Бульвер-Литтон Эдвард Джордж. Деньги

Леди Френклин. Что ж... обещаю.
Клара. Вы знаете мой нелепый характер: даже дети не бывают такими
пугливыми. Сколько раз вы смеялись над тем, как я дрожу и бледнею при виде
обыкновенного паука, но я дала бы отрубить себе руку... прошла бы босая по
раскаленным угольям, как в старинных пытках, лишь бы избавить Альфреда
Ивлина даже от минутного страданья. Но я отказалась разделить с ним его бед-
ность, и я умру со стыда, если он подумает, что я влюбилась теперь в его
деньги! Вы не нарушите своего обещания, мой добрый друг?
Леди Френклин. Нет, если вы уж так решили.
Клара. Благодарю вас. Я... я... простите меня... мне нехорошо.
(Убегает.)
Леди Френклин. Ну и глупы же эти девушки... Они так же стараются
потерять мужа, как бедная вдова старается приобрести его!
Сэр Джон. Вы не видели последний номер "Таймса"? Куда девалась газета?
Не могу ее найти!
Леди Френклин. Он, кажется, у меня. Принести вам?
Сэр Джон. Милая сестрица, вы просто бесценное созданье! Пожалуйста!

Леди Френклин уходит.

Тьфу! До чего это противоестественно - устраивать заговор против своей
собственной семьи! О каком же письме идет речь? А-а, я что-то припоминаю.

Входит Джорджина.

Джорджина. Папа, я хочу...
Сэр Джон. Мне очень хорошо известно, чего ты хочешь! Скажи мне, ты
знала, что Клара послала деньги этой старой няньке, с которой Ивлин
приставал к нам в день завещания?
Джорджина. Нет. Он дал адрес мне, и я обещала... если...
Сэр Джон. Дал адрес тебе? Вот это удачно! Шш!

Входит слуга.

Слуга. Мистер Грейвс: Мистер Ивлин.

СЦЕНА ПЯТАЯ

Грейвс, Ивлин, сэр Джон, Джорджина, леди Френклин.

Леди Френклин (входит). Вот вам газета.
Грейвс. Да-да! Читайте газеты... Они скажут вам, в каком мире мы живем.
Ежедневный перечень мошенничеств и бедствий! Здесь - объявления шарлатанов,
ростовщиков, второсортных оптовых фирм и изображения мальчишек с веснушками
и без оных. Но хватит с нас жертв и обманщиков! Переверните страницу -
сообщения полиции, банкротства, шулерства, подлоги и биографическая заметка
о курносом мужчине, убившем трех собственных херувимчиков в Пентонвилле. И
вы считаете это лишь исключением, подтверждающим добродетель и здоровую
натуру нашего народа? Обратитесь к передовым статьям, и у вас волосы встанут
дыбом при виде страшной испорченности или печального идиотизма той части
населения, которая мыслит иначе, чем вы. За свою жизнь я уже читал о
восемнадцати правительственных кризисах, шести периодах упадка сельского
хозяйства и торговли, четырех церковных переворотах и трех окончательных,
ужаснейших, непоправимых нарушениях всей конституции. И это называется
газетой!
Леди Френклин. Ха-ха-ха! Вы, как всегда, говорите с таким блеском, так
забавны и добродушны!
Грейвс (нахмурился, очень зол). Я добродушен, сударыня?
Леди Френклин. О, вам надо всегда так приятно улыбаться; когда вы
улыбаетесь, вы выглядите настолько моложе... настолько красивее...
Грейвс (смягчившись). Сударыня... Очаровательная женщина, клянусь!
Леди Френклин. Вы не видали последних карикатур Дойля? Они превосходны;
даже вы посмеялись бы над ними. Впрочем, я не уверена, что вы вообще умеете
смеяться.
Грейвс. Сударыня, я не смеялся со дня кончины этой святой женщины, моей
Ma...
Леди Френклин. Вот оно что! А этот насмешник, сэр Фредерик, говорит,
что вы никогда не смеетесь, потому что... Вы не рассердитесь?
Грейвс. Рассержусь? Пф! Я слишком презираю сэра Фредерика, чтобы
обращать какое-либо внимание на его слова! Так он говорит, будто я не
смеюсь, потому что...
Леди Френклин. Потому что у вас нет передних зубов!
Грейвс. Нет передних зубов! Однако! Ха-ха-ха! Это замечательно, честное
слово! Ха-ха-ха! (Хохочет.)
Леди Френклин. Ха-ха-ха!

Они уходят и садятся за стол в той гостиной, которая за сценой.

Ивлин (в сторону). Клара, конечно, не выйдет... Как всегда, избегает
меня. Но не все ли равно? Что она для меня? Ничто! Это ее перчатка,
ручаюсь... Ни у кого нет такой маленькой ручки! Она хватится ее... ну и
пусть! Никто этого не видит... Оставлю перчатку у себя... чтобы досадить
Кларе!
Сэр Джон (Джорджине). Предоставь это дело мне. Ты нарисовала его
портрет, как я тебе велел?
Джорджина. Да, но мне не удалось уловить выражение лица... Я дала
портрет Кларе, чтобы она его подправила.
Сэр Джон. Эта Клара вечно нам мешает!

Входит капитан Дадли Смус.

Смус. Здравствуйте, милейший Джон. Ах, мисс Веси, вы и не знаете,
сколько сердец вы покорили вчера у Ольмака!
Ивлин (разглядывает Смуса, в то время как тот беседует с Джорджиной). И
это знаменитый Дадли Смус?
Сэр Джон. Его обычно называют губитель Смус. От Англии и до египетских
пирамид не найти более искусного игрока в вист, в экарте, в шахматы, в пикет
и на биллиарде. Изысканные манеры, всегда называет всех по имени, но будьте
осторожны, когда станете играть с ним в карты!
Ивлин. Неужели он плутует?
Сэр Джон. О нет! Но он всегда выигрывает. Каждый сезон он разоряет
парочку лордов и десятка два гвардейских офицеров; он действует на чужие
состояния, как карлсбадская вода на желудок. Поразительно толковый малый!
Ивлин. Толковый? О да! Когда человек крадет кусок хлеба, мы обвиняем
его в мошенничестве, а когда человек отводит реку от чужой мельницы, чтобы
молоть свое зерно, мы восхваляем его - какой толковый человек! И все ищут
знакомства с капитаном Смусом.
Сэр Джон. А кто посмеет пойти претив него? Самый воспитанный, самый
любезный джентльмен... и самый меткий стрелок во всей Англии! Вряд ли вы
найдете более толкового человека!
Ивлин. О-о, какой интересный портрет! Подобные люди - живая сатира на
наше общество!
Смус (ласково кладет руку на плечо сэра Джона). Милый Джон, вы
прекрасно выглядите. Вас как будто обновили! Представьте меня мистеру
Ивлину.
Ивлин. Я давно мечтал об этой чести, сэр.

Кланяются и жмут друг другу руки. Входит сэр Блаунт.

Блаунт. Зд'авствуйте, сэ' Джон. Ах, Ивлин, мне так надо видеть вас!
Ивлин. Как жаль, что я не могу быть невидимкой.
Блаунт. Отойдемте в сто'ону. Может быть, вы знаете, что я когда-то был
поклонником мисс Веси, но после этого весьма эксцент'ичного завещания сэ'
Джон дал мне отставку, намекая на какую-то ста'ую любовь. (В сторону.)
П'ичем я отлично знаю, что это ложь!

Входит Клара.

Ивлин (увидев Клару). Старую любовь! (В сторону.) О Клара! (Вслух.)
Как-нибудь в другой раз, мой дорогой Блаунт.
Блаунт. Одну минуту... я хочу, чтобы вы оказали мне содействие в
отношении мисс Дуглас.
Ивлин. Мисс Дуглас!
Блаунт. Да. Видите ли, хотя у Джо'джины большие ожидания, и скупе'дяга
Джек оставит ей все, что имеет, но сейчас у нее есть только ее наследство,
десять тысяч... и, ве'оятно, п'очно закупленные за ней. У Кла'ы двадцать
тысяч. И мне кажется, что я всегда немножко н'авился ей.
Ивлин. Еще бы!
Блаунт. Ходят слухи, что вы соби'аетесь сделать п'едложение Джо'джине.
Сэ' Джон очень ясно намекнул, кто эта ста'ая любовь.
Ивлин. Вот как?
Блаунт. И вы почти член этой семьи; стало быть, если вы замолвите за
меня словечко пе'ед мисс Дуглас, это не п'ичинит мне никакого в'еда! (В
сторону.) Надо наказать Джо'джину за ее ве'оломство!
Ивлин. Но, черт вас побери! Откройтесь ей сами. Вы как раз такой
человек, какие нравятся молодым девицам... они понимают вас... у вас
одинаковый уровень! Право, вы слишком скромны, вам не нужен посредник.
Блаунт. Вы мне льстите, до'огой мой! Сам по себе я, конечно, не так уж
плох. Но вы! Кто сможет устоять пе'ед вами? Вы же возмутительно богаты!
Ивлин (обернулся к Кларе). Мисс Дуглас, что вы думаете о сэре Блаунте?
Посмотрите на него. Он хорошо одет... молод... довольно красив...

Блаунт отвешивает ему поклон.

умеет кланяться... занятный собеседник... словом, у него есть все, чтобы
покорять сердца! Однако он считает, что если бы мы оба ухаживали за одной и
той же дамой, она предпочла бы меня, потому что я богаче. Что вы на это
скажете? Неужели любовь в самом деле аукцион? И правда ли, что женщина
отдает свое сердце тому, кто назначит большую цену?
Клара. Сердце? Нет.
Ивлин. Но руку... да! Вы отвернулись. О, вы не решаетесь ответить на
этот вопрос.
Джорджина (в сторону). Сэр Фредерик любезничает с Кларой? Я накажу его
за вероломство! Уж вам-то совсем не пристало так говорить, мистер Ивлин!
Ваше богатство составляет ничтожнейшую долю вашей привлекательности... ведь
вами все восхищаются... такое остроумие, такой вкус, такой талант! Ах, я,
кажется, говорю очень опрометчиво...
Сэр Джон (похлопал Ивлина по плечу). Зачем вы кружите голову моей
девочке? Нехорошо, нехорошо! A propos {- кстати. (Франц.)}, я хочу показать
вам последние рисунки Джорджины. Она сделала большие успехи, с тех пор как
вы обучили ее, как соблюдать перспективу!
Джорджина. Нет, папа, нет! Прошу тебя... Не надо.
Сэр Джон. Чушь, дитя мое! - Странно, она никого так не боится, как вас!
Смус (Блаунту, беря понюшку из табакерки). Наш милейший Джон
превосходный отец! Он вполне заменяет ей мать.

Подошел к леди Френклин и Грейвсу. Ивлин и Джорджина садятся и рассматривают
рисунки, сэр Джон склонился над ними; сэр Блаунт беседует с Кларой, Ивлин
следит за ними.

Ивлин. Прекрасно! Вид из Тиволи... (В сторону.) Проклятье! Она опускает
глаза, когда он говорит с ней! (Вслух.) Не находите ли вы, что эта окраска
не совсем верна? (В сторону.) Она краснеет, да, да, краснеет! (Вслух.) Но
вот этот Юпитер великолепен! (В сторону.) Что за хлыщ! (Встает.) Она любит
его, это ясно... меня тоже может кто-нибудь полюбить... мне тоже могут
улыбаться и краснеть, глядя на меня...
Джорджина. Вам дурно?
Ивлин. Простите. Да, вы действительно сделали успехи. Кто мсжет быть
способнее вас, мисс Веси? (Берет рисунок, подчеркнуто оказывая Джорджине
внимание.)
Клара. Да, сэр Фредерик, на концерте была масса народа... А-а, сн
полагает, что Джорджина вознаградит его за прошлые огорченья! Ее он только
хвалит, на мою же долю остаются одни колкости!
Блаунт. Мне хотелось бы п'едложить вам мою ложу в опе'е на следующую
субботу, - это самая лучшая ложа. Я не богат, но все, что имею, т'ачу на
себя. Я вменяю себе в обязанность иметь все самое лучшее - без лишней шумихи
- лучшую ложу в опе'е... лучших собак... лучших лошадей... лучший в своем
'оде дом. Для полноты ка'тины мне недостает лишь лучшей жены!
Клара (рассеянно). Все будет в свое время, сэр Фредерик.
Ивлин. Ах, будет... не так ли? Джорджина отказала этому ничтожеству...
а она любезничает с ним! (Берет в руки портрет.) Что это? Мой портрет?
Джорджина. Нет, нет, не смотрите... нельзя! Я не знала, что он здесь!
Сэр Джон. Ваш портрет, Ивлин! Право, дитя мое, я и понятия не имел, что
ты умеешь улавливать сходство... это для меня новость! Очень, очень похоже,
клянусь!
Джорджина. О, нет! В жизни он гораздо лучше! Дай сюда портрет. Я его
разорву! (В сторону.) Противный сэр Фредерик!
Ивлин. Не надо, прошу вас.
Клара. Так, так... значит, он любит ее! О, я несчастная! несчастная! Но
я не покажу и вида... Нет, нет... я тоже могу быть гордой. Ха-ха-ха! Сэр
Фредерик... прелестно... прелестно... вы так занимательны! Ха-ха-ха!
(Истерически смеется.)
Ивлин. О, эти опытные кокетки, даже смеяться они не могут естественно.

Клара смотрит на него с укоризной и отходит в сторону с сэром Блаунтом.

Но где же новая гитара, которую вы хотели купить, мисс Веси? С черепаховыми
инкрустациями? Вот уже скоро год, как вы о ней мечтаете, но я все еще не
вижу ее!
Сэр Джон (отводит его в сторону, конфиденциально). Гитара? Я открою вам
секрет. Она истратила деньги, которые я дал ей на гитару... истратила с
благотворительной целью. Уже давно... в тот самый день, когда читали
завещание. Я видел письмо... оно лежало на столе... и в нем были деньги. Но
только не говорите ей ни слова, иначе она никогда не простит мне!
Ивлин. Письмо... деньги! Как звали особу, которой она их послала? Не
Стентон ли?
Сэр Джон. Право, я не помню.
Ивлин (вынимая письмо). Это не ее рука!
Сэр Джон. Нет, я еще тогда заметил чужой почерк, но я заставил ее
открыть мне правду: она просто не хотела, чтобы кто-нибудь знал об этом, и
поручила кому-то переписать письмо. Могу я взглянуть на него? Да, кажется,
то самое. Но я не думал говорить вам, кому она посылала деньги. Я ей это
обещал. Но как же она узнала адрес миссис Стентон? Вы мне его не давали.
Ивлин. Я дал его ей, сэр Джон!
Клара (в глубине сцены). Да, я поеду в оперу, если поедет леди
Френклин. Леди Френклин, дорогая, поедемте! Значит, в субботу, сэр
Фредерик...

Блаунт уходит.

Ивлин. Сэр Джон, для такого человека, как я, это простое проявление
щедрости, не выставляемой напоказ, - выше всего на свете! Доброе сердце...
чувствительный нрав... милосердие, избегающее яркого света... скромность,
краснеющая от своего превосходства... стремление к чему-то более
возвышенному, чем Маммон... - таковы подлинные совершенства, придающие
красоте вечную молодость! Их я и искал в той, которая станет моей спутницей
жизни. Но я нашел их... увы! не там, где хотелось бы! Мисс Веси... я буду с
вами откровенен... я скажу вам прямо...

Клара подходит ближе, он говорит громче, глядя на нее в упор.

Я любил другую - глубоко, преданно, горько, тщетно! Я не могу предложить
вам, как предложил ей, первую любовь, первый трепет сердца, первую его
весну! Но если уважение... благодарность... твердое решение подавить все
воспоминания, которые могут затмить ваш образ, если всего этого будет
достаточно, чтобы побудить вас принять мою руку и мое состояние, я всю
жизнь буду стараться оправдать ваше доверие!

Клара стоит неподвижно, стиснув руки, затем медленно садится.

Сэр Джон. Счастливейший день моей жизни!

Клара откидывается на спинку кресла.

Ивлин (бросается к Кларе, в сторону). Она бледна, ей дурно! Что я
наделал! Боже мой, Клара!
Клара (встает, улыбаясь). Будьте счастливы, кузен... будьте счастливы!
От всего сердца желаю вам, Альфред Ивлин, - будьте счастливы!

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Гостиная в доме сэра Джона Веси. Сэр Джон, Джорджина.

Сэр Джон. И он не просил тебя поскорее назначить день свадьбы?
Джорджина. Нет. А с тех пор как он сделал мне предложение, он бывает у
нас так редко, и всегда такой мрачный... Ах, бедный сэр Фредерик во сто раз
интереснее его.
Сэр Джон. Но Ивлин в тысячу раз богаче.
Джорджина. Сэр Фредерик так хорошо одевается!
Сэр Джон. У тебя будут великолепные брильянты. Но имей в виду: я
заметил тебя вчера в парке с сэром Фредериком; чтобы этого больше не было!
Когда молодая особа помолвлена с одним, неприлично ей кокетничать с другим!
Такое поведение может помешать твоему замужеству. Это в высшей степени
неприлично!
Джорджина. Не бойся, папа, он занят Кларой.
Сэр Джон. Кто? Ивлин?
Джорджина. Сэр Фредерик. О-о! Ненавижу таких проныр, как она!
Сэр Джон. Ивлин положит на твое имя весьма крупную сумму. Что бы ни
случилось, ты будешь прекрасно обеспечена.
Джорджина. Папочка, дорогой, ты всегда выставляешь все в таком
привлекательном виде! А вдруг он узнает, что письмо писала Клара?
Сэр Джон. Нет; и я постараюсь убрать ее поскорее из нашего дома. Но тем
не менее меня кое-что тревожит. Ты сама знаешь, - как только Ивлин получил
эти деньги, он стал жить в поистине королевской роскоши. В Лондоне у него не
дом, а настоящий дворец, и он еще купил очень большое поместье. Ты посмотри,
какую жизнь он ведет! Балы... банкеты... изящные искусства... домашние
концерты... благотворительность... сколько это должно стоить!
Джорджина. Но если он может себе позволить...
Сэр Джон. О, пока речь шла только об этом, мне нечего было бояться. Но
с тех пор как он сделал тебе предложение, он стал еще более расточительным.
Говорят, он начал играть; и он не разлучается с капитаном Смусом. А на Смуса
не хватит никакого состояния! Если Ивлин запутается, он может ничего не
положить на твое имя. Надо торопиться со свадьбой!
Джорджина. О-о! Бедный Фредерик! Как ты думаешь, ему действительно
нравится Клара?
Сэр Джон. Право же, не знаю... Надевай шляпку и поедем к Сторру и
Мортимеру выбирать брильянты.
Джорджина. Брильянты... Да, мне полезно прогуляться. Значит, ты
спровадишь Клару? Она такая хитрая...
Сэр Джон. Не бойся. Пришли-ка ее сюда.

Джорджина уходит.

Да, со свадьбой надо торопиться. У Джорджины не хватает ума, чтобы подчинить
себе Ивлина до замужества, ну, а потом женщинам уже нетрудно забрать нас в
руки... Благодаря этому браку я стану важной персоной. Ивлин, видимо, отдаст
мне десять тысяч Джорджины. Боюсь только, как бы он не пристрастился к
картам! Ведь я люблю его, как собственного сына... и считаю его деньги тоже
как бы своими собственными!

СЦЕНА ВТОРАЯ

Клара и сэр Джон.

Сэр Джон. Клара, дорогая моя...
Клара. Сэр...
Сэр Джон. Дитя мое, то, что я скажу, может показаться немного резким и
недобрым, но вы знаете мою прямоту... Словом, ближе к делу: я знаю, дорогая,
о вашей привязанности к мистеру Ивлину...
Клара. Сэр Джон! _Моей привязанности?_
Сэр Джон. Это заметили все. Леди Кайнд говорит, что вы таете на
глазах... Бедняжка, мне жаль вас, очень жаль. И потом письмо, которое вы
написали его нянюшке, ведь это каким-то образом перестало быть тайной, а
свет так недоброжелателен. Не знаю, правильно ли я поступил; но после того
как мистер Ивлин сделал предложение Джорджи... разумеется, не раньше... мне
показалось, что вам, благопристойной молодой девице, должно быть очень
неприятно, если вас будут подозревать в определенных намерениях относительно
человека, который не питает к вам никаких чувств... И я предпочел намекнуть,
что письмо написала _Джорджи_...
Клара. Не знаю, сэр, какое вы имели право...
Сэр Джон. Совершенно справедливо, дорогая моя... я все думаю, а может
быть, мне надо сказать мистеру Ивлину, что письмо писали вы... как вы
находите?
Клара. Нет, сэр, не говорите... прошу вас... я... я... (Зарыдала.)
Сэр Джон. Клара, милочка, не надо плакать; я никогда не затеял бы
подобного разговора, если б меня не беспокоила моя девочка. Джорджина так
страдает от всех этих толков о вашей привязанности...
Клара. Всех этих толков! Боже мой, какое мученье!
Сэр Джон. Они гнетут ее... даже портят ее характер. Видите ли, хотя
свадьба состоится в очень скором времени, мистер Ивлин бывает у нас реже,
чем следовало бы. Короче говоря, я боюсь, как бы все эти маленькие приступы
ревности, эти подозрения не омрачили их будущий союз! Ведь я отец...
простите меня!
Клара. Омрачили их союз! Нет, нет! Чего вы хотите от меня, сэр Джон?
Сэр Джон. Вы теперь ни от кого не зависите. Леди Френклин как будто
решила остаться в городе. Не станет же она забирать свою долю семейного
достояния из-за нелепой склонности к мистеру Грейвсу? Он все время мурлыкает
и стонет возле нее, словно мартовский кот. Как вы думаете, а?
Клара. Сэр... вы говорили обо мне... о моей несчастной особе...
Сэр Джон. Плутовка! Ну конечно! конечно! Э-э, я хотел сказать вот что:
леди Френклин непременно хочет остаться здесь, вы же сами себе госпожа.
Миссис Карлтон, тетушка моей покойной жены, ненадолго уезжает
путешествовать; она будет в восторге, если вы согласитесь сопровождать ее.
Клара. Вы угадали мое желание, сэр Джон. (В сторону.) Наконец-то я
смогу избегнуть страданий и унижения! (Вслух.) Когда она едет?
Сэр Джон. Через пять дней, в понедельник. Вы прощаете меня?
Клара. Я благодарю вас, сэр.
Сэр Джон (пододвигая кресло к столу). Так напишите ей сами несколько
слов, и все будет улажено.

Входит слуга.

Слуга. Экипаж подан, сэр Джон; мисс Веси готова.
Сэр Джон. Подождите. Быть может, сказать Ивлину, что письмо написали
вы?
Клара. Нет, сэр, умоляю вас.
Сэр Джон. Но если это откроется, Джорджи окажется в неловком
положении...
Клара. Это никогда не откроется.
Сэр Джон. Ну что ж, как вам будет угодно. Я понимаю, для такой гордой и
чувствительной девушки... это очень тяжело... Джеймс, если придет мистер
Сирьос, священник, скажите ему, что я поехал на большое собрание в
Эксетер-Холл; если заедет лорд Спрюс, скажите, что я, кажется, поехал на
репетицию "Золушки". Да, если явится Макфинч - этот докучливый кредитор
ходит ко мне через день! - скажите ему, что я спешно уехал на торги, хочу
приобрести поместье Балстрод. А визитную карточку герцога Лофти бросьте этак
небрежно на стол в холле. Да, Джеймс, перед обедом ко мне должны прийти два
джентльмена - мистер Скваб, радикал, и мистер Куолм из мерилбонской
ассоциации консерваторов. Проведите Скваба в кабинет и дайте ему газету
"Уикли тру сан", только не ошибитесь, а Куолма - в заднюю гостиную и дайте
ему "Таймс" и "Морнинг пост"! Приходится изворачиваться, ничего не
поделаешь, таков наш свет! Обман... сплошной обман, клянусь! (Уходит.)
Клара (складывая письмо). Итак... решено! Еще несколько дней, и мы
расстанемся навсегда! Еще немного, и другая будет носить его имя - его жена!
О, счастливица... Она по праву сможет сказать ему: "я твоя!" - даже если это
услышит весь мир. И я омрачаю их счастье, я - облако на их солнечном
небосклоне! Но если она любит тебя, Альфред, если она знает тебя, если она
тебя ценит... и если она сможет прощать тебе обиды, как я... Тогда я буду
издали благословлять ее имя и поминать его в своих молитвах за тебя.
Ивлин (за сценой). Мисс Веси только что уехала? В таком случае я
оставлю ей записку.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Ивлин и Клара.

Ивлин (в сторону). Клара! (Вслух.) Я не помешал вам, мисс Дуглас?
Клара (направляясь к двери). Нет, я закончила свои дела.
Ивлин. Я вижу, что мое присутствие вам неприятно, - вот почему я так
редко бываю здесь. Но я могу вас обрадовать, сударыня: я только назначу
сегодня день свадьбы, а затем уеду к себе в поместье, пока... пока...
Словом, сегодня мое посещение обратит вас в бегство в последний раз.
Клара (в сторону). В последний раз! И больше мы никогда не увидимся...
Но расстаться вот так - с насмешкой, со злобой... нет, не могу! (Подходит к
Ивлину.) Да, Альфред, мы в самом деле видимся, должно быть, в последний раз.
Я уезжаю из Англии.
Ивлин. Уезжаете?
Клара. Но прежде разрешите мне поблагодарить вас за вашу доброту ко мне
в прошлом, - одинокому человеку это не так легко забыть.
Ивлин (автоматически). Уезжаете из Англии!
Клара. Я давно этого хотела... но довольно обо мне! Ивлин, теперь,
когда вы обручены с другой, теперь, не возвращаясь к прошлому, не боясь
взаимного непонимания и ошибок, мы можем, хотя бы, остаться друзьями, какими
были когда-то. И мне хотелось бы сказать вам несколько слов, которые может
позволить себе только друг... сестра...
Ивлин (взволнованно). Мисс Дуглас... Клара... Если я что-либо могу
сделать... Ведь сотни чужих людей, попрошаек, говорят мне: "В вашей власти
раскрыть или закрыть эту руку, - недостойную руку, уверяю вас, - и горе
нищего обратится в радость или перейдет в отчаяние!" Если моя жизнь, кровь
моего сердца могут вам помочь... как помогает другим мое золото, - скажите
только слово! И прошлое, о котором вы говорите, да, это тягостное прошлое
будет зачеркнуто и забыто.
Клара (протягивая руку). Значит, мы друзья! Вы снова мой кузен, мой
брат!
Ивлин (выпустил ее руку). Брат! Продолжайте.
Клара. Да, я буду говорить, как слабая, неопытная, невежественная,
ничем не выдающаяся сестра могла бы говорить со своим братом, по-мужски
честолюбиво мечтая о его будущих успехах. О Ивлин, когда вы унаследовали эти
огромные деньги, мне нравилось мечтать о том, как вы распорядитесь своим
богатством. Вы добры, умны, талантливы; я знаю, какой пылкий дух кроется за
вашим холодным сарказмом, сарказмом человека, столь долго терпевшего
неудачи! Я видела, что перед вами открывается, наконец, благородный и
светлый путь, и часто думала: пройдут годы, и там, в далеких краях, где я
буду очень скоро, я услышу, как ваше имя отождествляют не с теми поступками,
на которые богатство толкает низких людей, нет, но с теми деяниями и целями,
для достижения которых богатство служит у возвышенных людей только
орудием... И я думала также, что смогу сказать себе, проливая гордые и
сладостные слезы: "Этот человек когда-то любил меня!"
Ивлин. Довольно, Клара! Довольно, прошу вас!
Клара. Но так ли это получилось? Остались ли вы верны себе? Пышность,
тщеславие, роскошь, причуды, безумства - все это может принести известность
другим, но оно противоречит всем стремлениям, всем свойствам души Альфреда
Ивлина! О, простите меня! Я слишком смела, я причиняю вам боль, оскорбляю
вас. Ах, я не решилась бы это сказать, если бы мне не казалось порой, что...
Ивлин. Что в моих безумствах, в моем легкомысленном отношении к судьбе,
которая вознесла меня так высоко, виноваты вы? Вот что вы думали, и были
правы. В молодости я изведал всю горечь нужды, и, может быть, мне просто
хотелось, страстно хотелось вкусить этой ослепительной, сверкающей жизни,
которая была видна мне вся, но на которую я смотрел издали, с самой низкой
ступеньки и при этом с возмущением. Однако мне хватило месяца, даже недели,
для этого опыта. Опыт! Как быстро мы узнаем, сколь холодны сердца, сколь
низки человеческие души, будь то у аристократа в его залитом солнцем дворце
или у нищего на паперти, чьи лохмотья заливает дождь! Между двумя полюсами
общества разница лишь в одном: наверху порок, улыбаясь, предается разгулу,
внизу злодеяние, хмурясь, умирает с голоду. Но вы, вы же отвергли меня
потому, что я был беден. Можете меня презирать, если хотите, можете считать