Черкасов Дмитрий. Шансон для братвы

   — Может, его жидомасоиы запутали? — не унимался Ортопед.
   — Нет никаких жидомасонов! Бредни это, Миш, ты у Гостинки патриотов переслушал, вредно тебе это. Такого понятия, кроме нас, вообще никто в мире не знает, а у них есть и свои масоны, и свои евреи. В принципе, в силу характера своего евреи не могут масонскую ложу организовать, перегрызутся. У них же нация индивидуалистов, сплошные дрязги...
   — А Христос? Вроде всех жидов объединил.
   — Да с Христом уже две тысячи лет никто разобраться не может. Был, не был, еврей или араб. Первое упоминание о Христе у Флавия встречается, это философ римский, в восьмидесятых годах нашей эры написал, типа, был мужик какой-то, который повсюду вопил, что он царь Иудеи. И все. Что вопил, зачем — никто не знает, такой независимый кандидат в президенты. Потом исследовали — ба! А о Христе-то вставка поздняя, где-то тысячный год нашей эры. Кто-то подчистил и нацарапал. Потом метеорологи с текстом Библии разобрались, получается по погоде того времени, а это очень легко высчитывается, что Иисус не в нулевом году родился, а в тысяча пятьдесят шестом, уже нашей эры. У так называемых римлян, кстати, списки, прокураторов сохранились, всех областей — и товарища Понтия Пилата там нет. А с этим строго было, чиновник крупный. Вот и выходит — тут подчистили, там напутали, такого вообще не было — и что? Клинописные таблицы, где куски текста Библии, исследовали — возраст четыре тысячи лет. Так когда Библия написана? Получается, первоисточник на древнеарамейском. Значит, предки нынешних персов и арабов писали о каких-то своих проблемах, о евреях и не слышали тогда вовсе...
   — А зачем все это? — спросил Пых.
   — Я-то откуда знаю. Политическая или религиозная целесообразность, наверное. Религии-то разделились, иначе христианство, ислам и иудаизм одно и то же были бы...
   — Да-а, — протянул Ортопед, — а зачем римляне евреев давили?
   — А они всех давили. С евреями все просто — поначалу, когда они из Египта пришли, им земли дали, никто не трогал. Ну, конечно, римляне с египтянами зря не связались — что, мол, за народец из вашей страны ушел? Там такая история была... Ого!
   А это что?
   «Субурбан» медленно проехал участок дороги, где столкнулись здоровенный панелевоз и гаишные «Жигули». Видимо, водитель панелевоза не пожелал остановиться, вильнул, стукнул легковую машину, и в тот момент лопнули крепления плиты. Шеститонный кусок бетона расплющил крышку патрульного автомобиля.
   — Все! — сказал Пых, разглядывая искореженную машину. — Отсвистались, соловушки асфальтовые!
   — Между прочим, — заявил Тулип, — таких водил, как этот, не в тюрьму надо, а вешать на столбе возле дороги. На месте гаишников кто угодно мог быть...
   — Без базаров, — поддержал — Ортопед.
   — Может, остановимся да линчуем? Время есть, — съязвил Денис.
   — Не, — Тулип, прищурившись, посмотрел в зеркало, — там ментов куча, не дадут...
   — Жаль.
   — Так что там с евреями? — Ортопед вернулся к теме.
   — А-а, там, — Денис вспомнил, на чем остановился, — так вот, евреи храмы свои построили, работают, все путем, ремесла развивают. В Риме лавки открыли золотые — все довольны. И Сенат римский им налоги снизил, льготы разные — в империи, если ты производство развивал, мог как сыр в масле кататься. Так нет, раввины их, идиоты, на Зевса и его друзей замахнулись — стали проповедовать, мол, наш Бог — самый главный, а ваши все — полная туфта, не боги. У них, в раннем иудаизме, прикол особенный был — верещали, что за занавеской в их храмах Бог настоящий живет. Собственной персоной. Народ простой тогда был, все буквально воспринимал... Ну, римские солдаты и решили проверить — занавесочку дерг, а там — камень... Сильно они обиделись. На объяснения разные — аллегория это, Бог, мол, незримо присутствует — внимания уже не обращали. Ну и началось... В то время как раз Рим с Египтом сцепились, начальников египетских в плен позахватывали, те и рассказали, что и как. У римлян — волосы дыбом, они ж не знали предыстории исхода евреев, хрен бы к себе пустили, транзитом бы к туркам отправили... Но поздно, вот и крутится эта лабуда уже сколько времени...
   — Значит, верно, — Ортопед сделал вывод, — жидов надо гасить.
   — Совсем неверно, — Денис помахал сигаретой. — Между прочим, пять минут назад мы обсудили, что дело не в национальности, а в человеке. А ты опять. Ни ты, ни я, ни евреи современные к тому, что в Риме произошло, никакого отношения не имеем. У них даже генофонд полностью сменился — две тыщи лет назад иудеи были высокие, голубоглазые и светловолосые, это сейчас — маленькие и кучерявые. Ассимилировались они, Миша, совсем другой нацией стали. Сейчас на Ближнем Востоке и не разберешь, кто есть кто. Другое дело, непонятки эти с арабами — хотя те тоже виноваты. Когда Израиль образовывался, шейхи часть земель евреям продали, так что те все права имеют. И менталитет у них, как в осажденной крепости, шутка ли — всю историю государства воюют, тут и свихнуться недолго. А они еще наших миллион с лишним приютили — вообще труба, хорошо еще, с оглоблями по Голанским высотам не бегают, как ты. Но это ненадолго... В еврейской армии дивизия одна есть, типа нашего десанта. «Летающий верблюд» называется, там сплошь наши, все команды по-русски. Так этой дивизии арабы, как огня, боятся. Две тыщи отморозков на бронетехнике. Есть от чего впасть в нирвану. Их еще Моше Даян организовал, между прочим, герой Советского Союза. Там вообще всюду наши сидят, и в Правительстве, и в армии, филиал Союза, Еврейская Республика на берегу Мертвого моря... Спокойно, Мишель, евреи море не трогали. Скоро там русских больше иудеев будет...
   — Не понимаю, — сказал Пых, — а чо тогда нам Ближний Восток не захватить?
   «Шевроле» летел по шоссе, мощью и статью символизируя непробиваемый экстремизм перевозимых им «однозначных» братков.

* * *

   Следователь Яичко закончил писать заключение, квалифицировав действия обвиняемого как «разбойное нападение, перешедшее в мелкое хулиганство», и, открыв тем самым новый подход к оценке преступных деяний, довольный откинулся на спинку стула.
   Покопавшись в бумагах, он неожиданно наткнулся на пачку заявлений, в разное время вытащенные им из уголовных дел — мешали. Если с каждым разбираться, то и рюмку пропустить времени не будет. Сверху лежало заявление гражданина Огнева с требованием встречи с прокурором. Огнев изрядно помотал душу следователю. «Глухаридзе» вздохнул и сунул пачку бумаг в дипломат, чтобы вечером их сжечь на помойке.

* * *

   Зарядили осенние дожди.
   Денис сидел дома, перебирал старые бумаги и скучал. С наступлением мокрой погоды Адольф неожиданно обрел привычку бросаться на всех прохожих, туго натягивая поводок и препротивнейше лая. К слову сказать, лай питбулей гнусен до невозможности и представляет собой нечто среднее между скрипом пенопласта по стеклу и воплем одинокого дорожного инспектора, которому пьяный водитель вместо полновесной стодолларовой купюры всучил в темноте «деньгу» из детского казино. Этот скрежещущий хрипящий звук и лаем-то назвать сложно.
   В «органайзере» Денис обнаружил визитку Ковалевского и улыбнулся, вспомнив придурковатого коммерсанта. На обратной стороне было написано «Михайлов Мих. Иван.».
   «Все верно, — хмыкнул Денис, — не спрашивать же его, как меня зовут».
   Конкретно ничего от Ковалевского Рыбаков не хотел, он и думать забыл о нем — прошло уже больше двух месяцев.
   «Ну, не пропадать же добру, да и делать нечего, хоть развеюсь», — подумал он и решил съездить на снятую по чужому паспорту квартиру. Оттуда можно позвонить Николаю. Через тот номер на Дениса никак не выйти, хозяйка квартиры при заключении договора видела его в парике, а деньги получает через банковский перевод. Она и забыла давно, как квартиросъемщик выглядит, платит вовремя и нормально. Наличие подобных запасных «точек» всегда было нелишним и широко использовалось в Антоновской бригаде.
   Ковалевский звонку обрадовался. Он, оказывается, «Михайлова» не забыл и был настроен на продолжение знакомства. Денис поговорил с ним минут сорок, посетовал, что уезжает на месяц-два в Москву по делам фирмы, оставил бизнесмену номер телефона и обещал связаться по возвращении.
   Абрамович пообщался с Рыбаковым-старшим по телефону. Поговорили о политике, пожаловались друг другу на маленькие зарплаты. Григорий Мульевич осторожно намекнул, что хотел бы побыстрее увидеть результат продажи часов, Александр Николаевич наивно посоветовал ему позвонить в магазин и узнать. О механизме выставления антиквариата на продажу и о том, кто по квитанции должен получить деньги, Абрамович предпочел умолчать.
   Денис еле отбился от настойчивых предложений самообразовывающегося Ортопеда подъехать в гости для «перетирания роли личности в истории», сослался на договорку о встрече и решил сам навестить своего давнего приятеля-компьютерщика Егора Ванготгова, более известного в кругах продвинутой интернет-интеллигенции под чатовым ^[68] именем «Слюнявый Папа». Егор был большой юморист. Ксения отправилась проведать маму с бабушкой.
   Антон, совместно со своим коллегой и дружбаном Игорем Берцовым, решил организовать новый банк и послал в Москву Паниковского с Горынычем для получения необходимых документов. В столице те встретились с неутомимыми Лысым и Комбижириком, и получение бумаг затянулось на три дня по причине неуемной пьянки, начавшейся в баре Третьяковской галереи, куда по неизвестной причине занесло «великолепный квартет». Видимо, в мозгу у кого-то щелкнула идея о том, что государство больно уж жирует и надо бы поделиться.
   Этот безумный по своим масштабам план пытался втолковать друзьям «почти никакой» Горыныч. Друзья согласно кивали, но начинать срывать картины со стен не спешили.
   По дороге к Ванготгову Денис купил ярко-зеленый водяной пистолет и вручил его на входе в квартиру сынишке друга. Мелкий Ванготгов, которому исполнилось два года, умчался в комнату пугать кошку. Денис пожалел, что ему не попались по пути барабан или пронзительная дудка — во бы повеселились жители дома ближайшую неделю. В квартире Егора звукоизоляция отсутствовала напрочь.
   Приятель обрадовался визиту, засуетился и стал пилить ветчину огромным тупым ножом, намереваясь соорудить бутерброды. Весело кипел чайник, Денис в комнате обучал мелкого тонкостям прицеливания.
   — Нормально, если с ветчиной и сыром? — крикнул из кухни хозяин.
   — Годидзе! — ответствовал гость. Егор нарезал сыр и принес поднос в комнату. Сынок наставил на него дуло и сказал:
   — Ба'ыга!
   — Молоток! — обрадовался Денис. — Так держать!
   С первого взгляда было видно, что стволик не игрушечный.
   Егор моргнул.
   — Не боись, — цинично усмехнулся Денис, — я обойму вынул.
   Общение с братвой сказывалось. Шутки были на грани.
   — Ща, Никитой, следующую фразу учить будем!
   — Может, не надо? — слабо запротестовал хозяин. — Ему еще в детский садик идти...
   — Ну, не надо так не надо, — подозрительно легко согласился Рыбаков. Счастливый отец еще не слышал высказывания развитого сыночка — «Всем лежать, это ограбление!». — Давай пушку, Никитой!
   Отпрыск отправился строить железную дорогу. Егор сервировал журнальный столик.
   — Тебе чай?
   — Ну вот я и в «Хопре»! — завопил Денис. Егор с сомнением глянул на приятеля. Рыбаков сотворил огромный бутерброд и впился в него зубами, будто изголодавшийся вампир в девственницу ночью на кладбище.
   — Сильная вещь! — Гость потряс бутербродом. — Покруче «Фауста» Гете! А скажи мне, друг Диванчик, не надоело еще барыжничать? Мужик здоровый, может, быком в команду пойдешь? У меня есть знакомства, словечко замолвлю... Солидно, с ментами махаться будешь, раненый в больничке лежать... А из больнички все бегут! Мужчина, везде почет и уважение! Если повезет, целых три года проживешь! Зато как! Будет что с апостолом Петром обсудить... Там же все наши!
   — Где наши? — обалдел Егор, не ожидавший столь напористого начала общения с другом. Он даже не обратил внимания на прозвище «Диванчик», которое очень не любил. Так его прозвал Рыбаков после двухнедельных поисков комплекта мягкой мебели, закончившихся тем, что привезенный диван развалился и его пришлось склеивать эпоксидной смолой. А потом три дня отдраивать от смолы уже самих Ванготговых и его любимую кошку.
   — Ну, наверху. Петр, Павел, Марк и все остальные...
   — В смысле, все евреи? — съязвил Егор, но оказалось — неудачно.
   — Нет такой буквы, Егорчик! Облажался, я с тебя за прокол имею! Не евреи, а бандюганы, братва небесная...
   — Это еще почему?
   — По Библии. Там так написано.
   — Я такого чего-то не увидел, — засомневался Егор.
   — Смотреть надо лучше, не засыпать над текстом, а думать! Апостолы, по сути своей, гоп-стопниками были, а совсем не такими скромнягами, как их представить пытаются. Ну, центровые, конечно, Петя с Пашей, остальные — на подхвате. Как ты думаешь, на какие это шиши они банкеты закатывали, типа Тайной Вечери? Сейчас скажешь — верующие давали! Да, давали... Но перед этим с ними беседовали Петр с Матфеем, — Денис принял обличительную позу, — типа того, что Иисус, кореш наш и бригадир, поиздержался и помочь братве надо... А не проникнетесь необходимостью — в жбан! Они ж вообще постоянно с мечами и посохами бегали. А что такое посох? В сущности, классная дубина, особенно в умелых руках. Там купцам местным совсем кисло приходилось, когда эта команда проповедовать останавливалась. Ребята были резкие, недаром от легионеров, что Христа брали, шутя отбились и сбежали. Считай, их взвод тогдашнего ОМОНа взять не смог, — Денис хихикнул.
   — Ты чего?
   — Да теория одна есть, в определенных кругах, насчет ОМОНа.
   — Да? И чего?
   — Ну, ты знаешь, что человек, по теории Дарвина, произошел от обезьяны, которая палку в руки взяла... Так вот, человечество развивается, все за компьютеры пересели, один ОМОН остался — типа, племя, которое палку положить забыло, — Денис заржал, — так и ходят, больше ничего не умеют.
   — Ну, у вас и теория! — удивился Егор.
   — А то! Ну чо, продолжим?
   — Давай! А как ты чудеса объяснишь?
   — Были, не спорю. Только хорошо заранее организованные. Пять хлебов и три рыбины несколько тысяч человек из рук одного хавать не могут? Не могут. Вот в толпе и раздали, а потом заявили — мол, было всего ничего еды, пять хлебов и три рыбы. Ну, народ поел, довольный, чего спорить, может, еще раз на халяву накормят. И воду в вино точно так же превращали — привезли бочки, сказали — там вода была, но мы тут подсуетились, смотрите! Те глянули — ба, бухалово привезли! Кто ж откажется! Чудо, орут, чудо — и то верно! На дармовщинку выпить во все времена чудом было! Ну, приняли внутрь, меж собой обсудили, вывод сделали — Иисус мужик что надо, и шутит в тему, народ угощает, надо его поддержать...
   — Больно у тебя все просто выходит, — сказал Егор и взял нож.
   — Ты пику-то брось, апологет христианства!
   — Я бутер хочу, масло намазать...
   — Тады ладно... А насчет «просто» — а чего усложнять? Мы же с тобой, когда чего-нибудь делаем, тоже можем философскую базу подвести. У меня приятель, Мишель, барыгам объясняет необходимость платить, вопит, что делиться надо, не верите — в Библию загляните! И в дыню, чтоб покрепче запомнили! Такой ранний христианин... Его бы в то время, был бы у нас теперь апостол Ортопед, — Денис засмеялся, представив друга в белом хитоне.
   — Тебе проповедником надо быть...
   — Ага, церковь современного взгляда на проблему бытия. Как же, пустят меня! Там же все схвачено, зоны влияния поделены, тема сладчайшая...
   — А ты сам-то как к религии относишься?
   — С уважением. Серьезно. Меня ж только тупость раздражает, попытка высосать из пальца якобы глубокие истины. И полное неумение священнослужителей грамотно свою точку зрения доказывать — они все на неисповедимость путей Господних кивают. А люди-то многое видят — и водочку, и сигаретки беспошлинные... Вот у братвы, к примеру, принято за базар отвечать, все эти вопли о Божьем помысле могут не сработать — враз башку отшибут... Горыныч однажды уже прижал такого, свидетель Иеговы, по-моему. К Даньке в кабаке пристал, уговаривать начал, заспорили, Горыныч его в машину пригласил и так вежливо в гараж привез. Там к батарее браслетами прицепил и допрашивать начал, слово Божье выяснять. Горыныч раздухарился, хотел свидетеля этого утюгом, даже Эдиссону позвонил. — Дима Цветков был большой дока в производстве «дознания». Денис как-то раз внес рацпредложение — утюг на живот, паяльник в зад, кипятильник в рот — и тройник в розетку. Эдиссон был в восторгe, жаль, подобные ноу-хау не патентуют. — Потом остыл чего-то, по шее дал и отпустил... А зря.
   — Я вообще со свидетелями дрался, — сказал Егор, — когда в училище учился. Меня раз на улице окружили, стали свои книжки пихать, ну, я их растолкал и пошел. А один в грязь свалился, они на меня, я ремень сорвал и пряжкой отмахивался, пока ребята не подоспели...
   — Мочить их, козлов, надо. Они у Толяна, ты его не знаешь, самый сладкий кусок пляжа увели, за месяц центр свой отгрохали... Представляешь, сколько это стоит? Толян из гранатомета хотел, но там чиновники туда-сюда шныряют, вмиг теракт впаяют...
   — А по-другому никак?
   — Можно, — вдруг сказал Денис, — у меня тут мысль одна мелькнула, пока я с тобой сижу... Где телефон? Позвонить надо...

Глава 9
Экзорцизм по-русски

   — Круто, во, блин, круто! — возбужденно шептал Толян, бывший Камикадзе, а ныне Нефтяник. — А получится?
   Денис с Толей сидели в ресторане, вокруг были люди и приходилось говорить тихо.
   — Почему нет? Все сработать должно, как надо.
   Идея была проста — под новопостроенным центром Иеговистов проходила труба теплотрассы. Через нее, пока не включили отопление, можно было проникнуть на место и сотворить какую-нибудь гадость. В планах Дениса существовало несколько вариантов, наиболее выгодным и безопасным представлялось использование «веселящего газа» и распыляемого ЛСД в момент массового сборища. Если удастся сотворить наркотическую оргию и сделать телерепортаж, у Толяна появлялись сильные козыри в его праведном антисектаитском деле.
   — Я в Военно-медицинской академии могу насчет закиси азота договориться, — вещал Рыбаков, — у меня там знакомый анестезиолог есть, денег немного стоит, а вот с наркотой — тут я пас, это твоя задача...
   — Не проблема. Я химиков дерну, сделают... Слушай, а давай просто, фосгеном или зарином ^[69]? С вояками просто дотрещаться.
   — Ты еще напалмом предложи! Нельзя их глушить. Да и с боевыми веществами мы обращаться не умеем, только сами траванемся. Это особо опасные шутки. Не стоит... Там сколько народу на мессу соберется?
   — Тыща, не меньше.
   — Вот видишь! А ты хочешь их там положить. Нам надо из них торговцев наркотиками сделать, пусть с ними менты разбираются. Да и представь, какое развлекалово для журналистов будет.
   — У меня завязки на телецентре есть, группу куда надо пришлют...
   — Ну и славно. Сейчас первоочередная задача — план коммуникаций, чтоб впустую не готовиться. Вдруг там теплотрасса не под самым залом идет?
   — Тоннель копнем.
   — А сколько копать? Если метров пять — ничего, а если двадцать? Тогда специальное оборудование потребуется, да и времени сколько... Мы ж не кроты... Нас всего шестеро, надо реально свои возможности рассчитывать, — помимо Дениса и Толика в «народные мстители» записались Садист, Глюк, Горыныч и неутомимый Ортопед, без которого такое мероприятие не могло обойтись в принципе. Больше привлекать народа не стали, толпой в теплотрассе делать нечего, при габаритах братков там будет просто не развернуться. — Вычислить надо, где центральный зал.
   — Давай так. Я к ним человечка пришлю, типа, барыга насосанный, спонсор, блин. С радиомаячком. Он там побродит, а вы снизу пеленгатором просечете. Как тебе?
   — Грамотно. Тебе, Толян, в разведку надо. Я бы сам не додумался.
   Нефтяник осклабился — ему редко говорили такие слова.
   Рекогносцировку проводили Денис с Садистом. Горыныча оставили у входа. Сторожить, чтобы кому-нибудь не пришло в голову захлопнуть люк.
   Олег бесшумной тенью скользил по лабиринту труб, временами сверяясь с картой. В руке он сжимал любимый маузер революционного образца, сохраненный со стародавних времен. Пистолет был надежен, бил точно и мощно. Садист предпочитал его другим из своего обширного арсенала. Практически стопроцентно любой, кто встретился бы ему на пути во чреве подземного мира, был кандидатом в покойники. Долгих разговоров Олег избегал. Денис старался не отставать, спотыкаясь о всякий мусор на дне трубы и размахивая фонариком, как дубинкой.
   Что такое клаустрофобия ^[70], Рыбаков понял сразу, как только прошли первый поворот, — в шахтеры он явно не годился.
   — Надо скейтборды взять, аккумуляторы везти и баллоны, — обернулся Садист.
   — Расчистить надо трубу, иначе застрянем...
   — Если сегодня определимся, завтра Глюка пошлем с пацанами, дорогу готовить.
   — Нет уж, Олегус. Мы тогда их месяц тут искать будем, они ж потеряются в момент. Будут потом легенды о группе Минотавров складывать... Оголодают, на людей бросаться будут, всех сантехников сожрут.
   Садист хмыкнул.
   — Это точно. Ладно, я с ними сам пойду — Левашов посветил на карту, присмотрелся и направил фонарь в потолок.
   — Пришли, здесь должно быть.
   — Давай пеленгатор.
   Антенна вошла в заранее просверленное отверстие. Стрелка индикатора качнулась и замерла.
   — Метров шесть-семь. Нормально. Хватит, никакой разницы нет. Фонарь выключи...
   В кромешной тьме отверстие источало тонкий лучик света. Денис зажег спичку и поднес поближе к дырке. Пламя затрепетало.
   — Тяга есть. И щели в полу тоже. Явно наши строили, тяп-ляп, доски не подогнали. И с теплоизоляцией повезло — они воздушную подушку используют, — Садист внимательно осмотрел свод трубы.
   — Это неплохо. Газ пойдет нормально, — Денис включил фонарь, — для наркоты дырку в полу все равно сверлить придется, там взвесь, насосом качать будем...
   — Ну чо, обратно двигаем?
   — Подожди, — Денис обозначил мелом справа и слева несколько цифр. — Теперь сразу найдем.
   — А эти? — Садист указал в потолок.
   — Чужие здесь не ходят. Если кто заберется, подумает: строители оставили. Я на обратном пути еще нарисую. Запомни — здесь сорок два и пятьдесят восемь, сотка в сумме. В других местах сходиться не будет, я другие цифры поставлю.
   Садист кивнул.
   Первым из люка вылез Денис. На кирпичном выступе сидел Горыныч и индифферентно покуривал. У стены подвала лежал связанный собственной курткой какой-то мужик и мычал.
   — Ты что? — зашипел Денис. — Халтурку на работу прихватил? Пока суд да дело, из барыги бабки потихоньку выдавливал? Кто это?
   — Да я что, — Горыныч посмотрел на перемазанного Садиста, — этот пришел откуда-то сбоку... Сантехник, говорит... Я ему сказал, чтоб валил отсюда, а он не идет... Ну, я не стерпел... А чо, надо было того? — Браток показал удушающее движение. — Так это я быстро.
   — Совсем сдурел, — весь план оказался под угрозой — Отойди от него!
   Мужик засверкал глазами и снова замычал — в углу валялась сумка, из которой торчали инструменты. Похоже, это действительно был работник жилконторы.
   — Чо делать? — спросил Садист. — Если отпустим — все...
   — Здесь рядом у кого-нибудь дача есть?
   — Есть. У Филина, недостроенная... Гугуцэ недалеко турбазу снимает, дом большой... Пятьсот баксов в месяц...