Страница:
И тут лодку дернуло.
Не удержав равновесия, мальчишки свалились на дно, пребольно стукнувшись лбами.
– Что это было? – растер ушибленное место Градов.
– Билмадим[15], – испуганно простонал Мирза, – не знаю.
Новый рывок, и их суденышко угрожающе накренилось носом.
Присмотревшись, Роман заметил, что от носовой части вниз под воду уходит какой-то тонкий трос.
– Это еще что такое?!
Толстяк хотел было отделаться очередным «билмадимом», но на полуслове заткнулся и хлопнул себя по лбу.
– Так это ж…
– Что?
– Я велел Рафику донку поставить на всякий случай!
– Вот болван!
– Так ведь сработало же?! – шмыгнул носом «мишка Гамми». – Зачем бранишься? Лучше давай вытащить попробуем.
И первый с готовностью схватился за тросик.
– Ого! – закряхтел. – Там целый крокодил, однако!
Ромка пристроился рядышком и тоже попробовал потянуть. Не тут-то было. К тому концу словно двухпудовую (или даже тяжелее) гирю привесили.
Лодка же как будто взбесилась. Начала вертеться на одном месте по кругу. Это ей якорь мешал сорваться с места.
– Шип, – предположил Градов. – Или сом. Лишь бы не сорвался.
– Никуда он не денется, – убежденно заявил Мирза. – Знаешь, какой там крючок? Не крючок, а крючище! С мою руку толщиной.
Это он, положим, загнул. Не бывает таких крючьев. Шутит, наверное.
Через пару минут парням стало не до шуток.
Их суденышко рвануло вперед со страшной силой. Волны бешено забарабанили по деревянным бортикам, которые, как почудилось ребятам, вот-вот поддадутся невидимому врагу и разлетятся на мелкие щепки.
Но не тут-то было. Крепкая древесина стойко выдержала атаку речного чудища, полностью оправдав деньжищи, которые Улугбек Каримович выложил за подарок сынишке.
Перепуганные мальчишки прижались ко дну лодки, стараясь при этом удержать равновесие.
Краем глаза Роман глянул на приятеля. Мирза выглядел не лучшим образом. Пригретый жарким каракалпакским солнцем, упитанный узбек из последних сил держался за края их плавсредства.
Внезапно отчаянные всплески воды прекратились.
Из мутных глубин Амударьи поднималось что-то действительно огромное. Гигантская скользкая спина разрезала речную гладь, а спустя пару секунд рыба решила явить миру и свою морду. Два мутных глаза, размером с чайные блюдца, что «украшали» страшную усатую голову, уставились на Градова. Злобная пасть, усыпанная острыми, словно иглы, зубами, растянулась в подобии зловещей ухмылки. Куда-то в глубь разверстого зева уходил их трос. Как видно, страшилище глубоко заглотало наживку.
«Сом, – пронеслось в Ромкиной голове. – Но уж больно здоровый. Килограмм на сто, не меньше! Вот классно было бы его выловить. То-то Бахор удивится».
Чудище, а это был именно громадный сом, оценив ситуацию на поверхности, снова ушло под воду. Видать, задумало какую-то пакость.
И точно. Не успела ребятня оправиться от первого потрясения, связанного с явлением амударьинского Несси, как им был преподнесен очередной «подарочек».
На поверхности вновь возникло бревноподобное туловище. На глаз в нем было метра три – три с половиной. Почти с их лодку.
Полежав так чуток, словно собираясь с мыслями (или с силами?), рыбина с громким звуком, напоминающим выстрел, хлопнула по воде хвостом и устремилась вперед, к лодке.
Разгадав ее маневр, Роман схватил весло и принялся быстро подгребать, разворачивая суденышко параллельно курсу живой торпеды. Еле успел.
Сом все равно настиг цель, однако удар пришелся вскользь, по касательной. Не погасив разгона, монстр пронесся вперед, а затем ушел под воду.
– Чего ему от нас надо? – сквозь слезы пролепетал Мирза. – Он взбесился, что ли?
Градов пожал плечами.
– Говорят, такое бывает, когда кто-то оказывается около его гнезда…
– Гнезда-а? – широко раскрыл глаза пончик.
– Ну да. Когда по весне вода теплеет, сом устраивает из водорослей гнездо. Самка откладывает икру, а самец начинает караулить будущее потомство, не подпуская к нему врагов…
– Что же делать? Может, обрежем трос, а?
– Чем? Это же сталь, ее перочинным ножичком не возьмешь.
Рахимов вскочил на ноги и принялся, как полоумный, размахивать руками и орать:
– Ёрдамга![16] Ёрдамга! На помощь!
«Нукер» всполошился не на шутку.
– Нима ган?! Что случилось?!
Ответить пузан не успел.
Всего на миг отвлекся Ромка от наблюдений, пытаясь угомонить впавшего в панику друга, но и этого хватило безумной рыбине.
На сей раз лобовая атака сому удалась.
Лодка снова уцелела, но перевернулась, и мальчишки очутились в воде.
Градов плавал неплохо, а вот Мирза, как и большинство толстяков, держаться на воде не умел и почти сразу камнем пошел ко дну. Роман, не мешкая, нырнул следом за ним. Думая лишь об одном: чтоб сомяра не помешал и не напал на них под водой. Поэтому старался делать как можно меньше резких движений. Однако гигант куда-то запропал. Не иначе переусердствовал и, слишком сильно треснувшись лбом об их судно, теперь решил малость отдохнуть.
В воде было трудно что-то рассмотреть. Амударья вообще не очень чистая река. В ней много глинистой мути. Хорошо, что Рахимов был в ярком полосатом халате. По этим-то полоскам парень его и заприметил. Подцепил одноклассника за кушак и потащил за собой наверх. По правилам спасения на воде утопающего нужно вытаскивать за волосы, но пойди тут ухватись, если голова стрижена под «демократку»[17], то есть практически лысая.
На суше Роман вряд ли сумел бы проволочь тяжелого Мирзу больше десяти метров. Но вода делает человеческое тело почти вдвое легче. Оттого подъем оказался не очень сложным.
Всплыли метрах в двух от перевернутой лодки.
Придерживая неподвижное тело Рахимова на плаву, Градов добрался до судна и после нескольких безуспешных попыток таки сумел вернуть плавсредство в нормальное положение. Натужно кряхтя, стал выталкивать Мирзу из воды, норовя перевалить его через борт челна. Из этого ничего не получалось. Лодка вновь и вновь опасно кренилась, готовая в любую минуту перевернуться.
А там еще и трос заходил, задергался. Это сом передохнул и опять загулял.
Мальчик в отчаянии завертел головой по сторонам.
И тут заметил, что к ним приближается еще один пловец. Присмотревшись, с облегчением узнал в нем Рафика. Верный «нукер», поняв, что у ребятни дела совсем плохи, ринулся вплавь на выручку.
На пару с молодым сильным мужчиной дела пошли быстрее. Роман придержал борт лодки, а Рафик забросил в нее сначала Мирзу, а потом и его приятеля, который, в свою очередь, помог молодому человеку забраться внутрь.
Не успели они отдышаться, как челн снова был атакован зловредной рыбой.
Чем бы ее таким огреть? Разве что веслом попробовать. Они прочные, стальные. Правда, одно при «кораблекрушении» выскочило из уключины и утонуло. Но второе осталось.
Выдернув его из гнезда, Роман решительно сжал весло в руках и замахнулся.
– Постой, – отстранил мальчика Рафик.
В его руке откуда-то появился пистолет.
«Макаров», – безошибочно определил командирский сын. Откуда он у охранника? Впрочем, отец не раз говорил, что, когда в стране начался «полный бардак», оружие стало попадать в руки гражданских.
Парень, почти не целясь, несколько раз выстрелил прямо в голову гиганта. Громко, так, что у Ромки аж уши заложило.
Рыба, казалось, сначала не поняла, что происходит. Потому как по инерции продолжила плыть, нацелившись на борт лодки. Затем вдруг дернулась и пошла ко дну, пуская кровавые пузыри.
Нос челна снова опасно накренился, но вскоре плавсредство опять обрело равновесие.
– Конец, – сплюнул Рафик и ткнул пистолетом куда-то вперед.
На речной поверхности всплыла кверху брюхом гигантская туша.
– Оминиске! – грязно выругался «нукер».
И тут же забыл о поверженном противнике, принявшись заботливой наседкой хлопотать над до сих пор не пришедшим в себя Мирзой. Стащил с него мокрый халат, стал массировать грудную клетку, делать искусственное дыхание, пока Рахимов-младший наконец не закашлялся, выпустив струйку воды, будто кашалот, и не открыл глаза.
– Слава Аллаху! – обрадовался Рафик. – Как вы себя чувствуете, Мирза Улугбекович?
– Где она? – игнорируя его вопрос, спросил толстяк, обращаясь к Ромке. – Где рыба? Мы ее не упустили?
Градов покачал головой и, внезапно почувствовав невероятную усталость, плюхнулся на скамью. Перед глазами все поплыло.
Как сквозь вату до него донеслись слова охранника:
– Тут нужен трактор, не иначе. Сами не справимся.
И капризное ворчание «мишки Гамми»:
– Вот и давай, быстренько плыви за подмогой. А то расскажу отцу, как ты меня тут оберегал…
Да уж, все повторяется…
Глава третья
Почтенное семейство
г. Бустон, Каракалпакстан, 2007 г.
«В свое время самый известный хорезмиец Абу Рейхан Беруни писал: „…и люди построили на берегах Джейхуна (сейчас Амударья. – Р. Г.) более трехсот городов и селений, от которых сохранились развалины до сих пор“.
Основная часть их – около двух с половиной сотен больших и малых древних городищ и крепостей – находится на территории нынешнего Элликкалинского района. Их, начиная с 1938 года, изучала Хорезмская археолого-этнографическая экспедиция под руководством профессора С. П. Толстова. Материалы тех раскопок украшают коллекции многих музеев мира, в том числе и нашего Эрмитажа, часть их находится в музеях Нукуса, а также в археологическом музее города Бустон – центра Элликкалы и одного из самых молодых и красивых городов Каракалпакстана…»
Роман остановился и потер пальцами кончик носа.
Вообще-то он не любил работать на наладоннике, предпочитая ему стационарный компьютер с нормальным монитором. Однако в командировках наладонник был незаменим. И для чтения чужих текстов, и для редактирования своих. Включил функцию диктофона и наговаривай себе, что в голову придет. Потом поправить можно. И вообще, вещица компактная, оснащенная мобильным Интернетом.
Естественно, что как бывалый журналист Градов имел в своем арсенале и более мощную технику. Но не таскать же за собой по городским улицам новенький ноутбук родной «эппловской» сборки.
И без того вон прохожие косятся на парня, подпирающего стену академического лицея имени Мухаммада Юсуфа и что-то вдохновенно нашептывающего в экран устройства, с виду напоминающего мобильный телефон, но отчего-то раза в два превышающего его размерами. Пару раз мимо проходил милиционер и красноречиво хмыкал. Роман не обращал внимания на сигналы, посылаемые стражем закона. В конце концов, порядка он не нарушает…
«Элликаллинский район был образован в 1977 году. Сейчас это один из самых передовых районов Узбекистана. Не только по производству хлопка, пшеницы, продуктов животноводства, но и в культурном отношении. Здесь действует Фонд имени Атаджана Худайшукурова, клуб молодых писателей. Каждый год проходят смотры-конкурсы, симпозиумы. В нынешнем году, в канун празднования Навруза (местного нового года) торжественно открыли большую аллею, сквер творческих работников, где установлен мемориал с голубыми куполами высотой 16 метров. Он отчасти напоминает Национальный парк имени Навои в Ташкенте…»
Бред, конечно. Напоминает материалы местной прессы, выдержанные в духе печати советских времен. Одни достижения, и никаких тебе проблем или, упаси Аллах, конфликтов.
Или заблудившихся во времени динозавров. При воспоминании о давешнем монстре журналист поежился. И правда, как говорят на Украине: «Шо цэ було?» Парк Юрского периода какой-то. Роман специально посмотрел справочные материалы. Такие утконосые звероящеры и впрямь водились в Узбекистане в допотопные времена. Недавно один американский палеонтолог раскопал здесь костяк гигантской твари. Надо будет на досуге подумать и по возможности разобраться. А пока закончить эту статью.
Подобная писанина должна понравиться Улугбеку Каримовичу. Достопочтенный хоким, гостеприимно приютивший Градова в собственном доме, постоянно интересуется его успехами в работе над статьей. Даже слишком. Журналист отследил пару попыток постороннего проникновения в его «Эппл». Благо, что ничего важного он там не хранил. Все нужные файлы в заархивированном и запароленном виде хранятся в наладоннике.
Но вот этот материал непременно нужно будет выложить на самом видном месте. Чтоб удовлетворить любопытство главы семейства Рахимовых.
– Кхе-кхе!
Мент таки решил проявить бдительность.
– Зачем стоим, да? – вперил недреманное око в физиономию «праздношатающегося».
– А что, нельзя? – пожал плечами парень.
– Паспорт предъяви и стой, да.
Ругаться было неохота. Потому предъявил. Причем именно просимый документ. Журналистские корочки, как он уже успел заметить за эту неделю, вызывали у местных жителей, и прежде всего у правоохранителей, неоднозначную реакцию. Точно он шпион или агент ЦРУ какой.
– Из какой страны паспорт?
Будто бы двуглавого орла не видит.
– Российский.
– Сам вижу! – непонятно чего обиделся узбек. – А виза где?
– Мне не нужна виза.
– Сам знаю, да! – мотнул брыластой мордой гафир. – А как прибыл сюда?
– На самолете, потом машиной.
– Понятно, – попытался изобразить мыслительный процесс мент. – Как прилетел без визы?
Вот ведь сообразительный наш.
– Гражданам России, Украины, Белоруссии и еще семи стран СНГ виза в Узбекистан не нужна.
– Это как? – озадачился страж закона.
– Договор есть.
– И что, теперь можешь ездить к нам без визы?
Надо же, догадался.
– Могу. Верните паспорт.
– Слушай, да, – обрадовался городовой. – А я могу к вам в Москву без визы прилететь?
– А как же.
Паспорт по-прежнему оставался заложником в руках брата-мусульманина.
– И что делаем? – хитрющие глаза намертво прилипли к капекушнику.
– Работаем, – в тон ему ответил Градов. – Статью пишем о вашем распрекрасном городе.
– Да ну? Покажи!
Предъявил и экран наладонника. Сначала текст, а потом для форса включил медиа плеер, запустив веселенький клипчик с чернявой венгерской девчонкой по имени Ева Ангел. Девчонка была симпатичная, но больше походила на бесенка, чем на ангела. Выделывала со своим приятелем такие фортеля в бассейне, что ой-ой-ой…
Мент, наверное, впервые увидел этакое чудо враждебной техники. Заохал, зацокал языком, напомнив носатую птицу.
– Вах! – восхитился. – Ну и вещь, да! Дорогая, наверное?
– Пятьсот баксов.
– Полмиллиона сумов! – закатил глаза гафир, прикидывая, сколько ж это его месячных зарплат.
Судя по алчному блеску, появившемуся в ментовских зенках, и тому, что рука с Ромкиным паспортом потянулась к планшетке, узбек решил, что недурно будет поиметь с иностранца бакшиш. За что? А просто так. Надо делиться с ближними.
Может, дать ему на бедность пару тысяч сумов, и дело с концом?
Звук клаксона прервал человеколюбивые размышления журналиста.
У бордюра припарковалась «Toyota FJ Cruiser», из которой приветливо махал Роману Темир Рахимов.
Градов заметил, что в этом семействе внедорожники пользовались особой популярностью. У Улугбека Каримовича кроме служебного шестисотого «мерса» также был и «повседневный» «Hummer» (разумеется, классом повыше, чем у старшего сына хокима).
Странно, как это еще Матлюба Алиевна не обзавелась джипом. Да зачем ей машина? Разве что для поездок на базар. Жена хокима придерживалась строгих правил, регламентирующих поведение мусульманской женщины. В светской жизни почти не участвовала, за исключением того, что раз или два в месяц устраивала благотворительные приемы, сбор от которых шел на детские дома или больницы. Все остальное время посвящала семье, которая по узбекским меркам была небольшой – всего-то двое сыновей и пока неженатых.
Младший сейчас выступил в роли спасителя гостя из цепких объятий закона.
Бесцеремонно изъяв свой паспорт, Роман помахал им перед носом опешившего мента.
– Хайр[18], почтенный!
– Хайр… – механически козырнул постовой непонятно кому – то ли отпускаемому им прохожему, то ли ожидающей последнего машине.
– Чего он от тебя хотел? – поинтересовался Рахимов-младший, когда журналист плюхнулся на сидение.
– Разве непонятно, чего они все хотят? Денег, конечно!
– Кутак! – ругнулся юноша. – Шел бы в нищие подаяния просить!
Градов покосился на парня.
Внешне Темир был полной противоположностью брата.
Мирза – невысокий, плотный и кряжистый, с бровями-кустиками, нависшими над маленькими глазами, вечно презрительно сжатым ртом. Одним словом, «Ворчун Гамми».
Этот же напоминал молодого леопарда. По-кошачьи грациозный, стройный и широкоплечий, с тонкими чертами по-девичьи смазливого лица. Под красиво изогнутыми бровями, обрамленные двумя рядами длинных пушистых ресниц, сияли глаза-колодцы весьма необычного для узбека небесно-голубого цвета. Вся осанка Темира выражала невиданную крепость духа, и в то же время женственность его лица придавала образу парня некую чувственность, сразу выдавая молодость. Казалось, будто Рахимов сошел с обложки глянцевого журнала, потому как в его внешнем виде практически не было изъянов. Вот только холодность и странное равнодушие васильковых глаз, да тонкие губы, искривленные в почти такой же, как у брата, ухмылке, как-то отталкивали от красавчика.
Темир достал из кармана золотой портсигар и вытащил оттуда тонкую дамскую сигариллу в пластмассовом мундштуке.
– Все никак бросить не могу, – улыбнулся он Роману, прикуривая. – Усто ракс ругается, но попробуй брось, когда рядом одни курящие. У нас ведь в модельном бизнесе практически не встретишь никого, как говорится, без вредных привычек.
– А ты что, моделью промышляешь? – удивился Градов.
Он что-то такое слышал во время семейных застолий в доме хокима, но особенно не заморачивался по поводу места работы младшего отпрыска Улугбека Каримовича, поскольку тот его не особенно интересовал.
– Нет, – скривился парень, – я что-то вроде менеджера. Отец устроил, рахмат ему за это. Веришь, не жизнь, а сказка. Круглосуточные тусовки, показы, клубы, выпивка рекой, девушки красивые… сам понимаешь.
Молодой человек многозначительно ухмыльнулся.
«Вот уж типичный представитель „золотой молодежи“», – отметил про себя Роман, наблюдая за тем, как Темир, закатив глаза, томно затягивался и, запрокинув голову, выпускал кольца сладко пахнущего дыма. Все его повадки и манеры выдавали желание Рахимова произвести впечатление на собеседника и выглядели какими-то наигранными и искусственными.
– Мы, собственно, куда? – таки решил поинтересоваться журналист, видя, что они выезжают за пределы города.
– К Усто раксу в гости.
Ну, наконец-то.
Роман уже начал думать, что никогда не доберется до учителя. По крайней мере в этот свой приезд.
Два года назад Спитамен-ака по приглашению Улугбека Рахимова переехал в Элликкалу, где для его школы было построено новое здание. Причем, по просьбе Усто ракса воздвигли его не где-нибудь, а рядом с Топрак-калой. Таково было условие, выдвинутое мастером танца. Дескать, в этом месте наиболее благоприятная для занятий аура. И именно здесь в давние времена находилось учебное заведение, заложившее традиции шиваната. Хоким не стал возражать. Раз надо, так надо.
За минувшую неделю Градову так пока и не позволили наведаться в то место, ради которого он по официальной версии и прибыл в Каракалпакию. Мотив отказа был один: запрет районной санэпидемстанции. Топрак-кала и ее окрестности до поры до времени объявлены закрытой зоной. Эпидемия пошла на спад, но угроза новой вспышки болезни еще остается. О непонятных миражах речь, само собой, не шла.
В принципе, Роман пока не шибко-то и рвался на древние развалины. Повидаться с наставником – дело иное. А в остальном… Чем дольше он туда не доберется, тем больше у него будет времени для сбора материала по основному заданию. Кое-что уже наклевывалось. И это что-то хорошего настроения журналисту не прибавляло.
Некоторые подозрения закрались в душу уже на второй день пребывания в гостеприимном доме Рахимовых.
Нет, сомнения, конечно, возникли еще при первой встрече с другом детства. Слишком уж тот круто обошелся и с нукусским таможенником, и с ментами на дороге. Потом этот арсенал, которым до зубов оказались оснащены верные нукеры Мирзы. Зачем охранникам депутата, а старший Улугбекович значился председателем комитета по торговле Бустонского городского кенгаша народных депутатов, столько оружия? Кто выдал на него разрешение и прочее.
Потом случился некий казус.
По случаю прибытия дорогого гостя Рахимовы устроили пышный сабантуй. Был заколот барашек, сварены плов и бешбармак, приготовили много других блюд национальной кухни. И все это обильно оросили импортными и местными горячительными напитками. Узбекские арак и вина Роману не понравились. Да и хозяева больше ударяли по вискарику. В общем, укушались отменно.
Утром Градов обнаружил, что в его вещах основательно порылись. Причем следы обыска не сильно и маскировали, вероятно, надеясь на то, что журналист с бодуна не вспомнит, не сам ли он и устроил весь этот беспорядок. Может, так оно и вышло бы, если б не маленькое «но».
Из бумажника исчезла одна из двух фальшивых тысячерублевок. Вторую Роман надежно припрятал в своей «оргтехнике» (сунул под крышку фотоаппарата), а первую просто оставил среди прочей рублевой наличности. Вот ее-то и слямзили, заменив настоящей купюрой.
Откуда грабители узнали, что эта тысячная ненастоящая? И зачем она им понадобилась? Ну, не для коллекции же, в самом деле? Бывают ведь такие фанаты от бонистики[19], для которых подделки представляют бо́льшую ценность, чем подлинные дензнаки. Но здесь явно не тот вариант.
Так что Роману было над чем поразмыслить.
Тем более, когда он заметил, что за ним наблюдают. Двое или трое шпиков. Осторожненько, тщательно хоронясь, сменяя друг друга, пасут, примечая, куда он направляется, с кем говорит, что покупает.
А еще эти постоянные налеты на его ноутбук…
Но чего опасаются Рахимовы?
Предположить нетрудно. Однако не заведут ли бог весть куда эти подозрения? Нужны факты, подтверждающие или опровергающие их.
– Куда он лезет, ишак?!
Вопрос Темира относился к серебристой «Subaru B9 Tribeca», пытавшейся обогнать их внедорожник.
Неплохой агрегат. И недешевый. Откуда только такие берутся в этом довольно-таки небогатом краю?
– Да что ему, места мало? – возмущался Рахимов.
«Subaru» пер напролом, прижимая «тойоту» к обочине.
Модельер попытался чуток притормозить, вежливо пропуская торопыгу вперед. Но ему, видать, не того было нужно. Сделав крутой вираж, своим бампером он тюкнулся в бок рахимовского джипа. «Тойота» взвизгнула и устремилась к кювету. Темир еле удержал тяжелый автомобиль, чтобы тот не спикировал в овраг.
– Ну, я ему сейчас! – рванул дверцу парень, вываливаясь наружу.
При этом не забыл прихватить бейсбольную биту, хоронившуюся под водительским сидением.
На всякий случай вылез наружу и Роман.
– Эй, козел, твою мать, выходи! – заорал что есть мочи Темир, примериваясь битой к вражескому капоту.
– Это ты кому, мальчик? – послышалось из открытого со стороны водителя окна «Subaru».
Говорили по-узбекски.
Вслед за этим одновременно распахнулись все четыре дверцы, и наружу выскочили пятеро молодых людей, выряженных, разумеется, в черные костюмы.
«Вот же азиаты хреновы, – подумал Градов, оценивая пятерку, – насмотрелись фильмов Такеши Китано…»
Первый, водитель, внешне очень напоминал Темира. Такой же кукольный красавчик чуть старше двадцати. Правда, по своим физическим данным явно не дотягивал до младшего Рахимова. Хлипковат, стать не та. В рукопашном бою ему надеяться не на что – с одного удара свалят. Потому, наверно, и компенсировал собственную слабость за счет силы «нукеров».
Эти четверо уж точно не были слабаками. Один – низенький и рыжий крепыш-мордоворот с пудовыми кулаками. Второй – с черной повязкой на правом глазу и странной прической – выкрашенные в голубой цвет волосы с помощью какого-то мусса были собраны во множество торчащих кверху косичек, отчего парень напоминал ежа. Третий – длинный, под два метра, с волосами, собранными в хвост. Глаза четвертого прикрывали черные изящные очки, гармонирующие с темной тканью костюма («модник», прозвал его про себя Градов). Все по возрасту были едва ли намного старше своего «босса». Двадцать три – двадцать пять.
– Твои конкуренты по модельному бизнесу? – с иронией спросил журналист Темира.
Юноша покачал головой.
– Че ты там шепчешь, гяур?! – вскинулся предводитель пятерки.
Красавчик явно чувствовал свою силу и искал драки. При более чем двойном численном перевесе это было нетрудно.
Мда, подумал Градов, а ребята ушлые. Совсем не подарок к Восьмому марта, как любил говорить Спитамен-ака. Вон как красиво заходят с двух сторон, медленно и уверенно. Ну, ничего, мы тоже не сахар. Темир, правда, ещё молод, опыта маловато, но шиванат даёт преимущество в бою даже при полном отсутствии опыта. Был бы Учитель хороший. А Учитель у Темира был замечательный.
«В свое время самый известный хорезмиец Абу Рейхан Беруни писал: „…и люди построили на берегах Джейхуна (сейчас Амударья. – Р. Г.) более трехсот городов и селений, от которых сохранились развалины до сих пор“.
Основная часть их – около двух с половиной сотен больших и малых древних городищ и крепостей – находится на территории нынешнего Элликкалинского района. Их, начиная с 1938 года, изучала Хорезмская археолого-этнографическая экспедиция под руководством профессора С. П. Толстова. Материалы тех раскопок украшают коллекции многих музеев мира, в том числе и нашего Эрмитажа, часть их находится в музеях Нукуса, а также в археологическом музее города Бустон – центра Элликкалы и одного из самых молодых и красивых городов Каракалпакстана…»
Роман остановился и потер пальцами кончик носа.
Вообще-то он не любил работать на наладоннике, предпочитая ему стационарный компьютер с нормальным монитором. Однако в командировках наладонник был незаменим. И для чтения чужих текстов, и для редактирования своих. Включил функцию диктофона и наговаривай себе, что в голову придет. Потом поправить можно. И вообще, вещица компактная, оснащенная мобильным Интернетом.
Естественно, что как бывалый журналист Градов имел в своем арсенале и более мощную технику. Но не таскать же за собой по городским улицам новенький ноутбук родной «эппловской» сборки.
И без того вон прохожие косятся на парня, подпирающего стену академического лицея имени Мухаммада Юсуфа и что-то вдохновенно нашептывающего в экран устройства, с виду напоминающего мобильный телефон, но отчего-то раза в два превышающего его размерами. Пару раз мимо проходил милиционер и красноречиво хмыкал. Роман не обращал внимания на сигналы, посылаемые стражем закона. В конце концов, порядка он не нарушает…
«Элликаллинский район был образован в 1977 году. Сейчас это один из самых передовых районов Узбекистана. Не только по производству хлопка, пшеницы, продуктов животноводства, но и в культурном отношении. Здесь действует Фонд имени Атаджана Худайшукурова, клуб молодых писателей. Каждый год проходят смотры-конкурсы, симпозиумы. В нынешнем году, в канун празднования Навруза (местного нового года) торжественно открыли большую аллею, сквер творческих работников, где установлен мемориал с голубыми куполами высотой 16 метров. Он отчасти напоминает Национальный парк имени Навои в Ташкенте…»
Бред, конечно. Напоминает материалы местной прессы, выдержанные в духе печати советских времен. Одни достижения, и никаких тебе проблем или, упаси Аллах, конфликтов.
Или заблудившихся во времени динозавров. При воспоминании о давешнем монстре журналист поежился. И правда, как говорят на Украине: «Шо цэ було?» Парк Юрского периода какой-то. Роман специально посмотрел справочные материалы. Такие утконосые звероящеры и впрямь водились в Узбекистане в допотопные времена. Недавно один американский палеонтолог раскопал здесь костяк гигантской твари. Надо будет на досуге подумать и по возможности разобраться. А пока закончить эту статью.
Подобная писанина должна понравиться Улугбеку Каримовичу. Достопочтенный хоким, гостеприимно приютивший Градова в собственном доме, постоянно интересуется его успехами в работе над статьей. Даже слишком. Журналист отследил пару попыток постороннего проникновения в его «Эппл». Благо, что ничего важного он там не хранил. Все нужные файлы в заархивированном и запароленном виде хранятся в наладоннике.
Но вот этот материал непременно нужно будет выложить на самом видном месте. Чтоб удовлетворить любопытство главы семейства Рахимовых.
– Кхе-кхе!
Мент таки решил проявить бдительность.
– Зачем стоим, да? – вперил недреманное око в физиономию «праздношатающегося».
– А что, нельзя? – пожал плечами парень.
– Паспорт предъяви и стой, да.
Ругаться было неохота. Потому предъявил. Причем именно просимый документ. Журналистские корочки, как он уже успел заметить за эту неделю, вызывали у местных жителей, и прежде всего у правоохранителей, неоднозначную реакцию. Точно он шпион или агент ЦРУ какой.
– Из какой страны паспорт?
Будто бы двуглавого орла не видит.
– Российский.
– Сам вижу! – непонятно чего обиделся узбек. – А виза где?
– Мне не нужна виза.
– Сам знаю, да! – мотнул брыластой мордой гафир. – А как прибыл сюда?
– На самолете, потом машиной.
– Понятно, – попытался изобразить мыслительный процесс мент. – Как прилетел без визы?
Вот ведь сообразительный наш.
– Гражданам России, Украины, Белоруссии и еще семи стран СНГ виза в Узбекистан не нужна.
– Это как? – озадачился страж закона.
– Договор есть.
– И что, теперь можешь ездить к нам без визы?
Надо же, догадался.
– Могу. Верните паспорт.
– Слушай, да, – обрадовался городовой. – А я могу к вам в Москву без визы прилететь?
– А как же.
Паспорт по-прежнему оставался заложником в руках брата-мусульманина.
– И что делаем? – хитрющие глаза намертво прилипли к капекушнику.
– Работаем, – в тон ему ответил Градов. – Статью пишем о вашем распрекрасном городе.
– Да ну? Покажи!
Предъявил и экран наладонника. Сначала текст, а потом для форса включил медиа плеер, запустив веселенький клипчик с чернявой венгерской девчонкой по имени Ева Ангел. Девчонка была симпатичная, но больше походила на бесенка, чем на ангела. Выделывала со своим приятелем такие фортеля в бассейне, что ой-ой-ой…
Мент, наверное, впервые увидел этакое чудо враждебной техники. Заохал, зацокал языком, напомнив носатую птицу.
– Вах! – восхитился. – Ну и вещь, да! Дорогая, наверное?
– Пятьсот баксов.
– Полмиллиона сумов! – закатил глаза гафир, прикидывая, сколько ж это его месячных зарплат.
Судя по алчному блеску, появившемуся в ментовских зенках, и тому, что рука с Ромкиным паспортом потянулась к планшетке, узбек решил, что недурно будет поиметь с иностранца бакшиш. За что? А просто так. Надо делиться с ближними.
Может, дать ему на бедность пару тысяч сумов, и дело с концом?
Звук клаксона прервал человеколюбивые размышления журналиста.
У бордюра припарковалась «Toyota FJ Cruiser», из которой приветливо махал Роману Темир Рахимов.
Градов заметил, что в этом семействе внедорожники пользовались особой популярностью. У Улугбека Каримовича кроме служебного шестисотого «мерса» также был и «повседневный» «Hummer» (разумеется, классом повыше, чем у старшего сына хокима).
Странно, как это еще Матлюба Алиевна не обзавелась джипом. Да зачем ей машина? Разве что для поездок на базар. Жена хокима придерживалась строгих правил, регламентирующих поведение мусульманской женщины. В светской жизни почти не участвовала, за исключением того, что раз или два в месяц устраивала благотворительные приемы, сбор от которых шел на детские дома или больницы. Все остальное время посвящала семье, которая по узбекским меркам была небольшой – всего-то двое сыновей и пока неженатых.
Младший сейчас выступил в роли спасителя гостя из цепких объятий закона.
Бесцеремонно изъяв свой паспорт, Роман помахал им перед носом опешившего мента.
– Хайр[18], почтенный!
– Хайр… – механически козырнул постовой непонятно кому – то ли отпускаемому им прохожему, то ли ожидающей последнего машине.
– Чего он от тебя хотел? – поинтересовался Рахимов-младший, когда журналист плюхнулся на сидение.
– Разве непонятно, чего они все хотят? Денег, конечно!
– Кутак! – ругнулся юноша. – Шел бы в нищие подаяния просить!
Градов покосился на парня.
Внешне Темир был полной противоположностью брата.
Мирза – невысокий, плотный и кряжистый, с бровями-кустиками, нависшими над маленькими глазами, вечно презрительно сжатым ртом. Одним словом, «Ворчун Гамми».
Этот же напоминал молодого леопарда. По-кошачьи грациозный, стройный и широкоплечий, с тонкими чертами по-девичьи смазливого лица. Под красиво изогнутыми бровями, обрамленные двумя рядами длинных пушистых ресниц, сияли глаза-колодцы весьма необычного для узбека небесно-голубого цвета. Вся осанка Темира выражала невиданную крепость духа, и в то же время женственность его лица придавала образу парня некую чувственность, сразу выдавая молодость. Казалось, будто Рахимов сошел с обложки глянцевого журнала, потому как в его внешнем виде практически не было изъянов. Вот только холодность и странное равнодушие васильковых глаз, да тонкие губы, искривленные в почти такой же, как у брата, ухмылке, как-то отталкивали от красавчика.
Темир достал из кармана золотой портсигар и вытащил оттуда тонкую дамскую сигариллу в пластмассовом мундштуке.
– Все никак бросить не могу, – улыбнулся он Роману, прикуривая. – Усто ракс ругается, но попробуй брось, когда рядом одни курящие. У нас ведь в модельном бизнесе практически не встретишь никого, как говорится, без вредных привычек.
– А ты что, моделью промышляешь? – удивился Градов.
Он что-то такое слышал во время семейных застолий в доме хокима, но особенно не заморачивался по поводу места работы младшего отпрыска Улугбека Каримовича, поскольку тот его не особенно интересовал.
– Нет, – скривился парень, – я что-то вроде менеджера. Отец устроил, рахмат ему за это. Веришь, не жизнь, а сказка. Круглосуточные тусовки, показы, клубы, выпивка рекой, девушки красивые… сам понимаешь.
Молодой человек многозначительно ухмыльнулся.
«Вот уж типичный представитель „золотой молодежи“», – отметил про себя Роман, наблюдая за тем, как Темир, закатив глаза, томно затягивался и, запрокинув голову, выпускал кольца сладко пахнущего дыма. Все его повадки и манеры выдавали желание Рахимова произвести впечатление на собеседника и выглядели какими-то наигранными и искусственными.
– Мы, собственно, куда? – таки решил поинтересоваться журналист, видя, что они выезжают за пределы города.
– К Усто раксу в гости.
Ну, наконец-то.
Роман уже начал думать, что никогда не доберется до учителя. По крайней мере в этот свой приезд.
Два года назад Спитамен-ака по приглашению Улугбека Рахимова переехал в Элликкалу, где для его школы было построено новое здание. Причем, по просьбе Усто ракса воздвигли его не где-нибудь, а рядом с Топрак-калой. Таково было условие, выдвинутое мастером танца. Дескать, в этом месте наиболее благоприятная для занятий аура. И именно здесь в давние времена находилось учебное заведение, заложившее традиции шиваната. Хоким не стал возражать. Раз надо, так надо.
За минувшую неделю Градову так пока и не позволили наведаться в то место, ради которого он по официальной версии и прибыл в Каракалпакию. Мотив отказа был один: запрет районной санэпидемстанции. Топрак-кала и ее окрестности до поры до времени объявлены закрытой зоной. Эпидемия пошла на спад, но угроза новой вспышки болезни еще остается. О непонятных миражах речь, само собой, не шла.
В принципе, Роман пока не шибко-то и рвался на древние развалины. Повидаться с наставником – дело иное. А в остальном… Чем дольше он туда не доберется, тем больше у него будет времени для сбора материала по основному заданию. Кое-что уже наклевывалось. И это что-то хорошего настроения журналисту не прибавляло.
Некоторые подозрения закрались в душу уже на второй день пребывания в гостеприимном доме Рахимовых.
Нет, сомнения, конечно, возникли еще при первой встрече с другом детства. Слишком уж тот круто обошелся и с нукусским таможенником, и с ментами на дороге. Потом этот арсенал, которым до зубов оказались оснащены верные нукеры Мирзы. Зачем охранникам депутата, а старший Улугбекович значился председателем комитета по торговле Бустонского городского кенгаша народных депутатов, столько оружия? Кто выдал на него разрешение и прочее.
Потом случился некий казус.
По случаю прибытия дорогого гостя Рахимовы устроили пышный сабантуй. Был заколот барашек, сварены плов и бешбармак, приготовили много других блюд национальной кухни. И все это обильно оросили импортными и местными горячительными напитками. Узбекские арак и вина Роману не понравились. Да и хозяева больше ударяли по вискарику. В общем, укушались отменно.
Утром Градов обнаружил, что в его вещах основательно порылись. Причем следы обыска не сильно и маскировали, вероятно, надеясь на то, что журналист с бодуна не вспомнит, не сам ли он и устроил весь этот беспорядок. Может, так оно и вышло бы, если б не маленькое «но».
Из бумажника исчезла одна из двух фальшивых тысячерублевок. Вторую Роман надежно припрятал в своей «оргтехнике» (сунул под крышку фотоаппарата), а первую просто оставил среди прочей рублевой наличности. Вот ее-то и слямзили, заменив настоящей купюрой.
Откуда грабители узнали, что эта тысячная ненастоящая? И зачем она им понадобилась? Ну, не для коллекции же, в самом деле? Бывают ведь такие фанаты от бонистики[19], для которых подделки представляют бо́льшую ценность, чем подлинные дензнаки. Но здесь явно не тот вариант.
Так что Роману было над чем поразмыслить.
Тем более, когда он заметил, что за ним наблюдают. Двое или трое шпиков. Осторожненько, тщательно хоронясь, сменяя друг друга, пасут, примечая, куда он направляется, с кем говорит, что покупает.
А еще эти постоянные налеты на его ноутбук…
Но чего опасаются Рахимовы?
Предположить нетрудно. Однако не заведут ли бог весть куда эти подозрения? Нужны факты, подтверждающие или опровергающие их.
– Куда он лезет, ишак?!
Вопрос Темира относился к серебристой «Subaru B9 Tribeca», пытавшейся обогнать их внедорожник.
Неплохой агрегат. И недешевый. Откуда только такие берутся в этом довольно-таки небогатом краю?
– Да что ему, места мало? – возмущался Рахимов.
«Subaru» пер напролом, прижимая «тойоту» к обочине.
Модельер попытался чуток притормозить, вежливо пропуская торопыгу вперед. Но ему, видать, не того было нужно. Сделав крутой вираж, своим бампером он тюкнулся в бок рахимовского джипа. «Тойота» взвизгнула и устремилась к кювету. Темир еле удержал тяжелый автомобиль, чтобы тот не спикировал в овраг.
– Ну, я ему сейчас! – рванул дверцу парень, вываливаясь наружу.
При этом не забыл прихватить бейсбольную биту, хоронившуюся под водительским сидением.
На всякий случай вылез наружу и Роман.
– Эй, козел, твою мать, выходи! – заорал что есть мочи Темир, примериваясь битой к вражескому капоту.
– Это ты кому, мальчик? – послышалось из открытого со стороны водителя окна «Subaru».
Говорили по-узбекски.
Вслед за этим одновременно распахнулись все четыре дверцы, и наружу выскочили пятеро молодых людей, выряженных, разумеется, в черные костюмы.
«Вот же азиаты хреновы, – подумал Градов, оценивая пятерку, – насмотрелись фильмов Такеши Китано…»
Первый, водитель, внешне очень напоминал Темира. Такой же кукольный красавчик чуть старше двадцати. Правда, по своим физическим данным явно не дотягивал до младшего Рахимова. Хлипковат, стать не та. В рукопашном бою ему надеяться не на что – с одного удара свалят. Потому, наверно, и компенсировал собственную слабость за счет силы «нукеров».
Эти четверо уж точно не были слабаками. Один – низенький и рыжий крепыш-мордоворот с пудовыми кулаками. Второй – с черной повязкой на правом глазу и странной прической – выкрашенные в голубой цвет волосы с помощью какого-то мусса были собраны во множество торчащих кверху косичек, отчего парень напоминал ежа. Третий – длинный, под два метра, с волосами, собранными в хвост. Глаза четвертого прикрывали черные изящные очки, гармонирующие с темной тканью костюма («модник», прозвал его про себя Градов). Все по возрасту были едва ли намного старше своего «босса». Двадцать три – двадцать пять.
– Твои конкуренты по модельному бизнесу? – с иронией спросил журналист Темира.
Юноша покачал головой.
– Че ты там шепчешь, гяур?! – вскинулся предводитель пятерки.
Красавчик явно чувствовал свою силу и искал драки. При более чем двойном численном перевесе это было нетрудно.
Мда, подумал Градов, а ребята ушлые. Совсем не подарок к Восьмому марта, как любил говорить Спитамен-ака. Вон как красиво заходят с двух сторон, медленно и уверенно. Ну, ничего, мы тоже не сахар. Темир, правда, ещё молод, опыта маловато, но шиванат даёт преимущество в бою даже при полном отсутствии опыта. Был бы Учитель хороший. А Учитель у Темира был замечательный.