Страница:
Первым делом Хармас зашел в полупустой бар и спросил у высокого толстого негра за стойкой, можно ли заказать столик в ресторане. Полу нив утвердительный ответ, он выпил виски и попросил вечернюю газету. Дело Барлоу занимало всю первую полосу, и детектив читал не спеша, стараясь не упустить деталей. Тем временем бармен позвонил в ресторан и сообщил своему клиенту, что столик будет готов через десять минут.
– Какая ужасная история, – добавил он, видя, что Хармас читает статью об убийстве, – эти двое ужинали у нас как раз в тот вечер.
Хармас отложил газету.
– В самом деле? Интересно, что их понесло за город? По логике вещей наши честные обыватели должны были избегать таких глухих мест после того, как произошло первое убийство.
– Вы правы, сэр, – согласился бармен, – я помню, что тот бедняга страшно не хотел тащиться в парк, но его жена настояла на своем и уволокла его туда.
– Он не хотел ехать, вы говорите? – переспросил Хармас.
– Да, это точно. В половине десятого они зашли сюда выпить на дорожку и тут же принялись спорить. Я думал, кончится дракой, но в конце концов он согласился. И тогда она его чмокнула, а потом заперлась на десять минут в клозете. Видно, здорово перебрала. Ему ехать не хотелось, я точно помню. Он все ругался сквозь зубы пока ждал ее.
– Да, лучше бы она его послушалась, – сказал Хармас, вставая. – Что ж, спасибо за столик, старина, счастливо оставаться.
Щедро дав бармену на чай, детектив отправился в ресторан. Проходя через вестибюль, он остановился у двери дамского туалета. Портье бросил на него равнодушный взгляд, и Хармас жестом подозвал его.
– Внутри есть телефон? – спросил он, вынимая пятидолларовую бумажку.
– Да, сэр.
– У вас автоматическая связь или через телефонистку?
– Через телефонистку.
– Я хотел бы поговорить с ней, – он вытащил удостоверение, показал его портье и вручил тому пять долларов.
– Сейчас устроим, сэр. Идемте со мной.
В маленькой комнатке по соседству красивая юная блондинка, сидевшая рядом с коммутатором, деловито печатала на машинке.
– Мэй, крошка, тут у тебя хотят кое-что спросить, – сказал ей портье.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Присев на краешек стула, Хармас полез в карман. Блондинка с интересом наблюдала, как он вытаскивает пятидолларовую бумажку.
– Вы, похоже, умеете разговаривать с дамами, – улыбнувшись, сказала она.
– Приходится иногда, – ответил Хармас и посмотрел ей в глаза. – Но сейчас мне нужны просто некоторые сведения. Вы сохраняете записи о телефонных вызовах?
– Конечно, – сказала она, с любопытством разглядывая его, – вы частный детектив?
– Да. И мне нужна отметка о вызове, сделанном 30 сентября около половины десятого.
Блондинка открыла журнал регистрации.
– Вот… это, видимо, здесь. В тот вечер было всего три звонка. В 21.45 вызывали Этвуд, 68009.
– Позвольте, я запишу?
– Разумеется.
Когда Хармас вошел в кабинет, Джонсон разговаривал с кем-то по телефону. Быстро дав отбой, он пожал коллеге руку и пригласил сесть.
– Что, нужна помощь? – спросил лейтенант.
– Я только что от Мэддокса. Он шлет вам привет и наилучшие пожелания. Какие новости?
Джонсон провел рукой по лицу. Чувствовалось, что он не спал уже несколько ночей.
– Новости есть, – буркнул он, – сержант Том Сэнквист на станции техобслуживания был убит из того же пистолета, что и Барлоу.
Хармас присвистнул.
– И что вы предприняли?
– Мы проверяем все зарегистрированное оружие в округе. Я мобилизовал на это всех своих людей.
– Сколько денег украл тот бандит?
– Больше трех тысяч долларов.
– У вас есть его приметы?
– Да. Барлоу убил не он. Этот был высокий и широкоплечий. – Джонсон откинулся в кресле, взял сигару и закурил, – но вот что любопытно: нам сообщили из отеля «Марлборо», что в день нападения на станцию там украли из гардероба пальто и шляпу, тирольскую, со шнурком на тулье и пером. Парень, ограбивший станцию, носил точно такую же, а это уже довольно интересно. Раньше я думал, что бандит приезжий, но теперь начинаю подозревать, что это кто-то из жителей нашего района.
– Кто дал вам его описание? Тот мальчишка со станции? А если он напутал со страху? Ведь не исключено, что насильник и грабитель – одно и то же лицо.
– Возможно.
Хармас помолчал.
– Завтра утром нам с вами надо съездить на место преступления, – сказал он, – не исключено, что мы зря потратим время, и тем не менее осмотреть сцену действия необходимо.
– Стойте! – воскликнул Хармас, когда Джонсон подъехал к повороту дороги. Лейтенант послушно затормозил и вопросительно уставился на своего спутника.
– Давай сперва осмотрим все здесь, а уж потом свернем в парк.
Они вышли из машины. На мокрой дороге отчетливо виднелись следы покрышек. Хармас осмотрел их.
– Послушайте, нам слишком везет, даже не верится, – сказал он, – если мы найдем тот же след и в парке, я буду считать, что мои подозрения подтвердились. Посмотрите, с левой стороны покрышка совсем изношена, и это может служить приметой. Если вы увидите такой же след, узнаете его?
Джонсон склонился над колеей.
– Узнаю, но что с этого толку?
– Посмотрим.
Лейтенант пожал плечами. Они вернулись в машину и, въехав в парк, стали колесить по нему. Их терпение было уже на исходе, когда Джонсон вдруг воскликнул:
– Смотрите, Стив, вот они!
Он рывком остановил машину, и оба вылезли на траву. Проселок, пересекавший поляну, был сырым, и следы вырисовывались на нем очень четко.
– Те же самые покрышки, – произнес Джонсон, – великолепно! Вот тут, между кустами, кто-то оставлял машину. Это очень удобное место.
– Совершенно верно, – сказал Хармас, – я тоже обратил внимание.
– Вы думаете, это была машина убийцы?
– Бог знает. Вы помните, я спросил миссис Барлоу, зачем она приехала сюда, и она ответила, что так захотел ее муж?
– Да, помню.
– Они ужинали в «Постоялом дворе». Я ездил туда вчера вечером и разговаривал с барменом. Он рассказал мне, что Барлоу отказывался ехать, но в конце концов жена убедила его. Потом она отправилась в дамский туалет. Барлоу ждал ее довольно долго. Это было около десяти. В то же время кто-то из посетителей ресторана позвонил по телефону в Этвуд, 68009. Это номер кабины, мимо которой мы только что проехали. На основании этих фактов я пришел к выводу, что миссис Барлоу вместе со своим любовником совершила убийство, жертвой которого стал ее супруг. Любовник стоял в будке и ждал ее звонка. Она сообщила ему о скором приезде на место, после чего он прикатил сюда, спрятал в кустах машину и приготовился действовать. Как только Барлоу приехали, он подкрался к их автомобилю и застрелил несчастного садовника.
Джонсон немного помолчал.
– А затем, по вашей версии, набросился на свою любовницу, изнасиловал ее да еще покалечил так, что родная мать не узнает? Не очень-то правдоподобно.
– Вы помните, что сказал Мэддокс? За пятьдесят тысяч долларов он охотно дал бы себя покалечить.
– Мэддокс, может, и дал бы, но женщина вряд ли.
– В это дело надо внести ясность. Я предлагаю навестить миссис Барлоу и кое о чем спросить ее.
– Как вы себя чувствуете, миссис Барлоу, – спросил Хармас, входя вместе с Джонсоном в палату. – Нам необходимо задать вам несколько вопросов.
– Мне трудно, но я постараюсь ответить, – произнесла Мэг.
– Миссис Барлоу, в тот вечер, когда вы с мужем были в ресторане «Постоялый двор», кто из вас предложил поехать затем на прогулку?
– Фил хотел сделать мне приятное в день годовщины нашей свадьбы и повез меня в парк.
– Вы не ошибаетесь? Значит, он предложил поехать на прогулку? Он, а не вы?
Она немного помолчала.
– Да, он.
– Когда вы приехали в парк, там был кто-нибудь? Может быть, стояла какая-то машина?
– Нет. Я… я думала, что мы одни.
– Как скоро после вашего приезда в парк произошло нападение?
– Минут через пять или даже меньше.
– Расскажите подробнее о происшедшем.
– Мы болтали. Внезапно я увидела вспышку и услышала звук выстрела. Фил упал на руль, и в следующее мгновение бандит направил оружие на меня. Он приказал мне выйти, и я повиновалась, но как только вылезла из машины, сразу же бросилась бежать. Он был маленький и толстый, но, несмотря на это, легко меня догнал. Отбиваясь, я сорвала с него шляпу и тогда заметила, что он совсем лысый.
– Вы в этом уверены? – спросил Джонсон. – Вы не думаете, что он просто блондин или седой, а при свете луны мог показаться вам лысым?
– Нет-нет, у него совершенно не было волос.
– Вы сможете узнать его, если увидите?
– Да, конечно.
– А что произошло потом?
– Я отбивалась, но он ударил меня по лицу рукояткой пистолета, и я потеряла сознание, – сказала она, опустив глаза. – Придя в себя, я заметила, что почти раздета, а рядом никого нет. Голова раскалывалась от боли, но я нашла в себе силы вернуться к машине в надежде, что Фил еще жив. Но он умер, – она заплакала. – У меня не было сил стащить его с сиденья, и тогда я пошла по проселку к шоссе. Несколько раз я падала, а на шоссе снова лишилась чувств и очнулась только здесь.
Джонсон записал ответы и отошел. Как и в прошлый раз, его место занял Хармас.
– Миссис Барлоу, десять дней назад ваш муж застраховался на пятьдесят тысяч долларов, – с улыбкой сказал он. – В связи с этим я хотел бы задать вам несколько вопросов. Когда клиент умирает, едва успев подписать страховой полис, необходимо провести расследование, вы согласны?
Мэг беспомощно взглянула на него.
– Я не знаю, – ответила она. – Я только что потеряла мужа…
– Вы были к нему так привязаны?
– Естественно… а почему вы спрашиваете?
– Миссис Барлоу, правда ли, что у вас и вашего супруга были разные спальни?
Мэг взглянула на Джонсона.
– Скажите этому сыщику, чтобы не совал нос куда не следует, – прошипела она, – я не обязана отвечать на такие вопросы.
– Разумеется, вы правы, – быстро откликнулся Хармас, – вы не обязаны отвечать. К сожалению, я обязан эти вопросы задавать, такая у меня работа.
Он выдержал паузу.
– Говорят, ваш муж был чемпионом по стрельбе из пистолета. Может быть, он взял оружие с собой, когда вы ездили в парк?
– Нет, разумеется, нет.
– Он никогда не носил револьвера при себе?
– Я не знаю.
– Его «кольт» хранится дома?
– Я не понимаю, какое это имеет отношение к делу.
Хармас улыбнулся и пожал плечами.
– Думаю, что имеет, – произнес он. – Ответьте, где ваш муж хранил оружие?
Воцарилось молчание.
– Фил избавился от своего «кольта», – сказала она наконец, – он им уже давно не пользовался. Я думаю, он кому-то его отдал.
Джонсон насторожился.
– Кому он мог его отдать? – живо вмешался он.
– Не знаю. Он говорил, что решил отделаться от револьвера. Может, продал.
– Когда это было? – спросил Хармас.
– Давно, точно не помню.
– Две недели? Месяц? Полгода?
Она заколебалась.
– Больше… я думаю, это произошло вскоре после нашей свадьбы.
– Очень хорошо. Не смеем больше отнимать у вас время, миссис Барлоу. Желаем скорейшего выздоровления.
С этими словами он взял Джонсона за локоть и увлек к двери. Мэг смотрела им вслед, чувствуя, как в груди поднимается волна страха.
– Не торопите события, – сказал Хармас в коридоре, – прежде всего нам надо выяснить имя ее соучастника. Слушайте, Фред, пойдемте со мной в гостиницу, я покажу вам ее досье.
– Если она стояла на учете в полиции, это еще ни о чем не говорит, – возразил Джонсон.
Хармас лишь иронически улыбнулся.
– У меня идея, – сказал он чуть позже, когда они сели в автомобиль. – Мэг Барлоу никогда не убирает в доме, и, если у нее есть любовник, там наверняка найдутся отпечатки его пальцев. Пошлите-ка своих экспертов посмотреть ее спальню. Может, этот тип тоже стоит на учете, чем черт не шутит. И не забудьте снять отпечатки с коробки из-под револьвера, это может дать ценные результаты. Только поторопитесь, а то она выпишется из больницы.
Джонсон сосредоточенно нахмурился и молчал до самой гостиницы.
– Да, вы правы, – сказал он, затормозив у подъезда, – сегодня после ленча я пошлю туда своих ребят.
– Кто возглавляет прютаунский клуб спортивной стрельбы? – спросил Хармас, выходя из машины.
– Гарри Саймор. Его можно разыскать в правлении на Сикоморстрит. А зачем он вам?
– Хочу с ним посоветоваться, – ответил Хармас, – подождите минутку, я сейчас вынесу вам это досье.
Гарри Саймор, грузный сорокалетний мужчина с багровым лицом, крепко пожал руку Хармаса.
– Извините, что вторгся к вам, – сказал детектив, – но меня интересует револьвер Барлоу. Кажется, он кому-то его подарил примерно шесть месяцев назад. Вы случайно не знаете, кому именно?
Саймор изобразил на лице удивление.
– Вы, наверное, ошиблись. Фил никому не давал своих револьверов. Впрочем, нет, на прошлой неделе я сам позаимствовал у него один «кольт».
Хармас вздрогнул.
– Один? Значит, у него было несколько?
– Два, оба тридцать восьмого калибра. Великолепные пушки! Я это точно знаю, потому что он получил их от меня в подарок.
Хармас провел ладонью по волосам.
– Вы сказали, что позаимствовали один из его револьверов…
– Да, несколько дней назад ко мне приехал приятель из Майами, и мы с ним заключили пари. Обычно я пользуюсь «кольтом» сорок пятого калибра, а мой знакомый привык к полицейским пистолетам, но свой револьвер он оставил дома, и мне пришлось обратиться к Филу. Я возвратил ему оружие за три дня до его гибели. Бедный Филипп!
Хармас выпрямился в кресле.
– Где вы состязались с вашим приятелем? – спросил он.
– В здешнем тире. Поставили две мишени, и каждый сделал пятнадцать выстрелов. Я выиграл с перевесом в одно очко.
– Скажите, нельзя ли разыскать пули, выпущенные из обоих револьверов?
– Нет ничего проще. С прошлой недели никто еще не стрелял.
– Вы позволите мне позвонить от вас?
– Пожалуйста.
– Благодарю, – воскликнул Хармас и, дрожа от нетерпения, набрал номер Джонсона.
После удачного визита к двум клиентам Энсон решил переночевать в «Марлборо» и не возвращаться сегодня в Брент. Медленно двигаясь по забитому машинами шоссе, он думал о Мэг. Он посоветовал ей уничтожить страховой полис, полученный Барлоу, так как в нем была проставлена сумма в пять тысяч долларов. Другой экземпляр, подписанный Барлоу, он послал Джеку Джеймсону, молодому предприимчивому адвокату, который теперь представлял интересы Мэг и должен был оформить и направить компании требование о выплате страховки. Энсон был уверен в безупречности своего плана. Полиция сейчас разыскивает лысого садиста, пресса с симпатией пишет о Мэг. Джеймсон предъявит требование, и Мэддоксу придется раскошелиться. Одно его смущало: досье, о котором говорил старший следователь контрольной службы…
После обеда в «Марлборо» при выходе из ресторана Энсон встретил Хармаса.
– А, наконец-то, – сказал Хармас, пожимая агенту руку, – а я вас уже обыскался. Есть разговор.
Когда они устроились в мягких креслах в холле отеля, агент спросил:
– Что вас интересует?
– По-прежнему дело Барлоу, – ответил Хармас, – Мэддокс, как всегда, оказался прав. Полис-то действительно подписан с целью околпачить нас.
Энсон вытащил сигареты и протянул их Хармасу. Тот взял одну.
– Объясните, пожалуйста, – попросил агент.
– Теперь я могу утверждать, что миссис Барлоу при помощи любовника убила своего мужа, – заявил Хармас.
Энсон посмотрел на кончик сигареты. «Только спокойно, – сказал он себе. – Что он откопал? Где я мог промахнуться?»
– Думаете, я вам поверю? – вслух спросил он. – Да это всего лишь новый трюк Мэддокса, ему не хочется выплачивать страховку.
– Нет, – спокойно возразил Хармас, – вы не видели досье этой «несчастной вдовы», которое я читал.
У Энсона пересохло во рту. Он раздавил окурок в пепельнице.
– Ну и что же там написано?
– Миссис Барлоу раньше, увы, была проституткой и содержала одного сутенера, пока не попала в тюрьму за кражу. Когда через три месяца она вышла оттуда, сутенер куда-то исчез. Она встретила Барлоу, и он женился на ней. Между нами говоря, свет не видывал более нелепого брака. Затем, видимо, она снова нашла своего дружка и вместе с ним придумала весь план.
– Вы можете это доказать? – спросил Энсон предательски задрожавшим голосом.
– Да, у меня есть кое-какие факты. Конечно, их мало для суда, но вполне достаточно, чтобы Мэддокс стал драться до конца и цепляться за любую мелочь, прежде чем его заставят санкционировать уплату по полису.
Энсон откинулся в кресле.
– Поймите, это был мой клиент. Кажется, вы не отдаете себе отчета в деликатности моего положения. Все только и говорят об этой истории, газеты посвящают ей первые полосы, читатели сочувствуют миссис Барлоу. Если Мэддокс откажет в выплате, я попаду в идиотскую ситуацию. Стоит мне попытаться уговорить кого-нибудь застраховать жизнь, и мне сразу же напомнят о деле Барлоу. И никто не согласится, потому что веры нам уже не будет.
– Я все понимаю, – серьезно ответил Хармас, – и тем не менее вы же не хотите, чтобы мы закрыли глаза на мошенничество, спасая репутацию компании.
– А в чем вы видите мошенничество? Если женщина провела несколько месяцев в тюрьме, это вовсе не значит, что она убийца. Где у вас доказательства?
– Я дважды уличил ее во лжи. Это она уговорила Барлоу поехать за город, и у меня есть свидетель, готовый подтвердить это под присягой. Она же утверждает, будто он сам захотел «прокатиться» и немного развлечься в парке. Кроме того, я могу доказать, что они спали в разных комнатах и что Барлоу был извращенцем. Теперь о самом преступлении.
Ее дружок должен был ждать их в кустах. В книге телефонных разговоров ресторана, где они ужинали, записан звонок в кабину, расположенную на дороге вблизи парка. Я не могу неопровержимо доказать, что звонила именно миссис Барлоу, но все эти факты, вместе взятые, говорят против нее. Видимо, она предупредила своего сообщника о том, что они с Барлоу выезжают, и дала ему возможность подготовиться к встрече.
– Слишком много допущений, вы не находите? – Энсон сделал движение, намереваясь встать.
– Согласен, согласен, но все это, по меньшей мере, настораживает. Есть еще отпечаток протектора, обнаруженный возле той кабины. Такой же след мы нашли и в кустах рядом с местом происшествия, а это уже кое-что. Если у машины любовника миссис Барлоу будут покрышки, соответствующие этому отпечатку, ему придется многое объяснить. Правда, сперва мы должны его разыскать.
У Энсона сжалось сердце, но он сохранил безразличное выражение лица.
– Почему вы решили, что след был оставлен именно в тот вечер? – спросил он.
Хармас выпрямился в кресле.
– Это еще не все, старина. Вопросы потом. Барлоу был чемпионом по стрельбе из пистолета и имел два «кольта» тридцать восьмого калибра. Оба исчезли. Миссис Барлоу сказала нам, что ее муж отдал кому-то один из своих пистолетов, но Гарри Саймор, президент клуба, заявил, что такого быть не может, ибо Фил Барлоу никогда не расставался с «кольтами». Они были ему дороги. У меня возникло подозрение, что его застрелили из его же собственного пистолета. Мы провели экспертизу пули и выяснили, что точно такая же поразила полисмена на станции техобслуживания «Колтекс». Что вы на это скажете?
– Да, вы неплохо поработали, – произнес Энсон, наклоняясь, чтобы расслабить шнурок ботинка. Он чувствовал, что бледен как мертвец, и, пытаясь это скрыть, проклинал себя за то, что воспользовался револьвером Барлоу. Но ведь тогда казалось, что это так удобно… Господи, во что же обойдется ему эта страшная оплошность!
Он выпрямился.
– А что думает лейтенант Джонсон? Считает ли он, что это Барлоу совершил нападение на станцию? Кстати, это неплохое объяснение тому, откуда у него взялись деньги на первый взнос. И вот почему он заплатил наличными.
– Это похоже на правду, – согласился Хармас, задумчиво почесав лоб, – но все же нельзя забывать, что у миссис Барлоу был любовник.
– Кто же он? – спросил Энсон.
– Мы его разыскиваем. Должно быть, этот парень где-то неподалеку, – ответил Хармас, допивая кофе. – Итак, теперь вы в курсе дела. Когда я расскажу обо всем Мэддоксу, он будет в восторге. Очень сомневаюсь, что миссис Барлоу получит свою страховку, но почти уверен в том, что ее ждет газовая камера.
Энсон поднялся.
– Вам осталась самая малость, – сказал он. – Найти улики. До тех пор, пока у вас их нет, я буду заниматься моей клиенткой как положено. До встречи.
Он вышел из холла. Хармас с недоумением посмотрел ему вслед.
Хармас только что позавтракал и уселся в холле гостиницы почитать газету, когда с улицы вошел Джонсон.
– Ваше предложение поискать отпечатки пальцев оказалось очень плодотворным, – сказал он, – я думаю, что мы напали на след этого мошенника. В ее спальне нашлись два типа отпечатков. Первые не числятся в наших картотеках, а вот вторые принадлежат некоему Джерри Хогану, бывшему боксеру, чемпиону Калифорнии в полутяжелом весе. Теперь он работает в Бренте у букмекера Джо Дункана.
– А вы идентифицировали отпечатки на футляре от пистолета?
– Да, Хоган не трогал футляр. Отпечатки принадлежат другому. Я хочу допросить Хогана немедленно. Пойдете со мной?
– Конечно, пойду! – воскликнул Хармас.
Джерри Хоган усмехнулся и свободно откинулся в кресле.
– Давайте побыстрее, ребята, – сказал он, – у меня дела. Чего вы от меня хотите?
– Где вы были ночью двадцать первого сентября? – спросил Джонсон.
– А в чем дело? – Хоган улыбнулся еще шире.
– Где вы были и чем занимались?
– Неужели я должен помнить? – Хоган пожал плечами. – Ведь прошло уже две недели, не так ли?
– Вспомните, если не хотите нажить неприятности, – резко сказал Джонсон, – очень вам советую.
– Ну, коль уж это так серьезно… Хорошо, постараюсь ответить, – он вытащил из кармана блокнот, – вы говорите, двадцать первого сентября?
– Да, двадцать первого сентября.
– Я ездил в Лэмбсвил по поручению Дункана. Какое время суток вас интересует?
– Между тремя и четырьмя утра.
– Так я, как положено, был в это время в кровати.
– Вы можете это доказать?
– Нет ничего проще, лейтенант. Я редко ночую в одиночестве: боюсь темноты. И в тот раз обо мне заботилась одна крошка. Она еще не успела меня забыть, и вы можете спросить у нее… Кит Либман ее зовут. Она работает в казино.
– Что вы делали вечером тридцатого сентября с девяти до одиннадцати?
– Играл с приятелями в покер в баре у Сэма. Со мной были Джо Гершвин, Тэд Маклин и Джек Хеймонд, – он откинулся в кресле. – Это все или вы что-то еще хотели спросить?
– Вы знаете миссис Барлоу?
– Не имею чести. А что, я много потерял?
– А Филиппа Барлоу?
– Это тот малый, которого укокошили недавно? Нет, не знаю.
– Вы бывали в доме Барлоу?
Усмешка начала сползать с губ Хогана. Он почувствовал себя неуютно под холодным и твердым взглядом лейтенанта.
– Конечно, нет. Я ведь уже сказал, что незнаком с ними.
– Тогда почему там нашлись отпечатки ваших пальцев?
Некоторое время Хоган подавленно молчал. Потом пришел в себя.
– Так-так, грязные сыщики, – прорычал он, – значит, вы уже успели и отпечатками запастись… Хорошо работаете.
– Повторяю вопрос: вы знали миссис Барлоу?
– Ну, знал. Теперь, когда Барлоу мертв, этого можно и не скрывать. Я жил с ней до ее замужества, потом бросил, а через некоторое время мы снова встретились, и она иногда приглашала меня в гости. Барлоу не очень-то нравился женщинам, и ей был нужен кто-то еще. Я лишь хотел сберечь честь дома, но если вы и так все знаете… Вам нужно еще что-нибудь?
– Ваши отпечатки были там не единственными. Кроме вас, к ней ходил еще один мужчина. Кто бы это мог быть?
– Вы меня удивляете, – сказал Хоган, – я думал, Мэг мне верна. А почему вы не хотите узнать об этом у нее самой?
– Где ваша машина? – спросил Джонсон.
– Возле дома. Это серый «бьюик».
Хармас и Джонсон вышли на улицу. Осмотрев покрышки, лейтенант обескураженно взглянул на своего спутника.
– Ну вот, теперь ясно, что в этой истории есть еще одно действующее лицо, – сказал он. – Хоган не совершал убийства. Конечно, я проверю его алиби, но это мартышкин труд. Убийца кто-то другой. Придется искать его.
– Не будем спешить, – ответил Хармас, – сначала надо кое-что выяснить. Допросим Мэг, когда у нас будет чем припереть ее к стенке.
По пути из Брента Энсон остановил машину на станции обслуживания «Шелл». Хозяин станции Хорнби, увидев страхового агента, вышел из конторы и пожал ему руку.
– Джек, у меня, кажется, износились покрышки, – сказал Энсон. – Надо бы заменить их на «файерстоун».
– С удовольствием, мистер Энсон, – отвечал Хорнби, осматривая колеса, – хотя я уверен, что и эти еще пробегают не меньше десяти тысяч миль.
– У моего приятеля недавно взорвалась такая же шина, как у меня. Я бы хотел поставить «файерстоун».
– О'кэй, если не возражаете, я куплю у вас старые покрышки.
– Нет, я их заберу. Сколько времени займет вся процедура?
– Чуть больше часа, – ответил Хорнби, – если вы спешите, я дам вам другую машину, а вашу пригоню потом.
– Ничего, я подожду, – сказал Энсон и отправился в ближайшее кафе.
– Какая ужасная история, – добавил он, видя, что Хармас читает статью об убийстве, – эти двое ужинали у нас как раз в тот вечер.
Хармас отложил газету.
– В самом деле? Интересно, что их понесло за город? По логике вещей наши честные обыватели должны были избегать таких глухих мест после того, как произошло первое убийство.
– Вы правы, сэр, – согласился бармен, – я помню, что тот бедняга страшно не хотел тащиться в парк, но его жена настояла на своем и уволокла его туда.
– Он не хотел ехать, вы говорите? – переспросил Хармас.
– Да, это точно. В половине десятого они зашли сюда выпить на дорожку и тут же принялись спорить. Я думал, кончится дракой, но в конце концов он согласился. И тогда она его чмокнула, а потом заперлась на десять минут в клозете. Видно, здорово перебрала. Ему ехать не хотелось, я точно помню. Он все ругался сквозь зубы пока ждал ее.
– Да, лучше бы она его послушалась, – сказал Хармас, вставая. – Что ж, спасибо за столик, старина, счастливо оставаться.
Щедро дав бармену на чай, детектив отправился в ресторан. Проходя через вестибюль, он остановился у двери дамского туалета. Портье бросил на него равнодушный взгляд, и Хармас жестом подозвал его.
– Внутри есть телефон? – спросил он, вынимая пятидолларовую бумажку.
– Да, сэр.
– У вас автоматическая связь или через телефонистку?
– Через телефонистку.
– Я хотел бы поговорить с ней, – он вытащил удостоверение, показал его портье и вручил тому пять долларов.
– Сейчас устроим, сэр. Идемте со мной.
В маленькой комнатке по соседству красивая юная блондинка, сидевшая рядом с коммутатором, деловито печатала на машинке.
– Мэй, крошка, тут у тебя хотят кое-что спросить, – сказал ей портье.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Присев на краешек стула, Хармас полез в карман. Блондинка с интересом наблюдала, как он вытаскивает пятидолларовую бумажку.
– Вы, похоже, умеете разговаривать с дамами, – улыбнувшись, сказала она.
– Приходится иногда, – ответил Хармас и посмотрел ей в глаза. – Но сейчас мне нужны просто некоторые сведения. Вы сохраняете записи о телефонных вызовах?
– Конечно, – сказала она, с любопытством разглядывая его, – вы частный детектив?
– Да. И мне нужна отметка о вызове, сделанном 30 сентября около половины десятого.
Блондинка открыла журнал регистрации.
– Вот… это, видимо, здесь. В тот вечер было всего три звонка. В 21.45 вызывали Этвуд, 68009.
– Позвольте, я запишу?
– Разумеется.
Когда Хармас вошел в кабинет, Джонсон разговаривал с кем-то по телефону. Быстро дав отбой, он пожал коллеге руку и пригласил сесть.
– Что, нужна помощь? – спросил лейтенант.
– Я только что от Мэддокса. Он шлет вам привет и наилучшие пожелания. Какие новости?
Джонсон провел рукой по лицу. Чувствовалось, что он не спал уже несколько ночей.
– Новости есть, – буркнул он, – сержант Том Сэнквист на станции техобслуживания был убит из того же пистолета, что и Барлоу.
Хармас присвистнул.
– И что вы предприняли?
– Мы проверяем все зарегистрированное оружие в округе. Я мобилизовал на это всех своих людей.
– Сколько денег украл тот бандит?
– Больше трех тысяч долларов.
– У вас есть его приметы?
– Да. Барлоу убил не он. Этот был высокий и широкоплечий. – Джонсон откинулся в кресле, взял сигару и закурил, – но вот что любопытно: нам сообщили из отеля «Марлборо», что в день нападения на станцию там украли из гардероба пальто и шляпу, тирольскую, со шнурком на тулье и пером. Парень, ограбивший станцию, носил точно такую же, а это уже довольно интересно. Раньше я думал, что бандит приезжий, но теперь начинаю подозревать, что это кто-то из жителей нашего района.
– Кто дал вам его описание? Тот мальчишка со станции? А если он напутал со страху? Ведь не исключено, что насильник и грабитель – одно и то же лицо.
– Возможно.
Хармас помолчал.
– Завтра утром нам с вами надо съездить на место преступления, – сказал он, – не исключено, что мы зря потратим время, и тем не менее осмотреть сцену действия необходимо.
– Стойте! – воскликнул Хармас, когда Джонсон подъехал к повороту дороги. Лейтенант послушно затормозил и вопросительно уставился на своего спутника.
– Давай сперва осмотрим все здесь, а уж потом свернем в парк.
Они вышли из машины. На мокрой дороге отчетливо виднелись следы покрышек. Хармас осмотрел их.
– Послушайте, нам слишком везет, даже не верится, – сказал он, – если мы найдем тот же след и в парке, я буду считать, что мои подозрения подтвердились. Посмотрите, с левой стороны покрышка совсем изношена, и это может служить приметой. Если вы увидите такой же след, узнаете его?
Джонсон склонился над колеей.
– Узнаю, но что с этого толку?
– Посмотрим.
Лейтенант пожал плечами. Они вернулись в машину и, въехав в парк, стали колесить по нему. Их терпение было уже на исходе, когда Джонсон вдруг воскликнул:
– Смотрите, Стив, вот они!
Он рывком остановил машину, и оба вылезли на траву. Проселок, пересекавший поляну, был сырым, и следы вырисовывались на нем очень четко.
– Те же самые покрышки, – произнес Джонсон, – великолепно! Вот тут, между кустами, кто-то оставлял машину. Это очень удобное место.
– Совершенно верно, – сказал Хармас, – я тоже обратил внимание.
– Вы думаете, это была машина убийцы?
– Бог знает. Вы помните, я спросил миссис Барлоу, зачем она приехала сюда, и она ответила, что так захотел ее муж?
– Да, помню.
– Они ужинали в «Постоялом дворе». Я ездил туда вчера вечером и разговаривал с барменом. Он рассказал мне, что Барлоу отказывался ехать, но в конце концов жена убедила его. Потом она отправилась в дамский туалет. Барлоу ждал ее довольно долго. Это было около десяти. В то же время кто-то из посетителей ресторана позвонил по телефону в Этвуд, 68009. Это номер кабины, мимо которой мы только что проехали. На основании этих фактов я пришел к выводу, что миссис Барлоу вместе со своим любовником совершила убийство, жертвой которого стал ее супруг. Любовник стоял в будке и ждал ее звонка. Она сообщила ему о скором приезде на место, после чего он прикатил сюда, спрятал в кустах машину и приготовился действовать. Как только Барлоу приехали, он подкрался к их автомобилю и застрелил несчастного садовника.
Джонсон немного помолчал.
– А затем, по вашей версии, набросился на свою любовницу, изнасиловал ее да еще покалечил так, что родная мать не узнает? Не очень-то правдоподобно.
– Вы помните, что сказал Мэддокс? За пятьдесят тысяч долларов он охотно дал бы себя покалечить.
– Мэддокс, может, и дал бы, но женщина вряд ли.
– В это дело надо внести ясность. Я предлагаю навестить миссис Барлоу и кое о чем спросить ее.
– Как вы себя чувствуете, миссис Барлоу, – спросил Хармас, входя вместе с Джонсоном в палату. – Нам необходимо задать вам несколько вопросов.
– Мне трудно, но я постараюсь ответить, – произнесла Мэг.
– Миссис Барлоу, в тот вечер, когда вы с мужем были в ресторане «Постоялый двор», кто из вас предложил поехать затем на прогулку?
– Фил хотел сделать мне приятное в день годовщины нашей свадьбы и повез меня в парк.
– Вы не ошибаетесь? Значит, он предложил поехать на прогулку? Он, а не вы?
Она немного помолчала.
– Да, он.
– Когда вы приехали в парк, там был кто-нибудь? Может быть, стояла какая-то машина?
– Нет. Я… я думала, что мы одни.
– Как скоро после вашего приезда в парк произошло нападение?
– Минут через пять или даже меньше.
– Расскажите подробнее о происшедшем.
– Мы болтали. Внезапно я увидела вспышку и услышала звук выстрела. Фил упал на руль, и в следующее мгновение бандит направил оружие на меня. Он приказал мне выйти, и я повиновалась, но как только вылезла из машины, сразу же бросилась бежать. Он был маленький и толстый, но, несмотря на это, легко меня догнал. Отбиваясь, я сорвала с него шляпу и тогда заметила, что он совсем лысый.
– Вы в этом уверены? – спросил Джонсон. – Вы не думаете, что он просто блондин или седой, а при свете луны мог показаться вам лысым?
– Нет-нет, у него совершенно не было волос.
– Вы сможете узнать его, если увидите?
– Да, конечно.
– А что произошло потом?
– Я отбивалась, но он ударил меня по лицу рукояткой пистолета, и я потеряла сознание, – сказала она, опустив глаза. – Придя в себя, я заметила, что почти раздета, а рядом никого нет. Голова раскалывалась от боли, но я нашла в себе силы вернуться к машине в надежде, что Фил еще жив. Но он умер, – она заплакала. – У меня не было сил стащить его с сиденья, и тогда я пошла по проселку к шоссе. Несколько раз я падала, а на шоссе снова лишилась чувств и очнулась только здесь.
Джонсон записал ответы и отошел. Как и в прошлый раз, его место занял Хармас.
– Миссис Барлоу, десять дней назад ваш муж застраховался на пятьдесят тысяч долларов, – с улыбкой сказал он. – В связи с этим я хотел бы задать вам несколько вопросов. Когда клиент умирает, едва успев подписать страховой полис, необходимо провести расследование, вы согласны?
Мэг беспомощно взглянула на него.
– Я не знаю, – ответила она. – Я только что потеряла мужа…
– Вы были к нему так привязаны?
– Естественно… а почему вы спрашиваете?
– Миссис Барлоу, правда ли, что у вас и вашего супруга были разные спальни?
Мэг взглянула на Джонсона.
– Скажите этому сыщику, чтобы не совал нос куда не следует, – прошипела она, – я не обязана отвечать на такие вопросы.
– Разумеется, вы правы, – быстро откликнулся Хармас, – вы не обязаны отвечать. К сожалению, я обязан эти вопросы задавать, такая у меня работа.
Он выдержал паузу.
– Говорят, ваш муж был чемпионом по стрельбе из пистолета. Может быть, он взял оружие с собой, когда вы ездили в парк?
– Нет, разумеется, нет.
– Он никогда не носил револьвера при себе?
– Я не знаю.
– Его «кольт» хранится дома?
– Я не понимаю, какое это имеет отношение к делу.
Хармас улыбнулся и пожал плечами.
– Думаю, что имеет, – произнес он. – Ответьте, где ваш муж хранил оружие?
Воцарилось молчание.
– Фил избавился от своего «кольта», – сказала она наконец, – он им уже давно не пользовался. Я думаю, он кому-то его отдал.
Джонсон насторожился.
– Кому он мог его отдать? – живо вмешался он.
– Не знаю. Он говорил, что решил отделаться от револьвера. Может, продал.
– Когда это было? – спросил Хармас.
– Давно, точно не помню.
– Две недели? Месяц? Полгода?
Она заколебалась.
– Больше… я думаю, это произошло вскоре после нашей свадьбы.
– Очень хорошо. Не смеем больше отнимать у вас время, миссис Барлоу. Желаем скорейшего выздоровления.
С этими словами он взял Джонсона за локоть и увлек к двери. Мэг смотрела им вслед, чувствуя, как в груди поднимается волна страха.
– Не торопите события, – сказал Хармас в коридоре, – прежде всего нам надо выяснить имя ее соучастника. Слушайте, Фред, пойдемте со мной в гостиницу, я покажу вам ее досье.
– Если она стояла на учете в полиции, это еще ни о чем не говорит, – возразил Джонсон.
Хармас лишь иронически улыбнулся.
– У меня идея, – сказал он чуть позже, когда они сели в автомобиль. – Мэг Барлоу никогда не убирает в доме, и, если у нее есть любовник, там наверняка найдутся отпечатки его пальцев. Пошлите-ка своих экспертов посмотреть ее спальню. Может, этот тип тоже стоит на учете, чем черт не шутит. И не забудьте снять отпечатки с коробки из-под револьвера, это может дать ценные результаты. Только поторопитесь, а то она выпишется из больницы.
Джонсон сосредоточенно нахмурился и молчал до самой гостиницы.
– Да, вы правы, – сказал он, затормозив у подъезда, – сегодня после ленча я пошлю туда своих ребят.
– Кто возглавляет прютаунский клуб спортивной стрельбы? – спросил Хармас, выходя из машины.
– Гарри Саймор. Его можно разыскать в правлении на Сикоморстрит. А зачем он вам?
– Хочу с ним посоветоваться, – ответил Хармас, – подождите минутку, я сейчас вынесу вам это досье.
Гарри Саймор, грузный сорокалетний мужчина с багровым лицом, крепко пожал руку Хармаса.
– Извините, что вторгся к вам, – сказал детектив, – но меня интересует револьвер Барлоу. Кажется, он кому-то его подарил примерно шесть месяцев назад. Вы случайно не знаете, кому именно?
Саймор изобразил на лице удивление.
– Вы, наверное, ошиблись. Фил никому не давал своих револьверов. Впрочем, нет, на прошлой неделе я сам позаимствовал у него один «кольт».
Хармас вздрогнул.
– Один? Значит, у него было несколько?
– Два, оба тридцать восьмого калибра. Великолепные пушки! Я это точно знаю, потому что он получил их от меня в подарок.
Хармас провел ладонью по волосам.
– Вы сказали, что позаимствовали один из его револьверов…
– Да, несколько дней назад ко мне приехал приятель из Майами, и мы с ним заключили пари. Обычно я пользуюсь «кольтом» сорок пятого калибра, а мой знакомый привык к полицейским пистолетам, но свой револьвер он оставил дома, и мне пришлось обратиться к Филу. Я возвратил ему оружие за три дня до его гибели. Бедный Филипп!
Хармас выпрямился в кресле.
– Где вы состязались с вашим приятелем? – спросил он.
– В здешнем тире. Поставили две мишени, и каждый сделал пятнадцать выстрелов. Я выиграл с перевесом в одно очко.
– Скажите, нельзя ли разыскать пули, выпущенные из обоих револьверов?
– Нет ничего проще. С прошлой недели никто еще не стрелял.
– Вы позволите мне позвонить от вас?
– Пожалуйста.
– Благодарю, – воскликнул Хармас и, дрожа от нетерпения, набрал номер Джонсона.
После удачного визита к двум клиентам Энсон решил переночевать в «Марлборо» и не возвращаться сегодня в Брент. Медленно двигаясь по забитому машинами шоссе, он думал о Мэг. Он посоветовал ей уничтожить страховой полис, полученный Барлоу, так как в нем была проставлена сумма в пять тысяч долларов. Другой экземпляр, подписанный Барлоу, он послал Джеку Джеймсону, молодому предприимчивому адвокату, который теперь представлял интересы Мэг и должен был оформить и направить компании требование о выплате страховки. Энсон был уверен в безупречности своего плана. Полиция сейчас разыскивает лысого садиста, пресса с симпатией пишет о Мэг. Джеймсон предъявит требование, и Мэддоксу придется раскошелиться. Одно его смущало: досье, о котором говорил старший следователь контрольной службы…
После обеда в «Марлборо» при выходе из ресторана Энсон встретил Хармаса.
– А, наконец-то, – сказал Хармас, пожимая агенту руку, – а я вас уже обыскался. Есть разговор.
Когда они устроились в мягких креслах в холле отеля, агент спросил:
– Что вас интересует?
– По-прежнему дело Барлоу, – ответил Хармас, – Мэддокс, как всегда, оказался прав. Полис-то действительно подписан с целью околпачить нас.
Энсон вытащил сигареты и протянул их Хармасу. Тот взял одну.
– Объясните, пожалуйста, – попросил агент.
– Теперь я могу утверждать, что миссис Барлоу при помощи любовника убила своего мужа, – заявил Хармас.
Энсон посмотрел на кончик сигареты. «Только спокойно, – сказал он себе. – Что он откопал? Где я мог промахнуться?»
– Думаете, я вам поверю? – вслух спросил он. – Да это всего лишь новый трюк Мэддокса, ему не хочется выплачивать страховку.
– Нет, – спокойно возразил Хармас, – вы не видели досье этой «несчастной вдовы», которое я читал.
У Энсона пересохло во рту. Он раздавил окурок в пепельнице.
– Ну и что же там написано?
– Миссис Барлоу раньше, увы, была проституткой и содержала одного сутенера, пока не попала в тюрьму за кражу. Когда через три месяца она вышла оттуда, сутенер куда-то исчез. Она встретила Барлоу, и он женился на ней. Между нами говоря, свет не видывал более нелепого брака. Затем, видимо, она снова нашла своего дружка и вместе с ним придумала весь план.
– Вы можете это доказать? – спросил Энсон предательски задрожавшим голосом.
– Да, у меня есть кое-какие факты. Конечно, их мало для суда, но вполне достаточно, чтобы Мэддокс стал драться до конца и цепляться за любую мелочь, прежде чем его заставят санкционировать уплату по полису.
Энсон откинулся в кресле.
– Поймите, это был мой клиент. Кажется, вы не отдаете себе отчета в деликатности моего положения. Все только и говорят об этой истории, газеты посвящают ей первые полосы, читатели сочувствуют миссис Барлоу. Если Мэддокс откажет в выплате, я попаду в идиотскую ситуацию. Стоит мне попытаться уговорить кого-нибудь застраховать жизнь, и мне сразу же напомнят о деле Барлоу. И никто не согласится, потому что веры нам уже не будет.
– Я все понимаю, – серьезно ответил Хармас, – и тем не менее вы же не хотите, чтобы мы закрыли глаза на мошенничество, спасая репутацию компании.
– А в чем вы видите мошенничество? Если женщина провела несколько месяцев в тюрьме, это вовсе не значит, что она убийца. Где у вас доказательства?
– Я дважды уличил ее во лжи. Это она уговорила Барлоу поехать за город, и у меня есть свидетель, готовый подтвердить это под присягой. Она же утверждает, будто он сам захотел «прокатиться» и немного развлечься в парке. Кроме того, я могу доказать, что они спали в разных комнатах и что Барлоу был извращенцем. Теперь о самом преступлении.
Ее дружок должен был ждать их в кустах. В книге телефонных разговоров ресторана, где они ужинали, записан звонок в кабину, расположенную на дороге вблизи парка. Я не могу неопровержимо доказать, что звонила именно миссис Барлоу, но все эти факты, вместе взятые, говорят против нее. Видимо, она предупредила своего сообщника о том, что они с Барлоу выезжают, и дала ему возможность подготовиться к встрече.
– Слишком много допущений, вы не находите? – Энсон сделал движение, намереваясь встать.
– Согласен, согласен, но все это, по меньшей мере, настораживает. Есть еще отпечаток протектора, обнаруженный возле той кабины. Такой же след мы нашли и в кустах рядом с местом происшествия, а это уже кое-что. Если у машины любовника миссис Барлоу будут покрышки, соответствующие этому отпечатку, ему придется многое объяснить. Правда, сперва мы должны его разыскать.
У Энсона сжалось сердце, но он сохранил безразличное выражение лица.
– Почему вы решили, что след был оставлен именно в тот вечер? – спросил он.
Хармас выпрямился в кресле.
– Это еще не все, старина. Вопросы потом. Барлоу был чемпионом по стрельбе из пистолета и имел два «кольта» тридцать восьмого калибра. Оба исчезли. Миссис Барлоу сказала нам, что ее муж отдал кому-то один из своих пистолетов, но Гарри Саймор, президент клуба, заявил, что такого быть не может, ибо Фил Барлоу никогда не расставался с «кольтами». Они были ему дороги. У меня возникло подозрение, что его застрелили из его же собственного пистолета. Мы провели экспертизу пули и выяснили, что точно такая же поразила полисмена на станции техобслуживания «Колтекс». Что вы на это скажете?
– Да, вы неплохо поработали, – произнес Энсон, наклоняясь, чтобы расслабить шнурок ботинка. Он чувствовал, что бледен как мертвец, и, пытаясь это скрыть, проклинал себя за то, что воспользовался револьвером Барлоу. Но ведь тогда казалось, что это так удобно… Господи, во что же обойдется ему эта страшная оплошность!
Он выпрямился.
– А что думает лейтенант Джонсон? Считает ли он, что это Барлоу совершил нападение на станцию? Кстати, это неплохое объяснение тому, откуда у него взялись деньги на первый взнос. И вот почему он заплатил наличными.
– Это похоже на правду, – согласился Хармас, задумчиво почесав лоб, – но все же нельзя забывать, что у миссис Барлоу был любовник.
– Кто же он? – спросил Энсон.
– Мы его разыскиваем. Должно быть, этот парень где-то неподалеку, – ответил Хармас, допивая кофе. – Итак, теперь вы в курсе дела. Когда я расскажу обо всем Мэддоксу, он будет в восторге. Очень сомневаюсь, что миссис Барлоу получит свою страховку, но почти уверен в том, что ее ждет газовая камера.
Энсон поднялся.
– Вам осталась самая малость, – сказал он. – Найти улики. До тех пор, пока у вас их нет, я буду заниматься моей клиенткой как положено. До встречи.
Он вышел из холла. Хармас с недоумением посмотрел ему вслед.
Хармас только что позавтракал и уселся в холле гостиницы почитать газету, когда с улицы вошел Джонсон.
– Ваше предложение поискать отпечатки пальцев оказалось очень плодотворным, – сказал он, – я думаю, что мы напали на след этого мошенника. В ее спальне нашлись два типа отпечатков. Первые не числятся в наших картотеках, а вот вторые принадлежат некоему Джерри Хогану, бывшему боксеру, чемпиону Калифорнии в полутяжелом весе. Теперь он работает в Бренте у букмекера Джо Дункана.
– А вы идентифицировали отпечатки на футляре от пистолета?
– Да, Хоган не трогал футляр. Отпечатки принадлежат другому. Я хочу допросить Хогана немедленно. Пойдете со мной?
– Конечно, пойду! – воскликнул Хармас.
Джерри Хоган усмехнулся и свободно откинулся в кресле.
– Давайте побыстрее, ребята, – сказал он, – у меня дела. Чего вы от меня хотите?
– Где вы были ночью двадцать первого сентября? – спросил Джонсон.
– А в чем дело? – Хоган улыбнулся еще шире.
– Где вы были и чем занимались?
– Неужели я должен помнить? – Хоган пожал плечами. – Ведь прошло уже две недели, не так ли?
– Вспомните, если не хотите нажить неприятности, – резко сказал Джонсон, – очень вам советую.
– Ну, коль уж это так серьезно… Хорошо, постараюсь ответить, – он вытащил из кармана блокнот, – вы говорите, двадцать первого сентября?
– Да, двадцать первого сентября.
– Я ездил в Лэмбсвил по поручению Дункана. Какое время суток вас интересует?
– Между тремя и четырьмя утра.
– Так я, как положено, был в это время в кровати.
– Вы можете это доказать?
– Нет ничего проще, лейтенант. Я редко ночую в одиночестве: боюсь темноты. И в тот раз обо мне заботилась одна крошка. Она еще не успела меня забыть, и вы можете спросить у нее… Кит Либман ее зовут. Она работает в казино.
– Что вы делали вечером тридцатого сентября с девяти до одиннадцати?
– Играл с приятелями в покер в баре у Сэма. Со мной были Джо Гершвин, Тэд Маклин и Джек Хеймонд, – он откинулся в кресле. – Это все или вы что-то еще хотели спросить?
– Вы знаете миссис Барлоу?
– Не имею чести. А что, я много потерял?
– А Филиппа Барлоу?
– Это тот малый, которого укокошили недавно? Нет, не знаю.
– Вы бывали в доме Барлоу?
Усмешка начала сползать с губ Хогана. Он почувствовал себя неуютно под холодным и твердым взглядом лейтенанта.
– Конечно, нет. Я ведь уже сказал, что незнаком с ними.
– Тогда почему там нашлись отпечатки ваших пальцев?
Некоторое время Хоган подавленно молчал. Потом пришел в себя.
– Так-так, грязные сыщики, – прорычал он, – значит, вы уже успели и отпечатками запастись… Хорошо работаете.
– Повторяю вопрос: вы знали миссис Барлоу?
– Ну, знал. Теперь, когда Барлоу мертв, этого можно и не скрывать. Я жил с ней до ее замужества, потом бросил, а через некоторое время мы снова встретились, и она иногда приглашала меня в гости. Барлоу не очень-то нравился женщинам, и ей был нужен кто-то еще. Я лишь хотел сберечь честь дома, но если вы и так все знаете… Вам нужно еще что-нибудь?
– Ваши отпечатки были там не единственными. Кроме вас, к ней ходил еще один мужчина. Кто бы это мог быть?
– Вы меня удивляете, – сказал Хоган, – я думал, Мэг мне верна. А почему вы не хотите узнать об этом у нее самой?
– Где ваша машина? – спросил Джонсон.
– Возле дома. Это серый «бьюик».
Хармас и Джонсон вышли на улицу. Осмотрев покрышки, лейтенант обескураженно взглянул на своего спутника.
– Ну вот, теперь ясно, что в этой истории есть еще одно действующее лицо, – сказал он. – Хоган не совершал убийства. Конечно, я проверю его алиби, но это мартышкин труд. Убийца кто-то другой. Придется искать его.
– Не будем спешить, – ответил Хармас, – сначала надо кое-что выяснить. Допросим Мэг, когда у нас будет чем припереть ее к стенке.
По пути из Брента Энсон остановил машину на станции обслуживания «Шелл». Хозяин станции Хорнби, увидев страхового агента, вышел из конторы и пожал ему руку.
– Джек, у меня, кажется, износились покрышки, – сказал Энсон. – Надо бы заменить их на «файерстоун».
– С удовольствием, мистер Энсон, – отвечал Хорнби, осматривая колеса, – хотя я уверен, что и эти еще пробегают не меньше десяти тысяч миль.
– У моего приятеля недавно взорвалась такая же шина, как у меня. Я бы хотел поставить «файерстоун».
– О'кэй, если не возражаете, я куплю у вас старые покрышки.
– Нет, я их заберу. Сколько времени займет вся процедура?
– Чуть больше часа, – ответил Хорнби, – если вы спешите, я дам вам другую машину, а вашу пригоню потом.
– Ничего, я подожду, – сказал Энсон и отправился в ближайшее кафе.