Чайлд Морин. Ловушка для охотницы

   Он и сам не мог понять, почему непрестанно думает об Эмме. С той самой минуты, как расстался с ней. Мысли о давно знакомой девушке вытеснили все прочие. Наваждение. Бывшая закадычная подруга-товарищ, то бишь Эмма, превратилась для него в объект эротических фантазий.
   — Вы бы видели Эмму позавчера вечером. — Образ девушки в короткой обтягивающей юбке живо встал перед его глазами.
   — А что, она превратилась в инопланетянку? — Эйден забрал у Брайена банку холодного пива.
   Тот было возмутился, но поздно.
   — Возьми себе другую, — рассмеялся Эйден.
   Откупорив новую банку, Брайен отошел подальше от Эйдена и поднес ее к губам. Он внимательно посмотрел на Коннора.
   — Похоже, и второй братец вот-вот сойдет с дистанции!
   Коннор помрачнел.
   — И не надейся. Я дойду до конца. В отличие от некоторых.
   Брайен весело рассмеялся.
   — Деньги мне не достанутся, это верно. Зато мне досталось огромное семейное счастье. А значит, постоянные любовные игры…
   — Вот бессовестный, — тихо пробормотал Эйден, затем громко добавил:
   — Не понимаю, почему такая замечательная женщина, как Тина, терпит тебя?
   — Я даю ей самое лучшее в жизни, — заверил Брайен.
   Эйден бросил в Брайена мяч, который тот незамедлительно послал в корзину.
   Когда они оба удалились, Лайем, подойдя к Кон-нору, хлопнул его по спине.
   — У тебя случайно не появилось желание поделиться наболевшим с братом-священником?
   Коннор покачал головой.
   — Не берись давать советы в плане отношений с женщинами, Лайем. Я выбыл из игры всего на три месяца, а ты — до конца жизни.
   Пожав плечами, Лайем произнес:
   — Но ведь я раньше не был священником.
   — Да, помню.
   — Помнишь? Значит, согласишься поговорить по душам?
   — Нет. — Коннор сделал большой глоток пива, на секунду задержав ледяную жидкость во рту. Но это не помогло. С того самого момента, когда он увидел Эмму в баре «Вне службы», ничто не способно было остудить жар его тела. Мысли о девушке совсем измучили Коннора.
   Именно по этой причине в последние два дня он старался держаться подальше от автомастерской. Ему нужно все осмыслить. Понять, что происходит. А в присутствии Эммы он не сможет рассуждать здраво.
   Наступал второй месяц испытания. Коннору казалось — он ходит по лезвию бритвы. Малейший толчок с любой стороны, и пари проиграно. Молодой мужчина задумался.
   Однако голос Лайема вернул его к реальности.
   — Ну, делись секретами…
   — Лайем, я же сказал: просить совета у священника в плане отношений с женщинами, мягко говоря, странно. Уж лучше тогда… обрей мне голову и отправь на Окинаву.
   — Но ты ведь действительно моряк, парень, — напомнил ему Лайем. — И на Окинаве уже побывал. Остается достойно проявить себя здесь.
   Коннор мрачно посмотрел на старшего брата. Совет священника получен.

ГЛАВА ПЯТАЯ

   — Он больше не приходит сюда, Мэри. — Эмма откинулась на спинку рабочего кресла.
   — А ты думала, Коннор начнет бегать за тобой?
   — Если честно, да. — Девушка накрутила телефонный провод на указательный палец. Тот аж посинел. — Если бы ты видела, как он смотрел на меня…
   — Понимаю, — раздался в трубке голос подруги, — а что ты?
   — Вываливалась из топика.
   — Потрясающе. И тоже смотрела на Коннора?
   — Ну, исподтишка.
   На самом деле, открыто и вызывающе. Эмма не отважилась признаться в этом подруге. И вообще, разве Мэри Элис не предупреждала ее, назвав идею отмщения Коннору неудачной? Похоже, так оно и оказалось.
   В течение последних двух дней Эмма непрестанно думала о Конноре. С ней творилось нечто странное. Они были знакомы уже два года, но до сих пор Эмма даже не пыталась представить его… в одной постели с собой. А сейчас фантазия разыгралась не на шутку.
   — Я знала, — голос Мэри прозвучал огорченно. — Чувствовала, что ты опять влипнешь в очередную любовную историю.
   — Сейчас все обстоит иначе, — запротестовала Эмма, не зная, кого именно желает убедить в этом — подругу или саму себя. Мгновенно нахлынувшие воспоминания о событиях трехлетней давности и разорванной помолвке вихрем пронеслись в голове. — Я не собираюсь начинать длительный роман с Коннором. Хочу лишь отомстить ему.
   — Ода.
   Эмма нахмурилась.
   — Не веришь?
   — Умоляю тебя, Эм, задумайся. Ведь ты не имеешь ничего общего с женщинами на одну ночь. Остановись. Делаю попытку образумить тебя, прежде чем ты серьезно увлечешься этим парнем и опять окажешься с разбитым сердцем.
   — Господи. Сначала отец Лайем предупреждает меня об опасностях игры, грозящей перерасти в любовь, а теперь то же самое твердишь ты. — Эмма сделала глубокий выдох. — Кругом сплошные мудрецы.
   Но подруга проигнорировала ее последнюю реплику. И на Эмму обрушился целый поток предостережений.
   Рассеянно слушая советы, льющиеся из трубки, словно из рога изобилия, Эмма обвела взглядом «империю Джейкобсенов».
   Помещение изобиловало вьющимися комнатными растениями, заполнявшими все углы. Большие окна, поблескивавшие в лучах солнца, позволяли видеть клумбы, расположенные перед автомастерской. Разноцветные циннии и петунии радовали глаз. Не гараж — настоящая оранжерея.
   Отец Эммы не узнал бы сейчас свою мастерскую. Основав дело более тридцати лет назад, он не особенно утруждал себя заботой о внешнем виде помещения. Но зато обеспечил их автосервису отличную репутацию, основанную на качественной работе и разумных ценах.
   Эмма пошла по его стопам. Она с закрытыми глазами могла разобрать и собрать двигатель, вернуть к жизни любую старую машину. Однако по мере того, как дело расширялось, девушка все больше времени стала проводить в работе над документами.
   Ремонтом же автомобилей чаще занимались теперь два других мастера, кстати, совершенно не раздражающихся по поводу того, что их начальник — женщина.
   — Алло? Земля вызывает Эмму!
   — Ох? Что? — Она встряхнула головой. — Прости. Задумалась на минутку.
   — Я даю тебе важные советы, а ты, кажется, даже меня не слушаешь?
   — Почему, слушаю. Но твое беспокойство несколько преувеличено.
   — Ничуть. Ты беззащитна перед мужчинами. Я боюсь за тебя.
   — Спасибо за заботу, мамочка.
   — Но ведь ты сама позвонила мне, чтобы поговорить об этом. Уже забыла?
   Да. Эмма отвела за ухо длинную прядь светлых волос. Она действительно позвонила лучшей подруге в минуту слабости. Только Мэри Элис могла успокоить ее. Но… Эмма нервничала. Развитие событий отклонилось от заранее продуманного плана. Ведь она намеревалась воспламенить огнем желания Коннора, а не саму себя.
   — Итак, прошу последний раз. Расскажи мне все, — потребовала Мэри.
   — Но я уже отчиталась перед тобой за вечер в баре.
   — Да, — вздохнула Мэри Элис. — Как жаль, что я не видела тебя играющей в бильярд и одновременно балансирующей на высоченных каблуках.
   Эмма улыбнулась.
   — Надеюсь, ты отлично справилась с ролью, — съязвила подруга. — Поэтому Коннор не отрывал от тебя глаз.
   — Он смотрел на меня, как умирающий от голода — на бифштекс.
   — Замечательно.
   — Да, но с того вечера я его больше не видела.
   — Думаешь, он избегает тебя?
   — Похоже.
   — Значит, тебе удалось вывести его из равновесия.
   Эмма рассмеялась.
   — Не стоит преувеличивать.
   — Если он избегает твоего общества, это означает, что еще немного — и он проиграет пари. Из-за тебя.
   — Было бы отлично. — Загадочное исчезновение Коннора раздосадовало Эмму. Она хотела реванша.
   Но почему же Коннор не появляется? Разве не хочет взглянуть на нее еще раз?
   Эмма встала и, обогнув стол, приблизилась к окну, насколько позволяла длина телефонного провода. Летнее солнце заливало улицу, раскаленный воздух дрожал, делая Бэйуотер похожим на возникший в пустыне мираж. По главной дороге проносились автомобили. И… неожиданно один из них, черного цвета, свернул в проезд, ведущий к мастерской.
   По спине у Эммы пробежали мурашки. Девушка постаралась внушить себе, что виной тому — поток холодного воздуха из кондиционера. Но правду-то она уже знала.
   Эмма облизала внезапно пересохшие губы.
   — Он здесь.
   — Кто?
   — Коннор, — и сжала побелевшими пальцами трубку. Ноги Эммы подкосились от волнения, сердце лихорадочно затрепетало.
   — Как он выглядит? — поинтересовалась Мэри.
   — Сногсшибательно. Слушай, я перезвоню тебе, извини. — Эмма положила трубку.
   Девушка не могла отвести глаз от шагающего по дорожке мужчины. Какой красавец! Длинные крепкие ноги, стройная спортивная фигура.
   Дверь отворилась, и Коннор показался на пороге. Его аура заполнила собой почти все пространство уютного кабинета.
   Взглянув на Эмму, Коннор понял: он совершил ошибку, придя сюда.
   Ради сохранения дружбы с ней ему следовало держаться подальше от девушки. Но ситуация резко изменилась.
   Однако Коннор не хотел разрушать доверительные, приятельские отношения между ними. Ведь Эмма друг, настоящий друг. А вел он себя с ней как последний идиот лишь по одной причине — все из-за глупого спора с братьями. Коннору стало стыдно. Он ведь не подросток, влюбившийся в первую же улыбнувшуюся ему девушку.
   Он взрослый мужчина.
   Да. И, видимо, поэтому его быстрый взгляд пробежал по фигуре Эммы.
   Светло-зеленые рабочие шорты открывали стройные загорелые ноги. Крохотная розовая маечка обтягивала упругую грудь. Стильный пояс сжимал и без того узкую талию.
   А какая великолепная коса! Коннору незамедлительно захотелось распустить ее и потрогать шелковые волосы.
   Но парень инстинктивно принял боевую стойку. Главное — не выдать охватившего его волнения. Задача — предупредить Эмму, что в ближайшие два месяца он будет держаться как можно дальше от гаража.
   Однако как объяснить причину такого поведения?
   Признаться, что рядом с ней он боится утратить самоконтроль?
   Что отныне постоянно думает о ее ножках и великолепной фигуре?
   Что сейчас умирает от желания покрыть поцелуями ее плечи?
   — Эмма, нам нужно поговорить, — с усилием выдавил Коннор. Его голос прозвучал глухо и растерянно.
   — Действительно? — Эмма мило улыбнулась.
   Коннор опустил взгляд, рассматривая миниатюрные ступни девушки. Ногти на ее ногах были покрыты в тон маечке розовым лаком, а на одном из пальцев блеснуло золотое колечко. Черт возьми, разве можно представить автомеханика с такими украшениями?
   Коннор нахмурился.
   — И давно ты носишь колечко на ногах?
   Проследив направление его взгляда, Эмма улыбнулась.
   — Да уже три года.
   — Ух ты. — Коннор потер глаза. — Не замечал. Впрочем, это детали. Сейчас я хочу поговорить о другом. О позавчерашнем вечере…
   — Есть вопросы? — девушка приблизилась к Коннору настолько, что он услышал запах ее духов.
   Зря пришел сюда, подумал мужчина. Слишком рискованный поступок. Нужно было просто позвонить Эмме по телефону. Сохранил бы дистанцию. Но Коннор не смог побороть искушение еще раз увидеть свою знакомую.
   Он не понимал причины творящегося с ним. Никогда прежде не проводил столько времени в мечтаниях о какой-либо конкретной даме. Для Коннора женщины были чем-то вроде леденцов — вслед за растаявшим во рту тут же берешь новый. Но ситуация изменилась. Коннору никак не удавалось избавиться от наваждения.
   — Ты удивила меня, — произнес он.
   Эмма подошла еще ближе. Аромат ее духов обволакивал. Коннор с каждым вдохом волей-неволей вбирал в себя частичку соблазнительницы.
   — Я уже слышала это.
   — Да, конечно. — Нахмурившись, Коннор покачал головой и вновь перевел взгляд на девушку. Широко распахнутые глаза Эммы поразили его необычной глубиной, в которой можно было утонуть. А именно этого Коннор и опасался.
   Видимо, с перепугу и выпалил неожиданно:
   — Скажи, пожалуйста, могу я пригласить тебя сегодня на ланч?
   Эмма удивленно подняла брови.
   — На ланч?
   — А почему бы и нет? — Коннор мысленно проклинал себя за опрометчиво сорвавшиеся с языка слова. — Разве старые друзья не могут просто вместе перекусить, не превращая это в событие особой значимости?
   Губы Эммы изогнулись в едва заметной улыбке.
   — Какую «особую значимость» ты имеешь в виду? Ланч — всего лишь ланч.
   Коннор нахмурился.
   — Итак? Принимаешь мое приглашение?
   — Да. Только предупрежу ребят о своем уходе.
   Эмма направилась к внутренней двери, соединявшей офис с помещением мастерской. Коннор посмотрел ей вслед. Боже, какая фигура!
   Ресторанчик «Дэлайла'с Динер» славился своей дружеской, располагающей к отличному отдыху атмосферой.
   Уютные кабинеты располагались вдоль стены с окнами, выходящими на Пайн-Авеню. Более дюжины круглых столов были расставлены в центре зала. Часть помещения огибала широкая стойка для ланча.
   Официантки двигались с головокружительной быстротой, и «ваш заказ готов» раздавалось то тут, то там с поразительной регулярностью.
   Откинувшись на спинку стула, Эмма рассматривала интерьер заведения. Коннор молчал.
   В ожидании заказа девушка протянула руку за стаканом воды и, отпив глоток, спросила:
   — Похоже, ты собрался хранить молчание до конца ланча?
   — Что?
   — Ты говорил, нам нужно многое обсудить.
   Коннор усмехнулся.
   — Да, действительно…
   В этот момент рыжеволосая официантка принесла их заказ. Ловким движением она поставила перед Эммой тарелку с салатом, Коннору — поддончик с гамбургером и картофелем фри. Эмма с раздражением наблюдала за рыжей бестией, которая, без умолку воркуя, то и дело, как бы случайно, задевала плечами широкую грудь Коннора.
   — Спасибо за быстрое обслуживание, — поблагодарил он, улыбнувшись официантке.
   — К вашим услугам, — томно выдохнула та, даже не взглянув в сторону Эммы. — Если вам что-нибудь понадобится… — рыжеволосая сделала многозначительную паузу, — немедленно позовите меня. Мое имя — Ребекка.
   — Благодарим, Ребекка, — сухо произнесла Эмма, обрывая этот откровенный флирт. — Мы обязательно позовем вас в случае необходимости.
   Официантка наградила Эмму хмурым взглядом и, послав лучистую улыбку Коннору, удалилась с явной неохотой.
   — Поразительно, — возмущенно покачала головой Эмма.
   — О чем ты?
   — Разве не заметил?
   Коннор прожевав кусок гамбургера, удивленно переспросил:
   — Не заметил что?
   — Невероятно, — прокомментировала ситуацию Эмма. — Ты, видимо, привык общаться с подобными липучками?
   — О ком ты?
   — Не прикидывайся, — усмехнулась Эмма. — Рыжая готова лечь с тобою прямо на этот стол.
   Коннор со смехом поднес ко рту кусочек картофеля.
   — По-моему, ты несколько преувеличиваешь. Эмма яростным движением наколола на вилку куриную грудку. Девушка испытывала желание проткнуть этими самыми зубьями Коннора. Неудивительно, что он никогда не обращал на нее внимания. Женщины буквально расстилались перед ним. Коннор притягивал их подобно мощному магниту.
   — Нет, я не преувеличиваю.
   Коннор пожал плечами.
   — Наверное, официантка приняла меня за Эйдена. Он часто обедает здесь.
   Эмма недоуменно взглянула на Коннора. Для нее никогда не представляло особого труда различать тройняшек Райли. Да, братья были совершенно одинаковы внешне, но каждый из них обладал особой характерной мимикой, особой манерой поведения.
   — А интересно, каково это? Быть близнецами? — спросила девушка.
   Уголок рта Коннора пополз вверх.
   — Здорово. Можно сказать, весело. — Коннор умолк на мгновение, пристально посмотрев на Эмму. — Единственному ребенку в семье труднее.
   Эмма пожала плечами.
   — Почему? Я чувствовала себя прекрасно. Мы с отцом были настоящими друзьями.
   — Не сомневаюсь. Однако никто не мог сдать вместо тебя школьный экзамен.
   — Неужели вы так поступали?
   — Представь себе. — При воспоминании об этом в глазах Коннора вспыхнули озорные искорки. — Эйден учился лучше всех в классе. Как-то он сдал экзамен по химии трижды — за себя самого и за нас с Брайеном.
   Эмма звонко рассмеялась.
   — И никто не заподозрил подвоха?
   — Сначала все шло как по маслу. А вот потом учитель разоблачил нас.
   — И чем закончилась история?
   Коннор заговорщицки подмигнул Эмме.
   — Наказанием всем четверым стал целый месяц домашнего ареста.
   — Четверым? А за что покарали Лайема? — Эмма протянула руку за стаканом чая. — Он ведь не участвовал в подмене.
   — Да, но мама считала, старший брат должен был своевременно образумить нас.
   Слушая рассказ Коннора, Эмма вдруг подумала: нужны ли ей эти откровения? Нет, не стоит углубляться в семейные тайны намеченного в жертву объекта. Ведь она решила просто соблазнить Коннора. Наказать его. Больше ничего.
   Но обворожительная белозубая улыбка мужчины мгновенно разрушила тщательно продуманный план. А его веселый смех поднял ей настроение.
   А далее? Коннор случайно задел ногу девушки. Едва ощутимое прикосновение вызвало такой сильный электрический разряд между ними, что Эмма вся задрожала.
   Во взгляде Коннора она увидела нечто: легкомысленные огоньки постепенно исчезли, растворившись в пламени желания, опалявшем Эмму даже на расстоянии.
   — Эмма…
   — В чем дело? — спросила она, с трудом переводя дыхание.
   — Ты понимаешь, что происходит?
   — Сложный вопрос ..
   Коннор взял руку девушки в свою, начал поглаживать ее ладонь.
   Эмма руки не отдернула. Ей нравились прикосновения Коннора.
   Тем не менее она произнесла:
   — Остановись. Мы же друзья. А значит, не должны оказаться в одной постели. Верно?
   Коннор стиснул зубы.
   Эмма задумчиво бросила:
   — Или нам перестать быть друзьями?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Перестать быть друзьями?
   Слова Эммы подействовали на Коннора убийственно.
   — Нет, от настоящей дружбы не отказываются, — пробормотал он. Его пальцы, только что ласкавшие ладонь девушки, будто одеревенели.
   Дьявол. Коннор и так порой, несмотря на общение с братьями, чувствовал себя одиноким. А если потеряет Эмму как друга, и вовсе этого не переживет. Ведь им всегда было очень хорошо вместе. Они могли говорить о чем угодно, делиться планами и советами, весело смеяться. Коннор целиком и полностью доверял Эмме.
   Вот и теперь, когда условия пари заставляли его в буквальном смысле слова лезть на стену, Коннор знал, что всегда может спрятаться под крылышком у Эммы, забыв о своих проблемах.
   Именно поэтому Коннор не хотел разрушать их старую дружбу.
   — В жизни бывают разные ситуации, — слова Эммы оторвали Коннора от размышлений.
   Он пристально посмотрел на девушку. Что она имеет в виду? Прежние дружеские отношения больше не устраивают ее? Или же пытается намекнуть, что секс с ним, Коннором, ей не нужен?
   И почему женщины никогда не выражают свои мысли четко?
   — Пожалуйста, не говори загадками.
   — А ты, оказывается, нервный? — насмешливо спросила Эмма.
   — Просто мне нужна конкретика.
   — В чем?
   Коннор снова нахмурился.
   — Ты прекрасно понимаешь.
   — Хорошо. Слушай внимательно. — Голос Эммы звучал холодно. — Если победит твое желание отправиться со мной в постель, мы перестанем быть друзьями. А если нет, то наша дружба сохранится.
   — Значит, ответственность за судьбу наших отношений падает на меня? — Коннор не поверил своим ушам. — Интересный поворот.
   Хотя чему тут удивляться. Всем в этом мире заправляют женщины, и делают так, как выгодно им. Вот почему Коннор старательно избегал всяческих обязательств перед знакомыми дамами. Стоит женщине покрепче вцепиться в мужчину, и его жизнь уже не принадлежит ему.
   А потеря свободы — слишком дорогая цена за удовольствия. Брак же подходит только определенным людям, вроде Брайена.
   Эмма резко мотнула головой, и ее толстая медового оттенка коса качнулась из стороны в сторону подобно маятнику.
   — Каким же образом ответственность может упасть на тебя, если ты сам заявил о нежелании превращать нашу дружбу в нечто иное?
   — Да, но… Господи, я запутался…
   — Успокойся, все в порядке. — Эмма улыбнулась.
   Коннор с силой потер пальцами лицо. Он что-то недопонимал, упустив на несколько мгновений смысловую нить разговора. Теперь не знал, с какого фланга защищаться. Черт возьми, имея дело с женщиной, мужчина должен заранее разрабатывать план военных действий.
   В особенности если речь идет о женщине вроде Эммы. Но как же он раньше не замечал ее прелестей? И какие у нее роскошные волосы — хочется в них зарыться, вдыхать их аромат.
   — Ты опять нервничаешь, Коннор?
   — Нет. Я совершенно спокоен.
   — В таком случае, отчего у тебя такое напряженное лицо?
   С чего начать? Объяснить Эмме, что почувствовал вспышку острейшего желания? Или рассказать ей, как одурманивающе действует на него запах ее духов? Как, лежа в темноте бессонными ночами, подолгу представляет ее обнаженной? Однако подобные откровения тут же нанесут сокрушительный удар по их дружбе, во имя спасения которой он бился из последних сил.
   Но как же опрометчиво он поступил, согласившись на пари!
   День ото дня страдания Коннора становились все невыносимее.
   — Понимаешь, Эм, — смущенно пробормотал он, — я не хочу больше участвовать в игре, затеянной моим старшим братом-священником.
   — Гмм.
   Недоверчивое выражение лица девушки заставило его насупиться еще больше.
   Эмма же медленно поднесла вилку ко рту, следом аккуратно слизывая языком крошку, прилипшую к нижней губе. Каждая клеточка тела Коннора вновь вспыхнула от неистового желания. Он чуть не застонал.
   — Видишь ли, — мужчина с трудом продолжил беседу, подаваясь навстречу Эмме. — Мы оба знаем, что условия пари сводят меня с ума. Но мы с тобой все равно останемся друзьями, старыми друзьями, не больше.
   Эмма, кивнув, хитро улыбнулась.
   — Конечно.
   Коннор от волнения не мог дальше есть. Оттолкнув в сторону тарелку, он вытянул перед собой руки и переплел свои пальцы с пальцами девушки.
   — Ты мне очень дорога, Эмма.
   — Спасибо, Коннор, — ответила она спокойно, накалывая на вилку очередной кусочек курицы. — Ты мне тоже очень дорог.
   — Вот именно! — Коннор с силой хлопнул по столу широкой ладонью, аж тарелки и стаканы подпрыгнули.
   Кое-кто из посетителей обернулся на шум, но мужчину это не волновало.
   — В общем, я считаю так. — Обведя взглядом зал, Коннор понизил голос. Сейчас он напоминал шпиона-неудачника из комедий прошлых лет. — Мы обязаны дорожить нашей дружбой, не погубим ее ради какого-то секса.
   — Естественно.
   Коннор в изумлении откинулся на спинку стула.
   — Естественно?
   Эмма равнодушно пожала плечами. Тоненькая бретелька маечки соскользнула вниз.
   — Я целиком и полностью согласна с тобой, — пояснила девушка, в то время как Коннор отчаянно моргал, пытаясь разорвать пелену вожделения, застилающую ему взор. — И я не изнемогаю от страсти. Если ты предпочитаешь сохранить дружбу, будь по-твоему.
   — Твое заявление оказалось несколько неожиданным.
   Эмма иронично улыбнулась.
   — А ты думал, что я, перелетев через стол, запрыгну к тебе на колени и начну со слезами умолять: «Возьми же меня скорее, мой мальчик!»?
   Удивительно, но в глубине души Коннор на это надеялся. И думал: Эмма испытывает те же самые эмоции, что и он. Ошибся. Зато условия пари не будут нарушены. Тогда почему он вдруг почувствовал себя таким несчастным?
   — Прости, если я огорчила тебя, Коннор, — язвительно промолвила Эмма. — Но я девушка честная и поэтому говорю откровенно: не займемся с тобою любовью — от горя не умру.
   — Понял.
   — Вот и хорошо. — Эмма допила холодный чай, а затем взглянула на часы. — О боже! — воскликнула она. — Мне пора!
   — Так рано? Ты уже уходишь?
   — Но мне действительно нужно идти, — объяснила девушка, вешая на плечо свою коричневую кожаную сумочку. — А ты оставайся и спокойно заканчивай ланч.
   Коннор находился в состоянии шока.
   — Может, ты хотел поговорить о чем-нибудь еще?
   — Нет, — проворчал он.
   — Тогда я все-таки пойду. — Эмма улыбнулась. — У меня много работы в мастерской.
   — Конечно. — Коннор сжал стакан с холодным чаем, хоть таким образом пытаясь немного остудиться.
   Эмма поднялась со стула, подарив приятелю очередную лучезарную улыбку. Затем по-дружески положила руку на его плечо.
   — Увидимся позже, хорошо? И спасибо за ланч.
   — Да, до скорого. — Коннор кивнул, проглотив застрявший в горле комок.
   Эмма направилась к выходу. И снова мужчина посмотрел ей вслед. Упругие ягодицы, едва прикрытые шортиками, невольно заставили его издать приглушенный стон. Тяжело дыша, Коннор вновь повернулся к столу.
   И вдруг над ухом раздался чей-то голос. Ребекка, рыжеволосая официантка.
   — Не желаете что-нибудь еще?
   Коннор, не поднимая глаз, протянул девице пустой стакан.
   — Принесите чая, пожалуйста. — Больше он не сказал ничего.
   Официантка нахмурилась, но Коннор даже этого не заметил.
   Вечером того же дня Коннор Райли отправился на военно-морскую базу, где нес службу. Устав от одиночества, он решил немного поболтать с инструктором по строевой подготовке. Здесь же, на базе, увидел новобранцев.
   Какие же они юные! Но скоро им отправляться на сборный пункт Пэрис-Айленд. Ничего, пусть узнают, что такое настоящие трудности. Долгая дорога на военных грузовиках, марш-бросок через вязкое болото в полной темноте. Словом, испытание на выносливость. Однако служба есть служба.