Страница:
- Он вам сказал, что хочет сделать?
- Сказал.
- И вы не удержали его?
- Нет, не удержал; {Вместо: не удержал; - было: одобрил} да и не удерживал. Ведь все равно не послушался бы. {Далее было: [А он] Только дело не в} Но вы дайте мне говорить, - вы-то мне нового ничего не скажете, а он мне велел {пору} сказать вам вещи важные. Ну-с, так вот - да я не люблю принимать поручений без письменных документов, - нужно, знаете, и себя обеспечивать. Так вот {Далее было: вам документ} он и выдал мне документ, извольте прочесть, - а то и оставьте у себя на память, если хотите.
Он подал ей записку. Она прочла:
"12 июля. Час ночи. Владимир Петрович Копанцев передаст тебе. Вера, {милая Вера} мою просьбу. {последнюю просьбу} Но прежде, чем ты узнаешь ее, дай себе слово {Вместо: себе слово - было: ему слово, что} исполнить ее. {Далее было: Я был рабом твоим, [делал] [все, что] [чего ты] исполнял все, чего ты требовала, старался отгадывать} Я слушался тебя всегда, во всем послушайся меня один раз - исполни мою просьбу, мою последнюю просьбу. Снова говорю тебе: "прости"".
- Исполню, {Все, все исполню,} - сказала Вера Павловна.
- Это хорошо. Слушайте же. - Он стал говорить шепотом.
IV
ПРЕДИСЛОВИЕ {*}
{* Против заголовка: IV. Предисловие - дата: 17 декабр.}
Прости меня, добрая публика, что я употребил {Далее было: с тобою} обыкновенную хитрость {уловку} романистов: начал рассказ эффектными сценами, вырванными из середины или из конца действия, рассказал эти сцены {Вместо: рассказал эти сцены - было: покрыл эти сцены туманом загадочности, чтобы заинтересовать тебя, рассказал их с приправою [известными] [некот]} с известными манерными уловками, прикрыл их туманом загадочности, - ты добра, публика, {Далее было: а. что [с тобою нельзя] [с тобою невольно забыва] простишь [меня с] мое б. я буду говорить с тобою откровенно: ты слишком,} слишком добра; от этого ты неразборчива и недогадлива (вас, {тебя,} читательница или читатель, я исключаю из этого порицания: в благовоспитанном обществе принято, что, когда говорят что-нибудь невыгодное о всех {о людях} вообще, то исключают из {Далее начато: а. этого б. каж} общего суждения каждого отдельного человека, с которым имеют дело; например: "ах, как злы, {глупы,} бездушны" (при этом всегда предполагается, что вы и я {Далее было: не входим в число этих людей, - что мы с вами} имеем нежные души {сердца} и превосходнейшие сердца). {Далее было: ты не разумеешь} На тебя, публика, нельзя положиться, что ты с первых страниц повести можешь различить, {Далее было: хороша ли, заслуживает ли повесть своим содержанием} будет ли содержание стоить того, чтобы прочесть ее (на вас, читательница или читатель, я вполне полагаюсь), - у тебя {ты имеешь} плохое чутье к истинному достоинству, тебя {ты} заманивает или громкое имя автора, или эффектность манеры. Я {У меня} рассказываю тебе еще первую свою повесть, ты еще не составила себе суждения, что автор одарен великим художественным талантом (ведь у тебя немало писателей, {Далее было: одаренных великим художест} которых ты считаешь великими художниками, - ты очень, очень добра); {Далее начато: а. я не ус б. стало быть, мне, начинающему, надобно было зав} еще не получив счастия заманивать тебя одною подписью своего имени, я должен был забросить тебе удочку с пошлою приманкою эффектности, на которую ты всегда ловишься. {Далее было: Но теперь - прости меня} Не осуждай меня за это, ты сама виновата. {Далее начато: а. Но б. Поверь, что я жале в. Мне} Мне больно, что твое слишком добродушное свойство - да что церемониться, {Далее было: скажу} будем называть вещи настоящими именами: твоя простодушная, ребяческая {твоя ребяческая} наивность заставила {а. внушила б. принудила} меня унизиться {прибегнуть} до такой пошлости. {Вместо: до такой пошлости - было: а. до пошлости, какой б. пошлой эффектн} Но теперь ты уже в руках у меня, я могу {Вместо: могу - было: а. могу поступать по своему характеру, - и буду поступать с б. могу и буду поступать как честн} продолжать рассказ так, как, по-моему, следует рассказывать: просто, без всяких уловок. Дальше не будет ни таинственности, ни эффектности, никаких прикрас. До прикрас ли, когда сердце обливается кровью при мысли о том, как ты, моя добрая публика, живешь и думаешь, какой сумбур у тебя в голове (не у вас, читательница или читатель), сколько лишних, {Вместо: сколько лишних - было: сколько ты страдаешь от этого сумбура, как застрадаешь от лишних} лишних страданий делает каждому человеку нелепость твоих понятий. {Далее было: Ты зла, - оттого что нет} Нужно ли подбирать эффекты, когда из тысяч людей, которых я наблюдал, всяких людей: пошлых и благородных, умных и глупых, хороших и дурных, все равно, - не встречал я ни одного, в жизни которого не было {Далее было: мучительной стороны, для} очень сильных мучений, {Далее было: а. которым не было никакого б. которые все от этого пошлого тупого происход} у которых у всех один источник: пошлость и глупость твоих понятий, моя добрая публика; к чему тут эффектность, когда в жизни каждого, {Далее было: есть трагедия} даже самого пустого {пошлого} или самого бездушного, {Далее было: а. самого даже б. самого спокой} и точно так же в жизни самого спокойного или счастливого человека есть трагедия, не хуже ратклифовских ужасов и дюмасовских {Далее было: сказочно неправдо} неимоверностей, нужно только иметь сердце {душу да сердце} да глаз, чтобы видеть и, видя, чувствовать. Зачем вы {Далее было: страдаете} так много страдаете, люди? Нет вам никакой надобности страдать, кроме дикости ваших понятий. {Далее было начато: а. Учите б. Пой} Поймите истину, и истина осчастливит вас.
У меня {Далее было: литературного} нет беллетристического таланта. Я даже и языком-то владею плохо: я краснею, {совещусь} когда перечитываю то, что написал, - чуть не на каждой строке неловкие обороты, излишние повторения, нет метких слов, нет ярких красок. Куда же тут претендовать на художественное дарование {художественный талант} - во мне нет ни следа его. Лица, мною выводимые, даже мне самому представляются лишь в неопределенных, бледных очерках. Действие растянуто, части его склеены плохо, белые нитки швов так и торчат повсюду. В целом все выходит нескладно, вяло. Но все-таки ничего: читайте, прочтете не без пользы. Истина хорошая вещь. {Далее было начато: Кто служит ист} Она вознаграждает недостатки писателя, который верно служит ей.
Впрочем, тебе, моя добрейшая публика, надобно договаривать все до конца. - Охотница, но не мастерица отгадывать {Далее было: а. Начато: не доcк б. по одной половине} недосказанное, {Далее было: ты всегда придумываешь такие догадки [которые] о мыслях автора, котор} когда я говорю тебе, что у меня нет никаких следов художественного таланта и что моя повесть очень слаба по исполнению, ты не вздумай заключить, что я так прямо и объясняю тебе, что я нисколько не похож на рассказчиков, которых ты считаешь великими художниками, что мой рассказ {моя повесть} ты должна поставить ниже их повестей, - нет, {Далее было: а. я думаю вовсе не б. я, как в. он никуда не годится сравн} он слишком слаб сравнительно с произведениями людей, {Далее было: а. одаренных б. истинных худож} действительно одаренных сильным талантом, например с "Мещанским счастьем", "Молотовым", {Далее было: еще с двумя, тр} с маленьними пьесками г. Успенского, - но ведь ты, моя добрейшая публика, еще не разобрала, что эти вещи разнятся, как небо от земли, от восхищающих тебя сочинений прославленных твоих художников, - с этими-то сочинениями ты смело ставь наряду мой рассказ по достоинству исполнения, а по содержанию он выше их.
Поблагодари же меня, {Далее было: за назиданье} ведь ты охотница кланяться {Далее было: а. назидающим тебя - и читай дальше б. тем, кто топчет тебя в грязь} тем, кто не уважает тебя, поклонись же и мне. {Вместо: поклонись же и мне - было: и полюби} Но я от других, не уважающих тебя, отличаюсь тем, что желаю тебе добра, надеюсь, что ты скоро будешь заслуживать уважения, и, {Далее было: поверь} сколько могу, помогаю тебе подняться {выбраться} из грязи, в которой ты по уши сидишь, - попробуй, встань - это не так трудно, как тебе кажется. {Далее было: Задатки у тебя есть хорошие: ведь ты}
Глава первая
ЖИЗНЬ ВЕРЫ ПАВЛОВНЫ В РОДИТЕЛЬСКОМ СЕМЕЙСТВЕ {*}
{* Против заглавия помета: Отец Веры Павловны Павел Константинович, мать - Марья Алексеевна. [Денцов] Расальский.}
Воспитание Веры Павловны было очень обыкновенное, жизнь ее до знакомства с Лопуховым, медицинским студентом, представляла кое-что замечательное, но не особенное, не чрезвычайное.
Когда ей был десятый год, девочка, шедшая с матерью на Толкучий рынок {Вместо: на Толкучий рынок - было: на Сенную площадь} с Гороховой, получила на повороте из Апраксина переулка в Садовую неожиданный плотный щелчок по затылку от костлявой руки своей дюжей родительницы. {Далее начато: а. Что лб б. Лоб-то перекре}
- Глазеешь на церковь, дура, а лба-то что не перекрестила? Чать, видишь, все добрые люди крестятся.
Когда ей был четырнадцатый год, обшивала всю семью, впрочем, на ее счастье, семья была не велика: отец, мать да маленький брат.
Отец был управляющим одним из больших домов на Гороховой и служил помощником столоначальника в каком-то департаменте. По должности он не имел {не получал} никаких доходов, {Далее было: эта служба в этих рангах [бессребр] достойна благословения как и его} от управления домом получал небольшие доходишки, - другой мог бы получить больше, но Павел Константинович говорил, что он не хапуга и знает совесть. Зато хозяйка дома {Вместо: дома - было: не могла} была им очень довольна, и в десять лет управления он накопил тысяч до пятнадцати капитала, - но из хозяйкина кармана тут было тысяч пять, не больше: остальные наросли к ним от оборотов не в ущерб хозяйке; Павел Константинович держал три извозчичьи пролетки (хозяйка дала ему пользование одною из конюшень, которая оказывалась лишнею, - большая {потому что большая} квартира, к которой принадлежала конюшня, была сдана под фабрику); а главное приращенье было от даванья денег под ручной залог. {Далее начато: много}
У матери Веры Павловны тоже был капиталец - тысяч до пяти, как. она говорила кумушкам, а на самом деле и побольше. Основание капиталу было положено продажею енотовой шубы, {Было начато: двух ено} другого платьишка к мебелишки, доставшейся после брата-чнновника. Выручив рублей триста, Марья Алексеевна тоже пустила их в оборот под залоги, - действовала гораздо рискованнее мужа, очень разборчивого {осторожного} в приеме залогов, несколько раз попадалась на удочку, - какой-то мошенник заложил ей за 30 р. золотые часы, которые оказались медными, - другой мошенник взял у нее 25 р. под залог своего паспорта, а паспорт оказался краденый, и Марье Алексеевне еще пришлось израсходовать рублей до 25, чтобы выпутаться из этого дела; но если она терпела потери, которых избегал муж, зато и прибыль у нее шла быстрее. Подвертывались и особенные случаи {Вместо: Подвертывались ~ случаи - было: Были у нее и другие случаи} получать деньги. Однажды (Вера Павловна была тогда еще маленькая - при взрослой дочери Марья Алексеевна не стала бы делать этого, а тогда почему было не сделать? {Текст: при взрослой дочери ~ не сделать - вписан.} "ребенок не понимает", и действительно, сама Верочка еще не {Вместо: сама Верочка еще не - было: она сама не} поняла бы, да, спасибо, кухарка растолковала очень хорошо; да и кухарка не стала бы толковать - "дитяти этого знать не следует", - говорила {прибавила} кухарка о таких вещах, но так уже пришлось, что не стерпела душа {Далее начато: очень} после одной из сильных потасовок от Марьи Алексеевны за гульбу с любовником; ну, пришлось к слову, {Далее начато: и рассказ} при жалобе Верочке на мать, и рассказала, а то бы ни за что не стала сказывать), - так однажды приехала к Марье Алексеевне невиданная знакомая дама, {Далее начато: пышн} нарядная, пышная, красивая - приехала и осталась погостить. Неделю гостила смирно, только все ездил к ней какой статский, тоже красивый, и дарил Верочке конфекты, подарил две книжки с картинками, - в одной книжке были хорошие картинки: звери, города разные; а другую книжку Марья Алексеевна тотчас отняла у Верочки, когда уехал офицер, {Так в рукописи.} так что только {Далее было: с ним она и} раз она и видела картинки {эти картинки} в этой книжке - при нем, - он сам ей показывал. {Далее начато: Погостила} Так неделю гостила знакомая, и все было тихо {Было начато: спо} в доме, - Марья Алексеевна всю неделю не подходила к шкапчику, ключ от которого никому не давала, {Далее было: и всю неделю не слышно было от нее запаха} и всю неделю не била {не брани} кухарку, и Верочку не била и не бранила ни разу. Потом одну ночь Верочку беспрестанно будили страшные вскрикиванья, {Вместо: страшные вскрикиванья - было: крики} гостьи и суетня в доме, {Вместо: и суетня в доме, - было: и в доме была суетня} утром Марья Алексеевна подошла к шкапчику и дольше обыкновенного стояла подле него и все говорила: "Слава богу, счастливо было, слава богу", даже подозвала кухарку к шкапчику, - сказала "на здоровье, Матренушка, ведь и ты много потрудилась", и после не то чтобы браниться да драться, как бывало после шкапчика в другое время, а легла спать, поцаловавши Верочку. Потом опять было неделю смирно в доме, только гостья не выходила из своей комнаты, а потом уехала. А через два дня после того, как она уехала, приходил статский - только уже другой статский и приводил с собою полицию, и много ругал Марью Алексеевну, но Марья Алексеевна сама ни в одном слове не уступала ему и все твердила: {и ругала} "я ваших делов не знаю никаких. Справьтесь по домовым книгам, кто у меня гостил, - псковская купчиха {мещанка} Севастьянова, моя знакомая, вот вам и весь сказ", и наконец, поругавшись, поругавшись, статский ушел и больше носу не показывал. Такой случай только один и был, {Вместо: Такой случай со был - было: Бы вали такие случаи} а другие бывали разные, но не так много.
Когда Верочке пришел {был} шестнадцатый год, мать стала кричать {взыскивать} на нее такими словами: "Отмывай рожу-то, что она у тебя, как у цыганки? Да не отмоешь, - такая чучела уродилась, не знаю в кого". Много доставалось Верочке за смуглый цвет лица, и она привыкла считать себя дурнушкою. Прежде мать {Мать преж} водила ее чуть не в лохмотьях, а теперь стала наряжать. А Верочка, наряженная, идет с матерью в церковь да думает; "К другой шли бы эти наряды, а на меня что ни надень, все цыганка чучело, как в ситцевом {в простом} платье, так и в шелковом. А хорошо быть хорошенькою. Как бы мне хотелось быть хорошенькою". {Далее было: А [горничная] кухарка говорила: "Э, сударыня барышня,}
Через год мать перестала называть Верочку чучелою и цыганкою, а стала наряжать лучше {больше} прежнего. Кухарка сказала ей, что {Далее было: на ней} собирается сватать ее начальник Павла Константиновича, и какой-то большой начальник, с орденом на шее. Действительно, {Далее было начато: собирался и нача} в департаменте говорили, что начальник отделения, у которого служит Павел Константинович, стал благосклонен к нему, а в кругу товарищей по чинам стал выражать такое мнение, что ему нужно жену хоть бесприданницу, да красавицу, и такое мнение, что Павел Константинович хороший чиновник.
Чем бы это кончилось, неизвестно; но начальник отделения собирался долго, благоразумно, а тут подвернулся другой случай.
Сын хозяйки дома зашел к Павлу Константиновичу и сказал, что мать просит управляющего сходить, взять образцы разных обоев, потому что {Далее было: пора сдел} думает заново отделывать квартиру, {свою квартиру,} в которой живет; и посидел с пол часа, удостоил выпить чашку чаю. {Текст: и посидел ~ чаю - вписан.} А прежде {Далее было: с такими} поручения передавались Павлу Константиновичу через дворецкого. Разумеется, дело понятное для бывалых людей, как Марья Алексеевна с мужем. Марья Алексеевна на другой же день подарила дочери фермуар, оставшийся невыкупленным у нее, и заказала дочери два новых платья, очень хороших, - одна материя стоила на одно платье 40 {25} рублей, на другое 52 {32} рубля. С оборками, да лентами, да с фасоном два платья обошлись в 174 рубля, - так сказала мужу Марья Алексеевна, - ну, а Верочка знала, что всех денег пошло на них {Вместо: что всех денег пошло на них - было: что они обошлись} меньше 100 рублей, но и 100 рублей {Так в рукописи.} какие отличные два платья можно сделать!
Платья не пропали даром: хозяйский сын повадился ходить к управляющему {Далее начато: Однажды} и, разумеется, больше говорил с дочерью, чем с управляющим и управляющихою, которые тоже, разумеется, на руках носили его, - ну, {Далее было: дочери} делали они и наставленья и дочери, как следует {Вместо: как следует - было: дело известное} - это нечего описывать, дело известное всякому.
Однажды после обеда мать сказала: "Верочка, одевайся, да получше. Я тебе сюрприз приготовила, - поедем в оперу; во втором ярусе взяла {взяла для тебя} билет, - все для тебя, дурочка. Последних денег не жалею, не жалею. У отца-то все животы уже подвело от расходов-то на тебя. {Далее было: Будь же благодарна.} Фортопьянному учителю ведь платили по целковому за урок, - в четыре-то года сколько на этого одного нехристя вышло. А мадаме-то сколько денег переплатили? Ты этого не чувствуешь, неблагодарная. Нет, видно, души в тебе, бесчувственная-то этакая". {бесчувственная-то этакая". - вписано.} Только и сказала Марья Алексеевна: больше не бранила дочь, а это какая брань? Марья Алексеевна только уж вот так и говорила с Верочкою, а браниться на нее давно перестала - с год, и бить ни разу не била во весь год, с тех пор как прошел слух про начальника отделения.
Поехали в оперу. {Далее начато: а. в хорошей б. на изво} После первого акта вошел в ложу хозяйский сын и с ним двое приятелей. Сели и уселись. Что-то много перешептывались, {говорили между собою} - Марья Алексеевна вслушивалась, разбирала почти каждое слово, да мало могла понять, потому что они говорили все по-французски. {Вместо: они говорили все по-французски. - было начато: сама по-французски не} Слов пяток {Вместо: Слов пяток - было: Но и она понимала слов десяток} из их разговора она знала - belle, amour, bienheureux Micha {красавица, любовь, счастливчик Миша (франц.)} - ну, да что толку в этих словах?
- Верочка, ты неблагодарная, как есть неблагодарная, - шепчет ей. мать, - что ты с ними так холодна? обидели они тебя, что ли, что вошли? Честь тебе, дуре, делают. Смотри ты у меня! Помни, что я тебе говорила, как надо поступать с Михаилом {с Борисом} Ивановичем. Смотри ты у меня! {Далее начато: а. Все-то б. Никогда} Я до сих пор терпела твое хордыбаченье - фю, да хрю, да нос от него воротишь - смотри, в последний раз говорю: слушайся, а то я те кузькину мать покажу. А как свадьба-то по-французски, Вера? {Вместо вписанного на полях и между строк: Верочка, ты неблагодарная ~ Вера - было: Марья Алексеевна хоть бы и не слышала их, так знала бы, о чем они говорят, - но только что же свадьба-то [тут упомина] скоро ли будет? Как по-французски-то свадьба, Верочка?} - Верочка сказала. - Ну, а жених с невестою да венчаться - как по-французски? - Верочка и это сказала. - Нет, таких слов что-то не слышно. - "Вера, ты мне, видно, не так слова-то сказала? Смотри у меня!"
- Нет, так, только этих слов вы от них не услышите. Поедемте, я не могу оставаться здесь дольше.
- Что? Что ты сказала, мерзавка? - Глаза у Марьи Алексеевны налились кровью.
- Пойдемте. Делайте со мною, что хотите, а я не останусь. Я вам скажу после, почему. {Далее было: когда приедем Против текста: Нет, так ~ почему на полях помета: хозяйский сын [Борис] Михаил Иванович Сторешников} Маменька, {Далее было: продолжала} - это уже было сказано вслух, - у меня страшно разболелась голова. Я не могу сидеть. Прошу вас. - Верочка встала.
Кавалеры засуетились.
- Это пройдет, Верочка, - строго, но величественно сказала Марья Алексеевна, - походи по коридору с Михаилом Ивановичем, и пройдет голова.
- Нет, не пройдет; я чувствую себя очень дурно; скорее, маменька.
Кавалеры отворили дверь {Далее начато: проводили по} ложи, хотели вести Верочку под руки, - отказалась, мерзкая девчонка, - сами подали салопы, {Было: сами подали шубы,} сами отыскивали карету, - Марья Алексеевна гордо поглядывала на лакеев, сидящих по лестнице, - смотрите, хамы, какой мундир на кавалере, который больше всех ухаживает, - и на другом кавалере какой мундир, - а у третьего, хамы, какой перстень на пальце, - больше 4000 стоит, я знаю цену вещам, - этот важнее всех, хоть и не в мундире, - вот, как бы этого подцепить, - ну, да и Мишка хорош, нужды нет, что дурак - это еще лучше, что дурак, - вот, хамы, смотрите, какой у меня зятек-то будет! А ты у меня ломайся, ломайся, сквернавка, {дурища,} я-те поломаю! - Но стой, стой, что говорит этот Мишка-дурак ее скверной девчонке, сажая гордячку {мерзавку} неблагодарную в карету? {Вместо: Но стой ~ в карету? - было: но размышления, которыми занималась Марья Алексеевна, не мешали Марье Алексеевне вслушиваться в слова дурака Мишки ее скверной девчонке.} Sante - это здоровье, кажется, savoir-узнаю; visite - и по-нашему визит; permettez прошу позволенья. Не уменьшилась злоба в глазах {Было: Не смягчились черты лица} Марьи Алексеевны от этих слов, но {Далее было: приняло} надо об их подумать.
Кадета двинулась.
- Что он тебе сказал, когда сажал в карету?
- Он сказал, что завтра поутру зайдет к нам узнать о моем {как мое} здоровье.
- Не врешь, что завтра?
Верочка промолчала.
- Счастлив твой бог! - Однако не утерпела Марья Алексеевна, рванула дочь за волосы, - только слегка, - не такая потасовка ей готовилась, да нельзя: - Ну, {Ну, не хнычь} пальцем не трону, только завтра чтобы была веселая! Ночь спи, дура, не вздумай плакать. Смотри, если увижу завтра, что бледна пли глаза заплаканы, тогда не пожалею смазливой-то рожи твоей, уж заодно пропадать будет, так хоть дам себя знать.
- Я давно перестала плакать, вы знаете.
- То-то же, да будь с ним поразговорчивее.
- Да, я завтра буду с ним говорить.
- То-то, пора за ум взяться. Побойся бога да мать пожалей, страмница.
Прошло минут десять. {с четверть часа}
- Верочка, ты на меня не сердись. Я из любви к тебе бранюсь. Тебе же добра хочу. Ты не знаешь, каково дети милы матерям. Девять месяцев тебя в утробе носила. Верочка, отблагодари, будь послушна, сама увидишь, что я тебе добра желаю. {Далее начато: Он, видно -} Держи себя, как я тебя учу, {Далее было: - Маменька, вы ошибаетесь} - завтра же предложенье сделает.
- Маменька, вы ошибаетесь. Он вовсе не думает делать предложения. Маменька, что они говорили!
- Знаю, - коли не о свадьбе говорили, так известно о чем. Да не на таковских напал. Мы его в бараний рог согнем. В мешке в церковь приведем, за виски {за руки} вокруг налоя обведем, да еще рад будет. Ну, да нечего много с тобой говорить. И так лишнего наговорила - девушкам не следует этого знать. Это - матернино {Далее начато: да отц} дело. А девушка должна слушаться - она еще ничего не понимает. Так будешь с ним завтра говорить, как я тебе велю?
- Да, я буду с ним говорить.
- А вы, Павел Константиныч, что сидите, как пень? Скажите и вы от себя, что вы как отец приказываете ей слушаться матери, что мать не будет ее дурному учить.
- Марья Алексеевна, ты {вы} умная женщина, только дело-то опасное, - не слишком ли круто хочешь вести?
- Дурак, эко брякнул! При Вере-то! Не рада, что расшевелила, - правду пословица : не тронь дерма, не воняет. Эко бухнул. Ты не рассуждай, а ты мне скажи: дочь должна матери слушаться?
- Должна.
- Ну, так и приказывай как отец.
- Верочка, слушайся во всем матери. Мать твоя умная женщина, опытная женщина. Она тебя не будет дурному учить. Я тебе как отец приказываю.
Карета подъехала к крыльцу.
- Довольно, маменька. Я вам сказала, что буду говорить с ним, теперь позвольте мне прямо идти в мою комнату, раздеться и лечь. Я очень, очень устала.
- Ложись. Спи. Не потревожу. Спи. Это нужно к завтрему. Хорошенько выспись. {Далее было: - Ну, бог тебя благословит, моя милая дочка. [Через] Верочка едва успела раз - она взошла}
И действительно, все время, пока они всходили на свой четвертый этаж, Марья Алексеевна молчала. А чего ей это стоило? И опять, {Было: А чего ей стоило} когда Верочка пошла прямо в свою комнату, сказавши, что не хочет пить чаю, чего стоило Марье Алексеевне ласковым, мягким голосом сказать:
- Верочка, подойди ко мне. - Дочь подошла. - Хочу тебя благословить {Вместо: Хочу тебя благословить - было: Благослови тебя} на сон грядущий, Верочка. Нагни головку. - Дочь нагнулась. - Бог тебя благословит, спи спокойно, Верочка, {Далее было: и проснись завтра здоровою} бог благословит тебя, как я благословляю. - Она три раза перекрестила дочь и подала ей поцаловать свою руку.
- Нет, матушка, я не притворщица. Я уж давно сказала вам, что не буду цаловать вашей руки. А теперь отпустите меня. Я в самом деле чувствую себя дурно.
Ах, как было опять вспыхнули змеиные {Далее было: хотя и голубые} глаза Марьи Алексеевны. Но пересилила себя и кротко сказала:
- Ступай, отдохни.
Едва Верочка разделась и убрала платье, - впрочем, на это ушло много времени, потому что она задумывалась, - сняла браслет - и долго сидела {стояла} с ним в руке, вынула серьгу - и опять забылась, {Далее было: а. а ноги едва б. Верочка добрела в. полчаса, если не г. по крайней мере полчаса} - много времени прошло, пока она {Далее было: стала} вспомнила, что, ведь она страшно устала, что она ведь и не могла стоять перед зеркалом, а опустилась на стул в изнеможении, как только добрела до своей комнаты, - что надобно поскорее раздеться и лечь, - едва Верочка легла в постель, в комнату вошла Марья Алексеевна с подносом, на котором была большая отцовская чашка в две {в четыре} добрых чашки, - и много, много сливок было налито в чай не поскупилась на этот раз мать, - и лежала целая груда сухарей.
- Сказал.
- И вы не удержали его?
- Нет, не удержал; {Вместо: не удержал; - было: одобрил} да и не удерживал. Ведь все равно не послушался бы. {Далее было: [А он] Только дело не в} Но вы дайте мне говорить, - вы-то мне нового ничего не скажете, а он мне велел {пору} сказать вам вещи важные. Ну-с, так вот - да я не люблю принимать поручений без письменных документов, - нужно, знаете, и себя обеспечивать. Так вот {Далее было: вам документ} он и выдал мне документ, извольте прочесть, - а то и оставьте у себя на память, если хотите.
Он подал ей записку. Она прочла:
"12 июля. Час ночи. Владимир Петрович Копанцев передаст тебе. Вера, {милая Вера} мою просьбу. {последнюю просьбу} Но прежде, чем ты узнаешь ее, дай себе слово {Вместо: себе слово - было: ему слово, что} исполнить ее. {Далее было: Я был рабом твоим, [делал] [все, что] [чего ты] исполнял все, чего ты требовала, старался отгадывать} Я слушался тебя всегда, во всем послушайся меня один раз - исполни мою просьбу, мою последнюю просьбу. Снова говорю тебе: "прости"".
- Исполню, {Все, все исполню,} - сказала Вера Павловна.
- Это хорошо. Слушайте же. - Он стал говорить шепотом.
IV
ПРЕДИСЛОВИЕ {*}
{* Против заголовка: IV. Предисловие - дата: 17 декабр.}
Прости меня, добрая публика, что я употребил {Далее было: с тобою} обыкновенную хитрость {уловку} романистов: начал рассказ эффектными сценами, вырванными из середины или из конца действия, рассказал эти сцены {Вместо: рассказал эти сцены - было: покрыл эти сцены туманом загадочности, чтобы заинтересовать тебя, рассказал их с приправою [известными] [некот]} с известными манерными уловками, прикрыл их туманом загадочности, - ты добра, публика, {Далее было: а. что [с тобою нельзя] [с тобою невольно забыва] простишь [меня с] мое б. я буду говорить с тобою откровенно: ты слишком,} слишком добра; от этого ты неразборчива и недогадлива (вас, {тебя,} читательница или читатель, я исключаю из этого порицания: в благовоспитанном обществе принято, что, когда говорят что-нибудь невыгодное о всех {о людях} вообще, то исключают из {Далее начато: а. этого б. каж} общего суждения каждого отдельного человека, с которым имеют дело; например: "ах, как злы, {глупы,} бездушны" (при этом всегда предполагается, что вы и я {Далее было: не входим в число этих людей, - что мы с вами} имеем нежные души {сердца} и превосходнейшие сердца). {Далее было: ты не разумеешь} На тебя, публика, нельзя положиться, что ты с первых страниц повести можешь различить, {Далее было: хороша ли, заслуживает ли повесть своим содержанием} будет ли содержание стоить того, чтобы прочесть ее (на вас, читательница или читатель, я вполне полагаюсь), - у тебя {ты имеешь} плохое чутье к истинному достоинству, тебя {ты} заманивает или громкое имя автора, или эффектность манеры. Я {У меня} рассказываю тебе еще первую свою повесть, ты еще не составила себе суждения, что автор одарен великим художественным талантом (ведь у тебя немало писателей, {Далее было: одаренных великим художест} которых ты считаешь великими художниками, - ты очень, очень добра); {Далее начато: а. я не ус б. стало быть, мне, начинающему, надобно было зав} еще не получив счастия заманивать тебя одною подписью своего имени, я должен был забросить тебе удочку с пошлою приманкою эффектности, на которую ты всегда ловишься. {Далее было: Но теперь - прости меня} Не осуждай меня за это, ты сама виновата. {Далее начато: а. Но б. Поверь, что я жале в. Мне} Мне больно, что твое слишком добродушное свойство - да что церемониться, {Далее было: скажу} будем называть вещи настоящими именами: твоя простодушная, ребяческая {твоя ребяческая} наивность заставила {а. внушила б. принудила} меня унизиться {прибегнуть} до такой пошлости. {Вместо: до такой пошлости - было: а. до пошлости, какой б. пошлой эффектн} Но теперь ты уже в руках у меня, я могу {Вместо: могу - было: а. могу поступать по своему характеру, - и буду поступать с б. могу и буду поступать как честн} продолжать рассказ так, как, по-моему, следует рассказывать: просто, без всяких уловок. Дальше не будет ни таинственности, ни эффектности, никаких прикрас. До прикрас ли, когда сердце обливается кровью при мысли о том, как ты, моя добрая публика, живешь и думаешь, какой сумбур у тебя в голове (не у вас, читательница или читатель), сколько лишних, {Вместо: сколько лишних - было: сколько ты страдаешь от этого сумбура, как застрадаешь от лишних} лишних страданий делает каждому человеку нелепость твоих понятий. {Далее было: Ты зла, - оттого что нет} Нужно ли подбирать эффекты, когда из тысяч людей, которых я наблюдал, всяких людей: пошлых и благородных, умных и глупых, хороших и дурных, все равно, - не встречал я ни одного, в жизни которого не было {Далее было: мучительной стороны, для} очень сильных мучений, {Далее было: а. которым не было никакого б. которые все от этого пошлого тупого происход} у которых у всех один источник: пошлость и глупость твоих понятий, моя добрая публика; к чему тут эффектность, когда в жизни каждого, {Далее было: есть трагедия} даже самого пустого {пошлого} или самого бездушного, {Далее было: а. самого даже б. самого спокой} и точно так же в жизни самого спокойного или счастливого человека есть трагедия, не хуже ратклифовских ужасов и дюмасовских {Далее было: сказочно неправдо} неимоверностей, нужно только иметь сердце {душу да сердце} да глаз, чтобы видеть и, видя, чувствовать. Зачем вы {Далее было: страдаете} так много страдаете, люди? Нет вам никакой надобности страдать, кроме дикости ваших понятий. {Далее было начато: а. Учите б. Пой} Поймите истину, и истина осчастливит вас.
У меня {Далее было: литературного} нет беллетристического таланта. Я даже и языком-то владею плохо: я краснею, {совещусь} когда перечитываю то, что написал, - чуть не на каждой строке неловкие обороты, излишние повторения, нет метких слов, нет ярких красок. Куда же тут претендовать на художественное дарование {художественный талант} - во мне нет ни следа его. Лица, мною выводимые, даже мне самому представляются лишь в неопределенных, бледных очерках. Действие растянуто, части его склеены плохо, белые нитки швов так и торчат повсюду. В целом все выходит нескладно, вяло. Но все-таки ничего: читайте, прочтете не без пользы. Истина хорошая вещь. {Далее было начато: Кто служит ист} Она вознаграждает недостатки писателя, который верно служит ей.
Впрочем, тебе, моя добрейшая публика, надобно договаривать все до конца. - Охотница, но не мастерица отгадывать {Далее было: а. Начато: не доcк б. по одной половине} недосказанное, {Далее было: ты всегда придумываешь такие догадки [которые] о мыслях автора, котор} когда я говорю тебе, что у меня нет никаких следов художественного таланта и что моя повесть очень слаба по исполнению, ты не вздумай заключить, что я так прямо и объясняю тебе, что я нисколько не похож на рассказчиков, которых ты считаешь великими художниками, что мой рассказ {моя повесть} ты должна поставить ниже их повестей, - нет, {Далее было: а. я думаю вовсе не б. я, как в. он никуда не годится сравн} он слишком слаб сравнительно с произведениями людей, {Далее было: а. одаренных б. истинных худож} действительно одаренных сильным талантом, например с "Мещанским счастьем", "Молотовым", {Далее было: еще с двумя, тр} с маленьними пьесками г. Успенского, - но ведь ты, моя добрейшая публика, еще не разобрала, что эти вещи разнятся, как небо от земли, от восхищающих тебя сочинений прославленных твоих художников, - с этими-то сочинениями ты смело ставь наряду мой рассказ по достоинству исполнения, а по содержанию он выше их.
Поблагодари же меня, {Далее было: за назиданье} ведь ты охотница кланяться {Далее было: а. назидающим тебя - и читай дальше б. тем, кто топчет тебя в грязь} тем, кто не уважает тебя, поклонись же и мне. {Вместо: поклонись же и мне - было: и полюби} Но я от других, не уважающих тебя, отличаюсь тем, что желаю тебе добра, надеюсь, что ты скоро будешь заслуживать уважения, и, {Далее было: поверь} сколько могу, помогаю тебе подняться {выбраться} из грязи, в которой ты по уши сидишь, - попробуй, встань - это не так трудно, как тебе кажется. {Далее было: Задатки у тебя есть хорошие: ведь ты}
Глава первая
ЖИЗНЬ ВЕРЫ ПАВЛОВНЫ В РОДИТЕЛЬСКОМ СЕМЕЙСТВЕ {*}
{* Против заглавия помета: Отец Веры Павловны Павел Константинович, мать - Марья Алексеевна. [Денцов] Расальский.}
Воспитание Веры Павловны было очень обыкновенное, жизнь ее до знакомства с Лопуховым, медицинским студентом, представляла кое-что замечательное, но не особенное, не чрезвычайное.
Когда ей был десятый год, девочка, шедшая с матерью на Толкучий рынок {Вместо: на Толкучий рынок - было: на Сенную площадь} с Гороховой, получила на повороте из Апраксина переулка в Садовую неожиданный плотный щелчок по затылку от костлявой руки своей дюжей родительницы. {Далее начато: а. Что лб б. Лоб-то перекре}
- Глазеешь на церковь, дура, а лба-то что не перекрестила? Чать, видишь, все добрые люди крестятся.
Когда ей был четырнадцатый год, обшивала всю семью, впрочем, на ее счастье, семья была не велика: отец, мать да маленький брат.
Отец был управляющим одним из больших домов на Гороховой и служил помощником столоначальника в каком-то департаменте. По должности он не имел {не получал} никаких доходов, {Далее было: эта служба в этих рангах [бессребр] достойна благословения как и его} от управления домом получал небольшие доходишки, - другой мог бы получить больше, но Павел Константинович говорил, что он не хапуга и знает совесть. Зато хозяйка дома {Вместо: дома - было: не могла} была им очень довольна, и в десять лет управления он накопил тысяч до пятнадцати капитала, - но из хозяйкина кармана тут было тысяч пять, не больше: остальные наросли к ним от оборотов не в ущерб хозяйке; Павел Константинович держал три извозчичьи пролетки (хозяйка дала ему пользование одною из конюшень, которая оказывалась лишнею, - большая {потому что большая} квартира, к которой принадлежала конюшня, была сдана под фабрику); а главное приращенье было от даванья денег под ручной залог. {Далее начато: много}
У матери Веры Павловны тоже был капиталец - тысяч до пяти, как. она говорила кумушкам, а на самом деле и побольше. Основание капиталу было положено продажею енотовой шубы, {Было начато: двух ено} другого платьишка к мебелишки, доставшейся после брата-чнновника. Выручив рублей триста, Марья Алексеевна тоже пустила их в оборот под залоги, - действовала гораздо рискованнее мужа, очень разборчивого {осторожного} в приеме залогов, несколько раз попадалась на удочку, - какой-то мошенник заложил ей за 30 р. золотые часы, которые оказались медными, - другой мошенник взял у нее 25 р. под залог своего паспорта, а паспорт оказался краденый, и Марье Алексеевне еще пришлось израсходовать рублей до 25, чтобы выпутаться из этого дела; но если она терпела потери, которых избегал муж, зато и прибыль у нее шла быстрее. Подвертывались и особенные случаи {Вместо: Подвертывались ~ случаи - было: Были у нее и другие случаи} получать деньги. Однажды (Вера Павловна была тогда еще маленькая - при взрослой дочери Марья Алексеевна не стала бы делать этого, а тогда почему было не сделать? {Текст: при взрослой дочери ~ не сделать - вписан.} "ребенок не понимает", и действительно, сама Верочка еще не {Вместо: сама Верочка еще не - было: она сама не} поняла бы, да, спасибо, кухарка растолковала очень хорошо; да и кухарка не стала бы толковать - "дитяти этого знать не следует", - говорила {прибавила} кухарка о таких вещах, но так уже пришлось, что не стерпела душа {Далее начато: очень} после одной из сильных потасовок от Марьи Алексеевны за гульбу с любовником; ну, пришлось к слову, {Далее начато: и рассказ} при жалобе Верочке на мать, и рассказала, а то бы ни за что не стала сказывать), - так однажды приехала к Марье Алексеевне невиданная знакомая дама, {Далее начато: пышн} нарядная, пышная, красивая - приехала и осталась погостить. Неделю гостила смирно, только все ездил к ней какой статский, тоже красивый, и дарил Верочке конфекты, подарил две книжки с картинками, - в одной книжке были хорошие картинки: звери, города разные; а другую книжку Марья Алексеевна тотчас отняла у Верочки, когда уехал офицер, {Так в рукописи.} так что только {Далее было: с ним она и} раз она и видела картинки {эти картинки} в этой книжке - при нем, - он сам ей показывал. {Далее начато: Погостила} Так неделю гостила знакомая, и все было тихо {Было начато: спо} в доме, - Марья Алексеевна всю неделю не подходила к шкапчику, ключ от которого никому не давала, {Далее было: и всю неделю не слышно было от нее запаха} и всю неделю не била {не брани} кухарку, и Верочку не била и не бранила ни разу. Потом одну ночь Верочку беспрестанно будили страшные вскрикиванья, {Вместо: страшные вскрикиванья - было: крики} гостьи и суетня в доме, {Вместо: и суетня в доме, - было: и в доме была суетня} утром Марья Алексеевна подошла к шкапчику и дольше обыкновенного стояла подле него и все говорила: "Слава богу, счастливо было, слава богу", даже подозвала кухарку к шкапчику, - сказала "на здоровье, Матренушка, ведь и ты много потрудилась", и после не то чтобы браниться да драться, как бывало после шкапчика в другое время, а легла спать, поцаловавши Верочку. Потом опять было неделю смирно в доме, только гостья не выходила из своей комнаты, а потом уехала. А через два дня после того, как она уехала, приходил статский - только уже другой статский и приводил с собою полицию, и много ругал Марью Алексеевну, но Марья Алексеевна сама ни в одном слове не уступала ему и все твердила: {и ругала} "я ваших делов не знаю никаких. Справьтесь по домовым книгам, кто у меня гостил, - псковская купчиха {мещанка} Севастьянова, моя знакомая, вот вам и весь сказ", и наконец, поругавшись, поругавшись, статский ушел и больше носу не показывал. Такой случай только один и был, {Вместо: Такой случай со был - было: Бы вали такие случаи} а другие бывали разные, но не так много.
Когда Верочке пришел {был} шестнадцатый год, мать стала кричать {взыскивать} на нее такими словами: "Отмывай рожу-то, что она у тебя, как у цыганки? Да не отмоешь, - такая чучела уродилась, не знаю в кого". Много доставалось Верочке за смуглый цвет лица, и она привыкла считать себя дурнушкою. Прежде мать {Мать преж} водила ее чуть не в лохмотьях, а теперь стала наряжать. А Верочка, наряженная, идет с матерью в церковь да думает; "К другой шли бы эти наряды, а на меня что ни надень, все цыганка чучело, как в ситцевом {в простом} платье, так и в шелковом. А хорошо быть хорошенькою. Как бы мне хотелось быть хорошенькою". {Далее было: А [горничная] кухарка говорила: "Э, сударыня барышня,}
Через год мать перестала называть Верочку чучелою и цыганкою, а стала наряжать лучше {больше} прежнего. Кухарка сказала ей, что {Далее было: на ней} собирается сватать ее начальник Павла Константиновича, и какой-то большой начальник, с орденом на шее. Действительно, {Далее было начато: собирался и нача} в департаменте говорили, что начальник отделения, у которого служит Павел Константинович, стал благосклонен к нему, а в кругу товарищей по чинам стал выражать такое мнение, что ему нужно жену хоть бесприданницу, да красавицу, и такое мнение, что Павел Константинович хороший чиновник.
Чем бы это кончилось, неизвестно; но начальник отделения собирался долго, благоразумно, а тут подвернулся другой случай.
Сын хозяйки дома зашел к Павлу Константиновичу и сказал, что мать просит управляющего сходить, взять образцы разных обоев, потому что {Далее было: пора сдел} думает заново отделывать квартиру, {свою квартиру,} в которой живет; и посидел с пол часа, удостоил выпить чашку чаю. {Текст: и посидел ~ чаю - вписан.} А прежде {Далее было: с такими} поручения передавались Павлу Константиновичу через дворецкого. Разумеется, дело понятное для бывалых людей, как Марья Алексеевна с мужем. Марья Алексеевна на другой же день подарила дочери фермуар, оставшийся невыкупленным у нее, и заказала дочери два новых платья, очень хороших, - одна материя стоила на одно платье 40 {25} рублей, на другое 52 {32} рубля. С оборками, да лентами, да с фасоном два платья обошлись в 174 рубля, - так сказала мужу Марья Алексеевна, - ну, а Верочка знала, что всех денег пошло на них {Вместо: что всех денег пошло на них - было: что они обошлись} меньше 100 рублей, но и 100 рублей {Так в рукописи.} какие отличные два платья можно сделать!
Платья не пропали даром: хозяйский сын повадился ходить к управляющему {Далее начато: Однажды} и, разумеется, больше говорил с дочерью, чем с управляющим и управляющихою, которые тоже, разумеется, на руках носили его, - ну, {Далее было: дочери} делали они и наставленья и дочери, как следует {Вместо: как следует - было: дело известное} - это нечего описывать, дело известное всякому.
Однажды после обеда мать сказала: "Верочка, одевайся, да получше. Я тебе сюрприз приготовила, - поедем в оперу; во втором ярусе взяла {взяла для тебя} билет, - все для тебя, дурочка. Последних денег не жалею, не жалею. У отца-то все животы уже подвело от расходов-то на тебя. {Далее было: Будь же благодарна.} Фортопьянному учителю ведь платили по целковому за урок, - в четыре-то года сколько на этого одного нехристя вышло. А мадаме-то сколько денег переплатили? Ты этого не чувствуешь, неблагодарная. Нет, видно, души в тебе, бесчувственная-то этакая". {бесчувственная-то этакая". - вписано.} Только и сказала Марья Алексеевна: больше не бранила дочь, а это какая брань? Марья Алексеевна только уж вот так и говорила с Верочкою, а браниться на нее давно перестала - с год, и бить ни разу не била во весь год, с тех пор как прошел слух про начальника отделения.
Поехали в оперу. {Далее начато: а. в хорошей б. на изво} После первого акта вошел в ложу хозяйский сын и с ним двое приятелей. Сели и уселись. Что-то много перешептывались, {говорили между собою} - Марья Алексеевна вслушивалась, разбирала почти каждое слово, да мало могла понять, потому что они говорили все по-французски. {Вместо: они говорили все по-французски. - было начато: сама по-французски не} Слов пяток {Вместо: Слов пяток - было: Но и она понимала слов десяток} из их разговора она знала - belle, amour, bienheureux Micha {красавица, любовь, счастливчик Миша (франц.)} - ну, да что толку в этих словах?
- Верочка, ты неблагодарная, как есть неблагодарная, - шепчет ей. мать, - что ты с ними так холодна? обидели они тебя, что ли, что вошли? Честь тебе, дуре, делают. Смотри ты у меня! Помни, что я тебе говорила, как надо поступать с Михаилом {с Борисом} Ивановичем. Смотри ты у меня! {Далее начато: а. Все-то б. Никогда} Я до сих пор терпела твое хордыбаченье - фю, да хрю, да нос от него воротишь - смотри, в последний раз говорю: слушайся, а то я те кузькину мать покажу. А как свадьба-то по-французски, Вера? {Вместо вписанного на полях и между строк: Верочка, ты неблагодарная ~ Вера - было: Марья Алексеевна хоть бы и не слышала их, так знала бы, о чем они говорят, - но только что же свадьба-то [тут упомина] скоро ли будет? Как по-французски-то свадьба, Верочка?} - Верочка сказала. - Ну, а жених с невестою да венчаться - как по-французски? - Верочка и это сказала. - Нет, таких слов что-то не слышно. - "Вера, ты мне, видно, не так слова-то сказала? Смотри у меня!"
- Нет, так, только этих слов вы от них не услышите. Поедемте, я не могу оставаться здесь дольше.
- Что? Что ты сказала, мерзавка? - Глаза у Марьи Алексеевны налились кровью.
- Пойдемте. Делайте со мною, что хотите, а я не останусь. Я вам скажу после, почему. {Далее было: когда приедем Против текста: Нет, так ~ почему на полях помета: хозяйский сын [Борис] Михаил Иванович Сторешников} Маменька, {Далее было: продолжала} - это уже было сказано вслух, - у меня страшно разболелась голова. Я не могу сидеть. Прошу вас. - Верочка встала.
Кавалеры засуетились.
- Это пройдет, Верочка, - строго, но величественно сказала Марья Алексеевна, - походи по коридору с Михаилом Ивановичем, и пройдет голова.
- Нет, не пройдет; я чувствую себя очень дурно; скорее, маменька.
Кавалеры отворили дверь {Далее начато: проводили по} ложи, хотели вести Верочку под руки, - отказалась, мерзкая девчонка, - сами подали салопы, {Было: сами подали шубы,} сами отыскивали карету, - Марья Алексеевна гордо поглядывала на лакеев, сидящих по лестнице, - смотрите, хамы, какой мундир на кавалере, который больше всех ухаживает, - и на другом кавалере какой мундир, - а у третьего, хамы, какой перстень на пальце, - больше 4000 стоит, я знаю цену вещам, - этот важнее всех, хоть и не в мундире, - вот, как бы этого подцепить, - ну, да и Мишка хорош, нужды нет, что дурак - это еще лучше, что дурак, - вот, хамы, смотрите, какой у меня зятек-то будет! А ты у меня ломайся, ломайся, сквернавка, {дурища,} я-те поломаю! - Но стой, стой, что говорит этот Мишка-дурак ее скверной девчонке, сажая гордячку {мерзавку} неблагодарную в карету? {Вместо: Но стой ~ в карету? - было: но размышления, которыми занималась Марья Алексеевна, не мешали Марье Алексеевне вслушиваться в слова дурака Мишки ее скверной девчонке.} Sante - это здоровье, кажется, savoir-узнаю; visite - и по-нашему визит; permettez прошу позволенья. Не уменьшилась злоба в глазах {Было: Не смягчились черты лица} Марьи Алексеевны от этих слов, но {Далее было: приняло} надо об их подумать.
Кадета двинулась.
- Что он тебе сказал, когда сажал в карету?
- Он сказал, что завтра поутру зайдет к нам узнать о моем {как мое} здоровье.
- Не врешь, что завтра?
Верочка промолчала.
- Счастлив твой бог! - Однако не утерпела Марья Алексеевна, рванула дочь за волосы, - только слегка, - не такая потасовка ей готовилась, да нельзя: - Ну, {Ну, не хнычь} пальцем не трону, только завтра чтобы была веселая! Ночь спи, дура, не вздумай плакать. Смотри, если увижу завтра, что бледна пли глаза заплаканы, тогда не пожалею смазливой-то рожи твоей, уж заодно пропадать будет, так хоть дам себя знать.
- Я давно перестала плакать, вы знаете.
- То-то же, да будь с ним поразговорчивее.
- Да, я завтра буду с ним говорить.
- То-то, пора за ум взяться. Побойся бога да мать пожалей, страмница.
Прошло минут десять. {с четверть часа}
- Верочка, ты на меня не сердись. Я из любви к тебе бранюсь. Тебе же добра хочу. Ты не знаешь, каково дети милы матерям. Девять месяцев тебя в утробе носила. Верочка, отблагодари, будь послушна, сама увидишь, что я тебе добра желаю. {Далее начато: Он, видно -} Держи себя, как я тебя учу, {Далее было: - Маменька, вы ошибаетесь} - завтра же предложенье сделает.
- Маменька, вы ошибаетесь. Он вовсе не думает делать предложения. Маменька, что они говорили!
- Знаю, - коли не о свадьбе говорили, так известно о чем. Да не на таковских напал. Мы его в бараний рог согнем. В мешке в церковь приведем, за виски {за руки} вокруг налоя обведем, да еще рад будет. Ну, да нечего много с тобой говорить. И так лишнего наговорила - девушкам не следует этого знать. Это - матернино {Далее начато: да отц} дело. А девушка должна слушаться - она еще ничего не понимает. Так будешь с ним завтра говорить, как я тебе велю?
- Да, я буду с ним говорить.
- А вы, Павел Константиныч, что сидите, как пень? Скажите и вы от себя, что вы как отец приказываете ей слушаться матери, что мать не будет ее дурному учить.
- Марья Алексеевна, ты {вы} умная женщина, только дело-то опасное, - не слишком ли круто хочешь вести?
- Дурак, эко брякнул! При Вере-то! Не рада, что расшевелила, - правду пословица : не тронь дерма, не воняет. Эко бухнул. Ты не рассуждай, а ты мне скажи: дочь должна матери слушаться?
- Должна.
- Ну, так и приказывай как отец.
- Верочка, слушайся во всем матери. Мать твоя умная женщина, опытная женщина. Она тебя не будет дурному учить. Я тебе как отец приказываю.
Карета подъехала к крыльцу.
- Довольно, маменька. Я вам сказала, что буду говорить с ним, теперь позвольте мне прямо идти в мою комнату, раздеться и лечь. Я очень, очень устала.
- Ложись. Спи. Не потревожу. Спи. Это нужно к завтрему. Хорошенько выспись. {Далее было: - Ну, бог тебя благословит, моя милая дочка. [Через] Верочка едва успела раз - она взошла}
И действительно, все время, пока они всходили на свой четвертый этаж, Марья Алексеевна молчала. А чего ей это стоило? И опять, {Было: А чего ей стоило} когда Верочка пошла прямо в свою комнату, сказавши, что не хочет пить чаю, чего стоило Марье Алексеевне ласковым, мягким голосом сказать:
- Верочка, подойди ко мне. - Дочь подошла. - Хочу тебя благословить {Вместо: Хочу тебя благословить - было: Благослови тебя} на сон грядущий, Верочка. Нагни головку. - Дочь нагнулась. - Бог тебя благословит, спи спокойно, Верочка, {Далее было: и проснись завтра здоровою} бог благословит тебя, как я благословляю. - Она три раза перекрестила дочь и подала ей поцаловать свою руку.
- Нет, матушка, я не притворщица. Я уж давно сказала вам, что не буду цаловать вашей руки. А теперь отпустите меня. Я в самом деле чувствую себя дурно.
Ах, как было опять вспыхнули змеиные {Далее было: хотя и голубые} глаза Марьи Алексеевны. Но пересилила себя и кротко сказала:
- Ступай, отдохни.
Едва Верочка разделась и убрала платье, - впрочем, на это ушло много времени, потому что она задумывалась, - сняла браслет - и долго сидела {стояла} с ним в руке, вынула серьгу - и опять забылась, {Далее было: а. а ноги едва б. Верочка добрела в. полчаса, если не г. по крайней мере полчаса} - много времени прошло, пока она {Далее было: стала} вспомнила, что, ведь она страшно устала, что она ведь и не могла стоять перед зеркалом, а опустилась на стул в изнеможении, как только добрела до своей комнаты, - что надобно поскорее раздеться и лечь, - едва Верочка легла в постель, в комнату вошла Марья Алексеевна с подносом, на котором была большая отцовская чашка в две {в четыре} добрых чашки, - и много, много сливок было налито в чай не поскупилась на этот раз мать, - и лежала целая груда сухарей.