Страница:
Но гораздо больше - о, гораздо больше - было радости, - да все было радость, кроме огорчений, - а ведь огорчения были только отдельными случаями: {Далее было: а. пропадали б. общий ход за} ныне, через три-четыре {два-три} месяца, огорчишься за одну, а в то же время радуешься за всех других, - а пройдет две-три недели, и за эту тоже уж можно радоваться. Светел и весел был весь обыденный ход дела - постоянно радовал Веру Павловну. А если и бывали в нем иногда тяжелые нарушения от огорчений, за них вознаграждали и особенные радостные случаи, которые, бывало, встречались чаще огорчений: вот удалось пристроить маленького брата {Вместо: маленького брата - было: родственника или кого-нибудь из родных деву} девушки, вот, {Далее было: удалось самой девушке удалось получить } во второй год, две девушки выдержали экзамен на домашних учительниц, - это было какое счастье для них! {Далее начато: Но чащ} Было несколько разных таких хороших случаев. Но чаще всего причиною веселья для всей мастерской и радости для Веры Павловны бывали {Далее было: разумеется} свадьбы. Их было довольно много - в два года до десяти, - и все были удачны. Свадьбы праздновались очень весело: много бывало вечеров и перед свадьбою, и после свадьбы, много бывало сюрпризов невесте от ее подруг по мастерской, из резервного фонда, мастерская делала ей приданое. {Далее было: Некоторые из десяти девушек, вышедших} Но опять и сколько бывало хлопот Вере Павловне, полны руки, разумеется. Одно только сначала казалось мастерской неделикатно {нехорошо} со стороны Веры Павловны: первая невеста просила ее быть посаженною матерью, просила очень много и не упросила; вторая - тоже просила и не допросилась. {Далее начато: Думали сначала} Чаще всего посаженною матерью бывала Мерцалова или мать ее, тоже хорошая дама, Вера Павловна никогда: она, вместе с другими, и одевала, и провожала в церковь невесту, но не посаженною матерью. {Чаще всего ~ матерью, вписано.}
В первый раз подумали, что это {Далее было: гордость, - но Вера Павловна [сама одевала невесту] вовсе не так} недовольство чем-нибудь, объяснились - нет, видно, что она очень рада была приглашению, хоть и не {Вместо: хоть и не - было: потому только не} приняла его; во второй раз поняли: это просто была скромность: Вере Павловне не хотелось парадно являться патроншей {Далее было начато: своих} невесты, она всячески избегала всякого вида превосходства или влияния, {Далее начато: она вообщ} старалась всегда выводить вперед других - и действительно успевала в этом так, что многие из дам, бывавших в мастерской для заказов, не видели в ней ничего отличного от двух других закройщиц; {от простой закройщицы} иные обращались к ней же самой с вопросом, кем заведен такой порядок в мастерской - и Вера Павловна чувствовала едва ли не самую приятную из всех своих радостей от мастерской, когда получала через это случай объяснять {уверять} не столько спрашивающей даме, сколько самой себе, что все это устроено самими девушками. Впрочем, в желании убедиться, что ее личная роль не очень значительна, действовала не одна скромность, - тут было и другое чувство: ей хотелось думать, что мастерская могла бы идти без нее, что могут возникать другие {без нее другие} такие же мастерские совершенно самостоятельно, и даже - почему же нет? вот было бы хорошо! это было бы лучше всего! - даже без всякого руководства со стороны кого-нибудь не из разряда швей, а исключительно мыслью и уменьем самих швей, - это была самая любимая мечта Веры Павловны.
И вот таким образом прошло гораздо более двух лет {Вместо: гораздо ~ лет - было: два с половиною} со времени основания мастерской, несколько более {Было: а. почти б. около} трех лет со времени замужства Веры Павловны. Как тихо и деятельно {Далее было: спокойно} прошли эти годы, как полны были они и спокойствия, и радости, и всего доброго.
Поутру {Далее было: чай, приготовленный} Вера Павловна, проснувшись, долго нежится в постели, - она любит нежиться, {полежать на теплом ме} - и немножко как будто дремлет, и думает, что надобно сделать, и так полежит, не дремлет и не думает, - нет, думает: "ах, как тепло, мягко, хорошо, - славно нежиться поутру!" {Далее начато: - А вон} - Так и нежится, пока из средней, нейтральной, комнаты муж, то есть "миленький", говорит: "Верочка, проснулась?" {одевайся} "Да, миленький". Это значит, что муж может начинать делать чай и что Вера Павловна - нет, в своей комнате она не Вера Павловна, а Верочка - начинает {В рукописи: и начинает} одеваться. Ах, как же долго она одевается, - нет, она одевается скоро - в одну минуту, - но она долго умывается, она любит плескаться в воде и потом долго причесывает волосы, да и не то чтобы причесывала, а любит возиться с ними, впрочем, иногда долго надевает и ботинки - у ней отличные ботинки, - она очень скромно одевается, но ботинки - ее страсть.
Вот и выходит к чаю, в нейтральную комнату, обнимает мужа, "миленький, каково почивал?", толкует ему за чаем о разных пустяках и не-пустяках, впрочем {Далее было: но надобно сказать, что Верочка} Вера Павловна - нет, Верочка, она и за утренним чаем еще Верочка - пьет не столько чай, сколько сливки, - чай только предлог для сливок, - сливок больше половины чашки, сливки - это тоже ее страсть. Трудно достать хорошие сливки в Петербурге, - но Верочка отыскала {отыскала молочницу} действительно отличные сливки, без всякой подмеси. У ней есть мечта: иметь свою корову. Что ж, если дела пойдут, как шли, - через год, через полтора это можно будет сделать. {Далее было: Есть, пожалуй, еще мечта, нет, это не мечта, это так только, как}
Но вот чай кончен: 10 часов. "Миленький" уходит на уроки или на занятие, - у него есть занятие в конторе одного фабриканта, - или возвращается в свою комнату работать. Вера Павловна - теперь она уже окончательно Вера Павловна до следующего утра - хлопочет по хозяйству, ведь у ней одна служанка, обыкновенно молоденькая девочка, которую всему надобно учить, - а только выучишь, {Далее было: ее уж и нет} надобно приучать новую к порядку - служанки не держатся у Веры Павловны, все выходят замуж; полгода, немножко побольше, - смотришь, Вера Павловна уж и шьет себе какую-нибудь пелеринку или что-нибудь в этом роде, готовясь быть посаженною матерью, - тут уж нельзя отказаться: "как же, Вера Павловна, ведь вы сами все устроили", разные благодарности, и Вера Павловна дуется {бран} за эти благодарности, - "так уж некому быть, кроме вас"; да, много хлопот по хозяйству, хоть оно и маленькое. - Надобно отправляться в мастерскую, надобно отправляться на уроки, - у Веры Павловны довольно много уроков часов 10 {12} в неделю, - больше было бы тяжело, да и некогда, - с уроков надобно опять заглянуть в мастерскую, - а вот обед с миленьким, - довольно часто за обедом бывает ктонибудь - один, много двое, потому что больше нельзя: и так, если обедают двое, надобно несколько хлопотать, делать новое блюдо, чтобы достало кушанья, - когда Вера Павловна возвращается домой усталая, обед бывает проще, - она перед обедом сидит {немножко сидит} в своей комнате, отдыхая, {Далее было: а если она, возвратившись} и обед остается, какой был начат при ее помощи, а докончен без нее, - если же она возвращается не уставши, в кухне начинает кипеть дело, и к обеду является прибавка вроде какого-нибудь {каких-нибудь} печенья, а чаще всего вроде чего-нибудь такого, что едят со сливками, то есть что может служить предлогом для сливок. За обедом опять Вера Павловна рассказывает и расспрашивает, но больше рассказывает, - да как же не рассказывать: сколько нового надобно сообщить об одной мастерской; после обеда сидят еще с четверть часа с миленьким, - "до свиданья", - и расходятся опять по своим комнатам, и Вера Павловна опять на свою кроватку, и читает, и нежится, частенько даже спит, - даже очень часто - даже чуть ли не наполовину дней спит час, полтора часа, - это слабость, и даже слабость едва ли не дурного тона, - но {но что же делать?} Вера Павловна спит после обеда, когда заснется, и даже любит, чтобы заснулось, и не чувствует ни стыда, ни раскаяния от этой слабости дурного тона. Просыпается, или, если не спала, то так полежавши и понежившись часа полтора, встает, опять одевается, идет в мастерскую, остается там до чаю. {Далее начато: Чай с} Если вечером никого не бывает, то опять за чаем рассказы миленькому, и с полчаса сидят в нейтральной комнате, - потом: "до свиданья, миленький", - и цалуются и расходятся до завтрашнего чаю. Тогда Вера - иногда и довольно долго работает, {Далее было: и работа разная} читает, читает, - отдыхает {по временам отдыхает} от чтения за фортепьяно, {Далее начато: у ней наконец есть ф} - рояль стоит в ее комнате, рояль недавно куплена, прежде была абонированная, - это было тоже порядочное веселье, когда завелся свой {завелась своя} рояль: да ведь это и дешевле, {дешевле стоит, запл, чем аб} абонемент стоит 6 рублей в месяц, отличный рояль куплен по случаю за 100 р, - маленький Эраровскнй, старый, весь избитый, починка стоила 40 р, - но зато действительно рояль очень хорошего тона, - вот и проходит вечер: чтение, игра, пение. Это, когда никого нет. {Это когда одни.} Но очень часто по вечерам бывают гости - большею частью молодые люди, моложе "миленького" и моложе самой Веры Павловны, {Далее было: они бывают потому, что уваж} - из их числа и преподаватели в мастерской, - они очень уважают Лопухова, {Далее было: и отчасти, но так, в душе только. - робеют перед ним, но нет, это не робость, [они] - дело в том, что} они просто считают его одною из лучших голов в Петербурге, - может быть, они и не ошибаются, и настоящая связь их с Лопуховыми в этом: они находят полезными для себя разговоры с Лопуховым. К Вере Павловне они беспредельное благоговение, - она даже дает им цаловать , не чувствуя себе унижения от этого, - держит себя с ними, как будто пятнадцатью годами старше их, - то есть когда не дурачится; но, по правде сказать, большею частью шалит, бегает, дурачится с ними, и они в восторге, и тут бывает довольно много {Далее было: беготни} вальсированья и галопированья, довольно много простой беготни, много игры на фортепьяно, много хохотни и болтовни и чуть ли не всего больше пения, - но беготня, хохотня и все нисколько не мешают этой молодежи совершенно, безусловно и безгранично благоговеть перед Верою Павловною, - уважать ее так, как дай бог уважать старшую сестру, как не всегда уважается мать, даже хорошая. Не очень редко {Иног} бывают гости и постарше, ровня Лопуховым, {Далее было: сами Лопуховы} - большею частью бывшие товарищи Лопухова, знакомые его бывших товарищей, человека два-три из молодых профессоров, - почти все люди бессемейные. Из семейных людей почти только Мерцаловы, - Лоиуховы бывают в гостях не так часто - почти только у Мерцаловых, да у матери и отца Мерцаловой, {Далее было: там видят они} - у этих стариков есть множество сыновей, занимающих довольно важные места, и потому в доме стариков, живущих с некоторым изобилием, Лопухова видит довольно многоразличное и разнокалиберное общество.
Вольная, просторная, деятельная жизнь, и не без некоторого сибаритства {Далее было: то есть того, чтобы нежиться поутру и пить сливки,} - лежанье поутру в постели нежась, {лежанье ~ нежась вписано.} - славная жизнь - она очень нравится Вере Павловне. {Далее было: Зато, и много переменилась Вера Павловна в три года привольной жизни: [она пополнела]: кто смотрел на ее фигур}
Однажды - это было уже под конец лета, около половины августа, девушки собрались по обыкновению в воскресенье на загородную прогулку. Летом они ездили чаще всего на лодках на острова. Вера Павловна почти всегда ездила с ними, на этот раз поехал и Дмитрий Сергеевич, - вот почему и была замечательна прогулка - его спутничество было редкостью, и в то {в нынешнее} лето он ехал только еще во второй раз. Мастерская, узнав об этом, осталась очень довольна: Вера Павловна будет еще веселее обыкновенного, и надобно ждать, что прогулка будет особенно одушевленна. {Далее начато: Поэтому собралась ехать почти} Некоторые, располагавшие провесть воскресенье иначе, изменили свой план и присоединились к собиравшимся ехать на острова. Понадобилось взять вместо трех больших яликов четыре, - и того оказалось мало, прибавился пятый. Компанию имело {Вместо: Компанию имело - начато: Было} человек сорок народа, в том числе около пятнадцати швей только пять не участвовали в прогулке, - три пожилых женщины, {Далее было: один} пять маленьких девочек, четыре {столько же} маленьких мальчика, матери, сестры и братья швей, три молодые человека, женихи, {Далее было: двое были очень изящ} - один из них был подмастерье часовщика, {Было: подмастерье переплетчика, другой часовщика} другой - мелкий торговец, оба мало {Вместо: мало - было: недурно одеты и нисколько не} уступали манерами третьему жениху, учителю уездного училища, - человек пять других молодых людей, таких же разнокалиберных {разношер} званий, в том числе даже молодой офицер, {вместо: молодой офицер - было: подпоручик} человек пять университетских и медицинских студентов. {Далее было: а. в медицинской академии б. университета}
Взяли с собою четыре большие самовара, целые груды разных булочных изделий, огромные куски холодной телятины и тому подобного, - народ молодой, движенья будет много, даже еще на воздухе, - на аппетит можно рассчитывать, - было и с полдюжины бутылок вина; на сорок человек, в том числе 15 человек людей, кажется, не много.
И действительно, прогулка удалась как нельзя лучше. Тут всего было: танцевали в 12 пар, танцевали в 14 пар, танцевали только и в 10 пар, играли в горелки, чуть ли не в 20 пар, {Далее начато: играли в ф} импровизировали трое качелей между деревьями, - в промежутках всего этого пили чай, закусывали, - чуть не половина компании {Далее было: с полчаса} даже слушала с полчаса спор двух студентов, самых усердных {самых усердных вписано.} поклонников Дмитрия Сергеевича, с Дмитрием же Сергеевичем, которого его любители постепенно изобличали в неконсеквентности, остатках прокислой гегелевщины, {неконсеквентности ~ гегелевщины, вписано.} модерантизме, консерватизме, и - что уже хуже всего - в буржуазности, - и что еще хуже самой буржуазности - в скептицизме, - из других студентов один стал было вступаться за Дмитрия Сергеевича, - тогда и двое других пристали к нападающим, пристал к ним и офицер, - дело пошло так горячо, что один из нападающих {Далее было: уже стал жалеть Дмитрия Сергеевича, который} сказал холодным и важным тоном: "я приведу слова, сказанные мне на днях одним порядочным человеком, {Вместо: одним ~ человеком, - было начато: одной [хорош] пор} женщиной очень умной: "только до 25 лет человек может сохранять честный {благородный и честный} образ мыслей"", - другой нападающий захохотал: "Да я знаю, кто эта дама, - она при мне сказала это {говорила это тебе} - это m-me N, отличный {Было начато: слав} человек, только ей самой теперь уж 26-ой год, - помнишь, ведь за полчаса же она сама это говорила", - тогда все расхохотались, {Было начато: захо Далее было: положили, что это несомненно} принялись считать, сколько лет кому осталось иметь честный образ мыслей, - большинство решило, что пока еще имеют лета честного образа мыслей, то надобно играть в горелки, и спорить с Дмитрием Сергеевичем остались опять только два, {Вместо: и спорить ~ два: было: и Дмитрий Сергеевич остался опять один спорить с} его постоянные противники и упорнейшие поклонники. После чаю и они бросили спор, танцевать не танцевали, но в горелки играли, качались, а когда мужчины вздумали бегать взапуски, прыгать через канаву и бороться, то эти три мыслителя оказались самыми усердными состязателями мужественных упражнений: один из противников-поклонников получил первенство в прыганье через канаву, другой, действительно атлет, поборол всех, даже Дмитрия Сергеевича, который был очень силен, - даже офицера, который был еще сильнее, - Дмитрий Сергеевич был очень раздосадован на себя, что не может побороть офицера, превосходство атлета, своего противника, признавал {давно признал} и прежде, - схватывался с офицером пять раз, и все пять раз был побежден. Измучившись до последней невозможности, офицер, Дмитрий Сергеевич и один из противников - отличившийся в прыганье - прилегли на траву и пустились рассуждать о системе Огюста Конта, в которой видели очень много верного, но слишком много непоследовательной примеси средневековых понятий, что уже совершенно непростительно Конту, {Далее было: математику} идущему от математических принципов и начинающему с понятий, выработанных естествознанием, - тут не было разноречия, противник-поклонник остался доволен Дмитрием Сергеевичем и сказал, что за его строго логический разбор непоследовательностей Конта примиряется с ним.
Отправились домой в 11 часов. {Было начато: Воротились домой в первом} Старухи и дети так и уснули в лодках, - хорошо, что запасено было много теплой одежды, - зато остальные говорили {Далее было: и хохот} безумолку, и много было шуток и смеху.
Через два дня Вера Павловна за утренним чаем заметила мужу, что цвет его лица ей не нравится. Он сказал, что действительно эту ночь он проспал не совсем хорошо и вчера с вечера чувствовал себя дурно, но что это ничего, немного простудился на прогулке, - конечно, в то время, когда после беганья и борьбы долго лежал на земле, - побранил себя за эту неосторожность, но уверил Веру Павловну, что это пройдет, ничего. Он отправился {отправился поутру} на свои обыкновенные занятия, за вечерним чаем сказал, что, кажется, совершенно все прошло, - но поутру сказал, что ему надобно будет несколько дней посидеть дома. Вера Павловна, {Далее было начато: ему} сильно встревожившаяся и вчера, теперь серьезно испугалась и потребовала, чтобы Дмитрий Сергеевич пригласил {Вместо: чтобы ~ пригласил было: чтобы муж послал} медика. "Да ведь я сам медик, я и сам сумею лечиться, если понадобится, а теперь пока еще не надобно" - отговаривался он. Но Вера Павловна была неотступна, и муж {Далее начато: а. посла б. сказал что [пошл] напи} написал записку к Кирсанову. Он говорил, что болезнь пустая и что он просит его только в угождение жене.
Поэтому Кирсанов не поторопился: {не ушел из гошпиталя, про} пробыл в гошпитале до самого {позднего} обеда, пообедал, {потом пообедал} покурил после обеда и приехал к Лопуховым уже часу {часов} в шестом вечера.
- Нет, Александр, я хорошо сделал, что тебя позвал, - сказал Лопухов: опасности нет и, вероятно, не будет, но у меня воспаление в легких. {Далее было: все-таки} Конечно, я и без тебя вылечился бы, {Далее начато: ведь} но все-таки будь консультантом. Нельзя, нужно для очищения совести, - ведь я не бобыль, как ты.
Долго они вдвоем щупали бока одному из себя, {Далее было: толковали} Кирсанов слушал грудь, и нашли оба, что Лопухов {а. что первое предпол б. что диагност} не ошибся: опасности, вероятно, не будет, но {но будет} воспаление в легких довольно сильное. Придется пролежать недели полторы. Но опасного ничего нет. Немного запустил Лопухов свою болезнь, но все-таки еще ничего.
Кирсанову пришлось долго толковать с Верою Павловною, успокоивая ее. Наконец она поверила вполне, что ее не обманывают, что, {что опасного} по всей вероятности, опасного ничего нет, - но ведь только "по всей вероятности", - а мало ли что бывает и против всякой вероятности.
Кирсанов стал бывать по два раза в день у больного, - не для больного, они оба видели, что {что особенно} болезнь проста и {и пока} не представляет опасности, {Далее начато: что Лопухов} но для Веры Павловны. Так прошло три дня. На четвертый день поутру Кирсанов сказал Вере Павловне: {Далее начато: Наш общий}
"Дмитрий - ничего, хорош, еще дня три-четыре будет тяжеловато, тяжелее вчерашнего, а потом станет {будет} уж и поправляться. Но об вас, Вера Павловна, я хочу поговорить с вами серьезно: вы дурно делаете, - зачем не спать по ночам? Ему совершенно не нужна сиделка, да и я не нужен, но себе вы можете повредить, и совершенно без надобности, - ведь у вас и теперь уж нервы довольно расстроены, и совершенно понапрасну.
Долго он урезонивал Веру Павловну, но без всякого толку. "Никак", и "ни за что", и "я бы сама рада, да не могу", - то есть спать по ночам и оставлять мужа без караула. Наконец, сказала: "да ведь все, что вы мне говорите, он уж мне говорил, вы знаете, - много раз говорил. Ведь его бы я скорее послушалась, чем вас, - значит, не могу".
Против такого аргумента нечего было возразить.
- Правда ваша, Вера Павловна, - сказал Кирсанов, - только я вижу, что с вами надобно принять крутые меры. Вот увидите, каково не слушаться двух медиков, - давайте два листа бумаги: один весь испишу микстурами для вас я, другой испишет он, и скажем, что пока вы все микстуры не выпьете, до тех пор Дмитрий не выздоровеет, - а микстуры будут самые противные на вкус.
- Ах, не смейтесь, Александр Матвеевич, я вовсе не хочу смеяться, - а сама все-таки засмеялась, потому что лицо Кирсанова выражало всю отвратительность вкуса микстур, которые принуждена она будет пить, и он делал жесты, показывавшие, как рука не хочет подносить микстуру к губам, и как микстура льется с ложки от дрожания руки, и как весь корпус вздрагивает {пожимается} и пожимается от ужасной микстуры.
- Вот увидите вечером. А теперь - до свиданья: {Далее было: ради бога, скажите:} нужно в гошпиталь, - ради бога, скажите, зачем вы заставляете меня отнимать время у действительно больных людей? {Далее было: Грех вам, Вера Павловна} Но когда меня будут за это на том свете посылать в ад, я скажу: "нет, извольте посылать Веру Павловну, ее грех!", - и опять жесты, как он уперся и не идет в ад, а рекомендует {указыв} тащить туда ее. Нельзя не рассмеяться, потому что очень смешные гримасы, но Вера Павловна рассердилась на него. До шуток ли, в самом деле?
Зато как же и совестно ей было, когда Кирсанов, приехавши к больному в десятом часу вечера и просидев подле него {Далее было: с Верою Павловною} вместе с нею с полчаса, сказал: "Вера Павловна, отдохните, мы оба просим вас; я останусь здесь ночевать". - Ведь она сама наполовину - больше чем наполовину - знала, что как будто бы и нет необходимости сидеть всю ночь подле больного, и вот заставляет Кирсанова, человека занятого, терять время; что ж это в самом деле? - да, "как будто не нужно", - "как будто", - а кто знает? Нет, нельзя оставить миленького одного, - мало ли что может случиться? да, наконец, если пить захочется, - чаю захочется, как же тут? ведь он деликатный, будить не станет, значит и нельзя не сидеть подле него, - но Кирсанову сидеть не нужно, она не дозволит, - все это передумалось в одну минуту, и она сказала, что не уйдет, а что "вам, Александр Матвеевич, нужнее отдыхать, чем мне, - ведь вы с утра до ночи работаете, отправляйтесь вы домой, я вас прошу". Перекорились таким образом раза два - "нет, вы отдохните", - "нет, вы уезжайте домой", - тогда Кирсанов встал, сказал Лопухову: "ну, брат Дмитрий, ты не у места деликатничаешь со мною, что не просишь Веру Павловну отдохнуть, - ведь ты должен видеть..." "Вижу, Александр, да мне в самом деле стыдно по пустякам отнимать у тебя ночь, ведь ты ошибаешься, если думаешь проводить ее да заснуть, - ведь она будет приходить справляться, и если застанет тебя сонного, то все равно {Далее было: уж потом мы с твоим усерди} твое присутствие не поможет". "Да разве я этого не знал? {предвид} Конечно, знаю, - так уж я поступлю и за тебя и за себя. Вера Павловна, простите, - невежда, быть может, но с истинною преданностью и чувством глубочайшего уважения имею честь" - говоря это, он стоял подле нее, предлагая ей руку, как любезные кавалеры предлагают дамам для прогулки, - она не брала руки, - отстраняла ее, - но при словах: "глубочайшего уважения" он очень плавно взял ее за, талью и повел из комнаты, продолжая: "имею честь быть вашим спутником. Серьезно, Вера Павловна, как медик, прошу вас лечь. Вот вам, на всякий случай, пилюли из морфия, - если не заснете через четверть часа, примите две". Он ввел ее в ее комнату, затворил за нею дверь и возвратился к больному.
- Мне, право, перед тобою совестно, Александр: какую смешную {дикую} роль , сидя ночь у больного, болезнь которого вовсе не требует этого. {Вместо: болезнь ~ этого - было: которому вовсе не нужно это.} Но благодарю тебя, очень благодарю. Я решительно начинал беспокоиться за нее. Нервы у ней очень {очень у ней} расстроивались.
Нервы Веры Павловны, действительно, были утомлены, - три ночи без душевной тревоги ничего бы не значили для нее: здоровье у ней было крепкое. Но она очень боялась {тревож} за мужа. Да, нервы были так расстроены, что она как дошла до кровати, как упала на кровать, {Вместо: дошла ~ на кровать - было: упала на кровать} так и лежала, - не могла раздеться, - не могла заснуть, - не могла и принять сонных пилюль, - рукам так тяжело было подняться, - почти спала, и глаза почти закрылись, но не спала. Долго, долго она так лежала неподвижною, - "только, что ж это? сплю я иль нет? в бреду я иль нет? {брежу иль нет?} - нет, не в бреду, - что ж это он так долго стоит в дверях? Он думал, что надобно взглянуть на меня, {далее было: да ведь } сплю ли я, здорова, - так ведь должно казаться, что я сплю и здорова; господи, что это он все стоит в дверях и все смотрит на меня? какой чудак!" Наконец, он ушел от дверей. - Опять прошло сколько-то времени - должно быть, много, - вот он опять в дверях, и опять стоит долго, долго, и так пристально смотрит, - наконец, опять ушел, - через несколько времени Вера Павловна заснула крепко и проспала до тех пор, {Вместо: и проспала ~ пор - было: проспала [до одиннадцати] до десяти часов} пока услышала из-за дверей голос Кирсанова:
В первый раз подумали, что это {Далее было: гордость, - но Вера Павловна [сама одевала невесту] вовсе не так} недовольство чем-нибудь, объяснились - нет, видно, что она очень рада была приглашению, хоть и не {Вместо: хоть и не - было: потому только не} приняла его; во второй раз поняли: это просто была скромность: Вере Павловне не хотелось парадно являться патроншей {Далее было начато: своих} невесты, она всячески избегала всякого вида превосходства или влияния, {Далее начато: она вообщ} старалась всегда выводить вперед других - и действительно успевала в этом так, что многие из дам, бывавших в мастерской для заказов, не видели в ней ничего отличного от двух других закройщиц; {от простой закройщицы} иные обращались к ней же самой с вопросом, кем заведен такой порядок в мастерской - и Вера Павловна чувствовала едва ли не самую приятную из всех своих радостей от мастерской, когда получала через это случай объяснять {уверять} не столько спрашивающей даме, сколько самой себе, что все это устроено самими девушками. Впрочем, в желании убедиться, что ее личная роль не очень значительна, действовала не одна скромность, - тут было и другое чувство: ей хотелось думать, что мастерская могла бы идти без нее, что могут возникать другие {без нее другие} такие же мастерские совершенно самостоятельно, и даже - почему же нет? вот было бы хорошо! это было бы лучше всего! - даже без всякого руководства со стороны кого-нибудь не из разряда швей, а исключительно мыслью и уменьем самих швей, - это была самая любимая мечта Веры Павловны.
И вот таким образом прошло гораздо более двух лет {Вместо: гораздо ~ лет - было: два с половиною} со времени основания мастерской, несколько более {Было: а. почти б. около} трех лет со времени замужства Веры Павловны. Как тихо и деятельно {Далее было: спокойно} прошли эти годы, как полны были они и спокойствия, и радости, и всего доброго.
Поутру {Далее было: чай, приготовленный} Вера Павловна, проснувшись, долго нежится в постели, - она любит нежиться, {полежать на теплом ме} - и немножко как будто дремлет, и думает, что надобно сделать, и так полежит, не дремлет и не думает, - нет, думает: "ах, как тепло, мягко, хорошо, - славно нежиться поутру!" {Далее начато: - А вон} - Так и нежится, пока из средней, нейтральной, комнаты муж, то есть "миленький", говорит: "Верочка, проснулась?" {одевайся} "Да, миленький". Это значит, что муж может начинать делать чай и что Вера Павловна - нет, в своей комнате она не Вера Павловна, а Верочка - начинает {В рукописи: и начинает} одеваться. Ах, как же долго она одевается, - нет, она одевается скоро - в одну минуту, - но она долго умывается, она любит плескаться в воде и потом долго причесывает волосы, да и не то чтобы причесывала, а любит возиться с ними, впрочем, иногда долго надевает и ботинки - у ней отличные ботинки, - она очень скромно одевается, но ботинки - ее страсть.
Вот и выходит к чаю, в нейтральную комнату, обнимает мужа, "миленький, каково почивал?", толкует ему за чаем о разных пустяках и не-пустяках, впрочем {Далее было: но надобно сказать, что Верочка} Вера Павловна - нет, Верочка, она и за утренним чаем еще Верочка - пьет не столько чай, сколько сливки, - чай только предлог для сливок, - сливок больше половины чашки, сливки - это тоже ее страсть. Трудно достать хорошие сливки в Петербурге, - но Верочка отыскала {отыскала молочницу} действительно отличные сливки, без всякой подмеси. У ней есть мечта: иметь свою корову. Что ж, если дела пойдут, как шли, - через год, через полтора это можно будет сделать. {Далее было: Есть, пожалуй, еще мечта, нет, это не мечта, это так только, как}
Но вот чай кончен: 10 часов. "Миленький" уходит на уроки или на занятие, - у него есть занятие в конторе одного фабриканта, - или возвращается в свою комнату работать. Вера Павловна - теперь она уже окончательно Вера Павловна до следующего утра - хлопочет по хозяйству, ведь у ней одна служанка, обыкновенно молоденькая девочка, которую всему надобно учить, - а только выучишь, {Далее было: ее уж и нет} надобно приучать новую к порядку - служанки не держатся у Веры Павловны, все выходят замуж; полгода, немножко побольше, - смотришь, Вера Павловна уж и шьет себе какую-нибудь пелеринку или что-нибудь в этом роде, готовясь быть посаженною матерью, - тут уж нельзя отказаться: "как же, Вера Павловна, ведь вы сами все устроили", разные благодарности, и Вера Павловна дуется {бран} за эти благодарности, - "так уж некому быть, кроме вас"; да, много хлопот по хозяйству, хоть оно и маленькое. - Надобно отправляться в мастерскую, надобно отправляться на уроки, - у Веры Павловны довольно много уроков часов 10 {12} в неделю, - больше было бы тяжело, да и некогда, - с уроков надобно опять заглянуть в мастерскую, - а вот обед с миленьким, - довольно часто за обедом бывает ктонибудь - один, много двое, потому что больше нельзя: и так, если обедают двое, надобно несколько хлопотать, делать новое блюдо, чтобы достало кушанья, - когда Вера Павловна возвращается домой усталая, обед бывает проще, - она перед обедом сидит {немножко сидит} в своей комнате, отдыхая, {Далее было: а если она, возвратившись} и обед остается, какой был начат при ее помощи, а докончен без нее, - если же она возвращается не уставши, в кухне начинает кипеть дело, и к обеду является прибавка вроде какого-нибудь {каких-нибудь} печенья, а чаще всего вроде чего-нибудь такого, что едят со сливками, то есть что может служить предлогом для сливок. За обедом опять Вера Павловна рассказывает и расспрашивает, но больше рассказывает, - да как же не рассказывать: сколько нового надобно сообщить об одной мастерской; после обеда сидят еще с четверть часа с миленьким, - "до свиданья", - и расходятся опять по своим комнатам, и Вера Павловна опять на свою кроватку, и читает, и нежится, частенько даже спит, - даже очень часто - даже чуть ли не наполовину дней спит час, полтора часа, - это слабость, и даже слабость едва ли не дурного тона, - но {но что же делать?} Вера Павловна спит после обеда, когда заснется, и даже любит, чтобы заснулось, и не чувствует ни стыда, ни раскаяния от этой слабости дурного тона. Просыпается, или, если не спала, то так полежавши и понежившись часа полтора, встает, опять одевается, идет в мастерскую, остается там до чаю. {Далее начато: Чай с} Если вечером никого не бывает, то опять за чаем рассказы миленькому, и с полчаса сидят в нейтральной комнате, - потом: "до свиданья, миленький", - и цалуются и расходятся до завтрашнего чаю. Тогда Вера - иногда и довольно долго работает, {Далее было: и работа разная} читает, читает, - отдыхает {по временам отдыхает} от чтения за фортепьяно, {Далее начато: у ней наконец есть ф} - рояль стоит в ее комнате, рояль недавно куплена, прежде была абонированная, - это было тоже порядочное веселье, когда завелся свой {завелась своя} рояль: да ведь это и дешевле, {дешевле стоит, запл, чем аб} абонемент стоит 6 рублей в месяц, отличный рояль куплен по случаю за 100 р, - маленький Эраровскнй, старый, весь избитый, починка стоила 40 р, - но зато действительно рояль очень хорошего тона, - вот и проходит вечер: чтение, игра, пение. Это, когда никого нет. {Это когда одни.} Но очень часто по вечерам бывают гости - большею частью молодые люди, моложе "миленького" и моложе самой Веры Павловны, {Далее было: они бывают потому, что уваж} - из их числа и преподаватели в мастерской, - они очень уважают Лопухова, {Далее было: и отчасти, но так, в душе только. - робеют перед ним, но нет, это не робость, [они] - дело в том, что} они просто считают его одною из лучших голов в Петербурге, - может быть, они и не ошибаются, и настоящая связь их с Лопуховыми в этом: они находят полезными для себя разговоры с Лопуховым. К Вере Павловне они беспредельное благоговение, - она даже дает им цаловать , не чувствуя себе унижения от этого, - держит себя с ними, как будто пятнадцатью годами старше их, - то есть когда не дурачится; но, по правде сказать, большею частью шалит, бегает, дурачится с ними, и они в восторге, и тут бывает довольно много {Далее было: беготни} вальсированья и галопированья, довольно много простой беготни, много игры на фортепьяно, много хохотни и болтовни и чуть ли не всего больше пения, - но беготня, хохотня и все нисколько не мешают этой молодежи совершенно, безусловно и безгранично благоговеть перед Верою Павловною, - уважать ее так, как дай бог уважать старшую сестру, как не всегда уважается мать, даже хорошая. Не очень редко {Иног} бывают гости и постарше, ровня Лопуховым, {Далее было: сами Лопуховы} - большею частью бывшие товарищи Лопухова, знакомые его бывших товарищей, человека два-три из молодых профессоров, - почти все люди бессемейные. Из семейных людей почти только Мерцаловы, - Лоиуховы бывают в гостях не так часто - почти только у Мерцаловых, да у матери и отца Мерцаловой, {Далее было: там видят они} - у этих стариков есть множество сыновей, занимающих довольно важные места, и потому в доме стариков, живущих с некоторым изобилием, Лопухова видит довольно многоразличное и разнокалиберное общество.
Вольная, просторная, деятельная жизнь, и не без некоторого сибаритства {Далее было: то есть того, чтобы нежиться поутру и пить сливки,} - лежанье поутру в постели нежась, {лежанье ~ нежась вписано.} - славная жизнь - она очень нравится Вере Павловне. {Далее было: Зато, и много переменилась Вера Павловна в три года привольной жизни: [она пополнела]: кто смотрел на ее фигур}
Однажды - это было уже под конец лета, около половины августа, девушки собрались по обыкновению в воскресенье на загородную прогулку. Летом они ездили чаще всего на лодках на острова. Вера Павловна почти всегда ездила с ними, на этот раз поехал и Дмитрий Сергеевич, - вот почему и была замечательна прогулка - его спутничество было редкостью, и в то {в нынешнее} лето он ехал только еще во второй раз. Мастерская, узнав об этом, осталась очень довольна: Вера Павловна будет еще веселее обыкновенного, и надобно ждать, что прогулка будет особенно одушевленна. {Далее начато: Поэтому собралась ехать почти} Некоторые, располагавшие провесть воскресенье иначе, изменили свой план и присоединились к собиравшимся ехать на острова. Понадобилось взять вместо трех больших яликов четыре, - и того оказалось мало, прибавился пятый. Компанию имело {Вместо: Компанию имело - начато: Было} человек сорок народа, в том числе около пятнадцати швей только пять не участвовали в прогулке, - три пожилых женщины, {Далее было: один} пять маленьких девочек, четыре {столько же} маленьких мальчика, матери, сестры и братья швей, три молодые человека, женихи, {Далее было: двое были очень изящ} - один из них был подмастерье часовщика, {Было: подмастерье переплетчика, другой часовщика} другой - мелкий торговец, оба мало {Вместо: мало - было: недурно одеты и нисколько не} уступали манерами третьему жениху, учителю уездного училища, - человек пять других молодых людей, таких же разнокалиберных {разношер} званий, в том числе даже молодой офицер, {вместо: молодой офицер - было: подпоручик} человек пять университетских и медицинских студентов. {Далее было: а. в медицинской академии б. университета}
Взяли с собою четыре большие самовара, целые груды разных булочных изделий, огромные куски холодной телятины и тому подобного, - народ молодой, движенья будет много, даже еще на воздухе, - на аппетит можно рассчитывать, - было и с полдюжины бутылок вина; на сорок человек, в том числе 15 человек людей, кажется, не много.
И действительно, прогулка удалась как нельзя лучше. Тут всего было: танцевали в 12 пар, танцевали в 14 пар, танцевали только и в 10 пар, играли в горелки, чуть ли не в 20 пар, {Далее начато: играли в ф} импровизировали трое качелей между деревьями, - в промежутках всего этого пили чай, закусывали, - чуть не половина компании {Далее было: с полчаса} даже слушала с полчаса спор двух студентов, самых усердных {самых усердных вписано.} поклонников Дмитрия Сергеевича, с Дмитрием же Сергеевичем, которого его любители постепенно изобличали в неконсеквентности, остатках прокислой гегелевщины, {неконсеквентности ~ гегелевщины, вписано.} модерантизме, консерватизме, и - что уже хуже всего - в буржуазности, - и что еще хуже самой буржуазности - в скептицизме, - из других студентов один стал было вступаться за Дмитрия Сергеевича, - тогда и двое других пристали к нападающим, пристал к ним и офицер, - дело пошло так горячо, что один из нападающих {Далее было: уже стал жалеть Дмитрия Сергеевича, который} сказал холодным и важным тоном: "я приведу слова, сказанные мне на днях одним порядочным человеком, {Вместо: одним ~ человеком, - было начато: одной [хорош] пор} женщиной очень умной: "только до 25 лет человек может сохранять честный {благородный и честный} образ мыслей"", - другой нападающий захохотал: "Да я знаю, кто эта дама, - она при мне сказала это {говорила это тебе} - это m-me N, отличный {Было начато: слав} человек, только ей самой теперь уж 26-ой год, - помнишь, ведь за полчаса же она сама это говорила", - тогда все расхохотались, {Было начато: захо Далее было: положили, что это несомненно} принялись считать, сколько лет кому осталось иметь честный образ мыслей, - большинство решило, что пока еще имеют лета честного образа мыслей, то надобно играть в горелки, и спорить с Дмитрием Сергеевичем остались опять только два, {Вместо: и спорить ~ два: было: и Дмитрий Сергеевич остался опять один спорить с} его постоянные противники и упорнейшие поклонники. После чаю и они бросили спор, танцевать не танцевали, но в горелки играли, качались, а когда мужчины вздумали бегать взапуски, прыгать через канаву и бороться, то эти три мыслителя оказались самыми усердными состязателями мужественных упражнений: один из противников-поклонников получил первенство в прыганье через канаву, другой, действительно атлет, поборол всех, даже Дмитрия Сергеевича, который был очень силен, - даже офицера, который был еще сильнее, - Дмитрий Сергеевич был очень раздосадован на себя, что не может побороть офицера, превосходство атлета, своего противника, признавал {давно признал} и прежде, - схватывался с офицером пять раз, и все пять раз был побежден. Измучившись до последней невозможности, офицер, Дмитрий Сергеевич и один из противников - отличившийся в прыганье - прилегли на траву и пустились рассуждать о системе Огюста Конта, в которой видели очень много верного, но слишком много непоследовательной примеси средневековых понятий, что уже совершенно непростительно Конту, {Далее было: математику} идущему от математических принципов и начинающему с понятий, выработанных естествознанием, - тут не было разноречия, противник-поклонник остался доволен Дмитрием Сергеевичем и сказал, что за его строго логический разбор непоследовательностей Конта примиряется с ним.
Отправились домой в 11 часов. {Было начато: Воротились домой в первом} Старухи и дети так и уснули в лодках, - хорошо, что запасено было много теплой одежды, - зато остальные говорили {Далее было: и хохот} безумолку, и много было шуток и смеху.
Через два дня Вера Павловна за утренним чаем заметила мужу, что цвет его лица ей не нравится. Он сказал, что действительно эту ночь он проспал не совсем хорошо и вчера с вечера чувствовал себя дурно, но что это ничего, немного простудился на прогулке, - конечно, в то время, когда после беганья и борьбы долго лежал на земле, - побранил себя за эту неосторожность, но уверил Веру Павловну, что это пройдет, ничего. Он отправился {отправился поутру} на свои обыкновенные занятия, за вечерним чаем сказал, что, кажется, совершенно все прошло, - но поутру сказал, что ему надобно будет несколько дней посидеть дома. Вера Павловна, {Далее было начато: ему} сильно встревожившаяся и вчера, теперь серьезно испугалась и потребовала, чтобы Дмитрий Сергеевич пригласил {Вместо: чтобы ~ пригласил было: чтобы муж послал} медика. "Да ведь я сам медик, я и сам сумею лечиться, если понадобится, а теперь пока еще не надобно" - отговаривался он. Но Вера Павловна была неотступна, и муж {Далее начато: а. посла б. сказал что [пошл] напи} написал записку к Кирсанову. Он говорил, что болезнь пустая и что он просит его только в угождение жене.
Поэтому Кирсанов не поторопился: {не ушел из гошпиталя, про} пробыл в гошпитале до самого {позднего} обеда, пообедал, {потом пообедал} покурил после обеда и приехал к Лопуховым уже часу {часов} в шестом вечера.
- Нет, Александр, я хорошо сделал, что тебя позвал, - сказал Лопухов: опасности нет и, вероятно, не будет, но у меня воспаление в легких. {Далее было: все-таки} Конечно, я и без тебя вылечился бы, {Далее начато: ведь} но все-таки будь консультантом. Нельзя, нужно для очищения совести, - ведь я не бобыль, как ты.
Долго они вдвоем щупали бока одному из себя, {Далее было: толковали} Кирсанов слушал грудь, и нашли оба, что Лопухов {а. что первое предпол б. что диагност} не ошибся: опасности, вероятно, не будет, но {но будет} воспаление в легких довольно сильное. Придется пролежать недели полторы. Но опасного ничего нет. Немного запустил Лопухов свою болезнь, но все-таки еще ничего.
Кирсанову пришлось долго толковать с Верою Павловною, успокоивая ее. Наконец она поверила вполне, что ее не обманывают, что, {что опасного} по всей вероятности, опасного ничего нет, - но ведь только "по всей вероятности", - а мало ли что бывает и против всякой вероятности.
Кирсанов стал бывать по два раза в день у больного, - не для больного, они оба видели, что {что особенно} болезнь проста и {и пока} не представляет опасности, {Далее начато: что Лопухов} но для Веры Павловны. Так прошло три дня. На четвертый день поутру Кирсанов сказал Вере Павловне: {Далее начато: Наш общий}
"Дмитрий - ничего, хорош, еще дня три-четыре будет тяжеловато, тяжелее вчерашнего, а потом станет {будет} уж и поправляться. Но об вас, Вера Павловна, я хочу поговорить с вами серьезно: вы дурно делаете, - зачем не спать по ночам? Ему совершенно не нужна сиделка, да и я не нужен, но себе вы можете повредить, и совершенно без надобности, - ведь у вас и теперь уж нервы довольно расстроены, и совершенно понапрасну.
Долго он урезонивал Веру Павловну, но без всякого толку. "Никак", и "ни за что", и "я бы сама рада, да не могу", - то есть спать по ночам и оставлять мужа без караула. Наконец, сказала: "да ведь все, что вы мне говорите, он уж мне говорил, вы знаете, - много раз говорил. Ведь его бы я скорее послушалась, чем вас, - значит, не могу".
Против такого аргумента нечего было возразить.
- Правда ваша, Вера Павловна, - сказал Кирсанов, - только я вижу, что с вами надобно принять крутые меры. Вот увидите, каково не слушаться двух медиков, - давайте два листа бумаги: один весь испишу микстурами для вас я, другой испишет он, и скажем, что пока вы все микстуры не выпьете, до тех пор Дмитрий не выздоровеет, - а микстуры будут самые противные на вкус.
- Ах, не смейтесь, Александр Матвеевич, я вовсе не хочу смеяться, - а сама все-таки засмеялась, потому что лицо Кирсанова выражало всю отвратительность вкуса микстур, которые принуждена она будет пить, и он делал жесты, показывавшие, как рука не хочет подносить микстуру к губам, и как микстура льется с ложки от дрожания руки, и как весь корпус вздрагивает {пожимается} и пожимается от ужасной микстуры.
- Вот увидите вечером. А теперь - до свиданья: {Далее было: ради бога, скажите:} нужно в гошпиталь, - ради бога, скажите, зачем вы заставляете меня отнимать время у действительно больных людей? {Далее было: Грех вам, Вера Павловна} Но когда меня будут за это на том свете посылать в ад, я скажу: "нет, извольте посылать Веру Павловну, ее грех!", - и опять жесты, как он уперся и не идет в ад, а рекомендует {указыв} тащить туда ее. Нельзя не рассмеяться, потому что очень смешные гримасы, но Вера Павловна рассердилась на него. До шуток ли, в самом деле?
Зато как же и совестно ей было, когда Кирсанов, приехавши к больному в десятом часу вечера и просидев подле него {Далее было: с Верою Павловною} вместе с нею с полчаса, сказал: "Вера Павловна, отдохните, мы оба просим вас; я останусь здесь ночевать". - Ведь она сама наполовину - больше чем наполовину - знала, что как будто бы и нет необходимости сидеть всю ночь подле больного, и вот заставляет Кирсанова, человека занятого, терять время; что ж это в самом деле? - да, "как будто не нужно", - "как будто", - а кто знает? Нет, нельзя оставить миленького одного, - мало ли что может случиться? да, наконец, если пить захочется, - чаю захочется, как же тут? ведь он деликатный, будить не станет, значит и нельзя не сидеть подле него, - но Кирсанову сидеть не нужно, она не дозволит, - все это передумалось в одну минуту, и она сказала, что не уйдет, а что "вам, Александр Матвеевич, нужнее отдыхать, чем мне, - ведь вы с утра до ночи работаете, отправляйтесь вы домой, я вас прошу". Перекорились таким образом раза два - "нет, вы отдохните", - "нет, вы уезжайте домой", - тогда Кирсанов встал, сказал Лопухову: "ну, брат Дмитрий, ты не у места деликатничаешь со мною, что не просишь Веру Павловну отдохнуть, - ведь ты должен видеть..." "Вижу, Александр, да мне в самом деле стыдно по пустякам отнимать у тебя ночь, ведь ты ошибаешься, если думаешь проводить ее да заснуть, - ведь она будет приходить справляться, и если застанет тебя сонного, то все равно {Далее было: уж потом мы с твоим усерди} твое присутствие не поможет". "Да разве я этого не знал? {предвид} Конечно, знаю, - так уж я поступлю и за тебя и за себя. Вера Павловна, простите, - невежда, быть может, но с истинною преданностью и чувством глубочайшего уважения имею честь" - говоря это, он стоял подле нее, предлагая ей руку, как любезные кавалеры предлагают дамам для прогулки, - она не брала руки, - отстраняла ее, - но при словах: "глубочайшего уважения" он очень плавно взял ее за, талью и повел из комнаты, продолжая: "имею честь быть вашим спутником. Серьезно, Вера Павловна, как медик, прошу вас лечь. Вот вам, на всякий случай, пилюли из морфия, - если не заснете через четверть часа, примите две". Он ввел ее в ее комнату, затворил за нею дверь и возвратился к больному.
- Мне, право, перед тобою совестно, Александр: какую смешную {дикую} роль , сидя ночь у больного, болезнь которого вовсе не требует этого. {Вместо: болезнь ~ этого - было: которому вовсе не нужно это.} Но благодарю тебя, очень благодарю. Я решительно начинал беспокоиться за нее. Нервы у ней очень {очень у ней} расстроивались.
Нервы Веры Павловны, действительно, были утомлены, - три ночи без душевной тревоги ничего бы не значили для нее: здоровье у ней было крепкое. Но она очень боялась {тревож} за мужа. Да, нервы были так расстроены, что она как дошла до кровати, как упала на кровать, {Вместо: дошла ~ на кровать - было: упала на кровать} так и лежала, - не могла раздеться, - не могла заснуть, - не могла и принять сонных пилюль, - рукам так тяжело было подняться, - почти спала, и глаза почти закрылись, но не спала. Долго, долго она так лежала неподвижною, - "только, что ж это? сплю я иль нет? в бреду я иль нет? {брежу иль нет?} - нет, не в бреду, - что ж это он так долго стоит в дверях? Он думал, что надобно взглянуть на меня, {далее было: да ведь } сплю ли я, здорова, - так ведь должно казаться, что я сплю и здорова; господи, что это он все стоит в дверях и все смотрит на меня? какой чудак!" Наконец, он ушел от дверей. - Опять прошло сколько-то времени - должно быть, много, - вот он опять в дверях, и опять стоит долго, долго, и так пристально смотрит, - наконец, опять ушел, - через несколько времени Вера Павловна заснула крепко и проспала до тех пор, {Вместо: и проспала ~ пор - было: проспала [до одиннадцати] до десяти часов} пока услышала из-за дверей голос Кирсанова: