Необходимо взрастить стремление, согласно сказанному [во «Введении в практику» (7.39-40)]:
"Из-за того, что в прошлых [жизнях] и теперьКак породить стремление, сказано [там же (7.40)]:
я не имел стремления к Учению,
пришли [теперь ко мне] все эти беды;
зачем же я к Учению стремление оставил?!
«Стремление – всего благого корень,» – Муни рек."
"Его основа – постоянное культивированиеЗдесь говорится о созерцании закона происхождения приятных плодов от хороших деяний и неприятных – от плохих. Ведь, поскольку сказано, что стремление опирается на веру, – два [аспекта] убежденной [в таком законе] веры порождают два желания: избегать [дурного] и браться [за благое].
[убежденности] в созревании плодов [деяний]."
То есть [метод порождения стремления] – это размышление об общем [законе] деяния-плода, и в частности – о пользе, проистекающей от деяний бодхисаттвы, а также о вреде отступления от них. [Об этом] говорилось ранее.
После такого [порождения] стремления к Махаяне вступаем в ее дверь, – т.е. принимаем обязательство уничтожать все пороки и реализовать всевозможные достоинства для себя и других. Затем необходимо понукать себя, думая: «Для уничтожения каждого отдельного порока и склонностей к нему и полного завершения каждого отдельного достоинства необходимо трудиться множество кальп, а у меня не видно и крупицы усердия к уничтожению [пороков] и осуществлению [достоинств]; я растрачиваю зря свое благоприятное положение.» Как говорится [во «Введении в практику» (7.33-36)]:
"Свои бессчетные пороки и чужие
я должен уничтожить до конца.
На устранение отдельного порока,
однако, я затрачу море кальп.
Когда во мне не видно и крупицы
усердия пороки устранять,
то ждут меня чрезмерные страдания;
так почему же дух расслаблен мой?!
Достоинств множества хочу достигнуть
сам для себя, а также для других.
Но ради каждого отдельного достоинства
и то приходится трудиться море кальп.
Раз у меня вообще еще не появлялся навык
освоить даже малую частицу тех достоинств,
то как же я растрачиваю зря
так [трудно] обретенное рождение!"
(2) Сила стойкости
– это неотступность, доведение до конца того, в чем стал усердствовать.
Но, прежде чем приступить [к делу], надо хорошенько взвесить, [сможете ли завершить его]. Если сможете, приступайте, а если нет – не приступайте. Лучше уж не браться, нежели взяться за него и бросить незавершенным.
Почему? А потому, что если привык отступать от данного себе слова не бросать [дело] незавершенным, то и в другой жизни, естественно, будем отступать от обязательства практиковать и подобного. Так, в этой жизни погрязнем в проступках, а в других жизнях их результатом будет обилие страданий. К тому же, когда помышляли о совершении ранее [предпринятого дела], мы не совершили других добродетелей, а поскольку прежнее [дело] мы бросили, то плоды ничтожны; но и оно само полностью не совершилось, поскольку не закончено.
Короче говоря, если мы даем себе слово что-нибудь совершить, но оказываемся не способны, это препятствует совершению других [дел] и, естественно, приводит к ненадежности в соблюдении принятых обетов. По этому поводу [во «Введении в практику» (7.47-48)] сказано:
Но, прежде чем приступить [к делу], надо хорошенько взвесить, [сможете ли завершить его]. Если сможете, приступайте, а если нет – не приступайте. Лучше уж не браться, нежели взяться за него и бросить незавершенным.
Почему? А потому, что если привык отступать от данного себе слова не бросать [дело] незавершенным, то и в другой жизни, естественно, будем отступать от обязательства практиковать и подобного. Так, в этой жизни погрязнем в проступках, а в других жизнях их результатом будет обилие страданий. К тому же, когда помышляли о совершении ранее [предпринятого дела], мы не совершили других добродетелей, а поскольку прежнее [дело] мы бросили, то плоды ничтожны; но и оно само полностью не совершилось, поскольку не закончено.
Короче говоря, если мы даем себе слово что-нибудь совершить, но оказываемся не способны, это препятствует совершению других [дел] и, естественно, приводит к ненадежности в соблюдении принятых обетов. По этому поводу [во «Введении в практику» (7.47-48)] сказано:
"Способности сначала надо взвесить,Итак, желая исполнить до конца принятое обязательство, следует культивировать три [типа] гордости. Согласно сказанному [там же, (7.49)]:
затем уже – начать иль не начать.
Чем бросить начатое, лучше бы не браться,
не то и в будущем привыкну я дела бросать.
Грехи, страдания при этом будут умножаться,
плоды последующих [дел] ничтожны будут,
и [прочие возможные дела] потом не совершатся."
"Проявляй три [типа] гордости:
в отношении дела, клеш и [своих] способностей."
Гордость по отношению к делу
Ни от кого не ожидая помощи для осуществления собственного Пути, осуществляем его сами, одни. Как сказано [там же, (7.49)]:
«Я сделаю все сам, один!» –И в «Послании к другу» (52):
вот это гордость перед делом."
"[Достичь] Освобожденья только сам могу.И в этой мысли: «Не надеясь на других, реализую сам!» – содержится оттенок гордости, поэтому [она] относится сюда же.
Другие здесь ничуть помочь не смогут."
Гордость [своими] способностями
Практикуем, размышляя так: «Существа подвластны клешам и потому не способны осуществлять даже цели-для-себя, а тем более цели-для-других. Я же способен осуществлять цель-для-себя и для-других.» Как сказано [во «Введении в практику» (7.50)]:
"Эти миряне, подвластные клешам,Практикуйте, размышляя и так: «Если они (простые существа) беспрестанно усердствуют в простых делах, то почему же я не прилежен в деле осуществления совершенного Плода?!» Согласно сказанному [там же (7.51)]:
[даже] свою цель достичь не способны;
и уж подавно, [двух целей], как я, –
значит, [один] я [для них все] достигну."
"Другие ведь прилежны в бытовых делах.Однако, трудясь для тех двух [целей], нельзя презирать других, быть высокомерным: практикуя, надо смотреть на них с любовью, не предаваться гордыне. Как сказано [там же (7.51)]:
Так почему же я сижу [сложивши руки]?!"
"С такой гордыней не тружусь, посколькуА мысль: «Другие не способны, а я способен», похожа на гордыню, поэтому и обозначается «гордость».
отсутствие гордыни – вот что ценно."
Гордость перед лицом клеш
Думая: «Во всех случаях презирая клеши, я буду их побеждать, а они меня никогда не одолеют», – вселяем в себя и укрепляем отвагу в преодолении препятствующих факторов. Как сказано [во «Введении в практику» (7.55)]:
Итак, надевайте панцирь готовности трудиться в одиночку, не надеясь на других.
Также убеждайтесь, что другие не способны трудиться [для обеих целей], а вы способны. Сознавая это, порождайте стойкость духа, помогающую во время практики побеждать клеши и никогда не позволяющую им одолевать вас. Кроме того, размышляйте о пагубности отступления от своего слова. Как следует поразмыслив [об этом], упражняйтесь, пока не обретете стойкость духа и желание довести до конца все дела, исполнить которые вы обязались.
""Я буду побеждать пороки все,Если, так не делая, пасть духом, то даже слабый скверный фактор способен повредить. Об этом сказано (7.52, 53):
они ж меня не одолеют никогда", –
в такой вот гордости я, сын
Победоносных Львов, пребуду."
"Увидев подыхающего змея,Устами Шаравы:
ворона чувствует себя Гарудой.
Поэтому и [я] не должен раскисать,
не то любая слабость [меня] сгубит.
Какое может быть Освобождение
от бед, коль, предаваясь малодушию,
рвение оставить?!"
«Подумай о том, что удовольствия по оставлении Дхармы не превосходят прежних удовольствий, и о том, что, оставив Дхарму в этой [жизни], придется в другой и далее испытывать безмерные страдания. Если не проявлять рвения, клеши становятся безжалостны, и ты, утратив способность применять противоядия, не скажешь: „Я совершенствуюсь“. Тогда Будды и бодхисаттвы тоже не смогут защитить.»Если же проявлять вышеописанную гордость, то даже сильная скверная наклонность не сможет стать препятствием. Поэтому необходимо вселить [в себя] эти [виды] гордости, о чем и сказано [во «Введении в практику» (7.53,54)]:
"Поскольку гордость порождает рвение,В противном случае, пороки будут одолевать практикующего, и потуги одержать победу над клешами Трех сфер сделают его посмешищем для мудрых (7.54):
то даже сильное [дурное искушение]
нас одолеть не сможет так легко.
Поэтому с неколебимым духом
одолевай пороки искушений."
"Когда б меня пороки одолели,Это называется «гордостью перед клешами», поскольку презираем клеши и хотим их уничтожить. Хотя [есть] сочинения, иначе излагающие это, думаю, что [по сути] они соответствуют [нашему] источнику.
то шуткой будет выглядеть мое
желание победу одержать
над [клешами] Трех Сфер."
Итак, надевайте панцирь готовности трудиться в одиночку, не надеясь на других.
Также убеждайтесь, что другие не способны трудиться [для обеих целей], а вы способны. Сознавая это, порождайте стойкость духа, помогающую во время практики побеждать клеши и никогда не позволяющую им одолевать вас. Кроме того, размышляйте о пагубности отступления от своего слова. Как следует поразмыслив [об этом], упражняйтесь, пока не обретете стойкость духа и желание довести до конца все дела, исполнить которые вы обязались.
(3) Взращивание силы радостного энтузиазма
После того, как посредством силы мощного стремления впервые порождаем усердие, [а затем], чтобы не отступить от порожденного, создаем силу стойкости или силу гордости, – следует взрастить силу радостного энтузиазма: с радостью приниматься за дело, стремясь не прерывать дело, за которое взялись.
Каким должно быть порожденное чувство ненасытности им? [Об этом] говорится [во «Введении в практику» (7.62)]:
Но, кроме ненасытности радостными результатами [дел], необходима и ненасытность в [самих] делах – их причинах. Ведь простаки, хотя и сомневаются, достигнут или не достигнут приятных результатов [дел], – усердно принимаются [за них]. О делах же, которые наверняка несут радостные плоды, и говорить нечего. Как сказано [в том же тексте (7.63)]:
Итак, чтобы полностью завершать начатые благие дела, принимайтесь за них так, как измученный полуденной жарой слон входит во влекущее прелестное озеро с цветущими лотосами. Упражняйтесь, пока не зародится такое состояние духа.
Как сказано [там же (7.65)]:
Каким должно быть порожденное чувство ненасытности им? [Об этом] говорится [во «Введении в практику» (7.62)]:
"Как [дети], кто увлекся жаждой насладитьсяСогласно сказанному, [следует] стараться породить состояние духа, подобное детской ненасытности в играх.
веселым удовольствием игры,
так [бодхисаттва] увлекается неодолимо
тем делом, что он делает: ему
все мало, не нарадуется делу."
Но, кроме ненасытности радостными результатами [дел], необходима и ненасытность в [самих] делах – их причинах. Ведь простаки, хотя и сомневаются, достигнут или не достигнут приятных результатов [дел], – усердно принимаются [за них]. О делах же, которые наверняка несут радостные плоды, и говорить нечего. Как сказано [в том же тексте (7.63)]:
"Хотя работают [простые люди] ради счастья,Не подобает пресыщаться [делами для других] еще и по такой причине (7.64):
неведомо – достигнут ли того, к чему стремились.
Но если [я] не совершаю дел,
в самих себе несущих радость,
то как, не сделав их, я счастье обрету?!"
"Когда не пресыщаются желаниями чувства,Поразмыслите, согласно сказанному, о том, что, если уж не пресыщаемся чувственными наслаждениями, подобными меду на остром лезвии ножа, – при слизывании меда мы режем язык, т.е. хотя те [наслаждения] и доставляют сейчас немного удовольствия, впоследствии приносят безмерные страдания, то разве может быть оправдано пресыщение [накапливанием заслуг], которые приносят безгрешное временное счастье и непреходящее счастье?! – Порождайте в себе ненасытность [их накапливанием].
похожими на мед на лезвии ножа,
то как пресытиться возможно [бодхисаттве],
творя заслуги, от которых происходят
счастливое [рождение], успокоение [страданий]?"
Итак, чтобы полностью завершать начатые благие дела, принимайтесь за них так, как измученный полуденной жарой слон входит во влекущее прелестное озеро с цветущими лотосами. Упражняйтесь, пока не зародится такое состояние духа.
Как сказано [там же (7.65)]:
"Итак, чтобы исполнить дело до конца,
хватайся за него с таким же чувством,
с каким измученный полуденной [жарой]
слон в озеро прохладное вступает."
(4) Сила отдыха
Когда наше тело и ум, усердствуя, устают, необходимо немного отдохнуть, иначе переутомляемся и не способны трудиться далее.
Как только отдохнули, следует снова начать усердствовать и, если одно дело успешно закончено, не надо этим довольствоваться: необходимо начать со рвением трудиться в других, более высоких делах.
Так сказано [во «Введении в практику» (7.66)]:
Относительно способа усердствования славный Матричета указывает, что надо избегать двух [крайностей]: чрезмерного напряжения усилий и чрезмерного расслабления; здесь необходима умеренность, подобная течению реки:
Как только отдохнули, следует снова начать усердствовать и, если одно дело успешно закончено, не надо этим довольствоваться: необходимо начать со рвением трудиться в других, более высоких делах.
Так сказано [во «Введении в практику» (7.66)]:
"Когда в работе покидают силы,Последнее весьма важно: поскольку, если [останавливаешься], довольствуясь некоторыми прежними достоинствами, это становится большим препятствием к обретению многих более высоких достоинств.
остановись и чуть передохни,
чтобы, продолжив, до конца доделать.
Когда успешно [дело] ты закончил, –
оставь его, стремись к другим [делам]."
Относительно способа усердствования славный Матричета указывает, что надо избегать двух [крайностей]: чрезмерного напряжения усилий и чрезмерного расслабления; здесь необходима умеренность, подобная течению реки:
"Совершенствуясь свято, Ты, [Бхагаван], никогдаИ устами Потобы:
не бывал ни [чрезмерно] расслаблен, и ни напряжен.
И достоинства Будды поэтому Ты не делил
на те, что прежде обрел, и на те, что обрел потом." 171
"Не стоит уподобляться преследователям [разбойников] из Семоду 172. Вот преследователи – [кочевники-] северяне сначала отдыхают, готовятся, а затем гонятся до тех пор, пока не настигают разбойников. Так и надо поступать, выделяя время на подготовку. Например, вошь, подготовившись, двигается без остановок и быстро достигает цели, а блоха, прыгая и останавливаясь, ничего не достигает."
3. [Прилежное применение усердия на основе тех двух]
173.
Таким образом, установив три препятствующих усердию фактора, мы стали применять противоядия от них: породили стремление, способствующее зарождению еще не зародившегося усердия, породили стойкость – фактор, не позволяющий отступить от уже начатого, взрастили силу радостного энтузиазма – [бодрого] начинания дел и нежелания их прерывать и обрели, благодаря силе отдыха, искусность в усердствовании. Теперь необходимо взрастить силу прилежного применения усердия. Это стоит пояснить.
О применении усердия для избавления от подлежащего устранению
[во «Введении в практику» (7.67)] сказано:
Приведу пример такой [односторонности]: если думать, что знание Дхармы важнее практики, и, считая знание наиболее существенным, доискиваться лишь его, то, хотя мрак незнания и устранится благодаря слушанию [Дхармы], – не остерегаясь других клеш, мы погрязнем в грехах и сильно оскверним сознание. Если же думать, что самодисциплина важнее знания, и главным считать созерцание: не остерегаясь врага – омраченности, не слушать, не обучаться Дхарме и вследствие этого совершенно не ведать предписаний и запретов принятых обетов, – нас будут постоянно одолевать падения.
Если, воюя с клешами, роняем оружие внимательности – бдительное различение приемлемого и неприемлемого, – то, подобно тому, как [воин], выронив из рук меч во время битвы, боясь быть убитым, сразу же, не мешкая, его поднимает, – мы, из страха впасть в дурную участь, должны сразу восстановить внимательность. Как сказано ["Введение в практику", (7.68)]:
Но что же должно быть исследовано мудростью? В целом, – это все предписания и запреты, изреченные [Буддой], а в особенности – требования лично принятых обетов. Именно направленные на них внимательность и бдительность делают практику совершенной. Одностороннее же применение внимательности и бдительности лишь при закреплении мысли на объекте ни к чему не приводит.
И как старание вовсе не выронить меч в битве или, случайно его выронив, немедленно поднять основано на подлинном страхе быть убитым, так и осмотрительное [старание] осваивающего Путь совершенно не терять внимательности – памятования о приемлемом и неприемлемом или, потеряв, немедленно ее восстановить – зиждется на зарождении в душе подлинного страха пасть в дурную участь из-за загрязнения проступками и падениями при утрате внимательности.
А кто не начинает думать: «Поскольку [совершенствование] зависит от хранения в центре [внимания] закона деяния-плода, то [получаемые] нами наставления о нем глубоки», – те разрушают основу священного источника Пути – практических достоинств, радующих мудрецов.
Но нужно ли страшиться даже самого малого проступка и, [если он допущен], не мешкая, немедленно преодолевать его?
Если отравленная стрела нанесет хоть малейшую рану, пройдет немного времени, и яд разойдется по всему телу. Поэтому эту рану надо [немедленно] вырезать. Так и здесь: хотя грех и немного ранит душу, но, если пренебречь им, он быстро охватит психику: не останется малым, а станет большим. Поэтому надо стараться вовсе не допустить его, а если допустили, немедленно избавиться. Как сказано [во «Введении в практику» (7.69)]:
Если, когда так твердо соблюдаем [внимательность и бдительность, все же] проявляется какой-нибудь порок, в особенности – сонливость и другие причины лени, – надо, не поддаваясь им, сразу же от них избавляться. Как сказано (7.71):
О применении усердия для избавления от подлежащего устранению
[во «Введении в практику» (7.67)] сказано:
"Как старый воин, отражающий мечомСогласно сказанному, надо усердствовать так, как делает опытный, искусный воин, который, встречаясь в битве с врагами, не только старается поразить противника, а занят сразу двумя делами: искусным избеганием, отражением ударов смертоносного оружия противника и атакой. Так и практикующий, воюя с клешами, должен искусно совершать два дела: остерегаться, не допускать, чтобы клеши поранили его душу, и, применяя противоядия, поражать их. В противном случае, если вы и воспротивитесь противоядием действию одной части клеш, другие клеши унесут другую часть добродетели, или, если они вызовут в душе большой грех, то оба (добродетель и грех) станут равными, что затруднит рост благого.
врагов на поле боя, так и я
стараться должен ускользать от стрел аффектов-клеш,
противоядьями искусно их, врагов моих, сражая."
Приведу пример такой [односторонности]: если думать, что знание Дхармы важнее практики, и, считая знание наиболее существенным, доискиваться лишь его, то, хотя мрак незнания и устранится благодаря слушанию [Дхармы], – не остерегаясь других клеш, мы погрязнем в грехах и сильно оскверним сознание. Если же думать, что самодисциплина важнее знания, и главным считать созерцание: не остерегаясь врага – омраченности, не слушать, не обучаться Дхарме и вследствие этого совершенно не ведать предписаний и запретов принятых обетов, – нас будут постоянно одолевать падения.
Если, воюя с клешами, роняем оружие внимательности – бдительное различение приемлемого и неприемлемого, – то, подобно тому, как [воин], выронив из рук меч во время битвы, боясь быть убитым, сразу же, не мешкая, его поднимает, – мы, из страха впасть в дурную участь, должны сразу восстановить внимательность. Как сказано ["Введение в практику", (7.68)]:
"Как [воин], в битве уронивший меч,И Покровитель Нагарджуна говорит о великой важности внимательности («Письмо к другу», 54):
его, гонимый страхом, быстро поднимает, –
так ты, оружие внимательности уронив,
восстанови его быстрей, боясь в аду родиться."
"О, Владыка! Сугата учил, что внимательностьНа какой объект ни обращена внимательность, мы анализируем его с помощью мудрости, а благодаря внимательности держим [в уме] некую [суть] тщательного их исследования. Внимательность сама по себе не может анализировать объекты.
ко [всем действиям] тела – единственный Путь
[к Свободе]. Поэтому твердо храни ее:
с потерей внимания рушатся все достиженья."
Но что же должно быть исследовано мудростью? В целом, – это все предписания и запреты, изреченные [Буддой], а в особенности – требования лично принятых обетов. Именно направленные на них внимательность и бдительность делают практику совершенной. Одностороннее же применение внимательности и бдительности лишь при закреплении мысли на объекте ни к чему не приводит.
И как старание вовсе не выронить меч в битве или, случайно его выронив, немедленно поднять основано на подлинном страхе быть убитым, так и осмотрительное [старание] осваивающего Путь совершенно не терять внимательности – памятования о приемлемом и неприемлемом или, потеряв, немедленно ее восстановить – зиждется на зарождении в душе подлинного страха пасть в дурную участь из-за загрязнения проступками и падениями при утрате внимательности.
А кто не начинает думать: «Поскольку [совершенствование] зависит от хранения в центре [внимания] закона деяния-плода, то [получаемые] нами наставления о нем глубоки», – те разрушают основу священного источника Пути – практических достоинств, радующих мудрецов.
Но нужно ли страшиться даже самого малого проступка и, [если он допущен], не мешкая, немедленно преодолевать его?
Если отравленная стрела нанесет хоть малейшую рану, пройдет немного времени, и яд разойдется по всему телу. Поэтому эту рану надо [немедленно] вырезать. Так и здесь: хотя грех и немного ранит душу, но, если пренебречь им, он быстро охватит психику: не останется малым, а станет большим. Поэтому надо стараться вовсе не допустить его, а если допустили, немедленно избавиться. Как сказано [во «Введении в практику» (7.69)]:
"Как яд чрез кровьНо как соблюдать внимательность и бдительность желающему победить клеши? Об этом сказано [там же, 7.70]:
распространяется по телу,
так и порок, минуту улучив
[утраты бдительности], душу отравляет."
"Когда слуга несет сосуд, налитый маслом до краев,Как твердо необходимо их соблюдать, можно узнать [подробнее] из рассказа Винаи о случае с Катьяяной 174.
а страж идет за ним с мечом поднятым,
грозя убить, лишь только капелька прольется, –
боясь меча, слуга ни капли масла не прольет.
Вот так же твердо и подвижник [бодхисаттва]
[внимательность и бдительность] пусть соблюдает."
Если, когда так твердо соблюдаем [внимательность и бдительность, все же] проявляется какой-нибудь порок, в особенности – сонливость и другие причины лени, – надо, не поддаваясь им, сразу же от них избавляться. Как сказано (7.71):
"С такой же быстротой, с какой встаем,Однако недостаточно лишь не давать [пороку] продолжаться: необходимо вызвать [в себе] недовольство его возникновением. Поэтому многократно (1) думайте: «Таким я бывал и раньше, поэтому до сих пор скитаюсь в сансаре; а в особенности, приняв обет бодхисаттвы, предаваться тому, что противоречит его требованиям, весьма позорно», – и (2) зарекайтесь на будущее: «С этого времени [приложу все усилия], чтобы это зло больше не возникло!» Как сказано (7.72):
вдруг у себя змею увидев на коленях, –
заметив у себя сонливость или леность,
избавиться от них потребно нам."
"Каждый раз, дурное допустив,Основа такого [старания] – твердая и непрерывная внимательность. Следует усердствовать в углубляющих ее причинах, т.е. опираться на дружбу со святыми Друзьями и благородными товарищами и на повод для нее – слушание многих [наставлений] и другие дела. Об этом сказано (7.73):
порицай себя и долго думай:
"Впредь я, безусловно, постараюсь
это никогда не допускать!"
"Как [сделать] мне внимательность привычкой,Короче говоря, во всех положениях тела необходимо усердствовать в постоянной внимательности – памятований о знаниях, полученных из слушания, где тщательно выяснено – что запрещено и что дозволено в практике бодхисаттвы. Очень важно, чтобы основа для усердствования была безошибочной.
в какие бы условья ни попал?" –
С таким запросом ты ищи [Благого Друга],
стремись [ее] осуществлять на деле."
4. Воспитание готовности тела и ума к труду
[Она воспитывается] силой подчинения. То есть перед тем, как приступить к [очередному] делу, созерцайте, согласно изложенному в «Главе об ответственности»
175, необходимость исполнять требования практики бодхисаттвы, великую пагубность их неисполнения после принятия [обета], рассматривание клеш как врагов, взращивание силы мысли, рассматривающей подвижничество как украшение, а не обузу. Упраздняя, таким образом, всяческие проявления лени, неподатливости тела и ума добродетелям, с энтузиазмом практикуйте деяния бодхисаттвы. Как сказано (7.74):
Как ветер носит туда-сюда пучок хлопкового пуха, так радостный, вдохновенный энтузиазм, захватив наше тело и ум, влечет их к добродетелям. Ежели совершаем их, следуя ему, то усердие благополучно осуществлено. После его зарождения легко пополняются [оба] накопления. Как сказано (7.75):
"Всегда сначала, прежде чем за дело взяться,Каким же будет усердие благодаря таким стараниям?
чтоб с силами собраться, вспоминаю
советы об ответственности, и затем
я радостно за [дело] принимаюсь."
Как ветер носит туда-сюда пучок хлопкового пуха, так радостный, вдохновенный энтузиазм, захватив наше тело и ум, влечет их к добродетелям. Ежели совершаем их, следуя ему, то усердие благополучно осуществлено. После его зарождения легко пополняются [оба] накопления. Как сказано (7.75):
"Как ветер гонит хлопок взад-вперед ретиво,Но и трудных дел не годится избегать: необходимо усердствовать, согласно сказанному славным Матричетой:
вот так и я, энтузиазма преисполнен,
смогу [дела благие быстро] исполнять."
"[Узнав], что состоянье [Будды] трудно обрести
и не достичь его, труднейших дел не совершая,
Ты, не жалея совершенно сам себя,
благополучно совершенствовал усердие." 176
IV. Что надо делать, практикуя [усердие]
Усердие надо практиковать, наделяя его шестью превосходными качествами и соединяя с шестью парамитами. Даяние усердия [совершаешь] тогда, когда, пребывая в нем сам, приводишь к нему и других. Остальное подобно тому, что говорилось [в разделе о даянии].
V. Заключение
Памятование и культивирование Устремленности – опоры деяний побуждает к практике ради приведения всех существ к усердию. Поэтому следует, постоянно усиливая [Устремленность], сделать объектами стремления способы усердия высоких уровней и упражняться. Кроме того, прилагайте, насколько можете, усилия к начальным способам практики усердия. Особенно же усердствуйте в мысленном надевании «панциря» усердия, что хорошо подавляет всякое малодушие, подлежащее упразднению при необычном усердии, пробуждает энтузиазм к достижению цели Пробуждения ради осуществления счастья и уничтожения страдания всех существ, к [осуществлению] долгих и безмерно трудных неисчислимых накоплений. В «Вопросах Субаху» сказано, что, благодаря одному лишь зарождению такой великой установки, и то накапливаются великие благие заслуги.
Если так не делать, способность к [Махаяне] нисколько не возрастает, и [человек] постоянно загрязняется множеством проступков; в других жизнях ему тоже будет весьма трудно практиковать деяния бодхисаттвы. А если ознакомишься с этими [разновидностями усердия] и, даже не практикуя по-настоящему, будешь усердствовать в них насколько можешь, уразумев их принципы, то – согласно сказанному в «Вопросах Субаху» – в других жизнях парамита усердия быстро усовершенствуется.
Если так не делать, способность к [Махаяне] нисколько не возрастает, и [человек] постоянно загрязняется множеством проступков; в других жизнях ему тоже будет весьма трудно практиковать деяния бодхисаттвы. А если ознакомишься с этими [разновидностями усердия] и, даже не практикуя по-настоящему, будешь усердствовать в них насколько можешь, уразумев их принципы, то – согласно сказанному в «Вопросах Субаху» – в других жизнях парамита усердия быстро усовершенствуется.
5. Практика парамиты медитации
Здесь пять [подразделов]: I Сущность медитации; II Начало ее освоения; III Разновидности медитации; IV Что надо делать, практикуя ее; V Заключение.
I. [Сущность медитации]
Медитация – это благое, однонаправленное, не отклоняющееся от объекта сосредоточение мысли. Как сказано в «Уровнях бодхисаттв»:
«Следующее за слушанием и размышлением над „Корзиной бодхисаттв“ мирское и немирское однонаправленное, благое сосредоточение ума бодхисаттв, относящееся к Безмятежности, к Проникновению или к сочетанию этих двух стезей, – вот сущность медитации бодхисаттв.»И во «Введении в практику» (8.1) сказано:
"Когда ты правильно усердие освоил,
свой ум в самадхи надо погрузить."
II. [Начало освоения медитации]
– это размышление о пользе осваивания и вреде неосваивания медитации. Об этом буду говорить в разделе о Безмятежности.
III. Разновидности медитации
Согласно приведенной выше цитате, если подразделять [медитацию], исходя из ее сущности, то она двояка: мирская и немирская. Если [подразделять] по видам – трояка. Но, кроме того, она подразделяется по воздействию: (1) медитация, приносящая блаженство телу и уму в этой жизни; (2) медитация, создающая достоинства; (3) медитация, исполняющая благо существ.
Первая из них – порождает совершенную податливость тела и ума.
Вторая – позволяет достичь сверхъестественных способностей 177, освобождений 178, всепроницающих сосредоточений 179, подавлений 180и других присущих шравакам достоинств.
Третья – это медитация, осуществляющая одиннадцать благих дел
Первая из них – порождает совершенную податливость тела и ума.
Вторая – позволяет достичь сверхъестественных способностей 177, освобождений 178, всепроницающих сосредоточений 179, подавлений 180и других присущих шравакам достоинств.
Третья – это медитация, осуществляющая одиннадцать благих дел