Страница:
"неподтвержденное"):
Израилю потребовалось меньше 15 часов с момента начала военных
действий, чтобы выиграть войну. Египет перестал быть военной силой... Это
самая молниеносная война, какую знает современная история...
Би-би-си, однако, не изменило своему скепсису. Так же отнесся к этим
сообщениям Джон Додд из известной своей туманностью газеты "Сан", когда на
другое утро он изложил свое далеко не проницательное мнение:
Я остаюсь при своем мнении... Нет ничего, что могло бы поставить под
сомнение скрупулезную объективность Би-би-си, кроме сообщения Элкинса.
Репортеры сбились с ног, стремясь получить интервью у арабских студентов,
которое уравновесило бы выступление члена парламента Барнета Дженнера на
сионистском митинге. Они сфотографировали арабских послов, чтобы
компенсировать зрителю короткое интервью с еврейскими писателями. В общем и
целом, это была вечерняя программа, которой Би-би-си может гордиться.
Но разве долг прессы, телевидения и радио проявлять полнейшее
беспристрастие при распределении места и времени, уделяемых каждой стороне?
Их задачей является установление истины и, когда их корреспондентам это
удается, органы информации должны признать эту истину и поддержать этих
корреспондентов, даже если это не вызовет прилива гордости у м-ра Додда.
В печать начали просачиваться сведения об истинном положении вещей. 7
июня "Таймс" поместила следующую корреспонденцию Николаев Герберта из
Иерусалима:
Во вторник, вскоре после рассвета, израильская авиация предприняла
массированный налет на иорданские позиции неподалеку от больницы Августы
Виктории на горе Скопус, откуда подвергалась обстрелу израильская больница
"Хадасса". Истребители-бомбардировщики "Мистер" летали на небольшой высоте,
и бомбы, сброшенные ими, взрывались только через несколько секунд, когда
самолеты делали новый заход над Святым Городом.
Иорданская зенитная артиллерия вела беспорядочный огонь, израильские
самолеты беспрепятственно летали над всем районом. Они пропадали из виду,
спускаясь ниже холмов Иорданского плоскогорья, прочесывали и бомбили
иорданские позиции. Ни разу за все 24 часа, прошедшие с начала войны, в
воздухе не показался ни один иорданский самолет. До наступления сумерек
израильские "Миражи" и "Мистеры" сделали десятки вылетов. Один "Мираж" был
подбит и упал в Иорданскую долину.
Уже раньше арабская молодежь с горечью спрашивала: "Где же сто
миллионов арабов? Где иорданская авиация?"
Амманскому аэропорту причинены большие повреждения в результате налета
израильских реактивных истребителей. Взлетно-посадочные полосы выведены из
строя, и три или четыре самолета уничтожены на земле. В их числе один
"Хокер-Хантер" иорданских ВВС, одна двухмоторная машина английского атташе и
один самолет командующего войсками ООН генерала Одда Булля. Неизвестно,
какой ущерб причинен военной части аэропорта, но поднимавшиеся над складами
с горючим столбы пламени красноречиво свидетельствовали о том, что он был
значительный.
В конце того же дня "Ивнинг ньюс" сообщила: "Израильтяне на канале...
Шарм а-Шейх взят".
Хотя египтяне не предприняли наступления на поле боя, к дипломатической
войне они отнеслись со всей серьезностью. Английские консульства в
Александрии и Порт-Саиде были подожжены. Обвинение в тайном сговоре с
Израилем, разрисованное красноречивыми подробностями, послужило предлогом
для разрыва дипломатических отношений с Соединенными Штатами. С Лондоном
Каир уже раньше порвал отношения из-за Родезии. Теперь были немедленно
прекращены контакты с Вашингтоном. Эти шаги были усилены заявлением 6 июня о
закрытии Суэцкого канала. Египет и другие арабские страны выступили за
прекращение поставок нефти Западу.
Мнимый сговор между Израилем, Англией и США был главной темой
дипломатических бесед, проводившихся во вторник в кулуарах ООН. (О
происхождении этой утки и разговоре по радио между Насером и Хусейном
рассказано в четвертой главе).
Пропагандистская ложь Насера начала вызывать раздражение у Кремля.
Египетскому послу в Москве был оказан советскими руководителями холодный
прием. Ему было разрешено устроить пресс-конференцию, на которой он повторил
свои голословные заявления об участии британской и американской авиации в
налетах на Египет. Примечательно, что в русской прессе это место из отчета о
пресс-конференции было опущено. Одним из мотивов фабрикации этой фальшивки
была надежда на прямую советскую интервенцию. Но советские руководители
заявили египетскому и другим арабским послам в Москве, что эта история
является полнейшим вымыслом, и русские не имеют к нему никакого отношения.
Главы арабских дипломатических миссий в Москве созвали пресс-конференцию, на
которой русские журналисты прослушали записанное на пленку заявление
каирского радио. ТАСС и московское радио сообщили о пресс-конференции, но
опустили все ссылки на это заявление.
В Вашингтоне царило относительное спокойствие, пока арабская ложь не
вызвала раздражения. Глубокой ночью 6 июня государственный департамент
вызвал египетского посла, чтобы вручить ему ноту протеста. Дин Раск покинул
оперативный отдел государственного департамента и появился перед
телевизионными камерами и с гневом опроверг египетское обвинение. Эксперты
Пентагона пришли тем временем к выводу, что Израиль выиграет войну. "Нью
стейтсмен" напечатал 9 июня статью Эндрю Копкинда, в ней, в частности,
говорится:
Сообщения о превосходстве израильских вооруженных сил не были
преувеличены. Президент Джонсон знал, что может позволить себе
многозначительно улыбаться, предоставив воевать Даяну.
По утверждению Уильяма Бичера, выступившего 7 июня со статьей в газете
"Нью-Йорк таймс", некоторые эксперты считали, что Израиль сможет где-нибудь
"прорвать египетскую оборону в Синае в одном или двух направлениях в течение
7-10 дней". ЦРУ также делало президенту Джонсону обнадеживающие доклады.
Вероятно, русские уже осмыслили масштабы израильской победы. Этим можно
объяснить, почему после 36 часов войны Косыгин направил по прямому проводу
послание Джонсону, в котором говорилось, что Россия готова согласиться на
прекращение огня без предварительных условий. Федоренко получил инструкцию
голосовать за первую резолюцию Совета Безопасности о прекращении огня, не
настаивая на включении в резолюцию пункта об отходе враждующих сторон к
линиям 1956 года или об осуждении Израиля. Выступая в тот же вечер по
телевидению, президент Джонсон заявил, что русская позиция открывает
обнадеживающий путь к устранению опасности на Ближнем Востоке.
В палате общин во вторник Гарольд Вильсон сделал заявление по поводу
мнимого участия английских авианосцев в военных действиях. Он сообщил, что в
этом районе было только два английских корабля этого типа и что как
"Викториас" на Мальте, так и "Гермес" в Адене находились на расстоянии более
1000 миль от театра военных действий. Служа само по себе свидетельством
ничтожных возможностей британской военно-морской авиации, это заявление
звучало тем не менее весьма убедительно. Вильсон объявил о введении
24-часового эмбарго на поставку английского оружия на Ближний Восток. Этот
срок должен был быть продлен в случае присоединения к Англии других стран,
чего, однако, не произошло. Вильсон не смог представить палате общин картину
военных действий. Если бы он читал депеши министерства иностранных дел с
присущим ему усердием, он мог бы дать более содержательный отчет о
происходящем. "Самые серьезные бои на суше, - сказал он, - по-видимому,
происходят на египетско-израильской границе, но информация о них
неопределенна и противоречива".
Как заявил специалист по Ближнему Востоку из Института стратегических
исследований Джоффри Кемп в радиопрограмме Би-би-си в десять часов,
большинство наблюдателей в тот вечер пришло к выводу, что египетские войска
ведут арьергардные бои. Но Том Литтл из ближневосточного отдела Би-би-си
сразу же после возвращения из поездки по странам Ближнего Востока продолжал
призывать к осторожной оценке событий:
Я всегда исходил из предпосылки, что президент Насер понимал
невозможность защищать полосу Газы и что израильтяне выйдут к морю. Поэтому
появившееся сегодня вечером сообщение о начавшемся египетском наступлении на
Северный Негев мне кажется правильным.
В среду, на третий день войны, когда израильские войска овладели всем
Синаем и заняли Иерусалим, Египет сфабриковал новые доказательства
"сговора". Министр иностранных дел Махмуд Риад привел в качестве
"доказательства" признание израильского пилота Авраама Шелона. По новой
версии, 17 английских бомбардировщиков, прибывших непосредственно перед
израильским налетом на Аджлунский аэродром, были использованы для обстрела
военных объектов в Сирии и Египте. В действительности же Аджлун - иорданская
радиолокационная станция. Египетская газета "Аль-Ахрам" сообщила, что
иорданская радиолокационная станция засекла самолеты, поднявшиеся с двух
авианосцев, стоявших у израильского побережья. Риад также утверждал, что у
пленных израильских пилотов были карты, изготовленные в Уайтхолле. Помимо
Египта, новый раунд дипломатической войны провели четыре нефтедобывающие
страны - Саудовская Аравия, Ливия, Бахрейн и Катар, - которые прекратили
поставки нефти в Англию и Соединенные Штаты.
В Нью-Йорке не прекращались словопрения. Советский делегат Федоренко
поспешил представить Совету Безопасности резолюцию с требованием о
прекращении огня 7 июня с 8 часов вечера по гринвичскому времени. Это
предложение было единогласно принято. Аба Эвен сказал, что Израиль будет
соблюдать это соглашение, если арабы последуют его примеру. Русское
правительство предупредило Израиль о том, что немедленно отзовет своих
представителей из Тель-Авива, если он откажется выполнить предыдущую
резолюцию. Но израильтяне уже чувствовали себя достаточно уверенными в
исходе войны, чтобы сразу же сделать достоянием гласности масштабы своей
победы и, в частности, подробности о результатах бомбардировок. Генерал
Рабин объявил, что Израиль овладел Синаем, Шарм а-Шейхом, Иерусалимом и
Западным берегом Иордана.
Когда толпы евреев устремились через ворота Мандельбаума в Старый
Город, чтобы увидеть Стену Плача, семена будущего раздора были посеяны
генералом Даяном. Он сказал: "Мы искренне протягиваем руку мира нашим
арабским братьям, но мы вернулись в Иерусалим, чтобы никогда больше не
покидать его".
Египет, Сирия и Ирак отклонили предложение прекратить огонь. Сирийцы
даже утверждали, что они преследуют израильтян, которые отходят к Назарету.*
Король Иордании Хусейн выступил с заявлением, транслировавшимся
непосредственно с линии фронта: "Мы будем сражаться до последнего дыхания,
пока мы стоим перед Богом. Мы омоем Святую Землю последней каплей своей
крови". Но через полчаса иорданский премьер-министр Саад Джума сообщил, что
его страна согласилась прекратить военные действия. Британское правительство
было серьезно обеспокоено уязвимостью Иордании, опасаясь, что Хусейн будет
лишен власти. В ту ночь распространились слухи о его бегстве в Рим.
* Нацерет.
В ответ на заявление Насера о закрытии канала, Джордж Браун сказал, что
этот шаг египтян не выведет его из состояния равновесия. Отвечая на запрос
Дункана Сандиса в палате общин о мерах, которые правительство намерено
принять, чтобы добиться возобновления судоходства по этой водной магистрали,
Джордж Браун заметил:
Достопочтенный джентльмен страстно желает, чтобы канал был вновь
открыт... Я могу только сказать, что, с моей точки зрения, это связано с
подписанием перемирия и переговорами об урегулировании во всем районе.
Но до сегодняшнего дня мистеру Брауну не удалось открыть канал, и его
не очень досаждают просьбами о посредничестве в урегулировании.
В четверг, вскоре после 10 часов утра, президент Джонсон получил
ужасное известие, что в результате атаки, произведенной израильскими ВВС
неподалеку от синайского побережья на американское разведывательное судно
"Либерти", 34 человека убиты и 75 ранены. Так как самолеты VI флота
немедленно вылетели к месту происшествия, Джонсон счел необходимым известить
об этом Косыгина по прямому проводу. Когда это послание было уже отправлено,
Израиль сообщил, что произошло недоразумение и принес извинение. И это было
передано по телетайпу.
В Средиземном море произошел еще один инцидент: два советских боевых
корабля - эсминец и небольшое патрульное судно - начали беспокоить авианосцы
американского VI флота. По-видимому, русские решили оказать на американцев
давление с тем, чтобы те прекратили поиски советской подводной лодки,
которая, как подозревали американцы, находилась в районе боевых действий.
В палате общин мистер Хит спросил премьер-министра, что предпринимается
для установления прямого провода между Москвой и Лондоном. М-р Вильсон
ответил:
Прямой связи нет, но я надеюсь, вы будете рады узнать, что между г-ном
Косыгиным и мною происходит на этой неделе очень интенсивный личный обмен
мнениями при посредничестве посла.
Джордж Браун признал, что, поскольку русские не дали положительного
ответа на английское предложение прекратить поставки оружия, Великобритания
отказалась от эмбарго.
Вечером 8 июля, когда делегаты в Совете Безопасности были уже внутренне
подготовлены к длительному выступлению Эль-Кони, председательствующий
представитель Дании Ганс Табор объявил, что он вообще не предоставит
египтянину слова. Затем У Тан зачитал послание Эль-Кони, в котором
сообщалось, что Египет согласится на прекращение огня, если оно будет
выполняться обеими сторонами. Для делегатов арабских стран и советского
представителя Федоренко заявление Эль-Кони явилось полной неожиданностью.
Оно было сделано в разгар конфликта между Соединенными Штатами и Советским
Союзом, которые предложили два совершенно различных проекта резолюции о
прекращении огня. Г-н Федоренко, пытаясь улучшить то печальное положение, в
котором оказалась советская дипломатия, обрушился на Израиль.
Экстремистские круги Тель-Авива, очевидно опьянены своими временными
успехами. Они даже ставят свои условия мира... Израиль несет всю полноту
ответственности за совершенные им преступления. Он должен быть наказан со
всей строгостью.
Подобные речи, отличающиеся только нюансами, произносились в Совете
Безопасности в течение всей недели и последующего периода обвинений и
контробвинений.
В ночь на среду генерал Таль встретился с генералом Иоффе в Джебель
Либни, чтобы согласовать планы на следующий этап кампании. Авангард
бронетанкового соединения Таля, продвигавшийся форсированным маршем по
северной прибрежной дороге, за неполные двое суток после начала войны достиг
Суэцкого канала. В ту ночь со вторника на среду солдатам Иоффе удалось в
Джебель Либни урвать несколько часов для сна - первого с начала войны. Даже
сам Иоффе смог прикорнуть на часок, с 8 до 9 вечера, впервые после субботней
ночи. С наступлением темноты из пустыни потянуло холодом. Иоффе дремал на
водительском месте своего танка, который еще не успел остыть после дня
работы. Но долго спать ему не пришлось: вскоре он проснулся, прослушал
сообщения по радио и пробежал поступившие донесения разведки и другие
материалы. В течение нескольких часов он бодрствовал, поглощая один стакан
чая с лимоном за другим. Наконец, в 2 часа ночи прибыл Таль. Особое внимание
оба генерала уделили уточнению разграничительных линий между их районами
действия, чтобы избежать столкновений. "Мы с Талем служили в Британской
армии и знаем дело", - заметил, улыбаясь Иоффе. У них также остались
страшные воспоминания о 1956 годе, когда израильская рота была истреблена
своими же товарищами.
Бригадный генерал Авраам Иоффе, высокий общительный человек, говорит о
себе, что он "сложен, как танк", и это, возможно, желательно для
командующего танковой дивизией. За три недели до начала войны Иоффе
занимался во Франции вопросами охраны природы. С того времени как два года
назад ушел в отставку, он посвятил себя этому делу.
В Джебель Либни было принято решение, что войска Таля направятся по
северной дороге через Бир Гифгафу, чтобы преградить арабам дорогу через
высоты к Исмаилии, тогда как войска Иоффе, продвигаясь по южной дороге к
перевалу Митле, перережут единственную дорогу отхода к каналу для автомашин.
Тогда же они решили предпринять совместную наступательную операцию на
рассвете в то же утро: Таль должен был атаковать египетские позиции в Бир
Хаме, в десяти милях западнее Джебель Либни, а войска Иоффе - вступить в
соприкосновение с противником в районе Бир Хасне.
Совершив ночной марш и заняв на рассвете Бир Хаму, войска Таля
уничтожили при этом несколько египетских самоходных орудий СУ-100 - тяжелых
противотанковых пушек, называемых "смерть танкам". Следуя за бригадой
резервистов, продвигавшейся в авангарде, войска Таля оказались на дороге на
запад, к Бир Гифгафе. В пути они попали в засаду, устроенную египетскими
танками Т-55, самыми современными из всех машин, участвовавших в войне.
Только ценой потери нескольких своих танков, израильтяне смогли прорваться
через засаду и продолжить продвижение к Бир Гифгафе.
Тем временем в 4.00 авангард танковой бригады Иоффе двинулся на Бир
Хасне, которым он овладел в 9.00.
Иоффе так описывает действия своих войск, выполнивших эту задачу:
Мы, словно безумные, ринулись в межгорный проход, называемый перевалом
Митле. Это слово известно всему Израилю. Одиннадцать лет до этого перевал
был занят парашютистами под командованием генерала Шарона. Он тянется на 23
километра, и кто владеет им, фактически является хозяином всех подступов к
каналу. Приказано было окружить неприятельские силы и задержать их
отступление к каналу.
Из Бир Хасне два батальона израильских танков под командованием
полковника Иски устремились на запад, чтобы перерезать линию отхода египтян
к Бир Тамаде - пункту, господствующему над подступами к перевалу Митле и к
северной горной дороге.
Между тем на юге, в районе Шарм а-Шейха, египетские войска оставили
мыс, возвышающийся над Тиранскими проливами, за два часа до переброски
израильтянами сюда из Эйлата по воздуху и морем своих ударных войск. В среду
в 11.00 бело-голубой флаг со звездой Давида реял над проливами и
быстроходный израильский торпедный катер прошел по узкому заливу. Это было
первое израильское судно, которое прошло через проливы, закрытые Насером
ровно две недели назад.
Танкисты Иски достигли Митле в среду в 18.00 - через неполных 60 часов
после пересечения ими границы Израиля. Многие машины, подвозившие припасы, в
частности горючее, были уничтожены в пути египтянами, и в 15 или 20
километрах от перевала у половины израильских танков кончилось горючее. Не
желая бросать на произвол судьбы 7 из своих 14 танков, танкисты Иски
прикрепили их стальными тросами к тем танкам, у которых еще имелось горючее.
Так они доползли под ураганным огнем противника до перевала и заняли
позиции. Даже те танки, которые шли на буксире, не прекращали огня. У Митле
в одном танке, у которого еще было горючее, заклинило башню от прямого
попадания египетского снаряда, но он продолжал наводить свою пушку на
движущиеся египетские танки, умело маневрируя на своих гусеницах. Танку
приходилось делать не менее двух прицельных выстрелов, чтобы попасть в цель.
Тем временем генерал Таль расположил два танковых батальона севернее
Бир Гифгафы, блокировал дорогу из Бир Тамады в Исмаилию и послал батальон
легких французских танков на возвышенность в 10 милях к западу, чтобы не
допустить подхода египетских подкреплений из района канала. Главной задачей
Таля было навязать бой египетским танкам. Три израильские дивизии готовили
смертельный удар противнику: Таль и Иоффе перерезали дороги, а Шарон загонял
египтян в ловушку.
В среду с наступлением темноты войска Шарона проделали две трети своего
пути от Абу Агейлы до Нахла. Этот трудный и медленный переход вел по вади*
через пустыню. В среднем израильтяне прошли большую часть расстояния со
скоростью не более 3 миль в час. Продолжая свой марш ночью, одно
подразделение Шарона наткнулось на минное поле и потеряло один
бронетранспортер. Шарон приостановил продвижение и в четверг с двух до
четырех часов утра, пока саперы расчищали проходы в минном поле, он в его
люди спали как мертвые.
* Русло высохшего ручья.
Возобновив на заре продвижение, они внезапно наткнулись на бригаду
танков "Сталин" - самых тяжелых машин, с которыми им пришлось иметь дело в
пустыне. За танками стояло несколько тяжелых самоходных орудий. Израильские
танки устремились в атаку, но египетские не тронулись с места. Израильтяне
не верили своим глазам: все танки были в полной исправности, но покинуты
всеми экипажами. Позднее, когда бои прекратились, Шарон встретился с
командиром этой части бригадным генералом Ахмедом Абд эль-Наби, взятым в
плен. Его привезли на командный пункт генерала Шарона в Бир Гифгафе:
Египтянин вручил ему свою визитную карточку.
Эль-Наби объяснил, что, не веря в успех сопротивления (хотя он не имел
представления о размерах израильских сил), он решил со всеми своими людьми
бежать, не задерживаясь даже для подрыва своих танков. "Вы расстроили все
мои планы", - произнес он с горечью. Египетские командиры, очевидно, могли
действовать только по заранее разработанным планам.
Эль-Наби сказал, что он был сильно встревожен, когда во вторник ночью
услышал грохот большого соединения танков, проходившего где-то поблизости от
его части. В действительности это была египетская танковая бригада,
продвигавшаяся на восток.
В среду ночью эль-Наби снова услышал шум надвигающихся танков. На этот
раз он был осведомлен об израильском наступлении через Абу Агейлу и Бир
Хасне, и, полагая, что его собираются атаковать, он решил покинуть все свои
танки и артиллерию и отвести своих солдат на полугусеничных транспортерах на
запад, в Бир Тамаду, которая, по его мнению, была еще в руках египтян. "Вы
ошиблись", - с усмешкой заметил Шарон, - "наши ребята были уже там". После
стычки с израильтянами эль-Наби бросил свои войска и втроем - вместе с
подполковником и майором - бежали пешком на юго-запад.
20 июня в интервью с Чарлзом Мором, опубликованном в "Нью-Йорк таймсе",
эль-Наби на вопрос, почему он не уничтожил свои танки, сказал: "Мне было
приказано отступать, я не получил инструкций уничтожить танки... Если бы я
подорвал мои танки, евреи могли бы обнаружить меня. Подорвать танк - значит
вызвать страшный грохот".
Эль-Наби рассказал, что вначале они отступали "в образцовом порядке":
еще сохранилось деление на части и соблюдалась дисциплина. Трудности
начались на перекрестке дорог в центре пустыни, когда они наткнулись, по его
утверждению, на "засаду" или дорожный заслон противника. "Из-за этой засады
мы должны были разбиться на группы и разойтись в разные стороны, держа общий
курс на юг к перевалу Митле", - рассказал бригадный генерал.
Но почему он не прорвался через эту засаду?
"Это было невозможно", - ответил он. Присутствовавший израильский
капитан вмешался: "Почему? Какими силами и оружием мы располагали, по вашему
мнению, в этой дорожной засаде?" - "Я слышал стрельбу из легких пулеметов,
но подумал, что стреляли также из тяжелых пулеметов".
Израильский капитан возвел глаза и руки к небу: "У вас была целая
бригада, а наш заслон состоял из небольших сил".
"Вы правы, - ответил эль-Наби, - но не следует забывать, что мы
остались без танков"...
У перевала Митле 125-я египетская бригада распалась, по словам ее
командира, не войдя в соприкосновение с противником.
"Добравшись до Митле, бригада перестала быть организованным
соединением, - объяснил египтянин. - Каждый стремился только спасти свою
шкуру. Все машины были брошены, и люди пошли пешком на запад через горы".
Многие египтяне бросили свое оружие, шлемы и часть обмундирования. "Я
потерял свой чемодан, который месяцем раньше купил в Лондоне, и свой
радиотранзистор", - сказал эль-Наби с огорчением.
Он не запасся водой и едой и пустился в путь без провожатых: упущение,
причину которого он не мог указать. Его спросили, пытался ли он взять с
собой нескольких солдат. Его ответ: "Нет. Как я уже сказал, каждый спасал
только свою шкуру".
Бригадный генерал три дня брел без воды, пока не добрался до Рас Судра.
Он шел по дороге и ему посчастливилось: его подобрал, как он сказал, "очень
милый израильский майор и патруль". "Они были очень добры ко мне, - заметил
он. - Они вызвали скорую помощь и дали мне выспаться в пути. Я был в очень
плохой форме. Они проявили большую доброту". - "Как бы вы поступили с нами?"
- спросил с некоторой суровостью израильский капитан. Уловив скрытый смысл
вопроса, эль-Наби почувствовал себя задетым и выпрямился на своей койке: "У
Израилю потребовалось меньше 15 часов с момента начала военных
действий, чтобы выиграть войну. Египет перестал быть военной силой... Это
самая молниеносная война, какую знает современная история...
Би-би-си, однако, не изменило своему скепсису. Так же отнесся к этим
сообщениям Джон Додд из известной своей туманностью газеты "Сан", когда на
другое утро он изложил свое далеко не проницательное мнение:
Я остаюсь при своем мнении... Нет ничего, что могло бы поставить под
сомнение скрупулезную объективность Би-би-си, кроме сообщения Элкинса.
Репортеры сбились с ног, стремясь получить интервью у арабских студентов,
которое уравновесило бы выступление члена парламента Барнета Дженнера на
сионистском митинге. Они сфотографировали арабских послов, чтобы
компенсировать зрителю короткое интервью с еврейскими писателями. В общем и
целом, это была вечерняя программа, которой Би-би-си может гордиться.
Но разве долг прессы, телевидения и радио проявлять полнейшее
беспристрастие при распределении места и времени, уделяемых каждой стороне?
Их задачей является установление истины и, когда их корреспондентам это
удается, органы информации должны признать эту истину и поддержать этих
корреспондентов, даже если это не вызовет прилива гордости у м-ра Додда.
В печать начали просачиваться сведения об истинном положении вещей. 7
июня "Таймс" поместила следующую корреспонденцию Николаев Герберта из
Иерусалима:
Во вторник, вскоре после рассвета, израильская авиация предприняла
массированный налет на иорданские позиции неподалеку от больницы Августы
Виктории на горе Скопус, откуда подвергалась обстрелу израильская больница
"Хадасса". Истребители-бомбардировщики "Мистер" летали на небольшой высоте,
и бомбы, сброшенные ими, взрывались только через несколько секунд, когда
самолеты делали новый заход над Святым Городом.
Иорданская зенитная артиллерия вела беспорядочный огонь, израильские
самолеты беспрепятственно летали над всем районом. Они пропадали из виду,
спускаясь ниже холмов Иорданского плоскогорья, прочесывали и бомбили
иорданские позиции. Ни разу за все 24 часа, прошедшие с начала войны, в
воздухе не показался ни один иорданский самолет. До наступления сумерек
израильские "Миражи" и "Мистеры" сделали десятки вылетов. Один "Мираж" был
подбит и упал в Иорданскую долину.
Уже раньше арабская молодежь с горечью спрашивала: "Где же сто
миллионов арабов? Где иорданская авиация?"
Амманскому аэропорту причинены большие повреждения в результате налета
израильских реактивных истребителей. Взлетно-посадочные полосы выведены из
строя, и три или четыре самолета уничтожены на земле. В их числе один
"Хокер-Хантер" иорданских ВВС, одна двухмоторная машина английского атташе и
один самолет командующего войсками ООН генерала Одда Булля. Неизвестно,
какой ущерб причинен военной части аэропорта, но поднимавшиеся над складами
с горючим столбы пламени красноречиво свидетельствовали о том, что он был
значительный.
В конце того же дня "Ивнинг ньюс" сообщила: "Израильтяне на канале...
Шарм а-Шейх взят".
Хотя египтяне не предприняли наступления на поле боя, к дипломатической
войне они отнеслись со всей серьезностью. Английские консульства в
Александрии и Порт-Саиде были подожжены. Обвинение в тайном сговоре с
Израилем, разрисованное красноречивыми подробностями, послужило предлогом
для разрыва дипломатических отношений с Соединенными Штатами. С Лондоном
Каир уже раньше порвал отношения из-за Родезии. Теперь были немедленно
прекращены контакты с Вашингтоном. Эти шаги были усилены заявлением 6 июня о
закрытии Суэцкого канала. Египет и другие арабские страны выступили за
прекращение поставок нефти Западу.
Мнимый сговор между Израилем, Англией и США был главной темой
дипломатических бесед, проводившихся во вторник в кулуарах ООН. (О
происхождении этой утки и разговоре по радио между Насером и Хусейном
рассказано в четвертой главе).
Пропагандистская ложь Насера начала вызывать раздражение у Кремля.
Египетскому послу в Москве был оказан советскими руководителями холодный
прием. Ему было разрешено устроить пресс-конференцию, на которой он повторил
свои голословные заявления об участии британской и американской авиации в
налетах на Египет. Примечательно, что в русской прессе это место из отчета о
пресс-конференции было опущено. Одним из мотивов фабрикации этой фальшивки
была надежда на прямую советскую интервенцию. Но советские руководители
заявили египетскому и другим арабским послам в Москве, что эта история
является полнейшим вымыслом, и русские не имеют к нему никакого отношения.
Главы арабских дипломатических миссий в Москве созвали пресс-конференцию, на
которой русские журналисты прослушали записанное на пленку заявление
каирского радио. ТАСС и московское радио сообщили о пресс-конференции, но
опустили все ссылки на это заявление.
В Вашингтоне царило относительное спокойствие, пока арабская ложь не
вызвала раздражения. Глубокой ночью 6 июня государственный департамент
вызвал египетского посла, чтобы вручить ему ноту протеста. Дин Раск покинул
оперативный отдел государственного департамента и появился перед
телевизионными камерами и с гневом опроверг египетское обвинение. Эксперты
Пентагона пришли тем временем к выводу, что Израиль выиграет войну. "Нью
стейтсмен" напечатал 9 июня статью Эндрю Копкинда, в ней, в частности,
говорится:
Сообщения о превосходстве израильских вооруженных сил не были
преувеличены. Президент Джонсон знал, что может позволить себе
многозначительно улыбаться, предоставив воевать Даяну.
По утверждению Уильяма Бичера, выступившего 7 июня со статьей в газете
"Нью-Йорк таймс", некоторые эксперты считали, что Израиль сможет где-нибудь
"прорвать египетскую оборону в Синае в одном или двух направлениях в течение
7-10 дней". ЦРУ также делало президенту Джонсону обнадеживающие доклады.
Вероятно, русские уже осмыслили масштабы израильской победы. Этим можно
объяснить, почему после 36 часов войны Косыгин направил по прямому проводу
послание Джонсону, в котором говорилось, что Россия готова согласиться на
прекращение огня без предварительных условий. Федоренко получил инструкцию
голосовать за первую резолюцию Совета Безопасности о прекращении огня, не
настаивая на включении в резолюцию пункта об отходе враждующих сторон к
линиям 1956 года или об осуждении Израиля. Выступая в тот же вечер по
телевидению, президент Джонсон заявил, что русская позиция открывает
обнадеживающий путь к устранению опасности на Ближнем Востоке.
В палате общин во вторник Гарольд Вильсон сделал заявление по поводу
мнимого участия английских авианосцев в военных действиях. Он сообщил, что в
этом районе было только два английских корабля этого типа и что как
"Викториас" на Мальте, так и "Гермес" в Адене находились на расстоянии более
1000 миль от театра военных действий. Служа само по себе свидетельством
ничтожных возможностей британской военно-морской авиации, это заявление
звучало тем не менее весьма убедительно. Вильсон объявил о введении
24-часового эмбарго на поставку английского оружия на Ближний Восток. Этот
срок должен был быть продлен в случае присоединения к Англии других стран,
чего, однако, не произошло. Вильсон не смог представить палате общин картину
военных действий. Если бы он читал депеши министерства иностранных дел с
присущим ему усердием, он мог бы дать более содержательный отчет о
происходящем. "Самые серьезные бои на суше, - сказал он, - по-видимому,
происходят на египетско-израильской границе, но информация о них
неопределенна и противоречива".
Как заявил специалист по Ближнему Востоку из Института стратегических
исследований Джоффри Кемп в радиопрограмме Би-би-си в десять часов,
большинство наблюдателей в тот вечер пришло к выводу, что египетские войска
ведут арьергардные бои. Но Том Литтл из ближневосточного отдела Би-би-си
сразу же после возвращения из поездки по странам Ближнего Востока продолжал
призывать к осторожной оценке событий:
Я всегда исходил из предпосылки, что президент Насер понимал
невозможность защищать полосу Газы и что израильтяне выйдут к морю. Поэтому
появившееся сегодня вечером сообщение о начавшемся египетском наступлении на
Северный Негев мне кажется правильным.
В среду, на третий день войны, когда израильские войска овладели всем
Синаем и заняли Иерусалим, Египет сфабриковал новые доказательства
"сговора". Министр иностранных дел Махмуд Риад привел в качестве
"доказательства" признание израильского пилота Авраама Шелона. По новой
версии, 17 английских бомбардировщиков, прибывших непосредственно перед
израильским налетом на Аджлунский аэродром, были использованы для обстрела
военных объектов в Сирии и Египте. В действительности же Аджлун - иорданская
радиолокационная станция. Египетская газета "Аль-Ахрам" сообщила, что
иорданская радиолокационная станция засекла самолеты, поднявшиеся с двух
авианосцев, стоявших у израильского побережья. Риад также утверждал, что у
пленных израильских пилотов были карты, изготовленные в Уайтхолле. Помимо
Египта, новый раунд дипломатической войны провели четыре нефтедобывающие
страны - Саудовская Аравия, Ливия, Бахрейн и Катар, - которые прекратили
поставки нефти в Англию и Соединенные Штаты.
В Нью-Йорке не прекращались словопрения. Советский делегат Федоренко
поспешил представить Совету Безопасности резолюцию с требованием о
прекращении огня 7 июня с 8 часов вечера по гринвичскому времени. Это
предложение было единогласно принято. Аба Эвен сказал, что Израиль будет
соблюдать это соглашение, если арабы последуют его примеру. Русское
правительство предупредило Израиль о том, что немедленно отзовет своих
представителей из Тель-Авива, если он откажется выполнить предыдущую
резолюцию. Но израильтяне уже чувствовали себя достаточно уверенными в
исходе войны, чтобы сразу же сделать достоянием гласности масштабы своей
победы и, в частности, подробности о результатах бомбардировок. Генерал
Рабин объявил, что Израиль овладел Синаем, Шарм а-Шейхом, Иерусалимом и
Западным берегом Иордана.
Когда толпы евреев устремились через ворота Мандельбаума в Старый
Город, чтобы увидеть Стену Плача, семена будущего раздора были посеяны
генералом Даяном. Он сказал: "Мы искренне протягиваем руку мира нашим
арабским братьям, но мы вернулись в Иерусалим, чтобы никогда больше не
покидать его".
Египет, Сирия и Ирак отклонили предложение прекратить огонь. Сирийцы
даже утверждали, что они преследуют израильтян, которые отходят к Назарету.*
Король Иордании Хусейн выступил с заявлением, транслировавшимся
непосредственно с линии фронта: "Мы будем сражаться до последнего дыхания,
пока мы стоим перед Богом. Мы омоем Святую Землю последней каплей своей
крови". Но через полчаса иорданский премьер-министр Саад Джума сообщил, что
его страна согласилась прекратить военные действия. Британское правительство
было серьезно обеспокоено уязвимостью Иордании, опасаясь, что Хусейн будет
лишен власти. В ту ночь распространились слухи о его бегстве в Рим.
* Нацерет.
В ответ на заявление Насера о закрытии канала, Джордж Браун сказал, что
этот шаг египтян не выведет его из состояния равновесия. Отвечая на запрос
Дункана Сандиса в палате общин о мерах, которые правительство намерено
принять, чтобы добиться возобновления судоходства по этой водной магистрали,
Джордж Браун заметил:
Достопочтенный джентльмен страстно желает, чтобы канал был вновь
открыт... Я могу только сказать, что, с моей точки зрения, это связано с
подписанием перемирия и переговорами об урегулировании во всем районе.
Но до сегодняшнего дня мистеру Брауну не удалось открыть канал, и его
не очень досаждают просьбами о посредничестве в урегулировании.
В четверг, вскоре после 10 часов утра, президент Джонсон получил
ужасное известие, что в результате атаки, произведенной израильскими ВВС
неподалеку от синайского побережья на американское разведывательное судно
"Либерти", 34 человека убиты и 75 ранены. Так как самолеты VI флота
немедленно вылетели к месту происшествия, Джонсон счел необходимым известить
об этом Косыгина по прямому проводу. Когда это послание было уже отправлено,
Израиль сообщил, что произошло недоразумение и принес извинение. И это было
передано по телетайпу.
В Средиземном море произошел еще один инцидент: два советских боевых
корабля - эсминец и небольшое патрульное судно - начали беспокоить авианосцы
американского VI флота. По-видимому, русские решили оказать на американцев
давление с тем, чтобы те прекратили поиски советской подводной лодки,
которая, как подозревали американцы, находилась в районе боевых действий.
В палате общин мистер Хит спросил премьер-министра, что предпринимается
для установления прямого провода между Москвой и Лондоном. М-р Вильсон
ответил:
Прямой связи нет, но я надеюсь, вы будете рады узнать, что между г-ном
Косыгиным и мною происходит на этой неделе очень интенсивный личный обмен
мнениями при посредничестве посла.
Джордж Браун признал, что, поскольку русские не дали положительного
ответа на английское предложение прекратить поставки оружия, Великобритания
отказалась от эмбарго.
Вечером 8 июля, когда делегаты в Совете Безопасности были уже внутренне
подготовлены к длительному выступлению Эль-Кони, председательствующий
представитель Дании Ганс Табор объявил, что он вообще не предоставит
египтянину слова. Затем У Тан зачитал послание Эль-Кони, в котором
сообщалось, что Египет согласится на прекращение огня, если оно будет
выполняться обеими сторонами. Для делегатов арабских стран и советского
представителя Федоренко заявление Эль-Кони явилось полной неожиданностью.
Оно было сделано в разгар конфликта между Соединенными Штатами и Советским
Союзом, которые предложили два совершенно различных проекта резолюции о
прекращении огня. Г-н Федоренко, пытаясь улучшить то печальное положение, в
котором оказалась советская дипломатия, обрушился на Израиль.
Экстремистские круги Тель-Авива, очевидно опьянены своими временными
успехами. Они даже ставят свои условия мира... Израиль несет всю полноту
ответственности за совершенные им преступления. Он должен быть наказан со
всей строгостью.
Подобные речи, отличающиеся только нюансами, произносились в Совете
Безопасности в течение всей недели и последующего периода обвинений и
контробвинений.
В ночь на среду генерал Таль встретился с генералом Иоффе в Джебель
Либни, чтобы согласовать планы на следующий этап кампании. Авангард
бронетанкового соединения Таля, продвигавшийся форсированным маршем по
северной прибрежной дороге, за неполные двое суток после начала войны достиг
Суэцкого канала. В ту ночь со вторника на среду солдатам Иоффе удалось в
Джебель Либни урвать несколько часов для сна - первого с начала войны. Даже
сам Иоффе смог прикорнуть на часок, с 8 до 9 вечера, впервые после субботней
ночи. С наступлением темноты из пустыни потянуло холодом. Иоффе дремал на
водительском месте своего танка, который еще не успел остыть после дня
работы. Но долго спать ему не пришлось: вскоре он проснулся, прослушал
сообщения по радио и пробежал поступившие донесения разведки и другие
материалы. В течение нескольких часов он бодрствовал, поглощая один стакан
чая с лимоном за другим. Наконец, в 2 часа ночи прибыл Таль. Особое внимание
оба генерала уделили уточнению разграничительных линий между их районами
действия, чтобы избежать столкновений. "Мы с Талем служили в Британской
армии и знаем дело", - заметил, улыбаясь Иоффе. У них также остались
страшные воспоминания о 1956 годе, когда израильская рота была истреблена
своими же товарищами.
Бригадный генерал Авраам Иоффе, высокий общительный человек, говорит о
себе, что он "сложен, как танк", и это, возможно, желательно для
командующего танковой дивизией. За три недели до начала войны Иоффе
занимался во Франции вопросами охраны природы. С того времени как два года
назад ушел в отставку, он посвятил себя этому делу.
В Джебель Либни было принято решение, что войска Таля направятся по
северной дороге через Бир Гифгафу, чтобы преградить арабам дорогу через
высоты к Исмаилии, тогда как войска Иоффе, продвигаясь по южной дороге к
перевалу Митле, перережут единственную дорогу отхода к каналу для автомашин.
Тогда же они решили предпринять совместную наступательную операцию на
рассвете в то же утро: Таль должен был атаковать египетские позиции в Бир
Хаме, в десяти милях западнее Джебель Либни, а войска Иоффе - вступить в
соприкосновение с противником в районе Бир Хасне.
Совершив ночной марш и заняв на рассвете Бир Хаму, войска Таля
уничтожили при этом несколько египетских самоходных орудий СУ-100 - тяжелых
противотанковых пушек, называемых "смерть танкам". Следуя за бригадой
резервистов, продвигавшейся в авангарде, войска Таля оказались на дороге на
запад, к Бир Гифгафе. В пути они попали в засаду, устроенную египетскими
танками Т-55, самыми современными из всех машин, участвовавших в войне.
Только ценой потери нескольких своих танков, израильтяне смогли прорваться
через засаду и продолжить продвижение к Бир Гифгафе.
Тем временем в 4.00 авангард танковой бригады Иоффе двинулся на Бир
Хасне, которым он овладел в 9.00.
Иоффе так описывает действия своих войск, выполнивших эту задачу:
Мы, словно безумные, ринулись в межгорный проход, называемый перевалом
Митле. Это слово известно всему Израилю. Одиннадцать лет до этого перевал
был занят парашютистами под командованием генерала Шарона. Он тянется на 23
километра, и кто владеет им, фактически является хозяином всех подступов к
каналу. Приказано было окружить неприятельские силы и задержать их
отступление к каналу.
Из Бир Хасне два батальона израильских танков под командованием
полковника Иски устремились на запад, чтобы перерезать линию отхода египтян
к Бир Тамаде - пункту, господствующему над подступами к перевалу Митле и к
северной горной дороге.
Между тем на юге, в районе Шарм а-Шейха, египетские войска оставили
мыс, возвышающийся над Тиранскими проливами, за два часа до переброски
израильтянами сюда из Эйлата по воздуху и морем своих ударных войск. В среду
в 11.00 бело-голубой флаг со звездой Давида реял над проливами и
быстроходный израильский торпедный катер прошел по узкому заливу. Это было
первое израильское судно, которое прошло через проливы, закрытые Насером
ровно две недели назад.
Танкисты Иски достигли Митле в среду в 18.00 - через неполных 60 часов
после пересечения ими границы Израиля. Многие машины, подвозившие припасы, в
частности горючее, были уничтожены в пути египтянами, и в 15 или 20
километрах от перевала у половины израильских танков кончилось горючее. Не
желая бросать на произвол судьбы 7 из своих 14 танков, танкисты Иски
прикрепили их стальными тросами к тем танкам, у которых еще имелось горючее.
Так они доползли под ураганным огнем противника до перевала и заняли
позиции. Даже те танки, которые шли на буксире, не прекращали огня. У Митле
в одном танке, у которого еще было горючее, заклинило башню от прямого
попадания египетского снаряда, но он продолжал наводить свою пушку на
движущиеся египетские танки, умело маневрируя на своих гусеницах. Танку
приходилось делать не менее двух прицельных выстрелов, чтобы попасть в цель.
Тем временем генерал Таль расположил два танковых батальона севернее
Бир Гифгафы, блокировал дорогу из Бир Тамады в Исмаилию и послал батальон
легких французских танков на возвышенность в 10 милях к западу, чтобы не
допустить подхода египетских подкреплений из района канала. Главной задачей
Таля было навязать бой египетским танкам. Три израильские дивизии готовили
смертельный удар противнику: Таль и Иоффе перерезали дороги, а Шарон загонял
египтян в ловушку.
В среду с наступлением темноты войска Шарона проделали две трети своего
пути от Абу Агейлы до Нахла. Этот трудный и медленный переход вел по вади*
через пустыню. В среднем израильтяне прошли большую часть расстояния со
скоростью не более 3 миль в час. Продолжая свой марш ночью, одно
подразделение Шарона наткнулось на минное поле и потеряло один
бронетранспортер. Шарон приостановил продвижение и в четверг с двух до
четырех часов утра, пока саперы расчищали проходы в минном поле, он в его
люди спали как мертвые.
* Русло высохшего ручья.
Возобновив на заре продвижение, они внезапно наткнулись на бригаду
танков "Сталин" - самых тяжелых машин, с которыми им пришлось иметь дело в
пустыне. За танками стояло несколько тяжелых самоходных орудий. Израильские
танки устремились в атаку, но египетские не тронулись с места. Израильтяне
не верили своим глазам: все танки были в полной исправности, но покинуты
всеми экипажами. Позднее, когда бои прекратились, Шарон встретился с
командиром этой части бригадным генералом Ахмедом Абд эль-Наби, взятым в
плен. Его привезли на командный пункт генерала Шарона в Бир Гифгафе:
Египтянин вручил ему свою визитную карточку.
Эль-Наби объяснил, что, не веря в успех сопротивления (хотя он не имел
представления о размерах израильских сил), он решил со всеми своими людьми
бежать, не задерживаясь даже для подрыва своих танков. "Вы расстроили все
мои планы", - произнес он с горечью. Египетские командиры, очевидно, могли
действовать только по заранее разработанным планам.
Эль-Наби сказал, что он был сильно встревожен, когда во вторник ночью
услышал грохот большого соединения танков, проходившего где-то поблизости от
его части. В действительности это была египетская танковая бригада,
продвигавшаяся на восток.
В среду ночью эль-Наби снова услышал шум надвигающихся танков. На этот
раз он был осведомлен об израильском наступлении через Абу Агейлу и Бир
Хасне, и, полагая, что его собираются атаковать, он решил покинуть все свои
танки и артиллерию и отвести своих солдат на полугусеничных транспортерах на
запад, в Бир Тамаду, которая, по его мнению, была еще в руках египтян. "Вы
ошиблись", - с усмешкой заметил Шарон, - "наши ребята были уже там". После
стычки с израильтянами эль-Наби бросил свои войска и втроем - вместе с
подполковником и майором - бежали пешком на юго-запад.
20 июня в интервью с Чарлзом Мором, опубликованном в "Нью-Йорк таймсе",
эль-Наби на вопрос, почему он не уничтожил свои танки, сказал: "Мне было
приказано отступать, я не получил инструкций уничтожить танки... Если бы я
подорвал мои танки, евреи могли бы обнаружить меня. Подорвать танк - значит
вызвать страшный грохот".
Эль-Наби рассказал, что вначале они отступали "в образцовом порядке":
еще сохранилось деление на части и соблюдалась дисциплина. Трудности
начались на перекрестке дорог в центре пустыни, когда они наткнулись, по его
утверждению, на "засаду" или дорожный заслон противника. "Из-за этой засады
мы должны были разбиться на группы и разойтись в разные стороны, держа общий
курс на юг к перевалу Митле", - рассказал бригадный генерал.
Но почему он не прорвался через эту засаду?
"Это было невозможно", - ответил он. Присутствовавший израильский
капитан вмешался: "Почему? Какими силами и оружием мы располагали, по вашему
мнению, в этой дорожной засаде?" - "Я слышал стрельбу из легких пулеметов,
но подумал, что стреляли также из тяжелых пулеметов".
Израильский капитан возвел глаза и руки к небу: "У вас была целая
бригада, а наш заслон состоял из небольших сил".
"Вы правы, - ответил эль-Наби, - но не следует забывать, что мы
остались без танков"...
У перевала Митле 125-я египетская бригада распалась, по словам ее
командира, не войдя в соприкосновение с противником.
"Добравшись до Митле, бригада перестала быть организованным
соединением, - объяснил египтянин. - Каждый стремился только спасти свою
шкуру. Все машины были брошены, и люди пошли пешком на запад через горы".
Многие египтяне бросили свое оружие, шлемы и часть обмундирования. "Я
потерял свой чемодан, который месяцем раньше купил в Лондоне, и свой
радиотранзистор", - сказал эль-Наби с огорчением.
Он не запасся водой и едой и пустился в путь без провожатых: упущение,
причину которого он не мог указать. Его спросили, пытался ли он взять с
собой нескольких солдат. Его ответ: "Нет. Как я уже сказал, каждый спасал
только свою шкуру".
Бригадный генерал три дня брел без воды, пока не добрался до Рас Судра.
Он шел по дороге и ему посчастливилось: его подобрал, как он сказал, "очень
милый израильский майор и патруль". "Они были очень добры ко мне, - заметил
он. - Они вызвали скорую помощь и дали мне выспаться в пути. Я был в очень
плохой форме. Они проявили большую доброту". - "Как бы вы поступили с нами?"
- спросил с некоторой суровостью израильский капитан. Уловив скрытый смысл
вопроса, эль-Наби почувствовал себя задетым и выпрямился на своей койке: "У