал думать, какой бы еще трюк сыграть с противником.
Он прихватил с собой на всякий случай еще несколько игрушек. Одна, бывшая у него во множестве экземпляров, состояла из оригинального патрона, укрепленного на гибкой планшетке с гвоздем. Эти ловушки предназначались для пехотинцев и покрывались тонким слоем грунта, проще не придумаешь. Наступив ногой на планшетку, человек с силой ударял гвоздем по капсюлю патрона. Раздавался выстрел, и пуля впивалась пехотинцу в ногу, а то и ударяла в лоб. Инструкторы Калькуттской спецшколы рекомендовали рассыпать эти игрушки вблизи «обработанной» железной дороги. Когда после взрыва уцелевшие (а они всегда есть) начнут в панике разбегаться во все стороны, стреляющие здесь и там ловушки поднимают еще большую сумятицу.
Уорден с удовольствием избавился бы от всего запаса, но осторожность и благоразумие одержали верх. Был риск, что «шип» обнаружит себя раньше времени, а цель номер один была слишком важна, чтобы рисковать. Часовой, шагая вдоль насыпи, мог наступить на «шип», и японцы, опасаясь диверсии, резко усилили бы наблюдение.
Приближался рассвет. Рассудительный Уорден со вздохом решает свертывать дела и возвращаться на наблюдательный пункт. В последний раз он с нескрываемым удовольствием осматривает подготовленную местность. Пряности, которыми он приправил дело, должны были сделать блюдо еще более пикантным.
II
Лежавший партизан встрепенулся. Ему послышался странный хруст в чаще гигантских папоротников, покрывавших вершину горы. Четверо таев дружно уставились в неподвижную стену растительности. Уорден схватил автомат и приготовился к неожиданностям. Со склона чуть ниже их позиции трижды раздался легкий свист. Таи свистнул в ответ и сделал знак Уордену.— Первый, — прошептал он.
Ширс с двумя проводниками поднялся наверх.
— Что сообщили? — с ходу выпалил он, увидев Уордена.
— Все в порядке. Никаких изменений. Я здесь уже трое суток. Назначено на завтра. Поезд выйдет из Бангкока следующей ночью и будет здесь завтра около десяти утра. А у вас?
— Все готово, — ответил Ширс, со вздохом облегчения опускаясь на землю.
Он страшно боялся, что японцы в последнюю минуту передумают. Уордена тоже со вчерашнего дня снедала тревога. Он знал, что подготовка должна закончиться этой ночью, и несколько часов вглядывался в чернильную ночь, ловя малейший звук в долине реки Квай. Он представлял себе товарищей, работавших в воде под мостом, мысленно проделывая с ними по этапам всю операцию, без конца прикидывая, что может им помешать. Ничего подозрительного он не услышал. По программе Ширс должен был присоединиться к ним на рассвете. Сейчас было уже около десяти утра.
— Рад, что вы наконец здесь. А то я уже начал беспокоиться.
— Еле-еле успели кончить до рассвета.
Уорден, приглядевшись, увидел, до чего Ширс измотан. Мокрая одежда парила на солнце. Лицо осунулось, глаза ввалились, многодневная щетина придавала облику что-то звериное. Он протянул командиру металлический стаканчик, налил из фляги спирту. Ширс неловко взял его. Руки у него были содраны до крови, пальцы посинели. Он с трудом шевелил ими. Уорден разложил приготовленные для него сухие шорты и рубашку.
— Вы уверены, что состав не пройдет сегодня? — переспросил Ширс.
— Уверен. Я принял утром радиограмму. Ширс отпил глоток и осторожно начал растирать тело.
— Мерзкая работенка, — сказал он, скривившись. — Думаю, я запомню эту ледяную воду на всю жизнь. Но, слава богу, все обошлось.
— Как мальчишка? — спросил У орден.
— Мальчишка держался молодцом. Работал не меньше моего, но не выдохся. Он уже в засаде на правом берегу. Решил остаться там с ночи и не выходить до про-, хода поезда.
— А если обнаружат?
— Он хорошо спрятался. Риск есть, но ничего не поделаешь. Сейчас уже опасно появляться возле моста. Кроме того, поезд может пройти раньше времени. Уверен, что этой ночью он не заснет. У него молодость, силы. В заросли можно попасть только со стороны реки, а берег там крутой. Отсюда заметно это место. Сквозь листву не видно ничего, только мост. Кроме того, он сам услышит, когда пойдет поезд.
— Вы там были?
— Я проводил его. Он был прав. Это идеальное место. Ширс взял бинокль и попытался найти его, но отсюда заросли были неузнаваемы.
— Невозможно распознать, — коротко бросил он. — Все выглядит по-другому. Похоже, что он вот там, футах в тридцати, за большим рыжим деревом, нависшим над водой. — Все теперь на нем.
— Все теперь на нем, и я в него верю.
— У него есть нож?
— У него есть нож, и я уверен, он сумеет пустить его в ход. Никогда нельзя знать заранее, но я в него верю.
— А что после дела?
— Я переплыл реку за пять минут, но он плавает в два раза быстрее меня. Мы прикроем его отход.
Уорден рассказал Ширсу о расставленных им ловушках. Вчера в сумерках он еще раз спустился с наблюдательного пункта — правда, на сей раз только к подножию. Он искал позицию для ручного пулемета, бывшего на вооружении у диверсионной группы, и место, откуда партизаны смогут стрелять из винтовок по возможной погоне. Все позиции он аккуратно пометил. Подобный заслон в сочетании с минометами должен был обеспечить в течение нескольких минут хорошее прикрытие.
Первый одобрил сделанное. Сам он настолько измотался, что был не в силах заснуть, и поэтому стал рассказывать другу о событиях минувшей ночи. Уорден жадно слушал, вознаграждая себя за то, что не смог принять участие в подготовке самого дела. Теперь целый день и целую ночь до завтрашнего утра им оставалось одно — ждать. Успех или неуспех решал Джойс. Джойс и непредвиденный случай. Они пытались обмануть нетерпение и беспокойство за главного актера, затаившегося сейчас в кустарнике на вражеском берегу.
Первый выработал детальную программу проведения дела. Он заранее распределил роли, чтобы дать каждому члену группы возможность подготовиться. Таким образом, в решающий момент никакое непредвиденное событие не должно было застать их врасплох.
Было бы детской наивностью считать, что можно разрушить мост без серьезной подготовки. Взяв за основу наброски Джойса, Уорден, подобно капитану Ривзу, разработал проект разрушения; на крупномасштабном чертеже моста были пронумерованы все опоры, а каждый заряд был изображен на отведенном для него месте; красным карандашом — согласно инструкции — были нарисованы электрические провода и детонаторные шнуры. Каждый диверсант обязан был заучить наизусть эту схему.
Но Первый не удовлетворился теоретической подготовкой. Он провел несколько ночных репетиций на старом заброшенном мосту через горный ручей недалеко от их базы; вместо толовых запалов были использованы мешочки с землей. Те, кому предстояло прикреплять взрывчатку к опорам, — то есть он, Джойс и два добровольца-таи тренировались бесшумно подплывать в темноте к мосту, толкая впереди себя легонький, специально изготовленный бамбуковый плот со сложенным на нем грузом. Уорден с часами стоял на берегу. Словно требовательный тренер, он заставлял повторять маневр до тех пор, пока не был отработан каждый жест. Четверо диверсантов привыкли работать в воде без плеска, научились крепко привязывать фальшивые заряды к опорам и соединять их проводкой по выработанной схеме. Наконец, Первый был удовлетворен. Оставалось подготовить настоящее снаряжение; это была немалая работа, особенно тщательно надо было укутать водонепроницаемой тканью все боящиеся влаги детали.
Караван выступил в путь. Одними лишь им известными путями проводники вывели их к реке много выше моста; здесь можно было спустить плот в полной безопасности. С диверсионной группой было несколько таев, вызвавшихся пойти носильщиками.
Взрывчатку разделили на порции по пять килограммов, каждую порцию — на одну опору. По плану разрушения предусматривалось заминировать шесть опор подряд в каждом ряду, в общей сложности двадцать четыре толовых заряда. При взрыве на расстоянии двадцати метров будут сломаны все опоры, так что мост должен непременно рухнуть под тяжестью поезда. Осторожный Ширс прихватил с собой на всякий случай еще дюжину зарядов. Их можно будет использовать для причинения противнику дополнительного ущерба: Ширс тоже помнил о заповедях Отряда 316.
Количество зарядов для моста не было выбрано произвольно. Оно было высчитано после долгого обсуждения на основе замеров, сделанных Джойсом во время первой разведки. В таблице, которую все трое помнили наизусть, значилось, какой силы нужен заряд для того, чтобы сломать деревянную опору определенного диаметра. В данном случае теоретически вполне хватило бы трех килограммов взрывчатки. При порции в четыре килограмма они были застрахованы от случайностей. Первый, несмотря на это, решил все же увеличить дозу.
Он опирался в своем решении на вторую заповедь «Фирмы подрывных работ»: «Всегда бери больше взрывчатки, чем указано в справочнике». По окончании теоретического курса полковник Грин, курировавший Калькуттскую спецшколу, произносил обычно небольшую речь, в которой излагал соображения здравого смысла и собственный опыт подобного рода работ.
— После того как вы высчитали по таблице необходимый средний вес взрывчатки, — говорил он, — непременно добавьте еще немного. В таком тонком деле, как наше, нужно действовать наверняка. И если у вас остаются сомнения, лучше добавить сто лишних фунтов, чем не доложить один фунт. Иначе у вас будет чудный вид, когда, проработав несколько ночей и установив, наконец, заряд, — рискуя при этом своей жизнью и жизнью своих помощников, — у вас будет чудесный вид, повторяю, когда, сэкономив кусок взрывчатки, вы увидите, что операция провалилась: взрыв только погнул балки, но не сломал их. так что починить мост не составит труда. Я говорю это, основываясь на собственном опыте. Со мной приключилась однажды подобная вещь, и, уверяю вас, я никогда не чувствовал себя так скверно.
Ширс поклялся, что с ним подобной катастрофы не произойдет, и свято соблюдал данное слово. Однако нельзя было впадать в другую крайность и тащить на себе лишний груз, особенно когда группа была так малочисленна.
Доставка груза по реке теоретически должна была пройти без осложнений. Среди прочих своих великолепных качеств тол имеет еще и такую: его плотность примерно та же, что и у воды. Таким образом, пловец способен легко толкать перед собой довольно значительный груз взрывчатки.
К реке Квай они вышли перед рассветом. Носильщиков отправили назад. Вчетвером они дожидались в зарослях наступления темноты.
— Время, наверное, тянулось медленно, — посочувствовал Уорден. — Вы хоть поспали?
— Чуть-чуть. Я пытался сомкнуть глаза, но вы же знаете, как это бывает… на подходе. Весь день мы прошептались с Джойсом. Я хотел отвлечь его мысли от моста. Впереди у нас была для этого целая ночь.
— О чем вы говорили? — полюбопытствовал Уорден, обожавший подробности.
— Он рассказывал о своей жизни… Как вы заметили, Джойс парень скорее меланхолического склада… История самая обычная. Инженер-проектировщик в крупной фирме… О, ничего особенного, он не обольщается: обычный конторский служащий, как я и думал. Выглядит это следующим образом: человек двадцать молодых людей его возраста работают с утра до вечера в общей комнате, склонившись над досками. Словом, вы представляете. Когда не чертит, то делает расчеты на логарифмической линейке. Увлекательного мало. Кажется, он сам был не в восторге от своей работы и воспринял войну как нежданную радость… Все-таки странно, что человек из канцелярии попал в Отряд 316.
— Там есть и доценты, — отозвался Уорден. — И немало таких канцелярских крыс, как он… Это не самые худшие…
— Но и не лучшие. Раз на раз не приходится. Но рассказывает он о своем прошлом без сожаления… Меланхолический склад натуры, одним словом.
— Хороший парень, как мне кажется… Кстати, что за чертежи он там делал?
— Вот тут, представьте себе, какое совпадение — фирма занималась мостами. О, естественно, не деревянными. Это была не строительная фирма. Она изготавливала стандартные металлические конструкции и поставляла их подрядчикам… Мост в готовом виде, одним словом. Он сидел, как я говорил, в конторе. Два года перед войной он без конца вычерчивал одну и ту же деталь. Специализация и все, что с ней связано, одним словом. Ничего вдохновляющего… Он чертил балку, несущую конструкцию, кажется, так он ее назвал. Ему надо было высчитать профиль, при котором балка даст наилучшее сопротивление при минимальном количестве металла; во всяком случае, так я понял из его рассказа. Я в этом ничего не смыслю. Вопрос экономии. Фирма не любила разбрасываться металлом. Два года! Для парня его возраста! Вы бы послушали, как он говорил о своей балке. Дрожащим голосом. Мне кажется, Уорден, эта балка частично объясняет его энтузиазм перед сегодняшней работенкой.