Страница:
Священничество гоев мы уже позаботились дискредитировать и этим разорить их миссию, которая ныне могла бы очень мешать. С каждым днём его влияние на народы падает.
Свобода совести провозглашена теперь всюду, следовательно, нас только годы отделяют от момента полного крушения христианской религии: с другими же религиями мы справимся ещё легче, но, об этом говорить преждевременно.
Мы поставим клерикализм и клерикалов в такие узкие рамки, чтобы их влияние пошло обратно своему прежнему движению.
Когда придёт время окончательно уничтожить папский двор, то палец от невидимой руки укажет народам в сторону этого двора.
Когда же народы бросятся туда, мы выступим, как бы, его защитниками, чтобы не допустить до сильных кровопусканий.
Этой диверсией мы проберёмся в самые его недра и уже не выйдем оттуда, пока не подточим всю силу этого места.
Царь Иудейский будет настоящим папою Вселенной, патриархом интернациональной церкви.
Но, пока мы перевоспитаем юношество в новых переходных верах, а затем и в нашей, мы не затронем открыто существующие церкви, а будем с ними бороться критикой, возбуждающей раскол…
Вообще же, наша современная пресса будет изобличать государственные дела, религии, неспособности гоев и всё это — в самых беспринципных выражениях, чтобы всячески унизить их, так, как это умеет делать только наше гениальное племя…
Наше царство будет апологией божка Вишну, в котором находится олицетворение его — в наших ста руках будет по пружине социальной машины.
Мы будем всё видеть без помощи официальной полиции, которая, в той форме её прав, которую мы ей выработали для гоев, мешает правительствам видеть.
При нашей программе, треть [10] наших подданных будет наблюдать за остальными, из чувства долга, из принципа добровольной государственной службы.
Тогда не будет постыдно быть шпионом и доносчиком, а похвально, но необоснованные доносы будут жестоко наказуемы, чтобы не развелось злоупотребления этим правом.
Наши агенты будут из числа, как высшего, так и низшего общества, из среды веселящегося административного класса, издатели, типографы, книгопродавцы, приказчики, рабочие, кучера, лакеи и т.д.
Эта бесправная, не уполномоченная на какое-либо самоуправство, а следовательно, безвластная полиция будет только свидетельствовать и докладывать, а проверка её показаний и аресты будут зависеть от ответственной группы контролёров по делам полиции, самые же аресты будут производить жандармский корпус и городская полиция.
Не донёсший о виденном и слышанном, по вопросам политики, тоже будет привлекаться к ответственности за укрывательство, если будет доказано, что он в этом виновен.
Подобно тому, как ныне наши братья, под собственною ответственностью, обязаны доносить кагалу на своих отступников или замеченных в чём-либо, противном кагалу, так, в нашем всемирном царстве, будет обязательно для всех наших подданных соблюдать долг государственной службы в этом направлении.
Такая организация искоренит злоупотребления властью, силой, подкупом — всё то, что мы ввели нашими советами, теориями сверхчеловеческих прав в привычки гоев…
Но, как же нам иначе было бы и добиться увеличения причин к беспорядкам среди их администрации, как не этими путями?!
В числе же этих путей, один из важнейших — это агенты водворения порядка, поставленные в возможность в своей разрушительной деятельности проявлять и развивать свои дурные наклонности — своенравие, своевластие и, в первую голову, взяточничество.
Протокол № 18
Когда нам будет нужно усилить строгие меры охраны (страшнейший яд для престижа власти), мы устроим симуляцию беспорядков или проявление неудовольствий, выражаемых, при содействии хороших ораторов. К этим ораторам примкнут сочувствующие.
Это даст нам повод к обыскам и надзору со стороны наших слуг из числа гоевской полиции…
Так как большинство заговорщиков действуют из любви к искусству, говорения ради, то, до проявления, с их стороны, действий, мы их не будем тревожить, а лишь введём в их среду наблюдательные элементы…
Надо помнить, что престиж власти умаляется, если она обнаруживает часто заговоры против себя: в этом заключена презумпция признания бессилия, или, что ещё хуже, неправоты.
Вам известно, что мы разбили престиж Царствующих гоев частыми покушениями на их жизнь через своих агентов, слепых баранов нашего стада, которых легко несколькими либеральными фразами двинуть на преступления, лишь бы они имели политическую окраску.
Мы вынудим правителей признать своё бессилие в объявлении открытых мер охраны и этим погубим престиж власти.
Наш правитель будет охраняться только самой неприметной стражей, потому что мы не допустим и мысли, чтобы против него могла существовать такая крамола, с которой он не в силах бороться и вынужден от неё прятаться.
Если бы мы допустили эту мысль, как это делали и делают гои, то, тем самым, мы подписали бы приговор, если не ему самому, то его династии в недалёком будущем.
По строго соблюдаемой внешности, наш правитель будет пользоваться своею властью только для пользы народа, а отнюдь не для своих или династических выгод.
Поэтому, при соблюдении этого декорума, его власть будет уважаться и ограждаться самими подданными, её будут боготворить в сознании, что с ней связано благополучие каждого гражданина государства, ибо от неё будет зависеть порядок общественного строя…
Охранять Царя открыто, значит признать слабость организации Его силы.
Наш правитель будет всегда в народе окружён толпой, как бы, любопытных мужчин и женщин, которые займут первые ряды около него, по виду, случайно, а сдерживать будут ряды остальных, из уважения, якобы, к порядку.
Это посеет пример сдержанности в других.
Если в народе окажется проситель, старающийся подать прошение, пробиваясь через ряды, то первые ряды должны принять это прошение и на глазах просителя передать его правителю, чтобы все знали, что подаваемое доходит по назначению, что, следовательно, существует контроль самого правителя.
Ореол власти требует, для своего существования, чтобы народ мог сказать, «когда бы знал об этом Царь» или «Царь об этом узнает».
С учреждением официальной охраны, исчезает мифический престиж власти: при наличности известной смелости, каждый считает себя хозяином на ней, крамольник сознаёт свою силу и, при случае, караулит момент для покушения на власть…
Для гоев мы проповедовали иное, но зато, можем видеть пример, до чего их довели меры открытой охраны!..
У нас преступники будут арестованы при первом, более или менее, обоснованном подозрении: нельзя из боязни могущей произойти ошибки предоставлять возможность побега подозреваемым в политическом проступке или преступлении, к которым мы будем поистине беспощадными.
Если ещё можно, с известной натяжкой, допустить рассмотрение побудительных причин в простых преступлениях, то нет извинения для лиц, занимающихся вопросами, в которых никто, кроме правительства, ничего понять не может…
Да и не все правительства-то понимают истинную политику.
Протокол № 19
Если мы не допустим самостоятельного занятия политикой, то напротив, будем поощрять всякие доклады или петиции с предложениями на усмотрение правительства всяких проектов для улучшения народного быта: это нам откроет недостатки или же фантазии наших подданных, на которые мы будем отвечать или исполнением, или толковым опровержением, которое доказало бы близорукость рассуждающего неправильно.
Крамольничество есть, не что иное, как лай моськи на слона.
Для правительства, хорошо организованного не с полицейской, а с общественной стороны, моська лает на слона, не сознавая его силы и значения.
Стоит только на добром примере показать значение того или другого, как моськи перестанут лаять, а станут вилять хвостом, как только завидят слона.
Чтобы снять престиж доблести с политического преступления, мы посадим его на скамью подсудимых, наряду с воровством, убийством и всяким отвратительным и грязным преступлением.
Тогда общественное мнение сольёт, в своем представлении, этот разряд преступлений с позором всякого другого и заклеймит его одинаковым презрением.
Мы старались и, надеюсь, достигли того, что гои не постигли такого способа борьбы с крамолой.
Для этого, через прессу и в речах, косвенно, — в умно составленных учебниках истории, мы рекламировали мученичество, якобы принятое крамольниками на себя, за идею общего блага.
Эта реклама увеличила контингент либералов и поставила тысячи гоев в ряды нашего живого инвентаря.
Протокол № 20
Сегодня мы коснёмся финансовой программы, которую я отложил на конец своего доклада, как труднейший, завершительный и решительный пункт наших планов.
Приступая к ней, я напомню, что говорил вам раньше намёком, что итог наших действий разрешён вопросом цифр.
Когда мы воцаримся, наше самодержавное правительство будет избегать, ради принципа самосохранения, чувствительно обременять народные массы налогами, не забывая своей роли отца и покровителя.
Но, так как государственная организация стоит дорого, то, всё же, необходимо получить нужные для этого средства.
Поэтому, надобно выработать особенно тщательно вопрос равновесия в этом предмете.
Наше правление, в котором Царь будет иметь легальную фикцию принадлежности ему всего, что находится в его государстве (что легко перевести на дело), может прибегнуть к законному изъятию всяких сумм для урегулирования их обращения в государстве.
Из этого следует, что покрытие налогов лучше всего производить с прогрессивного налога на собственность.
Таким образом, подати будут уплачивать без стеснения или разорения соразмерном проценту владения.
Богатые должны сознавать, что их обязанность предоставить часть своих излишков в общегосударственное пользование, так как государство им гарантирует безопасность владения остальным имуществом и право честной наживы, говорю — честной, ибо, контроль над имуществом устранит грабежи, на законном основании.
Эта социальная реформа должна идти сверху, ибо ей наступает время — она необходима, как залог мира.
Налог с бедняка есть семя революции и служит к ущербу для государства, теряющего крупное, в погоне за мелочью.
Независимо от этого, налог с капиталистов уменьшит рост богатства в частных руках, в которых мы ныне их стянули для противовеса правительственной силе гоев — государственным финансам.
Налог, увеличивающийся в процентном отношении к капиталу, даст много больший доход, чем нынешний поголовный или цензовый, который для нас теперь полезен только для возбуждения волнений или неудовольствий среди гоев.
Сила, на которую наш царь будет опираться, в равновесии гарантии мира, ради которых необходимо, чтобы капиталисты поступились долей своих доходов, ради безопасности действия государственной машины.
Государственные нужды должны оплачивать те, которым это не в тягость и с которых есть что взять.
Такая мера уничтожит ненависть бедняка к богачу, в котором он увидит нужную финансовую поддержку для государства, увидит в нём устроителя мира и благоденствия, так как он будет видеть, что им уплачиваются для их достижения нужные средства.
Чтобы интеллигентные плательщики не слишком горевали о новых платежах, им будут, в назначении этих платежей, давать подробные отчёты, за исключением, конечно, таких сумм, которые будут распределены на нужды трона и административных учреждений.
Царствующий не будет иметь своих имуществ, раз всё в государстве представляет собою его достояние, а то, одно противоречило бы другому: факт собственных средств уничтожил бы право собственности на всеобщее владение.
Родственники царствующего, кроме его наследников, которые тоже содержатся на средства государства, должны становиться в ряды государственных служащих или трудиться для того, чтобы получить право собственности: привилегия царской крови не должна служить для хищения казны.
Купля, получение денег или наследства будут оплачиваться марочным прогрессивным сбором.
Незаявленная этим сбором, непременно именная, передача собственности денежной или другой возложит на прежнего владельца платеж процентного налога за время от передачи этих сумм до обнаружения уклонения от заявления о передаче.
Передаточные расписки должны еженедельно представляться в местное казначейство с обозначением имени, фамилии и постоянного местожительства бывшего и нового владельца имущества.
Эта именная передача должна начинаться с определённой суммы, превышающей обыкновенные расходы о купле и продаже необходимого, которые будут оплачиваться лишь марочным сбором определённого процента с единицы.
Рассчитайте-ка, во сколько раз такие налоги покроют доходы гоевских государств.
Фондовая касса государства должна будет содержать определённый комплект запасных сумм, а всё то, что будет собрано сверх этого комплекта, должно будет возвращаться в обращение.
На эти суммы будут устраиваться общественные работы. Инициатива таких работ, исходящая из государственных источников, крепко привяжет рабочий класс к государственным интересам и к царствующим.
Из этих же сумм часть будет выделена на премии изобретательности и производства.
Отнюдь не следует, сверх определённых и широко рассчитанных сумм, задерживать хотя бы единицу в государственных кассах, ибо деньги существуют для обращения, и всякий их застой губительно отзывается на ходе государственного механизма, для которого они служат смазывающим средством: застой смазки может остановить правильный ход этого механизма.
Замена части обменного знака процентными бумагами произвела именно такой застой. Последствия этого обстоятельства теперь уже достаточно заметны.
Отчётный двор тоже нами будет установлен, и в нём правитель, во всякое время, найдёт полный отчёт государственных приходов и расходов, за исключением текущего, ещё не составленного месячного отчёта и предыдущего, ещё не доставленного.
Единственное лицо, которому не будет интереса грабить государственные кассы, — это собственный их правитель. Вот почему, контроль устранит возможность утраты и растраты.
Отнимающее драгоценное время у правителя представительство в приёмах, ради этикета, будет устранено для того, чтобы правитель имел время для контроля и соображения.
Тогда его мощь не будет уже раздроблена на временщиков, окружающих для блеска и пышности престол и заинтересованных только в своих, а не в общегосударственных интересах.
Экономические кризисы были нами произведены для гоев не чем иным, как извлечением денег из обращения.
Громадные капиталы застаивались, извлекая деньги из государств, которые к ним же и были вынуждены обратиться за займами.
Эти займы отяготили финансы государства платежами процентами и закрепостили их названным капиталом…
Концентрация промышленности в руках капиталистов из рук кустарей, высосала все народны соки, а с ними и государственные…
Нынешний выпуск денег вообще не соответствует поголовной потребности, а потому, не может удовлетворить всем рабочим нуждам.
Выпуск денег должен согласоваться с приростом населения, причём, необходимо считать и детей, как их потребителей, со дня рождения.
Пересмотр выпуска есть существенный вопрос для всего мира.
Вы знаете, что золотая валюта была гибелью для принявших её государств, ибо она не могла удовлетворить потреблению денег, тем более, что мы изъяли золото из употребления сколько возможно.
У нас должна быть введена валюта стоимости рабочей силы, будь она бумажная или деревянная.
Мы произведём выпуск денег по нормальным потребностям каждого подданного, прибавляя его количество, с каждым родившимся человеком, убавляя его с каждым умершим.
Расчётами будет заведовать каждый департамент (французское административное деление), каждый округ.
Чтобы не было задержек в выдаче денег на государственные нужды, суммы и срок их выдачи будут определяться указом правителя: этим устранится протекторат министерства над одними учреждениями, в ущерб другим.
Бюджеты доходов и расходов будут вестись рядом, чтобы они не затемнялись вдали друг от друга.
Проектированные нами реформы гоевских финансовых учреждений и принципов мы облечём в такие формы, что они никого не встревожат.
Мы укажем на необходимость реформ, вследствие того беспорядочного сумбура, до которого дошли финансовые беспорядки у гоев.
Первый непорядок, укажем мы, состоит в том, что у них начинают с назначения простого бюджета, который растёт из года в год по следующей причине: этот бюджет дотягивают до половины года, затем, требуют поправочный бюджет, который растрачивают через три месяца, после чего, требуют дополнительный бюджет, и всё это заканчивается ликвидационным бюджетом.
А, так как бюджет следующего года назначается, согласно сумме общего подсчёта, то ежегодный отход от нормы простирается на 50% в год, отчего годовой бюджет утраивается через десять лет.
Благодаря таким приёмам, допущенным беспечностью гоевских государств, опустели их кассы.
Наступивший затем период займов добрал остатки и привёл все государства гоев к банкротству.
Вы отлично понимаете, что такое хозяйство, внушенное нами гоям, не может быть ведено нами.
Всякий заем доказывает государственную немощь и непонимание государственных прав.
Займы, как дамоклов меч висят над головой правителей, которые, вместо того, чтобы брать у своих подданных временным налогом, идут с протянутой рукой просить милостыню у наших банкиров.
Внешние займы суть пиявки, которых никак нельзя отнять от государственного тела, пока они сами не отпадут или государство само их не сбросит.
Но гоевские государства не отрывают их, а всё продолжают их присаживать к себе, так что они неизбежно должны погибнуть, истекая от добровольного кровопускания.
В сущности, что же иное представляет собой заем, да ещё внешний?!
Заем — это выпуск правительственных векселей, содержащих процентное обязательство, соразмерно сумме заёмного капитала.
Если заем оплачивается 5%, то, через двадцать лет, государство напрасно выплачивает процентную сумму, равную взятому займу; в сорок лет оно выплачивает двойную сумму, в шестьдесят — тройную, а долг остаётся всё таким же непокрытым долгом.
Из этого расчёта очевидно, что, при поголовной форме налога, государство черпает последние гроши бедняков-плательщиков податей, чтобы расплачиваться с иностранными богачами, у которых оно взяло деньги взаймы, вместо того, чтобы собрать те гроши на свои нужды без процентных приплат.
Пока займы были внутренние, гои только перемещали деньги из кармана бедняка в карманы богачей, но когда мы подкупили кого следовало, чтобы перевести займы на внешнюю почву, то все государственные богатства потекли в наши кассы и все гои стали нам платить дань подданства.
Если легкомысленность царствующих гоев, в отношении государственных дел и продажность министров или непонимание в финансовых вопросах других правящих лиц, заложили свои страны нашим кассам неоплатными долгами, то надо знать, сколько же это нам стоило труда и денег!..
Застой денег нами допущен не будет, а потому, не будет государственных процентных бумаг, кроме однопроцентной серии, чтобы платежи процентов не отдавали государственной мощи на высасывание пиявкам.
Право выпуска процентных бумаг будет исключительно предоставлено промышленным компаниям, которым нетрудно будет оплачивать проценты с прибылей, которых государство не вырабатывает на занятые деньги, подобно этим компаниям, ибо оно занимает на траты, а не на операции.
Промышленные бумаги будут покупаться и правительством, которое, из нынешнего плательщика дани по займам, превратится в заимодавца из расчёта.
Такая мера прекратит застой денег, тунеядство и лень, которые нам были полезны у самостоятельных гоев, но нежелательны в нашем правлении.
Как ясно недомыслие чисто животных мозгов гоев, выразившееся в том, что, когда они брали взаймы у нас под платежи процентов, они не думали, что, всё равно, те же деньги, да ещё с приплатой процентов, им придётся черпать из своих же государственных карманов для расплаты с нами!
Что было не проще прямо взять нужные деньги у своих?!
Это же доказывает гениальность нашего избранного ума в том, что мы сумели им так представить дело займов, что они в них даже усмотрели для себя выгоду.
Наши расчёты, которые мы представим, когда придёт время, под освещением вековых опытов, проделанных нами над гоевскими государствами, будут отличаться ясностью и определённостью и воочию покажут всем пользу наших нововведений.
Они положат конец тем злоупотреблениям, благодаря которым, мы владели гоями, но которые не могут быть допущены в нашем царстве.
Мы так обставим расчётную систему, что ни правитель, ни мельчайший чиновник не будет в состоянии вывести малейшей суммы незаметно от её назначения или направить её по другому направлению, кроме того, которое будет значиться в раз определённом плане действий.
Без определённого же плана, управлять нельзя.
Шествуя по определённой дороге и с неопределённым запасом, погибают в пути герои-богатыри.
Гоевские правители, которых мы когда-то посоветовали отвлечь от государственных занятий представительными приёмами, этикетами, увеселениями, были лишь ширмами нашего правления.
Отчёты временщиков, их заменяющих на поприще дел, составлялись для них нашими агентами и каждый раз удовлетворяли недальновидные умы обещаниями, что, в будущем, предвидятся сбережения и улучшения…
С чего сбережения?.. — могли спросить и не спросили читающие наши отчёты и проекты…
Вы знаете, до чего довела их такая беспечность, до какого финансового расстройства они дошли, несмотря на удивительное трудолюбие их народов…
Протокол № 21
К доложенному Вам на прошлом собрании, прибавлю ещё подробное объяснение о внутренних займах.
О внешних же я говорить более не буду, потому что они нас питали национальными деньгами гоев, для нашего же государства, не будет иностранцев, т.е., чего-либо внешнего.
Мы пользовались продажностью администраторов и нерадивостью правителей, чтобы получать двойные, тройные и большие суммы, ссужая гоевским правительствам вовсе ненужные государствам деньги.
Кто же бы мог делать то же, по отношению к нам?..
Поэтому, буду излагать подробности только одних внутренних займов.
Объявляя о заключении такого займа, государства открывают подписку на свои векселя, то есть, на процентные бумаги.
Для того чтобы они были доступны для всех, им назначают цену от ста до тысяч; при этом, делается скидка для первых подписчиков.
На другой день, искусственно поднимается цена на них, якобы потому, что все бросаются их покупать.
Через несколько дней, кассы казначейства, будто бы, переполнены, и денег девать некуда (зачем же их брать?).
Подписка, якобы, превышает во много раз выпуск займа: в этом весь эффект — вот-де какое доверие к векселям правительства.
Но, когда комедия сыграна, то возникает факт образовавшегося пассива, и притом, весьма тяжёлого.
Для уплаты процентов, приходится прибегать к новым займам, не поглощающим, а лишь увеличивающим капитальный долг.
Когда же кредит истощён, приходится новыми налогами покрывать не заем, а только все проценты по нёму.
Эти налоги — пассив, употребляемый для покрытия пассива…
Далее, наступает время конверсий, но они уменьшают платёж процентов, а не покрывают долгов, кроме того, они не могут быть сделаны, без согласия заимодавцев: при объявлении о конверсии, предлагается возврат денег тем, кто не согласен конвертировать свои бумаги.
Свобода совести провозглашена теперь всюду, следовательно, нас только годы отделяют от момента полного крушения христианской религии: с другими же религиями мы справимся ещё легче, но, об этом говорить преждевременно.
Мы поставим клерикализм и клерикалов в такие узкие рамки, чтобы их влияние пошло обратно своему прежнему движению.
Когда придёт время окончательно уничтожить папский двор, то палец от невидимой руки укажет народам в сторону этого двора.
Когда же народы бросятся туда, мы выступим, как бы, его защитниками, чтобы не допустить до сильных кровопусканий.
Этой диверсией мы проберёмся в самые его недра и уже не выйдем оттуда, пока не подточим всю силу этого места.
Царь Иудейский будет настоящим папою Вселенной, патриархом интернациональной церкви.
Но, пока мы перевоспитаем юношество в новых переходных верах, а затем и в нашей, мы не затронем открыто существующие церкви, а будем с ними бороться критикой, возбуждающей раскол…
Вообще же, наша современная пресса будет изобличать государственные дела, религии, неспособности гоев и всё это — в самых беспринципных выражениях, чтобы всячески унизить их, так, как это умеет делать только наше гениальное племя…
Наше царство будет апологией божка Вишну, в котором находится олицетворение его — в наших ста руках будет по пружине социальной машины.
Мы будем всё видеть без помощи официальной полиции, которая, в той форме её прав, которую мы ей выработали для гоев, мешает правительствам видеть.
При нашей программе, треть [10] наших подданных будет наблюдать за остальными, из чувства долга, из принципа добровольной государственной службы.
Тогда не будет постыдно быть шпионом и доносчиком, а похвально, но необоснованные доносы будут жестоко наказуемы, чтобы не развелось злоупотребления этим правом.
Наши агенты будут из числа, как высшего, так и низшего общества, из среды веселящегося административного класса, издатели, типографы, книгопродавцы, приказчики, рабочие, кучера, лакеи и т.д.
Эта бесправная, не уполномоченная на какое-либо самоуправство, а следовательно, безвластная полиция будет только свидетельствовать и докладывать, а проверка её показаний и аресты будут зависеть от ответственной группы контролёров по делам полиции, самые же аресты будут производить жандармский корпус и городская полиция.
Не донёсший о виденном и слышанном, по вопросам политики, тоже будет привлекаться к ответственности за укрывательство, если будет доказано, что он в этом виновен.
Подобно тому, как ныне наши братья, под собственною ответственностью, обязаны доносить кагалу на своих отступников или замеченных в чём-либо, противном кагалу, так, в нашем всемирном царстве, будет обязательно для всех наших подданных соблюдать долг государственной службы в этом направлении.
Такая организация искоренит злоупотребления властью, силой, подкупом — всё то, что мы ввели нашими советами, теориями сверхчеловеческих прав в привычки гоев…
Но, как же нам иначе было бы и добиться увеличения причин к беспорядкам среди их администрации, как не этими путями?!
В числе же этих путей, один из важнейших — это агенты водворения порядка, поставленные в возможность в своей разрушительной деятельности проявлять и развивать свои дурные наклонности — своенравие, своевластие и, в первую голову, взяточничество.
Протокол № 18
Меры охраны. Наблюдение в среде заговорщиков. Открытая охрана — гибель власти. Охрана Иудейского царя. Мистический престиж власти. Арест по первому подозрению.
Когда нам будет нужно усилить строгие меры охраны (страшнейший яд для престижа власти), мы устроим симуляцию беспорядков или проявление неудовольствий, выражаемых, при содействии хороших ораторов. К этим ораторам примкнут сочувствующие.
Это даст нам повод к обыскам и надзору со стороны наших слуг из числа гоевской полиции…
Так как большинство заговорщиков действуют из любви к искусству, говорения ради, то, до проявления, с их стороны, действий, мы их не будем тревожить, а лишь введём в их среду наблюдательные элементы…
Надо помнить, что престиж власти умаляется, если она обнаруживает часто заговоры против себя: в этом заключена презумпция признания бессилия, или, что ещё хуже, неправоты.
Вам известно, что мы разбили престиж Царствующих гоев частыми покушениями на их жизнь через своих агентов, слепых баранов нашего стада, которых легко несколькими либеральными фразами двинуть на преступления, лишь бы они имели политическую окраску.
Мы вынудим правителей признать своё бессилие в объявлении открытых мер охраны и этим погубим престиж власти.
Наш правитель будет охраняться только самой неприметной стражей, потому что мы не допустим и мысли, чтобы против него могла существовать такая крамола, с которой он не в силах бороться и вынужден от неё прятаться.
Если бы мы допустили эту мысль, как это делали и делают гои, то, тем самым, мы подписали бы приговор, если не ему самому, то его династии в недалёком будущем.
По строго соблюдаемой внешности, наш правитель будет пользоваться своею властью только для пользы народа, а отнюдь не для своих или династических выгод.
Поэтому, при соблюдении этого декорума, его власть будет уважаться и ограждаться самими подданными, её будут боготворить в сознании, что с ней связано благополучие каждого гражданина государства, ибо от неё будет зависеть порядок общественного строя…
Охранять Царя открыто, значит признать слабость организации Его силы.
Наш правитель будет всегда в народе окружён толпой, как бы, любопытных мужчин и женщин, которые займут первые ряды около него, по виду, случайно, а сдерживать будут ряды остальных, из уважения, якобы, к порядку.
Это посеет пример сдержанности в других.
Если в народе окажется проситель, старающийся подать прошение, пробиваясь через ряды, то первые ряды должны принять это прошение и на глазах просителя передать его правителю, чтобы все знали, что подаваемое доходит по назначению, что, следовательно, существует контроль самого правителя.
Ореол власти требует, для своего существования, чтобы народ мог сказать, «когда бы знал об этом Царь» или «Царь об этом узнает».
С учреждением официальной охраны, исчезает мифический престиж власти: при наличности известной смелости, каждый считает себя хозяином на ней, крамольник сознаёт свою силу и, при случае, караулит момент для покушения на власть…
Для гоев мы проповедовали иное, но зато, можем видеть пример, до чего их довели меры открытой охраны!..
У нас преступники будут арестованы при первом, более или менее, обоснованном подозрении: нельзя из боязни могущей произойти ошибки предоставлять возможность побега подозреваемым в политическом проступке или преступлении, к которым мы будем поистине беспощадными.
Если ещё можно, с известной натяжкой, допустить рассмотрение побудительных причин в простых преступлениях, то нет извинения для лиц, занимающихся вопросами, в которых никто, кроме правительства, ничего понять не может…
Да и не все правительства-то понимают истинную политику.
Протокол № 19
Право подачи прошений и проектов. Крамола. Подсудность политических преступлений. Реклама политических преступлений.
Если мы не допустим самостоятельного занятия политикой, то напротив, будем поощрять всякие доклады или петиции с предложениями на усмотрение правительства всяких проектов для улучшения народного быта: это нам откроет недостатки или же фантазии наших подданных, на которые мы будем отвечать или исполнением, или толковым опровержением, которое доказало бы близорукость рассуждающего неправильно.
Крамольничество есть, не что иное, как лай моськи на слона.
Для правительства, хорошо организованного не с полицейской, а с общественной стороны, моська лает на слона, не сознавая его силы и значения.
Стоит только на добром примере показать значение того или другого, как моськи перестанут лаять, а станут вилять хвостом, как только завидят слона.
Чтобы снять престиж доблести с политического преступления, мы посадим его на скамью подсудимых, наряду с воровством, убийством и всяким отвратительным и грязным преступлением.
Тогда общественное мнение сольёт, в своем представлении, этот разряд преступлений с позором всякого другого и заклеймит его одинаковым презрением.
Мы старались и, надеюсь, достигли того, что гои не постигли такого способа борьбы с крамолой.
Для этого, через прессу и в речах, косвенно, — в умно составленных учебниках истории, мы рекламировали мученичество, якобы принятое крамольниками на себя, за идею общего блага.
Эта реклама увеличила контингент либералов и поставила тысячи гоев в ряды нашего живого инвентаря.
Протокол № 20
Финансовая программа, Прогрессивный налог. Марочный прогрессивный сбор. Фондовая касса. Процентные бумаги и застой денежного обращения. Отчётность. Отмена представительства. Застой капиталов. Денежный выпуск. Золотая валюта. Валюта стоимости рабочей силы. Бюджет. Государственные займы. Однопроцентная серия. Промышленные бумаги. Правители гоев: временщики, масонские агенты.
Сегодня мы коснёмся финансовой программы, которую я отложил на конец своего доклада, как труднейший, завершительный и решительный пункт наших планов.
Приступая к ней, я напомню, что говорил вам раньше намёком, что итог наших действий разрешён вопросом цифр.
Когда мы воцаримся, наше самодержавное правительство будет избегать, ради принципа самосохранения, чувствительно обременять народные массы налогами, не забывая своей роли отца и покровителя.
Но, так как государственная организация стоит дорого, то, всё же, необходимо получить нужные для этого средства.
Поэтому, надобно выработать особенно тщательно вопрос равновесия в этом предмете.
Наше правление, в котором Царь будет иметь легальную фикцию принадлежности ему всего, что находится в его государстве (что легко перевести на дело), может прибегнуть к законному изъятию всяких сумм для урегулирования их обращения в государстве.
Из этого следует, что покрытие налогов лучше всего производить с прогрессивного налога на собственность.
Таким образом, подати будут уплачивать без стеснения или разорения соразмерном проценту владения.
Богатые должны сознавать, что их обязанность предоставить часть своих излишков в общегосударственное пользование, так как государство им гарантирует безопасность владения остальным имуществом и право честной наживы, говорю — честной, ибо, контроль над имуществом устранит грабежи, на законном основании.
Эта социальная реформа должна идти сверху, ибо ей наступает время — она необходима, как залог мира.
Налог с бедняка есть семя революции и служит к ущербу для государства, теряющего крупное, в погоне за мелочью.
Независимо от этого, налог с капиталистов уменьшит рост богатства в частных руках, в которых мы ныне их стянули для противовеса правительственной силе гоев — государственным финансам.
Налог, увеличивающийся в процентном отношении к капиталу, даст много больший доход, чем нынешний поголовный или цензовый, который для нас теперь полезен только для возбуждения волнений или неудовольствий среди гоев.
Сила, на которую наш царь будет опираться, в равновесии гарантии мира, ради которых необходимо, чтобы капиталисты поступились долей своих доходов, ради безопасности действия государственной машины.
Государственные нужды должны оплачивать те, которым это не в тягость и с которых есть что взять.
Такая мера уничтожит ненависть бедняка к богачу, в котором он увидит нужную финансовую поддержку для государства, увидит в нём устроителя мира и благоденствия, так как он будет видеть, что им уплачиваются для их достижения нужные средства.
Чтобы интеллигентные плательщики не слишком горевали о новых платежах, им будут, в назначении этих платежей, давать подробные отчёты, за исключением, конечно, таких сумм, которые будут распределены на нужды трона и административных учреждений.
Царствующий не будет иметь своих имуществ, раз всё в государстве представляет собою его достояние, а то, одно противоречило бы другому: факт собственных средств уничтожил бы право собственности на всеобщее владение.
Родственники царствующего, кроме его наследников, которые тоже содержатся на средства государства, должны становиться в ряды государственных служащих или трудиться для того, чтобы получить право собственности: привилегия царской крови не должна служить для хищения казны.
Купля, получение денег или наследства будут оплачиваться марочным прогрессивным сбором.
Незаявленная этим сбором, непременно именная, передача собственности денежной или другой возложит на прежнего владельца платеж процентного налога за время от передачи этих сумм до обнаружения уклонения от заявления о передаче.
Передаточные расписки должны еженедельно представляться в местное казначейство с обозначением имени, фамилии и постоянного местожительства бывшего и нового владельца имущества.
Эта именная передача должна начинаться с определённой суммы, превышающей обыкновенные расходы о купле и продаже необходимого, которые будут оплачиваться лишь марочным сбором определённого процента с единицы.
Рассчитайте-ка, во сколько раз такие налоги покроют доходы гоевских государств.
Фондовая касса государства должна будет содержать определённый комплект запасных сумм, а всё то, что будет собрано сверх этого комплекта, должно будет возвращаться в обращение.
На эти суммы будут устраиваться общественные работы. Инициатива таких работ, исходящая из государственных источников, крепко привяжет рабочий класс к государственным интересам и к царствующим.
Из этих же сумм часть будет выделена на премии изобретательности и производства.
Отнюдь не следует, сверх определённых и широко рассчитанных сумм, задерживать хотя бы единицу в государственных кассах, ибо деньги существуют для обращения, и всякий их застой губительно отзывается на ходе государственного механизма, для которого они служат смазывающим средством: застой смазки может остановить правильный ход этого механизма.
Замена части обменного знака процентными бумагами произвела именно такой застой. Последствия этого обстоятельства теперь уже достаточно заметны.
Отчётный двор тоже нами будет установлен, и в нём правитель, во всякое время, найдёт полный отчёт государственных приходов и расходов, за исключением текущего, ещё не составленного месячного отчёта и предыдущего, ещё не доставленного.
Единственное лицо, которому не будет интереса грабить государственные кассы, — это собственный их правитель. Вот почему, контроль устранит возможность утраты и растраты.
Отнимающее драгоценное время у правителя представительство в приёмах, ради этикета, будет устранено для того, чтобы правитель имел время для контроля и соображения.
Тогда его мощь не будет уже раздроблена на временщиков, окружающих для блеска и пышности престол и заинтересованных только в своих, а не в общегосударственных интересах.
Экономические кризисы были нами произведены для гоев не чем иным, как извлечением денег из обращения.
Громадные капиталы застаивались, извлекая деньги из государств, которые к ним же и были вынуждены обратиться за займами.
Эти займы отяготили финансы государства платежами процентами и закрепостили их названным капиталом…
Концентрация промышленности в руках капиталистов из рук кустарей, высосала все народны соки, а с ними и государственные…
Нынешний выпуск денег вообще не соответствует поголовной потребности, а потому, не может удовлетворить всем рабочим нуждам.
Выпуск денег должен согласоваться с приростом населения, причём, необходимо считать и детей, как их потребителей, со дня рождения.
Пересмотр выпуска есть существенный вопрос для всего мира.
Вы знаете, что золотая валюта была гибелью для принявших её государств, ибо она не могла удовлетворить потреблению денег, тем более, что мы изъяли золото из употребления сколько возможно.
У нас должна быть введена валюта стоимости рабочей силы, будь она бумажная или деревянная.
Мы произведём выпуск денег по нормальным потребностям каждого подданного, прибавляя его количество, с каждым родившимся человеком, убавляя его с каждым умершим.
Расчётами будет заведовать каждый департамент (французское административное деление), каждый округ.
Чтобы не было задержек в выдаче денег на государственные нужды, суммы и срок их выдачи будут определяться указом правителя: этим устранится протекторат министерства над одними учреждениями, в ущерб другим.
Бюджеты доходов и расходов будут вестись рядом, чтобы они не затемнялись вдали друг от друга.
Проектированные нами реформы гоевских финансовых учреждений и принципов мы облечём в такие формы, что они никого не встревожат.
Мы укажем на необходимость реформ, вследствие того беспорядочного сумбура, до которого дошли финансовые беспорядки у гоев.
Первый непорядок, укажем мы, состоит в том, что у них начинают с назначения простого бюджета, который растёт из года в год по следующей причине: этот бюджет дотягивают до половины года, затем, требуют поправочный бюджет, который растрачивают через три месяца, после чего, требуют дополнительный бюджет, и всё это заканчивается ликвидационным бюджетом.
А, так как бюджет следующего года назначается, согласно сумме общего подсчёта, то ежегодный отход от нормы простирается на 50% в год, отчего годовой бюджет утраивается через десять лет.
Благодаря таким приёмам, допущенным беспечностью гоевских государств, опустели их кассы.
Наступивший затем период займов добрал остатки и привёл все государства гоев к банкротству.
Вы отлично понимаете, что такое хозяйство, внушенное нами гоям, не может быть ведено нами.
Всякий заем доказывает государственную немощь и непонимание государственных прав.
Займы, как дамоклов меч висят над головой правителей, которые, вместо того, чтобы брать у своих подданных временным налогом, идут с протянутой рукой просить милостыню у наших банкиров.
Внешние займы суть пиявки, которых никак нельзя отнять от государственного тела, пока они сами не отпадут или государство само их не сбросит.
Но гоевские государства не отрывают их, а всё продолжают их присаживать к себе, так что они неизбежно должны погибнуть, истекая от добровольного кровопускания.
В сущности, что же иное представляет собой заем, да ещё внешний?!
Заем — это выпуск правительственных векселей, содержащих процентное обязательство, соразмерно сумме заёмного капитала.
Если заем оплачивается 5%, то, через двадцать лет, государство напрасно выплачивает процентную сумму, равную взятому займу; в сорок лет оно выплачивает двойную сумму, в шестьдесят — тройную, а долг остаётся всё таким же непокрытым долгом.
Из этого расчёта очевидно, что, при поголовной форме налога, государство черпает последние гроши бедняков-плательщиков податей, чтобы расплачиваться с иностранными богачами, у которых оно взяло деньги взаймы, вместо того, чтобы собрать те гроши на свои нужды без процентных приплат.
Пока займы были внутренние, гои только перемещали деньги из кармана бедняка в карманы богачей, но когда мы подкупили кого следовало, чтобы перевести займы на внешнюю почву, то все государственные богатства потекли в наши кассы и все гои стали нам платить дань подданства.
Если легкомысленность царствующих гоев, в отношении государственных дел и продажность министров или непонимание в финансовых вопросах других правящих лиц, заложили свои страны нашим кассам неоплатными долгами, то надо знать, сколько же это нам стоило труда и денег!..
Застой денег нами допущен не будет, а потому, не будет государственных процентных бумаг, кроме однопроцентной серии, чтобы платежи процентов не отдавали государственной мощи на высасывание пиявкам.
Право выпуска процентных бумаг будет исключительно предоставлено промышленным компаниям, которым нетрудно будет оплачивать проценты с прибылей, которых государство не вырабатывает на занятые деньги, подобно этим компаниям, ибо оно занимает на траты, а не на операции.
Промышленные бумаги будут покупаться и правительством, которое, из нынешнего плательщика дани по займам, превратится в заимодавца из расчёта.
Такая мера прекратит застой денег, тунеядство и лень, которые нам были полезны у самостоятельных гоев, но нежелательны в нашем правлении.
Как ясно недомыслие чисто животных мозгов гоев, выразившееся в том, что, когда они брали взаймы у нас под платежи процентов, они не думали, что, всё равно, те же деньги, да ещё с приплатой процентов, им придётся черпать из своих же государственных карманов для расплаты с нами!
Что было не проще прямо взять нужные деньги у своих?!
Это же доказывает гениальность нашего избранного ума в том, что мы сумели им так представить дело займов, что они в них даже усмотрели для себя выгоду.
Наши расчёты, которые мы представим, когда придёт время, под освещением вековых опытов, проделанных нами над гоевскими государствами, будут отличаться ясностью и определённостью и воочию покажут всем пользу наших нововведений.
Они положат конец тем злоупотреблениям, благодаря которым, мы владели гоями, но которые не могут быть допущены в нашем царстве.
Мы так обставим расчётную систему, что ни правитель, ни мельчайший чиновник не будет в состоянии вывести малейшей суммы незаметно от её назначения или направить её по другому направлению, кроме того, которое будет значиться в раз определённом плане действий.
Без определённого же плана, управлять нельзя.
Шествуя по определённой дороге и с неопределённым запасом, погибают в пути герои-богатыри.
Гоевские правители, которых мы когда-то посоветовали отвлечь от государственных занятий представительными приёмами, этикетами, увеселениями, были лишь ширмами нашего правления.
Отчёты временщиков, их заменяющих на поприще дел, составлялись для них нашими агентами и каждый раз удовлетворяли недальновидные умы обещаниями, что, в будущем, предвидятся сбережения и улучшения…
С чего сбережения?.. — могли спросить и не спросили читающие наши отчёты и проекты…
Вы знаете, до чего довела их такая беспечность, до какого финансового расстройства они дошли, несмотря на удивительное трудолюбие их народов…
Протокол № 21
Внутренние займы. Пассив и налоги. Конверсии. Банкротство, Сберегательные кассы и рента. Уничтожение фондовых бирж. Таксирование промышленных ценностей.
К доложенному Вам на прошлом собрании, прибавлю ещё подробное объяснение о внутренних займах.
О внешних же я говорить более не буду, потому что они нас питали национальными деньгами гоев, для нашего же государства, не будет иностранцев, т.е., чего-либо внешнего.
Мы пользовались продажностью администраторов и нерадивостью правителей, чтобы получать двойные, тройные и большие суммы, ссужая гоевским правительствам вовсе ненужные государствам деньги.
Кто же бы мог делать то же, по отношению к нам?..
Поэтому, буду излагать подробности только одних внутренних займов.
Объявляя о заключении такого займа, государства открывают подписку на свои векселя, то есть, на процентные бумаги.
Для того чтобы они были доступны для всех, им назначают цену от ста до тысяч; при этом, делается скидка для первых подписчиков.
На другой день, искусственно поднимается цена на них, якобы потому, что все бросаются их покупать.
Через несколько дней, кассы казначейства, будто бы, переполнены, и денег девать некуда (зачем же их брать?).
Подписка, якобы, превышает во много раз выпуск займа: в этом весь эффект — вот-де какое доверие к векселям правительства.
Но, когда комедия сыграна, то возникает факт образовавшегося пассива, и притом, весьма тяжёлого.
Для уплаты процентов, приходится прибегать к новым займам, не поглощающим, а лишь увеличивающим капитальный долг.
Когда же кредит истощён, приходится новыми налогами покрывать не заем, а только все проценты по нёму.
Эти налоги — пассив, употребляемый для покрытия пассива…
Далее, наступает время конверсий, но они уменьшают платёж процентов, а не покрывают долгов, кроме того, они не могут быть сделаны, без согласия заимодавцев: при объявлении о конверсии, предлагается возврат денег тем, кто не согласен конвертировать свои бумаги.