Страница:
До дома семья челноков добралась на метро. Что было быстрее, дешевле и безопаснее.
Денис покрутил головой и причмокнул.
– Если мы еще полчаса здесь в таком составе потусуемся, губернатор объявит военное положение. И будет прав.
– А чо делать-то? – мрачно спросил Игорь, паркуясь в проеме между «кадиллаком» Тулипа и темно-зеленым «хаммером» заместителя Хоттабыча по связям с прессой. – По телефону, блин, тему не обкашлять…
Рыбаков запахнул куртку и выбрался из внедорожника.
Возле занесенного снегом тополя торчал взбешенный Хоттабыч, принимавший соболезнования от прибывавших коллег. Братки подходили по очереди, крепко жали руку и обещали повесить виновников происшествия за причинное место. Все недавние разногласия между бригадами были мгновенно забыты, подшефные коммерсанты наслаждались неожиданно свалившейся на них свободой, которая, впрочем, могла легко перерасти в дальнейшем в увеличение процента отчислений. Например, для создания фонда борьбы с местечковым терроризмом.
Денис протиснулся сквозь толпу хмурых верзил, кивнул Ортопеду, что-то яростно доказывавшему троим подручным Барракуды, и очутился лицом к лицу с Хоттабычем.
– Саня, есть разговор.
– Здорово, Диня, – на братка было больно смотреть. – Что за базар?
– По теме.
– Мочить их надо, – изрек Хоттабыч.
– Не спорю. Но сначала детей вытащить.
– Что предлагаешь?
– Циолковский служил в авиации, в батальоне аэродромного обслуживания. Он говорит, что под всеми полосами есть тоннели. И выходы на поверхность.
– Так, – глаза Хотгабыча сузились.
– Нужна схема.
– Где ее можно взять?
– Думаю, что в Управлении гражданской авиации.
– Ясно, – Хоттабыч поманил пальцем двоих парней. – Пулей – в Управление гражданской авиации. Любые бабки, блин! Пусть еще просят, что хотят. Дадим. Но схема тоннелей должна быть у нас в течении часа.
Бугаи кивнули и бегом ринулись к машине.
– И удали лишних людей, – попросил Денис.
– Хорошо, – браток подозвал заместителя. – Всех, у кого «левые» стволы, отправляй на базу. Пусть сидят и ждут. Мобилы не выключать.
– И много тут таких? – поинтересовался Рыбаков.
– Человек семьдесят…
– А с «правыми» стволами сколько?
– Десятка два, – вместо Хотгабыча ответил Борцов. – Я прав?
– Прав. – Отец маленькой заложницы пожал плечами.
– Не хватает только, чтобы нас тут всех повязали, – заявил Денис. – Игорь, у наших «левак» имеется?
– Я приказал не брать.
– Слава Богу, – Рыбаков поглядел на притихший проспект.
Автомобилисты тщательно соблюдали правила дорожного движения и катили по обледеневшей дороге со скоростью не более сорока километров в час. Вид столпившихся на тротуаре громил и вереница стоящих кое-как иномарок действовали почище целого батальона инспекторов ГИБДД.
«Всегда бы так, – в голову Денису пришла очередная светлая мысль. – Может, регулярно собираться на опасных перекрестках? Каждый раз на новом месте. График дежурств выработаем. Сегодня в наряде – команда Хоттабыча, завтра – Барракуда со своими пацанами, послезавтра Вартана Колорадского у развязки на „Пионерской“ поставим. Глядишь, и научим народ ездить…»
– В аэропорт надо, – Ортопед внес конкретное предложение.
– Погоди, – Рыбаков поправил шапку. – Скоро Циолковский подтянется, для начала его расспросим, что и как.
– В Пулково сейчас, блин, одни пупкари *, – намекнул Горыныч.
Садист предостерегающе погрозил Даниилу пальцем.
Склонность Горыныча к быстрому и кардинальному решению вопросов была общеизвестна. Иногда доходило до абсурда, как, например, осенью прошлого года в Лувре, где принявший на грудь бутылочку бургундского турист Колесников наехал на хранителя экспозиции, утверждая, что «Джоконда» великого Леонардо на самом деле висит у него в гостиной и что музей обязан платить ему за демонстрацию копии. Браток долго кричал, все время порывался сграбастать старичка-француза за грудки и напоследок устроил битву с тремя секьюрити, легко разбросав сотрудников службы безопасности и выкинув одного в окно. Угомонить Горыныча удалось только после того, как прибежавший из соседнего зала Ди-Ди Севен «дал зуб» за то, что гостиную Даниила украшает лишь календарь с изображением известного полотна.
Горыныч был очень недоволен. А сволочные лягушатники еще и лишили братка визы, внеся его данные в черный список.
– В аэропорту всегда пупкари шоркаются, это их работа, – Рыбаков потоптался на месте. – Нам же не они интересны, а те, кто в автобусе.
– Да менты не будут ввязываться, – сказал Садист. – Только периметр оцепят. И то, блин, как получится.
– Получится, как всегда, плохо, – отмахнулся Гугуцэ. – Они, блин, с каждым годом все тупее и тупее становятся. Прошлым летом иду домой, слышу – «Зеленым вверх! Зеленым вверх!» Блин, думаю, чо за фигня такая? Вокруг посмотрел – никого. Дальше пошел… Опять, блин, – «Зеленым вверх!» Рядом забор. Голоса явно оттуда доносятся. Ну, блин, решил глянуть… Подпрыгнул, подтянулся. Там, не поверите, мусора из нашего околотка деревья сажают! А полкан *возле них стоит и руководит…
Денис услышал вой сирен и обернулся.
– Вот и гарные хлопцы из ФСБ. Подождем минут десять и можно будет двигать вслед за ними…
По проспекту мелькнули три микроавтобуса, впереди которых неслась машина ДПС, разгоняя зазевавшихся водителей матюгами из громкоговорителя.
На газон вывернул «лэндкраузер» Циолковского, за ним через невысокую бровку тротуара перевалил черный БМВ Кабаныча.
– Андрюха! Быстро он сегодня! – обрадовался Горыныч.
– Первое отделение берет крышу, – подполковник Стасов, сидевший спиной к направлению движения, закинул ногу на ногу. – Второе выдвигается на поле, третье – к грузовым терминалам. Четвертое и пятое – в резерве.
Подчиненные расслабленно кивнули. Тренировки в Пулкове проводились уже несколько лет подряд, офицеры знали там каждый уголок и каждую щель и были способны пройти по аэровокзалу с завязанными глазами. По особому распоряжению начальника УФСБ для снайперов даже оборудовали специальные стационарные укрытия. Теперь стрелкам не надо было торчать на продуваемых со всех четырех сторон крышах и зарабатывать воспаление легких от многочасового лежания на холодном бетоне. Позиции были оснащены мягкими матрацами, упорами для винтовок и системами подачи теплого и холодного воздуха, так что снайпера чувствовали себя комфортно и зимой, и летом. К тому же укрытия были надежно скрыты от посторонних глаз, и даже самый внимательный наблюдатель-террорист не способен был вычислить лежку стрелка до самого последнего момента.
– На переговоры пойдет Петр, – Стасов закончил короткий инструктаж.
Капитан Савостьянов, имевший степень кандидата наук по психологии и владевший основами гипноза, едва заметно наклонил голову. В группе «Град» он считался наиболее подготовленным переговорщиком и за шесть лет службы сумел убедить сдаться одиннадцать террористов. Это был отличный результат, намного превосходящий показатели зарубежных коллег из «Дельты» *, «ГСГ-9» *или «ГАЛа» *. Петр Савостьянов умел мгновенно настроиться в унисон с психологическим состоянием собеседника и незаметно подвести своего визави к мысли о добровольном сложении оружия.
Стасов поднял взгляд и сквозь прозрачный люк в крыше посмотрел на проносящиеся над микроавтобусом фермы железнодорожного моста.
Тридцать килограммов пластиковой взрывчатки, уложенных узкой полоской под белой разметкой на протяжении доброй сотни метров, сдетонировали практически одновременно. «Шнуровой» взрыв прокатился по шоссе, не оставляя водителям и пассажирам «фордов» никаких шансов на спасение.
Микроавтобусы перелетели через невысокую насыпь и, кувыркаясь, шмякнулись на заснеженное поле. Внутри салонов бойцы «Града» образовали кучу малу вперемешку с сорванными с креплений сиденьями и ящиками со снаряжением. Захрустели ломающиеся кости, из глоток вырвались вопли, зазвенели и посыпались выбитые стекла. Один из «фордов» грохнулся правым бортом о застывший на пашне бульдозер. Заскрежетал раздираемый металл, и микроавтобус снес кабину строительного агрегата. На наст из пробитого борта вывалились две темные фигуры.
Осколки асфальта забарабанили по остановившимся на подъездной дороге машинам.
Сине-белые «жигули» с аббревиатурой ДПС на передних дверцах успели проскочить место подрыва за две секунды до детонации. Но взрывная волна настигла и милицейскую машину. Задние колеса «жигулей» оторвались от асфальта, автомобиль пошел юзом и со всего маху ударился о будочку регулировщика. Жестяное сооружение не выдержало лобового тарана и свалилось поперек дороги.
Из упавшей на бок будочки на четвереньках выбрался перетянутый белыми ремнями инспектор ГИБДД, ошалело потряс головой и повернул свое неотягощенное интеллектом прыщавое лицо к месту аварии. За секунду на его физиономии сменилась целая гамма чувств – от ненависти к нарушителям ПДД до молниеносного смертельного испуга, словно за мгновение до происшествия он мастурбировал гильотинкой для обрезки сигар и в кульминационный момент случайно нажал на кнопку, приводящую в действие бритвенно-острое лезвие.
«Ментозавр» закатил глаза и без сознания распластался на присыпанном песком и осколками, стекла асфальте…
Группа «Град» в полном составе была выведена из строя. Целыми остались только двое бойцов из тридцати шести *. Остальных с переломами и контузиями отправили в Военно-медицинскую академию.
Теперь, до прилета из Москвы специалистов «Альфы», против террористов стояли лишь подразделения СОБРа и ОМОНа. У которых не было достаточного опыта проведения ювелирных операций по освобождению заложников. Ибо одно дело – штурмовать квартиру, где пара-тройка отмороженных рэкетиров удерживают сопливого барыгу-ларечника, и совсем другое – работать с профессионалами, способными на закладку взрывчатки посередине оживленной автомобильной трассы и не испытывающих никаких угрызений совести по поводу «сопутствующих» жертв.
Но тот, кто запланировал и осуществил захват автобуса с детьми, не учел одного маленького обстоятельства – вмешательства в события озлобленных и неутомимых братков.
В отделе обслуживания мобильной связи внимание Дениса привлекли кислотно-яркие коробочки с надписью «Motorola V100» и прикрепленными к ним наушниками с миниатюрными микрофонами.
– Что это такое? – Палец посетителя уперся в стекло витрины.
– Молодежный коммуникатор, – продавец небрежно бросил на прилавок рекламный проспект. – Для пользователей «эс-эм-эс»…
– Типа пейджера? – спросил Рыбаков.
Стоявший за стойкой молодой бизнесмен скользнул взглядом по недорогой куртке посетителя и не испытал никакого желания объяснять несостоятельному, если судить по внешнему виду, клиенту преимущества коммуникатора перед обычными мобильными телефонами.
– Прочитайте проспект, там все написано…
Над ухом Дениса кто-то засопел.
– Миша, – Рыбаков свернул в трубочку прайс-лист. – Товарищ не прав.
Ортопед молча шагнул вперед, зацепил бизнесмена за отвороты пиджака, дернул на себя и положил спиной на стойку.
– Красавец, – браток поднес к переносице испуганного продавца пудовый кулак, – если мой друг хочет что-нибудь узнать, советую, блин, отвечать быстро и подробно.
– Э-э-э, – коммерсанта затрясло.
– Повторяю вопрос – что это такое? – Денис помахал рекламным проспектом.
– К-коммуникатор, – залепетал продавец. – Для п-передачи с-сообщений… М-можно использовать к-как двухдиапазонный м-мобильный телефон. С-стандарт «джи-эс-эм»…
– Очень хорошо. Микрофон и наушник именно для этого предназначены?
– Д-да…
– Голосовой набор?
– Есть…
– Память?
– Д-двадцать пять н-номеров…
– Замечательно. Цена?
– Триста тридцать девять условных единиц…
– Миша, – Рыбаков повернулся к Ортопеду. – У тебя деньги с собой?
– М-мы принимаем кредитки, – прохрипел продавец.
Браток отпустил коммерсанта и достал бумажник.
– Нам двадцать коммуникаторов, – после недолгого раздумья заявил Денис. – Плюс по десять часов оплаченного времени на каждый. Подключение – в течении ближайшего получаса. Я жду…
– Сколько? – Бизнесмен начал хватать ртом воздух.
– Может, блин, мне повторить? – поинтересовался грубиян Ортопед.
– Н-не надо, я запомнил, – продавец лихорадочно посчитал на калькуляторе. – С вас десять тысяч триста восемьдесят долларов…
– Держи, – браток припечатал к прилавку золотую кредитную карту. – И пошевеливайся… Диня, а на фига нам эти штуки? Мобилы и так у всех есть…
– Мобила мобиле рознь, – наставительно сказал Рыбаков. – Эти коммуникаторы освобождают руки и позволяют нам связываться друг с другом без отвлечения от любого дела. Назвал номер – и базарь сколько хочешь. Наушник – в ухе, микрофон возле рта, коробочка к поясу крепится. Удобно. Можно хоть шепотом говорить, тебя прекрасно услышат.
– Ага! – Грызлов заинтересованно подвигал бровями. – Конкретная вещь.
– Извольте выбрать номера, – вмешался продавец и подсунул Денису листок.
Рыбаков взял ручку и напротив первых двадцати номеров проставил двадцать кличек друзей.
– Отксерь в нужном количестве, – Денис указал Ортопеду на копировальный аппарат. – А я – в отдел видеокамер.
– Зачем?
– Бинокли у нас есть?
– Нет.
– Вот и ответ. Возьмем штуки четыре со стосорокакратными трансфокаторами. С километра можно газету читать…
– Ну у тебя и башка! – восхитился браток.
Но ушлые столичные начальники предпочли переложить решение вопроса на Верховного Главнокомандующего, находящегося с очередным визитом в Германии. Директор ФСБ связался с секретарем Президента и узнал, что тот освободится только к вечеру. В Санкт-Петербург поступила команда вести переговоры и тянуть время.
Обсуждение реструктуризации внешнего долга Парижскому клубу было гораздо важнее, чем судьбы каких-то там двадцати детей.
– Разрешите? – майор протиснулся в дверь.
– Ну что там? – недовольно скривился генерал милиции.
– Машут белой тряпкой, – отрапортовал Тишайший.
– Кто машет?
– Эти, из автобуса…
– Решили сдаться? – победно усмехнулся Колбаскин. – Давно пора…
Котовский с ненавистью посмотрел на генерала и отчеканил:
– Никак нет. Приглашают к разговору.
Колбаскин обмяк.
– Ну… – промямлил начальник ГУВД. Он умел только составлять красивые рапорты, драть глотку с трибун и придираться к подчиненным, недостаточно быстро вскакивавшим при его появлении. Если же дело касалось оперативной работы, генерал терялся. – Наверное, надо кого-то послать…
«Послать надо тебя, – подумал подполковник РУБОПиКа. – Причем я даже знаю, куда…»
– Мои люди еще не подъехали, – грустно произнес генерал Семенчук и закурил. – Специалисты из профильного отдела будут здесь только через час.
– Но переговоры – ваша прерогатива, – возмущенно сказал Колбаскин.
– Я схожу, – жестко заявил Котовский, прекращая бессмысленный и грозивший затянуться на долгие часы спор руководителей двух разных ведомств.
– Идите, – обрадовался Семенчук. – А мы пока здесь разработаем дальнейший план.
Начальник ГУВД быстро просчитал в голове последствия действий Котовского и понял, что даже при самом плохом раскладе ему ничто не грозит. Подполковник формально не подчинялся Колбаскину, так что возможный провал переговоров можно будет списать на руководство РУБОПиКа, замкнутое непосредственно на одного из заместителей министра внутренних дел. Пока офицеры ГУВД, подчиняющиеся Колбаскину, не примут участие в операции, за свое теплое кресло генерал мог быть спокоен.
– Но будьте осторожнее, – по-отечески предупредил Колбаскин, намеренно педалируя слово «осторожнее».
Если что-то пойдет не так, все присутствующие подтвердят, что генерал заранее просил Котовского не проявлять ненужную инициативу. Как бы предугадывая вероятный негативный результат.
Искусство быть руководителем в России предполагает тонкую игру, где бездействие и пустые слова частенько гораздо важнее честного исполнения своих обязанностей.
Гурген Ваганович развернулся на каблуках и вышел из кабинета.
– Что вы хотите?
– Вот список требований, – террорист подал подполковнику отпечатанный на лазерном принтере лист бумаги.
Гурген Ваганович встал спиной к ветру и прочитал десяток строк.
– Десять уголовных дел? – Котовский споткнулся на втором пункте условий освобождения заложников. Первым шел пункт о выплате пятисот тысяч долларов.
– Именно, – изрек террорист. – Номера с триста девяносто двести двадцать первого по триста девяносто двести тридцатое.
– Зачем вам эти дела? – растерянный подполковник задал глупый вопрос.
– Надо, – коротко буркнул террорист.
Гурген Ваганович вернулся к чтению.
– Вертолет? Это решаемо… Освободить из заключения перечисленные персоны? Но на это нужно время. К тому же вы требуете освободить уже осужденных. Чтобы доставить их сюда, потребуется минимум двадцать часов…
– Мы не спешим, – с угрозой произнес мужчина в маске.
– Ясно, – Котовский спрятал лист в карман. – Я могу убедиться, что с заложниками все в порядке?
– Можете, – террорист посторонился и впустил рубоповца в автобус. – Второй этаж. Только тихо. Глянете, и сразу вниз.
Под дулом автомата подполковник проследовал по проходу и поднялся по лесенке. Наверху его встретили еще четверо террористов. Гурген Ваганович посмотрел на молчащих детей, двух прикованых наручниками к подлокотникам кресел мужчин, испуганную учительницу и спустился вниз.
– Зачем вам столько заложников? Отпустите хотя бы половину.
– Не вашего ума дело, – раздраженно отреагировал старший террорист. – Биотуалет здесь есть, жратву вы принесете, обогрев в порядке. Так что мы можем сидеть здесь хоть неделю.
Котовский отметил про себя нервозность террориста и то, что мужчина не был похож на подготовленного вымогателя. Скорее, случайный человек, по непонятной причине взявший в руки автомат и захвативший заложников.
– Смотрите сюда, – террорист ткнул стволом АКМСа под сиденье.
Подполковник наклонился и увидел несколько брусков серого вещества, похожего на пластилин.
– Семтекс *, – гордо сказал террорист. – Семьдесят кило. Попробуете пойти на штурм – подорвемся к чертовой матери. Нам терять нечего. Отщипните кусочек, пусть ваши эксперты сделают анализ.
– Зачем? Я вам верю.
– Генералы могут не поверить, – хихикнул мужчина. – Берите, у нас его много.
Котовский отломил маленький кусочек с уголка серого бруска и положил в карман.
– Вот список заложников, – террорист бросил на сиденье листок в клеточку, на котором значились двадцать три фамилии. – И отправляйтесь за едой. Думаю, предупреждать вас о том, чтобы вы ничего туда не подмешивали, излишне. Жрачка – для спиногрызов. Мы едим и пьем только свое.
Подполковник заметил длинный черный ящик, поставленный под кресла.
– Там тоже взрывчатка?
– Тоже, – ствол автомата дрогнул. – Детонаторов несколько, так что не вздумайте шутить.
– Я пришел безоружным, вы же знаете.
– А я никого не убил, – сказал террорист. – Пока…
Гурген Ваганович пробежал глазами список заложников. Одна из фамилий показалась ему знакомой. Котовский нахмурился. В автобусе находилась либо однофамилица известного питерского авторитета по прозвищу Хоттабыч, либо его прямая родственница.
– Потом почитаете, – террорист толкнул подполковника к выходу. – Принесете еду, оставьте ее в трех метрах от передней двери. Будете финтить, мы убьем одного ребенка…
Когда парламентер отошел от автобуса на достаточное расстояние, Вячеслав Цуцуряк стащил с головы шапочку с прорезями для глаз, поднес к губам миниатюрную радиостанцию и нажал клавишу вызова.
– Третий, все в норме. Груз отправлен.
– Понял, – отозвался находящийся в нескольких километрах от автобуса Самойлов. – Начинайте готовить отход.
Цуцуряк кликнул Салмаксова и Винниченко и они втроем приступили к прорезке отверстия в полу «неоплана», отогнув резиновое покрытие прохода между креслами. Подсоединенная к прикуривателю на приборной доске автобуса японская дисковая пила вырезала нужный квадрат всего за десять минут. Точно под отверстием распологался решетчатый люк, прикрывавший колодец с уходящей на десятиметровую глубину железной лестницей.
Когда молодые солдаты, благоговейно затаив дыхание, вошли в ангар, то первое, что им бросилось в глаза, была высоченная алюминиевая стремянка, на которой стоял злой прапорщик и шваброй оттирал со вмятого чем-то потолка непонятное бурое пятно.
Ефрейтор Королев вежливо осведомился у сопровождавшего их капитана, зачем заслуженный седовласый унтер-офицер драит внутреннюю поверхность ангара в десяти метрах от пола.
– А-а! – нахохлился уставший от общения с бодрым и любознательным пополнением капитан. – Каждый год одно и то же. Приходят молодые, все им интересно – в кабине самолета посидеть, кнопочки потыкать, на лампочки разноцветные посмотреть. Специально для этих долболобов здоровенную табличку на кокпите установили: «Катапульта! Не нажимать! Опасно для жизни!» И все равно – фильмов буржуйских насмотрятся и на подвиги тянет. А она на триста метров кресло выстреливает…
Собравшиеся в круг бритоголовые слушатели поцокали языками.
– Это все очень занимательно, – Денис дождался окончания рассказа и обратился к Циолковскому. – Ты нам вот что скажи – сколько обычно тоннелей под полосами в обычном гражданском аэропорте?
– Много, – сказал Королев.
– А поточнее?
– Минимум – два.
– Как нам до них добраться, не заходя на территорию?
Циолковский задумался.
– Должны быть проходы для подводки кабеля. Они внешние. Можно, блин, по входам, в ремонтные тоннели определить *. А по ним куда хошь проберешься…
– По схеме поймешь, где что?
– Да. Это нетрудно, – браток махнул рукой. – Надо только найти будку. Она, блин, как маленький дот выглядит. Бетонная, с железной дверью.
* * *
Такого скопления сверкающих джипов и роскошных седанов Московский проспект не знал с тех самых пор, как по нему в начале девяностых годов гнали эксклюзивные модели на выставку в расположенный неподалеку спортивно-концертный комплекс. Машины выстроились почти на полкилометра, а с соседних улиц подтягивались все новые и новые экипажи. Известие о захвате автобуса с детьми, в чьем числе была и дочка Хоттабыча, облетело братанские круги города гораздо быстрее, чем на него стали реагировать правоохранительные органы.Денис покрутил головой и причмокнул.
– Если мы еще полчаса здесь в таком составе потусуемся, губернатор объявит военное положение. И будет прав.
– А чо делать-то? – мрачно спросил Игорь, паркуясь в проеме между «кадиллаком» Тулипа и темно-зеленым «хаммером» заместителя Хоттабыча по связям с прессой. – По телефону, блин, тему не обкашлять…
Рыбаков запахнул куртку и выбрался из внедорожника.
Возле занесенного снегом тополя торчал взбешенный Хоттабыч, принимавший соболезнования от прибывавших коллег. Братки подходили по очереди, крепко жали руку и обещали повесить виновников происшествия за причинное место. Все недавние разногласия между бригадами были мгновенно забыты, подшефные коммерсанты наслаждались неожиданно свалившейся на них свободой, которая, впрочем, могла легко перерасти в дальнейшем в увеличение процента отчислений. Например, для создания фонда борьбы с местечковым терроризмом.
Денис протиснулся сквозь толпу хмурых верзил, кивнул Ортопеду, что-то яростно доказывавшему троим подручным Барракуды, и очутился лицом к лицу с Хоттабычем.
– Саня, есть разговор.
– Здорово, Диня, – на братка было больно смотреть. – Что за базар?
– По теме.
– Мочить их надо, – изрек Хоттабыч.
– Не спорю. Но сначала детей вытащить.
– Что предлагаешь?
– Циолковский служил в авиации, в батальоне аэродромного обслуживания. Он говорит, что под всеми полосами есть тоннели. И выходы на поверхность.
– Так, – глаза Хотгабыча сузились.
– Нужна схема.
– Где ее можно взять?
– Думаю, что в Управлении гражданской авиации.
– Ясно, – Хоттабыч поманил пальцем двоих парней. – Пулей – в Управление гражданской авиации. Любые бабки, блин! Пусть еще просят, что хотят. Дадим. Но схема тоннелей должна быть у нас в течении часа.
Бугаи кивнули и бегом ринулись к машине.
– И удали лишних людей, – попросил Денис.
– Хорошо, – браток подозвал заместителя. – Всех, у кого «левые» стволы, отправляй на базу. Пусть сидят и ждут. Мобилы не выключать.
– И много тут таких? – поинтересовался Рыбаков.
– Человек семьдесят…
– А с «правыми» стволами сколько?
– Десятка два, – вместо Хотгабыча ответил Борцов. – Я прав?
– Прав. – Отец маленькой заложницы пожал плечами.
– Не хватает только, чтобы нас тут всех повязали, – заявил Денис. – Игорь, у наших «левак» имеется?
– Я приказал не брать.
– Слава Богу, – Рыбаков поглядел на притихший проспект.
Автомобилисты тщательно соблюдали правила дорожного движения и катили по обледеневшей дороге со скоростью не более сорока километров в час. Вид столпившихся на тротуаре громил и вереница стоящих кое-как иномарок действовали почище целого батальона инспекторов ГИБДД.
«Всегда бы так, – в голову Денису пришла очередная светлая мысль. – Может, регулярно собираться на опасных перекрестках? Каждый раз на новом месте. График дежурств выработаем. Сегодня в наряде – команда Хоттабыча, завтра – Барракуда со своими пацанами, послезавтра Вартана Колорадского у развязки на „Пионерской“ поставим. Глядишь, и научим народ ездить…»
– В аэропорт надо, – Ортопед внес конкретное предложение.
– Погоди, – Рыбаков поправил шапку. – Скоро Циолковский подтянется, для начала его расспросим, что и как.
– В Пулково сейчас, блин, одни пупкари *, – намекнул Горыныч.
Садист предостерегающе погрозил Даниилу пальцем.
Склонность Горыныча к быстрому и кардинальному решению вопросов была общеизвестна. Иногда доходило до абсурда, как, например, осенью прошлого года в Лувре, где принявший на грудь бутылочку бургундского турист Колесников наехал на хранителя экспозиции, утверждая, что «Джоконда» великого Леонардо на самом деле висит у него в гостиной и что музей обязан платить ему за демонстрацию копии. Браток долго кричал, все время порывался сграбастать старичка-француза за грудки и напоследок устроил битву с тремя секьюрити, легко разбросав сотрудников службы безопасности и выкинув одного в окно. Угомонить Горыныча удалось только после того, как прибежавший из соседнего зала Ди-Ди Севен «дал зуб» за то, что гостиную Даниила украшает лишь календарь с изображением известного полотна.
Горыныч был очень недоволен. А сволочные лягушатники еще и лишили братка визы, внеся его данные в черный список.
– В аэропорту всегда пупкари шоркаются, это их работа, – Рыбаков потоптался на месте. – Нам же не они интересны, а те, кто в автобусе.
– Да менты не будут ввязываться, – сказал Садист. – Только периметр оцепят. И то, блин, как получится.
– Получится, как всегда, плохо, – отмахнулся Гугуцэ. – Они, блин, с каждым годом все тупее и тупее становятся. Прошлым летом иду домой, слышу – «Зеленым вверх! Зеленым вверх!» Блин, думаю, чо за фигня такая? Вокруг посмотрел – никого. Дальше пошел… Опять, блин, – «Зеленым вверх!» Рядом забор. Голоса явно оттуда доносятся. Ну, блин, решил глянуть… Подпрыгнул, подтянулся. Там, не поверите, мусора из нашего околотка деревья сажают! А полкан *возле них стоит и руководит…
Денис услышал вой сирен и обернулся.
– Вот и гарные хлопцы из ФСБ. Подождем минут десять и можно будет двигать вслед за ними…
По проспекту мелькнули три микроавтобуса, впереди которых неслась машина ДПС, разгоняя зазевавшихся водителей матюгами из громкоговорителя.
На газон вывернул «лэндкраузер» Циолковского, за ним через невысокую бровку тротуара перевалил черный БМВ Кабаныча.
– Андрюха! Быстро он сегодня! – обрадовался Горыныч.
* * *
Грязно-оранжевые «форды» проскочили площадь перед гостиницей «Пулковская» и немного сбросили скорость. Шоссе, ведущее к аэропорту, убиралось редко, и водители тяжелых заднеприводных микроавтобусов могли легко потерять контроль над своими шеститонными аппаратами, к тому же нагруженными под завязку.– Первое отделение берет крышу, – подполковник Стасов, сидевший спиной к направлению движения, закинул ногу на ногу. – Второе выдвигается на поле, третье – к грузовым терминалам. Четвертое и пятое – в резерве.
Подчиненные расслабленно кивнули. Тренировки в Пулкове проводились уже несколько лет подряд, офицеры знали там каждый уголок и каждую щель и были способны пройти по аэровокзалу с завязанными глазами. По особому распоряжению начальника УФСБ для снайперов даже оборудовали специальные стационарные укрытия. Теперь стрелкам не надо было торчать на продуваемых со всех четырех сторон крышах и зарабатывать воспаление легких от многочасового лежания на холодном бетоне. Позиции были оснащены мягкими матрацами, упорами для винтовок и системами подачи теплого и холодного воздуха, так что снайпера чувствовали себя комфортно и зимой, и летом. К тому же укрытия были надежно скрыты от посторонних глаз, и даже самый внимательный наблюдатель-террорист не способен был вычислить лежку стрелка до самого последнего момента.
– На переговоры пойдет Петр, – Стасов закончил короткий инструктаж.
Капитан Савостьянов, имевший степень кандидата наук по психологии и владевший основами гипноза, едва заметно наклонил голову. В группе «Град» он считался наиболее подготовленным переговорщиком и за шесть лет службы сумел убедить сдаться одиннадцать террористов. Это был отличный результат, намного превосходящий показатели зарубежных коллег из «Дельты» *, «ГСГ-9» *или «ГАЛа» *. Петр Савостьянов умел мгновенно настроиться в унисон с психологическим состоянием собеседника и незаметно подвести своего визави к мысли о добровольном сложении оружия.
Стасов поднял взгляд и сквозь прозрачный люк в крыше посмотрел на проносящиеся над микроавтобусом фермы железнодорожного моста.
* * *
Человек в обтерханном заячьем полушубке, стоявший на платформе в полукилометре от трассы Е-95 и наблюдавший за очищенным от посторонних автомобилей шоссе, ухмыльнулся, выждал несколько секунд, пока головной микроавтобус не достиг нужного ориентира, и большим пальцем правой руки вдавил кнопочку на пульте дистанционного управления.* * *
Когда автомобили «Града» вплотную приблизились к повороту на Пулково-2, дорожное полотно по осевой линии вздыбилось, сверкнуло белое пламя, и спрессованный ударной волной воздух швырнул микроавтобусы в кювет.Тридцать килограммов пластиковой взрывчатки, уложенных узкой полоской под белой разметкой на протяжении доброй сотни метров, сдетонировали практически одновременно. «Шнуровой» взрыв прокатился по шоссе, не оставляя водителям и пассажирам «фордов» никаких шансов на спасение.
Микроавтобусы перелетели через невысокую насыпь и, кувыркаясь, шмякнулись на заснеженное поле. Внутри салонов бойцы «Града» образовали кучу малу вперемешку с сорванными с креплений сиденьями и ящиками со снаряжением. Захрустели ломающиеся кости, из глоток вырвались вопли, зазвенели и посыпались выбитые стекла. Один из «фордов» грохнулся правым бортом о застывший на пашне бульдозер. Заскрежетал раздираемый металл, и микроавтобус снес кабину строительного агрегата. На наст из пробитого борта вывалились две темные фигуры.
Осколки асфальта забарабанили по остановившимся на подъездной дороге машинам.
Сине-белые «жигули» с аббревиатурой ДПС на передних дверцах успели проскочить место подрыва за две секунды до детонации. Но взрывная волна настигла и милицейскую машину. Задние колеса «жигулей» оторвались от асфальта, автомобиль пошел юзом и со всего маху ударился о будочку регулировщика. Жестяное сооружение не выдержало лобового тарана и свалилось поперек дороги.
Из упавшей на бок будочки на четвереньках выбрался перетянутый белыми ремнями инспектор ГИБДД, ошалело потряс головой и повернул свое неотягощенное интеллектом прыщавое лицо к месту аварии. За секунду на его физиономии сменилась целая гамма чувств – от ненависти к нарушителям ПДД до молниеносного смертельного испуга, словно за мгновение до происшествия он мастурбировал гильотинкой для обрезки сигар и в кульминационный момент случайно нажал на кнопку, приводящую в действие бритвенно-острое лезвие.
«Ментозавр» закатил глаза и без сознания распластался на присыпанном песком и осколками, стекла асфальте…
Группа «Град» в полном составе была выведена из строя. Целыми остались только двое бойцов из тридцати шести *. Остальных с переломами и контузиями отправили в Военно-медицинскую академию.
Теперь, до прилета из Москвы специалистов «Альфы», против террористов стояли лишь подразделения СОБРа и ОМОНа. У которых не было достаточного опыта проведения ювелирных операций по освобождению заложников. Ибо одно дело – штурмовать квартиру, где пара-тройка отмороженных рэкетиров удерживают сопливого барыгу-ларечника, и совсем другое – работать с профессионалами, способными на закладку взрывчатки посередине оживленной автомобильной трассы и не испытывающих никаких угрызений совести по поводу «сопутствующих» жертв.
Но тот, кто запланировал и осуществил захват автобуса с детьми, не учел одного маленького обстоятельства – вмешательства в события озлобленных и неутомимых братков.
* * *
Пока Циолковский предавался воспоминаниям о своей нелегкой службе в батальоне аэродромного обслуживания полка истребителей, располагавшегося в сибирской тайге, Рыбаков целенаправленно двинулся в магазин электроники, над входом которого сияли крупные желтые буквы, складывающиеся в непонятное слово «Адамант».В отделе обслуживания мобильной связи внимание Дениса привлекли кислотно-яркие коробочки с надписью «Motorola V100» и прикрепленными к ним наушниками с миниатюрными микрофонами.
– Что это такое? – Палец посетителя уперся в стекло витрины.
– Молодежный коммуникатор, – продавец небрежно бросил на прилавок рекламный проспект. – Для пользователей «эс-эм-эс»…
– Типа пейджера? – спросил Рыбаков.
Стоявший за стойкой молодой бизнесмен скользнул взглядом по недорогой куртке посетителя и не испытал никакого желания объяснять несостоятельному, если судить по внешнему виду, клиенту преимущества коммуникатора перед обычными мобильными телефонами.
– Прочитайте проспект, там все написано…
Над ухом Дениса кто-то засопел.
– Миша, – Рыбаков свернул в трубочку прайс-лист. – Товарищ не прав.
Ортопед молча шагнул вперед, зацепил бизнесмена за отвороты пиджака, дернул на себя и положил спиной на стойку.
– Красавец, – браток поднес к переносице испуганного продавца пудовый кулак, – если мой друг хочет что-нибудь узнать, советую, блин, отвечать быстро и подробно.
– Э-э-э, – коммерсанта затрясло.
– Повторяю вопрос – что это такое? – Денис помахал рекламным проспектом.
– К-коммуникатор, – залепетал продавец. – Для п-передачи с-сообщений… М-можно использовать к-как двухдиапазонный м-мобильный телефон. С-стандарт «джи-эс-эм»…
– Очень хорошо. Микрофон и наушник именно для этого предназначены?
– Д-да…
– Голосовой набор?
– Есть…
– Память?
– Д-двадцать пять н-номеров…
– Замечательно. Цена?
– Триста тридцать девять условных единиц…
– Миша, – Рыбаков повернулся к Ортопеду. – У тебя деньги с собой?
– М-мы принимаем кредитки, – прохрипел продавец.
Браток отпустил коммерсанта и достал бумажник.
– Нам двадцать коммуникаторов, – после недолгого раздумья заявил Денис. – Плюс по десять часов оплаченного времени на каждый. Подключение – в течении ближайшего получаса. Я жду…
– Сколько? – Бизнесмен начал хватать ртом воздух.
– Может, блин, мне повторить? – поинтересовался грубиян Ортопед.
– Н-не надо, я запомнил, – продавец лихорадочно посчитал на калькуляторе. – С вас десять тысяч триста восемьдесят долларов…
– Держи, – браток припечатал к прилавку золотую кредитную карту. – И пошевеливайся… Диня, а на фига нам эти штуки? Мобилы и так у всех есть…
– Мобила мобиле рознь, – наставительно сказал Рыбаков. – Эти коммуникаторы освобождают руки и позволяют нам связываться друг с другом без отвлечения от любого дела. Назвал номер – и базарь сколько хочешь. Наушник – в ухе, микрофон возле рта, коробочка к поясу крепится. Удобно. Можно хоть шепотом говорить, тебя прекрасно услышат.
– Ага! – Грызлов заинтересованно подвигал бровями. – Конкретная вещь.
– Извольте выбрать номера, – вмешался продавец и подсунул Денису листок.
Рыбаков взял ручку и напротив первых двадцати номеров проставил двадцать кличек друзей.
– Отксерь в нужном количестве, – Денис указал Ортопеду на копировальный аппарат. – А я – в отдел видеокамер.
– Зачем?
– Бинокли у нас есть?
– Нет.
– Вот и ответ. Возьмем штуки четыре со стосорокакратными трансфокаторами. С километра можно газету читать…
– Ну у тебя и башка! – восхитился браток.
* * *
Известие о подрыве автобусов с «Градом» застало руководство правоохранительных органов города врасплох. Генералы впали в тихую панику и принялись названивать своим покровителям в Москву, чтобы кто-нибудь из них отдал внятные распоряжения и принял ответственность за проведение контртеррористической операции на себя.Но ушлые столичные начальники предпочли переложить решение вопроса на Верховного Главнокомандующего, находящегося с очередным визитом в Германии. Директор ФСБ связался с секретарем Президента и узнал, что тот освободится только к вечеру. В Санкт-Петербург поступила команда вести переговоры и тянуть время.
Обсуждение реструктуризации внешнего долга Парижскому клубу было гораздо важнее, чем судьбы каких-то там двадцати детей.
* * *
Запыхавшийся майор со странноватой фамилией Тишайший, служивший под началом Котовского еще в шестом отделе ГУВД, нашел Гургена Вагановича в кабинете Огурцова, где рубоповец докладывал генералу Колбаскину и директору УФСБ Семенчуку о принятых мерах.– Разрешите? – майор протиснулся в дверь.
– Ну что там? – недовольно скривился генерал милиции.
– Машут белой тряпкой, – отрапортовал Тишайший.
– Кто машет?
– Эти, из автобуса…
– Решили сдаться? – победно усмехнулся Колбаскин. – Давно пора…
Котовский с ненавистью посмотрел на генерала и отчеканил:
– Никак нет. Приглашают к разговору.
Колбаскин обмяк.
– Ну… – промямлил начальник ГУВД. Он умел только составлять красивые рапорты, драть глотку с трибун и придираться к подчиненным, недостаточно быстро вскакивавшим при его появлении. Если же дело касалось оперативной работы, генерал терялся. – Наверное, надо кого-то послать…
«Послать надо тебя, – подумал подполковник РУБОПиКа. – Причем я даже знаю, куда…»
– Мои люди еще не подъехали, – грустно произнес генерал Семенчук и закурил. – Специалисты из профильного отдела будут здесь только через час.
– Но переговоры – ваша прерогатива, – возмущенно сказал Колбаскин.
– Я схожу, – жестко заявил Котовский, прекращая бессмысленный и грозивший затянуться на долгие часы спор руководителей двух разных ведомств.
– Идите, – обрадовался Семенчук. – А мы пока здесь разработаем дальнейший план.
Начальник ГУВД быстро просчитал в голове последствия действий Котовского и понял, что даже при самом плохом раскладе ему ничто не грозит. Подполковник формально не подчинялся Колбаскину, так что возможный провал переговоров можно будет списать на руководство РУБОПиКа, замкнутое непосредственно на одного из заместителей министра внутренних дел. Пока офицеры ГУВД, подчиняющиеся Колбаскину, не примут участие в операции, за свое теплое кресло генерал мог быть спокоен.
– Но будьте осторожнее, – по-отечески предупредил Колбаскин, намеренно педалируя слово «осторожнее».
Если что-то пойдет не так, все присутствующие подтвердят, что генерал заранее просил Котовского не проявлять ненужную инициативу. Как бы предугадывая вероятный негативный результат.
Искусство быть руководителем в России предполагает тонкую игру, где бездействие и пустые слова частенько гораздо важнее честного исполнения своих обязанностей.
Гурген Ваганович развернулся на каблуках и вышел из кабинета.
* * *
По полю гулял пронизывающий ветер. Котовский добрел до автобуса, распахнул пальто, демонстрируя террористам, что у него под одеждой не спрятан укороченный автомат, и уставился на высокого мужчину в маске.– Что вы хотите?
– Вот список требований, – террорист подал подполковнику отпечатанный на лазерном принтере лист бумаги.
Гурген Ваганович встал спиной к ветру и прочитал десяток строк.
– Десять уголовных дел? – Котовский споткнулся на втором пункте условий освобождения заложников. Первым шел пункт о выплате пятисот тысяч долларов.
– Именно, – изрек террорист. – Номера с триста девяносто двести двадцать первого по триста девяносто двести тридцатое.
– Зачем вам эти дела? – растерянный подполковник задал глупый вопрос.
– Надо, – коротко буркнул террорист.
Гурген Ваганович вернулся к чтению.
– Вертолет? Это решаемо… Освободить из заключения перечисленные персоны? Но на это нужно время. К тому же вы требуете освободить уже осужденных. Чтобы доставить их сюда, потребуется минимум двадцать часов…
– Мы не спешим, – с угрозой произнес мужчина в маске.
– Ясно, – Котовский спрятал лист в карман. – Я могу убедиться, что с заложниками все в порядке?
– Можете, – террорист посторонился и впустил рубоповца в автобус. – Второй этаж. Только тихо. Глянете, и сразу вниз.
Под дулом автомата подполковник проследовал по проходу и поднялся по лесенке. Наверху его встретили еще четверо террористов. Гурген Ваганович посмотрел на молчащих детей, двух прикованых наручниками к подлокотникам кресел мужчин, испуганную учительницу и спустился вниз.
– Зачем вам столько заложников? Отпустите хотя бы половину.
– Не вашего ума дело, – раздраженно отреагировал старший террорист. – Биотуалет здесь есть, жратву вы принесете, обогрев в порядке. Так что мы можем сидеть здесь хоть неделю.
Котовский отметил про себя нервозность террориста и то, что мужчина не был похож на подготовленного вымогателя. Скорее, случайный человек, по непонятной причине взявший в руки автомат и захвативший заложников.
– Смотрите сюда, – террорист ткнул стволом АКМСа под сиденье.
Подполковник наклонился и увидел несколько брусков серого вещества, похожего на пластилин.
– Семтекс *, – гордо сказал террорист. – Семьдесят кило. Попробуете пойти на штурм – подорвемся к чертовой матери. Нам терять нечего. Отщипните кусочек, пусть ваши эксперты сделают анализ.
– Зачем? Я вам верю.
– Генералы могут не поверить, – хихикнул мужчина. – Берите, у нас его много.
Котовский отломил маленький кусочек с уголка серого бруска и положил в карман.
– Вот список заложников, – террорист бросил на сиденье листок в клеточку, на котором значились двадцать три фамилии. – И отправляйтесь за едой. Думаю, предупреждать вас о том, чтобы вы ничего туда не подмешивали, излишне. Жрачка – для спиногрызов. Мы едим и пьем только свое.
Подполковник заметил длинный черный ящик, поставленный под кресла.
– Там тоже взрывчатка?
– Тоже, – ствол автомата дрогнул. – Детонаторов несколько, так что не вздумайте шутить.
– Я пришел безоружным, вы же знаете.
– А я никого не убил, – сказал террорист. – Пока…
Гурген Ваганович пробежал глазами список заложников. Одна из фамилий показалась ему знакомой. Котовский нахмурился. В автобусе находилась либо однофамилица известного питерского авторитета по прозвищу Хоттабыч, либо его прямая родственница.
– Потом почитаете, – террорист толкнул подполковника к выходу. – Принесете еду, оставьте ее в трех метрах от передней двери. Будете финтить, мы убьем одного ребенка…
Когда парламентер отошел от автобуса на достаточное расстояние, Вячеслав Цуцуряк стащил с головы шапочку с прорезями для глаз, поднес к губам миниатюрную радиостанцию и нажал клавишу вызова.
– Третий, все в норме. Груз отправлен.
– Понял, – отозвался находящийся в нескольких километрах от автобуса Самойлов. – Начинайте готовить отход.
Цуцуряк кликнул Салмаксова и Винниченко и они втроем приступили к прорезке отверстия в полу «неоплана», отогнув резиновое покрытие прохода между креслами. Подсоединенная к прикуривателю на приборной доске автобуса японская дисковая пила вырезала нужный квадрат всего за десять минут. Точно под отверстием распологался решетчатый люк, прикрывавший колодец с уходящей на десятиметровую глубину железной лестницей.
* * *
Циолковский доностальгировался до того, что рассказал историю *своего первого посещения боксов, где стояли готовые к полетам острокрылые машины.Когда молодые солдаты, благоговейно затаив дыхание, вошли в ангар, то первое, что им бросилось в глаза, была высоченная алюминиевая стремянка, на которой стоял злой прапорщик и шваброй оттирал со вмятого чем-то потолка непонятное бурое пятно.
Ефрейтор Королев вежливо осведомился у сопровождавшего их капитана, зачем заслуженный седовласый унтер-офицер драит внутреннюю поверхность ангара в десяти метрах от пола.
– А-а! – нахохлился уставший от общения с бодрым и любознательным пополнением капитан. – Каждый год одно и то же. Приходят молодые, все им интересно – в кабине самолета посидеть, кнопочки потыкать, на лампочки разноцветные посмотреть. Специально для этих долболобов здоровенную табличку на кокпите установили: «Катапульта! Не нажимать! Опасно для жизни!» И все равно – фильмов буржуйских насмотрятся и на подвиги тянет. А она на триста метров кресло выстреливает…
Собравшиеся в круг бритоголовые слушатели поцокали языками.
– Это все очень занимательно, – Денис дождался окончания рассказа и обратился к Циолковскому. – Ты нам вот что скажи – сколько обычно тоннелей под полосами в обычном гражданском аэропорте?
– Много, – сказал Королев.
– А поточнее?
– Минимум – два.
– Как нам до них добраться, не заходя на территорию?
Циолковский задумался.
– Должны быть проходы для подводки кабеля. Они внешние. Можно, блин, по входам, в ремонтные тоннели определить *. А по ним куда хошь проберешься…
– По схеме поймешь, где что?
– Да. Это нетрудно, – браток махнул рукой. – Надо только найти будку. Она, блин, как маленький дот выглядит. Бетонная, с железной дверью.