Страница:
Руководимая «памятью» Аа-нау, Юлька не заметила, как погрузилась метров на восемь. Она не дышала, но не испытывала дискомфорта. Казалось, каждая клеточка ее тела способна поглощать кислород. В восторге, спеша убедиться в реальности происходящего, девушка достигла дна и погладила актинию, устроившуюся на камне. Та сразу же завяла, отдав жизнь самому грозному хищнику, которого когда-либо знали морские глубины этой планеты. А Юлька, переполненная восторженным чувством, вовсю работала ластами, все дальше удаляясь от катера. И ее нисколько не страшила возможность заблудиться. О каком страхе вообще может идти речь, если она здесь чувствует себя как дома. И даже лучше. Опьяненная новыми своими возможностями, морская дьяволица немедленно устроила подводную охоту на всякую живность. Крабы, мелкие рыбешки, морские звезды — все привлекало ее внимание. И, разошедшись не на шутку, она уже всерьез готова была помериться силой с акулами. Но, к счастью, неизвестно, правда, для кого, и ни одного морского хищника не было поблизости. А Юлька, утомленная забавами и ранним подъемом, подобно многим до нее — решила прилечь отдохнуть. Ей не нужна была постель, ведь здесь почти полная невесомость. А песок на дне так мягок. Тело, «разбуженное от спячки», само регулировало температуру, и девушке абсолютно не было холодно. Удобно вытянувшись, Юлька закрыла глаза и погрузилась в сон.
Разбудили ее водолазы. Два человека в масках, над которыми вздымались шлейфы пузырьков, упаковывали то, что считали мертвым телом, в какую-то сеть. Юльке понадобилось совершить над собой усилие, чтобы сдержаться и не убить несчастных, Те же, видя, что «утопленница» ожила, в страхе шарахнулись от нее. Юльке стало смешно, но вид улыбки на ее лице окончательно добил спасателей, и они поспешно заработали ластами, спеша подняться на поверхность.
Да, деточка, чем ты думала, когда решила тут «заночевать»? Это ведь Америка. И бесхозным катером тут же заинтересовалась береговая охрана. А когда обнаружили подводное снаряжение, моментально организовали поиски пропавшей. Юлька не знала, что спасательной операцией она обязана Грегори. Парню очень понравилась юная ученица, да и жил он неподалеку. Когда же его друг сказал, что катер, взятый в аренду на полдня, не вернулся, поспешно бросился на помощь.
Но, Юлька этого так никогда и не узнала. Стараясь избежать объяснений, она работала ластами, улепетывая во все лопатки. До берега не так далеко, а о чужом имуществе позаботятся нашедшие «тело». Вряд ли кто поверит рассказу об ожившем мертвеце. А если кому-то придет в голову связать катер с ее особой, всегда можно выдумать что-нибудь. Тем более что собеседнику вряд ли удастся утаить от нее свои мысли.
ГЛАВА 33
ГЛАВА 34
Разбудили ее водолазы. Два человека в масках, над которыми вздымались шлейфы пузырьков, упаковывали то, что считали мертвым телом, в какую-то сеть. Юльке понадобилось совершить над собой усилие, чтобы сдержаться и не убить несчастных, Те же, видя, что «утопленница» ожила, в страхе шарахнулись от нее. Юльке стало смешно, но вид улыбки на ее лице окончательно добил спасателей, и они поспешно заработали ластами, спеша подняться на поверхность.
Да, деточка, чем ты думала, когда решила тут «заночевать»? Это ведь Америка. И бесхозным катером тут же заинтересовалась береговая охрана. А когда обнаружили подводное снаряжение, моментально организовали поиски пропавшей. Юлька не знала, что спасательной операцией она обязана Грегори. Парню очень понравилась юная ученица, да и жил он неподалеку. Когда же его друг сказал, что катер, взятый в аренду на полдня, не вернулся, поспешно бросился на помощь.
Но, Юлька этого так никогда и не узнала. Стараясь избежать объяснений, она работала ластами, улепетывая во все лопатки. До берега не так далеко, а о чужом имуществе позаботятся нашедшие «тело». Вряд ли кто поверит рассказу об ожившем мертвеце. А если кому-то придет в голову связать катер с ее особой, всегда можно выдумать что-нибудь. Тем более что собеседнику вряд ли удастся утаить от нее свои мысли.
ГЛАВА 33
— Ты бы смог на мне жениться? — внезапно спросила Джинни.
Не зная что ответить, Николай слегка пожал плечами. "Если честно, он вообще не задумывался над этим.
— Ладно, не бери в голову!
Они гуляли по сказочному городку, созданному в 1955 году фантазией Уолта Диснея в месте, называемом Анахайм. Но, ни Алиса, ни Дональд Дак не радовали Джинни. Так же как оставляли ее равнодушной присутствие Белоснежки с гномами и проказы Микки Мауса.
— Что-то не так?
Озабоченный унылым видом подруги, как правило жизнерадостной и шаловливой, Николай ласково обнял ее за плечи:
— Да нет, все нормально. Просто…
— Не тяни уж.
Дело в том, что Джинни сегодня стала совершеннолетней. То есть по закону могла вступать в брак и, создав семью, не ждать положенных восемнадцати лет. А замуж ей хотелось, чтобы избавиться от опекунства.
После смерти родителей, оставивших ей пусть небольшое, но все же приличное наследство, заботу о ней по решению суда взял на себя дальний родственник. Седьмая вода на киселе мистер Саймон. Потрясенная внезапной гибелью близких людей, тринадцатилетняя девочка не придавала значения тому, сколько у нее денег и кто в данный момент ими распоряжается. Она ни в чем не испытывала недостатка, да и закон был на ее стороне. Так что финансовый вопрос Анну Луизу, как в действительности звали Джинни, заботил очень мало. И вряд ли она задумалась бы о деньгах, не влюбись чуть больше года назад в приехавшего погостить к ее опекуну парня.
Тому уже было восемнадцать, и он учился в колледже. Высокий голубоглазый блондин произвел на девочку, которой вот-вот должно было исполниться пятнадцать лет, вполне предсказуемое впечатление. События развивались по законам жанра. Совместные прогулки, поедание мороженого и поцелуи при луне. Малышка считала дни до совершеннолетия и лелеяла мечты о свадьбе. Юноша же, казалось, читает все ее мысли. Любой каприз девочки исполнялся им немедленно. Да их и было-то немного, капризов. Идиллия длилась два месяца. Приближалась осень, и ее избраннику пора было возвращаться в колледж. Стараясь как можно больше быть вместе с любимым, Анна Луиза дни напролет не отходила от своего парня. Это было нетрудно, так как Том жил у них в доме, в доме ее родителей, куда переселился мистер Саймон.
В ту злополучную ночь ей захотелось попить. Спустившись со второго этажа, где находилась ее спальня, она прошла на кухню и, достав из холодильника упаковку с апельсиновым соком, услышала не террасе голоса. Не особо беспокоясь, так как, кроме дядюшки Саймона и Тома, в доме никого не могло быть, Анна Луиза прошла к открытой веранде, на ходу прихлебывая прямо из пакета. Она подошла к двери и остановилась в нерешительности, ибо речь явно шла о ней. Конечно, Анна Луиза была воспитанной девочкой и прекрасно знала, что подслушивать нехорошо, так же как и читать чужие письма. Но, девочка готовилась стать женщиной, а что такое скучные правила хорошего поведения по сравнению с любопытством дочерей Евы?
— Не горячись, малыш. Осталось два дня, а там уж сможешь оттянуться на полную катушку.
— Да знаю, знаю. Но, как надоело изображать из себя влюбленного идиота. Пигалица эта тощая, со своей дурацкой любовью. Иногда хочется дать ей пинка и отправиться к какой-нибудь милой крошке.
— У этих милых крошек, как правило, голый зад, И аппетит как у пираний. Конечно, пять миллионов долларов не бог весть какие деньги, но зато они сами плывут в руки. Тебе-то и надо будет, что пару раз в неделю звонить да писать сопливые письма. А через четырнадцать месяцев попросишь у меня руку и сердце любимой племянницы.
— Я все понимаю, отец. Но, какая-то она деревянная. А жить хочется прямо сейчас.
— Ну, будет, будет. До отъезда завяжи узелком. Как приедешь, скажи своей Саре, чтобы больше сюда не звонила. А если невтерпеж, так подари ей вибромассажер.
Если в начале разговора Анна Луиза хотела с негодованием ворваться на террасу и высказать опекуну и вероломному возлюбленному все, что о них думает, но, услышав про существование какой-то Сары, да еще столь нетерпеливой, что звонила сюда, девушку охватила холодная ярость. Кусая губы, чтобы не застонать, она тихонько поднялась к себе. Слезы текли по лицу, а в душе было пусто, словно из жаркого солнечного дня ее в мгновение ока перенесли в гулкий, холодный склад на бойне, какие любят показывать в финале боевиков. Только вместо говяжьих туш на крюках висят попеременно она и Том, Том и она.
Сволочи. Ну, разве можно так обращаться с живым человеком! Представив, как завтра Том с дядюшкой будут фальшиво улыбаться, она чуть не зарыдала. А потом он уедет, а ей придется идти в школу. Одноклассницы наверняка что-то заметят и будут ехидно перешептываться по углам. А нагловатая Салли, считающая себя главной в классе, конечно же полезет с фальшивыми утешениями, пытаясь хоть что-то выяснить и везде суя свой нос.
В копилке у нее было двести долларов, и, со свойственной юности самоуверенностью, девочка считала, что сам черт ей не брат. Она им всем покажет! Нет, она их ненавидит и никогда больше не хочет видеть эти противные рожи!
Выбравшись через окно, она плюнула в сторону дома и, дойдя пешком до автостанции, села в автобус, идущий в сторону западного побережья.
И вот сегодня ей исполнилось шестнадцать. По законам штата Луизиана она считается совершеннолетней, но лишь для того, чтобы стать чьей-то женой. Для вступления же в права наследства придется ждать еще два года. Но, девочке Джинни стало тесно в маленьком мирке хиппи. Да и начала одолевать скука. Конечно, все было прекрасно. Здесь она стала женщиной и обрела уверенность, превратившись из гадкого утенка в симпатичную, молодую леди. Правда, сейчас, с ободранными коленками и в шортах, сделанных из старых джинсов, вряд ли бы кому-нибудь пришло в голову так ее назвать. Но, тем не менее в душе она оставалась именно леди. И, как всякая леди в шестнадцать лет, не переставала ждать своего принца. Николай подходил на это место как никто другой. Но, вот же черт! В ответ на вопрос о женитьбе в его взгляде не вспыхнуло даже и тени заинтересованности. Она уже была готова рассказать о родительских миллионах, но сдержалась. Зачем? Даже если после этого он согласится, разве так будет лучше? Джинни с грустью посмотрела на парня, с которым провела последние полтора месяца. Что ж, детство кончилось, и пора возвращаться домой. Неизвестно еще, как примет известие о Возвращении блудной племянницы дядюшка. Небось уже давно похоронил ее и, так как других родственников у них нет, считает дни до того времени, когда сможет свободно распоряжаться ее деньгами. Несмотря на юность и импульсивность, дурой она не была. И не собиралась отказываться от состояния, заработанного ее родителями, в пользу кого бы то ни было. А уж тем более отдать все этому мерзавцу Тому и его Саре.
— Ты говорил, что у тебя есть деньги?
— Да.
— Тогда купи мне билет до Нового Орлеана.
— Решила уехать?
В голосе Николая не было ни удивления, ни печали по поводу ее отъезда.
— Если можно, улететь.
За время, прошедшее с последней, и единственной, поездки в автобусе, у нее так и не сгладилось отрицательное впечатление. Нет, конечно, приятно путешествовать в комфортабельном салоне с кондиционером. Но, только на небольшие расстояния. Домой же она предпочла бы лететь, а не тянуться, подобно черепахе. Страдая от безделья и мучительно краснея под чужими взглядами, когда надо выйти по нужде.
— Так что же, возвращаемся в лагерь?
— А зачем? Все мое — на мне. И я не думаю, что наши прослезятся, узнав о моем решении покинуть кодлу.
Услышав это заявление, Николай окинул Джинни взглядом. Полуголая и загорелая до черноты, она была, безусловно, хороша. Вот только в самолете выглядела бы совсем неуместно.
— Ты позволишь сделать тебе подарок?
Джинни улыбнулась:
— Кому бы другому не позволила. Но, ты ведь еще считаешься моим парнем. Верно?
— Верно, маленькая.
Покинув волшебную страну, они зашли в ближайший магазинчик и оделись подобающе путешествию. На обоих были светлые брюки. Джинни надела маечку, а Николай рубаху с короткими рукавами. Довершили дело шапочки с козырьками и черные очки. Поначалу девушка хотела выбрать платье, но, взглянув на свои коленки, прыснула в ладошку и предпочла брюки.
Аэропорт Лос-Анджелеса — один из крупнейших в стране. Раньше на внутренних рейсах почти не было формальностей, но после событий 11 сентября досмотр ужесточили. Николай был удивлен, что его девушку зовут не Джинни, однако вслух ничего не сказал. В конце концов, он такой же Николай, как и папа римский. Так что каждый имеет право называться как хочет. Они взяли билеты и не торопясь прошли через центральный вестибюль аэровокзала, в котором находилась масса народа. Кто-то кого-то встречал, кто-то грустил, расставаясь. Одни только что прилетели, а других, наоборот, ждала дальняя дорога.
Молодые люди спустились по эскалатору на подземный уровень, где располагались магазины, видеоигровые салоны, парикмахерские, бары, кафе и рестораны.
Пассажиров здесь было еще больше, чем наверху. В ожидании своих рейсов они тратили время и деньги на разнообразные, в большинстве своем бесполезные приобретения, стильные прически, хот-доги, пиво, кока-колу и развлечения. И Николай, и Анна Луиза впервые окунулись в атмосферу этого небольшого, но шумного и суматошного маленького города в городе, где всегда царит немного нервозное оживление. Потолкавшись минут двадцать в людском море, они почувствовали, что нагуляли аппетит, и вошли в небольшой ресторанчик, скромно приютившийся в самом конце подземного царства. Уселись за столик и, пока официант выполнял заказ, неторопливо пили минеральную воду и от нечего делать наблюдали за декоративными рыбками, которые плавали в огромном, встроенном в стену аквариуме.
— Ты точно уверен, что хочешь поехать со мной? — продолжая начатый в Диснейленде разговор, поинтересовалась Джинни.
Юноша кивнул.
— С хиппи меня связывала только ты. А раз ты уезжаешь, какой смысл торчать на пляже?
Не в силах скрыть радость, Джинни поцеловала парня, перегнувшись через стол. Но, тут принесли заказ, и путешественники усердно заработали челюстями.
Вопреки страхам девушки, перелет прошел без каких-либо эксцессов. Боязно же ей было потому, что в одном из самолетов, сыгравших свою роковую роль 11 сентября 2001 года, летели ее родители. И тогда маленькая Анна Луиза дала себе страшную клятву путешествовать только наземным транспортом. Но, время залечило детские фобии, да и неудобства, перечисленные выше, перевесили чашу весов в пользу аэробуса.
В Новый Орлеан прибыли уже под вечер и сразу взяли такси. Лимонно-желтый кеб привез их прямо к дому, и, расплатившись, они вошли во двор. Родительский дом нисколько не изменился за год отсутствия. В нескольких окнах горел свет, и молодые люди постучали в дверь.
В человеке, вышедшем на стук, она не сразу узнала Тома.
— Вам кого? — В голосе звучало нетерпение. — Если вы к отцу, го подождите немного.
— Кто там, милый? — Из-за его плеча высунулась рыжая девица. — Кто эти люди?
Барышня была пьяна и ничуть не смущалась этим.
— Значит, не узнал? — В голосе Анны Луизы звучал металл.
— Да кто вы такая, черт возьми!
— Зови давай папочку. Он тебе объяснит, кто я такая и куда тебя пошлю через пять минут!
Но, звать никого не пришлось. Мистер Саймон уже вышел на крыльцо:
— Чем обязан?
— Всем!
Было довольно темно, и света, падающего из открытой двери, явно не хватало старческим глазам.
— Проходите, молодые люди! Я надеюсь получить внятные объяснения!
Едва Анна Луиза шагнула за порог, как мистер Саймон слегка изменился в лице. Однако, стараясь не подавать вида, севшим голосом произнес:
— Том, Сара, оставьте нас одних. Но, парочка уже и так удалялась наверх. Судя по всему, эта девица поселилась здесь всерьез и надолго.
— Итак, кто вы такие и чего хотите?
— Да так, ничего особенного. Просто я вернулась в свой дом со своим женихом. И прошу очистить помещение, так как более не нуждаюсь в опеке.
— Извините, мисс. Но, моя подопечная пропала без вести более года назад. Безусловно, некоторое сходство с ней у вас есть, но это не дает вам никакого права врываться среди ночи в дом к уважаемым людям и творить безобразия.
— Значит, вот как!..
От возмущения у нее сперло дыхание, и голос прозвучал сдавленно.
— Именно, дорогая! А теперь попрошу вас покинуть этот дом, иначе я вызову полицию!
Этого уж девушка стерпеть не могла и, вскочив из кресла, бросилась на старого негодяя. Не ожидавший такого поворота событий, тот невольно отступил под натиском Анны Луизы. Но, тут дверь распахнулась, и, держа перед собой пистолет, на пороге появился Том.
— Отец!
То ли алкоголь сыграл свою роль, а может, страх за судьбу родителя, но он нажал на спусковой крючок. Однако, вопреки ожиданиям, выстрел не достиг цели — девушку заслонил Николай. На рубашке заалело пятно, и юноша повалился на пол.
— Нет! Ты убил его, подонок!
Сжав кулачки и не соображая, что делает, Анна Луиза или, скорее, Джинни бросилась на Тома. Но, тут же упала, схваченная сзади за волосы своим опекуном.
— Зачем ты стрелял, идиот?
— Но, папа! Это ведь она! И кроме того, ты был в опасности.
— Ладно, поздно теперь. Где Сара?
— Спит. Она сегодня слишком много выпила.
— Хоть в этом повезло. Что же теперь?
В голосе звучала неуверенность, но ответ был очевиден. При таком развитии событий девчонке предстояло умереть. Он не был садистом, отнюдь. Просто так получилось. Сначала смерть кузена, которого он и видел-то до этого не чаще чем раз в пять лет. Потом побег этой дурочки, что дало повод объявить ее в розыск.
Через каких-нибудь четыре месяца все деньги достались бы им. Какого черта она вообще сюда приперлась!
— Отдай мне пистолет и уходи.
Том сделал шаг к отцу, но споткнулся о руку, протянутую раненым. Чертыхнувшись, поднял оружие, чтобы сделать еще один выстрел, но не успел. Внезапно навалилась усталость, глаза закрылись сами собой, и на пол упало уже мертвое тело.
Мистеру Саймону так и не хватило времени понять, что же помешало Тому. Едва нагнувшись, старик был схвачен за горло железой рукой. Взгляд холодных серых глаз — последнее, что он видел в этой жизни.
Не зная что ответить, Николай слегка пожал плечами. "Если честно, он вообще не задумывался над этим.
— Ладно, не бери в голову!
Они гуляли по сказочному городку, созданному в 1955 году фантазией Уолта Диснея в месте, называемом Анахайм. Но, ни Алиса, ни Дональд Дак не радовали Джинни. Так же как оставляли ее равнодушной присутствие Белоснежки с гномами и проказы Микки Мауса.
— Что-то не так?
Озабоченный унылым видом подруги, как правило жизнерадостной и шаловливой, Николай ласково обнял ее за плечи:
— Да нет, все нормально. Просто…
— Не тяни уж.
Дело в том, что Джинни сегодня стала совершеннолетней. То есть по закону могла вступать в брак и, создав семью, не ждать положенных восемнадцати лет. А замуж ей хотелось, чтобы избавиться от опекунства.
После смерти родителей, оставивших ей пусть небольшое, но все же приличное наследство, заботу о ней по решению суда взял на себя дальний родственник. Седьмая вода на киселе мистер Саймон. Потрясенная внезапной гибелью близких людей, тринадцатилетняя девочка не придавала значения тому, сколько у нее денег и кто в данный момент ими распоряжается. Она ни в чем не испытывала недостатка, да и закон был на ее стороне. Так что финансовый вопрос Анну Луизу, как в действительности звали Джинни, заботил очень мало. И вряд ли она задумалась бы о деньгах, не влюбись чуть больше года назад в приехавшего погостить к ее опекуну парня.
Тому уже было восемнадцать, и он учился в колледже. Высокий голубоглазый блондин произвел на девочку, которой вот-вот должно было исполниться пятнадцать лет, вполне предсказуемое впечатление. События развивались по законам жанра. Совместные прогулки, поедание мороженого и поцелуи при луне. Малышка считала дни до совершеннолетия и лелеяла мечты о свадьбе. Юноша же, казалось, читает все ее мысли. Любой каприз девочки исполнялся им немедленно. Да их и было-то немного, капризов. Идиллия длилась два месяца. Приближалась осень, и ее избраннику пора было возвращаться в колледж. Стараясь как можно больше быть вместе с любимым, Анна Луиза дни напролет не отходила от своего парня. Это было нетрудно, так как Том жил у них в доме, в доме ее родителей, куда переселился мистер Саймон.
В ту злополучную ночь ей захотелось попить. Спустившись со второго этажа, где находилась ее спальня, она прошла на кухню и, достав из холодильника упаковку с апельсиновым соком, услышала не террасе голоса. Не особо беспокоясь, так как, кроме дядюшки Саймона и Тома, в доме никого не могло быть, Анна Луиза прошла к открытой веранде, на ходу прихлебывая прямо из пакета. Она подошла к двери и остановилась в нерешительности, ибо речь явно шла о ней. Конечно, Анна Луиза была воспитанной девочкой и прекрасно знала, что подслушивать нехорошо, так же как и читать чужие письма. Но, девочка готовилась стать женщиной, а что такое скучные правила хорошего поведения по сравнению с любопытством дочерей Евы?
— Не горячись, малыш. Осталось два дня, а там уж сможешь оттянуться на полную катушку.
— Да знаю, знаю. Но, как надоело изображать из себя влюбленного идиота. Пигалица эта тощая, со своей дурацкой любовью. Иногда хочется дать ей пинка и отправиться к какой-нибудь милой крошке.
— У этих милых крошек, как правило, голый зад, И аппетит как у пираний. Конечно, пять миллионов долларов не бог весть какие деньги, но зато они сами плывут в руки. Тебе-то и надо будет, что пару раз в неделю звонить да писать сопливые письма. А через четырнадцать месяцев попросишь у меня руку и сердце любимой племянницы.
— Я все понимаю, отец. Но, какая-то она деревянная. А жить хочется прямо сейчас.
— Ну, будет, будет. До отъезда завяжи узелком. Как приедешь, скажи своей Саре, чтобы больше сюда не звонила. А если невтерпеж, так подари ей вибромассажер.
Если в начале разговора Анна Луиза хотела с негодованием ворваться на террасу и высказать опекуну и вероломному возлюбленному все, что о них думает, но, услышав про существование какой-то Сары, да еще столь нетерпеливой, что звонила сюда, девушку охватила холодная ярость. Кусая губы, чтобы не застонать, она тихонько поднялась к себе. Слезы текли по лицу, а в душе было пусто, словно из жаркого солнечного дня ее в мгновение ока перенесли в гулкий, холодный склад на бойне, какие любят показывать в финале боевиков. Только вместо говяжьих туш на крюках висят попеременно она и Том, Том и она.
Сволочи. Ну, разве можно так обращаться с живым человеком! Представив, как завтра Том с дядюшкой будут фальшиво улыбаться, она чуть не зарыдала. А потом он уедет, а ей придется идти в школу. Одноклассницы наверняка что-то заметят и будут ехидно перешептываться по углам. А нагловатая Салли, считающая себя главной в классе, конечно же полезет с фальшивыми утешениями, пытаясь хоть что-то выяснить и везде суя свой нос.
В копилке у нее было двести долларов, и, со свойственной юности самоуверенностью, девочка считала, что сам черт ей не брат. Она им всем покажет! Нет, она их ненавидит и никогда больше не хочет видеть эти противные рожи!
Выбравшись через окно, она плюнула в сторону дома и, дойдя пешком до автостанции, села в автобус, идущий в сторону западного побережья.
И вот сегодня ей исполнилось шестнадцать. По законам штата Луизиана она считается совершеннолетней, но лишь для того, чтобы стать чьей-то женой. Для вступления же в права наследства придется ждать еще два года. Но, девочке Джинни стало тесно в маленьком мирке хиппи. Да и начала одолевать скука. Конечно, все было прекрасно. Здесь она стала женщиной и обрела уверенность, превратившись из гадкого утенка в симпатичную, молодую леди. Правда, сейчас, с ободранными коленками и в шортах, сделанных из старых джинсов, вряд ли бы кому-нибудь пришло в голову так ее назвать. Но, тем не менее в душе она оставалась именно леди. И, как всякая леди в шестнадцать лет, не переставала ждать своего принца. Николай подходил на это место как никто другой. Но, вот же черт! В ответ на вопрос о женитьбе в его взгляде не вспыхнуло даже и тени заинтересованности. Она уже была готова рассказать о родительских миллионах, но сдержалась. Зачем? Даже если после этого он согласится, разве так будет лучше? Джинни с грустью посмотрела на парня, с которым провела последние полтора месяца. Что ж, детство кончилось, и пора возвращаться домой. Неизвестно еще, как примет известие о Возвращении блудной племянницы дядюшка. Небось уже давно похоронил ее и, так как других родственников у них нет, считает дни до того времени, когда сможет свободно распоряжаться ее деньгами. Несмотря на юность и импульсивность, дурой она не была. И не собиралась отказываться от состояния, заработанного ее родителями, в пользу кого бы то ни было. А уж тем более отдать все этому мерзавцу Тому и его Саре.
— Ты говорил, что у тебя есть деньги?
— Да.
— Тогда купи мне билет до Нового Орлеана.
— Решила уехать?
В голосе Николая не было ни удивления, ни печали по поводу ее отъезда.
— Если можно, улететь.
За время, прошедшее с последней, и единственной, поездки в автобусе, у нее так и не сгладилось отрицательное впечатление. Нет, конечно, приятно путешествовать в комфортабельном салоне с кондиционером. Но, только на небольшие расстояния. Домой же она предпочла бы лететь, а не тянуться, подобно черепахе. Страдая от безделья и мучительно краснея под чужими взглядами, когда надо выйти по нужде.
— Так что же, возвращаемся в лагерь?
— А зачем? Все мое — на мне. И я не думаю, что наши прослезятся, узнав о моем решении покинуть кодлу.
Услышав это заявление, Николай окинул Джинни взглядом. Полуголая и загорелая до черноты, она была, безусловно, хороша. Вот только в самолете выглядела бы совсем неуместно.
— Ты позволишь сделать тебе подарок?
Джинни улыбнулась:
— Кому бы другому не позволила. Но, ты ведь еще считаешься моим парнем. Верно?
— Верно, маленькая.
Покинув волшебную страну, они зашли в ближайший магазинчик и оделись подобающе путешествию. На обоих были светлые брюки. Джинни надела маечку, а Николай рубаху с короткими рукавами. Довершили дело шапочки с козырьками и черные очки. Поначалу девушка хотела выбрать платье, но, взглянув на свои коленки, прыснула в ладошку и предпочла брюки.
Аэропорт Лос-Анджелеса — один из крупнейших в стране. Раньше на внутренних рейсах почти не было формальностей, но после событий 11 сентября досмотр ужесточили. Николай был удивлен, что его девушку зовут не Джинни, однако вслух ничего не сказал. В конце концов, он такой же Николай, как и папа римский. Так что каждый имеет право называться как хочет. Они взяли билеты и не торопясь прошли через центральный вестибюль аэровокзала, в котором находилась масса народа. Кто-то кого-то встречал, кто-то грустил, расставаясь. Одни только что прилетели, а других, наоборот, ждала дальняя дорога.
Молодые люди спустились по эскалатору на подземный уровень, где располагались магазины, видеоигровые салоны, парикмахерские, бары, кафе и рестораны.
Пассажиров здесь было еще больше, чем наверху. В ожидании своих рейсов они тратили время и деньги на разнообразные, в большинстве своем бесполезные приобретения, стильные прически, хот-доги, пиво, кока-колу и развлечения. И Николай, и Анна Луиза впервые окунулись в атмосферу этого небольшого, но шумного и суматошного маленького города в городе, где всегда царит немного нервозное оживление. Потолкавшись минут двадцать в людском море, они почувствовали, что нагуляли аппетит, и вошли в небольшой ресторанчик, скромно приютившийся в самом конце подземного царства. Уселись за столик и, пока официант выполнял заказ, неторопливо пили минеральную воду и от нечего делать наблюдали за декоративными рыбками, которые плавали в огромном, встроенном в стену аквариуме.
— Ты точно уверен, что хочешь поехать со мной? — продолжая начатый в Диснейленде разговор, поинтересовалась Джинни.
Юноша кивнул.
— С хиппи меня связывала только ты. А раз ты уезжаешь, какой смысл торчать на пляже?
Не в силах скрыть радость, Джинни поцеловала парня, перегнувшись через стол. Но, тут принесли заказ, и путешественники усердно заработали челюстями.
Вопреки страхам девушки, перелет прошел без каких-либо эксцессов. Боязно же ей было потому, что в одном из самолетов, сыгравших свою роковую роль 11 сентября 2001 года, летели ее родители. И тогда маленькая Анна Луиза дала себе страшную клятву путешествовать только наземным транспортом. Но, время залечило детские фобии, да и неудобства, перечисленные выше, перевесили чашу весов в пользу аэробуса.
В Новый Орлеан прибыли уже под вечер и сразу взяли такси. Лимонно-желтый кеб привез их прямо к дому, и, расплатившись, они вошли во двор. Родительский дом нисколько не изменился за год отсутствия. В нескольких окнах горел свет, и молодые люди постучали в дверь.
В человеке, вышедшем на стук, она не сразу узнала Тома.
— Вам кого? — В голосе звучало нетерпение. — Если вы к отцу, го подождите немного.
— Кто там, милый? — Из-за его плеча высунулась рыжая девица. — Кто эти люди?
Барышня была пьяна и ничуть не смущалась этим.
— Значит, не узнал? — В голосе Анны Луизы звучал металл.
— Да кто вы такая, черт возьми!
— Зови давай папочку. Он тебе объяснит, кто я такая и куда тебя пошлю через пять минут!
Но, звать никого не пришлось. Мистер Саймон уже вышел на крыльцо:
— Чем обязан?
— Всем!
Было довольно темно, и света, падающего из открытой двери, явно не хватало старческим глазам.
— Проходите, молодые люди! Я надеюсь получить внятные объяснения!
Едва Анна Луиза шагнула за порог, как мистер Саймон слегка изменился в лице. Однако, стараясь не подавать вида, севшим голосом произнес:
— Том, Сара, оставьте нас одних. Но, парочка уже и так удалялась наверх. Судя по всему, эта девица поселилась здесь всерьез и надолго.
— Итак, кто вы такие и чего хотите?
— Да так, ничего особенного. Просто я вернулась в свой дом со своим женихом. И прошу очистить помещение, так как более не нуждаюсь в опеке.
— Извините, мисс. Но, моя подопечная пропала без вести более года назад. Безусловно, некоторое сходство с ней у вас есть, но это не дает вам никакого права врываться среди ночи в дом к уважаемым людям и творить безобразия.
— Значит, вот как!..
От возмущения у нее сперло дыхание, и голос прозвучал сдавленно.
— Именно, дорогая! А теперь попрошу вас покинуть этот дом, иначе я вызову полицию!
Этого уж девушка стерпеть не могла и, вскочив из кресла, бросилась на старого негодяя. Не ожидавший такого поворота событий, тот невольно отступил под натиском Анны Луизы. Но, тут дверь распахнулась, и, держа перед собой пистолет, на пороге появился Том.
— Отец!
То ли алкоголь сыграл свою роль, а может, страх за судьбу родителя, но он нажал на спусковой крючок. Однако, вопреки ожиданиям, выстрел не достиг цели — девушку заслонил Николай. На рубашке заалело пятно, и юноша повалился на пол.
— Нет! Ты убил его, подонок!
Сжав кулачки и не соображая, что делает, Анна Луиза или, скорее, Джинни бросилась на Тома. Но, тут же упала, схваченная сзади за волосы своим опекуном.
— Зачем ты стрелял, идиот?
— Но, папа! Это ведь она! И кроме того, ты был в опасности.
— Ладно, поздно теперь. Где Сара?
— Спит. Она сегодня слишком много выпила.
— Хоть в этом повезло. Что же теперь?
В голосе звучала неуверенность, но ответ был очевиден. При таком развитии событий девчонке предстояло умереть. Он не был садистом, отнюдь. Просто так получилось. Сначала смерть кузена, которого он и видел-то до этого не чаще чем раз в пять лет. Потом побег этой дурочки, что дало повод объявить ее в розыск.
Через каких-нибудь четыре месяца все деньги достались бы им. Какого черта она вообще сюда приперлась!
— Отдай мне пистолет и уходи.
Том сделал шаг к отцу, но споткнулся о руку, протянутую раненым. Чертыхнувшись, поднял оружие, чтобы сделать еще один выстрел, но не успел. Внезапно навалилась усталость, глаза закрылись сами собой, и на пол упало уже мертвое тело.
Мистеру Саймону так и не хватило времени понять, что же помешало Тому. Едва нагнувшись, старик был схвачен за горло железой рукой. Взгляд холодных серых глаз — последнее, что он видел в этой жизни.
ГЛАВА 34
Гн-трх лежал на поверхности воды и бездумно смотрел в небо. Тело переполняло неизъяснимое блаженство, какое бывает только после удачной охоты. В единоборстве с морской тварью была еще одна прелесть. А именно отсутствие каких-либо чужих мыслей. Ведь, несмотря ни на что, все его «клиенты» были живыми людьми. И есть что-то сверхъестественное в том, что тело их умерло, а какая-то часть продолжала существовать. В молодости, служа десантником, он не особо задумывался о таких вещах. Не то чтобы религиозность запрещалась, вовсе нет, но и особенно не приветствовалась. И уж тем более никогда не шла речь о пропаганде религии. Должно быть, это и правильно. У юности свои заботы. Религия же — удел пожилых людей. Когда все ближе тот, последний, рубеж и так не хочется верить, что потом не будет ничего. Что ж, если на каком-то этапе жизни большей части населения Империи нужна надежда на продление существования, какой же разумный правитель будет спорить? И уж тем более вступать в открытую конфронтацию.
Не так давно, точнее, лет десять назад к нему на аудиенцию прибыл представитель одной из наиболее многочисленных конфессий. Речи вел более чем странные, но, что самое смешное, цели своей добился и заставил Гн-трха не то чтобы поверить, нет, но задуматься — да.
— Душа, отделенная от тела, — говорил седой патриарх, — должна немедля присоединиться к себе подобным, дабы пройти положенные круги очищения и вновь начать свое земное существование.
Не очень понимая, куда тот клонит, Верховный высказал свою точку зрения.
— За много лет жизни здесь я до сих пор не нашел подтверждения библейским представлениям о Боге и якобы посмертной жизни на небесах. Впрочем, быть может, я их нашел, но просто не сумел понять. Вполне возможно. Может быть, я просто не готов. Хотя очень многое из того, с чем я столкнулся, можно было бы рассматривать как доказательства существования так называемой потусторонней жизни. Но, повторяю, лично я в этом так и не смог убедиться. И должен сказать, что нисколько об этом не жалею.
Такая позиция Императора заставила представителя церкви глубоко вздохнуть и, пробормотав что-то о жестоких богах, требующих человеческих жертвоприношений, поспешно откланяться.
И вот на протяжении всех этих лет, входя в камеру приговоренного, Гн-трх нет-нет да и задумывался. А что, если правда? И. продлевая за их счет свое существование, он лишает несчастных всякой надежды на последующие реинкарнации? Но, никто не мог разрешить его сомнений. А потому каждый раз, после забав со спрутом, охоты, в которой не было жертвы, он чувствовал себя более чем хорошо. Найдена та золотая середина, когда и волки сыты, и овцы в сохранности.
«Делу время — потехе час», — прервал размышления Гн-трх. И мощными гребками устремился к берегу. Наскоро вытерся, оделся и вскочил в кабину. В последние годы чувствовался какой-то застой в делах. Или, если так можно выразиться, развитие Империи пошло по экстенсивному пути. Сам он, будучи простым солдатом, ничего не мог сделать в этой области, а ученые мужи в ответ на его описательные намеки на желаемые чудеса только недоуменно переглядывались. У Гн-трха хватило ума не давить. Ведь редко кому удается прыгнуть выше детородного органа. Конечно, прояви он твердость, и закипит бурная деятельность. Но, видимость — это немножко не то. Империи нужен качественный скачок. Нужен гений. Но, к сожалению, гении по заказу не рождаются. И уж тем более не назначаются в приказном порядке.
И вот теперь он хотел поэкспериментировать с собственными воспоминаниями. Ведь человеческая память обладает двумя прямо противоположными качествами. С одной стороны, человек может забыть очень многое. И в то же время он никогда и ничего не забывает. Да! и при желании можно вспомнить все. Каждый момент: жизни, любую, даже самую незначительную мелочь. Например, какого цвета были глаза воинов, убитых им, после уничтожения экипажа десантного бота. При условии, конечно, что имел возможность заглянуть им в глаза.
И Гн-трх мучительно пытался вспомнить.
В конце концов, после бесплодных попыток, он решился подвергнуться гипнозу. Вот только обычный гипнотизер вряд ли годился. По его просьбе несколько лет проводили опрос всех мало-мальски толковых физиков на предмет увлечения этим самым гипнозом. «Если уж кто-то полезет мне в голову, — рассуждал Верховный, — то пусть это будет хотя бы человек компетентный. Знающий, какие именно вопросы надо задавать».
Скутер тем временем достиг столицы, и правитель с площадки, расположенной на крыше, спустился в свои покои. Предполагаемый кандидат ждал в приемной.
— Зовите! — приказал Гн-трх секретарю. Вошедший, мужчина лет сорока, заметно волновался:
— Многия лета, Верховный!
— Садитесь, прошу вас. — Гн-трх жестом остановил поклон и кивком отпустил секретаря. — Вас ввели в курс дела?
— В общих чертах. Но, должен сказать вам, что я не очень способный гипнотизер. И довольно средний физик.
— Полноте, мой друг. Не стоит умалять собственный талант. Вас рекомендовали как человека широких взглядов, к тому же не лишенного фантазии. Но, ближе к делу. Перед тем как мы начнем, я бы хотел, чтобы вы просмотрели одну запись.
Не желая повторяться, Гн-трх решил продемонстрировать свое выступление, записанное лет восемьдесят назад. С горячностью, вызывавшей недоумение убеленных сединами ученых мужей, он описывал устройство звездолета. Эффект был прямо противоположный. Как если бы директору ресторана рассказали про скатерть-самобранку, пусть даже и обозвав ее пищевым синтезатором. Все они были прекрасными специалистами в своей области. Но, видимо, Верховный требовал слишком многого. Гн-трх не любил вспоминать то время. Они вышли в космос. Но, дальше орбитальных полетов дело не пошло. Душа требовала большего, рвалась к звездам, но реалии не пускали, ограничивая экспансию спутниками. И даже другие планеты системы были труднодоступны. В общем, курам на смех.
И вот теперь этот человек должен был помочь Верховному воплотить мечту воина, не умеющего мечтать. Хорошо, что Верховный сам не отличается полетом фантазии. Фантазии зачастую так и остаются сказками. А Гн-трх ЗНАЛ, что это было. И, следовательно, непременно БУДЕТ.
Видеозапись закончилась, и ученый в задумчивости смотрел на правителя.
— Ну что, начнем?
Гн-трху было неуютно под этим взглядом, и он поторопил события.
— Сядьте, пожалуйста, в кресло с высокой спинкой и попытайтесь расслабиться. Хорошо. Теперь смотрите сюда.
— Скажите, — не удержался Император, — это правда, что в загипнотизированном состоянии у многих людей обостряются их телепатические способности, а внушение от гипнотизера к загипнотизированному человеку может передаваться прямо из мозга в мозг?
— Ну, я бы не стал утверждать этого категорически. Наш мозг — это такая штука…
Человек, стоящий перед ним, достал из кармана яркий, блестящий брелок на цепочке: — Вы чувствуете тепло, ваше тело расслаблено. Вы спите, спите, спите…
Однако эффект оказался прямо противоположным. Гн-трх, поначалу в самом деле закрывший глаза, вдруг помимо воли встрепенулся. Очевидно, люди, создавшие его и ему подобных, ставили мысленную блокаду, включающуюся при попытке внушения. Вот только работала она весьма оригинально. И вместо того чтобы «умереть» самому, Гн-трх «забрал» жизнь у попытавшегося воздействовать на него человека. Тот даже не успел понять, что произошло, а тело его уже лежало на полу.
Гн-трх же с досадой кусал губы:
— Эдак без подданных остаться можно…
Он говорил сам с собой, нисколько не смущаясь, так как после происшествия требовалась эмоциональная разрядка. Вызвав одного из членов Клана, Верховный приказал убрать тело несчастного. Совсем не нужно, чтобы о случайной смерти узнал кто-то из придворных. Тем более что в планы Гн-трха это никак не входило. А мечты о звездах, похоже, опять накрывались медным тазиком.
Не так давно, точнее, лет десять назад к нему на аудиенцию прибыл представитель одной из наиболее многочисленных конфессий. Речи вел более чем странные, но, что самое смешное, цели своей добился и заставил Гн-трха не то чтобы поверить, нет, но задуматься — да.
— Душа, отделенная от тела, — говорил седой патриарх, — должна немедля присоединиться к себе подобным, дабы пройти положенные круги очищения и вновь начать свое земное существование.
Не очень понимая, куда тот клонит, Верховный высказал свою точку зрения.
— За много лет жизни здесь я до сих пор не нашел подтверждения библейским представлениям о Боге и якобы посмертной жизни на небесах. Впрочем, быть может, я их нашел, но просто не сумел понять. Вполне возможно. Может быть, я просто не готов. Хотя очень многое из того, с чем я столкнулся, можно было бы рассматривать как доказательства существования так называемой потусторонней жизни. Но, повторяю, лично я в этом так и не смог убедиться. И должен сказать, что нисколько об этом не жалею.
Такая позиция Императора заставила представителя церкви глубоко вздохнуть и, пробормотав что-то о жестоких богах, требующих человеческих жертвоприношений, поспешно откланяться.
И вот на протяжении всех этих лет, входя в камеру приговоренного, Гн-трх нет-нет да и задумывался. А что, если правда? И. продлевая за их счет свое существование, он лишает несчастных всякой надежды на последующие реинкарнации? Но, никто не мог разрешить его сомнений. А потому каждый раз, после забав со спрутом, охоты, в которой не было жертвы, он чувствовал себя более чем хорошо. Найдена та золотая середина, когда и волки сыты, и овцы в сохранности.
«Делу время — потехе час», — прервал размышления Гн-трх. И мощными гребками устремился к берегу. Наскоро вытерся, оделся и вскочил в кабину. В последние годы чувствовался какой-то застой в делах. Или, если так можно выразиться, развитие Империи пошло по экстенсивному пути. Сам он, будучи простым солдатом, ничего не мог сделать в этой области, а ученые мужи в ответ на его описательные намеки на желаемые чудеса только недоуменно переглядывались. У Гн-трха хватило ума не давить. Ведь редко кому удается прыгнуть выше детородного органа. Конечно, прояви он твердость, и закипит бурная деятельность. Но, видимость — это немножко не то. Империи нужен качественный скачок. Нужен гений. Но, к сожалению, гении по заказу не рождаются. И уж тем более не назначаются в приказном порядке.
И вот теперь он хотел поэкспериментировать с собственными воспоминаниями. Ведь человеческая память обладает двумя прямо противоположными качествами. С одной стороны, человек может забыть очень многое. И в то же время он никогда и ничего не забывает. Да! и при желании можно вспомнить все. Каждый момент: жизни, любую, даже самую незначительную мелочь. Например, какого цвета были глаза воинов, убитых им, после уничтожения экипажа десантного бота. При условии, конечно, что имел возможность заглянуть им в глаза.
И Гн-трх мучительно пытался вспомнить.
В конце концов, после бесплодных попыток, он решился подвергнуться гипнозу. Вот только обычный гипнотизер вряд ли годился. По его просьбе несколько лет проводили опрос всех мало-мальски толковых физиков на предмет увлечения этим самым гипнозом. «Если уж кто-то полезет мне в голову, — рассуждал Верховный, — то пусть это будет хотя бы человек компетентный. Знающий, какие именно вопросы надо задавать».
Скутер тем временем достиг столицы, и правитель с площадки, расположенной на крыше, спустился в свои покои. Предполагаемый кандидат ждал в приемной.
— Зовите! — приказал Гн-трх секретарю. Вошедший, мужчина лет сорока, заметно волновался:
— Многия лета, Верховный!
— Садитесь, прошу вас. — Гн-трх жестом остановил поклон и кивком отпустил секретаря. — Вас ввели в курс дела?
— В общих чертах. Но, должен сказать вам, что я не очень способный гипнотизер. И довольно средний физик.
— Полноте, мой друг. Не стоит умалять собственный талант. Вас рекомендовали как человека широких взглядов, к тому же не лишенного фантазии. Но, ближе к делу. Перед тем как мы начнем, я бы хотел, чтобы вы просмотрели одну запись.
Не желая повторяться, Гн-трх решил продемонстрировать свое выступление, записанное лет восемьдесят назад. С горячностью, вызывавшей недоумение убеленных сединами ученых мужей, он описывал устройство звездолета. Эффект был прямо противоположный. Как если бы директору ресторана рассказали про скатерть-самобранку, пусть даже и обозвав ее пищевым синтезатором. Все они были прекрасными специалистами в своей области. Но, видимо, Верховный требовал слишком многого. Гн-трх не любил вспоминать то время. Они вышли в космос. Но, дальше орбитальных полетов дело не пошло. Душа требовала большего, рвалась к звездам, но реалии не пускали, ограничивая экспансию спутниками. И даже другие планеты системы были труднодоступны. В общем, курам на смех.
И вот теперь этот человек должен был помочь Верховному воплотить мечту воина, не умеющего мечтать. Хорошо, что Верховный сам не отличается полетом фантазии. Фантазии зачастую так и остаются сказками. А Гн-трх ЗНАЛ, что это было. И, следовательно, непременно БУДЕТ.
Видеозапись закончилась, и ученый в задумчивости смотрел на правителя.
— Ну что, начнем?
Гн-трху было неуютно под этим взглядом, и он поторопил события.
— Сядьте, пожалуйста, в кресло с высокой спинкой и попытайтесь расслабиться. Хорошо. Теперь смотрите сюда.
— Скажите, — не удержался Император, — это правда, что в загипнотизированном состоянии у многих людей обостряются их телепатические способности, а внушение от гипнотизера к загипнотизированному человеку может передаваться прямо из мозга в мозг?
— Ну, я бы не стал утверждать этого категорически. Наш мозг — это такая штука…
Человек, стоящий перед ним, достал из кармана яркий, блестящий брелок на цепочке: — Вы чувствуете тепло, ваше тело расслаблено. Вы спите, спите, спите…
Однако эффект оказался прямо противоположным. Гн-трх, поначалу в самом деле закрывший глаза, вдруг помимо воли встрепенулся. Очевидно, люди, создавшие его и ему подобных, ставили мысленную блокаду, включающуюся при попытке внушения. Вот только работала она весьма оригинально. И вместо того чтобы «умереть» самому, Гн-трх «забрал» жизнь у попытавшегося воздействовать на него человека. Тот даже не успел понять, что произошло, а тело его уже лежало на полу.
Гн-трх же с досадой кусал губы:
— Эдак без подданных остаться можно…
Он говорил сам с собой, нисколько не смущаясь, так как после происшествия требовалась эмоциональная разрядка. Вызвав одного из членов Клана, Верховный приказал убрать тело несчастного. Совсем не нужно, чтобы о случайной смерти узнал кто-то из придворных. Тем более что в планы Гн-трха это никак не входило. А мечты о звездах, похоже, опять накрывались медным тазиком.