Страница:
Таким образом, Гилу Зиндеру приходилось довольствоваться ролью стороннего наблюдателя.
– А что слышно о Чанг и ее компаньоне? – спросил он у Оби.
Компьютер очень живо изобразил человеческий вздох.
– Ничего, кроме того, что через Колодец она не проходила, – ответил он ученому. – Что же касается Джоши, ты сам прекрасно знаешь, какое множество живых форм населяет эту планету. Если бы у меня были на него хоть какие-нибудь видовые данные…
Значит, яксы и Бен Юлин наверняка доберутся до Новых Помпеи первыми… Юлин, который присматривал за строительством Оби и который, как теперь выяснилось, вмонтировал в компьютер определенные цепи, позволяющие не воспринимать команды старого дока.
Гил Зиндер вздохнул.
– Боюсь, Оби, нам придется сделать немыслимое. Если яксы сумеют найти правильный путь, все пропало. Поэтому мне нужно первому добраться до Новых Помпеи, даже если для этого понадобится помощь самого дьявола.
– Что становится все более вероятным, – мрачно ответствовал Оби.
ВУКЛ
ВБЛИЗИ ГРАНИЦЫ МЕЖДУ ЭКУНДО И ВУКЛОМ
– А что слышно о Чанг и ее компаньоне? – спросил он у Оби.
Компьютер очень живо изобразил человеческий вздох.
– Ничего, кроме того, что через Колодец она не проходила, – ответил он ученому. – Что же касается Джоши, ты сам прекрасно знаешь, какое множество живых форм населяет эту планету. Если бы у меня были на него хоть какие-нибудь видовые данные…
Значит, яксы и Бен Юлин наверняка доберутся до Новых Помпеи первыми… Юлин, который присматривал за строительством Оби и который, как теперь выяснилось, вмонтировал в компьютер определенные цепи, позволяющие не воспринимать команды старого дока.
Гил Зиндер вздохнул.
– Боюсь, Оби, нам придется сделать немыслимое. Если яксы сумеют найти правильный путь, все пропало. Поэтому мне нужно первому добраться до Новых Помпеи, даже если для этого понадобится помощь самого дьявола.
– Что становится все более вероятным, – мрачно ответствовал Оби.
ВУКЛ
После побега у Чангов сразу же начались проблемы. Мозг Мавры неустанно работал, стараясь восстановить в памяти все, что было утрачено во время операции. Постепенно она вспоминала все больше и больше, правда, отдельными отрывками, которые никак не связывались воедино. Женщина не понимала, каким образом они с Джоши угодили в такую передрягу.
Солнце только что поднялось из-за горизонта, его яркие лучи осветили холмистую местность, и Джоши с Маврой решили спрятаться подальше от любопытных глаз. Немного передохнув, Мавра попыталась восстановить в памяти ход предыдущих событий и сообразить, что же делать дальше. Больше всего ее интересовало, сколько времени прошло с тех пор, как она, задев проволоку, получила электрический удар.
Последнее, что она отчетливо помнила, так это злосчастную ограду. Они с Джоши наверняка провалялись в шоке несколько часов, а очнулись существами, очень похожими на больших свиней. Каким образом произошло это чудесное превращение и почему, вероятно, выяснится позже, если вообще выяснится.
«Теперь я похожа на свинью», – думала Мавра без всяких эмоций, понимая, что новое тело дает ей определенные преимущества. Ведь она стала существом естественного вида, предки которого жили в диких лесах. Теперь ее организм обладал целой системой защитных мер, в которых Чангам было отказано.
И еще, еда для свиней не проблема. Особенно если учесть, что пища вуклийцев очень напоминает пищу гуманоидов из Глатриэля, а отходы местные аккуратисты складывают в специальные баки и вывозят на мусорные свалки. Мавра вздохнула. В зоопарке она привыкла к помоям. К тому же все формы жизни на юге имели углеродную основу, одни были всеядными, другие – плотоядными, третьи – травоядными, но в целом пища одной расы не могла оказаться ядовитой для другой.
Важнее всего в теперешнем положении было то, что у них с Джоши изменился угол зрения. Впервые за долгие годы Мавра могла спокойно смотреть прямо перед собой. Замечательное чувство уверенности и независимости несколько омрачала досадная близорукость. Однако это было куда лучше состояния, которое мучило ее все эти годы.
«Жить в шкуре свиньи куда лучше, – думала Мавра. – Если разобраться, вуклиец, который проделал эту операцию, только сыграл нам на руку». Единственной проблемой теперь было общение. Женщина знала, что их тела только модифицированы, а не изменены, поэтому в глубинах ее мозга сохранился кристалл автоматического переводчика. В нынешнем своем положении Мавра могла только понимать вуклийцев и других разумных существ Мира Колодца, но не общаться с ними. А бедный Джоши, которому раньше никакой переводчик вообще не требовался, находился в полной изоляции.
Их гортани либо были парализованы, либо переделаны во время операции, и в результате оба Чанга могли издавать только невнятное хрюканье.
«Интересно, – пронеслось в голове у Мавры, – а что помнит Джоши? Насколько он изменился в умственном отношении? Есть ли какой-нибудь способ передавать друг другу информацию?» Во всяком случае, она попытается что-нибудь придумать.
Времени для раздумий у беглецов было предостаточно. Состояние парков навело Мавру на мысль, что их вид вуклийцы содержат только в зоопарках. Потому Чангам приходилось путешествовать по ночам, а днем отлеживаться в каких-нибудь кустах. Отдыхая, Мавра размышляла о том, что же все-таки знал Джоши. Универсальный код, да, конечно… он выучил его на «Торговце». По сути, это сигналы, обеспечивающие безопасность движения судна в плохую погоду. Если только каким-то образом отрегулировать хрюканье, чтобы он понял ее мысль, это было бы настоящей удачей.
Мавра слегка ткнула Джоши пятачком, и в ответ он фыркнул, скорее с интересом, чем раздосадованно. Значит, попробовать стоило.
– Мы свободны, – произнесла она, внимательно присматриваясь к его реакции. Каждое слово давалось ей с большим трудом, но женщина раз за разом повторяла их, надеясь, что эти бесконечные повторения заставят Джоши сосредоточиться на ее мысли.
Это длилось несколько минут, и Мавра уже стала сомневаться, стоит ли тратить силы, когда наконец его уши дернулись.
Честно говоря, Джоши пострадал куда меньше, поэтому память и сообразительность возвращались к нему куда быстрее. Просто в нем не было заложено честолюбия и амбиций Мавры. Он буквально с первого же раза понял то, что ему говорилось, затем подхватил слово «мы» и повторил его, подражая похрюкиванию своей учительницы. Мавра, разволновалась, повторила фразу быстрее. Джоши немедленно последовал ее примеру, все сильнее и сильнее воодушевляясь.
Неожиданно Мавра умолкла, давая понять, что теперь наступила его очередь.
– Мы свиньи, – старательно прохрюкал Джоши. Есть! Она готова была обнять его и расцеловать, если бы могла.
– Давай продолжим.
Джоши перешел на более универсальный код.
– Что мы теперь реально можем сделать? – спросил он. – Мы ведь свиньи.
– Да, мы сильно изменились. Но мы по-прежнему Чанги, – напомнила она. – Мы все понимаем. Мы остаемся самими собой. Если мы будем свободны, мы осуществим задуманное.
Немного помедлив, Джоши согласился.
Сообща была разработана система примитивных сигналов, которые могли бы понадобиться в путешествии. Они оба повизгивали и хрюкали до тех пор, пока команды вроде «стоять», «бежим», «идем», «опасность» прочно не закрепились в их сознании. Мавра настаивала на применении самых коротких сигналов, которые пригодились бы в критической ситуации, когда времени на произношение длинных фраз у них не будет.
Через некоторое время Джоши пожаловался:
– Я хочу есть.
Мавра прекрасно его понимала. Они оба постоянно испытывали легкий голод. Но существовали обстоятельства, игнорировать которые было опасно. И эти обстоятельства вынуждали их подождать с едой до тех пор, пока не сложится более благоприятная ситуация. Она постаралась втолковать это Джоши, и тот, покорно согласившись с ее доводами, в конечном итоге решил поспать.
Однако Мавра не смогла заставить себя расслабиться. Наблюдая за Джоши, она испытывала некоторую раздвоенность сознания, требовавшую от нее душевных усилий и размышлений.
Это было связано с тем, что она воспринимала окружающую действительность именно так, как это присуще свиньям. Неожиданно Мавра поняла, что последняя трансформация уничтожила в ее мозгу даже самые ничтожные остатки человеческого сознания. Последнее десятилетие она изо всех сил цеплялась за свою человеческую сущность и, несмотря ни на что, оставалась человеком. Теперь все кончено. Она это чувствовала. Некоторое время Мавра размышляла: не является ли все это результатом последнего перевоплощения? Нет, скорее всего нет. Не похоже, чтобы на ее сознание воздействовали глубоким гипнозом, пытаясь приспособить ее к движению на четырех конечностях вместо двух. Нет, это было нечто другое. Ее сознание изменилось в тот момент, когда она перестала воспринимать себя как человека, перестала думать о том, как вернется в прежнее обличье, когда она перестала мыслить и рассуждать, как женщина, и стала относиться к себе, как к самочке рода Чанг.
Итак, свинья – все элементы, присущие животному, в родстве с которым Мавра теперь состояла, – победила ее человеческую сущность, ее мировоззрение. Но так ли это трагично, чем она обязана людям? Что они сделали для нее? Даже в былые дни, когда Мавра по праву считала себя человеком, она сильно выделялась из толпы, она во многом превосходила этих чуждых для нее «нормальных» людей, так и норовивших провернуть свои черные делишки за ее счет. И как бы в отместку Мавра использовала их сама. Так используют инструмент, чтобы выполнить черновую работу. Да, она жила среди этих двуногих мерзавцев, но никогда не считала себя из их числа. Она стала животным; вот и отлично! Она останется одна. Свиньей или кем там еще. Очень умной, сообразительной свиньей. И пусть все оставят ее в покое!
Когда наступили сумерки, Чанги едва ли не умирали от голода. Они принялись осторожно пробираться к дальним огням, словно маячкам, мигавшим в темноте. Вуклийцы считались дневными существами, но, как и люди, сохраняли активность даже по ночам.
Это был маленький городок, насчитывающий всего несколько тысяч жителей. Но они запросто могли устроить облаву на двух разыскиваемых животных, поэтому Мавра и Джоши постарались вести себя крайне осмотрительно. Они обошли городок со всех сторон, осторожно принюхиваясь к различным запахам, которые могли бы помочь им найти еду. Запахи всегда должны сопровождать поселения живых существ. И сопровождают. В основном вуклийцы использовали для отходов, в том числе пищевых, небольшие мусорные бачки. Однако Мавра предпочитала не связываться с ними, поскольку их крышки издавали слишком много шума. Но ведь где мусорные бачки, там обязательно должна быть помойная куча, и Чанги потратили большую половину ночи, пытаясь найти ее.
Однако вместо помойной кучи они обнаружили свалку отходов – огромное количество всевозможного мусора сгребли в одно место, собираясь осушить болото. Часть мусора была тщательно посыпана какими-то химическими препаратами, по-видимому, для того, чтобы избежать распространения заразы. Однако чувствительные носы свинок безошибочно привели их туда, где отходы еще не обработали. Чанги умудрились насытиться такой пищей, от которой еще месяц назад им бы стало дурно. Но диких свиней такие мелочи не волнуют.
К несчастью, постоянный голод не давал им покоя; когда оба уже изрядно наполнили желудки, оказалось, что они просто боятся покинуть этот надежный источник пищи. Однако что бы там ни случилось, пора было отправляться в путь. Мавра прекрасно понимала, что остаться рядом с поселением вуклийцев означает рано или поздно попасть в ловушку. Их обязательно схватят и в лучшем случае поместят в зоопарк, в более надежную клетку – эта мысль не слишком успокаивала.
Прикинув, где село солнце, они направились к высокогорью. Местность была болотистой, однако Чангов это не смущало; когда болотца переходили в маленькие озерца или пруды, они пускались вплавь, и ни кучи грязи, ни жижа под ногами их не останавливали. Это еще раз доказывало, что теперь они принадлежат к естественному виду, для которого подобные болота – привычная среда обитания.
На вторую ночь Чанги вышли к засаженному кукурузой полю. Початки были почти спелыми и явились настоящим рождественским подарком для двух усталых свинок. Мавра с Джоши полакомились крупными зернами, выбирая их то здесь, то там, заметая следы потравы, да и высокие кукурузные стебли служили им надежным естественным прикрытием.
На третью ночь беглецы услышали впереди рев и грохот. Для Джоши это было настоящим потрясением, особенно когда они вышли на голую скалу, ощущая в темноте запах соленой морской воды, живо напомнившей им родной дом.
Мигающие на берегу огни предупреждали моряков о многочисленных подводных рифах, а мощные маяки указывали кораблям дорогу в безопасные гавани.
Некоторое время Чанги наслаждались звуками и запахами, однако Мавра испытывала странное смешанное чувство. Море ассоциировалось у нее со свободой, спасением, побегом… и с непреодолимым препятствием. Там, внизу, начинался Занти, к которому примыкали Твош и Йимск. Йимск граничил с Мукролом, через который можно было добраться до Гедемондаса, а Твош – с паучьим гексом Шамозан, союзником Ортеги. К северу от Йимска располагался Алестол, населенный растениями-убийцами. Да, цель их путешествия неблизко, но они должны до нее добраться.
Джоши словно уловил ее мысли.
– Что теперь? – прохрюкал он озадаченно.
«Действительно, что теперь?» – спросила себя Мавра. Ведь плавать они не умеют. Но тут память подсказала ей, что они находятся чуть севернее скалы, расположенной рядом с портом Вукла. Именно здесь, в порту, ее должен ждать «Туринский Торговец», конечно, если их планы не изменились.
Но как давно они с Джоши покинули «Торговец»? Сколько дней, недель или месяцев назад? И если их все-таки еще ждут, то каким образом им удастся незаметно пробраться на корабль, да к тому же объяснить команде, кто они такие?
Но как бы там ни было, в порту обязательно найдется мусорная куча и укрытие, чтобы выспаться на славу.
Чанги не спеша потрусили в сторону прибрежных огней, и из-под топота собственных копытцев Мавра совершенно отчетливо слышала таинственный голос обитателя Гедемондаса, который вместе с морскими волнами шептал ей в ухо:
– Вначале ты опустишься на самое дно преисподней. И только тогда, когда умрет последняя надежда, ты снова поднимешься…
Последняя надежда умирает только вместе с человеком, сердито подумала Мавра. Две грязные вонючие свиньи могут сказать это белоснежным обитателям Гедемондаса, живущим в покрытых льдом вулканических пещерах. Могут сказать это прямо в их умудренные, невозмутимые лица.
Солнце только что поднялось из-за горизонта, его яркие лучи осветили холмистую местность, и Джоши с Маврой решили спрятаться подальше от любопытных глаз. Немного передохнув, Мавра попыталась восстановить в памяти ход предыдущих событий и сообразить, что же делать дальше. Больше всего ее интересовало, сколько времени прошло с тех пор, как она, задев проволоку, получила электрический удар.
Последнее, что она отчетливо помнила, так это злосчастную ограду. Они с Джоши наверняка провалялись в шоке несколько часов, а очнулись существами, очень похожими на больших свиней. Каким образом произошло это чудесное превращение и почему, вероятно, выяснится позже, если вообще выяснится.
«Теперь я похожа на свинью», – думала Мавра без всяких эмоций, понимая, что новое тело дает ей определенные преимущества. Ведь она стала существом естественного вида, предки которого жили в диких лесах. Теперь ее организм обладал целой системой защитных мер, в которых Чангам было отказано.
И еще, еда для свиней не проблема. Особенно если учесть, что пища вуклийцев очень напоминает пищу гуманоидов из Глатриэля, а отходы местные аккуратисты складывают в специальные баки и вывозят на мусорные свалки. Мавра вздохнула. В зоопарке она привыкла к помоям. К тому же все формы жизни на юге имели углеродную основу, одни были всеядными, другие – плотоядными, третьи – травоядными, но в целом пища одной расы не могла оказаться ядовитой для другой.
Важнее всего в теперешнем положении было то, что у них с Джоши изменился угол зрения. Впервые за долгие годы Мавра могла спокойно смотреть прямо перед собой. Замечательное чувство уверенности и независимости несколько омрачала досадная близорукость. Однако это было куда лучше состояния, которое мучило ее все эти годы.
«Жить в шкуре свиньи куда лучше, – думала Мавра. – Если разобраться, вуклиец, который проделал эту операцию, только сыграл нам на руку». Единственной проблемой теперь было общение. Женщина знала, что их тела только модифицированы, а не изменены, поэтому в глубинах ее мозга сохранился кристалл автоматического переводчика. В нынешнем своем положении Мавра могла только понимать вуклийцев и других разумных существ Мира Колодца, но не общаться с ними. А бедный Джоши, которому раньше никакой переводчик вообще не требовался, находился в полной изоляции.
Их гортани либо были парализованы, либо переделаны во время операции, и в результате оба Чанга могли издавать только невнятное хрюканье.
«Интересно, – пронеслось в голове у Мавры, – а что помнит Джоши? Насколько он изменился в умственном отношении? Есть ли какой-нибудь способ передавать друг другу информацию?» Во всяком случае, она попытается что-нибудь придумать.
Времени для раздумий у беглецов было предостаточно. Состояние парков навело Мавру на мысль, что их вид вуклийцы содержат только в зоопарках. Потому Чангам приходилось путешествовать по ночам, а днем отлеживаться в каких-нибудь кустах. Отдыхая, Мавра размышляла о том, что же все-таки знал Джоши. Универсальный код, да, конечно… он выучил его на «Торговце». По сути, это сигналы, обеспечивающие безопасность движения судна в плохую погоду. Если только каким-то образом отрегулировать хрюканье, чтобы он понял ее мысль, это было бы настоящей удачей.
Мавра слегка ткнула Джоши пятачком, и в ответ он фыркнул, скорее с интересом, чем раздосадованно. Значит, попробовать стоило.
– Мы свободны, – произнесла она, внимательно присматриваясь к его реакции. Каждое слово давалось ей с большим трудом, но женщина раз за разом повторяла их, надеясь, что эти бесконечные повторения заставят Джоши сосредоточиться на ее мысли.
Это длилось несколько минут, и Мавра уже стала сомневаться, стоит ли тратить силы, когда наконец его уши дернулись.
Честно говоря, Джоши пострадал куда меньше, поэтому память и сообразительность возвращались к нему куда быстрее. Просто в нем не было заложено честолюбия и амбиций Мавры. Он буквально с первого же раза понял то, что ему говорилось, затем подхватил слово «мы» и повторил его, подражая похрюкиванию своей учительницы. Мавра, разволновалась, повторила фразу быстрее. Джоши немедленно последовал ее примеру, все сильнее и сильнее воодушевляясь.
Неожиданно Мавра умолкла, давая понять, что теперь наступила его очередь.
– Мы свиньи, – старательно прохрюкал Джоши. Есть! Она готова была обнять его и расцеловать, если бы могла.
– Давай продолжим.
Джоши перешел на более универсальный код.
– Что мы теперь реально можем сделать? – спросил он. – Мы ведь свиньи.
– Да, мы сильно изменились. Но мы по-прежнему Чанги, – напомнила она. – Мы все понимаем. Мы остаемся самими собой. Если мы будем свободны, мы осуществим задуманное.
Немного помедлив, Джоши согласился.
Сообща была разработана система примитивных сигналов, которые могли бы понадобиться в путешествии. Они оба повизгивали и хрюкали до тех пор, пока команды вроде «стоять», «бежим», «идем», «опасность» прочно не закрепились в их сознании. Мавра настаивала на применении самых коротких сигналов, которые пригодились бы в критической ситуации, когда времени на произношение длинных фраз у них не будет.
Через некоторое время Джоши пожаловался:
– Я хочу есть.
Мавра прекрасно его понимала. Они оба постоянно испытывали легкий голод. Но существовали обстоятельства, игнорировать которые было опасно. И эти обстоятельства вынуждали их подождать с едой до тех пор, пока не сложится более благоприятная ситуация. Она постаралась втолковать это Джоши, и тот, покорно согласившись с ее доводами, в конечном итоге решил поспать.
Однако Мавра не смогла заставить себя расслабиться. Наблюдая за Джоши, она испытывала некоторую раздвоенность сознания, требовавшую от нее душевных усилий и размышлений.
Это было связано с тем, что она воспринимала окружающую действительность именно так, как это присуще свиньям. Неожиданно Мавра поняла, что последняя трансформация уничтожила в ее мозгу даже самые ничтожные остатки человеческого сознания. Последнее десятилетие она изо всех сил цеплялась за свою человеческую сущность и, несмотря ни на что, оставалась человеком. Теперь все кончено. Она это чувствовала. Некоторое время Мавра размышляла: не является ли все это результатом последнего перевоплощения? Нет, скорее всего нет. Не похоже, чтобы на ее сознание воздействовали глубоким гипнозом, пытаясь приспособить ее к движению на четырех конечностях вместо двух. Нет, это было нечто другое. Ее сознание изменилось в тот момент, когда она перестала воспринимать себя как человека, перестала думать о том, как вернется в прежнее обличье, когда она перестала мыслить и рассуждать, как женщина, и стала относиться к себе, как к самочке рода Чанг.
Итак, свинья – все элементы, присущие животному, в родстве с которым Мавра теперь состояла, – победила ее человеческую сущность, ее мировоззрение. Но так ли это трагично, чем она обязана людям? Что они сделали для нее? Даже в былые дни, когда Мавра по праву считала себя человеком, она сильно выделялась из толпы, она во многом превосходила этих чуждых для нее «нормальных» людей, так и норовивших провернуть свои черные делишки за ее счет. И как бы в отместку Мавра использовала их сама. Так используют инструмент, чтобы выполнить черновую работу. Да, она жила среди этих двуногих мерзавцев, но никогда не считала себя из их числа. Она стала животным; вот и отлично! Она останется одна. Свиньей или кем там еще. Очень умной, сообразительной свиньей. И пусть все оставят ее в покое!
Когда наступили сумерки, Чанги едва ли не умирали от голода. Они принялись осторожно пробираться к дальним огням, словно маячкам, мигавшим в темноте. Вуклийцы считались дневными существами, но, как и люди, сохраняли активность даже по ночам.
Это был маленький городок, насчитывающий всего несколько тысяч жителей. Но они запросто могли устроить облаву на двух разыскиваемых животных, поэтому Мавра и Джоши постарались вести себя крайне осмотрительно. Они обошли городок со всех сторон, осторожно принюхиваясь к различным запахам, которые могли бы помочь им найти еду. Запахи всегда должны сопровождать поселения живых существ. И сопровождают. В основном вуклийцы использовали для отходов, в том числе пищевых, небольшие мусорные бачки. Однако Мавра предпочитала не связываться с ними, поскольку их крышки издавали слишком много шума. Но ведь где мусорные бачки, там обязательно должна быть помойная куча, и Чанги потратили большую половину ночи, пытаясь найти ее.
Однако вместо помойной кучи они обнаружили свалку отходов – огромное количество всевозможного мусора сгребли в одно место, собираясь осушить болото. Часть мусора была тщательно посыпана какими-то химическими препаратами, по-видимому, для того, чтобы избежать распространения заразы. Однако чувствительные носы свинок безошибочно привели их туда, где отходы еще не обработали. Чанги умудрились насытиться такой пищей, от которой еще месяц назад им бы стало дурно. Но диких свиней такие мелочи не волнуют.
К несчастью, постоянный голод не давал им покоя; когда оба уже изрядно наполнили желудки, оказалось, что они просто боятся покинуть этот надежный источник пищи. Однако что бы там ни случилось, пора было отправляться в путь. Мавра прекрасно понимала, что остаться рядом с поселением вуклийцев означает рано или поздно попасть в ловушку. Их обязательно схватят и в лучшем случае поместят в зоопарк, в более надежную клетку – эта мысль не слишком успокаивала.
Прикинув, где село солнце, они направились к высокогорью. Местность была болотистой, однако Чангов это не смущало; когда болотца переходили в маленькие озерца или пруды, они пускались вплавь, и ни кучи грязи, ни жижа под ногами их не останавливали. Это еще раз доказывало, что теперь они принадлежат к естественному виду, для которого подобные болота – привычная среда обитания.
На вторую ночь Чанги вышли к засаженному кукурузой полю. Початки были почти спелыми и явились настоящим рождественским подарком для двух усталых свинок. Мавра с Джоши полакомились крупными зернами, выбирая их то здесь, то там, заметая следы потравы, да и высокие кукурузные стебли служили им надежным естественным прикрытием.
На третью ночь беглецы услышали впереди рев и грохот. Для Джоши это было настоящим потрясением, особенно когда они вышли на голую скалу, ощущая в темноте запах соленой морской воды, живо напомнившей им родной дом.
Мигающие на берегу огни предупреждали моряков о многочисленных подводных рифах, а мощные маяки указывали кораблям дорогу в безопасные гавани.
Некоторое время Чанги наслаждались звуками и запахами, однако Мавра испытывала странное смешанное чувство. Море ассоциировалось у нее со свободой, спасением, побегом… и с непреодолимым препятствием. Там, внизу, начинался Занти, к которому примыкали Твош и Йимск. Йимск граничил с Мукролом, через который можно было добраться до Гедемондаса, а Твош – с паучьим гексом Шамозан, союзником Ортеги. К северу от Йимска располагался Алестол, населенный растениями-убийцами. Да, цель их путешествия неблизко, но они должны до нее добраться.
Джоши словно уловил ее мысли.
– Что теперь? – прохрюкал он озадаченно.
«Действительно, что теперь?» – спросила себя Мавра. Ведь плавать они не умеют. Но тут память подсказала ей, что они находятся чуть севернее скалы, расположенной рядом с портом Вукла. Именно здесь, в порту, ее должен ждать «Туринский Торговец», конечно, если их планы не изменились.
Но как давно они с Джоши покинули «Торговец»? Сколько дней, недель или месяцев назад? И если их все-таки еще ждут, то каким образом им удастся незаметно пробраться на корабль, да к тому же объяснить команде, кто они такие?
Но как бы там ни было, в порту обязательно найдется мусорная куча и укрытие, чтобы выспаться на славу.
Чанги не спеша потрусили в сторону прибрежных огней, и из-под топота собственных копытцев Мавра совершенно отчетливо слышала таинственный голос обитателя Гедемондаса, который вместе с морскими волнами шептал ей в ухо:
– Вначале ты опустишься на самое дно преисподней. И только тогда, когда умрет последняя надежда, ты снова поднимешься…
Последняя надежда умирает только вместе с человеком, сердито подумала Мавра. Две грязные вонючие свиньи могут сказать это белоснежным обитателям Гедемондаса, живущим в покрытых льдом вулканических пещерах. Могут сказать это прямо в их умудренные, невозмутимые лица.
ВБЛИЗИ ГРАНИЦЫ МЕЖДУ ЭКУНДО И ВУКЛОМ
Он разыскивал их несколько недель подряд, понимая, что они должны быть где-то неподалеку. Скорость «Туринского Торговца» и маршрут корабля свидетельствовали о том, что Чанги могли высадиться только на территории Экундо.
Дней десять Ренар летал над гексом, пытаясь найти беглецов. Он слишком хорошо знал Мавру и потому прекрасно представлял, какой она изберет план действий – он видел стада бундасов. А немного погодя стал свидетелем одной из многочисленных облав, которые фермеры устраивали на беззащитных животных. Это зрелище долго потом вызывало у него омерзение и озноб. В природе не существовало никакой защиты от опасных ядовитых жал и крепких острых когтей экундцев, и если Мавра с Джоши попались, им конец. Ренар по собственному опыту знал, насколько агрессивны и злы обитатели этого гекса. Как-то раз он направил Домару вниз, чтобы попытаться расспросить о беглецах, и его тут же атаковали.
Изрыгая проклятия и ругая незваного пришельца на чем свет стоит, экундцы бросились на аджитара. Впервые за долгие годы Ренару пришлось применить свою замечательную силу. Маленькие сатиры были большими мастерами по части электричества; их тела без труда аккумулировали электрические заряды в тысячи вольт и даже больше. Если возникала необходимость, аджитар мог освободиться от накопленного электричества и пустить заряд на весьма приличное расстояние, пользуясь длинным железным шестом – тастом. Ренар всегда берег в себе определенный заряд энергии, и именно эта странная привычка спасла ему жизнь в схватке с взбешенными фермерами.
Твош с «Туринского Торговца» оказался прав, экундцы в команде были просто ангелами по сравнению с их собратьями, живущими на просторах гекса.
Единственное, что заставляло Ренара двигаться дальше, – уверенность в Мавре Чанг, которую он не видел уже двадцать лет. Но она не могла измениться. Ее выносливость и умение выжить в любых обстоятельствах были хорошо известны. Аджитар не понимал, каким образом Ортеге так долго удавалось держать ее в плену.
Первый же взгляд, брошенный на карту, убедил Ренара, что у Мавры может быть только одна цель:
Гедемондас. Когда-то он вместе с ней был в этом холодном гексе и собственными глазами видел, как взорвался и рухнул в долину двигательный модуль космического корабля. Но никто из их маленькой поисковой группы ничего не помнил о таинственных обитателях Гедемондаса. И только Мавра утверждала, что они не только разговаривали с ними, но даже были у них в гостях, просто странные снежные жители стерли память у всех пришельцев, кроме нее.
Иногда в своих снах Ренар смутно видел какие-то белые тени и начинал беспокоиться, что Мавра была права… ведь раньше она всегда была права. Психиатры Аджитара неоднократно копались в его памяти, однако никакие, даже самые новейшие инструменты не могли ничего обнаружить, и тогда врачи пришли к выводу, что прав Ренар, а не Мавра, и его странные сновидения связаны с уважением, которое он испытывал к этой женщине.
И все же именно Гедемондас был единственной целью Чангов, если, конечно, рассматривать их побег с логической точки зрения. Но ведь Мавра никогда не паникует, никогда не сдается, никогда не действует наобум, бессмысленно и бесцельно.
Единственное, что связывало Вукл и Экундо, – это проволочное заграждение, через которое был пущен ток довольно высокого напряжения. Ренар начал осмотр с юго-востока, постепенно с земли и воздуха внимательно присматриваясь к границе и пытаясь отыскать какие-нибудь следы перехода. Недалеко от заграждения жили несколько вуклийцев, однако обвинять их в исчезновении Чангов, зная злобный и агрессивный характер экундцев, было глупо.
Уже пройдя большую часть пути, Ренар заметил, что значительная территория приграничного леса ухожена и напоминает парк. За густыми деревьями наверняка прятался комплекс зданий, а прямо перед ним стоял небольшой домик трансформаторной установки, которая подавала ток на определенную часть ограды. Ренару частенько приходилось останавливаться возле таких домиков и беседовать с вуклийцами, наблюдающими за исправностью оборудования.
Неожиданно он заметил часового, выходившего из трансформаторной; это был уже двадцатый сторожевой пункт, и аджитар решил навести здесь справки.
Как и остальные его сородичи, вуклиец открыл клюв, в возбуждении замотал головой взад и вперед, когда огромный пегас стал медленно опускаться, а затем приземлился рядом с установкой.
Ренар быстро соскочил на землю и, проворно переставляя свои тонкие козлиные ножки, подошел к вуклийцу. Часовой, словно громадный утес, высился над его головой.
– Приятного тебе дня и успешной работы, – приветливо поздоровался аджитар, стараясь придерживаться той манеры обращения, которую использовали местные жители.
Вуклиец удивленно уставился на непрошеного гостя.
– И тебе приятного дня, – ответил он, немного смутившись и озабоченно посматривая на Домару.
– Я проделал долгий и тяжелый путь, чтобы найти вот это существо, – сказал Ренар, вытаскивая фотографию Мавры, которой его снабдил Ортега.
Вуклиец посмотрел и неожиданно разволновался. Со стороны казалось, будто у него начались сильные судороги.
– В чем дело? – озабоченно спросил Ренар. – Вы видели кого-нибудь похожего на нее?
– Д-даже д-двоих, – заикаясь, проговорил часовой. – Около десяти дней назад. Я нашел их лежащими под оградой.
Аджитар почувствовал, как по спине у него пробежали мурашки.
– Они… их не убило?
Голова вуклийца неопределенно мотнулась в сторону.
– Я отнес их к старшему лесничему. – Казалось, он произнес это несколько неуверенно. – Ты хочешь сказать… что они… они не животные?
Ренара охватило дурное предчувствие.
– Нет… нормальные мыслящие существа. Как ты или я. Просто другой формы.
– О нет! – почти неслышно выдохнул часовой. – Тебе надо немедленно отправиться со мной к старшему лесничему.
Ренар подхватил Домару под уздцы и поспешил за возбужденным вуклийцем. Он понимал, что его ведут, чтобы сообщить какую-нибудь крайне неприятную новость.
Однако реакция часового не шла ни в какое сравнение с тем, что устроил старший лесничий, когда услышал историю аджитара, увидел фотографию и осознал, что же произошло.
– Я не трогал их мозг, – защелкал он клювом, немного успокоившись. – Если после подобного испытания они все-таки вышли из шока, привычные функции должны восстановиться за несколько дней… правда, их привычки отчасти изменятся.
– А вы можете вернуть им прежний облик? – встревоженно поинтересовался Ренар. Лесничий призадумался.
– В какой-то степени – да. Мне потребуется набор фотографий и несколько подробных описаний или заметок. Восстановить все в точности не удастся, но похоже будет.
Ренар воспринял это известие довольно спокойно, ему было жаль незадачливого дипломированного зоолога. Мир Колодца оказался слишком большим и сложным, а вуклийцы жили чересчур изолированно.
– Я так сожалею, – продолжал твердить старший лесничий. – Я же просто не знал!
Кое-что, однако, выяснить удалось. Несостоявшийся защитник животных позвонил в столичный зоопарк, чтобы сообщить о случившемся несчастье, и, к своему ужасу, узнал, что обе свинки благополучно сбежали.
– Этого и следовало ожидать, – тяжело вздохнул вуклиец. – Вряд ли бы мне самому понравилось жить в вольере. Вот что! Я дам вам карту заповедника, начинайте поиски именно оттуда. Во всех официальных бумагах уже есть сообщения об их побеге; они могут попасть в руки какого-нибудь бюрократа, которому будет очень трудно доказать, что эти великолепные экземпляры домашней скотины – разумные существа. Но их все равно рано или поздно найдут!
Ренар усмехнулся.
– До сих пор вашим ловчим не слишком-то везло, – заметил он.
– Но ведь разыскивали двух беззащитных животных, – возразил старший лесничий. – А теперь на поиски будут брошены дополнительные силы.
Аджитар только пожал плечами: наивные вуклийцы не представляли, с кем имеют дело.
– Если беглецов найдут, прошу вас немедленно отправить их к Воротам и сообщить об этом послу гекса Улик Сержу Ортеге, – предупредил он, уже прощаясь.
Его инструкции были тщательно записаны, и Ренар покинул дом старшего лесничего, испытывая некоторое удивление. Он не понимал, каким образом это существо проделало фантастически сложную операцию такими скудными средствами при полном отсутствии какого бы то ни было оборудования.
Когда аджитар направился к Домару, огромная тень неожиданно закрыла солнце. Он поднял глаза и вздрогнул – прямо у него над головой парила якса.
Застигнутый врасплох, Ренар вскинул руку, ожидая атаки, однако якса, грациозно взмахнув крыльями, отлетела в сторону, окликнув его:
– Погоди! Не бойся! Я не враг!
Ренар заколебался, однако расслабляться не собирался. Он представления не имел о бойцовских качествах якс, однако знал, что именно эти бестии, развязав последнюю войну, вышли из нее живыми и невредимыми.
Бабочка опустилась на землю между ним и Домару, который, недовольно пофыркивая, подозрительно уставился на нежданную гостью.
– Так это о тебе рассказывала команда «Туринского Торговца»? Ты ведь ищешь Мавру Чанг, – предположил аджитар. – Далеко же ты забралась от родного гекса. Пытаешься устранить конкурентов?
Ответивший ему равнодушный, холодный голос не выражал ровным счетом никаких эмоций.
– Я не собираюсь вредить ей, – проговорила якса. – Могу поклясться. Единственная цель моих стараний – безопасность Мавры. В течение двадцати лет я спасала эту женщину от заговоров моего собственного народа и чужаков. Я не причиню ей вреда.
Несмотря на подобные откровения, Ренар был настроен скептически.
– Почему?
– Нет смысла обсуждать это именно сейчас. Может, перейдем к более насущным проблемам? Насколько ты знаешь, я и мой народ – враги Антора Трелига. А разве в данной ситуации не права пословица, утверждающая, что враг моего врага – мой друг?
Ренар был несколько озадачен.
– Трелиг? Он-то тут при чем?
– Именно Трелиг устроил покушение в Глатриэле. И именно Трелиг нанял убийц, которые вынудили ее бежать. Он не может проникнуть на север. Мавра – единственный его шанс. В наших общих интересах выяснить, не попала ли она в руки к этому чудовищу.
Однако Ренар все еще сомневался.
– Ты думаешь, Трелиг не успокоится? Из рассказа команды «Туринского Торговца» я понял, что преследователей разнесли на мелкие кусочки.
– Они были всего лишь наемниками… гнусными мерзавцами, которых десятки тысяч и которые ради денег готовы выполнить любой приказ. Кстати, сейчас кое-кто прочесывает эту местность. Моя компаньонка собрала информацию; она маленькая и может проникнуть в совершенно недоступные для нас места.
Ренар встрепенулся.
– Под компаньонкой ты имеешь в виду лату?
– А ты неплохо осведомлен. Да, лату… ее, впрочем, как и тебя, нельзя считать большим другом якс. Но мы решили сотрудничать, а не устраивать поединки. Ты должен к нам присоединиться. Хотя бы для того, чтобы сэкономить силы и избежать ненужного кровопролития. А если ты мне в чем-то не доверяешь, то вполне можешь меня обыграть.
Дней десять Ренар летал над гексом, пытаясь найти беглецов. Он слишком хорошо знал Мавру и потому прекрасно представлял, какой она изберет план действий – он видел стада бундасов. А немного погодя стал свидетелем одной из многочисленных облав, которые фермеры устраивали на беззащитных животных. Это зрелище долго потом вызывало у него омерзение и озноб. В природе не существовало никакой защиты от опасных ядовитых жал и крепких острых когтей экундцев, и если Мавра с Джоши попались, им конец. Ренар по собственному опыту знал, насколько агрессивны и злы обитатели этого гекса. Как-то раз он направил Домару вниз, чтобы попытаться расспросить о беглецах, и его тут же атаковали.
Изрыгая проклятия и ругая незваного пришельца на чем свет стоит, экундцы бросились на аджитара. Впервые за долгие годы Ренару пришлось применить свою замечательную силу. Маленькие сатиры были большими мастерами по части электричества; их тела без труда аккумулировали электрические заряды в тысячи вольт и даже больше. Если возникала необходимость, аджитар мог освободиться от накопленного электричества и пустить заряд на весьма приличное расстояние, пользуясь длинным железным шестом – тастом. Ренар всегда берег в себе определенный заряд энергии, и именно эта странная привычка спасла ему жизнь в схватке с взбешенными фермерами.
Твош с «Туринского Торговца» оказался прав, экундцы в команде были просто ангелами по сравнению с их собратьями, живущими на просторах гекса.
Единственное, что заставляло Ренара двигаться дальше, – уверенность в Мавре Чанг, которую он не видел уже двадцать лет. Но она не могла измениться. Ее выносливость и умение выжить в любых обстоятельствах были хорошо известны. Аджитар не понимал, каким образом Ортеге так долго удавалось держать ее в плену.
Первый же взгляд, брошенный на карту, убедил Ренара, что у Мавры может быть только одна цель:
Гедемондас. Когда-то он вместе с ней был в этом холодном гексе и собственными глазами видел, как взорвался и рухнул в долину двигательный модуль космического корабля. Но никто из их маленькой поисковой группы ничего не помнил о таинственных обитателях Гедемондаса. И только Мавра утверждала, что они не только разговаривали с ними, но даже были у них в гостях, просто странные снежные жители стерли память у всех пришельцев, кроме нее.
Иногда в своих снах Ренар смутно видел какие-то белые тени и начинал беспокоиться, что Мавра была права… ведь раньше она всегда была права. Психиатры Аджитара неоднократно копались в его памяти, однако никакие, даже самые новейшие инструменты не могли ничего обнаружить, и тогда врачи пришли к выводу, что прав Ренар, а не Мавра, и его странные сновидения связаны с уважением, которое он испытывал к этой женщине.
И все же именно Гедемондас был единственной целью Чангов, если, конечно, рассматривать их побег с логической точки зрения. Но ведь Мавра никогда не паникует, никогда не сдается, никогда не действует наобум, бессмысленно и бесцельно.
Единственное, что связывало Вукл и Экундо, – это проволочное заграждение, через которое был пущен ток довольно высокого напряжения. Ренар начал осмотр с юго-востока, постепенно с земли и воздуха внимательно присматриваясь к границе и пытаясь отыскать какие-нибудь следы перехода. Недалеко от заграждения жили несколько вуклийцев, однако обвинять их в исчезновении Чангов, зная злобный и агрессивный характер экундцев, было глупо.
Уже пройдя большую часть пути, Ренар заметил, что значительная территория приграничного леса ухожена и напоминает парк. За густыми деревьями наверняка прятался комплекс зданий, а прямо перед ним стоял небольшой домик трансформаторной установки, которая подавала ток на определенную часть ограды. Ренару частенько приходилось останавливаться возле таких домиков и беседовать с вуклийцами, наблюдающими за исправностью оборудования.
Неожиданно он заметил часового, выходившего из трансформаторной; это был уже двадцатый сторожевой пункт, и аджитар решил навести здесь справки.
Как и остальные его сородичи, вуклиец открыл клюв, в возбуждении замотал головой взад и вперед, когда огромный пегас стал медленно опускаться, а затем приземлился рядом с установкой.
Ренар быстро соскочил на землю и, проворно переставляя свои тонкие козлиные ножки, подошел к вуклийцу. Часовой, словно громадный утес, высился над его головой.
– Приятного тебе дня и успешной работы, – приветливо поздоровался аджитар, стараясь придерживаться той манеры обращения, которую использовали местные жители.
Вуклиец удивленно уставился на непрошеного гостя.
– И тебе приятного дня, – ответил он, немного смутившись и озабоченно посматривая на Домару.
– Я проделал долгий и тяжелый путь, чтобы найти вот это существо, – сказал Ренар, вытаскивая фотографию Мавры, которой его снабдил Ортега.
Вуклиец посмотрел и неожиданно разволновался. Со стороны казалось, будто у него начались сильные судороги.
– В чем дело? – озабоченно спросил Ренар. – Вы видели кого-нибудь похожего на нее?
– Д-даже д-двоих, – заикаясь, проговорил часовой. – Около десяти дней назад. Я нашел их лежащими под оградой.
Аджитар почувствовал, как по спине у него пробежали мурашки.
– Они… их не убило?
Голова вуклийца неопределенно мотнулась в сторону.
– Я отнес их к старшему лесничему. – Казалось, он произнес это несколько неуверенно. – Ты хочешь сказать… что они… они не животные?
Ренара охватило дурное предчувствие.
– Нет… нормальные мыслящие существа. Как ты или я. Просто другой формы.
– О нет! – почти неслышно выдохнул часовой. – Тебе надо немедленно отправиться со мной к старшему лесничему.
Ренар подхватил Домару под уздцы и поспешил за возбужденным вуклийцем. Он понимал, что его ведут, чтобы сообщить какую-нибудь крайне неприятную новость.
Однако реакция часового не шла ни в какое сравнение с тем, что устроил старший лесничий, когда услышал историю аджитара, увидел фотографию и осознал, что же произошло.
– Я не трогал их мозг, – защелкал он клювом, немного успокоившись. – Если после подобного испытания они все-таки вышли из шока, привычные функции должны восстановиться за несколько дней… правда, их привычки отчасти изменятся.
– А вы можете вернуть им прежний облик? – встревоженно поинтересовался Ренар. Лесничий призадумался.
– В какой-то степени – да. Мне потребуется набор фотографий и несколько подробных описаний или заметок. Восстановить все в точности не удастся, но похоже будет.
Ренар воспринял это известие довольно спокойно, ему было жаль незадачливого дипломированного зоолога. Мир Колодца оказался слишком большим и сложным, а вуклийцы жили чересчур изолированно.
– Я так сожалею, – продолжал твердить старший лесничий. – Я же просто не знал!
Кое-что, однако, выяснить удалось. Несостоявшийся защитник животных позвонил в столичный зоопарк, чтобы сообщить о случившемся несчастье, и, к своему ужасу, узнал, что обе свинки благополучно сбежали.
– Этого и следовало ожидать, – тяжело вздохнул вуклиец. – Вряд ли бы мне самому понравилось жить в вольере. Вот что! Я дам вам карту заповедника, начинайте поиски именно оттуда. Во всех официальных бумагах уже есть сообщения об их побеге; они могут попасть в руки какого-нибудь бюрократа, которому будет очень трудно доказать, что эти великолепные экземпляры домашней скотины – разумные существа. Но их все равно рано или поздно найдут!
Ренар усмехнулся.
– До сих пор вашим ловчим не слишком-то везло, – заметил он.
– Но ведь разыскивали двух беззащитных животных, – возразил старший лесничий. – А теперь на поиски будут брошены дополнительные силы.
Аджитар только пожал плечами: наивные вуклийцы не представляли, с кем имеют дело.
– Если беглецов найдут, прошу вас немедленно отправить их к Воротам и сообщить об этом послу гекса Улик Сержу Ортеге, – предупредил он, уже прощаясь.
Его инструкции были тщательно записаны, и Ренар покинул дом старшего лесничего, испытывая некоторое удивление. Он не понимал, каким образом это существо проделало фантастически сложную операцию такими скудными средствами при полном отсутствии какого бы то ни было оборудования.
Когда аджитар направился к Домару, огромная тень неожиданно закрыла солнце. Он поднял глаза и вздрогнул – прямо у него над головой парила якса.
Застигнутый врасплох, Ренар вскинул руку, ожидая атаки, однако якса, грациозно взмахнув крыльями, отлетела в сторону, окликнув его:
– Погоди! Не бойся! Я не враг!
Ренар заколебался, однако расслабляться не собирался. Он представления не имел о бойцовских качествах якс, однако знал, что именно эти бестии, развязав последнюю войну, вышли из нее живыми и невредимыми.
Бабочка опустилась на землю между ним и Домару, который, недовольно пофыркивая, подозрительно уставился на нежданную гостью.
– Так это о тебе рассказывала команда «Туринского Торговца»? Ты ведь ищешь Мавру Чанг, – предположил аджитар. – Далеко же ты забралась от родного гекса. Пытаешься устранить конкурентов?
Ответивший ему равнодушный, холодный голос не выражал ровным счетом никаких эмоций.
– Я не собираюсь вредить ей, – проговорила якса. – Могу поклясться. Единственная цель моих стараний – безопасность Мавры. В течение двадцати лет я спасала эту женщину от заговоров моего собственного народа и чужаков. Я не причиню ей вреда.
Несмотря на подобные откровения, Ренар был настроен скептически.
– Почему?
– Нет смысла обсуждать это именно сейчас. Может, перейдем к более насущным проблемам? Насколько ты знаешь, я и мой народ – враги Антора Трелига. А разве в данной ситуации не права пословица, утверждающая, что враг моего врага – мой друг?
Ренар был несколько озадачен.
– Трелиг? Он-то тут при чем?
– Именно Трелиг устроил покушение в Глатриэле. И именно Трелиг нанял убийц, которые вынудили ее бежать. Он не может проникнуть на север. Мавра – единственный его шанс. В наших общих интересах выяснить, не попала ли она в руки к этому чудовищу.
Однако Ренар все еще сомневался.
– Ты думаешь, Трелиг не успокоится? Из рассказа команды «Туринского Торговца» я понял, что преследователей разнесли на мелкие кусочки.
– Они были всего лишь наемниками… гнусными мерзавцами, которых десятки тысяч и которые ради денег готовы выполнить любой приказ. Кстати, сейчас кое-кто прочесывает эту местность. Моя компаньонка собрала информацию; она маленькая и может проникнуть в совершенно недоступные для нас места.
Ренар встрепенулся.
– Под компаньонкой ты имеешь в виду лату?
– А ты неплохо осведомлен. Да, лату… ее, впрочем, как и тебя, нельзя считать большим другом якс. Но мы решили сотрудничать, а не устраивать поединки. Ты должен к нам присоединиться. Хотя бы для того, чтобы сэкономить силы и избежать ненужного кровопролития. А если ты мне в чем-то не доверяешь, то вполне можешь меня обыграть.