В каюте повисло молчание. Действительно «Сириус» стал замедлять ход или Мазуру показалось? Со своего места, крайне невыгодной позиции на полу, он видел в иллюминаторе лишь крохотный кусочек неба с краешком пухлого белого облака, а потому определиться точно не мог.
– Не нужно меня злить, – ровным голосом произнес Дирк, вышел из-за стола и, заложив руки за спину, прошелся по комнате.
Мазур помнил эту его привычку расхаживать – на том допросе держался точно также. Дирк благоразумно не приближался к сидящим в углу, ни разу не оказался меж ними и стволами автоматов.
– Хорошо, – сказал Дирк. – Давайте рассмотрим варианты…
Чшшш-шак! Чшшш-шак! Чшшш-шак! Револьвер с глушителем, появившийся в распахнутом иллюминаторе, еще два раза выплюнул язычок огня. Автоматчики не успели упасть, когда дверь с грохотом распахнулась.
– Руки! Стоять!
– На месте стоять, стреляю!
Они ворвались в каюту, как вихрь, прикрывая друг друга по всем правилам – Мадлен отпрянула к переборке, обеими руками держа на уровне глаз большой черный пистолет, а ее оператор, тот самый сонный байбак Жиль, ухитрявшийся, судя по прошлым наблюдением, дрыхнуть и на ходу, пролетел разделявшее их с Дирком пространство в мгновение ока и, неуловимо крутнувшись, сбил субинтенданта на пол мастерским ударом пятки под сгиб колена. Револьвер все еще маячил в иллюминаторе. И исчез, когда Мадлен с незнакомо злым лицом, яростно-сосредоточенным, отдала громкую команду, из которой не знавший французского Мазур не понял ни черта. Оседлавший субинтенданта Жиль заломил ему руки за спину, не обращая внимания на болезненный вопль, вмиг защелкнул наручники.
Они, трое, так и сидели на полу. Автомат одного из убитых отлетел к столу, лежал не так уж и далеко от Мазура, и тот с большим интересом на него поглядывал, планируя бросок.
– Да вставайте вы! – сердито бросила Мадлен. – Что расселись? – Она прямо-таки бежала на месте, переминалась с ноги на ногу. – Капитан, они разнесли вам радиорубку… у вас есть где-то запасная рация? Не может не быть…
– Предположим… – осторожно произнес Дракон, грузно выпрямляясь.
– Немедленно свяжитесь с вашими кораблями, они где-то неподалеку. И уводите судно в нейтральные воды, немедленно! Что вы стоите? – Она выпустила длинную фразу на французском, судя по интонации и яростному личику, сплошь состоявшую из самой что ни на есть ненормативной лексики. – Шевелите задницами! «Герцогиня» вас превосходит в скорости чуть ли не вдвое, они уже идут сюда! Ну что вы на меня таращитесь, мать вашу? Уходите в нейтральные воды и вызывайте ваши эсминцы! Времени нет совсем!
– Там его люди… – в полном замешательстве сказал Лаврик.
– Там только его трупы, болван! – огрызнулась Мадлен. – Ваш рулевой меня не слушает, требует вас! Живо! Ваше золото мне совершенно не нужно! Ясно?
– «Герцогиня»? – переспросил Лаврик. – Значит, Лажевен?
– Нет, его старуха бабушка! – заорала на него Мадлен. – Шевели жопой, идиот! Лажевен в этих местах – царь и бог, «Герцогиня» вооружена так, что вам хватит выше крыши!
– Присмотри тут, – бросил Мазуру Дракон. – Самарин, марш!
Мазур впервые видел адмирала бегущим. Дракон грузно рванул к двери, на добрый метр опережая Лаврика. Вслед за ними, повинуясь энергичному жесту Мадлен, бомбой вылетел Жиль, толкавший перед собой Дирка.
Как ни в чем не бывало заткнув своего «Манурина» за широкий пояс джинсов, Мадлен уселась за стол, присматриваясь к рации. Косясь на нее, Мазур подобрал автомат и убедился, что «Беретта» снята с предохранителя, поставлена на непрерывный огонь.
– Не балуйся, – устало бросила Мадлен. – У вас на корабле есть что-нибудь вроде пулеметов? На «Герцогине» – автоматическая пушка, довольно старенький «Эрликон», но все равно убойный… Есть, спрашиваю?
Мазур растерянно мотнул головой. Она, заведя глаза в потолок, тяжко вздохнула:
– Бог ты мой, ну разве трудно было запастись? – Резко развернувшись с вращающимся креслом, уставилась в иллюминатор. – Ага, ускоряем ход… Уже легче…
– Что им нужно? – глупо спросил Мазур.
– Золото, – не оборачиваясь, бросила Мадлен. – Так трудно понять? Гольден, оро, голд, ор… Нет, не видно пока… Сирил, сделай что-нибудь со своим лицом. Оно у тебя очень уж идиотское. Что, никогда не видел тайных агентов под прикрытием? А сам-то ты кто? Твой адмирал поумнее…
– Адмирал?
– Ну да, а кто же? Милый, люди вроде вашего Зимина – чересчур заметные персоны, числятся в любой серьезной картотеке. Вот меня пока что в ваших картотеках нет, что меня, признаюсь, вовсе не удручает… Ты не мог бы целиться в другую сторону? Терпеть не могу, когда в меня тычут автоматом… черт, поздно! Говорила же!
Мазур одним прыжком оказался рядом с соседним иллюминатором. Справа, неизвестно откуда вынырнув, появился белый кораблик с изящными обводами, до него была, если прикинуть, чуть ли не миля, но Мазур и на таком расстоянии узнал «Прекрасную герцогиню». На баке у нее блеснула череда крохотных вспышек, и в море взлетел рядок белопенных фонтанов.
– Слишком далеко, – сказала Мадлен почти спокойно. – Пока что – не опасно. Но они быстрее…
На корме «Герцогини» замигали острые вспышки ратьера. Без всякого труда Мазур расшифровал то, чего и следовало ожидать: «Застопорить машины, лечь в дрейф. Открываю огонь».
Не похоже было, чтобы рулевой послушался команды, – «Сириус», выжимая из машин все возможное, уходил к зюйду. Однако белый кораблик вырастал удручающе быстро…
– Собери магазины, – распорядилась Мадлен. – Чует моя душа, придется хлестаться… Черт!
Вторая полоса фонтанов взлетела очень уж близко от борта, кабельтовых в полутора. Уже можно было рассмотреть развернутую в их сторону автоматку на турели, суетившиеся вокруг фигурки – и другую группу, снимавшую брезент с чего-то продолговатого, на крыше надстройки…
– Ложись! – заорал Мазур, оторвал ее от иллюминатора и бросил на пол, плюхнувшись рядом.
По надстройкам «Сириуса» словно провели великанской палкой. Оба иллюминатора так и брызнули осколками толстого стекла. Пулеметная очередь хлестнула по кораблю слева направо, справа налево…
– Топить они нас не будут, – неподвижно лежа на спине рядом с Мазуром, сказала Мадлен в промежутке меж двумя новыми очередями. – Это означало бы потопить и груз… Но прижмут качественно… Ох, как палят…
Дико, но в ее последних словах прозвучало нескрываемое удовлетворение. Она даже повторила:
– Ах, как палят… Прелестно…
– Да? – поморщился Мазур, пригибая голову.
– Прелестно, – сказала Мадлен. – Именно так. От такой пальбы остаются чересчур уж наглядные следы, вот что…
Она, низко держа голову, подползла к столу, на ощупь вытянула руку и сдернула на пол рацию, подхватила ее на лету. Рация оказалась в простенке и потому ничуть не пострадала.
Дверь распахнулась. Кто-то, скуля и подвывая, распластавшись так, словно стремился стать не толще газетного листа, вполз в каюту. Мазур не сразу узнал Панкратова – перепуганного, перепачканного, оставлявшего на полу кровавые пятна. А узнав, подполз к нему, перевернул на бок, осматривая. Панкратов скулил и выдирался.
– Лежать! – рявкнул Мазур.
Очередная пулеметная очередь, как можно понять, прошла где-то выше, по самым верхним надстройкам. И тут же справа послышался треск – судя по звукам, в борт влепили-таки малокалиберный снаряд из устаревшей, но надежной автоматки.
Панкратов в ужасе замер, и Мазуру удалось, наконец, отыскать рану – ничего страшного, в общем, пуля по касательной рванула плечо, крови не так уж мало, но от такого никто еще не умирал… Разодрав на себе рубашку, Мазур в лихорадочном темпе наложил тугую повязку, затянул узел так, что Панкратов взвыл. Замахнулся:
– Лежи, хрен такой! Выживешь!
– Что происходит? – паническим шепотом спросил бледнейший замполит, кривясь и закатывая глаза. – Почему в капитанской каюте иностранные граждане?
– Уйми этого идиота, – спокойно сказала Мадлен, лежа на полу лицом к рации и старательно крутя верньеры.
– Тихо! – шепотом рявкнул Мазур, сжав ладонью замполитовы щеки. – Убью, на хер!
Как ни удивительно, Панкратов заткнулся. Пополз в угол.
– Всем, всем, всем! – громко, отчетливо говорила Мадлен в толстый квадратный микрофон. – Всем, кто нас слышит! Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй! Советское научное судно «Сириус» обстреляно в международных водах неизвестным кораблем!
– Частота… – громко сказал Мазур, подползая ближе под грохот захлебывавшегося совсем близко пулемета. – Нужно работать на частоте в пятьсот…
– Без тебя знаю… – мельком бросила Мадлен через плечо, вновь поднесла микрофон к губам. – Мэйдэй, мэйдэй! Говорит советское научное судно «Сириус», нас обстреливают в международных водах… Всем, всем, всем, просим помощи!
Мазур уже ничего не пытался понять в происшедшем. Он лежал, хозяйственно придвинув к себе автомат, время от времени грозными взглядами и жестами утихомиривая пытавшегося что-то сказать замполита. Пулеметные очереди стали реже, но легче от этого не стало, очень уж близко они трещали…
Из овального, забранного решеточкой динамика раздался громкий, незнакомый голос, старательно выговаривавший слова по-английски с жестяной бесстрастностью робота:
– Внимание, русское судно! Внимание, русские! Ваш сигнал принял, меняю курс! Постарайтесь продержаться, поднимаю дежурное звено. Я – Эркюль, Эркюль! Постарайтесь продержаться, звено в воздухе! Шесть, два, шуан, шесть, два, шуан, я – Эркюль, я – Эркюль!
Ближе к корме раздался грохот, судно сотряслось.
– Шуан, два, шесть, шуан, два, шесть! – закричала Мадлен в микрофон что-то непонятное. – Шуан, два, шесть!
– Роджер! – каркнул жестяной голос. – Роджер!
Она выпустила микрофон, перевернулась на спину, раскинула руки и улыбнулась так безмятежно, словно валялась на пляже, а не под прицельным огнем.
– Что это за субъект? – прижавшись щекой к прохладной стали автомата, спросил Мазур.
– Эркюль? – Мадлен смотрела на него, все так же улыбаясь, у нее лицо стало совсем прежним, красивым и азартным. – Это не человек, Сирил, это корабль… Все в порядке… Все… Это и называется – кавалерия из-за холмов…
Отчаявшись что-либо понять, Мазур прислушался. Не сразу сообразил, что тишина означает то ли передышку, то ли… Вскочив на корточки, кинулся было наперерез Мадлен, но она уже достигла стены, прижалась к ней, осторожно выглядывая в иллюминатор. Азартно выдохнула:
– Ага! Забеспокоились, перехватили разговор, быть может…
Мазур, соблюдая все предосторожности, выглянул в круглый железный обод, по краям усеянный острыми треугольничками выбитого стекла.
«Прекрасная герцогиня» была кабельтовых в двух. Она все еще шла параллельным курсом, с некоторым опережением, но полоса воды меж двумя судами вроде бы расширялась… Люди у пушки и пулемета стояли неподвижно, задрав почему-то головы, только одна фигура, чем-то смутно знакомая, прямо-таки металась меж ними. Рация за спиной работала вовсю. Сквозь непонятную французскую скороговорку, сквозь далекую перекличку на русском прорвался тот же жестяной голос:
– Внимание, судно «Прекрасная герцогиня»! Внимание! Говорит военный корабль Французской республики «Эркюль»! Ваши действия признаю пиратскими, требую немедленно лечь в дрейф, иначе будете потоплены!
Потом с неба обрушился шелестящий гул, крепнувший с каждой секундой. Не рассуждая, Мазур кинулся следом за Мадлен на палубу, хозяйственно прихватив автомат. Под ногами хрустело стекло, трещали щепки, стена напротив двери на палубу вся в выбоинах от крупнокалиберных пуль.
Самолеты, свалившиеся с синего прозрачного неба, пронеслись над «Сириусом» крыло к крылу, разомкнулись, разошлись в стороны, один «горкой» ушел в высоту, второй, на пару секунд завалившись перпендикулярно воде, показав гроздья остроносых ракет и гондолы с пушками, скользнул над синей искрящейся гладью в лихом вираже, пошел следом за напарником, заливая все вокруг шелестящим гулом, почти непереносимым для слуха.
«Герцогиня» разворачивалась – видимо, они пытались уйти в территориальные воды. Мадлен сжала плечо Мазура с неженской хваткой.
Самолеты возвращались. Один держался высоко, описывая протяженный круг, второй клюнул острым носом, вошел в пике… Он шел по идеальной прямой, сверкая продолговатым фонарем кабины, так низко, что Мазур уже различал две головы в круглых белых шлемах, одна за другой, видел нарисованного пониже кабины зеленого чертенка в красном берете, с вилами в лапе. Он уже узнал французский палубный штурмовик «Дориак-4» – ну да, теперь окончательно стало ясно, что «Эркюль» не просто военный корабль, а авианосец. Что за игры?
Рев нарастал, став невыносимым, давящим, жутким. Штурмовик шел на боевой заход целеустремленно и неумолимо. Мазур ни за что в жизни не хотел бы оказаться на месте тех, кого сейчас атаковал остроносый ревущий птеродактиль. Им должно быть страшно, неимоверно страшно, такое зрелище всю жизнь будет мучить кошмарами, ночным ужасом…
По обе стороны овального воздухозаборника вспыхнули, ярко запульсировали желтые язычки пламени – автоматические пушки. Белоснежная корма «Герцогини» словно взорвалась изнутри, брызнув веером перемешанных с дымом обломков, «Дориак» промчался над самой мачтой суденышка, набирая высоту, полез к солнцу.
«Сириус» замедлял ход. Мазур видел, что «Герцогиня», конечно же, осталась на плаву, но винта либо руля определенно лишилась, а то и всего вместе. Ее разворачивало, она рыскнула носом, фигурки на баке и верхней палубе лежали неподвижно, прижимаясь к доскам так, словно хотели провалиться сквозь них внутрь. Ни малейшего шевеления. Пожалуй что, долго будут еще валяться. Мазур знал, как это бывает, человеку необстрелянному кажется, что атакующий самолет прямо-таки ошарашил по башке днищем…
– И что теперь? – спросил он так спокойно, словно был зрителем в кинотеатре.
– Ничего особенного, – сказала Мадлен, не поворачиваясь к нему. Ветерок развевал ей волосы. – Сейчас подойдут вертолеты с нашими парнями, высадят десант на палубу… Совершенно предсказуемая и во всех смыслах законная процедура задержания пиратов, а? Любое военное судно прямо-таки обязано принять меры к немедленному задержанию пиратов, осмелившихся нападать на мирные суда в международных водах… А вот это уже, похоже, ваши…
Мазур взглянул в ту сторону. Она была права. Кабельтовых в пяти разворачивался к ним левым бортом длинный изящный корабль, советский эсминец типа «Жгучий» (по натовской классификации – «Канин»), счетверенная пулеметная установка была предусмотрительно развернута в сторону «Герцогини» (калибр – пятьдесят семь миллиметров, между прочим), два мотобота уже опускались на талях к синей воде, и на фоне белых форменок знакомо чернели мундиры морской пехоты.
– А самое смешное – все довольны… – сказала Мадлен, ухмыляясь во весь рот.
– Почему? – спросил Мазур.
– Нет, Сирил, до чего же ты все-таки милый и невинный мальчишка… Честное слово, я сохраню о тебе самые приятные впечатления…
– Лажевен? – осенило его.
– Вот именно, золото мое, – сказала Мадлен. – Арман Лажевен, его высокопревосходительство, генерал, губернатор, член парламента и Высшего совета… Сирил, я и правда не знаю, почему он не устраивал… ну, скажем, больших людей далеко отсюда. Не мое дело. Я получаю приказы и обязана их неукоснительно выполнять. Это не наш с тобой уровень, милый, – такие хитросплетения. Ты ведь, судя по возрасту, лейтенант либо капитан-лейтенант? У вас почти такая же система званий, насколько я помню… Ну вот, я тоже не адмирал. Это не наше дело. Сферы влияния, военные базы, глобальная стратегия, региональное равновесие… Главное, мсье Лажевен весьма и весьма не устраивал тех, что сидят в огромных кабинетах и гонят на задание мелочь вроде нас с тобой. Но убрать его было трудно. Имелся кое-какой дохлый компромат, и не более того. Зато теперь… Согласно морскому праву, то, что они выкинули, именуется пиратством в международных водах и карается весьма сурово. Ему ни за что не отмыться. Черт с ним, с золотом, решило командование. Берите его себе и стройте на него коммунизм, вдруг да получится, в чем я, откровенно тебе признаюсь, серьезно сомневаюсь… Черт с ним, с золотом. Не столь уж высокая цена за скальп Лажевена. Особенно если учесть, что особых трудов от нас не потребовалось, нужно было только присматривать за вами и вовремя направлять в нужную сторону…
«Представляю физиономию Дракона, – подумал Мазур. – Представляю физиономию Лаврика. Представляю…»
– Значит, это все ты…
– А кто же еще, милый? – улыбалась Мадлен. – Я тебе скажу больше. Только не обижайся, твоей вины ни в чем нет… Тот секстан, что ты у меня видел, конечно же, настоящий, подлинный, злодейски реквизированный из запасников музея в Сен-Мало, – да только надпись на нем, я тебе признаюсь, стопроцентная подделка. Специалисты старались… Что поделать, у меня уже не хватало нервов смотреть, как вы копаетесь совсем в другой стороне. Ну да, мы с некоторых пор знали настоящее место. И Лажевен знал – вот только у него не было опытных пловцов, а найти их не хватило времени. Дальнейшее рассчитать нетрудно – вы обязательно должны были наткнуться на обломки фрегата, а Лажевен не мог не сыграть ва-банк. Правда, Ксавье в роли сообщника «акул» для нас оказался полнейшей неожиданностью, но всего предусмотреть нельзя. И черт с ним. Главное, все довольны…
Мотоботы шли к «Сириусу». Мазур не чувствовал ничего, кроме лютой, опустошающей тоски. Работа. Экзотика. Селя ви. Крючки и приманки…
– Все хорошо, что хорошо кончается, – сказала Мадлен. – Лишь бы нам с тобой никогда не встретиться на глубине. Исход, знаешь ли, заранее предсказать трудно…
Мазур взглянул на нее и согласился про себя с последними словами: чем взрослее человек, тем меньше у него самоуверенности… Он уже не считал себя сказочным героем, способным свернуть горы.
ЭПИЛОГ
«Ассошиэйтед Пресс. Виктория, Ахатинские острова
Сегодня в тюрьме Виктории был повешен экс-губернатор острова Баэ генерал Арман Лажевен, приговоренный военным трибуналом к смертной казни за государственную измену и акт пиратства в международных водах. Апелляция о помиловании была отклонена президентом республики.»
"Вице-адмиралу эскадры П. АЛЬБРЕ,
Штаб ВМС Французской республики
Мой адмирал!
В связи с успешным завершением операции «Сандрильона» прошу поддержать мое ходатайство о награждении офицерским крестом ордена Почетного легиона военнослужащих 2-го эскадрона 9-й дивизии морской пехоты, временно прикомандированных к группе «Шуан»:
Мадлен де Ронак – капитана третьего ранга
Жиля Буайе – капитан-лейтенанта
Робера Клоссона – аспиранта[6]
Заслуги вышеперечисленных лиц Вам известны.
Ж. БУРРЕЛЬ, капитан первого ранга,
Штаб оперативного командования ВМС
Французской республики в зоне Индийского океана".
Резолюция на документе: «Не возражаю. Разрешить оформление документов согласно существующему порядку. Альбре».
Для служебного пользования
Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении правительственными наградами СССР военнослужащих Министерства обороны СССР
За образцовое выполнение специальных заданий партии и правительства и проявленные при этом мужество и отвагу наградить
ОРДЕНОМ ЛЕНИНА
ЗИМИНА НИКОЛАЯ ФЕДОТОВИЧА – вице-адмирала
ОРДЕНОМ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
ПАНКРАТОВА СЕМЕНА ИВАНОВИЧА – капитана второго ранга
ОРДЕНОМ БОЕВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ
АВДОХИНА ВИЛЕНА КОНСТАНТИНОВИЧА – старшего лейтенанта (посмертно)
ВОЛКОВА ЮРИЯ АНАТОЛЬЕВИЧА – старшего лейтенанта (посмертно)
ЗАСЯДЬКО ОЛЕГА ВАСИЛЬЕВИЧА – старшего лейтенанта (посмертно)
КРАМЕРА СЕРГЕЯ ГЕНРИХОВИЧА – старшего лейтенанта
ЛИБРИХА АЙНА ЮЛОВИЧА – старшего лейтенанта (посмертно)
МАЗУРА КИРИЛЛА СТЕПАНОВИЧА – старшего лейтенанта
САМАРИНА КОНСТАНТИНА КИМОВИЧА – капитан-лейтенанта
ТРИКОЛЕНКО НИКОЛАЯ ТЕЛЬМАНОВИЧА – капитан-лейтенанта
РАХМАТУЛИНА ЗИЯТА ГАЙНУТДИНОВИЧА – старшего лейтенанта
ФЕДУЛОВА МИХАИЛА ПЕТРОВИЧА – старшего лейтенанта (посмертно)
ОРДЕНОМ КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ
ГРИДАСОВУ ИРИНУ ВАЛЕРЬЕВНУ – старшего инженер-лейтенанта (посмертно)
МЕДАЛЬЮ «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ»
БАРЦЕВА ДЕНИСА АНДРЕЕВИЧА – лейтенанта
ВАГИНА МАКСИМА НИКИТОВИЧА – лейтенанта
ЖЕЛТОВА БОРИСА СЕМЕНОВИЧА – инженер-лейтенанта
КЛИМЕНКО ВИКТОРА МАКАРОВИЧА – лейтенанта
ЛУКАНКИНА РУСЛАНА ТИХОНОВИЧА – лейтенанта
ЛЫМАРЯ ГЕННАДИЯ ВЛАДИМИРОВИЧА – старшего лейтенанта
МАНСУРОВА ВЛАДИСЛАВА АРТЕМЬЕВИЧА – старшего инженер-лейтенанта
ПОЛИДАРОВА СЕРГЕЯ ЮРЬЕВИЧА – инженер-лейтенанта
СВИРИДОВА ВАСИЛИЯ ИПАТОВИЧА – лейтенанта
ХУСАИНОВА ФЕДОРА ФЕДОРОВИЧА – мичмана
ЯРЦЕВА ЛЕОНИДА МИХАЙЛОВИЧА – мичмана
Москва, Кремль 21 августа 1976 года №1748
Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорный
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР М.П. Георгадзе
…Чуть ли не единственное, что запомнилось Мазуру после Кремля, – это удивление оттого, что член Политбюро ЦК КПСС товарищ Подгорный в жизни оказался совсем не похож на свои знакомые портреты. В жизни он был гораздо старше, настолько, что Мазур чувствовал явственное разочарование.
…А с Анечкой у него все наладилось.
…И это – первый из рассказов о Маугли, сказал Киплинг.
Красноярск, 1999
– Не нужно меня злить, – ровным голосом произнес Дирк, вышел из-за стола и, заложив руки за спину, прошелся по комнате.
Мазур помнил эту его привычку расхаживать – на том допросе держался точно также. Дирк благоразумно не приближался к сидящим в углу, ни разу не оказался меж ними и стволами автоматов.
– Хорошо, – сказал Дирк. – Давайте рассмотрим варианты…
Чшшш-шак! Чшшш-шак! Чшшш-шак! Револьвер с глушителем, появившийся в распахнутом иллюминаторе, еще два раза выплюнул язычок огня. Автоматчики не успели упасть, когда дверь с грохотом распахнулась.
– Руки! Стоять!
– На месте стоять, стреляю!
Они ворвались в каюту, как вихрь, прикрывая друг друга по всем правилам – Мадлен отпрянула к переборке, обеими руками держа на уровне глаз большой черный пистолет, а ее оператор, тот самый сонный байбак Жиль, ухитрявшийся, судя по прошлым наблюдением, дрыхнуть и на ходу, пролетел разделявшее их с Дирком пространство в мгновение ока и, неуловимо крутнувшись, сбил субинтенданта на пол мастерским ударом пятки под сгиб колена. Револьвер все еще маячил в иллюминаторе. И исчез, когда Мадлен с незнакомо злым лицом, яростно-сосредоточенным, отдала громкую команду, из которой не знавший французского Мазур не понял ни черта. Оседлавший субинтенданта Жиль заломил ему руки за спину, не обращая внимания на болезненный вопль, вмиг защелкнул наручники.
Они, трое, так и сидели на полу. Автомат одного из убитых отлетел к столу, лежал не так уж и далеко от Мазура, и тот с большим интересом на него поглядывал, планируя бросок.
– Да вставайте вы! – сердито бросила Мадлен. – Что расселись? – Она прямо-таки бежала на месте, переминалась с ноги на ногу. – Капитан, они разнесли вам радиорубку… у вас есть где-то запасная рация? Не может не быть…
– Предположим… – осторожно произнес Дракон, грузно выпрямляясь.
– Немедленно свяжитесь с вашими кораблями, они где-то неподалеку. И уводите судно в нейтральные воды, немедленно! Что вы стоите? – Она выпустила длинную фразу на французском, судя по интонации и яростному личику, сплошь состоявшую из самой что ни на есть ненормативной лексики. – Шевелите задницами! «Герцогиня» вас превосходит в скорости чуть ли не вдвое, они уже идут сюда! Ну что вы на меня таращитесь, мать вашу? Уходите в нейтральные воды и вызывайте ваши эсминцы! Времени нет совсем!
– Там его люди… – в полном замешательстве сказал Лаврик.
– Там только его трупы, болван! – огрызнулась Мадлен. – Ваш рулевой меня не слушает, требует вас! Живо! Ваше золото мне совершенно не нужно! Ясно?
– «Герцогиня»? – переспросил Лаврик. – Значит, Лажевен?
– Нет, его старуха бабушка! – заорала на него Мадлен. – Шевели жопой, идиот! Лажевен в этих местах – царь и бог, «Герцогиня» вооружена так, что вам хватит выше крыши!
– Присмотри тут, – бросил Мазуру Дракон. – Самарин, марш!
Мазур впервые видел адмирала бегущим. Дракон грузно рванул к двери, на добрый метр опережая Лаврика. Вслед за ними, повинуясь энергичному жесту Мадлен, бомбой вылетел Жиль, толкавший перед собой Дирка.
Как ни в чем не бывало заткнув своего «Манурина» за широкий пояс джинсов, Мадлен уселась за стол, присматриваясь к рации. Косясь на нее, Мазур подобрал автомат и убедился, что «Беретта» снята с предохранителя, поставлена на непрерывный огонь.
– Не балуйся, – устало бросила Мадлен. – У вас на корабле есть что-нибудь вроде пулеметов? На «Герцогине» – автоматическая пушка, довольно старенький «Эрликон», но все равно убойный… Есть, спрашиваю?
Мазур растерянно мотнул головой. Она, заведя глаза в потолок, тяжко вздохнула:
– Бог ты мой, ну разве трудно было запастись? – Резко развернувшись с вращающимся креслом, уставилась в иллюминатор. – Ага, ускоряем ход… Уже легче…
– Что им нужно? – глупо спросил Мазур.
– Золото, – не оборачиваясь, бросила Мадлен. – Так трудно понять? Гольден, оро, голд, ор… Нет, не видно пока… Сирил, сделай что-нибудь со своим лицом. Оно у тебя очень уж идиотское. Что, никогда не видел тайных агентов под прикрытием? А сам-то ты кто? Твой адмирал поумнее…
– Адмирал?
– Ну да, а кто же? Милый, люди вроде вашего Зимина – чересчур заметные персоны, числятся в любой серьезной картотеке. Вот меня пока что в ваших картотеках нет, что меня, признаюсь, вовсе не удручает… Ты не мог бы целиться в другую сторону? Терпеть не могу, когда в меня тычут автоматом… черт, поздно! Говорила же!
Мазур одним прыжком оказался рядом с соседним иллюминатором. Справа, неизвестно откуда вынырнув, появился белый кораблик с изящными обводами, до него была, если прикинуть, чуть ли не миля, но Мазур и на таком расстоянии узнал «Прекрасную герцогиню». На баке у нее блеснула череда крохотных вспышек, и в море взлетел рядок белопенных фонтанов.
– Слишком далеко, – сказала Мадлен почти спокойно. – Пока что – не опасно. Но они быстрее…
На корме «Герцогини» замигали острые вспышки ратьера. Без всякого труда Мазур расшифровал то, чего и следовало ожидать: «Застопорить машины, лечь в дрейф. Открываю огонь».
Не похоже было, чтобы рулевой послушался команды, – «Сириус», выжимая из машин все возможное, уходил к зюйду. Однако белый кораблик вырастал удручающе быстро…
– Собери магазины, – распорядилась Мадлен. – Чует моя душа, придется хлестаться… Черт!
Вторая полоса фонтанов взлетела очень уж близко от борта, кабельтовых в полутора. Уже можно было рассмотреть развернутую в их сторону автоматку на турели, суетившиеся вокруг фигурки – и другую группу, снимавшую брезент с чего-то продолговатого, на крыше надстройки…
– Ложись! – заорал Мазур, оторвал ее от иллюминатора и бросил на пол, плюхнувшись рядом.
По надстройкам «Сириуса» словно провели великанской палкой. Оба иллюминатора так и брызнули осколками толстого стекла. Пулеметная очередь хлестнула по кораблю слева направо, справа налево…
– Топить они нас не будут, – неподвижно лежа на спине рядом с Мазуром, сказала Мадлен в промежутке меж двумя новыми очередями. – Это означало бы потопить и груз… Но прижмут качественно… Ох, как палят…
Дико, но в ее последних словах прозвучало нескрываемое удовлетворение. Она даже повторила:
– Ах, как палят… Прелестно…
– Да? – поморщился Мазур, пригибая голову.
– Прелестно, – сказала Мадлен. – Именно так. От такой пальбы остаются чересчур уж наглядные следы, вот что…
Она, низко держа голову, подползла к столу, на ощупь вытянула руку и сдернула на пол рацию, подхватила ее на лету. Рация оказалась в простенке и потому ничуть не пострадала.
Дверь распахнулась. Кто-то, скуля и подвывая, распластавшись так, словно стремился стать не толще газетного листа, вполз в каюту. Мазур не сразу узнал Панкратова – перепуганного, перепачканного, оставлявшего на полу кровавые пятна. А узнав, подполз к нему, перевернул на бок, осматривая. Панкратов скулил и выдирался.
– Лежать! – рявкнул Мазур.
Очередная пулеметная очередь, как можно понять, прошла где-то выше, по самым верхним надстройкам. И тут же справа послышался треск – судя по звукам, в борт влепили-таки малокалиберный снаряд из устаревшей, но надежной автоматки.
Панкратов в ужасе замер, и Мазуру удалось, наконец, отыскать рану – ничего страшного, в общем, пуля по касательной рванула плечо, крови не так уж мало, но от такого никто еще не умирал… Разодрав на себе рубашку, Мазур в лихорадочном темпе наложил тугую повязку, затянул узел так, что Панкратов взвыл. Замахнулся:
– Лежи, хрен такой! Выживешь!
– Что происходит? – паническим шепотом спросил бледнейший замполит, кривясь и закатывая глаза. – Почему в капитанской каюте иностранные граждане?
– Уйми этого идиота, – спокойно сказала Мадлен, лежа на полу лицом к рации и старательно крутя верньеры.
– Тихо! – шепотом рявкнул Мазур, сжав ладонью замполитовы щеки. – Убью, на хер!
Как ни удивительно, Панкратов заткнулся. Пополз в угол.
– Всем, всем, всем! – громко, отчетливо говорила Мадлен в толстый квадратный микрофон. – Всем, кто нас слышит! Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй! Советское научное судно «Сириус» обстреляно в международных водах неизвестным кораблем!
– Частота… – громко сказал Мазур, подползая ближе под грохот захлебывавшегося совсем близко пулемета. – Нужно работать на частоте в пятьсот…
– Без тебя знаю… – мельком бросила Мадлен через плечо, вновь поднесла микрофон к губам. – Мэйдэй, мэйдэй! Говорит советское научное судно «Сириус», нас обстреливают в международных водах… Всем, всем, всем, просим помощи!
Мазур уже ничего не пытался понять в происшедшем. Он лежал, хозяйственно придвинув к себе автомат, время от времени грозными взглядами и жестами утихомиривая пытавшегося что-то сказать замполита. Пулеметные очереди стали реже, но легче от этого не стало, очень уж близко они трещали…
Из овального, забранного решеточкой динамика раздался громкий, незнакомый голос, старательно выговаривавший слова по-английски с жестяной бесстрастностью робота:
– Внимание, русское судно! Внимание, русские! Ваш сигнал принял, меняю курс! Постарайтесь продержаться, поднимаю дежурное звено. Я – Эркюль, Эркюль! Постарайтесь продержаться, звено в воздухе! Шесть, два, шуан, шесть, два, шуан, я – Эркюль, я – Эркюль!
Ближе к корме раздался грохот, судно сотряслось.
– Шуан, два, шесть, шуан, два, шесть! – закричала Мадлен в микрофон что-то непонятное. – Шуан, два, шесть!
– Роджер! – каркнул жестяной голос. – Роджер!
Она выпустила микрофон, перевернулась на спину, раскинула руки и улыбнулась так безмятежно, словно валялась на пляже, а не под прицельным огнем.
– Что это за субъект? – прижавшись щекой к прохладной стали автомата, спросил Мазур.
– Эркюль? – Мадлен смотрела на него, все так же улыбаясь, у нее лицо стало совсем прежним, красивым и азартным. – Это не человек, Сирил, это корабль… Все в порядке… Все… Это и называется – кавалерия из-за холмов…
Отчаявшись что-либо понять, Мазур прислушался. Не сразу сообразил, что тишина означает то ли передышку, то ли… Вскочив на корточки, кинулся было наперерез Мадлен, но она уже достигла стены, прижалась к ней, осторожно выглядывая в иллюминатор. Азартно выдохнула:
– Ага! Забеспокоились, перехватили разговор, быть может…
Мазур, соблюдая все предосторожности, выглянул в круглый железный обод, по краям усеянный острыми треугольничками выбитого стекла.
«Прекрасная герцогиня» была кабельтовых в двух. Она все еще шла параллельным курсом, с некоторым опережением, но полоса воды меж двумя судами вроде бы расширялась… Люди у пушки и пулемета стояли неподвижно, задрав почему-то головы, только одна фигура, чем-то смутно знакомая, прямо-таки металась меж ними. Рация за спиной работала вовсю. Сквозь непонятную французскую скороговорку, сквозь далекую перекличку на русском прорвался тот же жестяной голос:
– Внимание, судно «Прекрасная герцогиня»! Внимание! Говорит военный корабль Французской республики «Эркюль»! Ваши действия признаю пиратскими, требую немедленно лечь в дрейф, иначе будете потоплены!
Потом с неба обрушился шелестящий гул, крепнувший с каждой секундой. Не рассуждая, Мазур кинулся следом за Мадлен на палубу, хозяйственно прихватив автомат. Под ногами хрустело стекло, трещали щепки, стена напротив двери на палубу вся в выбоинах от крупнокалиберных пуль.
Самолеты, свалившиеся с синего прозрачного неба, пронеслись над «Сириусом» крыло к крылу, разомкнулись, разошлись в стороны, один «горкой» ушел в высоту, второй, на пару секунд завалившись перпендикулярно воде, показав гроздья остроносых ракет и гондолы с пушками, скользнул над синей искрящейся гладью в лихом вираже, пошел следом за напарником, заливая все вокруг шелестящим гулом, почти непереносимым для слуха.
«Герцогиня» разворачивалась – видимо, они пытались уйти в территориальные воды. Мадлен сжала плечо Мазура с неженской хваткой.
Самолеты возвращались. Один держался высоко, описывая протяженный круг, второй клюнул острым носом, вошел в пике… Он шел по идеальной прямой, сверкая продолговатым фонарем кабины, так низко, что Мазур уже различал две головы в круглых белых шлемах, одна за другой, видел нарисованного пониже кабины зеленого чертенка в красном берете, с вилами в лапе. Он уже узнал французский палубный штурмовик «Дориак-4» – ну да, теперь окончательно стало ясно, что «Эркюль» не просто военный корабль, а авианосец. Что за игры?
Рев нарастал, став невыносимым, давящим, жутким. Штурмовик шел на боевой заход целеустремленно и неумолимо. Мазур ни за что в жизни не хотел бы оказаться на месте тех, кого сейчас атаковал остроносый ревущий птеродактиль. Им должно быть страшно, неимоверно страшно, такое зрелище всю жизнь будет мучить кошмарами, ночным ужасом…
По обе стороны овального воздухозаборника вспыхнули, ярко запульсировали желтые язычки пламени – автоматические пушки. Белоснежная корма «Герцогини» словно взорвалась изнутри, брызнув веером перемешанных с дымом обломков, «Дориак» промчался над самой мачтой суденышка, набирая высоту, полез к солнцу.
«Сириус» замедлял ход. Мазур видел, что «Герцогиня», конечно же, осталась на плаву, но винта либо руля определенно лишилась, а то и всего вместе. Ее разворачивало, она рыскнула носом, фигурки на баке и верхней палубе лежали неподвижно, прижимаясь к доскам так, словно хотели провалиться сквозь них внутрь. Ни малейшего шевеления. Пожалуй что, долго будут еще валяться. Мазур знал, как это бывает, человеку необстрелянному кажется, что атакующий самолет прямо-таки ошарашил по башке днищем…
– И что теперь? – спросил он так спокойно, словно был зрителем в кинотеатре.
– Ничего особенного, – сказала Мадлен, не поворачиваясь к нему. Ветерок развевал ей волосы. – Сейчас подойдут вертолеты с нашими парнями, высадят десант на палубу… Совершенно предсказуемая и во всех смыслах законная процедура задержания пиратов, а? Любое военное судно прямо-таки обязано принять меры к немедленному задержанию пиратов, осмелившихся нападать на мирные суда в международных водах… А вот это уже, похоже, ваши…
Мазур взглянул в ту сторону. Она была права. Кабельтовых в пяти разворачивался к ним левым бортом длинный изящный корабль, советский эсминец типа «Жгучий» (по натовской классификации – «Канин»), счетверенная пулеметная установка была предусмотрительно развернута в сторону «Герцогини» (калибр – пятьдесят семь миллиметров, между прочим), два мотобота уже опускались на талях к синей воде, и на фоне белых форменок знакомо чернели мундиры морской пехоты.
– А самое смешное – все довольны… – сказала Мадлен, ухмыляясь во весь рот.
– Почему? – спросил Мазур.
– Нет, Сирил, до чего же ты все-таки милый и невинный мальчишка… Честное слово, я сохраню о тебе самые приятные впечатления…
– Лажевен? – осенило его.
– Вот именно, золото мое, – сказала Мадлен. – Арман Лажевен, его высокопревосходительство, генерал, губернатор, член парламента и Высшего совета… Сирил, я и правда не знаю, почему он не устраивал… ну, скажем, больших людей далеко отсюда. Не мое дело. Я получаю приказы и обязана их неукоснительно выполнять. Это не наш с тобой уровень, милый, – такие хитросплетения. Ты ведь, судя по возрасту, лейтенант либо капитан-лейтенант? У вас почти такая же система званий, насколько я помню… Ну вот, я тоже не адмирал. Это не наше дело. Сферы влияния, военные базы, глобальная стратегия, региональное равновесие… Главное, мсье Лажевен весьма и весьма не устраивал тех, что сидят в огромных кабинетах и гонят на задание мелочь вроде нас с тобой. Но убрать его было трудно. Имелся кое-какой дохлый компромат, и не более того. Зато теперь… Согласно морскому праву, то, что они выкинули, именуется пиратством в международных водах и карается весьма сурово. Ему ни за что не отмыться. Черт с ним, с золотом, решило командование. Берите его себе и стройте на него коммунизм, вдруг да получится, в чем я, откровенно тебе признаюсь, серьезно сомневаюсь… Черт с ним, с золотом. Не столь уж высокая цена за скальп Лажевена. Особенно если учесть, что особых трудов от нас не потребовалось, нужно было только присматривать за вами и вовремя направлять в нужную сторону…
«Представляю физиономию Дракона, – подумал Мазур. – Представляю физиономию Лаврика. Представляю…»
– Значит, это все ты…
– А кто же еще, милый? – улыбалась Мадлен. – Я тебе скажу больше. Только не обижайся, твоей вины ни в чем нет… Тот секстан, что ты у меня видел, конечно же, настоящий, подлинный, злодейски реквизированный из запасников музея в Сен-Мало, – да только надпись на нем, я тебе признаюсь, стопроцентная подделка. Специалисты старались… Что поделать, у меня уже не хватало нервов смотреть, как вы копаетесь совсем в другой стороне. Ну да, мы с некоторых пор знали настоящее место. И Лажевен знал – вот только у него не было опытных пловцов, а найти их не хватило времени. Дальнейшее рассчитать нетрудно – вы обязательно должны были наткнуться на обломки фрегата, а Лажевен не мог не сыграть ва-банк. Правда, Ксавье в роли сообщника «акул» для нас оказался полнейшей неожиданностью, но всего предусмотреть нельзя. И черт с ним. Главное, все довольны…
Мотоботы шли к «Сириусу». Мазур не чувствовал ничего, кроме лютой, опустошающей тоски. Работа. Экзотика. Селя ви. Крючки и приманки…
– Все хорошо, что хорошо кончается, – сказала Мадлен. – Лишь бы нам с тобой никогда не встретиться на глубине. Исход, знаешь ли, заранее предсказать трудно…
Мазур взглянул на нее и согласился про себя с последними словами: чем взрослее человек, тем меньше у него самоуверенности… Он уже не считал себя сказочным героем, способным свернуть горы.
ЭПИЛОГ
ДОКУМЕНТЫ
«Ассошиэйтед Пресс. Виктория, Ахатинские острова
Сегодня в тюрьме Виктории был повешен экс-губернатор острова Баэ генерал Арман Лажевен, приговоренный военным трибуналом к смертной казни за государственную измену и акт пиратства в международных водах. Апелляция о помиловании была отклонена президентом республики.»
* * *
"Вице-адмиралу эскадры П. АЛЬБРЕ,
Штаб ВМС Французской республики
Мой адмирал!
В связи с успешным завершением операции «Сандрильона» прошу поддержать мое ходатайство о награждении офицерским крестом ордена Почетного легиона военнослужащих 2-го эскадрона 9-й дивизии морской пехоты, временно прикомандированных к группе «Шуан»:
Мадлен де Ронак – капитана третьего ранга
Жиля Буайе – капитан-лейтенанта
Робера Клоссона – аспиранта[6]
Заслуги вышеперечисленных лиц Вам известны.
Ж. БУРРЕЛЬ, капитан первого ранга,
Штаб оперативного командования ВМС
Французской республики в зоне Индийского океана".
Резолюция на документе: «Не возражаю. Разрешить оформление документов согласно существующему порядку. Альбре».
* * *
Для служебного пользования
Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении правительственными наградами СССР военнослужащих Министерства обороны СССР
За образцовое выполнение специальных заданий партии и правительства и проявленные при этом мужество и отвагу наградить
ОРДЕНОМ ЛЕНИНА
ЗИМИНА НИКОЛАЯ ФЕДОТОВИЧА – вице-адмирала
ОРДЕНОМ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
ПАНКРАТОВА СЕМЕНА ИВАНОВИЧА – капитана второго ранга
ОРДЕНОМ БОЕВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ
АВДОХИНА ВИЛЕНА КОНСТАНТИНОВИЧА – старшего лейтенанта (посмертно)
ВОЛКОВА ЮРИЯ АНАТОЛЬЕВИЧА – старшего лейтенанта (посмертно)
ЗАСЯДЬКО ОЛЕГА ВАСИЛЬЕВИЧА – старшего лейтенанта (посмертно)
КРАМЕРА СЕРГЕЯ ГЕНРИХОВИЧА – старшего лейтенанта
ЛИБРИХА АЙНА ЮЛОВИЧА – старшего лейтенанта (посмертно)
МАЗУРА КИРИЛЛА СТЕПАНОВИЧА – старшего лейтенанта
САМАРИНА КОНСТАНТИНА КИМОВИЧА – капитан-лейтенанта
ТРИКОЛЕНКО НИКОЛАЯ ТЕЛЬМАНОВИЧА – капитан-лейтенанта
РАХМАТУЛИНА ЗИЯТА ГАЙНУТДИНОВИЧА – старшего лейтенанта
ФЕДУЛОВА МИХАИЛА ПЕТРОВИЧА – старшего лейтенанта (посмертно)
ОРДЕНОМ КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ
ГРИДАСОВУ ИРИНУ ВАЛЕРЬЕВНУ – старшего инженер-лейтенанта (посмертно)
МЕДАЛЬЮ «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ»
БАРЦЕВА ДЕНИСА АНДРЕЕВИЧА – лейтенанта
ВАГИНА МАКСИМА НИКИТОВИЧА – лейтенанта
ЖЕЛТОВА БОРИСА СЕМЕНОВИЧА – инженер-лейтенанта
КЛИМЕНКО ВИКТОРА МАКАРОВИЧА – лейтенанта
ЛУКАНКИНА РУСЛАНА ТИХОНОВИЧА – лейтенанта
ЛЫМАРЯ ГЕННАДИЯ ВЛАДИМИРОВИЧА – старшего лейтенанта
МАНСУРОВА ВЛАДИСЛАВА АРТЕМЬЕВИЧА – старшего инженер-лейтенанта
ПОЛИДАРОВА СЕРГЕЯ ЮРЬЕВИЧА – инженер-лейтенанта
СВИРИДОВА ВАСИЛИЯ ИПАТОВИЧА – лейтенанта
ХУСАИНОВА ФЕДОРА ФЕДОРОВИЧА – мичмана
ЯРЦЕВА ЛЕОНИДА МИХАЙЛОВИЧА – мичмана
Москва, Кремль 21 августа 1976 года №1748
Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорный
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР М.П. Георгадзе
* * *
…Чуть ли не единственное, что запомнилось Мазуру после Кремля, – это удивление оттого, что член Политбюро ЦК КПСС товарищ Подгорный в жизни оказался совсем не похож на свои знакомые портреты. В жизни он был гораздо старше, настолько, что Мазур чувствовал явственное разочарование.
…А с Анечкой у него все наладилось.
…И это – первый из рассказов о Маугли, сказал Киплинг.
Красноярск, 1999