Страница:
Вдруг вижу прямо в окно как-то мягко влетает золотистого цвета шар, ударяется в подоконник (деревянный), подскакивает и опускается на лавку (деревянную) — сантиметрах тридцати от моей правой ноги. Потом подпрыгивает и опять опускается рядом со мной на стол (стол из дубовых толстых досок со щелями). Я, не двигаясь, медленно повернул голову — следил за шаром, который, подпрыгнув на столе, долетел до боковой стенки русской печи, отскочил от нее и мимо меня вылетел в окно на улицу, где начал быстро подниматься вверх. Я слез со стола облокотился на подоконник, чтобы проследить за шаром, но он уже был невидим. На улице пошел дождь, и я закрыл окно.
О том, что это было шаровая молния, я узнал уже взрослым и до сих пор удивляюсь — почему в нашей избе, не было ни взрыва, ни пожара, хотя огненный шар не один раз соприкасался с деревянными предметами?
Тем же летом, недели через две после «встречи» с шаровой молнией, мы, ребятишки, купались в нашей неширокой и неглубокой речушке (на географических картах ее не видел, но в детстве читал книжечку про жителей нашего села, где эта речушка называлась Атмис). Накупавшись, стали расходиться по домам, я с другом зашел к нему домой — он жил метрах в 50-ти от речушки. Его бабушка занималась приготовлением еды. Друг Ваня сел у стола, а я стоял у простенка между окон. Пошел дождь, да такой сильный, что посмотрев в окно, и увидев в канаве довольно мощный поток воды, я сказал Ване: «Хорошо, что с речки ушли до дождя». Минут через десять вошла бабушка с краюхой хлеба и горшком молока; не успела она все это поставить на стол, как послышался гром, его звук нарастал, будто приближаясь из далека. Финалом его стал мощный взрыв. Невидимая сила оттолкнула меня от простенка с такой силой, что я животом, грудью и лицом ударился о стенку русской печки, стоявшей от простенка в трёх с половиной метрах. Боль, ссадины, испуг. Бабушка сказала, что это гром такой бывает — плохой гром. Однако, кроме меня никто не пострадал, и ничто со стола не упало.
На следующий день бабушка нам сказала, что в поле молния убила двух овец, сожгла одно дерево. До сих пор не могу понять — как гром мог оттолкнуть меня от стены?
Я — турист. Пешком прошел тысячи километров по Северу и неоднократно наблюдал загадочные вещи. Однажды на Карельском перешейке наша группа заночевала на узком полуострове, вдающемся в глухое озеро. Посреди ночи мы увидели, как в небо ударил мощный луч прожектора. Он начинался буквально в нескольких сотнях метров от нас — на самом мыске. «Что это?» — удивились мы. Ведь еще вечером проходили там, собирая дрова, и ничего не заметили. «Может, подводная лодка всплыла!» — пошутил кто-то. Тут все ребята, а было нас 12 человек, не сговариваясь, встали и пошли на свет прожектора.
Когда мы вышли на мысок, луч мигнул и погас. Но прямо на каменистой почве осталось мерцающее пятно метра три в диаметре. Павел Н. сдуру шагнул прямо в этот круг и тут же повалился на бок. Больше ни с кем ничего не случилось. Но когда мы вытягивали Павлушку из пятна, прямо кожей чувствовали, как из земли прет какая-то энергия.
Павел очнулся минут через пятнадцать, и оказалось, что он ничего не помнит — ни как вспыхивал луч, ни как мы пошли на мысок посмотреть, что это такое… Утром мы еще раз сходили на то место, но оно уже ничем не отличалось от окружающего пейзажа. Что это было? Мы спрашивали в институте у профессоров и доцентов. Они сказали, что, вероятнее всего, это геопатогенная зона, хотя что это такое, никто толком не знает. А один вообще заявил, что такого в природе не бывает, что он в это не верит, потому что с таким не сталкивался. А как он мог сталкиваться, если не выходит из своего кабинета?! А пойти в поход на то место, проверить все, они отказались, сославшись на занятость…
Дело было летом 1977 года в окрестностях Красноярска, где я в то время учился в педагогическом институте. Я решил подняться на одну из невысоких гор. Дойдя до скалы «Красный гребень», я остановился, любуясь открывшимся видом каньона Базанха. На скале в тот момент было еще трое ребят лет 12-ти… Вдруг какая-то сила сдавила мне голову, сковала руки, ноги, и, оторвав меня от земли, подняла в воздух и понесла в сторону обрыва. Меня охватил ужас, что сейчас я упаду на дно ущелья и разобьюсь. И тотчас загадочная сила ослабила хватку, и я грохнулся на склон с высоты трех метров. Конечно, я ушибся, но не очень. Поднялся и пошел вниз, чтобы больше не испытывать судьбу. Увидел, что впереди меня со всех ног, крича от страха, бегут пацаны, которые тоже были на скале.
Спустя два года я шел по дну того самого каньона Базанха в сторону пионерлагеря, где работал пионервожатым. В радиусе метров сто от меня не было ни одного человека. Тут я получил такой сильный толчок в грудь, что опрокинулся на спину. Сразу же понял, что еще раз столкнулся с проявлением той же загадочной силы, что когда-то подняла меня в воздух. Кто-то явно гнал меня со своей территории. Заверяю вас, что в обоих случаях я был совершенно здоров, в здравом уме и рассудке.
Летом 1938 года, находясь в гостях у своего школьного товарища (нам было лет по тринадцать) в деревне Рожково Кежемского района Красноярского края, я услышал от пожилого колхозника рассказ о «Чертовом кладбище». Он сам видел это место и был свидетелем странных событий, происходящих там.
«Ангара-матушка и том году совсем без воды была, в порогах да шиверах голые камни торчали, — вспоминал он. — Катера и илимки (узкие и длинные баржи) стояли на приколе, а мясо и хлеб сдавать государству надо было. И вот решили перегнать стадо районных поставок через тайгу в Братск, а там пароходом до Иркутска, где железная дорога…»
Из рассказа колхозника мы узнали, что с целью сокращения перегона был выбран путь от деревни Ковы вдоль одноименной речки через деревушки Уяр и Карамышево. Действительно, так до Братска вдвое ближе, чем по берегу Ангары. Главная забота проводников — уберечь стадо от самого страшного «зверя» сибирской тайги — мошки. Если комаров можно отогнать на стоянках дымными кострами, то мошку в довоенное время можно было отпугнуть только дегтем. Hо кожа животных, если смазывать ее часто, разъедается в кровь.
Вот почему стоянки были долгие, обязательно возле воды. Вечерами стадо до темноты стояло в воде, и только наутро, по холодку и росе, пока еще не проснулась мошка, разбредалось в поисках пищи.
И вот однажды, когда погонщики уже собирались повернуть на восток, к Ангаре, при проверке стада не досчитались двух коров. Предположение, что их задрал медведь, отпадало, потому что собаки вели себя совершенно спокойно. А волков в тех краях не водилось. Двое из бригады погонщиков (в том числе и рассказчик) отправились на поиски. Через некоторое время они услышали тревожный лай убежавших вперед собак и, на ходу заряжая ружья, поспешили в том направлении. Каково же было их удивление, когда перед ними открылась чистая, круглая поляна, совершенно лишенная какой бы то ни было растительности. Собаки, уже выбежавшие на черную землю, с испуганным визгом, поджав хвосты, повернули назад. А на расстоянии 15-20 м от последних деревьев, на голой, будто выжженной земле лежали трупы пропавших животных…
Случившееся ошеломило погонщиков. А старший, опытный охотник, отлично знавший здешнюю тайгу, оказывается, уже слышал об этом месте.
«Hаверное, это „Чертово кладбище“, — сказал он. — Приближаться к голой земле нельзя — там смерть».
Действительно, круглая, около 200-250 м в диаметре поляна навевала ужас: на голой земле кое-где виднелись кости и тушки таежных зверушек и даже птиц. А нависающие над поляной ветви деревьев были обуглены, как от близкого пожара. Старший торопил уходить от гиблого места. Так и ушли они, не выяснив, отчего гибнет все живое на той земле. Выделения газов, часто наблюдаемого в болотистых местах, здесь не ощущалось. Собаки же, побывшие на «Чертовом кладбище» всего минуту, перестали есть, стали вялыми и вскоре подохли.
Рассказ колхозника запомнился мне на всю жизнь. Что же это такое «Чертово кладбище»?
Вероятно, описанная история приключилась в конце двадцатых или начале тридцатых годов — именно тогда могла возникнуть необходимость в столь необычном для тех мест перегоне скота. Сейчас рассказы о «Чертовом кладбище» забылись и его точные координаты неизвестны. Его предполагаемое расположение — у реки Ковы, вблизи от границы Красноярского края и Иркутской области. Деревень Уяр и Карамышево, находившихся на пути погонщиков, уже нет. Их жители перебрались поближе к цивилизации. Профессиональных охотников в этих местах стало меньше. Hаверное, найти людей, знающих об этом гиблом месте, будет нелегко. Исчезло ли за прошедшие полвека его смертоносное действие? Чем оно объясняется? Hе упал ли здесь какой-нибудь необычный «космический пришелец»? Ведь примерно в 400 км к северу начинается район, где все живое было сметено в 1908 году знаменитым Тунгусским взрывом…
Возможно, «эффект гиблого места» вызван чисто земными причинами, пока неизвестными ученым. Раскрытие загадки, вероятно, принесло бы пользу науке. Смею надеяться, что мое сообщение заинтересует геологов и природоведов.
Я прибыл на Сылву с редактором Свердловского телевидения Н. Порсевым и с двумя учеными-физиками, кандидатами физико-математических наук А. Диченко и В. Громовым. Настроенные скептически, мы, тем не менее, в первую же ночь столкнулись с феноменами Пермского треугольника.
Уставшие после перехода, мы устроили ночлег и сразу же заснули. Все, кроме одного. Утром он все помалкивал, на вопросы отвечал невпопад, а потом все же решился и сказал:
«Будете, наверное, смеяться, но я видел на стенке палатки кино».
Сначала ему явились две голубые звезды, которые затем стали небольшим (вроде как у телевизора «Юность») прямоугольным экраном. Цвет его ни с чем не сравним, в том числе и с цветом экрана. Появилась улица. А потом он увидел одно за другим четыре лица. Три смотрели на него доброжелательно, четвертое было перекошено от ярости.
Смеяться никто не стал еще и потому, что А. Диченко тут же сообщил, что видел то же самое в краткий миг между бодрствованием и сном. Мы решили тогда, что это от усталости. Пришли к выводу, что обоим «показалось».
За неделю, проведенную на берегу Сылвы, в наших разговорах слова «от усталости» или «от сырости» повторялись чаще всего. И только вернувшись в Свердловск, мы задались вопросом: а не слишком ли часто что-то казалось и мерещилось? До этой недели ни у кого из нас никогда не было галлюцинаций.
Расскажу только о том, что мы видели и переживали сами. Только о том, что посчитали фактами после тщательного и критического разбора своих впечатлений. И не буду упоминать о многом, что явилось нам неясно или явилось лишь одному, ведь каждый из нас по отдельности мог и обмануться в своих ощущениях.
Столкнулись же мы вот с чем. «Патрулируя» ночами по лесу и полям, мы не раз видели яркие, размером с пятак и побольше, светящиеся пятна. Приближаясь и удаляясь, они вычерчивали на темном фоне лесной гряды замысловатые кривые. Нам всякий раз хотелось подойти к ним поближе, но они убегали от нас или исчезали вообще.
Потом, снова увидев пятно, мы замирали, и оно подходило ближе… Затем удалялось и опять подходило, словно манило за собой. Но стоило кому-нибудь шевельнуться, как оно отпрыгивало в сторону и мерцало оттуда. За такое поведение мы назвали эти пятна «кокетками», и название это быстро распространилось по Зоне.
Однажды мы увидели крупное желтовато-оранжевое пятно на пашне, чуть ли не под ногами. Оно лежало на земле, медленно видоизменяясь — то вытягиваясь в овал, и тогда его перечеркивала черная полоса, то принимало прежнюю конфигурацию.
С нами было двое рижан. Один из них двинулся вперед, но пятно погасло. Вернувшись, он рассказал нам, что, перешагивая границу пятна, ощутил удар, похожий на удар электрического тока.
Все это было невероятно. И все же мы, пятеро, прекрасно рассмотрели это пятно и описали его друг другу совершенно одинаково. Ошарашенные, мы вернулись к костру.И почти тут же увидели в небе нечто похожее на луч прожектора. Отдельные его участки то загорались ярче, то притухали, и тогда загорался соседний отрезок. Число лучей увеличивалось, и все, набегая волнами, пульсировали…
Возможно, мы наблюдали обычное северное сияние. В этих широтах оно бывает. Однажды мы, придя к рижанам, стоящим неподалеку лагерем, застали их разбитыми головной болью. В своих скитаниях по Зоне они наткнулись на место, где ударило всех одновременно. «Хлопнуло по голове», — так описали они нам свое состояние. Через несколько часов боль прошла. Мы сходили на то место, но ровным счетом ничего не почувствовали.
Уже в конце нашего пребывания в Зоне мы отправились погулять по ней втроем. С нами был С. Казанцев, ответственный секретарь журнала «Уральский следопыт». Дело происходило днем. Вдруг Сергей почувствовал отчетливый удар снизу по пальцам правой ноги. Он подумал, что неудачно наступил на камушек, но под ногами ничего не было.
Сергей остановился на этом месте, достал блокнот, стал записывать в него свои ощущения, проговаривая их вслух, чтобы и мы слышали. «Немеет ступня, голень, говорил он. — Кисть руки, до локтя. Сильно болят суставы. Онемение дошло до плеча…» Он описывал свои ощущения до того момента, когда боль в суставах стала непереносимой. Только тогда он, не сгибая ног, сошел с этой проклятой точки и кое-как побрел к костру.
Мы по очереди постояли в том месте на дороге. У одного онемела рука до локтя, второй ничего не почувствовал. Сергей, после того как боль у него прошла, вернулся. У него все ощущения повторились, но слабее. Надо сказать, что уже много лет страдая болезнью Бехтерева, он время от времени переживал тяжелые приступы. Видимо, его суставы оказались особенно чувствительны к энергии, неравномерно разлитой в Зоне. Она как бы сконцентрирована в определенных точках, которые обладают, по-видимому, способностью к перемещению. Сойдя с этих точек, Сергей сразу чувствовал облегчение.
Описывать все то, с чем мы там столкнулись, слишком долго. Ограничусь перечислением событий без подробностей.
Пару раз видели светящиеся столбы, будто внизу под деревьями спрятан источник света с направленным вверх лучом. Свечение это неяркое, едва отличимое от фона.
Иной раз вокруг нас проскакивали какие-то ярко-красные искры. Один из нас постоянно говорил о каком-то оранжевом свечении. Боковым зрением он видел лицо идущего рядом товарища, освещенное оранжевым светом, источник которого был где-то за спиной. Оборачивался — ничего нет, только глухая чернота осенней ненастной ночи. Второй не видел этого свечения, зато одновременно с первым его наблюдал все тот же С. Казанцев.
«Кино» во второй раз посмотрел А. Диченко. Теперь он увидел себя.
Зона — настоящий заповедник загадок. И среди прочих стоит упомянуть и о вывале в лесу. На небольшой круглой площадке (метров 30-40 в диаметре) — необычный бурелом. Вершины высоченных, толстых осин, обломанных где-то на высоте человеческого роста, а то и трех-четырех ростов, завалены в одну сторону. Впечатление такое, что был удар сверху и чуть сбоку. Ураган проломил бы в лесу целую полосу, а тут аккуратная площадка, «пятачок». И все деревья сломаны в одном направлении. Ни одна из выдвинутых нами и другими исследователями Зоны версий о причинах такого вывала не выдерживает критического анализа. Ни один из входящих в нашу группу опытных туристов ничего подобного никогда не видел.
Предыдущие посетители Зоны жаловались, что у них беспрестанно ломались фотоаппараты, фотовспышки, радиоприемники, останавливались электронные часы и опаздывали механические. Мы постоянно сверяли наши часы, они шли превосходно.
Однажды у нас отказала фотовспышка. Это произошло в момент, когда мы пытались сфотографировать «кокетку». Мы отошли назад — вспышка заработала, но несинхронно с аппаратом. Мы вернулись к костру, вспышка сработала нормально. На следующее утро она отказалась работать, и мы решили, что отсырели батарейки. Все другие вспышки, фотоаппараты, радиоприемники не отказали нам ни разу.
Так или иначе, с натяжками или без, в долгих спорах у костра физики (их почему-то больше всех в Зоне) объяснили почти каждый в отдельности ее феномен. Но необычайно высокую концентрацию «чудес» на сравнительно небольшой площади в 3-4 квадратных километра не смог объяснить никто.
В детстве перед Отечественной войной я видела «бой на небесах». Вечером, в 10 часов, мы шли с тётей из бани. Я взглянула на небо и вскрикнула от испуга. Там рубили друг друга, кололи саблями всадники на гигантских лошадях. Страшная схватка проходила в полной тишине и как бы при замедленной съёмке…
Тётя, глянув вверх, лишь покрепче сжала мне руку и ускорила шаг. Ночью мне не спалось, я ещё раз вышла на улицу, но небо было чистое.
Никогда больше я не видела ничего подобного. Много читала, искала ответ на увиденную загадку. Но тщетно. Может, кто-то ещё наблюдал тот небесный бой?
Я, бывший командир Красной Армии, участник обороны города Петрограда, инвалид Отечественной войны II группы.
То, о чем я расскажу, случилось в начале лета голодного 1933 года. Ватага пацанов (человек 30-40) собрались в Протопоповской роще, расположенной в слиянии рек Урала и Сакмары, за ночным мостом, который ежегодно временно строился после разлива. Там мы купались, набирали на лужайках в роще щавель, дикий лук и чеснок, поспевающие ягоды. В те времена их было предостаточно. Ближе к вечеру купались вновь и гурьбой возвращались по проселочной дороге, пересекающей огороды, расположенные в низине у горы Маяк. Гора была частью возвышенности, поднимавшейся на 15-20 метров и тянувшейся до искусственных ледников у железнодорожной станции Оренбург, где загружали вагоны льдом для перевозки скоропортящихся продуктов.
Мы прошли почти половину огородов, когда начало садитья солнце. Диск его скрылся за верхушками лесных деревьев, когда за спиной послышалось сопенье и цоканье копыт. Обернувшись, мы увидели высоко над опушкой леса, на другой стороне Урала, галопом мчащегося коня раза в три превосходящего по размерам обычного. На нем сидел закованный в латы всадник-великан. На поясе его висел меч в ножнах, левой рукой он держал за повод коня, в правой было длинное копье, а лицо всадника прикрывало забрало.
Все ребята побросали набранные за день ягоды и зелень и, крича от страха, побежали, что есть сил по дороге. А всадник, казалось, направлял коня так, чтобы перекрыть нам выход из низины. Он скакал над землей, как бы парил в воздухе, но стук копыт громко сопящего и фыркающего коня звучал так, как будто подковы били по каменной мостовой.
Я, держа за руку братишку, бежал впереди всех. До подъема к ледникам оставалось метров 300, не больше. Мы пробежали их на одном дыхании, по тропинке взлетели на гору, где располагались несколько скирд со льдом, заваленных толстым слоем соломы и камышовыми тюками.
Как только мы оказались наверху, всадник исчез, не стало слышно стука копыт, сопенья и фырканья коня. Сверху нам было видно, как остальные еще недобежавшие ребята, оглядывались на небо и ускоряли бег. Тех, кто еще был внизу, всадник продолжал преследовать. Он исчезал для каждого поднявшегося на гору.
Когда все оказались на возвышенности, возбужденные и перепуганные, солнце зашло, все звуки затихли, ничто не напоминало о страшном видении. Больше никогда оно не повторилось. Но мы часто вспоминали о небесном всаднике на огромном коне.
С годами увиденное мало-помалу стиралось в памяти. Потом мы повзрослели. И были войны… Много войн, и самая страшная — Отечественная, на которой погибли на полях брани многие из тех пацанов, что однажды на закате бежали от небесного воина. Из оставшихся в живых практически никто не вернулся в Оренбург, определившись по дальнейшей службе в других регионах страны. И из них, думается, тоже уже мало кто остался.
И вот я, уже будучи больным, израненным осколками и пулями, но пока еще живым стариком, узнал, что есть еще два свидетеля необычного небесного явления из моего детства. Ушакова Александра Васильевна, рассказала, что она со своей тетей видели схватку двух воинов, закованных в латы. Сидя на громадных лошадях, они рубили друг друга мечами. Но эта схватка происходила в полной тишине… А наша была озвучена.
Я решил написать вам, потому что не хочу, чтобы увиденное в детстве чудо ушло вместе со мной. У меня нет свидетелей. Мой брат Виктор, которого в тот вечер я тащил за собой в гору, 1925 года рождения (на два года моложе меня), совсем мальчишкой погиб при форсировании Днепра. Кто жив из остальных — не знаю. Но верю, что если кто-нибудь из оставшихся прочтет эту историю — обязательно отзовется и подтвердит.
А пока пишу вам от имени всей той ватаги мальчишек голодного 1933 года, видевших небесного воина.
До сих пор не дает мне покоя случай, приключившийся давным-давно со мной и моим одноклассником Толей Плюсниным.
Однажды мы отправились на рыбалку, развели костер у реки. Некошеный луг, на краю которого стоял наш шалаш, застилали легкие клочья тумана. Вдруг из него стали возникать странные фигуры.
— Смотри! — толкнул я приятеля. — Конные косилки!
Сквозь туман все четче проступали силуэты людей и животных.
— Что-то не нравятся мне это, — сказал Толик, посмотрев на часы. — В двенадцать ночи они, видишь ли, косить надумали.
Чем дальше мы вглядывались в странных косарей, тем больше недоумевали. На головах фуражки, длинные рубахи под поясом, брюки с напуском на сапоги. Так, мы знали, одевались в начале века. Странным было и то, что ночной луг как бы подсвечивался неизвестно откуда падающим светом — рассеянным и призрачным. Но картина была абсолютно реальной. Слышалось стрекотание механизмов. Кто-то вжикал косой за нашим шалашом.
Охваченные любопытством и страхом, мы покорно ожидали развязки.
И она скоро наступила. Откуда-то взявшаяся парочка двигалась прямо на нас. Темночубый в фуражке набекрень парень вел пышнотелую светловолосую девушку в пестром сарафане. Кавалер все энергичнее обнимал подружку, увлекая ее к нашему шалашу, как будто нас и не было.
— Не здесь! Не здесь! — игриво протестовала красотка.
Тут нервы наши не выдержали, мы закричали. И сразу исчезла озабоченная парочка, растворились в тумане остальные фигуры на лугу.
Дрожа от холода и страха, мы просидели у потухшего костра до рассвета. О происшествии на берегу реки Лебяжья — притоки Томи — решили ни дома, ни в школе никому не рассказывать: все равно не поверят, на смех поднимут. Тогда, в пятидесятые годы все мы были атеистами…
Давно зазывали меня родственники отдохнуть у них в Заровшане. Зная мое пристрастие к горному туризму, соблазняли красотой мест, дымящимися пещерами, горячей почвой под ногами и рассказами о необычных минералах и окаменевших следах динозавров.
Несколько лет я решался (путь не близкий) и наконец решился. Действительность превзошла все ожидания. Прошло уже несколько лет, но рассказами о моем путешествии я все еще будоражу романтические сердца моих друзей.
Именно там и только там могло случится то, что забыть мне не дано. И совершенно мне безразлично, что кто-то будет искать и, может быть даже найдет, объяснение тому, что произошло со мной. Я знаю только одно: никаких галлюцинаций, никакой фантазии, никакой ошибки не было.
Я сидел на камне, отдыхая после подъема в гору. Рядом со мной прошмыгнула ящерица. Была она какого-то странного оранжевого цвета, светящегося на солнце, и я не мог оторвать от нее глаз. Совершенно не обращая внимания на присутствие человека, она взобралась на камень, лежащий от меня на расстоянии протянутой руки, и замерла. Видимо грелась в солнечных лучах.
Легкая тучка набежала на солнце, и цвет моей ящерки померк, в нем появились серые оттенки. Она не шевелилась. Мне захотелось потрогать ее. Но мое прикосновение не произвело на нее ни какого впечатления. Прошло ещё немного времени, и я решил взять ее в руку. Прихватив пальцами ее бока и, боясь покалечить спящую красавицу, я попытался снять ее с камня. Пальцы соскользнули — ящерка как будто приклеилась к камню. Я пододвинулся к ней и, сидя на корточках, повторил свою попытку. Она снова оказалась безуспешной. Я растерялся. Стал вглядываться, и мне вдруг показалось, что она умерла. Легко надавив пальцами ей на спину, я с удивлением понял, что она твердая. Усилил давление, и, как взрыв в мозгу, родилось знание: она действительно неживая — она каменная!
О том, что это было шаровая молния, я узнал уже взрослым и до сих пор удивляюсь — почему в нашей избе, не было ни взрыва, ни пожара, хотя огненный шар не один раз соприкасался с деревянными предметами?
Тем же летом, недели через две после «встречи» с шаровой молнией, мы, ребятишки, купались в нашей неширокой и неглубокой речушке (на географических картах ее не видел, но в детстве читал книжечку про жителей нашего села, где эта речушка называлась Атмис). Накупавшись, стали расходиться по домам, я с другом зашел к нему домой — он жил метрах в 50-ти от речушки. Его бабушка занималась приготовлением еды. Друг Ваня сел у стола, а я стоял у простенка между окон. Пошел дождь, да такой сильный, что посмотрев в окно, и увидев в канаве довольно мощный поток воды, я сказал Ване: «Хорошо, что с речки ушли до дождя». Минут через десять вошла бабушка с краюхой хлеба и горшком молока; не успела она все это поставить на стол, как послышался гром, его звук нарастал, будто приближаясь из далека. Финалом его стал мощный взрыв. Невидимая сила оттолкнула меня от простенка с такой силой, что я животом, грудью и лицом ударился о стенку русской печки, стоявшей от простенка в трёх с половиной метрах. Боль, ссадины, испуг. Бабушка сказала, что это гром такой бывает — плохой гром. Однако, кроме меня никто не пострадал, и ничто со стола не упало.
На следующий день бабушка нам сказала, что в поле молния убила двух овец, сожгла одно дерево. До сих пор не могу понять — как гром мог оттолкнуть меня от стены?
ЗАГАДОЧНЫЙ ЛУЧ
Житель Санкт-Петербурга Ю.Рогов рассказывает о таинственном природном явлении.Я — турист. Пешком прошел тысячи километров по Северу и неоднократно наблюдал загадочные вещи. Однажды на Карельском перешейке наша группа заночевала на узком полуострове, вдающемся в глухое озеро. Посреди ночи мы увидели, как в небо ударил мощный луч прожектора. Он начинался буквально в нескольких сотнях метров от нас — на самом мыске. «Что это?» — удивились мы. Ведь еще вечером проходили там, собирая дрова, и ничего не заметили. «Может, подводная лодка всплыла!» — пошутил кто-то. Тут все ребята, а было нас 12 человек, не сговариваясь, встали и пошли на свет прожектора.
Когда мы вышли на мысок, луч мигнул и погас. Но прямо на каменистой почве осталось мерцающее пятно метра три в диаметре. Павел Н. сдуру шагнул прямо в этот круг и тут же повалился на бок. Больше ни с кем ничего не случилось. Но когда мы вытягивали Павлушку из пятна, прямо кожей чувствовали, как из земли прет какая-то энергия.
Павел очнулся минут через пятнадцать, и оказалось, что он ничего не помнит — ни как вспыхивал луч, ни как мы пошли на мысок посмотреть, что это такое… Утром мы еще раз сходили на то место, но оно уже ничем не отличалось от окружающего пейзажа. Что это было? Мы спрашивали в институте у профессоров и доцентов. Они сказали, что, вероятнее всего, это геопатогенная зона, хотя что это такое, никто толком не знает. А один вообще заявил, что такого в природе не бывает, что он в это не верит, потому что с таким не сталкивался. А как он мог сталкиваться, если не выходит из своего кабинета?! А пойти в поход на то место, проверить все, они отказались, сославшись на занятость…
ЧУДЕСА КАНЬОНА БАЗАНХА
«Меня подняла в воздух неведомая сила,» — рассказывает В. Антраков, г.Ангарск-24, Иркутская область.Дело было летом 1977 года в окрестностях Красноярска, где я в то время учился в педагогическом институте. Я решил подняться на одну из невысоких гор. Дойдя до скалы «Красный гребень», я остановился, любуясь открывшимся видом каньона Базанха. На скале в тот момент было еще трое ребят лет 12-ти… Вдруг какая-то сила сдавила мне голову, сковала руки, ноги, и, оторвав меня от земли, подняла в воздух и понесла в сторону обрыва. Меня охватил ужас, что сейчас я упаду на дно ущелья и разобьюсь. И тотчас загадочная сила ослабила хватку, и я грохнулся на склон с высоты трех метров. Конечно, я ушибся, но не очень. Поднялся и пошел вниз, чтобы больше не испытывать судьбу. Увидел, что впереди меня со всех ног, крича от страха, бегут пацаны, которые тоже были на скале.
Спустя два года я шел по дну того самого каньона Базанха в сторону пионерлагеря, где работал пионервожатым. В радиусе метров сто от меня не было ни одного человека. Тут я получил такой сильный толчок в грудь, что опрокинулся на спину. Сразу же понял, что еще раз столкнулся с проявлением той же загадочной силы, что когда-то подняла меня в воздух. Кто-то явно гнал меня со своей территории. Заверяю вас, что в обоих случаях я был совершенно здоров, в здравом уме и рассудке.
«ЧЁРТОВО КЛАДБИЩЕ»
Житель Подмосковья Михаил Панов надеется, что его сообщение заинтересует тех, кого волнует развитие науки.Летом 1938 года, находясь в гостях у своего школьного товарища (нам было лет по тринадцать) в деревне Рожково Кежемского района Красноярского края, я услышал от пожилого колхозника рассказ о «Чертовом кладбище». Он сам видел это место и был свидетелем странных событий, происходящих там.
«Ангара-матушка и том году совсем без воды была, в порогах да шиверах голые камни торчали, — вспоминал он. — Катера и илимки (узкие и длинные баржи) стояли на приколе, а мясо и хлеб сдавать государству надо было. И вот решили перегнать стадо районных поставок через тайгу в Братск, а там пароходом до Иркутска, где железная дорога…»
Из рассказа колхозника мы узнали, что с целью сокращения перегона был выбран путь от деревни Ковы вдоль одноименной речки через деревушки Уяр и Карамышево. Действительно, так до Братска вдвое ближе, чем по берегу Ангары. Главная забота проводников — уберечь стадо от самого страшного «зверя» сибирской тайги — мошки. Если комаров можно отогнать на стоянках дымными кострами, то мошку в довоенное время можно было отпугнуть только дегтем. Hо кожа животных, если смазывать ее часто, разъедается в кровь.
Вот почему стоянки были долгие, обязательно возле воды. Вечерами стадо до темноты стояло в воде, и только наутро, по холодку и росе, пока еще не проснулась мошка, разбредалось в поисках пищи.
И вот однажды, когда погонщики уже собирались повернуть на восток, к Ангаре, при проверке стада не досчитались двух коров. Предположение, что их задрал медведь, отпадало, потому что собаки вели себя совершенно спокойно. А волков в тех краях не водилось. Двое из бригады погонщиков (в том числе и рассказчик) отправились на поиски. Через некоторое время они услышали тревожный лай убежавших вперед собак и, на ходу заряжая ружья, поспешили в том направлении. Каково же было их удивление, когда перед ними открылась чистая, круглая поляна, совершенно лишенная какой бы то ни было растительности. Собаки, уже выбежавшие на черную землю, с испуганным визгом, поджав хвосты, повернули назад. А на расстоянии 15-20 м от последних деревьев, на голой, будто выжженной земле лежали трупы пропавших животных…
Случившееся ошеломило погонщиков. А старший, опытный охотник, отлично знавший здешнюю тайгу, оказывается, уже слышал об этом месте.
«Hаверное, это „Чертово кладбище“, — сказал он. — Приближаться к голой земле нельзя — там смерть».
Действительно, круглая, около 200-250 м в диаметре поляна навевала ужас: на голой земле кое-где виднелись кости и тушки таежных зверушек и даже птиц. А нависающие над поляной ветви деревьев были обуглены, как от близкого пожара. Старший торопил уходить от гиблого места. Так и ушли они, не выяснив, отчего гибнет все живое на той земле. Выделения газов, часто наблюдаемого в болотистых местах, здесь не ощущалось. Собаки же, побывшие на «Чертовом кладбище» всего минуту, перестали есть, стали вялыми и вскоре подохли.
Рассказ колхозника запомнился мне на всю жизнь. Что же это такое «Чертово кладбище»?
Вероятно, описанная история приключилась в конце двадцатых или начале тридцатых годов — именно тогда могла возникнуть необходимость в столь необычном для тех мест перегоне скота. Сейчас рассказы о «Чертовом кладбище» забылись и его точные координаты неизвестны. Его предполагаемое расположение — у реки Ковы, вблизи от границы Красноярского края и Иркутской области. Деревень Уяр и Карамышево, находившихся на пути погонщиков, уже нет. Их жители перебрались поближе к цивилизации. Профессиональных охотников в этих местах стало меньше. Hаверное, найти людей, знающих об этом гиблом месте, будет нелегко. Исчезло ли за прошедшие полвека его смертоносное действие? Чем оно объясняется? Hе упал ли здесь какой-нибудь необычный «космический пришелец»? Ведь примерно в 400 км к северу начинается район, где все живое было сметено в 1908 году знаменитым Тунгусским взрывом…
Возможно, «эффект гиблого места» вызван чисто земными причинами, пока неизвестными ученым. Раскрытие загадки, вероятно, принесло бы пользу науке. Смею надеяться, что мое сообщение заинтересует геологов и природоведов.
ЭТА ЗАГАДКА НАДЕЛАЛА МНОГО ШУМА
О знаменитом «М-ском треугольнике» — аномальной зоне в Пермской области рассказал собственный корреспондент «Труда» по Свердловской области А. Джапаков.Я прибыл на Сылву с редактором Свердловского телевидения Н. Порсевым и с двумя учеными-физиками, кандидатами физико-математических наук А. Диченко и В. Громовым. Настроенные скептически, мы, тем не менее, в первую же ночь столкнулись с феноменами Пермского треугольника.
Уставшие после перехода, мы устроили ночлег и сразу же заснули. Все, кроме одного. Утром он все помалкивал, на вопросы отвечал невпопад, а потом все же решился и сказал:
«Будете, наверное, смеяться, но я видел на стенке палатки кино».
Сначала ему явились две голубые звезды, которые затем стали небольшим (вроде как у телевизора «Юность») прямоугольным экраном. Цвет его ни с чем не сравним, в том числе и с цветом экрана. Появилась улица. А потом он увидел одно за другим четыре лица. Три смотрели на него доброжелательно, четвертое было перекошено от ярости.
Смеяться никто не стал еще и потому, что А. Диченко тут же сообщил, что видел то же самое в краткий миг между бодрствованием и сном. Мы решили тогда, что это от усталости. Пришли к выводу, что обоим «показалось».
За неделю, проведенную на берегу Сылвы, в наших разговорах слова «от усталости» или «от сырости» повторялись чаще всего. И только вернувшись в Свердловск, мы задались вопросом: а не слишком ли часто что-то казалось и мерещилось? До этой недели ни у кого из нас никогда не было галлюцинаций.
Расскажу только о том, что мы видели и переживали сами. Только о том, что посчитали фактами после тщательного и критического разбора своих впечатлений. И не буду упоминать о многом, что явилось нам неясно или явилось лишь одному, ведь каждый из нас по отдельности мог и обмануться в своих ощущениях.
Столкнулись же мы вот с чем. «Патрулируя» ночами по лесу и полям, мы не раз видели яркие, размером с пятак и побольше, светящиеся пятна. Приближаясь и удаляясь, они вычерчивали на темном фоне лесной гряды замысловатые кривые. Нам всякий раз хотелось подойти к ним поближе, но они убегали от нас или исчезали вообще.
Потом, снова увидев пятно, мы замирали, и оно подходило ближе… Затем удалялось и опять подходило, словно манило за собой. Но стоило кому-нибудь шевельнуться, как оно отпрыгивало в сторону и мерцало оттуда. За такое поведение мы назвали эти пятна «кокетками», и название это быстро распространилось по Зоне.
Однажды мы увидели крупное желтовато-оранжевое пятно на пашне, чуть ли не под ногами. Оно лежало на земле, медленно видоизменяясь — то вытягиваясь в овал, и тогда его перечеркивала черная полоса, то принимало прежнюю конфигурацию.
С нами было двое рижан. Один из них двинулся вперед, но пятно погасло. Вернувшись, он рассказал нам, что, перешагивая границу пятна, ощутил удар, похожий на удар электрического тока.
Все это было невероятно. И все же мы, пятеро, прекрасно рассмотрели это пятно и описали его друг другу совершенно одинаково. Ошарашенные, мы вернулись к костру.И почти тут же увидели в небе нечто похожее на луч прожектора. Отдельные его участки то загорались ярче, то притухали, и тогда загорался соседний отрезок. Число лучей увеличивалось, и все, набегая волнами, пульсировали…
Возможно, мы наблюдали обычное северное сияние. В этих широтах оно бывает. Однажды мы, придя к рижанам, стоящим неподалеку лагерем, застали их разбитыми головной болью. В своих скитаниях по Зоне они наткнулись на место, где ударило всех одновременно. «Хлопнуло по голове», — так описали они нам свое состояние. Через несколько часов боль прошла. Мы сходили на то место, но ровным счетом ничего не почувствовали.
Уже в конце нашего пребывания в Зоне мы отправились погулять по ней втроем. С нами был С. Казанцев, ответственный секретарь журнала «Уральский следопыт». Дело происходило днем. Вдруг Сергей почувствовал отчетливый удар снизу по пальцам правой ноги. Он подумал, что неудачно наступил на камушек, но под ногами ничего не было.
Сергей остановился на этом месте, достал блокнот, стал записывать в него свои ощущения, проговаривая их вслух, чтобы и мы слышали. «Немеет ступня, голень, говорил он. — Кисть руки, до локтя. Сильно болят суставы. Онемение дошло до плеча…» Он описывал свои ощущения до того момента, когда боль в суставах стала непереносимой. Только тогда он, не сгибая ног, сошел с этой проклятой точки и кое-как побрел к костру.
Мы по очереди постояли в том месте на дороге. У одного онемела рука до локтя, второй ничего не почувствовал. Сергей, после того как боль у него прошла, вернулся. У него все ощущения повторились, но слабее. Надо сказать, что уже много лет страдая болезнью Бехтерева, он время от времени переживал тяжелые приступы. Видимо, его суставы оказались особенно чувствительны к энергии, неравномерно разлитой в Зоне. Она как бы сконцентрирована в определенных точках, которые обладают, по-видимому, способностью к перемещению. Сойдя с этих точек, Сергей сразу чувствовал облегчение.
Описывать все то, с чем мы там столкнулись, слишком долго. Ограничусь перечислением событий без подробностей.
Пару раз видели светящиеся столбы, будто внизу под деревьями спрятан источник света с направленным вверх лучом. Свечение это неяркое, едва отличимое от фона.
Иной раз вокруг нас проскакивали какие-то ярко-красные искры. Один из нас постоянно говорил о каком-то оранжевом свечении. Боковым зрением он видел лицо идущего рядом товарища, освещенное оранжевым светом, источник которого был где-то за спиной. Оборачивался — ничего нет, только глухая чернота осенней ненастной ночи. Второй не видел этого свечения, зато одновременно с первым его наблюдал все тот же С. Казанцев.
«Кино» во второй раз посмотрел А. Диченко. Теперь он увидел себя.
Зона — настоящий заповедник загадок. И среди прочих стоит упомянуть и о вывале в лесу. На небольшой круглой площадке (метров 30-40 в диаметре) — необычный бурелом. Вершины высоченных, толстых осин, обломанных где-то на высоте человеческого роста, а то и трех-четырех ростов, завалены в одну сторону. Впечатление такое, что был удар сверху и чуть сбоку. Ураган проломил бы в лесу целую полосу, а тут аккуратная площадка, «пятачок». И все деревья сломаны в одном направлении. Ни одна из выдвинутых нами и другими исследователями Зоны версий о причинах такого вывала не выдерживает критического анализа. Ни один из входящих в нашу группу опытных туристов ничего подобного никогда не видел.
Предыдущие посетители Зоны жаловались, что у них беспрестанно ломались фотоаппараты, фотовспышки, радиоприемники, останавливались электронные часы и опаздывали механические. Мы постоянно сверяли наши часы, они шли превосходно.
Однажды у нас отказала фотовспышка. Это произошло в момент, когда мы пытались сфотографировать «кокетку». Мы отошли назад — вспышка заработала, но несинхронно с аппаратом. Мы вернулись к костру, вспышка сработала нормально. На следующее утро она отказалась работать, и мы решили, что отсырели батарейки. Все другие вспышки, фотоаппараты, радиоприемники не отказали нам ни разу.
Так или иначе, с натяжками или без, в долгих спорах у костра физики (их почему-то больше всех в Зоне) объяснили почти каждый в отдельности ее феномен. Но необычайно высокую концентрацию «чудес» на сравнительно небольшой площади в 3-4 квадратных километра не смог объяснить никто.
СКАКАЛА КОННИЦА ПО НЕБУ
Александра Васильевна Ушакова, жительница города Прокопьевска Кемеровской области.В детстве перед Отечественной войной я видела «бой на небесах». Вечером, в 10 часов, мы шли с тётей из бани. Я взглянула на небо и вскрикнула от испуга. Там рубили друг друга, кололи саблями всадники на гигантских лошадях. Страшная схватка проходила в полной тишине и как бы при замедленной съёмке…
Тётя, глянув вверх, лишь покрепче сжала мне руку и ускорила шаг. Ночью мне не спалось, я ещё раз вышла на улицу, но небо было чистое.
Никогда больше я не видела ничего подобного. Много читала, искала ответ на увиденную загадку. Но тщетно. Может, кто-то ещё наблюдал тот небесный бой?
НЕБЕСНЫЙ ВОИН
Александр Михайлович Колпаков из Оренбурга делится своими воспоминаниями от имени тридцати мальчишек, ставших в 1933 году свидетелями невероятного небесного явления.Я, бывший командир Красной Армии, участник обороны города Петрограда, инвалид Отечественной войны II группы.
То, о чем я расскажу, случилось в начале лета голодного 1933 года. Ватага пацанов (человек 30-40) собрались в Протопоповской роще, расположенной в слиянии рек Урала и Сакмары, за ночным мостом, который ежегодно временно строился после разлива. Там мы купались, набирали на лужайках в роще щавель, дикий лук и чеснок, поспевающие ягоды. В те времена их было предостаточно. Ближе к вечеру купались вновь и гурьбой возвращались по проселочной дороге, пересекающей огороды, расположенные в низине у горы Маяк. Гора была частью возвышенности, поднимавшейся на 15-20 метров и тянувшейся до искусственных ледников у железнодорожной станции Оренбург, где загружали вагоны льдом для перевозки скоропортящихся продуктов.
Мы прошли почти половину огородов, когда начало садитья солнце. Диск его скрылся за верхушками лесных деревьев, когда за спиной послышалось сопенье и цоканье копыт. Обернувшись, мы увидели высоко над опушкой леса, на другой стороне Урала, галопом мчащегося коня раза в три превосходящего по размерам обычного. На нем сидел закованный в латы всадник-великан. На поясе его висел меч в ножнах, левой рукой он держал за повод коня, в правой было длинное копье, а лицо всадника прикрывало забрало.
Все ребята побросали набранные за день ягоды и зелень и, крича от страха, побежали, что есть сил по дороге. А всадник, казалось, направлял коня так, чтобы перекрыть нам выход из низины. Он скакал над землей, как бы парил в воздухе, но стук копыт громко сопящего и фыркающего коня звучал так, как будто подковы били по каменной мостовой.
Я, держа за руку братишку, бежал впереди всех. До подъема к ледникам оставалось метров 300, не больше. Мы пробежали их на одном дыхании, по тропинке взлетели на гору, где располагались несколько скирд со льдом, заваленных толстым слоем соломы и камышовыми тюками.
Как только мы оказались наверху, всадник исчез, не стало слышно стука копыт, сопенья и фырканья коня. Сверху нам было видно, как остальные еще недобежавшие ребята, оглядывались на небо и ускоряли бег. Тех, кто еще был внизу, всадник продолжал преследовать. Он исчезал для каждого поднявшегося на гору.
Когда все оказались на возвышенности, возбужденные и перепуганные, солнце зашло, все звуки затихли, ничто не напоминало о страшном видении. Больше никогда оно не повторилось. Но мы часто вспоминали о небесном всаднике на огромном коне.
С годами увиденное мало-помалу стиралось в памяти. Потом мы повзрослели. И были войны… Много войн, и самая страшная — Отечественная, на которой погибли на полях брани многие из тех пацанов, что однажды на закате бежали от небесного воина. Из оставшихся в живых практически никто не вернулся в Оренбург, определившись по дальнейшей службе в других регионах страны. И из них, думается, тоже уже мало кто остался.
И вот я, уже будучи больным, израненным осколками и пулями, но пока еще живым стариком, узнал, что есть еще два свидетеля необычного небесного явления из моего детства. Ушакова Александра Васильевна, рассказала, что она со своей тетей видели схватку двух воинов, закованных в латы. Сидя на громадных лошадях, они рубили друг друга мечами. Но эта схватка происходила в полной тишине… А наша была озвучена.
Я решил написать вам, потому что не хочу, чтобы увиденное в детстве чудо ушло вместе со мной. У меня нет свидетелей. Мой брат Виктор, которого в тот вечер я тащил за собой в гору, 1925 года рождения (на два года моложе меня), совсем мальчишкой погиб при форсировании Днепра. Кто жив из остальных — не знаю. Но верю, что если кто-нибудь из оставшихся прочтет эту историю — обязательно отзовется и подтвердит.
А пока пишу вам от имени всей той ватаги мальчишек голодного 1933 года, видевших небесного воина.
КОСАРИ ЯВИЛИСЬ В ПОЛНОЧЬ
Александр Домашец (Кемеровская область) описывает ночную встречу с призрачными косарями из прошлого.До сих пор не дает мне покоя случай, приключившийся давным-давно со мной и моим одноклассником Толей Плюсниным.
Однажды мы отправились на рыбалку, развели костер у реки. Некошеный луг, на краю которого стоял наш шалаш, застилали легкие клочья тумана. Вдруг из него стали возникать странные фигуры.
— Смотри! — толкнул я приятеля. — Конные косилки!
Сквозь туман все четче проступали силуэты людей и животных.
— Что-то не нравятся мне это, — сказал Толик, посмотрев на часы. — В двенадцать ночи они, видишь ли, косить надумали.
Чем дальше мы вглядывались в странных косарей, тем больше недоумевали. На головах фуражки, длинные рубахи под поясом, брюки с напуском на сапоги. Так, мы знали, одевались в начале века. Странным было и то, что ночной луг как бы подсвечивался неизвестно откуда падающим светом — рассеянным и призрачным. Но картина была абсолютно реальной. Слышалось стрекотание механизмов. Кто-то вжикал косой за нашим шалашом.
Охваченные любопытством и страхом, мы покорно ожидали развязки.
И она скоро наступила. Откуда-то взявшаяся парочка двигалась прямо на нас. Темночубый в фуражке набекрень парень вел пышнотелую светловолосую девушку в пестром сарафане. Кавалер все энергичнее обнимал подружку, увлекая ее к нашему шалашу, как будто нас и не было.
— Не здесь! Не здесь! — игриво протестовала красотка.
Тут нервы наши не выдержали, мы закричали. И сразу исчезла озабоченная парочка, растворились в тумане остальные фигуры на лугу.
Дрожа от холода и страха, мы просидели у потухшего костра до рассвета. О происшествии на берегу реки Лебяжья — притоки Томи — решили ни дома, ни в школе никому не рассказывать: все равно не поверят, на смех поднимут. Тогда, в пятидесятые годы все мы были атеистами…
ХОЗЯЙКА ДЫМЯЩИХСЯ ГОР
Виктор Петрович Сумароков из Тюмени уверен, что видел сказочный персонаж Бажова.Давно зазывали меня родственники отдохнуть у них в Заровшане. Зная мое пристрастие к горному туризму, соблазняли красотой мест, дымящимися пещерами, горячей почвой под ногами и рассказами о необычных минералах и окаменевших следах динозавров.
Несколько лет я решался (путь не близкий) и наконец решился. Действительность превзошла все ожидания. Прошло уже несколько лет, но рассказами о моем путешествии я все еще будоражу романтические сердца моих друзей.
Именно там и только там могло случится то, что забыть мне не дано. И совершенно мне безразлично, что кто-то будет искать и, может быть даже найдет, объяснение тому, что произошло со мной. Я знаю только одно: никаких галлюцинаций, никакой фантазии, никакой ошибки не было.
Я сидел на камне, отдыхая после подъема в гору. Рядом со мной прошмыгнула ящерица. Была она какого-то странного оранжевого цвета, светящегося на солнце, и я не мог оторвать от нее глаз. Совершенно не обращая внимания на присутствие человека, она взобралась на камень, лежащий от меня на расстоянии протянутой руки, и замерла. Видимо грелась в солнечных лучах.
Легкая тучка набежала на солнце, и цвет моей ящерки померк, в нем появились серые оттенки. Она не шевелилась. Мне захотелось потрогать ее. Но мое прикосновение не произвело на нее ни какого впечатления. Прошло ещё немного времени, и я решил взять ее в руку. Прихватив пальцами ее бока и, боясь покалечить спящую красавицу, я попытался снять ее с камня. Пальцы соскользнули — ящерка как будто приклеилась к камню. Я пододвинулся к ней и, сидя на корточках, повторил свою попытку. Она снова оказалась безуспешной. Я растерялся. Стал вглядываться, и мне вдруг показалось, что она умерла. Легко надавив пальцами ей на спину, я с удивлением понял, что она твердая. Усилил давление, и, как взрыв в мозгу, родилось знание: она действительно неживая — она каменная!