Страница:
Серж Ортега был самцом, да к тому же еще и Пришельцем. Очень давно он работал пилотом грузового корабля в Сообществе Миров, не брезговал и контрабандой. Состарившись и устав от жизни, он начал подумывать о самоубийстве и, сам того не подозревая, открыл Ворота марковиан, которые перенесли его в Мир Колодца, обратили в улика. Старый пират не возражал против подобного поворота судьбы. Колодец, хотя и не стирал память и не изменял основы психики разумного существа, давал возможность чувствовать себя совершенно комфортно в новом теле, каким бы странным на первый взгляд оно ни казалось. Поэтому Серж Ортега и сейчас оставался таким же мошенником, подлецом и интриганом, каким был раньше.
Средняя продолжительность жизни обитателей Улика едва достигала ста лет, редкие долгожители дотягивали до ста пятидесяти. Однако Ортега разменял уже четвертую сотню, а выглядел всего лет на пятьдесят. В свое время он удачно шантажировал расу, наделенную магией и способную даровать существам бессмертие. Но все имеет свою цену. Заклинания были действенны только в пределах Зоны. Покинув ее, улик начал бы стремительно стареть. Таким образом, он стал заложником посольства, правда, весьма своевольным заложником. Зона стала его миром, и он приложил к этому немало усилий.
Не выходя из посольских апартаментов, Ортега манипулировал правительствами многих гексов и предотвратил несколько вооруженных конфликтов. Его методы варьировались от шантажа и угроз до откровенного надувательства. От укоров совести он не страдал никогда, а чувство брезгливости было ему неведомо. Информация доставлялась послу уликов в виде рапортов, компьютерных распечаток и фотографий. Целые кипы бумаг лежали в его огромном кабинете, откуда старый пират руководил сетью секретных агентов.
В результате своих трудов Ортега добился особого положения, став советником всех высокопоставленных особ южного полушария. И за каждую оказанную услугу требовал вознаграждения. Некоторым он нравился, некоторые его боготворили, многие ненавидели и боялись, но без улика не обходилось ни одно событие, он словно был вездесущ, и большинство населения уже воспринимало это как само собой разумеющееся. Ортегу избрали Председателем Совета Южных Гексов, неформального органа, с которым всегда связывались в экстремальных случаях, когда, например, какому-нибудь гексу грозила затяжная, тяжелая война.
И вот теперь он сидел, свернув кольцами длинное, гибкое тело, раскачиваясь из стороны в сторону и тщательно продумывая только что полученную информацию.
Рапорт, поданный ему несколько минут назад, был ежегодным отчетом Амбрезы о Мавре Чанг, единственном существе, которое могло напомнить улику, что у мыслящих существ иногда случаются острые приступы недовольства собой.
Серж Ортега никогда не останавливался перед ложью или мошенничеством. Правда это или нет – он никогда не раскаивался в содеянном.
Память вернула его в далекие времена, когда новый сателлит появился на небосводе Мира Колодца и загадочный космический корабль стал медленно приближаться к планете, как раз над теми гексами, в которых не работала никакая техника. После отключения двигателей корабль разделился на девять модулей, рухнувших на приличном расстоянии друг от друга. А через некоторое время второй корабль умудрился все-таки совершить аварийную посадку, но уже в северном полушарии, и местные обитатели провели пассажиров сквозь Ворота Зоны, переправившие их на юг, к существам, жизнь которых основывалась на молекулах углерода.
Космическое судно, упавшее в северном полушарии, пилотировали Антор Трелиг – бывший император Новых Помпеи и Бен Юлин – родственник видного деятеля синдиката торговцев губкой. На корабле также оказался ученый Гил Зиндер, чьи знания и невероятный ум позволили расшифровать базовые уравнения марковиан еще до того, как о существовании Мира Колодца стало вообще известно. Эти трое Пришельцев скрыли себя под личинами невинных жертв Антора Трелига и еще до того, как их успели разоблачить, сумели пройти сквозь Колодец.
На первом корабле прибыли пятнадцатилетняя дочь Гила Зиндера, Никки, и взбунтовавшийся охранник Трелига Ренар. Оба уже умирали от губки – страшного наркотика, разрушающего мозг и уродующего тело. С ними была Мавра Чанг.
Ортега вздохнул. Всякий раз, когда он думал об этой женщине, из глубин его черной души поднимались жалость и чувство вины, потому-то улик и старался как можно реже вспоминать о ней.
Приземлившийся в северном полушарии корабль остался недосягаем, и некоторые расы Мира Колодца попытались захватить силовую установку, упавшую на юге. Хладнокровные негуманоидные бабочки из Яксы, обитатели высокотехнологического Ламотьена и Бен Юлин, ставший минотавром, живущий теперь в Дашине – настоящем рае для мужчин, – направились в Гедемондас с армией, по дороге захватив несколько второстепенных модулей. Жабоподобные жители Макиема, маленькие сатиры Аджитара, разъезжающие на крылатых конях и имеющие способность аккумулировать электрический заряд, вместе с птеродактилями из Себу с триумфом прошлись по гексагонам, сметая на своем пути все живое. Они были уверены, что с помощью Антора Трелига завладеют Новыми Помпеями и получат доступ к Оби. Все это было так давно, подумал Ортега. Он помнил Ренара, испытавшего воздействие Колодца, который перебросил его в Аджитар. Как взбунтовался бывший охранник, обнаружив, что все еще является пешкой в игре Антора Трелига! Затем он нашел женщину, никогда и ни в чем не проигрывавшую и сумевшую выжить в этом негостеприимном мире, она спасла его и опекала, пока не подоспела помощь.
Странно, что Мавра Чанг занимает все его мысли, думал Ортега. Он никогда не встречал ее и, вероятно, уже никогда не встретит. Улик был ее должником, но уплатить мог только одним – причинив еще большие неприятности. Именно он отправил маленькую поисковую группу в Гедемондас, высоко в молчаливые горы, где лежали остатки двигателя. Их надо было уничтожить или похитить, чтобы космический корабль никогда не удалось восстановить. Команда состояла из двух фей, причем одну он отлично знал, Ренара на его величественном пегасе Доме и Мавры Чанг – она была единственным квалифицированным пилотом, который мог бы разобраться в установке и оценить состояние двигателя.
Чанг завершила возложенную на нее миссию, думал Ортега каждый год, когда приходил очередной рапорт. Она стала свидетелем полного разрушения моторного отсека. Но во время похода ее захватили гигантские кошки, фанатики из гекса Олборн, которых Колодец наделил способностью превращать всех своих врагов в маленьких мулов, умеющих только перевозить тяжести. К счастью, обряд так и не завершили, Мавру Чанг удалось спасти.
Ортега чувствовал определенное удовлетворение:
Олборн в конце концов был полностью уничтожен войной, а местные вожди превращены в безмозглых маленьких мулов.
Но успокаиваться было рано: второй космический корабль лежал нетронутым в северном гексе Учджин. Более того, Оби оставался жив и действовал, хотя на данный момент находился в плену у компьютера Колодца Душ, не обладающего собственным сознанием. Машина марковиан пришла к выводу, что на планету прибыл более совершенный компьютер, новый хозяин, и пыталась передать Оби основное уравнение, стабилизирующее вещество и энергию в замкнутой Вселенной. С таким же успехом можно было попробовать передать человеческие знания обезьяне. Оби оказался просто не в состоянии справиться с информацией, которая в него закладывалась.
В результате Колодец не позволял Оби уйти, а Оби не решался даже заговорить с Колодцем. Такое безвыходное положение тянулось уже много лет.
Но способ разорвать подобную связь все-таки существовал. И Оби знал это не хуже, чем Серж Ортега, – требовалось сделать всего лишь некоторые модификации в мозге компьютера. Однако до тех пор, пока Оби был поставлен на режим самозащиты, он оставался бессилен и не мог открыть даже собственную дверь. Только Антор Трелиг и Юлин знали код, способный освободить электронный мозг, сами слова пароля в сознание Оби заложены не были.
Ортега, как и многие другие, уже просчитал возможность похищения Юлина или Трелига, чтобы с помощью глубокого гипноза извлечь из них необходимую информацию. Но оба злодея имели мощную противогипнотическую блокировку, которая помогала укрыть магические слова в глубине сознания и отключилась бы только на Новых Помпеях.
Эта мысль снова напомнила человеку-змее о Мавре Чанг. Как Трелиг и Юлин, она была квалифицированным пилотом. А если рассматривать ее профессиональные качества, то из всех троих именно она оказывалась самой опытной и умелой. Чанг смогла бы разобраться в чувствительных системах рухнувшего корабля, починить его и подняться в воздух. И что самое важное, женщина знала код, позволяющий миновать охрану сателлитов у Помпеи, которые по-прежнему охраняли их.
Первое время Ортега держал ее в Лате. Затем, когда благодаря капризу олборнианцев она превратилась в совершенно особенное существо, не похожее ни на одну другую расу, он запер ее подальше от Зоны, поскольку представления не имел, во что Мавра превратится в результате перевоплощения. Она могла бы совершенно спокойно примкнуть к Трелигу, или Юлину, или к какой-нибудь третьей претенциозной партии, которая бы пришла к выводу, что цель оправдывает средства. Она могла бы стать водоплавающим существом, не способным управлять кораблем, когда возникнет необходимость, или в нечто такое, что вообще не в состоянии двигаться без посторонней помощи.
Вариантов было слишком много.
Поэтому Ортега выбрал единственный надежный путь. На тот случай, если Антор Трелиг, или Бен Юлин, или какой-нибудь другой наемник сумеет отыскать путь на север – даже сквозь дипломатические барьеры, – доберется до корабля, доставит его в какой-нибудь высокотехнологический гекс, отремонтирует и попробует стартовать, он держал Мавру под контролем, в беспомощном, несчастном состоянии.
И все-таки он облегчил ей существование – отправил в Глатриэль, гекс примитивных человекоподобных существ, живущих в первобытно-общинном строе. На этой территории сохранялся тропически-влажный климат, и приглядывали за гексагоном дружелюбно настроенные, но осторожные жители Амбрезы, похожие на огромных бобров. Мавре отвели специальное жилище, один раз в месяц корабль привозил пищу в специальных пластиковых пакетах, которые она легко могла рвать зубами. Память пленницы изменили, теперь она думала, что нынешнее положение вполне естественно для нее.
Ортега задолго до сегодняшнего дня надеялся, что проблема с космическим кораблем в северном полушарии каким-то образом разрешится: либо до него наконец доберутся, либо он будет полностью разрушен. Таким образом, Мавра Чанг с самого начала была приговорена к существованию в виде чуждого ей создания на длительное, очень длительное время.
Человек-змея вытащил толстый фолиант с ее именем на переплете и добавил к нему новые страницы. Как всегда, он не смог заставить себя просмотреть всю информацию до конца.
Она родилась в одном из приграничных миров, где через несколько лет к власти пришла комм-партия. Ее родители, сделавшие все, чтобы этого не произошло, и пытавшиеся бороться с насаждением комм-идей, были обречены. Только Мавру, совсем еще крохотную, пятилетнюю девочку, удалось спасти от «правосудия» друзьям семьи. Хирургическим путем ей изменили внешность, придав лицу восточные черты, а коже – смуглый оттенок. В срочном порядке была найдена мачеха – пилот грузового корабля Маки Чанг. После восьми лет одинокого детства на борту грузовика, когда Маки неожиданно арестовали. Мавру приютила какая-то дикая, варварская цивилизация. Девочке тогда едва исполнилось тринадцать, но она выжила, став профессиональной нищей, к шестнадцати – королевой нищих, и сама могла полностью себя обеспечивать.
Мавра выросла на фрахтовом судне и, естественно, бредила космосом. Пытаясь скопить хоть немного денег и вырваться из нищеты, она продавала свое тело в многочисленных тавернах космопорта. К счастью, она полюбила и вышла замуж за капитана космического корабля, но тот зарабатывал на жизнь воровством, причем делал это мастерски. Он дал ей жизнь в космосе, корабль, положение и приобщил к своему делу. Когда заправилы синдиката торговцев губкой убили его, миниатюрная красавица Мавра Чанг выследила их всех до единого, приговорила к смерти и сама стала палачом. А затем уже в одиночестве снова взялась за грузовые перевозки и рискованное ремесло взломщика-грабителя.
Весь этот послужной список заставил умеренных членов Совета Конфедерации Миров выбрать именно Мавру Чанг в качестве их представителя, когда Антор Трелиг, тоже являвшийся членом Совета, захотел продемонстрировать коллегам всю свою мощь и силу Оби. Правда, «нанять» – было бы сказать точнее, Мавру наняли, чтобы она освободила Никки Зиндер и тем самым избавила старого ученого от пут Трелига.
Трелиг же протащил наблюдателей через Оби, наградил всех лошадиными хвостами и на собственных шкурах дал им понять, на что способен компьютер. Но Оби предоставил Мавре возможность сбежать. Она сумела покинуть Новые Помпеи, убежав с Никки, личным кораблем Трелига и даже компьютерной формулой химического вещества, полностью освобождавшего больного от наркотической зависимости и, следовательно, от мертвой хватки синдиката.
И только благодаря несчастному стечению обстоятельств беглецы, как, впрочем, и Новые Помпеи, были перенесены в Мир Колодца, где корабль и рухнул.
Предки могли бы ею гордиться, одобрительно подумал Ортега. Чанг всегда справлялась с несчастьями и неприятностями, никогда не трусила перед лицом опасностей, никогда не признавала поражения – она упрямо шла напролом и добивалась своего.
Судьба Мавры была так богата событиями, что хватило бы на десятерых. Она пережила столько, сколько обычному человеку просто не под силу. Недаром женщина ожесточилась и не испытывала ни к кому ни малейшей привязанности.
Ортега страстно желал с ней встретиться, раскрыть тайну ее наследия, о которой узнал случайно, но не мог. Хотя бы потому, что не имел ни малейшего представления, какое действие окажет вся эта информация на Мавру Чанг. Она нужна ему именно беспомощной и беззащитной.
Человек-змея пробежал глазами бумагу.
«Ежегодный медицинский отчет доктора Квозони по объекту наблюдения 13/12, – прочел он в карточке. – Легкий дерматит и расстройство желудочного тракта вследствие небрежного отношения к здоровью легко поддаются лечению. Несмотря на сбалансированную диету, объект склонен к полноте из-за употребления нерекомендованных продуктов. В дополнение к вышеизложенному развивающееся искривление позвоночника вследствие деформации тела, а также по причине излишнего веса. Однако в настоящее время данные симптомы опасными для жизни не являются. Слух ухудшился в связи с возрастными изменениями в организме, однако находится в пределах нормы, учитывая его первоначальную сверхчувствительность. Зрение не является основным показателем состояния здоровья, однако замечено, что в ночных условиях превышает норму, а при дневном свете резко ухудшается как результат адаптации организма к ночному образу жизни. С течением времени развивается близорукость, но коррекция зрения не рекомендуется, поскольку объект хорошо видит вблизи, на расстоянии трех метров. Умственные способности по-прежнему остаются без изменений. За последние одиннадцать лет попыток бежать не наблюдалось. Предполагается, что сознание объекта перестало быть человеческим. Объект больше не воспринимает себя как нечто инородное нынешнему состоянию организма. Наблюдения подтверждают, что перед нами совершенно естественный продукт природы. Недавно обнаружился острый интерес к биологии и генетической структуре существ, ему подобных, объект упоминал об основании рода. Это представляется весьма оптимистичным прогнозом, хотя и весьма интригующим с научной и философской точки зрения. Несомненно, данная особь была стерилизована еще в раннем возрасте, однако непреодолимый интерес к материнству и продолжающиеся отношения с перевоплощенным Джоши весьма примечательны. Поневоле возникает мысль о возможности создания новой экосистемы на территории гексагона Глатриэль или Олборн с тем, чтобы объект стал прародительницей рода и популяция подобных существ могла выжить самостоятельно».
Ортега оторвался от чтения. Все-таки странно, как Чанг меняется со временем, именно характер. Побег – даже если бы он состоялся – оказался бы напрасной тратой времени и усилий: идти ей некуда, существовать самостоятельно невозможно. Итак, она обратилась к мысли образовать свой собственный род, нечто вроде мини-гекса. И если это вообще реально, значит, будет сделано, решил Ортега.
Он вздохнул, положил карточку в папку и средней правой рукой нажал кнопку интеркома. Это был весьма необычный прибор, разобраться в котором посторонний бы затруднился. Ортега прекрасно знал, что его кабинет охраняется круглосуточно, поэтому бояться за собственную безопасность не было причин.
Линия связи шла прямо в другой конец Зоны, в посольство Югаш, в глубину Океана Тьмы. Позывные повторились, и в какой-то момент Ортега почувствовал, что выбрал неподходящее время. Наконец послышался щелчок, и в интеркоме раздался высокий, пронзительный голос. При двойной передаче он звучал настолько неестественно, будто его производил электронный аппарат, однако слова были вполне различимы.
– Тагадал. Улик улыбнулся;
– Таг? Это Ортега. У меня тут для вас небольшой экологический вопрос, надо бы его прогнать через Оби, и еще один вопрос генетического характера.
– Валяйте, слушаю, – ответил доктор Гилгам Зиндер.
СЕВЕРНАЯ ЗОНА
Средняя продолжительность жизни обитателей Улика едва достигала ста лет, редкие долгожители дотягивали до ста пятидесяти. Однако Ортега разменял уже четвертую сотню, а выглядел всего лет на пятьдесят. В свое время он удачно шантажировал расу, наделенную магией и способную даровать существам бессмертие. Но все имеет свою цену. Заклинания были действенны только в пределах Зоны. Покинув ее, улик начал бы стремительно стареть. Таким образом, он стал заложником посольства, правда, весьма своевольным заложником. Зона стала его миром, и он приложил к этому немало усилий.
Не выходя из посольских апартаментов, Ортега манипулировал правительствами многих гексов и предотвратил несколько вооруженных конфликтов. Его методы варьировались от шантажа и угроз до откровенного надувательства. От укоров совести он не страдал никогда, а чувство брезгливости было ему неведомо. Информация доставлялась послу уликов в виде рапортов, компьютерных распечаток и фотографий. Целые кипы бумаг лежали в его огромном кабинете, откуда старый пират руководил сетью секретных агентов.
В результате своих трудов Ортега добился особого положения, став советником всех высокопоставленных особ южного полушария. И за каждую оказанную услугу требовал вознаграждения. Некоторым он нравился, некоторые его боготворили, многие ненавидели и боялись, но без улика не обходилось ни одно событие, он словно был вездесущ, и большинство населения уже воспринимало это как само собой разумеющееся. Ортегу избрали Председателем Совета Южных Гексов, неформального органа, с которым всегда связывались в экстремальных случаях, когда, например, какому-нибудь гексу грозила затяжная, тяжелая война.
И вот теперь он сидел, свернув кольцами длинное, гибкое тело, раскачиваясь из стороны в сторону и тщательно продумывая только что полученную информацию.
Рапорт, поданный ему несколько минут назад, был ежегодным отчетом Амбрезы о Мавре Чанг, единственном существе, которое могло напомнить улику, что у мыслящих существ иногда случаются острые приступы недовольства собой.
Серж Ортега никогда не останавливался перед ложью или мошенничеством. Правда это или нет – он никогда не раскаивался в содеянном.
Память вернула его в далекие времена, когда новый сателлит появился на небосводе Мира Колодца и загадочный космический корабль стал медленно приближаться к планете, как раз над теми гексами, в которых не работала никакая техника. После отключения двигателей корабль разделился на девять модулей, рухнувших на приличном расстоянии друг от друга. А через некоторое время второй корабль умудрился все-таки совершить аварийную посадку, но уже в северном полушарии, и местные обитатели провели пассажиров сквозь Ворота Зоны, переправившие их на юг, к существам, жизнь которых основывалась на молекулах углерода.
Космическое судно, упавшее в северном полушарии, пилотировали Антор Трелиг – бывший император Новых Помпеи и Бен Юлин – родственник видного деятеля синдиката торговцев губкой. На корабле также оказался ученый Гил Зиндер, чьи знания и невероятный ум позволили расшифровать базовые уравнения марковиан еще до того, как о существовании Мира Колодца стало вообще известно. Эти трое Пришельцев скрыли себя под личинами невинных жертв Антора Трелига и еще до того, как их успели разоблачить, сумели пройти сквозь Колодец.
На первом корабле прибыли пятнадцатилетняя дочь Гила Зиндера, Никки, и взбунтовавшийся охранник Трелига Ренар. Оба уже умирали от губки – страшного наркотика, разрушающего мозг и уродующего тело. С ними была Мавра Чанг.
Ортега вздохнул. Всякий раз, когда он думал об этой женщине, из глубин его черной души поднимались жалость и чувство вины, потому-то улик и старался как можно реже вспоминать о ней.
Приземлившийся в северном полушарии корабль остался недосягаем, и некоторые расы Мира Колодца попытались захватить силовую установку, упавшую на юге. Хладнокровные негуманоидные бабочки из Яксы, обитатели высокотехнологического Ламотьена и Бен Юлин, ставший минотавром, живущий теперь в Дашине – настоящем рае для мужчин, – направились в Гедемондас с армией, по дороге захватив несколько второстепенных модулей. Жабоподобные жители Макиема, маленькие сатиры Аджитара, разъезжающие на крылатых конях и имеющие способность аккумулировать электрический заряд, вместе с птеродактилями из Себу с триумфом прошлись по гексагонам, сметая на своем пути все живое. Они были уверены, что с помощью Антора Трелига завладеют Новыми Помпеями и получат доступ к Оби. Все это было так давно, подумал Ортега. Он помнил Ренара, испытавшего воздействие Колодца, который перебросил его в Аджитар. Как взбунтовался бывший охранник, обнаружив, что все еще является пешкой в игре Антора Трелига! Затем он нашел женщину, никогда и ни в чем не проигрывавшую и сумевшую выжить в этом негостеприимном мире, она спасла его и опекала, пока не подоспела помощь.
Странно, что Мавра Чанг занимает все его мысли, думал Ортега. Он никогда не встречал ее и, вероятно, уже никогда не встретит. Улик был ее должником, но уплатить мог только одним – причинив еще большие неприятности. Именно он отправил маленькую поисковую группу в Гедемондас, высоко в молчаливые горы, где лежали остатки двигателя. Их надо было уничтожить или похитить, чтобы космический корабль никогда не удалось восстановить. Команда состояла из двух фей, причем одну он отлично знал, Ренара на его величественном пегасе Доме и Мавры Чанг – она была единственным квалифицированным пилотом, который мог бы разобраться в установке и оценить состояние двигателя.
Чанг завершила возложенную на нее миссию, думал Ортега каждый год, когда приходил очередной рапорт. Она стала свидетелем полного разрушения моторного отсека. Но во время похода ее захватили гигантские кошки, фанатики из гекса Олборн, которых Колодец наделил способностью превращать всех своих врагов в маленьких мулов, умеющих только перевозить тяжести. К счастью, обряд так и не завершили, Мавру Чанг удалось спасти.
Ортега чувствовал определенное удовлетворение:
Олборн в конце концов был полностью уничтожен войной, а местные вожди превращены в безмозглых маленьких мулов.
Но успокаиваться было рано: второй космический корабль лежал нетронутым в северном гексе Учджин. Более того, Оби оставался жив и действовал, хотя на данный момент находился в плену у компьютера Колодца Душ, не обладающего собственным сознанием. Машина марковиан пришла к выводу, что на планету прибыл более совершенный компьютер, новый хозяин, и пыталась передать Оби основное уравнение, стабилизирующее вещество и энергию в замкнутой Вселенной. С таким же успехом можно было попробовать передать человеческие знания обезьяне. Оби оказался просто не в состоянии справиться с информацией, которая в него закладывалась.
В результате Колодец не позволял Оби уйти, а Оби не решался даже заговорить с Колодцем. Такое безвыходное положение тянулось уже много лет.
Но способ разорвать подобную связь все-таки существовал. И Оби знал это не хуже, чем Серж Ортега, – требовалось сделать всего лишь некоторые модификации в мозге компьютера. Однако до тех пор, пока Оби был поставлен на режим самозащиты, он оставался бессилен и не мог открыть даже собственную дверь. Только Антор Трелиг и Юлин знали код, способный освободить электронный мозг, сами слова пароля в сознание Оби заложены не были.
Ортега, как и многие другие, уже просчитал возможность похищения Юлина или Трелига, чтобы с помощью глубокого гипноза извлечь из них необходимую информацию. Но оба злодея имели мощную противогипнотическую блокировку, которая помогала укрыть магические слова в глубине сознания и отключилась бы только на Новых Помпеях.
Эта мысль снова напомнила человеку-змее о Мавре Чанг. Как Трелиг и Юлин, она была квалифицированным пилотом. А если рассматривать ее профессиональные качества, то из всех троих именно она оказывалась самой опытной и умелой. Чанг смогла бы разобраться в чувствительных системах рухнувшего корабля, починить его и подняться в воздух. И что самое важное, женщина знала код, позволяющий миновать охрану сателлитов у Помпеи, которые по-прежнему охраняли их.
Первое время Ортега держал ее в Лате. Затем, когда благодаря капризу олборнианцев она превратилась в совершенно особенное существо, не похожее ни на одну другую расу, он запер ее подальше от Зоны, поскольку представления не имел, во что Мавра превратится в результате перевоплощения. Она могла бы совершенно спокойно примкнуть к Трелигу, или Юлину, или к какой-нибудь третьей претенциозной партии, которая бы пришла к выводу, что цель оправдывает средства. Она могла бы стать водоплавающим существом, не способным управлять кораблем, когда возникнет необходимость, или в нечто такое, что вообще не в состоянии двигаться без посторонней помощи.
Вариантов было слишком много.
Поэтому Ортега выбрал единственный надежный путь. На тот случай, если Антор Трелиг, или Бен Юлин, или какой-нибудь другой наемник сумеет отыскать путь на север – даже сквозь дипломатические барьеры, – доберется до корабля, доставит его в какой-нибудь высокотехнологический гекс, отремонтирует и попробует стартовать, он держал Мавру под контролем, в беспомощном, несчастном состоянии.
И все-таки он облегчил ей существование – отправил в Глатриэль, гекс примитивных человекоподобных существ, живущих в первобытно-общинном строе. На этой территории сохранялся тропически-влажный климат, и приглядывали за гексагоном дружелюбно настроенные, но осторожные жители Амбрезы, похожие на огромных бобров. Мавре отвели специальное жилище, один раз в месяц корабль привозил пищу в специальных пластиковых пакетах, которые она легко могла рвать зубами. Память пленницы изменили, теперь она думала, что нынешнее положение вполне естественно для нее.
Ортега задолго до сегодняшнего дня надеялся, что проблема с космическим кораблем в северном полушарии каким-то образом разрешится: либо до него наконец доберутся, либо он будет полностью разрушен. Таким образом, Мавра Чанг с самого начала была приговорена к существованию в виде чуждого ей создания на длительное, очень длительное время.
Человек-змея вытащил толстый фолиант с ее именем на переплете и добавил к нему новые страницы. Как всегда, он не смог заставить себя просмотреть всю информацию до конца.
Она родилась в одном из приграничных миров, где через несколько лет к власти пришла комм-партия. Ее родители, сделавшие все, чтобы этого не произошло, и пытавшиеся бороться с насаждением комм-идей, были обречены. Только Мавру, совсем еще крохотную, пятилетнюю девочку, удалось спасти от «правосудия» друзьям семьи. Хирургическим путем ей изменили внешность, придав лицу восточные черты, а коже – смуглый оттенок. В срочном порядке была найдена мачеха – пилот грузового корабля Маки Чанг. После восьми лет одинокого детства на борту грузовика, когда Маки неожиданно арестовали. Мавру приютила какая-то дикая, варварская цивилизация. Девочке тогда едва исполнилось тринадцать, но она выжила, став профессиональной нищей, к шестнадцати – королевой нищих, и сама могла полностью себя обеспечивать.
Мавра выросла на фрахтовом судне и, естественно, бредила космосом. Пытаясь скопить хоть немного денег и вырваться из нищеты, она продавала свое тело в многочисленных тавернах космопорта. К счастью, она полюбила и вышла замуж за капитана космического корабля, но тот зарабатывал на жизнь воровством, причем делал это мастерски. Он дал ей жизнь в космосе, корабль, положение и приобщил к своему делу. Когда заправилы синдиката торговцев губкой убили его, миниатюрная красавица Мавра Чанг выследила их всех до единого, приговорила к смерти и сама стала палачом. А затем уже в одиночестве снова взялась за грузовые перевозки и рискованное ремесло взломщика-грабителя.
Весь этот послужной список заставил умеренных членов Совета Конфедерации Миров выбрать именно Мавру Чанг в качестве их представителя, когда Антор Трелиг, тоже являвшийся членом Совета, захотел продемонстрировать коллегам всю свою мощь и силу Оби. Правда, «нанять» – было бы сказать точнее, Мавру наняли, чтобы она освободила Никки Зиндер и тем самым избавила старого ученого от пут Трелига.
Трелиг же протащил наблюдателей через Оби, наградил всех лошадиными хвостами и на собственных шкурах дал им понять, на что способен компьютер. Но Оби предоставил Мавре возможность сбежать. Она сумела покинуть Новые Помпеи, убежав с Никки, личным кораблем Трелига и даже компьютерной формулой химического вещества, полностью освобождавшего больного от наркотической зависимости и, следовательно, от мертвой хватки синдиката.
И только благодаря несчастному стечению обстоятельств беглецы, как, впрочем, и Новые Помпеи, были перенесены в Мир Колодца, где корабль и рухнул.
Предки могли бы ею гордиться, одобрительно подумал Ортега. Чанг всегда справлялась с несчастьями и неприятностями, никогда не трусила перед лицом опасностей, никогда не признавала поражения – она упрямо шла напролом и добивалась своего.
Судьба Мавры была так богата событиями, что хватило бы на десятерых. Она пережила столько, сколько обычному человеку просто не под силу. Недаром женщина ожесточилась и не испытывала ни к кому ни малейшей привязанности.
Ортега страстно желал с ней встретиться, раскрыть тайну ее наследия, о которой узнал случайно, но не мог. Хотя бы потому, что не имел ни малейшего представления, какое действие окажет вся эта информация на Мавру Чанг. Она нужна ему именно беспомощной и беззащитной.
Человек-змея пробежал глазами бумагу.
«Ежегодный медицинский отчет доктора Квозони по объекту наблюдения 13/12, – прочел он в карточке. – Легкий дерматит и расстройство желудочного тракта вследствие небрежного отношения к здоровью легко поддаются лечению. Несмотря на сбалансированную диету, объект склонен к полноте из-за употребления нерекомендованных продуктов. В дополнение к вышеизложенному развивающееся искривление позвоночника вследствие деформации тела, а также по причине излишнего веса. Однако в настоящее время данные симптомы опасными для жизни не являются. Слух ухудшился в связи с возрастными изменениями в организме, однако находится в пределах нормы, учитывая его первоначальную сверхчувствительность. Зрение не является основным показателем состояния здоровья, однако замечено, что в ночных условиях превышает норму, а при дневном свете резко ухудшается как результат адаптации организма к ночному образу жизни. С течением времени развивается близорукость, но коррекция зрения не рекомендуется, поскольку объект хорошо видит вблизи, на расстоянии трех метров. Умственные способности по-прежнему остаются без изменений. За последние одиннадцать лет попыток бежать не наблюдалось. Предполагается, что сознание объекта перестало быть человеческим. Объект больше не воспринимает себя как нечто инородное нынешнему состоянию организма. Наблюдения подтверждают, что перед нами совершенно естественный продукт природы. Недавно обнаружился острый интерес к биологии и генетической структуре существ, ему подобных, объект упоминал об основании рода. Это представляется весьма оптимистичным прогнозом, хотя и весьма интригующим с научной и философской точки зрения. Несомненно, данная особь была стерилизована еще в раннем возрасте, однако непреодолимый интерес к материнству и продолжающиеся отношения с перевоплощенным Джоши весьма примечательны. Поневоле возникает мысль о возможности создания новой экосистемы на территории гексагона Глатриэль или Олборн с тем, чтобы объект стал прародительницей рода и популяция подобных существ могла выжить самостоятельно».
Ортега оторвался от чтения. Все-таки странно, как Чанг меняется со временем, именно характер. Побег – даже если бы он состоялся – оказался бы напрасной тратой времени и усилий: идти ей некуда, существовать самостоятельно невозможно. Итак, она обратилась к мысли образовать свой собственный род, нечто вроде мини-гекса. И если это вообще реально, значит, будет сделано, решил Ортега.
Он вздохнул, положил карточку в папку и средней правой рукой нажал кнопку интеркома. Это был весьма необычный прибор, разобраться в котором посторонний бы затруднился. Ортега прекрасно знал, что его кабинет охраняется круглосуточно, поэтому бояться за собственную безопасность не было причин.
Линия связи шла прямо в другой конец Зоны, в посольство Югаш, в глубину Океана Тьмы. Позывные повторились, и в какой-то момент Ортега почувствовал, что выбрал неподходящее время. Наконец послышался щелчок, и в интеркоме раздался высокий, пронзительный голос. При двойной передаче он звучал настолько неестественно, будто его производил электронный аппарат, однако слова были вполне различимы.
– Тагадал. Улик улыбнулся;
– Таг? Это Ортега. У меня тут для вас небольшой экологический вопрос, надо бы его прогнать через Оби, и еще один вопрос генетического характера.
– Валяйте, слушаю, – ответил доктор Гилгам Зиндер.
СЕВЕРНАЯ ЗОНА
Точно так же, как и юг, северное полушарие было разделено на семьсот восемьдесят гексов, население которых являлось неуглеродными формами жизни, имело свою собственную Зону и посольства. В целом семьсот два гекса держали постоянных представителей в межрегиональном совете, председательский состав которого время от времени обновлялся. Однако у народов севера возникало куда больше трудностей, связанных с расовыми особенностями. Южане, хотя и различались до такой степени, что порой идентификация того или другого существа была просто невозможна, все-таки обладали большим количеством общих черт. Марковиане сами имели углеродную клеточную структуру и, естественно, потратили немало усилий и времени для обустройства других углеродных форм жизни.
Они поставили себе цель – победить в борьбе за будущее своих детей и не желали терять шанс только потому, что обладателей углеродной основы считали обреченными на вымирание.
Северное полушарие было истинным раем для экспериментаторов. В семистах восьмидесяти гексагонах не существовало ни малейших ограничений и уж тем более никаких правил. И некоторые формы жизни оказались настолько чужды и непонятны друг другу, что едва находили общий язык. Так обстояло дело с существами из нетехнологического гекса Учджин, где потерпели аварию Трелиг и Юлин. В Зоне постоянно находился посол, поэтому потерпевшие крушение туда и направились, но мало кому удавалось пообщаться с этими странными пластиковыми полотнищами, произношение, концепции и логика которых оставались абсолютной загадкой. Объяснить им, что за корабль свалился с неба и какими могут оказаться последствия, просто не представлялось возможным.
Однако как бы там ни было, слово «нет» в любом языке имеет одно-единственное значение и переводится одинаково даже для северян, оказавшихся ничуть не менее жадными и изворотливыми интриганами, чем южане. Да, они действительно очень старались.
Но у них ничего не вышло.
Существо, стоящее в Воротах Северной Зоны, было чужаком. Больше двух метров ростом, если не считать огромных ярко-оранжевых крыльев, сложенных за спиной. Поблескивающее, твердое, словно камень, тело покоилось на восьми черных, гибких, точно резина, щупальцах. Голова напоминала человеческий череп. Угольно-черное лицо казалось дьявольской маской, над которой покачивались два рецепторных усика. Огромные выпученные глаза походили бы на бархатные подушечки, если бы не горели изнутри ярким оранжевым пламенем, свидетельствующим о том, что зрительная система существа в корне отличается от системы местных обитателей.
Здесь, в Северной Зоне, якса чувствовала себя довольно неуютно. Она боялась, что чересчур рьяный контрольный механизм может случайно открыть затвор, не разобравшись, какая атмосфера царит за дверью. Из-за недостатка интереса и оборудования подобная вероятность возникала всякий раз, когда сюда являлись южане.
В мгновение ока Колодец мог перебросить существо в северное полушарие и обратно: ни в одной Зоне не было прямого выхода в открытый мир, только через Ворота, способные транспортировать обитателя Мира Колодца внутрь гекса или за его пределы. Причем любые Ворота, как Северные, так и Южные, переправляли существо только на его родину.
Сейчас якса была без привычного гравитационного костюма и заметно нервничала. Второй причиной, волновавшей ее ничуть не меньше, являлась предстоящая встреча.
Обитательницы Яксы стояли у истоков войны за обладание силовой установкой. И хотя эта война закончилась так бесславно, они не смирились. Однажды, очень давно, один северянин прошел через Колодец и оказался в южном гексе. Да, это был неопровержимый факт.
Но как?
Яксы уже много лет ломали голову над этой проблемой, однако пока дело почти не сдвинулось с мертвой точки. Они знали только одно – северянин, проникший на юг, был симбиотом, его называли Провидец и Опора, и он пришел из Астилгола, во всяком случае, автоматический переводчик произносит это название именно так.
Представителя Астилгола, естественно, тоже интересовал корабль, он даже попытался переговорить с учджинцами, но, подобно многим другим, ничего не добился. Взлетая над землей, учджинец выглядел очень странно – струящееся пластиковое полотнище, по поверхности которого то и дело расползались цветные пятна. Он был почти неуловим для постороннего взгляда, и его присутствие удавалось только ощутить.
Тогда посол Астилгола принялся налаживать контакты с яксами, контролирующими Юлина. А также бабочки оказались связанными с Трелигом и с Ортегой.
Но им никак не удавалось решить главную проблему: переход из полушария в полушарие. Пророк, похоже, оказался мутантом и имел возможность влиять на бесконечные процессы, происходящие в глубине Колодца. Время от времени ему открывалось будущее, но это случалось нечасто. История планеты насчитывала всего трех Пророков, но лишь один из них сумел перебраться на юг. Это был последний Пророк, и его больше никто не видел.
Почему Колодец позволил Пророку и Опоре проникнуть в противоположную Зону, никто не знал. Гигантский марковианский компьютер единолично решал, кого пропускать, а кого нет. Однако за всю историю существования рас он не пропустил никого, значит, скорее всего последнему живущему Пророку все-таки удалось вмешаться в работу Колодца и воспользоваться его транспортной системой.
В течение многих лет яксы бились над этой проблемой. Было установлено, что Колодец каким-то образом квалифицирует и распознает суть живого объекта. Раньше считалось, что для этого Колодцу нужно всего лишь оценить строение тела данного существа, но что, если критерии совсем другие?
Не нарушила ли прямая связь Пророка с Колодцем некие схемы, ответственные за перевод информации? Или Пророк проинформировал Колодец о том, что существо, прошедшее через Ворота, совсем иного свойства, нежели все остальные? Распознал ли компьютер его индивидуальность? И можно ли вообще обмануть машину марковиан? Может, Пророк убедил Колодец, что он является жителем баронства Азкфру, в результате чего попал не в Астилгол, а в Аккафианскую империю?
Яксы даже провели несколько экспериментов и путем глубокого гипноза внушили различным существам, что они представители Яксы. Работа была проделана со всей возможной тщательностью и предосторожностями, однако подопытные продолжали неизменно попадать в родные гексы. Ни сканирование мозга, ни глубокий гипноз не срабатывали.
Северяне имели определенные торговые связи с югом. Переводчики, например, выращивались в гексе Мойюш и обменивались на железо, в котором Мойюш постоянно нуждался. Потому-то некоторые расы северного полушария сотрудничали с южанами, да и многие южные расы поддерживали подобные контакты. Там, где сделка, всегда много слов. Переводчики нужны всем.
В конце концов это коснулось Югаша.
Югашцы никогда не посылали своих представителей в Зону, поэтому к ним относились с определенной недоверчивостью и даже недолюбливали. Если говорить откровенно, они ничего не могли предложить в качестве объекта мены или продажи, да к тому же вели себя так, словно остальные разумные расы – просто бессловесные скоты, не стоящие их высокого внимания.
Физическая структура югашцев представляла собой чистую энергию, заключенную в замкнутый объем. Совершенно непредсказуемые существа неопределенных размеров и форм, они почти не покидали своего кристаллического гекса; каждый житель Югаша сам выращивал для себя организм, затем вселялся в него и владел, словно предметом.
Они поставили себе цель – победить в борьбе за будущее своих детей и не желали терять шанс только потому, что обладателей углеродной основы считали обреченными на вымирание.
Северное полушарие было истинным раем для экспериментаторов. В семистах восьмидесяти гексагонах не существовало ни малейших ограничений и уж тем более никаких правил. И некоторые формы жизни оказались настолько чужды и непонятны друг другу, что едва находили общий язык. Так обстояло дело с существами из нетехнологического гекса Учджин, где потерпели аварию Трелиг и Юлин. В Зоне постоянно находился посол, поэтому потерпевшие крушение туда и направились, но мало кому удавалось пообщаться с этими странными пластиковыми полотнищами, произношение, концепции и логика которых оставались абсолютной загадкой. Объяснить им, что за корабль свалился с неба и какими могут оказаться последствия, просто не представлялось возможным.
Однако как бы там ни было, слово «нет» в любом языке имеет одно-единственное значение и переводится одинаково даже для северян, оказавшихся ничуть не менее жадными и изворотливыми интриганами, чем южане. Да, они действительно очень старались.
Но у них ничего не вышло.
Существо, стоящее в Воротах Северной Зоны, было чужаком. Больше двух метров ростом, если не считать огромных ярко-оранжевых крыльев, сложенных за спиной. Поблескивающее, твердое, словно камень, тело покоилось на восьми черных, гибких, точно резина, щупальцах. Голова напоминала человеческий череп. Угольно-черное лицо казалось дьявольской маской, над которой покачивались два рецепторных усика. Огромные выпученные глаза походили бы на бархатные подушечки, если бы не горели изнутри ярким оранжевым пламенем, свидетельствующим о том, что зрительная система существа в корне отличается от системы местных обитателей.
Здесь, в Северной Зоне, якса чувствовала себя довольно неуютно. Она боялась, что чересчур рьяный контрольный механизм может случайно открыть затвор, не разобравшись, какая атмосфера царит за дверью. Из-за недостатка интереса и оборудования подобная вероятность возникала всякий раз, когда сюда являлись южане.
В мгновение ока Колодец мог перебросить существо в северное полушарие и обратно: ни в одной Зоне не было прямого выхода в открытый мир, только через Ворота, способные транспортировать обитателя Мира Колодца внутрь гекса или за его пределы. Причем любые Ворота, как Северные, так и Южные, переправляли существо только на его родину.
Сейчас якса была без привычного гравитационного костюма и заметно нервничала. Второй причиной, волновавшей ее ничуть не меньше, являлась предстоящая встреча.
Обитательницы Яксы стояли у истоков войны за обладание силовой установкой. И хотя эта война закончилась так бесславно, они не смирились. Однажды, очень давно, один северянин прошел через Колодец и оказался в южном гексе. Да, это был неопровержимый факт.
Но как?
Яксы уже много лет ломали голову над этой проблемой, однако пока дело почти не сдвинулось с мертвой точки. Они знали только одно – северянин, проникший на юг, был симбиотом, его называли Провидец и Опора, и он пришел из Астилгола, во всяком случае, автоматический переводчик произносит это название именно так.
Представителя Астилгола, естественно, тоже интересовал корабль, он даже попытался переговорить с учджинцами, но, подобно многим другим, ничего не добился. Взлетая над землей, учджинец выглядел очень странно – струящееся пластиковое полотнище, по поверхности которого то и дело расползались цветные пятна. Он был почти неуловим для постороннего взгляда, и его присутствие удавалось только ощутить.
Тогда посол Астилгола принялся налаживать контакты с яксами, контролирующими Юлина. А также бабочки оказались связанными с Трелигом и с Ортегой.
Но им никак не удавалось решить главную проблему: переход из полушария в полушарие. Пророк, похоже, оказался мутантом и имел возможность влиять на бесконечные процессы, происходящие в глубине Колодца. Время от времени ему открывалось будущее, но это случалось нечасто. История планеты насчитывала всего трех Пророков, но лишь один из них сумел перебраться на юг. Это был последний Пророк, и его больше никто не видел.
Почему Колодец позволил Пророку и Опоре проникнуть в противоположную Зону, никто не знал. Гигантский марковианский компьютер единолично решал, кого пропускать, а кого нет. Однако за всю историю существования рас он не пропустил никого, значит, скорее всего последнему живущему Пророку все-таки удалось вмешаться в работу Колодца и воспользоваться его транспортной системой.
В течение многих лет яксы бились над этой проблемой. Было установлено, что Колодец каким-то образом квалифицирует и распознает суть живого объекта. Раньше считалось, что для этого Колодцу нужно всего лишь оценить строение тела данного существа, но что, если критерии совсем другие?
Не нарушила ли прямая связь Пророка с Колодцем некие схемы, ответственные за перевод информации? Или Пророк проинформировал Колодец о том, что существо, прошедшее через Ворота, совсем иного свойства, нежели все остальные? Распознал ли компьютер его индивидуальность? И можно ли вообще обмануть машину марковиан? Может, Пророк убедил Колодец, что он является жителем баронства Азкфру, в результате чего попал не в Астилгол, а в Аккафианскую империю?
Яксы даже провели несколько экспериментов и путем глубокого гипноза внушили различным существам, что они представители Яксы. Работа была проделана со всей возможной тщательностью и предосторожностями, однако подопытные продолжали неизменно попадать в родные гексы. Ни сканирование мозга, ни глубокий гипноз не срабатывали.
Северяне имели определенные торговые связи с югом. Переводчики, например, выращивались в гексе Мойюш и обменивались на железо, в котором Мойюш постоянно нуждался. Потому-то некоторые расы северного полушария сотрудничали с южанами, да и многие южные расы поддерживали подобные контакты. Там, где сделка, всегда много слов. Переводчики нужны всем.
В конце концов это коснулось Югаша.
Югашцы никогда не посылали своих представителей в Зону, поэтому к ним относились с определенной недоверчивостью и даже недолюбливали. Если говорить откровенно, они ничего не могли предложить в качестве объекта мены или продажи, да к тому же вели себя так, словно остальные разумные расы – просто бессловесные скоты, не стоящие их высокого внимания.
Физическая структура югашцев представляла собой чистую энергию, заключенную в замкнутый объем. Совершенно непредсказуемые существа неопределенных размеров и форм, они почти не покидали своего кристаллического гекса; каждый житель Югаша сам выращивал для себя организм, затем вселялся в него и владел, словно предметом.