Чейз Джеймс Хэдли. Считай себя мертвым

   Силк, этот профессиональный убийца, видел в нем верного помощника. Без того, чтобы Эмни провел предварительную обработку, Силк не представлял себе серьезных дел. Эмни обладал способностью сближаться с самыми недоступными людьми, которых Радницу необходимо был ликвидировать.
   Он ни у кого не вызывал недоверия и мог организовать любую встречу, после чего дело переходило к Митчу Гоби — техническому исполнителю. Тот продумывал детали ликвидации и только после этого давал сигнал Силку, который и проводил ликвидацию.
   Выслушав Силка по телефону, Росс ответил, что раз надо, то будет сделано, и отправился искать Фроста.
   — Здравствуйте, мистер Фрост, — протягивая ему руку, Эмни изучал его.
   Озадаченный Майк пожал протянутую руку.
   — Меня зовут Росс Эмни. — Он включил свою улыбку.
   — Моя работа здесь — доставлять удовольствие нашим клиентам. И Марсия попросила меня позаботиться о вас, что я готов выполнить с огромным удовольствием. Вам что-нибудь надо, мистер Фрост? Может, вас можно называть по имени?
   Растворившись в обаянии Эмни, Фрост кивнул головой.
   — Ну и чудесно, Майк. Что сделать для вас? Только скажите, и я мигом все организую. Может, хотите искупаться или развлечься с какой-нибудь лапочкой? У нас есть две малявки, они отлично знают свое дело. Есть и кино. А может, хотите половить рыбу? Есть бассейн с форелью. Хотите поиграть в гольф, прошу на площадку. Хотите покататься на водных лыжах? Только скажите, Майк, и все будет к вашим услугам.
   В то время, как Эмни расточал море доброжелательности перед Фростом, к ним подошел полный господин.
   — Как насчет моего катера, Росс? — требовательно произнес он. — Вы сказали, что он уже готов.
   — Все в порядке, мистер Вернстайн!
   — Где, черт возьми, моя машина?
   — Вот зеленый «кадиллак», мистер Вернстайн. Джо уже сидит...
   Толстяк хмыкнул и отошел. Эмни вздохнул и улыбнулся Фросту.
   — Этот Вернстайн стоит миллионы. Чертовская работа, Майк. Так чего же хочешь?
   — Сейчас ничего не надо, Росс. Придумаем что-нибудь в другой раз.
   Эмни был обескуражен.
   — А пострелять не хочешь, Майк?
   — Это, пожалуй, единственное, в чем я мастак.
   — Ты действительно хорошо стреляешь? Здесь есть парень, который строит из себя великого стрелка. Он предлагает пари на тысячу баксов любому. Я не могу найти для него соперника. Может, ты сможешь утереть ему нос и сорвать гранд?
   Фрост колебался. В армии он считался лучшим стрелком из ручного оружия, но это было раньше. Но тысяча баксов!
   — Кто этот парень?
   — Один из членов клуба. Он все сидит в тире. Матч можно организовать хоть сейчас. Если ты действительно хорошо стреляешь, то, считай, тысяча у тебя в кармане.
   — Но так же легко можно и потерять. Сколько ему лет?
   — Лет пятьдесят, и к тому же одноглазый.
   Фрост улыбнулся.
   — Хорошо, я согласен.
   — Знаешь, что мы сделаем, Майк. Этого типа стоит проучить. Ты сделаешь большое одолжение, если собьешь с него спесь. Если ты выиграешь, гранд твой, а если проиграешь — заплатим мы.
   Фрост ухмыльнулся.
   — Идет.
   — Тогда пошли в тир, он наверняка там.
   Они нашли Лу Силка в прекрасно оборудованном тире. Он давал указания Мозесу, парню, обслуживающему его, менявшему мишени и подсчитывающему очки.
   Эмни познакомил их, и Силк вяло протянул руку. Среди талантов Силка было умение производить впечатление, будто он не обладает большой физической силой, и таким образом дезориентировать противника. Разглядывая его, Фрост и попался на этот крючок.
   — Майк хорошо стреляет, мистер Силк, — сказал Эмни. — Он хотел бы принять ваше пари.
   Силк кивнул и, глядя на Фроста, сказал:
   — А у тебя, сынок, есть тысяча долларов? А то попадаются хвастунишки.
   Фрост ощетинился.
   — Ты называешь меня хвастунишкой? — Он покраснел.
   — Ладно, прости, я верю тебе, — примирительно сказал Силк.
   — И не называй меня сынком, иначе я буду называть тебя дедушкой. Понял?
   Эмни счет нужным вмешаться:
   — Итак, джентльмены.
   Подошел Мозес и протянул длинный кожаный футляр с шестью полицейскими пистолетами тридцать восьмого калибра.
   — Выбирайте, мистер Фрост, — сказал Силк. — Я пользуюсь своим собственным.
   Фрост внимательно осмотрел оружие, и наконец выбрал пистолет, который был особенно удобен в руке. Мозес поставил две мишени.
   — На серию из пяти, — сказал Силк. — Бросим жребий, кому начинать.
   Жребий выпал Силку. Это вполне устраивало Фроста. Он сможет увидеть, на что способен этот одноглазый.
   Силк встал в стойку, широко расставив ноги и далеко выбросив вперед правую руку. Фрост считал, что такая устаревшая позиция не могла принести ему успеха. Прозвучал выстрел. Мозес посмотрел в оптическое устройство и нажал кнопку, выдал на табло очки Силка — двадцать пять. Силк что-то проворчал и отошел в сторону.
   Фрост поднял пистолет, держа его двумя руками, выставив вперед немного правую ногу. Пистолет выстрелил. Мозес включил цифру пятьдесят.
   Руку немного отбрасывает влево, решил Фрост. Потом выстрелил Силк. Тоже пятьдесят. Фрост прицелился, сделал поправку на снос и выбил сто. Они сделали еще по три выстрела. Мозес провел общий подсчет очков. У Фроста было триста сорок, у Силка — двести двадцать пять.
   Оставаясь совершенно спокойным, Силк вынул бумажник и отсчитал Фросту тысячу долларов.
   — Поздравляю, мистер Фрост, вы отменно стреляете. Может, попробуем еще раз... ну, скажем, на пять тысяч?
   Фрост колебался, а Силк, подначивая, сказал:
   — Я уже немолодой человек, пойду, облегчусь. — И он пошел в туалет.
   Фрост понял, что тот не тянул. Теперь Фрост не сомневался в успехе.
   — Не рискуйте, Майк. Выиграли гранд — и хватит, — посоветовал Эмни.
   — Этот малый слабоват, — сказал Фрост. — Надо его проучить и выставить на пять грандов.
   Зазвонил телефон, и Мозес убежал и крикнул:
   — Вас просят к телефону, мистер Эмни. Это мистер Зейглер.
   — Я скоро вернусь, Майк, — сказал Эмни. — Желаю удачи.
   Через несколько минут вернулся Силк.
   — Ну, мистер Фрост, продолжим матч?
   Фрост кивнул. Пока они разговаривали, Мозес почистил оружие.
   — Где вы научились так здорово стрелять? — спросил Силк.
   — В армии.
   — Вот как. Отличная тренировка. Теперь начинайте вы. Может, хотите все пять подряд?
   — С удовольствием.
   Фрост взял пистолет и сбалансировал его в руке. Пять тысяч! Ничего себе подарок! Он тщательно прицелился. И выстрелил.
   Он увидел на табло цифру 450.
   Силк неуверенно подошел к барьеру и расслабленно держал оружие.
   — Отличная серия, мистер Фрост. Посмотри, на что способен дедушка, — сказал он, улыбнувшись.
   Вдруг все в нем изменилось. Поджарое тело как бы ожило, и вялости в нем как не бывало. Он широко расставил ноги и выстрелил пять раз подряд. Фрост чуть не проглотил язык. Этот придурок, видимо, сошел с ума. Он даже не целился. При такой огнестрельности нельзя даже было попасть в мишень. Как легко этот богач расстается с деньгами.
   Затем на табло появились цифры, от которых Фроста бросило в пот — пятьсот!
   — Ну, мистер Фрост, взгляните на мою мишень, — сказал Силк.
   Подбежал Мозес, передал мишень Силка Фросту. Черный кружок внутри был совершенно снесен. Фрост растерянно смотрел на мишень. Его купили, он попался на один из старых трюков.
   — Не плохо. Как вы считаете, мистер Фрост? — с ледяной улыбкой спросил Силк. — Вот вам и дедушка. Я не прошу у вас сейчас этих денег, верните тысячу. А на четыре остальных дадите мистеру Эмни чек. Он мне их потом передаст.
   После этого он направился к лифту, оставив Фроста с Мозесом.
   — Да, этот мистер Силк хитрец, — сказал он. — Он немало подловил здесь таких простаков, как вы.
   Фрост рассеянно посмотрел на него. А затем, бросив мишень, пошел к лифту.

Глава 3

   Нежась в последних лучах заходящего солнца, Джина Гранди сидела в шезлонге и смотрела на большой бассейн. На ней был зеленый бикини, который хорошо контрастировал с ее венецианскими волосами, отливающими медью.
   Она была хорошо сложена: налившиеся первой тяжестью груди, круглые бедра и длинные ноги. Дни ее проходили в воспоминаниях о чудесном времени, которое она провела в Риме.
   Из-за этой дурацкой попытки похищения она должна теперь сидеть за этим забором, не имея представления о том, когда же отец смягчится.
   Как она его ненавидела! В тысячный раз перед ее мысленным взором проплывала та ужасная ночь, когда ее неожиданно скрутили четверо в масках с револьверами в тот момент, когда она садилась в свой «кадиллак». До этого она обедала в каком-то модном погребке в скучной компании. Она простилась с ними и вышла. В этот момент эти четверо и вынырнули из темноты. Молодые, поджарые, в потрепанных джинсах, с бородами и грязными лицами.
   Она тотчас поняла, что это похищение. Но как глупо и неумело они себя повели. Они долго возились около машины, не имея никакого плана. Их неумелые действия тотчас привлекли внимание двух копов, наблюдавших за этой сценой.
   Похищение в Италии дело обычное, и полицейские были хорошо проинструктированы, как вести себя в подобной обстановке. Когда парни окружили Джину, она улыбнулась им. От возбуждения сердце ее радостно забилось. Мысль избавиться от пресытившей роскоши, быть спрятанной где-нибудь и даже изнасилованной волновала ее. Об этом она мечтала.
   — Иди с нами, это похищение, — сказал тот, что был выше всех.
   Вдруг из темноты раздался голос:
   — Полиция! Бросьте оружие!
   Высокий парень, которому было не больше восемнадцати, обернулся и выстрелил в темноту.
   Полицейский, который вышел из-за машины, упал. Но падая, он убил высокого парня.
   Остальных охватила паника, и они разбежались. Второй полицейский подстрелил еще двух нападавших, а один спрятался за машиной. Он прицелился в голову полицейскому, но тот тоже выстрелил. Оба выстрела оказались смертельными.
   Джина стояла неподвижно во время этой перестрелки. Из кабачка выбежали ее дружки, и откуда-то появились фотокорреспонденты. На земле лежали шесть убитых.
   Сенсация облетела весь мир. Фотография Джины среди шести трупов была на первых полосах газет. Когда ее отец узнал об этом, то принял срочные меры.
   Карло Гранди был безжалостным магнатом, продолжавшим головокружительный взлет из трущоб Неаполя до высот своего нынешнего финансового королевства.
   Его жена, совершенно забытая им, познакомилась на банкете с молодым хлыщом, который использовал их связь в целях шантажа. Боясь мужа, уставшая от своей никчемности, сытой и богатой жизни, она решила покончить с собой. Она выпила бутылку водки, растворив в ней снотворные таблетки. Перед смертью она оставила записку:
   «Прости, Карло, жить больше не могу».
   Самоубийство было скрыто от общественности. В то время Джине было семнадцать лет, и она закончила школу в Швейцарии. Отец ей послал телеграмму: «Мама умерла от сердечного приступа. Еду за тобой».
   Гранди приехал в школу в Монтре. Джина мало любила мать, отца же совсем не любила. Она знала, что он поглощен работой, а ею не интересуется и не питает к ней никаких чувств.
   Они приехали в Рим, но их отношения не изменились. Он выделил ей деньги, помог вступить в аристократические клубы, где она начала прожигать свою жизнь.
   Раз в месяц они встречались за обедом в ресторане «Альфредо», в остальное время отец не вспоминал о ней.
   Когда он прочел о попытке похищения, его обуял гнев. Он запер ее в комнате и навел справки о ее образе жизни. Результаты оказались такими, что он с трудом поверил в это: она погрязла в разврате и стала наркоманкой.
   Возникла опасность повторной попытки похищения. Тогда он решил увезти ее из Италии. С этой целью была снята вилла «Орвид» на Парадиз-Ларго. Она была обнесена высоким забором под электрическим током. В течение месяца была создана световая система безопасности с помощью хитрых электронных устройств. Сюда-то, за океан, и перевез Джину отец Франко Амандо.
   Джина была напугана гневом отца и не смела возражать. Перед отъездом в Рим Гранди сказал ей:
   — Ты вела себя позорно и останешься здесь, пока я не решу, что тебе можно жить с порядочными людьми. Если в течение года я получу хорошие отзывы о тебе, возможно, я пересмотрю свои позиции, но не раньше. Ты не оправдала мое доверие, и еще никто после этого не оставался безнаказанным.
   Джина поерзала в шезлонге. Как она ненавидела отца! Так с ней поступить! Его глаза не переставали следить за ней. Она тосковала, глядя на уменьшающиеся запасы наркотика, от отсутствия любовников.
   Кроме слуг, едва разговаривающих с ней, был еще бывший полицейский. Но она его совсем не интересовала. Другой охранник был жирный, с бородавкой на носу. Она не сомневалась, что он был педерастом.
   Единственно, с кем можно было поговорить, был Сако, японец, который ведал хозяйством и пищей. Несмотря на то, что он был молчаливый, она чувствовала, что он жалеет ее. Именно Сако сказал ей, что Амандо застал толстого Джо спящим во время дежурства и выгнал его.
   — На его место взяли молодого охранника, сеньорита, — промолвил Сако, удаляясь с подносом.
   Новый охранник. Джина вытянула длинные ноги. Был ли он интересный? И настоящий ли это мужчина? Как ей нужен был такой человек!
   И вновь она унеслась в те сладкие, полные эротики ночи в Риме, когда она могла одновременно делить постель с двумя дюжими парнями, которые доводили ее до бешенства разными трюками.
   Легкий стон вырвался из ее губ, заставив трепетно забиться сердце.
   Вошел Сако с подносом, на котором стоял томатный сок. Он сказал Джине:
   — Сеньор Амандо уезжает во Францию и вернется только завтра.
   Джина вздохнула. Новый охранник будет дежурить этой ночью. Впервые за много дней она улыбнулась.
   Поджаренный цыпленок выглядел аппетитно, но Фрост не хотел есть. За четыре тысячи долларов его загнали в угол. Расплатиться с этим сукиным сыном было нечем, и он чувствовал, что Силк не оставит его в покое и будет требовать расплаты. Не было никакого выхода, как только смотаться отсюда. Вел себя, как последний сопляк. Так глупо попасться.
   — Тебя что-то беспокоят, Майк? — спросил Марвин, отодвигая тарелку.
   — Все в порядке... просто не хочется есть. — Фрост поднялся и посмотрел на часы. Было время сменить Марвина.
   — По телевизору сегодня хороший фильм. Смотри, не попадись ползуну, — сказал Марвин, выходя из комнаты.
   Может, Марсия сможет вызволить его из этой беды и дать четыре тысячи долларов? Во внешности Силка было что-то, заставившее Фроста вздрогнуть. Он знал, как взыскивают долги с неплательщиков.
   Однажды в темноте тебя окружает банда, избивает до полусмерти, переламывая руки и ноги. Силк был именно таким, подумал Фрост.
   Нужно бросить все и вернуться в Нью-Йорк... Он услышал, как открылась дверь и вошел Сако с подносом.
   — Сеньор Амандо уехал во Францию и вернется только завтра, — прошептал японец.
   Он исчез, закрыв за собой дверь. Но Фроста это не интересовало. Он дежурил только две ночи, и получать было нечего. Своих же денег у него не осталось, если еще заплатить за билет на самолет, то совсем ничего не останется. А что делать без денег?
   Он все еще обдумывал свое положение, как вдруг услышал шорох за спиной. Быстро вскочил он на ноги и вытащил револьвер. В проеме двери стояла девушка и улыбалась ему. На ней было платье изумрудного цвета, которое облегало ее фигуру.
   Фрост стоял и смотрел на нее широко открытыми глазами. Он догадался, что это была Джина Гранди. Такой он и ожидал ее увидеть.
   — Привет, — промурлыкала она, — так ты и есть новый охранник?
   Фрост почувствовал, как тепло разливается по его телу.
   — Я Майк Фрост, и я догадываюсь, кто вы. Джина жадно разглядывала его. Прекрасный образец самца.
   — Тебе нравится работа, Майк?
   — Только теперь начала нравиться, — без колебания ответил Майк.
   Он подошел к ней, она обвила его руками. Губы их слились, и Фрост почувствовал тепло ее тела. Так они и стояли, прильнув друг к другу, пока она не сказала:
   — Я тебя хочу... но не здесь. Пойдем ко мне.
   Держа его за руку, она повела его по широким ступеням лестницы в свою комнату.
   Когда Фрост закрыл дверь, она уже голая лежала на постели.
   Фрост проснулся, когда часы пробили два. Он посмотрел на спящую девушку. Настоящая красавица, подумал он. А Марвин мог пройти мимо нее. Он решительно не понимал этого человека. Если бы не это идиотское пари, как бы хорошо ему было здесь, а теперь нужно бежать и оставить эту нимфу, которая чуть не разорвала его, набросившись, как дикая кошка.
   Ссадины на плечах кровоточили от ее ногтей и укусов. Как будто над ним пронесся ураган, засыпая обломками скал. Такого он еще не испытывал.
   Он повернулся на бок, чтобы при свете Луны лучше рассмотреть это порождение ада. Джина почувствовала его взгляд, открыла глаза и потянулась.
   Она без стыда разглядывала его голое тело.
   Вот это мужчина, подумала она. Теперь она мечтала только о ночах с ним. Этот сукин сын, Амандо. Впервые за четыре месяца он покинул виллу. Какой радости он ее лишил!
   — Ну, — сказал Фрост.
   Она нежно обняла его, готовая снова взобраться на него. Он почувствовал на губах ее язык. Нет, он больше не мог. Накануне Марсия вымотала его до изнеможения. А теперь Джина добила его окончательно. Он отстранил ее.
   — Хватит, бэби. Мне пора на дежурство. Здравствуй и прощай! Завтра я сматываюсь.
   Она удивленно посмотрела на него и села на кровати.
   — Уезжаешь? Почему?
   — Бросаю работу. — Он начал одеваться.
   Джина в ужасе уставилась на него.
   — Майк, почему ты уезжаешь?
   Он застегнул брюки и сел.
   — Убираюсь, потому что меня провели, как мальчишку.
   Он рассказал ей все. Она схватила его за руку.
   — Ты шутишь, Майк? Четыре тысячи — такие пустяки.
   — Для тебя, может, и пустяки, а мне пора сматываться, пока не переломали кости. К тебе это не имеет отношения, прощай, малышка, и спасибо.
   — Майк, подожди. — Голос ее перешел на шепот.
   Фрост остановился у двери. Она соскочила с кровати, подбежала к бюро и судорожно стала перебирать содержимое ящиков, а затем подошла к нему, улыбаясь.
   — Вот возьми. Это стоит, по крайней мере, двадцать тысяч долларов. Это подарок отца ко дню моего рождения. — В руке у нее было колье с изумрудами и бриллиантами. — Заложи его и заплати свой долг. А мне оно не нужно.
   Фрост, как завороженный, смотрел на колье. Почему бы не взять? Вот и решение задачи. Нужно рассчитаться с Силком и продолжать работать. Что значит колье для Джины!
   — Ты действительно отдаешь его мне, крошка?
   — Я хочу, чтобы ты остался. Я хочу быть с тобой.
   — Согласен. — Фрост обнял ее. — Я это учту. — И он быстрыми шагами вышел из комнаты.
   Когда он вошел в комнату для дежурства, то увидел там Сако, сидящего в кресле и следившего за мониторами. Он встал и подошел к Фросту.
   — Какого черта ты делаешь здесь? — закричал Фрост.
   — Дежурю, — ответил Сако, покидая комнату.
   Фрост пожал плечами. Сев, он стал рассматривать колье Джины. Двадцать тысяч! Ничего себе, черт возьми!
   Когда Марвин сменил его в восемь часов, Майк пошел к себе и проспал часа четыре. Затем, поев бутербродов и совершенно забыв о Марсии, он поехал в Парадиз-Сити, не подозревая, что к нему прицепился синий «мерседес». Машину вел плотный мужчина в солнцезащитных очках.
   Митч Гоби поджидал его в стороне от поворота, ведущего в Парадиз-Сити. Он умел терпеливо поджидать свою добычу. Он сидел уже три часа и просматривал журнал. Радость его была еда, ради этого он и жил. И теперь он сидел, уплетая бутерброд за бутербродом, вытаскивая их из свертка.
   Фрост остановился около ломбарда. У него была готова легенда: расходится с женой, сказал он человеку, и нам нужны деньги. Я платил за него двадцать тысяч.
   Тот осмотрел колье, вздохнул и сказал, что оно стоит только пятнадцать тысяч долларов и что он может дать за него только десять тысяч, с рассрочкой платежа на пять месяцев. Фрост не стал торговаться. В конце концов, колье не его.
   Он взял деньги и залоговую квитанцию и, когда вышел, вспомнил о свидании с Марсией. Было 13.25. Он решил, что она, вероятно, уже уехала в свой ресторан. Трудно было представить, что она ждет его, поэтому он поехал в ресторан.
   Митч Гоби вошел в ломбард.
   — Хэлло, Джей, — сказал он. — Сколько ты дал ему под залог?
   — Он заложил его за десять грандов, оно же стоит все тридцать.
   Гоби посмотрел на колье и кивнул. Выйдя, он позвонил Силку.
   Марсия тоже позвонила Силку и сказала, что ждала Фроста до половины первого, а затем она поехала в свою коробку.
   Когда Фрост вошел в ресторан, его встретил Росс Эмни, которому было приказано ожидать его.
   — Привет, Майк, — приветствовал его Эмни. — Марсия только что пришла. Она спрашивала о тебе.
   — Был занят. Силк здесь?
   — Конечно, как обычно, в тире.
   Шагая за Эмни, Фрост спустился в лифте в тир. Силк был здесь и разговаривал с Мозесом. Увидев Фроста, Мозес отошел и стал чистить пистолеты.
   — Я должен вам четыре тысячи, — сказал Фрост и протянул Силку деньги.
   — Нет, дружище, вы мне ничего не должны, — тонкие губы Силка сложились в подобие улыбки, — Этот тупоголовый Росс должен был предупредить меня, что вы дружок моей племянницы.
   Фрост удивленно уставился на него.
   — Какой племянницы?
   — Марсии. Когда она узнала, что я вас одурачил, она дала мне хороший нагоняй. Извините, Майк, я не знал, что вы один из наших. Вы мне ничего не должны.
   Кровь прилила к голове Фроста.
   — У нас было пари. Мне безразлично, кто вы. Я плачу деньги.
   Силк улыбнулся.
   — Полегче, дружище. Это мой бизнес — и я зарабатываю этим на жизнь. Обманываю дурачков но не друзей. Еще раз прошу извинить меня. Ладно?
   Фрост подумал и уступил.
   — Видишь ли, если хочешь заработать легко и много, нужно заняться каким-нибудь рэкетом. — Он достал пачку сигарет и предложил закурить Фросту. — Марсия сказала, что ты охраняешь малышку Гранди. Это тоже может быть рэкетом и неплохим.
   Фрост улыбнулся. Он был страшно рад, что ему не пришлось расстаться с деньгами, а реплика Силка о больших и легких деньгах совсем расположила к нему. Теперь он не казался ему таким опасным. Просто охотник за большими деньгами, как Фрост. Он вложил билеты в бумажник. Он мог сказать Джине, что заплатил долг, и отдать ей остальные деньги и залоговый билет. Четыре гранда мог прикарманить себе.
   Грузный мужчина вышел из лифта и подошел к ним.
   — Привет, Лу, — сказал Силк. — Хотите маленькое состязание?
   Фрост и Эмни пошли к лифту. Рэкет, подумал Фрост. А он высиживал в караулке за какие-то вшивые шестьсот долларов в неделю. Он не сомневался, что за четверть часа Силк сорвет четыре тысячи. Росс семенил рядом с ним.
   — Хочешь есть, Майк?
   — Я только что поел. Где же Марсия?
   — Занята работой. Она любит это дело, — сказал Росс. — Хочу познакомить тебя со своим другом. Он влиятелен здесь.
   Эмни взял Фроста за руку и повел по коридору, открыл дверь и ввел в маленькую комнату. Там поджидал их Митч Гоби, который на этот раз уничтожал сосиски. Он вытер жирный рот и руки о салфетку, встал и улыбнулся Фросту.
   — Митч, познакомься с другом Марсии. Это Майк Фрост.
   Гоби дружелюбно протянул руку.
   — Очень приятно, Майк. Я уже слышал о тебе. Рад, что ты один из наших. Как тебе нравится город? Ты устроился в отличном месте. Служить у Гранди — это кое-что значит. Нравится?
   — А почему бы и нет, — у Фроста создалось впечатление, что Митч прощупывает его. Он сам решил атаковать. — А ты чем занимаешься?
   Подошел официант и что-то шепнул Эмни. Тот посмешил откланяться.
   — Всегда какие-то неприятности в этой коробке. Митч, не давай скучать Майку. — Он вышел.
   — Ты интересуешься, чем я занимаюсь? — спросил Митч. — У меня бизнес. Я, так сказать, режиссер, организатор любого рэкета. Многие пользуются моими советами. Например, приходит какой-нибудь парень и выкладывает мне, что хочет заработать деньги, и я даю ему совет. Я продумываю всю ситуацию, прощупываю все ходы, а потом говорю — да или нет. Марсия сказала мне, что ты присматриваешь за малышкой Гранди. На прошлой неделе приходил один чокнутый с идеей украсть малышку и взять выкуп в двадцать миллионов. Я ему ответил, чтобы он пошел в психиатрическую и немного полечился. — Он пристально посмотрел на Фроста. — Правильно?
   У Фроста комок застрял в горле.
   — Что правильно?
   Гоби помолчал, разделался еще с одной сосиской, вздохнул и покачал головой.
   — Невозможно выудить малышку, а?
   — Путь этот парень попробует... его моментально разорвут собаки. А если не собаки, то это сделаю я.
   — Собаки... их можно придержать, а двадцать миллионов баксов — это фрик.
   Да, подумал Фрост. Пожалуй, Гранди такой выкуп не по карману.
   — Я посоветовал тому парню отступиться. Мне тоже приходила такая мысль. Безнадежно. Старик здорово все продумал. — Теперь он тянул пиво. — Но ведь нет неразрешимых проблем, Майк. Двадцать миллионов! Это меня преследует и днем, и ночью. Предположим, четыре парня возьмутся за это сообща. Это ведь по пять миллионов на каждого.
   Пять миллионов, подумал Фрост и сказал:
   — Но ведь вы сами сказали, что дело безнадежное.
   — Да, я так думал пару месяцев назад, но я продолжаю думать над этим. А если нам попробовать троянского коня?
   — Что за конь? — нахмурился Фрост.
   — Мой папаша был большим любителем греческой истории, — заявил Гоби. — Он прожужжал мне все уши. Понимаешь, был такой герой Одиссей. Греки осадили троянцев, но ничего не могли с ними сделать. Тогда этот умник сделал деревянного коня и посадил в него своих солдат. Троянцы от радости вкатили этого коня в город, считая его даром божьим, и поплатились. Ночь солдаты вылезли из коня и открыли ворота своим. Такого коня неплохо было бы посадить к Гранди... я имею в виду человека, работающего у Гранди. Смекаешь? Так как у них штат из десяти человек, добраться бы до одного. Вот я и думаю. Это как раз мой рэкет.