Страница:
— Ты безумен.
— Нет. Я тебя знаю. Не существует человека более надежного. Что касается твоей клятвы, то даю слово, ты можешь ее сдержать, когда захочешь. Я устал, Вейни. — Голос Роха вдруг прервался, в карих глазах появилась боль. — Я прошу тебя делать только то, что не противоречит данной Моргейн клятве.
— В таком случае, это может произойти в любое удобное для меня время. И я не буду тебя предупреждать.
— Я знаю. И все же прошу тебя. Только об этом.
Вейни был изумлен, вновь и вновь обдумывал эти слова, не находя в них ловушки, наконец кивнул:
— А до той поры я сделаю все, что могу. Хотя вряд ли смогу многое. Я не понимаю тебя, Рох. Мне кажется, ты что-то затеял, и я не верю тебе.
— Я сказал, чего я хочу. А сейчас я тебя покину на время. Спи. Делай, что хочешь, пока остаешься под этим кровом. Не ступай пока на больную ногу. Ставь компрессы, пока не пройдет.
— Если Фвар осмелится подойти ко мне…
— Они не ходят в одиночку, ты же их знаешь. Не тревожься об этом. Я буду присматривать за ним, так что тебя не должно беспокоить, где он.
Он поднялся и повесил на пояс меч, но оставил колчан и лук.
Выходя, он опустил полог шатра, закрыв от Вейни свет.
Вейни улегся на прежнее место и натянул на голову одеяло. Никто не потревожил его, и прошло много времени, прежде чем вернулся Рох, не сказав ни слова о том, что он делал. Однако лицо его было озабоченным.
— Я буду спать, — сказал Рох и улегся на свое ложе. — Разбуди меня, если будет необходимость.
Это было непривычное положение — Врата с одной стороны, враги-кел — — с другой, а сам он охраняет родственника, которого поклялся убить. От неспособности делать что-то он думал о Моргейн, посчитал дни с момента их расставания. Четвертый день. За такой срок любая рана могла либо подзажить, либо проявиться в полную силу.
Весь день он накладывал компрессы на колено, а к концу дня Рох сменил повязки на его ранах и на время покинул его, после чего возвратился с едой. Затем Рох дал ему поспать, но среди ночи разбудил и попросил посидеть на страже, пока он отдохнет.
Он смотрел на Роха и гадал, что же происходит такое, что Рох не рискует, чтобы они спали оба. Лицо у Роха было таким, будто усталость его была уже невыносимой, словно была наконец единственная ночь за много суток, когда он мог заснуть, не боясь за свою жизнь. Вейни бдил до рассвета и лишь затем вздремнул, пока Рох занимался своими делами снаружи.
Его разбудил звук шагов. Это был Рох, а в лагере царила суматоха. Он вопросительно посмотрел на кузена, но Рох, не произнося не слова, уселся на циновку и положил меч рядом. Затем налил себе питья. Руки у него дрожали.
— Все скоро успокоятся, — сказал он наконец. — Самоубийство. Мужчина, женщина, двое детей. Такое здесь случается.
Вейни в ужасе уставился на Роха, потому что в Эндаре-Карше такого никогда не бывало.
Рох спокойно пожал плечами.
— Это все из-за кел. Это они толкают людей на подобные вещи. И это еще не самое страшное зло. Врата… — Он вновь пожал плечами, на этот раз с дрожью. — Они довлеют надо всеми, кто здесь.
Занавес откинулся, и Вейни увидел вошедших Фвара и его людей. Он потянулся к горшку с напитком, но не для того, чтобы пить. Рох перехватил его запястье.
— Все угомонились, — сказал Фвар, избегая взгляда Вейни, глядя на Роха. — Родственники уже начали хоронить погибших. Но возникло много других проблем. Хитару нас оттесняет. Мы не можем держать людей повсюду.
Мгновение Рох молчал.
— Хитару играет в опасную игру, — сказал он спокойным голосом. — Садитесь — и ты, Фвар, и твои люди.
— Я не буду сидеть рядом с этим псом.
— Садись, Фвар. Не испытывай моего терпения.
Фвар долго раздумывал над этими словами, затем мрачно уселся возле очага, а его родственники расположились рядом.
— Ты требуешь от меня слишком многого, — сказал Вейни.
— Не ссорься с ними, — сказал Рох. — Это входит в твое обещание.
Вейни мрачно наклонил голову, посмотрел на Фвара. — Только раз этого просит Рох.
— Ладно, — дерзко ответил Фвар, но Вейни склонен был полагаться на его слово не больше, чем на слово Хитару. А то и меньше.
— Я скажу вам, почему вы не должны враждовать, — сказал Рох. — Потому что всем нам грозит гибель, поскольку мы между кел и болотниками. Потому что… — Он показал за плечо, туда, где за стеной шатра скрывались Врата, — потому что эта штука сведет нас с ума, если мы здесь останемся. А нам это не нужно.
— Куда, в таком случае? — спросил Фвар, и Вейни стиснул зубы и уставился на циновку, чтобы скрыть свое удивление. Ему вдруг стало страшно, сердце подпрыгнуло, когда он пришел к неожиданному заключению: он не верил ни одному слову Роха, но ему оставалось только принять это. Альтернативой были или Фвар, или другие.
— Нхи Вейни может принести нам существенную пользу, — сказал Рох тихо. — Он знает эти земли. Он знает Моргейн. И он знает, каковы его шансы в этом лагере.
— Особенно в окружении таких, как эти, — сказал Вейни, и тут же из ножен выскочил кинжал, но Рох раньше обнажил свой длинный меч и упер острие в живот Трина.
— Я снова прошу: мир, или никто из нас не сможет уйти из этого стана… или же не уцелеет в пути.
Фвар сделал Трину успокаивающий жест, и кинжал спрятался в ножны.
— Ставки сейчас гораздо выше, чем вы думаете, — сказал Рох. — Вскоре это станет ясно. Но будьте готовы к походу. Будьте готовы выехать даже нынче ночью.
— Шию пойдут следом.
— Возможно, пойдут. Вам, возможно, придется их убивать. Есть такой шанс. Но мой кузен — это другой вопрос. Не вздумайте заколоть его в спину. Слушай меня внимательно, Фвар, предводитель Маай. Убьешь его — и с одной стороны от тебя откажется народ Шию, с другой — местные люди. А это не лучше, чем наше нынешнее положение. Ты понял меня?
— Да, — сказал Фвар.
— Смотри на вещи более просто. Что касается меня, я не буду участвовать в ваших приготовлениях. Шию требуют от меня, чтобы я послал вас на разведку. Если вас спросят, так и скажите. Если же возникнет переполох… впрочем, постарайтесь его избежать. Идите.
— Кого ты предаешь, Рох? Всех?
Темные глаза Роха встретились с глазами Вейни.
— Всех, кроме тебя, мой кузен.
В голосе звучала холодная насмешка.
Он опустил глаза, не в силах выдержать этот взгляд, будивший в нем сомнения.
— Я пойду с тобой.
— И будешь защищать мою спину?
Он пристально смотрел на Роха.
— Тебя надо защищать в основном от Фвара, кузен. Да, я буду охранять тебя, а ты меня. Всегда один из нас будет бодрствовать, но притворяться спящим.
— Ты заранее продумал этот поход? Еще тогда, когда отобрал меня у Хитару?
— Да. Прежде я не мог оставить Врата, опасаясь Моргейн. Теперь же я не могу оставаться здесь, опасаясь ее… Теперь я знаю то, что мне нужно было знать, и ты поможешь мне, нхи Вейни из клана Кайя. Я отправляюсь к Моргейн.
— Я не поведу тебя.
— Я бегу от союзников, кузен. Я все равно попаду к ней. Возможно, она погибла, и тогда мы, мы оба посмотрим, что нам удастся сделать. Но она не умирает так легко, эта ведьма из Инор-Пиввна. И если она жива… Что ж, я попытаю счастье с ней.
Вейни медленно кивнул, чувствуя, как засосало под ложечкой.
— А с Фваром ты поосторожнее, — сказал Рох. — Будь спокойнее.
— Оружие.
— Получишь. Твое собственное. Я забрал все твое имущество у хию. И наложу повязку тебе на колено. Вон там одежда получше, чем эти лохмотья, которые дали тебе хию.
Он склонился над грудой, на которую ему указал Рох, нашел собственные сапоги, а также все остальное, что ему было нужно, и оделся. Он и Рох носили одежду одного размера. Он старался не смотреть на Роха и держать свои мысли при себе. Рох знал, что когда придет время, Вейни повернет против него. Рох знал это, и тем не менее вооружал его. Эта мысль отнюдь не доставляла ему удовольствия.
Рох устроился в углу возле стены из травы и глядел на него из-под полуприкрытых век. — Не веришь мне? — заключил он.
— Не больше, чем дьяволу.
— Поверь мне, наконец: за пределами этого лагеря ты должен полагаться на меня и защищать меня, иначе маай Фвар с обоих нас сдерет шкуры. Ты можешь погубить меня, но обещаю — это не принесет тебе пользы.
Суматоха не стихала. Через час она разгорелась с новой силой, затем Трин сунул голову в шатер и, тяжело дыша, произнес:
— Фвар говорит, что все готово. Нет смысла ждать дотемна. Говорят, надо бы отправляться. Болотники хотят поджарить его на медленном огне. По мне — так правильно хотят, но если они поднимутся на нас и если кел их поддержат… В общем, если хочешь вывести отсюда коней, надо делать это сейчас, быстро, пока они там что-то замышляют. А то потом, когда у них дойдет до дела, у нас может ничего не получиться.
— Хорошо, — сказал Рох.
Трин плюнул в сторону Вейни и вышел. Вейни сидел неподвижно, вздрагивая от гнева.
— Сколько времени они еще будут нужны нам? — спросил он.
— Смирись, тебе предстоит вытерпеть гораздо худшее. — Рох бросил Вейни кипу одежды. Он поймал ее, но не стал больше ничего делать, ослепленный яростью. — Да-да, кузен. Ты будешь вооружен, но ничего не должен делать. Ты дал мне обещание, и я уверен, что ты его выполнишь. Умерь типичный для нхи норов и не делай ничего сгоряча. Забудь об отмщении, пока не придет время… Поступай как илин. Ты помнишь, что это такое, верно?
Вейни дрожал. Сделав несколько порывистых вздохов, он ответил:
— Я не принадлежу тебе.
— Но пусть несколько дней будет именно так. Несколько горьких дней… Благодаря этому тебе удастся их пережить — разве это не будет означать, что ты послужишь ей?
Этот аргумент попал в цель.
— Хорошо, — сказал он и принялся натягивать на себя одежды хию. Рох делал то же самое.
В шатре лежало еще две груды. Одну из них Рох передал ему, и она оказалась неожиданно тяжелой.
— Твои доспехи, — сказал Рох. — Все твое имущество, как я и обещал. А вот твой меч. — Он развернул и протянул Вейни оружие, а также пояс и прочее. Вейни быстро подпоясался, так торопливо, что перевязь задела рану на плече, и та заныла. Рох меньше походил на хию, чем он, потому что волосы у него на затылке не были стянуты в узел воина, как полагалось лорду Эндара, а были сбриты наголо. Его собственное лицо, покрытое шрамами, не знало бритвы уже неделю, а волосы отросли до плеч. Обычно они не спадали на глаза благодаря шлему или повязке, но теперь Вейни распустил их, что позволило скрыть некоторые из шрамов. Он вспомнил поведение хию и постарался принять наглый вид, соответствующий манерам дворовых псов. При мысли о том, что предстоит покинуть шатер, он почувствовал себя голым, кровь в жилах застыла.
Рох собрал свое оружие, главным из которого был прекрасный эндарский лук. В колчане находились необычайно длинные стрелы кайя с зеленым оперением. За пояс он сунул Клинок Чести с костяной рукояткой, подвесил меч и топор, причем последний предназначался для ношения на седле. Предводитель клана, подумал насмешливо Вейни. Как бы он ни маскировался, он не мог выглядеть как-то иначе.
И когда возле шатра затопали кони, а вдали послышались крики людей, он вышел и увидел высокую черную кобылу Роха, выделявшуюся среди менее рослых шиюнских лошадей. Никакой надежды проехать скрытно… Наверняка поднимется тревога… — Чертова спесь кайя, — выругался Вейни вслух и забрался в седло на гнедого, которого ему подвели. И снова выругался, когда в ноге вспыхнуло пламя. Он откинул волосы с глаз, взглянул и увидел группу всадников-кел, движущуюся к ним со стороны центра стана.
— Рох! — закричал он.
Рох увидел их, развернул вороную и помчался сквозь хию, ведя за собой около сорока всадников.
— Мы оторвемся от них! — закричал Рох. — Они ничего не смогут нам сделать!
Стражники увидели их приближение и смутились. Рох натянул поводья, закричал, чтобы открывали проход, и в появившееся отверстие хлынули хию. Вейни держался рядом с Рохом. Он даже опомниться не успел — так быстро все произошло. Они пронеслись по лагерю людей, нацеливаясь на собравшуюся там толпу.
Мечи вылетели из ножен. Испуганная внезапностью толпа вздрогнула и разбежалась по сторонам, осталось только несколько замешкавшихся. Одного человека сбили и затоптали, но вскоре люди опомнились, в ярости заорали и стали швырять вслед всадникам камни. Вейни пригнулся. Ему не пришлось обагрять меч кровью — ни людей, ни хию, скакавших рядом.
Перед ними была равнина. Рох рассмеялся:
— Кел сейчас поедут через разворошенный улей.
Он оглянулся и уже не увидел людей. Не было ни летящих им вслед камней, ни драк. Люди спрятались, и всадников шию не было видно. Либо они решили проехать другим путем, не через лагерь людей, либо их попытка прорваться здесь не удалась — в обоих случаях у беглецов была фора перед преследователями.
— Когда Хитару узнает, что мы ушли, — сказал Рох, — а он, наверное, уже узнал, — он не сможет удержаться от преследования.
— Да, — сказал Вейни. — Я тоже так думаю.
Он вновь глянул через плечо, в сторону всадников хию, и утвердился в мысли, что приходила ему в голову и прежде: после бегства Роха весь этот огромный стан зашевелится и снимется с места.
Он ничего не сказал, поняв наконец ту ловушку, в которую попал. Он хотел жить и потому закрыл глаза на все, кроме проблем своего спасенья.
Мирринд, с тоской подумал он. Мирринд и все эти земли.
— Нет. Я тебя знаю. Не существует человека более надежного. Что касается твоей клятвы, то даю слово, ты можешь ее сдержать, когда захочешь. Я устал, Вейни. — Голос Роха вдруг прервался, в карих глазах появилась боль. — Я прошу тебя делать только то, что не противоречит данной Моргейн клятве.
— В таком случае, это может произойти в любое удобное для меня время. И я не буду тебя предупреждать.
— Я знаю. И все же прошу тебя. Только об этом.
Вейни был изумлен, вновь и вновь обдумывал эти слова, не находя в них ловушки, наконец кивнул:
— А до той поры я сделаю все, что могу. Хотя вряд ли смогу многое. Я не понимаю тебя, Рох. Мне кажется, ты что-то затеял, и я не верю тебе.
— Я сказал, чего я хочу. А сейчас я тебя покину на время. Спи. Делай, что хочешь, пока остаешься под этим кровом. Не ступай пока на больную ногу. Ставь компрессы, пока не пройдет.
— Если Фвар осмелится подойти ко мне…
— Они не ходят в одиночку, ты же их знаешь. Не тревожься об этом. Я буду присматривать за ним, так что тебя не должно беспокоить, где он.
Он поднялся и повесил на пояс меч, но оставил колчан и лук.
Выходя, он опустил полог шатра, закрыв от Вейни свет.
Вейни улегся на прежнее место и натянул на голову одеяло. Никто не потревожил его, и прошло много времени, прежде чем вернулся Рох, не сказав ни слова о том, что он делал. Однако лицо его было озабоченным.
— Я буду спать, — сказал Рох и улегся на свое ложе. — Разбуди меня, если будет необходимость.
Это было непривычное положение — Врата с одной стороны, враги-кел — — с другой, а сам он охраняет родственника, которого поклялся убить. От неспособности делать что-то он думал о Моргейн, посчитал дни с момента их расставания. Четвертый день. За такой срок любая рана могла либо подзажить, либо проявиться в полную силу.
Весь день он накладывал компрессы на колено, а к концу дня Рох сменил повязки на его ранах и на время покинул его, после чего возвратился с едой. Затем Рох дал ему поспать, но среди ночи разбудил и попросил посидеть на страже, пока он отдохнет.
Он смотрел на Роха и гадал, что же происходит такое, что Рох не рискует, чтобы они спали оба. Лицо у Роха было таким, будто усталость его была уже невыносимой, словно была наконец единственная ночь за много суток, когда он мог заснуть, не боясь за свою жизнь. Вейни бдил до рассвета и лишь затем вздремнул, пока Рох занимался своими делами снаружи.
Его разбудил звук шагов. Это был Рох, а в лагере царила суматоха. Он вопросительно посмотрел на кузена, но Рох, не произнося не слова, уселся на циновку и положил меч рядом. Затем налил себе питья. Руки у него дрожали.
— Все скоро успокоятся, — сказал он наконец. — Самоубийство. Мужчина, женщина, двое детей. Такое здесь случается.
Вейни в ужасе уставился на Роха, потому что в Эндаре-Карше такого никогда не бывало.
Рох спокойно пожал плечами.
— Это все из-за кел. Это они толкают людей на подобные вещи. И это еще не самое страшное зло. Врата… — Он вновь пожал плечами, на этот раз с дрожью. — Они довлеют надо всеми, кто здесь.
Занавес откинулся, и Вейни увидел вошедших Фвара и его людей. Он потянулся к горшку с напитком, но не для того, чтобы пить. Рох перехватил его запястье.
— Все угомонились, — сказал Фвар, избегая взгляда Вейни, глядя на Роха. — Родственники уже начали хоронить погибших. Но возникло много других проблем. Хитару нас оттесняет. Мы не можем держать людей повсюду.
Мгновение Рох молчал.
— Хитару играет в опасную игру, — сказал он спокойным голосом. — Садитесь — и ты, Фвар, и твои люди.
— Я не буду сидеть рядом с этим псом.
— Садись, Фвар. Не испытывай моего терпения.
Фвар долго раздумывал над этими словами, затем мрачно уселся возле очага, а его родственники расположились рядом.
— Ты требуешь от меня слишком многого, — сказал Вейни.
— Не ссорься с ними, — сказал Рох. — Это входит в твое обещание.
Вейни мрачно наклонил голову, посмотрел на Фвара. — Только раз этого просит Рох.
— Ладно, — дерзко ответил Фвар, но Вейни склонен был полагаться на его слово не больше, чем на слово Хитару. А то и меньше.
— Я скажу вам, почему вы не должны враждовать, — сказал Рох. — Потому что всем нам грозит гибель, поскольку мы между кел и болотниками. Потому что… — Он показал за плечо, туда, где за стеной шатра скрывались Врата, — потому что эта штука сведет нас с ума, если мы здесь останемся. А нам это не нужно.
— Куда, в таком случае? — спросил Фвар, и Вейни стиснул зубы и уставился на циновку, чтобы скрыть свое удивление. Ему вдруг стало страшно, сердце подпрыгнуло, когда он пришел к неожиданному заключению: он не верил ни одному слову Роха, но ему оставалось только принять это. Альтернативой были или Фвар, или другие.
— Нхи Вейни может принести нам существенную пользу, — сказал Рох тихо. — Он знает эти земли. Он знает Моргейн. И он знает, каковы его шансы в этом лагере.
— Особенно в окружении таких, как эти, — сказал Вейни, и тут же из ножен выскочил кинжал, но Рох раньше обнажил свой длинный меч и упер острие в живот Трина.
— Я снова прошу: мир, или никто из нас не сможет уйти из этого стана… или же не уцелеет в пути.
Фвар сделал Трину успокаивающий жест, и кинжал спрятался в ножны.
— Ставки сейчас гораздо выше, чем вы думаете, — сказал Рох. — Вскоре это станет ясно. Но будьте готовы к походу. Будьте готовы выехать даже нынче ночью.
— Шию пойдут следом.
— Возможно, пойдут. Вам, возможно, придется их убивать. Есть такой шанс. Но мой кузен — это другой вопрос. Не вздумайте заколоть его в спину. Слушай меня внимательно, Фвар, предводитель Маай. Убьешь его — и с одной стороны от тебя откажется народ Шию, с другой — местные люди. А это не лучше, чем наше нынешнее положение. Ты понял меня?
— Да, — сказал Фвар.
— Смотри на вещи более просто. Что касается меня, я не буду участвовать в ваших приготовлениях. Шию требуют от меня, чтобы я послал вас на разведку. Если вас спросят, так и скажите. Если же возникнет переполох… впрочем, постарайтесь его избежать. Идите.
— Кого ты предаешь, Рох? Всех?
Темные глаза Роха встретились с глазами Вейни.
— Всех, кроме тебя, мой кузен.
В голосе звучала холодная насмешка.
Он опустил глаза, не в силах выдержать этот взгляд, будивший в нем сомнения.
— Я пойду с тобой.
— И будешь защищать мою спину?
Он пристально смотрел на Роха.
— Тебя надо защищать в основном от Фвара, кузен. Да, я буду охранять тебя, а ты меня. Всегда один из нас будет бодрствовать, но притворяться спящим.
— Ты заранее продумал этот поход? Еще тогда, когда отобрал меня у Хитару?
— Да. Прежде я не мог оставить Врата, опасаясь Моргейн. Теперь же я не могу оставаться здесь, опасаясь ее… Теперь я знаю то, что мне нужно было знать, и ты поможешь мне, нхи Вейни из клана Кайя. Я отправляюсь к Моргейн.
— Я не поведу тебя.
— Я бегу от союзников, кузен. Я все равно попаду к ней. Возможно, она погибла, и тогда мы, мы оба посмотрим, что нам удастся сделать. Но она не умирает так легко, эта ведьма из Инор-Пиввна. И если она жива… Что ж, я попытаю счастье с ней.
Вейни медленно кивнул, чувствуя, как засосало под ложечкой.
— А с Фваром ты поосторожнее, — сказал Рох. — Будь спокойнее.
— Оружие.
— Получишь. Твое собственное. Я забрал все твое имущество у хию. И наложу повязку тебе на колено. Вон там одежда получше, чем эти лохмотья, которые дали тебе хию.
Он склонился над грудой, на которую ему указал Рох, нашел собственные сапоги, а также все остальное, что ему было нужно, и оделся. Он и Рох носили одежду одного размера. Он старался не смотреть на Роха и держать свои мысли при себе. Рох знал, что когда придет время, Вейни повернет против него. Рох знал это, и тем не менее вооружал его. Эта мысль отнюдь не доставляла ему удовольствия.
Рох устроился в углу возле стены из травы и глядел на него из-под полуприкрытых век. — Не веришь мне? — заключил он.
— Не больше, чем дьяволу.
— Поверь мне, наконец: за пределами этого лагеря ты должен полагаться на меня и защищать меня, иначе маай Фвар с обоих нас сдерет шкуры. Ты можешь погубить меня, но обещаю — это не принесет тебе пользы.
Суматоха не стихала. Через час она разгорелась с новой силой, затем Трин сунул голову в шатер и, тяжело дыша, произнес:
— Фвар говорит, что все готово. Нет смысла ждать дотемна. Говорят, надо бы отправляться. Болотники хотят поджарить его на медленном огне. По мне — так правильно хотят, но если они поднимутся на нас и если кел их поддержат… В общем, если хочешь вывести отсюда коней, надо делать это сейчас, быстро, пока они там что-то замышляют. А то потом, когда у них дойдет до дела, у нас может ничего не получиться.
— Хорошо, — сказал Рох.
Трин плюнул в сторону Вейни и вышел. Вейни сидел неподвижно, вздрагивая от гнева.
— Сколько времени они еще будут нужны нам? — спросил он.
— Смирись, тебе предстоит вытерпеть гораздо худшее. — Рох бросил Вейни кипу одежды. Он поймал ее, но не стал больше ничего делать, ослепленный яростью. — Да-да, кузен. Ты будешь вооружен, но ничего не должен делать. Ты дал мне обещание, и я уверен, что ты его выполнишь. Умерь типичный для нхи норов и не делай ничего сгоряча. Забудь об отмщении, пока не придет время… Поступай как илин. Ты помнишь, что это такое, верно?
Вейни дрожал. Сделав несколько порывистых вздохов, он ответил:
— Я не принадлежу тебе.
— Но пусть несколько дней будет именно так. Несколько горьких дней… Благодаря этому тебе удастся их пережить — разве это не будет означать, что ты послужишь ей?
Этот аргумент попал в цель.
— Хорошо, — сказал он и принялся натягивать на себя одежды хию. Рох делал то же самое.
В шатре лежало еще две груды. Одну из них Рох передал ему, и она оказалась неожиданно тяжелой.
— Твои доспехи, — сказал Рох. — Все твое имущество, как я и обещал. А вот твой меч. — Он развернул и протянул Вейни оружие, а также пояс и прочее. Вейни быстро подпоясался, так торопливо, что перевязь задела рану на плече, и та заныла. Рох меньше походил на хию, чем он, потому что волосы у него на затылке не были стянуты в узел воина, как полагалось лорду Эндара, а были сбриты наголо. Его собственное лицо, покрытое шрамами, не знало бритвы уже неделю, а волосы отросли до плеч. Обычно они не спадали на глаза благодаря шлему или повязке, но теперь Вейни распустил их, что позволило скрыть некоторые из шрамов. Он вспомнил поведение хию и постарался принять наглый вид, соответствующий манерам дворовых псов. При мысли о том, что предстоит покинуть шатер, он почувствовал себя голым, кровь в жилах застыла.
Рох собрал свое оружие, главным из которого был прекрасный эндарский лук. В колчане находились необычайно длинные стрелы кайя с зеленым оперением. За пояс он сунул Клинок Чести с костяной рукояткой, подвесил меч и топор, причем последний предназначался для ношения на седле. Предводитель клана, подумал насмешливо Вейни. Как бы он ни маскировался, он не мог выглядеть как-то иначе.
И когда возле шатра затопали кони, а вдали послышались крики людей, он вышел и увидел высокую черную кобылу Роха, выделявшуюся среди менее рослых шиюнских лошадей. Никакой надежды проехать скрытно… Наверняка поднимется тревога… — Чертова спесь кайя, — выругался Вейни вслух и забрался в седло на гнедого, которого ему подвели. И снова выругался, когда в ноге вспыхнуло пламя. Он откинул волосы с глаз, взглянул и увидел группу всадников-кел, движущуюся к ним со стороны центра стана.
— Рох! — закричал он.
Рох увидел их, развернул вороную и помчался сквозь хию, ведя за собой около сорока всадников.
— Мы оторвемся от них! — закричал Рох. — Они ничего не смогут нам сделать!
Стражники увидели их приближение и смутились. Рох натянул поводья, закричал, чтобы открывали проход, и в появившееся отверстие хлынули хию. Вейни держался рядом с Рохом. Он даже опомниться не успел — так быстро все произошло. Они пронеслись по лагерю людей, нацеливаясь на собравшуюся там толпу.
Мечи вылетели из ножен. Испуганная внезапностью толпа вздрогнула и разбежалась по сторонам, осталось только несколько замешкавшихся. Одного человека сбили и затоптали, но вскоре люди опомнились, в ярости заорали и стали швырять вслед всадникам камни. Вейни пригнулся. Ему не пришлось обагрять меч кровью — ни людей, ни хию, скакавших рядом.
Перед ними была равнина. Рох рассмеялся:
— Кел сейчас поедут через разворошенный улей.
Он оглянулся и уже не увидел людей. Не было ни летящих им вслед камней, ни драк. Люди спрятались, и всадников шию не было видно. Либо они решили проехать другим путем, не через лагерь людей, либо их попытка прорваться здесь не удалась — в обоих случаях у беглецов была фора перед преследователями.
— Когда Хитару узнает, что мы ушли, — сказал Рох, — а он, наверное, уже узнал, — он не сможет удержаться от преследования.
— Да, — сказал Вейни. — Я тоже так думаю.
Он вновь глянул через плечо, в сторону всадников хию, и утвердился в мысли, что приходила ему в голову и прежде: после бегства Роха весь этот огромный стан зашевелится и снимется с места.
Он ничего не сказал, поняв наконец ту ловушку, в которую попал. Он хотел жить и потому закрыл глаза на все, кроме проблем своего спасенья.
Мирринд, с тоской подумал он. Мирринд и все эти земли.
10
Они гнали коней пока те не обессилели и перед тем, как сделали привал, уже стемнело. Костров на ночь не зажигали, двинуться в путь им предстояло на рассвете. Вейни соскользнул с седла, держась за луку, и едва устоял на ногах. Но тем не менее он позаботился о коне, взял упряжь и подошел к Роху, наклонив голову, когда проходил среди хию. Он думал, что если кто-нибудь из них поднимет на него руку, он повернется и убьет его. Это было безумием, и он это понимал. Обойдя человека, который поглаживал свою лошадь по холке, он приблизился к Роху и сказал, облачив себя, как в маскировочную одежду, скромностью илина:
— Я бы хотел переодеться.
Он положил ношу своего коня на землю и уселся на нее, так как стоять ему было тяжело.
— Я тоже. Переодевайся.
Вейни с отвращением сбросил одеяние хию и остался только в рубашке и штанах. Он надел кожаную подкольчужную куртку и хотел было натянуть кольчугу, но плечи у него онемели и это ему не удалось. Он накинул поверх куртки плащ, и больше ничего. Рох переоделся. Подойдя к Фвару, он приказал:
— Нам нужно, чтобы часовые следили за всеми сторонами горизонта. Шию наверняка гонятся за нами, но кто-то из них может возвращаться из лесу, и не стоит рисковать встречей с ними.
Фвар издал какой-то звук, который можно было принять за согласие, повернулся и отошел, как бы невзначай зацепив сапогом здоровую ногу Вейни.
Вейни упал, в колене возникла острая боль. Он перекатился и с трудом стал подниматься. Рох уже стоял на ногах с обнаженным мечом.
— Еще раз ты сделаешь это, — сказал Рох, — или вообще прикоснешься к нему, и я снесу тебе башку с плеч.
— За этого?
Вейни уже почти поднялся, но Рох положил ладонь на его руку и удержал его, а когда Вейни заупрямился и все же встал, он повернулся к нему и жестко ударил ладонью по лицу.
— Ты забываешься. Наверное, у Моргейн больше терпения, чем у меня. Будешь доставлять мне хлопоты — я отдам тебя им.
Гнев на миг ослепил его, но затем он все понял, опустил голову и снова сел. Это позабавило хию, и он тоже не смог сдержать смех, который, как бы ни был мерзок, разрядил обстановку.
— Он илин, — сказал Рох. — Тот самый, о котором поется в песнях. Наверное, мы забыли обычай, ибо он не вольный человек. Он подчинен Моргейн, он ее слуга, и не более. По законам Эндара он не виновен, если прольет чью-то кровь — в этом вина только Моргейн. Теперь он у меня на службе, маай Фвар. Или ты предпочел бы убить его и лишиться последней надежды на спасение? Это твой выбор. Убей его — и у нас не останется проводника и возможности беспрепятственно пройти по лесу. За нашими спинами Хитару. Почему, как ты думаешь? Из-за меня? Нет. Я мог бы уехать, и Хитару стерпел бы это, как и все, что я делал, потому что он боится убить меня. У меня знания, которые позволяют ему находиться на этой земле… знания о Вратах и о могуществе, которое даже более велико, чем подозревает Хитару. И поскольку ты служишь мне, Хитару боится нас обоих. Но слушай меня, и я скажу, что послужило причиной наших разногласий с Хитару, почему он пошел против нее — а он сделал это, можешь вернуться обратно и убедиться. Это потому, что у него была возможность допросить этого человека, и теперь он достаточно знает — он знает, что с помощью этого человека я могу сбросить кел… и захватить власть над всеми этими землями.
Наступила мертвая тишина. Все люди стояли, внимательно слушая его слова. Вейни отвернулся, опустил голову, сжимая в руке рукоять меча.
— Как? — спросил Фвар.
— Этот человек знает лес, знает его жителей и Моргейн. Кел не смогут найти ее. Он сможет. Он позволит нам отнять у нее оружие и захватить место контроля над Вратами. Неужели вы думаете, что лорды кел позволят вам беспрепятственно завладеть всем этим? Они будут рисковать головой, лишь бы воспрепятствовать нам. Неужели вы думаете, что им хочется оказаться под властью людей? Но мы справимся с ними. Никто… ни один не смеет поднять руку на этого человека. Я обещал ему за помощь жизнь. Кел не смогут ничего от него добиться. И вы тоже, друзья мои. Но меня он слушаться будет: он знает, что я свое слово сдержу. А теперь, если все это вас не устраивает, отправляйтесь к Хитару — испытайте судьбу, может, он и пощадит вас. Или же можете остаться со мной, но тогда держитесь от него подальше, иначе рискуете остаться с одной рукой. Он слишком ценен для меня.
— Но так будет не всегда, — сказал кто-то.
— Клянусь! — закричал Рох. — Выбрось это из головы, Дерт! Выбрось это из головы!
Окружающие мрачно молчали. Дерт сплюнул на землю и кивнул. Остальные тоже пробормотали свое согласие.
— Четыре дня, — сказал Рох, — и мы добьемся всего того, ради чего вы пришли ко мне. Тогда вы будете вольны делать все, что захотите. Это вас устраивает? Четыре дня.
— Ладно, — сказал вдруг Фвар, и остальные с ним согласились. — Ладно, лорд, — сказали другие, лагерь утихомирился, люди разошлись, тихо обсуждая друг с другом, что будет, когда они получат власть над лордами кел.
Вейни тяжело сглотнул и посмотрел на Роха, который устраивался на ночь. Рох ничего не сказал.
— Тебе больно? — спросил он некоторое время спустя. Вейни покачал головой, хмуро глядя на Роха. Он не отваживался ответить — родичи Фвара наверняка подслушивали. К этому надо было привыкнуть. Рох не должен был его успокаивать или делать что-нибудь, что могло выдать соглашение между ними. А Вейни не мог справиться с сомнениями. Вдруг Рох только что сказал правду?
Рох стиснул его предплечье.
— Поспи немного, кузен.
Вейни закрылся одеялом и улегся. Он заснул, но ненадолго.
Посреди ночи Рох разбудил его. Он открыл глаза и стал дежурить, в то время как Рох улегся спать. Вокруг звучало сопение спящих людей, фырканье коней, ощущалась напряженность от столь странной комбинации людей и целей. Она действовала на него угнетающе.
При первом намеке на рассвет лагерь ожил, часовые стали расхаживать среди спящих и пинками расталкивать их, обходясь со своими сородичами не милосерднее, чем с чужаками. Вейни не мог одобрить такой побудки, но встал и разбудил Роха, разочаровав хию, который направлялся к ним. Рох уселся и принялся натягивать на себя доспехи. Люди уже седлали коней, проклиная ночную тьму и холод. Фвар под одеяния шию надел чешуйчатые доспехи. Вейни заметил это еще в первый раз, когда встретился с ним. Он с трудом натянул свою кольчугу, надел латы, нахлобучил на голову шлем, убрав волосы с глаз. А Рох сунул ему за пояс еще один кинжал, не Клинок Чести, а простой шиюнский нож.
— Ты долго и преданно носил мой клинок, — сказал он насмешливо. — Я не могу не отблагодарить тебя.
— Я тебя тоже, — сказал Вейни.
Он поместил это оружие в соответствующее место за поясом и пошел посмотреть на коней. Продвигаясь среди хию, он опустил голову и не реагировал на их насмешливые взгляды, задыхаясь от гнева, напоминая себе, что должен сохранять спокойствие. Это были всего лишь подначки, хотя за всем этим лежала злоба. Они надеялись спровоцировать его, чтобы на него разгневался Рох… «Будешь доставлять мне хлопоты, — сказал тогда Рох, — я отдам тебя им». Они ожидали этого. Но илину из Эндара-Карша было не привыкать к таким насмешкам. Служба у Моргейн с самого начала была столь же тяжелой. Он вдруг вспомнил ее лицо, и голос, и вежливость, с которой она к нему обращалась, и тут же отбросил это воспоминание.
Она не могла быть мертва. Он не мог оказаться привязанным к миру, в котором ее бы не существовало. Рассудок не мог смириться с такой мыслью.
— Лорд, — сказал кто-то и показал на юг, в направлении Врат. Там, на горизонте, была другая заря, мерцание красного света, более яркого, чем настоящий рассвет.
— Огонь, — прошипели многие рты.
Рох поглядел в ту сторону и вдруг подал знак отправляться.
— Должно быть, кел усмирили вызванный нами переполох. Иначе и быть не могло, не стоило и надеяться. Огонь означает, что они согнали с места нижний лагерь: мы уже наблюдали подобную тактику. Они теперь идут за нами, а их разъезды отправились в путь задолго до того. Надо отправляться немедленно. Они идут за нами. Все.
Когда наступило утро, все отчетливо увидели дым на горизонте. Но вскоре ветер рассеял его. Ветер крепко дул с юга. Будь иначе, огонь не мог бы погнать всю орду на них.
— Они направляются к реке на юге, — заключил Рох, повернувшись в седле и глядя назад. — Это хорошо. Безумие заставляет их предполагать, что они поймают нас на этих равнинах.
— Их всадники передвигаются наверняка куда быстрее огней, — сказал Вейни и тоже оглянулся. Но увидел лишь воинов Фвара, их лица были приятны ему не более, чем лицо Хитару. Он вновь повернулся и обменялся с Рохом несколькими словами, заботясь скорее о спокойствии своего кузена.
На привале он стреножил коня Роха и сделал все то, что делал, когда сопровождал Моргейн. Днем хию вели себя непривычно покорно — все, что они делали, они делали на глазах у Роха. Было мало презрительных взглядов, и лишь однажды Фвар широко улыбнулся и засмеялся. — Жди, — сказал Фвар, и только. Вейни твердо посмотрел на него, понимая, что главная опасность для него — нож в спину, когда придет время, но Фвара остерегаться надо было постоянно.
Как-то раз он увидел, как Фвар смотрит Роху вслед. Когда он смотрел ему в лицо, то глаза у него были совершенно другими.
«Это человек, который никогда ничего не забывает, — подумал Вейни. Он считает, что кое-что ему должен я, кое-что — Рох. Это несомненно».
«Стереги мою спину», — говорил ему Рох, зная своего слугу.
Они перебрались через две реки, утром и в полдень, держа путь чуть восточнее чем прямо на север, направляясь к истокам Нарна. Это направление выбрал Вейни, Рох согласился с курсом, а Фвар и его люди следовали за Рохом.
Он вспомнил, что к северу располагался лагерь Фвара или людей Хитару, там, где он попался, и опять ему туда не хотелось. Однако именно там был брод через реку Нарн. Но между ними и рекой была еще полоса леса, который не очень-то любил людей, и Вейни повел отряд туда, надеясь, что там их всех ожидает гибель. На это он решился, когда услышал разговор Роха с хию. Лучше погибнуть, чем навести их на Моргейн. Он жил лишь одним страхом — что Фвар вспомнит, где именно они его скрутили, и поймет, что их водят за нос. Фвар бывал в этих местах и, возможно, хорошо знал здешние опасности.
Но этого не случилось. Он старался ничем не выдать себя, ехал, свесив голову на грудь и делая вид, что ему тяжело переносить боль ран и усталость. На самом деле он порой ухитрялся даже вздремнуть в седле, но недолго, и старался не позволить им сменить направление.
— Всадники! — вдруг сказал Трин.
Вейни поднял голову и поглядел туда, куда он показывал. На севере клубилось облако пыли. Сердце его тревожно заныло.
— Там должен быть лагерь шию, — сказал он Роху. — Но они могут еще не знать, что ты порвал с Хитару.
— Они узнают это достаточно скоро, — сказал Фвар. — Дайте ему что-нибудь прикрыть доспехи, быстро.
Хотя это было сказано Фваром, к этим словам стоило прислушаться. Вейни отстегнул кирасу и снял шлем, распустив волосы на манер людей с Бэрроу. Фвар снял с себя тунику из шерсти и передал ему.
— Одевай, ублюдок, и спрячься среди нас.
Он послушался, набросив грязное одеяние на кожу и кольчугу и спрятавшись в центре этой волчьей своры, где он был не столь заметен. Лицо его горело от ярости на Фвара, отпустившего ему насмешку; в пылу гнева он вспомнил, что Рох был его близким родственником по материнской линии, и такое оскорбление было не из тех, которые прибавляли чести клану Кайя или дому Роха.
Всадники Фвара тесно сомкнулись вокруг него, но волосы у них были темными и никто из них не был такими высокими, как он. Он старался как можно меньше выделяться, но мало что мог сделать. Наездники быстро приближались и, судя по облаку поднятой пыли, явно двигались им навстречу.
— Лагерь Сотарра, — пробормотал человек слева. — Это люди Шайена.
Рох и Фвар выехали вперед навстречу всадникам — разумный маневр, если среди них был и сам Шайен. Всадники замедлили движение, натянули поводья, остановились, кроме трех своих предводителей, которые не остановили коней. Всадники Фвара достали стрелы и приготовили луки, но постарались сделать это скрытно.
— Я бы хотел переодеться.
Он положил ношу своего коня на землю и уселся на нее, так как стоять ему было тяжело.
— Я тоже. Переодевайся.
Вейни с отвращением сбросил одеяние хию и остался только в рубашке и штанах. Он надел кожаную подкольчужную куртку и хотел было натянуть кольчугу, но плечи у него онемели и это ему не удалось. Он накинул поверх куртки плащ, и больше ничего. Рох переоделся. Подойдя к Фвару, он приказал:
— Нам нужно, чтобы часовые следили за всеми сторонами горизонта. Шию наверняка гонятся за нами, но кто-то из них может возвращаться из лесу, и не стоит рисковать встречей с ними.
Фвар издал какой-то звук, который можно было принять за согласие, повернулся и отошел, как бы невзначай зацепив сапогом здоровую ногу Вейни.
Вейни упал, в колене возникла острая боль. Он перекатился и с трудом стал подниматься. Рох уже стоял на ногах с обнаженным мечом.
— Еще раз ты сделаешь это, — сказал Рох, — или вообще прикоснешься к нему, и я снесу тебе башку с плеч.
— За этого?
Вейни уже почти поднялся, но Рох положил ладонь на его руку и удержал его, а когда Вейни заупрямился и все же встал, он повернулся к нему и жестко ударил ладонью по лицу.
— Ты забываешься. Наверное, у Моргейн больше терпения, чем у меня. Будешь доставлять мне хлопоты — я отдам тебя им.
Гнев на миг ослепил его, но затем он все понял, опустил голову и снова сел. Это позабавило хию, и он тоже не смог сдержать смех, который, как бы ни был мерзок, разрядил обстановку.
— Он илин, — сказал Рох. — Тот самый, о котором поется в песнях. Наверное, мы забыли обычай, ибо он не вольный человек. Он подчинен Моргейн, он ее слуга, и не более. По законам Эндара он не виновен, если прольет чью-то кровь — в этом вина только Моргейн. Теперь он у меня на службе, маай Фвар. Или ты предпочел бы убить его и лишиться последней надежды на спасение? Это твой выбор. Убей его — и у нас не останется проводника и возможности беспрепятственно пройти по лесу. За нашими спинами Хитару. Почему, как ты думаешь? Из-за меня? Нет. Я мог бы уехать, и Хитару стерпел бы это, как и все, что я делал, потому что он боится убить меня. У меня знания, которые позволяют ему находиться на этой земле… знания о Вратах и о могуществе, которое даже более велико, чем подозревает Хитару. И поскольку ты служишь мне, Хитару боится нас обоих. Но слушай меня, и я скажу, что послужило причиной наших разногласий с Хитару, почему он пошел против нее — а он сделал это, можешь вернуться обратно и убедиться. Это потому, что у него была возможность допросить этого человека, и теперь он достаточно знает — он знает, что с помощью этого человека я могу сбросить кел… и захватить власть над всеми этими землями.
Наступила мертвая тишина. Все люди стояли, внимательно слушая его слова. Вейни отвернулся, опустил голову, сжимая в руке рукоять меча.
— Как? — спросил Фвар.
— Этот человек знает лес, знает его жителей и Моргейн. Кел не смогут найти ее. Он сможет. Он позволит нам отнять у нее оружие и захватить место контроля над Вратами. Неужели вы думаете, что лорды кел позволят вам беспрепятственно завладеть всем этим? Они будут рисковать головой, лишь бы воспрепятствовать нам. Неужели вы думаете, что им хочется оказаться под властью людей? Но мы справимся с ними. Никто… ни один не смеет поднять руку на этого человека. Я обещал ему за помощь жизнь. Кел не смогут ничего от него добиться. И вы тоже, друзья мои. Но меня он слушаться будет: он знает, что я свое слово сдержу. А теперь, если все это вас не устраивает, отправляйтесь к Хитару — испытайте судьбу, может, он и пощадит вас. Или же можете остаться со мной, но тогда держитесь от него подальше, иначе рискуете остаться с одной рукой. Он слишком ценен для меня.
— Но так будет не всегда, — сказал кто-то.
— Клянусь! — закричал Рох. — Выбрось это из головы, Дерт! Выбрось это из головы!
Окружающие мрачно молчали. Дерт сплюнул на землю и кивнул. Остальные тоже пробормотали свое согласие.
— Четыре дня, — сказал Рох, — и мы добьемся всего того, ради чего вы пришли ко мне. Тогда вы будете вольны делать все, что захотите. Это вас устраивает? Четыре дня.
— Ладно, — сказал вдруг Фвар, и остальные с ним согласились. — Ладно, лорд, — сказали другие, лагерь утихомирился, люди разошлись, тихо обсуждая друг с другом, что будет, когда они получат власть над лордами кел.
Вейни тяжело сглотнул и посмотрел на Роха, который устраивался на ночь. Рох ничего не сказал.
— Тебе больно? — спросил он некоторое время спустя. Вейни покачал головой, хмуро глядя на Роха. Он не отваживался ответить — родичи Фвара наверняка подслушивали. К этому надо было привыкнуть. Рох не должен был его успокаивать или делать что-нибудь, что могло выдать соглашение между ними. А Вейни не мог справиться с сомнениями. Вдруг Рох только что сказал правду?
Рох стиснул его предплечье.
— Поспи немного, кузен.
Вейни закрылся одеялом и улегся. Он заснул, но ненадолго.
Посреди ночи Рох разбудил его. Он открыл глаза и стал дежурить, в то время как Рох улегся спать. Вокруг звучало сопение спящих людей, фырканье коней, ощущалась напряженность от столь странной комбинации людей и целей. Она действовала на него угнетающе.
При первом намеке на рассвет лагерь ожил, часовые стали расхаживать среди спящих и пинками расталкивать их, обходясь со своими сородичами не милосерднее, чем с чужаками. Вейни не мог одобрить такой побудки, но встал и разбудил Роха, разочаровав хию, который направлялся к ним. Рох уселся и принялся натягивать на себя доспехи. Люди уже седлали коней, проклиная ночную тьму и холод. Фвар под одеяния шию надел чешуйчатые доспехи. Вейни заметил это еще в первый раз, когда встретился с ним. Он с трудом натянул свою кольчугу, надел латы, нахлобучил на голову шлем, убрав волосы с глаз. А Рох сунул ему за пояс еще один кинжал, не Клинок Чести, а простой шиюнский нож.
— Ты долго и преданно носил мой клинок, — сказал он насмешливо. — Я не могу не отблагодарить тебя.
— Я тебя тоже, — сказал Вейни.
Он поместил это оружие в соответствующее место за поясом и пошел посмотреть на коней. Продвигаясь среди хию, он опустил голову и не реагировал на их насмешливые взгляды, задыхаясь от гнева, напоминая себе, что должен сохранять спокойствие. Это были всего лишь подначки, хотя за всем этим лежала злоба. Они надеялись спровоцировать его, чтобы на него разгневался Рох… «Будешь доставлять мне хлопоты, — сказал тогда Рох, — я отдам тебя им». Они ожидали этого. Но илину из Эндара-Карша было не привыкать к таким насмешкам. Служба у Моргейн с самого начала была столь же тяжелой. Он вдруг вспомнил ее лицо, и голос, и вежливость, с которой она к нему обращалась, и тут же отбросил это воспоминание.
Она не могла быть мертва. Он не мог оказаться привязанным к миру, в котором ее бы не существовало. Рассудок не мог смириться с такой мыслью.
— Лорд, — сказал кто-то и показал на юг, в направлении Врат. Там, на горизонте, была другая заря, мерцание красного света, более яркого, чем настоящий рассвет.
— Огонь, — прошипели многие рты.
Рох поглядел в ту сторону и вдруг подал знак отправляться.
— Должно быть, кел усмирили вызванный нами переполох. Иначе и быть не могло, не стоило и надеяться. Огонь означает, что они согнали с места нижний лагерь: мы уже наблюдали подобную тактику. Они теперь идут за нами, а их разъезды отправились в путь задолго до того. Надо отправляться немедленно. Они идут за нами. Все.
Когда наступило утро, все отчетливо увидели дым на горизонте. Но вскоре ветер рассеял его. Ветер крепко дул с юга. Будь иначе, огонь не мог бы погнать всю орду на них.
— Они направляются к реке на юге, — заключил Рох, повернувшись в седле и глядя назад. — Это хорошо. Безумие заставляет их предполагать, что они поймают нас на этих равнинах.
— Их всадники передвигаются наверняка куда быстрее огней, — сказал Вейни и тоже оглянулся. Но увидел лишь воинов Фвара, их лица были приятны ему не более, чем лицо Хитару. Он вновь повернулся и обменялся с Рохом несколькими словами, заботясь скорее о спокойствии своего кузена.
На привале он стреножил коня Роха и сделал все то, что делал, когда сопровождал Моргейн. Днем хию вели себя непривычно покорно — все, что они делали, они делали на глазах у Роха. Было мало презрительных взглядов, и лишь однажды Фвар широко улыбнулся и засмеялся. — Жди, — сказал Фвар, и только. Вейни твердо посмотрел на него, понимая, что главная опасность для него — нож в спину, когда придет время, но Фвара остерегаться надо было постоянно.
Как-то раз он увидел, как Фвар смотрит Роху вслед. Когда он смотрел ему в лицо, то глаза у него были совершенно другими.
«Это человек, который никогда ничего не забывает, — подумал Вейни. Он считает, что кое-что ему должен я, кое-что — Рох. Это несомненно».
«Стереги мою спину», — говорил ему Рох, зная своего слугу.
Они перебрались через две реки, утром и в полдень, держа путь чуть восточнее чем прямо на север, направляясь к истокам Нарна. Это направление выбрал Вейни, Рох согласился с курсом, а Фвар и его люди следовали за Рохом.
Он вспомнил, что к северу располагался лагерь Фвара или людей Хитару, там, где он попался, и опять ему туда не хотелось. Однако именно там был брод через реку Нарн. Но между ними и рекой была еще полоса леса, который не очень-то любил людей, и Вейни повел отряд туда, надеясь, что там их всех ожидает гибель. На это он решился, когда услышал разговор Роха с хию. Лучше погибнуть, чем навести их на Моргейн. Он жил лишь одним страхом — что Фвар вспомнит, где именно они его скрутили, и поймет, что их водят за нос. Фвар бывал в этих местах и, возможно, хорошо знал здешние опасности.
Но этого не случилось. Он старался ничем не выдать себя, ехал, свесив голову на грудь и делая вид, что ему тяжело переносить боль ран и усталость. На самом деле он порой ухитрялся даже вздремнуть в седле, но недолго, и старался не позволить им сменить направление.
— Всадники! — вдруг сказал Трин.
Вейни поднял голову и поглядел туда, куда он показывал. На севере клубилось облако пыли. Сердце его тревожно заныло.
— Там должен быть лагерь шию, — сказал он Роху. — Но они могут еще не знать, что ты порвал с Хитару.
— Они узнают это достаточно скоро, — сказал Фвар. — Дайте ему что-нибудь прикрыть доспехи, быстро.
Хотя это было сказано Фваром, к этим словам стоило прислушаться. Вейни отстегнул кирасу и снял шлем, распустив волосы на манер людей с Бэрроу. Фвар снял с себя тунику из шерсти и передал ему.
— Одевай, ублюдок, и спрячься среди нас.
Он послушался, набросив грязное одеяние на кожу и кольчугу и спрятавшись в центре этой волчьей своры, где он был не столь заметен. Лицо его горело от ярости на Фвара, отпустившего ему насмешку; в пылу гнева он вспомнил, что Рох был его близким родственником по материнской линии, и такое оскорбление было не из тех, которые прибавляли чести клану Кайя или дому Роха.
Всадники Фвара тесно сомкнулись вокруг него, но волосы у них были темными и никто из них не был такими высокими, как он. Он старался как можно меньше выделяться, но мало что мог сделать. Наездники быстро приближались и, судя по облаку поднятой пыли, явно двигались им навстречу.
— Лагерь Сотарра, — пробормотал человек слева. — Это люди Шайена.
Рох и Фвар выехали вперед навстречу всадникам — разумный маневр, если среди них был и сам Шайен. Всадники замедлили движение, натянули поводья, остановились, кроме трех своих предводителей, которые не остановили коней. Всадники Фвара достали стрелы и приготовили луки, но постарались сделать это скрытно.