Страница:
– Так вот какой привесок в вашему бизнесу, – процедил сквозь зубы Феннер.
– А что? Тебе что-то не нравится? – с издевкой спросил Рейджер.
– Мне, кажется, можно было сказать, что вы торгуете еще и женщинами.
– А почему бы и нет? Одна такая красотка стоит десяти китайцев. Экзотика нынче в цене. Простые потаскухи нашу богатую публику уже не удовлетворяют. Каждому подавай «шоколадку», или японочку или китаяночку…
Феннер промолчал и отошел на корму. Он напряженно думал:
«Может быть, это ответ на загадку? Они взяли на борт дюжину китайцев и девушку. Не на это ли намекала сестра Мэриан в своей записке? А что, если это простое совпадение?»
Рейджер приказал негру заводить мотор.
Баркас рванулся вперед, Феннер с угрюмым видом сидел на корме, пытаясь уловить звук патрульного катера. Но ничего не было ни слышно, ни видно.
Из задумчивости его вывел грубый окрик Рейджера:
– Росс, эй. Росс, куда ты запропастился? Испугался темноты?
– Заткнись вонючий скунс, или я скормлю тебя рыбам, – рассвирепел Феннер.
– Но, но! Полегче. Шуток не понимаешь? У нас хороший улов. Пойди к китайцам в кабину и надень на них вон ту цепь.
Феннер взглянул на длинную цепь с наручниками через каждый метр.
– Это еще зачем? – спросил он.
– Мера предосторожности. Если наткнемся на патрульный катер, сбросим их всех за борт. Лучше потерять несколько сотен, чем провести несколько лет за решеткой. Скованные, они быстрее пойдут ко дну.
– Выдумаешь тоже, – огрызнулся Феннер и взял штурвал из рук Рейджера. – Связывай их сам. В роли тюремщика я еще не был.
– Чистоплюй! Сдается мне, что ты будешь не очень-то полезен для нашего дела, – с угрозой в голосе произнес Рейджер, нехотя взял ржавую цепь и вылез из рубки.
Феннер поморщился. Он подумал, что недолго выдержит эти отвратные рожи, а еще скорее они подстроят ему какую-нибудь пакость. «Во всяком случае, – размышлял он, – я уже узнал достаточно много, чтобы продолжить расследование. Все теперь зависит от того, что захочет ему рассказать эта Глория Лидлер. А потом можно будет и замести всю эту банду».
Вдруг он услышал приглушенный звук выстрела. Через несколько минут в рубку спрыгнул Рейджер.
– Что-нибудь случилось? – спросил Феннер, передавая ему руль.
Рейджер криво ухмыльнулся:
– Им, видите ли, не понравились цепи. Пришлось прострелить одному чинку ногу, чтобы утихомирить других. Не люблю портить товар. Пойди и скажи Миллеру, пусть присмотрит за девчонкой. На вид она тихая, но если начнет орать, китаезы взбесятся, и тогда вся наша поездка пойдет псу под хвост.
Феннер направился к отдельной каюте, в которую посадили китаянку. Подойдя к двери, он услышал возню и рывком распахнул дверь. Девочка молча отбивалась от навалившегося на нее Миллера, из ее разбитого носа сочилась кровь.
Феннер сгреб Миллера за шиворот, развернул, как куль с мукой, и саданул ботинком прямо по расстегнутой ширинке. Миллер отлетел в сторону и некоторое время сидел, обалдело глядя перед собой и хватая раскрытым ртом воздух. Потом он пошарил рукой в темноте в поисках автомата. Феннер сделал шаг вперед и стукнул его рукояткой пистолета по лбу. Миллер как-то сразу обмяк, будто из него выпустили воздух, и повалился набок.
Феннер спрятал револьвер, взял Миллера под мышки и выволок из кабинки.
Рейджер высунулся из рубки:
– Что тут, черт возьми, происходит? – заорал он. Не обращая на него внимания, Феннер прислонил бесчувственного Миллера к бортику и вошел в рубку.
– Что с Миллером? – переспросил Рейджер.
– Хотел попортить товар. Ты сам говорил, что у вас это не принято. Пришлось успокоить его.
– По-моему, ты перестарался, – пожал плечами Рейджер.
– Я всегда все делаю основательно.
На свежем воздухе Миллер быстро оклемался и разразился отборнейшей бранью, ощупывая лоб. Но Феннер не обращал на него никакого внимания. Слева по борту был виден огонек. Феннер надеялся, что это – сторожевой катер. Но огонек заметил поднявшийся на ноги Миллер.
– Катер! – заорал он, и Рейджер резко повернул вправо. – Может быть, они нас не заметили? – с надеждой произнес он.
Баркас шел на малом ходу, без огней. Но в этот момент, к радости Феннера, появилась луна, и он увидел большой белый катер, который направлялся к ним.
– Они нас заметили, – ровным голосом сказал он.
– Миллер, скотина! – заорал Рейджер, перекрывая рев мотора.
Миллер взялся за руль, а Рейджер исчез на палубе. Феннер последовал за ним. Прожектор патрульного катера быстро приближался, и в лунном свете были отчетливо видны его очертания.
– Они нас догонят, – сказал Феннер.
Рейджер что-то крикнул негру в машинном отделении, и тот подал ему тяжелый томпсоновский автомат. Рейджер передал его Феннеру, а сам взял второй.
– Иди на левый борт, – приказал он и улегся на палубе. – Не подпускай их ближе.
Феннер залег и дал две короткие очереди, стараясь, чтобы пули прошли выше катера. С правого борта застрекотал автомат Рейджера. С того места, где он лежал, Феннеру были хорошо видны фонтанчики воды, поднимаемые пулями, и от обшивки катера полетели щепки. Полицейские начали отвечать, и Феннер пригнул голову. Их огонь стал настолько плотным, что ни Феннер, ни Рейджер не могли поднять головы, чтобы ответить.
– Сделайте что-нибудь, – испуганно кричал Миллер. – Они возьмут нас на абордаж!
Вдруг стрельба прекратилась, и поднявший голову Рейджер увидел полицейский катер не более чем в трех метрах от них.
– Сейчас я им устрою фейерверк, – крикнул Рейджер Феннеру, откатясь по палубе подальше от своего борта, и бросил в катер какой-то круглый предмет.
Тьму прорезала яркая вспышка, и раздался оглушительный взрыв. Объятый пламенем, катер начал заваливаться на борт.
– Не сбавляй хода! – приказал Рейджер Миллеру и сел на палубе, с удовольствием глядя на горящий катер. Потом он подошел к Феннеру.
– Мы впервые использовали эту штуку. У Карлоса есть способный пиротехник. Если бы не этот ананас, то наши китайцы уже кормили бы рыб на дне…
Феннер пробормотал что-то неопределенное, не в силах оторвать, взгляд от объятого пламенем судна.
Вскоре вдали показался мигающий зеленый сигнал.
– А вот и приемщики, – весело крикнул Рейджер Феннеру. – С удачным началом, чистоплюй.
Феннер наблюдал за приближавшейся большой лодкой. Лицо его было хмурым и сосредоточенным. «Нет, за них надо браться всерьез, – решил он. – Разведка закончена, пора переходить в наступление».
Был уже третий час ночи, когда Феннер добрался до своего номера в отеле «Хаворт». Еще не включив света, он почувствовал, что в номере кто-то есть. Он прислушался. В номере была полная тишина, но странное ощущение не проходило. Отступив на всякий случай в сторону, чтобы не светиться в дверном проеме, через который падал тусклый свет из коридора, он вдруг понял, откуда у него это ощущение: в комнате витал еле уловимый запах духов. Детектив вытащил пистолет и включил свет.
Первое, что он увидел, – это женская одежда, лежавшая на полу возле кровати: черное атласное платье, дорогое шелковое белье, тонкие чулки и пара блестящих лакированных туфель.
В его кровати, улыбаясь, сидела Глория Лидлер. Тонкая простыня плотно облегала ее фигуру. Она явно потешалась над его обескураженным видом. Потом она легла на спину, заложив обнаженные руки за голову, рассыпав по подушке золото волос.
Феннер пришел в себя и спрятал пистолет. Он смертельно устал и сейчас хотел только одного – принять душ и лечь спать. Он с досадой подумал, что после нее придется менять белье, так как он не сможет спать на тех же простынях.
Глория призывно улыбнулась ему, не говоря ни слова.
Феннер включил торшер, потушил верхний свет, уселся в кресло и опустил голову. Взгляд его упал на бурые пятна на ковре. Раньше их не было. Он рывком встал и прошелся по номеру. Это были пятна крови, отпечатавшиеся не только в холле, но и в ванной. Несомненно, они были оставлены туфлями Глории.
Притворившись, будто он ничего не заметил, Феннер спросил ее:
– Почему ты здесь?
– Из-за тебя. Ты назвал «Хаворт». Сказал, что хочешь поговорить со мной. Вот я пришла. Но тебя долго не было. Я устала и захотела спать. Я думала, что ты уже не придешь сегодня ночью.
– Во сколько ты пришла?
– В девять… Прождала тебя до одиннадцати, а потом легла.
– Тебя кто-нибудь видел?
Глория отрицательно помотала головой. Феннеру показалось, что она немного побледнела.
– А что? Тебе не нравится? Ты задаешь вопросы, как полицейский.
– Просто проверяю твое алиби, детка. А его-то у тебя как раз и нет.
Глория подскочила в кровати:
– О чем ты говоришь?
– Все о том же. О твоем алиби.
Он нагнулся и взял одну из ее туфель. Как он и думал, подошва была покрыта запекшейся кровью. Многозначительно ухмыльнувшись, он бросил туфлю к ней в кровать.
– Что ты делаешь! – завизжала она и с отвращением отшвырнула туфлю.
Потом она откинулась на подушку, закрыла лицо руками и заплакала.
Феннер подошел к шкафу, вытащил бутылку виски и сделал большой глоток из горлышка. Потом он закурил, снял шляпу и плащ. В комнате было душно. Он подошел к открытому окну и оглядел пустынную улицу.
– Тебе лучше все рассказать мне.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Феннер подошел и сел на край кровати.
– Тогда чем быстрее ты выметешься отсюда, тем лучше. Я не хочу, чтобы меня застукали здесь с тобой и обвинили в соучастии в убийстве.
Она вновь разрыдалась.
– Я нашла его на полу, – с трудом выдавила она из себя, всхлипывая. – Он лежал в луже крови. Кто-то пристрелил его.
– Кого? – вкрадчиво спросил Феннер.
– Генри… Тэйлора… Ну того, с кем я тогда была.
– И где он сейчас? – спросил Феннер, ничуть не удивившись.
Глория убрала руки от лица. Феннер увидел ее совершенно сухие глаза. Без всякого сомнения, она не плакала, а лишь разыгрывала его.
– На яхте, где же ему еще быть? – безразлично ответила Глория.
– Когда ты нашла его?
– Незадолго до того, как прийти к тебе. Феннер устало потер глаза. Он поднялся и надел пальто и шляпу.
– Жди здесь, – повелительно произнес он. – Мне надо пойти взглянуть на него.
– Я с тобой, – встрепенулась Глория. Феннер отрицательно покачал головой:
– Нет, тебе лучше в это не вмешиваться. Оставайся здесь. На пристани он без труда отыскал «Нэнси В». Спустившись в каюту, он пошарил по ней, подсвечивая себе фонариком, но никого не обнаружил. Потом он обошел всю яхту. Никого нигде не было. Он закрыл иллюминатор в спальной каюте и зажег свет. По разбросанным вещам и смятой постели он определил, что здесь, должно быть, спал Тэйлор. Феннер тщательно осмотрел содержимое комода. К своему немалому удивлению, в одном из ящиков он обнаружил фотографию Керли Роббинс, положил карточку в свой бумажник, задвинул ящик. Спустившись в главную каюту, тщательнейшим образом осмотрел ковер и увидел, что в одном месте он был недавно замыт. Очевидно, что Тэйлора на борту не было. «Значит, Тэйлор мертв? Можно ли верить тому, что сказала Глория? А если он действительно убит, то кто же тогда избавился от трупа и замыл ковер? И кто его убил? Глория? Последний раз, когда он видел эту парочку, они беседовали далеко не миролюбиво».
– Ну уж дудки! – в сердцах произнес он и вышел из кабины. Он уже собирался сойти на берег, как вдруг заметил медленно ехавший большой седан с потушенными фарами. Он плашмя упал на палубу и, уже падая, услышал приглушенный звук выстрела, донесшийся со стороны машины. Откатившись к мачте, выхватил пистолет, но услышал нарастающий шум двигателя и заметил, как машина быстро скрылась за поворотом.
«Кому – то ты, парень, здорово мешаешь», -подумал он, вставая и отряхиваясь. Потом осторожно спустился на берег и направился в отель, стараясь держаться в тени боковых улочек.
Глория лежала в той же позе, в которой он ее оставил час назад. Лицо ее было напряжено, и она улыбнулась ему краешками губ. Феннер придвинул кресло к кровати и сел.
– Он был в каюте, когда ты последний раз видела его? – спросил Феннер инквизиторским тоном.
– Да, а что?
Феннер удовлетворенно кивнул, как будто другого ответа он и не ожидал.
– А сейчас его там нет. Кто-то его утащил. Только вот для чего это было нужно? Остается два варианта. Либо ты убила его и выбросила за борт, либо убийца вернулся, чтобы избавиться от трупа. Так, может, ты все-таки скинула его за борт?
Глория нервно захохотала и показала свои маленькие руки:
– Неужели ты думаешь, что я могла бы сделать это? Он был крупный мужчина.
Феннер вспомнил крутую, почти отвесную лестницу из каюты на палубу и покачал головой, отметая сомнения.
– Нет. Конечно же, тебе это не по силам. К Глории вернулась былая уверенность.
– Если они избавились от трупа, то никто не узнает, что он мертв, не так ли?
– Пожалуй что так, – зевнул Феннер.
Глория игриво потянулась, ненароком обнажив грудь.
– Ты не находишь, что я хороша? – спросила она кокетливо.
– Где твоя сестра Мэриан? – спросил он в лоб. Она лишь вздрогнула, но Феннеру показалось, что она подпрыгнула на добрых полметра. Он резко наклонился к ней и рывком повернул ее к себе.
– Где твоя сестра? – повторил он.
– А что ты о ней знаешь? Как ты узнал о ней? – спросила она, заикаясь.
– Вы похожи как две капли воды, – сказал он. Он засунул руку во внутренний карман и вытащил письмо, которое обнаружил в сумочке Мэриан.
– Взгляни на это, – жестко сказал он.
Она машинально пробежала записку глазами и покачала головой:
– Я же ничего не понимаю. Кто такой Пайо? А что это еще за Нулен?
Феннер подошел к столу, взял несколько листков бумаги и карандаш и вернулся к кровати.
– А ну-ка перепиши это письмо, и быстро, – приказал он. Видя, что она завозилась на кровати, поддерживая простыню рукой, Феннер подошел к гардеробу, вытащил свою пижаму и бросил ее Глории. Потом он ушел в ванную, давая ей возможность одеться. Когда он вернулся, она сидела и закатывала длинные рукава.
– Зачем это тебе вдруг понадобилось? – недоуменно спросила она.
– Делай, что я тебе говорю, – оборвал он ее. Она быстро написала несколько слов и протянула листок Феннеру.
Он, сравнил два почерка. Они были совершенно разными. Феннер бросил листок на стол и начал в задумчивости расхаживать по комнате. Девушка напряженно следила за ним.
– Так у тебя есть сестра, не так ли? – констатировал он. Она несколько замялась, а потом сказала:
– Да, но мы давно не виделись.
– Как давно? Сколько лет? – поторопил ее Феннер.
– Четыре или пять… Точно я не помню. Мы с Мэриан не очень ладили. Она – ханжа. Нет, мы не ссорились, но она была слишком строга и придирчива. Поэтому мы разбежались после смерти отца.
– Ты лжешь, – возразил Феннер. – Если бы вы так долго не виделись, она бы не прибежала ко мне с сообщением о твоем исчезновении.
На щеках Глории вдруг зарделись два пятна.
– Я не знала, что она приходила к тебе, – тихо произнесла она, глядя в сторону. – И потом, кто ты такой, что она обратилась к тебе?
– Это не твое дело. Отвечай, когда ты виделась с Мэриан в последний раз?
Глория помрачнела.
– Я была в Нью-Йорке с Генри. И мы случайно с ней встретились. Это было недели две назад. Мы путешествовали. Мэриан попросила меня зайти к ней в отель, я пообещала. Уж очень она настаивала. Со мной был Генри. Он ей сразу не понравился, и я знала, о чем она будет говорить. Короче, я не пошла к ней, и мы вернулись во Флориду.
Феннер опять подошел к кровати и сел.
– Или я чего-то не понял, или ты мне лжешь. Глория энергично замотала головой:
– Нет, я не лгу. Зачем это мне?
– Послушай, вот именно, зачем? Ты говорила своей сестре что-нибудь о двенадцати китайцах?
– Двенадцати китайцах? С какой стати?
– Послушай, детка, – вышел из себя Феннер. – Прекрати повторять, как попугай. Отвечай прямо! А почему ты – Лидлер? Почему не Дэйли?
– Лидлер – моя фамилия по мужу. Я развелась год назад.
– И куда подевался твой муж?
– Не знаю, – покачала она головой. – А что? Феннер не ответил. Вместо этого он угрюмо произнес:
– Твою сестру убили на прошлой неделе в Бруклине. Наступила долгая пауза.
– Этого не может быть. Я тебе не верю, – прошептала Глория, ощупывая непроницаемое лицо Феннера испуганными глазами. Феннер пожал плечами.
– Ты, конечно, можешь мне не верить, но ее действительно убили. Убили зверски. Мне она понравилась. Она обратилась ко мне за помощью, и я дал себе обещание разыскать ее убийц и рассчитаться с ними.
Глория схватила Феннера за лацканы, приблизила к себе его лицо и яростно прошептала:
– Мэриан мертва? И ты так просто сидишь и спокойно сообщаешь мне об этом? У тебя нет ни капли жалости. О Мэриан, Мэриан!
Феннер взял ее за запястье и оторвал ее руку от плаща.
– Кончай ломать комедию, тебе плевать на Мэриан. Глория как-то странно взглянула на него и захихикала. Она закрыла рот рукой, давясь смехом.
– Зачем я только это сделала? – сказала она. – Это надо же представить, что Мэриан убили.
Она зарылась лицом в подушку, содрогаясь от смеха. И вдруг Феннеру в голову пришла неожиданная мысль. Одной рукой он прижал ее голову к подушке, а другой задрал пижаму и внимательно посмотрел на ее спину. Потом он вновь опустил пижаму и встал.
– Это еще что за дела? – взвизгнула Глория.
– Я не сказал тебе, что у твоей сестры на спине были страшные кровоподтеки.
– И все-то тебе известно, – злобно произнесла она и горько заплакала.
На этот раз она плакала по-настоящему. Он отошел в сторону. Страшная усталость навалилась на него.
– Увидимся завтра, – сказал он и вышел из комнаты. Ее рыдания доносились до него, когда он спускался по лестнице. «Если так будет продолжаться, то я скоро чокнусь», – подумал он, подходя к дежурному администратору, чтобы попросить его дать ему другой номер на ночь.
Яркое солнце пробилось сквозь решетчатые ставни, и его косые лучи легли на лицо спящего детектива. Он недовольно отвернулся и сквозь сон услышал, как часы внизу пробили десять. Сон не принес ему облегчения. Он еще чувствовал себя разбитым. Голова тупо болела. Постепенно сон отступил, и Феннер уловил знакомый запах духов. Он открыл глаза и увидел смеющуюся Глорию, которая сидела у него в ногах. Он вновь закрыл глаза, чтобы избавиться от наваждения, но вдруг понял, что это не сон. Глядя на нее сквозь полузакрытые веки, он признался себе, что она хороша. Она сидела, опершись на спинку кровати, поджав стройные ноги под подбородок и сцепив пальцы на коленях, и смотрела на Феннера сияющими глазами.
– Во сне ты выглядишь добрым и красивым, – сказала она. – Наверное, ты такой и есть и только напускаешь на себя строгий вид.
Феннер резко сел в кровати и провел рукой по лицу, стряхивая остатки сна. Он чувствовал себя препаршиво.
– Не будешь ли ты так добра убраться отсюда? – терпеливо произнес он. – Когда я захочу тебя видеть, я тебя позову. Я несколько старомоден и не терплю, когда девушки залезают в мою постель без приглашения. Я стесняюсь.
Глория рассмеялась.
– Ты милый, – просто сказала она.
Феннер заскрипел зубами. Голова просто раскалывалась.
– Сделай так, чтобы я тебя долго искал. Сгинь, сатана ты рыжая! Изыди!
Глория дурашливо раскрыла объятия. Ее поразительно голубые глаза сияли.
– Разве я тебе не нравлюсь? Посмотри, как я хороша.
– Ты, наконец, уберешься? Или мне вызвать полицию нравов?
– А что это такое, «нравы»? – нараспев проговорила она и соскочила с кровати.
В просторной пижаме Феннера она выглядела комично.
– Ты похожа на огородное пугало. Пойди переоденься. Потом мы бы могли позавтракать и поговорить.
– И только? – скривила она губки и начала кружить по комнате.
Феннер невольно ею залюбовался и подумал, что она, пожалуй, самая прелестная развратница из всех, с которыми ему приходилось иметь дело.
Подскочив к нему, она рассмеялась ему в лицо и спросила:
– Неужели я тебе не нравлюсь?
– Отстань. Мне сейчас не до тебя.
– Ты действительно хочешь, чтобы я ушла? В ее глазах отразилось сомнение. Она подошла к кровати и с озадаченным видом уселась рядом с ним.
– Да-да, детка. Мне нужно побыть одному. Я разыщу тебя позже.
В какой – то миг ему показалось, что она ударит его. Но она решительно встала, обиженно дернула попкой и вышла. Феннер поднялся с кровати и пинком захлопнул дверь за Глорией.
Приняв холодный душ, он почувствовал себя значительно лучше. Решив, что был несколько грубоват с Глорией, он отправился к ней в номер. Она уже переоделась. При ярком солнечном свете ее черное вечернее платье выглядело несколько странно. Она сидела у окна и задумчиво смотрела на улицу.
– Ну и что ты собираешься делать? – тихо спросил он. Глория повернулась к нему и улыбнулась. Он был поражен. Это была тихая, ясная, приветливая улыбка, по-детски беззащитная.
– А что я могу делать? – с неподдельной горечью прошептала она.
Феннер изучающе вгляделся в нее.
– Тебя трудно понять, – признался он. – Мне казалось, что я немало хлебну с тобой. Но теперь я думаю, что ошибся. Она крутанулась на стуле и села к нему лицом.
– А я сразу поняла, что ты – милый, – сказала она. Потом добавила:
– Берегись! Ты мне нравишься все больше.
Феннер отвел от нее взгляд и выглянул на улицу. На противоположной стороне стоял черный седан. Где-то он уже видел эту машину. Но он не успел вспомнить. Мужская рука отдернула шторку, и в окошке машины блеснул ствол винтовки. Феннер не сразу отреагировал, и секундного замешательства оказалось достаточно. Раздался приглушенный звук выстрела и возглас Глории, не громкий, а какой-то мягкий, хриплый. Она согнулась пополам, потом опустилась на колени и, прежде чем Феннер успел поддержать ее, упала.
Седан рванул с места. Все это произошло так быстро, что никто на улице ничего на заметил. К тому же стрелок, несомненно, пользовался глушителем. Придя в себя, Феннер бросился к окну и посмотрел вслед быстро удаляющемуся черному лимузину. Он успел рассмотреть его номер.
Отойдя от окна, он склонился над лежавшей ничком девушкой. Перевернул ее и пощупал пульс. Она едва дышала, а на боку расплывалось большое бурое пятно. Феннер схватил диванную подушку и подложил ей под голову. Потом поспешил в ванную, наполнил кувшин теплой водой и вытащил из чемодана небольшую походную сумку, с которой никогда не расставался.
Когда он вернулся в комнату, Глория очнулась и смотрела на него полными страха глазами, которые выглядели неестественно большими на ее мертвенно-бледном, вмиг осунувшемся лице.
– Я ничего не чувствую, – прошептала она. – Я тяжело ранена?
Феннер опустился рядом с ней на колени.
– Не волнуйся. Сейчас мы посмотрим, – сказал он, доставая из аптечки скальпель.
– Я рада, что ты оказался рядом, когда это случилось, – слабо произнесла она и заплакала.
Уверенным движением Феннер разрезал платье и пояс. Он осмотрел рану и ободряюще произнес:
– Не раскисай, детка. Рана – сущий пустяк. Подонок просто вырвал кусок мяса из твоего бока.
– А я боялась, что умру, – улыбнулась она и добавила:
– Так и не поцеловав тебя.
– Я тоже порядком испугался, – признался Феннер.
Он профессионально обработал рану и залепил ее пластырем.
– Твой дружок неплохо стреляет. Еще бы немного, и тебе бы уже никто не помог, даже сам Господь Бог.
– У меня так жжет в боку, – слабо сказала Глория.
– Еще бы! Потерпи. Тебе придется полежать несколько дней. Я отвезу тебя домой. Где ты живешь?
Она отвернулась от него и некоторое время молча смотрела на стену. Потом засмеялась, но тут же гримаса боли исказила ее лицо.
– У меня нет дома, – ответила она.
– Как это нет? Ведь где-то ты жила, прежде чем спуталась с Тэйлором.
Глория бросила на Феннера сердитый взгляд и опять отвернулась.
– Я с ним не путалась…
– Ты – маленькая развратная лгунья. Разве не ты рассказывала мне вчера о вашей поездке в Нью-Йорк? А теперь утверждаешь, что не путалась с ним. Так ты жила с ним или не жила?
– Ты допрашиваешь, как настоящий детектив. «Жила – не жила?» – передразнила она его.
– Послушай, рыжая бестия, – фыркнул Феннер. – С тобой не соскучишься. Я бы слушал твои сказки целыми днями, если бы у меня было время. Но должен же я тебя куда-то отвезти. Либо ты говоришь мне свой адрес, либо я вызываю «санитарку».
– Я хочу остаться с тобой, – тихо проговорила она. Феннер криво усмехнулся:
– Я не собираюсь быть сиделкой. У меня дел по горло.
– Здесь я буду в большей безопасности. Феннер подумал немного и сказал:
– Пожалуй, ты права, Держись за мою шею. Он наклонился над ней, легко поднял и осторожно усадил в кресло. Она закусила губу, чтобы не застонать. Потом он опять взял скальпель и разрезал тесное платье.
– Ну и видок у меня, – проговорила она.
– Сейчас не до твоего вида. А ну-ка давай попробуем встать. Он поставил ее на ноги и, заметив, что она вот-вот упадет в обморок, строго приказал:
– Возьми себя в руки.
– Лучше ты возьми меня в руки, милый, – прильнула она к нему.
– Ты опять за свое, – проворчал он и отнес ее в кровать. Ее голые ноги притягивали его взгляд, и он поспешно прикрыл их простыней. Сейчас, когда они лежала в постели с разметавшимися по подушке волосами, было видно, что она, в сущности, еще совсем девочка.
– А что? Тебе что-то не нравится? – с издевкой спросил Рейджер.
– Мне, кажется, можно было сказать, что вы торгуете еще и женщинами.
– А почему бы и нет? Одна такая красотка стоит десяти китайцев. Экзотика нынче в цене. Простые потаскухи нашу богатую публику уже не удовлетворяют. Каждому подавай «шоколадку», или японочку или китаяночку…
Феннер промолчал и отошел на корму. Он напряженно думал:
«Может быть, это ответ на загадку? Они взяли на борт дюжину китайцев и девушку. Не на это ли намекала сестра Мэриан в своей записке? А что, если это простое совпадение?»
Рейджер приказал негру заводить мотор.
Баркас рванулся вперед, Феннер с угрюмым видом сидел на корме, пытаясь уловить звук патрульного катера. Но ничего не было ни слышно, ни видно.
Из задумчивости его вывел грубый окрик Рейджера:
– Росс, эй. Росс, куда ты запропастился? Испугался темноты?
– Заткнись вонючий скунс, или я скормлю тебя рыбам, – рассвирепел Феннер.
– Но, но! Полегче. Шуток не понимаешь? У нас хороший улов. Пойди к китайцам в кабину и надень на них вон ту цепь.
Феннер взглянул на длинную цепь с наручниками через каждый метр.
– Это еще зачем? – спросил он.
– Мера предосторожности. Если наткнемся на патрульный катер, сбросим их всех за борт. Лучше потерять несколько сотен, чем провести несколько лет за решеткой. Скованные, они быстрее пойдут ко дну.
– Выдумаешь тоже, – огрызнулся Феннер и взял штурвал из рук Рейджера. – Связывай их сам. В роли тюремщика я еще не был.
– Чистоплюй! Сдается мне, что ты будешь не очень-то полезен для нашего дела, – с угрозой в голосе произнес Рейджер, нехотя взял ржавую цепь и вылез из рубки.
Феннер поморщился. Он подумал, что недолго выдержит эти отвратные рожи, а еще скорее они подстроят ему какую-нибудь пакость. «Во всяком случае, – размышлял он, – я уже узнал достаточно много, чтобы продолжить расследование. Все теперь зависит от того, что захочет ему рассказать эта Глория Лидлер. А потом можно будет и замести всю эту банду».
Вдруг он услышал приглушенный звук выстрела. Через несколько минут в рубку спрыгнул Рейджер.
– Что-нибудь случилось? – спросил Феннер, передавая ему руль.
Рейджер криво ухмыльнулся:
– Им, видите ли, не понравились цепи. Пришлось прострелить одному чинку ногу, чтобы утихомирить других. Не люблю портить товар. Пойди и скажи Миллеру, пусть присмотрит за девчонкой. На вид она тихая, но если начнет орать, китаезы взбесятся, и тогда вся наша поездка пойдет псу под хвост.
Феннер направился к отдельной каюте, в которую посадили китаянку. Подойдя к двери, он услышал возню и рывком распахнул дверь. Девочка молча отбивалась от навалившегося на нее Миллера, из ее разбитого носа сочилась кровь.
Феннер сгреб Миллера за шиворот, развернул, как куль с мукой, и саданул ботинком прямо по расстегнутой ширинке. Миллер отлетел в сторону и некоторое время сидел, обалдело глядя перед собой и хватая раскрытым ртом воздух. Потом он пошарил рукой в темноте в поисках автомата. Феннер сделал шаг вперед и стукнул его рукояткой пистолета по лбу. Миллер как-то сразу обмяк, будто из него выпустили воздух, и повалился набок.
Феннер спрятал револьвер, взял Миллера под мышки и выволок из кабинки.
Рейджер высунулся из рубки:
– Что тут, черт возьми, происходит? – заорал он. Не обращая на него внимания, Феннер прислонил бесчувственного Миллера к бортику и вошел в рубку.
– Что с Миллером? – переспросил Рейджер.
– Хотел попортить товар. Ты сам говорил, что у вас это не принято. Пришлось успокоить его.
– По-моему, ты перестарался, – пожал плечами Рейджер.
– Я всегда все делаю основательно.
На свежем воздухе Миллер быстро оклемался и разразился отборнейшей бранью, ощупывая лоб. Но Феннер не обращал на него никакого внимания. Слева по борту был виден огонек. Феннер надеялся, что это – сторожевой катер. Но огонек заметил поднявшийся на ноги Миллер.
– Катер! – заорал он, и Рейджер резко повернул вправо. – Может быть, они нас не заметили? – с надеждой произнес он.
Баркас шел на малом ходу, без огней. Но в этот момент, к радости Феннера, появилась луна, и он увидел большой белый катер, который направлялся к ним.
– Они нас заметили, – ровным голосом сказал он.
– Миллер, скотина! – заорал Рейджер, перекрывая рев мотора.
Миллер взялся за руль, а Рейджер исчез на палубе. Феннер последовал за ним. Прожектор патрульного катера быстро приближался, и в лунном свете были отчетливо видны его очертания.
– Они нас догонят, – сказал Феннер.
Рейджер что-то крикнул негру в машинном отделении, и тот подал ему тяжелый томпсоновский автомат. Рейджер передал его Феннеру, а сам взял второй.
– Иди на левый борт, – приказал он и улегся на палубе. – Не подпускай их ближе.
Феннер залег и дал две короткие очереди, стараясь, чтобы пули прошли выше катера. С правого борта застрекотал автомат Рейджера. С того места, где он лежал, Феннеру были хорошо видны фонтанчики воды, поднимаемые пулями, и от обшивки катера полетели щепки. Полицейские начали отвечать, и Феннер пригнул голову. Их огонь стал настолько плотным, что ни Феннер, ни Рейджер не могли поднять головы, чтобы ответить.
– Сделайте что-нибудь, – испуганно кричал Миллер. – Они возьмут нас на абордаж!
Вдруг стрельба прекратилась, и поднявший голову Рейджер увидел полицейский катер не более чем в трех метрах от них.
– Сейчас я им устрою фейерверк, – крикнул Рейджер Феннеру, откатясь по палубе подальше от своего борта, и бросил в катер какой-то круглый предмет.
Тьму прорезала яркая вспышка, и раздался оглушительный взрыв. Объятый пламенем, катер начал заваливаться на борт.
– Не сбавляй хода! – приказал Рейджер Миллеру и сел на палубе, с удовольствием глядя на горящий катер. Потом он подошел к Феннеру.
– Мы впервые использовали эту штуку. У Карлоса есть способный пиротехник. Если бы не этот ананас, то наши китайцы уже кормили бы рыб на дне…
Феннер пробормотал что-то неопределенное, не в силах оторвать, взгляд от объятого пламенем судна.
Вскоре вдали показался мигающий зеленый сигнал.
– А вот и приемщики, – весело крикнул Рейджер Феннеру. – С удачным началом, чистоплюй.
Феннер наблюдал за приближавшейся большой лодкой. Лицо его было хмурым и сосредоточенным. «Нет, за них надо браться всерьез, – решил он. – Разведка закончена, пора переходить в наступление».
Был уже третий час ночи, когда Феннер добрался до своего номера в отеле «Хаворт». Еще не включив света, он почувствовал, что в номере кто-то есть. Он прислушался. В номере была полная тишина, но странное ощущение не проходило. Отступив на всякий случай в сторону, чтобы не светиться в дверном проеме, через который падал тусклый свет из коридора, он вдруг понял, откуда у него это ощущение: в комнате витал еле уловимый запах духов. Детектив вытащил пистолет и включил свет.
Первое, что он увидел, – это женская одежда, лежавшая на полу возле кровати: черное атласное платье, дорогое шелковое белье, тонкие чулки и пара блестящих лакированных туфель.
В его кровати, улыбаясь, сидела Глория Лидлер. Тонкая простыня плотно облегала ее фигуру. Она явно потешалась над его обескураженным видом. Потом она легла на спину, заложив обнаженные руки за голову, рассыпав по подушке золото волос.
Феннер пришел в себя и спрятал пистолет. Он смертельно устал и сейчас хотел только одного – принять душ и лечь спать. Он с досадой подумал, что после нее придется менять белье, так как он не сможет спать на тех же простынях.
Глория призывно улыбнулась ему, не говоря ни слова.
Феннер включил торшер, потушил верхний свет, уселся в кресло и опустил голову. Взгляд его упал на бурые пятна на ковре. Раньше их не было. Он рывком встал и прошелся по номеру. Это были пятна крови, отпечатавшиеся не только в холле, но и в ванной. Несомненно, они были оставлены туфлями Глории.
Притворившись, будто он ничего не заметил, Феннер спросил ее:
– Почему ты здесь?
– Из-за тебя. Ты назвал «Хаворт». Сказал, что хочешь поговорить со мной. Вот я пришла. Но тебя долго не было. Я устала и захотела спать. Я думала, что ты уже не придешь сегодня ночью.
– Во сколько ты пришла?
– В девять… Прождала тебя до одиннадцати, а потом легла.
– Тебя кто-нибудь видел?
Глория отрицательно помотала головой. Феннеру показалось, что она немного побледнела.
– А что? Тебе не нравится? Ты задаешь вопросы, как полицейский.
– Просто проверяю твое алиби, детка. А его-то у тебя как раз и нет.
Глория подскочила в кровати:
– О чем ты говоришь?
– Все о том же. О твоем алиби.
Он нагнулся и взял одну из ее туфель. Как он и думал, подошва была покрыта запекшейся кровью. Многозначительно ухмыльнувшись, он бросил туфлю к ней в кровать.
– Что ты делаешь! – завизжала она и с отвращением отшвырнула туфлю.
Потом она откинулась на подушку, закрыла лицо руками и заплакала.
Феннер подошел к шкафу, вытащил бутылку виски и сделал большой глоток из горлышка. Потом он закурил, снял шляпу и плащ. В комнате было душно. Он подошел к открытому окну и оглядел пустынную улицу.
– Тебе лучше все рассказать мне.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Феннер подошел и сел на край кровати.
– Тогда чем быстрее ты выметешься отсюда, тем лучше. Я не хочу, чтобы меня застукали здесь с тобой и обвинили в соучастии в убийстве.
Она вновь разрыдалась.
– Я нашла его на полу, – с трудом выдавила она из себя, всхлипывая. – Он лежал в луже крови. Кто-то пристрелил его.
– Кого? – вкрадчиво спросил Феннер.
– Генри… Тэйлора… Ну того, с кем я тогда была.
– И где он сейчас? – спросил Феннер, ничуть не удивившись.
Глория убрала руки от лица. Феннер увидел ее совершенно сухие глаза. Без всякого сомнения, она не плакала, а лишь разыгрывала его.
– На яхте, где же ему еще быть? – безразлично ответила Глория.
– Когда ты нашла его?
– Незадолго до того, как прийти к тебе. Феннер устало потер глаза. Он поднялся и надел пальто и шляпу.
– Жди здесь, – повелительно произнес он. – Мне надо пойти взглянуть на него.
– Я с тобой, – встрепенулась Глория. Феннер отрицательно покачал головой:
– Нет, тебе лучше в это не вмешиваться. Оставайся здесь. На пристани он без труда отыскал «Нэнси В». Спустившись в каюту, он пошарил по ней, подсвечивая себе фонариком, но никого не обнаружил. Потом он обошел всю яхту. Никого нигде не было. Он закрыл иллюминатор в спальной каюте и зажег свет. По разбросанным вещам и смятой постели он определил, что здесь, должно быть, спал Тэйлор. Феннер тщательно осмотрел содержимое комода. К своему немалому удивлению, в одном из ящиков он обнаружил фотографию Керли Роббинс, положил карточку в свой бумажник, задвинул ящик. Спустившись в главную каюту, тщательнейшим образом осмотрел ковер и увидел, что в одном месте он был недавно замыт. Очевидно, что Тэйлора на борту не было. «Значит, Тэйлор мертв? Можно ли верить тому, что сказала Глория? А если он действительно убит, то кто же тогда избавился от трупа и замыл ковер? И кто его убил? Глория? Последний раз, когда он видел эту парочку, они беседовали далеко не миролюбиво».
– Ну уж дудки! – в сердцах произнес он и вышел из кабины. Он уже собирался сойти на берег, как вдруг заметил медленно ехавший большой седан с потушенными фарами. Он плашмя упал на палубу и, уже падая, услышал приглушенный звук выстрела, донесшийся со стороны машины. Откатившись к мачте, выхватил пистолет, но услышал нарастающий шум двигателя и заметил, как машина быстро скрылась за поворотом.
«Кому – то ты, парень, здорово мешаешь», -подумал он, вставая и отряхиваясь. Потом осторожно спустился на берег и направился в отель, стараясь держаться в тени боковых улочек.
Глория лежала в той же позе, в которой он ее оставил час назад. Лицо ее было напряжено, и она улыбнулась ему краешками губ. Феннер придвинул кресло к кровати и сел.
– Он был в каюте, когда ты последний раз видела его? – спросил Феннер инквизиторским тоном.
– Да, а что?
Феннер удовлетворенно кивнул, как будто другого ответа он и не ожидал.
– А сейчас его там нет. Кто-то его утащил. Только вот для чего это было нужно? Остается два варианта. Либо ты убила его и выбросила за борт, либо убийца вернулся, чтобы избавиться от трупа. Так, может, ты все-таки скинула его за борт?
Глория нервно захохотала и показала свои маленькие руки:
– Неужели ты думаешь, что я могла бы сделать это? Он был крупный мужчина.
Феннер вспомнил крутую, почти отвесную лестницу из каюты на палубу и покачал головой, отметая сомнения.
– Нет. Конечно же, тебе это не по силам. К Глории вернулась былая уверенность.
– Если они избавились от трупа, то никто не узнает, что он мертв, не так ли?
– Пожалуй что так, – зевнул Феннер.
Глория игриво потянулась, ненароком обнажив грудь.
– Ты не находишь, что я хороша? – спросила она кокетливо.
– Где твоя сестра Мэриан? – спросил он в лоб. Она лишь вздрогнула, но Феннеру показалось, что она подпрыгнула на добрых полметра. Он резко наклонился к ней и рывком повернул ее к себе.
– Где твоя сестра? – повторил он.
– А что ты о ней знаешь? Как ты узнал о ней? – спросила она, заикаясь.
– Вы похожи как две капли воды, – сказал он. Он засунул руку во внутренний карман и вытащил письмо, которое обнаружил в сумочке Мэриан.
– Взгляни на это, – жестко сказал он.
Она машинально пробежала записку глазами и покачала головой:
– Я же ничего не понимаю. Кто такой Пайо? А что это еще за Нулен?
Феннер подошел к столу, взял несколько листков бумаги и карандаш и вернулся к кровати.
– А ну-ка перепиши это письмо, и быстро, – приказал он. Видя, что она завозилась на кровати, поддерживая простыню рукой, Феннер подошел к гардеробу, вытащил свою пижаму и бросил ее Глории. Потом он ушел в ванную, давая ей возможность одеться. Когда он вернулся, она сидела и закатывала длинные рукава.
– Зачем это тебе вдруг понадобилось? – недоуменно спросила она.
– Делай, что я тебе говорю, – оборвал он ее. Она быстро написала несколько слов и протянула листок Феннеру.
Он, сравнил два почерка. Они были совершенно разными. Феннер бросил листок на стол и начал в задумчивости расхаживать по комнате. Девушка напряженно следила за ним.
– Так у тебя есть сестра, не так ли? – констатировал он. Она несколько замялась, а потом сказала:
– Да, но мы давно не виделись.
– Как давно? Сколько лет? – поторопил ее Феннер.
– Четыре или пять… Точно я не помню. Мы с Мэриан не очень ладили. Она – ханжа. Нет, мы не ссорились, но она была слишком строга и придирчива. Поэтому мы разбежались после смерти отца.
– Ты лжешь, – возразил Феннер. – Если бы вы так долго не виделись, она бы не прибежала ко мне с сообщением о твоем исчезновении.
На щеках Глории вдруг зарделись два пятна.
– Я не знала, что она приходила к тебе, – тихо произнесла она, глядя в сторону. – И потом, кто ты такой, что она обратилась к тебе?
– Это не твое дело. Отвечай, когда ты виделась с Мэриан в последний раз?
Глория помрачнела.
– Я была в Нью-Йорке с Генри. И мы случайно с ней встретились. Это было недели две назад. Мы путешествовали. Мэриан попросила меня зайти к ней в отель, я пообещала. Уж очень она настаивала. Со мной был Генри. Он ей сразу не понравился, и я знала, о чем она будет говорить. Короче, я не пошла к ней, и мы вернулись во Флориду.
Феннер опять подошел к кровати и сел.
– Или я чего-то не понял, или ты мне лжешь. Глория энергично замотала головой:
– Нет, я не лгу. Зачем это мне?
– Послушай, вот именно, зачем? Ты говорила своей сестре что-нибудь о двенадцати китайцах?
– Двенадцати китайцах? С какой стати?
– Послушай, детка, – вышел из себя Феннер. – Прекрати повторять, как попугай. Отвечай прямо! А почему ты – Лидлер? Почему не Дэйли?
– Лидлер – моя фамилия по мужу. Я развелась год назад.
– И куда подевался твой муж?
– Не знаю, – покачала она головой. – А что? Феннер не ответил. Вместо этого он угрюмо произнес:
– Твою сестру убили на прошлой неделе в Бруклине. Наступила долгая пауза.
– Этого не может быть. Я тебе не верю, – прошептала Глория, ощупывая непроницаемое лицо Феннера испуганными глазами. Феннер пожал плечами.
– Ты, конечно, можешь мне не верить, но ее действительно убили. Убили зверски. Мне она понравилась. Она обратилась ко мне за помощью, и я дал себе обещание разыскать ее убийц и рассчитаться с ними.
Глория схватила Феннера за лацканы, приблизила к себе его лицо и яростно прошептала:
– Мэриан мертва? И ты так просто сидишь и спокойно сообщаешь мне об этом? У тебя нет ни капли жалости. О Мэриан, Мэриан!
Феннер взял ее за запястье и оторвал ее руку от плаща.
– Кончай ломать комедию, тебе плевать на Мэриан. Глория как-то странно взглянула на него и захихикала. Она закрыла рот рукой, давясь смехом.
– Зачем я только это сделала? – сказала она. – Это надо же представить, что Мэриан убили.
Она зарылась лицом в подушку, содрогаясь от смеха. И вдруг Феннеру в голову пришла неожиданная мысль. Одной рукой он прижал ее голову к подушке, а другой задрал пижаму и внимательно посмотрел на ее спину. Потом он вновь опустил пижаму и встал.
– Это еще что за дела? – взвизгнула Глория.
– Я не сказал тебе, что у твоей сестры на спине были страшные кровоподтеки.
– И все-то тебе известно, – злобно произнесла она и горько заплакала.
На этот раз она плакала по-настоящему. Он отошел в сторону. Страшная усталость навалилась на него.
– Увидимся завтра, – сказал он и вышел из комнаты. Ее рыдания доносились до него, когда он спускался по лестнице. «Если так будет продолжаться, то я скоро чокнусь», – подумал он, подходя к дежурному администратору, чтобы попросить его дать ему другой номер на ночь.
Яркое солнце пробилось сквозь решетчатые ставни, и его косые лучи легли на лицо спящего детектива. Он недовольно отвернулся и сквозь сон услышал, как часы внизу пробили десять. Сон не принес ему облегчения. Он еще чувствовал себя разбитым. Голова тупо болела. Постепенно сон отступил, и Феннер уловил знакомый запах духов. Он открыл глаза и увидел смеющуюся Глорию, которая сидела у него в ногах. Он вновь закрыл глаза, чтобы избавиться от наваждения, но вдруг понял, что это не сон. Глядя на нее сквозь полузакрытые веки, он признался себе, что она хороша. Она сидела, опершись на спинку кровати, поджав стройные ноги под подбородок и сцепив пальцы на коленях, и смотрела на Феннера сияющими глазами.
– Во сне ты выглядишь добрым и красивым, – сказала она. – Наверное, ты такой и есть и только напускаешь на себя строгий вид.
Феннер резко сел в кровати и провел рукой по лицу, стряхивая остатки сна. Он чувствовал себя препаршиво.
– Не будешь ли ты так добра убраться отсюда? – терпеливо произнес он. – Когда я захочу тебя видеть, я тебя позову. Я несколько старомоден и не терплю, когда девушки залезают в мою постель без приглашения. Я стесняюсь.
Глория рассмеялась.
– Ты милый, – просто сказала она.
Феннер заскрипел зубами. Голова просто раскалывалась.
– Сделай так, чтобы я тебя долго искал. Сгинь, сатана ты рыжая! Изыди!
Глория дурашливо раскрыла объятия. Ее поразительно голубые глаза сияли.
– Разве я тебе не нравлюсь? Посмотри, как я хороша.
– Ты, наконец, уберешься? Или мне вызвать полицию нравов?
– А что это такое, «нравы»? – нараспев проговорила она и соскочила с кровати.
В просторной пижаме Феннера она выглядела комично.
– Ты похожа на огородное пугало. Пойди переоденься. Потом мы бы могли позавтракать и поговорить.
– И только? – скривила она губки и начала кружить по комнате.
Феннер невольно ею залюбовался и подумал, что она, пожалуй, самая прелестная развратница из всех, с которыми ему приходилось иметь дело.
Подскочив к нему, она рассмеялась ему в лицо и спросила:
– Неужели я тебе не нравлюсь?
– Отстань. Мне сейчас не до тебя.
– Ты действительно хочешь, чтобы я ушла? В ее глазах отразилось сомнение. Она подошла к кровати и с озадаченным видом уселась рядом с ним.
– Да-да, детка. Мне нужно побыть одному. Я разыщу тебя позже.
В какой – то миг ему показалось, что она ударит его. Но она решительно встала, обиженно дернула попкой и вышла. Феннер поднялся с кровати и пинком захлопнул дверь за Глорией.
Приняв холодный душ, он почувствовал себя значительно лучше. Решив, что был несколько грубоват с Глорией, он отправился к ней в номер. Она уже переоделась. При ярком солнечном свете ее черное вечернее платье выглядело несколько странно. Она сидела у окна и задумчиво смотрела на улицу.
– Ну и что ты собираешься делать? – тихо спросил он. Глория повернулась к нему и улыбнулась. Он был поражен. Это была тихая, ясная, приветливая улыбка, по-детски беззащитная.
– А что я могу делать? – с неподдельной горечью прошептала она.
Феннер изучающе вгляделся в нее.
– Тебя трудно понять, – признался он. – Мне казалось, что я немало хлебну с тобой. Но теперь я думаю, что ошибся. Она крутанулась на стуле и села к нему лицом.
– А я сразу поняла, что ты – милый, – сказала она. Потом добавила:
– Берегись! Ты мне нравишься все больше.
Феннер отвел от нее взгляд и выглянул на улицу. На противоположной стороне стоял черный седан. Где-то он уже видел эту машину. Но он не успел вспомнить. Мужская рука отдернула шторку, и в окошке машины блеснул ствол винтовки. Феннер не сразу отреагировал, и секундного замешательства оказалось достаточно. Раздался приглушенный звук выстрела и возглас Глории, не громкий, а какой-то мягкий, хриплый. Она согнулась пополам, потом опустилась на колени и, прежде чем Феннер успел поддержать ее, упала.
Седан рванул с места. Все это произошло так быстро, что никто на улице ничего на заметил. К тому же стрелок, несомненно, пользовался глушителем. Придя в себя, Феннер бросился к окну и посмотрел вслед быстро удаляющемуся черному лимузину. Он успел рассмотреть его номер.
Отойдя от окна, он склонился над лежавшей ничком девушкой. Перевернул ее и пощупал пульс. Она едва дышала, а на боку расплывалось большое бурое пятно. Феннер схватил диванную подушку и подложил ей под голову. Потом поспешил в ванную, наполнил кувшин теплой водой и вытащил из чемодана небольшую походную сумку, с которой никогда не расставался.
Когда он вернулся в комнату, Глория очнулась и смотрела на него полными страха глазами, которые выглядели неестественно большими на ее мертвенно-бледном, вмиг осунувшемся лице.
– Я ничего не чувствую, – прошептала она. – Я тяжело ранена?
Феннер опустился рядом с ней на колени.
– Не волнуйся. Сейчас мы посмотрим, – сказал он, доставая из аптечки скальпель.
– Я рада, что ты оказался рядом, когда это случилось, – слабо произнесла она и заплакала.
Уверенным движением Феннер разрезал платье и пояс. Он осмотрел рану и ободряюще произнес:
– Не раскисай, детка. Рана – сущий пустяк. Подонок просто вырвал кусок мяса из твоего бока.
– А я боялась, что умру, – улыбнулась она и добавила:
– Так и не поцеловав тебя.
– Я тоже порядком испугался, – признался Феннер.
Он профессионально обработал рану и залепил ее пластырем.
– Твой дружок неплохо стреляет. Еще бы немного, и тебе бы уже никто не помог, даже сам Господь Бог.
– У меня так жжет в боку, – слабо сказала Глория.
– Еще бы! Потерпи. Тебе придется полежать несколько дней. Я отвезу тебя домой. Где ты живешь?
Она отвернулась от него и некоторое время молча смотрела на стену. Потом засмеялась, но тут же гримаса боли исказила ее лицо.
– У меня нет дома, – ответила она.
– Как это нет? Ведь где-то ты жила, прежде чем спуталась с Тэйлором.
Глория бросила на Феннера сердитый взгляд и опять отвернулась.
– Я с ним не путалась…
– Ты – маленькая развратная лгунья. Разве не ты рассказывала мне вчера о вашей поездке в Нью-Йорк? А теперь утверждаешь, что не путалась с ним. Так ты жила с ним или не жила?
– Ты допрашиваешь, как настоящий детектив. «Жила – не жила?» – передразнила она его.
– Послушай, рыжая бестия, – фыркнул Феннер. – С тобой не соскучишься. Я бы слушал твои сказки целыми днями, если бы у меня было время. Но должен же я тебя куда-то отвезти. Либо ты говоришь мне свой адрес, либо я вызываю «санитарку».
– Я хочу остаться с тобой, – тихо проговорила она. Феннер криво усмехнулся:
– Я не собираюсь быть сиделкой. У меня дел по горло.
– Здесь я буду в большей безопасности. Феннер подумал немного и сказал:
– Пожалуй, ты права, Держись за мою шею. Он наклонился над ней, легко поднял и осторожно усадил в кресло. Она закусила губу, чтобы не застонать. Потом он опять взял скальпель и разрезал тесное платье.
– Ну и видок у меня, – проговорила она.
– Сейчас не до твоего вида. А ну-ка давай попробуем встать. Он поставил ее на ноги и, заметив, что она вот-вот упадет в обморок, строго приказал:
– Возьми себя в руки.
– Лучше ты возьми меня в руки, милый, – прильнула она к нему.
– Ты опять за свое, – проворчал он и отнес ее в кровать. Ее голые ноги притягивали его взгляд, и он поспешно прикрыл их простыней. Сейчас, когда они лежала в постели с разметавшимися по подушке волосами, было видно, что она, в сущности, еще совсем девочка.