- Это о вас Мина говорила? Ребята с Сиреневой Гряды? Ну-ну. А я Юж-Крагт, йорг-капрал Унии Авиаторов. Бывший, разумеется. Забирайтесь в подъемник, скоро вылетаем. Ежели сказано доставить в лучшем виде - значит, доставим. Если только не упадем. Ха-ха-ха!
На этой оптимистической ноте пилот прошмыгнул мимо них, забрался на платформу лифта и занялся оранжевым аэропилом.
...Сварог и Рошаль стояли у перил поднимающейся лифтовой площадки, мимо проплывали решетчатые фермы "взлетных горок" - лифт двигался не просто медленно, а с прямо-таки с похоронной неторопливостью. Ветер трепал их накидки. Высота была - аж дух захватывало. Пилот Юж-Крагт ходил вокруг своего летательного аппарата, трогал многочисленные тросы, простукивал обшивку, забирался под брюхо машины.
- Если наша приятельница Мина назвала это "аэро-дромчиком", то как же тогда выглядит полноценный аэродром? - напряженно спросил Рошаль, спав, что называется, с лица.
- Не горюйте, масграм, - ободряюще заметил Сварог. - Доведется, увидим и собственно аэродром, и местный воздушный парад, и небо в алмазах увидим. А равно как и много других чудес и диковинок... Кстати, все хочу спросить вам еще не надоело? Я имею в виду всякие диковинки и разнообразные чудеса.
- Не знаю... сам не пойму, - ответил Рошаль, с опаской глядя вниз, на удаляющуюся землю - Вот бегать надоело, если честно, маскап. Я, право же, не Олес, то бишь не достаточно молод и не достаточно горяч для подобных занятий. Хотелось бы по меньшей мере передышки, а по большому счету, охранитель вздохнул, - определиться как-то хотелось бы. Скажем...
Закончить мысль Рошалю не дал пилот Юж-Крагт - закончив обнюхивать летательный аппарат и вытирая руки ветошью, он подошел к своим пассажирам, лицо его прямо-таки светилось дружелюбием.
- Ну чего, взлетим нормально. А бог даст, так еще и сядем, где нужно...
- Не загадывали бы вы, а? - поморщился Рошаль.
- А что такого? - искренне удивился авиатор. - Можем сесть, а можем и хрястнуться...
- Никогда на таких штуках не летал, - быстренько сменил неприятную тему Сварог. - Как она работает, не просветите?
- А чего там просвещать! Во, глядите-ка. Разгоняемся по этой горке, накапливается заряд, потом магнето дает искру, включается мотор - и пока мы парим в воздухе, что твой кирпич, лопасти набирают обороты, дабы мы не шваркнулись раньше времени... Делов-то. Ладно, пошли причащаться, - и от избытка дружелюбия он хлопнул Рошаля по плечу, отчего тот чуть не перелетел через ограду платформы.
На краю лифтовой площадки трепыхались на ветру тряпичные стенки белой палатки - к ней-то и увлек авиатор пассажиров, взяв под локотки. Полог, откинутый пилотом, украшала вышивка золотой нитью: буквы "У. А." над распростертыми крыльями. Овальный столик в центре, лавочки вокруг, белый сифон, маркированный теми же буквами "У. А." и теми же крыльями, бокалы на толстой ножке, - больше ничего внутри палатки не было. Надавив на рычажок сифона, авиатор наполнил три бокала прозрачной пенистой жидкостью.
- У вас запрещено садиться за руль в трезвом виде? - с интересом спросил Сварог.
- Да вы, ребята, дикие, словно из лесов Акомбольи. Это ж всего-навсего энергии. Чтоб вы на высоте не задыхались, как рыбы в сухих песках Садаккеев. Там же наверху разреженный воздух, не знали?.. А вы, часом, не из Балора?
- Нет, - со всей искренностью ответил ему Сварог, - мы из другого тупичка.
- Ну и хорошо. Тогда за мной анекдот про то, как три балорца поймали карлика с золотой дудочкой. А сейчас... - авиатор взял свой бокал, прикрыл глаза, его лицо стало вдруг очень серьезным и даже каким-то одухотворенным.
Сварог догадался, что совершается некий устоявшийся предполетный ритуал. Неизвестно, что за напиток шипит и пенится в бокалах (но не яд Сварог, разумеется, проверил жидкость на наличие яда и такового не обнаружил) и действительно ли он снижает воздействие разреженного воздуха, однако не стоит отказом настраивать против себя человека, которому вверяешь свою жизнь. Ладно, что нам стоит подыграть. Пусть даже и горька окажется микстурка...
- Что море поет?
Что ветер судачит?
Что чайка кричит?
Что сердце плачет
До края полно
Одно?
- негромко, даже с каким-то надрывом продекламировал пилот.
- Море поет,
Ветер судачит,
Чайка маячит,
Сердце плачет
День за днем
Там, где белый дом,
Белый дом
Над холмом седым
Серебро и дым,
Серебро и дым
Всегда.
Куда?
Куда
Они
Одни, одни, одни?
И Юж-Крагт выпил бокал до дна. Смысла стихов Сварог не уловил, но похоронно-упадническое их настроение очень ему не понравилось. Не с таким настроением надо в воздух подниматься... Однако делать было нечего, и он осушил свой бокал. Его примеру, чуть поколебавшись, последовал и Рошаль. Пресловутый энергии на вкус оказался сильно газированной шипучкой с легким травяным привкусом. Не встает колом во рту, однако и без подобного удовольствия вполне можно было бы и обойтись.
Когда они покинули палатку, лифт уже достиг стартовой площадки.
- По местам, бескрылые! - зычно скомандовал авиатор Юж-Крагт и первым занял свое место - в носовой части аэропила, перед панелью управления, являющей собой лес рычагов. - Шлем и очки под сиденьем!
Через кабину от носа к хвосту тянулись тросы, на которых были подвешены кресла для пилота и пассажиров. Пассажирских кресел было аж шесть, пустующие сейчас были сдвинуты назад до упора. "Ага, - сообразил Сварог, - кресла закреплены не намертво, их можно передвигать. Значит, где-то имеется кнопка".
"Кнопки" в виде двух рычагов он обнаружил под подлокотниками. И быстро, без магической помощи, освоил управление простейшим механизмом, напоминающее управление инвалидной коляской: двигаешь правым рычагом - кресло ползет по тросам к хвосту, шуруешь левым рычагом - к носу.
- Эй, бескрылые, не балуй без команды! - прикрикнул авиатор. - Взлетим, тогда и будете кататься.
- Яволь, герой люфтваффе, - легко согласился Сварог. Командир всегда прав, не так ли? - а у этой этажерки командиром был Юж-Крагт.
Хорошо, что у кресел предусмотрены опоры для ног, напоминающие ножные упоры зубоврачебных кресел, иначе высидеть весь полет, болтая ногами, было бы непросто.
Рошаль, страдальчески морщась от неприятных воспоминаний о прежних своих полетах, натянул шлем, подозрительно похожий на подшлемники строителей, и нацепил очки, не менее подозрительно похожие на мото-циклистские.
- Даю отсчет! - прокричал пилот. - Три, два, один... Поехали!
Он освободил колеса от тормозных колодок, и машина заскользила по платформе. Сердце ухнуло, когда аэропил клюнул носом - совсем как в детстве, когда вагонетка американских горок срывалась вниз со стартовой площадки и какой-то миг казалось, что - все, сейчас лететь, кувыркаясь в воздухе, пока не хряснешься всеми костьми оземь. Но обходилось - вагонетка благополучно съезжала по деревянному желобу и мчалась, мчалась, набирая скорость, обгоняя ветер, заставляя мужиков жмуриться, а женщин визжать. Обошлось и сейчас. Колеса задребезжали по глубоким, фиксирующим их, как ногу в лыжном креплении, желобкам. Ударила в лобовое стекло тугая воздушная струя, побежали слева-справа за окнами салона прощальные пейзажи острова...
Аэропил набирал ход. Машину мелко потряхивало, машину норовило подкинуть ввысь, но специальной конструкции желобки крепко держали колеса, не выпускали их из своего захвата.
Аэропил вошел в перигей пусковой эстакады, тело вдавило в кресло, как на учебной центрифуге. Впереди замаячил обрыв - трамплин взлетных горок обрывался аккурат над лазурными водами океана. Если что не так - допустим, магнето не включит моторы вовремя или пропеллеры не наберут достаточную скорость, - то аппарат рухнет в воду... что, разумеется, гораздо лучше, чем шандарахнуться клювом о землю, взрываясь и разлетаясь на обломки... Кто бы, как говорится, спорил. Сзади протяжно застонал Рошаль - вот уж кому несладко приходится, так это мастеру старшему охранителю. Лицо верного сподвижника было белее мела, но он старался держаться молодцом. Ничего, брат, терпи...
И еще раз рефлекторно екнуло сердечко, на сей раз в момент отрыва от "американских" стартовых горок. Но беды не вышло, никто никуда не рухнул. Наоборот - вышел полный летный ажур. В хвостовой части "ероплана" шкваркнуло, треснуло, полыхнуло ярко-голубым, потом загудел, оглушительно застрекотал мотор, и пропеллер принялся набирать обороты. Образно выражаясь, аэропил расправил крылья и устремился курсом на горизонт.
Торчать в центре салона, аки тополь в чистом поле, более не имело смысла и Сварог, орудуя нужным рычагом, стал перемещать себя в носовую часть. Рошаль счел за лучшее остаться на месте. Сварог же, скользя в кресле по тросам, добрался до носового предела и занял позицию по правую руку от пилота.
- Красота! - авиатор кивнул на бегущий внизу океан.
- Согласен! - громко сказал Сварог, перекрикивая грохот винта, и сдвинул "консервные банки" очков на лоб. - Ничего отвратительного пока не наблюдается.
- А вы молодцом держитесь, господин пассажир, другие, бывает, начинают блевать, еще от края не оторвавшись. Летать доводилось? - спросил Юж-Крагт совсем таким же тоном, каким его спрашивал Гран-Тай насчет не доводилось ли плавать.
- Да так как-то... - ответил Сварог, и пилот уважительно кивнул.
- Так вот анекдот про балорцев! Поймали три боларца карлика с золотой дудочкой. Ну, как обычно, тот и говорит им на чисто балорском языке: "Кто на этой дудочке сыграет мой любимый марш Сигга Близорукого..."
И пошло-поехало. Пилот сыпал анекдот за анекдотом, что твой пулемет, и очень скоро стало понятно, что боларцы служат здесь этаким местным аналогом чукчей. Но на том дело не закончилось. Исчерпав боларский запас, веселый авиатор перешел к похотливым и хитроумным женщинам, к мужьям, внезапно возвращающимся из дальних странствий, к любовникам в шкафу... Стало быть, впереди всенепременно ждут политические анекдоты, анекдоты про Каскад и свежачок - про Иных. Как уже убедился Сварог, при всей разности миров, населяющих их народов, технической развитости и пестроте обычаев смеются люди, в общем-то, над одним и тем же.
Рассказчик травил анекдоты и сам же над ними хохотал; что ни говори, такой спутник как нельзя устраивал Сварога - весь как на ладони, никакого второго дна, в душу не лезет. Понятное дело, довольно скоро он начнет тяготить, но ведь можно и не вслушиваться в его неумолчную трескотню, относиться к ней как к шумовым помехам сродни реву мотора...
Сварог и не вслушивался. Сварог на всякий случай приглядывался к рычагам и приборам, к манипуляциям авиатора Юж-Крагта - корпел над ребусом "как управлять аэропилом". Сей ребус труднейшим не казался, все ж таки Сварог не новичок в пилотировании всяких воздухоплавательных вычуров, в том числе и летающего антиквариата. Можно было и вовсе упростить себе задачу, подключив старушку-магию, но... ведь чем сложнее тем интереснее, не правда ли? К тому же некуда торопиться и нечем особо заниматься, не слушать же, в самом-то деле, со всем вниманием развеселую историю про то, как однажды король Сигг Близорукий повстречал в лесу колдунью в овечьей шкуре!..
И уже через четверть часа Сварог мог отодвинуть Юж-Крагта (а если вдрызг надоест с анекдотами, то и выкинуть весельчака за борт), спокойно занять кресло авиатора и повести машину правильным курсом. Конечно, его пилотаж будет лишен летчицкого пижонства, а также придется обойтись без хулиганских выходок вроде пролетов под мостами и над поездом, но с главным Сварог управится - без большой необходимости не упадет.
А под фюзеляжем "этажерки" все еще расстилался океан. Погодка сегодня стояла распрекрасная - тишь да гладь, божья благодать. И, не то радуясь погожему дню, не то выискивая чего бы пожрать, из воды то и дело выныривали блестящие спины каких-то рыбин... а может, и не рыбин, а, скажем, дельфинов местного производства. Блеснет в солнечных лучах мокрый бок, и шлепнется он обратно в родную стихию, подняв тучу брызг.
Смекнув, что его шутки не имеют шумного успеха, пилот свернул разговорный жанр, а поскольку молчать в небе, видимо, просто не умел, то запел - совсем как персонаж товарища Крючкова в "Небесном тихоходе". И, к удивлению Сварога, у него оказался весьма приятный тенор:
Жил да был один король.
Где, когда - нам неизвестно:
Догадаться сам изволь.
Спал без славы он чудесно,
И носил король-чудак
Не корону, а колпак.
Право так!
Ха-ха-ха! Ну не смешно ль?
Вот так славный был король!
Был грешок один за ним:
Выпивал он преизрядно.
Но служить грешкам таким
Для народа не накладно:
Пошлин он не налагал
Лишь по кружке с бочки брал
В свой подвал. Ха-ха-ха!
Ну не смешно ль?
Вот так славный был король!
Наконец показалась серовато-туманная полоса берега. Ближе к материку стали попадаться и корабли - судя по желтым буйкам на воде, в основном, рыболовные. А вот промелькнул прогулочный катер с намалеванной на борту русалкой, на его палубе со всеми удобствами, в шезлонгах, расставленных вокруг столиков с напитками и фруктами, расположилась развеселая компания: молодые повесы в ярких набедренных повязках и девицы, не обременившие себя даже повязками. Одна из наяд помахала рукой пролетевшему над ними аэропилу. В ответ аэронавт Юж-Крагт, ясное дело, игриво покачал крыльями... Нет, ну чем не утопия, в самом-то деле? Да ну их к черту, этих Иных, со всеми их подпольями и революциями...
По мере приближения береговой полосы плавсредства различных величины и конструктивных особенностей стали встречаться чаще, но среди них Сварог не заметил ни одного парусного. Что так, интересно? Электричество изобрели раньше паруса? Или просто от паруса отказались, предпочтя менее капризную, нежели ветер, энергию? Авиатора Крагта он расспрашивать не стал, чтоб не напороться на град встречных вопросов. Тем более, авиатор был поглощен распеванием очередной песни. На сей раз он затянул монотонную и явно длинную балладу, под которую, верно, хорошо раскачиваться в пивной, отбивая ритм кружками:
"Я завтра дом родной покину,
Оставлю пашню и быка".
"Привет! А кем ты станешь?"
"Солдатом Пятого полка.
Пойду я по горам и долам,
Воды не будет ни глотка,
Но будет торжество и слава
Ведь я из Пятого полка!.."
Что ж, а если до паруса здешние умные головы отчего-то не додумались, тогда есть все шансы вмиг стать богатейшим человеком планеты. Была б, как говорится, охота...
Внизу промелькнул желтоватый песчаный пляж, усеянный белыми крапинами ракушек. Возле прибрежных зарослей стоял олень, он поднял рогатую голову, но не испугался, не унесся в лес, сверкая копытцами. Видимо, пока не бьют их здесь с воздуха, не освоен еще местной знатью этот вид коротания аристократической скуки.
Над материком аэропил начал набирать высоту.
- Город Некушд! - сообщил авиатор Юж-Крагт, показав рукой направо. Поди, отсюда вы его еще не видели...
Сварог повернул голову и увидел в иллюминаторе гигантские иглы, вырастающие вдали над зеленым, колышущимся морем лесов. Великое множество остроконечных шпилей, покрытых яркими точками красных и зеленых огней, делали Некушд похожим на окаменевшего исполинского дикобраза, которому набросили на иголки новогоднюю гирлянду. Аэропил поднялся еще выше, что позволило разглядеть матово-белые купола, вздыбившиеся над городом эстакады, блеск отражающих солнце крыш. И что-то повсеместно быстро-быстро шевелилось, словно... мириадные полчища саранчи покрывали Некушд, и эта саранча слаженно копошится. Что сие означает, Сварог так и не понял.
Он поискал в себе какие-либо чувства, соответствующие моменту, например, любопытство к новому, неведомому миру или хотя бы легкое ностальжи по прошлой жизни - ведь Гаранд, с точки зрения технического развития, напоминал Землю больше Талара и Димереи вместе взятых... И не находил ничего. В душе было спокойно и пусто, как будто он ежедневно летал аэропилом по этому маршруту. Да-с, господа, человек очень быстро привыкает ко всему на свете - даже к путешествиям по мирам... Сварог обернулся на Рошаля - как там мастер старший охранитель? Мастер старший охранитель был ничего себе. Сидел, вцепившись в подлокотники, как ворона в раскачиваемую ветку, но в иллюминатор смотрел с жадным любопытством. Смотри-смотри, чернильная твоя душа, тебе ведь все это в диковинку...
- В Некушде живет одна моя... одна из моих невест, - сообщил Юж-Крагт. - Служит при кухонном дворе Объединенного посольства. Когда мы вместе с ней проматываем мои денежки, то непременно наведываемся на бои до третьей крови. Она, видите ли, любит острые ощущения. Она, видите ли, без этого не может испытать всю полноту ночных ощущений. Каково, а?
Машина зарылась в облака, и город пропал из поля зрения. Иллюминаторы заполнила белесая клочковатая вата. Иногда сквозь просветы удавалось разглядеть голубые лужицы озер, серые жилы дорог, коричневые прямоугольники пашен.
- Начинаю снижение! - прервав очередную песню, доложился пилот. Опустимся где и приказано, точнехонько в предместье Васс-Родонт, во владениях старины Жоэ, не будь я Юж-Крагт, авиатор в третьем поколении, гроза птиц и любимец всех женщин, начиная от пятнадцати лет и заканчивая восемнадцатью. Другие тоже, конечно, от меня без ума, но мне это уже безразлично. Как говорят в Унии, у меня от этого пропеллер не крутится. По этому поводу, кстати, есть хороший анекдот. Отправился раз король Сигг Близорукий в поход...
Под монотонное журчание очередной истории о короле Сигге, который в иных местах в иных фольклорах успешно заменил бы товарища Чапаева, Сварог задумался о делах грядущих. Итак, они приземлятся где-нибудь поблизости от города. Итак, загадочный Визар каким-то манером найдет их. И ничего удивительного в том не будет - ежели учесть, что он загодя знал об их прибытии... И что потом? Поможет ли знакомство с лидером Иных в поисках Двери или же, напротив, помешает?..
- Проклятье! - ворвался в мысли Сварога крик уже далеко не веселого воздухоплавателя.
Сварог бросил взгляд на Юж-Крагта, на его побледневшее лицо, на выпученные глаза, на вытянутую руку, перевел взгляд на лобовое стекло и увидел белый дымный след, идущий от земли. Белая дуга на глазах удлинялась, устремляясь к аэропилу.
- Вверх!!! - заорал Сварог пилоту, уже, в общем понимая, что все бесполезно, что этой "этажеркой" за оставшиеся секунды не сманеврируешь.
Впрочем, авиатор все-таки попытался увернуться. Вжал ноги в педали скорости, схватился за рычаги подъема, потянул на себя до упора...
Но исправить уже ничего было нельзя.
Аэропил сотряс удар. Уши заложило от адского грохота. Сварог увидел, как за лобовым стеклом на небесном фоне проносится лист с загнутыми и изорванными краями, оставляя за собой угольно-черный шлейф, а спустя несколько мгновений сверху на их головы посыпалась темная, колкая крупа, что-то забарабанило по крыше и стенам салона. Запахло горелым. Гул пропеллера стих, мотор издал несколько безнадежных чихов и заглох. И тут со всех сторон мерзко захрустело, будто трескалась скорлупа гигантского ореха.
- А я думал, что все эти разговоры о секретных разработках - брехня хлебнувших лишнего униаторов<Пилоты Унии Авиаторов.> ! Выходит, все-таки придумали, гады, противовоздушный снаряд! - прозвучал голос авиатора Крагта. - Ну и влипли... А машину сильно накренило на правое крыло и потащило вниз. Победоносно завыл ветер, аэропил покинул слой облаков. В лобовом стекле замелькали буро-зеленые разводы. Земля надвигалась со стремительной неотвратимостью.
Глава шестая
ЭКИПАЖ ЖЕЛАЕТ ВАМ ПРИЯТНОЙ ПОСАДКИ
- Сможешь выправить и спланировать? - быстро спросил Сварог.
- Куда гам! - махнул рукой пилот. - Теперь только купол спасения...
- Чего? Парашют, что ли?..
Авиатор Крагт рывком выдвинул из-под панели управления ящик, достал из него большие кусачки.
- Шут или кто другой, не знаю... Купол спасения - он и есть купол спасения... Пристегивайтесь. Ремни на спинке и подлокотниках. Да покрепче!..
"Накаркал, Уточкин долбанный..."
Юж-Крагт наклонился к педалям и перекусил сперва один трос, идущий за педалями поперек салона, потом другой.
Сварог, разумеется, помнил о том, что ему разбиться в лепешку при падении с высоты не грозит, но ведь на его спутников магическая страховка ларов не распространяется! И если судьба певца-авиатора Сварога волновала постольку поскольку, то совершенно невозможно потерять таким глупейшим образом верного соратника Гора Рошаля. Однако, судя по всему, этот певец-авиатор видит выход из поганой ситуации. Какой-то купол спасения... Ладно. Упомянутые ремни Сварог нашел без труда. Не заняло много времени и разобраться, как их затягивать и застегивать. А вот бедному Рошалю приходится ох как тяжко...
- Пристегивайтесь, масграм, - сказал он, не глядя на соратника. Похоже, у здешних воздухоплавателей предусмотрено что-то вроде катапульты... Короче говоря, даст бог, не упадем, как утюги со шкафа.
- Как утюги не упадем... - напряженным голосом заверил авиатор Крагт. Он ловко щелкал застежками, потом большими пальцами оттянул застегнутые ремни, отпустил, добившись звучного шлепка, и поинтересовался: - Готовы, бескрылые?..
- Готовы, орел ты наш нетонущий, - буркнул Сварог.
И авиатор, что есть мочи прокричав: "Давай, родимый!", - наклонился еще раз к панели управления и выдернул за круглые набалдашники два длинных металлических штыря.
Сперва раздались звуки, похожие на хлопки сигнальных ракет, затем последовала серия оглушительных лязгов... А потом за лобовым стеклом промелькнули части внешней обшивки аэропила, уносясь к земле.
У-ух! Их закрутило и завертело. Загудели тросы, удерживающие сиденья, сами сиденья заходили ходуном, как лодки на штормовой волне. Низ живота сжало, как при прыжках на батуте. В глазах мелькнуло небо с сизыми клочками облаков - катапульту развернуло, они теперь летели вниз головой. И летели, что характерно, в свободном полете. Ремни вдавливались в тело, тело вжимало в кресло, кресло протестующее скрипело...
Над головой раздался мощнейший хлопок, словно взорвалась бутылка шампанского. Челюсти клацнули, сердце раскидаем запрыгало на резинках артерий, а в ушах зазвенело от прилива крови, когда катапульту подкинуло вверх, что твой футбольный мяч. И - развернуло нормальным для пассажиров образом. Да-с, господа, на троне сидючи, как-то забываешь о славном вэдэвэшном прошлом. А оно возьмет да и напомнит о себе. По голове дубиной. Дескать - не забывай, соколик, кто есть на самом деле...
На этом свободное падение, слава Аллаху и прочим небодержцам, окончилось. Начался плавный спуск.
Отдышавшись и проморгавшись, Сварог увидел за лобовым стеклом край огромаднейшего белого купола. На память сразу пришли парашюты, на которых сбрасывали из десантных самолетов танки - так вот этот купол спасения был разика в два пошире танкового парашюта.
Сварог покосился на Рошаля и тут же отвел взгляд. На охранителя больно было смотреть. А что поделать? Нечего. Так что - потерпи, старина. Еще немного, еще чуть-чуть...
Спускаемый аппарат, он же - спасательная капсула, он же - бывший пассажирский салон аэропила с примастяченной к нему кабиной вполне плавно и в согласии с законами аэродинамики опускался к земле. Впрочем, гораздо быстрее спуска по вертикали происходило их движение по горизонтали: парашют попал в воздушный поток, и этот своего рода небесный Гольфстрим повлек добычу одному ему ведомым течением. Через те же, что и прежде, иллюминаторы и лобовое стекло они могли созерцать увлекательное полетное кино - всякие там леса, поля и деревеньки. При этом гадая, где и на кого повезет шлепнуться.
- Спуском управлять можно? - без всякой надежды спросил Сварог.
- Хрена! - зло оскалился аэронавт. - Будем дрейфовать, отдавшись стихиям. Мы сейчас в таком же положении, в каком оказался король Сигг в боларском плену. Не знаете этот анекдот?..
- Кто нас подбил? - перебил Сварог.
- Каскад, кто ж еще... Ума не приложу, как они доперли, что это несанкционированный полет, все разрешающие знаки на месте, высота официальная, курс легальнейший...
Впереди показались пока туманные, но с каждой минутой полета становившиеся все более четкими очертания большого города. Очень большого.
- Ого! Несет прямо на столицу! На Вардрон! Предместья закончились. А город начался не с врат, не с городской зубчатой стены и не с одноэтажных домиков, а с серого пояса шириной больше чем в лигу, охватывающего, похоже, весь город по периметру. Это был пояс ветряных двигателей. Неутомимо вращались, перемалывая ветер, тысячи широких лопастей на десятках тысячах ветряков. Впечатляло.
Заросли ветряков прорезали дороги, по которым ровными рядами двигались разноцветные точки. Поскольку ничего похожего на лошадей, можно было предположить, что это ни что иное как автомобили...
А Сварог вспомнил вид сверху города Некушд. наводящий на мысль о трепещущей крыльями саранче. И на крышах Вардрона - а крыши уже были видны наблюдалась та же картина.
- Вот и окраина, квартал Божественных Снов, - бубнил аэронавт - за болтовней, что ли, страх прятал? - В самый центр несет, не хватало только приземлиться на королевский дворец...
И под этот жизнеутверждающий прогноз они вплыли в город, прошли над эстакадой, над прозрачным рубиновым куполом, отразились в чаше открытого бассейна, в котором плескались горожане...
От земли их отделяло где-то около полулиги, снижение продолжалось, и по всему выходило, что грохнутся они действительно где-нибудь в черте города. Потому как конца-края столичному граду не видно, тянется и тянется, уходя за горизонт. Н-да, ну и дела. "Пожалуй, так по-дурацки я еще в города не попадал", - подумал Сварог.
На этой оптимистической ноте пилот прошмыгнул мимо них, забрался на платформу лифта и занялся оранжевым аэропилом.
...Сварог и Рошаль стояли у перил поднимающейся лифтовой площадки, мимо проплывали решетчатые фермы "взлетных горок" - лифт двигался не просто медленно, а с прямо-таки с похоронной неторопливостью. Ветер трепал их накидки. Высота была - аж дух захватывало. Пилот Юж-Крагт ходил вокруг своего летательного аппарата, трогал многочисленные тросы, простукивал обшивку, забирался под брюхо машины.
- Если наша приятельница Мина назвала это "аэро-дромчиком", то как же тогда выглядит полноценный аэродром? - напряженно спросил Рошаль, спав, что называется, с лица.
- Не горюйте, масграм, - ободряюще заметил Сварог. - Доведется, увидим и собственно аэродром, и местный воздушный парад, и небо в алмазах увидим. А равно как и много других чудес и диковинок... Кстати, все хочу спросить вам еще не надоело? Я имею в виду всякие диковинки и разнообразные чудеса.
- Не знаю... сам не пойму, - ответил Рошаль, с опаской глядя вниз, на удаляющуюся землю - Вот бегать надоело, если честно, маскап. Я, право же, не Олес, то бишь не достаточно молод и не достаточно горяч для подобных занятий. Хотелось бы по меньшей мере передышки, а по большому счету, охранитель вздохнул, - определиться как-то хотелось бы. Скажем...
Закончить мысль Рошалю не дал пилот Юж-Крагт - закончив обнюхивать летательный аппарат и вытирая руки ветошью, он подошел к своим пассажирам, лицо его прямо-таки светилось дружелюбием.
- Ну чего, взлетим нормально. А бог даст, так еще и сядем, где нужно...
- Не загадывали бы вы, а? - поморщился Рошаль.
- А что такого? - искренне удивился авиатор. - Можем сесть, а можем и хрястнуться...
- Никогда на таких штуках не летал, - быстренько сменил неприятную тему Сварог. - Как она работает, не просветите?
- А чего там просвещать! Во, глядите-ка. Разгоняемся по этой горке, накапливается заряд, потом магнето дает искру, включается мотор - и пока мы парим в воздухе, что твой кирпич, лопасти набирают обороты, дабы мы не шваркнулись раньше времени... Делов-то. Ладно, пошли причащаться, - и от избытка дружелюбия он хлопнул Рошаля по плечу, отчего тот чуть не перелетел через ограду платформы.
На краю лифтовой площадки трепыхались на ветру тряпичные стенки белой палатки - к ней-то и увлек авиатор пассажиров, взяв под локотки. Полог, откинутый пилотом, украшала вышивка золотой нитью: буквы "У. А." над распростертыми крыльями. Овальный столик в центре, лавочки вокруг, белый сифон, маркированный теми же буквами "У. А." и теми же крыльями, бокалы на толстой ножке, - больше ничего внутри палатки не было. Надавив на рычажок сифона, авиатор наполнил три бокала прозрачной пенистой жидкостью.
- У вас запрещено садиться за руль в трезвом виде? - с интересом спросил Сварог.
- Да вы, ребята, дикие, словно из лесов Акомбольи. Это ж всего-навсего энергии. Чтоб вы на высоте не задыхались, как рыбы в сухих песках Садаккеев. Там же наверху разреженный воздух, не знали?.. А вы, часом, не из Балора?
- Нет, - со всей искренностью ответил ему Сварог, - мы из другого тупичка.
- Ну и хорошо. Тогда за мной анекдот про то, как три балорца поймали карлика с золотой дудочкой. А сейчас... - авиатор взял свой бокал, прикрыл глаза, его лицо стало вдруг очень серьезным и даже каким-то одухотворенным.
Сварог догадался, что совершается некий устоявшийся предполетный ритуал. Неизвестно, что за напиток шипит и пенится в бокалах (но не яд Сварог, разумеется, проверил жидкость на наличие яда и такового не обнаружил) и действительно ли он снижает воздействие разреженного воздуха, однако не стоит отказом настраивать против себя человека, которому вверяешь свою жизнь. Ладно, что нам стоит подыграть. Пусть даже и горька окажется микстурка...
- Что море поет?
Что ветер судачит?
Что чайка кричит?
Что сердце плачет
До края полно
Одно?
- негромко, даже с каким-то надрывом продекламировал пилот.
- Море поет,
Ветер судачит,
Чайка маячит,
Сердце плачет
День за днем
Там, где белый дом,
Белый дом
Над холмом седым
Серебро и дым,
Серебро и дым
Всегда.
Куда?
Куда
Они
Одни, одни, одни?
И Юж-Крагт выпил бокал до дна. Смысла стихов Сварог не уловил, но похоронно-упадническое их настроение очень ему не понравилось. Не с таким настроением надо в воздух подниматься... Однако делать было нечего, и он осушил свой бокал. Его примеру, чуть поколебавшись, последовал и Рошаль. Пресловутый энергии на вкус оказался сильно газированной шипучкой с легким травяным привкусом. Не встает колом во рту, однако и без подобного удовольствия вполне можно было бы и обойтись.
Когда они покинули палатку, лифт уже достиг стартовой площадки.
- По местам, бескрылые! - зычно скомандовал авиатор Юж-Крагт и первым занял свое место - в носовой части аэропила, перед панелью управления, являющей собой лес рычагов. - Шлем и очки под сиденьем!
Через кабину от носа к хвосту тянулись тросы, на которых были подвешены кресла для пилота и пассажиров. Пассажирских кресел было аж шесть, пустующие сейчас были сдвинуты назад до упора. "Ага, - сообразил Сварог, - кресла закреплены не намертво, их можно передвигать. Значит, где-то имеется кнопка".
"Кнопки" в виде двух рычагов он обнаружил под подлокотниками. И быстро, без магической помощи, освоил управление простейшим механизмом, напоминающее управление инвалидной коляской: двигаешь правым рычагом - кресло ползет по тросам к хвосту, шуруешь левым рычагом - к носу.
- Эй, бескрылые, не балуй без команды! - прикрикнул авиатор. - Взлетим, тогда и будете кататься.
- Яволь, герой люфтваффе, - легко согласился Сварог. Командир всегда прав, не так ли? - а у этой этажерки командиром был Юж-Крагт.
Хорошо, что у кресел предусмотрены опоры для ног, напоминающие ножные упоры зубоврачебных кресел, иначе высидеть весь полет, болтая ногами, было бы непросто.
Рошаль, страдальчески морщась от неприятных воспоминаний о прежних своих полетах, натянул шлем, подозрительно похожий на подшлемники строителей, и нацепил очки, не менее подозрительно похожие на мото-циклистские.
- Даю отсчет! - прокричал пилот. - Три, два, один... Поехали!
Он освободил колеса от тормозных колодок, и машина заскользила по платформе. Сердце ухнуло, когда аэропил клюнул носом - совсем как в детстве, когда вагонетка американских горок срывалась вниз со стартовой площадки и какой-то миг казалось, что - все, сейчас лететь, кувыркаясь в воздухе, пока не хряснешься всеми костьми оземь. Но обходилось - вагонетка благополучно съезжала по деревянному желобу и мчалась, мчалась, набирая скорость, обгоняя ветер, заставляя мужиков жмуриться, а женщин визжать. Обошлось и сейчас. Колеса задребезжали по глубоким, фиксирующим их, как ногу в лыжном креплении, желобкам. Ударила в лобовое стекло тугая воздушная струя, побежали слева-справа за окнами салона прощальные пейзажи острова...
Аэропил набирал ход. Машину мелко потряхивало, машину норовило подкинуть ввысь, но специальной конструкции желобки крепко держали колеса, не выпускали их из своего захвата.
Аэропил вошел в перигей пусковой эстакады, тело вдавило в кресло, как на учебной центрифуге. Впереди замаячил обрыв - трамплин взлетных горок обрывался аккурат над лазурными водами океана. Если что не так - допустим, магнето не включит моторы вовремя или пропеллеры не наберут достаточную скорость, - то аппарат рухнет в воду... что, разумеется, гораздо лучше, чем шандарахнуться клювом о землю, взрываясь и разлетаясь на обломки... Кто бы, как говорится, спорил. Сзади протяжно застонал Рошаль - вот уж кому несладко приходится, так это мастеру старшему охранителю. Лицо верного сподвижника было белее мела, но он старался держаться молодцом. Ничего, брат, терпи...
И еще раз рефлекторно екнуло сердечко, на сей раз в момент отрыва от "американских" стартовых горок. Но беды не вышло, никто никуда не рухнул. Наоборот - вышел полный летный ажур. В хвостовой части "ероплана" шкваркнуло, треснуло, полыхнуло ярко-голубым, потом загудел, оглушительно застрекотал мотор, и пропеллер принялся набирать обороты. Образно выражаясь, аэропил расправил крылья и устремился курсом на горизонт.
Торчать в центре салона, аки тополь в чистом поле, более не имело смысла и Сварог, орудуя нужным рычагом, стал перемещать себя в носовую часть. Рошаль счел за лучшее остаться на месте. Сварог же, скользя в кресле по тросам, добрался до носового предела и занял позицию по правую руку от пилота.
- Красота! - авиатор кивнул на бегущий внизу океан.
- Согласен! - громко сказал Сварог, перекрикивая грохот винта, и сдвинул "консервные банки" очков на лоб. - Ничего отвратительного пока не наблюдается.
- А вы молодцом держитесь, господин пассажир, другие, бывает, начинают блевать, еще от края не оторвавшись. Летать доводилось? - спросил Юж-Крагт совсем таким же тоном, каким его спрашивал Гран-Тай насчет не доводилось ли плавать.
- Да так как-то... - ответил Сварог, и пилот уважительно кивнул.
- Так вот анекдот про балорцев! Поймали три боларца карлика с золотой дудочкой. Ну, как обычно, тот и говорит им на чисто балорском языке: "Кто на этой дудочке сыграет мой любимый марш Сигга Близорукого..."
И пошло-поехало. Пилот сыпал анекдот за анекдотом, что твой пулемет, и очень скоро стало понятно, что боларцы служат здесь этаким местным аналогом чукчей. Но на том дело не закончилось. Исчерпав боларский запас, веселый авиатор перешел к похотливым и хитроумным женщинам, к мужьям, внезапно возвращающимся из дальних странствий, к любовникам в шкафу... Стало быть, впереди всенепременно ждут политические анекдоты, анекдоты про Каскад и свежачок - про Иных. Как уже убедился Сварог, при всей разности миров, населяющих их народов, технической развитости и пестроте обычаев смеются люди, в общем-то, над одним и тем же.
Рассказчик травил анекдоты и сам же над ними хохотал; что ни говори, такой спутник как нельзя устраивал Сварога - весь как на ладони, никакого второго дна, в душу не лезет. Понятное дело, довольно скоро он начнет тяготить, но ведь можно и не вслушиваться в его неумолчную трескотню, относиться к ней как к шумовым помехам сродни реву мотора...
Сварог и не вслушивался. Сварог на всякий случай приглядывался к рычагам и приборам, к манипуляциям авиатора Юж-Крагта - корпел над ребусом "как управлять аэропилом". Сей ребус труднейшим не казался, все ж таки Сварог не новичок в пилотировании всяких воздухоплавательных вычуров, в том числе и летающего антиквариата. Можно было и вовсе упростить себе задачу, подключив старушку-магию, но... ведь чем сложнее тем интереснее, не правда ли? К тому же некуда торопиться и нечем особо заниматься, не слушать же, в самом-то деле, со всем вниманием развеселую историю про то, как однажды король Сигг Близорукий повстречал в лесу колдунью в овечьей шкуре!..
И уже через четверть часа Сварог мог отодвинуть Юж-Крагта (а если вдрызг надоест с анекдотами, то и выкинуть весельчака за борт), спокойно занять кресло авиатора и повести машину правильным курсом. Конечно, его пилотаж будет лишен летчицкого пижонства, а также придется обойтись без хулиганских выходок вроде пролетов под мостами и над поездом, но с главным Сварог управится - без большой необходимости не упадет.
А под фюзеляжем "этажерки" все еще расстилался океан. Погодка сегодня стояла распрекрасная - тишь да гладь, божья благодать. И, не то радуясь погожему дню, не то выискивая чего бы пожрать, из воды то и дело выныривали блестящие спины каких-то рыбин... а может, и не рыбин, а, скажем, дельфинов местного производства. Блеснет в солнечных лучах мокрый бок, и шлепнется он обратно в родную стихию, подняв тучу брызг.
Смекнув, что его шутки не имеют шумного успеха, пилот свернул разговорный жанр, а поскольку молчать в небе, видимо, просто не умел, то запел - совсем как персонаж товарища Крючкова в "Небесном тихоходе". И, к удивлению Сварога, у него оказался весьма приятный тенор:
Жил да был один король.
Где, когда - нам неизвестно:
Догадаться сам изволь.
Спал без славы он чудесно,
И носил король-чудак
Не корону, а колпак.
Право так!
Ха-ха-ха! Ну не смешно ль?
Вот так славный был король!
Был грешок один за ним:
Выпивал он преизрядно.
Но служить грешкам таким
Для народа не накладно:
Пошлин он не налагал
Лишь по кружке с бочки брал
В свой подвал. Ха-ха-ха!
Ну не смешно ль?
Вот так славный был король!
Наконец показалась серовато-туманная полоса берега. Ближе к материку стали попадаться и корабли - судя по желтым буйкам на воде, в основном, рыболовные. А вот промелькнул прогулочный катер с намалеванной на борту русалкой, на его палубе со всеми удобствами, в шезлонгах, расставленных вокруг столиков с напитками и фруктами, расположилась развеселая компания: молодые повесы в ярких набедренных повязках и девицы, не обременившие себя даже повязками. Одна из наяд помахала рукой пролетевшему над ними аэропилу. В ответ аэронавт Юж-Крагт, ясное дело, игриво покачал крыльями... Нет, ну чем не утопия, в самом-то деле? Да ну их к черту, этих Иных, со всеми их подпольями и революциями...
По мере приближения береговой полосы плавсредства различных величины и конструктивных особенностей стали встречаться чаще, но среди них Сварог не заметил ни одного парусного. Что так, интересно? Электричество изобрели раньше паруса? Или просто от паруса отказались, предпочтя менее капризную, нежели ветер, энергию? Авиатора Крагта он расспрашивать не стал, чтоб не напороться на град встречных вопросов. Тем более, авиатор был поглощен распеванием очередной песни. На сей раз он затянул монотонную и явно длинную балладу, под которую, верно, хорошо раскачиваться в пивной, отбивая ритм кружками:
"Я завтра дом родной покину,
Оставлю пашню и быка".
"Привет! А кем ты станешь?"
"Солдатом Пятого полка.
Пойду я по горам и долам,
Воды не будет ни глотка,
Но будет торжество и слава
Ведь я из Пятого полка!.."
Что ж, а если до паруса здешние умные головы отчего-то не додумались, тогда есть все шансы вмиг стать богатейшим человеком планеты. Была б, как говорится, охота...
Внизу промелькнул желтоватый песчаный пляж, усеянный белыми крапинами ракушек. Возле прибрежных зарослей стоял олень, он поднял рогатую голову, но не испугался, не унесся в лес, сверкая копытцами. Видимо, пока не бьют их здесь с воздуха, не освоен еще местной знатью этот вид коротания аристократической скуки.
Над материком аэропил начал набирать высоту.
- Город Некушд! - сообщил авиатор Юж-Крагт, показав рукой направо. Поди, отсюда вы его еще не видели...
Сварог повернул голову и увидел в иллюминаторе гигантские иглы, вырастающие вдали над зеленым, колышущимся морем лесов. Великое множество остроконечных шпилей, покрытых яркими точками красных и зеленых огней, делали Некушд похожим на окаменевшего исполинского дикобраза, которому набросили на иголки новогоднюю гирлянду. Аэропил поднялся еще выше, что позволило разглядеть матово-белые купола, вздыбившиеся над городом эстакады, блеск отражающих солнце крыш. И что-то повсеместно быстро-быстро шевелилось, словно... мириадные полчища саранчи покрывали Некушд, и эта саранча слаженно копошится. Что сие означает, Сварог так и не понял.
Он поискал в себе какие-либо чувства, соответствующие моменту, например, любопытство к новому, неведомому миру или хотя бы легкое ностальжи по прошлой жизни - ведь Гаранд, с точки зрения технического развития, напоминал Землю больше Талара и Димереи вместе взятых... И не находил ничего. В душе было спокойно и пусто, как будто он ежедневно летал аэропилом по этому маршруту. Да-с, господа, человек очень быстро привыкает ко всему на свете - даже к путешествиям по мирам... Сварог обернулся на Рошаля - как там мастер старший охранитель? Мастер старший охранитель был ничего себе. Сидел, вцепившись в подлокотники, как ворона в раскачиваемую ветку, но в иллюминатор смотрел с жадным любопытством. Смотри-смотри, чернильная твоя душа, тебе ведь все это в диковинку...
- В Некушде живет одна моя... одна из моих невест, - сообщил Юж-Крагт. - Служит при кухонном дворе Объединенного посольства. Когда мы вместе с ней проматываем мои денежки, то непременно наведываемся на бои до третьей крови. Она, видите ли, любит острые ощущения. Она, видите ли, без этого не может испытать всю полноту ночных ощущений. Каково, а?
Машина зарылась в облака, и город пропал из поля зрения. Иллюминаторы заполнила белесая клочковатая вата. Иногда сквозь просветы удавалось разглядеть голубые лужицы озер, серые жилы дорог, коричневые прямоугольники пашен.
- Начинаю снижение! - прервав очередную песню, доложился пилот. Опустимся где и приказано, точнехонько в предместье Васс-Родонт, во владениях старины Жоэ, не будь я Юж-Крагт, авиатор в третьем поколении, гроза птиц и любимец всех женщин, начиная от пятнадцати лет и заканчивая восемнадцатью. Другие тоже, конечно, от меня без ума, но мне это уже безразлично. Как говорят в Унии, у меня от этого пропеллер не крутится. По этому поводу, кстати, есть хороший анекдот. Отправился раз король Сигг Близорукий в поход...
Под монотонное журчание очередной истории о короле Сигге, который в иных местах в иных фольклорах успешно заменил бы товарища Чапаева, Сварог задумался о делах грядущих. Итак, они приземлятся где-нибудь поблизости от города. Итак, загадочный Визар каким-то манером найдет их. И ничего удивительного в том не будет - ежели учесть, что он загодя знал об их прибытии... И что потом? Поможет ли знакомство с лидером Иных в поисках Двери или же, напротив, помешает?..
- Проклятье! - ворвался в мысли Сварога крик уже далеко не веселого воздухоплавателя.
Сварог бросил взгляд на Юж-Крагта, на его побледневшее лицо, на выпученные глаза, на вытянутую руку, перевел взгляд на лобовое стекло и увидел белый дымный след, идущий от земли. Белая дуга на глазах удлинялась, устремляясь к аэропилу.
- Вверх!!! - заорал Сварог пилоту, уже, в общем понимая, что все бесполезно, что этой "этажеркой" за оставшиеся секунды не сманеврируешь.
Впрочем, авиатор все-таки попытался увернуться. Вжал ноги в педали скорости, схватился за рычаги подъема, потянул на себя до упора...
Но исправить уже ничего было нельзя.
Аэропил сотряс удар. Уши заложило от адского грохота. Сварог увидел, как за лобовым стеклом на небесном фоне проносится лист с загнутыми и изорванными краями, оставляя за собой угольно-черный шлейф, а спустя несколько мгновений сверху на их головы посыпалась темная, колкая крупа, что-то забарабанило по крыше и стенам салона. Запахло горелым. Гул пропеллера стих, мотор издал несколько безнадежных чихов и заглох. И тут со всех сторон мерзко захрустело, будто трескалась скорлупа гигантского ореха.
- А я думал, что все эти разговоры о секретных разработках - брехня хлебнувших лишнего униаторов<Пилоты Унии Авиаторов.> ! Выходит, все-таки придумали, гады, противовоздушный снаряд! - прозвучал голос авиатора Крагта. - Ну и влипли... А машину сильно накренило на правое крыло и потащило вниз. Победоносно завыл ветер, аэропил покинул слой облаков. В лобовом стекле замелькали буро-зеленые разводы. Земля надвигалась со стремительной неотвратимостью.
Глава шестая
ЭКИПАЖ ЖЕЛАЕТ ВАМ ПРИЯТНОЙ ПОСАДКИ
- Сможешь выправить и спланировать? - быстро спросил Сварог.
- Куда гам! - махнул рукой пилот. - Теперь только купол спасения...
- Чего? Парашют, что ли?..
Авиатор Крагт рывком выдвинул из-под панели управления ящик, достал из него большие кусачки.
- Шут или кто другой, не знаю... Купол спасения - он и есть купол спасения... Пристегивайтесь. Ремни на спинке и подлокотниках. Да покрепче!..
"Накаркал, Уточкин долбанный..."
Юж-Крагт наклонился к педалям и перекусил сперва один трос, идущий за педалями поперек салона, потом другой.
Сварог, разумеется, помнил о том, что ему разбиться в лепешку при падении с высоты не грозит, но ведь на его спутников магическая страховка ларов не распространяется! И если судьба певца-авиатора Сварога волновала постольку поскольку, то совершенно невозможно потерять таким глупейшим образом верного соратника Гора Рошаля. Однако, судя по всему, этот певец-авиатор видит выход из поганой ситуации. Какой-то купол спасения... Ладно. Упомянутые ремни Сварог нашел без труда. Не заняло много времени и разобраться, как их затягивать и застегивать. А вот бедному Рошалю приходится ох как тяжко...
- Пристегивайтесь, масграм, - сказал он, не глядя на соратника. Похоже, у здешних воздухоплавателей предусмотрено что-то вроде катапульты... Короче говоря, даст бог, не упадем, как утюги со шкафа.
- Как утюги не упадем... - напряженным голосом заверил авиатор Крагт. Он ловко щелкал застежками, потом большими пальцами оттянул застегнутые ремни, отпустил, добившись звучного шлепка, и поинтересовался: - Готовы, бескрылые?..
- Готовы, орел ты наш нетонущий, - буркнул Сварог.
И авиатор, что есть мочи прокричав: "Давай, родимый!", - наклонился еще раз к панели управления и выдернул за круглые набалдашники два длинных металлических штыря.
Сперва раздались звуки, похожие на хлопки сигнальных ракет, затем последовала серия оглушительных лязгов... А потом за лобовым стеклом промелькнули части внешней обшивки аэропила, уносясь к земле.
У-ух! Их закрутило и завертело. Загудели тросы, удерживающие сиденья, сами сиденья заходили ходуном, как лодки на штормовой волне. Низ живота сжало, как при прыжках на батуте. В глазах мелькнуло небо с сизыми клочками облаков - катапульту развернуло, они теперь летели вниз головой. И летели, что характерно, в свободном полете. Ремни вдавливались в тело, тело вжимало в кресло, кресло протестующее скрипело...
Над головой раздался мощнейший хлопок, словно взорвалась бутылка шампанского. Челюсти клацнули, сердце раскидаем запрыгало на резинках артерий, а в ушах зазвенело от прилива крови, когда катапульту подкинуло вверх, что твой футбольный мяч. И - развернуло нормальным для пассажиров образом. Да-с, господа, на троне сидючи, как-то забываешь о славном вэдэвэшном прошлом. А оно возьмет да и напомнит о себе. По голове дубиной. Дескать - не забывай, соколик, кто есть на самом деле...
На этом свободное падение, слава Аллаху и прочим небодержцам, окончилось. Начался плавный спуск.
Отдышавшись и проморгавшись, Сварог увидел за лобовым стеклом край огромаднейшего белого купола. На память сразу пришли парашюты, на которых сбрасывали из десантных самолетов танки - так вот этот купол спасения был разика в два пошире танкового парашюта.
Сварог покосился на Рошаля и тут же отвел взгляд. На охранителя больно было смотреть. А что поделать? Нечего. Так что - потерпи, старина. Еще немного, еще чуть-чуть...
Спускаемый аппарат, он же - спасательная капсула, он же - бывший пассажирский салон аэропила с примастяченной к нему кабиной вполне плавно и в согласии с законами аэродинамики опускался к земле. Впрочем, гораздо быстрее спуска по вертикали происходило их движение по горизонтали: парашют попал в воздушный поток, и этот своего рода небесный Гольфстрим повлек добычу одному ему ведомым течением. Через те же, что и прежде, иллюминаторы и лобовое стекло они могли созерцать увлекательное полетное кино - всякие там леса, поля и деревеньки. При этом гадая, где и на кого повезет шлепнуться.
- Спуском управлять можно? - без всякой надежды спросил Сварог.
- Хрена! - зло оскалился аэронавт. - Будем дрейфовать, отдавшись стихиям. Мы сейчас в таком же положении, в каком оказался король Сигг в боларском плену. Не знаете этот анекдот?..
- Кто нас подбил? - перебил Сварог.
- Каскад, кто ж еще... Ума не приложу, как они доперли, что это несанкционированный полет, все разрешающие знаки на месте, высота официальная, курс легальнейший...
Впереди показались пока туманные, но с каждой минутой полета становившиеся все более четкими очертания большого города. Очень большого.
- Ого! Несет прямо на столицу! На Вардрон! Предместья закончились. А город начался не с врат, не с городской зубчатой стены и не с одноэтажных домиков, а с серого пояса шириной больше чем в лигу, охватывающего, похоже, весь город по периметру. Это был пояс ветряных двигателей. Неутомимо вращались, перемалывая ветер, тысячи широких лопастей на десятках тысячах ветряков. Впечатляло.
Заросли ветряков прорезали дороги, по которым ровными рядами двигались разноцветные точки. Поскольку ничего похожего на лошадей, можно было предположить, что это ни что иное как автомобили...
А Сварог вспомнил вид сверху города Некушд. наводящий на мысль о трепещущей крыльями саранче. И на крышах Вардрона - а крыши уже были видны наблюдалась та же картина.
- Вот и окраина, квартал Божественных Снов, - бубнил аэронавт - за болтовней, что ли, страх прятал? - В самый центр несет, не хватало только приземлиться на королевский дворец...
И под этот жизнеутверждающий прогноз они вплыли в город, прошли над эстакадой, над прозрачным рубиновым куполом, отразились в чаше открытого бассейна, в котором плескались горожане...
От земли их отделяло где-то около полулиги, снижение продолжалось, и по всему выходило, что грохнутся они действительно где-нибудь в черте города. Потому как конца-края столичному граду не видно, тянется и тянется, уходя за горизонт. Н-да, ну и дела. "Пожалуй, так по-дурацки я еще в города не попадал", - подумал Сварог.