Бюттнер Роберт. Удел сироты

   Я нахмурился.
   – Мне понадобился почти час, чтобы вылезти из той ямы.
   Брамби указал на Джиба.
   – Пусть это сделает робот. Он ведь может улететь.
   С начала столетия миллионы двоюродных родственников Джиба подметали полы, подрезали кусты, красили стены. В отличие от них Джиб мог летать подобно орлу, взламывать коды, синхронно переводить с любого земного диалекта, он мог выследить любого солдата пехотной дивизии. Его конечности и программное обеспечение были приспособлены к быстрому передвижению, самонастройке, анализу окружающей среды и переработке данных.
   Я покачал головой.
   – Джеб даже спички зажечь не сможет, Брамби. А тем более он не сможет выкопать ямы и заложить бомбы.
   – А разве не можем мы просто так сбросить их вниз? – спросил Говард. – Швырнуть, словно динамитные шашки?
   Брамби покачал головой.
   – Вы же знаете: можно бросить на бумагу горящую спичку, но та не загорится. Не достаточно тепла. К тому же не похоже, что у нас будет возможность экспериментировать, – и он махнул рукой в сторону термитных палочек.
   Я почувствовал холодок в нижней части живота. Мы уже знали, что делать, но не знали как.
   – Значит, нам придется пойти туда и самим установить бомбы. И мы не успеем убежать.
   Мы переглянулись.
   – Я один сделаю это, сэр, – неожиданно вызвался Брамби. – Я же один умею обращаться и с термитными палочками и с бикфордовым шнуром.
   Я покачал головой.
   – Пойми, Брамби, это прерогатива офицера. Я точно так же смогу поджечь спичку.
   – Послушайте, это была моя идея, мне ее и выполнять, – встрял Говард.
   – Тогда нам придется остаться втроем, – понуро пробормотал Брамби.
   – Нет, – словно погрузившись в собственные мысли, Говард начал ходить по коридору из стороны в сторону. – Кто-то из нас должен вернуться, чтобы поделиться с людьми той информацией, что мы тут раздобыли. Если бомба сработает, мы выиграем битву. Если при этом мы принесем необходимые сведения на Землю, человечество может выиграть войну.
   – Давайте пошлем назад робота, – предложил Брамби, собирая термитные палочки назад в свою сумку. Скоро за ними последовала и смотка бикфордова шнура.
   Я хотел было забрать сумку, но Брамби вырвал ее у меня.
   – Мими не улетит, если к ней вернется только Джиб. С другой стороны у меня нет ощущения, что кто-то из вас хочет покончить с жизнью.
   Я не мог воспользоваться своим рангом и приказать, потому что в этом случае получилось бы, что я воспользовался званием в личных целях. Философские дебаты относительно природы героизма и жертвенности тоже казались излишни.
   Под моим боевым скафандром в нагрудном кармане завибрировал голо-куб связи с Джибом. Остановившись, я посмотрел на маленького робота. Джиб повернулся к запечатанному проходу. Он словно Пого^[95] поднимался и опускался на своих шести лапках и громко свистел.
   Стена коридора, на которую он показывал, стала мерцать. Кольцо на переборке было большим, как грузовик. Вначале оно стало красным, потом оранжевым, а потом ярко-белым.

Глава сорок седьмая.

   Я перевел взгляд со стены на Говарда, а потом на Брамби.
   – Похоже, что у слизней есть свой вариант термита, – потом я показал на коридор по ту сторону от дыры, которую пытались пробить слизни. Там осталась наша «пробка», туда могла приземлиться «Звезда» Мими. – Говард, ты иди. И Джиб с тобой. Сейчас же. До того как слизни прорвутся.
   Теперь кольцо в стене стало белым. Тающий металл пах озоном. Стекая на палубу, он пузырился.
   – Брамби, мы с тобой позаботимся о термите.
   – Джейсон, – позвал Говард.
   Я показал на Джиба.
   – Позаботься о нем.
   – Ты все сделаешь как надо.
   Джиб парил, трепеща крыльями.
   Расплавленный металл уже ручьями стекал со стены.
   Говард развернулся и трусцой побежал вглубь коридора, одним прыжком миновав то место, где слизни пытались вырезать люк.
   Повернувшись, я увидел, что Брамби уже шагнул через люк, ведущий в камеру инкубатора. Я побежал за ним следом, в то время как с грохотом и шипением упал на палубу наполовину расплавный кусок стены коридора.
   Через секунду заряды из кривых ружей слизней застучали в переборку, по обе стороны люка, через который я только что проскочил.
   Оказавшись в огромном помещении инкубатора я последовал за Брамби вниз по спиральному пандусу. Лучи от фонарей, укрепленных на верхушке наших шлемов, чертили удивительные зигзаги на темной, полукруглой стене далеко впереди.
   Но вот одна «пуля» просвистела мимо моего уха, потом другая.
   Переключив оптику шлема в пассивный, инфракрасный диапазон, я поднял голову, посмотрев назад. Тридцатью метрами выше, в перекрестье инфракрасных прожекторов оказался пурпурный слизень. Без сомнения твари охотились на нас. Вновь вокруг застучали «пули» слизней, но они стреляли скорее наугад, а не прицельно. Слизни не могли видеть в том же световом диапазоне, что и человек, а их собственные прожектора были слишком слабы, чтобы они смогли различить нас в инфракрасном спектре. Оказавшись в инкубаторе, они стали двигаться медленно. Тут для них, точно так же как и для нас, было очень темно. Я прикинул, что у нас фора минуты три.
   Я догнал Брами на широкой площадке примерно там, где я нашел слизня-личинку. Он стоял, согнувшись, уперев руки в колени, задыхаясь, пакет с термитными палочками и бикфордовым шнуром болтался у него на шее. На поясе его висела маленькая саперная лопатка.
   – Отсюда нам придется спускаться вниз на веревке, Брамби.
   Он посмотрел вверх, потом повернул фонарь так, чтобы видеть мое лицо.
   – Да, сэр.
   Я вновь посмотрел наверх. Наверху спирального спуска слизни остановились, словно выжидая чего-то. Лучи их фонарей шарили по залу, пытаясь нас отыскать.
   – Посмотри-ка Брамби. Их там должно быть всего лишь дюжина. Мы не можем использовать лучи наших фонарей, чтобы разглядеть их хорошенько, иначе они увидят нас… Они не могут сражаться с нами один на один, так как наши оружие и броня лучше. Нет никакой необходимости торчать тут вдвоем. Ты сможешь пробиться назад, – тут я протянул руку к пакету со взрывчаткой. – Дай-ка ее мне.
   – Сэр? Кажется, вы, как генерал, обладаете больше квалификацией для борьбы со слизнями, а я, как младший по званию, займусь самой дерьмовой работой.
   Он выпрямился. Без сомнения он не собирался отдавать мне пакет.
   Я снял с плеча скатку веревки.
   – Брамби, это армия, а не дискуссионный клуб. Отдай мне пакет.
   Луч слизней фиолетовым пятном скользнул по стене над нашими головами.
   Брамби покачал головой, и свет его фонаря качнулся во тьме.
   – Что ждет меня дома, сэр? Тюрьма? Клиника? Я сделал ошибку… А вам… большое вам спасибо за все.
   Тот факт, что слова Брамби были совершенно справедливы, не заставил меня отступить. Если ты лидер, то самое глупое в твоем положении то, что ты вынужден совершать глупости.
   – Брамби, я приказываю тебе отдать взрывчатку.
   Бздыньк!
   Пуля слизня ударила в пол в каком-нибудь полуметре от нас.
   Брамби засунул палец под ремень своей сумки со взрывчаткой и внимательно посмотрел мне в глаза.
   – Да, сэр… Вы знаете, что я никогда не выполнил бы такой приказ.
   Потом Брамби шагнул во тьму и упал вниз.

Глава сорок восьмая.

   Я пристально всматривался во тьму, но ничего не видел. Влажный всплеск подсказал мне, что Брамби упал в грязь из студенистых личинок слизней и сиропа нитрата аммония. Этот всплеск эхом разнесся по всему залу.
   Огни слизней заметались, а потом нацелились в мою сторону. Они стали обстреливать пандус.
   – Сукины дети! – услышал я в наушниках голос Брамби. Он ревел как раненный бык.
   – Брамби? С тобой все в порядке?
   – По крайней мере, ничего не сломал, сэр.
   Я попытался отогнать слезу.
   – Брамби, зачем ты это сделал…
   – Расслабьтесь, сэр. Все уже случилось. Генерал нужен для того, чтобы держать слизней от меня подальше. Пусть эти твари не мешают мне.
   Я повернулся и направился вверх по пандусу. Пули слизней застучали по моему боевому скафандру. Три моих выстрела и слизень с фонарем полетел вниз в темную яму.
   Один зрячий солдат против команды слепых слизней – едва ли справедливая схватка.
 

* * *

 
   Через двадцать минут, я уже шел по коридору, который, быть может, вел к Мими, Говарду, Джибу и, возможно, к дому.
   – Брамби?
   – Только зарыл в грязь последний заряд, сэр. Скоро всему наступит конец. Собираюсь поджечь первый шнур. У вас десять минут. Поспешите.
   Я глубоко вздохнул. Губы у меня дрожали. За десять минут Брамби мог бы, конечно, если бы мы очень постарались, подняться на пандус. Но оттуда полчаса ходьбы до выхода из зала.
   – Удачи, Брамби!
   Когда я подходил к бреши в стене, которую проделали слизни, из прохода, стреляя на ходу, вынырнуло штук десять тварей. Подхватив вырезанную из стены секцию, я спрятался за ней, как за щитом и открыл ответный огонь, уложив всех. Я использовал последнюю обойму М-60, и с грохотом отшвырнул винтовку в сторону.
   Если я сбираюсь прикрыть Брамби, то единственный для меня выход обложить этот коридор остатками Мегатеха. А потом я отступил бы туда, где мы первый раз схлестнулись со слизнями. Но у меня не было взрывчатки… Задыхаясь, я бежал изо всех сил. Услышав подозрительные звуки, я несколько раз выстрелил в темноту ближайшего коридора, потом переключил рацию в шлеме на командную сеть.
   – Мими? Говард? Прием.
   Если Говард добрался до цели, то мне не зачем мчаться со всех ног, чтобы уберечься от взрыва, которому суждено спасти человечество.
   Я попробовал вызвать модуль в другом диапазоне. Может, Говард и слышал меня, только не мог переключиться на нужную частоту, чтобы ответить мне.
   Ничего.
   Новая волна слизней покатилась в мою сторону. Я угощал их иголками из М-20, пока не вышли заряды. И вот мои магазины пусты. Три слизня рванулись вперед, но я вытащил сорок пятый Орда и расстрелял всех трех, хотя последнему удалось сильно ударить меня по бедру. Если бы не скафандр, он бы мне ногу оторвал.
   Хромая я миновал последний поворот. Желтая пластиковая заплата, которой мы запечатали двухметровое отверстие похоже осталась на месте. Хотя это ничего не значило. Она осталась бы на месте независимо от того, забрала бы Мими Говарда и Джиба или нет.
   Я привалился плечом к этой пробке и обратился к своему наладоннику.
   Если Брамби хорошо сделал свою работу то мне и ему осталось всего пять минут жизни. Если Говард и Джиб постарались и сделали все как надо, человечество победит.
   Потом я посмотрел вниз, на плиты пола и мое сердце сжалось.

Глава сорок девятая.

   Встав на колени, я поднял с пола квадратик бумаги, чуть больше чем старая почтовая марка. Но я узнал его с первого взгляда.
   Я улыбнулся. Обертка он никотиновой жвачки Говарда Гиббла. Он и Джиб добрались сюда, и видимо им пришлось какое-то время ждать, раз Говард успел достать жвачку. Если бы их настигли слизни, то вокруг валялись бы гильзы, а может даже тела. Говард, если его загнать в угол, защищался бы отчаянно. Он бы не сдался без хорошей перестрелки.
   Значит, они выбрались.
   Я высыпал гильзы из барабана «кольта». Действовал я неловко. А вы попробуйте перезарядить револьвер тремя пальцами, действуя к тому же без должной сноровки. Потом я поискал патроны, и ничего не нашел. Я попробовал вызвать Брамби, но он мне не ответил. Правда, я подозревал, что такое могло случиться. Переборки инопланетного корабля, разделяющие нас, отлично глушили всю радиосвязь.
   Там, где я находился, было полно следов первого сражения со слизнями, которое произошло, как только мы поднялись на борт. Но тележка со взрывчаткой, которую мы закатили на борт, исчезла. Слизни были не так глупы. Все что я мог сделать, лишившись боеприпасов, так это попытаться забаррикадировать коридор. Натащив со всех сторон обломков плит, отвалившихся от стен, я попытался возвести жалкую баррикаду.
   Поскользнувшись, я скатился с пластикового листа и так и остался сидеть на палубе, раскинув ноги в стороны и прислонившись к нашей «пробке», закрывающей дыру в борту. Потом я взял «кольт» за дуло здоровой рукой. Сжал его покрепче. По крайней мере, я смогу отбиваться им от слизней, словно маленькой дубинкой. Я так и не мог понять, отчего я так беспокоился. Если не случиться ничего непредвиденного то через четыре минуты и слизни, и я станем трупами, кружащимися среди обломков в межпланетном пространстве. Разница будет лишь в том, что их – сто тысяч, а я – один.
   По крайней мере, я прожил великолепные двадцать пять лет. Я знал своих родителей, хотя не так долго, как мне хотелось. Я возмужал, познакомился с хорошими людьми. И самое лучшее – у меня была любимая, и наша любовь длилась 616 дней. К тому же, согласно официальной версии я спас мир.
   Мой компьютер бибикнул. Осталось три минуты.
   Говорят, ожидание смерти имеет разные фазы: самоотречение, ярость и всякая подобная чепуха, а потом, в конце концов, проклятие смерти.
   Интересно, Брамби, находящегося где-то там, в глубине корабля, тоже одолевали мысли о смерти?
   Может, мне повезло по сравнению с другими сиротами, которых я знал. Удел солдата умереть в соответствии с ожиданиями. Солдаты часто умирают храбро. Они часто умирают из-за чужого высокомерия или глупости. Но редко солдату судьба дарит время, чтобы подготовиться к смерти.
   Как я и подозревал, многие вещи стали совершенно ясными для меня, когда приблизился конец моей жизни.
   – … совершенно ясными!
   Словно мои собственные мысли эхом прозвучали внутри моего шлема. В последний момент я заговорил сам с собой?
   – …Джейсон! Выбей пробку. Нет времени стыковаться, – раздался внутри моего шлема голос Мими. – Я собираюсь причаливать по жесткому… Встань подальше, а потом бегом на борт. На все про все у тебя будет пятнадцать секунд.
   В противоположном конце помещения начала расползаться моя импровизированная баррикада.
   Слизни потоком хлынули внутрь. Мне казалось, что им нет числа.
   Вскочив на ноги, я обернулся.
   Пробка, которую мы поставили выгнулась, словно кто-то надувал огромный желтый пузырь жвачки.
   Блам!
   В меня полетели обломки «пробки», и, как Мими и предупреждала, я отлетел назад, словно огромный красный шар боулинга, сбивая и давя кегли слизней. Твари бросились в разные стороны.
   Отшвырнув от себя обломки, словно одеяло в Рождественское утро, я попытался подняться на колени.
   Слизни роились вокруг меня. Я врезал одному, хлестнул пистолетом другого, удивляясь, почему я все еще жив.
   Однако слизни игнорировали меня. Обтекая меня, они устремились туда, где остался Брамби и его самодельная бомба. Они игнорировали меня, потому что не я должен был остановить их вторжение. Видимо они поняли, замысел Брамби.
   Люк шлюпки был всего в семи метрах.
   Я пополз вперед. Неожиданно складка моего скафандра зацепилась за одну из выбитых плит. Но я не останавливался, я тащил плиту за собой.
   Три метра до люка.
   Я слышал скрежет металла. Это терлись друг о друга копуса «Звезды» и «Тролля».
   Расстояние до люка расширилось и вновь превратилось в четыре метра, когда Мими подала «Звезду» чуть назад.
   Мой компьютер вновь бибикнул. Две минуты до детонации.
   Я рванул застежки. Плита вместе с частью моего скафандра осталась позади. Она грохнулась на палубу на груду других обломков.
   Наконец, потянувшись, я ухватился за ручку люка, вывалился в открытый космос, в то время как «Звезда» словно ужаленная рванулась прочь от «Тролля». Изогнувшись всем телом, я приоткрыл люк. Я протиснулся в щель, и люк сам захлопнулся у меня за спиной, с грохотом воздух устремился из корабля захватчиков, через огромную дыру, которую оставила в его обшивке «Звезда».
   Воздушный поток выбрасывал слизней в космос. В своей броне они напоминали кусочки черного мрамора. Но теперь то уж им не добраться до Брамби. Слизни не могли пересечь вакуумный зазор, посреди коридора, и теперь Брамби уж точно никто не мог помешать.
   Я лежал возле люка на полу белого металла и едва дышал, прислушиваясь к завыванию дюз, пока Мини разворачивала модуль, чтобы включить главный двигатель.
   Потом я пересек шлюзовую камеру и прижался лицевой пластинкой шлема к кварцевому окошку, ведущему внутрь модуля.
   Мы уже находились в ста пятидесяти метрах от поверхности «Тролля» и быстро удалялись.
   – Джейсон? Ты сел?
   – Да.
   Мой компьютер вновь бибикнул. Одна минуту.
   – Жду.
   Мими врубила главный двигатель, и ускорение отбросило меня назад, вновь вжав меня во внешний люк. Удар был такой, что мне показалось, что в меня попала пуля из мушкета.
   Не знаю, сколько «g» выжала Мими из двигателей модуля. Но у меня кровь пошла носом. Что самое обидное, кровь залила лицевую пластину шлема изнутри, и я теперь почти ничего не видел. Меня просто размазало по внешнему люку. Глянув краем глаза через крошечное окошечко внешнего люка я увидел, что «Тролль» стал уже размером с баскетбольный мяч. Я чуть затемнил лицевую пластину шлема.
   Мое сердце отчаянно билось, я думал о Брамби.
   «Тролль» казалось убегал от нас – становился меньше с каждой секундой, а потом он превратился в миниатюрное солнце.
   Ударная волна взрыва догнала нас.
   Я услышал, как Мими бормочет себе под нос:
   – Быстрей! Быстрей, твою мать!
   На секунду пламя омыло модуль. Корабль затрещал, потоки пламени закрутили его. Обломки металлическим дождем забарабанили об обшивку. Когда ускорение и болтанка исчезли, я с трудом прополз через внутренний люк шлюза.
   Пространство вокруг модуля вновь стало черным. Рев главного двигателя оборвался, и огромная тяжесть упала с моей груди, в то время как «Звезда» по инерции неслась в пустоте.
   – Джейсон? С тобой все в порядке?
   – Разбился сильно. Но я рад, что вообще попал на борт. Я твой должник.
   – Говард? – спросила Мими.
   – Вашими молитвами!
   Я прополз чуть дальше и очутился в грузовом отсеке. Говард, пристегнутый по всем правилам, восседал в своем кресле. Он снял шлем, и его голова торчала из боевого скафандра, словно голова черепахи. Я сорвал шлем и отпустил его, позволив плавать в невесомости.
   Мими Озейва проползла к нам с летной палубы. В этот раз я внимательно наблюдал за каждым ее движением.
   Она проплыла в грузовой отсек, стянула шлем и обеими руками зачесала назад потные волосы. Меня поразил ее вид. Никогда еще она не казалась мне такой красивой.
   – Летит сам по себе, – объявила она, видимо имея в виду «Звезду».
   Говард прищурился и улыбнулся ей.
   – Ну что, теперь мы можем отправиться домой?
   – Мы летим в правильном направлении и будем пролетать достаточно близко, чтобы земная гравитация смогла захватить нас. На все про все уйдет дня три. Конечно, если мы все учли. Легко взлететь, легко сесть, – она показала на кнопку с шапкой, напоминающей шляпку гриба, которая выделялась среди других переключателей на панели, укрепленной на переборке. – Перед тем, как мы войдем в атмосферу, мы нажмем ее. Взрывные болты выстрелят, и мы сбросим весь ненужный груз… А кроме того… я рада приветствовать вас, генерал Уондер. Второй раз я изображаю для вас извозчика.
   А потом она еще раз улыбнулась, так ласково как довоенное солнце.
   – И вам хорошего полета, майор. Транспорт вторжения, размером с Толидо^[96] разлетелся на куски. И не важно, что у врагов сто двадцать один уродливый истребитель., – пока я говорил Мими поднялась в сверкающий купол системы Меркурий и с радостным лицом оглядела панораму космоса.
   – Нет, их поменьше, – возразила она, и слова ее прозвучали довольно холодно. – Но они идут за нами.

Глава пятидесятая.

   – Как?
   Мими вылезла из обзорного купола и, цепляясь за захваты отправилась к летной палубе.
   – «Огненная ведьма». Она у нас на хвосте.
   – Но…
   – Большинство «Ведьм» швартовалось на «Тролле». Они к нему как привязанные. Без него они погибнут, но пока они живы.
   По идеи, так и должно быть.
   – А мы пока движемся по инерции, они не смогут нас догнать? – поинтересовался я.
   – Еще как, – отозвалась она. Ее ботинки скрипели когда она пробиралась по коридорчику на летную палубу. – Даже если бы мы не стали экономить топливо.
   Говард проплыл к куче датчиков ненужных измерительных приборов, расположенных на передней переборке. Посмотрев на один из них, он постучал пальцем по индикатору.
   – Приборы говорят восемьдесят пять процентов.
   – Ты смотришь на показатель горючего в баке вспомогательных, маневренных дюз. Это нам не поможет. Но если мы сожжем слишком много горючего из основного бака, то тогда не сможем затормозить. А если мы не сможем затормозить, то войдем в атмосферу на очень большой скорости. Тогда мы можем проскочить мимо и оказаться на орбите по ту сторону Луны. А там возможно несколько вариантов. Мы можем замерзнуть, умереть с голода, врезаться в Луну, или сгореть, так что даже кучки пепла не останется.
   Я натянул назад шлем.
   – Ты-то сам, что предпочитаешь?
   – А ты, я смотрю, собираешься вновь поиграть в стрелялки с Меркурием?
   Я снова забрался в купол и втиснулся в кресло стрелка. Честное слово, словно домой попал. Щелчок силового переключателя и гидравлика заскулила, все вокруг завибрировало. Я ударил ногами по педалям, крутанулся налево, направо, чуть приподнял прицел, потом опустил сидение до линии горизонта. Я развернул турель на сто восемьдесят градусов и вдавил кнопку увеличения. Однако она была не нужна.
   Синие на фоне космической тьмы… Их навигационные огни светились подавая неведомые сигналы, понятные только слизням… Да, я был прав, «Огненная ведьма» уже приблизились к огневому рубежу Меркурия. Ее паучьи лапы разошлись в стороны…
   В передней кабине Мими тоже наблюдала за происходящим, глядя на экран заднего вида.
   – Джейсон?
   Реально в космосе стрелковое оружие не могло поспорить с баллистическим. Из чисто практических целей, я например, не мог замедлить скорострельность Меркурия. Однако сейчас мне целиться не надо было, такой большой казалась надвигающаяся «Ведьма».
   Я надавил на гашетку. Орудие взвыло. Огонь вылетел из полудюжины вращающихся стволов.
   И тут же потух.
   Желтые трассеры прочертили безвоздушное пространство. Сотни тридцати семи миллиметровых снарядов расцвело сотнями оранжевых безвредных цветов на носу «Ведьмы».
   – Джейсон? Почему прекратили огонь?
   – Я не прекращал! – я посмотрел вниз. Мой палец в перчатке все также, со всей силы давил на курок. Я пробежался взглядом по ряду индикаторов и, наконец, заметил красный огонек. Сам виноват. Слишком агрессивно набросился на первую из «Ведьм», ту, которую мы взорвали по пути к «Троллю». Как хотел бы я сейчас вернуть назад часть тех снарядов.
   – Огонек боеприпасов зеленый, но у нас осталась всего сотня снарядов.
   Тем временем «Огненная ведьма» выпустила в нас первый заряд. Он пылая, словно комета понесся в нашу сторону. Видимо они взяли неправильный прицел, так как снаряд прошел слева от нас, примерно в сотне ярдах.
   – Ничего. Скоро они поймают нас на прицел.
   Мы мчались сквозь космическую пустоту со скоростью в пятнадцать тысяч километров в час. «Огненная ведьма» могла двигаться много быстрее. Она буквально летела за нами попятам, через несколько мгновений после нас занимая тут точку космоса, которую мы только что покинули. Сейчас все решали секунды.
   Я со злобой ударил по подлокотнику трехпалой ладонью, и взвыл от боли. А ведь мы зашли так далеко! Сотворили почти невозможное! Тут я почувствовал себя героем. А Брамби?.. Тот и вовсе отдал свою жизнь.
   Брамби, который мог сделать бомбу из чего угодно.
   На мгновение я замер всматриваясь в собственное отражение на куполе, а потом позвал Мими:
   – А в вспомогательных баках все еще есть топливо?
   – Зачем вам это?
   – Черт побери! Из чего оно состоит?
   – Жидкий водород и жидкий кислород.
   – Оно взрывоопасно?
   – Конечно.
   – И сколько его у нас? – я уже слезал с кресла стрелка.
   – Тонна – полторы.
   «Огненная ведьма» подошла еще ближе и выпалила в нас. Она бесшумно скользила над нами так близко, что я мог прочитать иероглифы слизней, выгравированные на ее синем, вращающемся боку.
   Я посмотрел вверх. Руки «Огненной ведьмы» чуть сместились, словно корректируя прицел. Следующий залп станет «огнем на поражение».