- Я миссис Хельга Рольф, - сказала она.
- Миссис Рольф? - Женщина широко раскрыла глаза, потом ее взгляд пробежал по соседям, глазеющим из окон и с веранд своих домов. - Войдите, пожалуйста.
Она отвела гостью в маленькую, аккуратную и чистую гостиную. Здесь стоял потертый диван, два таких же потертых кресла, старый телевизор и стол, на котором стоял папоротник в горшке.
На стене висела фотография высокого и веселого на вид белого мужчины, который улыбался Хельге из золоченой рамы. Он был одет в неопрятный белый костюм, и в его шутливой позе чувствовалась какая-то запущенность.
"Жизнерадостный неудачник", - подумала Хельга.
Вероятно, плантатор сахарного тростника, которому не хватило трудолюбия. Присмотревшись к фотографии, она поняла, от кого Дик Джонс унаследовал свою миловидность.
Миссис Джонс закрыла дверь.
- Сегодня утром я читала о мистере Рольфе, - сказала она, - примите мое сочувствие. Ужасно, когда с таким прекрасным человеком случается несчастье.
- Благодарю вас.
Последовала пауза, во время которой две женщины из совершенно разных миров с явной симпатией смотрели друг на друга. Потом миссис Джонс заговорила:
- Присядьте, пожалуйста, мэм. Жилье у нас небольшое, но все же...
- Это ваш муж? - спросила Хельга, садясь.
- Это Гарри Джонс.., никудышный мужик, но он дал мне Дика, слава богу.
- Я хочу поговорить с вами о вашем сыне, миссис Джонс. - Хельга очень хотела закурить, однако инстинктивно чувствовала, что хозяйка отнеслась бы к этому отрицательно. - Он убирает мой номер в отеле. Мне кажется, он умен, воспитан и старателен. Мне нужно пополнить штат служащих в моем доме в Парадиз-сити... Это совсем недалеко от Майами. Для вашего сына это будет прекрасный случай продвинуться по службе, но прежде чем говорить с ним, я решила посоветоваться с вами и попросить вашего согласия. - Она снова улыбнулась. - С ним поработает мой мажордом и обучит вашего сына. Плата хорошая, и кроме того, ему представится возможность периодически ездить в Нью-Йорк и в Европу.
- Господи помилуй! - миссис Джонс всплеснула руками. - С чего это такой важной леди, как вы, заниматься моим сыном?
Хельга заставила себя рассмеяться:
- Уж такой у меня характер, миссис Джонс. При моих деньгах у меня есть возможность помогать людям. Увидев вашего сына за работой, я решила, что могла бы помочь ему, а он мог бы стать помощником в моем доме. Я знаю, как матери привязаны к сыновьям. Мне самой не хотелось бы расставаться с хорошим сыном, но я сказала себе, что он не должен упускать свой шанс.
Миссис Джонс посмотрела на Хельгу с внезапным любопытством в глазах.
- У вас есть дети, мэм?
- К несчастью, нет, но я помню, как относился ко мне отец, - ответила она бойко.
- Дик хороший мальчик, мэм, - сказала миссис Джонс. - Настойчивый. Захотел он мотоцикл. Совсем в уме повредился, так ему хотелось эту машину. Знаете, мэм, Дику в отеле платят семьдесят долларов. Для людей вроде нас это хорошие деньги. Он отдает мне тридцать на хозяйство, а остальные откладывает. И однажды он вдруг появляется домой на своем мотоцикле. Он накопил тысячу долларов! И вы знаете, как он это сделал? Ни девушек, ни сигарет, ни пива, ни кино, все экономил и в конце концов заполучил свой мотоцикл. Вот какой у меня сын, мэм, лучше и не бывает.
Глядя на это гордое сияющее лицо, Хельга гадала, как бы отреагировала эта доверчивая женщина, узнай она, что мотоцикл ее сына стоит гораздо больше тысячи долларов. - Я буду платить ему сто долларов на всем готовом, - сказала Хельга. - Конечно, у него будет много работы, но служба в моем доме даст возможность откладывать. - Она улыбнулась. - Я хотела узнать, не будете ли вы возражать против того, чтобы он работал у меня, миссис Джонс?
- Я? - толстуха покачала головой. - Мэм, я приехала с Гаити. Там я работала на сахарной плантации. Там и встретила Джонса. Когда моему мальчику исполнилось двенадцать лет, я решила уехать. Накопила денег, приехала сюда. Нелегко было, но я хотела, чтобы у Дика был шанс в жизни, и в отеле ему подвернулся такой шанс. Я живу ради сына, мэм. Берите его. Я буду по нему скучать, но ездить в Нью-Йорк и Европу, работать у таких замечательных людей, как Рольф, о таком для него даже не мечтала.
Хельга поднялась:
- Тогда я все устрою. Возможно, мы с мужем возвратимся в Парадиз-сити уже завтра. Дик поедет с нами.
Миссис Джонс приложила к своей мягкой груди большие натруженные руки.
- Так скоро, мэм?
- Да, но не беспокойтесь. Ему, без сомнения, будет хорошо. - Хельга заметила слезы в больших черных глазах. - Вы отзывчивая, чудесная мать.
Миссис Джонс выпрямилась:
- У меня прекрасный сын, мэм. Он заслуживает самого лучшего в жизни. Спасибо вам, мэм, и пусть вас благословит господь.
Возвратившись к себе, Хельга позвонила кастелянше.
- Я хочу поговорить с человеком, который убирает мой номер; - сказала она. - Кажется, его зовут Дик. Пришлите его, пожалуйста, ко мне.
- Что-нибудь случилось, мадам? - с тревогой в голосе спросила кастелянша.
- Ничего не случилось, я хочу просто поговорить с ним, - холодно произнесла Хельга.
- Слушаюсь, мадам, я немедленно приведу его.
- Пришлите его ко мне одного. В вашем присутствии нет надобности, - Хельга положила трубку.
"Теперь пойдут сплетни, - с неудовольствием подумала она. - Хотя, какая разница". Она закурила и посмотрела на часы. Без четверти час. Ей захотелось выпить, но она решила подождать. Прошли долгие три минуты, прежде чем в дверь постучали. Медленно вошел Дик Джонс. В больших черных глазах отражался страх. В ярком солнечном свете, заливавшем комнату, его гладкая кожа поблескивала от пота.
- Я вам нужен, мадам? - он едва мог говорить.
- Войди и закрой дверь.
Он вошел в комнату, закрыл дверь и повернулся к ней лицом.
- Так вот, Джонс, слушай, плохо твое дело. Я поговорила с твоей матерью. Он заметно вздрогнул. - Она верит в то, что ты ей сказал, будто бы мотоцикл стоит тысячу долларов. Я знаю, что он стоит больше четырех тысяч. Я могу доказать это. Как ты думаешь, что она скажет, когда узнает правду?
Он умоляюще воздел руки вверх:
- Вы не скажете ей, мэм. Прошу вас, не надо!
Хельга достала из сумочки магнитофон и положила на стол.
- Послушай-ка, дружок, это, - сказала она и включила запись.
Они стояли молча, пока их записанные на пленку голоса звучали в комнате. Когда лента кончилась, Хельга выключила магнитофон и взглянула на Дика.
- Это признание в краже ценного документа, Джонс. - Выдержав паузу, она продолжала: - Полиция будет действовать в соответствии с законом, предусмотренным на этот случай. Вы со своим приятелем Джексоном можете попасть в тюрьму минимум на пятнадцать лет.
Он затрясся:
- Мне так хотелось мотоцикл, мэм.
- Чтобы получить свой мотоцикл, ты стал вором. Твоя мать считает тебя чудесным сыном. Станет ли она называть чудесным вора?
Джонс ничего не ответил. Он лишь переминался с ноги на ногу. Лицо его посерело и еще больше покрылось потом.
После томительного молчания, дав ему немного опомниться, Хельга продолжала:
- Ты уедешь отсюда, Джонс, и будешь отныне работать в моем доме в Парадиз-сити. Я хочу разлучить вас с Джексоном. Ты будешь получать хорошие деньги, но придется точно выполнять все распоряжения. Мой мажордом Хинкль займется тобой. Надеюсь, ты не доставишь мне больше никаких хлопот. Твоя мать согласилась но отъезд. Соберешь вещи и будешь готов к отъезду уже завтра. Ты меня понял?
Его большие черные глаза расширились:
- Но я не хочу уезжать. Здесь у меня дом, хорошая работа. Я не хочу уезжать!
- Надо было подумать об этом прежде, чем становиться вором, - безжалостно заявила Хельга. - Ты будешь делать так, как я скажу, иначе я передам дело мистеру Хенесси, и тогда не жди пощады, ясно?
Он принялся ломать себе руки.
- Что станет с моим мотоциклом! - начал он. - Мэм...
- К черту твой проклятый мотоцикл! - яростно выкрикнула Хельга. Убирайся! Завтра же уезжаем.
Глядя на нее с ужасом, юноша попятился к двери.
- Хинкль пришлет за тобой. Делай в точности то, что он скажет, и держись подальше от Джексона. Понял?
- Да; мэм.
- Тогда убирайся!
Как побитый щенок, он бочком выбрался из комнаты.
Хельга раздавила в пепельнице сигарету, чувствуя, как рука дрожит.
"Лучше нападать, чем защищаться". Она ненавидела себя за то, что так напугала молодого метиса, но это было необходимо. Она боролась за свое будущее.
Справившись в телефонной книге, Хельга обнаружила, что вторым из двух имевшихся в городе сыскных агентств было Британское агентство, принадлежавшее Фрэнку Гритгену.
Хельга назвала телефонистке номер и попросила соединить.
Ответила женщина. Голос ее звучал энергично и деловито:
- Британское агентство. Чем могу служить?
- С вами говорит миссис Хельга Рольф. Мне бы хотелось встретиться сегодня в три часа с мистером Гриттеном.
- Миссис Хельга Рольф?
Она без труда представила удивленное лицо женщины.
- Да.
- Разумеется, миссис Рольф. Мистер Гриттен будет счастлив принять вас в три часа.
Хельга опустила трубку и надолго погрузилась в размышления. Она шла на большой риск, но и ставка была солидной... Она либо выиграет, либо все потеряет.
Хельга вышла из номера и спустилась на лифте в холл. Она сказала портье, что будет завтракать в ресторане, и попросила оставить для нее столик, потом вышла на террасу. Хинкля там не было. Она не смогла представить его купающимся, но с недавнего времени она могла ожидать с его стороны любой экстравагантный поступок.
Сев за руль машины, она поехала в банк, где пожелала немедленно встретиться с директором. Ее провели в его кабинет. Навстречу ей поднялся плотный, подвижный англичанин. Табличка на столе сообщала его имя: Дэвид Фримен.
- Счастлив видеть вас здесь, миссис Рольф, - сказал он, предлагая кресло. - Чем могу быть полезен? Сев, Хельга сказала:
- Вчера я договорилась относительно получения у вас пятнадцати тысяч долларов. - Совершенно верно. Все уже готово.
- Мне нужно десять тысяч тысячедолларовыми банкнотами. Я хочу, чтобы их номера переписали.
Фримен пристально посмотрел на нее, но, увидев холодное жесткое выражение на лице миллионерши, решил не проявлять излишнего любопытства.
- Безусловно, миссис Рольф. Я немедленно распоряжусь. - Он снял трубку, дал указания и продолжал: - Надеюсь, мистер Рольф поправляется?
- Ему уже лучше, благодарю вас. - Хельга собралась с духом. - Мистер Фримен, вы можете сказать мне, какова репутация Британского агентства? Заслуживают ли они доверия?
- Да, миссис Рольф. - Красивое лицо Фримена выразило удивление. - На них полностью можно положиться. Мистер Гриттен раньше был инспектором полиции. Здесь, в городе, кстати, мы с ним давнишние приятели. Он абсолютно надежен, честен и вообще достойный человек.
- У вас в городе есть еще одно агентство, - заметила Хельга.
Фримен нахмурился:
- Между нами, этого агентства следует избегать.
- Благодарю вас.
Вошла девушка с тысячедолларовыми казначейскими билетами и квитанцией. Хельга расписалась, предварительно убедившись, что номера банкнот занесены в квитанцию. Затем спрятала деньги в сумочку.
Глядя на Фримена холодным взглядом, она сказала:
- Пожалуйста, сберегите эту расписку в сохранности. Возможно, ей придется фигурировать в уголовном деле.
- Понимаю, миссис Рольф.
Озадаченный вид мистера Фримена показывал, что он ничего не понимает. Но перед ним была жена Германа Рольфа, а имея дело с женой одного из богатейших людей мира, вопросов не задают.
Довольная тем, что успела сделать за утро, Хельга возвратилась в отель. Она в одиночестве выпила мартини на террасе, потом легко позавтракала в ресторане. До визита в Британское агентство оставался еще целый час.
Она поднялась в номер, легла на кровать и стала репетировать предстоящий разговор с Гриттеном.
Зазвонил телефон, прервав ее размышления.
- Это доктор Беллами, миссис Рольф. Я проконсультировался с доктором Леви, он согласен, что мистера Рольфа можно транспортировать. Доктор Леви говорил с Уинборном. Зафрахтованный самолет будет готов к отлету завтра в тринадцать ноль ноль.
- Прекрасная новость. Спасибо за все ваши заботы. Она позвонила старшему портье и попросила найти Хинкля.
Тот явился через десять минут. Хельга сказала ему, что сообщил доктор Беллами.
- Пожалуйста, распорядитесь, чтобы завтра утром кто-нибудь упаковал мои вещи. И еще, Хинкль, побеседуйте с этим юношей. Диком Джонсом, и проследите, чтобы он смог выехать с нами. Хорошо?
Хинкль наклонил голову:
- Да, мадам.
После его ухода она вышла из отеля и проехала на Оушн-авеню, где находилась контора Британского агентства.
Сверившись с доской указателей, Хельга увидела, что контора доверительных расследований Гарри Джексона находится на четвертом этаже, а Британское агентство - на пятом.
Она поднялась на лифте на пятый этаж.
Ее приветствовала пожилая энергичная секретарша.
- Мистер Гриттен вас ожидает, миссис Рольф, - сказала она и ввела Хельгу в большой солнечный кабинет.
"Обхождение, подобающее высокопоставленной особе, - подумала Хельга. Надолго ли это?" Фрэнк Гриттен и с виду походил на отставного полицейского рослый, грузный, с густыми седыми волосами, твердым взглядом голубых глаз и спокойным выражением лица, внушающим доверие.
- Садитесь, пожалуйста" миссис Рольф. Я с огорчением узнал о мистере Рольфе. Хельга села. Она прямо смотрела на Гриттена.
- Я говорила с мистером Фрименом из банка. Он заверил, что на вас можно целиком положиться. Гриттен улыбнулся.
- Мы с Фрименом хорошие друзья уже много лет. - Он сел за стол. - Да, миссис Рольф, вы можете на меня положиться. Чем могу помочь?
- Мой муж давно болеет. Болезнь повлияла на его рассудок. Он вбил себе в голову, что я ему неверна, - сказала Хельга, глядя прямо в задумчивые, но испытующе разглядывающие ее лицо глаза бывшего полицейского. - Три дня назад он нанял для слежки за мной человека по имени Гарри Джексон.
Гриттен бесстрастно кивнул.
- На следующий день после этого с мужем случился удар. Сыщик беспокоится из-за своего вознаграждения. По его словам, принимая поручение, он не обсудил условия с моим мужем. Сыщик явился ко мне, требуя плату. Если верить ему, он следил за мной два дня, наняв для этого двух человек. Я хотела бы узнать у вас, сколько обычно платят в таких условиях.
Гриттен потянулся за прокуренной трубкой.
- Вы позволите закурить, миссис Рольф?
- Конечно.
Гриттен сказал, набив трубку:
- Он имеет право на предварительный гонорар. Минимальная сумма составляет триста долларов. С такого клиента, как мистер Рольф, он вполне может запросить тысячу долларов. За двухдневную работу вы можете заплатить ему тысячу долларов, не больше.
- Мистер Джексон требует десять тысяч долларов. Голубые глаза Гриттена посуровели:
- У вас есть доказательства, миссис Рольф?
- В письменной форме - нет.
- Разговор у нас доверительный, - мягко сказал Гриттен. - Все, что вы скажете, останется в стенах нашего кабинета. В свою очередь я буду откровенен с вами. Вот уже полгода, как полиция города пытается отобрать у Джексона лицензию. Они подозревают, что он занимается шантажом, но у них пока нет улик. Если бы вы могли и захотели представить доказательства, что он требует за двухдневную работу десять тысяч долларов, полиция выставит его вон из города. - Мистер Гриттен, чем же вы тогда можете объяснить его связь со следственным агентством Лоусона в Нью-Йорке, которое, насколько я знаю, пользуется большой популярностью. Гриттен запыхтел трубкой:
- Джексон раньше работал у них. Четыре года назад он приехал сюда и открыл собственное дело. Лоусон его финансировал. Год назад Джексон связался с певичкой из ночного клуба. У нее большие запросы, и он сильно поистратился. Теперь он на мели и, судя по тому, что вы говорите, его перестали волновать проблемы, каким образом зарабатывать деньги.
"Знай своего противника".
Хельга испытывала момент торжества. Карты ложились в ее пользу.
- Вы что-нибудь знаете об этой женщине, мистер Гриттен? Он вынул трубку изо рта и стал ее поглаживать.
- Если вы хотите отправить Джексона туда, где ему место, вы должны пойти со мной в полицию, которая окажет вам всяческую помощь и сохранит все в строжайшем секрете.
- Спасибо, мистер Гриттен, но я предпочла бы управиться с Джексоном сама, - отрезала Хельга. - Я была бы вам благодарна за любую информацию, которую вы можете предложить мне. Кто эта женщина?
- Ее зовут Мария Лопес. Она работает в клубе "Синяя птица". Она замужем за Эдом Лопесом, владельцем и капитаном почтового катера, который курсирует между Нассау и внешними островами. - Гриттен пыхнул трубкой. - Лопес - занятный тип. С недавних пор он попал под наблюдение полиции. Он заправляет портовой бандой, известной под названием "Мертвые головы". Банда терроризирует тех, кто работает в порту, взымает поборы, налагает штрафы и так далее. Лопес опасен, как бешеная собака, миссис Рольф.
- А жена ему безразлична? Гриттен улыбнулся:
- Нет, как раз наоборот. Как я уже говорил, Лопес любопытный тип. Когда он кому-нибудь верит без оглядки. Жене он верит.
- И все-таки она и Джексон...
- Она жадна, а Джексон не жалеет на нее денег. Оба они понимают, насколько все это опасно, и держат свою связь в таком секрете, что, кроме полиции, о ней не знает никто.
- Так что Джексон, можно сказать, играет с динамитом? Улыбка Гриттена стала шире.
- Слишком мягко сказано, миссис Рольф.
Она встала:
- Благодарю вас. Вы чрезвычайно помогли мне. Сколько я вам должна?
- Миссис Рольф, я читал о вас. Прошу прощения, но мне кажется, что вы из тех, кого мои американские друзья называют крепким орешком. Если эти сведения помогут свернуть шею Джексону, я даю вам их бесплатно. Но не забывайте, пожалуйста, что Джексон тоже крепкий орешек. Если вам понадобится помощь, я весь к вашим услугам.
- Помощь мне не понадобится, мистер Гриттен, но все равно спасибо вам за предложение.
И, одарив его самой очаровательной улыбкой, она вышла из кабинета. Не дожидаясь лифта, Хельга сбежала вниз по лестнице. На обратном пути в отель она посмотрела на часы.
Шестнадцать двадцать...
Она подумала о долгих часах, оставшихся до решающей встречи с Джексоном.
Если бы только она не была так одинока! Если бы кто-нибудь помог скоротать ей время до утра!
Господи, но она не должна рисковать. Она останется у себя в номере, пообедает в одиночестве на террасе, а компанию ей составят две таблетки снотворного.
Хельга улыбнулась. Одна из богатейших женщин в мире - и одна!
***
Iа следующее утро появился Хинкль с сервировочным столиком.
- Надеюсь, вы хорошо спали, мадам? - спросил он, наливая кофе.
- Да, спасибо.
Две таблетки снотворного помогли ей прекрасно выспаться. Она чувствовала себя отдохнувшей, и ее ум деятельно работал.
- Я уверена, что вы будете рады вернуться домой, Хинкль?
- Да, мадам. Я нахожу жизнь в отелях неприятной.
- Мистер Рольф хорошо провел ночь?
- По всей видимости, да. Ему все время дают снотворное, мадам.
Хельга помешала кофе.
- Вы видели Джонса? Лицо Хинкля помрачнело.
- Да, мадам. Он будет готов к отъезду после ленча. Хельга небрежно заметила:
- Кажется, он не глуп.
- Как будто так, - голос Хинкля выражал явное неодобрение, - Конечно, он многому должен научиться.
Значит, Дик - про себя она уже называла его так - не доставил никаких хлопот.
Хельга почувствовала прилив возбуждения.
- Сегодня утром мне надо уйти, и я позавтракаю в ресторане.
- Все будет улажено, мадам. Я позабочусь о счетах за отель. Мы вылетаем в тринадцать тридцать.
- Вы настоящая опора для меня, Хинкль. - Она нежно улыбнулась ему.
- Вы очень добры, мадам. Я уже уложил одежду и бумаги мистера Рольфа. Хинкль помолчал. - Недостает только красной папки с письмом к мистеру Уинборну.
Хельга почувствовала озноб. Следовало побеспокоиться об этом раньше. Она быстро соображала. Необходимо сохранить доверие Хинкля. Дело приняло неожиданный и опасный поворот. Она должна удержать его на своей стороне.
- Вы говорили, что хорошо ко мне относитесь, - сказала она спокойно, заставляя себя смотреть ему прямо в глаза. - Трудно выразить, как я вам благодарна за доверие ко мне.
Толстое лицо Хинкля смягчилось, он слегка наклонился, и его глаза увлажнились.
Хельга сразу поняла, что нашла правильный ход.
- Вы посоветовали мне прочесть письмо. Я его прочла, вы должны меня извинить. Когда вы мне сказали, что рассудок мистера Рольфа тронут болезнью, я не поверила. Никак не могла поверить, что он стал душевнобольным. Вчера я видела мужа и поняла, что это так. Теперь понимаю, насколько вы умнее меня. Я знаю, что люди, страдающие психическими расстройствами, настроены больше всех против тех, кого прежде любили. Мы с ним были так близки.., так счастливы вместе. Я сделала для него все, что могла.
Она закрыла лицо руками и сдавленно всхлипнула, стараясь усилием воли вызвать слезу.
- Прошу вас, мадам, не расстраивайте себя, - сказал Хинкль дрогнувшим голосом. - Разрешите мне...
Хельга подняла голову. По ее щеке скатилась слеза.
- Нет, пожалуйста, не надо, Хинкль. Это больно нам обоим. Вы так добры ко мне. Я прочла письмо. Ужасно, но, если его прочитает Уинборн, мне наступит конец, - она подняла руки в безнадежном жесте отчаяния. - Я знаю, как и вы, что, если бы мистер Рольф был нормален, он никогда бы не написал подобного. Я взяла письмо. - Она закрыла глаза, и из-под ресниц выкатилась еще одна слеза. - Доктор Леви говорит, что Герман проживет не очень долго. Я сохраню письмо у себя. Если он выздоровеет, я положу письмо обратно в его бумаги, но, если он умрет, - молю бога, чтобы этого не случилось, - тогда я намерена уничтожить его. - Она посмотрела ему прямо в лицо. - Что вы скажете на это? Я поступаю правильно?
- Мадам, - взволнованно произнес Хинкль. - Я не предложил бы вам прочесть письмо, если бы не надеялся, что вы его заберете. Это печальная история. Боюсь, что мистер Рольф тяжело болен, и считаю, что вы правильно сделали. Я был бы рад служить вам и дальше, мадам.
Хельга отвернулась, боясь, что он заметит торжество в ее глазах.
- Спасибо, Хинкль, - сказала она хрипло.
Дождавшись, пока за ним закроется дверь, она облегченно вздохнула.
Карты ложились в ее пользу. Доверчивый Хинкль! Ей вдруг стало стыдно за свой обман, но она немедленно отогнала это чувство. Лучше нападать, чем защищаться.
А теперь Джексон!
Часом позже она отыскала место для машины на Оушн-авеню и поднялась в лифте на четвертый этаж здания, где располагалась контора Джексона. Она постучала в матовую стеклянную панель двери офиса, повернула ручку и вошла в маленькую приемную.
Хельга была спокойна. А ожесточение придавало ей отвагу фаталиста. Скоро ей предстоит узнать, сможет ли смелость и блеф победить Джексона, или же он и в самом деле такой крепкий орешек, каким считал его Гриттен.
Перед ней стоял обшарпанный стол, за которым сидела молодая темнокожая девушка, одетая в выцветшие джинсы, грязную мужскую рубашку, завязанную узлом на животе. Она читала журнал, и при виде Хельги ее черные глаза широко раскрылись. Хельга специально надела строгий голубовато-серый костюм, оживленный лишь ниткой жемчуга. Холодная изысканность одежды гостьи явно загипнотизировала девушку.
- К мистеру Джексону, - бросила Хельга отрывисто.
- Да, мэм.
Девушка соскользнула со стула и открыла дверь справа.
- У вас тут клиент, - сказала она, просунув голову в комнату.
Отстранив девушку, Хельга вошла в неряшливый кабинет размером чуть меньше приемной. Она огляделась, отметив, что окна давно не мыты, ковер вытерт до основания, а ящики картотеки поцарапаны.
Джексон, читавший программу скачек, вскочил на ноги, уронив газету на пол.
- Ну и ну! Вот так сюрприз, - сказал он, выдавливая улыбку.
Хельга оглядела его с ног до головы. Перед ней стоял не тот безупречно одетый шантажист, которого она встретила в ресторане "Жемчужина". Это был Джексон в своей рабочей униформе: потрепанный костюм, нуждающийся в чистке и глажении, рубашка с грязными манжетами и засаленный галстук.
Подождав, пока секретарша закроет дверь, Хельга шагнула к сильно потрепанному креслу и села.
- У меня мало времени, мистер Джексон, - сказала она. - Мы с мистером Рольфом улетаем из Нассау двухчасовым самолетом. Он просил меня оплатить ваш счет.
На какое-то время в глазах Джексона мелькнуло замешательство, но он тут же овладел собой и улыбнулся:
- Очень мило с его стороны, миссис Рольф. Рад слышать, что он так быстро оправился.
- Сколько он вам должен? У Джексона сузились глаза:
- Мы уже об этом договорились, миссис Рольф.
- Сколько он вам должен? - повторила Хельга.
- Вы согласились заплатить мне десять тысяч долларов. - Мистеру Рольфу это кажется чрезмерным. Его лицо помрачнело.
- Меня это не касается, миссис Рольф. - В следующий миг к нему вернулась его самоуверенная издевательская улыбка. - Это уже ваше дело, договориться с ним. Правильно?
Хельга пожала плечами. Она открыла сумочку и достала десять тысячедолларовых банкнот.
У Джексона на глазах она пересчитала банкноты и положила себе на колени:
- Если вы дадите мне расписку для передачи мистеру Рольфу, я заплачу их вам.
Его самоуверенная лучезарная улыбка померкла.
- Миссис Рольф? - Женщина широко раскрыла глаза, потом ее взгляд пробежал по соседям, глазеющим из окон и с веранд своих домов. - Войдите, пожалуйста.
Она отвела гостью в маленькую, аккуратную и чистую гостиную. Здесь стоял потертый диван, два таких же потертых кресла, старый телевизор и стол, на котором стоял папоротник в горшке.
На стене висела фотография высокого и веселого на вид белого мужчины, который улыбался Хельге из золоченой рамы. Он был одет в неопрятный белый костюм, и в его шутливой позе чувствовалась какая-то запущенность.
"Жизнерадостный неудачник", - подумала Хельга.
Вероятно, плантатор сахарного тростника, которому не хватило трудолюбия. Присмотревшись к фотографии, она поняла, от кого Дик Джонс унаследовал свою миловидность.
Миссис Джонс закрыла дверь.
- Сегодня утром я читала о мистере Рольфе, - сказала она, - примите мое сочувствие. Ужасно, когда с таким прекрасным человеком случается несчастье.
- Благодарю вас.
Последовала пауза, во время которой две женщины из совершенно разных миров с явной симпатией смотрели друг на друга. Потом миссис Джонс заговорила:
- Присядьте, пожалуйста, мэм. Жилье у нас небольшое, но все же...
- Это ваш муж? - спросила Хельга, садясь.
- Это Гарри Джонс.., никудышный мужик, но он дал мне Дика, слава богу.
- Я хочу поговорить с вами о вашем сыне, миссис Джонс. - Хельга очень хотела закурить, однако инстинктивно чувствовала, что хозяйка отнеслась бы к этому отрицательно. - Он убирает мой номер в отеле. Мне кажется, он умен, воспитан и старателен. Мне нужно пополнить штат служащих в моем доме в Парадиз-сити... Это совсем недалеко от Майами. Для вашего сына это будет прекрасный случай продвинуться по службе, но прежде чем говорить с ним, я решила посоветоваться с вами и попросить вашего согласия. - Она снова улыбнулась. - С ним поработает мой мажордом и обучит вашего сына. Плата хорошая, и кроме того, ему представится возможность периодически ездить в Нью-Йорк и в Европу.
- Господи помилуй! - миссис Джонс всплеснула руками. - С чего это такой важной леди, как вы, заниматься моим сыном?
Хельга заставила себя рассмеяться:
- Уж такой у меня характер, миссис Джонс. При моих деньгах у меня есть возможность помогать людям. Увидев вашего сына за работой, я решила, что могла бы помочь ему, а он мог бы стать помощником в моем доме. Я знаю, как матери привязаны к сыновьям. Мне самой не хотелось бы расставаться с хорошим сыном, но я сказала себе, что он не должен упускать свой шанс.
Миссис Джонс посмотрела на Хельгу с внезапным любопытством в глазах.
- У вас есть дети, мэм?
- К несчастью, нет, но я помню, как относился ко мне отец, - ответила она бойко.
- Дик хороший мальчик, мэм, - сказала миссис Джонс. - Настойчивый. Захотел он мотоцикл. Совсем в уме повредился, так ему хотелось эту машину. Знаете, мэм, Дику в отеле платят семьдесят долларов. Для людей вроде нас это хорошие деньги. Он отдает мне тридцать на хозяйство, а остальные откладывает. И однажды он вдруг появляется домой на своем мотоцикле. Он накопил тысячу долларов! И вы знаете, как он это сделал? Ни девушек, ни сигарет, ни пива, ни кино, все экономил и в конце концов заполучил свой мотоцикл. Вот какой у меня сын, мэм, лучше и не бывает.
Глядя на это гордое сияющее лицо, Хельга гадала, как бы отреагировала эта доверчивая женщина, узнай она, что мотоцикл ее сына стоит гораздо больше тысячи долларов. - Я буду платить ему сто долларов на всем готовом, - сказала Хельга. - Конечно, у него будет много работы, но служба в моем доме даст возможность откладывать. - Она улыбнулась. - Я хотела узнать, не будете ли вы возражать против того, чтобы он работал у меня, миссис Джонс?
- Я? - толстуха покачала головой. - Мэм, я приехала с Гаити. Там я работала на сахарной плантации. Там и встретила Джонса. Когда моему мальчику исполнилось двенадцать лет, я решила уехать. Накопила денег, приехала сюда. Нелегко было, но я хотела, чтобы у Дика был шанс в жизни, и в отеле ему подвернулся такой шанс. Я живу ради сына, мэм. Берите его. Я буду по нему скучать, но ездить в Нью-Йорк и Европу, работать у таких замечательных людей, как Рольф, о таком для него даже не мечтала.
Хельга поднялась:
- Тогда я все устрою. Возможно, мы с мужем возвратимся в Парадиз-сити уже завтра. Дик поедет с нами.
Миссис Джонс приложила к своей мягкой груди большие натруженные руки.
- Так скоро, мэм?
- Да, но не беспокойтесь. Ему, без сомнения, будет хорошо. - Хельга заметила слезы в больших черных глазах. - Вы отзывчивая, чудесная мать.
Миссис Джонс выпрямилась:
- У меня прекрасный сын, мэм. Он заслуживает самого лучшего в жизни. Спасибо вам, мэм, и пусть вас благословит господь.
Возвратившись к себе, Хельга позвонила кастелянше.
- Я хочу поговорить с человеком, который убирает мой номер; - сказала она. - Кажется, его зовут Дик. Пришлите его, пожалуйста, ко мне.
- Что-нибудь случилось, мадам? - с тревогой в голосе спросила кастелянша.
- Ничего не случилось, я хочу просто поговорить с ним, - холодно произнесла Хельга.
- Слушаюсь, мадам, я немедленно приведу его.
- Пришлите его ко мне одного. В вашем присутствии нет надобности, - Хельга положила трубку.
"Теперь пойдут сплетни, - с неудовольствием подумала она. - Хотя, какая разница". Она закурила и посмотрела на часы. Без четверти час. Ей захотелось выпить, но она решила подождать. Прошли долгие три минуты, прежде чем в дверь постучали. Медленно вошел Дик Джонс. В больших черных глазах отражался страх. В ярком солнечном свете, заливавшем комнату, его гладкая кожа поблескивала от пота.
- Я вам нужен, мадам? - он едва мог говорить.
- Войди и закрой дверь.
Он вошел в комнату, закрыл дверь и повернулся к ней лицом.
- Так вот, Джонс, слушай, плохо твое дело. Я поговорила с твоей матерью. Он заметно вздрогнул. - Она верит в то, что ты ей сказал, будто бы мотоцикл стоит тысячу долларов. Я знаю, что он стоит больше четырех тысяч. Я могу доказать это. Как ты думаешь, что она скажет, когда узнает правду?
Он умоляюще воздел руки вверх:
- Вы не скажете ей, мэм. Прошу вас, не надо!
Хельга достала из сумочки магнитофон и положила на стол.
- Послушай-ка, дружок, это, - сказала она и включила запись.
Они стояли молча, пока их записанные на пленку голоса звучали в комнате. Когда лента кончилась, Хельга выключила магнитофон и взглянула на Дика.
- Это признание в краже ценного документа, Джонс. - Выдержав паузу, она продолжала: - Полиция будет действовать в соответствии с законом, предусмотренным на этот случай. Вы со своим приятелем Джексоном можете попасть в тюрьму минимум на пятнадцать лет.
Он затрясся:
- Мне так хотелось мотоцикл, мэм.
- Чтобы получить свой мотоцикл, ты стал вором. Твоя мать считает тебя чудесным сыном. Станет ли она называть чудесным вора?
Джонс ничего не ответил. Он лишь переминался с ноги на ногу. Лицо его посерело и еще больше покрылось потом.
После томительного молчания, дав ему немного опомниться, Хельга продолжала:
- Ты уедешь отсюда, Джонс, и будешь отныне работать в моем доме в Парадиз-сити. Я хочу разлучить вас с Джексоном. Ты будешь получать хорошие деньги, но придется точно выполнять все распоряжения. Мой мажордом Хинкль займется тобой. Надеюсь, ты не доставишь мне больше никаких хлопот. Твоя мать согласилась но отъезд. Соберешь вещи и будешь готов к отъезду уже завтра. Ты меня понял?
Его большие черные глаза расширились:
- Но я не хочу уезжать. Здесь у меня дом, хорошая работа. Я не хочу уезжать!
- Надо было подумать об этом прежде, чем становиться вором, - безжалостно заявила Хельга. - Ты будешь делать так, как я скажу, иначе я передам дело мистеру Хенесси, и тогда не жди пощады, ясно?
Он принялся ломать себе руки.
- Что станет с моим мотоциклом! - начал он. - Мэм...
- К черту твой проклятый мотоцикл! - яростно выкрикнула Хельга. Убирайся! Завтра же уезжаем.
Глядя на нее с ужасом, юноша попятился к двери.
- Хинкль пришлет за тобой. Делай в точности то, что он скажет, и держись подальше от Джексона. Понял?
- Да; мэм.
- Тогда убирайся!
Как побитый щенок, он бочком выбрался из комнаты.
Хельга раздавила в пепельнице сигарету, чувствуя, как рука дрожит.
"Лучше нападать, чем защищаться". Она ненавидела себя за то, что так напугала молодого метиса, но это было необходимо. Она боролась за свое будущее.
Справившись в телефонной книге, Хельга обнаружила, что вторым из двух имевшихся в городе сыскных агентств было Британское агентство, принадлежавшее Фрэнку Гритгену.
Хельга назвала телефонистке номер и попросила соединить.
Ответила женщина. Голос ее звучал энергично и деловито:
- Британское агентство. Чем могу служить?
- С вами говорит миссис Хельга Рольф. Мне бы хотелось встретиться сегодня в три часа с мистером Гриттеном.
- Миссис Хельга Рольф?
Она без труда представила удивленное лицо женщины.
- Да.
- Разумеется, миссис Рольф. Мистер Гриттен будет счастлив принять вас в три часа.
Хельга опустила трубку и надолго погрузилась в размышления. Она шла на большой риск, но и ставка была солидной... Она либо выиграет, либо все потеряет.
Хельга вышла из номера и спустилась на лифте в холл. Она сказала портье, что будет завтракать в ресторане, и попросила оставить для нее столик, потом вышла на террасу. Хинкля там не было. Она не смогла представить его купающимся, но с недавнего времени она могла ожидать с его стороны любой экстравагантный поступок.
Сев за руль машины, она поехала в банк, где пожелала немедленно встретиться с директором. Ее провели в его кабинет. Навстречу ей поднялся плотный, подвижный англичанин. Табличка на столе сообщала его имя: Дэвид Фримен.
- Счастлив видеть вас здесь, миссис Рольф, - сказал он, предлагая кресло. - Чем могу быть полезен? Сев, Хельга сказала:
- Вчера я договорилась относительно получения у вас пятнадцати тысяч долларов. - Совершенно верно. Все уже готово.
- Мне нужно десять тысяч тысячедолларовыми банкнотами. Я хочу, чтобы их номера переписали.
Фримен пристально посмотрел на нее, но, увидев холодное жесткое выражение на лице миллионерши, решил не проявлять излишнего любопытства.
- Безусловно, миссис Рольф. Я немедленно распоряжусь. - Он снял трубку, дал указания и продолжал: - Надеюсь, мистер Рольф поправляется?
- Ему уже лучше, благодарю вас. - Хельга собралась с духом. - Мистер Фримен, вы можете сказать мне, какова репутация Британского агентства? Заслуживают ли они доверия?
- Да, миссис Рольф. - Красивое лицо Фримена выразило удивление. - На них полностью можно положиться. Мистер Гриттен раньше был инспектором полиции. Здесь, в городе, кстати, мы с ним давнишние приятели. Он абсолютно надежен, честен и вообще достойный человек.
- У вас в городе есть еще одно агентство, - заметила Хельга.
Фримен нахмурился:
- Между нами, этого агентства следует избегать.
- Благодарю вас.
Вошла девушка с тысячедолларовыми казначейскими билетами и квитанцией. Хельга расписалась, предварительно убедившись, что номера банкнот занесены в квитанцию. Затем спрятала деньги в сумочку.
Глядя на Фримена холодным взглядом, она сказала:
- Пожалуйста, сберегите эту расписку в сохранности. Возможно, ей придется фигурировать в уголовном деле.
- Понимаю, миссис Рольф.
Озадаченный вид мистера Фримена показывал, что он ничего не понимает. Но перед ним была жена Германа Рольфа, а имея дело с женой одного из богатейших людей мира, вопросов не задают.
Довольная тем, что успела сделать за утро, Хельга возвратилась в отель. Она в одиночестве выпила мартини на террасе, потом легко позавтракала в ресторане. До визита в Британское агентство оставался еще целый час.
Она поднялась в номер, легла на кровать и стала репетировать предстоящий разговор с Гриттеном.
Зазвонил телефон, прервав ее размышления.
- Это доктор Беллами, миссис Рольф. Я проконсультировался с доктором Леви, он согласен, что мистера Рольфа можно транспортировать. Доктор Леви говорил с Уинборном. Зафрахтованный самолет будет готов к отлету завтра в тринадцать ноль ноль.
- Прекрасная новость. Спасибо за все ваши заботы. Она позвонила старшему портье и попросила найти Хинкля.
Тот явился через десять минут. Хельга сказала ему, что сообщил доктор Беллами.
- Пожалуйста, распорядитесь, чтобы завтра утром кто-нибудь упаковал мои вещи. И еще, Хинкль, побеседуйте с этим юношей. Диком Джонсом, и проследите, чтобы он смог выехать с нами. Хорошо?
Хинкль наклонил голову:
- Да, мадам.
После его ухода она вышла из отеля и проехала на Оушн-авеню, где находилась контора Британского агентства.
Сверившись с доской указателей, Хельга увидела, что контора доверительных расследований Гарри Джексона находится на четвертом этаже, а Британское агентство - на пятом.
Она поднялась на лифте на пятый этаж.
Ее приветствовала пожилая энергичная секретарша.
- Мистер Гриттен вас ожидает, миссис Рольф, - сказала она и ввела Хельгу в большой солнечный кабинет.
"Обхождение, подобающее высокопоставленной особе, - подумала Хельга. Надолго ли это?" Фрэнк Гриттен и с виду походил на отставного полицейского рослый, грузный, с густыми седыми волосами, твердым взглядом голубых глаз и спокойным выражением лица, внушающим доверие.
- Садитесь, пожалуйста" миссис Рольф. Я с огорчением узнал о мистере Рольфе. Хельга села. Она прямо смотрела на Гриттена.
- Я говорила с мистером Фрименом из банка. Он заверил, что на вас можно целиком положиться. Гриттен улыбнулся.
- Мы с Фрименом хорошие друзья уже много лет. - Он сел за стол. - Да, миссис Рольф, вы можете на меня положиться. Чем могу помочь?
- Мой муж давно болеет. Болезнь повлияла на его рассудок. Он вбил себе в голову, что я ему неверна, - сказала Хельга, глядя прямо в задумчивые, но испытующе разглядывающие ее лицо глаза бывшего полицейского. - Три дня назад он нанял для слежки за мной человека по имени Гарри Джексон.
Гриттен бесстрастно кивнул.
- На следующий день после этого с мужем случился удар. Сыщик беспокоится из-за своего вознаграждения. По его словам, принимая поручение, он не обсудил условия с моим мужем. Сыщик явился ко мне, требуя плату. Если верить ему, он следил за мной два дня, наняв для этого двух человек. Я хотела бы узнать у вас, сколько обычно платят в таких условиях.
Гриттен потянулся за прокуренной трубкой.
- Вы позволите закурить, миссис Рольф?
- Конечно.
Гриттен сказал, набив трубку:
- Он имеет право на предварительный гонорар. Минимальная сумма составляет триста долларов. С такого клиента, как мистер Рольф, он вполне может запросить тысячу долларов. За двухдневную работу вы можете заплатить ему тысячу долларов, не больше.
- Мистер Джексон требует десять тысяч долларов. Голубые глаза Гриттена посуровели:
- У вас есть доказательства, миссис Рольф?
- В письменной форме - нет.
- Разговор у нас доверительный, - мягко сказал Гриттен. - Все, что вы скажете, останется в стенах нашего кабинета. В свою очередь я буду откровенен с вами. Вот уже полгода, как полиция города пытается отобрать у Джексона лицензию. Они подозревают, что он занимается шантажом, но у них пока нет улик. Если бы вы могли и захотели представить доказательства, что он требует за двухдневную работу десять тысяч долларов, полиция выставит его вон из города. - Мистер Гриттен, чем же вы тогда можете объяснить его связь со следственным агентством Лоусона в Нью-Йорке, которое, насколько я знаю, пользуется большой популярностью. Гриттен запыхтел трубкой:
- Джексон раньше работал у них. Четыре года назад он приехал сюда и открыл собственное дело. Лоусон его финансировал. Год назад Джексон связался с певичкой из ночного клуба. У нее большие запросы, и он сильно поистратился. Теперь он на мели и, судя по тому, что вы говорите, его перестали волновать проблемы, каким образом зарабатывать деньги.
"Знай своего противника".
Хельга испытывала момент торжества. Карты ложились в ее пользу.
- Вы что-нибудь знаете об этой женщине, мистер Гриттен? Он вынул трубку изо рта и стал ее поглаживать.
- Если вы хотите отправить Джексона туда, где ему место, вы должны пойти со мной в полицию, которая окажет вам всяческую помощь и сохранит все в строжайшем секрете.
- Спасибо, мистер Гриттен, но я предпочла бы управиться с Джексоном сама, - отрезала Хельга. - Я была бы вам благодарна за любую информацию, которую вы можете предложить мне. Кто эта женщина?
- Ее зовут Мария Лопес. Она работает в клубе "Синяя птица". Она замужем за Эдом Лопесом, владельцем и капитаном почтового катера, который курсирует между Нассау и внешними островами. - Гриттен пыхнул трубкой. - Лопес - занятный тип. С недавних пор он попал под наблюдение полиции. Он заправляет портовой бандой, известной под названием "Мертвые головы". Банда терроризирует тех, кто работает в порту, взымает поборы, налагает штрафы и так далее. Лопес опасен, как бешеная собака, миссис Рольф.
- А жена ему безразлична? Гриттен улыбнулся:
- Нет, как раз наоборот. Как я уже говорил, Лопес любопытный тип. Когда он кому-нибудь верит без оглядки. Жене он верит.
- И все-таки она и Джексон...
- Она жадна, а Джексон не жалеет на нее денег. Оба они понимают, насколько все это опасно, и держат свою связь в таком секрете, что, кроме полиции, о ней не знает никто.
- Так что Джексон, можно сказать, играет с динамитом? Улыбка Гриттена стала шире.
- Слишком мягко сказано, миссис Рольф.
Она встала:
- Благодарю вас. Вы чрезвычайно помогли мне. Сколько я вам должна?
- Миссис Рольф, я читал о вас. Прошу прощения, но мне кажется, что вы из тех, кого мои американские друзья называют крепким орешком. Если эти сведения помогут свернуть шею Джексону, я даю вам их бесплатно. Но не забывайте, пожалуйста, что Джексон тоже крепкий орешек. Если вам понадобится помощь, я весь к вашим услугам.
- Помощь мне не понадобится, мистер Гриттен, но все равно спасибо вам за предложение.
И, одарив его самой очаровательной улыбкой, она вышла из кабинета. Не дожидаясь лифта, Хельга сбежала вниз по лестнице. На обратном пути в отель она посмотрела на часы.
Шестнадцать двадцать...
Она подумала о долгих часах, оставшихся до решающей встречи с Джексоном.
Если бы только она не была так одинока! Если бы кто-нибудь помог скоротать ей время до утра!
Господи, но она не должна рисковать. Она останется у себя в номере, пообедает в одиночестве на террасе, а компанию ей составят две таблетки снотворного.
Хельга улыбнулась. Одна из богатейших женщин в мире - и одна!
***
Iа следующее утро появился Хинкль с сервировочным столиком.
- Надеюсь, вы хорошо спали, мадам? - спросил он, наливая кофе.
- Да, спасибо.
Две таблетки снотворного помогли ей прекрасно выспаться. Она чувствовала себя отдохнувшей, и ее ум деятельно работал.
- Я уверена, что вы будете рады вернуться домой, Хинкль?
- Да, мадам. Я нахожу жизнь в отелях неприятной.
- Мистер Рольф хорошо провел ночь?
- По всей видимости, да. Ему все время дают снотворное, мадам.
Хельга помешала кофе.
- Вы видели Джонса? Лицо Хинкля помрачнело.
- Да, мадам. Он будет готов к отъезду после ленча. Хельга небрежно заметила:
- Кажется, он не глуп.
- Как будто так, - голос Хинкля выражал явное неодобрение, - Конечно, он многому должен научиться.
Значит, Дик - про себя она уже называла его так - не доставил никаких хлопот.
Хельга почувствовала прилив возбуждения.
- Сегодня утром мне надо уйти, и я позавтракаю в ресторане.
- Все будет улажено, мадам. Я позабочусь о счетах за отель. Мы вылетаем в тринадцать тридцать.
- Вы настоящая опора для меня, Хинкль. - Она нежно улыбнулась ему.
- Вы очень добры, мадам. Я уже уложил одежду и бумаги мистера Рольфа. Хинкль помолчал. - Недостает только красной папки с письмом к мистеру Уинборну.
Хельга почувствовала озноб. Следовало побеспокоиться об этом раньше. Она быстро соображала. Необходимо сохранить доверие Хинкля. Дело приняло неожиданный и опасный поворот. Она должна удержать его на своей стороне.
- Вы говорили, что хорошо ко мне относитесь, - сказала она спокойно, заставляя себя смотреть ему прямо в глаза. - Трудно выразить, как я вам благодарна за доверие ко мне.
Толстое лицо Хинкля смягчилось, он слегка наклонился, и его глаза увлажнились.
Хельга сразу поняла, что нашла правильный ход.
- Вы посоветовали мне прочесть письмо. Я его прочла, вы должны меня извинить. Когда вы мне сказали, что рассудок мистера Рольфа тронут болезнью, я не поверила. Никак не могла поверить, что он стал душевнобольным. Вчера я видела мужа и поняла, что это так. Теперь понимаю, насколько вы умнее меня. Я знаю, что люди, страдающие психическими расстройствами, настроены больше всех против тех, кого прежде любили. Мы с ним были так близки.., так счастливы вместе. Я сделала для него все, что могла.
Она закрыла лицо руками и сдавленно всхлипнула, стараясь усилием воли вызвать слезу.
- Прошу вас, мадам, не расстраивайте себя, - сказал Хинкль дрогнувшим голосом. - Разрешите мне...
Хельга подняла голову. По ее щеке скатилась слеза.
- Нет, пожалуйста, не надо, Хинкль. Это больно нам обоим. Вы так добры ко мне. Я прочла письмо. Ужасно, но, если его прочитает Уинборн, мне наступит конец, - она подняла руки в безнадежном жесте отчаяния. - Я знаю, как и вы, что, если бы мистер Рольф был нормален, он никогда бы не написал подобного. Я взяла письмо. - Она закрыла глаза, и из-под ресниц выкатилась еще одна слеза. - Доктор Леви говорит, что Герман проживет не очень долго. Я сохраню письмо у себя. Если он выздоровеет, я положу письмо обратно в его бумаги, но, если он умрет, - молю бога, чтобы этого не случилось, - тогда я намерена уничтожить его. - Она посмотрела ему прямо в лицо. - Что вы скажете на это? Я поступаю правильно?
- Мадам, - взволнованно произнес Хинкль. - Я не предложил бы вам прочесть письмо, если бы не надеялся, что вы его заберете. Это печальная история. Боюсь, что мистер Рольф тяжело болен, и считаю, что вы правильно сделали. Я был бы рад служить вам и дальше, мадам.
Хельга отвернулась, боясь, что он заметит торжество в ее глазах.
- Спасибо, Хинкль, - сказала она хрипло.
Дождавшись, пока за ним закроется дверь, она облегченно вздохнула.
Карты ложились в ее пользу. Доверчивый Хинкль! Ей вдруг стало стыдно за свой обман, но она немедленно отогнала это чувство. Лучше нападать, чем защищаться.
А теперь Джексон!
Часом позже она отыскала место для машины на Оушн-авеню и поднялась в лифте на четвертый этаж здания, где располагалась контора Джексона. Она постучала в матовую стеклянную панель двери офиса, повернула ручку и вошла в маленькую приемную.
Хельга была спокойна. А ожесточение придавало ей отвагу фаталиста. Скоро ей предстоит узнать, сможет ли смелость и блеф победить Джексона, или же он и в самом деле такой крепкий орешек, каким считал его Гриттен.
Перед ней стоял обшарпанный стол, за которым сидела молодая темнокожая девушка, одетая в выцветшие джинсы, грязную мужскую рубашку, завязанную узлом на животе. Она читала журнал, и при виде Хельги ее черные глаза широко раскрылись. Хельга специально надела строгий голубовато-серый костюм, оживленный лишь ниткой жемчуга. Холодная изысканность одежды гостьи явно загипнотизировала девушку.
- К мистеру Джексону, - бросила Хельга отрывисто.
- Да, мэм.
Девушка соскользнула со стула и открыла дверь справа.
- У вас тут клиент, - сказала она, просунув голову в комнату.
Отстранив девушку, Хельга вошла в неряшливый кабинет размером чуть меньше приемной. Она огляделась, отметив, что окна давно не мыты, ковер вытерт до основания, а ящики картотеки поцарапаны.
Джексон, читавший программу скачек, вскочил на ноги, уронив газету на пол.
- Ну и ну! Вот так сюрприз, - сказал он, выдавливая улыбку.
Хельга оглядела его с ног до головы. Перед ней стоял не тот безупречно одетый шантажист, которого она встретила в ресторане "Жемчужина". Это был Джексон в своей рабочей униформе: потрепанный костюм, нуждающийся в чистке и глажении, рубашка с грязными манжетами и засаленный галстук.
Подождав, пока секретарша закроет дверь, Хельга шагнула к сильно потрепанному креслу и села.
- У меня мало времени, мистер Джексон, - сказала она. - Мы с мистером Рольфом улетаем из Нассау двухчасовым самолетом. Он просил меня оплатить ваш счет.
На какое-то время в глазах Джексона мелькнуло замешательство, но он тут же овладел собой и улыбнулся:
- Очень мило с его стороны, миссис Рольф. Рад слышать, что он так быстро оправился.
- Сколько он вам должен? У Джексона сузились глаза:
- Мы уже об этом договорились, миссис Рольф.
- Сколько он вам должен? - повторила Хельга.
- Вы согласились заплатить мне десять тысяч долларов. - Мистеру Рольфу это кажется чрезмерным. Его лицо помрачнело.
- Меня это не касается, миссис Рольф. - В следующий миг к нему вернулась его самоуверенная издевательская улыбка. - Это уже ваше дело, договориться с ним. Правильно?
Хельга пожала плечами. Она открыла сумочку и достала десять тысячедолларовых банкнот.
У Джексона на глазах она пересчитала банкноты и положила себе на колени:
- Если вы дадите мне расписку для передачи мистеру Рольфу, я заплачу их вам.
Его самоуверенная лучезарная улыбка померкла.