Страница:
пользоваться теми же правами, что и соседний с ним иорданский порт Акаба.
Утверждение Египта, что он находится в состоянии войны с Израилем,
противоречит резолюции Совета Безопасности, отметившей прогресс в соблюдении
израильско-египетского перемирия и констатировавшей, что, хотя и не
достигнуто общее урегулирование, перемирие должно рассматриваться как
постоянное соглашение о прекращении состояния войны. Египет не настаивает на
своих правах воюющей стороны в отношении какого-либо другого порта или
каким-либо иным образом. Наконец конвенция должна соблюдаться потому, что
она была ратифицирована 22 странами, в числе которых были Соединенные Штаты,
Россия и Англия, а также потому, что она опирается на результаты,
достигнутые в ходе двухвековой эволюции международных отношений.
Признание египетских прав в Тиранских проливах означало бы отступление
от общепризнанного принципа. Имеется не только прецедент с Турцией и
признанием России, Румынии и Болгарии средиземноморскими державами.
Балтийское море также может быть закрыто для свободной навигации, если
Швеция и Дания пожелают прибегнуть к аргументам, основывающимся на
географии, как Египет в случае с Тиранскими проливами. Настаивая на принципе
свободы судоходства в заливе, Израиль, Англия и Соединенные Штаты опираются
на международное право.
Нельзя, однако, отрицать, что египтяне имели сильный юридический
козырь. К несчастью, нет беспристрастного международного трибунала, который
мог бы вынести решение по этому вопросу.
Египетская позиция была искусно аргументирована Талибом эль-Шибабом,
делегатом Лиги арабских стран от Египта, в его письме в "Таймс" 29 мая, в
котором он привел четыре довольно убедительных довода, обосновавших
египетскую точку зрения:
1. Распространение Израилем своего суверенитета на прибрежные воды
Акабского залива явилось прямым результатом агрессии этой страны и
неподчинением плану ООН 1947 года о разделе Палестины. Захват Израилем порта
Эйлат служит примером израильской политики военной экспансии, находящейся в
противоречии с уставом ООН.
2. Ширина устья Акабского залива меньше 9 миль и не превышает
12-мильной зоны территориальных вод, принятой в морском праве. Считая себя
находящимся в состоянии войны с Израилем Египет на законном основании
запрещал до 1956 года израильским судам проход через Тиранские проливы.
Изменение этого положения после 1956 года явилось результатом агрессивной
Суэцкой кампании, направленной против Египта, которая была недвусмысленно
осуждена ООН и последствия которой должны быть ликвидированы. Бесспорно, что
сохранение агрессором плодов агрессии несовместимо с нормами международного
права.
3. Израиль постоянно попирал резолюции ООН и препятствовал усилиям этой
международной организации, направленным на поддержание мира. Он отказался в
1957 году разместить войска ООН на своей стороне границы и бойкотировал с
того времени работу смешанной комиссии ООН по соблюдению соглашения о
прекращении огня на израильско-египетской границе.
4. Вооруженные нападения Израиля на ряд соседних арабских стран, за что
он шесть раз был осужден Советом Безопасности, служат доказательством того,
что он следует в своей политике закону джунглей. Его стремление заручиться
симпатией в качестве страны, руководствующейся в своей политике законностью
и международным правом, служит доказательством его беззастенчивого цинизма.
В среду 24 мая Англия и Соединенные Штаты пришли к соглашению, что
Акабский залив должен быть вновь открыт для международного судоходства. В их
совместном заявлении говорилось, что "не следует исключать возможности
военной акции" и что американский VI флот переведен в восточное
Средиземноморье с целью подкрепления дипломатических усилий, предпринимаемых
для открытия залива. Египет объявил о начале блокады, о минировании вод и о
приведении в состояние готовности своих воздушных и морских сил. Сообщалось
также о приведении в боевую готовность и об укомплектовании расчетами
береговых батарей. По требованию Дании и Канады состоялось экстренное
заседание Совета Безопасности "для рассмотрения чрезвычайно серьезной
ситуации на Ближнем Востоке, угрожающей международному миру и безопасности".
На этом заседании русские потребовали вывода американского и английского
флотов из Средиземного моря. Амманское радио передало правительственное
сообщение о том, что вооруженные силы Саудовской Аравии и Ирака с согласия
Аммана вступят в Иорданию "для защиты страны".
Английскому авианосцу "Викториас", возвращавшемуся через Средиземное
море с Дальнего Востока на родину, был отдан приказ бросить якорь у берегов
Мальты.
Между тем в четверг 25 мая наметились признаки усиливающегося давления
на израильского премьер-министра Эшкола, чтобы побудить Израиль "выступить в
одиночку". Президент Джонсон вылетел в Канаду с однодневным визитом для
обсуждения положения с Лестером Пирсоном. В тот же день египетский военный
министр в сопровождении делегации из десяти человек прибыл в Москву для
ведения переговоров о русской моральной и материальной поддержке и был
принят советским министром обороны маршалом Гречко.
За день до этого израильский министр иностранных дел господин Эвен
вылетел через Париж и Лондон в Вашингтон, чтобы встретиться с президентом
Джонсоном и выступить перед Советом Безопасности Объединенных Наций. В
Париже генерал де Голль предложил организовать встречу глав четырех держав.
Американское правительство поддержало этот план, тогда как русские, как
стало известно на следующий день, отклонили его. Эвен прибыл в Вашингтон 25
мая для ведения переговоров с государственным секретарем Дином Раском. Перед
своим вылетом из Лондона он сказал репортерам, что цель его визита -
"вернуться домой с ясным представлением о том, намереваются ли страны,
которые торжественно обязались осуществлять право на свободное судоходство в
Тиранских проливах, выполнить свою декларацию". Акабский залив, по словам
Эвена, представляет жизненно важный интерес для Израиля. Он подчеркнул, что
через Эйлат проходит вся импортируемая Израилем нефть.
26 мая, заставив Эвена прождать почти весь день, Джонсон, наконец,
принял его. Президент был приведен в замешательство, когда Эвен извлек из
своего портфеля пачку документов, которые, по мнению израильтян,
свидетельствовали о готовности Соединенных Штатов поддерживать принцип
"свободного и мирного прохода" судов через Акабский залив. Среди этих бумаг
был набросок речи, произнесенной непосредственной предшественницей Эвена
Голдой Меир на сессии Генеральной Ассамблеи Объединенных Наций 1 марта 1957
года. В этом выступлении излагались условия, на которых Израиль согласился
покинуть Шарм а-Шейх. Из этого документа следовало со всей очевидностью, что
Израиль сочтет помехи, чинимые своему судоходству в Тиранских проливах,
достаточным основанием "для осуществления своего суверенного права на
самооборону". Текст был подготовлен Эвеном, тогдашним послом Израиля в
Вашингтоне, и Джоном Фостером Даллесом и содержал собственноручные поправки
Даллеса. Более того, речь, произнесенная Голдой Меир, встретила
благожелательный отклик Кабота Лоджа, тогдашнего главного делегата США в
ООН.
Во время их 85-минутной беседы Эвен напомнил Джонсону о высказываниях
самого Джонсона по этому вопросу. В 1956-57 годах, будучи лидером демократов
в сенате, Джонсон был ревностным сторонником Израиля. Он горячо критиковал
Даллеса за одну только мысль о наложении экономических санкций на Израиль,
если тот откажется вывести войска из района кризиса.
В ходе переговоров с Эвеном Джонсон бурно выражал свои симпатии к
Израилю: "Я хочу увидеть, как небольшой бело-голубой флаг будет снова реять
в этих проливах". Но от принятия на себя определенных обязательств он
уклонился. Его положение внутри страны было трудным. Он ограничился
заявлением от 23 мая, что Тиранские проливы являются международным морским
путем. Отказ осудить блокаду навлек бы на него нападки со стороны
произраильских либеральных и консервативных кругов. С другой стороны, он не
мог рассчитывать на поддержку какой бы то ни было односторонней акции
большинством в конгрессе, которое придерживалось мнения, что Америке
достаточно одной войны. Джонсон сказал Звену, что Соединенные Штаты могут
прийти на помощь Израилю только после принятия конгрессом соответствующей
резолюции, и Эвен, который долгие годы был израильским послом в Вашингтоне,
не сомневался, что резолюцию можно провести только после затяжной борьбы, в
продолжение которой военная обстановка становилась бы с каждым днем все
менее благоприятной для Израиля.
Джонсон, очевидно, избрал тактику хладнокровного выжидания и стремился,
прежде всего, уклониться от конфронтации с Советским Союзом. Ответ,
переданный русским представителем в ООН своему американскому коллеге Артуру
Голдбергу и американскому послу в Москве Левеллину Томпсону, был умеренно
обнадеживающим. Но в этом ответе невозможно было усмотреть шанс на выработку
совместного американо-русского подхода к вопросу. Поэтому целью усилий
Линдона Джонсона и Гарольда Вильсона было составление декларации морских
держав, в которой было бы подтверждено право на свободное судоходство в
Тиранских проливах.
Эвена попросили подождать и дать Вашингтону десять дней или две недели,
чтобы подготовить такую декларацию. Но проект с самого начала натолкнулся на
препятствия: ни одна морская страна не хотела портить отношения с арабами.
Со своей стороны, Эвен искренне верил, что посредством переговоров
можно было кое-чего достичь: уже после начала войны он высказывал в частных
беседах мнение, что для международной репутации Израиля немаловажным было
испробовать дипломатический путь, даже если он и не привел бы к успеху. В
противном случае, утверждал Эвен, Израиль, нанеси он удар сразу же после
закрытия проливов, мог быть обвинен в неоправданной поспешности.
27 мая Эвен вернулся в Израиль из Вашингтона. Выступая на
пресс-конференции в Париже проездом домой, он сказал: "Я совершил
ознакомительную поездку для выяснения отношения трех дружественных
правительств к противозаконным мерам, осуществленным Египтом в Тиранских
проливах... Само собой разумеется, что мир и противозаконная блокада
несовместимы. Я объяснил этот тезис выдающимся французским, английским и
американским лидерам. Они представляют три правительства, которые десять лет
назад торжественно обязались настаивать на международном характере этого
морского пути и осуществлять в нем свое право на свободное и мирное
судоходство".
Обсуждалось предложение о создании военной флотилии, предпочтительно
под эгидой ООН или, если это оказалось бы невозможным, флотилии морских
стран на добровольных началах для прорыва египетской блокады. Обсуждались
различные варианты. Один из них предусматривал отправку нефтяного танкера
под израильским флагом (но с грузом, который, согласно египетскому
определению, считался бы стратегическим) для прохождения через проливы,
другой - торгового судна под израильским флагом. Флотилия, которая,
несомненно, состояла бы преимущественно из американских и, возможно,
британских кораблей, должна была эскортировать суда, направляющиеся в Эйлат
через Тиранские проливы. Надеялись, что такая демонстрация силы отобьет у
египтян желание открывать огонь. В противном случае флотилия должна была
дать так называемый "проверочный ответ" на египетское действие. Это означало
вывод из строя батарей в Шарм а-Шейхе.
За период между встречей Джонсона с Эвеном и поездкой Вильсона на
Ближний Восток произошел решительный перелом. 26 мая президент Насер,
обращаясь к руководителям панарабской федерации профсоюзов, сказал, что если
разразится война, "она будет тотальной и ее цель - уничтожение Израиля. Мы
уверены в победе и готовы в настоящее время к войне с Израилем. На этот раз
все будет обстоять иначе, чем в 1956 году, когда мы воевали не с Израилем, а
с Англией и Францией". Он назвал Соединенные Штаты "главным врагом", а
Англию "американским лакеем". Он сказал, что "Вильсон не может сделать шага
без ведома Джонсона". Ранее египетский министр по делам религии приказал
всем священнослужителям сделать предметом всех своих проповедей в мечетях
джихад (священную войну). Следуя полученным указаниям, проповедники должны
были внушить своей пастве, что мученическая смерть в священной войне
является честью. Все это способствовало разжиганию военной истерии в
столице. Даже глава коптской православной церкви в Египте папа Кирилл VI не
остался в стороне. Он одобрил все шаги, предпринятые Египтом, чтобы
"отвоевать Палестину у тех, кто распял Христа". Сильнее, чем когда-либо
раньше, Египет был охвачен ненавистью. Израиль постоянно называли не иначе,
как "врагом", и египтяне горели желанием ринуться в бой.
Великие державы были встревожены безрассудством Насера. Казалось, что
благоразумие оставило его. После его очередного воинственного заявления
президент Джонсон направил ноту египетскому послу в Вашингтоне с призывом к
египтянам проявить сдержанность и не открывать первыми огонь. Той же ночью в
3.30 Насер был поднят с постели советским послом, который сделал экстренное
заявление. Он настоятельно рекомендовал Насеру не начинать военных действий.
"Вашингтон пост" сообщила 15 июня, что у русских были серьезные причины
для беспокойства. Они не только желали избежать конфронтации с США но и были
осведомлены о том, что Египет еще не успел провести все военные
приготовления. Группа русских советников, инспектировавших египетские
аэродромы, обнаружила, что некоторые египетские пилоты много дней не
поднимались в воздух. Макеты египетских самолетов можно было легко отличить
от настоящих самолетов, сосредоточенных к тому же в одном месте, что делало
их хорошей мишенью для израильтян.
У морских экспертов возникли сомнения в способности египтян минировать
Тиранские проливы из-за трудностей, связанных с шириной и глубиной этой
водной магистрали. Прибытие 25 мая немецкого грузового судна в иорданский
порт Акаба подтвердило обоснованность этих сомнений.
Предостерегающие заявления официальных ответственных лиц в Иерусалиме о
том, что Израиль имеет право в порядке самообороны положить конец блокаде,
если ООН или морские державы уклонятся от действий, укрепили уверенность
израильского населения в том, что существующее неопределенное положение не
может продолжаться бесконечно.
Уже через два часа после вылета Брауна из Москвы в Лондон в Советском
Союзе было опубликовано заявление, содержавшее осуждение Израиля за
"проведение политики враждебной арабским государствам". Браун также стал
объектом критики в прессе. В передовой статье в субботнем номере "Дейли
телеграф" за 27 мая говорилось:
Ничего ценного не было достигнуто в результате визита м-ра Брауна в
Москву, визита, который дважды откладывался, несмотря на то, что главной
темой переговоров был ближневосточный кризис. Ясный смысл того, что было
сказано м-ру Брауну и повторено на вчерашней пресс-конференции в Москве,
заключается в том, что, по мнению русских, они мало что потеряют и все
выиграют от серьезного ослабления, если не полного разгрома, наиболее
прозападной страны на Ближнем Востоке, разгрома, который не перерастет в
большую войну.
В субботу 27 мая У Тан, который вылетел в Вашингтон в четверг ночью, не
сделав какого-либо заявления, представил свой отчет Совету Безопасности. По
его словам, президент Насер и д-р Риад заверили его, что Египет не
"предпримет наступательных действий против Израиля". Главной целью египтян
было "восстановление положения, существовавшего до 1956 года, и полное
соблюдение обеими сторонами условий основного соглашения о прекращении огня
между Израилем и Египтом".
Из Парижа поступило сообщение, что генерал де Голль направил послание
президенту Насеру с призывом проявить умеренность в этой критической
ситуации. Ранее Насер восхвалял де Голля за "отказ следовать
англо-американскому курсу". Но предостережение генерала де Голля,
по-видимому, оказало слабое действие. Действительно, в субботу 28 мая на
пресс-конференции в Каире Насер угрожал закрыть Суэцкий канал в случае
военных действий и вмешательства какой-нибудь третьей страны. Он заявил:
"Тиранские проливы являются египетскими территориальными водами, над
которыми мы осуществляем наши суверенные права. Ни одна держава, какой бы
могущественной она ни была, не может нарушить суверенных прав Египта или
ограничить их. Любая такая попытка явится агрессией по отношению к
египетскому народу и всем арабам и принесет невообразимый вред агрессорам.
Если вспыхнет война с Израилем, условия судоходства в Суэцком канале не
претерпят изменений, но в случае интервенции других стран Суэцкий канал
перестанет существовать".
В тот же день египетский военный министр Бадран закончил свой
четырехдневный визит в Москву, во время которого он вел переговоры с
Косыгиным, Громыко и советским министром обороны маршалом Гречко.
У Насера сложилось искаженное представление о ситуации в результате
полной неспособности египетской разведки правильно оценить соотношение сил.
Маловероятно, чтобы Насер с самого начала кризиса стремился к вооруженному
столкновению с Израилем. Но, по словам Абы Эвена, "он напоминал человека,
отправившегося в Монте-Карло с 100 фунтами в кармане и поставившего всю
сумму на рулетку. Всякий раз, когда выпадал его номер, он становился все
более храбрым, чувствуя, что фортуна улыбается ему".
В Каире в течение десяти дней, предшествовавших войне, царила
напряженная, но оптимистическая атмосфера. В отличие от населения Израиля, у
египтян не было мрачных предчувствий. Хотя египетская армия заняла передовые
позиции в Синае, создалось впечатление, что речь идет о словесных
препирательствах, и взоры египтян обращены не столько к Израилю, сколько к
Англии и Америке. Даже назначение генерала Даяна военным министром не было
воспринято как симптом неизбежного столкновения.
О поездке Эвена в западные столицы каирская пресса давала исчерпывающие
и сдержанные по тону отчеты. Полагая, что Англия и США обязались возобновить
судоходство в Тиранских проливах, египтяне считали эти страны
действительными врагами. Проект декларации морских держав вызвал на первых
порах озабоченность, которая вскоре сменилась иронией. Серьезные египетские
наблюдатели решили, что Насер одержал крупную политическую победу над своими
главными противниками - Англией и Соединенными Штатами. Поступившее 4 июня
приглашение Захарии Мохиэддину посетить Вашингтон было истолковано как
признак миротворческих устремлений Америки.
Другие арабские страны реагировали на кризис угрозами прекратить
поставки нефти Англии и Соединенным Штатам, о чем стало известно в конце
недели. Как сообщило багдадское радио, иракский кабинет решил запретить
экспорт нефти в любую страну, которая поддержит агрессию против какого-либо
арабского государства. Кувейт угрожал заморозить англо-американскую нефтяную
концессию в случае оказания Западом поддержки Израилю. Англия и Западная
Европа очень зависели от поставок арабской нефти. Разработка новых
месторождений в Африке не меняло положения радикально, так как новые
нефтедобывающие страны - Алжир и Ливия - принадлежали к арабскому миру и
блокировались с Египтом. Однако открытие нефтеносных участков в других
районах мира снизило эффективность угрозы Насера закрыть Суэцкий канал. В
1956 году больше 80 процентов нефти, ввозимой Западной Европой, проходило
через Суэцкий канал. В 1967 году этот процент понизился до 60.
В ночь на понедельник 29 мая на чрезвычайной сессии Совета Безопасности
в Нью-Йорке Соединенные Штаты внесли предложение о том, чтобы Египет
прекратил на некоторое время блокаду Тиранских проливов, предоставив ООН
возможность урегулировать кризис. Однако египетский делегат возразил, что
контроль над проливами является историческим правом арабов. Не надеясь
собрать необходимое количество голосов, американцы даже не поставили свое
предложение на голосование.
В Иерусалиме Эшкол выразил надежду, что Соединенные Штаты, Англия и
другие страны не замедлят принять меры для прекращения блокады. По его
словам, США и Англия, наряду с другими странами, обязались обеспечить
свободу мореплавания в Тиранских проливах, и Израиль "считает своим долгом
проверить, насколько тверды эти обязательства. Очень скоро выяснится, чего
можно ждать от этих стран". За десять дней до эвакуации чрезвычайных сил ООН
израильская армия впервые после 1956 года приступила к патрулированию
границы в районе полосы Газы. Эшкол выступил вскоре после начала перестрелки
между арабами и израильтянами, которая явилась первым инцидентом такого рода
после десятилетней передышки.
29 мая президент Насер предостерег Соединенные Штаты и Англию, что
Египет будет считать их своими врагами, если они и дальше будут поддерживать
Израиль. Обращаясь к национальному собранию вскоре после передачи ему всей
полноты власти, он заявил: "Западные страны умаляют наше достоинство и
отказываются признавать наши права. Мы научим их уважать нас... Мы
противостоим не Израилю, а тем, кто за ним. Мы противостоим тем, кто создал
Израиль". Коснувшись военного положения, он заявил, что "ОАР и ее союзники
закончили свои приготовления к освобождению Палестины".
Во вторник 30 мая стало известно, что Россия уведомила турецкое
правительство о своем намерении направить в следующую неделю десять военных
кораблей через Босфор в Средиземное море. Согласно конвенции Монтре 1936
года, военные корабли иностранных государств имеют право проходить через эти
проливы, поставив турецкие власти в известность за восемь дней. Незадолго до
этого влиятельная каирская газета "Аль-Ахрам" сообщила, что американский
танкер под либерийским флагом покинул Тиранские проливы, после
предупредительного выстрела по его носовой части. Однако в Вашингтоне и в
американском посольстве в Каире заявили, что им ничего не известно о
местонахождении какого-либо американского корабля в этом районе.
На пресс-конференции в Иерусалиме г-н Эвен заявил, что Израиль готов
признать любое решение, которое обеспечит свободный проход через Тиранские
проливы всех судов, но добавил, что следует установить предельный срок "в
несколько недель или дней" для дипломатических контактов. Он сказал: "Мы
будем действовать в одиночку, если у нас не будет другого выхода, чтобы
прорвать блокаду, или сообща с другими, если сможем. Пусть ни у кого не
возникает сомнения в решающем характере шага, который Израиль намерен
предпринять".
Но самым драматическим событием 30 мая было неожиданное прибытие в
Египет короля Иордании Хусейна, который после 6-часовых переговоров в Каире
подписал оборонительный пакт с президентом Насером. Этот внезапный поворот
событий явился такой же неожиданностью для египетского народа, как и для
всего мира. С давних пор оба деятеля были заклятыми врагами. Президент Насер
в прошлом часто обвинял Хусейна в предательстве арабского дела.
На следующий день президент Ирака Ареф, ранее отклонивший просьбу
Хусейна направить войска в Иорданию, согласился прийти ему на помощь в его
противоборстве с Израилем. Иракские войска и танковые части вступили в
Иорданию. Левый режим в Сирии, оказавшийся в положении "третьего лишнего"
после заключения пакта между Насером и Хусейном, дал волю своему негодованию
и заклеймил Иорданию как "очаг предательства".
В Аммане глава Организации освобождения Палестины Ахмед Шукейри заявил,
что его армия "возможно и весьма вероятно" сделает первый выстрел. Если
арабы, сказал он, овладеют Израилем, то уцелевшим евреям помогут
возвратиться в страны их рождения. "Но мне кажется, что никто не уцелеет", -
добавил он.
В Германии боннский кабинет пересмотрел свое прежнее решение не
поставлять противогазов Израилю. 20 тысяч противогазов должны были быть
поставлены в кратчайший срок. Кабинет постановил, что противогазы служат
исключительно гуманным целям и не являются военным снаряжением, которое НАТО
запрещало экспортировать в районы кризиса.
Оборонительный пакт 30 мая, бесспорно, явился событием, побудившим
Израиль избрать путь войны. Со стратегической точки зрения союз между
Египтом и Иорданией создавал нетерпимое положение для Израиля, который был
открыт для нападения в своем наиболее уязвимом месте - "мягком подбрюшнике".
Там иорданская территория вклинивалась в Израиль всего в 12 милях от
средиземноморского побережья и служила базой для нападения. Согласно
условиям оборонительного пакта, начальник египетского штаба в случае войны
принимал командование над объединенными силами Иордании и ОАР. Создавались
клещи, приводимые в движение из Каира.
Утверждение Египта, что он находится в состоянии войны с Израилем,
противоречит резолюции Совета Безопасности, отметившей прогресс в соблюдении
израильско-египетского перемирия и констатировавшей, что, хотя и не
достигнуто общее урегулирование, перемирие должно рассматриваться как
постоянное соглашение о прекращении состояния войны. Египет не настаивает на
своих правах воюющей стороны в отношении какого-либо другого порта или
каким-либо иным образом. Наконец конвенция должна соблюдаться потому, что
она была ратифицирована 22 странами, в числе которых были Соединенные Штаты,
Россия и Англия, а также потому, что она опирается на результаты,
достигнутые в ходе двухвековой эволюции международных отношений.
Признание египетских прав в Тиранских проливах означало бы отступление
от общепризнанного принципа. Имеется не только прецедент с Турцией и
признанием России, Румынии и Болгарии средиземноморскими державами.
Балтийское море также может быть закрыто для свободной навигации, если
Швеция и Дания пожелают прибегнуть к аргументам, основывающимся на
географии, как Египет в случае с Тиранскими проливами. Настаивая на принципе
свободы судоходства в заливе, Израиль, Англия и Соединенные Штаты опираются
на международное право.
Нельзя, однако, отрицать, что египтяне имели сильный юридический
козырь. К несчастью, нет беспристрастного международного трибунала, который
мог бы вынести решение по этому вопросу.
Египетская позиция была искусно аргументирована Талибом эль-Шибабом,
делегатом Лиги арабских стран от Египта, в его письме в "Таймс" 29 мая, в
котором он привел четыре довольно убедительных довода, обосновавших
египетскую точку зрения:
1. Распространение Израилем своего суверенитета на прибрежные воды
Акабского залива явилось прямым результатом агрессии этой страны и
неподчинением плану ООН 1947 года о разделе Палестины. Захват Израилем порта
Эйлат служит примером израильской политики военной экспансии, находящейся в
противоречии с уставом ООН.
2. Ширина устья Акабского залива меньше 9 миль и не превышает
12-мильной зоны территориальных вод, принятой в морском праве. Считая себя
находящимся в состоянии войны с Израилем Египет на законном основании
запрещал до 1956 года израильским судам проход через Тиранские проливы.
Изменение этого положения после 1956 года явилось результатом агрессивной
Суэцкой кампании, направленной против Египта, которая была недвусмысленно
осуждена ООН и последствия которой должны быть ликвидированы. Бесспорно, что
сохранение агрессором плодов агрессии несовместимо с нормами международного
права.
3. Израиль постоянно попирал резолюции ООН и препятствовал усилиям этой
международной организации, направленным на поддержание мира. Он отказался в
1957 году разместить войска ООН на своей стороне границы и бойкотировал с
того времени работу смешанной комиссии ООН по соблюдению соглашения о
прекращении огня на израильско-египетской границе.
4. Вооруженные нападения Израиля на ряд соседних арабских стран, за что
он шесть раз был осужден Советом Безопасности, служат доказательством того,
что он следует в своей политике закону джунглей. Его стремление заручиться
симпатией в качестве страны, руководствующейся в своей политике законностью
и международным правом, служит доказательством его беззастенчивого цинизма.
В среду 24 мая Англия и Соединенные Штаты пришли к соглашению, что
Акабский залив должен быть вновь открыт для международного судоходства. В их
совместном заявлении говорилось, что "не следует исключать возможности
военной акции" и что американский VI флот переведен в восточное
Средиземноморье с целью подкрепления дипломатических усилий, предпринимаемых
для открытия залива. Египет объявил о начале блокады, о минировании вод и о
приведении в состояние готовности своих воздушных и морских сил. Сообщалось
также о приведении в боевую готовность и об укомплектовании расчетами
береговых батарей. По требованию Дании и Канады состоялось экстренное
заседание Совета Безопасности "для рассмотрения чрезвычайно серьезной
ситуации на Ближнем Востоке, угрожающей международному миру и безопасности".
На этом заседании русские потребовали вывода американского и английского
флотов из Средиземного моря. Амманское радио передало правительственное
сообщение о том, что вооруженные силы Саудовской Аравии и Ирака с согласия
Аммана вступят в Иорданию "для защиты страны".
Английскому авианосцу "Викториас", возвращавшемуся через Средиземное
море с Дальнего Востока на родину, был отдан приказ бросить якорь у берегов
Мальты.
Между тем в четверг 25 мая наметились признаки усиливающегося давления
на израильского премьер-министра Эшкола, чтобы побудить Израиль "выступить в
одиночку". Президент Джонсон вылетел в Канаду с однодневным визитом для
обсуждения положения с Лестером Пирсоном. В тот же день египетский военный
министр в сопровождении делегации из десяти человек прибыл в Москву для
ведения переговоров о русской моральной и материальной поддержке и был
принят советским министром обороны маршалом Гречко.
За день до этого израильский министр иностранных дел господин Эвен
вылетел через Париж и Лондон в Вашингтон, чтобы встретиться с президентом
Джонсоном и выступить перед Советом Безопасности Объединенных Наций. В
Париже генерал де Голль предложил организовать встречу глав четырех держав.
Американское правительство поддержало этот план, тогда как русские, как
стало известно на следующий день, отклонили его. Эвен прибыл в Вашингтон 25
мая для ведения переговоров с государственным секретарем Дином Раском. Перед
своим вылетом из Лондона он сказал репортерам, что цель его визита -
"вернуться домой с ясным представлением о том, намереваются ли страны,
которые торжественно обязались осуществлять право на свободное судоходство в
Тиранских проливах, выполнить свою декларацию". Акабский залив, по словам
Эвена, представляет жизненно важный интерес для Израиля. Он подчеркнул, что
через Эйлат проходит вся импортируемая Израилем нефть.
26 мая, заставив Эвена прождать почти весь день, Джонсон, наконец,
принял его. Президент был приведен в замешательство, когда Эвен извлек из
своего портфеля пачку документов, которые, по мнению израильтян,
свидетельствовали о готовности Соединенных Штатов поддерживать принцип
"свободного и мирного прохода" судов через Акабский залив. Среди этих бумаг
был набросок речи, произнесенной непосредственной предшественницей Эвена
Голдой Меир на сессии Генеральной Ассамблеи Объединенных Наций 1 марта 1957
года. В этом выступлении излагались условия, на которых Израиль согласился
покинуть Шарм а-Шейх. Из этого документа следовало со всей очевидностью, что
Израиль сочтет помехи, чинимые своему судоходству в Тиранских проливах,
достаточным основанием "для осуществления своего суверенного права на
самооборону". Текст был подготовлен Эвеном, тогдашним послом Израиля в
Вашингтоне, и Джоном Фостером Даллесом и содержал собственноручные поправки
Даллеса. Более того, речь, произнесенная Голдой Меир, встретила
благожелательный отклик Кабота Лоджа, тогдашнего главного делегата США в
ООН.
Во время их 85-минутной беседы Эвен напомнил Джонсону о высказываниях
самого Джонсона по этому вопросу. В 1956-57 годах, будучи лидером демократов
в сенате, Джонсон был ревностным сторонником Израиля. Он горячо критиковал
Даллеса за одну только мысль о наложении экономических санкций на Израиль,
если тот откажется вывести войска из района кризиса.
В ходе переговоров с Эвеном Джонсон бурно выражал свои симпатии к
Израилю: "Я хочу увидеть, как небольшой бело-голубой флаг будет снова реять
в этих проливах". Но от принятия на себя определенных обязательств он
уклонился. Его положение внутри страны было трудным. Он ограничился
заявлением от 23 мая, что Тиранские проливы являются международным морским
путем. Отказ осудить блокаду навлек бы на него нападки со стороны
произраильских либеральных и консервативных кругов. С другой стороны, он не
мог рассчитывать на поддержку какой бы то ни было односторонней акции
большинством в конгрессе, которое придерживалось мнения, что Америке
достаточно одной войны. Джонсон сказал Звену, что Соединенные Штаты могут
прийти на помощь Израилю только после принятия конгрессом соответствующей
резолюции, и Эвен, который долгие годы был израильским послом в Вашингтоне,
не сомневался, что резолюцию можно провести только после затяжной борьбы, в
продолжение которой военная обстановка становилась бы с каждым днем все
менее благоприятной для Израиля.
Джонсон, очевидно, избрал тактику хладнокровного выжидания и стремился,
прежде всего, уклониться от конфронтации с Советским Союзом. Ответ,
переданный русским представителем в ООН своему американскому коллеге Артуру
Голдбергу и американскому послу в Москве Левеллину Томпсону, был умеренно
обнадеживающим. Но в этом ответе невозможно было усмотреть шанс на выработку
совместного американо-русского подхода к вопросу. Поэтому целью усилий
Линдона Джонсона и Гарольда Вильсона было составление декларации морских
держав, в которой было бы подтверждено право на свободное судоходство в
Тиранских проливах.
Эвена попросили подождать и дать Вашингтону десять дней или две недели,
чтобы подготовить такую декларацию. Но проект с самого начала натолкнулся на
препятствия: ни одна морская страна не хотела портить отношения с арабами.
Со своей стороны, Эвен искренне верил, что посредством переговоров
можно было кое-чего достичь: уже после начала войны он высказывал в частных
беседах мнение, что для международной репутации Израиля немаловажным было
испробовать дипломатический путь, даже если он и не привел бы к успеху. В
противном случае, утверждал Эвен, Израиль, нанеси он удар сразу же после
закрытия проливов, мог быть обвинен в неоправданной поспешности.
27 мая Эвен вернулся в Израиль из Вашингтона. Выступая на
пресс-конференции в Париже проездом домой, он сказал: "Я совершил
ознакомительную поездку для выяснения отношения трех дружественных
правительств к противозаконным мерам, осуществленным Египтом в Тиранских
проливах... Само собой разумеется, что мир и противозаконная блокада
несовместимы. Я объяснил этот тезис выдающимся французским, английским и
американским лидерам. Они представляют три правительства, которые десять лет
назад торжественно обязались настаивать на международном характере этого
морского пути и осуществлять в нем свое право на свободное и мирное
судоходство".
Обсуждалось предложение о создании военной флотилии, предпочтительно
под эгидой ООН или, если это оказалось бы невозможным, флотилии морских
стран на добровольных началах для прорыва египетской блокады. Обсуждались
различные варианты. Один из них предусматривал отправку нефтяного танкера
под израильским флагом (но с грузом, который, согласно египетскому
определению, считался бы стратегическим) для прохождения через проливы,
другой - торгового судна под израильским флагом. Флотилия, которая,
несомненно, состояла бы преимущественно из американских и, возможно,
британских кораблей, должна была эскортировать суда, направляющиеся в Эйлат
через Тиранские проливы. Надеялись, что такая демонстрация силы отобьет у
египтян желание открывать огонь. В противном случае флотилия должна была
дать так называемый "проверочный ответ" на египетское действие. Это означало
вывод из строя батарей в Шарм а-Шейхе.
За период между встречей Джонсона с Эвеном и поездкой Вильсона на
Ближний Восток произошел решительный перелом. 26 мая президент Насер,
обращаясь к руководителям панарабской федерации профсоюзов, сказал, что если
разразится война, "она будет тотальной и ее цель - уничтожение Израиля. Мы
уверены в победе и готовы в настоящее время к войне с Израилем. На этот раз
все будет обстоять иначе, чем в 1956 году, когда мы воевали не с Израилем, а
с Англией и Францией". Он назвал Соединенные Штаты "главным врагом", а
Англию "американским лакеем". Он сказал, что "Вильсон не может сделать шага
без ведома Джонсона". Ранее египетский министр по делам религии приказал
всем священнослужителям сделать предметом всех своих проповедей в мечетях
джихад (священную войну). Следуя полученным указаниям, проповедники должны
были внушить своей пастве, что мученическая смерть в священной войне
является честью. Все это способствовало разжиганию военной истерии в
столице. Даже глава коптской православной церкви в Египте папа Кирилл VI не
остался в стороне. Он одобрил все шаги, предпринятые Египтом, чтобы
"отвоевать Палестину у тех, кто распял Христа". Сильнее, чем когда-либо
раньше, Египет был охвачен ненавистью. Израиль постоянно называли не иначе,
как "врагом", и египтяне горели желанием ринуться в бой.
Великие державы были встревожены безрассудством Насера. Казалось, что
благоразумие оставило его. После его очередного воинственного заявления
президент Джонсон направил ноту египетскому послу в Вашингтоне с призывом к
египтянам проявить сдержанность и не открывать первыми огонь. Той же ночью в
3.30 Насер был поднят с постели советским послом, который сделал экстренное
заявление. Он настоятельно рекомендовал Насеру не начинать военных действий.
"Вашингтон пост" сообщила 15 июня, что у русских были серьезные причины
для беспокойства. Они не только желали избежать конфронтации с США но и были
осведомлены о том, что Египет еще не успел провести все военные
приготовления. Группа русских советников, инспектировавших египетские
аэродромы, обнаружила, что некоторые египетские пилоты много дней не
поднимались в воздух. Макеты египетских самолетов можно было легко отличить
от настоящих самолетов, сосредоточенных к тому же в одном месте, что делало
их хорошей мишенью для израильтян.
У морских экспертов возникли сомнения в способности египтян минировать
Тиранские проливы из-за трудностей, связанных с шириной и глубиной этой
водной магистрали. Прибытие 25 мая немецкого грузового судна в иорданский
порт Акаба подтвердило обоснованность этих сомнений.
Предостерегающие заявления официальных ответственных лиц в Иерусалиме о
том, что Израиль имеет право в порядке самообороны положить конец блокаде,
если ООН или морские державы уклонятся от действий, укрепили уверенность
израильского населения в том, что существующее неопределенное положение не
может продолжаться бесконечно.
Уже через два часа после вылета Брауна из Москвы в Лондон в Советском
Союзе было опубликовано заявление, содержавшее осуждение Израиля за
"проведение политики враждебной арабским государствам". Браун также стал
объектом критики в прессе. В передовой статье в субботнем номере "Дейли
телеграф" за 27 мая говорилось:
Ничего ценного не было достигнуто в результате визита м-ра Брауна в
Москву, визита, который дважды откладывался, несмотря на то, что главной
темой переговоров был ближневосточный кризис. Ясный смысл того, что было
сказано м-ру Брауну и повторено на вчерашней пресс-конференции в Москве,
заключается в том, что, по мнению русских, они мало что потеряют и все
выиграют от серьезного ослабления, если не полного разгрома, наиболее
прозападной страны на Ближнем Востоке, разгрома, который не перерастет в
большую войну.
В субботу 27 мая У Тан, который вылетел в Вашингтон в четверг ночью, не
сделав какого-либо заявления, представил свой отчет Совету Безопасности. По
его словам, президент Насер и д-р Риад заверили его, что Египет не
"предпримет наступательных действий против Израиля". Главной целью египтян
было "восстановление положения, существовавшего до 1956 года, и полное
соблюдение обеими сторонами условий основного соглашения о прекращении огня
между Израилем и Египтом".
Из Парижа поступило сообщение, что генерал де Голль направил послание
президенту Насеру с призывом проявить умеренность в этой критической
ситуации. Ранее Насер восхвалял де Голля за "отказ следовать
англо-американскому курсу". Но предостережение генерала де Голля,
по-видимому, оказало слабое действие. Действительно, в субботу 28 мая на
пресс-конференции в Каире Насер угрожал закрыть Суэцкий канал в случае
военных действий и вмешательства какой-нибудь третьей страны. Он заявил:
"Тиранские проливы являются египетскими территориальными водами, над
которыми мы осуществляем наши суверенные права. Ни одна держава, какой бы
могущественной она ни была, не может нарушить суверенных прав Египта или
ограничить их. Любая такая попытка явится агрессией по отношению к
египетскому народу и всем арабам и принесет невообразимый вред агрессорам.
Если вспыхнет война с Израилем, условия судоходства в Суэцком канале не
претерпят изменений, но в случае интервенции других стран Суэцкий канал
перестанет существовать".
В тот же день египетский военный министр Бадран закончил свой
четырехдневный визит в Москву, во время которого он вел переговоры с
Косыгиным, Громыко и советским министром обороны маршалом Гречко.
У Насера сложилось искаженное представление о ситуации в результате
полной неспособности египетской разведки правильно оценить соотношение сил.
Маловероятно, чтобы Насер с самого начала кризиса стремился к вооруженному
столкновению с Израилем. Но, по словам Абы Эвена, "он напоминал человека,
отправившегося в Монте-Карло с 100 фунтами в кармане и поставившего всю
сумму на рулетку. Всякий раз, когда выпадал его номер, он становился все
более храбрым, чувствуя, что фортуна улыбается ему".
В Каире в течение десяти дней, предшествовавших войне, царила
напряженная, но оптимистическая атмосфера. В отличие от населения Израиля, у
египтян не было мрачных предчувствий. Хотя египетская армия заняла передовые
позиции в Синае, создалось впечатление, что речь идет о словесных
препирательствах, и взоры египтян обращены не столько к Израилю, сколько к
Англии и Америке. Даже назначение генерала Даяна военным министром не было
воспринято как симптом неизбежного столкновения.
О поездке Эвена в западные столицы каирская пресса давала исчерпывающие
и сдержанные по тону отчеты. Полагая, что Англия и США обязались возобновить
судоходство в Тиранских проливах, египтяне считали эти страны
действительными врагами. Проект декларации морских держав вызвал на первых
порах озабоченность, которая вскоре сменилась иронией. Серьезные египетские
наблюдатели решили, что Насер одержал крупную политическую победу над своими
главными противниками - Англией и Соединенными Штатами. Поступившее 4 июня
приглашение Захарии Мохиэддину посетить Вашингтон было истолковано как
признак миротворческих устремлений Америки.
Другие арабские страны реагировали на кризис угрозами прекратить
поставки нефти Англии и Соединенным Штатам, о чем стало известно в конце
недели. Как сообщило багдадское радио, иракский кабинет решил запретить
экспорт нефти в любую страну, которая поддержит агрессию против какого-либо
арабского государства. Кувейт угрожал заморозить англо-американскую нефтяную
концессию в случае оказания Западом поддержки Израилю. Англия и Западная
Европа очень зависели от поставок арабской нефти. Разработка новых
месторождений в Африке не меняло положения радикально, так как новые
нефтедобывающие страны - Алжир и Ливия - принадлежали к арабскому миру и
блокировались с Египтом. Однако открытие нефтеносных участков в других
районах мира снизило эффективность угрозы Насера закрыть Суэцкий канал. В
1956 году больше 80 процентов нефти, ввозимой Западной Европой, проходило
через Суэцкий канал. В 1967 году этот процент понизился до 60.
В ночь на понедельник 29 мая на чрезвычайной сессии Совета Безопасности
в Нью-Йорке Соединенные Штаты внесли предложение о том, чтобы Египет
прекратил на некоторое время блокаду Тиранских проливов, предоставив ООН
возможность урегулировать кризис. Однако египетский делегат возразил, что
контроль над проливами является историческим правом арабов. Не надеясь
собрать необходимое количество голосов, американцы даже не поставили свое
предложение на голосование.
В Иерусалиме Эшкол выразил надежду, что Соединенные Штаты, Англия и
другие страны не замедлят принять меры для прекращения блокады. По его
словам, США и Англия, наряду с другими странами, обязались обеспечить
свободу мореплавания в Тиранских проливах, и Израиль "считает своим долгом
проверить, насколько тверды эти обязательства. Очень скоро выяснится, чего
можно ждать от этих стран". За десять дней до эвакуации чрезвычайных сил ООН
израильская армия впервые после 1956 года приступила к патрулированию
границы в районе полосы Газы. Эшкол выступил вскоре после начала перестрелки
между арабами и израильтянами, которая явилась первым инцидентом такого рода
после десятилетней передышки.
29 мая президент Насер предостерег Соединенные Штаты и Англию, что
Египет будет считать их своими врагами, если они и дальше будут поддерживать
Израиль. Обращаясь к национальному собранию вскоре после передачи ему всей
полноты власти, он заявил: "Западные страны умаляют наше достоинство и
отказываются признавать наши права. Мы научим их уважать нас... Мы
противостоим не Израилю, а тем, кто за ним. Мы противостоим тем, кто создал
Израиль". Коснувшись военного положения, он заявил, что "ОАР и ее союзники
закончили свои приготовления к освобождению Палестины".
Во вторник 30 мая стало известно, что Россия уведомила турецкое
правительство о своем намерении направить в следующую неделю десять военных
кораблей через Босфор в Средиземное море. Согласно конвенции Монтре 1936
года, военные корабли иностранных государств имеют право проходить через эти
проливы, поставив турецкие власти в известность за восемь дней. Незадолго до
этого влиятельная каирская газета "Аль-Ахрам" сообщила, что американский
танкер под либерийским флагом покинул Тиранские проливы, после
предупредительного выстрела по его носовой части. Однако в Вашингтоне и в
американском посольстве в Каире заявили, что им ничего не известно о
местонахождении какого-либо американского корабля в этом районе.
На пресс-конференции в Иерусалиме г-н Эвен заявил, что Израиль готов
признать любое решение, которое обеспечит свободный проход через Тиранские
проливы всех судов, но добавил, что следует установить предельный срок "в
несколько недель или дней" для дипломатических контактов. Он сказал: "Мы
будем действовать в одиночку, если у нас не будет другого выхода, чтобы
прорвать блокаду, или сообща с другими, если сможем. Пусть ни у кого не
возникает сомнения в решающем характере шага, который Израиль намерен
предпринять".
Но самым драматическим событием 30 мая было неожиданное прибытие в
Египет короля Иордании Хусейна, который после 6-часовых переговоров в Каире
подписал оборонительный пакт с президентом Насером. Этот внезапный поворот
событий явился такой же неожиданностью для египетского народа, как и для
всего мира. С давних пор оба деятеля были заклятыми врагами. Президент Насер
в прошлом часто обвинял Хусейна в предательстве арабского дела.
На следующий день президент Ирака Ареф, ранее отклонивший просьбу
Хусейна направить войска в Иорданию, согласился прийти ему на помощь в его
противоборстве с Израилем. Иракские войска и танковые части вступили в
Иорданию. Левый режим в Сирии, оказавшийся в положении "третьего лишнего"
после заключения пакта между Насером и Хусейном, дал волю своему негодованию
и заклеймил Иорданию как "очаг предательства".
В Аммане глава Организации освобождения Палестины Ахмед Шукейри заявил,
что его армия "возможно и весьма вероятно" сделает первый выстрел. Если
арабы, сказал он, овладеют Израилем, то уцелевшим евреям помогут
возвратиться в страны их рождения. "Но мне кажется, что никто не уцелеет", -
добавил он.
В Германии боннский кабинет пересмотрел свое прежнее решение не
поставлять противогазов Израилю. 20 тысяч противогазов должны были быть
поставлены в кратчайший срок. Кабинет постановил, что противогазы служат
исключительно гуманным целям и не являются военным снаряжением, которое НАТО
запрещало экспортировать в районы кризиса.
Оборонительный пакт 30 мая, бесспорно, явился событием, побудившим
Израиль избрать путь войны. Со стратегической точки зрения союз между
Египтом и Иорданией создавал нетерпимое положение для Израиля, который был
открыт для нападения в своем наиболее уязвимом месте - "мягком подбрюшнике".
Там иорданская территория вклинивалась в Израиль всего в 12 милях от
средиземноморского побережья и служила базой для нападения. Согласно
условиям оборонительного пакта, начальник египетского штаба в случае войны
принимал командование над объединенными силами Иордании и ОАР. Создавались
клещи, приводимые в движение из Каира.