Страница:
- Итак, по вашему мнению, вся наша история - глупая мелодрама? {глупый фарс}
- Да, только с трагическим содержанием, - в том, что вместо простых, обыкновенных разговоров самого спокойного содержания вышла раздирательная мелодрама, виноват Дмитрий Сергеевич. Ну, да он довольно поплатился за нее. Мир его памяти - выпейте еще рюмку за его память и ложитесь спать, - я достиг своей цели: теперь уж три часа, - если вас не будить, вы теперь проспите долго; {если ~ долго; вписано.} я и сказал Маше, чтоб она не будила вас раньше половины одиннадцатого, так что завтра вы едва успеете напиться чаю, как уж вам пора будет на железную дорогу, - ведь если и не успеете уложить всех вещей, не беда, скоро вам привезут их, да и воротитесь скоро, а ведь теперь вам будет тяжело с Машею: ведь вы не должны же показывать, что вы совершенно спокойны, - еще хуже было бы с Мерцаловой, - я зайду к ней рано завтра и скажу, чтоб она не приезжала сюда, потому что вы долго не спали и не надо вас будить, а ехала бы прямо на железную дорогу, - кажется, устроить таким образом будет всего легче для вас.
- А какой же и вы добрый, Рахметов! {Далее было: Это еще не велико достоинство, Вера Павловна.}
- Ну, скажи же теперь, проницательный читатель, зачем выведен Рахметов, который теперь ушел и уж больше не явится в моем рассказе? {Далее начато: а. Как б. Какая художественная потребность в. Ты знаешь, что ему не скрыться от тебя} Ты уже знаешь от меня, что это фигура, не принявшая никакого участия в действии. {Вместо: Ты уже ~ в действии. - было: а. Ты знаешь уж от меня, что эта фигура, стоя совершенно неподвижно, не имевшая никакого участия б. Начато: Ты знаешь, что теперь спросят от тебя}
- Неправда, - говорит самодовольно проницательный читатель, - Рахметов принес записку, от которой...
- Уж очень ты плох {Плох ты, как я} в знании художественности, о которой столько толкуешь; после этого, по-твоему, и Маша действующее лицо в романе? Ведь она в самом начале его принесла письмо, от которого {Далее было: произошла сцена, заставившая } пришла в ужас Вера Павловна? И Рахель действующее лицо, потому что купила вещи и дала деньги, без которых Вера Павловна ведь не могла бы уехать? И Матрена действующее лицо, потому что сходила купить вина, без которого Марья Алексеевна не пришла бы в умиление, помнишь, после возвращения с Конногвардейского бульвара? И профессор N действующее лицо, потому что рекомендовал Веру Павловну в гувернантки г-же Б., без чего не вышло бы сцены возвращения с Конногвардейского бульвара? Может быть, и Конногвардейский бульвар действующее лицо, потому что без него ведь не было сцены свидания на нем и возвращения с него? Плох, плох ты, братец мой, в художественности-то. Говори, объясни, {Далее было: Действующие лица в романе только появляются какие ж это действующие лица?} какие же действующие лица? {Вместо вписанного: Плох ~ лица? - начато: Плох, плох ты, брат - ты ведь} И Гороховая улица действующее лицо, потому что ведь без нее не было бы {Далее было: и стоящих на ней домов, в том числе} и дома Сторешникова, - значит, и всего романа не было бы? {Далее было: а. и приказчик в погр б. дверь в погребе} Ну, положим, что все это, по-твоему, действующие лица, так ведь о них же и было сказано по пяти слов или того меньше, потому что действие-то их такое, которое больше пяти слов не стоит, - а посмотри-ко, сколько страниц отдано Рахметову? {Далее начато: а. Вера Павловна - самое главное действующее лицо, а б. что ж это такое? в. Да Рахметов не только}
- А, теперь знаю, - говорит проницательный читатель: - Рахметов выведен затем, чтоб произнести приговор о Вере Павловне и Лопухове, - он нужен для разговора с Верою Павловною.
- Все-таки ты плох, государь мой, - как раз наоборот понимаешь дело, разве нужно было выводить особенного человека затем, {только затем,} чтоб он сказал свое мнение о действующих лицах? Это, может быть, делают твои великие художники, - я не знаю, {Далее начато: я что-то давно бросил читать} - а у меня все-таки побольше смысла в голове и побольше понимания условий художественности. Я так не сделаю, чтоб родить на свет божий дармоеда только затем, чтоб он говорил. {Далее было: а. и вот почему б. я думаю вот как} Нет, государь, поэтому вовсе не было нужно Рахметова. Сколько раз сама Вера Павловна, Кирсанов, Лопухов выражали мнение о своих отношениях и действиях? Ведь они люди не глупые, {Далее было: и рассудительные} они могут рассудить, что хорошо, что нет, - и неужели ты думаешь, что сама Вера Павловна, когда на досуге стала бы припоминать все, что наделала в этот день суматохи, не осудила бы свою забывчивость {Вместо: сама ~ забывчивость - было: самой Вере Павловне не пришло бы в голову, когда успокоилась бы и могла бы рассудить на досуге, стала бы припоминать все, что наделала в этот день суматохи, и осудила бы свои действия точно так же, как осудила свою забывчивость} о мастерской точно так же, как осудил ее Рахметов? И неужели ты думаешь, что Лопухов сам не думал о своих отношениях к Вере Павловне всего того, что говорил Вере Павловне Рахметов? {В рукописи ошибочно: Лопухов.} Он все это думал, государь мой, {Далее было: и через несколько страниц ты увидишь доказательства тому} - порядочные люди сами думают о себе все то, что может кто бы то ни было другой сказать в осуждение {в порицание} им, потому-то они и порядочные люди, - ведь это только ты, государь мой, это знаешь. {Далее было: Так видишь ли, проще всего мне было бы в этом случае, если уж мне [непременно] казалось непременно нужно б высказать порицание поступков Веры Павловны и Лопухова, проще я мог обойтись} Очень плох ты, государь мой, по части художественных соображений, {Далее было: да и по части здравого смысла тоже} я тебе скажу больше: неужели ты полагаешь, что Рахметов, разговаривая с Верою Павловною, действовал независимо от Лопухова? Нет, государь мой, он был в этом случае только орудием Лопухова и сам очень хорошо знал, что он тут только орудие Лопухова, - и Вера Павловна догадалась об этом через день или через два, - и в ту самую минуту догадалась, как только Рахметов раскрыл рот, если б не была так взволнована. Вот как на самом-то деле были вещи, - неужели ты и этого-то не понял? Конечно, Лопухов во второй записке говорил совершенно справедливо, что ни он Рахметову, ни Рахметов ему ни слова не говорил о том, каково будет содержание разговора Рахметова с Верою Павловною, да ведь Лопухов хорошо знал, какой человек Рахметов, и что Рахметов думает о каком деле, и как Рахметов будет говорить в каком случае; ведь порядочные люди очень хорошо понимают друг друга, и не объяснившись между собою: Лопухов мог бы вперед чуть не слово в слово написать все, что будет говорить Рахметов с Верою Павловною, - именно потому-то {затем} он и поручил именно Рахметову быть посредником. Видишь ли, я еще дальше посвящу тебя в психологические тайны: Лопухов очень хорошо знал, что все, что теперь думает про себя он, Лопухов, будет через времени думать о нем и сама Вера Павловна, как только пройдет ее первая горячка восторженной благодарности; так вот видишь ли, {Далее было: по его теории эгоизма} следовательно, в окончательной развязке он ничего не проигрывает оттого, что посылает к ней Рахметова, который будет ругать его, - все равно она и сама ведь дошла бы очень скоро до такого же мнения, напротив, он от этого выигрывает в ее уважении: ведь она очень скоро сообразит, что он предвидел содержание разговора Рахметова с нею и нарочно устроил этот разговор, - вот она и подумает: "ах, какой он благородный человек - не отвиливал от появления в моем уме тех мыслей о нем, которые не могли уж не явиться раньше или позже, а напротив, позаботился, чтоб они были вызваны в моем уме как можно поскорее, именно в этот день суматохи, потому что в этот день мне были полезны, - ведь хотя я и сердилась на Рахметова, что он бранил его, а ведь я понимала, что Рахметов в сущности говорит правду, - а я тогда очень была подавляема слишком тяжелой признательностью к его великодушию, - вот он позаботился поскорее облегчить мне это иго и послал Рахметова снять его - благородный человек!" Видишь, государь, какие хитрецы благородные-то люди, - не такие, как ты, - видишь, государь мой, как играет в них эгоизм-то, - не так, как в тебе, государь мой, {Далее начато: а. потому что свое наслаждение б. чтобы тебя считать} - потому что удовольствие-то они находят не в том, в чем ты, государь мой, - они, видишь ли, высшее наслаждение свое находят в том, чтоб люди, которых они уважают, думали о них как о благородных людях, и для этого, государь мой, они по своему эгоизму хлопочут и придумывают всякие штуки так же усердно, как ты для своих целей; только цели-то у тебя и у них разные, потому и штуки-то придумываются неодинаковые тобою и ими: ты придумываешь пошлые и гадкие, {Далее было: штуки, а они} вредные для других штуки, а они придумывают честные, полезные для других штуки. {Далее было: [Плохо]. [А ты этого] Плох ты, государь мой, и по части здравого смысла, что ничего этого не понял}
- Так видишь, государь мой, зачем же после этого те мысли {Далее было: которые были в голове у Лопухова и у} о Вере Павловне, которые скоро были бы сами собою в голове Веры Павловны, и те мысли о Лопухове, которые тогда уже были в голове Лопухова и скоро были бы сами собою в голове Веры Павловны, сообщил я тебе не как их мысли, а сообщил тебе разговор Рахметова с Верой Павловной? Понимаешь ли ты теперь, что {Далее было: Рахметов говорил с Верою Павловною} если сообщается тебе этот разговор, то его, {Далее было: важность тут} значит, нужно {Далее было: именно то, чтобы Рахметов говорил с Верою Павловною} сообщить тебе не только те мысли, которые составляли сущность разговора, но именно разговор? Зачем же нужно сообщать именно разговор? Затем, {После: Затем - следует: мой} что он разговор Рахметова с Верою Павловною, - понимаешь ли ты теперь? Все нет еще? Хорош, однако, ты, - плох по части здравого-то смысла, плох. Ну, если два человека, то из этого разговора бывает более или менее виден характер этих людей понимаешь теперь, к чему идет дело? Характер Веры Павловны был ли тебе достаточно знаком до этого разговора? Конечно, был - из того, как она в нем держала себя, ты не узнал о ней ничего нового - ты знал, что она и вспыхивает, и шутит, и что прочь она покушать, когда аппетит, {когда чувствует аппетит,} и, пожалуй, выпить рюмку хереса {Далее было: а. это только ты непочтителен с женщиною б. это ты все знал} - значит, разговор нужен для характеристики не Веры Павловны, - а кого же? Ведь только двое разговаривают-то - она да Рахметов, так кого ж из двух? - Для характеристики Рахметова, - говорит проницательный читатель. - Ну вот, молодец, угадал, за это люблю. Так видишь ли, совершенно наоборот против того, как представлялось было тебе: не Рахметов выведен для того, вести разговор, а разговор сообщен только для того, чтоб еще более познакомить тебя с Рахметовым, - из этого разговора ты увидел, что Рахметову хотелось бы выпить хереса, а хереса он не пьет, - что Рахметов не безусловно "мрачное чудовище", - напротив, когда он может, когда он за каким-нибудь приятным делом забывает на минуту свои грустные думы, свои жгучие заботы, то он и шутит, и {Далее было: и пустословит, а пожалуй, даже не прочь был бы сделать комплимент.} весело болтает; {Далее было: а ведь ты этого не знаешь, сколько бы ты по своей проницательности не думал, что уж} - "да только, говорит, редко это мне удается, и горько, говорит мне, что мне это так редко удается, ну да что, {Далее было: а, говорит, вот я из-за того и бьюсь, что хотел бы то было несколько по } я, говорит, сам не рад, что я мрачное чудовище, да уж обстоятельства-то таковы, что человек с моею пламенною любовью к добру не может не быть мрачным чудовищем, - а кабы не это, говорит, так я был бы, может быть, такой веселый человек, что целый бы день шутил, да пел, да плясал {танцовал После: плясал - было: понял ли ты теперь, проницательный} - вот, говорит, каковы мои обстоятельства, и вот, говорит, каков мой характер".
- Понял ли ты теперь, проницательный читатель, что хотя много {Вместо: много - было: а. вот б. вдвое больше} страниц употреблено на прямой рассказ о том, какой человек был Рахметов, но нужно, в сущности, еще гораздо больше страниц употребить на то, чтоб только познакомить тебя с этим лицом, {фигурою} которое вовсе не действующее в романе, - ведь и длинный разговор этот с Верою Павловною нужен только для этого. Скажи же мне теперь, зачем выведена и так подробно описана эта фигура?
- Я все пристаю к тебе с прежним вопросом. Помнишь, что я тогда тебе сказал: "для удовлетворения главному требованию художественности", додумался ли тогда? {Далее было: а. какого б. и вот нет?} Видно, что нет, {Далее было начато: если бы знал} а то не говорил бы такого вздора. Видишь ли, в чем оно состоит: первое требование художественности состоит {Далее было: а. в том, чтобы уб б. в таком свете видел и в такой обстановке } вот в чем: надобно изображать так, чтоб читатель представлял себе предметы в истинном их виде. Например, если хочешь изобразить дом, то надобно достичь того, {достичь того, вписано.} чтобы он читателю представлялся домом, а не лачужкою и не дворцом; если я хочу изобразить обыкновенного человека, то надобно мне достичь того, чтоб он не представлялся читателю ни гигантом, {Начато: голиаф} ни карликом. Прекрасно. Я хотел изобразить обыкновенных порядочных людей нового поколения и изобразил {выставил} троих таких людей - Веру Павловну, Лопухова, Кирсанова. {Далее было: Порядочные люди видят, что это очень обыкновенные люди, вовсе не исполины} Такими я считаю, такими они сами себя считают, такими считают их все их знакомые - то есть такие же люди, как они, такими же увидят их в моем рассказе все порядочные люди: {Далее было: да, это самые обыкновенные люди, ни} хорошие люди, очень хорошие люди, но нет в них ничего высокого и превыспреннего. Но ты, проницательный читатель, сбился бы с толку, тебе они показались бы лицами идеализированными до неправдоподобия, до невозможности. {Вместо: лицами ~ до невозможности - было: героями, людьми на ходулях , идеалами} Ты так низок перед ними, что хотя они {Далее было: тебе показались бы парящими на облаках, как} просто-напросто ходят по земле, но тебе показались бы парящими на облаках, потому что ты смотришь на них из преисподней трущобы. {Далее начато: Что они} Сколько я тебя ни уверял бы в противном, они тебе показались бы героями. {а. исполинами б. гигантами} Где я говорил о них это? Что я рассказывал о них такого? Я изображал их с любовью и уважением, потому что каждый порядочный человек стоит любви и уважения, - но где я преклонялся перед ними? Я люблю их, и только, - чего же их не любить? Это еще не значит, что уж выше и прекраснее их я не знаю никого и ничего, что они для меня - идеалы людей, что я хотел выставить их идеальными людьми. {Далее начато: Что они} А тебе, проницательный читатель, показалось бы это. Что они делают превыспреннего? - не делают подлостей, не трусят, стараются поступать честно, насколько достает сил, {Далее было: не плуты, не дрянные - они обыкновенные люди} - они делают только то, что делают все обыкновенные люди их типа, - мне хотелось и представить их такими, не больше. Надеюсь, что это мне удалось. {Далее начато: Надеюсь, что тебе}
Глава четвертая
ВТОРОЕ ЗАМУЖСТВО И ДРУГАЯ СВАДЬБА {*}
{* Против заглавия помета: Начал перечитывать 5 март.}
Милостивая государыня, Вера Павловна!
Близость моя к погибшему {покойному} Дмитрию Сергеевичу Лопухову, {Далее было: дает мне право} а еще больше самое содержание моего письма, дают мне надежду, {Далее было: что вы не почтете навязчивостью [с моей стороны] [отставного студента медика] с моей стороны [то, что] [благосклонно] и не станете в чем-нибудь уп} что вы благосклонно примете в число ваших знакомых человека, совершенно вам неизвестного, но глубоко уважающего вас. Во всяком случае, смею думать, что вы не обвините меня в навязчивости: {Во всяком случае ~ навязчивости: вписано.} начиная эту корреспонденцию, я исполняю желание покойного Дмитрия Сергеевича, и те сведения, которые я сообщаю о нем, вы можете считать {принимать} совершенно достоверными, потому что {Далее было: они представляют буквально повторение его собственных слов. [Его намерение, о котором я не смею судить, созревало п Дело] Его намерение, которое я совершенно нахожу основательным,} я буду передавать его мысли собственными его словами, как бы говорил он сам. Вот его слова о деле, объяснение которого составляет цель моего письма.
"Мысли, которые произвели развязку, встревожившую некоторых людей, мне близких, {Мысли ~ близких, вписано.} созревали во мне постепенно, и мое намерение {Вместо: мое намерение - было: мысли} менялось много раз, прежде чем получило {остановилось на} свою окончательную форму. То обстоятельство, которое было причиною моих мыслей было замечено мною совершенно неожиданно для меня - только в ту минуту, когда она с испугом сказала мне о сне, ужаснувшем ее. {Вместо: когда она ~ ее. - было: когда вы с испугом сказали мне о сне, вас ужаснувшем.} Сон показался мне очень важным, и как человек, смотревший на состояние ее чувств со стороны, {Далее было: он, так ни на миг не смевший} я в тот же миг понял, что в ее жизни начинается эпизод, который на время, более или менее продолжительное, изменит ее прежние отношения ко мне. Но человек всегда до последней крайности старается сохранить отношения, с которыми сжился, - в глубине нашей природы лежит консервативный элемент, от которого мы отступаем только по необходимости, - в этом, по моему мнению, заключается объяснение моего предположения - мне хотелось думать и подумалось, что этот эпизод через несколько времени минуется, и тогда наши прежние отношения могут восстановиться".
Вы {Далее было: когда увидели} хотели избежать самого эпизода, {Далее было: [изме] сблизиться с ним} через теснейшее сближение с ним. Это увлекло его, и несколько дней {Вместо: Это ~ дней - было: а. это его тр б. Так как это его тронуло и он [несколько дней] на несколько} он не считал невозможным исполнение вашей надежды. Скоро он увидел, что она напрасна. Причина тому, как вы, конечно, знаете, заключалась в его характере. Он откровенно признал это:
"Я не порицаю своего характера, я понимаю его так: у человека, проводящего жизнь как должно, - говорил он, - время разделяется на три части: труд, наслаждение и отдых, или развлечение. Наслаждение точно так же требует отдыха, как и труд. {Далее было: а. В труде все люди должны быть одинаковые и людям нетрудно б. в труде и в наслаждении людей связывает сильная, такая могущественная сила} В труде и в наслаждении общечеловеческий элемент берет верх над личными особенностями: в труде мы действуем под преобладающим определением внешних рациональных надобностей, в наслаждении под преобладающим определением других, тоже общих потребностей человеческой природы. Отдых, или развлечение - элемент, в котором личность ищет восстановления сил от этого возбуждения, более или менее истощающего запас ее жизненных материалов; это элемент, вводимый в жизнь уже самою личностью, тут личность хочет определяться уже собственными своими особенностями, своими индивидуальными удобствами. В труде и в наслаждении люди влекутся к людям общею могущественною силою, которая выше их личных особенностей: расчетом выгоды в труде, - одинаковыми материальными потребностями организма. В отдыхе не то - это не дело общей потребности, более или менее сглаживающей личные особенности; отдых есть наиболее личное дело, тут натура просит себе наиболее простора, тут человек наиболее индивидуализируется. {Текст: В труде ~ индивидуализируется, вписан.} Характер человека всего более выказывается в том, какого рода развлечение или отдых легче и приятнее всего для него. В этом отношении люди распадаются на два главных отдела. Для одних отдых или развлечение приятнее в обществе других. {Далее начато: Эти могут быть} Уединение нужно каждому, но для них нужно, {оно нужно,} чтоб оно было исключением, а правило для них - жизнь с другими. Сколько я мог заметить, этот класс гораздо многочисленнее другого, которому нужно наоборот: людям этого второго отдела в уединении просторнее, чем в обществе других. {Далее начато: Просто это} Эта разница замечена и общим мнением, которое обозначает ее названиями: "человек общительный" и "человек замкнутый". Я принадлежу к {Далее было: К одному разряду, последнему, она к первому} людям необщительным, она - к людям общительным. Вот и вся тайна нашей истории. Это единственная причина, по которой мы разошлись. {Далее начато: Вы [видели] говорили, что} В этой причине нет ничего предосудительного для кого-нибудь из нас. Нисколько не предосудительно и то, что ни у одного из нас не достало силы отвратить эту причину: против своей натуры человек бессилен.
Каждому из нас довольно трудно понять особенности других натур, каждый представляет себе людей по своей индивидуальности, и нужна большая внимательность, чтоб отчетливо представить себе, как могут существовать индивидуальности другого характера. Что не нужно мне, то кажется мне ненужным и для других: необходимы слишком яркие признаки, чтобы я вспомнил о противном. {Далее было начато: Вы знаете, что если я и курю, пью, то я забываю, слишком} И наоборот: то, что служит мне облегчением и простором, может быть другим бременем и стеснением. Вот мое извинение в том, что я слишком поздно заметил разницу между натурою моею и ее. Ошибке много помогло и то, что, {Далее было: она очень уважала меня,} когда мы сошлись жить вместе, она слишком высоко ставила меня: между нами тогда не было равенства, с ее стороны было слишком много уважения ко мне, мой образ жизни казался ей образцовым; она принимала за общечеловеческую черту и то, что было уж личною особенностью: в жизни всех таких людей уединение должно занимать больше места, чем допускается натурою большей части людей.
Была и другая причина к тому, - может, еще более сильная. Между неразвитыми {В неразвитых} людьми вообще мало уважается неприкосновенность внутренней жизни: каждый {каждый без церемоний} из семейства, {из членов семейства} особенно из старших, без церемонии сует лапу в вашу интимную жизнь; дело не в том, что это нарушает, например, тайны: тайны - более или менее крупные драгоценности, {сокровища} их не забывают спрятать, их не забывают стеречь, да не у всякого и есть они: часто человеку и ровно нечего прятать от близких. Но вообще каждому хочется, чтоб и в его внутренней жизни был уголок, куда никто не залезал бы к нему, как хочется каждому иметь свою комнату, в которой он был бы спокоен от всяких посещений. Люди неразвитые не смотрят ни на то, ни на другое: если у вас и есть особая комната, в нее лезет каждый - не из желания подсмотреть или быть навязчивым, - нет, без всякого предположения, что это может беспокоить вас, - он думает, что вы не желали бы его видеть вдруг, ни с того ни с сего и без всякой нужды являющимся у вас под носом, - что вы не желали бы этого, что вам неприятно было бы это только в том случае, когда бы вам вообще было неприятно его видеть; он не понимает, что может надоедать, может мешать человеку, хотя он и мил ему. {он не понимает ~ мил ему. вписано. Против этой фразы дата: 13 февр} Святыня порога, через который не имеет права переступить никто без воли живущего за ним, у нас признается {уважается} только в одной комнате, комнате главы семейства, потому что глава семейства может выгнать в шею всякого, выросшего у него под носом без его спроса. У всех остальных вырастает под носом, когда только вздумает, {когда только вздумает, вписано.} всякий, кто старше их или равен им по семейному положению. {Далее было: когда вздумает} То же, что с комнатою, и с миром внутренней жизни. В него {В него залезает} без всякой надобности, даже без всякой мысли, что, может быть, делает неприятное вам, залезает всякий, кому вздумается, {кому вздумается, вписано.} за всяким вздором, {Далее было: кому когда вздумается} а чаще всего не более как за тем, чтобы почесать язык о вашу душу. У девушки есть два будничных платья, розовое и белое. Она надела розовое, - вот уж и можно чесать язык о ее душу. "Ты надела розовое платье, Анюта, чего ты его надела?" Анюта сама не знает, чего она его надела, просто ей вздумалось надеть его {Вместо: вздумалось надеть его - было: почему - да не подумала об этом, просто розовое попалось под руки} - ведь нужно же было надеть какое-нибудь, и если б она надела белое, повторилась бы та же история. "Так, маменька", или "сестрица" - "А ты бы лучше надела белое". Почему "лучше"? Этого не знает та, которая беседует {спрашивает} с Анютою, она просто чешет язык. "Что ты ныне как будто невесела?" Анюта совершенно ни весела, ни невесела, - но ведь надобно спросить, чтоб почесать язык. "Я не знаю, нет, кажется, ничего". - "Нет, ты что-то как будто невесела. - А ты бы, Анюта, села за фортепьяно", - зачем, неизвестно советчице, "что ты не села за фортепьяно?" Анюта, {Далее было: не села за фортепьяно} может быть, хотела сесть за фортепьяно через пять минут. "Я не знаю, так, не вздумалось". "Анюта, {Далее было; вот ты и прежде} нет, ты бы села". И так далее, целый день. Ваша душа будто улица, на которую поглядывает каждый, кто сидит подле окошка, не за тем, {Далее было: чтобы что-нибудь} что ему нужно увидеть там что-нибудь, - он и знает, что {потому что там} не увидит ничего ни нужного, ни любопытного, - а так, от нечего делать, - ведь все равно, так почему ж не поглядывать, {заглядывать} когда есть окошко? Улице, точно, все равно; но человеку вовсе нет удовольствия оттого, что пристают к нему.
Натурально, это приставанье без всяких целей и мысли, просто по непониманию того, что приставание скучно для того, к кому пристают, натурально, что оно {что это приставанье} может вызвать реакцию, и как только человек станет {может стать} в такое положение, что может уединяться, он на некоторое время находит {чувствует} удовольствие в уединении, хотя бы по натуре был общителен, а не замкнут.
- Да, только с трагическим содержанием, - в том, что вместо простых, обыкновенных разговоров самого спокойного содержания вышла раздирательная мелодрама, виноват Дмитрий Сергеевич. Ну, да он довольно поплатился за нее. Мир его памяти - выпейте еще рюмку за его память и ложитесь спать, - я достиг своей цели: теперь уж три часа, - если вас не будить, вы теперь проспите долго; {если ~ долго; вписано.} я и сказал Маше, чтоб она не будила вас раньше половины одиннадцатого, так что завтра вы едва успеете напиться чаю, как уж вам пора будет на железную дорогу, - ведь если и не успеете уложить всех вещей, не беда, скоро вам привезут их, да и воротитесь скоро, а ведь теперь вам будет тяжело с Машею: ведь вы не должны же показывать, что вы совершенно спокойны, - еще хуже было бы с Мерцаловой, - я зайду к ней рано завтра и скажу, чтоб она не приезжала сюда, потому что вы долго не спали и не надо вас будить, а ехала бы прямо на железную дорогу, - кажется, устроить таким образом будет всего легче для вас.
- А какой же и вы добрый, Рахметов! {Далее было: Это еще не велико достоинство, Вера Павловна.}
- Ну, скажи же теперь, проницательный читатель, зачем выведен Рахметов, который теперь ушел и уж больше не явится в моем рассказе? {Далее начато: а. Как б. Какая художественная потребность в. Ты знаешь, что ему не скрыться от тебя} Ты уже знаешь от меня, что это фигура, не принявшая никакого участия в действии. {Вместо: Ты уже ~ в действии. - было: а. Ты знаешь уж от меня, что эта фигура, стоя совершенно неподвижно, не имевшая никакого участия б. Начато: Ты знаешь, что теперь спросят от тебя}
- Неправда, - говорит самодовольно проницательный читатель, - Рахметов принес записку, от которой...
- Уж очень ты плох {Плох ты, как я} в знании художественности, о которой столько толкуешь; после этого, по-твоему, и Маша действующее лицо в романе? Ведь она в самом начале его принесла письмо, от которого {Далее было: произошла сцена, заставившая } пришла в ужас Вера Павловна? И Рахель действующее лицо, потому что купила вещи и дала деньги, без которых Вера Павловна ведь не могла бы уехать? И Матрена действующее лицо, потому что сходила купить вина, без которого Марья Алексеевна не пришла бы в умиление, помнишь, после возвращения с Конногвардейского бульвара? И профессор N действующее лицо, потому что рекомендовал Веру Павловну в гувернантки г-же Б., без чего не вышло бы сцены возвращения с Конногвардейского бульвара? Может быть, и Конногвардейский бульвар действующее лицо, потому что без него ведь не было сцены свидания на нем и возвращения с него? Плох, плох ты, братец мой, в художественности-то. Говори, объясни, {Далее было: Действующие лица в романе только появляются какие ж это действующие лица?} какие же действующие лица? {Вместо вписанного: Плох ~ лица? - начато: Плох, плох ты, брат - ты ведь} И Гороховая улица действующее лицо, потому что ведь без нее не было бы {Далее было: и стоящих на ней домов, в том числе} и дома Сторешникова, - значит, и всего романа не было бы? {Далее было: а. и приказчик в погр б. дверь в погребе} Ну, положим, что все это, по-твоему, действующие лица, так ведь о них же и было сказано по пяти слов или того меньше, потому что действие-то их такое, которое больше пяти слов не стоит, - а посмотри-ко, сколько страниц отдано Рахметову? {Далее начато: а. Вера Павловна - самое главное действующее лицо, а б. что ж это такое? в. Да Рахметов не только}
- А, теперь знаю, - говорит проницательный читатель: - Рахметов выведен затем, чтоб произнести приговор о Вере Павловне и Лопухове, - он нужен для разговора с Верою Павловною.
- Все-таки ты плох, государь мой, - как раз наоборот понимаешь дело, разве нужно было выводить особенного человека затем, {только затем,} чтоб он сказал свое мнение о действующих лицах? Это, может быть, делают твои великие художники, - я не знаю, {Далее начато: я что-то давно бросил читать} - а у меня все-таки побольше смысла в голове и побольше понимания условий художественности. Я так не сделаю, чтоб родить на свет божий дармоеда только затем, чтоб он говорил. {Далее было: а. и вот почему б. я думаю вот как} Нет, государь, поэтому вовсе не было нужно Рахметова. Сколько раз сама Вера Павловна, Кирсанов, Лопухов выражали мнение о своих отношениях и действиях? Ведь они люди не глупые, {Далее было: и рассудительные} они могут рассудить, что хорошо, что нет, - и неужели ты думаешь, что сама Вера Павловна, когда на досуге стала бы припоминать все, что наделала в этот день суматохи, не осудила бы свою забывчивость {Вместо: сама ~ забывчивость - было: самой Вере Павловне не пришло бы в голову, когда успокоилась бы и могла бы рассудить на досуге, стала бы припоминать все, что наделала в этот день суматохи, и осудила бы свои действия точно так же, как осудила свою забывчивость} о мастерской точно так же, как осудил ее Рахметов? И неужели ты думаешь, что Лопухов сам не думал о своих отношениях к Вере Павловне всего того, что говорил Вере Павловне Рахметов? {В рукописи ошибочно: Лопухов.} Он все это думал, государь мой, {Далее было: и через несколько страниц ты увидишь доказательства тому} - порядочные люди сами думают о себе все то, что может кто бы то ни было другой сказать в осуждение {в порицание} им, потому-то они и порядочные люди, - ведь это только ты, государь мой, это знаешь. {Далее было: Так видишь ли, проще всего мне было бы в этом случае, если уж мне [непременно] казалось непременно нужно б высказать порицание поступков Веры Павловны и Лопухова, проще я мог обойтись} Очень плох ты, государь мой, по части художественных соображений, {Далее было: да и по части здравого смысла тоже} я тебе скажу больше: неужели ты полагаешь, что Рахметов, разговаривая с Верою Павловною, действовал независимо от Лопухова? Нет, государь мой, он был в этом случае только орудием Лопухова и сам очень хорошо знал, что он тут только орудие Лопухова, - и Вера Павловна догадалась об этом через день или через два, - и в ту самую минуту догадалась, как только Рахметов раскрыл рот, если б не была так взволнована. Вот как на самом-то деле были вещи, - неужели ты и этого-то не понял? Конечно, Лопухов во второй записке говорил совершенно справедливо, что ни он Рахметову, ни Рахметов ему ни слова не говорил о том, каково будет содержание разговора Рахметова с Верою Павловною, да ведь Лопухов хорошо знал, какой человек Рахметов, и что Рахметов думает о каком деле, и как Рахметов будет говорить в каком случае; ведь порядочные люди очень хорошо понимают друг друга, и не объяснившись между собою: Лопухов мог бы вперед чуть не слово в слово написать все, что будет говорить Рахметов с Верою Павловною, - именно потому-то {затем} он и поручил именно Рахметову быть посредником. Видишь ли, я еще дальше посвящу тебя в психологические тайны: Лопухов очень хорошо знал, что все, что теперь думает про себя он, Лопухов, будет через времени думать о нем и сама Вера Павловна, как только пройдет ее первая горячка восторженной благодарности; так вот видишь ли, {Далее было: по его теории эгоизма} следовательно, в окончательной развязке он ничего не проигрывает оттого, что посылает к ней Рахметова, который будет ругать его, - все равно она и сама ведь дошла бы очень скоро до такого же мнения, напротив, он от этого выигрывает в ее уважении: ведь она очень скоро сообразит, что он предвидел содержание разговора Рахметова с нею и нарочно устроил этот разговор, - вот она и подумает: "ах, какой он благородный человек - не отвиливал от появления в моем уме тех мыслей о нем, которые не могли уж не явиться раньше или позже, а напротив, позаботился, чтоб они были вызваны в моем уме как можно поскорее, именно в этот день суматохи, потому что в этот день мне были полезны, - ведь хотя я и сердилась на Рахметова, что он бранил его, а ведь я понимала, что Рахметов в сущности говорит правду, - а я тогда очень была подавляема слишком тяжелой признательностью к его великодушию, - вот он позаботился поскорее облегчить мне это иго и послал Рахметова снять его - благородный человек!" Видишь, государь, какие хитрецы благородные-то люди, - не такие, как ты, - видишь, государь мой, как играет в них эгоизм-то, - не так, как в тебе, государь мой, {Далее начато: а. потому что свое наслаждение б. чтобы тебя считать} - потому что удовольствие-то они находят не в том, в чем ты, государь мой, - они, видишь ли, высшее наслаждение свое находят в том, чтоб люди, которых они уважают, думали о них как о благородных людях, и для этого, государь мой, они по своему эгоизму хлопочут и придумывают всякие штуки так же усердно, как ты для своих целей; только цели-то у тебя и у них разные, потому и штуки-то придумываются неодинаковые тобою и ими: ты придумываешь пошлые и гадкие, {Далее было: штуки, а они} вредные для других штуки, а они придумывают честные, полезные для других штуки. {Далее было: [Плохо]. [А ты этого] Плох ты, государь мой, и по части здравого смысла, что ничего этого не понял}
- Так видишь, государь мой, зачем же после этого те мысли {Далее было: которые были в голове у Лопухова и у} о Вере Павловне, которые скоро были бы сами собою в голове Веры Павловны, и те мысли о Лопухове, которые тогда уже были в голове Лопухова и скоро были бы сами собою в голове Веры Павловны, сообщил я тебе не как их мысли, а сообщил тебе разговор Рахметова с Верой Павловной? Понимаешь ли ты теперь, что {Далее было: Рахметов говорил с Верою Павловною} если сообщается тебе этот разговор, то его, {Далее было: важность тут} значит, нужно {Далее было: именно то, чтобы Рахметов говорил с Верою Павловною} сообщить тебе не только те мысли, которые составляли сущность разговора, но именно разговор? Зачем же нужно сообщать именно разговор? Затем, {После: Затем - следует: мой} что он разговор Рахметова с Верою Павловною, - понимаешь ли ты теперь? Все нет еще? Хорош, однако, ты, - плох по части здравого-то смысла, плох. Ну, если два человека, то из этого разговора бывает более или менее виден характер этих людей понимаешь теперь, к чему идет дело? Характер Веры Павловны был ли тебе достаточно знаком до этого разговора? Конечно, был - из того, как она в нем держала себя, ты не узнал о ней ничего нового - ты знал, что она и вспыхивает, и шутит, и что прочь она покушать, когда аппетит, {когда чувствует аппетит,} и, пожалуй, выпить рюмку хереса {Далее было: а. это только ты непочтителен с женщиною б. это ты все знал} - значит, разговор нужен для характеристики не Веры Павловны, - а кого же? Ведь только двое разговаривают-то - она да Рахметов, так кого ж из двух? - Для характеристики Рахметова, - говорит проницательный читатель. - Ну вот, молодец, угадал, за это люблю. Так видишь ли, совершенно наоборот против того, как представлялось было тебе: не Рахметов выведен для того, вести разговор, а разговор сообщен только для того, чтоб еще более познакомить тебя с Рахметовым, - из этого разговора ты увидел, что Рахметову хотелось бы выпить хереса, а хереса он не пьет, - что Рахметов не безусловно "мрачное чудовище", - напротив, когда он может, когда он за каким-нибудь приятным делом забывает на минуту свои грустные думы, свои жгучие заботы, то он и шутит, и {Далее было: и пустословит, а пожалуй, даже не прочь был бы сделать комплимент.} весело болтает; {Далее было: а ведь ты этого не знаешь, сколько бы ты по своей проницательности не думал, что уж} - "да только, говорит, редко это мне удается, и горько, говорит мне, что мне это так редко удается, ну да что, {Далее было: а, говорит, вот я из-за того и бьюсь, что хотел бы то было несколько по } я, говорит, сам не рад, что я мрачное чудовище, да уж обстоятельства-то таковы, что человек с моею пламенною любовью к добру не может не быть мрачным чудовищем, - а кабы не это, говорит, так я был бы, может быть, такой веселый человек, что целый бы день шутил, да пел, да плясал {танцовал После: плясал - было: понял ли ты теперь, проницательный} - вот, говорит, каковы мои обстоятельства, и вот, говорит, каков мой характер".
- Понял ли ты теперь, проницательный читатель, что хотя много {Вместо: много - было: а. вот б. вдвое больше} страниц употреблено на прямой рассказ о том, какой человек был Рахметов, но нужно, в сущности, еще гораздо больше страниц употребить на то, чтоб только познакомить тебя с этим лицом, {фигурою} которое вовсе не действующее в романе, - ведь и длинный разговор этот с Верою Павловною нужен только для этого. Скажи же мне теперь, зачем выведена и так подробно описана эта фигура?
- Я все пристаю к тебе с прежним вопросом. Помнишь, что я тогда тебе сказал: "для удовлетворения главному требованию художественности", додумался ли тогда? {Далее было: а. какого б. и вот нет?} Видно, что нет, {Далее было начато: если бы знал} а то не говорил бы такого вздора. Видишь ли, в чем оно состоит: первое требование художественности состоит {Далее было: а. в том, чтобы уб б. в таком свете видел и в такой обстановке } вот в чем: надобно изображать так, чтоб читатель представлял себе предметы в истинном их виде. Например, если хочешь изобразить дом, то надобно достичь того, {достичь того, вписано.} чтобы он читателю представлялся домом, а не лачужкою и не дворцом; если я хочу изобразить обыкновенного человека, то надобно мне достичь того, чтоб он не представлялся читателю ни гигантом, {Начато: голиаф} ни карликом. Прекрасно. Я хотел изобразить обыкновенных порядочных людей нового поколения и изобразил {выставил} троих таких людей - Веру Павловну, Лопухова, Кирсанова. {Далее было: Порядочные люди видят, что это очень обыкновенные люди, вовсе не исполины} Такими я считаю, такими они сами себя считают, такими считают их все их знакомые - то есть такие же люди, как они, такими же увидят их в моем рассказе все порядочные люди: {Далее было: да, это самые обыкновенные люди, ни} хорошие люди, очень хорошие люди, но нет в них ничего высокого и превыспреннего. Но ты, проницательный читатель, сбился бы с толку, тебе они показались бы лицами идеализированными до неправдоподобия, до невозможности. {Вместо: лицами ~ до невозможности - было: героями, людьми на ходулях , идеалами} Ты так низок перед ними, что хотя они {Далее было: тебе показались бы парящими на облаках, как} просто-напросто ходят по земле, но тебе показались бы парящими на облаках, потому что ты смотришь на них из преисподней трущобы. {Далее начато: Что они} Сколько я тебя ни уверял бы в противном, они тебе показались бы героями. {а. исполинами б. гигантами} Где я говорил о них это? Что я рассказывал о них такого? Я изображал их с любовью и уважением, потому что каждый порядочный человек стоит любви и уважения, - но где я преклонялся перед ними? Я люблю их, и только, - чего же их не любить? Это еще не значит, что уж выше и прекраснее их я не знаю никого и ничего, что они для меня - идеалы людей, что я хотел выставить их идеальными людьми. {Далее начато: Что они} А тебе, проницательный читатель, показалось бы это. Что они делают превыспреннего? - не делают подлостей, не трусят, стараются поступать честно, насколько достает сил, {Далее было: не плуты, не дрянные - они обыкновенные люди} - они делают только то, что делают все обыкновенные люди их типа, - мне хотелось и представить их такими, не больше. Надеюсь, что это мне удалось. {Далее начато: Надеюсь, что тебе}
Глава четвертая
ВТОРОЕ ЗАМУЖСТВО И ДРУГАЯ СВАДЬБА {*}
{* Против заглавия помета: Начал перечитывать 5 март.}
Милостивая государыня, Вера Павловна!
Близость моя к погибшему {покойному} Дмитрию Сергеевичу Лопухову, {Далее было: дает мне право} а еще больше самое содержание моего письма, дают мне надежду, {Далее было: что вы не почтете навязчивостью [с моей стороны] [отставного студента медика] с моей стороны [то, что] [благосклонно] и не станете в чем-нибудь уп} что вы благосклонно примете в число ваших знакомых человека, совершенно вам неизвестного, но глубоко уважающего вас. Во всяком случае, смею думать, что вы не обвините меня в навязчивости: {Во всяком случае ~ навязчивости: вписано.} начиная эту корреспонденцию, я исполняю желание покойного Дмитрия Сергеевича, и те сведения, которые я сообщаю о нем, вы можете считать {принимать} совершенно достоверными, потому что {Далее было: они представляют буквально повторение его собственных слов. [Его намерение, о котором я не смею судить, созревало п Дело] Его намерение, которое я совершенно нахожу основательным,} я буду передавать его мысли собственными его словами, как бы говорил он сам. Вот его слова о деле, объяснение которого составляет цель моего письма.
"Мысли, которые произвели развязку, встревожившую некоторых людей, мне близких, {Мысли ~ близких, вписано.} созревали во мне постепенно, и мое намерение {Вместо: мое намерение - было: мысли} менялось много раз, прежде чем получило {остановилось на} свою окончательную форму. То обстоятельство, которое было причиною моих мыслей было замечено мною совершенно неожиданно для меня - только в ту минуту, когда она с испугом сказала мне о сне, ужаснувшем ее. {Вместо: когда она ~ ее. - было: когда вы с испугом сказали мне о сне, вас ужаснувшем.} Сон показался мне очень важным, и как человек, смотревший на состояние ее чувств со стороны, {Далее было: он, так ни на миг не смевший} я в тот же миг понял, что в ее жизни начинается эпизод, который на время, более или менее продолжительное, изменит ее прежние отношения ко мне. Но человек всегда до последней крайности старается сохранить отношения, с которыми сжился, - в глубине нашей природы лежит консервативный элемент, от которого мы отступаем только по необходимости, - в этом, по моему мнению, заключается объяснение моего предположения - мне хотелось думать и подумалось, что этот эпизод через несколько времени минуется, и тогда наши прежние отношения могут восстановиться".
Вы {Далее было: когда увидели} хотели избежать самого эпизода, {Далее было: [изме] сблизиться с ним} через теснейшее сближение с ним. Это увлекло его, и несколько дней {Вместо: Это ~ дней - было: а. это его тр б. Так как это его тронуло и он [несколько дней] на несколько} он не считал невозможным исполнение вашей надежды. Скоро он увидел, что она напрасна. Причина тому, как вы, конечно, знаете, заключалась в его характере. Он откровенно признал это:
"Я не порицаю своего характера, я понимаю его так: у человека, проводящего жизнь как должно, - говорил он, - время разделяется на три части: труд, наслаждение и отдых, или развлечение. Наслаждение точно так же требует отдыха, как и труд. {Далее было: а. В труде все люди должны быть одинаковые и людям нетрудно б. в труде и в наслаждении людей связывает сильная, такая могущественная сила} В труде и в наслаждении общечеловеческий элемент берет верх над личными особенностями: в труде мы действуем под преобладающим определением внешних рациональных надобностей, в наслаждении под преобладающим определением других, тоже общих потребностей человеческой природы. Отдых, или развлечение - элемент, в котором личность ищет восстановления сил от этого возбуждения, более или менее истощающего запас ее жизненных материалов; это элемент, вводимый в жизнь уже самою личностью, тут личность хочет определяться уже собственными своими особенностями, своими индивидуальными удобствами. В труде и в наслаждении люди влекутся к людям общею могущественною силою, которая выше их личных особенностей: расчетом выгоды в труде, - одинаковыми материальными потребностями организма. В отдыхе не то - это не дело общей потребности, более или менее сглаживающей личные особенности; отдых есть наиболее личное дело, тут натура просит себе наиболее простора, тут человек наиболее индивидуализируется. {Текст: В труде ~ индивидуализируется, вписан.} Характер человека всего более выказывается в том, какого рода развлечение или отдых легче и приятнее всего для него. В этом отношении люди распадаются на два главных отдела. Для одних отдых или развлечение приятнее в обществе других. {Далее начато: Эти могут быть} Уединение нужно каждому, но для них нужно, {оно нужно,} чтоб оно было исключением, а правило для них - жизнь с другими. Сколько я мог заметить, этот класс гораздо многочисленнее другого, которому нужно наоборот: людям этого второго отдела в уединении просторнее, чем в обществе других. {Далее начато: Просто это} Эта разница замечена и общим мнением, которое обозначает ее названиями: "человек общительный" и "человек замкнутый". Я принадлежу к {Далее было: К одному разряду, последнему, она к первому} людям необщительным, она - к людям общительным. Вот и вся тайна нашей истории. Это единственная причина, по которой мы разошлись. {Далее начато: Вы [видели] говорили, что} В этой причине нет ничего предосудительного для кого-нибудь из нас. Нисколько не предосудительно и то, что ни у одного из нас не достало силы отвратить эту причину: против своей натуры человек бессилен.
Каждому из нас довольно трудно понять особенности других натур, каждый представляет себе людей по своей индивидуальности, и нужна большая внимательность, чтоб отчетливо представить себе, как могут существовать индивидуальности другого характера. Что не нужно мне, то кажется мне ненужным и для других: необходимы слишком яркие признаки, чтобы я вспомнил о противном. {Далее было начато: Вы знаете, что если я и курю, пью, то я забываю, слишком} И наоборот: то, что служит мне облегчением и простором, может быть другим бременем и стеснением. Вот мое извинение в том, что я слишком поздно заметил разницу между натурою моею и ее. Ошибке много помогло и то, что, {Далее было: она очень уважала меня,} когда мы сошлись жить вместе, она слишком высоко ставила меня: между нами тогда не было равенства, с ее стороны было слишком много уважения ко мне, мой образ жизни казался ей образцовым; она принимала за общечеловеческую черту и то, что было уж личною особенностью: в жизни всех таких людей уединение должно занимать больше места, чем допускается натурою большей части людей.
Была и другая причина к тому, - может, еще более сильная. Между неразвитыми {В неразвитых} людьми вообще мало уважается неприкосновенность внутренней жизни: каждый {каждый без церемоний} из семейства, {из членов семейства} особенно из старших, без церемонии сует лапу в вашу интимную жизнь; дело не в том, что это нарушает, например, тайны: тайны - более или менее крупные драгоценности, {сокровища} их не забывают спрятать, их не забывают стеречь, да не у всякого и есть они: часто человеку и ровно нечего прятать от близких. Но вообще каждому хочется, чтоб и в его внутренней жизни был уголок, куда никто не залезал бы к нему, как хочется каждому иметь свою комнату, в которой он был бы спокоен от всяких посещений. Люди неразвитые не смотрят ни на то, ни на другое: если у вас и есть особая комната, в нее лезет каждый - не из желания подсмотреть или быть навязчивым, - нет, без всякого предположения, что это может беспокоить вас, - он думает, что вы не желали бы его видеть вдруг, ни с того ни с сего и без всякой нужды являющимся у вас под носом, - что вы не желали бы этого, что вам неприятно было бы это только в том случае, когда бы вам вообще было неприятно его видеть; он не понимает, что может надоедать, может мешать человеку, хотя он и мил ему. {он не понимает ~ мил ему. вписано. Против этой фразы дата: 13 февр} Святыня порога, через который не имеет права переступить никто без воли живущего за ним, у нас признается {уважается} только в одной комнате, комнате главы семейства, потому что глава семейства может выгнать в шею всякого, выросшего у него под носом без его спроса. У всех остальных вырастает под носом, когда только вздумает, {когда только вздумает, вписано.} всякий, кто старше их или равен им по семейному положению. {Далее было: когда вздумает} То же, что с комнатою, и с миром внутренней жизни. В него {В него залезает} без всякой надобности, даже без всякой мысли, что, может быть, делает неприятное вам, залезает всякий, кому вздумается, {кому вздумается, вписано.} за всяким вздором, {Далее было: кому когда вздумается} а чаще всего не более как за тем, чтобы почесать язык о вашу душу. У девушки есть два будничных платья, розовое и белое. Она надела розовое, - вот уж и можно чесать язык о ее душу. "Ты надела розовое платье, Анюта, чего ты его надела?" Анюта сама не знает, чего она его надела, просто ей вздумалось надеть его {Вместо: вздумалось надеть его - было: почему - да не подумала об этом, просто розовое попалось под руки} - ведь нужно же было надеть какое-нибудь, и если б она надела белое, повторилась бы та же история. "Так, маменька", или "сестрица" - "А ты бы лучше надела белое". Почему "лучше"? Этого не знает та, которая беседует {спрашивает} с Анютою, она просто чешет язык. "Что ты ныне как будто невесела?" Анюта совершенно ни весела, ни невесела, - но ведь надобно спросить, чтоб почесать язык. "Я не знаю, нет, кажется, ничего". - "Нет, ты что-то как будто невесела. - А ты бы, Анюта, села за фортепьяно", - зачем, неизвестно советчице, "что ты не села за фортепьяно?" Анюта, {Далее было: не села за фортепьяно} может быть, хотела сесть за фортепьяно через пять минут. "Я не знаю, так, не вздумалось". "Анюта, {Далее было; вот ты и прежде} нет, ты бы села". И так далее, целый день. Ваша душа будто улица, на которую поглядывает каждый, кто сидит подле окошка, не за тем, {Далее было: чтобы что-нибудь} что ему нужно увидеть там что-нибудь, - он и знает, что {потому что там} не увидит ничего ни нужного, ни любопытного, - а так, от нечего делать, - ведь все равно, так почему ж не поглядывать, {заглядывать} когда есть окошко? Улице, точно, все равно; но человеку вовсе нет удовольствия оттого, что пристают к нему.
Натурально, это приставанье без всяких целей и мысли, просто по непониманию того, что приставание скучно для того, к кому пристают, натурально, что оно {что это приставанье} может вызвать реакцию, и как только человек станет {может стать} в такое положение, что может уединяться, он на некоторое время находит {чувствует} удовольствие в уединении, хотя бы по натуре был общителен, а не замкнут.