– Ты помнишь наш уговор? Я должен был застраховать твоего мужа и прикончить его, за что мне полагалась половина навара. Раньше я планировал увезти тебя отсюда, но теперь решил, что это неразумно. Уличные девки – народ ненадежный, поэтому поступим иначе. Сейчас ты напишешь мне расписку на двадцать пять тысяч долларов, после чего мы расстанемся и, хочу надеяться, больше никогда не увидим друг друга.
Сознание того, что за дверью стоит Джерри Хоган, придало Мэг храбрости.
– Ничего ты не получишь, – сказала она, злобно сверкнув глазами. – И вообще пошел вон!
– Не делай глупостей, Мэг, – спокойно произнес он, – я все равно получу то, что мне причитается. Предупреждаю тебя…
Дверь, скрипнув, приоткрылась, и Энсон увидел на пороге улыбающегося Хогана. Его сердце пропустило такт.
– Здравствуй, малыш, – сказал Хоган, входя в комнату. – Надеюсь, ты не возражаешь, если переговоры поведу я?
Онемев от изумления, Энсон перевел взгляд с Хогана на Мэг и обратно. Он все понял. Ровно секунда понадобилась ему, чтобы взять себя в руки.
– Веселая компания, ничего не скажешь, – процедил он сквозь зубы, – значит, ты и есть тот парень, которого разыскивает полиция?
Хоган усмехнулся.
– Не сердись, дружок, – сказал он, прислоняясь к стене. – Сыщики и вправду думали, что это я прикончил Фила, но у меня железное алиби. Впрочем, у тебя, наверное, тоже, раз ты еще не за решеткой.
– Мне нужна моя половина. Остальные деньги можете делить как хотите, – отчеканил Энсон, сжимая в кармане рукоятку «кольта».
Хоган хлопнул себя по бокам и расхохотался.
– Ты не получишь ни цента! – выкрикнул он. – Ни единого цента, понял? Забудь об этом, щенок, и учти, что ты у меня в руках. Убирайся отсюда и помни: если ты подстроишь мне какую-нибудь пакость, я сразу же на тебя настучу куда следует, ясно? А теперь уноси ноги, пока цел. Мы с моей кошечкой хотим побыть наедине.
Энсон стиснул зубы и посмотрел на огонь.
– Значит, вы вместе все это задумали? – спросил он, сдерживая ярость.
– В основном она, – ответил Хоган, бросив на страхового агента злобный взгляд. – Я помог ей только в мелочах.
– Помолчи, Джерри, – подала голос Мэг, – ты слишком много болтаешь.
– Если ему хочется, пусть узнает все, – с издевкой ответил Хоган. – В конце концов, он не щадил себя, зарабатывая нам эти пятьдесят тысяч. Ну вот, теперь ты в курсе дела и можешь со спокойной душой отправляться спать. И чтобы ты не очень обижался, я обещаю купить тебе сигару, если мы еще когда-нибудь встретимся.
Энсон не двигался, напряженно размышляя о чем-то. Наконец он посмотрел на Хогана и спросил:
– Ты говоришь, что полиция подозревала тебя, так?
– Ну, допустим.
– С какой стати?
– Они нашли в спальне мои пальчики. А может, и твои тоже. Но у меня стопроцентное алиби.
Энсон похолодел. Он вспомнил стеклянное пресс-папье Хармаса и понял, что попался. Теперь у них были отпечатки его пальцев. Но зачем тогда Хармас сказал ему, что компания выплатит страховку? Неужели только для того, чтобы он как дурак примчался сюда требовать свою долю?! Он медленно оглядел комнату, вздрогнул, подошел к буфету и открыл дверцу. Мэг и Хоган настороженно следили за ним. «Жучок» стоял в самом углу, за коробкой с кофе. Задняя стенка была просверлена, и проводок от микрофона тянулся через отверстие под ковер, а оттуда к окну. Тот, кто ставил устройство, почти не заботился о том, чтобы замаскировать его.
Энсон спокойно повернулся к Хогану и поманил его пальцем. Тот послушно приблизился. С минуту он молча разглядывал микрофон, потом мелко задрожал. В ту же секунду подошедшая к ним Мэг истерически захохотала.
– Идиотка! – брызжа слюной, завопил Хоган. – Ты думала, что хитрее всех, да?! Ты…
– Заткнись, слякоть, – процедил Энсон, – все кончено. Мэддокс и не думал выплачивать страховку. Он поставил нам капкан, и мы попались. Ему надо было заставить меня прийти сюда и заговорить. Теперь весь наш треп записан на пленку, и можно начинать собираться в газовую камеру.
– Но только не я! – вскричал Хоган, вытирая со лба пот. – У меня алиби! Они ничего не докажут, я чист как стеклышко! А вы подыхайте, черт с вами!
Мэг повернула к нему бледное, искаженное ужасом лицо.
– Джерри, я сделала это ради тебя, – пробормотала она, как будто ее слова еще могли что-то изменить. – Я тебя люблю…
– Иди к дьяволу, – прорычал Хоган, – и приятеля своего забирай!
Внезапно Мэг заскулила, как раненая гиена, и, бросившись к Хогану, вцепилась ногтями в его бледное, изрезанное морщинами лицо. Энсон смотрел на нее с мрачным торжеством, его ладонь все сильнее сжимала рукоятку «кольта».
Хоган резким движением оттолкнул Мэг и повернулся к двери. Энсон спокойно вытащил из кармана револьвер.
– На, прикончи эту мразь, – сказал он, протягивая оружие трясущейся от страха и ярости женщине. – Терять тебе нечего, а мир станет чуть лучше, когда в нем не будет твоего Джерри.
Хоган резко обернулся в тот миг, когда Мэг, схватив револьвер, взвела курок. Его лицо исказила гримаса панического, животного ужаса. Энсон горько засмеялся.
– Твой великолепный мужчина сейчас наложит в штаны, – сказал он и взял «кольт» из дрожащей руки Мэг. В тот же миг послышался стук в дверь.
– А вот и гости, – безразличным тоном произнес страховой агент. – Хармас, Джонсон и компания. Пойди открой.
Озираясь, как затравленный зверь, Хоган прижался спиной к стене.
– Я, между прочим, к тебе обращаюсь, – спокойно проговорил Энсон. – К тебе, инфузория. Иди и открывай. И вот что я еще скажу вам обоим. Конечно, вы можете попытаться спасти свои шкуры, но это дохлый номер. Вы тут слишком много наговорили, и надеяться вам не на что. Я уверен, что вас отправят в газовую камеру, и не советую строить никаких иллюзий, – он улыбнулся. – А теперь открывайте дверь, пора кончать эту комедию.
Стук повторился, и в следующее мгновение Энсон, не переставая улыбаться, поднес дуло револьвера ко рту. Прогремел выстрел.
Сознание того, что за дверью стоит Джерри Хоган, придало Мэг храбрости.
– Ничего ты не получишь, – сказала она, злобно сверкнув глазами. – И вообще пошел вон!
– Не делай глупостей, Мэг, – спокойно произнес он, – я все равно получу то, что мне причитается. Предупреждаю тебя…
Дверь, скрипнув, приоткрылась, и Энсон увидел на пороге улыбающегося Хогана. Его сердце пропустило такт.
– Здравствуй, малыш, – сказал Хоган, входя в комнату. – Надеюсь, ты не возражаешь, если переговоры поведу я?
Онемев от изумления, Энсон перевел взгляд с Хогана на Мэг и обратно. Он все понял. Ровно секунда понадобилась ему, чтобы взять себя в руки.
– Веселая компания, ничего не скажешь, – процедил он сквозь зубы, – значит, ты и есть тот парень, которого разыскивает полиция?
Хоган усмехнулся.
– Не сердись, дружок, – сказал он, прислоняясь к стене. – Сыщики и вправду думали, что это я прикончил Фила, но у меня железное алиби. Впрочем, у тебя, наверное, тоже, раз ты еще не за решеткой.
– Мне нужна моя половина. Остальные деньги можете делить как хотите, – отчеканил Энсон, сжимая в кармане рукоятку «кольта».
Хоган хлопнул себя по бокам и расхохотался.
– Ты не получишь ни цента! – выкрикнул он. – Ни единого цента, понял? Забудь об этом, щенок, и учти, что ты у меня в руках. Убирайся отсюда и помни: если ты подстроишь мне какую-нибудь пакость, я сразу же на тебя настучу куда следует, ясно? А теперь уноси ноги, пока цел. Мы с моей кошечкой хотим побыть наедине.
Энсон стиснул зубы и посмотрел на огонь.
– Значит, вы вместе все это задумали? – спросил он, сдерживая ярость.
– В основном она, – ответил Хоган, бросив на страхового агента злобный взгляд. – Я помог ей только в мелочах.
– Помолчи, Джерри, – подала голос Мэг, – ты слишком много болтаешь.
– Если ему хочется, пусть узнает все, – с издевкой ответил Хоган. – В конце концов, он не щадил себя, зарабатывая нам эти пятьдесят тысяч. Ну вот, теперь ты в курсе дела и можешь со спокойной душой отправляться спать. И чтобы ты не очень обижался, я обещаю купить тебе сигару, если мы еще когда-нибудь встретимся.
Энсон не двигался, напряженно размышляя о чем-то. Наконец он посмотрел на Хогана и спросил:
– Ты говоришь, что полиция подозревала тебя, так?
– Ну, допустим.
– С какой стати?
– Они нашли в спальне мои пальчики. А может, и твои тоже. Но у меня стопроцентное алиби.
Энсон похолодел. Он вспомнил стеклянное пресс-папье Хармаса и понял, что попался. Теперь у них были отпечатки его пальцев. Но зачем тогда Хармас сказал ему, что компания выплатит страховку? Неужели только для того, чтобы он как дурак примчался сюда требовать свою долю?! Он медленно оглядел комнату, вздрогнул, подошел к буфету и открыл дверцу. Мэг и Хоган настороженно следили за ним. «Жучок» стоял в самом углу, за коробкой с кофе. Задняя стенка была просверлена, и проводок от микрофона тянулся через отверстие под ковер, а оттуда к окну. Тот, кто ставил устройство, почти не заботился о том, чтобы замаскировать его.
Энсон спокойно повернулся к Хогану и поманил его пальцем. Тот послушно приблизился. С минуту он молча разглядывал микрофон, потом мелко задрожал. В ту же секунду подошедшая к ним Мэг истерически захохотала.
– Идиотка! – брызжа слюной, завопил Хоган. – Ты думала, что хитрее всех, да?! Ты…
– Заткнись, слякоть, – процедил Энсон, – все кончено. Мэддокс и не думал выплачивать страховку. Он поставил нам капкан, и мы попались. Ему надо было заставить меня прийти сюда и заговорить. Теперь весь наш треп записан на пленку, и можно начинать собираться в газовую камеру.
– Но только не я! – вскричал Хоган, вытирая со лба пот. – У меня алиби! Они ничего не докажут, я чист как стеклышко! А вы подыхайте, черт с вами!
Мэг повернула к нему бледное, искаженное ужасом лицо.
– Джерри, я сделала это ради тебя, – пробормотала она, как будто ее слова еще могли что-то изменить. – Я тебя люблю…
– Иди к дьяволу, – прорычал Хоган, – и приятеля своего забирай!
Внезапно Мэг заскулила, как раненая гиена, и, бросившись к Хогану, вцепилась ногтями в его бледное, изрезанное морщинами лицо. Энсон смотрел на нее с мрачным торжеством, его ладонь все сильнее сжимала рукоятку «кольта».
Хоган резким движением оттолкнул Мэг и повернулся к двери. Энсон спокойно вытащил из кармана револьвер.
– На, прикончи эту мразь, – сказал он, протягивая оружие трясущейся от страха и ярости женщине. – Терять тебе нечего, а мир станет чуть лучше, когда в нем не будет твоего Джерри.
Хоган резко обернулся в тот миг, когда Мэг, схватив револьвер, взвела курок. Его лицо исказила гримаса панического, животного ужаса. Энсон горько засмеялся.
– Твой великолепный мужчина сейчас наложит в штаны, – сказал он и взял «кольт» из дрожащей руки Мэг. В тот же миг послышался стук в дверь.
– А вот и гости, – безразличным тоном произнес страховой агент. – Хармас, Джонсон и компания. Пойди открой.
Озираясь, как затравленный зверь, Хоган прижался спиной к стене.
– Я, между прочим, к тебе обращаюсь, – спокойно проговорил Энсон. – К тебе, инфузория. Иди и открывай. И вот что я еще скажу вам обоим. Конечно, вы можете попытаться спасти свои шкуры, но это дохлый номер. Вы тут слишком много наговорили, и надеяться вам не на что. Я уверен, что вас отправят в газовую камеру, и не советую строить никаких иллюзий, – он улыбнулся. – А теперь открывайте дверь, пора кончать эту комедию.
Стук повторился, и в следующее мгновение Энсон, не переставая улыбаться, поднес дуло револьвера ко рту. Прогремел выстрел.