Страница:
Одетый в полувоенную форму душман предложил пройти в комнату для личного досмотра. Роман пожал плечами, но повиновался. Дразнить гусей с самого начала поездки в его планы не входило.
Спасибо, что таможенник попался не слишком заядлый и не предложил раздеться до плавок. Просто ограничился рытьем в чемоданах да изучением содержимого градовского бумажника. Надыбав журналистское удостоверение, поцокал языком и покачал головой. Однако прыть не поумерил.
– Э-э, уважаемый, – покончив с подсчетом наличных, лукаво заулыбался узбек. – Непорядок. Вот ты тут в декларации указал, что имеешь две с половиной тысячи долларов, а на самом деле у тебя их две тысячи шестьсот семьдесят пять! И сто евро лишних. Контрабанда! Что делать будем?
«Сигуранца проклятая!» – вспомнилось из «Золотого теленка». А на душе чуток отлегло. Потому как мытарь почти не удостоил своим вниманием рублевую наличность, среди которой имелись и пару тех тысячных купюр, взятых из Ильичевых загашников для образца.
– Не знаю, – обронил простодушно.
Журналист, в принципе, знал, что делать. Пару пассов – и узбек будет в отключке. Если б не его коллеги, околачивающиеся поблизости, да не необходимость держаться тише воды, ниже травы, то…
– Валютная контрабанда, – гнул свое таможенник. – Это уголовное преступление, между прочим.
– Да нет, какое преступление, жаноб, – запротестовал Роман, иронично улыбаясь. – Просто забыл, что они лежат в «потайном» отделении, вот и не вписал. Мелочь…
– Та-ак-с, – нахмурился узбек, видя, что дело не идет. – Ты откуда будешь?
– Там же написано, – Градов кивнул в сторону удостоверения. – Из Питера… Петербурга, то есть. Бывшего Ленинграда.
– Умничаешь, да? – сообразил мытарь.
Его и без того узкие глазки превратились в недобрую щелку.
– А вот я сейчас запру тебя в зиндан. Обезьянник, по-вашему. Посидишь там пару суток до выяснения.
Толстый палец утопил в стол красную кнопку, торчавшую чуть ли не посредине гигантской, покрытой зеленым сукном столешницы. За стеной противно задребезжало, и в комнату ворвались двое дюжих милиционеров.
Молодой человек прикинул, что упаковать всех троих ему по силам. Но что будет дальше?
Примирительно поднял руки вверх.
– Спокойно, спокойно. У меня, по-моему, есть право на один звонок.
– Консулу вашему звонить станешь? – нагло осклабился мытарь. – Или прямо Путину?
Гафиры[8] дружно заржали.
– Значительно ближе. В Элликкалу.
– У тебя там что, родственники, да?
– Приятель, – не стал таиться парень. – Сын тамошнего хокима…
Таможенник как-то странно напрягся:
– Жаноба Рахимова?
– Ну да, Улугбека Каримовича. Наши семьи давно дружат.
Милиционеры переглянулись.
– Звоните, – вдруг перешел на «вы» мытарь.
Роман набрал номер, надеясь, что на том конце не нажмут отбой.
Мирза ответил сразу же. Мало того, самолично примчался в Каракалпакскую столицу за рулем «Hummer H2», чтобы встретить гостя и доставить его драгоценную персону в Бустон. Гость отчего-то не удивился, заметив, что «молоток» Мирзы сопровождал эскорт еще из трех внедорожников. Причем в первом из них восседал неизменный Рафик, казалось, мало изменившийся за те тринадцать лет, что они с Романом не виделись…
– Кстати, когда учитель узнал о твоем приезде, – продолжил Рахимов, – то сразу же сказал, что хочет с тобой повидаться…
Недовольно скривился.
– Ему-то первому сообщил, а мне только тогда, когда тебя из дерьма вытаскивать понадобилось…
– Что? – искренне удивился Градов. – Не звонил я ему…
– Так откуда ж… – начал было однокашник, но тут же кивнул.
Водилось такое за Усто раксом. Мог предсказывать те или иные события. Особенно если они как-то были связаны с его учениками.
– Значит, о Топрак-кале писать будешь? – уточнил приятель.
– Ага. Помнишь нашу экскурсию?
Мирза снова кивнул, а Роман заметил, как по лицу «мишки Гамми» пробежала тень.
– Какие-то проблемы?
– Мало-мало есть, – подтвердил друг детства.
И, помявшись, добавил:
– Знаешь, в наших детских байках была-таки доля правды, нах…
– В каких? – сделал вид, что не понял, Градов.
– Ну… о том, что вокруг крепости творится всякое такое… – Он щелкнул пальцами свободной руки. – Миражи эти… Ладно, сам скоро все увидишь и узнаешь. Спитамен-ака очень этим всем интересуется.
Узбек надолго умолк, а журналист от нечего делать стал обозревать местные пейзажи.
Вокруг расстилались пески Кызылкума, поросшие полынью, саксаулом и еще какой-то порослью, названия которой Роман не знал.
Вдалеке, справа, сливаясь с песчаным морем, высились пологие склоны хребта Султануиздаг. Горы были невысокими, всего метров триста – четыреста, однако на общем равнинном фоне казались внушительными. Их цвет менялся от светло-коричневого до темно-фиолетового. Встречались массивы и холодных зеленых расцветок. Это все из-за покрывавших скалы лишайников. Отдельные их пятна имели серебристый или лиловый цвета. Все, вместе взятое, под лучами яростного ослепительного солнца создавало своеобразную неповторимую картину.
На градовские колени шлепнулся какой-то конверт.
– Это что?
– Типа извинения от таможни, – процедил сквозь зубы Мирза. – Шакалы, нах!..
И добавил грязную тираду по-узбекски.
В пакете оказалось пять долларовых сотен и какая-то евровая мелочь – почти в два раза больше, чем сумма обнаруженной мытарем «контрабанды». Круто работает друг-приятель, нечего сказать.
– Не мало? – осведомился Рахимов. – Извини. Выгреб все, что у этого придурка нашлось в карманах. Клялся Аллахом, что сегодня выдался «неурожайный день».
Даже так? Ну-ну…
Внезапно водитель ударил по тормозам.
– Шайтан!
– Что такое? – всполошился Градов, но тут же увидел причину остановки.
На шоссе, перегораживая проезд, стояла милицейская машина, а возле нее, сжимая в руках «акаэмы», топталось несколько стражей закона.
– Совсем оборзели, нах! – рявкнул Мирза, распахивая дверцу и вываливаясь наружу. – В чем дело, мать вашу?!
Стражи порядка его, по-видимому, узнали. Стразу вытянулись в струнку, козырнули. На их лицах отразился явный конфуз и растерянность.
– Жаноб Рахимов… – выдавил из себя парень с двумя лейтенантскими звездами на погонах. – Мирза-ака, вы же знаете…
– Что я знаю?! – брызгал слюной «мишка Гамми».
– Ну, это. – Офицер покосился в сторону пассажира рахимовского «Хаммера» и, понизив голос, перешел на узбекский. – Чрезвычайная ситуация. Приказано останавливать и досматривать весь въезжающий на территорию района автотранспорт.
– И что с того, нах?! – демонстративно продолжал говорить по-русски однокашник. – Ты не узнал мои номера, ишак?!
– Но, Мирза Улугбекович… – жалобно заблеял лейтенант. – Приказано было все…
Его речь прервала увесистая пощечина.
– Разумничался, кутак[9]! В сержанты хочешь?!
Рядом с хозяином нарисовался Рафик. Слегка оттер Рахимова плечом от держащегося за щеку лейтенанта, то ли защищая работодавца, то ли желая предупредить назревающий конфликт.
Хотя какой уж тут конфликт. Остальные гафиры (все с сержантскими погонами) нерешительно топтались, напрочь забыв о висящих на их плечах автоматах.
Роман представил, как повели бы себя питерские менты в аналогичной ситуации, и усмехнулся. Зарвавшемуся чиновнику явно не поздоровилось бы.
Похоже, Узбекистан не меняется. Равно как и «мишка Гамми». Разве что в худшую сторону. Ишь как укоренились байские замашки.
– В чем дело, Саламбек? – обратился нукер к милиционеру. – Зачем шумишь?
Гм, однако, здесь все друг друга знают.
– Беда, Рафик Усманович! – развел руками лейтенант. – Стадо сбежало.
– Как?! – вмешался Мирза. – Со скотобойни?! Куда охрана, нах, смотрела?!!
– Они смяли охрану. Похоже, обезумели от страха. Там помещение кто-то разворотил.
– Как разворотил? Кто?!
– Не могу знать. Наверное, какой-то огромный зверь. Следы оставил. Трехпалые…
– Надо было стрелять!
– Так стреляли ж. Голов двадцать или тридцать успели положить…
– И что теперь? – нахмурился поутихший Рахимов.
– Высланы усиленные наряды милиции, перекрыты дороги, – отрапортовал офицер. – Два вертолета патрулируют в небе. По последним данным, стадо движется в этом направлении… С такой бешеной скоростью, будто за ними гонится кто…
– Ладно, – махнул рукой Мирза. – Поехали дальше.
– Но… – сказали одновременно Рафик с милиционером.
– У нас есть оружие, – напомнил нукеру шеф. – Поохотимся малость.
И осклабил желтоватые зубы.
Плюхнулся на водительское сидение и со злостью хрястнул дверцей. Гафиры переглянулись, пошептались между собой, и один из сержантов полез в милицейский «луноход».
Когда машина убралась с дороги, Мирза рванул с места в карьер.
– Что там стряслось? – поинтересовался Роман, не надеясь на ответ.
Рахимов сначала и не отозвался, но потом со вздохом молвил:
– Не вовремя ты решил наведаться в родные края, брат. Ох, не вовремя, нах. Тут у нас типа беда приключилась. Эпидемия, понимаешь. Коровья напасть.
– Бешенство? – встревожился Градов.
Больше ничего на ум не пришло, чем немочь, шаг за шагом уничтожавшая скотопоголовье Европы.
– Непонятно, – пожал плечами приятель. – Наши коновалы не могут определить. Говорят, типа какой-то неведомый науке штамм. Причем опасный и для людей тоже. Мы сейчас в срочном порядке начали массовый забой скота. И вот одно стадо с чьей-то посторонней помощью сбежало прямо из-под ножа. Впрочем, сам все слышал.
Роман не стал отпираться. За эти десять с хвостиком лет он не успел забыть узбекский. Даже чуток улучшил лингвистическую подготовку на своем факультете восточной филологии. Не случайно ведь выбрал иранистику. С его знанием узбекского фарси давался намного легче, чем с нуля, как это было у большинства градовских однокурсников.
– Это то, о чем ты упоминал?
– Точно, – подтвердил Мирза. – По всему выходит, что очагом эпидемии стали типа окрестности Топрак-калы. И откуда? Там же ничего, кроме развалин, нет, нах…
– Да ты не дрейфь, – вдруг натужно захохотал он. – Прорвемся. Даст Аллах, и не встретимся мы с этими дурными коровами.
– Иннаха бакаратун ла фаридун вала бикрун ааванун байна тхалика, – процитировал Коран Градов.
– Вот-вот! – подхватил Рахимов и перевел. – Она – корова, не старая и не телка, средняя по возрасту между этим…
И рассмеялся уже от души. Но тут же поперхнулся и широко распахнул глаза.
– Оминиске[10]! Накаркал!
Прямо по ходу машины, метрах в пятидесяти, шоссе перебегало пятнистое, бело-коричневое стадо.
У Мирзы затрезвонил мобильник.
– Да?.. Вижу, не слепой!.. Что делать, что делать?.. Вешаться типа!.. Конечно, будем преследовать! Готовь стволы! Ментам?.. А на хрен им звонить?! Сами управимся!
Сунув трубку в карман, Рахимов полез в бардачок и достал оттуда пистолет.
«Глок», – определил Роман. Неплохая машинка. И не боится же открыто ездить с таким снаряжением. Конечно, если запросто устраивать мордобой правоохранителям, то что уж там такие «мелочи».
– Поиграем в ковбоев? – заговорщицки подмигнул друг детства.
– Тогда «Смит энд Вессон» нужен, – подыграл Градов, одним глазом продолжая наблюдать за коровами.
Те шустро двигались, не обращая внимания на соседство автомобилей. Таких же вальяжных, ничего не боящихся буренок журналисту доводилось видеть в Индии, где он часто бывал по работе.
– Не вопрос. – «Мишка Гамми» выудил из загашника револьвер и пару раз прокрутил барабан, полный патронов.
Судя по внешнему виду, оружие не было раритетом. Скорее всего, хорошая копия, изготовленная современными умельцами где-нибудь в Китае.
– Я пошутил, – выставил ладони в отталкивающем жесте Роман.
Мирза хмыкнул.
– Смотри, как знаешь, – впихнул револьвер обратно. – А я вот погрею кровь…
Остальные внедорожники подтянулись и выстроились по обе стороны «молотка», образовав цепь.
Животные, видимо, заволновались. Их движение ускорилось. Тычась друг дружке мордами в хвосты, коровы словно подталкивали передних, чтобы те поторапливались.
В соседних джипах опустились стекла, и из салонов высунулись руки с зажатым в них оружием. Градов заприметил не только пистолеты и револьверы, но и пару охотничьих карабинов. Нормальный пацанский арсенал. Не хватает автоматов и какой-нибудь миниатюрной пушечки.
«Честь» первого выстрела досталась, само собой, жанобу Рахимову.
Он почти не целился.
Шмальнул навскидку. И естественно попал.
С такого расстояния и при подобной скученности буренок трудно было промазать.
Одна из коров застыла на месте, как бы в раздумьях, идти ли ей дальше. Задрала голову к небу, а потом зашаталась и свалилась на бок, дрыгая ногами. Ее ближайшие товарки, оглашая окрестности жалобным мычанием, шарахнулись в стороны. Однако за ними двигалась новая волна скота, которая через мгновение накрыла первую жертву.
За первым последовал второй выстрел, третий, четвертый… И вскоре стрельба перешла в неупорядоченную канонаду, сметающую на своем пути все живое.
Каждый хлопок болезненно отзывался в голове Романа. Умом он понимал, что эта бойня необходима, что пораженная недугом скотина представляет опасность для здоровья многих сотен и тысяч людей. И все-таки наблюдать за истреблением бессловесных тварей было гадко и противно.
Стадо между тем пересекло шоссе и устремилось в глубь пустыни по направлению к Султануиздагскому хребту. Что уж там привлекло рогатых – один Аллах ведает. Коровы – это не козы. Трудно представить, как они карабкаются по скалистым склонам.
Внедорожники ринулись следом.
– Обгони их и перекрой путь! – скомандовал кому-то Мирза по телефону.
Серебристый «Lexus LX 470», на котором, помнится, ехал Рафик, поддал газу и вырвался вперед. При этом палить из его окон не переставали.
Рахимовым, по всей видимости, овладел охотничий азарт. Он учащенно дышал, ноздри горбатого носа хищно трепетали, глаза горели, а лоб покрылся мелкой испариной.
– Шайтан! – сплюнул он. – На ходу стрелять трудно. Вот если б ты сел за руль…
– Давай, – согласился Градов.
«Хаммер» притормозил, вздыбив пелену песка. Однокашники одновременно покинули машину, намереваясь поменяться местами.
И тут какая-то белая тень рванулась к узбеку и сбила его с ног.
Роман застыл на месте.
Огромный бык с круто загнутыми рогами и горбом жира на спине склонился над поверженным Мирзой, обнюхивая и рассматривая противника. Когда его морда уткнулась в не успевший остыть пистолет, животное злобно фыркнуло и громко замычало. Мощная нога с тяжелым копытом поднялась, готовясь припечатать пахнущую смертью железяку, а вместе с ней и сжимающую ее руку. Одновременно голова склонилась немного набок, отчего рог-пика почти уперся в беззащитный живот Рахимова.
– Э-эй! – не помня себя, крикнул журналист и кинулся к зверю.
Животное на мгновение отвлеклось, но и этого хватило, чтобы Мирза откатился в сторону. После чего ящерицей юркнул под днище внедорожника.
Остальные машины были далеко впереди, продолжая преследование и отстрел. Никто из сидящих в них бодигардов не заметил угрозу, нависшую над охраняемым телом.
Градов же оказался один на один с быком.
Это был поистине великолепный экземпляр. Не иначе элитный производитель. От копыт и до холки в нем было почти два метра. И немногим больше от морды до хвоста. Мощный высокий лоб венчали рога, каждый из которых был длиной в локоть взрослого человека.
Странно, однако миндалевидные, опушенные густыми ресницами бычьи глаза не были налиты кровью, как это годилось бы в данной ситуации. Казалось, минотавр являл собой олицетворение спокойствия. Молодому человеку даже почудилось, что бык глядит на него с любопытством и даже какой-то иронией. Дескать, что ж ты, букашка, решил сыграть роль дуба и пободаться?
Что-то удивительно знакомое было в этом взгляде, да и во всем облике животного. Будто Роман где-то уже все это видел.
Ну да, точно. Если б не двусмысленная ситуация, то, наверняка, хлопнул бы себя по лбу.
Белый бык с горбом на спине и колокольчиком на шее. Это же Нандин – ездовое животное и друг Шивы Натараджи, неизменно сопутствующее богу в его космическом танце тандава.
Ну-ка, дружок, может и мы попробуем сплясать?
Но отчего не стреляет Мирза?
– Оминиске! – послышалось из-под «хаммера». – У меня кончились патроны! Ромка, ты не достанешь из бардачка револьвер?
Вот идиот! Как Градов сможет добраться до этого самого бардачка, если путь к внедорожнику перекрыла гигантская туша?
И не ответишь же. Потому как нельзя отвести глаза. Так учил Усто ракс. Иначе нарушится некое зыбкое подобие моста, наведенного между человеком и быком. Зверь должен почувствовать твою силу и уйти или подчиниться.
– Хороший, хороший! – зашептал парень.
Бык шевельнул сначала левым, а затем правым ухом.
– Му-у! – пробурчал негромко.
Градов сделал плавное движение руками, возводя их к небу в жесте мольбы. И одновременно легонько топнул левой ступней.
То ли ему показалось, то ли гигант просто переступил с ноги на ногу, но правое переднее копыто ткнулось в песок. И кисточка хвоста маятником качнулась слева направо.
Кисти Романовых рук уподобились чашам с огнем, а пальцы – язычкам пламени. Стан выгнулся дугой. Ноги начали выбивать некий ритм.
– Му-у-у! – чуть громче фыркнуло четвероногое.
– Твою мать! – прошипел Рахимов. – Чем ты там занимаешься, ишак? Никак, показательные пляски затеял? Нашел время!
Бык, не поворачиваясь, лягнул задней ногой по машине. Металл дверцы, не выдержав, вогнулся.
– Кутак! – завопил благим матом Мирза. – Что творишь? Оно ж бешеных денег стоит!
За первым последовал второй удар. Жалобно дзынькнув, посыпались стекла.
Хозяин внедорожника благоразумно заткнулся.
– Ну-у? – подмигнул (или это показалось журналисту?) гигант.
Романа не нужно было подстрекать к пляске. Она являлась частью его организма.
Шаг влево, шаг вправо. Правая рука вверх, левая вниз, потом наоборот. Пальцы-язычки плещутся на ветру. Таз совершает медленные кругообразные движения. Дыхания почти не слышно, биения сердца тоже.
Зверь качает головой в такт ритму, задаваемому ступнями человеческих ног, попирающих песок. Людское ухо, наверняка, и не уловило бы этого звука. Но не бычье. Оно слышит все и вся.
Слышит удаляющиеся звуки выстрелов.
Предсмертный рев падающих под пулями невест-подружек.
И легкие шаги приближающегося к нему танцора.
Поворот тела вокруг оси.
Носок правой ноги едва не достает до бычьей морды.
Две пары глаз продолжают всматриваться друг в друга.
Ладонь правой руки Романа ложится на мощный лоб точно посредине между двух рогов.
Глаза в глаза.
Левая рука касается холки. Там, где начинает расти жирный горб.
По бычьему телу бежит волна дрожи.
Пальцы-лучики обжигают нежную кожу за ушами животного.
– М..? – короткий прерывистый звук, не успевающий перерасти в протяжное «му».
Вторая пара глаз закрывается. Передние и задние ноги сгибаются в коленях, и несколько центнеров пока еще живого мяса оседают на песок. Пальцы пробегают вдоль шеи, морды, касаются ноздрей, выбивая погребальный ритм и выпивая последние капли жизни…
– Вылезай! – хрипло скомандовал Градов, закончив пляску.
– Что ты с ним сделал? – отряхивая с одежды песок, поинтересовался Мирза.
На всякий случай он не стал подходить к белому зверю, напоминавшему застывшую мраморную скульптуру на фронтоне старинного индуистского храма.
– И они закололи ее, хотя готовы были не сделать этого… – тихо слетел с губ Романа аят.
Выстрелы вдали сначала умолкли, но потом вдруг затрещали с утроенной силой. Что такое? Или на горизонте появилось еще одно скотопоголовье?
И тут… Мама дорогая!
Из неверного сплетения воздуха и света вынырнула гигантская и жуткая фигура. Высокая, метра в три хвостатая тварь с длинной шеей и огромной головой, передняя часть которой напоминала утиный клюв, щедро оснащенный острыми зубами. Передвигалась она на двух мощных трехпалых нижних конечностях. Остальные две были «усохшими» и болтались в воздухе. Между пальцами имелись плавательные перепонки.
Не оно ли разрушило сарай и преследовало несчастных коров?
– Аузу би Аллах![11] – прошептал пораженный Мирза.
Монстр, заприметив прячущихся у «хаммера» людей, щелкнул зубами и издал угрожающий шипящий звук. Его тяжелый хвост вытянулся трубой и завилял из стороны в сторону.
С тыльной стороны зверя уже показались остальные машины, из которых продолжали раздаваться выстрелы. По какой-то непонятной причине ни один из них не достигал цели.
Ящер, потирая «ручки», стал приближаться к остолбеневшим Мирзе с Романом.
Когда он был уже в двух шагах от парней, которые даже ощутили зловонный смрад, вырывающийся из оскаленной пасти, в воздухе возникло сияние, и прямо перед мордой динозавра образовалась гигантская воронка, в считанные секунды проглотившая чудовище.
– Что это было? – переведя дух, уставился на бывшего одноклассника питерец.
– Мираж, нах, – неуверенно ответствовал «мишка Гамми».
Ага, фата-моргана обыкновенная. Отчего же тогда на песке глубоко отпечатались огромные следы трехпалых лап?..
– Ты снова спас меня, – протянул руку Мирза. – Как тогда, в детстве. Помнишь?
Плясун кивнул. Еще бы. С этого же все и началось…
…Они с Мирзой, тогда еще четвероклашки, в сопровождении Рафика отправились на рыбалку.
Парни сели в лодку, а нукер остался на берегу. Так настоял хозяйский сынок. Не успели отплыть от суши, как Рахимов набил кровавые мозоли и вверил управление плавсредством единолично однокласснику. Сам же извлек из-под скамьи маслянистый пакет и принялся за обе щеки уплетать сладости.
– Приятного аппетита! – сквозь зубы пожелал Роман.
– Рахмат![12] – как ни в чем не бывало поблагодарил «мишка Гамми».
– Ты, смотри, наживку не слопай. А то снова останемся без рыбы.
– Я червяков не ем, – резонно заметил Мирза и, прикинув расстояние до берега, скомандовал: – Все, суши весла. Будем якорь бросать.
Ишь, раскомандовался. Интересно, кто тут командирский сын?
Якорь булькнул в мутную воду, обдав парней холодными брызгами.
– Ну, ты, потише! – утерся Рахимов.
– Сам бы и бросал, – пожал плечами Ромка. – По такой жаре холодный душ – самое то.
Неспешно насадил на крючок своего спиннинга наживку и, забросив снасть, принялся ждать поклева. Спиной к нему устроился Мирза, решивший попытать счастья с другого борта. На добрых полчаса установилась тишина.
Первым не выдержал пончик.
– Вот же верблюжий кизяк! – выругался. – Ее что тут, отравили, что ли? Или всю выловили?
– Не кричи, – вполголоса предостерег Градов. – Рыбу распугаешь.
– Да что тут пугать?! Нет здесь никакой рыбы!
– Спокойствие, только спокойствие, – голосом мультяшного Карлсона призвал Ромка.
– Шайтан! Вот бы сюда толовую шашечку!
– Хе! А ты ею хоть пользоваться умеешь? Помнишь «Пес Барбос и необычный кросс»?..
Ответить Мирза не успел. У него как раз клюнуло.
– Давай, подсекай! – взволнованно крикнул Роман.
Удилище сильно прогнулось. Как видно, рыбка попалась немаленькая. Теперь главное – не сплоховать. Не делать резких движений, чтоб не сорвалась с крючка или не лопнула леска.
От нетерпения Рахимов затанцевал на одном месте. Даже лодка закачалась. Вот же медведь.
– Готовь сачок! – велел, а сам лихорадочно вертел ручку катушки, то наматывая, то отпуская леску.
Молодец, не мог не признать сноровистости друга Ромка. Когда только успел набить руку? Не иначе, дома тренировался. На игрушках.
– Ага! – возликовал увалень, когда из воды показалась длинная и узкая голова.
Судак. Неплохое начало. Так бы и дальше.
Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, – поплевал за борт.
Подвел сачок под самый хвост рыбины и почувствовал, что может не удержать улов. Тяжелый, зараза!
– Помогай, – попросил Мирзу.
Тот быстренько бросил спиннинг на дно лодки и обеими руками ухватился за длинную ручку сачка.
Вдвоем, конечно, лучше. Живо управились.
Видя, как трепыхается и подпрыгивает под скамьями судак, приятели довольно заулыбались. Хорош, нечего сказать. Жирный и крупный. Наверное, целый метр будет. И весит чуть ли не десять килограмм. По крайней мере, им так показалось.
– О-го-го-го!! – издал воинственный клич Рахимов. Чем перепугал оставшегося на берегу Рафика. Парень заметался по песку, не зная, в чем дело и что предпринять.
– Хаммаси джойдами?![13] – донеслось с той стороны. – Все нормально?
– Яхшиман![14] – прокричал Ромка в сложенные рупором ладони. – У нас все хорошо!..
Спасибо, что таможенник попался не слишком заядлый и не предложил раздеться до плавок. Просто ограничился рытьем в чемоданах да изучением содержимого градовского бумажника. Надыбав журналистское удостоверение, поцокал языком и покачал головой. Однако прыть не поумерил.
– Э-э, уважаемый, – покончив с подсчетом наличных, лукаво заулыбался узбек. – Непорядок. Вот ты тут в декларации указал, что имеешь две с половиной тысячи долларов, а на самом деле у тебя их две тысячи шестьсот семьдесят пять! И сто евро лишних. Контрабанда! Что делать будем?
«Сигуранца проклятая!» – вспомнилось из «Золотого теленка». А на душе чуток отлегло. Потому как мытарь почти не удостоил своим вниманием рублевую наличность, среди которой имелись и пару тех тысячных купюр, взятых из Ильичевых загашников для образца.
– Не знаю, – обронил простодушно.
Журналист, в принципе, знал, что делать. Пару пассов – и узбек будет в отключке. Если б не его коллеги, околачивающиеся поблизости, да не необходимость держаться тише воды, ниже травы, то…
– Валютная контрабанда, – гнул свое таможенник. – Это уголовное преступление, между прочим.
– Да нет, какое преступление, жаноб, – запротестовал Роман, иронично улыбаясь. – Просто забыл, что они лежат в «потайном» отделении, вот и не вписал. Мелочь…
– Та-ак-с, – нахмурился узбек, видя, что дело не идет. – Ты откуда будешь?
– Там же написано, – Градов кивнул в сторону удостоверения. – Из Питера… Петербурга, то есть. Бывшего Ленинграда.
– Умничаешь, да? – сообразил мытарь.
Его и без того узкие глазки превратились в недобрую щелку.
– А вот я сейчас запру тебя в зиндан. Обезьянник, по-вашему. Посидишь там пару суток до выяснения.
Толстый палец утопил в стол красную кнопку, торчавшую чуть ли не посредине гигантской, покрытой зеленым сукном столешницы. За стеной противно задребезжало, и в комнату ворвались двое дюжих милиционеров.
Молодой человек прикинул, что упаковать всех троих ему по силам. Но что будет дальше?
Примирительно поднял руки вверх.
– Спокойно, спокойно. У меня, по-моему, есть право на один звонок.
– Консулу вашему звонить станешь? – нагло осклабился мытарь. – Или прямо Путину?
Гафиры[8] дружно заржали.
– Значительно ближе. В Элликкалу.
– У тебя там что, родственники, да?
– Приятель, – не стал таиться парень. – Сын тамошнего хокима…
Таможенник как-то странно напрягся:
– Жаноба Рахимова?
– Ну да, Улугбека Каримовича. Наши семьи давно дружат.
Милиционеры переглянулись.
– Звоните, – вдруг перешел на «вы» мытарь.
Роман набрал номер, надеясь, что на том конце не нажмут отбой.
Мирза ответил сразу же. Мало того, самолично примчался в Каракалпакскую столицу за рулем «Hummer H2», чтобы встретить гостя и доставить его драгоценную персону в Бустон. Гость отчего-то не удивился, заметив, что «молоток» Мирзы сопровождал эскорт еще из трех внедорожников. Причем в первом из них восседал неизменный Рафик, казалось, мало изменившийся за те тринадцать лет, что они с Романом не виделись…
– Кстати, когда учитель узнал о твоем приезде, – продолжил Рахимов, – то сразу же сказал, что хочет с тобой повидаться…
Недовольно скривился.
– Ему-то первому сообщил, а мне только тогда, когда тебя из дерьма вытаскивать понадобилось…
– Что? – искренне удивился Градов. – Не звонил я ему…
– Так откуда ж… – начал было однокашник, но тут же кивнул.
Водилось такое за Усто раксом. Мог предсказывать те или иные события. Особенно если они как-то были связаны с его учениками.
– Значит, о Топрак-кале писать будешь? – уточнил приятель.
– Ага. Помнишь нашу экскурсию?
Мирза снова кивнул, а Роман заметил, как по лицу «мишки Гамми» пробежала тень.
– Какие-то проблемы?
– Мало-мало есть, – подтвердил друг детства.
И, помявшись, добавил:
– Знаешь, в наших детских байках была-таки доля правды, нах…
– В каких? – сделал вид, что не понял, Градов.
– Ну… о том, что вокруг крепости творится всякое такое… – Он щелкнул пальцами свободной руки. – Миражи эти… Ладно, сам скоро все увидишь и узнаешь. Спитамен-ака очень этим всем интересуется.
Узбек надолго умолк, а журналист от нечего делать стал обозревать местные пейзажи.
Вокруг расстилались пески Кызылкума, поросшие полынью, саксаулом и еще какой-то порослью, названия которой Роман не знал.
Вдалеке, справа, сливаясь с песчаным морем, высились пологие склоны хребта Султануиздаг. Горы были невысокими, всего метров триста – четыреста, однако на общем равнинном фоне казались внушительными. Их цвет менялся от светло-коричневого до темно-фиолетового. Встречались массивы и холодных зеленых расцветок. Это все из-за покрывавших скалы лишайников. Отдельные их пятна имели серебристый или лиловый цвета. Все, вместе взятое, под лучами яростного ослепительного солнца создавало своеобразную неповторимую картину.
На градовские колени шлепнулся какой-то конверт.
– Это что?
– Типа извинения от таможни, – процедил сквозь зубы Мирза. – Шакалы, нах!..
И добавил грязную тираду по-узбекски.
В пакете оказалось пять долларовых сотен и какая-то евровая мелочь – почти в два раза больше, чем сумма обнаруженной мытарем «контрабанды». Круто работает друг-приятель, нечего сказать.
– Не мало? – осведомился Рахимов. – Извини. Выгреб все, что у этого придурка нашлось в карманах. Клялся Аллахом, что сегодня выдался «неурожайный день».
Даже так? Ну-ну…
Внезапно водитель ударил по тормозам.
– Шайтан!
– Что такое? – всполошился Градов, но тут же увидел причину остановки.
На шоссе, перегораживая проезд, стояла милицейская машина, а возле нее, сжимая в руках «акаэмы», топталось несколько стражей закона.
– Совсем оборзели, нах! – рявкнул Мирза, распахивая дверцу и вываливаясь наружу. – В чем дело, мать вашу?!
Стражи порядка его, по-видимому, узнали. Стразу вытянулись в струнку, козырнули. На их лицах отразился явный конфуз и растерянность.
– Жаноб Рахимов… – выдавил из себя парень с двумя лейтенантскими звездами на погонах. – Мирза-ака, вы же знаете…
– Что я знаю?! – брызгал слюной «мишка Гамми».
– Ну, это. – Офицер покосился в сторону пассажира рахимовского «Хаммера» и, понизив голос, перешел на узбекский. – Чрезвычайная ситуация. Приказано останавливать и досматривать весь въезжающий на территорию района автотранспорт.
– И что с того, нах?! – демонстративно продолжал говорить по-русски однокашник. – Ты не узнал мои номера, ишак?!
– Но, Мирза Улугбекович… – жалобно заблеял лейтенант. – Приказано было все…
Его речь прервала увесистая пощечина.
– Разумничался, кутак[9]! В сержанты хочешь?!
Рядом с хозяином нарисовался Рафик. Слегка оттер Рахимова плечом от держащегося за щеку лейтенанта, то ли защищая работодавца, то ли желая предупредить назревающий конфликт.
Хотя какой уж тут конфликт. Остальные гафиры (все с сержантскими погонами) нерешительно топтались, напрочь забыв о висящих на их плечах автоматах.
Роман представил, как повели бы себя питерские менты в аналогичной ситуации, и усмехнулся. Зарвавшемуся чиновнику явно не поздоровилось бы.
Похоже, Узбекистан не меняется. Равно как и «мишка Гамми». Разве что в худшую сторону. Ишь как укоренились байские замашки.
– В чем дело, Саламбек? – обратился нукер к милиционеру. – Зачем шумишь?
Гм, однако, здесь все друг друга знают.
– Беда, Рафик Усманович! – развел руками лейтенант. – Стадо сбежало.
– Как?! – вмешался Мирза. – Со скотобойни?! Куда охрана, нах, смотрела?!!
– Они смяли охрану. Похоже, обезумели от страха. Там помещение кто-то разворотил.
– Как разворотил? Кто?!
– Не могу знать. Наверное, какой-то огромный зверь. Следы оставил. Трехпалые…
– Надо было стрелять!
– Так стреляли ж. Голов двадцать или тридцать успели положить…
– И что теперь? – нахмурился поутихший Рахимов.
– Высланы усиленные наряды милиции, перекрыты дороги, – отрапортовал офицер. – Два вертолета патрулируют в небе. По последним данным, стадо движется в этом направлении… С такой бешеной скоростью, будто за ними гонится кто…
– Ладно, – махнул рукой Мирза. – Поехали дальше.
– Но… – сказали одновременно Рафик с милиционером.
– У нас есть оружие, – напомнил нукеру шеф. – Поохотимся малость.
И осклабил желтоватые зубы.
Плюхнулся на водительское сидение и со злостью хрястнул дверцей. Гафиры переглянулись, пошептались между собой, и один из сержантов полез в милицейский «луноход».
Когда машина убралась с дороги, Мирза рванул с места в карьер.
– Что там стряслось? – поинтересовался Роман, не надеясь на ответ.
Рахимов сначала и не отозвался, но потом со вздохом молвил:
– Не вовремя ты решил наведаться в родные края, брат. Ох, не вовремя, нах. Тут у нас типа беда приключилась. Эпидемия, понимаешь. Коровья напасть.
– Бешенство? – встревожился Градов.
Больше ничего на ум не пришло, чем немочь, шаг за шагом уничтожавшая скотопоголовье Европы.
– Непонятно, – пожал плечами приятель. – Наши коновалы не могут определить. Говорят, типа какой-то неведомый науке штамм. Причем опасный и для людей тоже. Мы сейчас в срочном порядке начали массовый забой скота. И вот одно стадо с чьей-то посторонней помощью сбежало прямо из-под ножа. Впрочем, сам все слышал.
Роман не стал отпираться. За эти десять с хвостиком лет он не успел забыть узбекский. Даже чуток улучшил лингвистическую подготовку на своем факультете восточной филологии. Не случайно ведь выбрал иранистику. С его знанием узбекского фарси давался намного легче, чем с нуля, как это было у большинства градовских однокурсников.
– Это то, о чем ты упоминал?
– Точно, – подтвердил Мирза. – По всему выходит, что очагом эпидемии стали типа окрестности Топрак-калы. И откуда? Там же ничего, кроме развалин, нет, нах…
– Да ты не дрейфь, – вдруг натужно захохотал он. – Прорвемся. Даст Аллах, и не встретимся мы с этими дурными коровами.
– Иннаха бакаратун ла фаридун вала бикрун ааванун байна тхалика, – процитировал Коран Градов.
– Вот-вот! – подхватил Рахимов и перевел. – Она – корова, не старая и не телка, средняя по возрасту между этим…
И рассмеялся уже от души. Но тут же поперхнулся и широко распахнул глаза.
– Оминиске[10]! Накаркал!
Прямо по ходу машины, метрах в пятидесяти, шоссе перебегало пятнистое, бело-коричневое стадо.
У Мирзы затрезвонил мобильник.
– Да?.. Вижу, не слепой!.. Что делать, что делать?.. Вешаться типа!.. Конечно, будем преследовать! Готовь стволы! Ментам?.. А на хрен им звонить?! Сами управимся!
Сунув трубку в карман, Рахимов полез в бардачок и достал оттуда пистолет.
«Глок», – определил Роман. Неплохая машинка. И не боится же открыто ездить с таким снаряжением. Конечно, если запросто устраивать мордобой правоохранителям, то что уж там такие «мелочи».
– Поиграем в ковбоев? – заговорщицки подмигнул друг детства.
– Тогда «Смит энд Вессон» нужен, – подыграл Градов, одним глазом продолжая наблюдать за коровами.
Те шустро двигались, не обращая внимания на соседство автомобилей. Таких же вальяжных, ничего не боящихся буренок журналисту доводилось видеть в Индии, где он часто бывал по работе.
– Не вопрос. – «Мишка Гамми» выудил из загашника револьвер и пару раз прокрутил барабан, полный патронов.
Судя по внешнему виду, оружие не было раритетом. Скорее всего, хорошая копия, изготовленная современными умельцами где-нибудь в Китае.
– Я пошутил, – выставил ладони в отталкивающем жесте Роман.
Мирза хмыкнул.
– Смотри, как знаешь, – впихнул револьвер обратно. – А я вот погрею кровь…
Остальные внедорожники подтянулись и выстроились по обе стороны «молотка», образовав цепь.
Животные, видимо, заволновались. Их движение ускорилось. Тычась друг дружке мордами в хвосты, коровы словно подталкивали передних, чтобы те поторапливались.
В соседних джипах опустились стекла, и из салонов высунулись руки с зажатым в них оружием. Градов заприметил не только пистолеты и револьверы, но и пару охотничьих карабинов. Нормальный пацанский арсенал. Не хватает автоматов и какой-нибудь миниатюрной пушечки.
«Честь» первого выстрела досталась, само собой, жанобу Рахимову.
Он почти не целился.
Шмальнул навскидку. И естественно попал.
С такого расстояния и при подобной скученности буренок трудно было промазать.
Одна из коров застыла на месте, как бы в раздумьях, идти ли ей дальше. Задрала голову к небу, а потом зашаталась и свалилась на бок, дрыгая ногами. Ее ближайшие товарки, оглашая окрестности жалобным мычанием, шарахнулись в стороны. Однако за ними двигалась новая волна скота, которая через мгновение накрыла первую жертву.
За первым последовал второй выстрел, третий, четвертый… И вскоре стрельба перешла в неупорядоченную канонаду, сметающую на своем пути все живое.
Каждый хлопок болезненно отзывался в голове Романа. Умом он понимал, что эта бойня необходима, что пораженная недугом скотина представляет опасность для здоровья многих сотен и тысяч людей. И все-таки наблюдать за истреблением бессловесных тварей было гадко и противно.
Стадо между тем пересекло шоссе и устремилось в глубь пустыни по направлению к Султануиздагскому хребту. Что уж там привлекло рогатых – один Аллах ведает. Коровы – это не козы. Трудно представить, как они карабкаются по скалистым склонам.
Внедорожники ринулись следом.
– Обгони их и перекрой путь! – скомандовал кому-то Мирза по телефону.
Серебристый «Lexus LX 470», на котором, помнится, ехал Рафик, поддал газу и вырвался вперед. При этом палить из его окон не переставали.
Рахимовым, по всей видимости, овладел охотничий азарт. Он учащенно дышал, ноздри горбатого носа хищно трепетали, глаза горели, а лоб покрылся мелкой испариной.
– Шайтан! – сплюнул он. – На ходу стрелять трудно. Вот если б ты сел за руль…
– Давай, – согласился Градов.
«Хаммер» притормозил, вздыбив пелену песка. Однокашники одновременно покинули машину, намереваясь поменяться местами.
И тут какая-то белая тень рванулась к узбеку и сбила его с ног.
Роман застыл на месте.
Огромный бык с круто загнутыми рогами и горбом жира на спине склонился над поверженным Мирзой, обнюхивая и рассматривая противника. Когда его морда уткнулась в не успевший остыть пистолет, животное злобно фыркнуло и громко замычало. Мощная нога с тяжелым копытом поднялась, готовясь припечатать пахнущую смертью железяку, а вместе с ней и сжимающую ее руку. Одновременно голова склонилась немного набок, отчего рог-пика почти уперся в беззащитный живот Рахимова.
– Э-эй! – не помня себя, крикнул журналист и кинулся к зверю.
Животное на мгновение отвлеклось, но и этого хватило, чтобы Мирза откатился в сторону. После чего ящерицей юркнул под днище внедорожника.
Остальные машины были далеко впереди, продолжая преследование и отстрел. Никто из сидящих в них бодигардов не заметил угрозу, нависшую над охраняемым телом.
Градов же оказался один на один с быком.
Это был поистине великолепный экземпляр. Не иначе элитный производитель. От копыт и до холки в нем было почти два метра. И немногим больше от морды до хвоста. Мощный высокий лоб венчали рога, каждый из которых был длиной в локоть взрослого человека.
Странно, однако миндалевидные, опушенные густыми ресницами бычьи глаза не были налиты кровью, как это годилось бы в данной ситуации. Казалось, минотавр являл собой олицетворение спокойствия. Молодому человеку даже почудилось, что бык глядит на него с любопытством и даже какой-то иронией. Дескать, что ж ты, букашка, решил сыграть роль дуба и пободаться?
Что-то удивительно знакомое было в этом взгляде, да и во всем облике животного. Будто Роман где-то уже все это видел.
Ну да, точно. Если б не двусмысленная ситуация, то, наверняка, хлопнул бы себя по лбу.
Белый бык с горбом на спине и колокольчиком на шее. Это же Нандин – ездовое животное и друг Шивы Натараджи, неизменно сопутствующее богу в его космическом танце тандава.
Ну-ка, дружок, может и мы попробуем сплясать?
Но отчего не стреляет Мирза?
– Оминиске! – послышалось из-под «хаммера». – У меня кончились патроны! Ромка, ты не достанешь из бардачка револьвер?
Вот идиот! Как Градов сможет добраться до этого самого бардачка, если путь к внедорожнику перекрыла гигантская туша?
И не ответишь же. Потому как нельзя отвести глаза. Так учил Усто ракс. Иначе нарушится некое зыбкое подобие моста, наведенного между человеком и быком. Зверь должен почувствовать твою силу и уйти или подчиниться.
– Хороший, хороший! – зашептал парень.
Бык шевельнул сначала левым, а затем правым ухом.
– Му-у! – пробурчал негромко.
Градов сделал плавное движение руками, возводя их к небу в жесте мольбы. И одновременно легонько топнул левой ступней.
То ли ему показалось, то ли гигант просто переступил с ноги на ногу, но правое переднее копыто ткнулось в песок. И кисточка хвоста маятником качнулась слева направо.
Кисти Романовых рук уподобились чашам с огнем, а пальцы – язычкам пламени. Стан выгнулся дугой. Ноги начали выбивать некий ритм.
– Му-у-у! – чуть громче фыркнуло четвероногое.
– Твою мать! – прошипел Рахимов. – Чем ты там занимаешься, ишак? Никак, показательные пляски затеял? Нашел время!
Бык, не поворачиваясь, лягнул задней ногой по машине. Металл дверцы, не выдержав, вогнулся.
– Кутак! – завопил благим матом Мирза. – Что творишь? Оно ж бешеных денег стоит!
За первым последовал второй удар. Жалобно дзынькнув, посыпались стекла.
Хозяин внедорожника благоразумно заткнулся.
– Ну-у? – подмигнул (или это показалось журналисту?) гигант.
Романа не нужно было подстрекать к пляске. Она являлась частью его организма.
Шаг влево, шаг вправо. Правая рука вверх, левая вниз, потом наоборот. Пальцы-язычки плещутся на ветру. Таз совершает медленные кругообразные движения. Дыхания почти не слышно, биения сердца тоже.
Зверь качает головой в такт ритму, задаваемому ступнями человеческих ног, попирающих песок. Людское ухо, наверняка, и не уловило бы этого звука. Но не бычье. Оно слышит все и вся.
Слышит удаляющиеся звуки выстрелов.
Предсмертный рев падающих под пулями невест-подружек.
И легкие шаги приближающегося к нему танцора.
Поворот тела вокруг оси.
Носок правой ноги едва не достает до бычьей морды.
Две пары глаз продолжают всматриваться друг в друга.
Ладонь правой руки Романа ложится на мощный лоб точно посредине между двух рогов.
Глаза в глаза.
Левая рука касается холки. Там, где начинает расти жирный горб.
По бычьему телу бежит волна дрожи.
Пальцы-лучики обжигают нежную кожу за ушами животного.
– М..? – короткий прерывистый звук, не успевающий перерасти в протяжное «му».
Вторая пара глаз закрывается. Передние и задние ноги сгибаются в коленях, и несколько центнеров пока еще живого мяса оседают на песок. Пальцы пробегают вдоль шеи, морды, касаются ноздрей, выбивая погребальный ритм и выпивая последние капли жизни…
– Вылезай! – хрипло скомандовал Градов, закончив пляску.
– Что ты с ним сделал? – отряхивая с одежды песок, поинтересовался Мирза.
На всякий случай он не стал подходить к белому зверю, напоминавшему застывшую мраморную скульптуру на фронтоне старинного индуистского храма.
– И они закололи ее, хотя готовы были не сделать этого… – тихо слетел с губ Романа аят.
Выстрелы вдали сначала умолкли, но потом вдруг затрещали с утроенной силой. Что такое? Или на горизонте появилось еще одно скотопоголовье?
И тут… Мама дорогая!
Из неверного сплетения воздуха и света вынырнула гигантская и жуткая фигура. Высокая, метра в три хвостатая тварь с длинной шеей и огромной головой, передняя часть которой напоминала утиный клюв, щедро оснащенный острыми зубами. Передвигалась она на двух мощных трехпалых нижних конечностях. Остальные две были «усохшими» и болтались в воздухе. Между пальцами имелись плавательные перепонки.
Не оно ли разрушило сарай и преследовало несчастных коров?
– Аузу би Аллах![11] – прошептал пораженный Мирза.
Монстр, заприметив прячущихся у «хаммера» людей, щелкнул зубами и издал угрожающий шипящий звук. Его тяжелый хвост вытянулся трубой и завилял из стороны в сторону.
С тыльной стороны зверя уже показались остальные машины, из которых продолжали раздаваться выстрелы. По какой-то непонятной причине ни один из них не достигал цели.
Ящер, потирая «ручки», стал приближаться к остолбеневшим Мирзе с Романом.
Когда он был уже в двух шагах от парней, которые даже ощутили зловонный смрад, вырывающийся из оскаленной пасти, в воздухе возникло сияние, и прямо перед мордой динозавра образовалась гигантская воронка, в считанные секунды проглотившая чудовище.
– Что это было? – переведя дух, уставился на бывшего одноклассника питерец.
– Мираж, нах, – неуверенно ответствовал «мишка Гамми».
Ага, фата-моргана обыкновенная. Отчего же тогда на песке глубоко отпечатались огромные следы трехпалых лап?..
– Ты снова спас меня, – протянул руку Мирза. – Как тогда, в детстве. Помнишь?
Плясун кивнул. Еще бы. С этого же все и началось…
…Они с Мирзой, тогда еще четвероклашки, в сопровождении Рафика отправились на рыбалку.
Парни сели в лодку, а нукер остался на берегу. Так настоял хозяйский сынок. Не успели отплыть от суши, как Рахимов набил кровавые мозоли и вверил управление плавсредством единолично однокласснику. Сам же извлек из-под скамьи маслянистый пакет и принялся за обе щеки уплетать сладости.
– Приятного аппетита! – сквозь зубы пожелал Роман.
– Рахмат![12] – как ни в чем не бывало поблагодарил «мишка Гамми».
– Ты, смотри, наживку не слопай. А то снова останемся без рыбы.
– Я червяков не ем, – резонно заметил Мирза и, прикинув расстояние до берега, скомандовал: – Все, суши весла. Будем якорь бросать.
Ишь, раскомандовался. Интересно, кто тут командирский сын?
Якорь булькнул в мутную воду, обдав парней холодными брызгами.
– Ну, ты, потише! – утерся Рахимов.
– Сам бы и бросал, – пожал плечами Ромка. – По такой жаре холодный душ – самое то.
Неспешно насадил на крючок своего спиннинга наживку и, забросив снасть, принялся ждать поклева. Спиной к нему устроился Мирза, решивший попытать счастья с другого борта. На добрых полчаса установилась тишина.
Первым не выдержал пончик.
– Вот же верблюжий кизяк! – выругался. – Ее что тут, отравили, что ли? Или всю выловили?
– Не кричи, – вполголоса предостерег Градов. – Рыбу распугаешь.
– Да что тут пугать?! Нет здесь никакой рыбы!
– Спокойствие, только спокойствие, – голосом мультяшного Карлсона призвал Ромка.
– Шайтан! Вот бы сюда толовую шашечку!
– Хе! А ты ею хоть пользоваться умеешь? Помнишь «Пес Барбос и необычный кросс»?..
Ответить Мирза не успел. У него как раз клюнуло.
– Давай, подсекай! – взволнованно крикнул Роман.
Удилище сильно прогнулось. Как видно, рыбка попалась немаленькая. Теперь главное – не сплоховать. Не делать резких движений, чтоб не сорвалась с крючка или не лопнула леска.
От нетерпения Рахимов затанцевал на одном месте. Даже лодка закачалась. Вот же медведь.
– Готовь сачок! – велел, а сам лихорадочно вертел ручку катушки, то наматывая, то отпуская леску.
Молодец, не мог не признать сноровистости друга Ромка. Когда только успел набить руку? Не иначе, дома тренировался. На игрушках.
– Ага! – возликовал увалень, когда из воды показалась длинная и узкая голова.
Судак. Неплохое начало. Так бы и дальше.
Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, – поплевал за борт.
Подвел сачок под самый хвост рыбины и почувствовал, что может не удержать улов. Тяжелый, зараза!
– Помогай, – попросил Мирзу.
Тот быстренько бросил спиннинг на дно лодки и обеими руками ухватился за длинную ручку сачка.
Вдвоем, конечно, лучше. Живо управились.
Видя, как трепыхается и подпрыгивает под скамьями судак, приятели довольно заулыбались. Хорош, нечего сказать. Жирный и крупный. Наверное, целый метр будет. И весит чуть ли не десять килограмм. По крайней мере, им так показалось.
– О-го-го-го!! – издал воинственный клич Рахимов. Чем перепугал оставшегося на берегу Рафика. Парень заметался по песку, не зная, в чем дело и что предпринять.
– Хаммаси джойдами?![13] – донеслось с той стороны. – Все нормально?
– Яхшиман![14] – прокричал Ромка в сложенные рупором ладони. – У нас все хорошо!..