3
Так вот, появился в этот страшный вечер в аллее на Патриарших прудах (до сих пор, заметим, любимых москвичами, но с легкой руки автора романа «Мастер и Маргарита» и не только москвичами) человек. «Он был в дорогом костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях».
Ну кого сегодня можно удивить «заграничными туфлями»? А вот когда Булгаков писал свой роман, а также и тогда, когда роман печатался - через 25 лет после смерти автора! - эти туфли в цвет дорогого костюма были, представьте себе, очень и очень необычной для повседневной советской жизни деталью. И недаром они обратили на себя внимание двух собеседников - как и весь облик незнакомца. Потому что один из этих собеседников - Иван Бездомный - одет так: «в заломленной на затылок клетчатой кепке», а также в «жеваных белых брюках и черных тапочках». Вот по этому костюму в те годы сразу было видно - нашчеловек, советский!
Вернемся к портрету незнакомца: «Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя». Замечу, что пудель этот - непростой: при его помощи людям начитанным, таким, кто читал знаменитого «Фауста» знаменитого Гёте, автор «Мастера и Маргариты» давал некий знак - будьте настороже!
«По виду - лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый - почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом - иностранец».
На мой вкус, последняя фраза - очень, очень смешная. Почему если разные глаза, кривая улыбка и одна бровь выше другой, то «словом - иностранец»?! Но Булгаков хорошо знал советский быт. В то время, когда он писал свой роман, уже возник типовой облик советского человека. И неписаной особенностью этого человека было - не выделяться,быть похожим на всех остальных.
Потому что те, кто как-то выделялись,- костюмом или даже просто внешностью, - недолго гуляли на свободе. Рассказывают, что замечательного поэта и писателя Даниила Хармса (мы с вами к нему еще когда-нибудь обратимся), который выглядел как иностранец,- и иностранный псевдоним взял нарочно (Хармс,а не какой-нибудь Безродный или Разутый), хоть был вполне русским, - добрые советские люди не раз сдавали милиции как «иностранного шпиона». А разве много надо ума, чтобы понять, что шпион будет стараться одеться так, чтоб его ни в коем случае не приняли за иностранца? Но велико было недоверие советских людей ко всякому, кто не похож на других. (В конце концов Хармс был арестован и расстрелян.)
Иностранцы же попадались на улицах Москвы и тем более других городов крайне редко - и обязательно в сопровождении приставленных к ним специальных людей: чтобы не допустить непредусмотренных контактов с советскими людьми. Все было под контролем.
Сейчас, через 15 с лишним лет после конца советской власти и полученной всеми нами в результате этого, среди прочих свобод, и свободы любых «контактов» одного человека с другим, не так-то легко все это себе представить, вообразить. Но Булгаков среди этого жил - и пытался описать.
4
И вот предполагаемый иностранец (дальше его автор так и называет - будто под влиянием своих героев) усаживается «на соседней скамейке, в двух шагах от приятелей.
«Немец…» - подумал Берлиоз.
«Англичанин… - подумал Бездомный. - Ишь, и не жарко ему в перчатках».
А иностранец окинул взглядом высокие дома, квадратом окаймлявшие пруд, причем заметно стало, что видит это место он впервые и что оно его заинтересовало».
А вот теперь - внимание! Кто еще не читал романа - читайте нижеследующий абзац особенно внимательно.
«Он остановил взор на верхних этажах, ослепительно отражающих в стеклах изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце, затем перевел его вниз, где стекла начали предвечерне темнеть, чему-то снисходительно усмехнулся, прищурился, руки положил на набалдашник, а подбородок на руки».
Ничто вас здесь не удивило?
Конечно, кое-кто из внимательных читателей споткнулся на этих словах: «…навсегда уходящееот Михаила Александровича солнце».
Вот вам и еще один сигнал о том, что этот вечер кончится страшно.
«Иностранец вдруг поднялся и направился к писателям.
Те поглядели на него удивленно.
- Извините меня, пожалуйста, - заговорил подошедший с иностранным акцентом, но не коверкая слов, - что я, не будучи знаком, позволяю себе. но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что.
Тут он вежливо снял берет, и друзьям ничего не оставалось, как приподняться и раскланяться».
Ну а дальше события идут по нарастающей - и вечер кончается трагическим образом, как не раз намекнул автор. Пересказать эти первые, да и последующие главы нет никакой возможности, а надо просто читать. Тогда узнаете, что это за иностранец (подсказка: помните пуделя? В образе пуделя появляется у Гете Мефистофель в комнате Фауста) и чем кончился этот душный вечер для Берлиоза. И конечно, впервые встретитесь с котом, спокойно сующим кондуктору трамвая гривенник за проезд…
5
На разных страницах романа идет тонкая игра с тем, что можно назвать словами советского языка,т. е. советизмами.Это не тот язык, на котором в советское время говорили люди дома или в дружеских компаниях, а тот, на котором делали доклады генеральные секретари коммунистической партии, выступали люди на официальных митингах, писались газетные «передовицы» - статьи без подписи, исходившие «сверху», от самой власти.
Булгаков высмеивает этот язык.
На сеансе в Варьете (где произойдут потрясающие события), идет, например, такой диалог. Поглядывая на зрительный зал, Воланд спрашивает у Коровьева (он же Фагот) - «Ведь московское народонаселение значительно изменилось?» - и сам продолжает свою мысль: «Горожане сильно изменились. внешне, я говорю, как и сам город, впрочем.
О костюмах нечего уж и говорить, но появились эти… как их… трамваи, автомобили.
- Автобусы, - почтительно подсказал Фагот».
А конферансье Жорж Бенгальский обеспокоен.
Он чувствует, что диалог какой-то не такой. И решает вмешаться.
«Иностранный артист выражает свое восхищение Москвой, выросшей в техническом отношении, - тут Бенгальский дважды улыбнулся, сперва партеру, а потом галерке.
Воланд, Фагот и кот повернули головы в сторону конферансье.
- Разве я выразил восхищение? - спросил маг у Фагота.
- Никак нет, мессир, вы никакого восхищения не выражали, - ответил тот.
- Так что же говорит этот человек?
- А он попросту соврал! - звучно, на весь театр сообщил клетчатый помощник».
Обращу ваше внимание только на слово выросшей.
Идеей беспрерывного ростановой, советской России был проникнут весь общественный быт. О «ростках нового» постоянно говорил и писал Ленин. Газеты заклинали: «Вырослапролетарская литература, выроси пролетарский писатель», «В СССР не только русские, но ни одна национальность… не думает останавливаться в своем росте… в ростене в западного европейца, а в человека будущего коммунистического общества». Излюбленные заголовки газетных статей - «За дальнейший ростсоветской литературы».
«Расти» было непременной обязанностью всех и каждого. Уже в 1950-е - 60-е годы «оттепели» - поэт А. Твардовский высмеивал это слово в поэме «Теркин на том свете», рисуя некоего деда, который «Близ восьмидесяти лет / он не росуже нисколько, / Укорачивался дед».
Таких советизмов в романе Булгакова немало - вредитель, вылазка, маскирующийся, массы, протащить, разоблачитьи т. п., и со всеми с ними идет тонкая стилевая игра: Булгаков, в отличие от большинства, не принимает советского языка.
6
Этот роман - и о любви.
«Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!
За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!»
Вполне в соответствии с названием в романе вы встретитесь с историей потрясающей любви Мастера и его Маргариты, начавшейся внезапно. О ней Мастер рассказывает Ивану Бездомному - в психиатрической клинике, где оба они, прежде незнакомые, оказались из-за Понтия Пилата.
«Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!»
Тут-то все и произошло.
«Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих. Так поражает молния, так поражает финский нож!»
Словом - читайте роман. Ведь он удивительным образом остается, по всем опросам, любимой книгой людей от 12 до 17 лет.
«БЕДНЫЙ РОБИН КРУЗО!»
ПЕРЕЧИТЫВАЙТЕ ПУШКИНА!
«Домик в Коломне» - поэма, которую мы цитируем, так и кончается:
Не знаю, хорошо ли мужчине «рядиться в юбку». А насчет нанимать даром - над этим еще стоит подумать. Ведь про это же - и «Сказка о попе и работнике его Балде»:
И Балда ему предлагает служить за три щелчка по лбу в год (само же предложение проистекает, пожалуй, из того, что Балда-то по рынку навстречу попу «идет, сам не зная куда», - ментальность, однако).
Невеселый конец истории всем, надеюсь, памятен с детства:
Нравоучительно и при этом современно звучит, почти «рыночно». При желании можно услышать некое предостережение - очень даже по делу.
2
«Сказку о рыбаке и рыбке», хочется верить, родители вам прочитали одной из первых.
Тут все вроде ясно - старик внял мольбе рыбки и отпустил ее. Да не просто - а на все ее предложения:
не поддался -
Как же не читать эту сказку детям вслух!..
Кроме как у Пушкина, где ж еще сегодня услышишь, что бывают добрые поступки безо всяких условий - без откупа (по-нынешнему - без
отката),просто - ступай (как чудесно это «ступай», обращенное к
рыбке!..)да гуляй…
«Не посмел я взять с нее выкуп» - не побоялся,а - не решился:что-то внутри не пустило. То самое, наверно, что в давнее время называли совестью:говорили - «совесть не позволила». И сегодня многим все-таки не позволяет делать плохое.
Это потом старуха принудила старика вернуться к морю и добирать шаг за шагом упущенную выгоду.
И тут уже автор и жалеет старика, и в то же время - по-своему суров к нему за податливость к чужой злой воле.
Потом Чехов изобразит этого старика из пушкинской сказки в своих «Трех сестрах» - он отнесется к Андрею, посадившему на голову сестрам свою жену Наташу, так же жалостливо-пренебрежительно: это безвольный тип русского человека, человек-тряпка, потакающий своим безволием деспотам, губящий тем самым лучшее вокруг себя и себя самого…
(Это только кажется, что быть безвольным - ничего особенного, ни для кого не опасно. Такой человек может оказаться очень даже опасным - и для себя самого, и для других. Почти так же, как такой, кто, наоборот, обладает железной волей, но лишен всякой морали и занят только своей выгодой.)
Но до Чехова, который родится в 1860 году, через двадцать три года после гибели Пушкина, еще далеко. И на другой год после «Сказки о рыбаке и рыбке», в 1834 году, Пушкин пишет «Сказку о золотом петушке» (помните, я упоминала ее в связи с Вашингтоном Ирвингом?)
3
…Про царя Дадона, который воевал-воевал, сам нападал на соседей,
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить;
Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя.
И тогда он
…с просьбой о помоге
Обратился к мудрецу
Звездочету и скопцу.
И тот сразу разрешил проблему.
Вот мудрец перед Дадоном
Встал и вынул из мешка
Золотого петушка.
«Посади ты эту птицу, -
Молвил он царю, - на спицу…»
И поясняет, что теперь уж никто не нападет на царя внезапно - чуть откуда-нибудь грозит опасность -
«Вмиг тогда мой петушок
Приподымет гребешок,
Закричит и встрепенется,
И в то место обернется».
Понятно, как обрадовался старик.
Царь скопца благодарит,
Горы золота сулит.
«За такое одолженье, -
Говорит он в восхищеньи, -
Волю первую твою
Я исполню, как мою».
Но, оказывается, обещание это не безусловно. А находится в зависимости от того, какова будет эта первая воля, - не разойдется ли решительно с интересами самого царя. И когда царь узнает, что именно просит звездочет-мудрец за то, что дал ему полный покой:
Подари ты мне девицу,
Шамаханскую царицу,
то возмущается, потому что девица (о ней - особая история, берите скорей «Сказку о золотом петушке» и читайте - даже если уже читали раньше: Пушкина надо перечитывать!) как раз ему самому очень понравилась:
Что ты в голову забрал?
Я конечно обещал,
Но всему же есть граница.
И зачем тебе девица?
Полно, знаешь ли, кто я?
Убирайся, цел пока;
Оттащите старика!»
Старичок хотел заспорить,
Но с иным накладно вздорить;
Царь хватил его жезлом…
Ну и так далее. Сам же пережил вздорного старичка не намного - видимо, на несколько минут. Петушок отплатил ему за вероломство - полной мерой. За неисполнение обещанного царь оказывается наказанным еще злее, чем хозяин Балды за жадность и за некоторое прохиндейство. Так «учит» или «не учит» Пушкин? Обратимся еще к прозе - хотя бы к «Станционному смотрителю». 4 Вообще «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» - это семейное чтение. Хотя бы одну из них детям лет до двенадцати (а с какоговозраста - дело сугубо индивидуальное) надо прочесть дома вслух. Тогда совсем иным будет отношение и к повести, и к Пушкину, и вообще к русской классике. А может быть, и к жизни. «Вышла из-за перегородки девочка лет четырнадцати и побежала в сени. Красота ее меня поразила. „Это твоя дочка?“ - спросил я смотрителя. - «Дочка-с, - отвечал он с видом довольного самолюбия…»» А несколько лет спустя рассказчик, остановившись у того же почтового домика, «не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика». История бедного Самсона Вырина именно в отрочестве должна войти в сознание - и как мастерски выписанное повествование, и как моральный урок - вплоть до щемящего финала, где мальчик показывает приезжему «груду песку, в которую врыт был черный крест с медным образом», и рассказывает, как приходила сюда барыня. «Она легла здесь и лежала долго». Говорят и пишут об этой небольшой повести вот уже около двух веков, и в каждое время проступают новые оттенки ее смыслов. Сегодня я лично выделила бы такие: вы имеете право устраивать жизнь как вам нравится, выбирать по вкусу друзей, возлюбленных, места для жизни, платья и украшения. Но чтобы быть полноценным человеком, должны помнить о тех, кто слабее, кто одинок, кому больно. Нельзя не задумываться о той боли, которую можем причинить мы - молодые, сильные, идя вперед и вверх; не задумываться над тем, не были ли мы глухи к страданиям того, кто рядом? Для кого в нас именно - смысл и возможная (иногда из-за нас уже утерянная) хотя бы скудная радость жизни? Повесть Пушкина дотягивается до наших дней в первую голову мыслью о родителях, да и о дедушках-бабушках. О тех, которых во все времена многие молодые плохо понимают и, главное, не стараются понять, привычно считая «стариков», «предков» и т. п. отставшими от современных запросов и скучными. (Письма двух чем-то близких отечественных литераторов - Пушкина и Чехова - показывают у обоих естественное сознание долга перед родителями, притом, что обоим были родители достаточно чужды.)
Первый поэт, знавший толк в земных удовольствиях, показывает нам (во всяком случае, тем, кто способен видеть что-то дальше своего носа), что выше всего - человечность и сострадание. Что так называемый маленький человек (с этих повестей и вошел он в русскую литературу - и жил в ней вплоть до советского времени) не менее ценен в моральном смысле, чем большой, сильный и богатый. Он дает нам понять - трудно примирить, согласовать интересы и устремления разных людей - в том числе разных по возрасту, образованию, по доходам и возможностям. Но думать о том, как это сделать, - необходимо. Всегда. Во все времена. И уж во всяком случае - учиться с отроческих лет понимать
другого,его чувства - как бы ни были мы погружены в собственные эмоции и заботы. И как бы ни вбили себе в голову в один отнюдь не прекрасный день сомнительный афоризм, издавна не раз мною слышанный: «Я никому ничего не должен!» (Иногда добавлялось: «Был должен - и уже расплатился»). Необходимость видеть вокруг себя кого-то еще, необходимость и уменье сочувствовать - качество, без которого не обойтись в становлении личности. Если только не решили обойтись без самого становления. Так учит все-таки Пушкин или это что-то другое? Он сам об этом сказал, и каждый москвич, равно как и приезжий, может прочитать эти слова на его памятнике: И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал… «Пробуждал» - не прививал, не воспитывал… Знал, что эти чувства дремлют едва ли не в каждом человеке, - только надо
пробудить. И всю жизнь боготворивший Пушкина Михаил Булгаков идет за ним, формируя своего Иешуа, - тот, как многие помнят, верил, что всякий человек
по природе своейдобр.
Заключение
Так вот, появился в этот страшный вечер в аллее на Патриарших прудах (до сих пор, заметим, любимых москвичами, но с легкой руки автора романа «Мастер и Маргарита» и не только москвичами) человек. «Он был в дорогом костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях».
Ну кого сегодня можно удивить «заграничными туфлями»? А вот когда Булгаков писал свой роман, а также и тогда, когда роман печатался - через 25 лет после смерти автора! - эти туфли в цвет дорогого костюма были, представьте себе, очень и очень необычной для повседневной советской жизни деталью. И недаром они обратили на себя внимание двух собеседников - как и весь облик незнакомца. Потому что один из этих собеседников - Иван Бездомный - одет так: «в заломленной на затылок клетчатой кепке», а также в «жеваных белых брюках и черных тапочках». Вот по этому костюму в те годы сразу было видно - нашчеловек, советский!
Вернемся к портрету незнакомца: «Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя». Замечу, что пудель этот - непростой: при его помощи людям начитанным, таким, кто читал знаменитого «Фауста» знаменитого Гёте, автор «Мастера и Маргариты» давал некий знак - будьте настороже!
«По виду - лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый - почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом - иностранец».
На мой вкус, последняя фраза - очень, очень смешная. Почему если разные глаза, кривая улыбка и одна бровь выше другой, то «словом - иностранец»?! Но Булгаков хорошо знал советский быт. В то время, когда он писал свой роман, уже возник типовой облик советского человека. И неписаной особенностью этого человека было - не выделяться,быть похожим на всех остальных.
Потому что те, кто как-то выделялись,- костюмом или даже просто внешностью, - недолго гуляли на свободе. Рассказывают, что замечательного поэта и писателя Даниила Хармса (мы с вами к нему еще когда-нибудь обратимся), который выглядел как иностранец,- и иностранный псевдоним взял нарочно (Хармс,а не какой-нибудь Безродный или Разутый), хоть был вполне русским, - добрые советские люди не раз сдавали милиции как «иностранного шпиона». А разве много надо ума, чтобы понять, что шпион будет стараться одеться так, чтоб его ни в коем случае не приняли за иностранца? Но велико было недоверие советских людей ко всякому, кто не похож на других. (В конце концов Хармс был арестован и расстрелян.)
Иностранцы же попадались на улицах Москвы и тем более других городов крайне редко - и обязательно в сопровождении приставленных к ним специальных людей: чтобы не допустить непредусмотренных контактов с советскими людьми. Все было под контролем.
Сейчас, через 15 с лишним лет после конца советской власти и полученной всеми нами в результате этого, среди прочих свобод, и свободы любых «контактов» одного человека с другим, не так-то легко все это себе представить, вообразить. Но Булгаков среди этого жил - и пытался описать.
4
И вот предполагаемый иностранец (дальше его автор так и называет - будто под влиянием своих героев) усаживается «на соседней скамейке, в двух шагах от приятелей.
«Немец…» - подумал Берлиоз.
«Англичанин… - подумал Бездомный. - Ишь, и не жарко ему в перчатках».
А иностранец окинул взглядом высокие дома, квадратом окаймлявшие пруд, причем заметно стало, что видит это место он впервые и что оно его заинтересовало».
А вот теперь - внимание! Кто еще не читал романа - читайте нижеследующий абзац особенно внимательно.
«Он остановил взор на верхних этажах, ослепительно отражающих в стеклах изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце, затем перевел его вниз, где стекла начали предвечерне темнеть, чему-то снисходительно усмехнулся, прищурился, руки положил на набалдашник, а подбородок на руки».
Ничто вас здесь не удивило?
Конечно, кое-кто из внимательных читателей споткнулся на этих словах: «…навсегда уходящееот Михаила Александровича солнце».
Вот вам и еще один сигнал о том, что этот вечер кончится страшно.
«Иностранец вдруг поднялся и направился к писателям.
Те поглядели на него удивленно.
- Извините меня, пожалуйста, - заговорил подошедший с иностранным акцентом, но не коверкая слов, - что я, не будучи знаком, позволяю себе. но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что.
Тут он вежливо снял берет, и друзьям ничего не оставалось, как приподняться и раскланяться».
Ну а дальше события идут по нарастающей - и вечер кончается трагическим образом, как не раз намекнул автор. Пересказать эти первые, да и последующие главы нет никакой возможности, а надо просто читать. Тогда узнаете, что это за иностранец (подсказка: помните пуделя? В образе пуделя появляется у Гете Мефистофель в комнате Фауста) и чем кончился этот душный вечер для Берлиоза. И конечно, впервые встретитесь с котом, спокойно сующим кондуктору трамвая гривенник за проезд…
5
На разных страницах романа идет тонкая игра с тем, что можно назвать словами советского языка,т. е. советизмами.Это не тот язык, на котором в советское время говорили люди дома или в дружеских компаниях, а тот, на котором делали доклады генеральные секретари коммунистической партии, выступали люди на официальных митингах, писались газетные «передовицы» - статьи без подписи, исходившие «сверху», от самой власти.
Булгаков высмеивает этот язык.
На сеансе в Варьете (где произойдут потрясающие события), идет, например, такой диалог. Поглядывая на зрительный зал, Воланд спрашивает у Коровьева (он же Фагот) - «Ведь московское народонаселение значительно изменилось?» - и сам продолжает свою мысль: «Горожане сильно изменились. внешне, я говорю, как и сам город, впрочем.
О костюмах нечего уж и говорить, но появились эти… как их… трамваи, автомобили.
- Автобусы, - почтительно подсказал Фагот».
А конферансье Жорж Бенгальский обеспокоен.
Он чувствует, что диалог какой-то не такой. И решает вмешаться.
«Иностранный артист выражает свое восхищение Москвой, выросшей в техническом отношении, - тут Бенгальский дважды улыбнулся, сперва партеру, а потом галерке.
Воланд, Фагот и кот повернули головы в сторону конферансье.
- Разве я выразил восхищение? - спросил маг у Фагота.
- Никак нет, мессир, вы никакого восхищения не выражали, - ответил тот.
- Так что же говорит этот человек?
- А он попросту соврал! - звучно, на весь театр сообщил клетчатый помощник».
Обращу ваше внимание только на слово выросшей.
Идеей беспрерывного ростановой, советской России был проникнут весь общественный быт. О «ростках нового» постоянно говорил и писал Ленин. Газеты заклинали: «Вырослапролетарская литература, выроси пролетарский писатель», «В СССР не только русские, но ни одна национальность… не думает останавливаться в своем росте… в ростене в западного европейца, а в человека будущего коммунистического общества». Излюбленные заголовки газетных статей - «За дальнейший ростсоветской литературы».
«Расти» было непременной обязанностью всех и каждого. Уже в 1950-е - 60-е годы «оттепели» - поэт А. Твардовский высмеивал это слово в поэме «Теркин на том свете», рисуя некоего деда, который «Близ восьмидесяти лет / он не росуже нисколько, / Укорачивался дед».
Таких советизмов в романе Булгакова немало - вредитель, вылазка, маскирующийся, массы, протащить, разоблачитьи т. п., и со всеми с ними идет тонкая стилевая игра: Булгаков, в отличие от большинства, не принимает советского языка.
6
Этот роман - и о любви.
«Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!
За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!»
Вполне в соответствии с названием в романе вы встретитесь с историей потрясающей любви Мастера и его Маргариты, начавшейся внезапно. О ней Мастер рассказывает Ивану Бездомному - в психиатрической клинике, где оба они, прежде незнакомые, оказались из-за Понтия Пилата.
«Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!»
Тут-то все и произошло.
«Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих. Так поражает молния, так поражает финский нож!»
Словом - читайте роман. Ведь он удивительным образом остается, по всем опросам, любимой книгой людей от 12 до 17 лет.
«БЕДНЫЙ РОБИН КРУЗО!»
1
Примерно триста пятьдесят лет тому назад, в сентябре 1659 года люди плыли на корабле, нагруженном товаром. И как только они пересекли экватор, налетел ураган - и бушевал в течение двенадцати дней.
Наконец корабль бросило на мель. Надо было спешно покидать его, потому что в любой момент корабль могло расколоть надвое. Ничего не оставалось, как спуститься в единственную уцелевшую шлюпку - и отдаться на волю бушующих волн.
И все одиннадцать человек оказались в ловушке. Их вот-вот должна была захлестнуть огромная волна. «Мы гребли к берегу с отчаянием в сердце, как люди, которых ведут на казнь. Мы все понимали, что едва только шлюпка подойдет ближе к земле, прибой тотчас же разнесет ее в щепки».
Бывают положения, из которых действительно нет хорошего выхода (хотя вообще-то его надо искать до последнего).
«Вдруг разъяренный вал, высокий, как гора, набежал с кормы на нашу шлюпку. Это был последний, смертельный удар. Наша шлюпка перевернулась. В тот же миг мы очутились под водой. Буря в одну секунду раскидала нас в разные стороны.
…Я очень хорошо плаваю, но у меня не было сил сразу вынырнуть из этой пучины, чтобы перевести дыхание, и я чуть не задохся. Волна подхватила меня, протащила по направлению к земле, разбилась и отхлынула прочь, оставив меня полумертвым, так как я наглотался воды». Много раз волна накрывала его и тащила назад прежде, чем ему удалось выкарабкаться на сушу.
Сначала он бегал и прыгал и даже пел и плясал от радости. А потом до него дошло, что его одежда промокла насквозь, а переодеться не во что, что у него нет ни пищи, ни пресной воды - и никакого оружия, чтобы обороняться от диких зверей.
«Вообще при мне не оказалось ничего, кроме ножа, трубки да жестянки с табаком.
Это привело меня в такое отчаяние, что я стал бегать по берегу взад и вперед, как безумный».
Он ждал, что ночью его растерзают хищные звери - ведь они выходят на охоту по ночам. Решил взобраться на большое ветвистое дерево - и спать на нем.
«Спал я сладко, как не многим спалось бы на такой неудобной постели, и вряд ли кто-либо после такого ночлега просыпался таким свежим и бодрым».
Так началась долгая и необычайно деятельная жизнь на необитаемом острове того, кого английский писатель начала XVIII века Даниэль Дефо изобразил в романе под длинным названием:
«Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове, у берегов Америки, близ устья великой реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами. Написано им самим».
В те времена, когда Дефо писал эту свою книгу, читатели не признавали никакого вымысла. Серьезные, трудолюбивые люди, они полюбили мемуары, достоверное, обстоятельное изложение реальных событий. И история злоключений и поразительных успехов Робинзона Крузо описана так, что в реальности излагаемого совершенно невозможно усомниться.
Писателю было почти 60 лет, когда вышла эта книга. Он никак не ожидал такого большого успеха, который выпал на ее долю.
На долгие времена герой Дефо стал примером человека, не впавшего в уныние - когда все решительно его к этому располагало, не согнувшегося перед тяжелейшими обстоятельствами, а превозмогшего их.
Поговорка «Терпение и труд все перетрут» могла бы быть одним из эпиграфов к его книге.
2
В отрочестве все - и девочки, и мальчики, - размышляют над тем, что же такое - настоящий мужчина?Кого и за что можно так назвать?
Если кому-то кажется, что настоящий мужчина - тот, у кого много или очень много денег, - это ошибка. Потому что любые деньги можно отнять - тем или иным способом.
Некоторые думают, что это - тот, кого все боятся.И опять невпопад - всегда найдется кто-то, кто его не испугается. И вообще это малоприятный тип - такой, кого все боятся.Все уважают- это можно понять.
Я бы сказала, что настоящий мужчина - это тот, с кем не страшно оказаться на необитаемом острове.
Про которого точно знаешь - он сумеет там выстроить для тебя дом. А если не хватит материала на стены - он будет держать крышу над твоей головой руками.
3
Все матросы и пассажиры погибли, а корабль уцелел. Прилив снял его с мели и пригнал довольно близко к берегу. Робинзон сплавал на корабль и понял, что оттуда есть что перевезти на берег. Связав запасные мачты канатом, он соорудил плот и стал перевозить на берег припасы. Большой удачей стало то, что, выброшенный на остров в чем был, Робинзон нашел на корабле ящик корабельного плотника. «Это была для меня поистине драгоценная находка, которой я не отдал бы в то время за целый корабль, наполненный золотом». Все относительно, мои юные друзья!
В течение последующих лет Робинзон выстроил себе хижину, выдолбил пирогу, приручил диких коз, сеял злаки, собирал урожай, молол зерно и пек хлеб. И не видел много лет ни одного человека.
Описание того, как он обживал остров и в одиночку, своими руками устраивал себе жизнь все лучше и лучше - это и есть самое интересное в этой книге. Она показывает наглядно - человек может все, если не теряет присутствия духа.
Из шкур убитых им зверей Робинзон сшил себе куртку, штаны и меховую шапку и выглядел в этом наряде очень экзотично, а впоследствии кое для кого - и устрашающе. Однажды на лодке его чуть не унесло в океан. И когда он вновь наконец оказался на твердой земле своего острова - радовался, что снова увидит свои поля, свои рощи, своего верного пса и своих коз! Повалился около своего домика в тени и заснул. «Но каково было мое изумление, когда меня разбудил чей-то голос. Да это был голос человека! Здесь, на острове, был человек, и он громко кричал среди ночи:
- Робин, Робин, Робин Крузо! Бедный Робин Крузо! Куда ты попал, Робин Крузо? Куда ты попал?»
Только представьте себе состояние того, кто много лет не слышал человеческого голоса!
«Первым моим чувством был страшный испуг. Я вскочил, дико озираясь кругом, и вдруг, подняв голову, увидел на ограде своего попугая.
Конечно, я сейчас же догадался, что он-то и выкрикивал эти слова: таким же точно жалобным голосом я часто говорил ему эту самую фразу, и он отлично ее затвердил. Сядет бывало мне на палец, приблизит клюв к самому моему лицу и причитает уныло: «Бедный Робин Крузо! Где ты был и куда ты попал?»
Но даже убедившись, что это был попугай, и понимая, что, кроме попугая, некому тут и быть, я еще долго не мог успокоиться».
И опять потекли долгие годы одиночества.
И «случилось событие, которое совершенно нарушило спокойное течение моей жизни.
Было около полудня. Я шел берегом моря, направляясь к своей лодке, и вдруг, к великому своему удивлению и ужасу, увидел след голой человеческой ноги, ясно отпечатавшийся на песке!
Я остановился и не мог сдвинуться с места, как будто меня поразил гром, как будто я увидел привидение.
Я стал прислушиваться, я озирался кругом, но не слышал и не видел ничего подозрительного».
Он изучил окрестности - других отпечатков не было. Однако он понимал, что не ошибся: «Это был несомненно след ноги человека: я отчетливо различал пятку, пальцы, подошву. Как он сюда попал? Откуда здесь взялся человек? Я терялся в догадках и не мог остановиться ни на одной».
Шли дни, загадка не разгадывалась, никаких людей не было видно, и Робинзону стало уже казаться - не его ли это собственный след? И когда он пришел на то место и поставил свою ногу на след - его нога оказалась значительно меньше!
…Тогда он стал превращать свой дом в настоящую неприступную крепость - обнес двумя оградами и так далее.
Прошло еще два года. И однажды он добрался до западной оконечности своего острова, где никогда не бывал. «То, что я увидел, когда спустился с пригорка и вышел на берег, ошеломило меня. Весь берег был усеян человеческими костями: черепами, скелетами, костями рук и ног».
Он понял, что, после своих морских сражений, дикие племена высаживаются на этот берег и съедают плененных, поскольку все они - людоеды. «С омерзением отвернулся я от этого зрелища. Меня стошнило. Я чуть не лишился чувств. Мне казалось, что я упаду».
4
Можно сказать, что на этих страницах кончается одна часть жизни Робинзона на острове - одинокой и успешной борьбы за существование. Начинается другая - со сражениями с людьми и спасением людей. «Пусть я погибну в неравном бою, пусть они растерзают меня, - говорил я себе, - но не могу же я допустить, чтобы у меня на глазах люди безнаказанно ели людей!»
И наступает день, когда он спасает одного дикаря от тех, кто хотел его съесть. А тот не может понять, как удалось Робинзону убить человека на расстоянии - он никогда не видел ружья.
Спасенный человек станет самым верным другом и помощником Робинзона. Дальше события пойдут по нарастающей.
Робинзон с новым товарищем, которого он назвал Пятницей, уже спасает других людей от верной и страшной смерти - и наконец находит возможность для своего спасения: он может, наконец, покинуть остров, на котором провел много-много лет, и отправиться на родину, в Англию - конечно, со своим верным Пятницей! Ведь родился Робинзон в Йорке - том самом старом английском городе, который и дал имя главному городу Америки - Нью-Йорк, то есть - НовыйЙорк.
Не прочесть книжку про удивительные приключения морехода Робинзона Крузо, - невозможно. Все-таки это - одна из самых знаменитых и самых увлекательных книг в мировой литературе.
И напоследок - один совет. Если вам не более двенадцати лет и вы собрались читать эту книжку - ищите ее в переводе Корнея Чуковского. Прекрасный перевод дает большой роман в сокращении - это скорее переложение,чем перевод: убраны детали, которые в вашем возрасте не очень интересны.
Но если вы не успели прочесть роман до двенадцати-тринадцати лет и захотели, поверив мне, прочитать его сейчас, в четырнадцать-шестнадцать лет - ищите более полный текст, в переводе (тоже очень хорошем) М. А. Шишмаревой. Там вы узнаете и о том, что было с собственностью Робинзона - плантациями в Бразилии, и многое другое из жизни купца XVII века. Раньше, в советское время все это нам, тогдашним детям, было непонятно, поскольку не было никакого предпринимательства и ни у кого не было никакой собственности, кроме одежды, посуды да постели. Ну, еще книг.
А тут - компаньоны честно следили за прибылью пропавшего Робинзона, ничего не присвоили - и, когда он неожиданно для всех вернулся на родину, послали ему на кораблях разные товары в счет его прибыли. И вот бразильские корабли с его богатствами прибыли в гавань. «Узнав об этом, я побледнел, почувствовал дурноту, и если бы старик-капитан не подоспел вовремя с лекарством, я, пожалуй, не вынес бы этой неожиданной радости и умер тут же на месте».
Вот какие страсти!
Примерно триста пятьдесят лет тому назад, в сентябре 1659 года люди плыли на корабле, нагруженном товаром. И как только они пересекли экватор, налетел ураган - и бушевал в течение двенадцати дней.
Наконец корабль бросило на мель. Надо было спешно покидать его, потому что в любой момент корабль могло расколоть надвое. Ничего не оставалось, как спуститься в единственную уцелевшую шлюпку - и отдаться на волю бушующих волн.
И все одиннадцать человек оказались в ловушке. Их вот-вот должна была захлестнуть огромная волна. «Мы гребли к берегу с отчаянием в сердце, как люди, которых ведут на казнь. Мы все понимали, что едва только шлюпка подойдет ближе к земле, прибой тотчас же разнесет ее в щепки».
Бывают положения, из которых действительно нет хорошего выхода (хотя вообще-то его надо искать до последнего).
«Вдруг разъяренный вал, высокий, как гора, набежал с кормы на нашу шлюпку. Это был последний, смертельный удар. Наша шлюпка перевернулась. В тот же миг мы очутились под водой. Буря в одну секунду раскидала нас в разные стороны.
…Я очень хорошо плаваю, но у меня не было сил сразу вынырнуть из этой пучины, чтобы перевести дыхание, и я чуть не задохся. Волна подхватила меня, протащила по направлению к земле, разбилась и отхлынула прочь, оставив меня полумертвым, так как я наглотался воды». Много раз волна накрывала его и тащила назад прежде, чем ему удалось выкарабкаться на сушу.
Сначала он бегал и прыгал и даже пел и плясал от радости. А потом до него дошло, что его одежда промокла насквозь, а переодеться не во что, что у него нет ни пищи, ни пресной воды - и никакого оружия, чтобы обороняться от диких зверей.
«Вообще при мне не оказалось ничего, кроме ножа, трубки да жестянки с табаком.
Это привело меня в такое отчаяние, что я стал бегать по берегу взад и вперед, как безумный».
Он ждал, что ночью его растерзают хищные звери - ведь они выходят на охоту по ночам. Решил взобраться на большое ветвистое дерево - и спать на нем.
«Спал я сладко, как не многим спалось бы на такой неудобной постели, и вряд ли кто-либо после такого ночлега просыпался таким свежим и бодрым».
Так началась долгая и необычайно деятельная жизнь на необитаемом острове того, кого английский писатель начала XVIII века Даниэль Дефо изобразил в романе под длинным названием:
В те времена, когда Дефо писал эту свою книгу, читатели не признавали никакого вымысла. Серьезные, трудолюбивые люди, они полюбили мемуары, достоверное, обстоятельное изложение реальных событий. И история злоключений и поразительных успехов Робинзона Крузо описана так, что в реальности излагаемого совершенно невозможно усомниться.
Писателю было почти 60 лет, когда вышла эта книга. Он никак не ожидал такого большого успеха, который выпал на ее долю.
На долгие времена герой Дефо стал примером человека, не впавшего в уныние - когда все решительно его к этому располагало, не согнувшегося перед тяжелейшими обстоятельствами, а превозмогшего их.
Поговорка «Терпение и труд все перетрут» могла бы быть одним из эпиграфов к его книге.
2
В отрочестве все - и девочки, и мальчики, - размышляют над тем, что же такое - настоящий мужчина?Кого и за что можно так назвать?
Если кому-то кажется, что настоящий мужчина - тот, у кого много или очень много денег, - это ошибка. Потому что любые деньги можно отнять - тем или иным способом.
Некоторые думают, что это - тот, кого все боятся.И опять невпопад - всегда найдется кто-то, кто его не испугается. И вообще это малоприятный тип - такой, кого все боятся.Все уважают- это можно понять.
Я бы сказала, что настоящий мужчина - это тот, с кем не страшно оказаться на необитаемом острове.
Про которого точно знаешь - он сумеет там выстроить для тебя дом. А если не хватит материала на стены - он будет держать крышу над твоей головой руками.
3
Все матросы и пассажиры погибли, а корабль уцелел. Прилив снял его с мели и пригнал довольно близко к берегу. Робинзон сплавал на корабль и понял, что оттуда есть что перевезти на берег. Связав запасные мачты канатом, он соорудил плот и стал перевозить на берег припасы. Большой удачей стало то, что, выброшенный на остров в чем был, Робинзон нашел на корабле ящик корабельного плотника. «Это была для меня поистине драгоценная находка, которой я не отдал бы в то время за целый корабль, наполненный золотом». Все относительно, мои юные друзья!
В течение последующих лет Робинзон выстроил себе хижину, выдолбил пирогу, приручил диких коз, сеял злаки, собирал урожай, молол зерно и пек хлеб. И не видел много лет ни одного человека.
Описание того, как он обживал остров и в одиночку, своими руками устраивал себе жизнь все лучше и лучше - это и есть самое интересное в этой книге. Она показывает наглядно - человек может все, если не теряет присутствия духа.
Только представьте себе состояние того, кто много лет не слышал человеческого голоса!
«Первым моим чувством был страшный испуг. Я вскочил, дико озираясь кругом, и вдруг, подняв голову, увидел на ограде своего попугая.
Конечно, я сейчас же догадался, что он-то и выкрикивал эти слова: таким же точно жалобным голосом я часто говорил ему эту самую фразу, и он отлично ее затвердил. Сядет бывало мне на палец, приблизит клюв к самому моему лицу и причитает уныло: «Бедный Робин Крузо! Где ты был и куда ты попал?»
Но даже убедившись, что это был попугай, и понимая, что, кроме попугая, некому тут и быть, я еще долго не мог успокоиться».
И опять потекли долгие годы одиночества.
И «случилось событие, которое совершенно нарушило спокойное течение моей жизни.
Было около полудня. Я шел берегом моря, направляясь к своей лодке, и вдруг, к великому своему удивлению и ужасу, увидел след голой человеческой ноги, ясно отпечатавшийся на песке!
Я остановился и не мог сдвинуться с места, как будто меня поразил гром, как будто я увидел привидение.
Я стал прислушиваться, я озирался кругом, но не слышал и не видел ничего подозрительного».
Он изучил окрестности - других отпечатков не было. Однако он понимал, что не ошибся: «Это был несомненно след ноги человека: я отчетливо различал пятку, пальцы, подошву. Как он сюда попал? Откуда здесь взялся человек? Я терялся в догадках и не мог остановиться ни на одной».
Шли дни, загадка не разгадывалась, никаких людей не было видно, и Робинзону стало уже казаться - не его ли это собственный след? И когда он пришел на то место и поставил свою ногу на след - его нога оказалась значительно меньше!
…Тогда он стал превращать свой дом в настоящую неприступную крепость - обнес двумя оградами и так далее.
Прошло еще два года. И однажды он добрался до западной оконечности своего острова, где никогда не бывал. «То, что я увидел, когда спустился с пригорка и вышел на берег, ошеломило меня. Весь берег был усеян человеческими костями: черепами, скелетами, костями рук и ног».
Он понял, что, после своих морских сражений, дикие племена высаживаются на этот берег и съедают плененных, поскольку все они - людоеды. «С омерзением отвернулся я от этого зрелища. Меня стошнило. Я чуть не лишился чувств. Мне казалось, что я упаду».
4
Можно сказать, что на этих страницах кончается одна часть жизни Робинзона на острове - одинокой и успешной борьбы за существование. Начинается другая - со сражениями с людьми и спасением людей. «Пусть я погибну в неравном бою, пусть они растерзают меня, - говорил я себе, - но не могу же я допустить, чтобы у меня на глазах люди безнаказанно ели людей!»
Спасенный человек станет самым верным другом и помощником Робинзона. Дальше события пойдут по нарастающей.
Робинзон с новым товарищем, которого он назвал Пятницей, уже спасает других людей от верной и страшной смерти - и наконец находит возможность для своего спасения: он может, наконец, покинуть остров, на котором провел много-много лет, и отправиться на родину, в Англию - конечно, со своим верным Пятницей! Ведь родился Робинзон в Йорке - том самом старом английском городе, который и дал имя главному городу Америки - Нью-Йорк, то есть - НовыйЙорк.
Не прочесть книжку про удивительные приключения морехода Робинзона Крузо, - невозможно. Все-таки это - одна из самых знаменитых и самых увлекательных книг в мировой литературе.
И напоследок - один совет. Если вам не более двенадцати лет и вы собрались читать эту книжку - ищите ее в переводе Корнея Чуковского. Прекрасный перевод дает большой роман в сокращении - это скорее переложение,чем перевод: убраны детали, которые в вашем возрасте не очень интересны.
Но если вы не успели прочесть роман до двенадцати-тринадцати лет и захотели, поверив мне, прочитать его сейчас, в четырнадцать-шестнадцать лет - ищите более полный текст, в переводе (тоже очень хорошем) М. А. Шишмаревой. Там вы узнаете и о том, что было с собственностью Робинзона - плантациями в Бразилии, и многое другое из жизни купца XVII века. Раньше, в советское время все это нам, тогдашним детям, было непонятно, поскольку не было никакого предпринимательства и ни у кого не было никакой собственности, кроме одежды, посуды да постели. Ну, еще книг.
А тут - компаньоны честно следили за прибылью пропавшего Робинзона, ничего не присвоили - и, когда он неожиданно для всех вернулся на родину, послали ему на кораблях разные товары в счет его прибыли. И вот бразильские корабли с его богатствами прибыли в гавань. «Узнав об этом, я побледнел, почувствовал дурноту, и если бы старик-капитан не подоспел вовремя с лекарством, я, пожалуй, не вынес бы этой неожиданной радости и умер тут же на месте».
Вот какие страсти!
ПЕРЕЧИТЫВАЙТЕ ПУШКИНА!
1
…Сегодня многие терпеть не могут, чтобы их училито есть поучали.Чтобы их воспитывали.
Пушкин никого не учил своими стихами. А вот воспитывает он нас ими или нет?
…Сегодня многие терпеть не могут, чтобы их училито есть поучали.Чтобы их воспитывали.
Пушкин никого не учил своими стихами. А вот воспитывает он нас ими или нет?
Вот вам мораль: по мненью моему,
Кухарку даром нанимать опасно;
Кто ж родился мужчиною, тому
Рядиться в юбку странно и напрасно…
«Домик в Коломне» - поэма, которую мы цитируем, так и кончается:
…Больше ничего
Не выжмешь из рассказа моего.
Не знаю, хорошо ли мужчине «рядиться в юбку». А насчет нанимать даром - над этим еще стоит подумать. Ведь про это же - и «Сказка о попе и работнике его Балде»:
Нужен мне работник:
Повар, конюх и плотник.
А где мне найти такого
Служителя не слишком дорогого?
И Балда ему предлагает служить за три щелчка по лбу в год (само же предложение проистекает, пожалуй, из того, что Балда-то по рынку навстречу попу «идет, сам не зная куда», - ментальность, однако).
Невеселый конец истории всем, надеюсь, памятен с детства:
Со второго щелка
Лишился поп языка;
А с третьего щелка
Вышибло ум у старика,
А Балда приговаривал с укоризной:
«Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной».
Нравоучительно и при этом современно звучит, почти «рыночно». При желании можно услышать некое предостережение - очень даже по делу.
2
«Сказку о рыбаке и рыбке», хочется верить, родители вам прочитали одной из первых.
Тут все вроде ясно - старик внял мольбе рыбки и отпустил ее. Да не просто - а на все ее предложения:
Дорогой за себя дам откуп:
Откуплюсь чем только пожелаешь
не поддался -
И сказал ей ласковое слово:
«Бог с тобою, золотая рыбка!
Твоего мне откупа не надо;
Ступай себе в синее море,
Гуляй там себе на просторе».
Как же не читать эту сказку детям вслух!..
«Не посмел я взять с нее выкуп» - не побоялся,а - не решился:что-то внутри не пустило. То самое, наверно, что в давнее время называли совестью:говорили - «совесть не позволила». И сегодня многим все-таки не позволяет делать плохое.
Это потом старуха принудила старика вернуться к морю и добирать шаг за шагом упущенную выгоду.
И тут уже автор и жалеет старика, и в то же время - по-своему суров к нему за податливость к чужой злой воле.
Потом Чехов изобразит этого старика из пушкинской сказки в своих «Трех сестрах» - он отнесется к Андрею, посадившему на голову сестрам свою жену Наташу, так же жалостливо-пренебрежительно: это безвольный тип русского человека, человек-тряпка, потакающий своим безволием деспотам, губящий тем самым лучшее вокруг себя и себя самого…
(Это только кажется, что быть безвольным - ничего особенного, ни для кого не опасно. Такой человек может оказаться очень даже опасным - и для себя самого, и для других. Почти так же, как такой, кто, наоборот, обладает железной волей, но лишен всякой морали и занят только своей выгодой.)
Но до Чехова, который родится в 1860 году, через двадцать три года после гибели Пушкина, еще далеко. И на другой год после «Сказки о рыбаке и рыбке», в 1834 году, Пушкин пишет «Сказку о золотом петушке» (помните, я упоминала ее в связи с Вашингтоном Ирвингом?)
3
…Про царя Дадона, который воевал-воевал, сам нападал на соседей,
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить;
Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя.
И тогда он
…с просьбой о помоге
Обратился к мудрецу
Звездочету и скопцу.
И тот сразу разрешил проблему.
Вот мудрец перед Дадоном
Встал и вынул из мешка
Золотого петушка.
«Посади ты эту птицу, -
Молвил он царю, - на спицу…»
И поясняет, что теперь уж никто не нападет на царя внезапно - чуть откуда-нибудь грозит опасность -
«Вмиг тогда мой петушок
Приподымет гребешок,
Закричит и встрепенется,
И в то место обернется».
Понятно, как обрадовался старик.
Царь скопца благодарит,
Горы золота сулит.
«За такое одолженье, -
Говорит он в восхищеньи, -
Волю первую твою
Я исполню, как мою».
Но, оказывается, обещание это не безусловно. А находится в зависимости от того, какова будет эта первая воля, - не разойдется ли решительно с интересами самого царя. И когда царь узнает, что именно просит звездочет-мудрец за то, что дал ему полный покой:
Подари ты мне девицу,
Шамаханскую царицу,
то возмущается, потому что девица (о ней - особая история, берите скорей «Сказку о золотом петушке» и читайте - даже если уже читали раньше: Пушкина надо перечитывать!) как раз ему самому очень понравилась:
Что ты в голову забрал?
Я конечно обещал,
Но всему же есть граница.
И зачем тебе девица?
Полно, знаешь ли, кто я?
Убирайся, цел пока;
Оттащите старика!»
Старичок хотел заспорить,
Но с иным накладно вздорить;
Царь хватил его жезлом…
Ну и так далее. Сам же пережил вздорного старичка не намного - видимо, на несколько минут. Петушок отплатил ему за вероломство - полной мерой. За неисполнение обещанного царь оказывается наказанным еще злее, чем хозяин Балды за жадность и за некоторое прохиндейство. Так «учит» или «не учит» Пушкин? Обратимся еще к прозе - хотя бы к «Станционному смотрителю». 4 Вообще «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» - это семейное чтение. Хотя бы одну из них детям лет до двенадцати (а с какоговозраста - дело сугубо индивидуальное) надо прочесть дома вслух. Тогда совсем иным будет отношение и к повести, и к Пушкину, и вообще к русской классике. А может быть, и к жизни. «Вышла из-за перегородки девочка лет четырнадцати и побежала в сени. Красота ее меня поразила. „Это твоя дочка?“ - спросил я смотрителя. - «Дочка-с, - отвечал он с видом довольного самолюбия…»» А несколько лет спустя рассказчик, остановившись у того же почтового домика, «не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика». История бедного Самсона Вырина именно в отрочестве должна войти в сознание - и как мастерски выписанное повествование, и как моральный урок - вплоть до щемящего финала, где мальчик показывает приезжему «груду песку, в которую врыт был черный крест с медным образом», и рассказывает, как приходила сюда барыня. «Она легла здесь и лежала долго». Говорят и пишут об этой небольшой повести вот уже около двух веков, и в каждое время проступают новые оттенки ее смыслов. Сегодня я лично выделила бы такие: вы имеете право устраивать жизнь как вам нравится, выбирать по вкусу друзей, возлюбленных, места для жизни, платья и украшения. Но чтобы быть полноценным человеком, должны помнить о тех, кто слабее, кто одинок, кому больно. Нельзя не задумываться о той боли, которую можем причинить мы - молодые, сильные, идя вперед и вверх; не задумываться над тем, не были ли мы глухи к страданиям того, кто рядом? Для кого в нас именно - смысл и возможная (иногда из-за нас уже утерянная) хотя бы скудная радость жизни? Повесть Пушкина дотягивается до наших дней в первую голову мыслью о родителях, да и о дедушках-бабушках. О тех, которых во все времена многие молодые плохо понимают и, главное, не стараются понять, привычно считая «стариков», «предков» и т. п. отставшими от современных запросов и скучными. (Письма двух чем-то близких отечественных литераторов - Пушкина и Чехова - показывают у обоих естественное сознание долга перед родителями, притом, что обоим были родители достаточно чужды.)
Заключение
Моя книжка кончилась. Но совсем не кончилась полка тех книг, которых
нельзя не прочитать.
Вернее, здесь - только про первую полку.
Мы будем с вами собирать вторую, и третью, и четвертую. И так далее.
Спеши читать!
Примечания
1
Гувернантка сестры героя повести и мать Катеньки.
2
Это жест горничной (фр.).
3
Старший брат.
4
Тогда это слово употреблялось во множественном числе. - М. Ч.
5
Кунак - приятель; в данном случае - «свой», не воюющий с русскими чеченец. - М. Ч.
Вернее, здесь - только про первую полку.
Мы будем с вами собирать вторую, и третью, и четвертую. И так далее.
Спеши читать!
Примечания
1
Гувернантка сестры героя повести и мать Катеньки.
2
Это жест горничной (фр.).
3
Старший брат.
4
Тогда это слово употреблялось во множественном числе. - М. Ч.
5
Кунак - приятель; в данном случае - «свой», не воюющий с русскими чеченец. - М. Ч.