Чудакова Катя. Золотой поросенок для Дуремара

    "Ты что из себя вообразила? Ты - такая же шавка, как и пьяная лоточница, которую видно из твоего окна. Займись-ка лучше выпечкой пирожков для своего фрица. Целее будешь. Вали отсюда, пока не пожалела".
   Он распечатал записку, и, не выключая компьютер, завершил свое варварство. Клюшку из Мишкиной сумки он бросил тут же в углу.
   "Вот и тебе, Мишенька, подарочек. Нечего было со своими советами в мою работу нос совать. Затаскают тебя теперь по милициям, и дельце это на тебя повесят. Кроме твоих отпечатков там ничего нет!"
   Сладкое чувство удовлетворения своей работой разлилось по рыхлому телу Олега.
   "Теперь можно спокойно отправляться домой досыпать. Приеду сюда к девяти, как всегда. Посмотрю на их перекошенные морды!"
 

* * *

 
   Олег все-таки недооценил журналистку Перову. Она очень быстро вычислила "автора" разгрома. В милицию по ее просьбе никто заявлять не стал. Скандала, как планировали заказчица Александра и исполнитель Олег, не получилось. Единственное, чего они добились - Алина решила бросить работу и уехать в Германию.
   Но полностью приписывать это к их "заслугам" тоже нельзя. События того дня просто подтолкнули Алину к более быстрому разрешению проблемы. В конце концов, когда-нибудь надо было решиться - выйти замуж за Маркуса или прекратить морочить ему голову.
   После недолгих размышлений Алина ничуть не сомневалась, что разгром - дело рук графика-дизайнера Олега. С учетом ее опыта раскрутки весьма завуалированных историй жизни московской финансовой элиты, для нее раскусить Олега оказалось очень просто.
   Версию о причастности Миши Орехова она отмела сразу. Надо быть полным идиотом, чтобы на месте преступления оставить столь приметную улику. Ясно, что это сделано намеренно. Потом... пароль. Два дня назад Алина поменяла пароль и сообщила его всем, кто связан с ней по работе. Но вот с Мишей как раз получилась нестыковка - он почти всю прошлую неделю провел в рекламном бюро, с которым они недавно начали сотрудничать, и появлялся на рабочем месте лишь мимоходом. Поэтому Алина и не успела ему сообщить свой новый пароль. Впрочем, и срочности в этом никакой не было.
   Алина на одной из тусовок услышала историю об обиженном герое-любовнике Олеге, и ее мнение о нем, как о человеке, сложилось определенным образом. Но он устраивал ее как специалист, поэтому конфликтов она пыталась избежать. Тем более что главным редактором в "Варваре" была женщина, и делить любовниц, пусть даже мнимых, кроме как с Мишей Ореховым и охранником Петей Усовым, Олегу было не с кем.
   Была и еще одна улика, которая полностью уверила Алину в виновности Олега. Когда в то самое злополучное утро, узрев разгром в своем кабинете, Алина пошла на редакционную кухоньку, чтобы сварить себе кофе, она увидела на столе чашку с заваривающимся в ней пакетиком зеленого чая.
   Зеленый чай в их редакции пил только Олег. Алина прикоснулась к чашке. Она была едва-едва теплой. Следовательно, не со вчерашнего дня стоит, но и не свежезаваренный. Что это значит? Да именно то, что и требовалось доказать - Олег был сегодня рано утром в офисе!
   Алина собрала свои вещи и уехала домой. Вечером, после разговора с Маркусом, Алина набрала номер Олега.
   - Привет, погромщик! - как можно более веселым голосом сказала Алина.
   - Что-что? Я не понял, ты о чем? - сглатывая комок в горле, подавленно спросил Олег.
   - Да все ты знаешь! Не надо мне тут Ваньку валять. И сколько мадам Вольская отстегнула тебе от щедрости своей? Или от злобы?
   - О чем ты? Не понимаю! Какая еще Вольская?
   - Неужто не знаком? Такая роскошная женщина! Может, ты тоже отбил ее у какого-нибудь босса? Хотя, нет. Она, кажется, мужиками не сильно интересуется. Тем более, такими никчемными, как ты...
   - Ты что себе позволяешь, шавка?
   - Вот-вот. Теперь уже слышу твои настоящие слова. Кажется, ты процитировал записку, которую оставил в моем кабинете?
   - Какую записку? Что ты плетешь? Нечего на меня тут гнать! Ты докажи сначала, что я к этому имею отношение!
   - Доказывать нечего. У меня есть улики.
   - Никаких улик у тебя быть не может! - Олег перешел на визг.
   - Смотри, не лопни от напряжения! Плевать я на тебя и на твою Вольскую хотела. Я выхожу замуж и уезжаю в Германию. И не потому, что вы тут устроили спектакль. А потому, что Я так решила! Усек, убоище? Так и передай этой Сашке ржавой. Прощаю я вас. Живите! Ну, пока!
 

* * *

 
   - Алло, Жорж! Это Олег. Ты где сейчас?
   - В машине сижу. Возле "Европа-банка". Хозяйка встречается с банкиром. А что?
   - Да у меня новость не очень хорошая. Та девка - журналистка Перова, с которой твоя хозяйка разобраться хотела, так вот - она вычислила нас.
   - Так это ты, придурок, наследил там, наверно? Или, может, визитную карточку свою на месте погрома оставил? Сам теперь и расхлебывай. Про Александру не вздумай даже упоминать. Иначе ты знаешь - у меня рука тяжелая, мокрого места от тебя не оставлю.
   - Да девка уже догадалась, чей заказ был.
   - Что-о-о?
   - Но она не будет в ментовку заявлять, она мне сама сказала.
   - Так что, бабки требует? Сколько?
   - Да ничего она не хочет. Уезжает в Германию к своему жениху.
   - Так что Хозяйке сказать?
   - Скажи, что все о`кей. Дело сделано.
   - Ладно. С тебя причитается.
   - Само собой.
 

* * *

 
   - Олег? Вольская беспокоит. Надеюсь, не забыл?
   - Как можно забыть такую женщину?
   - Ладно, ладно. Приезжай, поговорить надо. С прошлым делом справился. Молодец. Перова больше не будет тут своими перьями щелкать. Перова - перьями... Хороший каламбурчик получился? Ха-ха!
   - Вам бы самой статейки писать - вот как складно получается...
   - Уйду на пенсию - буду мемуары писать. А пока надо делать то, за что деньги платят. Настоящие деньги. Правильно, Олежек?
   - Вашими устами глаголет сама истина.
   - Хватит песни петь. Я за это денег не плачу. Хочешь хорошо заработать?
   - А кто ж не хочет?
   - В общем, приезжай, потолкуем.
   Через сорок минут Олег припарковал свою машину возле загородного особняка Железной Алекс.
   "Пашу, как вол, а денежки к другим плывут. Эта тоже нарубила капусты, торгуя девками безмозглыми..."
   Олег о происхождении состояния этой дамы был прекрасно осведомлен. Большей частью, кстати, благодаря журналистскому расследованию и последовавшей за ним статье ненавистной Алины Перовой.
   Возле входа его встретил охранник госпожи Вольской Жорж.
   - Ну, как жизнь?
   - А-а-а! - Олег махнул рукой. - Какая жизнь? Так, существование...
   - Чем занимаешься?
   - Да так, можно сказать ничем. Из "Варвары", само собой, уволился. Перова, и правда, никому ничего не сказала, но береженого бог бережет. Мало ли, может, еще кто-нибудь догадается. Думаю, что Мишка Орехов, дизайнер с которым я в комнате сидел, тоже меня подозревал... Ну, черт с ними! Что прошло, то забыто. Надо дальше думать, как жить.
   - Кажется, Хозяйка для тебя кое-что придумала...
   Олега покоробило от этих слов: она думает, что может распоряжаться им, как мальчиком, бандерша чертова. Эх! Но деньги, деньги... Кто платит, тот и музыку заказывает... Придется прогибаться перед этой бабешкой...
   Жорж открыл дубовую дверь кабинета и доложил:
   - К вам Олег Белов!
   - А-а! Олег, заходи!
   - Чем вызвано внимание самой красивой женщины Москвы к моей скромной персоне?
   - Давай без дешевых расшаркиваний. У меня времени мало. Сразу к делу. Во-первых, скажу свое мнение: пора тебе, дорогуша, менять место дислокации. В Москве ты так уделался, что никакие твои таланты уже не помогут найти хорошую работу. Если ты, конечно, не решил полностью завязать с дизайнерским творчеством и перейти к более жестким делам... А?
   - Честно, не хотелось бы совсем забрасывать дизайнерскую работу. Люблю я свое дело, хотя приличных денег на этом не заработаешь...
   - А хочешь заработать миллион?
   - Шутите?
   - Не шучу. Ну, для начала, может и не миллион, но кругленькая сумма получится. Если постараешься, как следует.
   - Я, кажется, ни разу не подводил...
   - Поэтому и обращаюсь к тебе. Мне нужен свой человек для контроля над... ну, это пока не важно. Короче, мне нужен свой человек в Германии.
   - В Германии? Но как я могу там находиться? Туристические визы дают, кажется, максимум на три месяца...
   - Существует множество способов остаться и дольше. Но на сегодняшний день самым надежным и проверенным способом является брак.
   - Бра-ак? Я что, должен просить руку и сердце первой встреченной у Третьяковки или в Большом театре немецкой старушки?
   - Не умничай! Есть варианты попроще. Официальным правом на выезд в Германию на сегодняшний день располагают русские немцы и евреи. Короче, одна моя хорошая знакомая собирается подавать документы на выезд в Германию. У нее, кажется, бабушка еврейка. Но это не столь важно. Главное, что в документах у нее все написано, как надо. Так что, предлагаю познакомиться! Хотя, можно это сделать прямо в ЗАГСе. Регистрация назначена на послезавтра.
   - Так быстро?
   - Тянуть нельзя. Немцы и так стали очень тщательно проверять "свежеиспеченные" браки, в каждом подозревают фиктивный. Впрочем, они во многом и правы... Сейчас звоню Леночке Гарий, и говорю, что жених готов? О`кей?
   - Ну... да...
   - Кстати, настоятельно советую сменить фамилию. Твоя уже слишком примелькалась. Олег Гарий тоже неплохо звучит. Или ты против?
   - Нет-нет! Так, наверное, лучше. Так в чем будет состоять моя работа? Не думаю, что только в том, что я должен изображать из себя мужа некоей Леночки Гарий.
   - Хм! Познакомишься с Леночкой, и тебе захочется не только изображать ее мужа, а того и гляди, потребуешь от нее выполнения супружеских обязанностей... - Александра залилась театральным смешком. - Леночка, между прочим, на конкурсе "Мисс Россия" три года назад второе место завоевала. И то, только потому, что первое получила любовница генерального спонсора.
   - Я уже жажду сжать ее в своих объятиях...
   - И не мечтай. У нее в Германии совсем другие дела будут, так что часто видеться вам не придется. Ты поселишься в Дюссельдорфе и устроишься на работу в одну издательскую фирму...
   "Как же она умеет манипулировать человечками, прямо кукловод какой-то, - размышлял Олег в то время, как Александра описывала ему чем, где и как он должен будет заниматься. - Эх, послать бы ее вместе с этим менторским тоном, не терпящим возражений..." Но вместо слов протеста, он, как преданная собака, заглядывая в глаза хозяйке, заметил:
   - У меня с немецким языком, мягко говоря, проблемы. Кроме "хэндэ хох" и "данке шон" ничего не знаю.
   - Во-первых, у тебя есть немного времени, пока вы с Леночкой получите разрешение на въезд в Германию, и, во-вторых, самое главное - язык тебе особенно и не понадобится. Фирма эта выпускает газеты и журналы на русском языке. Для русских, которые в Германии живут.
   - Что, в Германии так много русских, что нужно выпускать газеты и журналы?
   - Да уж, немало. По разным данным, от трех до четырех миллионов.
   - Прилично!
   - Так вот, эта фирма принадлежит Игорю Пащуку, вернее, по документам - его жене, но делами занимается он и все вопросы решает тоже только он сам. Меня с ним связывает давнее знакомство. Я ведь когда-то жила в Германии... - Вольская скривилась, вспомнив, что этот факт ее биографии, как и то, чем она занималась, теперь известно всем - благодаря Алине Перовой. - У нас с Пащуком остались некоторые общие дела и определенные обязательства друг перед другом. Но мне кажется, что в последнее время Пащук ведет нечестную игру со мной. В общем, мне нужен человек, который смог бы внедриться в эту фирму и добыть нужные мне сведения. Речь идет об очень больших деньгах. И вознаграждение ты получишь царское. Сможешь купить себе домик и вести спокойную бюргерскую жизнь. Ну что, договорились?
   - Рад быть полезным такой...
   - Ладно, мы же договорились, без лишних слов. И не забудь, что послезавтра у тебя свадьба. Оденься прилично, купи невесте цветы. Да, я собиралась позвонить Леночке.
   Вольская нажала на кнопку селектора:
   - Кирилл, соедини меня с Леночкой Гарий!
   "У нее даже секретарша - мужчина. Кажется, среди ее обслуги вообще нет женщин. Вот тебе и мужененавистница", - мелькнуло в голове у Олега.
   - Леночка! Не желаешь познакомиться с будущим супругом? В общем, передаю ему трубку.
   Обращаясь к Олегу, Вольская тихо попрощалась:
   - Все, я уезжаю. Жорж тебя проводит, когда закончишь ворковать с невестой. Перед отъездом в Германию позвони. Получишь конкретные инструкции!
 

Глава 10

 
   Дверь в квартиру Вальдемара Берга на этот раз была закрыта. Алина поискала взглядом звонок. Где же он может быть? Ах, вот он, совсем низко. Конечно же, в доме все продумано до мелочей - тут живут инвалиды, многим из которых не под силу встать в полный рост, чтобы дотянуться до звонка, расположенного на обычной высоте.
   Алина, ожидала увидеть вчерашнюю соседку, но дверь ей открыла высокая смуглая красавица с опухшими глазами.
   - Вы к Вальдемару Генриховичу?
   - Да, мы вчера договаривались, что поедем в парк погулять. Ему надо хоть ненадолго выйти из этого замкнутого пространства, где на него давят тяжкие мысли. Давайте познакомимся. Меня зовут Алина Вальд.
   - А я - Светлана Кляйн, подружка Полины.
   - Как чувствует себя Вальдемар Генрихович?
   - Я приехала только час назад. Кажется, он вообще не спал. И не ест ничего. Я пытаюсь его уговорить что-нибудь покушать. Вы проходите, чего мы стоим в прихожей?
   - Девочки, вы уже познакомились?
   - Да!
   - Мы собирались поехать с вами в парк, Вальдемар Генрихович...
   - Не знаю даже... Не хочется никуда.
   - Надо, Вальдемар Генрихович, надо!
   Вмешалась Светлана:
   - Думаю, вам надо развеяться. Вы давно знакомы с Алиной?
   - Второй день.
   - Как, второй день? Вы познакомились уже после... после того, как... Полина...
   - Да, - Алина почувствовала себя неловко, - я, к сожалению, и с Полиной не была знакома. Но я хочу разобраться в этом деле, понимаете, очень хочу. Для меня это не только желание восстановить справедливость, но и дело чести. К этому делу имеют касательство люди, которые успели наследить в Москве.
   - А вы имеете к этому какое-то отношение?
   - Я занималась в свое время журналистскими расследованиями и знаю, что некоторые российские криминальные цепочки ведут в Западную Европу, в том числе, и в Германию.
   - Вы занимались журналистскими расследованиями?
   - Да! Это был своего рода мой конек в журналистике. Наверное, если бы я не была журналисткой, то стала бы следователем.
   - А в каком издании вы работали? У нас часто бывают пациенты из России. Они привозят с собой свежую литературу. Так что я знаю все модные сейчас журналы и книги. Мой муж, вернее - будущий муж, мы еще не женаты - главный врач частной наркологической клиники.
   - Я работала в журнале "Варвара".
   - Серьезно? Я просто в восторге от этого журнала! А раньше там были совершенно потрясающие истории о женщинах-миллионершах. Такого я не читала больше нигде! И писала их ваша тезка, тоже Алина. Только фамилия у нее Перова. До сих пор храню эти журналы!
   - Разрешите представиться, я и есть Алина Перова. Перова - моя девичья фамилия. Полтора года назад я вышла замуж и теперь ношу фамилию мужа - Вальд.
   - Никогда не думала, что придется общаться с самой Алиной Перовой!
   Болезненное тщеславие никогда не было присуще Алине в гипертрофированной форме, но, как говорится, доброе слово и кошке приятно. У нее сладко защекотало внутри, но при этом она, пожав плечами, как смогла равнодушно сказала:
   - Давай забудем былые заслуги, будущие - куда более важны. И перейдем на "ты". Согласна?
   - Конечно!
   - Значит так. Сейчас я с Вальдемаром Генриховичем поеду в парк, а ты езжай в полицию и узнай, какие новости в расследовании и готовы ли окончательные результаты судмедэкспертизы.
   - Так и сделаем. Вальдемар Генрихович, давайте я помогу вам собраться!
   - Спасибо, но я еще и сам в состоянии себя обслуживать!
   - Я не хотела вас обидеть!
   - Я и не обиделся. Неужели вы хотите, чтобы я перед молодыми красивыми женщинами демонстрировал свою немощь? Я ведь, хоть и совсем старый и почти безногий, но мужчина...
   - Да вы еще мужчина хоть куда! Соседка фрау Вальбаум неспроста к вам бегает. Наверное, виды на вас имеет, - попыталась улыбнуться Светлана.
   "Значит, когда Светлана приехала, соседка была тут. Надо будет с ней поговорить. Раз она постоянно находится возле семьи Берг, ее наблюдения могут быть полезны. К тому же, это она вместе с Вальдемаром Генриховичем обнаружила мертвую Полину. Сознание отца, ясное дело, в тот момент было затуманено. А вот она может вспомнить какие-то интересные детали..."
   - Вальдемар Генрихович, вы собирайтесь, а я зайду к фрау Вальбаум. Хочу попросить у нее рецепт печенья, которым она вчера нас угощала. Я такой хозяйкой стала в последнее время, что сама себя не узнаю. Но мне, как ни странно, это нравится!
   - Конечно, Алиночка. Ее дверь по другую сторону лифта, вторая по счету...
   - Я мигом!
   - Не спеши, не спеши... Нам спешить некуда... Впрочем, если у тебя мало времени...
   - У меня времени вполне достаточно. На фирму к Пащуку я не поеду. По крайней мере - сегодня. А работу, которую им обещала, я сделала дома и выслала по электронной почте. Так что, будем гулять, пока вам не надоест.
   - Мне, право, не удобно, что вы бросили свои дела и занимаетесь стариком...
   - Не удобно знаете что? На потолке спать, потому что одеяло все время падает...
   Шутка, хоть и избитая, но заставила старика улыбнуться:
   - Хорошо, жду тебя. А то смотри, наешься у фрау Вальбаум вкусного печенья и забудешь про меня!
   - И не мечтайте! - выпалила Алина, закрывая дверь.
 

* * *

 
   Алина окинула взглядом комнатку одинокой старушки. Мебель солидная, деревянная, пожилые люди не любят всяких модернистских изысков. Белоснежные занавески, накрахмаленные вышитые салфеточки: "С их поколением, наверное, уйдет у немецких женщин само понятие женственности. И это выражается не только в кружевных скатерках и вышитых картинах на стене. Стиль одежды, прически пожилых женщин очень сильно отличаются от тех, что приняты у молодого поколения. Понятно, вкусы и моды меняются. Но ведь понятие женственности остается... Даже Маркус как-то заметил, что среди пожилых немок гораздо чаще встретишь красивую женщину, чем среди молодых... Результат эмансипации? А почему же тогда русские, итальянки, польки одеваются со вкусом? Они вроде, тоже стараются не отставать от социального прогресса, но при этом и к своему отражению в зеркале относятся с вниманием..."
   - Фрау Вальбаум, спасибо вам за рецепт, - начала Алина. - Но я пришла не только за этим.
   - Я догадалась уже. Вы, молодые, думаете, что со стариками можно играть в детские игры. Наверное, хотите что-то узнать по поводу загадочной смерти дочки Вальдемара Берга?
   - Честно говоря - да!
   - Я Полину хорошо знала, часто видела ее здесь, у отца. Она была удивительной, я бы сказала - редкостной дочерью. У своих знакомых, да и, пожалуй, среди всех постояльцев этого специализированного дома, я не встречала таких преданных детей. Может, основа этого лежит в воспитании и особенностях менталитета. Но немецкие дети, я имею в виду коренных немцев, относятся к родителям, как бы сказать... слишком практично, что ли... Хотя, в этом виноваты сами родители. Ведь эта душевная черствость культивируется в западной культуре...
   - Странно от вас слышать такие слова в адрес своих... Чаще всего люди любят подшучивать над другими национальными группами, подмечая их "слабые" стороны.
   - Вы правы. Но я могу себя отчасти считать принадлежащей и к восточноевропейскому менталитету. Дело в том, что я родилась в Восточной Пруссии, в Кенигсберге, который потом переименовали в Калининград. У нас даже традиционная кухня больше похожа на польскую и русскую, чем на немецкую. Но, вас интересует совсем другое, - спохватилась старушка, - извините, я отвлеклась...
   Восточная Пруссия, доставшаяся Советскому Союзу в качестве контрибуции после Второй Мировой войны, давно интересовала Алину. Она с интересом смотрела документальные фильмы и передачи из истории, читала журналы на эту тему. Дело в том, что понятие "исторической справедливости" в отношении Кенигсберга-Калининграда, оказалось с "теневой стороной", которая раньше нам совершенно не была известна. И вообще, какие могут быть разговоры? Победитель всегда прав, а агрессор должен быть наказан! Но... для Алины стало большим откровением, когда она узнала, что миллионы немцев, проживавших ранее в Восточной Пруссии, были вынуждены покинуть свою родину, а "большая земля" - то есть Германия - с распростертыми объятиями их не ждала. При этом все бывшие "пруссаки" - а теперь это очень пожилые люди - с большим интересом и уважением, очень доброжелательно относятся к выходцам из Союза, часто ездят в Калининград, Питер, Москву... Алина могла бы часами говорить по этому поводу, но все-таки переменила направление разговора:
   - Мы с вами обязательно поговорим на все темы. Но начнем с той, которая на сегодня самая животрепещущая. Смерть Полины.
   - Да-да... Я расскажу вам все, что видела в тот день. Вальдемар очень волновался, почему Полина не отвечает ни по одному из телефонов. Он звонил даже ее шефу, у него фамилия такая, похожая на польскую, с шипящими звуками...
   - Пащук!
   - Кажется, да, Пащук. Но он ничего не сказал вразумительного, и тогда Вальдемар совсем расстроился и попросил меня поехать с ним вместе к Полине. Ключи от ее квартиры у него есть. Он вызвал такси, и мы поехали.
   - Во сколько это было?
   - Около двух часов дня.
   "Приблизительно в это время в тот день я приехала первый раз в офис издательства, - подумала Алина, - значит, в офисе уже знали, что Полина мертва? Почему же Болотников сказал, что она заболела? Надо уточнить время..." И вслух спросила:
   - А в полицию вы позвонили сразу же?
   - Сначала Вальдемар позвонил в "Скорую помощь", он подумал, что Полина без сознания. Я не стала его разубеждать, хотя увидела, что она мертва.
   - Как вы увидели?
   - Да тут долго не надо думать. Лежала она, видно, уже несколько часов, так что понимаете...
   - Ну, да. А Вальдемар не понял этого...
   - Он был в шоковом состоянии. Наверное, он понял тоже, что она мертва, но пытался отогнать от себя эту мысль. Я могла бы и сама позвонить в полицию, но кто я такая? Он же отец. Я его с трудом уговорила набрать номер полиции, он сказал что-то невразумительное, и все равно пришлось мне взять трубку и объяснить суть дела. Иначе полицейские приняли бы это за розыгрыш и не приехали.
   - Опишите мне общую картину, что вы увидели, когда вошли? Вы бывали раньше в доме Полины?
   - Нет, ни разу не была. Полина обычно водила в праздники или дни рождения в ресторан, домой не приглашала. Готовить у нее времени не было, да и, кажется, она не очень любила заниматься хозяйством.
   - В квартире был беспорядок?
   - Нет. Ничего такого я не заметила. Со стороны - совершенно обычная картина, вроде Полина устала и прикорнула на диванчике. На столе стояли чашки, сливки для кофе, сахарница, еще что-то...
   - Сколько чашек было?
   - Кажется, четыре. Да, точно - четыре!
   - Может быть, три? Насколько я знаю, у нее было двое гостей вечером...
   - Нет, я совершенно точно говорю - четыре.
   - Вас в полиции расспрашивали уже?
   - Нет, меня не вызывали. Только Вальдемара. Он был там вчера. Когда полицейские приехали на квартиру Полины, они мне задали несколько вопросов, но когда узнали, что я тут впервые и приехала в качестве сопровождающего лица, то потеряли ко мне интерес и занялись опросом Вальдемара и осмотром помещения. Потом Вальдемар поехал с ними в комиссариат. Оттуда его привезли вечером на такси.
   - А что в квартире, нашли что-то подозрительное?
   - Они все со стола собрали в полиэтиленовые пакеты и увезли с собой. На экспертизу, наверное. Полину тоже забрали. Остальное, по словам Вальдемара, ничего не изменилось. Они запечатлели все на пленку и уехали, и я тоже отправилась домой.
   - Квартиру опечатали?
   - Нет. Я этого не видела.
   - Скажите, а Эдгара Пауля вы знаете? Это друг Полины, врач-стоматолог.
   - Знаю. Видела его на днях рождений.
   - Ваши впечатления?
   - Интересный мужчина, интеллигентный, умный. Но... как бы сказать, не совсем честный по отношению к Полине. Вальдемар не любил его за это. Но господин Пауль делал вид, что все нормально. А может, он действительно считал это в порядке вещей? Полина любила Эдгара и верила его обещаниям.
   - Вы считаете, что он ее обманывал или вел какую-то двойную игру?
   - Конечно, он ведь продолжает жить в доме вместе со своей женой. Я уж не знаю, спят ли они в одной постели, но, живя под одной крышей, они наверняка сохранили какие-то супружеские отношения. Если бы он действительно любил Полину и имел серьезные намерения по отношению к ней, то уже давно бы разошелся со своей женой. Для этого ведь не обязательно оформлять развод, если уж он так боялся потерять свои деньги...
   - Вы правы, что-то в этих отношениях не то... А может, Полина стала на него давить или предъявлять какие-то требования или претензии, и этот доктор Пауль решил от нее избавиться?
   - Что вы, на Полиночку совсем не похоже то, о чем вы говорите. Она никогда бы не стала ничего требовать или предъявлять претензии...
   - Любая женщина, когда у нее только начинаются отношения с мужчиной, уже видит себя в свадебном платье. Тем более, женщины с традиционным воспитанием, как у нас, более ориентированы на семью. Эмансипация не столь остро затронула их. Я вот тоже была своего рода "деловой женщиной", но, в конце концов, превратилась в образцовую домохозяйку и мужнюю жену. Немецкая женщина вряд ли бросит карьеру, тем более успешную, ради семьи, но у наших женщин другое воспитание... Если даже Полина молчала, то в душе она надеялась стать когда-нибудь фрау Пауль.