Страница:
поБисмарку, – «железом и кровью». До сих пор масса гавайских обрывов и скал украшена мемориальными досками, напоминающими, сколько народу и за что сбросил Камеамеа именно с этой скалы, – туристам интересно. Тем не менее День короля Камеамеа – любимый и гавайцами, и их гостями национальный праздник. Слушая концерт Королевского (в Америке-то!) духового оркестра в викторианской беседке королевского же дворца Иолани, туристы проникаются сознанием уникальности события – они празднуют день рождения единственного американского короля! Его королевство росло и развивалось несколько десятков лет, один Камеамеа сменял другого, и контакты королевства с внешним миром поначалу ограничивались приемами на посещающих Гавайи судах, на которых отдельные Ка-меамеа умудрялись напиваться до бесчувствия. Добирались до Гавайев и российские суда, и традиционное родное «что есть в печи, все на стол мечи» сделало из одного Камеамеа такого русофила, что он даже предупредил незадолго до начала Крымской войны посетивших его владения русских офицеров о том, что Англия готовится на них напасть. Это сыграло свою роль в полном провале английского нападения на Камчатку. В общем, вполне самостоятельное было королевство – даже заказывались в США на монетных дворах собственные деньги с забавным названием «дала» – это явно от «доллар». Ну и дозаказывались до того, что сами стали частью США. Правда, надо отдать должное, без крови и войн. Война пришла в этот край немного позже. Но сражение, которое развернулось здесь, стало известно всему миру.
Берем теперь сироп, в котором варились фрукты, и варим его, чтобы он немного сгустился,чтобы отличался от чистой прозрачной воды гавайских бухт. Вот такая вода и была в главной стоянке флота США, если не считать Сан-Диего в Жемчужной гавани – Перл-Харбор. Как ни печально, но именно в этом цветущем уголке началась для Америки Вторая мировая война. В середине 30-х годов японцы, бедные сырьевыми ресурсами и полезными ископаемыми, пришли к выводу, что японское государство может хоть как-то развиваться, если только завоюет новые земли. Теперь, когда лишенная всех новых земель Япония процветает и является промышленным лидером всего мира, нам немножко смешно смотреть на выводы стратегов императора Хирохи-то. На самом деле надо просто хорошо работать и не заводить врагов, причем не только к Японии это относится. Но именно это было трудно объяснить самураям с многовековым опытом военных столкновений. Они захватили часть Китая, они угрожали Индонезии, пользуясь беспомощным положением потерпевшей поражение Франции, они ввели войска в ее колонии – в общем, Япония расплывалась на карте тихоокеанского региона, как пятно плесени на обоях в сырой квартире. США решили, что сосед с такими аппетитами их на будущее не устраивает, и потребовали прекращения экспансии, подкрепив свои требования эмбарго на продажу в Японию сырья, в основном нефти. Перед императорскими стратегами стоял выбор – спокойно получать сырье и топливо для построения современной промышленности на своей территории, или война, чтобы захватить и сырье, и топливо, и территорию. Но смириться, вернуться на свои острова и заняться укреплением своей промышленности, что и так пришлось делать, убив миллионы людей, было ниже самурайского достоинства. Гениальный полководец и настоящий самурай Ямамото Исироку (Ямамото – фамилия, Исироку – имя, японцы пишут только так) нашел крайне удачный тактический шанс – внезапным ударом уничтожить американский флот прямо в гавани. Не простой, а жемчужной. По-английски – Перл-Харбор. Так на территории этих очень маленьких островов началась очень большая война.
Добавьте в сгущенный сироп ложку-другую варенья, размешайте его в однородную массу и в самый последний момент, перед тем как подать, полейте сиропом пудинг. И сразу несите на стол, промедление смерти подобно.Японский флот был не слабей, а, пожалуй, даже сильней американского тихоокеанского флота по состоянию на момент начала войны. Его флагман линкор «Ямато», который мог с гарантией в сражении один на один превратить любой американский линкор в груду покореженного железа, был таким чудовищным монстром, что современные историки даже порицают японских стратегов за то, что хранили его характеристики в секрете. Американцы, по их мнению, просто впали бы в панику и избегали бы любого контакта с японским флотом. Ямамото, кстати, понимал, что «Ямато» и его собратья – оружие вчерашнего дня, а будущее принадлежит авианосцам. Шесть японских авианосцев подкрались к Гавайям и нанесли внезапный удар. Сначала уничтожить флот противника, потом объявить войну – точно так же Япония поступила с российским флотом в Порт-Артуре в 1904-м (Россия, правда, рассчиталась с ними в августе 45-го, тоже напав до объявления войны, – как аукнется, так и откликнется…). Японцы говорят, что просто не успели расшифровать ноту об объявлении войны к указанному в ней времени. Что-то часто у них шифровальщики халтурят… Японский замысел удался – пять линкоров были потоплены, а потери японцев были так ничтожны, что их можно было практически не принимать всерьез. Только потом поняли, что трудно было бы придумать такое страшное поражение, которое было бы так опасно для Японии, как эта победа. Во-первых, после такой пощечины о любом компромиссном мире можно было и не мечтать – стало ясно, что США расквитаются за унижение, только стерев обидчиков в порошок, и ни о каком мире, кроме безоговорочной капитуляции, даже разговаривать не будут. А доводить до такого градуса накала страну, которая обладает минимум десятикратным превосходством по промышленным мощностям и построит флот взамен утопленного, даже карточек не вводя, есть не что иное, как изощренное самоубийство (впрочем, именно оно японцев всегда привлекало…). Ну и во-вторых, японцы уничтожили устаревшие корабли, которые заменили на гораздо более современные. В свое время и США окажут Японии аналогичную любезность, превратив своими «Летающими крепостями» в груды битого кирпича устаревшую японскую промышленность и расчистив место для новых модернизированных заводов, которые в благодарность существенно потеснили США на мировых рынках. Японский флот почувствовал себя хозяином Тихого океана, но очень ненадолго. Трех дней не дотерпев до полугодового юбилея Перл-Харбора, у острова Мидуэй этнический немец по фамилии Нимиц нанес главной союзнице Германии на Тихом океане нокаутирующий удар. Четыре из шести авианосцев, разгромивших Перл-Харбор, перешли из надводного флота в подводный, и японским успехам пришел конец. А искореженный остов линкора «Аризона» до сих пор торчит из гавани Перл-Харбора – помни войну! Что тебе снится, линкор «Аризона»? Не странно ли, что по набережной гуляет столько японцев? Войну-то они проиграли, а захват Гавайев частично удался, причем без стрельбы и оккупационной армии. Так-то оно надежней…
Вот он, гавайский пудинг, все и готово. Еда легкая и сытная, я бы сказал, фантазийная, с необычным вкусом. Если есть другие фрукты, можно спокойно заменять те, какие я предложил. Гавайи подразумевают изобретательность и прихотливость. Не забывайте прекрасного острова, Алоха, Гавайи, до новой встречи! Пусть гавайцы не зазнаются: мы тоже можем приготовить такое, в конце концов, у нас тоже есть острова – хотя, может быть, и не такие теплые… Попробуйте это прекрасное блюдо, и приятного всем аппетита!
Ингредиенты
1 л молока, 1 стакан риса, 300 г сахара, 1 апельсин, 1 яблоко,
2 банана, 2 мандарина, 200 г черешни или вишни (можно заменить банкой компота), еще 1 банка варенья из абрикосов (или персиков).
МАРИНОВАННЫЕ ЦЫПЛЯТА ПО-ВЕНСКИ
Берем теперь сироп, в котором варились фрукты, и варим его, чтобы он немного сгустился,чтобы отличался от чистой прозрачной воды гавайских бухт. Вот такая вода и была в главной стоянке флота США, если не считать Сан-Диего в Жемчужной гавани – Перл-Харбор. Как ни печально, но именно в этом цветущем уголке началась для Америки Вторая мировая война. В середине 30-х годов японцы, бедные сырьевыми ресурсами и полезными ископаемыми, пришли к выводу, что японское государство может хоть как-то развиваться, если только завоюет новые земли. Теперь, когда лишенная всех новых земель Япония процветает и является промышленным лидером всего мира, нам немножко смешно смотреть на выводы стратегов императора Хирохи-то. На самом деле надо просто хорошо работать и не заводить врагов, причем не только к Японии это относится. Но именно это было трудно объяснить самураям с многовековым опытом военных столкновений. Они захватили часть Китая, они угрожали Индонезии, пользуясь беспомощным положением потерпевшей поражение Франции, они ввели войска в ее колонии – в общем, Япония расплывалась на карте тихоокеанского региона, как пятно плесени на обоях в сырой квартире. США решили, что сосед с такими аппетитами их на будущее не устраивает, и потребовали прекращения экспансии, подкрепив свои требования эмбарго на продажу в Японию сырья, в основном нефти. Перед императорскими стратегами стоял выбор – спокойно получать сырье и топливо для построения современной промышленности на своей территории, или война, чтобы захватить и сырье, и топливо, и территорию. Но смириться, вернуться на свои острова и заняться укреплением своей промышленности, что и так пришлось делать, убив миллионы людей, было ниже самурайского достоинства. Гениальный полководец и настоящий самурай Ямамото Исироку (Ямамото – фамилия, Исироку – имя, японцы пишут только так) нашел крайне удачный тактический шанс – внезапным ударом уничтожить американский флот прямо в гавани. Не простой, а жемчужной. По-английски – Перл-Харбор. Так на территории этих очень маленьких островов началась очень большая война.
Добавьте в сгущенный сироп ложку-другую варенья, размешайте его в однородную массу и в самый последний момент, перед тем как подать, полейте сиропом пудинг. И сразу несите на стол, промедление смерти подобно.Японский флот был не слабей, а, пожалуй, даже сильней американского тихоокеанского флота по состоянию на момент начала войны. Его флагман линкор «Ямато», который мог с гарантией в сражении один на один превратить любой американский линкор в груду покореженного железа, был таким чудовищным монстром, что современные историки даже порицают японских стратегов за то, что хранили его характеристики в секрете. Американцы, по их мнению, просто впали бы в панику и избегали бы любого контакта с японским флотом. Ямамото, кстати, понимал, что «Ямато» и его собратья – оружие вчерашнего дня, а будущее принадлежит авианосцам. Шесть японских авианосцев подкрались к Гавайям и нанесли внезапный удар. Сначала уничтожить флот противника, потом объявить войну – точно так же Япония поступила с российским флотом в Порт-Артуре в 1904-м (Россия, правда, рассчиталась с ними в августе 45-го, тоже напав до объявления войны, – как аукнется, так и откликнется…). Японцы говорят, что просто не успели расшифровать ноту об объявлении войны к указанному в ней времени. Что-то часто у них шифровальщики халтурят… Японский замысел удался – пять линкоров были потоплены, а потери японцев были так ничтожны, что их можно было практически не принимать всерьез. Только потом поняли, что трудно было бы придумать такое страшное поражение, которое было бы так опасно для Японии, как эта победа. Во-первых, после такой пощечины о любом компромиссном мире можно было и не мечтать – стало ясно, что США расквитаются за унижение, только стерев обидчиков в порошок, и ни о каком мире, кроме безоговорочной капитуляции, даже разговаривать не будут. А доводить до такого градуса накала страну, которая обладает минимум десятикратным превосходством по промышленным мощностям и построит флот взамен утопленного, даже карточек не вводя, есть не что иное, как изощренное самоубийство (впрочем, именно оно японцев всегда привлекало…). Ну и во-вторых, японцы уничтожили устаревшие корабли, которые заменили на гораздо более современные. В свое время и США окажут Японии аналогичную любезность, превратив своими «Летающими крепостями» в груды битого кирпича устаревшую японскую промышленность и расчистив место для новых модернизированных заводов, которые в благодарность существенно потеснили США на мировых рынках. Японский флот почувствовал себя хозяином Тихого океана, но очень ненадолго. Трех дней не дотерпев до полугодового юбилея Перл-Харбора, у острова Мидуэй этнический немец по фамилии Нимиц нанес главной союзнице Германии на Тихом океане нокаутирующий удар. Четыре из шести авианосцев, разгромивших Перл-Харбор, перешли из надводного флота в подводный, и японским успехам пришел конец. А искореженный остов линкора «Аризона» до сих пор торчит из гавани Перл-Харбора – помни войну! Что тебе снится, линкор «Аризона»? Не странно ли, что по набережной гуляет столько японцев? Войну-то они проиграли, а захват Гавайев частично удался, причем без стрельбы и оккупационной армии. Так-то оно надежней…
Вот он, гавайский пудинг, все и готово. Еда легкая и сытная, я бы сказал, фантазийная, с необычным вкусом. Если есть другие фрукты, можно спокойно заменять те, какие я предложил. Гавайи подразумевают изобретательность и прихотливость. Не забывайте прекрасного острова, Алоха, Гавайи, до новой встречи! Пусть гавайцы не зазнаются: мы тоже можем приготовить такое, в конце концов, у нас тоже есть острова – хотя, может быть, и не такие теплые… Попробуйте это прекрасное блюдо, и приятного всем аппетита!
Ингредиенты
1 л молока, 1 стакан риса, 300 г сахара, 1 апельсин, 1 яблоко,
2 банана, 2 мандарина, 200 г черешни или вишни (можно заменить банкой компота), еще 1 банка варенья из абрикосов (или персиков).
МАРИНОВАННЫЕ ЦЫПЛЯТА ПО-ВЕНСКИ
Давайте попробуем приготовить блюдо единственной в мире кухни, которая названа не именем страны, а именем города. Зато какого города! Вена – не просто красивый город, это уникальный и неповторимый мир. Причем все равно, на что именно венское ты обратишь внимание – оно будет уникально и неповторимо. Вот, скажем, жарить цыплят умеют всюду – и в жаркой Грузии, где цыплят макают в нещадно острый соус под дружный трехголосный хор, и в загадочной Полинезии, где курочку запекают до не хрустящей, а звенящей корочки в ритуальной земляной печи уму, а потом отламывают попку, грустно облизываются и не съедают, а жертвуют тамошнему духу аку-аку под заунывное пение а капелла, и в изобильной Украине, где так ритмично могут затянуть «Розпрягайте, хлопцы, коней», что под «Та лягайте спочивать» пьяный гость откусит ножку и съест, а была ли в ножке косточка, да не одна, ему все равно – не те зубы и не тот, простите, пищеварительный тракт. Обратили внимание – каждой курочке сопутствует своя музыка? Но только в блистательной Вене, где рождаются и, главное, зачинаются под вальсы Штрауса, курочку сначала маринуют-и в чем, сказать приятно, но вы не поверите… Пройдите мимо любой из многочисленных венских церквей, особенно когда поет хор, и вы услышите столь сладостное пение, что, может быть, все-таки сочтете это возможным.
Начнем сотворение настоящего венского маринада с того, что возьмем минимумдва стакана ананасного сока – Вена столица не только вальсов, но и фруктов. Их там едят круглый год, причем с давних времен, потому что кайзер заботился о торговле, защищал купцов от произвола, и еще шестьсот лет назад венские Фуггеры и Оппенгеймеры одалживали денег императорам всего мира. Или не одалживали, смотря как императоры себя вели – некоторые пытающиеся рассчитаться титулами или, боже упаси, столом и квартирой в самой просторной камере венской тюрьмы (всякое бывало за длинную историю) в итоге доигрывались до государственного банкротства. Не будем о плохом, лучше дольем вмаринад стакан белого сухого вина, искрящегося и светящегося в огне любого очага – для венца бокальчик вина даже не алкоголь, вальс пьянит сильнее! Это начало блюда, а где же начало Вены? Пожалуй, у старинной церкви Рупрехтскирхе – храма Святого Рупрехта. Сама церковь, конечно, очень стара – самая древняя в Вене, зальцбургский архиепископ велел ее возвести в 740 году, больше чем за двести лет до принятия Русью христианства. Правда, неф датируют XI веком, но относительно ряда других частей ученые еще не доругались.
Несомненно одно – это все было еще до готики, романский стиль, существенно более ранний. Но главная древность Рупрехтскирхе не в самой церкви, а рядом – там раскопали древнеримский форум. Собственно, само название Вена, скорее всего, произошло до древнеримского Виндабона – так называлось это поселение в те времена, когда именно в нем умер от чумы император Марк Аврелий. Да-да, именно тот самый, не только прекрасный администратор и храбрый полководец, но и великий философ-стоик, мысли которого близки и нам, живущим двумя тысячелетиями позже. Так что учтите: первый великий император зафиксирован в этом великом городе в начале нашей эры значительно раньше, чем многие думают. Правда, на пользу ему это не пошло… Будем надеяться, что с цыпленочком выйдет получше.
Теперь зальем этим маринадом двух совсем молоденьких цыплят, где-то граммов по 500-600, не более, – таких, какие нужны для настоящего цыпленка-табака. Правда, в наше время, когда ничего, кроме стандартных бройлеров, на прилавке ближнего магазинчика может просто не оказаться, вполне возможно, что придется придумывать, как ими здесь обойтись. В принципе можно – пусть курочку разрубят вдоль на две половинки, будет не совсем по-венски, но очень похоже. Как зальете птичек маринадом, поставьте их в холодильник, причем часов на 5-6, не меньше – можно простооставить на ночь. Венцы готовят курочек по-всякому: и на фрикасе рубят, и в сухарях жарят, но это, безусловно, Венская Курица Номер Один – параднее не сыскать! А какой из венских соборов – Номер Один? Штефль, конечно, какой же еще? Помните у Некрасова: «Был я недавно в стенах Ватикана, по Колизею две ночи бродил, видел я в Вене святого Стефана…» Так вот: Стефан по-венски и есть Штефль – и это, несомненно, главный собор империи! Только не надо путать – не потому возвели этот собор, что Вена главный город империи, а потому и стала Вена столицей, что в ней возвели такой собор. Кто хочет, тот добьется, и герцог Рудольф Основатель перестроил романский собор XII века так, что всем сразу стало ясно, где столицу городить, утер нос сопернице Праге по всем статьям! А ведь тогда была Вена таким захолустьем, что подчинялась епископу города Пассау, который теперь мало кто и вспомнит. Проявив чудеса средневекового бюрократизма и основав в захолустной по тем временам Вене новый кафедрал, герцог Рудольф своего добился.
Смотрится собор эффектно, и совершенно не удивляешься, что его самая старая часть носит имя Ризентор, Ворота титанов. Никаких титанов там не наблюдается, просто когда ее строили, нашли в земле кости мамонта – но это ж мы теперь такие умные… Легкомысленнее выглядят Языческие Башни, Хайдентюрме. Язычество здесь какое-то плотское – на башнях легко найти изображение частей тела, обычно скрытых под одеждой: мужских – на левой башне под часами, на правой сами понимаете что, чтоб не было половой дискриминации. Вот когда закладывались основы политкорректности и феминизма! И понятно, с помощью чего именно… Интересно то, что собор совершенно несимметричен. Обожаемая венцами южная башня собора была достроена по полной программе на все 137 метров проектной мощности, а северную так и не достроили – деньги кончились, а спонсоров не нашли. Прикрыли ее куполами и сказали, что так и было. Потом появились уже и деньги на достройку, но венцы так привыкли, что не захотели лишаться привычного облика. Вот и ошивается на севере собора какая-то кнопка, на башню совершенно не похожая, – а жители Вены даже этим малость прихвастнуть не прочь, мол, только у нас вот такое! Так и мы шумим и про московского Петра Христофорыча и про Киевскую Уродину-Мать, она же Клёпана Мать, она же Железная Дева, а лет через двести будем поклоняться им как памятникам старины и глотку рвать при малейшей угрозе их целостности.
А вот еще, если будете, гляньте, какая прелесть прямо на шпиле! В него вделано турецкое пушечное ядро, которое угодило в собор еще во время турецкой осады в XVI веке. Туркам вообще пришлось славно потрудиться в непривычной для них роли снабженцев строительства христианского храма. Знаменитый колокол «Пуммерин», по-нашему «Бум-бум», трехметрового диаметра, был отлит из металла турецких пушек, которые доблестным воинам ислама пришлось оставить, когда они улепетывали из-под Вены от гусар Яна Собесского так, что лишь пятки сверкали… В 1945 году, в последние дни войны, собор загорелся и колокол рухнул, но одна из девяти австрийских земель, Верхняя Австрия, пожертвовала средства на новый «Пуммерин», и все поставили на место, и отремонтировали собор так, что уже даже пристальный глаз не заметит, где старое, а где восстановленное.
Теперь, когданастанет время, за часик перед приходом гостей, пожарим в духовке цыплят – что там об этом рассказывать, это всякий умеет. Очень неплохо на вертеле, можно и на решеточке. Если корочка снаружи уже ощутима, а сок при проколе вытекает красноватый – прикройте фольгой, но не забудьте одно простое правило – маринад не выливать! Сохраните весь до капли – вкус ананаса и вина, как чистая нота хорошего рояля, она звучит, и хочется ее слушать и слушать, и совершенно не обязательно, чтобы ударник еще и бацал, заставляя тебя дергаться в такт. Мировая фортепьянная музыка будет числить своей столицей Вену и только ее, ныне и присно и во веки веков. Французам – клавесин, испанцам – гитару, шотландцам – волынку, и не одну, а все, пусть держат только у себя, никуда не вывозят, англосаксам – все электронные инструменты до единого, а фортепьяно оставьте подданным Империи! Даже великие славяне Шопен и Падеревский, Рахманинов и Скрябин не посягнут на эту монополию. Житель Вены назовет всего три фамилии: Гайдн, Моцарт, Бетховен, – и все замолчат, застыв в почтительном поклоне. Венский классицизм – вершина гармонии. И поэтому ничего удивительного, что и архитектура этого города очень гармонична. Посмотрите на кафедру собора Святого Стефана, высеченную его строителем Антоном Пильграмом в начале XVI века, – уверитесь в этом еще раз. Кстати, и себя он не забыл – прекрасно виден, выглядывает из окна, значительно более благообразный, чем герои созданного им алтаря. А жабы и ящерицы, которыми украшены перила, – это символы тьмы и света.
Еще одна тонкость – Святой Стефан стоит на костях. Под ним похоронено шестнадцать тысяч человек, в том числе две тысячи жертв чумы 1713 года, императоры и императрицы, великие люди империи, как знаменитый принц Евгений Савойский – там расположен его саркофаг, а гробница кайзера Фридриха III, украшенная двумястами сорока фигурами, с 1513 года привлекает к себе внимание. Смотрите внимательнее, а как выйдете – бросьте в кружку какую-то монетку, даже если вы не католик. Это ведь памятник для всей Европы, более того – для всего мира, так пусть и русский рубль или украинская гривна пойдет на то, чтоб он продолжал радовать людей еще века и века.
Святой Стефан был духовным центром огромной империи, а духовность это не только религия – уж свобода торговли точно. Посмотрите – вот мера длины ткани, общая для всей Империи, а вот эталонный караван хлеба. Испечешь хлеб поменьше и повезешь продавать – берегись! Какое бы время года ни было, запихнут тебя в твою собственную плетеную корзину и швырнут в Дунай – если зима, можешь и не выплыть. Тогда для тебя спасение одно – Фрайюнг, как увидите в соборе здоровенное толстое кольцо, учтите, что это Фрайюнг и есть. Фрайюнг – это освобождение! Если преступник хватался за это кольцо, он становился неприкосновенным для суда. Стой и держись – авось передумаешь…
Вот и пожарились уже наши цыплята, и маринад мы не вылили, сохранили все вместе – и жир, и сок. Сделаем теперь из маринада соус – это очень просто. Нарубим кубиками половинку ананаса и два банана и смешаем эти кубики с маринадом – вот практически и все.Старый секрет ловких и обаятельных венских служанок, многие из которых стали прототипами персонажей великой венской оперетты. В Вене был даже свой небесный представитель: статуя Марии с младенцем в главном портале собора Святого Стефана известна как Покровительница слуг. Рассказывают, как некая богатая графиня, очень набожная, – у нее дома имелась даже маленькая часовня, – тем не менее была жестокой и безжалостной к своим слугам. А одной из ее служанок, бедной сиротке, больше всех попадало и за дело, и без. И однажды, когда из шкатулки графини пропало жемчужное колье, она обвинила бедную служанку в краже. Явились стражники – сейчас они арестуют девушку и бросят ее в тюрьму! Но девушка бросается к часовне, падает на колени и молит ее о помощи. Это возмутило графиню еще больше. «Это моя Богоматерь, она не будет слушать молитвы слуг!» – сказала эта жестокая женщина. Но полицейский вахмистр был поистине набожным человеком. Он не верил, что для Богоматери важно, кто ей молится, графиня или служанка… Не слушая возражения графини, вахмистр приказал обыскать весь дом. И среди вещей конюха вдруг нашлась эта драгоценность, он-то и был вором! А бедную девушку отпустили и избавили от всяких подозрений. И тут эта ужасная женщина, графиня, заявила: «Если моя Богоматерь слушает молитвы служанок, мне она не нужна!» – и подарила ее церкви.
Что же произошло? Слава о чуде Богоматери распространилась по всему городу, именно этой Богоматери молятся слуги, прося защитить и помочь. А графиня? Что графиня… Вряд ли Богоматерь одобрила такое ее поведение. Я вот не граф, не маркиз и не барон, в советском паспорте у меня было написано «служащий» – значит, чей-то слуга, не поможет ли Богоматерь и мне? Во всяком случае, будем надеяться, что не рассердится. А вот кому я рекомендовал бы приехать в Вену и помолиться Богоматери, так это нашим министрам. Она им точно поможет – слово «министр» по-латыни и означает «слуга». А помощь Богоматери будет им ой как кстати!
Теперь солите и перчите соус по вкусу- какая же венская музыка без соли и перца? Она ведь как сама жизнь! Ах, музыка Империи! Ее вельможи ощущали потребность быть меценатами – у князя Эстергази прожил немалую часть своей жизни как у Христа за пазухой его капельмейстер Йо-зеф Гайдн, архиепископ Зальцбургский взрастил своего придворного композитора, и это был не кто иной, как великий Моцарт… А при дворе кайзера Франца Иосифа власть директора Императорской оперы Густава Малера в стенах его поющего королевства была не меньше императорской. И когда некий член императорского семейства, пробуя протежировать безголосую певицу, – как вы думаете, за какие, собственно, заслуги? – завопил на него: «Она будет петь эту партию!», Малер твердо ответил: «Будет, но в афише будет указано: «По Высочайшему повелению», и сиятельного искусствоведа в штатском как ветром сдуло. Где царит музыка, нет места вульгарному – варим соус, пока все не разварится в кашицу,чтоб все его прекрасные части составили еще более прекрасное целое. Такое же прекрасное, как венские храмы.
В Вене столько великолепных церквей, храмов, соборов, что все не перечислишь. Но мимо церкви миноритов, Миноритенкирхе, я пройти не могу. Она знаменита почти так же, как трапезная итальянского монастыря Пьяцца де ля Грот-та, хотя там это появилось впервые, а здесь уже вторично. Одна из самых великих картин всей истории человечества, «Тайная вечеря», – именно так по-церковнославянски, вечеря, как вы знаете, по-украински «ужин», не говорите так, – запечатлена здесь, но не в красках, а в мозаике. Леонардо да Винчи был великий экспериментатор, и свое великое произведение он написал красками, которые нравились заказчикам… ну пятьдесят лет, ну сто, а сейчас перед подлинником «Тайной вечери» больше благоговеют, чем наслаждаются. Еще Марк Твен сто пятьдесят лет назад говорил, что около него всегда масса художников-копиистов и каждая копия ярче, красивей и лучше оригинала. Они скорей угадывают то, что хотел изобразить великий Леонардо, – не разобрать уже ни черта. А для Миноритенкирхе мастер с символической фамилией Рафаэлли создал к свадьбе Наполеона и австрийской принцессы Марии-Луизы чудо трудолюбия – мозаичную копию. Если окажетесь там, непременно посмотрите – это не краски, эти камешки действительно именно такого цвета, и эта картина в чем-то красивее оригинала, потому что она не выцветает, не разрушается и будет сохранять свою красоту в веках, нисколько не меняясь. Постойте, посмотрите, подумайте, как вообще
можно было сотворить такое чудо, четко решайте, что мы бы никогда не смогли, и идите дальше немного озадаченные… Полезное чувство – скучно жить, не удивляясь.
Теперь осталосьсамую малость – цыплят по-венски подают непременно с лимоном. Не кружочками, как у нас, не ломтиками, как иногда делают, а восьмушками – попробуйте, так ведь действительно удобней выдавливать сок на мясо и рыбу. Вена – город старый, здесь все уже испробовали и изучили как лучше. Вот и великолепная Августинеркирхе, церковь августинцев – это 1327 год, ну может, немножко позже, но монастырь был основан Фридрихом Красивым именно тогда. Это была придворная церковь австрийского двора, где венчались принцессы. Кстати, получается, что не только царствующие особы австрийского дома – здесь венчались, скажем, французский король Людовик XVI и Мария-Антуанетта, но из этого брака мало что хорошего вышло. Людовик все не решался провести пустячную операцию, чтобы получить возможность исполнить свои супружеские обязанности, – и всего-то, надо было отрезать кусочек лишнего. Был бы он мусульманином или евреем, это бы ему сделали давным-давно, еще в раннем детстве, а так ему было страшно… А когда приехавший в Париж Иосиф, брат Антуанетты, все-таки уговорил его бросить психовать и стать нормальным мужчиной, у Марии-Антуанетты уже успело сформироваться отрицательное мнение о своем муже, толстяке и рохле, и она пустилась во все тяжкие. Причем если б она только мужу изменяла – французский двор этим не удивить… Но она была безумно расточительной, выбрасывала на свои удовольствия миллионы государственных денег, а когда ей доносили, что у парижан нет хлеба, удивленно спрашивала: «Так почему же они не едят пирожных?» Кончилось это для нее гильотиной по мерзкому лживому обвинению во всяких ужасах вплоть до совращения собственного сына – бедный мальчик, запуганный революционными воспитателями, подтвердил это и ненадолго пережил родителей.
Не особо счастливо сложилось и супружество Наполеона с Марией-Луизой Австрийской. А как могло еще быть, если он даже не приехал на собственную свадьбу? Вместо него у алтаря стоял его бывший соперник эрцгерцог Карл, а невесту по доверенности от жениха получил маршал Бер-тье. Интересно, какие именно жениховские функции Наполеон доверил ему в этой бумаге исполнить? Как и Людовик Марию-Антуанетту, Наполеон очень полюбил Марию-Луизу, но счастлив не был. Умер то ли на острове Святой Елены, то ли вообще неизвестно где, а она утешилась с ничтожным и бестолковым одноглазым кавалерийским генералом Ней-пергом, который мизинца Наполеона не стоил.
Может быть, просто браки с австрийскими принцессами вредны французским королям? Давайте проверим.
Хорошо ли жил Людовик XIII с Анной Австрийской? Явно плохо – Дюма все читали. Все, вывод сделан. Если вдруг стану французским королем – в наше сумасшедшее время все возможно, – ни за что на австрийской принцессе не женюсь. Хватит, видели, к чему это приводит…
Начнем сотворение настоящего венского маринада с того, что возьмем минимумдва стакана ананасного сока – Вена столица не только вальсов, но и фруктов. Их там едят круглый год, причем с давних времен, потому что кайзер заботился о торговле, защищал купцов от произвола, и еще шестьсот лет назад венские Фуггеры и Оппенгеймеры одалживали денег императорам всего мира. Или не одалживали, смотря как императоры себя вели – некоторые пытающиеся рассчитаться титулами или, боже упаси, столом и квартирой в самой просторной камере венской тюрьмы (всякое бывало за длинную историю) в итоге доигрывались до государственного банкротства. Не будем о плохом, лучше дольем вмаринад стакан белого сухого вина, искрящегося и светящегося в огне любого очага – для венца бокальчик вина даже не алкоголь, вальс пьянит сильнее! Это начало блюда, а где же начало Вены? Пожалуй, у старинной церкви Рупрехтскирхе – храма Святого Рупрехта. Сама церковь, конечно, очень стара – самая древняя в Вене, зальцбургский архиепископ велел ее возвести в 740 году, больше чем за двести лет до принятия Русью христианства. Правда, неф датируют XI веком, но относительно ряда других частей ученые еще не доругались.
Несомненно одно – это все было еще до готики, романский стиль, существенно более ранний. Но главная древность Рупрехтскирхе не в самой церкви, а рядом – там раскопали древнеримский форум. Собственно, само название Вена, скорее всего, произошло до древнеримского Виндабона – так называлось это поселение в те времена, когда именно в нем умер от чумы император Марк Аврелий. Да-да, именно тот самый, не только прекрасный администратор и храбрый полководец, но и великий философ-стоик, мысли которого близки и нам, живущим двумя тысячелетиями позже. Так что учтите: первый великий император зафиксирован в этом великом городе в начале нашей эры значительно раньше, чем многие думают. Правда, на пользу ему это не пошло… Будем надеяться, что с цыпленочком выйдет получше.
Теперь зальем этим маринадом двух совсем молоденьких цыплят, где-то граммов по 500-600, не более, – таких, какие нужны для настоящего цыпленка-табака. Правда, в наше время, когда ничего, кроме стандартных бройлеров, на прилавке ближнего магазинчика может просто не оказаться, вполне возможно, что придется придумывать, как ими здесь обойтись. В принципе можно – пусть курочку разрубят вдоль на две половинки, будет не совсем по-венски, но очень похоже. Как зальете птичек маринадом, поставьте их в холодильник, причем часов на 5-6, не меньше – можно простооставить на ночь. Венцы готовят курочек по-всякому: и на фрикасе рубят, и в сухарях жарят, но это, безусловно, Венская Курица Номер Один – параднее не сыскать! А какой из венских соборов – Номер Один? Штефль, конечно, какой же еще? Помните у Некрасова: «Был я недавно в стенах Ватикана, по Колизею две ночи бродил, видел я в Вене святого Стефана…» Так вот: Стефан по-венски и есть Штефль – и это, несомненно, главный собор империи! Только не надо путать – не потому возвели этот собор, что Вена главный город империи, а потому и стала Вена столицей, что в ней возвели такой собор. Кто хочет, тот добьется, и герцог Рудольф Основатель перестроил романский собор XII века так, что всем сразу стало ясно, где столицу городить, утер нос сопернице Праге по всем статьям! А ведь тогда была Вена таким захолустьем, что подчинялась епископу города Пассау, который теперь мало кто и вспомнит. Проявив чудеса средневекового бюрократизма и основав в захолустной по тем временам Вене новый кафедрал, герцог Рудольф своего добился.
Смотрится собор эффектно, и совершенно не удивляешься, что его самая старая часть носит имя Ризентор, Ворота титанов. Никаких титанов там не наблюдается, просто когда ее строили, нашли в земле кости мамонта – но это ж мы теперь такие умные… Легкомысленнее выглядят Языческие Башни, Хайдентюрме. Язычество здесь какое-то плотское – на башнях легко найти изображение частей тела, обычно скрытых под одеждой: мужских – на левой башне под часами, на правой сами понимаете что, чтоб не было половой дискриминации. Вот когда закладывались основы политкорректности и феминизма! И понятно, с помощью чего именно… Интересно то, что собор совершенно несимметричен. Обожаемая венцами южная башня собора была достроена по полной программе на все 137 метров проектной мощности, а северную так и не достроили – деньги кончились, а спонсоров не нашли. Прикрыли ее куполами и сказали, что так и было. Потом появились уже и деньги на достройку, но венцы так привыкли, что не захотели лишаться привычного облика. Вот и ошивается на севере собора какая-то кнопка, на башню совершенно не похожая, – а жители Вены даже этим малость прихвастнуть не прочь, мол, только у нас вот такое! Так и мы шумим и про московского Петра Христофорыча и про Киевскую Уродину-Мать, она же Клёпана Мать, она же Железная Дева, а лет через двести будем поклоняться им как памятникам старины и глотку рвать при малейшей угрозе их целостности.
А вот еще, если будете, гляньте, какая прелесть прямо на шпиле! В него вделано турецкое пушечное ядро, которое угодило в собор еще во время турецкой осады в XVI веке. Туркам вообще пришлось славно потрудиться в непривычной для них роли снабженцев строительства христианского храма. Знаменитый колокол «Пуммерин», по-нашему «Бум-бум», трехметрового диаметра, был отлит из металла турецких пушек, которые доблестным воинам ислама пришлось оставить, когда они улепетывали из-под Вены от гусар Яна Собесского так, что лишь пятки сверкали… В 1945 году, в последние дни войны, собор загорелся и колокол рухнул, но одна из девяти австрийских земель, Верхняя Австрия, пожертвовала средства на новый «Пуммерин», и все поставили на место, и отремонтировали собор так, что уже даже пристальный глаз не заметит, где старое, а где восстановленное.
Теперь, когданастанет время, за часик перед приходом гостей, пожарим в духовке цыплят – что там об этом рассказывать, это всякий умеет. Очень неплохо на вертеле, можно и на решеточке. Если корочка снаружи уже ощутима, а сок при проколе вытекает красноватый – прикройте фольгой, но не забудьте одно простое правило – маринад не выливать! Сохраните весь до капли – вкус ананаса и вина, как чистая нота хорошего рояля, она звучит, и хочется ее слушать и слушать, и совершенно не обязательно, чтобы ударник еще и бацал, заставляя тебя дергаться в такт. Мировая фортепьянная музыка будет числить своей столицей Вену и только ее, ныне и присно и во веки веков. Французам – клавесин, испанцам – гитару, шотландцам – волынку, и не одну, а все, пусть держат только у себя, никуда не вывозят, англосаксам – все электронные инструменты до единого, а фортепьяно оставьте подданным Империи! Даже великие славяне Шопен и Падеревский, Рахманинов и Скрябин не посягнут на эту монополию. Житель Вены назовет всего три фамилии: Гайдн, Моцарт, Бетховен, – и все замолчат, застыв в почтительном поклоне. Венский классицизм – вершина гармонии. И поэтому ничего удивительного, что и архитектура этого города очень гармонична. Посмотрите на кафедру собора Святого Стефана, высеченную его строителем Антоном Пильграмом в начале XVI века, – уверитесь в этом еще раз. Кстати, и себя он не забыл – прекрасно виден, выглядывает из окна, значительно более благообразный, чем герои созданного им алтаря. А жабы и ящерицы, которыми украшены перила, – это символы тьмы и света.
Еще одна тонкость – Святой Стефан стоит на костях. Под ним похоронено шестнадцать тысяч человек, в том числе две тысячи жертв чумы 1713 года, императоры и императрицы, великие люди империи, как знаменитый принц Евгений Савойский – там расположен его саркофаг, а гробница кайзера Фридриха III, украшенная двумястами сорока фигурами, с 1513 года привлекает к себе внимание. Смотрите внимательнее, а как выйдете – бросьте в кружку какую-то монетку, даже если вы не католик. Это ведь памятник для всей Европы, более того – для всего мира, так пусть и русский рубль или украинская гривна пойдет на то, чтоб он продолжал радовать людей еще века и века.
Святой Стефан был духовным центром огромной империи, а духовность это не только религия – уж свобода торговли точно. Посмотрите – вот мера длины ткани, общая для всей Империи, а вот эталонный караван хлеба. Испечешь хлеб поменьше и повезешь продавать – берегись! Какое бы время года ни было, запихнут тебя в твою собственную плетеную корзину и швырнут в Дунай – если зима, можешь и не выплыть. Тогда для тебя спасение одно – Фрайюнг, как увидите в соборе здоровенное толстое кольцо, учтите, что это Фрайюнг и есть. Фрайюнг – это освобождение! Если преступник хватался за это кольцо, он становился неприкосновенным для суда. Стой и держись – авось передумаешь…
Вот и пожарились уже наши цыплята, и маринад мы не вылили, сохранили все вместе – и жир, и сок. Сделаем теперь из маринада соус – это очень просто. Нарубим кубиками половинку ананаса и два банана и смешаем эти кубики с маринадом – вот практически и все.Старый секрет ловких и обаятельных венских служанок, многие из которых стали прототипами персонажей великой венской оперетты. В Вене был даже свой небесный представитель: статуя Марии с младенцем в главном портале собора Святого Стефана известна как Покровительница слуг. Рассказывают, как некая богатая графиня, очень набожная, – у нее дома имелась даже маленькая часовня, – тем не менее была жестокой и безжалостной к своим слугам. А одной из ее служанок, бедной сиротке, больше всех попадало и за дело, и без. И однажды, когда из шкатулки графини пропало жемчужное колье, она обвинила бедную служанку в краже. Явились стражники – сейчас они арестуют девушку и бросят ее в тюрьму! Но девушка бросается к часовне, падает на колени и молит ее о помощи. Это возмутило графиню еще больше. «Это моя Богоматерь, она не будет слушать молитвы слуг!» – сказала эта жестокая женщина. Но полицейский вахмистр был поистине набожным человеком. Он не верил, что для Богоматери важно, кто ей молится, графиня или служанка… Не слушая возражения графини, вахмистр приказал обыскать весь дом. И среди вещей конюха вдруг нашлась эта драгоценность, он-то и был вором! А бедную девушку отпустили и избавили от всяких подозрений. И тут эта ужасная женщина, графиня, заявила: «Если моя Богоматерь слушает молитвы служанок, мне она не нужна!» – и подарила ее церкви.
Что же произошло? Слава о чуде Богоматери распространилась по всему городу, именно этой Богоматери молятся слуги, прося защитить и помочь. А графиня? Что графиня… Вряд ли Богоматерь одобрила такое ее поведение. Я вот не граф, не маркиз и не барон, в советском паспорте у меня было написано «служащий» – значит, чей-то слуга, не поможет ли Богоматерь и мне? Во всяком случае, будем надеяться, что не рассердится. А вот кому я рекомендовал бы приехать в Вену и помолиться Богоматери, так это нашим министрам. Она им точно поможет – слово «министр» по-латыни и означает «слуга». А помощь Богоматери будет им ой как кстати!
Теперь солите и перчите соус по вкусу- какая же венская музыка без соли и перца? Она ведь как сама жизнь! Ах, музыка Империи! Ее вельможи ощущали потребность быть меценатами – у князя Эстергази прожил немалую часть своей жизни как у Христа за пазухой его капельмейстер Йо-зеф Гайдн, архиепископ Зальцбургский взрастил своего придворного композитора, и это был не кто иной, как великий Моцарт… А при дворе кайзера Франца Иосифа власть директора Императорской оперы Густава Малера в стенах его поющего королевства была не меньше императорской. И когда некий член императорского семейства, пробуя протежировать безголосую певицу, – как вы думаете, за какие, собственно, заслуги? – завопил на него: «Она будет петь эту партию!», Малер твердо ответил: «Будет, но в афише будет указано: «По Высочайшему повелению», и сиятельного искусствоведа в штатском как ветром сдуло. Где царит музыка, нет места вульгарному – варим соус, пока все не разварится в кашицу,чтоб все его прекрасные части составили еще более прекрасное целое. Такое же прекрасное, как венские храмы.
В Вене столько великолепных церквей, храмов, соборов, что все не перечислишь. Но мимо церкви миноритов, Миноритенкирхе, я пройти не могу. Она знаменита почти так же, как трапезная итальянского монастыря Пьяцца де ля Грот-та, хотя там это появилось впервые, а здесь уже вторично. Одна из самых великих картин всей истории человечества, «Тайная вечеря», – именно так по-церковнославянски, вечеря, как вы знаете, по-украински «ужин», не говорите так, – запечатлена здесь, но не в красках, а в мозаике. Леонардо да Винчи был великий экспериментатор, и свое великое произведение он написал красками, которые нравились заказчикам… ну пятьдесят лет, ну сто, а сейчас перед подлинником «Тайной вечери» больше благоговеют, чем наслаждаются. Еще Марк Твен сто пятьдесят лет назад говорил, что около него всегда масса художников-копиистов и каждая копия ярче, красивей и лучше оригинала. Они скорей угадывают то, что хотел изобразить великий Леонардо, – не разобрать уже ни черта. А для Миноритенкирхе мастер с символической фамилией Рафаэлли создал к свадьбе Наполеона и австрийской принцессы Марии-Луизы чудо трудолюбия – мозаичную копию. Если окажетесь там, непременно посмотрите – это не краски, эти камешки действительно именно такого цвета, и эта картина в чем-то красивее оригинала, потому что она не выцветает, не разрушается и будет сохранять свою красоту в веках, нисколько не меняясь. Постойте, посмотрите, подумайте, как вообще
можно было сотворить такое чудо, четко решайте, что мы бы никогда не смогли, и идите дальше немного озадаченные… Полезное чувство – скучно жить, не удивляясь.
Теперь осталосьсамую малость – цыплят по-венски подают непременно с лимоном. Не кружочками, как у нас, не ломтиками, как иногда делают, а восьмушками – попробуйте, так ведь действительно удобней выдавливать сок на мясо и рыбу. Вена – город старый, здесь все уже испробовали и изучили как лучше. Вот и великолепная Августинеркирхе, церковь августинцев – это 1327 год, ну может, немножко позже, но монастырь был основан Фридрихом Красивым именно тогда. Это была придворная церковь австрийского двора, где венчались принцессы. Кстати, получается, что не только царствующие особы австрийского дома – здесь венчались, скажем, французский король Людовик XVI и Мария-Антуанетта, но из этого брака мало что хорошего вышло. Людовик все не решался провести пустячную операцию, чтобы получить возможность исполнить свои супружеские обязанности, – и всего-то, надо было отрезать кусочек лишнего. Был бы он мусульманином или евреем, это бы ему сделали давным-давно, еще в раннем детстве, а так ему было страшно… А когда приехавший в Париж Иосиф, брат Антуанетты, все-таки уговорил его бросить психовать и стать нормальным мужчиной, у Марии-Антуанетты уже успело сформироваться отрицательное мнение о своем муже, толстяке и рохле, и она пустилась во все тяжкие. Причем если б она только мужу изменяла – французский двор этим не удивить… Но она была безумно расточительной, выбрасывала на свои удовольствия миллионы государственных денег, а когда ей доносили, что у парижан нет хлеба, удивленно спрашивала: «Так почему же они не едят пирожных?» Кончилось это для нее гильотиной по мерзкому лживому обвинению во всяких ужасах вплоть до совращения собственного сына – бедный мальчик, запуганный революционными воспитателями, подтвердил это и ненадолго пережил родителей.
Не особо счастливо сложилось и супружество Наполеона с Марией-Луизой Австрийской. А как могло еще быть, если он даже не приехал на собственную свадьбу? Вместо него у алтаря стоял его бывший соперник эрцгерцог Карл, а невесту по доверенности от жениха получил маршал Бер-тье. Интересно, какие именно жениховские функции Наполеон доверил ему в этой бумаге исполнить? Как и Людовик Марию-Антуанетту, Наполеон очень полюбил Марию-Луизу, но счастлив не был. Умер то ли на острове Святой Елены, то ли вообще неизвестно где, а она утешилась с ничтожным и бестолковым одноглазым кавалерийским генералом Ней-пергом, который мизинца Наполеона не стоил.
Может быть, просто браки с австрийскими принцессами вредны французским королям? Давайте проверим.
Хорошо ли жил Людовик XIII с Анной Австрийской? Явно плохо – Дюма все читали. Все, вывод сделан. Если вдруг стану французским королем – в наше сумасшедшее время все возможно, – ни за что на австрийской принцессе не женюсь. Хватит, видели, к чему это приводит…