Страница:
меня не было инструкции обращаться плохо с израильскими военнопленными", -
сухо ответил он.
Встретившись с эль-Наби после войны, Шарон спросил его, какие беседы
вел он со своими людьми в предвоенные дни. Эль-Наби ответил, что ему и в
голову не могло прийти беседовать со своими подчиненными. "В этом как раз и
состоит разница между нами", - заметил Шарон. "Я часами беседую со своими
солдатами о войне и о предстоящих боях. Я отношусь с большим уважением к
своим людям, а египетские офицеры презирают своих солдат. Я считаю, что
египтяне - хорошие солдаты. Они простые и малокультурные, но выносливые и
дисциплинированные люди. Они хорошие артиллеристы, хорошие саперы и хорошие
стрелки, но их офицеры - дерьмо. Их офицеры воюют только по заранее
разработанному плану. Если не считать минного поля между Бир Хасне и Нахлом,
которое было, вероятно, заложено до войны, египетские офицеры после нашего
прорыва не устанавливали мин и не делали засад на всем пути нашего
продвижения. Но немало солдат, в частности у Митле, где мы преградили им
путь к отходу, бились на смерть, пытаясь прорваться на запад к каналу. Так
же они сражались в 1948 году у Фелуджи, в 30 милях южнее Тель-Авива. Кстати,
в тех боях участвовал молодой офицер Насер".
Шарон продолжал: "Даже у Кусеймы (одна из первых павших египетских
позиций) египетские офицеры с криком "Спасайся, кто может" вскакивали в
первый попавшийся джип или транспортер и бросали своих солдат на произвол
судьбы. Мы проезжали мимо одного египетского солдата, который, сидя на
обочине дороги, повторял с плачем: "Они бросили меня, они бросили меня".
"Ни один израильский офицер никогда не поступил бы так. Наши офицеры
всегда подают команду не "вперед", а "за мной". По этой причине обычно 20
процентов наших общих потерь составляют офицеры. (В войне 1967 года 23
процента павших были офицеры).
"По рассказам пленных египетских солдат, - добавил Шарон, - им
говорили, что, вступив в Израиль, они будут убивать мужчин, насиловать
женщин. Быть может, это выгодная философия для наступающих, но она явно не
подходит в отступлении. Тогда вы забываете о том, чтобы насиловать чужих
жен, и хотите оказаться со своей собственной женой дома, на берегу Нила".
Оставив египетские танки в тылу в пустыне, силы Шарона продолжали свое
наступление к Нахлу. Шарон рассказывает:
Мы узнали, что наши войска выступили из Кунтиллы и овладели Бир
Тамадой, и что египетская бригада, защищавшая этот пункт, отошла к Нахлу. Я
принял решение как можно скорее взять Нахл и выделить танки, чтобы устроить
засаду отступающей египетской бригаде. Я послал одного из своих офицеров с
заданием установить местонахождение египтян. Он доложил, что основные силы
противника находятся лишь в 3 милях от Нахла: передовые отряды египетской
бригады уже прошли через Нахл, когда мы подходили.
Я расположил два танковых батальона на восточной окраине Нахла: один из
батальонов был развернут к востоку, преграждая путь идущим оттуда египетским
войскам, другой батальон, расположенный на правом фланге нашей танковой
группировки, развернут к северу. Я распорядился, чтобы они быстро устроили
засаду и приказал танкистам подпустить противника на расстояние 200 ярдов,
чтобы в ловушку попало как можно больше машин.
Я был тогда в 7 милях к северо-востоку от Нахла с батальоном
моторизованной пехоты и одним танком и двинулся на юго-восток к месту в 10
милях восточнее Нахла, чтобы выйти в тыл египетской колонне. Следуя приказу,
наши танки в засаде подпустили египтян на расстояние 200 ярдов; в первые же
минуты нашим огнем были выведены из строя 9 египетских танков Т-54.
Со своей моторизованной пехотой я вышел к дороге и наткнулся на 6
египетских танков "Центурион", которые обстреляли нас. Я вызвал нашу
авиацию, и три из этих шести машин были сожжены напалмом. Затем командир
пехотного батальона махнул рукой, и весь батальон бросился за ним и
уничтожил три остальных танка.
После этого мы атаковали египтян с тыла. С 10.00 часов до 14.30 мы
уничтожили 50 Т-54 и "Центурионов", два артиллерийских дивизиона,
противотанковые и зенитные батареи и более 300 автомашин. Противник потерял
тысячу человек.
Это была поистине "Долина смерти". Выехав оттуда, я почувствовал, что
состарился. Сотни убитых; повсюду горящие танки. У каждого было чувство, что
человек - ничто. Из-под гусениц танков вздымался песчаный вихр. Стоял
страшный шум. Грохот орудий и танков сливался с треском наших вертолетов,
эвакуировавших раненых, и ревом тяжелых транспортных самолетов
"Стратокруйзер", сбрасывавших нам на парашютах горючее, воду и боеприпасы.
Между тем стрельба и бои продолжались, вражеские машины с горючим и
боеприпасами взрывались и горели. Везде валялись трупы.
Пытаясь вырваться из израильского окружения и выйти на дорогу на
Исмаилию, египтяне продвигались в северном направлении. Их моторизованная
бригада столкнулась с двумя батальонами бригады резервистов Таля, которые
заняли позиции у дороги в нескольких милях к северу от Бир Гифгафы. Египтяне
предприняли координированную атаку несколькими танками Т-54, наступавшими с
запада, их уцелевшие самолеты совершили несколько налетов. Двум батальонам
Таля удалось отстоять свои позиции и нанести большой урон живой силе
противника. Правда, при этом египтяне едва не подавили сопротивление
израильских легких танков, размещенных на холмах в 10 милях западнее Бир
Гифгафы.
В наступившей темноте 40 египетских Т-54, двигавшихся из района
Исмаилии на выручку своим окруженным товарищам, наткнулись на слабый
израильский заслон из нескольких легких танков. Как египтяне, так и
израильтяне были застигнуты врасплох, и они обменялись огнем с расстояния 20
ярдов. Израильтяне стояли лагерем, разместив вокруг него свои легкие танки и
сгруппировав в центре полугусеничные транспортеры с горючим, боеприпасами и
продовольствием. Завязался тяжелый бой. Бронебойные снаряды из легких
израильских танков были бессильны и отскакивали от тяжелой брони египетских
Т-54. В начале боя египтяне поразили прямым попаданием самоходную минометную
установку со снарядами. Машина взорвалась и вывела из строя семь других
полугусеничных транспортеров и один легкий танк. Двадцать израильтян были
убиты на месте. После этого прямым попаданием были уничтожены два других
израильских танка.
19-летний парашютист, попавший на фронт прямо со школьной скамьи,
рассказывает:
В полночь нас разбудил рев и лязг приближающихся танков. На нас
двигались более 40 египетских машин с включенными передними фарами.
Противник открыл огонь, и почти сразу же один из наших транспортеров с
боеприпасами был подбит и взорвался. Вой был жестокий. Вдруг я почувствовал,
что моя правая рука взмокла и что я не могу больше стрелять из своей
винтовки. Только тогда я понял, что ранен. Я сам туго перевязал правую руку
и после этого стал на некоторое время связным. Когда пришел полугусеничный
транспортер для эвакуации раненых, мне удалось взобраться на него. Но вскоре
на нем скопилось много людей с более серьезными ранениями, чем у меня, и я
слез с машины и бежал рядом с ней. Она выглядела, словно гора мяса. Я счел
более безопасным бежать рядом с транспортером. Стрельба не прекращалась, но
бронетранспортер обеспечивал меня некоторым прикрытием.
Миновав два пункта сбора раненых, парашютист добрался до полевого
госпиталя в Эль-Арише в 10.30 утра, т.е. через 7 часов 30 минут после
ранения. Здесь ему оказали первую помощь, а затем переправили в Тель-Авив,
где он провел три недели в госпитале.
Батальон удерживал свои позиции в течение двух с половиной часов и
отступил на один километр после получения приказа. Тем временем Таль
направил в помощь батальону дивизион средних танков. Как только эти танки
прибыли, командир батальона, не дожидаясь дальнейших инструкций,
контратаковал противника, вернул утраченные позиции и уничтожил 10 танков
Т-54.
Узнав, что египтяне вновь производят перегруппировку своих войск к югу
от Бир Гифгафы, чтобы осуществить прорыв, Таль бросил на юг одну танковую
бригаду из Джебель Готмира, расположенного в 15 милях северо-восточное Бир
Гифгафы. Эта бригада должна была атаковать египетские силы с тыла, а бригада
резервистов на севере - удерживать свои позиции и блокировать пути отхода
противника. В коротком и кровавом бою израильтяне уничтожили всю египетскую
бригаду.
Тем временем непрерывный поток египетских солдат, автомашин и
бронетанковой техники устремился из Восточного и Центрального Синая к
перевалу Митле. Египтяне еще не знали, что днем раньше, в результате
эффективного налета израильской авиации, перевал стал непроходимым для всех
видов транспорта, кроме машин на гусеничном ходу. Когда египетские машины
скопились в этом пункте, израильская авиация начала непрерывно бомбить их
напалмовыми в осколочными бомбами, а танковая бригада Иоффе довершила
разгром.
Воины Иски сражались без передышки более трех дней и двух ночей и были
близки к истощению. Когда они достигли Митле, у них не было времени для
перегруппировки или отдыха. Почти сразу же после их подхода к перевалу
тысячи египетских солдат яростно атаковали их в надежде прорваться своими
машинами и танками через перевал к каналу и спасись. В 22.00 Иска радировал
в штаб дивизии, что его войска почти полностью окружены и отбивают яростные
атаки противника. В полночь Иоффе приказал своей второй бригаде,
присоединившейся к нему на рассвете предыдущего дня, выступить в 3.00 и
прорвать кольцо, в котором оказались силы Иски в районе Митле. Проделав
часть пути, эти силы, продвигавшиеся в темноте по западной дороге, вдруг
обнаружили, что они сомкнулись с египетской танковой частью, следовавшей в
том же направлении. Из-за темноты и пыли было невозможно отличить своих от
чужих. Израильский командир велел своим людям в течение нескольких минут
продолжать продвижение вместе с египтянами. Затем совершенно внезапно он
приказал командирам своих танков: "Сверните резко вправо и расстреляйте все,
что останется на дороге". Этот маневр был успешно осуществлен.
Солдаты Иски вели героическую борьбу в течение всей ночи. Как рассказал
один из них, к утру на каждый танк приходилось не больше двух орудийных
снарядов и по пол-ящика пулеметных лент. К этому времени, в результате
налета израильской авиации (подбившей по ошибке также 2 своих танка),
египтяне бежали пешком в горы, бросая танки и машины.
Иоффе так описывает события у перевала Митле:
Мы стояли здесь в обороне день и ночь и следующий день, отражая атаки
всех бронетанковых частей и колонн, которые, устремившись в отчаянии к
каналу, нашли путь к нему отрезанным. Трудно себе представить, что та самая
бригада Иски, которая выступила с израильской территории в понедельник,
прошла весь этот путь и блокировала перевал. В четверг утром силы наших
солдат, сражавшихся без передышки более 72 часов, были на исходе.
Я должен был что-то предпринять посреди боя, что-то не совсем обычное.
Я заменил одну бригаду другой, не прекращая в то же время танкового огня.
Это было очень сложное задание, но парни выполнили его, и выполнили, не
стреляя друг в друга. Инициатива и смекалка, проявленные не только
командирами, но и экипажами танков, помогли нам избежать несчастных случаев.
В одном месте перевала, где дорога проходит мимо узкой расщелины,
стояло полдюжины новейших и совершенно целых египетских танков Т-55. Дорога
"туда и обратно" была для них закрыта. Им некуда было отходить. Можно было
видеть, как они в отчаянии пытались спуститься по отвесной скале - там они и
остались, словно мухи на стене.
Оставив за собой в пустыне большую часть семи разгромленных египетских
дивизий, Таль и Иоффе приказали своим войскам продолжать продвижение к
каналу. Под ураганным огнем египтян вторая бригада Иоффе освободила в
четверг в полдень из окружения изнуренных боями солдат Иски. Главные силы
этой бригады прорвались с боями к западному подъему на перевал. Танкам
потребовалось почти полдня, чтобы обойти сотни египетских машин и танков,
подбитых с воздуха и запрудивших в нескольких местах узкую дорогу через
холмы. В этот вечер продвижение израильских танков, переваливших на западную
сторону холмов и приближавшихся к каналу, было приостановлено, так как они
наткнулись на две или три сильно укрепленные египетские позиции, усиленные с
тыла танками. Оказавшись не в силах прорвать оборону противника до
наступления темноты, израильтяне решили штурмовать позиции ночью, двинув
против них танки с включенными фарами. При их приближении египтяне оставили
свои позиции и бежали. В пятницу в 2.00 утра войска Иоффе вышли к Суэцкому
каналу напротив Шалуфы, тогда как другая группа, также под его
командованием, достигла Рас Судра, продвинувшись на юго-запад от восточного
конца Митле. В то же время менее измотанные силы Иски, которые были отведены
от Митле к Бир Тамаде и продвигались вдоль вади Джиди к южной оконечности
Малого Горького озера, также вышли к каналу.
Таль послал одну из своих танковых бригад через холмы в Исмаилию. В
пути израильские танки в нескольких местах вели упорные бои с сотней
египетских танков, половину которых составляли Т-55. Египтяне таким образом
расположили свои танки за дюнами, что израильские машины, появлявшиеся на
гребнях дюн, отстоящих друг от друга на несколько сотен ярдов, были видны,
как на ладони. Израильтяне же видели только стволы вражеских орудий.
Некоторые "Центурионы" Таля были поражены тремя или четырьмя прямыми
попаданиями и выведены из строя. После этого египтяне отошли на 500 ярдов от
дороги и устроили засаду. Меняя всякий раз свою тактику, они уничтожили еще
несколько израильских танков. Это заставило израильтян прибегнуть к
следующему маневру: два их танковых дивизиона продолжали осторожно
продвигаться через дюны, а по дороге чуть позади колонной двигался танковый
батальон и подавлял огневые точки противника, как только тот выдавал свое
местонахождение. Таким образом, бронетанковая бригада Таля уничтожила около
100 египетских танков, потеряв только 10 своих, и вышла к каналу напротив
Исмаилии.
Первые израильские солдаты, достигшие канала, принадлежали к
специальной группе, которую Таль послал из Эль-Ариша по дороге на запад,
вдоль моря. Уже в ранние утренние часы в среду - через 48 часов после начала
войны - они уже стояли на канале. Узнав об этом, Даян приказал им немедленно
отойти на 20 миль на восток, чтобы свести к минимуму опасность вовлечения
Израиля в международный конфликт из-за канала. На следующий день, когда этой
группе разрешили вернуться на прежние позиции, египетские МИГи дважды
атаковали ее с воздуха. Два дивизиона египетской артиллерии, которые вскоре
после этого открыли огонь с противоположного берега канала, были уничтожены
израильскими самолетами. В другой раз, уже после вступления в силу
соглашения о прекращении огня, когда египетская артиллерия снова начала
обстреливать израильские позиции вдоль канала, Таль приказал своей
артиллерии обрушить огонь по Исмаилии, отвечая двумя снарядами на каждый
выпущенный египтянами. "Теперь они испытали то, что годами терпели наши
кибуцы на сирийской границе", - сухо заметил Таль.
По словам генерала Иоффе, его дивизия за неполные 4 дня уничтожила не
менее 157 танков и в трех местах вышла к каналу.
Мы взяли в плен много генералов и полковников, которые совершенно
свободно высказывали свои мысли. Мы помогли многим египтянам, снабдив их
водой и указав дорогу к каналу. Нам было не под силу содержать целую армию
египтян, и поэтому мы брали в плен не всех, помогая остальным переправиться
через канал.
Впервые я узнал о том, что мои люди вышли к каналу, когда один из моих
командиров попросил разрешения вымыть ноги в канале. Вот когда я впервые
узнал, что он на канале. Я не позволил ему, и он до сих пор ходит с немытыми
ногами.
Тем не менее - генерал Иоффе не знал этого - полковник Иска нарушил
приказ.
Это была одна из самых молниеносных и решающих побед, какие когда-либо
знал мир. За неполные 4 дня израильтяне разгромили гордую 100-тысячную армию
египтян. Тысячи машин и 700 танков русского производства, в том числе самых
современных, были захвачены или уничтожены. Качественное превосходство
людского состава, а в особенности офицерского, твердое сознание израильтян,
что они воюют за самое существование своей страны и за жизнь своих жен и
детей, их неумолимая решимость, гибкость и быстрота в принятии решений,
маневренность в сочетании с превосходной подготовкой - вот решающие факторы,
которыми можно объяснить израильскую победу. Но такой быстрый и
драматический результат никогда не был бы достигнут без безраздельного
господства, достигнутого израильскими ВВС во всем ближневосточном воздушном
пространстве. Для египетского танкиста было малоприятным переживанием
пробыть четыре дня в своем танке без воздушного прикрытия, служа мишенью
израильским реактивным самолетам. Даже самые доблестные и решительные армии
мира не могли бы выдержать таких беспрерывных бомбардировок и обстрелов с
воздуха. "Мы непрерывно бомбили их, - заявил генерал Ход, командующий
израильскими ВВС. - Мы не повторили ошибки, допущенной нами в 1956 году.
Тогда мы атаковали египтян с восточной стороны Синая, и они смогли вывезти
большую часть своего вооружения. На этот раз мы с самого начала блокировали
западные подступы к Митле, перерезали пути отхода, а затем нанесли им удар с
запада на восток".
К тому времени, когда в четверг поздно ночью египетское правительство
согласилось на прекращение огня, немного осталось от семи полностью
укомплектованных египетских дивизий в Синае, кроме тысяч солдат, этих жалких
остатков армии, в одиночку или группами бредущих в Египет. Большая часть
вооружения была захвачена или уничтожена. Многие египтяне-феллахи
(крестьяне) из районов Дельты и берегов Нила, непривычные к ношению обуви,
бросили ботинки и личное оружие, когда бежали по пустыне за запад. Пустыня и
бедуины неласково встретили беглецов. Уцелевшие машины были, как правило,
заняты офицерами. Покорные же крестьяне, обманутые своим правительством,
одураченные и преданные безумием и честолюбием Насера, брошенные своими
офицерами на милость врага и пустыни, отчаянно боролись за возвращение
домой. Некоторые находили воду и еду в сотнях машин, которые громоздились на
обочинах дорог, покинутые людьми, словно остатки крушения, и после
многодневного перехода под губительным зноем пустыни, достигали канала.
Отсюда они вплавь добирались до другого берега или сдавались в плен
израильтянам, которые переправляли их на катерах из Кантары в Египет. Но
многие не добрались до канала. Тот, кто летал над пустыней через неделю
после войны на небольшой высоте, мог видеть их, валявшихся небольшими
группами на песке, в том месте, где они упали. Некоторые лежали
распростертые с обращенным к небу почти обугленным солнцем лицом.
Даже для тех, кто выжил, это было страшным испытанием. Один египетский
пилот, сбитый израильтянами над Синаем, провел три дня в пустыне. В среду
утром он и два других пилота получили задание от самого египетского
главнокомандующего фельдмаршала Амера подняться в воздух на последних трех
МИГах-17, которые остались неповрежденными на авиабазе Фаид, и атаковать
израильские силы в Синае. Когда его самолет был подбит, он выбросился с
парашютом и приземлился в пустыне. Он освободился от своего летного костюма
русского производства, который стеснял его движения и был слишком теплым для
блуждания по пустыне. Вскоре он встретился с двумя другими египетскими
солдатами, к которым примкнул. У них почти не было запасов воды. На
следующий день они увидели джип, на котором ехал египетский офицер. Они
махали ему и кричали, и машина на мгновение замедлила ход. Но она не
остановилась. На второй день они встретили бедуина на верблюде и попросили у
него напиться. Бедуин ответил, что неподалеку есть источник и обещал через
час вернуться. Они прождали его весь день, но он не пришел. Наконец, на
третий день, когда они более двух суток ничего не пили и умирали от жары и
усталости, они наткнулись на израильский патруль, который взял их в плен.
Заметив на дорогах Синая отбившихся - при условии, что те были без
оружия и держали руки на голове, - израильтяне останавливали свои машины,
чтобы дать им воды или подвезти к каналу. Вертолеты и наблюдательные
самолеты также получили указание искать египетских солдат. Обнаружив их, что
случалось нечасто, пилоты сбрасывали им воду.
Израильтяне не могли взять их всех в плен, но помогали им добраться до
канала. Тем, кто умел плавать, предлагали переплыть на другой берег в месте,
где ширина канала не превышала 100 ярдов. Одна группа египтян, успевшая
проплыть половину пути была скошена с западного берега канала пулеметным
огнем их соотечественников. Это видели некоторые иностранные журналисты.
Трудно понять мотивы такого поступка: возможно, что Насер и высшие офицеры
египетской армии, желая навеки похоронить правду о разгроме своей армии в
песках Синая, не хотели допустить их возвращения. Переправа военнопленных
впоследствии осуществлялась на более регулярной основе. Их перевозили на
двух небольших катерах из Кантары на египетскую сторону канала, где их
помещали в лагеря, оцепленные колючей проволокой. Однако израильтяне взяли в
плен большое количество египетских офицеров, в том числе генералов. Их общее
число доходило до 5 тысяч, и израильтяне пытались обменять их на 10 своих
соотечественников, которые содержались в египетском плену. Когда вопрос об
обмене военнопленными стал актуальным, египтяне не переставали торговаться.
Сирия присоединилась к войне против Израиля на суше только во вторник 6
июня. Для израильтян было неожиданностью, что эта наиболее крикливая и
враждебная Израилю арабская страна не выступила в понедельник. По мнению
бригадного генерала Элазара, причина этой нерешительности сирийцев
заключалась в раздражении, с которым они встретили союз, заключенный за две
недели до начала войны между Египтом и Иорданией. Кроме того, сирийцы
выжидали результатов военных действий на Синайском полуострове, прежде чем
испытать свое собственное военное счастье. Очевидно, они, подобно иорданцам
за день до этого, поверили лжи, распространенной Каиром, и открыли огонь из
своих позиций в горах по всей пограничной полосе - от самой южной точки на
берегу Тивериадского озера* до Баниаса, у подножия горы Хермон.
* Озеро Кинерет.
В начале июня израильтяне заметили концентрацию крупных сирийских сил в
районе таможни, против израильской деревни Мишмар ха-Ярден. В состав этих
войск входили несколько пехотных, одна танковая и одна моторизованная
бригада. Большое число сирийских танковых частей было сосредоточено также на
пограничной дороге из Кунейтры к таможне. Израильтяне сочли это достаточным
доказательством того, что сирийцы готовят наступательную операцию.
Захваченные израильтянами при взятии Кунейтры документы подтвердили
намерения сирийцев прорваться в Израиль в трех направлениях. Главный удар
они намеревались нанести в направлении Хайфы через Мишмар ха-Ярден. Из этого
же направления другая группа сирийских войск должна была повернуть и начать
наступление на Назарет. Целью второго удара было продвижение на Афулу через
Тель-Кацир на южной оконечности Тивериадского озера и долину реки Иордан.
Третье направление сирийских войск пролегало по плану через территорию
Ливана к городу Акре. Однако в ходе войны сирийцы осуществили только три
атаки, да и то местного значения, каждую силами одного пехотного батальона,
усиленного 1520 танками. Атаки были направлены против израильских поселений
Тель-Дан, кибуц Дан в Шеар-Ишув - крайнего пункта на северо-востоке страны.
Это произошло 6 июня. "По моему мнению, - заявил впоследствии генерал
Элазар, - эти атаки были маневрами с целью привлечения наших сил к этому
району и, возможно, для достижения незначительных территориальных успехов.
Это дало бы противнику повод бахвалиться тем, что ему удалось овладеть одним
или двумя нашими поселениями".
Израильтяне оставались в обороне в течение первой половины недели и,
начиная со вторника, подвергались интенсивному артиллерийскому обстрелу с
Голанских высот. По словам генерала Элазара, на протяжении первых трех дней
обстрела израильтяне ни разу не ответили на огонь противника, чтобы не
выдать своих позиций, так как вся местность хорошо просматривалась
сирийцами, разместившимися на высотах. Сами израильтяне не могли засечь
(разве что с воздуха) позиции, с которых сирийцы вели огонь.
С понедельника вся израильская авиация была занята уничтожением
египетских, иорданских и сирийских военно-воздушных сил. Во вторник и среду
ее усилия были направлены на выведение из строя танков и на прикрытие с
воздуха наступающих израильских войск в Синае и в районах западнее Иордана.
Но уже в четверг, пятницу и субботу она смогла обратить всю свою мощь против
сухо ответил он.
Встретившись с эль-Наби после войны, Шарон спросил его, какие беседы
вел он со своими людьми в предвоенные дни. Эль-Наби ответил, что ему и в
голову не могло прийти беседовать со своими подчиненными. "В этом как раз и
состоит разница между нами", - заметил Шарон. "Я часами беседую со своими
солдатами о войне и о предстоящих боях. Я отношусь с большим уважением к
своим людям, а египетские офицеры презирают своих солдат. Я считаю, что
египтяне - хорошие солдаты. Они простые и малокультурные, но выносливые и
дисциплинированные люди. Они хорошие артиллеристы, хорошие саперы и хорошие
стрелки, но их офицеры - дерьмо. Их офицеры воюют только по заранее
разработанному плану. Если не считать минного поля между Бир Хасне и Нахлом,
которое было, вероятно, заложено до войны, египетские офицеры после нашего
прорыва не устанавливали мин и не делали засад на всем пути нашего
продвижения. Но немало солдат, в частности у Митле, где мы преградили им
путь к отходу, бились на смерть, пытаясь прорваться на запад к каналу. Так
же они сражались в 1948 году у Фелуджи, в 30 милях южнее Тель-Авива. Кстати,
в тех боях участвовал молодой офицер Насер".
Шарон продолжал: "Даже у Кусеймы (одна из первых павших египетских
позиций) египетские офицеры с криком "Спасайся, кто может" вскакивали в
первый попавшийся джип или транспортер и бросали своих солдат на произвол
судьбы. Мы проезжали мимо одного египетского солдата, который, сидя на
обочине дороги, повторял с плачем: "Они бросили меня, они бросили меня".
"Ни один израильский офицер никогда не поступил бы так. Наши офицеры
всегда подают команду не "вперед", а "за мной". По этой причине обычно 20
процентов наших общих потерь составляют офицеры. (В войне 1967 года 23
процента павших были офицеры).
"По рассказам пленных египетских солдат, - добавил Шарон, - им
говорили, что, вступив в Израиль, они будут убивать мужчин, насиловать
женщин. Быть может, это выгодная философия для наступающих, но она явно не
подходит в отступлении. Тогда вы забываете о том, чтобы насиловать чужих
жен, и хотите оказаться со своей собственной женой дома, на берегу Нила".
Оставив египетские танки в тылу в пустыне, силы Шарона продолжали свое
наступление к Нахлу. Шарон рассказывает:
Мы узнали, что наши войска выступили из Кунтиллы и овладели Бир
Тамадой, и что египетская бригада, защищавшая этот пункт, отошла к Нахлу. Я
принял решение как можно скорее взять Нахл и выделить танки, чтобы устроить
засаду отступающей египетской бригаде. Я послал одного из своих офицеров с
заданием установить местонахождение египтян. Он доложил, что основные силы
противника находятся лишь в 3 милях от Нахла: передовые отряды египетской
бригады уже прошли через Нахл, когда мы подходили.
Я расположил два танковых батальона на восточной окраине Нахла: один из
батальонов был развернут к востоку, преграждая путь идущим оттуда египетским
войскам, другой батальон, расположенный на правом фланге нашей танковой
группировки, развернут к северу. Я распорядился, чтобы они быстро устроили
засаду и приказал танкистам подпустить противника на расстояние 200 ярдов,
чтобы в ловушку попало как можно больше машин.
Я был тогда в 7 милях к северо-востоку от Нахла с батальоном
моторизованной пехоты и одним танком и двинулся на юго-восток к месту в 10
милях восточнее Нахла, чтобы выйти в тыл египетской колонне. Следуя приказу,
наши танки в засаде подпустили египтян на расстояние 200 ярдов; в первые же
минуты нашим огнем были выведены из строя 9 египетских танков Т-54.
Со своей моторизованной пехотой я вышел к дороге и наткнулся на 6
египетских танков "Центурион", которые обстреляли нас. Я вызвал нашу
авиацию, и три из этих шести машин были сожжены напалмом. Затем командир
пехотного батальона махнул рукой, и весь батальон бросился за ним и
уничтожил три остальных танка.
После этого мы атаковали египтян с тыла. С 10.00 часов до 14.30 мы
уничтожили 50 Т-54 и "Центурионов", два артиллерийских дивизиона,
противотанковые и зенитные батареи и более 300 автомашин. Противник потерял
тысячу человек.
Это была поистине "Долина смерти". Выехав оттуда, я почувствовал, что
состарился. Сотни убитых; повсюду горящие танки. У каждого было чувство, что
человек - ничто. Из-под гусениц танков вздымался песчаный вихр. Стоял
страшный шум. Грохот орудий и танков сливался с треском наших вертолетов,
эвакуировавших раненых, и ревом тяжелых транспортных самолетов
"Стратокруйзер", сбрасывавших нам на парашютах горючее, воду и боеприпасы.
Между тем стрельба и бои продолжались, вражеские машины с горючим и
боеприпасами взрывались и горели. Везде валялись трупы.
Пытаясь вырваться из израильского окружения и выйти на дорогу на
Исмаилию, египтяне продвигались в северном направлении. Их моторизованная
бригада столкнулась с двумя батальонами бригады резервистов Таля, которые
заняли позиции у дороги в нескольких милях к северу от Бир Гифгафы. Египтяне
предприняли координированную атаку несколькими танками Т-54, наступавшими с
запада, их уцелевшие самолеты совершили несколько налетов. Двум батальонам
Таля удалось отстоять свои позиции и нанести большой урон живой силе
противника. Правда, при этом египтяне едва не подавили сопротивление
израильских легких танков, размещенных на холмах в 10 милях западнее Бир
Гифгафы.
В наступившей темноте 40 египетских Т-54, двигавшихся из района
Исмаилии на выручку своим окруженным товарищам, наткнулись на слабый
израильский заслон из нескольких легких танков. Как египтяне, так и
израильтяне были застигнуты врасплох, и они обменялись огнем с расстояния 20
ярдов. Израильтяне стояли лагерем, разместив вокруг него свои легкие танки и
сгруппировав в центре полугусеничные транспортеры с горючим, боеприпасами и
продовольствием. Завязался тяжелый бой. Бронебойные снаряды из легких
израильских танков были бессильны и отскакивали от тяжелой брони египетских
Т-54. В начале боя египтяне поразили прямым попаданием самоходную минометную
установку со снарядами. Машина взорвалась и вывела из строя семь других
полугусеничных транспортеров и один легкий танк. Двадцать израильтян были
убиты на месте. После этого прямым попаданием были уничтожены два других
израильских танка.
19-летний парашютист, попавший на фронт прямо со школьной скамьи,
рассказывает:
В полночь нас разбудил рев и лязг приближающихся танков. На нас
двигались более 40 египетских машин с включенными передними фарами.
Противник открыл огонь, и почти сразу же один из наших транспортеров с
боеприпасами был подбит и взорвался. Вой был жестокий. Вдруг я почувствовал,
что моя правая рука взмокла и что я не могу больше стрелять из своей
винтовки. Только тогда я понял, что ранен. Я сам туго перевязал правую руку
и после этого стал на некоторое время связным. Когда пришел полугусеничный
транспортер для эвакуации раненых, мне удалось взобраться на него. Но вскоре
на нем скопилось много людей с более серьезными ранениями, чем у меня, и я
слез с машины и бежал рядом с ней. Она выглядела, словно гора мяса. Я счел
более безопасным бежать рядом с транспортером. Стрельба не прекращалась, но
бронетранспортер обеспечивал меня некоторым прикрытием.
Миновав два пункта сбора раненых, парашютист добрался до полевого
госпиталя в Эль-Арише в 10.30 утра, т.е. через 7 часов 30 минут после
ранения. Здесь ему оказали первую помощь, а затем переправили в Тель-Авив,
где он провел три недели в госпитале.
Батальон удерживал свои позиции в течение двух с половиной часов и
отступил на один километр после получения приказа. Тем временем Таль
направил в помощь батальону дивизион средних танков. Как только эти танки
прибыли, командир батальона, не дожидаясь дальнейших инструкций,
контратаковал противника, вернул утраченные позиции и уничтожил 10 танков
Т-54.
Узнав, что египтяне вновь производят перегруппировку своих войск к югу
от Бир Гифгафы, чтобы осуществить прорыв, Таль бросил на юг одну танковую
бригаду из Джебель Готмира, расположенного в 15 милях северо-восточное Бир
Гифгафы. Эта бригада должна была атаковать египетские силы с тыла, а бригада
резервистов на севере - удерживать свои позиции и блокировать пути отхода
противника. В коротком и кровавом бою израильтяне уничтожили всю египетскую
бригаду.
Тем временем непрерывный поток египетских солдат, автомашин и
бронетанковой техники устремился из Восточного и Центрального Синая к
перевалу Митле. Египтяне еще не знали, что днем раньше, в результате
эффективного налета израильской авиации, перевал стал непроходимым для всех
видов транспорта, кроме машин на гусеничном ходу. Когда египетские машины
скопились в этом пункте, израильская авиация начала непрерывно бомбить их
напалмовыми в осколочными бомбами, а танковая бригада Иоффе довершила
разгром.
Воины Иски сражались без передышки более трех дней и двух ночей и были
близки к истощению. Когда они достигли Митле, у них не было времени для
перегруппировки или отдыха. Почти сразу же после их подхода к перевалу
тысячи египетских солдат яростно атаковали их в надежде прорваться своими
машинами и танками через перевал к каналу и спасись. В 22.00 Иска радировал
в штаб дивизии, что его войска почти полностью окружены и отбивают яростные
атаки противника. В полночь Иоффе приказал своей второй бригаде,
присоединившейся к нему на рассвете предыдущего дня, выступить в 3.00 и
прорвать кольцо, в котором оказались силы Иски в районе Митле. Проделав
часть пути, эти силы, продвигавшиеся в темноте по западной дороге, вдруг
обнаружили, что они сомкнулись с египетской танковой частью, следовавшей в
том же направлении. Из-за темноты и пыли было невозможно отличить своих от
чужих. Израильский командир велел своим людям в течение нескольких минут
продолжать продвижение вместе с египтянами. Затем совершенно внезапно он
приказал командирам своих танков: "Сверните резко вправо и расстреляйте все,
что останется на дороге". Этот маневр был успешно осуществлен.
Солдаты Иски вели героическую борьбу в течение всей ночи. Как рассказал
один из них, к утру на каждый танк приходилось не больше двух орудийных
снарядов и по пол-ящика пулеметных лент. К этому времени, в результате
налета израильской авиации (подбившей по ошибке также 2 своих танка),
египтяне бежали пешком в горы, бросая танки и машины.
Иоффе так описывает события у перевала Митле:
Мы стояли здесь в обороне день и ночь и следующий день, отражая атаки
всех бронетанковых частей и колонн, которые, устремившись в отчаянии к
каналу, нашли путь к нему отрезанным. Трудно себе представить, что та самая
бригада Иски, которая выступила с израильской территории в понедельник,
прошла весь этот путь и блокировала перевал. В четверг утром силы наших
солдат, сражавшихся без передышки более 72 часов, были на исходе.
Я должен был что-то предпринять посреди боя, что-то не совсем обычное.
Я заменил одну бригаду другой, не прекращая в то же время танкового огня.
Это было очень сложное задание, но парни выполнили его, и выполнили, не
стреляя друг в друга. Инициатива и смекалка, проявленные не только
командирами, но и экипажами танков, помогли нам избежать несчастных случаев.
В одном месте перевала, где дорога проходит мимо узкой расщелины,
стояло полдюжины новейших и совершенно целых египетских танков Т-55. Дорога
"туда и обратно" была для них закрыта. Им некуда было отходить. Можно было
видеть, как они в отчаянии пытались спуститься по отвесной скале - там они и
остались, словно мухи на стене.
Оставив за собой в пустыне большую часть семи разгромленных египетских
дивизий, Таль и Иоффе приказали своим войскам продолжать продвижение к
каналу. Под ураганным огнем египтян вторая бригада Иоффе освободила в
четверг в полдень из окружения изнуренных боями солдат Иски. Главные силы
этой бригады прорвались с боями к западному подъему на перевал. Танкам
потребовалось почти полдня, чтобы обойти сотни египетских машин и танков,
подбитых с воздуха и запрудивших в нескольких местах узкую дорогу через
холмы. В этот вечер продвижение израильских танков, переваливших на западную
сторону холмов и приближавшихся к каналу, было приостановлено, так как они
наткнулись на две или три сильно укрепленные египетские позиции, усиленные с
тыла танками. Оказавшись не в силах прорвать оборону противника до
наступления темноты, израильтяне решили штурмовать позиции ночью, двинув
против них танки с включенными фарами. При их приближении египтяне оставили
свои позиции и бежали. В пятницу в 2.00 утра войска Иоффе вышли к Суэцкому
каналу напротив Шалуфы, тогда как другая группа, также под его
командованием, достигла Рас Судра, продвинувшись на юго-запад от восточного
конца Митле. В то же время менее измотанные силы Иски, которые были отведены
от Митле к Бир Тамаде и продвигались вдоль вади Джиди к южной оконечности
Малого Горького озера, также вышли к каналу.
Таль послал одну из своих танковых бригад через холмы в Исмаилию. В
пути израильские танки в нескольких местах вели упорные бои с сотней
египетских танков, половину которых составляли Т-55. Египтяне таким образом
расположили свои танки за дюнами, что израильские машины, появлявшиеся на
гребнях дюн, отстоящих друг от друга на несколько сотен ярдов, были видны,
как на ладони. Израильтяне же видели только стволы вражеских орудий.
Некоторые "Центурионы" Таля были поражены тремя или четырьмя прямыми
попаданиями и выведены из строя. После этого египтяне отошли на 500 ярдов от
дороги и устроили засаду. Меняя всякий раз свою тактику, они уничтожили еще
несколько израильских танков. Это заставило израильтян прибегнуть к
следующему маневру: два их танковых дивизиона продолжали осторожно
продвигаться через дюны, а по дороге чуть позади колонной двигался танковый
батальон и подавлял огневые точки противника, как только тот выдавал свое
местонахождение. Таким образом, бронетанковая бригада Таля уничтожила около
100 египетских танков, потеряв только 10 своих, и вышла к каналу напротив
Исмаилии.
Первые израильские солдаты, достигшие канала, принадлежали к
специальной группе, которую Таль послал из Эль-Ариша по дороге на запад,
вдоль моря. Уже в ранние утренние часы в среду - через 48 часов после начала
войны - они уже стояли на канале. Узнав об этом, Даян приказал им немедленно
отойти на 20 миль на восток, чтобы свести к минимуму опасность вовлечения
Израиля в международный конфликт из-за канала. На следующий день, когда этой
группе разрешили вернуться на прежние позиции, египетские МИГи дважды
атаковали ее с воздуха. Два дивизиона египетской артиллерии, которые вскоре
после этого открыли огонь с противоположного берега канала, были уничтожены
израильскими самолетами. В другой раз, уже после вступления в силу
соглашения о прекращении огня, когда египетская артиллерия снова начала
обстреливать израильские позиции вдоль канала, Таль приказал своей
артиллерии обрушить огонь по Исмаилии, отвечая двумя снарядами на каждый
выпущенный египтянами. "Теперь они испытали то, что годами терпели наши
кибуцы на сирийской границе", - сухо заметил Таль.
По словам генерала Иоффе, его дивизия за неполные 4 дня уничтожила не
менее 157 танков и в трех местах вышла к каналу.
Мы взяли в плен много генералов и полковников, которые совершенно
свободно высказывали свои мысли. Мы помогли многим египтянам, снабдив их
водой и указав дорогу к каналу. Нам было не под силу содержать целую армию
египтян, и поэтому мы брали в плен не всех, помогая остальным переправиться
через канал.
Впервые я узнал о том, что мои люди вышли к каналу, когда один из моих
командиров попросил разрешения вымыть ноги в канале. Вот когда я впервые
узнал, что он на канале. Я не позволил ему, и он до сих пор ходит с немытыми
ногами.
Тем не менее - генерал Иоффе не знал этого - полковник Иска нарушил
приказ.
Это была одна из самых молниеносных и решающих побед, какие когда-либо
знал мир. За неполные 4 дня израильтяне разгромили гордую 100-тысячную армию
египтян. Тысячи машин и 700 танков русского производства, в том числе самых
современных, были захвачены или уничтожены. Качественное превосходство
людского состава, а в особенности офицерского, твердое сознание израильтян,
что они воюют за самое существование своей страны и за жизнь своих жен и
детей, их неумолимая решимость, гибкость и быстрота в принятии решений,
маневренность в сочетании с превосходной подготовкой - вот решающие факторы,
которыми можно объяснить израильскую победу. Но такой быстрый и
драматический результат никогда не был бы достигнут без безраздельного
господства, достигнутого израильскими ВВС во всем ближневосточном воздушном
пространстве. Для египетского танкиста было малоприятным переживанием
пробыть четыре дня в своем танке без воздушного прикрытия, служа мишенью
израильским реактивным самолетам. Даже самые доблестные и решительные армии
мира не могли бы выдержать таких беспрерывных бомбардировок и обстрелов с
воздуха. "Мы непрерывно бомбили их, - заявил генерал Ход, командующий
израильскими ВВС. - Мы не повторили ошибки, допущенной нами в 1956 году.
Тогда мы атаковали египтян с восточной стороны Синая, и они смогли вывезти
большую часть своего вооружения. На этот раз мы с самого начала блокировали
западные подступы к Митле, перерезали пути отхода, а затем нанесли им удар с
запада на восток".
К тому времени, когда в четверг поздно ночью египетское правительство
согласилось на прекращение огня, немного осталось от семи полностью
укомплектованных египетских дивизий в Синае, кроме тысяч солдат, этих жалких
остатков армии, в одиночку или группами бредущих в Египет. Большая часть
вооружения была захвачена или уничтожена. Многие египтяне-феллахи
(крестьяне) из районов Дельты и берегов Нила, непривычные к ношению обуви,
бросили ботинки и личное оружие, когда бежали по пустыне за запад. Пустыня и
бедуины неласково встретили беглецов. Уцелевшие машины были, как правило,
заняты офицерами. Покорные же крестьяне, обманутые своим правительством,
одураченные и преданные безумием и честолюбием Насера, брошенные своими
офицерами на милость врага и пустыни, отчаянно боролись за возвращение
домой. Некоторые находили воду и еду в сотнях машин, которые громоздились на
обочинах дорог, покинутые людьми, словно остатки крушения, и после
многодневного перехода под губительным зноем пустыни, достигали канала.
Отсюда они вплавь добирались до другого берега или сдавались в плен
израильтянам, которые переправляли их на катерах из Кантары в Египет. Но
многие не добрались до канала. Тот, кто летал над пустыней через неделю
после войны на небольшой высоте, мог видеть их, валявшихся небольшими
группами на песке, в том месте, где они упали. Некоторые лежали
распростертые с обращенным к небу почти обугленным солнцем лицом.
Даже для тех, кто выжил, это было страшным испытанием. Один египетский
пилот, сбитый израильтянами над Синаем, провел три дня в пустыне. В среду
утром он и два других пилота получили задание от самого египетского
главнокомандующего фельдмаршала Амера подняться в воздух на последних трех
МИГах-17, которые остались неповрежденными на авиабазе Фаид, и атаковать
израильские силы в Синае. Когда его самолет был подбит, он выбросился с
парашютом и приземлился в пустыне. Он освободился от своего летного костюма
русского производства, который стеснял его движения и был слишком теплым для
блуждания по пустыне. Вскоре он встретился с двумя другими египетскими
солдатами, к которым примкнул. У них почти не было запасов воды. На
следующий день они увидели джип, на котором ехал египетский офицер. Они
махали ему и кричали, и машина на мгновение замедлила ход. Но она не
остановилась. На второй день они встретили бедуина на верблюде и попросили у
него напиться. Бедуин ответил, что неподалеку есть источник и обещал через
час вернуться. Они прождали его весь день, но он не пришел. Наконец, на
третий день, когда они более двух суток ничего не пили и умирали от жары и
усталости, они наткнулись на израильский патруль, который взял их в плен.
Заметив на дорогах Синая отбившихся - при условии, что те были без
оружия и держали руки на голове, - израильтяне останавливали свои машины,
чтобы дать им воды или подвезти к каналу. Вертолеты и наблюдательные
самолеты также получили указание искать египетских солдат. Обнаружив их, что
случалось нечасто, пилоты сбрасывали им воду.
Израильтяне не могли взять их всех в плен, но помогали им добраться до
канала. Тем, кто умел плавать, предлагали переплыть на другой берег в месте,
где ширина канала не превышала 100 ярдов. Одна группа египтян, успевшая
проплыть половину пути была скошена с западного берега канала пулеметным
огнем их соотечественников. Это видели некоторые иностранные журналисты.
Трудно понять мотивы такого поступка: возможно, что Насер и высшие офицеры
египетской армии, желая навеки похоронить правду о разгроме своей армии в
песках Синая, не хотели допустить их возвращения. Переправа военнопленных
впоследствии осуществлялась на более регулярной основе. Их перевозили на
двух небольших катерах из Кантары на египетскую сторону канала, где их
помещали в лагеря, оцепленные колючей проволокой. Однако израильтяне взяли в
плен большое количество египетских офицеров, в том числе генералов. Их общее
число доходило до 5 тысяч, и израильтяне пытались обменять их на 10 своих
соотечественников, которые содержались в египетском плену. Когда вопрос об
обмене военнопленными стал актуальным, египтяне не переставали торговаться.
Сирия присоединилась к войне против Израиля на суше только во вторник 6
июня. Для израильтян было неожиданностью, что эта наиболее крикливая и
враждебная Израилю арабская страна не выступила в понедельник. По мнению
бригадного генерала Элазара, причина этой нерешительности сирийцев
заключалась в раздражении, с которым они встретили союз, заключенный за две
недели до начала войны между Египтом и Иорданией. Кроме того, сирийцы
выжидали результатов военных действий на Синайском полуострове, прежде чем
испытать свое собственное военное счастье. Очевидно, они, подобно иорданцам
за день до этого, поверили лжи, распространенной Каиром, и открыли огонь из
своих позиций в горах по всей пограничной полосе - от самой южной точки на
берегу Тивериадского озера* до Баниаса, у подножия горы Хермон.
* Озеро Кинерет.
В начале июня израильтяне заметили концентрацию крупных сирийских сил в
районе таможни, против израильской деревни Мишмар ха-Ярден. В состав этих
войск входили несколько пехотных, одна танковая и одна моторизованная
бригада. Большое число сирийских танковых частей было сосредоточено также на
пограничной дороге из Кунейтры к таможне. Израильтяне сочли это достаточным
доказательством того, что сирийцы готовят наступательную операцию.
Захваченные израильтянами при взятии Кунейтры документы подтвердили
намерения сирийцев прорваться в Израиль в трех направлениях. Главный удар
они намеревались нанести в направлении Хайфы через Мишмар ха-Ярден. Из этого
же направления другая группа сирийских войск должна была повернуть и начать
наступление на Назарет. Целью второго удара было продвижение на Афулу через
Тель-Кацир на южной оконечности Тивериадского озера и долину реки Иордан.
Третье направление сирийских войск пролегало по плану через территорию
Ливана к городу Акре. Однако в ходе войны сирийцы осуществили только три
атаки, да и то местного значения, каждую силами одного пехотного батальона,
усиленного 1520 танками. Атаки были направлены против израильских поселений
Тель-Дан, кибуц Дан в Шеар-Ишув - крайнего пункта на северо-востоке страны.
Это произошло 6 июня. "По моему мнению, - заявил впоследствии генерал
Элазар, - эти атаки были маневрами с целью привлечения наших сил к этому
району и, возможно, для достижения незначительных территориальных успехов.
Это дало бы противнику повод бахвалиться тем, что ему удалось овладеть одним
или двумя нашими поселениями".
Израильтяне оставались в обороне в течение первой половины недели и,
начиная со вторника, подвергались интенсивному артиллерийскому обстрелу с
Голанских высот. По словам генерала Элазара, на протяжении первых трех дней
обстрела израильтяне ни разу не ответили на огонь противника, чтобы не
выдать своих позиций, так как вся местность хорошо просматривалась
сирийцами, разместившимися на высотах. Сами израильтяне не могли засечь
(разве что с воздуха) позиции, с которых сирийцы вели огонь.
С понедельника вся израильская авиация была занята уничтожением
египетских, иорданских и сирийских военно-воздушных сил. Во вторник и среду
ее усилия были направлены на выведение из строя танков и на прикрытие с
воздуха наступающих израильских войск в Синае и в районах западнее Иордана.
Но уже в четверг, пятницу и субботу она смогла обратить всю свою мощь против