Он говорил вызывающе, как говорят только киберы.
– Понятно… – протянул Керк, стараясь определить, насколько серьезная проблема свалилась на него на этот раз.
– Сомневаюсь, – отрезал кибер и снова откинулся к стене, вперив взгляд в потолок.
Кибер с полувзгляда может отличить другого кибера. Или недокибера, но к нему и отношение… совсем другое.
Керк покосился на Макса, но того, похоже, мало интересовали взаимоотношения хозяина и гостя. Макс сидел на стуле, вольготно откинувшись на спинку, и рассматривал потоки воды за окном.
– Не дергайся, – сказал кибер в пространство. – Я уйду, когда дождь кончится.
«Старая песня, где-то мы это уже слышали…» – грустно подумал Керк.
– Что там снаружи?
– Паршиво, – пожал плечами кибер. – Вода прибывает. Аварийные сливы не справляются. Канализационные стоки сдохли первыми. Помоечники к себе все дыры законопатили. Им-то что, заняли коллекторы и сопят себе в противогазы, сволочи. А мы теперь захлебывайся.
– Действительно паршиво…
– А чего ты ожидал? – Кибер зло усмехнулся.
– Кстати, к нам еще гости… – как будто в сторону сказал Макс.
– Кто еще? – Керк испугался. Не неведомого гостя, а той остроты чувств, которая позволяла Максу так ориентироваться в ситуации.
– А я откуда знаю… Сам у него спроси. – И Макс указал Керку на дверь.
Действительно, в дверях стоял человек, закатанный с ног до головы в искусственную кожу. Крупные косицы волос свисали мокрыми сосульками через прорези в костюме. Подбородок и лоб были также затянуты в кожу.
– Монаха нам только не хватало! – иронически заметил кибер, оглядывая пришедшего человека с ног до головы. – Святой отец, вы обознались, тут не ночлежка, и не приют, и уж тем более не церковь.
– Возможно, и не хватало, – согласился монах. – Такова, значит, была воля Всевышнего. А то, что это не церковь, я и без тебя вижу.
– Неужели? – удивился Макс.
– Именно так, – подтвердил монах.
– Ну хорошо, – легко согласился Макс. – А подружку вы нам когда собирались представить?
Монах несколько минут помолчал, оценивающе оглядывая Макса. Потом шагнул в тем ноту дверного проема и за руку вывел жен скую фигурку.
– Тоже неплохо, – заинтересованно прокомментировал событие кибер.
Монах посмотрел на него пристальнее, глаза его ухватились за незаметные глазу детали одежды и клановые метки кибера.
Керку был знаком такой взгляд. Монах пытался определить, «под кем» живет и работает столь вызывающе ведущий себя полумеханизм-получеловек.
Кибер в ответ насмешливо созерцал подругу монаха.
Чтобы как-то разрядить обстановку, Керк кашлянул и обратился к пришедшим:
– Ладно, раз пришли, то оставайтесь… Но только как к вам обращаться?
Монах отвел взгляд от кибера и ответил коротко:
– Я Логус. А ее зовите Циркуль… Кибер презрительно фыркнул.
– Логус? – переспросил Макс. – Вы исповедуете Всемирный Порядок?
– Да.
– И имя Логус означает просто набор букв, годный для идентификации себя в миру? Монах кивнул.
– Замечательно, – подвел итог Макс и кивнул в сторону Керка: – Это хозяин дома, я и все мы – гости. Как я понимаю, только на время дождя…
– А он обещает быть довольно длительным, – перебил его Логус.
– Совершенно верно, – снова перехватил инициативу Макс. – Потому предлагаю как-нибудь занять себя. Тогда у нас получится нечто вроде групповой терапии. Слышали про такую?
– Это когда куча придурков выворачивают душу в компании? – спросил кибер.
– Довольно приблизительно, но суть ты верно схватил.
– Жаль, я думал, это похоже на групповой секс. – Кибер посмотрел на подругу монаха.
– Даже не думай, – ответила она, опуская толстый зад на пол возле противоположной от кибера стены. – В тебе что-нибудь замкнет от напряжения.
– И что вы предлагаете конкретно? – спросил монах.
– Ну… – Макс провел рукой по лицу. – Например, начать рассказывать друг другу истории.
Кибер захихикал. Циркуль закатила глаза и пожала плечами. Монах промолчал.
Макс посмотрел на Керка, но и тот особенного восторга не выказал.
– Ну как хотите, предложение остается в силе… – Макс развел руками. – Кстати, что у нас за окнами?
– Ничего утешительного, – сказал Керк, глянув на бытовой терминал. – Вода прибывает. В промышленной зоне отключены все потребители электричества, некоторые заводы встали. Жертвы… это мелочи… Паника, конечно… Канализация затоплена или просто не работает… Ничего хорошего, короче.
– Значит, ждем гостей, – высказал туманное пророчество Логус и упал рядом со своей подругой.
В первый раз их атаковали через час.
Впрочем, атакой это было назвать трудно. Просто мелкая банда бомжей, стронутых с мест обычного своего обитания, попыталась занять помещение, пока еще пригодное для житья.
В трущобах царили естественные законы, по которым тот, кто мог доказать свое право на что-либо, владел этим. Свободных домов, старых, рассыпающихся баракообразных строений, было в достатке. Занимай, живи, обустраивайся, если не боишься. Однако и тут находились люди, стремящиеся жить еще более легко. Бомжи. Ночуя просто на улицах, в подвалах, кочуя с места на место, банды бомжей не жили. Они существовали. Питаясь отбросами.
Такая жизненная позиция была бы понятна, следуй ей люди увечные, слабые, старые… Но нет. Бомжи трущоб Великого Города были нормальными, половозрелыми, голодными до чужого мужиками, трусливыми, а потому злыми. Невероятным образом гигантский улей городской жизни порождал трутней. Особую прослойку в среде придонного андеграунда.
Особенно стараться, чтобы скинуть бомжей с лестницы, не пришлось. Керк увидел, как сверкнуло что-то в руках кибера. Одна из серых, грязных теней осела бескостным мешком. Кто-то крикнул… И лестница опустела.
Позади что-то щелкнуло, но, когда Керк обернулся, Макс уже прятал тяжелый металлический предмет в сумку, потеряв всякий интерес к происходящему.
– Воняет, – сморщилась Циркуль. Ее волосы начали подсыхать, и Керк с удивлением обнаружил, что она не так уж и плоха, как показалось вначале.
– Хм… – Логус посмотрел на кибера. – Эффективно, но старомодно. Клинки в ладонях?
– Ну, не всем же из пушек шмалять, – проворчал кибер и занял прежнюю позу.
Монах брезгливо поморщился и столкнул тело бомжа вниз. Оно неопрятным кулем прокатилось по ступенькам. Керк вдруг почувствовал тошноту.
Он отвернулся и пошел к терминалу. Сел, тупо глядя на бегущие по дешевому монитору строчки сообщений. Где-то затопило заводские подвалы, где-то произошел прорыв нечистот, где-то вспыхнул бунт группировки «Братья Травы». Один источник сообщал, что восстание подавлено силами патруля, другой утверждал, что «Братья» продолжают активно действовать и нанесли серьезный ущерб правоохранительным силам. Комментаторы переругивались, делали намеки на чью-то профессиональную несостоятельность…
– Что, хозяин, тошно? – тихо спросил кто-то за плечом.
Керк обернулся и увидел Макса, неслышно подошедшего сзади. От него пахло потом и еще чем-то, от чего щипало в носу, вероятно заживляющей смесью.
– Вижу, что тошно, – подтвердил Макс. – Только ты уж крепись, потому что гости твои не настроены на сантименты, как ты сам заметил. А этот приход не последний, и гости еще будут. У тебя оружие есть?
– Нет, – ответил Керк.
– А обращаться с ним умеешь?
– С чем?
– Резонный вопрос, но глупый. Или ты умеешь обращаться с оружием, или нет. Вопрос «с чем» уже вторичен. Как я понимаю, у тебя только та заточка?.. – И, не дождавшись ответа, Макс порекомендовал: – Так держи ее наготове. – Он внимательно посмотрел на Керка, а потом сказал громче, чтобы слышали все остальные: – Они вернутся. И как мне кажется, не одни. Имеет смысл выставить охранение. У кого-нибудь есть идеи?
Все молчали, и только кибер сказал:
– Ты предложил, ты и идеи выдвигай. Инициатива, сам знаешь…
– Чего-то подобного я и ожидал… – пожал плечами Макс. – И кое-что приготовил.
Он направился к своему чемоданчику и вытащил несколько предметов.
Черную коробочку он кинул Керку:
– Найдешь, куда подключить?
С остальными он вышел на лестницу.
Пока Керк возился с подключением, подошел монах. Помялся, постоянно оборачиваясь через плечо. Наконец, словно собравшись с силами, спросил:
– Ты этого… – он кивнул головой в сторону лестницы, – знаешь давно?
– Которого? – спросил Керк неприветливо.
– Того, что охранные системы пошел ставить… Как его?..
– Макс?
Логус кивнул.
Керк открыл было рот, чтобы сказать, что вообще не знает этого Макса, но почему-то остановился и вместо этого спросил:
– А тебе какое дело?
– Да никакого, в сущности, просто он уж очень похож на одну личность. Я сюда забрался не от дождя… Просто большой переполох в небе. Патруль туда-сюда, сканерами так и чиркают. Сам понимаешь… На всех столбах афишки висят, голографические… Денежки предлагают. – Монах помолчал, а потом выложил, как козырную карту: – И переселение на сектор вверх…
– Не интересует, – буркнул Керк, понимая, к чему ведет Логус.
– Ну как знаешь… Если надумаешь, дай знать.
Монах отошел к своей подружке.
– Хозяин, включай! – донеслось с лестницы.
Керк надавил на единственную сенсорную кнопку на панели черной коробочки.
Некоторое время ничего не происходило, а потом терминал вместо привычной новостной стрим-ленты вдруг начал демонстрировать заливаемую водой улицу.
– Потянет. – Голос Макса звучал удовлетворенно.
– Что это? – спросила Циркуль.
– «Крысятница», – ответил Макс.
– Ну конечно, всем все стало понятно…
– Теперь все пространство вокруг дома контролируется, – пояснил Макс.
– Пока только кусок улицы, – неуверенно заметил Керк.
– Это только пока. Если начнется шевеление, мы об этом узнаем. Насколько я могу судить, положение еще не такое критическое… Иначе тут было бы веселее… Кстати, мое предложение остается в силе.
Никто не прореагировал.
Монах индифферентно разглядывал потолок, что-то про себя напевая. Циркуль занималась собственными ногтями, а киберу вообще на все было наплевать, его тело странно подергивалось.
– Чего это он? – спросил Керк у Макса.
– Под воду попал… Неудачно… Какими-то там швами или еще чем… Теперь колотится. Керк удивленно поднял брови.
– А чего ты ожидал? – спросил Макс. – Он же «левый», это сразу видно. Собрали в подвале и пустили… Таких знаешь сколько… Хотят много, но платить не желают. А любителей сбагрить паленый брак с завода найдется немало. А может, просто на органы распродался, и все. Поставил что подешевле да попроще…
Кибер явно слышал этот разговор, но никак не прореагировал.
– Кстати, это мне напоминает одну историю… Хотите – расскажу?!
– Да пошел ты… – равнодушно произнес Логус.
– Пусть говорит, – прошептал кибер. – Пусть говорит…
Циркуль встала и начала рыться в коробках, сваленных кучей в углу.
– Что ищешь?
– Одеяло, – раздраженно ответила она. – Не видишь, его крутит… Козлы…
Керк встал, достал потертый спальный мешок:
– У меня только это… Циркуль вырвала у него из рук спальник и подошла к киберу. Взяла его за руку:
– Выдвинь!
– Что? – Глаза кибера затуманились. Он с трудом осознавал происходящее.
– Выдвинь эти свои… – Циркуль потрясла его руку.
– Да отвяжись ты от него, – подал голос из своего угла монах.
– Пошел в задницу, – деловито сказала Циркуль. Она располосовала спальный мешок лезвием из руки кибера, превратив его в большое одеяло.
Странно было видеть, как из живой плоти выдвигается острое, изогнутое лезвие, как коготь, как шпора у петуха.
Циркуль завернула уже бредящего кибера в импровизированное одеяло. Села рядом.
– Ну, давай, – сказала она. – Трепись. Макс пожал плечами и спросил у Керка:
– У тебя визуализатор есть?
– Старый… – ответил Керк, ища глазами необходимый прибор. – Разрешение там не очень…
– Пойдет любой, – заверил его Макс. – И даже лучше, если не самый новый. Полного погружения, сам понимаешь, не нужно.
Керк тем временем раскладывал голографические эмиттеры, раздавал обручи. Киберу обруч натянули по настоянию девушки. Такая забота с ее стороны была довольно странной. Это отметили все, особенно Логус, который, наблюдая заботу своей подруги о кибере, стал еще более язвительным и злым.
– Эта история, собственно, из очень далекого прошлого, – начал Макс. – Еще не было одного большого города, еще не было Анклава и до этого тупика было еще далеко. История не несет в себе никаких поучений, да и морали особенной нет…
– Кончай, а… – попросила Циркуль. – А то у меня уже лоб чешется… Старье какое-то нацепила…
Керк закрыл глаза. Визуализатор уже начал свою работу. Все погрузилось в темноту.
Где-то в черном небе выплыла красная надпись, и Керк понял, что Макс так представил название своей истории…
«Видеть то, что не видят другие»
… Мы однотонны и однолики.
Егор Летов
Дверь открыл молоденький друид. Посмотрел на пришедшего тусклым взглядом. Довольно пристально посмотрел, но как-то тускло. Алекс уже знал, что такой взгляд у человека может быть тогда, когда этот человек и не человек даже, а так, нечто вроде управляемой машины. Сейчас глазами этого молодого на Алекса смотрел начальник охраны. Решал: пропускать или нет. Образ, передаваемый через привратника начальнику, раскладывался на составные детали, анализировался и отсылался дальше. Куда – кто знает? Уж точно не молоденький друид и даже не начальник охраны. Через некоторое время высшему начальству передавалась точная и максимально полная информация о вошедшем.
Людьми друиды были только внешне. Независимо от ступени посвящения каждый из них был киборгом. Кто-то в меньшей степени, кто-то в большей. Кто-то еще сохранял свежесть натуральной кожи, а кто-то довольствовался специальными материалами, имитирующими человеческую кожу. Друиды были людьми новой культуры. Может быть, настолько новой, что она еще не дала ростков на грязной почве поствоенного перекроенного мира. Друиды не рекламировали себя, не лезли вперед. За ними было будущее, они не спешили.
Наконец молодой друид вяло качнул головой. Алекс вошел в крохотную прихожую. Дверь за спиной закрылась, молодой привратник сел на стул, сложил руки на коленях и замер. Алекс подождал немного, а затем слегка толкнул его в плечо. Друид открыл глаза, словно включился. Затем медленно поднял руку и указал на неприметную дверь.
Понятно. Алекс открыл дверь и попал в коридор. Такого же серого цвета, как и прихожая… В коридоре было множество дверей. Неширокие светящиеся полосы вдоль стен освещали коридор зеленоватым светом.
Церемониал приема посетителей у друидов был не на высоте.
В конце коридора распахнулась дверь, из которой изливался свет, яркий и несколько чужеродный в этом пыльном серо-зеленом коридоре. Алекса явно приглашали. Что ж, он не заставил себя долго ждать.
В комнате, куда он вошел, его встретил друид, которому на вид можно было дать не более тридцати. Алексу пришлось круто изменить свое мнение после того, как друид повернулся и посмотрел ему в глаза. Такие глаза может иметь камень, поросший мхом, вросший в жизнь, как в землю. Друид был стар.
– Зовите меня Гюнтер, – произнес друид, опускаясь в кресло и указывая Алексу на точно такое же, стоящее напротив. Больше никакой мебели в комнате Алекс не заметил. Прямоугольное пространство со светящимся потолком и два кресла.
– Вы немец? – спросил Алекс.
– Я друид, – ответил Гюнтер, ничуть не изменившись в лице.
Алекс сделал жест, обозначающий согласие со словами собеседника.
– Вы хотели сделать улучшение? – после некоторой паузы спросил друид.
– Да. Если так можно выразиться. Может быть, улучшение. Может быть, модификацию. – Тон, которым Гюнтер сказал слово «улучшение», Алексу не понравился.
– Улучшение зрения? – Друиду было явно все равно, как его клиент предпочел бы называть операцию.
– Да.
– А точнее?
– Один глаз. Правый…
– Вы уже были нашим клиентом. – Это был не вопрос, а констатация, и Алекс не стал лишний раз открывать рот. Голос Гюнтера звучал бесстрастно. – Вы усиливали память, меняли часть костной структуры ребер и рук, делали мышечную оптимизацию и заменили кое-какие нервные волокна. Замену органов мы не берем в расчет. Мне кажется, что вы должны просмотреть каталог возможных улучшений для глаз. С учетом предыдущих операций я покажу вам не весь список, а только ту его часть, которая, на мой взгляд, могла бы вас заинтересовать.
Друид на мгновение отвел глаза в сторону, и Алекс заметил, как взгляд Гюнтера затуманился, стал тусклым, как у молодого привратника, что впустил Алекса в здание. Друид определенно с кем-то связался. Может быть, с основной базой данных, может быть, с кем-то из сотрудников. Через секунду дверь позади Алекса распахнулась и ему на колени лег толстый каталог в черном переплете. Алекс с изумлением осознал, что держит настоящую бумагу. Твердую и чуть шершавую.
– Верже, – с внезапной грустью произнес ДРУИД.
– Что такое верже? – спросил Алекс, проводив взглядом другого друида, который принес каталог.
– Дорогая бумага прошлого столетия, – ответил Гюнтер. – Она была дорога в прошлом столетии.
– Почему вы не используете машины, компьютеры? – Алекс поймал себя на том, что рефлекторно начал говорить с друидом, как с дикарем.
– Мы используем, – сказал Гюнтер и взглядом указал на каталог. – Первая часть посвящена улучшениям цветовосприятия, вторая часть – улучшениям ночного видения, третья – конгломерирует первые два. Цены указаны после описания, в стандартной местной валюте.
Алекс наугад открыл страницу, ощущая, как движется бумага под его руками. Перелистнул еще несколько страниц, не читая.
– Я и так знаю, что мне нужно.
– Да? – Друид оживился, или это показалось?
– Мне нужна система слежения и наводки. С ограниченным управлением на руки.
– Почему с ограниченным? – Гюнтер смотрел в сторону.
– Я не люблю терять контроль над любой частью своего тела. Да, система наводки под пистолет.
– Почему не под ружье? – Друид по-прежнему изучал что-то в стороне.
– По кочану, – неожиданно для себя произнес Алекс.
Гюнтер оторвался от созерцания пола и посмотрел на Алекса. И то хорошо.
– Мы не производим таких операций, – спокойно сказал друид.
Алекс ждал.
– Задешево… – наконец добавил Гюнтер.
– Я и не требую сделать мне это за две копейки.
Друид помолчал с отсутствующим видом. Его отсутствие настолько явственно ощущалось в комнате, что Алексу захотелось потрогать Гюнтера, чтобы проверить – не с голограммой ли он общается.
Вскоре друид вернулся, явно чем-то обеспокоенный. Он посмотрел на Алекса и спросил, четко артикулируя:
– Кому мы обязаны вашим визитом? – Алекс понял, что сейчас общается не с Гюнтером, а с кем-то, кому друид предоставил свое тело для разговора с Алексом.
Алекс назвал имя человека, который направил его сюда, и понаблюдал за реакцией друида.
Вернувшийся из «откуда-то» Гюнтер, ни слова не говоря, проводил его в другую комнату… Друиды всегда делали операции быстро. Сразу.
Операции на глазном яблоке всегда самые неприятные. Можно быть более чем на пятьдесят процентов киборгом, можно иметь руки-манипуляторы и совершенную память, измеряемую террабайтами, можно иметь сердце из пластика и синтетические управляемые нервные окончания, но всегда тяжело, психологически тяжело подставить хирургу глаза. Даже если хирург – друид, точный как машина.
И всегда нелегко лежать после операции в темноте. В слепой темноте, изредка прерываемой рваными всполохами восстанавливающихся нервов. Поэтому прооперированных накачивают наркотиками до предела, чтобы исключить возможные осложнения…
Телу было хорошо. Хорошо и свободно. Хотя Алекс знал, что он пристегнут к креслу так, что пошевелиться совершенно невозможно. Телу было легко, словно над ним плыли мягкие пуховые облака… Тело овевал ветер, прилетевший с земляничных полян… И просверки срастающихся глазных нервов казались сверкающими гранями алмазов.
Друиды обладали самыми сильными и самыми редкими галлюциногенами, они сами синтезировали эти вещества и никогда не продавали их на сторону. Только в пределах колонии. Только тут, после операции, обязательно после операции, клиент мог насладиться неведомыми ему ранее удовольствиями и ощущениями.
Алекс лежал в наркотической дреме уже два или три дня. Ему отводился еще один день на освобождение от последствий наркотического опьянения, после чего заживляющие повязки снимут. Каждый день к нему приходил Гюнтер и информировал его о том, сколько времени Алекс находится в клинике и сколько ему еще осталось, как проходит заживление нервной ткани. Видимо, это делалось для того, чтобы Алекс не терял связи с реальностью. В этот раз все было так же… Но только разговор с Гюнтером был оборван на середине. Он как раз ввел последние капли своего зелья и уже начал что-то говорить… Затем разговор прервался. Гюнтер замолчал, и что-то большое и достаточно тяжелое упало Алексу на колени, чуть ослабла стягивающая правую руку лента. Алекс еще успел что-то спросить, но потом ощутил, как его подняло в воздух и понесло вверх. Потом вниз… Снова вверх… Сквозь облака и ветер, травы проросли сквозь Алекса, жуки пробегали по его нервам. Стало хорошо, захотелось смеяться… Одна только мысль преследовала его в этом сладостном сне – что за странный свист он услышал за миг до того, как разговор с Гюнтером прервался. Или это только послышалось? Мысль затерялась, осталась где-то позади.
Первое, что увидел Алекс, когда наконец освободил руку и осторожно стащил со своих глаз повязку, была голова Гюнтера. Прямо у него на коленях. А тело лежало где-то под операционным столом. Белое покрывало, под которым лежал Алекс, было залито кровью, уже успевшей основательно застыть коричневой коркой. Алекс избавился от наголовных повязок и освободил левую руку. Осмотрелся. В комнате было пусто. Дверь в комнату была распахнута. Алекс был бы плохим наемным убийцей, если бы не освободил тело от закрепляющих лент в считанные минуты. Встал. Тело слушалось достаточно хорошо. В зрении Алекс пока не заметил особенных перемен. Наблюдая за дверью, он осмотрел тело. В голову пришла совершенно неуместная шуточка: «В лесу обнаружен труп, без признаков насилия и без головы».
Выходя из здания, Алекс не встретил ни одного живого человека. И ни одного живого друида. Он обнаружил операционные, где видел приблизительно одинаковую картину. Зарубленные друиды и мертвые пациенты на столах.
В крохотной прихожей смотрел в никуда молодой друид-привратник. Алекс задержался в этом помещении. Наклонился над разрубленным наискосок телом. Похоже, даже на собственную смерть привратник смотрел не своими глазами.
Миловидная девочка, только что поступившая на работу в качестве новой ведущей на один из престижных каналов стрим-новостей, позволила себе слегка поморщить свой очаровательный носик, когда на экран выплыли фотографии разрубленных тел. Она спокойно прочитала текст о жестоком нападении неизвестных террористов на колонию-клинику секты друидов и перешла к другим сообщениям и репортажам. В тот же вечер она была уволена за несостоятельность, что поставило жирный крест на ее карьере. Заведующий каналом считал, что ведущий должен быть абсолютно невозмутим, даже если читает сообщение о всемирной катастрофе, а в студии кого-то расстреливают.
Утро. Почему оно всегда такое розовое? Каким бы серым ни был мир вокруг, утро всегда пытается окрасить его в какие-то нежные цвета…
Летом солнце встает рано. И, может быть, поэтому в эти часы так хорошо спать? Может быть, поэтому в эти часы никто не выглядывает из окон и не шумит в ответ на два хлопка, гулко прокатившиеся по улице? Или из-за розовой истомы, что навалилась на город, мусороуборочная машина свернула в переулок, едва завидев упавшего на дорогу человека с дырой в голове? Вряд ли…
Алекс даже успел разглядеть глаза водителя за стеклами мусоросборника. Вытаращенные. И дергающаяся щека. С этим все ясно, он сегодня утром ехал по совсем другой улице и ничего не видел. Вот и ладно.
Телом, лежащим на асфальте, Алекс не интересовался. С расстояния пяти метров он бил без промаха. Один выстрел в грудь, второй в голову. Точно в лоб.
Странная штука человек. Был, шел куда-то, обидел кого-то или встал на пути у кого-то… Потом два выстрела, и две свинцовые капли превращают человека в тело. Без опознавательных знаков. Просто тело. Чья-то память будет хранить его живой образ, а от тела избавятся, как от ненужной игрушки.
Алекс повернулся и, особо не спеша, пошел по утренней улице. Ему предстояло замести следы, сделать один звонок и получить деньги с безымянного счета в представительстве заграничного банка. Дело завершено. Простое дело. Кого-то этот пожилой человечек не устроил. То ли знал много, то ли думал, что знает. Однако знания его явно не защитили.
Алекс миновал целый квартал, когда понял, что за ним следят. В нескольких десятках метров позади за ним шел высокий, ничем, кроме своего роста, не выдающийся человек. Алекс свернул с намеченного пути и начал углубляться в дебри микрорайона. Человек не отставал. Можно было уйти… Но почему-то, Алекс даже сам не понял почему, уходить не хотелось. И Алекс, завернув за угол, направился к ближайшей станции подземки.